Международный Славянский Институт

Вышневолоцкий филиал

Факультет:	Экономика и организация предпринимательства
Специальность:		080105.65 Финансы и Кредит
Дисциплина:		Концепции современного естествознания

Контрольная работа

НА ТЕМУ:

«Естествознание как составная часть культуры»

Выполнила:	Студентка 2 курса 22 группы  Батракова Мария Анатольевна
Проверил:	Дзюбан Валерий Валерьевич

2010

Естествознание как составная часть культуры

1.Структура и общее понимание культуры

Слово “культура” употребляется очень часто. Вроде бы все понимают, что такое культура. Но, в то же время, существует более 400 определений этого понятия, и его содержание все более разнообразно интерпретируется. При таком разнообразии общее, пожалуй, только одно: понятие “культура” применяется в отношении к человеку и обществу. К природе же, только как к измененной, обработанной, оформленной людьми, или хотя бы осознанной в качестве человеческой ценности. То есть, вообще-то говоря, всеми, кто пишет о культуре, удерживается древнеримское противопоставление понятий “cultura” – “natura” (природа), при котором культура это и есть то, что не природа. Отличие от природного, “надбиологичность”, оказывается главной (хотя не единственной) особенностью культуры, когда ее определяют, например, как “специфический способ человеческой деятельности”.

Высокотехнологичный пыточный процесс с прекрасно оформленными орудиями пытки, атомная бомба и т. д. – все это не явления культуры, хотя они явно не природны. В содержании понятия “культура” есть еще нечто, о чем писал великий гуманист XX века А. Швейцер, определивший культуру как “совокупность прогресса человека и человечества во всех областях и направлениях, при условии, что этот прогресс служит духовному совершенствованию индивида как прогресса прогрессов”.

Очевидно, конечно, что этот “прогресс прогрессов” происходит не в каком-то пространстве “чисто” культурных форм деятельности. Он всегда сопряжен с многообразными формами организации человеческой жизни; столь же неприродными, как и культура. Наряду с культурой, существует то, что называют цивилизацией. Активное использование этого понятия характерно, правда, прежде всего для немецкоязычной традиции. Причем, начиная с О. Шпенглера, термин “цивилизация” стал нередко (в частности и в России) трактоваться в противопоставленности не столько природе, сколько культуре. Цивилизацию стали понимать как нечто очевидно враждебное культуре, как загнивание культуры.

У французов, англичан и американцев понятия цивилизации и культуры, напротив, иногда целиком отождествляются. Вывод американского социолога Уильяма Грэма Самнера о культурном смысле людоедства и детоубийства, практиковавшихся в отдельных человеческих сообществах, выглядит вроде бы вполне приемлемым, если цивилизация и культура одно и то же.

Но и отождествление культуры с цивилизацией, и резкое противопоставление того и другого – крайности. Говоря о цивилизации, мы обычно понимаем целесообразную организацию человеческой жизни, то, что обеспечивает ее “комфортность”, удобства, предоставляемые в наше распоряжение социальными действиями, изобретениями, техникой, технологиями. Комфорт (его создание и использование) предъявляет и некоторые духовные (например, нравственные) “требования” к цивилизованному человеку, который должен уметь жить в обществе. Благодаря этому, человек порой так срастается с обществом (с его формами жизни), что у него не остается ни времени, ни сил для культуры, ни даже потребности быть действительно культурным. Цивилизованность, как хорошо показал Г. П. Выжлецов, ориентирована на полезность, а культура на самоценность, скажем чувства стыда, справедливости, научной идеи, произведения искусства, другого человека, наконец.

Поэтому социальная организация, техника, и даже наука, будучи связанными с культурой, совершенно необязательно выступают в этом качестве, как явления именно культуры. Конечно, и цивилизация по-своему ценна. Ведь она создает средства и для жизни и для развития, хранения, передачи, обогащения духовного опыта, собственно культуры. Это касается не только разнообразной техники, книгопечатания, радио, телевидения, компьютеров и т. д., но и появления счета и письменности, различных языков, знаковых систем (словесных, музыкальных, изобразительных, жестовых ...), без которых никакое духовное развитие невозможно. О духовном развитии, о духовном опыте я говорю потому, что культура, в отличие от цивилизации, есть явление духовное.

Выделение так называемой “материальной культуры” или вовсе некорректно или условно. Культура существует, и ее можно обнаружить, как бы в двух видах. Во-первых, в виде собственно духовного явления: в сознании, отношении к миру, чувстве, переживании, намерении. Так сказать, в идеальной форме. Хотя идеальное и здесь так или иначе опредмечено; иначе мы бы о нем ничего не знали. Опредмечено в знаках, жестах, словах, во внутренней речи, интонациях, и т. д. Во-вторых, культуру обнаруживают в виде продуктов и следов духовной деятельности, носителей духовных ценностей. В этом случае и говорят о материальной культуре. Можно “прочесть” как культуру не только книгу, но и пещеру, утварь, дом, храм, наскальное изображение. Но именно “прочесть”, настолько, насколько культурная ценность жива в ее носителе, насколько дух культуры живет в ее остатках. Но жизнь духовного в мертвых формах – вовсе не бесспорна. Может быть, мы сами только, и вносим нечто духовное в то, что называем остатками культуры прошлого. А бывает и так, что остатки эти вообще не имеют отношения к культуре, хотя были моментами цивилизации. Культура по своей сути духовна и это, кстати, создает большие трудности при изучении, например, культуры древних цивилизаций. Тем более, что жизнь духа проявляется не только в культуре.

Иногда очень резко возражают против такого понимания культуры, считая, что оно излишне субъективировано, лишено определенности. Ведь очеловеченность (облагороженность), ее смысл, степень, характер могут пониматься весьма по-разному в разное время, в разных условиях и регионах, в разных возрастных группах, разных социальных слоях, да и просто разными людьми.

Что является человечным и ценным для меня сегодня, то может восприниматься как античеловечное и антиценное другим человеком или мною же завтра. Но это так и не так. Так, потому что неизбежный момент субъективности в понятиях “человечность”, “благородство”, “ценность”, “культура” – очевидно присутствует.

Впрочем, как и в понятиях “добро”, “совесть”, “красота”, “истина” и т. д. Но из этого не следует ни того, что все эти понятия бессодержательны, ни того, что о них невозможно размышлять. То, что стоит за такими понятиями, трудно поддается (или вообще не поддается) анализу, исследованиям методами естественных наук.

Все-таки мы справедливо отказываемся считать людоедство явлением культуры, хотя не все люди оценивали и оценивают его как нечто бесчеловечное. Понятие культуры лишается сущностного смысла, если в него просто (и совершенно объективно) включать вообще все то, что и как делают люди, все способы и результаты их деятельности, всю человеческую деятельность без разбора. Важна именно духовно-ценностная составляющая этой деятельности.  Культура в известном смысле и есть форма, – воплощение духовного содержания во внешнем виде вещей, предметов, в оформленности действий через обряд, ритуал, этикет. Через то, что называется обычаями, традициями сохраняются и передаются именно формы поведения, отношений. И это очень важно. Ведь даже направленность на “себя дорогого”, свой эгоизм легче преодолевать в существующей форме, когда как бы “механически” совершаешь то, за чем стоит нечто более глубокое, чем само внешнее действие. Это, например, касается уважительных форм отношения к старшим, галантных форм выражения любви. Культура дает формы, врастающие в жизнь. И если есть, скажем, чувство любви, то ему легче выразиться, проявиться в отработанных формах культуры (формах ухаживания), которые достаточно вариативны и дают возможность индивидуализации поведения. Смысл последней не сводится лишь к возможности личного самовыражения. Как отметил немецкий философ Г. Зиммель, “индивидуализация означает также, и, быть может прежде всего, ответственность человека перед самим собой, которую он ни на что не может перенести и от которой его никто не может освободить”. Если речь идет о любви, то в индивидуализованной оформленности чувства, содержательно выявляется личная ответственность за любимое человеком существо.

И при этом, принцип нормального воспитания – идти как бы от формы к содержанию. То есть, предложить, сделать известными и предпочтительными формы культурного поведения, внутренние принять которые, обогатить личностными смыслами, может только тот, кого воспитывают. И принять не значит просто рассудочно оценить и согласиться. Это значит – “сделать” сущностно своими, органичными, – определенный тип поведения, определенные реализуемые ценности.

Культура в значительной степени иррациональна. Потому что, в отличие от цивилизации, в ней нет практицизма. Казанский собор в Санкт-Петербурге прекрасен своей колоннадой, которая не имеет практического назначения (ничего не поддерживает). Не очень практично для человека быть совестливым в мире, в котором часто торжествует бессовестность. Но отсутствие культуры, чистая польза, – опасны и вредны по большому счету. Поэтому якобы “ненужная” культура – необходима. В жизни человека, в самом человеке нужно что-то, что вроде бы бесполезно, некий избыток: игры, украшения, праздники, сочувствие. Рационализм часто “работает” против человека. Он может приводить к господству целесообразности, ограничивающей возможности духовного возвышения человека и обращающей его в умный, но бездушный механизм или в “мыслящее растение”. И именно в культуре излишний рационализм преодолевается, обеспечивая возможность того, что называется свободой. Чем более культурен человек, тем более он духовно свободен. Ибо в культуре на первый план выходит действительно ценное, внутреннее, личное, жизнь духа, не улавливаемая обычным расчетом и мелочным знанием.

И другой человек в культуре тоже выступает не как объект использования, а как самоценность. И другая нация, “чужая” культура – это тоже как бы другая личность, которую хочется понять, а не требовать, чтобы было похоже на нас. Впрочем, и это и многое другое зависит не только от наличия культуры, но и от уровня культурности, которого достигает человек или социальная группа. Культура существует и реализуется на разных уровнях.

Уровни культуры Деление культуры по уровням, каким бы условным оно ни было, – целесообразно. Уровень культуры – это показатель ее реального состояния, предельных возможностей ее осуществления в жизни. Используя материал лекций профессора В. В. Селиванова, прочитанных в РГИ при СПбГУ, в самом общем виде можно выделить три уровня культуры на основе доминирования (у человека, группы, социума) определенных жизненных интересов, так сказать базовых жизненных потребностей.

Культура и ценности

Для понимания культуры очень важно иметь четкие представления о ценностях, ценностных ориентациях, об аксиологической (от лат. “axia” – ценность) проблематике. Уже в 80–90 гг. XIX века философы-неокантианцы пришли к выводу, что мир делится на Бытие и Ценности, которые – вне и “над” Бытием, и являются для человека сущностно значимыми, не существуя в обычной практике, но проявляясь в духе, в культуре. Имелись в виду такие ценности как Добро, Красота, Вера, Истина. Ценность долгое время отождествляли со значимостью.

Именно значимость (смысл) в качестве критерия ценности, выдвинул Г. Лотце (1817–1881). В нашей отечественной философии, в советское время, первоначально развивалось еще более узкое понимание, когда ценность отождествлялась со значимостью, трактуемой почти как полезность. С трудом давалось исследователям и различение ценности с оценкой. Опираясь на классическую философскую традицию и разработки наших исследователей советского периода, которые пытались преодолеть ограниченность как утилитарного, так и чрезмерно абстрактного подхода к проблеме ценностей (О. Г.Дробницкий, В. П. Тугаринов и др.), профессор СПбГУ Г. П.

В структуре ценности, согласно Г. П. Выжлецову, – три взаимосвязанных основных элемента: значимость, норма и идеал.

Культура же “определяется степенью осуществления ценностей и реализации ценностных отношений во всех сферах человеческой деятельности” . И ценности культуры могут функционировать как значимости, как нормы и как идеалы. Правда, значимость (полезность, пригодность) и норма (должное) характерны и для того, что я называю цивилизацией и для низших уровней культуры, на которых культурность порой почти неотличима от цивилизованности.

Г. П. Выжлецов иначе, чем В. В. Селиванов, выделяет уровни культуры. И сопоставляя их со структурой ценности, показывает, что и объект-носитель ценности и значимость, норма и идеал выступают “как правило, в той или иной ситуации, в качестве самостоятельной ценности, становясь при этом основой соответствующего уровня культуры”.

На втором уровне, уровне специализированной культуры, ценности могут реализовываться, казалось бы, во всем их богатстве. Социальные нормы поведения, отношений, на этом уровне могут быть усвоены, пережиты внутренне, и доминировать над пользой. Поэтому в поведении срабатывает принцип: поступай как нужно, как должно, а не так, как выгодно и удобно. Более того, к норме на этом уровне может добавляться и желаемое, когда человек живет и действует, выбирает ценности в соответствии с идеалами, задаваемыми сферой его духовных интересов (наука, искусство, религия и т. д.). Ограниченность второго уровня культуры проявляется, однако, в том, что эти внутренние нормы должного, эти идеалы, утверждаемые порой даже ценой собственной жизни духовные ценности, – могут оказываться самодовлеющими, высшими в отношении к ценности другого человека, к ценностям других людей, этносов и культур.

На третьем уровне, уровне полноценной культуры, высшая ценность – это другой человек. На этом уровне вся разумность отношений и поведения, все нормы взаимоотношений и поступков, все намерения и идеалы, – все это выражает человечность отношения к миру, стремление к целостной очеловеченности бытия. На этом уровне над материей, над социумом, над практичностью бытия торжествует дух.

Среди ценностей человеческого бытия и культуры, при всем их разнообразии чаще всего выделяются три или четыре высших, центральных: Вера (или Бог), Добро, Красота, и, не всегда, Истина (иногда еще Свобода). Причем, в духовной жизни людей действительно достаточно отчетливо проявлены религиозная, нравственная, эстетическая (и художественная), а также познавательная составляющие. В целостной культуре обнаруживаются как бы ее разные стороны, грани. В отдельные исторические периоды (или у отдельных групп населения) может доминировать что-то одно. Скажем, в Средневековой Европе на вершине иерархии ценностей был Бог, в котором воплощались (и с которым соотносились) все другие ценности: и Добро, и Красота, и Истина. А, например, в Советском Союзе, пытались обойтись вовсе без религиозной веры, без Бога, считая веру в него проявлением бескультурья. Во всяком случае, реальное бытие культуры и ее ценностей – по-разному высвечивается и оценивается, смотря по тому, о какой именно грани ее, и в каком контексте, мы говорим.

1.    Гуманитарная и естественнонаучная культура

Исходный признак культуры выделяется через соотношение с природой. Объект есть достояние культурной реальности, ее ли он обработан или переделан людьми для удовлетворения их потребностей. В этом контексте все созданное человечеством есть культура. Таково расширенное понимание специфики культуры.   Однако предельно общие понятия часто не заключают в себе сколько-нибудь значительного научного потенциала, если они не раскрываются полностью в своем содержании. Выражения типа "все" и "ничего" могут быть, поняты как тождественные.  Поэтому ученые стремятся к более конкретному объяснению явлений и выражающих их понятий. Одним из путей объяснения понятия "культуры" является ее инструменталистская трактовка. Культура — это система средств человеческой деятельности, благодаря которой программируется, реализуется, стимулируется активность индивида, групп, человечества в их взаимодействии с природой и между собой. Эти средства создаются людьми, постоянно совершенствуются и состоят из трех содержательных типов культур — материальной, социальной и духовной.

Материальная культура — совокупность вещественно-энергетических средств бытия человека и общества. Она включает разнообразные факторы: орудия труда, активную и пассивную технику, физическую ("телесную") культуру индивида и населения, благосостояние человека и общества и т. д.

Социальная культура — система правил поведения людей в различных видах общения и специализированных сферах общественной деятельности. Она включает этикет, профессиональную, правовую, религиозную, светскую, нравственную, экономическую и другие разновидности нормативной деятельности.

Духовная культура — это составная часть культурных достижений человечества. Она представляет собой многообразную систему знаний, состояний эмоционально-волевой сферы психики и мышления индивидов, а также непосредственных форм их выражений — знаков. Универсальный знак — язык — естественный и искусственный, звуковой (речь) и письменный.

Основные виды духовной культуры — мораль, право, мировоззрение, идеология, искусство, наука и т. д. Каждый из этих видов духовной культуры состоит из относительно самостоятельных разновидностей.

В предметной области науки относительно четко выделяются системы знаний о природе — естествознание (естественные науки) и системы знаний о позитивно значимых ценностях бытия индивида, групп, государства, человечества — гуманитарные науки.  Данное обстоятельство дает право трактовать понятия "естествознание" и "гуманитарное знание" не в качестве естественных и гуманитарных наук, а в значении более широкого комплекса научных и ненаучных видов знаний.

Однако в условиях культуры XX в. такая трактовка непродуктивна. Поэтому чаще всего исходят из того, что современная естественнонаучная и гуманитарная разновидности культуры основаны на научном знании. С учетом того обстоятельства, что отдельный человек не в состоянии усвоить весь объем информации, накопленный науками, понятие "естественнонаучная культура" указывает на три слоя реальности:  

·       совокупный исторический объем информации, полученный в процессе изучения природы и общества;  

·       объем информации о данных сферах бытия, который в сокращенно-концентрированной форме актуализирован и доступен усвоению;  

·       фактически усвоенное индивидом, специалистом содержание накопленного и актуализированного знания о природе и общественных ценностях.

Сфера исследования природы естественными науками, по сути, неисчерпаема. Она включает объекты микро-, макро- и мегамиров. В более популярном изложении это означает, что естествознание исследует неорганическую и органическую природу Земли и Вселенной.

Гуманитарная культура основывается на знаниях этики, религиоведения, юриспруденции, искусствознания, философии, литературоведения, педагогики и других наук. Системообразующие ценности гуманитарных наук — гуманизм, идеалы добра, истины, красоты, совершенства, свободы и т. д. Эти ценности имеют решающее значение в целеполагающей деятельности людей, так как поднимают человека от состояния животного эгоизма к всесторонней общественной жизни.  Те или иные группы ценностей и соответственно виды гуманитарной культуры могут наполняться специфическим социальным содержанием. Их общественная значимость относительна и утверждается в соответствии с той или иной ролью, которую они играют в определенную историческую эпоху. Например, религиозные ценности католицизма доминировали в общественной жизни государств западной Европы в XI—XIV вв. В настоящее время в этих государствах превалируют политические и правовые ценности (демократия, права человека и т. п.).

Существенную роль в современной индустриальной цивилизации играют экономические и утилитарно-практические ценности, в которых осмысливаются явления материальной культуры. Важно подчеркнуть, что и в гуманитарном знании, и в целом в гуманитарной культуре существенным образом представлены интересы субъекта. Поэтому неизбежны различные варианты осмысления и оценки "позитивности" одних и тех же общественных явлений для того или иного человека, группы, социума, государства. В этом и заключается специфика гуманитарной культуры.

         Естественнонаучная культура во многом исключает субъективизм ученого. Выделим основные признаки (показатели) рассматриваемых видов культур. Специфика естественнонаучной культуры состоит в том, что знание о природе постоянно совершенствуется, отличается высокой степенью объективности, представляет собой наиболее достоверный (истинный) слой массива человеческого знания, имеющего большое значение для существования человека и общества.

         Специфика гуманитарной культуры состоит в том, что знание о системе ценностных зависимостей в обществе активизируется исходя из принадлежности индивида к определенной социальной группе. В основе актуализаций нередко лежат общечеловеческие ценности (гуманизм, демократия, права человека, нормы морали и т. д.). Все это имеет решающее значение в социальной адаптации индивида.

Взаимосвязь естественнонаучной и гуманитарной культур заключается в следующем:

·       они имеют единую основу, выраженную в потребностях и интересах человека, и человечества в создании оптимальных условий для самосохранения и совершенствования;

·       осуществляют взаимообмен достигнутыми результатами (это нашло свое выражение, например, в этике естествознания, рационализации гуманитарной культуры и т. п.);

·       взаимно координируют в историко-культурном процессе;

·       являются самостоятельными частями единой системы знаний науки;

·       имеют основополагающую ценность для человека, ибо он выражает единство природы и общества.

2.    Фактор культуры в мире науки

3.    Пути построения культуры будущего

            Несколько лет назад известный американский политолог Самуэль Хантингтон выдвинул идею, что эра, наступившая после холодной войны, превращается в новый международный порядок, состоящий из цивилизаций, а не из государств, которые конкурируют за ресурсы модернизации; и его анализ признает приоритет Сорокина в изучении цивилизаций. Господин Э. А. Тириакьян согласен, что  настало время, когда "цивилизация" должна стать стратегической единицей микроанализа, потому что она является крупномасштабной социокультурной единицей в появляющемся "глобальном веке". Имеющей больше смысла, чем страна-государство, которая была основной макро-единицей.  Нельзя не согласиться с его мнением, однако необходимо обосновать данную точку зрения. Цивилизационная основа в анализе проистекает из положения занимаемого страной (США) в мире. Приходится констатировать, что экспансия Америки проявляется не только на политическом, но и социокультурной плане, что немного раннее можно было наблюдать и в отношении территориально приближенных к СССР стран. На данный момент как раз и сложилась ситуация когда необходимо при макроанализе рассматривать не отдельные государства , а определенные цивилизации.

      Сорокин заключает книгу "Социальная и культурная динамика" призывом к интегральному пониманию и рисует довольно мрачную перспективу будущего развития западного общества. "Все важнейшие аспекты жизни, уклада и культуры западного общества переживают серьезный кризис... Мы как бы находимся между двумя эпохами: умирающей Чувственной культурой величественного вчера и грядущей Идеациональной или Идеалистической культурой творческого завтра. Мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в приближающихся сумерках. Ночь переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами, тем не менее, возможно, рассвет новой великой Идеациональной культуры приветствует поколение людей будущего" .

            Но Сорокин, вероятно, не согласился бы с дальнейшим рассуждением Хантингтона, что различные цивилизационные условия - например, западная, исламская или конфуцианская цивилизации - имеют фундаментально нулевой результат в конкуренции друг с другом за ресурсы модернизации. Он, делал вывод, что самой лучшей политикой для США и для Запада является отделение от вторжения других цивилизаций и от влияния на них, так, чтобы избежать глобального конфликта. «Я не думаю, что это возможно при теперешних процессах глобализации, так как например ислам существует не только вне Запада, но также и все больше внутри Запада (североафриканские и турецкие иммигранты, осевшие в Германии, Франции и т.д.), ислам также существует и в Восточной Европе (на Балканах) и в бывшем Советском Союзе.

Но, во-первых, в отличие от некоторых секуляризационных пророков периода поздней модернизации, которые  смотрели на этот период с глубоким пессимизмом из-за неизлечимых пороков, Сорокин видел "свет в конце туннеля", потенциал для нового витка культурного роста и развития. Во-вторых, и это связано с первым, хотя Сорокин хорошо понимал в 1930-е гг. деструктивные  возможности новых войн и других стихийных бедствий, вызванных   деятельностью человека, он также и после войны в 1950-1960-х гг. не видел социокультурной основы для конфликта между Советским Союзом и США; нет нужды говорить, что это было время, когда "холодная война"  была главной структурой международных отношений, включавшей очень много опасений и предчувствия в недалеком будущем многих катаклизмов между этими двумя странами.

            Сорокин, конечно же, не предвидел распада Советского Союза, но в своем первом исследовании дал убедительный анализ того, что    США и Россия имеют очень много сходства и что они скорее будут друзьями, чем врагами. Хотя это было написано в 1944 г., когда США и Россия были номинально союзниками в войне против германского фашизма, уже тогда начало появляться некоторое недоверие, и Сорокин написал работу "Россия и Соединенные Штаты", чувствуя, что это недоверие, основанное на якобы культурных и других различиях, могло иметь отрицательные последствия и должно быть скорректировано путем социологического изучения сходства двух стран.

            Революция была неожиданным шагом назад, вину за который Сорокин возлагал в основном на таких преступников, как Троцкий, Рыков, Каменев и Зиновьев, но эта деструктивная фаза революции закончилась политическими чистками 1930-х гг. Он считал, что подспудные демократические тенденции российского общества стали возрождаться и это будет продолжаться и после войны. США и Россия должны осознавать свою совместимость и даже взаимную дополняемость: «Соединенные Штаты должны влиять на Россию с тем, чтобы оно покончила с нарушениями прав человека, тогда как Россия должна обогащать культуру, особенно искусства и науки в США; и обе страны должны сотрудничать с тем, чтобы построить новый мировой порядок без войн».  Как видно Петерим Сорокин оказался неплохим провидцем. Сейчас много «светлых голов» уехало заграницу в поисках высокой заработной платы и нормальных условий проживания, а про нашу страну можно сказать, что она хотя бы стала на путь построения правового государства.    

      В заключение Сорокин выдвигает в качестве условий для длительного мира реинтеграцию и переоценку современных материалистических ценностей, распространение обязательных норм и ценностей на все государства, ограничение государственного суверенитета в отношении войны и мира, и установление "высшей международной власти, облеченной властью принимать обязательные и поддержанные силой решения всех  международных конфликтов. Как видно, США однобоко восприняла данные идеи и хотя можно сказать о международной интеграции стран вообще и наличие международных органов решающих споры между государствами, однако Соединенные Штаты не собираются менять своих приоритетов и ценностей для обеспечения миропорядка, скорее наоборот сейчас руководство США всяческими способами пытается изменить существующее положение вещей в международном праве, добиваясь владычествующей позиции среди государств.

Недалекое же будущее в работах П. Сорокина видится несколько не правдоподобно. Сорокин начинает с диагноза трех долговременных тенденций нашей  продвинутой модернизации. Во-первых, за многие годы до других Сорокин заметил, что центр творческого лидерства смещается с             Европейского Запада через Атлантический океан на более широкую             область Тихого океана. Что, в принципе, не далеко от истинны так как произошло возрождение великих культур Индии, Китая, Японии, Индонезии и  в некотором роде исламского мира. Вторая секуляристическая тенденция - это упадок и разрушение доминирующей чувственной культуры и систем ценностей Запада. Третья тенденция - это эмбриональное зарождение нового "интегрального" порядка в обществе, ценностей и личности. Он отметил расширение научно-технического поля среди азиатских и африканских народов; расширение их креативного лидерства; растущее влияние на Запад восточных философий, религий, этических, легальных и художественных ценностей и т.п.

            В качестве альтернативы против раздельного цивилизационного развития  он выдвинул идею невраждебного взаимодействия между Востоком и Западом, новый, дополняющий, комплиментарный, "интегральный порядок". Для Запада этот новый интегральный порядок потребует возрастания "спиритуализации" и "идеализации" западного мира путем "забвения чувственных псевдореальностей и превознесения вечный и универсальных чувственных ценностей"; для восточных народов             первоочередным вопросом является значительное улучшение             материального положения людей. В сущности, есть настоятельная необходимость обновить существующие суперкультурные системы каждой крупной части человечества, которые сейчас представляют собой "дезинтегрирующий чувственный порядок Запада" и "окаменевший идеалистический порядок Востока". Существует возможность в качестве альтернативы катастрофической дезинтеграции двух больших цивилизационные систем построить новый интегральный порядок, соединяющий творческие ресурсы обеих систем. Этот новый порядок, - добавлял он, - может развиться только при условии отсутствия самоубийственной глобальной войны.

                 Сорокин здесь выдвинул эвристичную концептуальную схему в виде идеи моральной поляризации - сильно отличающейся от марксистского понятия поляризации как ситуации классового конфликта. Но эта схема должна быть частью  исследовательской программы изучения поздней стадии модернизации: тщательная оценка компонентов позитивной и негативной поляризации, которые можно изучать и внутри стран - например, США и России, и в глобальном масштабе. [Э. А. Тириакьян]

       Конечно же, не все “предсказания” Петерима Сорокина сбылись, однако большинство из них только начинают, и может быть в недалеком будущем произойдут перемены, которые будут зарей нового мироустройства.