Калужский Государственный Педагогический Университет
им. Циолковского.
Контрольная работа
Дисциплина: История Древнего мира
Тема № 30: «Восстание «краснобровых» в Китае в I в. до н.э.»
                                                               Выполнила студентка
                                                               1 курса
                                                               исторического факультета
                                                               Агеева Анна
Калуга 2008г.
Содержание:
1. Характеристика источника.
2. Историография вопроса.
3. Восстание «краснобровых».
3.1. Причины восстания.
3.2. Свержение императора.
3.3. Подавление восстания «краснобровых».
4.Список источников.
5.Список литературы.

Введение
Вплоть до конца I в. до н.э. - начала I в. н.э. внешняя политика Ханьской империи носила в основном пассивный характер. Ханьские войска лишь в 36 г. до н.э. предприняли дальний поход против сюнну, активизировавшихся в Западном Крае. Это на некоторое время укрепило власть Ханьской империи в Западном Крае, но уже через несколько лет сюнну возобновили набеги на северо-западные границы Ханьской империи, и в начале I в. н.э. им удалось подчинить своему влиянию весь Западный Край.
С последней четверти I в. до н.э. по стране прокатилась волна восстаний рабов. На рубеже христианской эры империя оказалась в состоянии глубокого внутреннего кризиса. Многие государственные деятели усматривали его причину в росте крупного землевладения и рабовладения. Через всю внутреннюю историю империи Ранней Хань красной нитью проходит борьба против концентрации частной земельной собственности, но к концу I в. до н.э. она приобретает исключительную остроту. Как показывают относящиеся к этому времени доклады сановников Ши Даня, Кун Гуана и Хэ У, вопрос о земле тесно связывается с вопросом о рабах. Две эти общественные проблемы выступают как основные во всех проектах реформ и законах начала христианской эры. Наиболее дальновидные представители правящего класса сознавали необходимость проведения реформ с целью ослабления напряжения в обществе.
Попытка проведения подобных мероприятий была предпринята при императоре Ай-ди (6-1 гг. до н.э.): проект указа устанавливал максимальный размер частных земельных владений в 30 цинов (ок. 138 га), а количество рабов у собственников, в зависимости от их общественного положения, ограничивал нормой в 200 рабов у сановной и родовитой знати и 30 рабов у простолюдинов и мелких чиновников (без учета рабов старше 60 и моложе 10 лет). Государственных рабов старше 50 лет предлагалось отпустить на волю. Однако этот проект вызвал такой протест рабовладельцев, что не могло быть и речи о его проведении в жизнь, так же как и других проектов подобного рода, хотя они касались ограничения рабовладения и землевладения только у простолюдинов и мелких служащих. После провала политики реформ в стране вспыхнули восстания.[1]

1.Характеристика источника
1.1.Выходные данные
Исторические записки (Ши цзи). Т. I. Перевод с китайского и комментарии Р.В.Вяткина и В.С.Таскина под общей редакцией Р.В.Вяткина. Вступительная статья М.В.Крюкова. Издание второе, исправленное и дополненное. — М: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2001. — 415 с. (Памятники письменности Востока. XXXII, 1).

2. Классификация источника
А). В I в. до н. э. в Древнем Китае появляется историческое сочинение, оказавшее решающее воздействие на дальнейшее развитие историографии не только в Китае, но и в ряде других стран Дальнего Востока. «Исторические записки» Сыма Цяня (145—90 гг. до н. э.) — это всеобщая история страны с древнейших времен до I в. до н. э. Является письменным источником.
Б). По типу относится к нарративным (повествовательным) источникам.
В). Вид источника – летопись.
Сыма Цянь был первым, кто написал настоящую систематическую историю Китая, в отличие от летописей, сборников речей и документов, а также других книг, существовавших до него.

3. Место и время находки
«Исторические записки» впервые увидели свет, как принято считать, в период правления императора Сюань-ди (73 — 49 гг.до н. э.), когда внук Сыма Цяня, Ян Хуй, обнаружил рукопись своего деда. Между тем одна из глав «Исторических записок» цитируется (устами сановника Сан Хун-яна) уже в книге Хуань Куаня «Рассуждения о соли и железе», составленной около 81 г. до н. э., т. е. еще до того, как сочинение Сыма Цяня было найдено Ян Хуем. Объяснение этому следует, по всей вероятности, искать в том, что Сыма Цянь подготовил два экземпляра своей книги: «…спрятал [один из них] на горе знаменитой, в столице — второй экземпляр».
В зависимости от материала письма «Исторические записки» относятся к рукописным источникам.

4. Установление подлинности и степени сохранности
Удалось ли Сыма Цяню завершить работу над «Историческими записками»? Многие средневековые ученые, отвечавшие на этот вопрос отрицательно, основывались на свидетельстве Бань Гу о том, что в его время (I в. до н. э.) в «Исторических записках» недоставало десяти глав. Комментатор Чжан Янь высказал предположение, что эти десять глав были утеряны после смерти Сыма Цяня, но убедительных доказательств этого не привел. Многие современные ученые решительно выступают в защиту того мнения, что «Исторические записки» были завершены Сыма Цянем. Чжэн Хао-шэн, например, ссылается на заключительные строки «Автобиографии» Сыма Цяня: «Я изложил историю, начиная от Хуанди и кончая периодом тай-чу, в ста тридцати главах». «Автобиография» представляет собой, таким образом, послесловие к «Историческим запискам», а древние авторы писали послесловие, как правило, уже после того, как весь труд в целом был закончен. Указывают также на то, что количество иероглифов в сочинении Сыма Цяня было им самим подсчитано и зафиксировано в «Автобиографии».

5. Место и время создания
Эпоха, в которую это происходило, была знаменательной в истории Китая. Это было время расцвета военной мощи ханьской империи. Силой оружия и расчетливой дипломатии китайские генералы захватывали новые земли, богатства, пленных.
Это была пора больших строительных сооружений. В стране прокладывали дороги и копали судоходные каналы. По новым путям сообщения шла оживленная торговля. Все это говорит об усилении самодержавной власти. Император сломил непокорность своих вассалов – гордых князей – и стал действительным хозяином над их жизнью и собственностью.
Внешне обстановка была благоприятна, но в действительности его огромное царство подтачивали внутренние противоречия.
Бесконечные войны привели к тому, что казна опустела. Пытаясь поправить дела, правительство стало чеканить неполноценную монету, продавать должности, признало за преступниками право за большие деньги откупиться от наказаний. Между тем положение народа ухудшалось день ото дня. Население изнемогало от высоких податей.[2]
Таков был век Сыма Цяня.
20-летним юношей Сыма Цянь отправился странствовать. Сведения об этом путешествии очень скудны, но достоверно известно, что путь его проходил по многим знаменитым местам Китая.
Именно во время этого путешествия он собрал большую часть информации для своего колоссального труда. Но к работе он приступил только после смерти отца – придворного астролога - в 111 году до нашей эры. Теперь он погрузился в занятия историей. Молодой астролог принялся за подбор материалов, относящихся к истории Китая. Именно тогда началась работа над «Историческими записками».
6. Авторство
Как уже было сказано, автором «Исторических записок» (ШИ Цзи) является великий китайский историк Сыма Цянь. Считают, что он родился около 145 года до н.э.

7. Язык подлинника
«Исторические записки» написаны китайскими иероглифами. Летопись содержит более 500 тысяч иероглифов.

8. Переводы на русский язык
Переводов глав «Основных записей» на русский язык практически не было. Имеются лишь переводы двух коротких послесловий Сыма Цяня к 1 и 7 главам, выполненные В. М. Алексеевым, перевод некоторых стел Цинь Шихуана в монографии Л. С. Переломова «Империя Цинь», отдельных
пассажей из 6, ,7 и 8 глав Бэнь цзи в статьях и книге Ю. Л. Кроля и в Хрестоматии по истории Древнего Востока, цитаты из Бэнь цзи в некоторых работах других ученых.

9. Форма и структура
« Исторические записки» (это название книга Сыма Цяня получила после его смерти), состоящие из 130 глав, распадаются на пять больших разделов. Первый раздел называется «Основные летописи»; он состоит из 12 глав, излагающих политическую историю правления тех династий или государей, которые в свое время были «основными» в Китае.
Повествование ведется в летописной форме. О тех тли иных династиях или государях рассказано в этом разделе не потому, что они формально стояли во главе Китая, а по признаку их реальной роли в истории.
Жизнеописаниям отдельных выдающихся князей и изложению истории удельных княжеств посвящался четвертый раздел – «Наследственные дома». Он состоит из 30 глав, которые написаны по типу или летописей, или биографий. Две главы в этом разделе рассказывают о людях простого звания, не основавших династий князей, потому что эти люди сыграли исключительно важную роль в истории Китая.
Пятый и самый большой раздел «Исторических записок» - это семьдесят «Монографий» или, как их часто называют, «Биографий». Подавляющее большинство их содержит жизнеописания тех, кто, по словам Сыма Цяня, «держался долга и был незауряден, не упускал удобного момента и стяжал себе славу заслуженного человека в поднебесной».
«Основные летописи», «Наследственные дома» и «Монографии» - главные части труда Сыма Цяня. Хроника – как бы основа «Исторических записок», но кроме этого историк ввел в свою книгу еще два раздела. Один из них – десять «Хронологических таблиц» - представлял собой плод критической работы Сыма Цяня над хронологией китайской истории, а другой – восемь так называемых «Трактатов» - был посвящен «нормам поведения», музыке, военному делу, календарю, астрологии, религии, строительству каналов и плотин, и, наконец, экономике.[3]
Таким образом, «Исторические записки» - это огромная история-энциклопедия, кладезь сведений о древнем Китае. В конце каждой главы находится послесловие «великого астролога», выражающее его суждение об изложенном выше. Этот грандиозный труд свидетельствует не только о блестящих качествах его автора как ученого, но и о его литературном таланте. Совершенная художественная форма поставила их в один ряд с шедеврами китайских стилистов.

Внутренняя характеристика
1.Выявление первоисточника
К тому времени, когда Сыма Цянь начал писать свою книгу, в Китае уже существовала многовековая историческая литература, на которую он мог опереться.
Эти исторические сочинения можно в общем разделить на два вида – на летописи и на сборники речей и документов. Среди летописей особое место занимала хроника княжества Лу, называвшаяся «Весна и осень». В ней повествовалось о тех временах, когда Китай был раздроблен на владения, считавшиеся подчиненными царствующему дому Чжоу.
По древнему преданию эту летопись на основании записей историков составил сам Конфуций. Поэтому она издавна обратила на себя исключительное внимание всех образованных китайцев. Различное толкование этого произведения разделило ученых на три школы.
Сыма Цянь, знавший все толкования знаменитой летописи, широко использовал эти  комментарии.
Кроме «Весны и осени», он, видимо, знал и сводную «Бамбуковую летопись» (события в ней излагались с III тысячелетия по III век до нашей эры), а также летопись княжества Цинь и отрывки из летописей других княжеств, уцелевшие при сожжении книг, учиненном первым императором династии Цинь.

2.Полнота и точность сведений, содержащихся в источнике
В настоящее время не представляется возможным надежно выделить в тексте Ши цэи включения, не принадлежащие кисти Сыма Цяня. Объясняется это недостатками имеющихся в распоряжении ученых критериев подлинности текста.
Для применения основного из них — хронологического — необходимо прежде всего установить дату, до которой Сыма Цянь довел свое повествование. На этот счет существует несколько противоречивых свидетельств:
1) Сыма Цянь в «Автобиографии» пишет о том, что он «изложил историю, начиная от Хуан-ди и кончая [периодом] тай-чу» (т. е. 104—101 гг. до н. э . )
2) в другом месте той же «Автобиографии» говорится, что Сыма Цянь «описал (события] от Тао-тана до цилиня». Некоторые комментаторы и позднейшие исследователи полагают, что в этой фразе содержится указание на поимку белого единорога («цилиня») во время поездки У-ди в Юн зимой
122 г.. Однако существует иная трактовка этого свидетельства: «довести изложение до цилиня» может означать завершение повествования в 95 г. до н. э., когда по приказу У-ди была отлита бронзовая статуя в виде ноги цилиня;
3) Бань Гу в «Биографии Сыма Цяня» говорит: «Придворный историограф изложил (факты, содержащиеся] в ЧуХань чунь-цю, и присоединил к ним последующие события вплоть до Да-Хань» .  По мнению некоторых авторов, это сочетание следует читать Тянь-Хань — период правления У-ди (100—97 гг. до н. э.) ;
4) Чу Шао-сунь в своем добавлении к гл. 20 «Исторических записок» отмечает: «Сочинение Придворного историографа завершается концом [правления] У-ди» (т. е. 87 г.до н. э.).

2.Историография
Исторические хроники Китая, записывавшиеся почти три тысячи лет, образуют самую длинную непрерывную традицию среди исторической документации любой цивилизации. Никакое другое традиционное общество не знало так свое прошлое и не придавало такого значения ведению исторических записей. Согласно исторической концепции древних китайцев, история имеет смысл, если только может быть основой для создания практических директив. Вера в ценность истории особенно была свойственна конфуцианцам, но и другие школы китайской мысли считали необходимым ссылаться на уроки истории.
Мною рассмотрена монография «История народов хунну» (Издательство АСТ, М., 2004), автором которой является Лев Николаевич Гумилев. По жанру монография является художественно-исторической. Работы Гумилёва, в первую очередь, те, где развивалась пассионарная теория этногенеза, не нашли поддержки со стороны исторической науки и вызвали критические отзывы ряда историков (включая: Я.С. Лурье, А.П. Новосельцев, средневековый номадист С.А. Плетнёва, академик Б.А. Рыбаков, Л.С. Клейн и другие), которые обвиняли их в произвольном обращении с фактами, вплоть до измышления последних, в нарушении основ научной методологии и даже в лженаучности.[4]  Говоря о разгромной критической статье академика Б.А. Рыбакова, предъявившей Гумилёву эти обвинения, польский медиевист А. Поппе выражал удивление, что специалист взялся всерьёз, как научное сочинение, критиковать труд Гумилёва, который сам Поппе назвал «перфектологическим (трактующим о прошлом) романом».[5]
О существовании народа хунну стало известно из китайских источников. Его наименование оказалось гораздо более долговечным, чем сам народ. Оно широко известно, несмотря на то, что носители его погибли полторы тысячи лет назад, тогда как названия многих соседних современных хуннам народов знают сейчас только историки-специалисты. Хунны оставили глубокий след в мировой истории. Двинувшись из Азии на запад, они нашли приют в Приуралье у угров. Слившись с ними, они образовали новый народ, который в Европе стал известен под названием гуннов. До сих пор нередко слово «гунн» звучит как синоним свирепого дикаря. И это не случайно, ибо хунны на протяжении тысячи лет выступали не только как созидатели, но часто и как разрушители.
Задача автора заключается не в том, чтобы хвалить или порицать давно исчезнувшие племена. Его цель разобраться, каким образом немногочисленный кочевой народ создал такую форму организации и культуру, которые позволили ему сохранять самостоятельность и самобытность на протяжении многих столетий, пока он не потерпел окончательное поражение и не подвергся полному истреблению. В чем была сила этого народа и почему она иссякла? Кем были хунны для соседей и что оставили они потомкам? Ответы на эти вопросы помогли понять какое место хунны занимают в истории человечества.
Монография состоит из пятнадцати глав:
1.                Во мгле веков.
2.                Изгнанники в степи.

Императорские армии подошли к Куньяну и осадили его по всем правилам военной стратегии. Но внезапно оказалось, что часть восставших находится вне городских стен – легкие отряды Лю Сюя делали короткие вылазки на осаждающие войска, а затем вновь урывались в лесах или уходили в горы. Столь прекрасно продуманный план осады разваливался, императорские военачальники начинали нервничать. В конце концов было решено отправить часть войск, чтобы расправиться с Лю Сюем.
И здесь родственники Ван Мана, командующие его армией, сделали первую грубую ошибку. Они не имели представления о реальной численности армии Лю Сюя и повели в атаку на него лишь около 10 тысяч человек, приказав остальным войскам не двигаться с места и не снимать осаду с города. Поспешность подготовки этой операции не замедлила сказаться: практически весь карательный отряд империи Синь полег в бою с отрядами Лю Сюя, а он сам, как гласит история, заколол в схватке одного из командующих императорскими войсками, первого министра Ван Сюня. В войсках осаждающих начался хаос, и в этот момент из города вырвались отряды осажденных и ринулись на императорскую армию. К отражению атаки та оказалась абсолютно не готова, никто и не мог предполагать, что казавшиеся малочисленными повстанцы сумеют прорвать осаду. Это был шок и позор. Большинство солдат, оставшихся в живых, просто разбежались по своим деревням, и собрать их было уже невозможно. С остатками разгромленной армии, теперь насчитывавший лишь несколько тысяч человек, кузен императора Ван И отошел к одному из крупных столичных городов Китая – Лояну.
Теперь надо было не дать Ван Ману опомниться. Одна армия под командованием Ван Куана была послана на Лоян, вторая, во главе которой стояли Шэньту Цзянь и Ли Сун, взяла курс на столицу империи Синь – город Чанъань. По дороге армия разрасталась, ненависть к Ван Ману была столь сильна, что к армии Хань, что шла штурмовать столицу, присоединялись деревнями. К этой же армии присоединялись и отряды «краснобровых», хотя официально их лидер Фань Чэн держался в стороне от этих событий.
Наконец в сентябре 23 г. армии восставших подошли к столице империи – красивейшему и многолюдному городу Чанъань. Это был один из самых роскошных городов в ту пору не только в Китае, но и во всей Азии с огромным дворцом в центре, окруженный кварталами ремесленников, храмами и алтарями. После недолгой осады краснобровые 4 октября мощным ударом ворвались в город через ворота в восточной стене. Регулярная армия оказалась не столько слаба, сколько деморализована: слухи о мистическом мастерстве восставших и покровительстве им духам сыграли свою роль. К тому же восставшие умело воспользовались тем, что сегодня бы мы назвали «спецпропагандой»: лазутчики проникая в город, беседовали с солдатами, рассказывая им о том, что небесный «мандат на правление» Ван Мана уже кончился и доказательство тому – многочисленные разливы рек в одних районах и засухи в других. В результате солдаты сопротивлялись слабо, и в конце концов бросились бежать, спасая свою жизнь. Начались грабежи и пожары, город был практически полностью разрушен, полыхали храмы и уникальные древние постройки. Но самая главная цель была впереди – императорский дворец с засевшим там ненавистным Ван Маном. Остатки преданных ему частей, в основном его гвардия и личные телохранители, оттянулись к центральной части города, отбивая первые волны восставших, ринувшихся ко дворцу. И хотя до самого дворца было не более 5 км., именно здесь на этих последних километрах восставших погибло больше, чем при штурме городских стен. Лишь на закате восставшие сумели подойти к внутренней стене императорского дворца.
Преданные командиры императорской гвардии ожидали, что Ван Ман все же скроется из дворца и именно ради этого они клали свои жизни. Сами же восставшие также ожидали, что император попытается бежать, и заранее окружили дворец плотным кольцом, чтобы не дать ему скрыться. Но тот решил сражаться до последнего.
Сторонники узурпатора отчетливо понимали, что дело их проиграно, но никто не соглашался на сдачу. Ожесточение влекло их к оружию, и уличные бои продолжались до тех пор, пока у ванмановцев не иссякли стрелы. Только один Ван Ман не понимал того, что творилось вокруг. Глядя на зарево пожара, отражавшегося в великолепных прудах Цзянтай, видя израненных соратников и слыша крики своих врагов, он говорил только: «Небо облекло меня властью, разве могут причинить мне вред ханьские солдаты?»[10]
Ван Ман не мог поверить, что он столь стремительно теряет царство. Прежде всего от магического искусства нападающих он попытался защититься другим магическим искусством. Обрядившись в ритуальные красные одежды, надев на себя несколько защитных амулетов и подпоясавшись магическим поясом, он творил заклинания, призывая духов на помощь. Но, увы, восставших уже ничего не могло остановить. Ван Ман перестал есть и в конце концов оказался совершенно истощенным. Он уже принял свою судьбу, в то время как восставшие крушили постройки и храмы на улицах города и в его предместьях. Защищать дворец остались лишь около тысячи воинов, что в десятки раз было меньше атакующих. Атака императорских покоев началась на расцвете 6 октября. Защитники императора пускали стрелы, пока у них не кончился их запас, затем наступил черед боя на мечах и рукопашной. Во время атаки дворца, отлично обученные телохранители сумели положить, как рассказывают хроники, «десятки тысяч атакующих» (это, конечно, преувеличение), так, что все проходы были завалены телами.
Наконец атакующие, разметав последних защитников, буквально по телам павших ворвались во внутренние покои. И здесь их глазам открылась поразительная картина: Ван Ман, как и подобает настоящему императору, спокойно восседал на троне. Он был спокоен и задумчив и лишь на мгновение поднял взор на ворвавшихся и опьяневших от вида крови восставших. Его губы повторяли фразы из конфуцианских сочинений, гласившие о том, что добродетельный правитель всегда больше заботиться о народе, и меньше всего о себе. Ван Ман хладнокровно взглянул на ворвавшихся в священный тронный зал и продолжил монотонно цитировать сочинения великих мудрецов прошлого. Чтобы заставить его замолчать, один из нападавших мощным ударом отсек несчастному императору голову.
После его смерти, восставшие затеяли спор, кому принадлежит слава расправы над бывшим императором, причем дискуссия приобрела столь жаркий характер, что они пустили в ход мечи, в результате чего около десятка человек полегли от руки своих же собратьев. Тело Ван Мана было разрублено на несколько частей, а голова выставлена на стене временной столицы новой империи Хань - города Ванчэна. Ненависть к Ван Ману была столь велика, что краснобровые сорвали голову со стены, глумились над ней и даже отрезали язык.

3.3. Подавление восстания «краснобровых»
Век «Новой» династии оказался недолог, после гибели Ван Мана империя пала к ногам нового императора Гэнши, провозгласившего возвращение династии Хань, вошедшей в историю как Поздняя Хань. Таким образом основные цели Лю Сюя и его последователей были достигнуты, но с «краснобровыми» дело обстояло иначе – они продолжали бесчинствовать во многих районах Китая. Знать и крестьяне совместно покончили с тираном, но интересы их были различны. «Краснобровые» во главе с Лю Пэн-цзы в 25 г. начали новую гражданскую войну против знати[11].  Новый император перенес столицу империи в Лоян, который отныне превратился в центральный город Китая на последующие несколько сот лет, и оттуда отправил специальных послов к лидерам «краснобровых» на переговоры. «Краснобровым» было предложено прекратить боевые действия, распустить армии, а руководителям восставших были также обещаны официальные звания. После недолгих размышлений «краснобровые» согласились, около 20 командующих армиями восставивших во главе с самим Фань Чуном прибыли в Лоян, где были пожалованы аристократическими титулами - явление крайне необычное для простых крестьян, которыми по сути и являлись эти командиры. Казалось бы, на этом движение «краснобровых» должно было просто исчезнуть, но сами эти люди за несколько лет боевых действий испытали вкус побед и грабежей, придворная жизнь для них была скучна и непонятна. К тому же их отряды, оставшиеся без командиров, начали разбредаться, и лидеры «краснобровых» внезапно поняли, что без своих армий они не имеют никакого влияния. И тогда бывшие командиры, ничего не доложив императору, покинули Лоян и вернулись на свои базы в уезде Пуян в провинции Хэнань (то есть в той же провинции, где находится и Лоян). Отныне стало очевидным, что «краснобровые» могут продолжить боевые действия, на этот раз против новой династии Хань. Между ханьскими командирами начались дискуссии, стоит ли сразу наносить удар по «краснобровым» или подождать, пока станут понятны их планы. Наиболее радикальную позицию занял известный стратег Лю Линь, который предложил Лю Сюю быстро снести дамбы и заградительные сооружения на Хуанхэ, искусственно затопить часть территории провинции Хэнань и буквально смыть «краснобровых» в Желтую реку. Но Лю Сюй не стал рисковать – воды могли в конце концов затопить и город Лоян.
В самих войсках «краснобровых» начинался кризис – движение постепенно приходило к своему упадку, воины разбредались по домам, хотя сама их армия оставалась по-прежнему очень сильна и агрессивна. Многие привыкли воевать и не могли представить себе жизнь вне сражений. Лидеры «краснобровых» понимали, что только новая военная кампания спасет их армию от окончательно разложения. Армия же была в тот момент огромна – более 300 тысяч хорошо вооруженных человек с четкой системой соподчинения, гарнизонами в разных городах центрального Китая и сильными лидерами. И теперь они решают направить свои действия против императора Гэнши и штурмовать на вторую столицу империи город Чанъань. Армия краснобровых была разделена на две части, первая направлялась в сторону прохода Умэнь у города Шанло в провинции Шэньси, ее возглавил сам Фань Чэн. Вторая армейская группа направлялась через проход Лухуньмэнь у города Лоян в провинции Хэнань, в результате чего обе армии должны были сомкнуть свои клещи прямо у столицы Чанъань.
Император Гэнши выслал им навстречу 150-тысячную армию под командованием одного из лучших своих генералов Су Мао, но тот оказался разгромлен «краснобровыми» весной 25 года у Саньмэнься в провинции Хэнань. Теперь путь на столицу оказывался открыт, в панике командующие армиями Хань предложили императору покинуть столицу и отойти на его родные территории в южной части Хэнани и северного Хубэя, где было легче защищаться, но это означало бы признать силу «краснобровых». Император отказался. Но осенью 25 г. «краснобровые» одним мощным ударом захватили Чанъань и императору Гэнши, сопровождаемому лишь кучкой своих наиболее преданных сторонников, все же пришлось бежать в свои родные места. В конце концов он был захвачен в плен.
Теперь и у «краснобровых» проснулись политические амбиции – они решили возвести на трон своего императора. Где взять его? Решено было найти наследников семьи принца Цзинь из Чэняна (откуда происходили многие лидеры восставших) Лю Чжана (ум. 177 до н.э.), известного своими магическими способностями, и которому поклонялись «краснобровые» как своему защитнику. Среди солдат действительно обнаружилось несколько членов семьи Лю, и нового императора выбирали просто – тянули жребий. Он выпал на 14 летнего юношу Лю Пэн-цзы – простого погонщика лошадей в армии «краснобровых». Никакой властью он не обладал, авторитетом не пользовался и был фигурой исключительно формальной. Правда и от него была польза – в окружении бежавшего императора Гэнши оказался его родственник генерал Лю Гун, который вскоре по «родственной линии» сдался «краснобровым», выдав все секреты беглого императора Хань.
Сам же молодой император Лю Пэн-цзы был возведен на императорский трон в захваченной «краснобровыми» столице. Постоянная смена императоров создавала еще больший хаос в стране, но первое время часть населения приняла «краснобровых» как благодетелей, способных принести мир в Китай. Некоторые территории даже отрядили посланцев с богатыми дарами новому императору. Каково же было их удивление, когда «краснобровые» начали грабить их еще на подступах к столице! Солдаты «краснобровых» несмотря на то, что они уже имели своего «императора», продолжали бандитствовать, как и несколько лет назад, и тем самым восстановили против себя население. Народ в столице возроптал, многие начали требовать возвращения императора Гэнши, но того просто задушил один из его генералов «краснобровых». После этого взоры многих обратились на военачальника принца Лю Сюя – тот отныне объявил себя императором Гуанъу и создал новую династию, дав ей название Восточная Хань (она вошла в историю также как Поздняя Хань). Так называемого «императора Лю Пэн-цзы», выбранного «краснобровыми» никто не слушал, более того, все ненавидели этого безвольного и безвластного юношу. Ряд лидеров «краснобровых» же собирался убить его, чтобы свалить на него все бесчинства, которые совершаются восставшими. Его родственник Лю Гун, в 26 г. прослышав о заговоре, решил спасти несчастного «императора», и рассказал тому о заговоре. Во время церемонии, как описано Сыма Цянем, «император» внезапно спрыгнул с трона, отшвырнул от себя императорскую печать – знак своей власти и закричал на своих «подданных»: «У вас теперь есть император, а вы продолжаете действовать как бандиты. Это из-за вас народ нас ненавидит и не верит нам. И все это из-за того, что вы выбрали неистинного правителя – Сын Неба. Так верните же мое тело мне! Если же вы хотите убить мне, дабы смыть позор, то я готов принять смерть!». Столь неожиданный взрыв эмоций возымел действие: Фань Чэн и другие лидеры склонились перед ним в знак признания его власти, а позже повинились и за бесчинства. Сначала грабежи действительно прекратились, народ в столице восславлял «императора», но затем все началось с новой силой. Более того «краснобровые» уничтожили весь провиант в столице, в поисках пищи, озлобленные, они подожгли многие храмы и дома, а затем, разорив все, осенью 26 года выдвинулись в восточную часть провинции Ганьсу.
Здесь армии «краснобровых» атаковали территории, находящиеся под контролем местного военного лидера Вэй Сяо, но получили отпор. К тому же начались холода, к которым они оказались не готовы, многие воины погибли от холода, и армии «краснобровых» откатили назад на восток, вернулись в столицу Чанъань. Здесь они нанесли несколько успешных ударов по армиям Дэн Юя – генерала, воевавшего на стороне новой династии Восточная Хань, чьи войска стояли заслоном в северной Шэньси и восточной Ганьсу. Но существенного продвижения эти мелкие победу уже не давали.
Война приносила страшные несчастья, весь регион вокруг столицы был разорен, в городах и деревнях начался голод, который наносил обеим армиям урон не меньший чем, боевые действия. Первыми не выдержали «краснобровые», они вновь отошли от столицы на восток. Дэн Юй устремился за ними, а император Лю Сюй перекрыл им дорогу на Лоян – процветающий и богатый город, где «краснобровые» могли бы создать свою опорную базу.
Казалось, армии «краснобровых» обескровлены и могут спастись лишь бегством. Но лидеры восставших не случайно считались крайне искушенными в сражениях. Оказалось, что они лишь завлекали армии нападавших подальше от их баз вокруг столицы. Фэнь Чэн знал, что солдаты Дэн Юя изголодались, и сделал вид, будто «краснобровые», отступая, побросали свои обозы с продовольствием. Для этого Фэнь Чэн приказал оставить несколько десятков повозок с тюками, в которых была простая земля, а сверху положить несколько мешков с зерном и бобами. Когда солдаты армии Дэн Юя нашли провиант, они тотчас бросились его грабить, а обнаружив подделку рассвирепели, окончательно сломав боевые порядки. И именно в этот момент «краснобровые» и нанесли решающий удар – армии Дэн Юя оказались полностью разгромленными.
Но и у самих «краснобровых» не осталось сил воевать, и это была их последняя крупная победа. Не только их армия оказалась серьезно потрепанной, но без политических целей, без четкой социальной программы они полностью лишились поддержки населения. Уже через месяц генерал Фэн И, воевавший вместе с Дэн Юем, нанес поражение основным силам «краснобровых». Чтобы внести смятение в их ряды и нарушить управление войсками, он приказал своим солдатам тоже выкрасить брови в красный цвет. Возникла сумятица. Поняв уловку, но будучи не способными разобраться кто свой, а кто чужой, воины «краснобровых» стали убивать друг друга. Военные силы бунтовщиков были на исходе, остатки их армий, преследуемые императором Лю Сюем, отходили к городу Ияну, К тому же помимо него еще несколько китайский армий, руководимых местными лидерами, поднялись против «краснобровых», устав от их бесчинств. Именно у Ияна было решено встретить «краснобровых» объединенными силами, Лю Сюй готовился к кровопролитному сражению. Но все решилось значительно быстрее: когда лидеры «краснобровых» увидели столь превосходящие их силы Восточной Хань и услышав гарантии сохранить им жизнь, они сдались вместе со своим «императором».
Лидеров «краснобровых действительно пощадили, бывшего «императора» Лю Пэн-цзы назначили помощником у дяди императора Лю Сюя, а когда Лю ослеп после болезни, выдели ему земельный надел с ренты которого он и жил. Иначе сложилась судьба у других лидеров «краснобровых». Им также предоставили проживание в новой столице империи Лояне, выплачивали им пособие, хотя и не назначили ни на какие официальные должности. Почувствовав себя обиженными, Фань Чэн и ряд других бывших военачальников задумали новое восстание, но заговор был быстро раскрыт – в их среде оказался предатель. Фань Чэн и еще несколько его сторонников были казнены.

Заключение
Обобщая все выше изложенное, в первую очередь хочется подчеркнуть, что катализатором восстания стали реформы Ван Мана. Это был узурпатор, выдвинувшийся в качестве регента, а затем свергнувший династию Хань.  Ряд реформ Ван Ман  провел в расчете на поддержку широких масс населения, но одновременно направленных на усиление полицейских функций государства.
Была запрещена продажа земли и определенных категорий частных рабов. Государственная власть стала вмешиваться в торгово-ростовщические операции. Регулировались рыночные цены, царские чиновники раздавали деньги из казны в долг. Сам Ван Ман проявлял нерешительность и временами отменял свои собственные постановления. Чтобы привести в порядок расстроенные финансы страны, он увеличил налоги и ввел новую монету. В результате выросли цены (рис, к примеру, подорожал  в 50 раз). Обманутые в своих ожиданиях бедняки, убедившись, что Ван Ман не в состоянии бороться со злоупотреблениями чиновников и провозглашенные им реформы на деле не проводятся, поднимают восстание. К повстанцам примыкают и сторонники отстраненной Ван Маном династии Хань.
Итак, в I в. н.э. гражданские войны потрясли государственную систему китайской империи. «Голодные поедали друг друга. Убитых насчитывалось несколько сот тысяч. Столица превратилась в развалины»[12]. Однако Китай выдержал[13].
После того, как в 29 году н.э. Лю Сю подавил восстание «Красных бровей», он предпринял ряд мер для раскола рядов повстанцев, предвидя возможность новых восстаний.
Так, многие рабы, освободившиеся во время восстания «Красных бровей», сохраняли свободу. Было объявлено об освобождении продавшихся в рабство из-за голода, а также лиц, порабощенных противозаконно. Специальным постановлением было запрещено клеймить рабов и убивать их без серьезной причины. Конечно, все эти запреты нередко нарушались, но официальное признание императора, что раб по своей природе является человеком, свидетельствовало о том, что рабовладельческая система отживала свой век и в идеологии того времени рабство уже не находило безусловного оправдания. Основная причина этой перемены заключалась в том, что эксплуатация  рабов уже не соответствовала уровню экономического развития. Были уже созданы первые водяные мельницы, изобретены воздуходувные кузнечные мехи, действующие с помощью водяного колеса, и водоподъемный насос.
В земледелии рабский труд стал непроизводительным вследствие ряда усовершенствований, требовавших особого умения и тщательного ухода за каждым растением.
В мастерских крупных земельных собственников еще продолжали работать многочисленные рабы, нередко закованные в кандалы, но на полях огромных поместий уследить за тысячами рабами было трудно и хозяева предпочитали заменять подневольных и враждебно настроенных рабов бедняками и пришельцами, становившимися арендаторами-издольщиками.
Но, не смотря на все это, в конце II века н.э. экономический кризис в китае достиг апогея. Разорение народных масс, резкая убыль населения и нашествия варварских племен привели к кризису всей рабовладельческой системы.
И в 184 году н.э. началось очередное широкое народное движение.

Список источников
1.                «Исторические записки» (Ши-цзы), Сыма Цянь.
2.                «История младшей династии Хань», Фань Хуа.
3.                «История поздней династии Хань», Бань Гу.
Список использованной литературы
1.                Хрестоматия по истории древнего Китая.
2.                Л.Н. Гумилев «История народа хунну».
3.                Редер Д.Г., Черкасова Е.А. «История древнего мира». Ч 1. Первобытное общество и Древний Восток.- М.: Просвещение, 1979.- 288с.
4.                 Бичурин Н.Я. Собрание сведений. Т. I.
5.                Вахтин Б.Б., Карлина Р.Г. «Страна Хань» Очерки о культуре древнего Китая. – Ленинград, 1959.
6.                История Востока; Издательская фирма "Восточная литература" РАН, Москва, 1997.
7.                Юрий Семенов «Идеологическая мода в науке и скептицизм».

---