Контрольная работа Некоторые вопросы философии
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
НОУ ВПО «БАЛТИЙСКИЙ ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ И
ФИНАНСОВ» (БИЭФ)
Кафедра учета и управления.
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
Некоторые вопросы философии
Студентки: Гапеевой Екатерины
Калининград, 2011
Содержание
1. Вопрос № 21. «Философия эпохи Возрождения»
1. Общая характеристика эпохи
2. Гуманистическая мысль и представители эпохи Возрождения
3.Эпоха Возрождения и Реформация
2. Вопрос № 27. «Типы рациональности»
1. Основные положения
2. Типы рациональности
Список литературы
1.
Вопрос № 21. «Философия эпохи Возрождения»
1. Общая характеристика эпохи
Важным этапом развития философской мысли является философия эпохи Возрождения. В ней затронут широкий круг вопросов, касающихся разных сторон природного и общественного бытия. Она оказала большое влияние на дальнейшее развитие культуры и философии. Эпоха Возрождения (Ренессанса), охватывающая период с XIV по начало XVII вв., приходится на последние столетия средневекового феодализма. Вряд ли правомерно отрицать самобытность этой эпохи, считая ее, по примеру голландского культуролога И. Хейзинги, “осенью Средневековья”. Исходя из того, что эпоха Возрождения является периодом, отличным от Средневековья, можно не только различать эти две эпохи, но и определить их связи и точки соприкосновения.
Эпоха Возрождения занимает особое место в истории западноевропейской культуры. Она знаменует водораздел, который пролегает между двумя качественно различными типами культуры - традиционной, свойственной средневековому Западу, и модерной, присущей современному западному обществу. С Возрождением связывают формирование гуманистического мировоззрения, провозгласившего в качестве высшей ценности человека, его достоинство, свободу и права. Человек рассматривается как центр мироздания, а остальной мир познается и оценивается только сквозь призму человеческого бытия. Такая позиция называется антропоцентризмом. Философия периода Возрождения подорвала позиции схоластического мышления, утвердила пантеистический подход в натурфилософии и тем самым подготовила почву для рационалистической философии Нового времени.
Теоретические и социальные корни философии Возрождения * Античное философское и культурное наследие. * Элементы естественнонаучных знаний, содержащиеся в работах средневековых мыслителей.* Формирование капиталистических производственных отношений. * Социально- политические идеи, возникшие в итальянских городах-республиках. * Влияние мусульманской философии и немецких мистиков.
Черты философии Возрождения
Антитрадиционализм, то есть негативное отношение к традиционным ценностям и желание постоянного развития, понимаемого как улучшение. Антропоцентризм, суть которого состоит в понимании мира сквозь призму человеческого бытия: человек есть автономное и самодостаточное существо, а в улучшении и совершенствовании нуждается окружающий мир. Гуманизм, то есть понимание человека не как пассивного продукта творения Бога, а как личности, способной путем самосовершенствования подняться на высоту, которая сродни божественному совершенству. Пантеизм - учение, отождествляющее Бога и природу.
Основные проблемы философии Возрождения:
* Сущность и предназначение человека
* Критика средневековой схоластики.
* Теоретические и методические начала естествознания
* Философские вопросы политики и права.
2.
Гуманистическая мысль и представители эпохи Возрождения
Термин «гуманизм» происходит от латинского «humantias» (человечность), употреблявшегося еще в I в. до н. э. известным римским оратором Цицероном (106-43 до н.э.). Для него humantias - это воспитание и образование человека в первую очередь, способствующее его возвышению. В совершенствовании духовной природы человека основная роль отводилась комплексу дисциплин, состоящему из грамматики, риторики, поэзии, истории, этики. Именно эти дисциплины стали называться «гуманитарными» в эпоху Возрождения, и таковыми являются и по сегодняшний день.
Родоначальником гуманизма единодушно считается поэт и философ Франческо Петрарка (1304-1374). В его творчестве - начало многих путей, которыми шло развитие ренессансной культуры в Италии. В трактате «О невежестве собственном и многих других» он решительно отвергает присущую Средневековью схоластическую ученость, по отношению к которой демонстративно провозглашает свое якобы невежество, ибо считает такую ученость совершенно бесполезной для человека его времени.
В упомянутом трактате проявляется принципиально новый подход к оценке античного наследия. По убеждению Петрарки, прийти к новому расцвету литературы, искусства, науки позволит не слепое подражание мыслям замечательных предшественников, а стремление подняться до высот античной культуры и в то же время переосмыслить и в чем-то превзойти ее. Эта линия, намеченная Петраркой, стала ведущей в отношении гуманизма к античному наследию.
Первый гуманист считал, что содержанием подлинной философии должны стать науки о человеке, и во всем его творчестве звучит призыв переориентировать философию на этот достойный объект познания.
Своими рассуждениями Петрарка заложил основу формирования личностного самосознания эпохи Возрождения. В разные эпохи личность осознает себя по-разному. Средневековый человек воспринимался тем ценнее как личность, чем более его поведение соответствовало нормам, принятым в корпорации. Он утверждал себя через максимально деятельное включение в социальную группу, в корпорацию, в богоустановленный порядок - такова общественная доблесть, требовавшаяся от индивида. Человек эпохи Возрождения постепенно отказывается от универсальных средневековых понятий, обращаясь к конкретному, индивидуальному.
Гуманисты вырабатывают новый подход к пониманию человека, в котором огромную роль играет понятие деятельности. Ценность человеческой личности для них определяется не происхождением или социальной принадлежностью, а личными заслугами и плодотворностью ее деятельности.
Ярким воплощением этого подхода может служить, например, разносторонняя деятельность известного гуманиста Леона Баттисты Альберти (1404-1472). Он был архитектором, живописцем, автором трактатов об искусстве, сформулировал принципы живописной композиции - равновесия и симметрии цвета, жестов и поз персонажей. По мнению Альберти, человек способен одержать верх над превратностями судьбы лишь собственной активностью. «Легко побеждает тот, кто не желает быть побежденным» и «терпит иго судьбы тот, кто привык подчиняться».
Однако было бы неправильным идеализировать гуманизм, не замечать его индивидуалистических тенденций. Подлинным гимном индивидуализму можно считать творчество Лоренцо Валлы (1407-1457). В главном своем философском сочинении «О наслаждении» неотъемлемым свойством человека Валла провозглашает стремление к наслаждению. Мерилом же нравственности у него выступает личное благо. Так, например, в своем сочинении он пишет о том, что не понимает тех личностей, которые готовы умереть за родину. «…Ты умираешь, так как не желаешь, чтобы погибла родина, словно с твоей гибелью не погибнет и она». Подобная мировоззренческая позиция выглядит как асоциальная, и здесь Лоренцо Валла утверждает, что ради спасения индивидуальной жизни позволено предательство.
Джованни Пико делла Мирандола (1463-1494) в своей яркой «Речи о достоинстве человека» помещает его в центр мира: «Не даем мы тебе, о Адам, ни своего места, ни определенного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо, и обязанности ты имел по собственному желанию, согласно своей воле и своему решению». Здесь Пико утверждал, что Бог не создал человека по своему образу и подобию, но предоставил ему возможность творить самого себя, что являлось вопреки церковной догме. Кульминационная мысль антропоцентризма Пико заключается в том, что человек волен стать тем, кем пожелает. Достоинство человека - в его свободе.
Тезис о человеке как до конца не определимом существе, сформулированный философами Возрождения, по-видимому, имел определенные негативные нравственные последствия. Эпоха Возрождения знаменует собой движение в сторону утверждения самоценности индивидуального бытия личности. Выход из положения, в котором неопределенность бытия человека как творческого существа порождает и неопределенность его нравственных решений, думается, был найден Эразмом Роттердамским. Он говорит, что если человек, «ни Божьей справедливости не боится,… если ни надежда на бессмертие, ни страх вечного наказания не мешают ему…, то пусть его устрашит тысяча неприятностей, которые преследуют грешника в этой жизни: бесславие, потеря имущества, нужда, презрение и ненависть добрых людей, страх, беспокойство и тяжелые муки совести». Здесь утверждается верная мысль о том, что в личностном плане основания для выполнения нравственных требований могут быть разные. В своем самоопределении субъект нравственного выбора вправе, опять же, сам решать, какую идею ему принять.
Такой подход принципиально расходится с прежней логикой философского мышления, пытающегося навязать человеку единственное основание нравственного выбора и призывающей строить жизнь в соответствии с одним «совершенным» жизненным принципом.
Гуманистическая мысль второй половины XV в. обогатилась новыми идеями, важнейшей из которых стала идея достоинства личности, указывающая на особые свойства человека по сравнению с другими существами и особое его положение в мире.
Джанноццо Манетти (1396-1472), Марсилио Фичино (1433-1499) и Томмазо Кампанелла (1568-1639) также являлись яркими представителями самой гуманной эпохи. В их рассуждениях, так же, как и у Джованни Пико, проявлялась тенденция к обожествлению человека. «Человек укрощает ветры и побеждает моря, знает счет времени… Кроме того, он с помощью светильника ночь превращает в день…божественность человека раскрывает нам магия. Она руками человека творит чудеса - как те, которые может сотворить природа, так и те, которые может сотворить только бог». В подавляющем большинстве гуманисты были верующими, но на первое место они выдвигали человека, а потом уже Бога, тогда как христианское мировоззрение утверждало обратное. Присутствие Бога в философии гуманистов предполагало критическое отношение к церкви как социальному институту.
В сочинениях Лоренцо Валлы, Леонардо Бруни и др. содержатся выступления против светской власти римских пап, разоблачения пророков служителей церкви и нравственной развращенности монашества. Однако это не помешало многим гуманистам стать служителями церкви.
3.
Эпоха Возрождения и Реформация
Начало XVI в. ознаменовалось крупнейшим кризисом римско-католической церкви. Апогеем ее нравственного упадка и предметом особого возмущения стала продажа индульгенций - грамот, свидетельствующих об отпущении грехов. Торговля ими открывала возможность искупить преступление без всякого раскаяния, а также купить право на будущий проступок.
“95 тезисов против индульгенций”, вывешенные в 1517 г. на дверях церкви в Виттенберге немецким богословом Мартином Лютером (1483-1546), имели огромный резонанс. Они послужили мощным стимулом для выступлений против официальной церковной идеологии и послужили началом Реформации (от лат. reformatio - преобразование) - движения за обновление веры, обратившегося против папства.
Реформационные процессы, приведя к расколу римской церкви и созданию новой разновидности христианства - протестантизма, проявились с разной степенью интенсивности во всех странах католической Европы. Теоретические положения, выдвинутые Мартином Лютером и его последователями - швейцарским священником Ульрихом Цвингли (1484-1531) и французским богословом Жаном Кальвином (1509-1564), имели не только религиозный смысл, но были наполнены и социально-политическим и философским содержанием.
Отношения же Реформации и Ренессанса противоречивы. С одной стороны, гуманистов Возрождения и представителей Реформации роднила глубокая неприязнь к схоластике, жажда религиозного обновления, идея возврата к истокам (в одном случае - к античным, в другом - к евангельским). С другой стороны, Реформация - это протест против ренессансного возвеличивания человека.
В полной мере эта противоречивость проявляется при сопоставлении взглядов родоначальника Реформации Мартина Лютера и голландского гуманиста Эразма Роттердамского. Мысли Эразма часто перекликаются с рассуждениями Лютера: это и саркастический взгляд на привилегии католических иерархов, и язвительные замечания по поводу образа мыслей римских богословов. Но они разошлись в отношении к свободе воли. Лютер отстаивал мысль о том, что перед лицом Бога у человека нет ни воли, ни достоинства. Только если человек осознает, что он не может быть творцом своей судьбы, он может спастись. А единственным и достаточным условием спасения является вера. Для Эразма же человеческая свобода значила не меньше, чем Бог. Священное Писание для него - это призыв, обращенный Богом к человеку, и последний волен откликнуться на него или нет.
Культурные и социально-исторические результаты реформационного процесса не исчерпываются рождением протестантизма и модернизацией католической церкви. Они более внушительны. Традиционное вероучение опиралось на практику искупления прегрешений путем совершения предписанных церковью “святых дел” (строгий пост, приобретение индульгенций, пожертвования в пользу церкви). Главная же идея тезисов Лютера состояла в том, что вся жизнь верующего должна быть покаянием, и нет необходимости в особых поступках, изолированных от обычной жизни и специально преследующих цели спасения. Человек не должен как монахи бежать от мира, наоборот, ему следует добросовестно исполнять свое земное призвание. Всякое занятие, если его польза не вызывает сомнений, может рассматриваться как святое дело.
Это коренное переосмысление покаяния привело к формированию новой, предпринимательской этики (получение прибыли признается делом, угодным Богу, если совершается без ростовщических хитростей, при условии потребительского воздержания, честности в деловых отношениях и непременного инвестирования нажитого богатства).
Утверждение этих новых норм и ценностей, определивших “дух капитализма”, сыграло решающую роль, по мнению известного немецкого мыслителя XX в. Макса Вебера, в разложении натурального хозяйства и становлении капиталистических отношений.
Особое место в философии Возрождения занимают концепции, обращенные к проблемам государства: основанные на реалистических принципах политические теории Никколо Макиавелли (1469-1527) и Франческо Гвиччардини (1482-1540) и социальные утопии Томаса Мора (1479-1555) и Томмазо Кампанеллы (1568-1639).
· Философские взгляды Маккиавелли
Самым крупным и оригинальным из них был итальянский мыслитель, историк и государственный деятель Никколо Макиавелли, автор известных трактатов “Государь” и “Рассуждения о первой декаде Тита Ливия”.
Средневековую концепцию божественного предопределения Макиавелли заменяет идеей фортуны, признавая силу обстоятельств, которые заставляют человека считаться с необходимостью. Но судьба лишь наполовину властвует над человеком, он может и должен бороться с обстоятельствами. Поэтому наряду с фортуной движущей силой истории Макиавелли считает вирту (virtu) - воплощение человеческой энергии, умения, таланта. Судьба “... являет свое всесилие там, где препятствием ей не служит доблесть, и устремляет свой напор туда, где не встречает возведенных против нее заграждений”.
Подлинным воплощением свободы человеческой воли является для Макиавелли политика, в которой существуют “естественные причины” и “полезные правила”, позволяющие учитывать свои возможности, предвидеть ход событий и принять необходимые меры. Задачу политической науки Макиавелли видит в том, чтобы, исследовав реальные качества человеческой природы, соотношение борющихся в обществе сил, интересов, страстей, объяснить действительное положение вещей, а не предаваться утопическим мечтам, иллюзиям и догмам. Именно Макиавелли решительно разорвал узы, которые в течение столетий связывали вопросы политики с нравственностью: теоретическое рассмотрение политики было освобождено от абстрактного морализирования. Как сказал известный английский философ XVII в. Ф. Бэкон: “... нам есть, за что благодарить Макиавелли и других авторов такого же рода, которые открыто и прямо рассказывают о том, как обычно поступают люди, а не о том, как они должны поступать”.
Политический реализм Макиавелли проявляет и при анализе государственных форм. Будучи сторонником республики, он, тем не менее, считал невозможным объединение Италии на республиканских началах. Исследуя деятельность Медичи, Сфорца, Чезаре Борджа, Макиавелли приходит к идее “нового государя” - абсолютного властелина. Такой правитель должен соединять в себе черты льва и лисицы: лисицы - чтобы избежать расставленных капканов, льва - чтобы сокрушить противника в открытом бою. Он должен придерживаться принципа твердой власти, в необходимых случаях проявляя жестокость.
“... Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением, смотря по надобности”.
Подобные рассуждения Макиавелли создали ему печальную славу учителя тиранов и автора тезиса “цель оправдывает средства”, а его имя стало синонимом проповеди политического вероломства и насилия - “макиавеллизма”.
Упрощенно истолковав позицию мыслителя как требование вседозволенности для государя, его оппоненты не учли важного обстоятельства: Макиавелли был не пропагандистом жестокости и лицемерия, а беспощадным исследователем реальной политической практики своей эпохи.
Устойчивый же миф о Макиавелли как авторе тезиса “цель оправдывает средства” был создан стараниями иезуитов. Освобождая политику от морализирования, Макиавелли наносил удар по религии и церкви, что и вызвало негативную реакцию черной гвардии римских пап. В действительности это изречение принадлежит иезуиту Эскобару и является девизом ордена.
Макиавелли если и освобождает политического деятеля от непременного следования моральному закону, то это происходит в силу необходимости и объясняется противоречиями социальной действительности.
“Следует знать, - пишет Макиавелли, - что, когда на весы положено спасение родины, его не перевесят никакие соображения справедливости или несправедливости, милосердия или жестокости, похвального или позорного, наоборот, предпочтение во всем следует отдать тому образу действий, который спасет ее жизнь и сохранит свободу”.
Творческое наследие Макиавелли не свободно от противоречий, но несомненная заслуга мыслителя состоит в том, что он низвел политику с высот заоблачного лицемерия на реальную почву, превратил ее в объект беспристрастного анализа, тем самым, возвысив ее, с одной стороны, до науки, с другой - до искусства возможного.
· Натурфилософия эпохи Возрождения
Не менее сокрушительный удар по схоластическому мировоззрению и церкви, чем гуманистическая мысль, реформационные процессы и еретические рассуждения Макиавелли, был нанесен развитием естествознания, которое в XVI в. добилось значительных успехов.
Стремление к углубленному и достоверному познанию природы нашло отражение в творчестве Леонардо да Винчи (1452-1519), Николая Коперника (1473-1543), Иоганна Кеплера (1571-1630), Галилео Галилея (1564-1642).
Их теоретические разработки и экспериментальные исследования способствовали не только изменению образа мира, но и представлений о науке, об отношении между теорией и практикой.
Леонардо да Винчи, гениальный художник, великий ученый, талантливый изобретатель (в числе его проектов - идеи танка, парашюта, шлюза), утверждал, что любое знание порождается опытом и завершается в опыте. Но подлинную достоверность результатам экспериментирования способна придать лишь теория.
“Влюбленный в практику без науки - словно кормчий, ступающий на корабль без руля или компаса; он никогда не уверен, куда плывет. Всегда практика должна быть воздвигнута на хорошей теории... Наука - полководец, и практика - солдаты”.
· Гелиоцентрическая система мира Коперника
Одним из наиболее значительных достижений естествознания этого времени было создание польским астрономом Николаем Коперником гелиоцентрической системы мира. Основные идеи, положенные в основу этой системы, состоят в следующем: Земля не является неподвижным центром мира, а вращается вокруг своей оси и одновременно вокруг Солнца, находящегося в центре мира.
Это открытие произвело поистине революционный переворот, так как опровергло существовавшую более тысячи лет картину мира, основанную на геоцентрической системе Аристотеля-Птолемея. Вот почему и сегодня при упоминании о любом значительном изменении употребляют выражение “коперниканская революция”. Когда немецкий философ XVIII в. И. Кант оценивал изменения, осуществленные им в теории познания, то и он называл их “коперниканской революцией”. Успехи в развитии естествознания в немалой степени определили и характер философских размышлений. Ведущим направлением философской мысли XVI в. становится натурфилософия, а центральное место в кругу рассматриваемых проблем отводится проблеме бесконечного. Переход от представлений о замкнутом мире к концепции бесконечной Вселенной означал радикальный пересмотр всей системы онтологических воззрений.
· Учение Кузанского о безграничности космоса
Поворот к новой космологии наметился уже в XV в. и был связан с творчеством крупнейшего европейского мыслителя Николая Кузанского (1401-1464). Его учение о безграничности космоса ставило под сомнение богословско-схоластические представления о Вселенной и явилось прямым следствием решения вопроса о соотношении Бога и мира.
Бог в философии Кузанского получает наименование абсолютного максимума, или абсолюта, который не является чем-то находящимся вне мира, а пребывает в единстве с ним. Бог, охватывающий все сущее, содержит мир в себе. Такая трактовка соотношения Бога и мира характеризует философское учение Кузанского как пантеизм (от греч. pan - все, theos - бог), важнейший признак которого составляет безличность единого божественного начала и его максимальная приближенность к природе.
Согласно пантеистическому учению Кузанского, мир, поглощенный Богом, не может иметь самостоятельного существования. Следствием этой зависимости мира от Бога и является его безграничность: мир имеет “повсюду центр и нигде окружность. Ибо его окружность и центр есть Бог, который всюду и нигде”. Мир не бесконечен, иначе он был бы равен Богу, но “его нельзя помыслить и конечным, поскольку у него нет пределов, между которыми он был бы замкнут”.
В космологии Кузанского отвергалось учение о Земле как центре Вселенной, а отсутствие неподвижного центра привело его к признанию движения Земли. В трактате “Об ученом незнании” он прямо говорит: “.... Наша Земля в действительности движется, хоть мы этого и не замечаем”.
Было бы неверно видеть в космологических построениях Кузанского прямое предвосхищение гелиоцентризма Коперника. Отвергая центральное положение и неподвижность Земли, он не отдавал предпочтения какой-либо определенной схеме движения небесных тел. Но расшатывая традиционные представления о мире, он открывал путь к десакрализации космологии, т. е. к ее освобождению от религиозного толкования.
·
Натурфилософия Джордано Бруно
Новые воззрения развивали в своих сочинениях Парацельс (1493-1541), Бернардино Телезио (1509-1588), Франческа Патрици (1529-1597), Томмазо Кампанелла, но наиболее глубокие результаты натурфилософия получила в творчестве Джордано Бруно (1548-1600), с чьим именем связан решающий поворот в утверждении новой космологии.
Центральная идея космологической доктрины Бруно - тезис о бесконечности Вселенной. “Она никоим образом не может быть охвачена и поэтому неисчислима и беспредельна, а тем самым бесконечна и безгранична...”. Эта Вселенная не сотворена, она существует вечно и не может исчезнуть. Она неподвижна, “ибо ничего не имеет вне себя, куда бы могла переместиться, ввиду того, что она является всем”. В самой же Вселенной происходит непрерывное изменение и движение.
Обращаясь к характеристике этого движения, Бруно указывает на его естественный характер. Он отказывается от идеи внешнего перводвигателя, т. е. Бога, а опирается на принцип самодвижения материи.
“Бесконечные миры... все движутся вследствие внутреннего начала, которое есть их собственная душа... и вследствие этого напрасно разыскивать их внешний двигатель”.
Положение о бесконечности Вселенной позволило Дж. Бруно по-новому поставить вопрос о центре мира, отрицая при этом не только геоцентрическую, но и гелиоцентрическую системы. Центром Вселенной не может быть ни Земля, ни Солнце, потому что существует бесчисленное множество миров. И у каждого мира-системы есть свой центр - его звезда.
Разорвав границы мира и утвердив бесконечность Вселенной, Бруно оказывается перед необходимостью выработать новое представление о Боге и его отношении к миру. Решение этой проблемы свидетельствует о пантеистической позиции мыслителя. Бруно утверждает, что природа есть Бог в вещах, он не противостоит миру как его творец, а находится в самой природе как внутреннее деятельное начало.
Если в рассуждениях Николая Кузанского природа как бы погружается в Бога, который сохраняет свою обособленность от мира, то у Бруно Бог отождествляется с природой, и он немыслим вне материального мира. В этом состоит кардинальное отличие натуралистического пантеизма Бруно от мистического пантеизма Кузанского. Видя в природе не только совершенное божественное творение, но прежде всего совокупность присущих ей закономерностей, свободных от непосредственного вмешательства, натурфилософия эпохи открывала путь дальнейшему развитию экспериментального естествознания, возникновению классической механики Ньютона, созданию философских концепций XVII - XVIII вв.
2.
Вопрос № 27. «Типы рациональности»
1.
Основные положения
Проблема рациональности по многим причинам является одной из центральных в современной философии. Можно показать, что почти все дискуссии, ведущиеся сегодня в разных областях философского знания, начиная с теории познания и философии науки и кончая этикой, социальной и политической философией, так или иначе, выходят именно на эту проблематику.
Рациональность (в предельно широком ее понимании) в практической и духовной деятельности людей не имеет достаточно отчетливых границ, охватывая как целеполагание, проект, так и совокупность избираемых шагов, позволяющих, в конечном счете, достичь поставленной цели.
Рождение феномена рациональности связывается с коренным реформированием европейской философии в Новое время, выразившимся в ее сциентизации и методологизации. Пионером этой реформы принято считать Декарта, пробудившего человеческий разум освободиться и от оков мистики и откровения, и от рассудочной ограниченности схоластики.
Цель идеологов рационализации философии и человеческой культуры в целом состояла в утверждении науки (прежде всего математики) в качестве безоговорочного и единственного лидера. Вера и авторитет (Библии и Аристотеля) должны были уступить место критической рефлексии, точному расчету и идеологической непредвзятости. Культ «естественного света разума», несущего в себе не только критический, но и конструктивный заряд, получил впоследствии наименование «классической» или собственно философской рациональности. Между тем многие философы прошлого и настоящего времени указывают на неправомерность отождествления философской рациональности с рациональностью научной с ее критериями логичности, дискурсивности, системности и т.п.
Особая опасность содержится в «очищении» философской рациональности от нравственного контекста как не имеющего отношение к установлению объективной истины. Постклассическая философия XIX века предприняла попытку раздвинуть узко-рассудочные границы сциентизированной философии и повернуть ее лицом к социально-гуманистическим ценностям, идущим еще из античности. Подлинно рациональный, действительно разумный путь человеческого развития – это не только глубоко продуманный и рассчитано сбалансированный, но прежде всего нравственный путь, при котором долг, альтруизм, милосердие и прочие архаичные и, строго говоря, нерациональные факторы не вытесняются, где знание не подавляет совести. Формально истина доступна всякому здравствующему, но воистину истине, по словам Сократа, причастен лишь тот, кто способен употребить свой разум на благо всего человеческого рода. Всякое рафинирование рациональности (культ «чистой» науки) есть, в сущности, противоестественное выхолащивание духовного мира человека. Это не только антигуманно, но и неразумно, ибо человеческая разумность состоит, кроме всего прочего, в том, чтобы понимать, принимать и ценить то, что лежит за ее пределами и что, в конечном счете, определяет условия ее собственного существования и функционирования.
Знание (в том числе и научное) не складывается и не развивается в рамках узко понимаемых рациональных критериев в обход неформализованных, внерациональных духовных реалий. Сциентистская концепция рациональности при всей своей привлекательности и ясности целей так и не смогла окончательно избавить философское и научное мышление от того нерационального шлейфа, который всегда тянется за ними.
Современная философская мысль все более склоняется к убеждению в многообразии форм рациональности, их исторической обусловленности, определяемой в значительной мере личностью мыслителя и особенностью эпохи. Проблема «разных» рациональностей не только реальна, но и весьма актуальна.
Вместе с тем заслуживает внимания и концепция единства рациональности, понимаемая, однако, как диалектическое единство многообразных проявлений разума. Рациональность научная, философская, религиозная и т.д. – не альтернативы, но грани единого и многоликого человеческого разума. Все дело в акцентах, приоритетах: научных, нравственных, художественных и т.д., сменяющих (но не отменяющих) друг друга в силу объективных условий исторического и логического развития человеческой культуры. Выявляя специфику этих особенностей рациональности, используют понятия «форма» или «тип» рациональности, тем более что сама рациональность имеет целый ряд критериев, ни один из которых не обладает абсолютной значимостью.
Ценностный критерий рациональности не менее актуален, чем, скажем, критерий логический.
Знание (в том числе и научное) не складывается и не развивается в рамках узко понимаемых рациональных критериев в обход неформализованных, внерациональных духовных реалий. Сциентистская концепция рациональности при всей своей привлекательности и ясности целей так и не смогла окончательно избавить философское и научное мышление от того нерационального шлейфа, который всегда тянется за ними.
2.
Типы рациональности
В настоящее время выделяется более двадцати различных типов рациональности, и существует тенденция их количественного роста. Это объясняется, во-первых, многовариантностью реализации гносеологических и онтологических характеристик рациональности, во-вторых, количественным и качественным многообразием приобретаемых внешних определенностей. Представляется возможным наряду с широко распространенной исторической использовать также гносеологическую классификацию и применить эти два подхода как основания для дальнейшего создания иерархической теории типов рациональности. Вместе с тем нельзя говорить о возможности жесткой типологизации. Указанные характеристики в силу своей неоднозначности (например, экзистенциальная и социокультурная) не могут быть строго регламентированы, четко обозначены и структурированы. Каждая эпоха, каждый индивидуальный жизненный мир привносит свою самость, свою специфику в процесс становления рациональности, обретения ею своего типа.
Многообразие типов рациональности, указывая на широкий «спектр ее возможностей», доказывает также и ее ограниченность. Обретая свой особый тип, свое бытие, она одновременно с этим обретает и свою границу, свое другое бытие. Граница типа рациональности, утверждая собой данный тип, данное ставшее бытие, одновременно и отрицает это бытие, но не как «абстрактное ничто вообще», а как сущее ничто или «другое». Именно эта граница рациональности есть необходимое условие существования множества ее типов, когда, осознавая «нечто» мы осознаем и «другое». Существование многообразных типов рациональности порождает определенные отношения между ними, принимающие самые различные формы — от полной автономности и независимого существования, до теснейшей взаимосвязи и взаимовлияния. В качестве основных форм указаны диалог, толерантность и плюрализм.
В последние десятилетия философы, социологи, науковеды все активнее обсуждают проблему рациональности; в философии науки она стала одной из самых актуальных.Не только сегодня, но и в первой половине XX века проблема рациональности была предметом рассмотрения многих философов: А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Вебера, М. Хайдеггера, К. Ясперса и др. Во многом именно эти мыслители определили тот угол зрения, под которым проблема рациональности обсуждается и сейчас.
Три крупных стадии исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, можно охарактеризовать как три исторических типа научной рациональности, сменявшие друг друга в истории техногенной цивилизации. Это - классическая рациональность; неклассическая рациональность и постнеклассическая рациональность. Причем появление каждого нового типа рациональности не отбрасывало предшествующего, а только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость только к определенным типам проблем и задач.
Каждый этап характеризует особое состояние научной деятельности, направленной на постоянный рост объективно-истинного знания. Если схематично представить эту деятельность как отношения "субъект-средства-объект" (включая в понимание субъекта ценностноцелевые структуры деятельности, знания и навыки применения методов и средств), то описанные этапы эволюции науки, выступающие в качестве разных типов научной рациональности, характеризуются различной глубиной рефлексии по отношению к самой научной деятельности.
Классический тип научной рациональности (XVII—XVIII вв.) исходил из того, что при теоретическом объяснении и описании объекта надо абстрагироваться от всего, что относится к субъекту (исследователю), применяемым им средствами и совершаемым операциям. Такая элиминация рассматривалась как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире. И хотя в конце XVIII — первой половине XIX в. механическая картина мира утрачивает статус общенаучной и намечается переход к новому состоянию естествознания, очерченный выше общий стиль мышления ученого и тип научной рациональности сохраняются.
Положение принципиально меняется в связи со становлением, так называемого неклассического естествознания (конец XIX — середина XX в.). Формируется неклассический тип научной рациональности, который уже учитывает зависимость результатов исследования от характера тех средств, к которым прибегает ученый (в особенности в случаях эксперимента), и от специфики тех операций, которым подвергается изучаемый объект. Что же касается самого субъекта и тех внутринаучных и социальных ценностей и целей, которые его характеризуют, то все это по-прежнему выносится за скобку, не находит отражения в описании и объяснении изученного.
И наконец, в последней трети двадцатого века происходит рождение новой, постнеклассической науки, для которой характерны такие взаимосвязанные черты, как исследование сверхсложных, саморазвивающихся систем и междисциплинарность этих исследований. Такому состоянию и тенденциям развития современной науки соответствует постнеклассический тип научной рациональности, рассматривающий деятельность ученого в более широком поле: теперь уже учитывается соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с исследовательскими средствами и операциями, но и с ценностно-целевой (как внутринаучной, так и вненаучной, социальной) ориентацией ученого.
Чрезвычайно важно подчеркнуть особую значимость этого типа научной рациональности в развитии современного общества. Ведь вопреки мнению крайних антисциенистов, видящих в науке злого демона, способного погубить цивилизацию, выход из сегодняшней экологической и социокультурной ситуации, очевидно, «состоит не в отказе от научно-технического развития, а в придании ему гуманистического измерения, что, в свою очередь, ставит проблему нового типа научной рациональности, включающей в себя в явном виде гуманистические ориентиры и ценности».
Каждый новый тип научной рациональности характеризуется особыми, свойственными ему основаниями науки, которые позволяют выделить в мире и исследовать соответствующие типы системных объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы). При этом возникновение нового типа рациональности и нового образа науки не следует понимать упрощенно в том смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа, напротив, между ними существует преемственность. Точно так же становление постнеклассической науки не приводит к уничтожению всех представлений и познавательных установок неклассического и классического исследования.
Когда современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. Есть все основания полагать, что по мере развития современной науки эти процессы будут усиливаться. Техногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегий научного поиска.
Список литературы
философия возрождение проблема рациональности
1. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. – М.: Наука, 2001.
2. Алексеев П.В., Учебное пособие, Хрестоматия по философии - М.: Тк Велби, Изд. Проспект, 2004.
3. Бучило И.Ф. Чумаков А.Н. Философия: учебное пособие. М.: ПЕРСЭ, 2001.
4. Гриненко Г.В. История философии. М., Юрайт, 2004
5. Гуревич П.С. Философия. – М., НПО «Модек», 2004.
6. Зотов А.Ф., Миронов В.В., Философия: учебник - М.: академический Проект, 2003.
7. Краткая история философии. Под ред. В.Г.Голобокова. М., 2001.
8. Кузнецов В.Г., Философия: учебник - М.: Инфра-М, 2005.
9. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеал рациональности. – М.: Изд-во «Лабиринт», 2004.
10. Сидорина Т.Ю., Философия: учебник -М.: Гардарики, 2003.
11. Швырев В.С. Рациональность как философская проблема //Рациональность как предмет философского исследования. – М.: ИФРАН, 2005.
Размещено на http://www.allbest.ru
Новые воззрения развивали в своих сочинениях Парацельс (1493-1541), Бернардино Телезио (1509-1588), Франческа Патрици (1529-1597), Томмазо Кампанелла, но наиболее глубокие результаты натурфилософия получила в творчестве Джордано Бруно (1548-1600), с чьим именем связан решающий поворот в утверждении новой космологии.
Центральная идея космологической доктрины Бруно - тезис о бесконечности Вселенной. “Она никоим образом не может быть охвачена и поэтому неисчислима и беспредельна, а тем самым бесконечна и безгранична...”. Эта Вселенная не сотворена, она существует вечно и не может исчезнуть. Она неподвижна, “ибо ничего не имеет вне себя, куда бы могла переместиться, ввиду того, что она является всем”. В самой же Вселенной происходит непрерывное изменение и движение.
Обращаясь к характеристике этого движения, Бруно указывает на его естественный характер. Он отказывается от идеи внешнего перводвигателя, т. е. Бога, а опирается на принцип самодвижения материи.
“Бесконечные миры... все движутся вследствие внутреннего начала, которое есть их собственная душа... и вследствие этого напрасно разыскивать их внешний двигатель”.
Положение о бесконечности Вселенной позволило Дж. Бруно по-новому поставить вопрос о центре мира, отрицая при этом не только геоцентрическую, но и гелиоцентрическую системы. Центром Вселенной не может быть ни Земля, ни Солнце, потому что существует бесчисленное множество миров. И у каждого мира-системы есть свой центр - его звезда.
Разорвав границы мира и утвердив бесконечность Вселенной, Бруно оказывается перед необходимостью выработать новое представление о Боге и его отношении к миру. Решение этой проблемы свидетельствует о пантеистической позиции мыслителя. Бруно утверждает, что природа есть Бог в вещах, он не противостоит миру как его творец, а находится в самой природе как внутреннее деятельное начало.
Если в рассуждениях Николая Кузанского природа как бы погружается в Бога, который сохраняет свою обособленность от мира, то у Бруно Бог отождествляется с природой, и он немыслим вне материального мира. В этом состоит кардинальное отличие натуралистического пантеизма Бруно от мистического пантеизма Кузанского. Видя в природе не только совершенное божественное творение, но прежде всего совокупность присущих ей закономерностей, свободных от непосредственного вмешательства, натурфилософия эпохи открывала путь дальнейшему развитию экспериментального естествознания, возникновению классической механики Ньютона, созданию философских концепций XVII - XVIII вв.
2.
Вопрос № 27. «Типы рациональности»
1.
Основные положения
Проблема рациональности по многим причинам является одной из центральных в современной философии. Можно показать, что почти все дискуссии, ведущиеся сегодня в разных областях философского знания, начиная с теории познания и философии науки и кончая этикой, социальной и политической философией, так или иначе, выходят именно на эту проблематику.
Рациональность (в предельно широком ее понимании) в практической и духовной деятельности людей не имеет достаточно отчетливых границ, охватывая как целеполагание, проект, так и совокупность избираемых шагов, позволяющих, в конечном счете, достичь поставленной цели.
Рождение феномена рациональности связывается с коренным реформированием европейской философии в Новое время, выразившимся в ее сциентизации и методологизации. Пионером этой реформы принято считать Декарта, пробудившего человеческий разум освободиться и от оков мистики и откровения, и от рассудочной ограниченности схоластики.
Цель идеологов рационализации философии и человеческой культуры в целом состояла в утверждении науки (прежде всего математики) в качестве безоговорочного и единственного лидера. Вера и авторитет (Библии и Аристотеля) должны были уступить место критической рефлексии, точному расчету и идеологической непредвзятости. Культ «естественного света разума», несущего в себе не только критический, но и конструктивный заряд, получил впоследствии наименование «классической» или собственно философской рациональности. Между тем многие философы прошлого и настоящего времени указывают на неправомерность отождествления философской рациональности с рациональностью научной с ее критериями логичности, дискурсивности, системности и т.п.
Особая опасность содержится в «очищении» философской рациональности от нравственного контекста как не имеющего отношение к установлению объективной истины. Постклассическая философия XIX века предприняла попытку раздвинуть узко-рассудочные границы сциентизированной философии и повернуть ее лицом к социально-гуманистическим ценностям, идущим еще из античности. Подлинно рациональный, действительно разумный путь человеческого развития – это не только глубоко продуманный и рассчитано сбалансированный, но прежде всего нравственный путь, при котором долг, альтруизм, милосердие и прочие архаичные и, строго говоря, нерациональные факторы не вытесняются, где знание не подавляет совести. Формально истина доступна всякому здравствующему, но воистину истине, по словам Сократа, причастен лишь тот, кто способен употребить свой разум на благо всего человеческого рода. Всякое рафинирование рациональности (культ «чистой» науки) есть, в сущности, противоестественное выхолащивание духовного мира человека. Это не только антигуманно, но и неразумно, ибо человеческая разумность состоит, кроме всего прочего, в том, чтобы понимать, принимать и ценить то, что лежит за ее пределами и что, в конечном счете, определяет условия ее собственного существования и функционирования.
Знание (в том числе и научное) не складывается и не развивается в рамках узко понимаемых рациональных критериев в обход неформализованных, внерациональных духовных реалий. Сциентистская концепция рациональности при всей своей привлекательности и ясности целей так и не смогла окончательно избавить философское и научное мышление от того нерационального шлейфа, который всегда тянется за ними.
Современная философская мысль все более склоняется к убеждению в многообразии форм рациональности, их исторической обусловленности, определяемой в значительной мере личностью мыслителя и особенностью эпохи. Проблема «разных» рациональностей не только реальна, но и весьма актуальна.
Вместе с тем заслуживает внимания и концепция единства рациональности, понимаемая, однако, как диалектическое единство многообразных проявлений разума. Рациональность научная, философская, религиозная и т.д. – не альтернативы, но грани единого и многоликого человеческого разума. Все дело в акцентах, приоритетах: научных, нравственных, художественных и т.д., сменяющих (но не отменяющих) друг друга в силу объективных условий исторического и логического развития человеческой культуры. Выявляя специфику этих особенностей рациональности, используют понятия «форма» или «тип» рациональности, тем более что сама рациональность имеет целый ряд критериев, ни один из которых не обладает абсолютной значимостью.
Ценностный критерий рациональности не менее актуален, чем, скажем, критерий логический.
Знание (в том числе и научное) не складывается и не развивается в рамках узко понимаемых рациональных критериев в обход неформализованных, внерациональных духовных реалий. Сциентистская концепция рациональности при всей своей привлекательности и ясности целей так и не смогла окончательно избавить философское и научное мышление от того нерационального шлейфа, который всегда тянется за ними.
2.
Типы рациональности
В настоящее время выделяется более двадцати различных типов рациональности, и существует тенденция их количественного роста. Это объясняется, во-первых, многовариантностью реализации гносеологических и онтологических характеристик рациональности, во-вторых, количественным и качественным многообразием приобретаемых внешних определенностей. Представляется возможным наряду с широко распространенной исторической использовать также гносеологическую классификацию и применить эти два подхода как основания для дальнейшего создания иерархической теории типов рациональности. Вместе с тем нельзя говорить о возможности жесткой типологизации. Указанные характеристики в силу своей неоднозначности (например, экзистенциальная и социокультурная) не могут быть строго регламентированы, четко обозначены и структурированы. Каждая эпоха, каждый индивидуальный жизненный мир привносит свою самость, свою специфику в процесс становления рациональности, обретения ею своего типа.
Многообразие типов рациональности, указывая на широкий «спектр ее возможностей», доказывает также и ее ограниченность. Обретая свой особый тип, свое бытие, она одновременно с этим обретает и свою границу, свое другое бытие. Граница типа рациональности, утверждая собой данный тип, данное ставшее бытие, одновременно и отрицает это бытие, но не как «абстрактное ничто вообще», а как сущее ничто или «другое». Именно эта граница рациональности есть необходимое условие существования множества ее типов, когда, осознавая «нечто» мы осознаем и «другое». Существование многообразных типов рациональности порождает определенные отношения между ними, принимающие самые различные формы — от полной автономности и независимого существования, до теснейшей взаимосвязи и взаимовлияния. В качестве основных форм указаны диалог, толерантность и плюрализм.
В последние десятилетия философы, социологи, науковеды все активнее обсуждают проблему рациональности; в философии науки она стала одной из самых актуальных.Не только сегодня, но и в первой половине XX века проблема рациональности была предметом рассмотрения многих философов: А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Вебера, М. Хайдеггера, К. Ясперса и др. Во многом именно эти мыслители определили тот угол зрения, под которым проблема рациональности обсуждается и сейчас.
Три крупных стадии исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, можно охарактеризовать как три исторических типа научной рациональности, сменявшие друг друга в истории техногенной цивилизации. Это - классическая рациональность; неклассическая рациональность и постнеклассическая рациональность. Причем появление каждого нового типа рациональности не отбрасывало предшествующего, а только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость только к определенным типам проблем и задач.
Каждый этап характеризует особое состояние научной деятельности, направленной на постоянный рост объективно-истинного знания. Если схематично представить эту деятельность как отношения "субъект-средства-объект" (включая в понимание субъекта ценностноцелевые структуры деятельности, знания и навыки применения методов и средств), то описанные этапы эволюции науки, выступающие в качестве разных типов научной рациональности, характеризуются различной глубиной рефлексии по отношению к самой научной деятельности.
Классический тип научной рациональности (XVII—XVIII вв.) исходил из того, что при теоретическом объяснении и описании объекта надо абстрагироваться от всего, что относится к субъекту (исследователю), применяемым им средствами и совершаемым операциям. Такая элиминация рассматривалась как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире. И хотя в конце XVIII — первой половине XIX в. механическая картина мира утрачивает статус общенаучной и намечается переход к новому состоянию естествознания, очерченный выше общий стиль мышления ученого и тип научной рациональности сохраняются.
Положение принципиально меняется в связи со становлением, так называемого неклассического естествознания (конец XIX — середина XX в.). Формируется неклассический тип научной рациональности, который уже учитывает зависимость результатов исследования от характера тех средств, к которым прибегает ученый (в особенности в случаях эксперимента), и от специфики тех операций, которым подвергается изучаемый объект. Что же касается самого субъекта и тех внутринаучных и социальных ценностей и целей, которые его характеризуют, то все это по-прежнему выносится за скобку, не находит отражения в описании и объяснении изученного.
И наконец, в последней трети двадцатого века происходит рождение новой, постнеклассической науки, для которой характерны такие взаимосвязанные черты, как исследование сверхсложных, саморазвивающихся систем и междисциплинарность этих исследований. Такому состоянию и тенденциям развития современной науки соответствует постнеклассический тип научной рациональности, рассматривающий деятельность ученого в более широком поле: теперь уже учитывается соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с исследовательскими средствами и операциями, но и с ценностно-целевой (как внутринаучной, так и вненаучной, социальной) ориентацией ученого.
Чрезвычайно важно подчеркнуть особую значимость этого типа научной рациональности в развитии современного общества. Ведь вопреки мнению крайних антисциенистов, видящих в науке злого демона, способного погубить цивилизацию, выход из сегодняшней экологической и социокультурной ситуации, очевидно, «состоит не в отказе от научно-технического развития, а в придании ему гуманистического измерения, что, в свою очередь, ставит проблему нового типа научной рациональности, включающей в себя в явном виде гуманистические ориентиры и ценности».
Каждый новый тип научной рациональности характеризуется особыми, свойственными ему основаниями науки, которые позволяют выделить в мире и исследовать соответствующие типы системных объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы). При этом возникновение нового типа рациональности и нового образа науки не следует понимать упрощенно в том смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа, напротив, между ними существует преемственность. Точно так же становление постнеклассической науки не приводит к уничтожению всех представлений и познавательных установок неклассического и классического исследования.
Когда современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. Есть все основания полагать, что по мере развития современной науки эти процессы будут усиливаться. Техногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегий научного поиска.
Список литературы
философия возрождение проблема рациональности
1. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. – М.: Наука, 2001.
2. Алексеев П.В., Учебное пособие, Хрестоматия по философии - М.: Тк Велби, Изд. Проспект, 2004.
3. Бучило И.Ф. Чумаков А.Н. Философия: учебное пособие. М.: ПЕРСЭ, 2001.
4. Гриненко Г.В. История философии. М., Юрайт, 2004
5. Гуревич П.С. Философия. – М., НПО «Модек», 2004.
6. Зотов А.Ф., Миронов В.В., Философия: учебник - М.: академический Проект, 2003.
7. Краткая история философии. Под ред. В.Г.Голобокова. М., 2001.
8. Кузнецов В.Г., Философия: учебник - М.: Инфра-М, 2005.
9. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеал рациональности. – М.: Изд-во «Лабиринт», 2004.
10. Сидорина Т.Ю., Философия: учебник -М.: Гардарики, 2003.
11. Швырев В.С. Рациональность как философская проблема //Рациональность как предмет философского исследования. – М.: ИФРАН, 2005.
Размещено на http://www.allbest.ru
