Контрольная работа Реформы братьев Гракхов. Программа Нового курса, ее реализация, итоги. Английское прецедентное п
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Содержание
1. Реформы братьев Гракхов
1.1 Избрание народным трибуном Тиберия Гракха. Аграрный закон. Гибель Тиберия
1.2 Трибунат Гая Гракха. Аграрный, хлебный и судебный законы
1.3 Гибель Гая. Судьба реформ Гракхов
2. Общеимперское законодательство средневековой Германии
2.1 Поддержание «земского мира»
2.2 «Каролина»
3. Эволюция английского прецедентного права в XVII-XIX в.
3.1 Общее право
3.2 Право справедливости
4. Новый курс Франклина Рузвельта
4.1 Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и его последствия для США
4.2 Программа Нового курса, ее реализация, итоги
Список литературы
1. Реформы братьев Гракхов
1.1 Избрание народным трибуном Тиберия Гракха. Аграрный закон. Гибель Тиберия Гракха
Братья Гракхи были сыновьями Тиберия Гракха – цензора, дважды консула и дважды триумфатора и Корнелии. Судьба распорядилась так что из их двенадцати детей в живых осталось трое - Тиберий, Гай и их сестра которая вышла замуж за Сципиона Младшего [1].
Еще юношей Тиберий принимал участие в Третьей Пунической войне, находясь в свите своего шурина Сципиона Эмилиана. Близость к сципионовской группе (в Африку Сципиона сопровождали Гай Лелий и Полибий) не могла не оказать влияния на формирование политических взглядов Тиберия. Под Карфагеном молодой Гракх проявил большую храбрость и снискал себе широкую популярность в армии. В этот же период Тиберий женился на дочери сената Аппия Клавдия.
В 137 г. Тиберий становиться квестором в армии Манцина, осаждавшей Нуманцию. Отказ сената признать договор, заключенный фактически Тиберием, явился первым его столкновением с сенаторской олигархией. Он на практике смог убедиться в несовершенстве римского государственного механизма и в порочности правящей клики.
Летом 134 г. Тиберий выставил свою кандидатуру в народные трибуны на 133 г. Выборы сопровождались страстной агитацией за аграрную реформу. Тиберий, уже давно зарекомендовавший себя как сторонник реформы, был избран единогласно. Вступив в должность 10 декабря1 134 г., он сразу же внес свой аграрный законопроект. Первый пункт представлял развитие старого закона Лициния и Секстия. Каждому владельцу государственной земли (ager publicus) разрешалось удержать в собственность 500 югеров. Если у него были сыновья, то на каждого полагалось по 250 югеров, однако с тем ограничением, что одна семья не могла иметь более 1 тыс. югеров (250 га) государственной земли. Второй пункт гласил, что излишки государственной земли должны быть возвращены в казну и из них нарезаны небольшие участки которые раздаются бедным гражданам в наследственную аренду. эти участки запрещалось продавать. Третий пункт законопроекта предусматривал образование полномочной комиссии из трех лиц, которой поручалось проведение аграрной реформы. Комиссия должна была избираться народным собранием на 1 год с правом последующего переизбрания ее членов. Реформа вызвала ожесточенное сопротивление крупных землевладельцев и большинство сената, а Марк Октавий, один из народных трибунов и друг Тиберия под давлением сената выступил против Тиберия и наложил трибунское вето на его законопроект. Среди народных трибунов сила на стороне того, кто налагает запрет, и если даже все остальные согласны друг с другом, они ничего не достигнут, пока есть хотя бы один, противящийся их суждению. Октавий был непреклонен. На следующий день, когда народ снова заполнил площадь, закон был одобрен и народ выбирает троих для размежевания и раздела полей – самого Тиберия, его тестя, Аппия Клавдия, и брата, Гая Гракха.
Тиберий добивался повторной должности трибуна,– по закону 342 г. это разрешалось только через 10 лет. В день выборов, народ собирался на Капитолии, Тиберий двинулся туда же к Храму Юпитера Капитолийского (собрание происходило на площади перед ним). Атмосфера собрания накалялась. произошло вооруженное столкновение между сторонниками и противниками Гракха сенаторы шли прямо на Тиберия. Все защитники Тиберия бросились врассыпную. Тиберий тоже побежал, но поскользнулся и упал. Пытался привстать, но Публий Сатурей, один из его товарищей по должности, первым ударил его по голове ножкою скамьи, на второй же удар заявлял притязания Луций Руф.[2]
В этом столкновение между сторонниками и противниками Гракха погибло больше трехсот человек. Несмотря на просьбы брата Гая, враги не разрешили ему забрать тело и ночью предать погребению, бросили Тиберия в реку вместе с другими мертвыми. друзей убитого они изгнали без суда, других схватали и казнили.
В сложившихся обстоятельствах сенат считал нужным успокоить народ, а потому больше не возражал против раздела земли.
1.2 Трибунат Гая Гракха. Аграрный, хлебный, судебные законы
В 124 г., ровно через 10 лет после брата, Гай Гракх выставил свою кандидатуру в народные трибуны на 123 г.
Важнейшими мероприятиями первого трибуната (123 г.) были три закона: аграрный, хлебный и судебный. Аграрный закон в основном повторял закон 133 г., но с некоторыми дополнениями и улучшениями. Кроме этого, он восстанавливал в прежнем объеме деятельность аграрных триумвиров. Содержание хлебного (lex frumentaria) закона такое: он установил продажу хлеба из государственных складов по пониженной, в сравнении с рыночной, цене. Значение хлебного закона было очень велико. Если даже государственная цена на зерно и не отличалась слишком сильно от рыночной, то все же закон гарантировал беднейшее население Рима от постоянных колебаний цен на хлеб. Таким путем в Риме впервые было введено государственное регулирование цен, облегчавшее положение беднейших слоев. Еще важнее было то, что хлебный закон послужил исходным пунктом для позднейшей организации государственных раздач беднейшему городскому населению.
Судебный (lex iudiciaria) же закон касался состава постоянных судебных комиссий, в частности комиссии по делам о вымогательствах провинциальных наместников. Здесь традиция расходится. По Ливию, Гай оставил суды в руках сената, но увеличил число сенаторов, присоединив к ним 600 новых членов из всадников. По Плутарху «Гай присоединил к сенаторам-судьям, которых было 300, столько же всадников и, таким образом, учредил смешанный суд из 600 судей». Другой вариант традиции, представленный Аппианом, Цицероном, Диодором и др., расходится с первым. Согласно этому варианту, судебные комиссии вообще были изъяты из рук сенаторов и целиком переданы всадникам. У Ливия и Плутарха отражен первоначальный проект закона, внесенный Гаем в первый период его деятельности, когда оппозиция сената еще не выступала слишком открыто и Гай предполагал ограничиться сравнительно умеренной реформой. Но после того как он встретил открытое противодействие нобилитета, он придал судебному закону более радикальный характер. Гай хотел положить конец тем злоупотреблениям, которые чинили провинциальные наместники: они чувствовали себя совершенно безнаказанными, пока суды находились в руках их товарищей по сословию. Теперь суд передавался всадникам, и тем самым устанавливался реальный контроль над деятельностью наместников. Таким образом, судебный закон явился тяжелым уда ром по нобилитету и значительно поднял политический авторитет правого крыла демократии — всадничества.
Гай внес еще два законопроекта: во-первых, если народ отрешает должностное лицо от власти, ему и впредь никакая должность дана быть не может, а во-вторых, народу предоставляется право судить должностное лицо, изгнавшее гражданина без суда. Среди законов, которые он предлагал, угождая народу и подрывая могущество сената, один касался вывода колоний (lex Sempronia) и, одновременно, предусматривал раздел общественной земли между бедняками. Наряду с перечисленными мероприятиями первого года трибуната, нужно отметить еще несколько законов, падающих, по-видимому, также на 123 г. Прежде всего — военный закон (lex militaris). Он запрещал призывать граждан на военную службу раньше достижения ими 17-летнего возраста и предписывал снабжать воинов одеждой за счет государства, не вычитывая, как это практиковалось раньше, ее стоимости из военного жалованья.
Так же законопроекты – о новых колониях, о строительстве дорог и хлебных амбаров. Больше всего заботы вкладывал он в строительство дорог, имея в виду не только пользу, но и удобства, и красоту.
На очередных консульских выборах 122 г. победил Фаниий, благодаря поддержке Гая. А Гай, во второй раз был переизбран народным трибуном (между выступлениями Тиберия и Гая Гракхов был принят закон, по которому, если после голосования оказывалось избрано меньше кандидатов, чем нужно, то на вакантные места народ избирал, кого хотел, без ограничений народным трибуном). Ненависть сената становится открытой, и потому укрепил любовь народа новыми законопроектами, предлагая вывести колонии в Тарент и Капую и даровать права гражданства всем латинянам. Трибун Рубрий, предложил вновь заселить разрушенный Сципионом Карфаген. Жребий руководить переселением выпал Гаю, и он отплыл в Африку. Там все устроив и завершив в течение семидесяти дней вернулся в Рим.
1.3
Гибель Гая. Судьба реформ Гракхов
Гай не получил должности трибуна в третий раз, хотя громадное большинство голосов было подано за него: объявляя имена избранных, его сотоварищи прибегли к преступному обману. Враги, поставив Опимия консулом, тут же принялись хлопотать об отмене многих законов Гая Гракха и нападали на распоряжения, сделанные им в Карфагене. Народное собрание, которое должно было решить судьбу Юнонии, собралось на Капитолии. На этот же день Опимий назначил заседание сената. Но дело дошло до вооруженной борьбы на площедях и улицах Рима. Сторонники Гракха заняли Авентин. В сенат был послан младший сын Фульвия, друга Гая для переговоров. Но из последней попытки избежать кровопролития ничего не вышло. Молодой Флакк был арестован, а консул Опимий дал приказ своим вооруженным силам атаковать Авентин. Сопротивление гракханцев было быстро сломлено. Гай вообще не участвовал в схватке он ушел в храм Дианы и хотел покончить с собой, но двое самых верных друзей, Помпоний и Лициний, его удержали и уговорили бежать. Враги бросились вдогонку и настигли беглецов. Гая сопровождал только один раб, по имени Филократ, он успел добраться до маленькой рощицы, посвященной Фуриям и там Филократ убил сначала его, а потом себя. Головы Гая Гракха и Фульвия Флакка были отрезаны и принесены консулу Опимию, их трупы брошены в Тибр. Женам запретили оплакивать своих мужей, а у Лицинии, супруги Гая, даже отобрали приданое. Общее число гракханцев, погибших в этот день и позднее, достигло 3 тыс. человек.[3] Важнейшие мероприятия и законы Гая Гракха прочно вошли в жизнь, так как отвечали назревшим общественным потребностям. Суды надолго остались в руках всадников, откупная система получила дальнейшее развитие в том направлении, которое было намечено Гаем. Удержался и новый тип колоний вне Италии. В Юнонии фактически остались колонисты, хотя законом Минуция Руфа колония как таковая была упразднена. Сложнее обстояло дело с аграрной реформой. Но и она была изменена и в 121 г., наследственная аренда и неотчуждаемость гракханских участков были отменены. Затем была упразднена аграрная комиссия (вероятно, в 119 г.). Тогда же было установлено, что государственные земли не подлежат дальнейшим переделам и что участки государственной земли в рамках законной нормы, находящиеся в руках посессоров, являются их полной собственностью. Однако такие участки были обложены особым налогом. Суммы, полученные отсюда, подлежали раздаче народу. В 111 г., было отменено и это последнее ограничение частной собственности. По закону народного трибуна Спурия Тория (lex Thoria), подытожившему предыдущее законодательство, все бывшие государственные земли, независимо от того, являлись ли они мелкими наделами, полученными по lex Sempronia, или крупными участками в рамках лимитов, установленных тем же законом (500—1 тыс. югеров), объявлялись частной собственностью, не подлежащей ни дальнейшим переделам, ни обложению. В будущем частным лицам запрещалось занимать государственные земли, которые исключительно должны были сдаваться в аренду цензорами или служить общественными пастбищами. Чтобы задобрить мелких собственников, для бесплатного пользования пастбищем был установлен очень низкий максимум: 10 голов крупного и 50 голов мелкого скота. Таким образом, окончательным результатом аграрной реформы оказалось полное торжество частной собственности на землю.
2. Общеимперское законодательство средневековой Германии
2.1 Поддержание земского мира
Вормсский рейхстаг 1495 года, провозгласивший "вечный земский мир" (запрещение частных войн), учредил имперский верховный суд по делам имперских подданных и подданных отдельных княжеств (рейхскамергерихт). Члены суда назначались курфюрстами и князьями (14 человек), городами (2 человека), а председатель - императором. Империю решено было разделить на 10 округов во главе с особыми блюстителями порядка из князей, которые должны были приводить в исполнение приговоры суда. Им предоставлялись для этого воинские контингенты. Кроме того, была введена особая подать на нужды управления империей - "общеимперский пфенниг". Однако значительная часть этих мероприятий так и не была проведена в жизнь. [4,10]
Первоначально власть князей в отдельных землях (княжествах) была ограничена деятельностью собраний местных чинов (ландтаги) - сословных представительств духовенства, дворянства и горожан; в некоторых землях в эти собрания входили и представители свободного крестьянства. В ландтагах земские чины обычно образовывали три палаты (в некоторых землях палат было две - духовенство и дворянство заседали вместе). Уполномоченные получали от своих избирателей инструкции, носившие характер обязательных мандатов. Когда уполномоченные не находили в инструкциях указаний, как следует разрешить тот или иной вопрос, они обращались к своим избирателям за соответствующими указаниями.
Компетенция ландтагов была разной в различные периоды. Ландтаг считался верховным судом княжества до образования особых судов. Впоследствии к последним перешла юрисдикция ландтагов, и тогда ландтаги в ряде земель стали апелляционной инстанцией в отношении этих судов. Ландтаг также решал вопросы, не входившие в компетенцию судов (например, политические). Ландтаги вмешивались в управление государством, оказывая влияние на образование состава княжеских советов или на назначение высших чиновников. В компетенцию ландтагов входило избрание государя в случае пресечения правящей династии, отправление некоторых функций в области внешней политики (например, в ряде германских княжеств на объявление войны требовалось согласие ландтага), некоторые церковные дела, полицейские дела (наблюдение за доброкачественностью чеканки монеты, охрана лесов и др.), военные дела. Наиболее важным правом ландтагов было право вотирования налогов. По мере возрастания государственных потребностей и уменьшения доменов князьям приходилось все чаще и чаще обращаться к ландтагам за денежными субсидиями. Ландтаг отпускал денежные средства на содержание войска, что открывало возможность вмешательства в управление армией, постройку крепостей и т.д. Таким образом, ландтаги в известной мере ограничивали власть князей и были, по своей сути, более сословно- представительными органами, чем рейхстаг.
2.2 «Каролина»
Одним из наиболее важных источников права Германии является «Каролина», принятая в 1532 и опубликованная в 1633 году. Она получила свое название в честь императора Карла V (1519-1555). Являясь единственным общеимперским законом раздробленной Германии, «Каролина» имела целью упорядочить уголовное судопроизводство в местных судах. Первая ее часть посвящена стадиям судебного процесса, а вторая выступает в роли уголовного кодекса. Уложение было общепризнанно в качестве источника права во всех землях. «Каролина» не классифицировала состава преступления, а лишь перечисляла их, располагая в более или менее однородные группы. Она предусматривает довольно многочисленный круг преступлений: государственные (измена, мятеж, нарушение земского мира, бунт против властей); против личности (убийство, отравление, клевета, самоубийство преступника); против собственности (поджог, грабеж, воровство, присвоение); против религии (богохульство, колдовство, кощунство, нарушение клятвы, подделка монет, документов, мер и весов, объектов торговли); против нравственности (кровосмешение, изнасилование, прелюбодеяние, двоебрачие, нарушение супружеской верности, сводничество, похищение женщин и девушек).
К общим понятиям уголовного права, известным «Каролине», можно отнести умысел и неосторожность, обстоятельства, исключающие, смягчающие и отягчающие ответственность, покушение, соучастие. Освобождались от ответственности:
· за убийство – умалишенные;
· за кражу дети до 14 лет - порка, а не смерть.
Обстоятельства, освобождающие от ответственности: при убийстве - необходимая оборона (нападение со смертельным оружием + невозможность уклониться от него). Доказать это должен был убийца.
Обстоятельства, смягчающие вину:
· отсутствие умысла;
· возраст до 14 лет;
· совершение преступления при исполнении служебного долга.
Отягчающие обстоятельства:
· совершение преступления против лица особо высокого положения;
· наличие “злого умысела”.
Пособничество:
· помощь до совершения преступления;
· помощь в момент совершения преступления - совиновничество (то же наказание);
· помощь после совершения преступления.
Цель наказаний - устрашение. Наказания:
· смертная казнь (простая - отсечение головы мечом; квалифицированная - все остальное);
· членовредительство и телесные наказания;
· позорящие наказания;
· изгнание из страны;
· штрафы.
В период раннего феодализма в Германии применялся обвинительный (состязательный) процесс. Не было разделения процесса на гражданский и уголовный. «Каролина» сохранила некоторые черты отменительного процесса. Потерпевший или другой истец мог предъявить уголовный иск, а обвиняемый – оспорить и доказать его несостоятельность. Сторонам давалось право представлять документы и свидетельские показания, пользоваться услугами юристов. Если обвинение не подтверждалось, истец должен был «возместить ущерб, бесчестье и оплатить судебные издержки» В целом же основной формой рассмотрения уголовных дел в Каролине является инквизиционный процесс. Обвинение предъявлялось судьей от лица государства «по долгу службы». Следствие велось по инициативе суда и не было ограничено сроками. Можно выделить следующие суды:
· Суд феодала - сначала - только крепостные, затем - все население территории;
· Церковный суд - распространялся на духовенство и некоторые другие разряды людей, для всех - дела о браках, духовных завещаниях;
· Городские суды имели различное устройство: судья + заседатели (шеффены) или городской совет;
· Суд князя (главы округа) - низший суд.
Распространяется институт послания (Aktenversendnung). Когда суд не мог найти соответствующую норму, он писал письмо в ближайший университет на юридический факультет, где профессора выносили решение, которое было обязательно для судьи. Суд состоял из шеффенов или заседателей суда, судьи, писца. Предпочтение отдавалось лицам дворянского происхождения и ученым людям. Процесс делился на три стадии: дознание, общее расследование и специальное расследование. Процесс начинался по доносу потерпевшего, его показания точно записывались. Требование к истцам: представление прямых улик преступления, влекущих наказание. Обвиняемый заключался в тюрьму независимо от виновности. Истец мог быть также помещен в тюрьму, если он не предоставил соответствующего залога, признанного судьями и шеффенами достаточным при отсутствии улик.
Все это делалось согласно гражданско-правовому предписанию, чтобы оплатить произведенные издержки, а также бесчестье, ущерб, если истец не сможет доказать уголовное обвинение или свои права, или если в течении определенного назначенного судом срока он не сможет предъявить такие улики и подозрения, которые суд признает достаточными, если истец проиграет дело по др. причинам.
Следующим этапом является проведение допроса под пыткой, который применяется лишь при получении прямых улик преступления. Наличие косвенных улик не ведет за собой применение допроса под пыткой. Для достаточных улик необходимо два добрых свидетеля. Главное событие, доказанное одним свидетелем, считалось полудоказательством. Окончательное осуждение на уголовное наказание должно происходить на основе собственного признания. Во внимание принимается и записывается лишь то, что было сказано подозреваемым после пытки. Виновный, который будет подвергнут уголовному наказанию по приговору суда, предупреждается за три дня (чтобы было время подумать о грехах). В случае просьбы истец или ответчик могут иметь годатая в составе суда. Последний в силу своей присяги должен был поддерживать справедливость. Окончательный приговор - в письменном виде.
3. Эволюция английского прецедентного права в XVII-XIX в.
3.1 Общее право
После революции в Англии продолжало действовать прецедентное право, выработанное в предшествующую эпоху в общей системе королевских судов (“общее право”), и в суде лорда-канцлера (“право справедливости”). “Общее право” способствовало усилению королевской власти в Англии, усвоенный им к XVII в. принцип прецедента (stare decisis) стал неожиданным препятствием на пути дальнейшего укрепления абсолютизма.
Для развития судебной практики и укрепления ее роли важно было то, что уже в то время в королевских судах заседали, профессиональные юристы. Их общая позиция была выражением профессионального мнения. Общее право изначально формировалось как «право юристов». Э.Дженкс отмечает, что нельзя точно определить, как произошло общее право. «Каким-то путем, который не может быть точно определен, королевские судьи, встречавшиеся между своими разъездами в Лондоне для рассмотрения дел в централизованных королевских судах... и Вестминстере, пришли к соглашению о необходимости слить различные местные обычаи в общее или единое право, которое могло бы применяться по всей стране».
3.2 Право справедливости
В средние века наибольшую конкуренцию общему праву составляло право справедливости, развивавшееся в судах канцлера. “Право справедливости”, которое в отличие от “общего права” не было сковано прецедентом, несло в себе благотворное влияние римского права и было проникнуто духом предпринимательства, превратилось в главную опору судебной политики короля и в объект критики со стороны революционного лагеря. Этот парадоксальный на первый взгляд факт объяснялся тем, что председатель суда справедливости — лорд-канцлер — одновременно являлся высшим судебным чиновником короля. Он был всего лишь исполнителем королевской воли.
Право справедливости разработало институты, ранее неизвестные английскому праву. К примеру, право доверительной собственности, которое стало применяться в самых разнообразных ситуациях. Введение данного института явилось правовым обоснованием права замужней женщины раздельно пользоваться имуществом с супругом (по общему праву личная собственность жены переходила к мужу). Институт пересмотрел вопрос о закладных, обеспечил право выкупа по закладным. Так же получило защиту движимое имущество, обеспечивалась передача имущества при договоре купли-продажи.
Эти системы по-прежнему составляли костяк английского права и длительное время значительно превосходили по своему весу и значению статутное право, даже после его обновления революционным законодательством.[5] После революции, как и раньше, английская правовая система была далека от того, чтобы быть внутренне согласованной и гармоничной. В ней ясно обнаружились по крайней мере два противоречия. Первое — это противоречие между двумя ветвями прецедентного права: “общим правом” и “справедливостью”. Второе — это внутреннее противоречие, присущее прецедентному праву, а именно: противоречие между принципом прецедента и судейским правотворчеством (judge-made law). В традиционном противостоянии права и справедливости “общее право” в послереволюционные годы в целом одержало верх. Росту авторитета “общего права” способствовал конфликт, который возник еще в предреволюционный период между двумя соперничающими системами королевского суда. Парламентская оппозиция суду канцлера усилилась после нашумевшего процесса по делу некоего Глэвилля в 1615 г. В этом деле лорд-канцлер Энесмер в соответствии с принципом “справедливости” пересмотрел решение суда “общего права”, вынесенное главным судьей суда общих тяжб Э. Коком, на том основании, что это решение базировалось на свидетельстве, о ложности которого суду не было известно при рассмотрении дела. В связи с необычным столкновением юрисдикции двух судов король создал специальный комитет под председательством Ф. Бэкона. Последний поддержал право суда канцлера осуществлять свои решения даже в том случае, если они прямо противоречат результатам спора по “общему праву”. Это решение представляло собой чувствительный удар по престижу “общего права”, вызвав ответную критику политической оппозицией суда канцлера. Парламентарии жаловались на то, что “справедливость” — жуликоватая вещь, что она “зависит от длины ноги лорда-канцлера”. Хотя в ходе революции попытки парламента упразднить суд лорда-канцлера не имели успеха и дуализм судебной системы в Англии сохранился, революция оставила заметный след в деятельности этого судебного органа. Учитывая настроения влиятельных кругов общества и их стремление к стабильному правопорядку, с конца XVII в. лорды-канцлеры проводят в своем суде более гибкую политику. Они стараются не повторять острых конфликтов системы “справедливости” с “общим правом”. Так, лорд-канцлер Ноттингэм, которого в Англии называют “отцом современной справедливости”, заявил, что справедливость должна “определяться правилами науки”, что нельзя допускать, чтобы “состояние людей зависело бы от прихоти суда”. Эта линия на упрочение правовых начал в суде канцлера привела к тому, что в XVIII в. система “справедливости” начинает застывать, подчиняясь правилу прецедента и обретая столь же формальную процедуру, что и система “общего права”. Но и в XVIII, и в XIX в. в системе “справедливости” право не переставало развиваться. Так, например, непоследовательность революции XVII в. в вопросе о собственности, сохранение старых феодальных конструкций собственности, ограничения в распоряжении так называемыми “реальными” вещами привели к дальнейшему развитию института “доверительной собственности” (trust). Этот институт отличался значительной сложностью и условностями, но он позволял обходить ряд стеснительных формальностей “общего права” и расширять возможности, реальные правомочия собственника в распоряжении своим имуществом. При этом канцлерам удалось сблизить конструкцию “доверительной собственности” с конструкцией собственности по “общему праву”. Однако и в XIX в. процедура “справедливости” вызывала большие нарекания со стороны английских предпринимателей. Рассмотрение дел в суде канцлера в силу его перегрузки было крайне затяжным и медлительным. Двойная система прецедентного права требовала от делового мира, пользующегося услугами высокооплачиваемых адвокатов, кроме того, и дополнительных расходов. Несколько иной путь в это же самое время проделало “общее право”. Здесь после революции по существу наблюдается противоположный процесс : отход от жесткого принципа прецедента в сторону увеличения судейского правотворчества. Судьи “общего права” понимали, что их претензии на руководящую роль в правовой системе могут быть оправданы, если они освободятся от ряда старых, явно устаревших правил и в большей степени откликнутся на потребности капиталистического развития. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась при главном судье Мэнсфильде (1756—1788 гг.), который выработал ряд вполне современных и удобных для судебной практики доктрин. Недаром в английской литературе его называют “первым судьей, говорившим на языке живого права”. Не порывая формально с принципом прецедента, Мэнсфильд вместе с тем внес существенные изменения в “общее право”, руководствуясь при этом несвойственной этой системе идеей “справедливости” и “здравого смысла. Например, при рассмотрении дел о завещаниях он порвал с присущей “общему праву” абсолютизацией внешней формы, которая предопределяла исход дела. Он стал отдавать предпочтение выявлению подлинной воли наследодателя, утверждая, что “законное намерение, если оно ясно выражено, должно корректировать правовой смысл терминов, неосторожно использованных завещателем”. Также и в сфере договорного права Мэнсфильд, в соответствии с новыми представлениями о контракте, придавал решающее значение “истинным намерениям” и воле сторон. Мэнсфильд положил конец существованию особого купеческого (торгового) права, сложившегося еще в эпоху средневековья, и слил его с единой системой “общего права”. Это сделало “общее право” более удобным и близким коренным интересам предпринимателей, подняло его авторитет в английском обществе. Наконец, он упростил саму систему рассмотрения дел в судах “общего права”, заложив основы современного судебного процесса : расширил право сторон приводить доказательства, ввел апелляцию и т. д. Таким образом, в процессе своей эволюции “общее право” приобретало такие важные качества, как стабильность и гибкость. В связи с окончательным установлением принципа прецедента в XVIII—XIX вв. оно как источник права начинает застывать и уступать свое место законодательству. Важным этапом в окончательном оформлении английского прецедентного права явилась вторая половина XIX в., когда в Англии окончательно утвердилась парламентарная система, что потребовало упрочения и упрощения правовой системы.[6] Несмотря на то, что после судебной реформы 1873—1875 гг. (объединение общей системы королевских судов с судом лорда-канцлера в единый Высокий суд) и до настоящего времени “общее право” и “право справедливости” выступают как единое судейское прецедентное право, полного слияния этих двух систем не случилось. Слияние коснулось в большей степени судебно-организационных и процессуальных норм. Что касается норм материального права (например, доверительная собственность и др.), то они по-прежнему четко различаются практикующими юристами и самими судьями. Таким образом, ко второй половине XIX в. в основном окончилось реформирование высших судебных органов, а также формирование самих основополагающих доктрин английской правовой системы: доктрины судебного прецедента и доктрины “верховенства права”. Первая из них означала, что решения суда палаты лордов, апелляционного суда, высшего суда являются обязательными, составляют прецедент, которому должны следовать сами эти суды и все нижестоящие судебные органы. В судебной практике Англии считается, что принцип обязательность прецедента применяется лишь к той части судебного мнения, которая непосредственно обосновывает решение по делу, тогда как за прочими рассуждениями судьи не признается обязательная сила. В случае расхождения между прецедентами общего права и права справедливости приоритет должен быть отдан последнему. Доктрина “верховенства права” выводится в английской юриспруденции еще со времен Э. Кока, у которого, как отмечалось выше, уже встречаются мысли о том, что выше любого закона должна стоять сама “идея права”, которая “открывается” прежде всего в судебной практике. Доктрина “верховенства” или “господства” права стала английским эквивалентом более широкой концепции правового государства. Развитие судейского права в силу жесткой связанности судей прецедентами вышестоящих судов во многом зависит теперь от позиции палаты лордов, возглавляющей судебную систему Англии. В современный период истории прецедентного права с большой остротой встает вопрос, насколько сама палата лордов обязана следовать своим собственным решениям. В течение нескольких десятилетий (с знаменитого “трамвайного дела” 1898 г.) палата лордов категорически отказывалась изменять выработанные ранее прецеденты. Она исходила из того, что должна следовать своим собственным решениям, и только за законодательной властью сохранялось право отменять прецеденты. Такая позиция лордов привела к существенному ограничению судебного нормо-творчества, которое в XX в. было связано главным образом с толкованием законов, а не с установлением новых правовых норм. Практически это означало, что с конца XIX в. дальнейшее развитие права осуществлялось в Англии уже не путем судейского нормотворчества, а посредством принятия новых писаных законов.
4. Новый курс Франклина Рузвельта
4.1 Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и его последствия для США
В 1929 г. разразился мировой экономический кризис, который продолжался до 1933 г. Экономический кризис, обостривший все капиталистические противоречия, привёл к нарастанию в США глубокого политического кризиса. Он охватил банковскую систему, промышленность, сельское хозяйство. В этой обстановке в ноябре 1932 г. состоялись очередные президентские выборы. Победу на выборах одержал представитель демократической партии Франклин Делано Рузвельт (1882—1945г.).[7] 9 марта была созвана специальная сессия Конгресса и в течение 100 дней (за 3 месяца) заложены основы политики «Нового курса». Он добился принятия конгрессом 70 законодательных актов, направленных на оздоровление промышленности, сельского хозяйства, торговли, кредитно денежной системы. Мероприятия суть которых состояла в проведении государственно-монополистического регулирования экономики. В осуществлении «Нового курса» выделяют два этапа: первоначальный — с 1933 до 1935 гг. и второй этап — с 1935 г., когда обозначились сдвиги влево.[8,9] Прежде всего, началось спасение банковской и финансовой систем. Для их оздоровления запрещался вывоз золота за границу; был прекращен обмен банкнот на золото. В США были закрыты все банки. В принятом единогласно Чрезвычайном законе о банках предусматривалось возобновление функции и получение правительственных кредитов (займов) из федеральной резервной системы. Для увеличения финансовых ресурсов государства и расширения его регулирующих функций в этот период США отказались от золотого стандарта, изъяли золото из обращения и провели девальвацию (обесценивание) доллара. Благодаря девальвации доллара распределение дохода изменилось в пользу промышленного, а не ссудного капитала. Тем самым были предотвращены массовые банкротства в кредитной сфере, уменьшилась задолженность монополий правительству, усилились экспортные возможности США. Для стимулирования мелких акционеров и вкладчиков (частных средств) была создана корпорация по страхованию банковских вкладов, а также приняты меры защиты вкладов от риска из-за биржевой спекуляции. Введение государственного страхования депозитов (вкладов) способствовало предотвращению банкротств, повышало доверие вкладчиков.
4.2 Программа Нового курса, ее реализация, итоги
В июне 1933 г. была создана Национальная администрация восстановления промышленности (НИРА), которая стала осуществлять принудительное картелирование на основе "кодексов честной конкуренции". В соответствие с этим в американской промышленности, разделённой на 17 групп, устанавливались монопольные цены, определялись условия торгового кредита, объём продукции, распределялись рынки сбыта. Основное условие "кодексов честной конкуренции" состояло в запрещении продавать товары ниже установленных ими цен. Закон предусматривал установление минимума заработной платы, максимум продолжительности рабочего дня, заключение коллективных договоров, право на создание профсоюзов, оказание помощи многомиллионной армии безработных. Несмотря на то, что сначала НИРА был воспринят американскими деловыми кругами с энтузиазмом, к осени 1934 г. они, недовольные излишней регламентацией и централизацией, стали поднимать вопрос о пересмотре этого закона, тем более, что с марта по июль 1933 г. производство промышленной продукции резко пошло вверх. В целях предотвращения радикального развития «Нового курса» они создали специальную организацию «Лигу американской свободы.
Для выхода из сельскохозяйственного кризиса был принят в мае 1933 г. закон о помощи фермерам и учреждена Администрация по регулированию сельского хозяйства (ААА). Для преодоления аграрного кризиса закон предусматривал меры повышения цен на сельскохозяйственную продукцию до уровня 1909 - 1914 гг., так же устанавливал объём производства. Поощрялось сокращение фермерами посевных площадей. Мероприятия правительства Рузвельта в области сельского хозяйства способствовали его концентрации и разорению мелких фермеров. Приняты чрезвычайные меры по финансированию государством фермерской задолженности.
Начало деятельности Рузвельта совпало с окончанием мирового экономического кризиса. Другие страны вышли из кризиса без каких-либо специальных мероприятий, подобных "новому курсу". Крупнейшие монополисты США, после того как прошла высшая точка кризиса и началось экономическое оживление, выступили против антикризисного законодательства Рузвельта. В 1935 - 1936 гг. по требованию монополий Верховный суд США отменил законы о деятельности НИРА и ААА.
В этот период вокруг «Нового курса» сплотилась широкая коалиция либерально-демократических сил, благодаря чему в 1936 г. Ф.Рузвельт одержал победу и был выбран на пост президента на второй срок. В 1937 г. он приступил к реформе Верховного суда — высшей судебной инстанции страны, который санкционировал закон Вагнера и другие акты социального законодательства. В 1938 г. Рузвельт начал проводить план так называемой «подкачки насоса» — увеличения спроса с помощью новых государственных вложений. Объем общественных работ расширился, численность получающих пособия увеличилась до 21,3 млн. человек. Дефицит бюджета стал быстро расти и в 1939 г. составил 2,2 млрд. долл. После этого число сторонников кейнсианской теории в США существенно возросло.[8]
Список литературы
1) Плутарх. Сравнительные жизнеописания
2) Утченко С.Л. Цицерон и его время. – М., «Мысль», 1972. С.390. ст.81
3) C.И. Ковалев «История Рима», новое издание, исправленное и дополненное/Под ред. Проф. Фролова Э.Д. СПб.: ООО «Издательство «Полигон». — 2002.— 864 с., ил. Ст.417.
4) Черниловский З.М., Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. М., 1994.
5) Страшун Б.А. «Конституционное право зарубежных стран» т.з. М.: Изд-во БЕК, 1998 г.
6) Богдановская И.Ю. «Прецедентное право», М.: Наярна, 1993 г.
7) Уткин И.А. Рузвельт.-М., 2000.
8) Кредер А.А. «Американская буржуазия и «Новый курс», 1988г.
9) Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / под ред. К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. Т.2.- М., 2005.
10) Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / под ред. К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. Т.1.- М., 2005.
3.1 Общее право
После революции в Англии продолжало действовать прецедентное право, выработанное в предшествующую эпоху в общей системе королевских судов (“общее право”), и в суде лорда-канцлера (“право справедливости”). “Общее право” способствовало усилению королевской власти в Англии, усвоенный им к XVII в. принцип прецедента (stare decisis) стал неожиданным препятствием на пути дальнейшего укрепления абсолютизма.
Для развития судебной практики и укрепления ее роли важно было то, что уже в то время в королевских судах заседали, профессиональные юристы. Их общая позиция была выражением профессионального мнения. Общее право изначально формировалось как «право юристов». Э.Дженкс отмечает, что нельзя точно определить, как произошло общее право. «Каким-то путем, который не может быть точно определен, королевские судьи, встречавшиеся между своими разъездами в Лондоне для рассмотрения дел в централизованных королевских судах... и Вестминстере, пришли к соглашению о необходимости слить различные местные обычаи в общее или единое право, которое могло бы применяться по всей стране».
3.2 Право справедливости
В средние века наибольшую конкуренцию общему праву составляло право справедливости, развивавшееся в судах канцлера. “Право справедливости”, которое в отличие от “общего права” не было сковано прецедентом, несло в себе благотворное влияние римского права и было проникнуто духом предпринимательства, превратилось в главную опору судебной политики короля и в объект критики со стороны революционного лагеря. Этот парадоксальный на первый взгляд факт объяснялся тем, что председатель суда справедливости — лорд-канцлер — одновременно являлся высшим судебным чиновником короля. Он был всего лишь исполнителем королевской воли.
Право справедливости разработало институты, ранее неизвестные английскому праву. К примеру, право доверительной собственности, которое стало применяться в самых разнообразных ситуациях. Введение данного института явилось правовым обоснованием права замужней женщины раздельно пользоваться имуществом с супругом (по общему праву личная собственность жены переходила к мужу). Институт пересмотрел вопрос о закладных, обеспечил право выкупа по закладным. Так же получило защиту движимое имущество, обеспечивалась передача имущества при договоре купли-продажи.
Эти системы по-прежнему составляли костяк английского права и длительное время значительно превосходили по своему весу и значению статутное право, даже после его обновления революционным законодательством.[5] После революции, как и раньше, английская правовая система была далека от того, чтобы быть внутренне согласованной и гармоничной. В ней ясно обнаружились по крайней мере два противоречия. Первое — это противоречие между двумя ветвями прецедентного права: “общим правом” и “справедливостью”. Второе — это внутреннее противоречие, присущее прецедентному праву, а именно: противоречие между принципом прецедента и судейским правотворчеством (judge-made law). В традиционном противостоянии права и справедливости “общее право” в послереволюционные годы в целом одержало верх. Росту авторитета “общего права” способствовал конфликт, который возник еще в предреволюционный период между двумя соперничающими системами королевского суда. Парламентская оппозиция суду канцлера усилилась после нашумевшего процесса по делу некоего Глэвилля в 1615 г. В этом деле лорд-канцлер Энесмер в соответствии с принципом “справедливости” пересмотрел решение суда “общего права”, вынесенное главным судьей суда общих тяжб Э. Коком, на том основании, что это решение базировалось на свидетельстве, о ложности которого суду не было известно при рассмотрении дела. В связи с необычным столкновением юрисдикции двух судов король создал специальный комитет под председательством Ф. Бэкона. Последний поддержал право суда канцлера осуществлять свои решения даже в том случае, если они прямо противоречат результатам спора по “общему праву”. Это решение представляло собой чувствительный удар по престижу “общего права”, вызвав ответную критику политической оппозицией суда канцлера. Парламентарии жаловались на то, что “справедливость” — жуликоватая вещь, что она “зависит от длины ноги лорда-канцлера”. Хотя в ходе революции попытки парламента упразднить суд лорда-канцлера не имели успеха и дуализм судебной системы в Англии сохранился, революция оставила заметный след в деятельности этого судебного органа. Учитывая настроения влиятельных кругов общества и их стремление к стабильному правопорядку, с конца XVII в. лорды-канцлеры проводят в своем суде более гибкую политику. Они стараются не повторять острых конфликтов системы “справедливости” с “общим правом”. Так, лорд-канцлер Ноттингэм, которого в Англии называют “отцом современной справедливости”, заявил, что справедливость должна “определяться правилами науки”, что нельзя допускать, чтобы “состояние людей зависело бы от прихоти суда”. Эта линия на упрочение правовых начал в суде канцлера привела к тому, что в XVIII в. система “справедливости” начинает застывать, подчиняясь правилу прецедента и обретая столь же формальную процедуру, что и система “общего права”. Но и в XVIII, и в XIX в. в системе “справедливости” право не переставало развиваться. Так, например, непоследовательность революции XVII в. в вопросе о собственности, сохранение старых феодальных конструкций собственности, ограничения в распоряжении так называемыми “реальными” вещами привели к дальнейшему развитию института “доверительной собственности” (trust). Этот институт отличался значительной сложностью и условностями, но он позволял обходить ряд стеснительных формальностей “общего права” и расширять возможности, реальные правомочия собственника в распоряжении своим имуществом. При этом канцлерам удалось сблизить конструкцию “доверительной собственности” с конструкцией собственности по “общему праву”. Однако и в XIX в. процедура “справедливости” вызывала большие нарекания со стороны английских предпринимателей. Рассмотрение дел в суде канцлера в силу его перегрузки было крайне затяжным и медлительным. Двойная система прецедентного права требовала от делового мира, пользующегося услугами высокооплачиваемых адвокатов, кроме того, и дополнительных расходов. Несколько иной путь в это же самое время проделало “общее право”. Здесь после революции по существу наблюдается противоположный процесс : отход от жесткого принципа прецедента в сторону увеличения судейского правотворчества. Судьи “общего права” понимали, что их претензии на руководящую роль в правовой системе могут быть оправданы, если они освободятся от ряда старых, явно устаревших правил и в большей степени откликнутся на потребности капиталистического развития. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась при главном судье Мэнсфильде (1756—1788 гг.), который выработал ряд вполне современных и удобных для судебной практики доктрин. Недаром в английской литературе его называют “первым судьей, говорившим на языке живого права”. Не порывая формально с принципом прецедента, Мэнсфильд вместе с тем внес существенные изменения в “общее право”, руководствуясь при этом несвойственной этой системе идеей “справедливости” и “здравого смысла. Например, при рассмотрении дел о завещаниях он порвал с присущей “общему праву” абсолютизацией внешней формы, которая предопределяла исход дела. Он стал отдавать предпочтение выявлению подлинной воли наследодателя, утверждая, что “законное намерение, если оно ясно выражено, должно корректировать правовой смысл терминов, неосторожно использованных завещателем”. Также и в сфере договорного права Мэнсфильд, в соответствии с новыми представлениями о контракте, придавал решающее значение “истинным намерениям” и воле сторон. Мэнсфильд положил конец существованию особого купеческого (торгового) права, сложившегося еще в эпоху средневековья, и слил его с единой системой “общего права”. Это сделало “общее право” более удобным и близким коренным интересам предпринимателей, подняло его авторитет в английском обществе. Наконец, он упростил саму систему рассмотрения дел в судах “общего права”, заложив основы современного судебного процесса : расширил право сторон приводить доказательства, ввел апелляцию и т. д. Таким образом, в процессе своей эволюции “общее право” приобретало такие важные качества, как стабильность и гибкость. В связи с окончательным установлением принципа прецедента в XVIII—XIX вв. оно как источник права начинает застывать и уступать свое место законодательству. Важным этапом в окончательном оформлении английского прецедентного права явилась вторая половина XIX в., когда в Англии окончательно утвердилась парламентарная система, что потребовало упрочения и упрощения правовой системы.[6] Несмотря на то, что после судебной реформы 1873—1875 гг. (объединение общей системы королевских судов с судом лорда-канцлера в единый Высокий суд) и до настоящего времени “общее право” и “право справедливости” выступают как единое судейское прецедентное право, полного слияния этих двух систем не случилось. Слияние коснулось в большей степени судебно-организационных и процессуальных норм. Что касается норм материального права (например, доверительная собственность и др.), то они по-прежнему четко различаются практикующими юристами и самими судьями. Таким образом, ко второй половине XIX в. в основном окончилось реформирование высших судебных органов, а также формирование самих основополагающих доктрин английской правовой системы: доктрины судебного прецедента и доктрины “верховенства права”. Первая из них означала, что решения суда палаты лордов, апелляционного суда, высшего суда являются обязательными, составляют прецедент, которому должны следовать сами эти суды и все нижестоящие судебные органы. В судебной практике Англии считается, что принцип обязательность прецедента применяется лишь к той части судебного мнения, которая непосредственно обосновывает решение по делу, тогда как за прочими рассуждениями судьи не признается обязательная сила. В случае расхождения между прецедентами общего права и права справедливости приоритет должен быть отдан последнему. Доктрина “верховенства права” выводится в английской юриспруденции еще со времен Э. Кока, у которого, как отмечалось выше, уже встречаются мысли о том, что выше любого закона должна стоять сама “идея права”, которая “открывается” прежде всего в судебной практике. Доктрина “верховенства” или “господства” права стала английским эквивалентом более широкой концепции правового государства. Развитие судейского права в силу жесткой связанности судей прецедентами вышестоящих судов во многом зависит теперь от позиции палаты лордов, возглавляющей судебную систему Англии. В современный период истории прецедентного права с большой остротой встает вопрос, насколько сама палата лордов обязана следовать своим собственным решениям. В течение нескольких десятилетий (с знаменитого “трамвайного дела” 1898 г.) палата лордов категорически отказывалась изменять выработанные ранее прецеденты. Она исходила из того, что должна следовать своим собственным решениям, и только за законодательной властью сохранялось право отменять прецеденты. Такая позиция лордов привела к существенному ограничению судебного нормо-творчества, которое в XX в. было связано главным образом с толкованием законов, а не с установлением новых правовых норм. Практически это означало, что с конца XIX в. дальнейшее развитие права осуществлялось в Англии уже не путем судейского нормотворчества, а посредством принятия новых писаных законов.
4. Новый курс Франклина Рузвельта
4.1 Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и его последствия для США
В 1929 г. разразился мировой экономический кризис, который продолжался до 1933 г. Экономический кризис, обостривший все капиталистические противоречия, привёл к нарастанию в США глубокого политического кризиса. Он охватил банковскую систему, промышленность, сельское хозяйство. В этой обстановке в ноябре 1932 г. состоялись очередные президентские выборы. Победу на выборах одержал представитель демократической партии Франклин Делано Рузвельт (1882—1945г.).[7] 9 марта была созвана специальная сессия Конгресса и в течение 100 дней (за 3 месяца) заложены основы политики «Нового курса». Он добился принятия конгрессом 70 законодательных актов, направленных на оздоровление промышленности, сельского хозяйства, торговли, кредитно денежной системы. Мероприятия суть которых состояла в проведении государственно-монополистического регулирования экономики. В осуществлении «Нового курса» выделяют два этапа: первоначальный — с 1933 до 1935 гг. и второй этап — с 1935 г., когда обозначились сдвиги влево.[8,9] Прежде всего, началось спасение банковской и финансовой систем. Для их оздоровления запрещался вывоз золота за границу; был прекращен обмен банкнот на золото. В США были закрыты все банки. В принятом единогласно Чрезвычайном законе о банках предусматривалось возобновление функции и получение правительственных кредитов (займов) из федеральной резервной системы. Для увеличения финансовых ресурсов государства и расширения его регулирующих функций в этот период США отказались от золотого стандарта, изъяли золото из обращения и провели девальвацию (обесценивание) доллара. Благодаря девальвации доллара распределение дохода изменилось в пользу промышленного, а не ссудного капитала. Тем самым были предотвращены массовые банкротства в кредитной сфере, уменьшилась задолженность монополий правительству, усилились экспортные возможности США. Для стимулирования мелких акционеров и вкладчиков (частных средств) была создана корпорация по страхованию банковских вкладов, а также приняты меры защиты вкладов от риска из-за биржевой спекуляции. Введение государственного страхования депозитов (вкладов) способствовало предотвращению банкротств, повышало доверие вкладчиков.
4.2 Программа Нового курса, ее реализация, итоги
В июне 1933 г. была создана Национальная администрация восстановления промышленности (НИРА), которая стала осуществлять принудительное картелирование на основе "кодексов честной конкуренции". В соответствие с этим в американской промышленности, разделённой на 17 групп, устанавливались монопольные цены, определялись условия торгового кредита, объём продукции, распределялись рынки сбыта. Основное условие "кодексов честной конкуренции" состояло в запрещении продавать товары ниже установленных ими цен. Закон предусматривал установление минимума заработной платы, максимум продолжительности рабочего дня, заключение коллективных договоров, право на создание профсоюзов, оказание помощи многомиллионной армии безработных. Несмотря на то, что сначала НИРА был воспринят американскими деловыми кругами с энтузиазмом, к осени 1934 г. они, недовольные излишней регламентацией и централизацией, стали поднимать вопрос о пересмотре этого закона, тем более, что с марта по июль 1933 г. производство промышленной продукции резко пошло вверх. В целях предотвращения радикального развития «Нового курса» они создали специальную организацию «Лигу американской свободы.
Для выхода из сельскохозяйственного кризиса был принят в мае 1933 г. закон о помощи фермерам и учреждена Администрация по регулированию сельского хозяйства (ААА). Для преодоления аграрного кризиса закон предусматривал меры повышения цен на сельскохозяйственную продукцию до уровня 1909 - 1914 гг., так же устанавливал объём производства. Поощрялось сокращение фермерами посевных площадей. Мероприятия правительства Рузвельта в области сельского хозяйства способствовали его концентрации и разорению мелких фермеров. Приняты чрезвычайные меры по финансированию государством фермерской задолженности.
Начало деятельности Рузвельта совпало с окончанием мирового экономического кризиса. Другие страны вышли из кризиса без каких-либо специальных мероприятий, подобных "новому курсу". Крупнейшие монополисты США, после того как прошла высшая точка кризиса и началось экономическое оживление, выступили против антикризисного законодательства Рузвельта. В 1935 - 1936 гг. по требованию монополий Верховный суд США отменил законы о деятельности НИРА и ААА.
В этот период вокруг «Нового курса» сплотилась широкая коалиция либерально-демократических сил, благодаря чему в 1936 г. Ф.Рузвельт одержал победу и был выбран на пост президента на второй срок. В 1937 г. он приступил к реформе Верховного суда — высшей судебной инстанции страны, который санкционировал закон Вагнера и другие акты социального законодательства. В 1938 г. Рузвельт начал проводить план так называемой «подкачки насоса» — увеличения спроса с помощью новых государственных вложений. Объем общественных работ расширился, численность получающих пособия увеличилась до 21,3 млн. человек. Дефицит бюджета стал быстро расти и в 1939 г. составил 2,2 млрд. долл. После этого число сторонников кейнсианской теории в США существенно возросло.[8]
Список литературы
1) Плутарх. Сравнительные жизнеописания
2) Утченко С.Л. Цицерон и его время. – М., «Мысль», 1972. С.390. ст.81
3) C.И. Ковалев «История Рима», новое издание, исправленное и дополненное/Под ред. Проф. Фролова Э.Д. СПб.: ООО «Издательство «Полигон». — 2002.— 864 с., ил. Ст.417.
4) Черниловский З.М., Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. М., 1994.
5) Страшун Б.А. «Конституционное право зарубежных стран» т.з. М.: Изд-во БЕК, 1998 г.
6) Богдановская И.Ю. «Прецедентное право», М.: Наярна, 1993 г.
7) Уткин И.А. Рузвельт.-М., 2000.
8) Кредер А.А. «Американская буржуазия и «Новый курс», 1988г.
9) Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / под ред. К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. Т.2.- М., 2005.
10) Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / под ред. К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. Т.1.- М., 2005.
