МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное образовательное учреждение высшего

профессионального образования «Уфимский юридический институт»

Гражданского права и процесса

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

на тему

«Встречный иск: теоретические и практические проблемы»

ПЛАН

Введение

Глава 1. Встречный иск: теория и законодательство

§ 1. Понятие и порядок предъявления встречного иска

§ 2. Условия принятия встречного иска

Глава 2. Правоприменительные проблемы, связанные с институтом встречного иска

§ 1. Проблемы взаимосвязи процессуальных институтов раскрытия
доказательств и встречного иска

§ 2. Проблемы взаимосвязи институтов встречного иска и процессуальных сроков

§ 3. Встречный иск как форма злоупотребления процессуальными правами

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Институт встречного иска - юридический инструмент достаточно древний и в той или иной форме существовал с момента появления норм права и процесса в истории человечества, позволявший эффективно и быстро в рамках судебного состязания находить истину и восстанавливать нарушенные права.

Рассуждая философски, нельзя не заметить, что институт встречного иска это одно из продолжений всего многообразия проявлений в жизни закона единства и борьбы противоположностей. На такой борьбе построено все в объективной реальности: вопрос-встречный вопрос (он же и ответ), удар-встречный удар, действие-контрдействие и так далее. В принципе такая борьба есть двигатель прогресса, именно в ней достигается истина или иная конечная цель. Поэтому столь важны формы и способы такой борьбы, и их совершенствование.

Данный институт имеет свою историю, он развивался и изменялся, его история продолжается и сейчас.

В жизни каждого человека порой возникают конфликтные ситуации, которые могут быть разрешены только с помощью закона. Однако отстоять свои интересы в суде непросто. Данная дипломная работа содержит информацию о встречных исках. Особенности предъявления встречного иска предусмотрены как Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, так и Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации.

Правильная организация защиты против иска служит интересам не только ответчика, но и суда, призванного осуществлять правосудие. Установление объективной истины по каждому рассмотренному судом делу невозможно без полного и всестороннего исследования всех обстоятельств дела. Одним из непременных условий такого исследования является активная деятельность ответчика в рамках избранного им для себя способа защиты.

Многие вопросы института встречного иска до сих пор остаются практически неисследованными, а по целому ряду вопросов отсутствует единство мнений. Вместе с тем с развитием общественных отношений острее ощущается необходимость в дальнейшей научной разработке рассматриваемой темы.

Вопросами предъявления и рассмотрения встречного иска занимались как исследователи иностранного законодательства (А.Г. Давтян, А.К. Романов, А. Казаков), так и российского (В.В. Новицкий, М.Ш. Пацация, И.А.Приходько, А.В. Юдин, О.А. Поротикова, Г.Л. Осокина, Е.Б. Абросимова). Для более широкого рассмотрения темы в данной работе приводится сравнение с иностранным законодательством.

Думается, теоретическое исследование института встречного иска чрезвычайно актуально, поскольку в настоящее время в части применения норм о встречных исках имеется ряд практических проблем, не урегулированных действующим процессуальным законодательством. Юристы – практики согласятся, что такой не просто сильный, но и весьма гибкий механизм защиты, как встречный иск, часто решает всю судьбу спора в пользу стороны, его применившей. Вышесказанное свидетельствует о несомненной актуальности рассмотрения особенностей встречного иска.

Проблемные вопросы условий предъявления и принятия встречного иска тесно связаны с эффективностью его взаимодействия с самыми разными процессуальными институтами, такими, как сроки, раскрытие доказательств, злоупотребление процессуальными правами. Предусмотренные в процессуальном законе условия принятия встречного иска продиктованы целесообразностью и необходимостью совместного рассмотрения лишь таких взаимных требований истца и ответчика, которые связаны между собой. Принятие к производству суда самостоятельного требования ответчика к истцу в уже возникшем процессе, не связанного с первоначальным иском, усложнило бы процесс разрешения гражданского дела, могло бы привести к нарушению разумных сроков судопроизводства, ущемлению прав и законных интересов участников процесса.

Объектом исследования данной работы является институт встречного иска.

Предмет исследования – правоприменительные проблемы, связанные с этим институтом.

Цель работы рассмотреть особенности и выявить существующие проблемы правового регулирования, связанные с институтом встречного иска.

Для достижения цели в первой главе раскрываются понятие и порядок предъявления встречного иска, условие его принятия. Существующие, хотя и немногочисленные, точки зрения по этому вопросу содержат противоречия, в основном касающиеся материально-правовой и процессуально-правовой сторон встречного иска, которые будут рассмотрены. Во второй главе изложены правоприменительные проблемы, связанные с институтом встречного иска, а именно: проблемы взаимосвязи процессуальных институтов раскрытия доказательств и встречного иска; проблемы взаимосвязи институтов встречного иска и процессуальных сроков; разбор встречного иска как формы злоупотребления процессуальными правами. Для более глубокого рассмотрения данных правоприменительных проблем приведены примеры из судебной практики.

Для решения указанных задач предполагается использование логического, исторического и сравнительного методов исследования рассматриваемых вопросов.

В каждой главе содержатся необходимые ссылки на законы и подзаконные акты, а в необходимых случаях приводится сравнение норм нынешнего и ранее действовавшего законодательства, сформулированы выводы и предложения по теме исследования.

ГЛАВА 1. ВСТРЕЧНЫЙ ИСК: ТЕОРИЯ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

§ 1. Понятие и порядок предъявления встречного иска

Встречный иск - всего лишь одна из разновидностей иска вообще и по своей сути ничем от первоначального не отличается. Поэтому было бы логичным и обоснованным формулировать дефиницию встречного иска исходя из сущности самого иска.

Общеизвестно, что иск и исковое заявление - разные понятия, они соотносятся как содержание и форма или как материальное содержание и процессуальная форма.

Иском в гражданском и арбитражном процессе называют обращение к суду первой инстанции с требованием о защите нарушенного или оспоренного права. У иска как у процессуальной категории двоякое назначение, во-первых, он служит средством возбуждения судебной деятельности, во-вторых, одновременно является средством защиты, в случае если нарушены или оспорены права. Иначе говоря, в иске в тесной взаимосвязи находятся требования к суду об осуществлении правосудия и требования к ответчику о выполнении лежащей на нем обязанности.

В литературе по-разному понимаются формы этой взаимосвязи, и в зависимости от этого различаются точки зрения на сущность иска. В настоящее время в отечественной процессуальной науке можно выделить три основных подхода к формулированию понятия иска.

Представители первой группы два требования, лежащие в основе иска, разделяют и определяют иск как категорию, присущую двум отраслям права материальному (гражданскому) и процессуальному, и выделяют соответственно два самостоятельных понятия иска - в материально-правовом и процессуальном смыслах. Под иском в материальном смысле понимается само материальное право в нарушенном состоянии, то есть в таком состоянии, в каком оно будет пригодно для защиты. В самой упрощенной форме это требование истца к ответчику. Иск в процессуальном смысле - обращение к суду с требованием о правосудии. Тем самым для лиц, защищающих свое право, иск в качестве самостоятельной категории будет существовать в двух своих разновидностях: как институт процессуального и материального права, что не может отвечать требованиям единства и универсальности иска как средства судебной защиты прав.

Сторонники второго подхода два требования рассматривают как равноправные и понимают иск как единое понятие, сочетающее материально-правовую и процессуальную стороны. Иск, по их мнению, - это требование истца к суду, содержащее требование к ответчику. Если нет требования истца к ответчику о выполнении лежащей на нем обязанности, то нет и иска, а требование к ответчику без обращения в суд также не является иском. Причем в едином понятии иска акцентируется материально-правовая сторона.

Представители последней группы рассматривают иск как чисто процессуальную категорию, самостоятельный институт гражданского процессуального права, то есть иск - это требование к суду о совершении правосудия. Именно такое требование, на их взгляд, и будет средством реализации требований истца к ответчику. Требование истца к суду влечет возбуждение судебной деятельности в любом случае, обосновано ли требование истца к ответчику или нет. Г.Л. Осокина также подкрепляет эту точку зрения аргументами, которыми оперируют сторонники первых двух подходов: "Не отвечает требованию единства и универсальности и так называемое единое понятие иска, рассматриваемое как единство двух начал: материально-правового и процессуального. Разумеется, понятие иска, включающего в себя материально-правовой и процессуальный элементы, по содержанию шире и богаче, чем понятие иска в процессуальном или материальном смыслах, поскольку наряду с требованием к суду включает в качестве обязательного, непременного составного элемента материально-правовое требование истца к ответчику. Причем материально-правовое требование истца к ответчику, как уже было отмечено, рассматривается в качестве главной отличительной черты любого иска. При таком понимании иска требование лица, выступающего от своего имени в защиту прав и законных интересов других лиц, нельзя называть иском, ибо это требование не содержит и не может содержать такого существенного признака любого иска, как материально-правовое требование истца к ответчику. Однако такой вывод противоречит действующему законодательству, использующему термин "иск" применительно к лицам, защищающим чужое право или интерес".¹

По ее мнению, понятие иска как средства судебной защиты прав и законных интересов граждан и организаций должно быть таким, которое бы охватывало все предусмотренные законом случаи возбуждения дел по спорам о праве или интересе. Г.Л. Осокина считает, что конструкция иска как материально-правового требования истца к ответчику оставляет открытым вопрос о характере требований так называемых процессуальных истцов, то есть лиц, защищающих от своего имени чужие права и законные интересы.

Наиболее логично, продуманно и обоснованно видение конструкции иска и его проблем у сторонников второго подхода. Общим недостатком всех остальных определений является выделение в качестве определяющего фактора той или иной стороны, материальной или процессуальной. Иск следует рассматривать как единое понятие, имеющее две стороны: материально-правовую и процессуальную. Обе стороны находятся в неразрывном единстве. Если не забывать, что они соотносятся как содержание и форма, то нельзя говорить о преобладании чего-то одного как главенствующего начала. Конечно, для исковой формы защиты прав определяющим моментом является требование к суду, но в основе лежит материально-правовая сторона. Форма никогда не может подавить содержание и играть главенствующую роль. Содержание в данном случае есть факты объективной действительности, облеченные нормами права в юридические факты, то есть в материально-правовое требование к ответчику. Таким образом, иск является иском, если он обращен к суду, но восстановить нарушенное право можно и без участия суда. То есть соотношение материальной и процессуальной сторон можно рассматривать лишь исходя из отношения к ним как к форме и содержанию, не более того.

Что же касается прав и интересов лица, заявившего и поддерживающего иск в пользу других лиц, то это лицо все равно в своей деятельности связано пределами необходимости обеспечить восстановление нарушенного или оспариваемого материального права лиц, в чьих интересах предъявлен иск, то есть его нельзя рассматривать обособленно, самостоятельно и в отрыве от этих лиц, а значит, материально-правовая сторона присутствует и в данном случае по отношению к этому процессуальному истцу.

Такое понятие иска как неразрывного единства двух требований логично предопределяет вывод о неразрывном единстве понятий двух важных категорий права на иск в процессуальном смысле и права на иск в материальном смысле, то есть вывод о существовании не только единой, но и единственной категории, именуемой как право на иск, хотя и эти две стороны не совпадают по своему содержанию, основаниям, субъектному составу и юридическим последствиям.

Более правильным представляется определение иска как требования о защите нарушенного или оспоренного права либо законного интереса. Это единое и универсальное понятие иска не препятствует разграничению таких категорий, как право на иск в процессуальном смысле (право на обращение в суд с требованием о защите) и право на иск в материальном смысле (право на удовлетворение иска). Обе эти стороны изначально присутствуют в праве на иск. Впоследствии от установления их фактического наличия или отсутствия и зависит принятие решения по спору.

Учитывая изложенное, иск можно определить как институт процессуального права, который представляет собой требование заинтересованного лица, вытекающее из спорного материального правоотношения, о защите своего или чужого права либо законного интереса, подлежащее рассмотрению и разрешению судом в установленном законом порядке.

Этот анализ теории иска был необходим для того, чтобы перейти к исследованию понятия встречного иска, так как подходы для определения данного понятия аналогичны, ведь встречный иск, как и другая форма защиты - возражения против иска, - также содержит неразрывное единство двух требований.

Гражданское и арбитражное процессуальное законодательство содержит нормы, определяющие, что правосудие в судах осуществляется на началах состязательности и равенства участников. Данные нормы являются предпосылкой для реализации ответчиком права на защиту от предъявленного иска и предъявление самостоятельных требований. Традиционно выделяется две формы реализации права ответчика на защиту от предъявленного иска - возражения против иска и встречный иск. При этом возражения против иска понимаются в теории как пояснения ответчика, касающиеся правомерности возникновения и развития процесса по делу или материально-правового требования истца по сути.

При наличии самостоятельных требований ответчик может положить имеющиеся у него возражения в основу встречного иска в самых различных их комбинациях в зависимости от их вида или направленности.

Если ответчик, не касаясь материально-правового требования истца, ставит под сомнение правомерность возбуждения производства по делу и возможность дальнейшего его рассмотрения данным судом, имеют место процессуально-правовые возражения. Такими могут быть возражения относительно неподведомственности спора арбитражному суду; неподсудности спора, подведомственного арбитражным судам в целом и данному суду в частности; отсутствие на момент рассмотрения дела судом предмета спора и прочие возражения, основанные на положениях процессуального закона.

Если же ответчик, не возражая против возбуждения процесса по делу, оспаривает материально-правовое требование истца, то речь идет о материально-правовых возражениях. Используя материально-правовые возражения, ответчик может ссылаться на факты и обстоятельства, подтверждающие отсутствие у истца права на удовлетворение иска полностью или частично. Такие возражения направлены на подрыв основания первоначального иска.

Таким образом, соответствующий подход, то есть наличие и неразрывное единство двух взаимосвязанных сторон (материально-правовой и процессуальной), должен быть положен в основу формулирования категории встречного иска.

Н.И. Масленникова определяет иск как "требование к суду" (то есть через процессуальную сторону)¹, а встречный иск как "самостоятельное требование ответчика к истцу, предъявленное в суд для одновременного совместного рассмотрения в деле по иску истца" (то есть фактически речь идет уже о единстве двух сторон).²

С.А. Иванова, указывая, что иск - это главным образом материально-правовое требование истца к ответчику, подлежащее рассмотрению и разрешению в строго определенном процессуальном порядке, в то же время определяет иск в гражданском и арбитражном процессе как "единое понятие с двумя сторонами, неразрывно связанными между собой, без одной из них не может быть иска".¹ Она же, говоря о встречном иске в арбитражном процессе, утверждает, что это "материально-правовое требование ответчика к истцу", хотя вновь упоминает обе стороны иска, так как это требование, "предъявленное для рассмотрения в том же самом процессе, который возбужден по иску истца к ответчику и где они являются сторонами по делу".² Интересно, что ее же понятие встречного иска в гражданском процессе несколько отличается: "Встречный иск - это материально-правовое требование ответчика к истцу, заявленное для совместного рассмотрения с первоначальным иском".³

Все эти определения, по сути, верны, но слишком сжаты и не отражают особенности встречного иска.

Г.Л. Осокина, логично развивая свое определение иска как чисто процессуальное требование к суду, встречный иск понимает как «самостоятельное требование о защите субъективного права (интереса) ответчика, заявляемое последним в уже возникшем процессе для совместного его рассмотрения с первоначальным иском».⁴ О каких-либо требованиях ответчика к истцу речи здесь не идет, что нельзя признать правильным, поскольку требование ответчика обособлено и оторвано от необходимости защиты от уже заявленного иска.

Заслуживает внимания и последнее по времени исследования определение И.А. Приходько и М.Ш. Пацации: "Встречный иск - это иск, заявленный ответчиком до принятия решения по первоначальному иску для совместного рассмотрения с последним и содержащий обращенные к суду требования либо о зачете первоначального требования, либо полностью или в части исключающие его удовлетворение, либо иным образом связанные с первоначальным иском, в силу чего их совместное рассмотрение приведет к более быстрому и правильному разрешению спора".¹

Представляется излишним указание в этом определении на условия принятия встречного иска, которые ничего не добавляют к определению встречного иска, а лишь указывают на возможность его использования.

Зачет иска иском - это взаимозачет заявленных требований, взаимопоглощение, результат проведенного судебного процесса и разрешения спора по существу. Это деятельность суда и ее результат (принятое решение) - процессуальная сторона. А исчерпывающее удовлетворение - это материально-правовая сторона, удовлетворение требования истца к ответчику и (или) наоборот. Кроме того, это также и процессуальная экономия - разрешение в одном процессе всех существующих и взаимосвязанных требований сторон. Результат столкновения исков и будет являться правильным и полным рассмотрением дела, то есть достижением целей правосудия. Вследствие зачета иска иском происходит либо непосредственный зачет однородных требований, либо частичное удовлетворение обоих исков, либо полное или частичное удовлетворение одного из них.

При разработке понятия встречного иска очень важно не забывать, что процессуальная составляющая его крайне важна, так как он является встречным лишь в судебном процессе, где заявлен первоначальный иск, в ином случае это просто иск. Именно встречность (направленность) характеризует, выделяет и придает особенность этому институту. Значит, это прежде всего процессуальный институт, что отнюдь не отменяет наличия в нем неразрывного единства материального и процессуального элементов, так как он хоть и встречный, но все же иск, который к тому же может быть заявлен самостоятельно в любой момент.

Поскольку встречный иск применим лишь в том процессе, где уже предъявлен первоначальный, то для выведения дефиниции встречного иска следует выделить особенности, отличающие его от обычного иска, и определиться в соответствии с темой исследования, какие из них характерны для гражданского и арбитражного процесса.

Прежде всего необходимо подчеркнуть, что встречный иск характеризуется специальными подсудностью, субъектом, целями, условиями и временными рамками.

Во-первых, он может быть предъявлен лишь в суд по месту рассмотрения иска первоначального истца. Данная особенность обусловлена опять же взаимосвязью обоих исков, наличием одних и тех же субъектов правоотношения, необходимостью и целесообразностью совместного рассмотрения исков в целях процессуальной экономии.

Во-вторых, право предъявления встречного иска имеет не любой участник арбитражного процесса, а только ответчик по первоначальному иску. Таков предусмотренный процессуальным законом механизм применения этого института. Лишь ответчик и никто иной из лиц, участвующих в деле, может заявить встречный иск, и только истцу, который также в силу закона не может ответить своим встречным иском, поскольку первоначальный иск уже предъявлен и он, по существу, является ответом. Аналогичная ситуация и с третьими лицами. Хотя, как ранее уже отмечалось, в дореволюционной России и в настоящее время в некоторых государствах возможны и иные варианты применения встречного иска.

В-третьих, встречный иск заявляется в уже начатом процессе, который инициирован первоначальным иском. Это объясняется правом на встречный иск, которое возникает и может быть реализовано только лишь при судебном рассмотрении спора и связано с необходимостью выбора ответчиком процессуальных средств защиты от первоначального иска. Об этом более подробно далее.

В-четвертых, предъявление встречного иска ограничено по времени и возможно лишь до вынесения судом решения по первоначальному иску. Данная особенность прямо предусмотрена процессуальным законом и, по нашему мнению, не вполне оправданна. Этот вопрос также будет рассмотрен отдельно в последующем.

В-пятых, встречный иск среди прочего имеет специфическую цель, а именно защиту от первоначального иска. Эта цель возникает в связи с процессуальным положением ответчика, который предполагаемо нарушил права и интересы истца и, стремясь избежать отрицательного для себя судебного решения, вынужден защищаться и, кроме того, реализовать собственные требования к истцу.

В-шестых, наряду с тем, что он, как и любой иск, содержит самостоятельные требования, эти требования должны быть взаимосвязаны с первоначальным или основным иском, потому что именно взаимосвязь объективно определяет встречность исков. Признаки такой взаимосвязи и их правовая природа также будут рассмотрены далее.

В-седьмых, в отличие от иска вообще встречный иск может быть заявлен лишь в защиту своего, но не чужого права. Первоначальный иск предъявлен против ответчика. Следовательно, встречный иск предъявляется ответчиком против истца. Встречный иск возможен только в защиту своего нарушенного права или интереса, так как надлежащий ответчик - это лицо, которое, по мнению истца, нарушило его права, причинило именно своими действиями ему ущерб. Это означает, что предполагаемо виновный ответчик вынужден защищаться, а при наличии оснований для встречного иска и в силу необходимости взаимосвязи исков он может защищать только свое право или интерес. Такова особенность юридической конструкции института встречного иска. Встречный иск в защиту чужого права или другого лица ни теоретически, ни практически невозможен. Если встречный иск заявлен не в интересах ответчика, то не будет условий, предусмотренных ГПК и АПК РФ, необходимых для его принятия, такие условия просто отсутствуют.

В юридической литературе правильно подчеркивается, что заинтересованность в процессе (юридический интерес) - это не только определенное правовое положение, но также и определенная субъективная направленность, мотив, заставляющий лицо, в данном случае ответчика, возбуждать деятельность суда по правосудию, добиваться вынесения решения в свою пользу. Заинтересованность ответчика в предъявлении встречного иска обусловливается тем, что судебное решение по иску к нему касается именно и только его прав и обязанностей.

И последней особенностью исследуемого процессуального института, на наш взгляд, является то, что встречный иск - это всегда принятое судом требование. Судом он может быть принят только при соблюдении специальных условий, предусмотренных законом. Встречный иск будет считаться принятым только после вынесения соответствующего определения.

Таким образом, с учетом изложенных особенностей представляется, что встречный иск - это самостоятельное требование ответчика к истцу, вытекающее из спорного материального правоотношения, обращенное в суд с целью защиты его прав и охраняемых законом интересов и принятое судом для совместного рассмотрения с первоначальным иском, вследствие их взаимосвязи.

Из этого определения видны как общие черты для встречного и всех иных исков в гражданском и арбитражном процессе, так и присущие только ему особенности.

Разработанные наукой процессуального права такие понятия или категории, как право на защиту, право на судебную защиту, право на обращение в суд за защитой, право на иск, право на предъявление иска, право на удовлетворение иска и результаты исследования института встречного иска, дают основания предполагать и существование права на встречный иск, которое отличается от вышеприведенных собственным содержанием, правовой природой, специальным субъектом, механизмом реализации и направленностью целей.

Все эти юридические конструкции являются содержательными, взаимосвязанными и взаимообусловленными. В то же время все они, имея во многом общие черты, не являются, естественно, полностью синонимами друг другу.

Понятие права на встречный иск более всего следует связывать не с правом на обращение в суд (как право на иск), а с правом на судебную защиту, которое является более широким конституционным понятием.

В действующем законодательстве из наиболее близких по смысловой нагрузке к праву на судебную защиту содержатся термины: гарантированная "судебная защита прав и свобод" – ч. 1 ст. 46 Конституции РФ; "защита прав, свобод и законных интересов как задачи судопроизводства" (ст. 2 ГПК РФ, п. 1 ст. 2 АПК РФ) и "право на обращение в суд (арбитражный суд)" - ст. 3, 4 ГПК РФ и ст. 4 АПК РФ.

Нельзя не согласиться с мнением, что право на судебную защиту - это предоставленная каждому возможность обратиться в суд и воспользоваться процессуальным порядком для защиты своих прав или интересов. Ответчик, предъявляя встречный иск, обращается к суду за защитой, т.е. для него право на встречный иск есть право на судебную защиту в возбужденном истцом судебном рассмотрении спора. Однако следует согласиться, что право на судебную защиту и право на иск соотносятся как родовое и видовое. То же самое можно сказать и о соотношении права на судебную защиту и права на встречный иск.

Право на судебную защиту является более широким понятием, так как не ограничивается только исковым производством, а охватывает все виды гражданского судопроизводства. Кроме того, правом на встречный иск обладает только ответчик, в то время как правом на судебную защиту - практически все лица, участвующие в деле. Поэтому для ответчика встречный иск - это средство реализации права на судебную защиту.

Таким образом, признавая самостоятельность двух рассматриваемых категорий, следует признать, что невозможно рассматривать право на судебную защиту отдельно от права на обращение в суд (или права на иск и права на встречный иск). Другими словами, право на судебную защиту без включения в его содержание права на обращение в суд будет являться лишь фикцией. Само же право на обращение в суд полностью определяется нормами гражданского процессуального и арбитражного процессуального права соответственно. Об этом же косвенно свидетельствует ст. 11 ГК РФ, в которой определяется, что защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд.

Существуют объективные и субъективные основания права на судебную защиту. К объективным основаниям относится, например, то, что дело должно входить в компетенцию суда, а к субъективным - обращающийся в суд истец или уже находящийся в суде ответчик должны иметь право на иск или на встречный иск.

Говоря о соотношении права на иск и права на встречный иск как о взаимосвязанных категориях, нельзя не заметить, что каждое из них обладает самостоятельным значением, собственным содержанием и механизмом реализации.

Это означает, что право на иск и право на встречный иск не тождественны, так как право на иск - это и право на обращение в суд, которое может быть реализовано, а может и нет, в то время как право на встречный иск подразумевает уже начавшийся судебный процесс, то есть право на судебную защиту уже находится в стадии реализации и ответчик в данном случае имеет право на выбор процессуальных средств защиты, одним из которых является встречный иск. Тем самым право на встречный иск может быть реализовано только в уже начавшемся судебном процессе. Если же ответчик впоследствии подаст тот же иск в качестве самостоятельного, это уже не будет осуществлением права на встречный иск.

Понимание права на встречный иск как средства реализации права на судебную защиту позволяет по-новому подойти к проблеме возвращения встречного иска.

Поскольку право на иск включает в себя право на предъявление иска и право на его удовлетворение, то это положение с полным основанием можно отнести и к праву на встречный иск. Таким образом, в праве на встречный иск существует две стороны, два правомочия: процессуальная сторона (право на предъявление встречного иска) и материально-правовая сторона (право на удовлетворение встречного иска). Оба правомочия тесно связаны между собой. Право на встречный иск - самостоятельное субъективное право ответчика. Если у ответчика имеется право на предъявление встречного иска и право на его удовлетворение, то его нарушенное или оспоренное право получит надлежащую судебную защиту. Право на встречный иск - это не само нарушенное субъективное право ответчика, а возможность получения судебной защиты этого права в определенном процессуальном порядке, во встречной исковой форме. Данное правомочие существует до вынесения судом акта, которым заканчивается рассмотрение дела, после чего оно прекращается.

Наличие или отсутствие права на предъявление встречного иска проверяется при принятии встречного искового заявления. Материально-правовая сторона права на встречный иск, то есть право на удовлетворение встречного иска, проверяется и выясняется в ходе судебного процесса. Отсюда, имея в виду ответчика уже как истца по встречному иску, считаем, что совершенно права Г.Л. Осокина, которая отмечает, что факты, обусловливающие наличие или отсутствие субъективного материального права, предположительно принадлежащего истцу, а равно обстоятельства нарушения такового относятся не к праву на предъявление, а к праву на удовлетворение иска, реализация которого происходит путем применения судом конкретного способа защиты.¹

Право на предъявление иска и право на предъявление встречного иска также различны по правовой природе и механизму реализации, но при этом право на удовлетворение иска и право на удовлетворение встречного иска, являясь однопорядковыми по содержанию, так как оба представляют собой право на получение положительного результата разрешения спора, но различными по субъектам реализации, также самостоятельны как понятия.

Право на иск и право на встречный иск при сходстве, по сути, различны по содержанию и имеют различные механизмы своей реализации. Кроме того, удовлетворение встречного иска, заявленного самостоятельно, не предотвращает взысканий по первоначальному иску, что является значимым обстоятельством, особенно при зачетных требованиях ответчика. Ответчик, заявляя иск самостоятельно, не всегда сможет использовать все доводы, которыми бы он оперировал при заявлении встречного иска.

Встречный иск тем и ценен, что имеет свое главное и отличительное качество - он должен быть рассмотрен совместно с первоначальным, так ярче и зримее все их контрасты. Значимость и самодостаточность этого процессуального института в том, что он дает возможность оперативно разрешить все существующие обоюдные и взаимосвязанные противоречия. Раздельное рассмотрение исков - это совершенно другой процесс.

Логически вытекает, что когда ответчику, по сути, отказано в возможности заявления встречного иска, так как он возвращен, тем самым существенно затрагиваются его права. Если бы это было не так, тогда вполне безболезненно можно было бы ликвидировать этот институт.

Думается, что если ответчик, чьи материальные права или законные интересы нарушены или оспорены, имея объективную необходимость и процессуальную возможность заявить в связи с этим встречный иск, не может реализовать эту возможность по причинам, от него не зависящим, несомненно, его право на встречный иск нарушено, а значит, и в целом его право на судебную защиту.

Таким образом, если ответчику возвращен встречный иск и он вынужден заявить его самостоятельно, то при этом он реализует свое другое право - право на иск.

Как известно, в арбитражном процессе институт отказа в принятии иска отсутствует, а существующий в гражданском процессе практически не имеет отношения к встречному иску. В то же время полагаем, что вследствие того что условия принятия встречного иска сформулированы законодателем достаточно жестко по сравнению с первоначальным иском, то возвращение встречного иска - это, по сути, скрытый или завуалированный отказ в его принятии.

Это действительно только для п. п. 1 - 2 ч. 3 ст. 132 АПК РФ и ст. 138 ГПК РФ, а в случае, предусмотренном п. 3 данных статей, действует оценочная категория, или убеждение судьи, или его усмотрение относительно способствования встречного иска быстроте и правильности рассмотрения спора. Судебная ошибка возможна при решении вопроса о принятии встречного иска по основаниям, предусмотренным всеми п. п. 1 - 3, но по п. 3 ее вероятность наиболее реальна и возможна. Более того, такой иск, имея взаимосвязь, но будучи поздно предъявлен, может быть не принят по мотивам затягивания процесса, что и происходит на практике. Тем не менее любое решение о возвращении встречного иска может быть обжаловано.

Содержание права на встречный иск можно определить как право ответчика в уже инициированном процессе обратиться в определенном процессуальном порядке к суду со встречным требованием о защите нарушенного истцом права или охраняемого законом интереса.

Право на встречный иск как субъективное право ответчика может быть реализовано при наличии определенных условий, указывающих на взаимосвязь исков.

§ 2. Условия принятия встречного иска

Каждое из условий принятия встречного иска, изложенных в ч. 3 ст. 132 АПК РФ и ст. 138 ГПК РФ, указывает на наличие определенной связи между первоначальным и встречным исками.

Для принятия встречного иска достаточно наличия любого из этих условий. Рассмотрим каждое из них отдельно.

1) Встречный иск принимается, если встречное требование направлено к зачету первоначального требования (п. 1 ч. 3 ст. 132 АПК РФ).

Зачет - это один из видов прекращения обязательства. Условия, при которых он возможен, изложены в ст. 410-412 ГК РФ. Требование должно быть однородным - это непременное условие к возможности зачета по предмету обязательства. Например, требования о взыскании денежных сумм или передаче в натуре однородного имущества.

Вариантами зачета могут быть обязательства по одинаковым договорам, когда в одном договоре сторона выступает должником денежного обязательства, другая - кредитором, а во втором договоре взаимоотношения между ними строятся наоборот; по разным договорам - например, договор поставки и договор подряда; возможен зачет и по внедоговорным обязательствам. Но во всех случаях обязательства должны являться встречными. Кроме того, должна быть однородной и природа обязательства.

Прекращение обязательства зачетом возможно, когда срок исполнения его наступил, либо срок исполнения не указан, или определен моментом востребования.

Поскольку в соответствии со ст. 410 ГК РФ для зачета достаточно заявления одной стороны, то такое заявление может быть выражено и в форме возражения ответчика, а не в форме встречного иска. Однако, исходя из положений указанной статьи, суд может согласиться с таким возражением и принять зачет, если только он равен или меньше суммы первоначального иска. Если же требование о зачете больше суммы первоначального иска, то оно должно оформляться встречным иском.

2) Встречный иск принимается, если удовлетворение его исключает полностью или в части удовлетворение первоначального иска (п. 2 ч. 3 ст. 132 АПК РФ).

Говоря иными словами, встречный иск ведет к подрыву первоначального. В данном случае возможны наиболее часто встречающиеся и самые различные по содержанию встречные иски. Нередко такой иск может полностью опровергать притязания истца: например, истец требует выселить ответчика из занимаемого здания (помещения), а ответчик во встречном иске доказывает, что он является собственником здания (помещения). Или же в деле по иску о взыскании задолженности по договору цессии ответчик предъявляет истцу встречный иск о признании недействительным этого договора. В других случаях удовлетворение встречного иска, даже не опровергающего непосредственно притязания истца, тем не менее делает невозможным удовлетворение первоначального иска.

3) Встречный иск принимается, если между встречным и первоначальным исками имеется взаимная связь и их совместное рассмотрение приведет к (белее быстрому и правильному разрешению спора (п. 3 ч. 3 ст. 132 АПК РФ).

Пункты 1 и 2 ч. 3 ст. 132 АПК РФ указывают на вполне определенные условия, при которых встречный иск принимается к производству. Но, если бы в процессуальном законодательстве были оставлены только эти два условия, это могло сковать инициативу суда и ограничить возможности защиты ответчиком своих интересов. В таком случае при всем многообразии оснований встречных исков принцип равноправия сторон для ответчика был бы неоправданно сужен. Поэтому п. 3 ч. 3 ст. 132АПКРФ, в отличие от пунктов 1 и 2 той же статьи, указывает лишь на общее основание условий принятия встречного иска: взаимная связь между первоначальным и встречным исками должна быть такой, при которой их совместное рассмотрение приведет к более быстрому и правильному разрешению обоих споров. Это также характерно и для взаимосвязи, указанной в пунктах 1 и 2 ч. 3 ст. 132 АПК РФ, но пункт 3 предоставляет ответчику право из любых других случаях заявлять встречный иск для совместного рассмотрения с первоначальным.

Таким образом, предоставляя суду широкие полномочия по принятию встречного иска, закон обязывает его одновременно проверять целесообразность разбирательства в одном деле совместных притязаний сторон друг к другу. Если взаимная связь между первоначальным и встречным исками отсутствует или же их совместное рассмотрение не позволяет привести к более быстрому и правильному рассмотрению спора, то встречный иск не может быть принят.

ГЛАВА 2. ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С ИНСТИТУТОМ ВСТРЕЧНОГО ИСКА

§ 1. Проблемы взаимосвязи процессуальных институтов раскрытия доказательств и встречного иска

Основное значение института раскрытия доказательств в том, что его правильное введение и применение позволяют упростить и ускорить процесс, сделать его более экономичным, прозрачным и предсказуемым, более эффективно реализовать не только принцип состязательности, но и диспозитивности. И здесь неизбежно возникают аналогии со встречным иском, который не только является выразителем тех же целей, но и во многих случаях взаимодействует с раскрытием доказательств. В настоящий же момент оба института не просто взаимосвязаны, но и серьезно противоречат друг другу. Устранение этих противоречий и гармоничное сочетание упомянутых процедур позволит не только с меньшими затратами достигать правильного решения по делу, но и активизирует практику применения примирительных процедур, способствуя тем самым снижению судебной нагрузки.

Целью изучения этого вопроса является анализ взаимосуществования этих институтов, выявление связей и противоречий между ними и разработка предложений по решению этих проблемных вопросов.

Встречный иск может являться своего рода одной из форм раскрытия доказательств, а последний институт, в свою очередь - процедурой, обеспечивающей его успешное применение и принятие правильного решения по спору, особенно если они совпадают по времени действия. Если же говорить о видах встречного иска, то раскрытие доказательств по зачетным и взаимоисключающим встречным искам является главным фактором, по сути предрешающим результат судебного разбирательства, после исследования и оценки доказательств, разумеется. Поэтому так неоценимо важно совпадение временных рамок этих процедур.

Все юридически значимые факты, входящие в предмет доказывания, образуют фактический состав доказательств по делу. Он, в том числе, формируется исходя из оснований первоначального и встречного исков, если последний был предъявлен.

Так, например, Г.Л. Осокина в общем виде определяет предмет доказывания как "совокупность юридических фактов, которая должна быть доказана участвующими в деле лицами".¹

В совпадении таких фактов и состоит основа взаимосвязи этих процессуальных институтов.

В ГПК РФ и АПК РФ содержится ряд норм, обеспечивающих возможность суду и всем участникам процесса заблаговременно, до использования доказательств, получить представление об их составе, относимости, допустимости и тому подобное.

Так, истец должен указать в исковом заявлении, в том числе и встречном, обстоятельства, на которых он основывает свое требование, и доказательства, их подтверждающие, а также приложить к заявлению документы, на которых он основывает свои требования (ч. 2 п. 5 ст. 131, ст. 132 ГПК РФ). То же самое должен сделать и ответчик при заявлении встречного иска. Вопрос лишь заключается в сроках его заявления и совместимости при этом с институтом раскрытия доказательств. Ведь если процессуальные кодексы строятся как единый механизм, то предполагается, что и все их институты должны срабатывать четко и в единой стройной системе.

К. Малышев определял доказательства как "законные основания для убеждения суда в существовании или несуществовании спорных юридических фактов".¹

Под термином "раскрытие доказательств" М.К. Треушников понимает необходимость направления копий документов, представленных в суд, другим лицам, участвующим в деле, если эти документы у них отсутствуют.² Но ведь, строго говоря, раскрытие доказательств - это не приобщение к делу документов, а указание на сведения, которыми сторона обосновывает свои доводы, где бы и в каком виде они ни содержались.

По мнению В.М. Шерстюка, "раскрытие доказательств охватывает не только представление их суду, но и их обозначение, сопровождавшееся ходатайством об истребовании необходимого доказательства".³

Но все доказательства, в том числе уже имеющиеся и, возможно, дополнительные, появление которых запланировано в результате соответствующих процессуальных действий (осмотра, экспертиз и тому подобное), не раскрыты, тактика и стратегия сторон остались неизвестны, а значит, и нет равенства в их положении на данной стадии.

Тогда возникает предположение, что, поскольку доказательства продолжают появляться (истребоваться, представляться), то и в дальнейшем их раскрытие продолжается, так как с ними предварительно знакомятся все участвующие в процессе. Таким образом, появление этого института и его задействованность, как и встречного иска, возможны вплоть до вынесения решения по делу. Но тогда процедура раскрытия доказательств в таком виде нарушает логику процесса и не имеет практического смысла.

Хотя тот же В.М. Шерстюк указывает, что норма АПК РФ (ст. 65), предусматривающая раскрытие доказательств, "определяет временные рамки совершения процессуальных действий по доказыванию: до начала судебного заседания в суде соответствующей инстанции". Он соглашается с тем, что раскрытие доказательств и неблагоприятные последствия невыполнения этой обязанности "как раз прописаны в действующем АПК РФ не совсем полно и четко, что не может не сказываться отрицательно на состязательности в арбитражном процессе".¹

Каждое лицо, участвующее в деле, должно раскрыть доказательства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений, перед другими лицами, участвующими в деле, до начала судебного заседания, если иное не предусмотрено законом. Лица, участвующие в деле, вправе ссылаться только на те доказательства, с которыми другие лица были заблаговременно ознакомлены. Ознакомление с доказательствами, как правило, производится в предварительном судебном заседании.

Можно утверждать, что на этапе раскрытия доказательств сторонами происходит их предварительная оценка, как судом, так и участниками процесса с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности, полноты и достаточности, взаимосвязи всей их совокупности. Можно предположить, что, предложив раскрыть доказательства, судья, вероятно, предоставит для этого участникам дела определенный срок или более продолжительное время, вплоть до даты предварительного судебного заседания. Широкое использование этой процедуры позволяет сторонам оценить свои шансы в предстоящем процессе, в том числе и с учетом выбранных ими процессуальных средств защиты своих интересов, в частности, например, при заявлении ответчиком встречного иска на этой стадии.

Это означает, что при эффективном использовании института раскрытия доказательств на стадии подготовки дела к судебному рассмотрению возрастает роль примирительных процедур и иных альтернативных средств разрешения спора, активнее реализуется принцип процессуальной экономии.

Некачественная подготовка к судебному процессу влечет отложение разбирательства дела, затягивание процесса и, как следствие, его удорожание.

В то же время необходимость заявления встречного иска ответчиком именно в этот период и с учетом действия на этом этапе института раскрытия доказательств диктуется тем, что ответчик должен проявлять активность в защите и доказывании собственных интересов. В противном случае он несет риск возникновения для себя неблагоприятных последствий, в частности в виде признания фактов (от доказывания которых он уклоняется или препятствует истцу в доказательственной деятельности) установленными. Если ответчик раскрывает имеющиеся у него доказательства, перед ним логически предстает и необходимость определиться с процессуальной формой, в которую его требования будут облечены. Тем более что на этой стадии желательно и необходимо разъяснять ответчику право на встречный иск.

Подтверждением этому могут служить и действия судьи по подготовке дела к судебному заседанию, предусмотренные ст. 135 АПК РФ, когда он не только предлагает сторонам, в числе прочего, раскрыть доказательства, подтверждающие их требования и возражения, но и решает вопрос о принятии встречного иска. В аналогичной ст. 150 ГПК РФ эти вопросы не упомянуты.

Такой вид доказательств, как объяснения сторон и третьих лиц, можно назвать основополагающим, своего рода квинтэссенцией всех остальных видов доказательств, которые исследуются впоследствии по ходу процесса и по существу базируются на показаниях этих участников спора. Объяснения сторон по существу определяют направление судебного процесса и предопределяют отчасти его результат.

Предварительное раскрытие именно этих доказательств дает возможность истцу и ответчику сформировать позицию по делу и тактику применения ими процессуальных мер в свою защиту. Это означает, в числе прочего, что ответчик именно на этой стадии способен в полной мере оценить возможность, необходимость, логичность и целесообразность заявления встречного иска. В этот период он может осуществить выбор процессуальных мер защиты. Преимущества встречного иска перед возражениями общеизвестны и очевидны, прежде всего, по последствиям. Основные средства защиты интересов ответчика - это представление возражений на иск и заявление встречных исковых требований. Каждый из этих процессуальных способов, которыми располагает ответчик, имеет как свои преимущества, так и недостатки. Выбор оптимального способа защиты зависит от тех или иных конкретных правоотношений, связывающих истца и ответчика, от того, достижение каких целей в рамках возникшего спора ставит перед собой ответчик, и от других обстоятельств.

Для ответа на вопрос о том, какой из способов защиты должен выбрать ответчик, необходимо определить границу между этими видами средств защиты против иска.

Есть определенные общие соображения, которые следует учитывать ответчику, если он выбирает в качестве процессуального способа защиты представление возражений либо заявление встречного иска.

Во-первых, у суда в соответствии с положениями ГПК РФ и АПК РФ нет прямой обязанности давать ответ по существу заявленных ответчиком возражений. Это связано с тем, что суд может отклонить иск и по иным соображениям, чем те, которые содержатся в соответствующих возражениях.

Во-вторых, встречный иск должен быть заявлен с обязательным соблюдением правил, установленных ст. 131-133, 137, 138 ГПК РФ, ст. 125, 126, 132 АПК РФ (в письменной форме, с оплатой госпошлины и так далее). Что касается возражений, то они могут заявляться без оплаты госпошлины как в устной, так и в письменной форме до вступления решения в законную силу.

В-третьих, встречный иск может быть представлен только в первой инстанции. Возражения же против иска могут приводиться в любой инстанции, хотя допустимость тех или иных возражений определяется с учетом установленных законом пределов рассмотрения дела в соответствующей инстанции.

В-четвертых, ст. 39 ГПК РФ, ст. 49 АПК РФ позволяют истцу изменить предмет или основание иска; это положение, естественно, распространяется и на истца по встречному иску. Однако, определившись с предметом и основаниями встречного иска, его заявитель впоследствии связан избранными им предметом и основаниями, в то время как, защищаясь от иска с помощью возражений, ответчик вправе, не отказываясь от прежних, приводить все новые и новые возражения, которые могут быть никак не связаны между собой, кроме того, что все они являются средством защиты против иска. Единственное ограничение здесь состоит лишь в проблеме доказывания обстоятельств, на которые ответчик ссылается в своих возражениях.

Но есть обстоятельства, которые фактически во многом предопределяют выбор ответчиком одного из двух указанных процессуальных способов защиты. Так, в том случае, когда ответчик, защищаясь против иска, ссылается не на наличие собственного права, а лишь на отсутствие соответствующего права у истца, способом защиты должно быть представление возражений.

Например, защищаясь от иска о взыскании по договору, который, по мнению ответчика, является ничтожной сделкой, вовсе не обязательно облекать свои возражения против иска, возникшего из этого договора, в форму встречного иска о признании договора ничтожным. В случае с ничтожной сделкой суд обязан оценить соответствующие доводы ответчика, а истец по первоначальному иску - опровергнуть их. Следовательно, обстоятельства, относящиеся к ничтожности сделки, входят в предмет доказывания по иску независимо от того, указаны ли они в качестве оснований встречного иска или сформулированы как возражения по первоначальному иску.

Если у ответчика есть собственное право, основываясь на котором он просит о присуждении в его пользу чего-либо (недвижимого имущества, денежных средств и так далее), то надлежащий способ защиты при этом - заявление встречного иска.

Так бывает, например, когда ответчик, защищаясь от денежных требований истца, предъявляет направленный к зачету иск о взыскании денежных сумм самого истца.

И, наконец, если при защите от иска ответчик ссылается на некое свое право, на основании которого просит о признании наличия (либо, напротив, отсутствия) между ним и истцом определенных правоотношений, то способом защиты может быть и заявление встречного иска, и представление возражений на первоначальный иск.

Указанные особенности выбора между представлением возражений и предъявлением встречного иска необходимо обязательно учитывать на практике для наиболее эффективной защиты своих интересов.

Здесь, на наш взгляд, очень тесная взаимосвязь и обоюдное влияние между исследуемыми процессуальными институтами. Поскольку применение встречного иска всегда неизбежно затягивает и усложняет процесс, то именно раскрытие доказательств стимулирует участников спора к поиску компромисса либо примирения. Хотя понятно, что наиболее длительно рассматриваются дела, по которым требуется раскрытие большого числа необходимых доказательств, поэтому для ускорения судебного процесса можно было бы предложить, чтобы судья в подготовительном судебном заседании совместно со сторонами составлял план проведения разбирательств по делу, определял время, необходимое для выяснения позиций сторон, время для раскрытия доказательств, для вынесения решения. Кроме того, судья может установить график предоставления сторонами необходимых доказательств. Все эти перечисленные действия при этом не являлись бы процессуальными, но способствовали бы ускорению процесса.

Анализ закона позволяет сделать вывод, что и окончательное раскрытие лицами, участвующими в деле, доказательств должно осуществляться именно в предварительном судебном заседании. К этому моменту участвующие в деле лица уже должны представить в арбитражный суд все имеющиеся у них доказательства. Естественно, что последующее представление доказательств в судебном заседании при рассмотрении дела по существу, как правило, не должно допускаться. Но существующая модель раскрытия доказательств характеризуется очевидной непоследовательностью, недостаточностью правового регулирования ряда элементов этого института и отсутствием каких-либо ограничений по представлению новых или дополнительных доказательств непосредственно в ходе судебного рассмотрения дела.

Неизбежность появления новых доказательств, например, путем подачи встречного иска как одностороннего процессуального действия ответчика порождает множество трудностей для всех других лиц, участвующих в деле, и для суда, поскольку требуется предоставить необходимое время для подготовки к слушанию встречного иска лицам, участвующим в деле, исследовать новые доказательства, заслушать объяснения сторон. Это также несовместимо с требованиями процессуального закона о рассмотрении спора в общеустановленный процессуальный срок, который не может при названных условиях быть изменен либо приостановлен.

Нераскрытие доказательств сторонами, как и необоснованное заявление встречного иска, на наш взгляд, могут быть квалифицированы как злоупотребление процессуальными правами, если это повлекло, например, срыв судебного заседания или затягивание процесса (ч. 2 ст. 111 АПК РФ). Но для этого необходимо установить виновное поведение лица и причинную связь его действий с наступившими последствиями.

В настоящий же момент еще рано говорить о введении и существовании института раскрытия доказательств. Введены лишь элементы этого института, элементы раскрытия доказательств, которые действуют зачастую формально и заметного влияния на гражданский и арбитражный процесс не имеют.

Учитывая сложившуюся практику применения института раскрытия доказательств и имеющиеся проблемы с использованием встречного иска, дальнейшие исследования в этой области видятся в детальной проработке предлагаемых законодательных изменений и скорейшем внедрении их в практику.

§ 2. Проблемы взаимосвязи институтов встречного иска и процессуальных сроков

Последовательное проведение принципов процессуального равноправия, состязательности, диспозитивности исключает предоставление одной из сторон судебного процесса льгот и преимуществ. Наряду с этим совершенно очевидна потребность в дальнейшей реализации принципа процессуальной экономии, устранении затянутости судебных процедур, оптимизации ряда процессуальных институтов, их более четкого законодательного регулирования. Иначе говоря, необходимо стремление к созданию предпосылок для получения наилучших результатов в судебном процессе с минимальными затратами процессуальных сил и средств. Достижению этого может и должен способствовать институт встречного иска, который является одной из форм реализации этих принципов.

Вопросы, касающиеся различных аспектов встречного иска, в определенной степени рассматривались в научной литературе дореволюционного и советского периодов. Однако комплексно данный институт не исследовался; не все проблемы, связанные с применением встречного иска, нашли свое решение. Например, весьма актуальным является вопрос соотношения сроков возможного предъявления встречного иска и сроков разрешения дела, который в литературе вообще не освещался.

Не секрет, что именно нехваткой времени зачастую объясняется невозможность или нежелание судов принимать встречный иск, хотя формально мотивы отказов указываются иные. Принцип оперативности или процессуальной экономии в этих случаях становится самоцелью и перестает быть принципом процесса, ибо (хотя это и звучит парадоксально) в таком случае он тормозит процесс и препятствует его объективности и всесторонности. В делах, "обремененных" встречным иском, такие категории, как "быстрота" и "правильность" (как они сформулированы в п. 3 ст. 132 АПК РФ и ст. 138 ГПК РФ), зачастую начинают конфликтовать друг с другом, и уступка одному может идти во вред другому. Но, с другой стороны, раздельное рассмотрение двух взаимосвязанных исков препятствует оперативному и окончательному установлению материально-правового отношения между сторонами.

Вопросы соотношения процессуальных сроков и встречного иска существовали во всех видах гражданского процесса и были взаимообусловленными. Их взаимозависимость, а также мотивы законодателя, устанавливающего соответствующие правила, представляют немалый интерес и, вероятно, будут полезны для развития института встречного иска.

В соответствии со ст. 137 ГПК РФ и ст. 132 АПК РФ ответчик вправе предъявлять встречный иск до принятия решения по спору. Однако отсутствие каких-либо ограничений в отношении предъявления встречного иска в ходе уже начавшегося судебного процесса дает ответчику возможность необоснованно затягивать сроки рассмотрения первоначального иска, что в подавляющем большинстве случаев и происходит на практике. Безусловно, применение встречного иска всегда замедляло процесс, но при том, что истина должна восторжествовать, необходимы также и экономичность, и оперативность судебного процесса.

Институт процессуальных сроков, который, к сожалению, не привлекает необходимого внимания исследователей, в контексте поставленной проблемы может быть проанализирован в части сроков предъявления встречного иска, влияния этих сроков на сроки рассмотрения гражданского дела и компромиссного решения возникавших противоречий.

В то же время какое-либо ограничение процессуальными сроками возможности рассмотрения дела в связи с его фактическими обстоятельствами (а они бывают разные) всегда вступает в противоречие с идеей достижения объективной истины, что возможно лишь на основе полного и всестороннего исследования этих обстоятельств.

Таким образом, проблема компромисса между процессуальными сроками и достижением истины могла и может быть разрешена лишь путем их определенного соотношения с соблюдением прав сторон и процессуальных принципов. Ученые-процессуалисты делали упор либо на один элемент, либо на другой.

Существующие ныне в действующих АПК РФ и ГПК РФ сроки рассмотрения гражданских дел ненамного превышают существовавшие в советское время. Удручает то, что соблюдение установленных процессуальными законами сроков невозможно в ряде случаев без ущерба качеству принимаемых решений - они не позволяют учитывать индивидуальные особенности конкретных дел, не допускают гибкости при их разрешении и не дают возможности по сложным делам полно и вдумчиво провести весь необходимый объем процессуальных действий. Особенно остро эти проблемы проявляются при предъявлении встречного иска, что и вызывает у судей такое его неприятие. При существующей нагрузке судей, неизменности процессуальных сроков институт встречного иска обречен на то, что полная и эффективная реализация его возможностей в ряде случаев остается недоступной.

Кроме того, в нормах действующих АПК РФ и ГПК РФ, предусматривающих задачи правосудия, остаются и другие рудименты советского гражданского процесса в виде "своевременного разрешения дел" (ст. 2 ГПК РФ) и "разбирательства в установленный законом срок" (ст. 2 АПК РФ). Остается непонятным, как все это совместить с положениями п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующими право каждого на разбирательство его дела в разумный срок.

Как показывает практика, процессуальные сроки подготовки дел к судебному разбирательству и рассмотрения гражданских дел, установленные законом, нередко не соблюдаются ввиду их чрезмерной краткости, при том что дела, поступающие на рассмотрение в суд, все более усложняются. Судьи, неоднократно откладывая рассмотрение сложного дела по различным, зачастую надуманным мотивам, в то же время одновременно разрешают другие (менее сложные) категории дел. Тем самым утрачиваются острота и свежесть восприятия, полученные при разбирательстве дела, отвлекается и рассеивается внимание как суда, так и всех участвующих в деле лиц. В связи с этим обстоятельства дела и доказательства приходится исследовать заново, а некоторые из них со временем утрачиваются либо теряют доказательственную силу.

Например, из 114 изученных гражданских дел в арбитражном суде Воронежской области лишь по двум делам (2,28 процента) заявлялся и принимался судом встречный иск, причем непосредственно на стадии судебного разбирательства. Данные о разъяснении ответчику его права предъявить встречный иск при досудебной подготовке дела отсутствуют.

Интересно, что у сторон не выяснялись и причины невозможности представления доказательств на более ранней стадии; в тех редких случаях (2,2 процента), когда предпринимались попытки выяснить причины такого поведения сторон, доводы последних вовсе не подвергались проверке.

Неопределенность в отношении времени предъявления встречного иска приводит к многочисленным необоснованным отказам в его принятии, которые мотивированы лишь необходимостью соблюдения жестких сроков рассмотрения дел. Так, арбитражный суд отклонил встречный иск ЗАО "Т" к ООО "Б" о признании ничтожным договора о возмездной передаче права требования в связи с тем, что "отсутствует целесообразность рассмотрения обоих исков совместно, т.к. это не привело бы к более быстрому и правильному урегулированию спора, тем более что первоначальный иск был предъявлен 21.01.2004, а встречный иск - 07.04.2004".¹

При рассмотрении дела по иску АК "Сбербанк России" к ОАО "М" о взыскании 567022 руб. 37 коп. задолженности по кредитному договору ответчиком был заявлен встречный иск в порядке зачета о взыскании с истца 500000 руб. основного долга, 68048 руб. процентов в связи с нарушением банком правил совершения расчетных операций. Арбитражный суд Воронежской области, необоснованно ссылаясь на требования п. 3 ст. 132 АПК РФ, которые не могут быть применены к зачетному встречному требованию, этот иск возвратил, так как "у основного и встречного исков различные основания - кредитный договор и договор банковского счета, соответственно различные доказательства оснований требований". Кроме того, суд посчитал, что "принятие встречного иска на стадии судебного разбирательства приведет к отложению разбирательства дела и неоправданному нарушению сроков его рассмотрения".¹ Но, как известно, для встречного иска в порядке зачета и не требуется однородность оснований с первоначальным.

Представляется необходимым предусмотреть право самого судьи на продление в необходимых случаях срока рассмотрения дела либо вообще отказаться от жесткой регламентации такого срока, но предусмотреть минимальные и максимальные сроки выполнения всех возможных процессуальных действий и проведения стадий судебного разбирательства. В этом случае срок рассмотрения дела будет складываться из суммы отдельных процессуальных сроков, установленных для исполнения отдельных процессуальных действий. В качестве компенсирующего фактора предлагается восстановить институт частных жалоб на медлительность суда либо по крайней мере право на обжалование определения об отложении слушания дела с рассмотрением таких жалоб вышестоящей инстанцией в кратчайшие сроки. Также целесообразно ограничить время возможного предъявления встречного иска.

В регламентах многочисленных третейских судов встречаются нормы, устанавливающие, что заявление встречного иска возможно лишь до начала разбирательства, либо уже в ходе него, но до первого письменного ходатайства ответчика, когда становится ясной его позиция, либо после окончания устного разбирательства. В некоторых третейских судах такой срок определяется в каждом конкретном случае исходя из особенностей переданного на его рассмотрение спора. Во многих случаях, особенно в международных третейских судах, ответчик может подать встречный иск лишь в строго определенный срок, например в течение 5 - 10 дней с момента получения извещения из суда о том, что подан первоначальный иск.

Представляется целесообразным предусмотреть в процессуальном законодательстве возможность продления сроков рассмотрения дела самим судьей до одного или двух месяцев, установив, что одним из оснований такого решения может быть предъявление встречного иска и необходимость истребования дополнительных доказательств. В поддержку данного мнения можно сослаться на содержащееся в действующем АПК РФ косвенное признание того факта, что встречный иск усложняет и увеличивает объем работы: в соответствии с п. 3 ст. 66 АПК РФ арбитражный суд в случае предъявления встречного иска вправе установить срок для представления дополнительных доказательств, то есть круг доказательств, подлежащих исследованию вследствие появления встречного иска и его принятия, в значительной степени расширяется.

Введение названных положений будет дисциплинировать как судей, так и стороны в судебном процессе, повысит их ответственность и будет способствовать выполнению задач правосудия. Кроме того, их включение в процессуальное законодательство позволило бы гармонично сочетать принцип процессуального формализма и процессуальной экономии.

Не исключая целесообразности продления процессуальных сроков рассмотрения гражданских дел, важно установить временные пределы предъявления встречного иска. Институт продления сроков и предельный срок для предъявления встречного иска не противоречат друг другу и могут сосуществовать и взаимно дополнять друг друга, что позволит превратить институт встречного иска в гибкий и оперативный инструмент и в определенной мере исключить элементы волокиты и использования процедуры встречного иска как средства затягивания процесса.

При установлении предельного срока для предъявления встречного иска важно учитывать следующие факторы:

1. Необходимость завершения рассмотрения спора в целом в сроки, установленные законодательством. Исходя из того, что для рассмотрения первоначального иска ГПК РФ устанавливает двухмесячный срок, а АПК РФ месячный, то правильным будет в тот же срок рассматривать и встречный иск, поскольку смысл предъявления встречного иска заключается именно в совместном, а не в последовательном рассмотрении первоначального и встречного исков. Неограниченное же право ответчика в любое время до вынесения решения по делу предъявить встречный иск по сути сводит на нет такое совместное рассмотрение исков в тех случаях, когда на завершающей стадии судебного разбирательства и даже после рассмотрения иска по существу от ответчика поступает встречный иск.

Безусловно, вряд ли найдется достаточное число оснований, необходимых для предъявления нескольких встречных исков, да еще таких, которые потребуют длительного времени для изучения их судом и истцом по первоначальному иску. Однако на практике не единичны случаи, когда в рамках рассмотрения первоначального иска ответчик выдвигает несколько встречных требований (например, о признании договора недействительным и о взыскании стоимости недостачи поставленной продукции).

Вместе с тем нельзя недооценивать тот факт, что встречный иск подлежит принятию судом не только в случаях, когда встречное требование направлено к зачету первоначального требования или полностью или частично исключает его удовлетворение, но и в случаях, когда между встречным и первоначальным исками имеется некая взаимная связь и их совместное рассмотрение по усмотрению суда приводит к более быстрому и правильному рассмотрению спора. То есть ответчик не лишен возможности предъявлять встречный иск и в случаях, когда взаимосвязь взаимных требований сторон не является ярко выраженной.

Вопрос о том, до какой степени предъявление ответчиком нескольких встречных требований, объединенных в одном иске, может затянуть судебный процесс, носит дискуссионный характер. Ответ на него во многом зависит от опыта и квалификации судьи, рассматривающего конкретный спор, а также от позиции истца по первоначальному иску. Последний может как проигнорировать заявляемые встречные иски (то есть не представлять по ним каких-либо возражений), так и потребовать отложения рассмотрения дела для сбора и представления соответствующих доказательств.

2. Необходимость предоставления времени для изучения и подготовки встречного иска к рассмотрению. Если встречный иск будет предъявлен, например, на одном из последних заседаний, судья будет лишен возможности надлежащим образом рассмотреть его и будет вынужден либо отложить рассмотрение дела, либо принять решение по встречному иску в сжатые сроки, что увеличит возможность судебной ошибки. Поэтому целесообразно предоставлять судье разумный срок для исследования заявленных ответчиком требований. То же самое можно утверждать и в отношении истца, который нередко узнает о встречных требованиях ответчика только с его слов в ходе судебного заседания, без получения какого-либо письменного документа. Такое положение дел обусловлено тем, что встречный иск предъявляется ответчиком по общим правилам, т.е. для его принятия судом достаточно, чтобы к такому иску прилагалась почтовая квитанция о его отправке другой стороне. А то, что такое почтовое отправление может прийти к истцу по первоначальному иску уже после окончания судебного процесса, не является основанием для отказа в принятии встречного иска.

3. Возможность предъявления встречного иска за пределами установленного законом срока. Установление каких-либо ограничений в сроках предъявления встречного иска в любом случае не исключит ситуаций, когда ответчик по уважительным причинам вовремя не сумеет этого сделать. Например, если право на иск возникнет у него только после изменения истцом предмета или основания исковых требований или же в результате изменения самих обстоятельств после направления вышестоящей инстанцией дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции и так далее. Лишение ответчика возможности предъявить встречный иск в случае пропуска установленного срока по уважительной причине в конечном счете приведет к нарушению основополагающих принципов судебного процесса - диспозитивности и равноправия сторон. В связи с этим полагаем, что ограничение предельного срока предъявления встречного иска не должно исключать возможность его восстановления при наличии к тому объективных факторов.

4. Необходимость максимальной формализации (регламентации) случаев для целей ограничения судебного усмотрения при решении вопроса принятия встречного иска за пределами установленного законом срока. Практика показывает, что суды нередко отказывают в принятии встречных исков по делу, если, по их мнению, такое совместное рассмотрение может каким-либо образом усложнить или замедлить разрешение судебного дела. Такое положение дел является подтверждением высказанной в процессуальной литературе точки зрения, согласно которой отдельные действия судьи (с известной долей условности) можно квалифицировать как разновидность злоупотребления судебным усмотрением в сфере процессуальных отношений.

С целью исключения (или по крайней мере снижения) злоупотребления судебным усмотрением следует как можно исчерпывающе регламентировать в законодательстве правомочие суда по определению возможности принятия встречного иска к производству после истечения законодательно установленных сроков. Поскольку сложно однозначно и исчерпывающе сформировать перечень таких случаев, то представляется целесообразным закрепить в законодательстве те ситуации, при наступлении которых суд не должен отказывать в принятии встречного иска по причине пропуска срока для его предъявления. Это, например, случаи, когда истец по первоначальному иску в ходе судебного разбирательства изменяет его предмет или основание, когда единственным средством защиты от иска является предъявление встречного иска или когда отдельное рассмотрение первоначального иска делает невозможным рассмотрение встречного иска ответчика.

Безусловно, можно предположить случаи использования предлагаемых положений во вред судебному процессу для обоснования судебной волокиты. Однако, эти негативные тенденции могут быть преодолены.

В частности, ограничение сроков предъявления встречного иска, во-первых, позволит ответчику своевременно получить все необходимые данные для решения вопроса о необходимости и целесообразности его предъявления, ведь в ходе проведения заседания, на котором дело начинает рассматриваться по существу, стороны уточнят свои позиции и предъявят все имеющиеся у них дополнительные доказательства. Во-вторых, у суда будет возможность ознакомиться со встречными исковыми требованиями ответчика при отсутствии надобности в переносе слушания дела по собственной инициативе. В-третьих, первоначальный истец также будет располагать необходимым временем для подготовки своей защиты и уточнения правовой позиции.

Институт продления сроков и предельный срок для заявления встречного иска не противоречат друг другу и могут сосуществовать и взаимно дополнять друг друга, что позволит превратить институт встречного иска в гибкий и оперативный инструмент и в определенной мере исключить элементы волокиты и использования процедуры встречного иска как средства затягивания процесса. Для исключения (или ограничения) возможности использования встречного иска как способа затягивания процесса и более эффективного его применения в соответствии с принципом процессуальной экономии необходимо более зримо и реально определить грань, после которой встречный иск не должен приниматься к производству. Иначе говоря, следует четко разграничить по времени стадию начала судебного процесса по существу заявленных требований и возможность предъявления встречного иска.

Данные правила обусловлены тем, что с момента получения копии искового заявления, извещения суда и подготовки своего отзыва на иск проходит достаточно времени, в течение которого ответчик сможет сформировать свою позицию и выбрать соответствующие формы защиты. Последующая стадия разбирательства дела должна исходить лишь из того, что все права и обязанности сторонам разъяснены и им известны и те процессуальные средства защиты, которые они избрали и должны в последующем ими использоваться. Эти правила значительно ограничивали бы возможность злоупотребления правом на встречный иск, способствовали бы быстрому рассмотрению и разрешению спора, обеспечивали бы гибкий баланс принципов процессуального формализма и процессуальной экономии.

Существующая ныне практика, допускающая заявление встречного иска до ухода суда в совещательную комнату, не соответствует принципу процессуальной экономии, поскольку если после исследования определенного круга доказательств, представленных сторонами, ответчик вдруг заявляет встречный иск, то это означает, что все затраченные до этого процессуальные усилия и средства были напрасны, круг доказательств расширяется, и процесс по существу начинается заново.

В действующем ГПК РФ употребляются понятия "принцип разумности" и "разумные пределы"; причем подразумевается, что руководствоваться принципом разумности должен исключительно суд в своих действиях в ходе судебного процесса. В то же время в АПК РФ содержится лишь термин "разумные пределы", относящийся к положениям об оплате услуг представителя (ч. 2 ст. 110 АПК РФ). Но, поскольку эти виды процесса являются родственными и допускают взаимное применение норм по аналогии, можно обоснованно полагать, что принцип разумности фактически действует и в гражданском, и в арбитражном процессах. Этот процессуальный принцип лежит в основе, например, судебного усмотрения, и именно с учетом его позиций во многом строятся те или иные судебные решения.

Оценка разумности всего срока судебного рассмотрения гражданских дел, в случае его обжалования, и в российских судах может, по нашему мнению, производиться на основании тех же критериев, что и в практике Европейского суда по правам человека. Европейский суд по правам человека при оценке разумности сроков исходит из необходимости учитывать: 1) сложность дела; 2) последствия несоблюдения разумного срока для заявителя; 3) оперативность работы соответствующих органов; 4) собственное поведение заявителей.¹

Анализируя указанный подход, можно отметить, что разумный период, по мнению Европейского суда по правам человека, охватывает весь срок разбирательства в административных и судебных инстанциях (вплоть до высших судебных инстанций). В гражданских делах отправной точкой принято считать момент возбуждения дела в суде, но иногда под ней понимается момент начала предварительной административной процедуры, которую необходимо пройти, прежде чем предъявлять требование в суд. Определение степени сложности того или иного дела в практике Европейского суда по правам человека связывается как с фактическими, так и с правовыми аспектами: характер и серьезность решаемых вопросов, удаленность с точки зрения расстояния и времени между рассматриваемыми событиями или фактами и процессом судопроизводства, количество свидетелей и другие аналогичные проблемы, возникающие в связи со сбором свидетельских показаний и так далее.

Таким образом, разумный срок, как видно из практики Европейского суда по правам человека, - понятие самостоятельное, наполненное содержанием и имеющее свои пределы в каждом судебном деле. Может быть признано отвечающим требованиям разумности срока рассмотрение дела и в течение нескольких лет, если установлено, что суд не допустил ни одной задержки без уважительных на то причин: ожидание выполнения отдельных поручений другим судом, ожидание результатов экспертизы, проводимой по ходатайству сторон, преодоление саботирования процесса одной из сторон и так далее. И напротив, может быть признана нарушением этого принципа задержка рассмотрения дела на 2 - 3 дня в том случае, если волокита по делу была допущена по вине судебного органа, в том числе по причинам технического характера (например, в форме неназначения дела судье, непередачи дела судье, отсутствия временного судьи и т.п.).¹

Это означает, что в нашем процессе необходимо предусмотреть возможность продления этих сроков, одним из мотивов которого может являться предъявление встречного иска.

§ 3. Встречный иск как форма злоупотребления процессуальными правами

Значимость данной проблемы заключается в первую очередь в ее недостаточной исследованности и отсутствии единства в практике толкования и привлечения к ответственности виновных в злоупотреблениях процессуальными правами. Вопросы злоупотребления правом являются актуальными и обсуждаемыми в юридической литературе, но сводятся в основном к материальным субъективным правам и оценке их использования с позиций ст. 10 ГК РФ, так как только ее диспозиция содержит единственное определение понятия злоупотребления правом.

Учитывая, что право обращения в суд за защитой, а также процессуальные права есть не что иное, как субъективные права гражданско-процессуального характера, юридические основания для признания в том или ином случае злоупотребления правом и те правовые последствия, которые могут быть применены, следует искать в гражданско-процессуальном, а не в материальном законодательстве. В отличие от злоупотребления материальными правами злоупотребление процессуальным правом не влечет отказа в защите материального права.

Так, О.А. Поротикова, совершенно обоснованно понимая злоупотребление правом как гражданское правонарушение, отметила, что абсолютно невозможно пресекать процессуальные злоупотребления при помощи нормы ст. 10 ГК РФ, состав злоупотребления правом требует состязательного доказывания. По ее мнению - злоупотребление гражданским правом - это умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных пределов (разумности, добросовестности и других), причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда.¹ Из этого определения видно, что действия такого лица должны быть активными, а субъективная сторона характеризуется наличием прямого умысла.

Необоснованное предъявление встречного иска, как и нераскрытие доказательств сторонами могут быть квалифицированы как злоупотребление процессуальными правами, если это повлекло, например, срыв судебного заседания или затягивание процесса (ч. 2 ст. 111 АПК РФ). Так, например, А.В. Юдин замечает, что "нарушение норм о раскрытии доказательств так и не было обеспечено необходимыми санкциями". Он же сформулировал наиболее приемлемое и универсальное определение злоупотребления процессуальными правами - это особая разновидность гражданского процессуального правонарушения, состоящая в противоправном, недобросовестном и ненадлежащем использовании лицом, участвующим в деле, принадлежащих ему процессуальных прав, выразившаяся в виновных процессуальных действиях, внешне отвечающих гражданским процессуальным нормам, но совершаемых с корыстным или иным личным мотивом, причиняющая вред интересам правосудия и участвующих в деле, либо недобросовестное поведение в иных формах, влекущее за собой применение мер гражданского процессуального принуждения.¹ Данная дефиниция заслуживает внимания, так как пытается охватить процессы, происходящие в судебной практике, хотя и представляет собой сложности для практического применения.

В то же время злоупотребления в процессуальной сфере весьма трудно выявляемы, поскольку рассмотрению подвергаются материальные взаимоотношения сторон, а процессуальная деятельность участников спора находится как бы на втором плане.

Проблема злоупотребления процессуальными правами, в нашем случае ответчиком, существовала в судопроизводстве, как представляется, во все времена, и способы ее практического разрешения использовались разные, в том числе и не вполне цивилизованные.

Действующие АПК и ГПК РФ не содержат четкого и ясного определения злоупотребления процессуальным правом, однако в их соответственно ст. 41 и ст. 35 лицам, участвующим в деле, предписано добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.

Но еще в ст. 6 ГПК РСФСР 1923 г. говорилось: "Всякие злоупотребления и заявления, имеющие целью затянуть или затемнить процесс, немедленно пресекаются судом". Причем этот текст был заимствован из Устава гражданского судопроизводства 1864 г. Современные определения ничего нового к этой концепции не добавляют.

А.В. Юдин считает, что обязательным условием предъявления любого иска является действительное или предполагаемое нарушение прав истца. Обращение в суд с любой другой целью противоправно. Он выделяет виды недобросовестного предъявления иска, на наш взгляд, по форме умысла: иски с пороком цели; времени; повода предъявления иска; субъекта; формы иска; основания; волеизъявления истца; искового требования в целом.¹

Злоупотребление процессуальным правом со стороны ответчика, в том числе путем попытки предъявления встречного иска, можно определить как защиту, не основанную на фактических или законных основаниях, предусмотренных законом, ущемляющую права истца и для достижения целей, не связанных с интересами рассматриваемого дела. Иначе говоря, как защиту с негодными средствами, так как ответчик не преследует или не имеет законного интереса.

В ряде стран законодатель разработал специальные процессуальные правила, в которых нет термина "злоупотребление", а упоминаются такие понятия, как "нарушение лояльности", "недобрая воля", "недобросовестные цели", "неправомерное поведение", тем не менее суд может на них сослаться, применяя к виновной стороне денежные взыскания или компенсируя пострадавшему убытки, вызванные процессуальным злоупотреблением, как, например, в Великобритании и Германии.¹

Так, например, злоупотребление правом на иск в английском процессе понимается в первую очередь как нарушение принципа res judicata (запрет пересмотра однажды разрешенного судом дела). В настоящее время этот принцип применяется достаточно гибко, суды выработали даже особый подход res judicata tailored, относящийся к групповым искам (особенно в области защиты прав потребителей). Кроме нарушения res judicata к этой категории относятся случаи, когда иск подается или защита осуществляется "без разумного основания". Стороной могут преследоваться цели затягивания процесса, фабрикации новых доказательств и тому подобное. Оценка разумности позиции стороны при этом ложится всецело на суд.²

Сейчас на практике предъявление встречного иска, кроме его практических целей как самостоятельного искового требования, используется еще и как активное средство затягивания процесса. В зависимости от выбора времени его подачи, истребования в связи с этим дополнительных доказательств, заявления различных ходатайств, в том числе и об отводах, возникает ситуация, когда суд фактически парализован и не может рассматривать дело в предусмотренные сроки или обязан принять решение об отложении разрешения спора.

Однако не во всех случаях встречный иск подлежит принятию и рассмотрению его в гражданском и арбитражном процессе одновременно с первоначальным иском (п. 3 ст. 132 АПК и ст. 138 ГПК РФ). Поэтому встречный иск также не является стопроцентным вариантом отложения дела. Но с другой стороны, в случае возвращения судом встречного иска возникает возможность создать ситуацию, когда суд не сможет рассматривать дело в связи с его передачей в апелляционную инстанцию для рассмотрения жалобы на это определение.

Действующие в настоящее время процессуальные нормы предусматривают, что вопрос о наличии у заявителя апелляционной жалобы права на подачу этой жалобы решает не суд, вынесший оспариваемый судебный акт, а соответствующий суд, которому она адресована. Поэтому в случае подачи жалобы даже на определение, обжалование которого нормами процесса не предусмотрено, как ранее это было с определениями о возвращении встречного иска, жалоба вместе с материалами дела должна быть передана в соответствующий суд. Понятно, что в такой ситуации суд, определение которого обжалуется, не всегда может рассматривать дело и поэтому разрешение спора откладывается.

Естественные последствия при использовании этого варианта - это как минимум затягивание процесса и большая вероятность возникновения у судьи недовольства такими действиями и стремления разрешить эту проблему. Причем другая сторона и даже судья, возможно, будут говорить о злоупотреблении процессуальными правами, что по нормам гражданского и арбитражного процесса может являться основанием для возложения на лицо, злоупотребляющее процессуальными правами, судебных расходов по делу (ст. 111 АПК РФ) или компенсации за потерянное время (ст. 99 ГПК РФ). Наложения штрафа за это АПК и ГПК РФ не предусматривают, хотя на практике ответчик зачастую подвергается штрафу за неуважение к суду. При этом фактически суд вменяет ему в вину злоупотребление, по мнению суда, процессуальными правами.

Практически повсеместно в арбитражных судах практикуется рассмотрение действий виновного лица как злоупотребление процессуальными правами, и квалифицируются они как неуважение к суду с наложением штрафа в соответствии с ч. 2 ст. 120 АПК РФ. Так, злоупотреблением правом и одновременно неуважением к суду были признаны действия представителя ответчика и третьего лица, который заявил отвод судье сначала от имени ответчика, а затем - дважды от имени третьего лица. Поэтапное заявление отводов повлекло необходимость объявления перерывов в судебном заседании и отложения дела на более поздние сроки.¹

Такая практика применения штрафов при подмене или смешении понятий достаточно широко распространена, и ее нельзя признать законной, так как неуважение к суду и злоупотребление процессуальными правами суть разные понятия.

Злоупотребление процессуальным правом означает, что лицо действует в рамках дозволенного поведения, но использует свое право в целях, противоречащих целям правосудия, в то время как проявление неуважения к суду всегда противоправно.²

Проявление неуважения к суду может выражаться, например, в злостном уклонении от явки в суд свидетеля, потерпевшего, истца, ответчика, в неподчинении свидетеля, потерпевшего, истца, ответчика, а также других лиц распоряжению председательствующего или в нарушении порядка во время судебного заседания, в совершении кем бы то ни было действий, свидетельствующих о явном пренебрежении к суду или установленным в суде правилам. Это административное правонарушение и ничто иное. В КоАП РСФСР оно предусматривалось ст. 165.1 (вводилась Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 декабря 1989 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1989. N 50. Ст. 1477). Сейчас это п. 2 ст. 119 АПК РФ с указанием: если эти действия не влекут уголовной ответственности. В ГПК РФ аналогичная статья отсутствует, но судами общей юрисдикции налагаются штрафы об административных правонарушениях за неисполнение требования судьи или судебного пристава, что тоже никак нельзя соотнести со злоупотреблением процессуальными правами.

Вообще упоминание о злоупотреблении процессуальными правами имеется только в ст. 41, 111 АПК РФ, где также исчерпывающе перечислены негативные последствия, которые должны наступить в связи с этим. В ГПК РФ в ст. 99 речь идет о взыскании расходов за потерю времени со стороны, систематически и заведомо препятствовавшей правильному и быстрому рассмотрению дела, но зато есть и упоминание о стороне, недобросовестно заявившей неосновательный иск или спор против иска (в том числе и встречный иск). Таким образом, судебные штрафы за злоупотребление правом в гражданском и арбитражном процессах наложены быть не могут. Все предусмотренные законом судебные штрафы связаны фактически с неисполнением лицом тех или иных обязанностей.

Злоупотребление процессуальным правом является оценочной категорией, так как оно не запрещено законом, но наносит ущерб лицам, участвующим в деле, или общественным интересам.

Так, А.В. Юдин, цитируя дореволюционный источник, утверждает, что в конце XIX в. встречные иски предъявлялись в суд с целью затормозить дело, хотя никто и никогда еще не доказал подобный вывод. Высшими судебными инстанциями не проводилось обобщений практики применения данного института, отсутствуют руководящие разъяснения в виде постановлений Пленумов ВС и ВАС РФ. Выход он видит в отказе в принятии встречного иска, при наличии в действиях ответчика признаков злоупотребления правом.¹

Но едва ли может быть сомнение в том, что сама по себе «неосновательность» (гражданско-правовая) встречного иска не способна служить признаком злоупотребления правом на его предъявление. Лицо, честно действующее в предположении, что оно путем иска добивается защиты своего права, конечно, не может рассматриваться как злоупотребляющее своей процессуальной правоспособностью, если окажется, что оно в своих предположениях заблуждалось. Но если лицо, заявляющее неосновательный встречный иск, знает, что ему отыскиваемое право не принадлежит, истинной целью такого иска как правило, может быть только цель добиться неправосудного решения путем искажения истинных обстоятельств дела, добиться решения, которое противоречит законной цели процесса. Не может быть сомнения в том, что в подобных случаях процессуальное право осуществляется в противоречии с целями гражданского процесса.

Сложнее обстоит дело в тех случаях, когда ответчик "недобросовестно" заявляет основательный (в гражданско-правовом отношении) встречный иск.

Причинение ущерба обычно не является целью или, по крайней мере, единственной целью ответчика. Игнорируя законные интересы истца, ответчик своим иском преследует собственную выгоду, причем в случаях предъявления основательного иска - осуществление своего права. Однако, поскольку в таком порядке осуществления права необходимости, например, не было, так как оно могло быть с тем же успехом осуществлено без обращения к суду, следует признать, что в этих случаях вред, приносимый предъявлением встречного иска, значительно превышает процессуальный интерес ответчика, не оправдывается им.

Суммируя высказанные здесь соображения, можно сказать, что «недобросовестное» предъявление основательного (обоснованного) встречного иска влечет за собой как неоправданное потребностью ответчика, напрасное возбуждение деятельности суда, так и сознательное причинение истцу ущерба, несоразмерного с интересом ответчика в судебном решении. Такое поведение имеет признаки злоупотребления процессуальным правом.

В практике встречаются и случаи предъявления явно неосновательных исков с целью получения судебного отказа в удовлетворении иска. Такой отказ используется затем для списания долгов в коммерческой организации. Подобные иски, служащие целям "перестраховки" отдельных лиц или организаций, также могут считаться злоупотреблением правом на предъявление встречного иска.

Если ответчик, применяя в том числе и механизм встречного иска, хочет затянуть процесс и это в действительности происходит, но использует при этом предусмотренные законом процессуальные институты и возможности, то это, возможно, и есть процессуальное злоупотребление с его стороны, но эти действия невозможно квалифицировать как неуважение к суду.

Исходя из смысла процессуального закона, злоупотребление со стороны ответчика может наступить лишь в случае предъявления им необоснованного встречного иска, и суд, отклоняя этот иск, докажет, что это в совокупности с другими его действиями, направленными на срыв заседания или его затягивание, есть виновное поведение и негативные последствия наступили в прямой причинной связи с таким поведением, только тогда имеется фактический состав злоупотребления процессуальными правами.

Так, по одному из дел встречное исковое заявление было подано ответчиком по истечении трех месяцев со дня принятия дела к производству Арбитражным судом Омской области и за 45 минут до начала судебного разбирательства, в котором было вынесено решение. Встречный иск был возвращен. Это определение было оставлено в силе Постановлением кассационной инстанции, поскольку "действия ответчика направлены на неоправданную затяжку разрешения спора и свидетельствуют о злоупотреблении им процессуальными правами"¹

А.В. Юдин обоснованно считает, что "поведение лица, участвующего в деле, характеризуется умыслом, когда он осознает противоправность совершаемых им действий по реализации субъективного права, предвидит возможность наступления негативных последствий и желает наступления вредоносного результата (прямой умысел), либо сознательно допускает его наступление, или относится к совершаемым им действиям безразлично (косвенный умысел)".²

Не исключены судебные ошибки, когда встречный иск принят, но в ходе рассмотрения дела выясняется, что он таковым не является и заявлен лишь для затягивания процесса или с иной целью, которая с интересами правосудия ничего общего не имеет. В таком случае налицо явное злоупотребление процессуальным правом. Но все равно для такой квалификации суду необходимо установить виновное поведение, наступившие негативные последствия и причинную связь между ними.

Как ранее уже упоминалось, предпринимаются попытки как бы легализовать такие встречные иски. Так, В.В. Новицкий выделяет встречные иски, удовлетворение которых не влечет опровержения первоначального иска, но дает ответчику определенные процессуальные преимущества при совместном рассмотрении обоих (так называемые тактические встречные иски). К ним, по его мнению, следует относить встречные иски, единственной целью которых является затягивание арбитражного процесса, в том числе на основании "мертвых" норм законодательства (это, по мнению автора, иски, преследующие "негативные" цели).¹ Таким образом, злоупотребление процессуальным правом становится еще и критерием классификации встречных исков, с чем, конечно, никак нельзя согласиться.

Когда же встречный иск, принятый судом, действительно таковым является, имеет взаимосвязь с первоначальным иском, оба они вытекают из одного правоотношения, связаны полным или частичным единством оснований исков, общностью иных элементов исков или юридических фактов, лежащих в основе правоотношений между сторонами, предмета спора или предмета иска, то, даже если он действительно заявлен с целью затянуть процесс, здесь не может возникнуть состава злоупотребления правом. Ответчик имел все фактические и законные основания его предъявить, то есть осуществить свое право. Цель при этом не имеет никакого значения, да и в условиях гражданского процесса, как и мотив, умысел фактически недоказуем. Это не следственный процесс, фактически инициаторами и ведущими рассмотрения спора являются стороны. Суд его лишь разрешает.

При этом АПК и ГПК РФ все-таки и при имеющихся возможностях позволяют пресекать процессуальные злоупотребления: попытки затянуть дело, заявлять без конца необоснованные ходатайства и так далее. Ведь тот, кто затягивает процесс, чаще всего не прав, и ему придется за это платить. И чем дольше будет идти процесс, чем больше будет расходов на адвокатов у правой стороны, тем больше придется платить неправой. Нужно лишь своевременно взыскивать все судебные расходы: по переводу, по привлечению экспертов и особенно по найму адвокатов. Все это поможет ускорению и удешевлению процесса.

Одними из способов борьбы со злоупотреблением, в частности, ответчиком своими процессуальными правами являются уже ранее рассматривавшиеся нами упорядочение института раскрытия доказательств, ограничение временного предела предъявления встречного иска и возможность продления в том числе в связи со встречным иском сроков судебного разбирательства.

Таким образом, при существующем положении ответчик во многом вынужден приспосабливаться к существующим условиям, как закрепленным процессуально, так и сложившимся в судебной практике, чтобы осуществить свою защиту, особенно предъявляя встречный иск. Поэтому проблема злоупотребления процессуальными правами с его стороны большей частью создана искусственно и может быть решена в том числе путем предлагаемых в данной работе законодательных изменений.

В то же время стороны не могут самостоятельно достичь необходимого уровня защиты от процессуальных злоупотреблений без более активной роли суда, а суд, в свою очередь, связан гарантиями прав сторон и не может делать упор на применении санкций. Задача и здесь в достижении разумного баланса.

Заключение

При такой широкой и типичной для большинства судов распространенности тенденций в практике принятия и рассмотрения встречного иска уже нельзя не говорить о глубоко сформировавшемся субъективном подходе к этому процессуальному институту, не позволяющем эффективно использовать все заложенные в нем потенциальные возможности.

Таким образом, фактический отказ в принятии всех видов встречных исков суды в основном связывают, во-первых, с тем, что принятие встречного иска не будет способствовать быстрому и правильному рассмотрению дела, во-вторых, с тем, что первоначальный и встречный иски возникли из разных оснований, в-третьих, с тем, что между первоначальным и встречным исками отсутствует взаимная связь, и в-четвертых, с тем, что ответчик не лишен возможности обратиться со встречными требованиями в самостоятельном порядке, что, как представляется, не основано на законе.

Рассматривая эту аргументацию, необходимо отметить: между первоначальным и встречным исками всегда существует взаимная связь. Именно ее наличием и объясняется правовой феномен встречного иска.

Основными причинами существующих тенденций в правоприменительной практике встречного иска являются необходимость соблюдения жестких и неизменяемых сроков рассмотрения гражданских дел, возможность предъявления встречного иска вплоть до ухода суда в совещательную комнату, отсутствие детально разработанной процедуры раскрытия доказательств и последствий ее несоблюдения, существование в процессуальном законе условий принятия встречного иска в прежней редакции. Негативно сказывается также и отсутствие четкой позиции у вышестоящих судебных инстанций. Из-за этих причин в судебной практике не наблюдается единообразия в толковании и применении процессуальных норм, регулирующих условия принятия и порядок рассмотрения встречного иска.

Именно изложенным выше и объясняется насущная необходимость в выработке законодателем таких условий применения встречного иска, которые были бы действительно просты для исполнения и не допускали субъективного и неоднозначного толкования в ущерб лицам, обращающимся за правосудием.

Выход из сложившейся ситуации видится в комплексе мероприятий по введению института продления сроков рассмотрения дел, ограничению временных пределов предъявления встречного иска во взаимосвязи с раскрытием сторонами имеющихся доказательств, изменению условий принятия встречного иска на основе одного общего для сторон правоотношения и ограничения судебного усмотрения.

Установление разумных сроков в гражданском процессе должно происходить на основе реального и взвешенного учета судьей интересов участников, характера и сложности применяемых ими процессуальных средств защиты, фактических обстоятельств дела, а также целей правосудия. В идеале принцип разумности должен выражать интересы всех участников. Это характерно и для ситуаций, когда сторона является нарушителем, поскольку восстановление справедливости в конкретном споре отвечает интересам как всего общества, так и в конечном счете самого нарушителя.

Хотелось бы добавить, что проблема разумного срока в российском гражданском и арбитражном судопроизводстве будет решаться, если указанные критерии найдут свое закрепление в постановлениях Пленумов Верховного суда Российской Федерации и Высшего арбитражного суда Российской Федерации, а определение принципа разумности - в виде самостоятельных статей в АПК РФ и ГПК РФ.

Институты встречного иска и процессуальных сроков, поскольку они взаимозависимы, должны не противоречить, а дополнять друг друга, определяя весь судебный процесс как логическую цепь процессуальных действий и способствуя достижению целей правосудия. И здесь особо значимой становится подготовка дела к судебному разбирательству. Срок предстоящего процесса, объем и виды предстоящих процессуальных действий должны планироваться и готовиться заранее, в том числе возможность предъявления встречного иска на такой стадии, которая предоставит сторонам разумный срок для определения своей правовой позиции и подготовки к процессу.

Активное использование института раскрытия доказательств неизбежно повышает эффективность и успешность применения встречного иска. Но это зависит и от того, насколько процедура раскрытия доказательств предусмотрена действующим законодательством. Всего лишь упоминания этого института в ст. 65 АПК РФ, конечно, недостаточно, на мой взгляд, имеется необходимость в более детальном регулировании механизма раскрытия доказательств. Тем более что в действующем ГПК РФ этот институт вовсе отсутствует, хотя в юридической литературе утверждается, что раскрытие доказательств предусмотрено и гражданским процессуальным правом. Однако до появления нового АПК РФ существование этого института никем из процессуалистов не доказывалось. Здесь, видимо, имеется в виду, в том числе и законодателем, что понятия "представление доказательств" и "раскрытие доказательств" тождественны, хотя это не так. И лишь путем расширительного толкования, и то только условно, можно предусмотренный ст. 149 ГПК РФ обмен сторон доказательствами при подготовке дела к судебному разбирательству приравнять к раскрытию доказательств. Таким образом, можно утверждать, что это совершенно новый институт для российского процесса. При этом раскрытие доказательств касается только письменных доказательств, предполагается, видимо, что иные доказательства будут представлены суду и будут исследоваться в процессе (например, свидетельские показания). Данные меры позволят повысить эффективность применения этого процессуального института и минимизируют возможности использования его для затягивания процесса и злоупотребления процессуальными правами.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

I. Законы, нормативные правовые акты и иные официальные документы

1. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993г.) (с изм. и доп.).// Российская газета. -1993. -№ 237.

2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002г. N 138-ФЗ // СЗ РФ. – 2002. - № 46. –Ст. 4532.

3. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002г. № 95-ФЗ (с изм. и доп.)// СЗ РФ. -2002. -№ 30. - Ст. 3012.

4. ГПК РСФСР, 1993 (с изм. и доп.) – М.: Юрид.лит, 1999. - Ст. 406.

5. КоАП РСФСР, 1993 (с изм. и доп.) – М.: Юрид.лит, 1999. - Ст. 310.

6. Гражданский кодекс Российской Федерации (части первая, вторая и третья) (с изм. и доп.)//СЗ РФ. - 1994. - №32. - Ст.3301; 1996. - №5. -Ст.410; 2001. - №49. - Ст. 4552.

II. Монографии, учебники, учебные пособия

1. Осокина Г.Л. Иск (теория и практика). М.: Городец, 2000., -192 с.

2. Гражданский процесс / Под ред. В.В. Яркова. М., 2000., -222 с.

3. Гражданский процесс / Под ред. М.К. Треушникова. М.:Городец, 2003., -233 с.

4. Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. М.: Юрист, 2003., -544 с.

5. Арбитражный процесс / Под ред. М.К. Треушникова. М.:Городец, 2007., -159 с.

6. Шерстюк В.М. Арбитражный процесс. 3-е изд. М.: Городец, 2004., -137 с.

7. Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / Под ред. В.А. Туманова, Л.М. Энтина. М.: НОРМА, 2002., -265 с.

8. Абросимова Е.Б. Судебная власть в Российской Федерации: система и принципы. М.: Институт права и публичной политики, 2002., -160 с.

9. Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М.: Волтерс Клувер, 2007., -256 с.

10. Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами в гражданском судопроизводстве. СПб: Издательский Дом С.-Петерб. гос. ун-та, Издательство юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та, 2005., -360 с.

11. Давтян А.Г. Гражданское процессуальное право Германии. М.: Городец, 2002., -320 с.

12. Романов А.К. Правовая система Англии. М.: Дело, 2000., -344 с.

13. Юдин А.В. Злоупотребление правами в гражданском и гражданско-процессуальном праве // Проблемы взаимодействия отраслей частного права. Воронеж, 2006., -349 с.

III. Статьи, научные публикации

1. Приходько И.А., Пацация М.Ш. Встречный иск в арбитражном процессе // Хозяйство и право. 2000. N 8. - С.16.

2. Казаков А. Применение норм о злоупотреблении правом в иностранном гражданском процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 9. - С.36.

3. Арбитражный процессуальный кодекс РФ. Практика применения. Пособие для судей арбитражных судов. М.: Российская академия правосудия, 2005. - С.102-103.

4. Новицкий В.В. Виды встречных исков в арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 4. - С.28.

IV. Эмпирические материалы (материалы судебной, следственной практики и т. д.)

1. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 февраля 2003 г. по делу N ФО4/854-73/А-70-2003 // СПС "КонсультантПлюс".

2. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 29 января 2004 г. по делу N Ф04/606-5/А46-2004 // СПС "КонсультантПлюс".

3. Решение Арбитражного суда Воронежской области по делу N А14-4288-03/120/5 // Архив Арбитражного суда Воронежской области // СПС КонсультантПлюс.

4. Решение Арбитражного суда Воронежской области по делу N А14-951-04/34/12 // Архив Арбитражного суда Воронежской области // СПС КонсультантПлюс.