1. Понятие криминологии, ее предмет и система.

2. Характеристика периодов развития криминологии.

3. Основные криминологические направления и школы.

4. Обзор основных криминологических теорий.

5.Особенности возникновения и развития отечественной криминологии.
Литература:
1.        Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. М., 1980.

2.        Конституция Российской Федерации. М., 2009.

3.        Уголовный кодекс РФ (УК РФ). М., 2009.

4.        Абызов К.Р., Гриб В.Г., Ильин И.С. Криминология: курс лекций / Под ред. В.Г. Гриба. М.: Маркет ДС, 2008.

5.        Блувштейн Ю.Д., Яковлев А.М. Введение в курс криминологии. Минск, 1983.

6.        Виктимологическая характеристика региональной преступности и ее предупреждение / Под ред. проф. А.Л. Репецкой. М.: Academia, 2009.

7.        Даньшин И.Н. Криминология. Понятие, предмет, задачи и система криминологической науки: Конспект лекций. Харьков, 2005.

8.        Кайзер Г. Криминология.  Введение в основы. М., 1979.

9.        Криминология / Под ред. Дж. Ф. Шелли. СПб., 2003.

10.   Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М.: Норма, 1997.

11.   Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии / Под ред. Д.А. Шестакова. СПб., 2007.

12.   Преступность, общество, государство: проблемы социогенеза. Опыт междисциплинарного теоретико-прикладного исследования. Монография / Под общ. ред. проф. В.П. Сальникова. СПб., 2002.

13.   Сахаров А.Б. Криминология и ее значение для профилактической деятельности органов  внутренних дел: Лекция. М., 1991.

14.   Фокс В. Введение в криминологию. М., 1985.

15.   Холыст Б. Криминология: Основные проблемы. М., 1980.

16.   Честнов И.Л. Теоретико-методологическое введение в криминологию: Учебное пособие. СПб., 2004.

17.   Шестаков Д.А. Криминология на рубеже двух тысячелетий // Вестник  Санкт-Петербургского  университета МВД России. 1999. №2.

18.   Шнайдер Г. Криминология: Пер. с нем. / Под общ. ред. и с предисл. Л.О. Иванова. М.: «Прогресс»–«Универс», 1994.

19.   Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М. 2003.

20.   Шестаков Д.А. Преступность среди социальных подсистем. Спб. 2003.

21.   Жигарев Е.С. Науковедческие проблемы криминологии. М., 2008.
1. Понятие криминологии, ее предмет и система
Характеристика периодов развития криминологии.
Криминология как самостоятельная наука возникла в XVIII веке, в недрах классической школы уголовного права. Понятие же «криминология» возникло намного раньше, чем термин, (употребленный впервые в 1879 г. антропологом Топинаром).

Многие мыслители прошлого, анализируя различные проблемы социальной жизни, уделяли определенное внимание преступности, высказывая порой весьма глубокие соображения о ее происхождении, причинах преступлений, путях и средствах борьбы с ними.

Греческие философы высказывали мысли о причинах преступности, и Платон, например, считал одной из существенных причин преступности недостаточное воспитание. Он писал о гневе, ревности, стремлении к наслаждениям, заблуждениях и неведении, отстаивал принцип индивидуализации наказания. Оно должно, по мысли Платона, соответствовать не только характеру содеянного, но и побуждениям виновного. Большое внимание Платон уделял законотворческому процессу, отмечая необходимость учета человеческого несовершенства, стремления предупредить преступление, добиваться того, чтобы в результате наказания человек становился лучше. Он также отмечал личный характер наказания, а добродетель связывал не с «дурной» наследственностью, а с воспитанием.

Аристотель подчеркивал важную предупредительную роль наказания, ибо полагал, что люди воздерживаются от дурных поступков не из высоких побуждений, а из страха наказания, и большинство склонно предпочитать свои выгоды и удовольствия общему благу. По мнению Аристотеля, чем значительнее были выгода и удовольствие, полученные в результате совершения преступления, тем более суровым должно быть наказание. Он предлагал разграничивать оценки проступков и оценки тех людей, которые их совершили, учитывать, какова роль внешних обстоятельств и роль характеристик самого правонарушителя в механизме противоправного поведения.

Римский юрист Цицерон источником преступлений считал “неразумные и жадные страсти к внешним удовольствиям, с необузданной необдуманностью стремящиеся к удовлетворению”, а также надежду на безнаказанность. Он отмечал, что наказание должно преследовать цель общей и частной превенции, обеспечивать безопасность общества, соответствовать не только причиненному вреду, но и субъективной стороне деяния, а судья обязан быть связан законами.

В эпоху Средневековья, господствовало такое представление о преступлении, согласно которому это не только противоправное нарушение норм, установленных государством, но и неизменно грех перед Богом, совращение души дьяволом. Считалось, что наказание отводит гнев Божий от страны и она тем самым получает “прощение” за случившееся в ней греховное событие.

В XIV-XV в.в. начало появляться законодательство об охране общественного порядка, предусматривающее наказание для тех, кто: противодействовал королю; бросал в поисках работы землю лорда; держал собак, не имея собственности.

В XVI-XVIII в.в. происходит союз церкви и государства, который привел к тому, что измена и ересь карались высшей мерой наказания, как и богохульство, прелюбодеяние и колдовство. Профилактика и предупреждение неугодного церкви поведения карались весьма примитивно. Преступления за плотские грехи наказывались как за связь с нечистой силой. К гомосексуалистам применялась пытка «пила». За ноги подвешивали, и палач распиливал осужденного. Женщинам, сделавшим аборт, и матерям-одиночкам вырывали груди. Женщин, изменивших мужьям и не сдержавших обет целомудрия монашек приравнивали к ведьмам – растягивали на скамье. Вот почему модным предметом женского туалета средневековья стал пояс верности, изобретенный в XII веке в Италии. Банкротов и лиц, уклоняющихся от уплаты налогов, подвешивали на маятник – болтался в воздухе, как неприкаянная купюра. Фальшивомонетчиков помещали в деревянный саркофаг, названный «кюрнбергская дева», в котором были отверстия, куда вставляли железные раскаленные иглы. Лгунов и пьяниц сажали на «позорный стул», руки и голову закрепляли в деревянную колодку. Болтливых дам и сварливых жен успокаивала «скрипка кумушек» – их парами закрепляли в деревянный воротник и водили по улицам целый день. Наиболее мягким наказанием была смертная казнь, которой удостаивались только избранные – плебеев без пыток не казнили.

Первые попытки выявить связь преступности с системой общественных отношений, с социальными противоречиями общества мы находим в работах мыслителей XVI-XVIII в.в. Уже Т. Моор (XVI в.) в «Утопии» связывает существование преступности с нищетой и бедностью населения, с паразитическим образом жизни дворян. Ключ к успешной борьбе с преступностью, по его мнению, не жестокие наказания, а установление справедливых порядков в обществе. Томас Мор заметил, что несмотря на жестокую практику наказаний, в его время преступность не снижалась, и выдвинул в своей книге  мнение, что причины преступности заложены в самом обществе. Он обратил внимание на то, что, если остаются неизменными причины, вызывающие преступления, неизменными будут и вызываемые этими причинами последствия. Мор призывал к улучшению экономического устройства общества как лучшему средству борьбы с преступлениями.  Кампанелла (XVII в.) в «Городе Солнца» указывал на то, что преступность связана с «социальной обездоленностью», а ее устранение – с переустройством общества на началах равенства и справедливости. Морелли в «Кодексе природы» отмечал, что человек не является порочным от природы, он становится преступником в несправедливо организованном обществе.

Социалисты-утописты XVIII-XIX в.в., прежде всего А.Сен-Симон, Ш.Фурье, Р.Оуэн и их последователи пришли к выводу, что хотя природа людей одинакова, обстановка насилия и угнетения в обществе создает условия, в которых люди становятся преступниками; причем подчеркивалось, что при порочном устройстве общества никакие репрессии не способны сдержать развитие преступности. Однако неисследованность природы социальных противоречий не позволила представителям утопического социализма дать научный анализ путей достижения этой цели. Изменение природы современного им общества как предпосылку преодоления преступности они связывали только с нравственным воспитанием в духе человечности и братства.

Большое внимание проблеме преступности уделяли революционные демократы XVIII-XIX в.в.  Ж.П. Марат в работе «План уголовного законодательства» (1780г.) показал связь преступности с условиями жизни общества, состоящего из «презренных рабов и повелевающих господ», с угнетением, жестокостями со стороны господствующих слоев.

Историю мировой криминологии принято делить на 3 периода:

·        Классический – продолжался со второй половины 18 века до второй половины 19 века.

·        Позитивистский – со второй половины 19 века по 20-е годы 20 века.

·        Плюралистический – с 30-х годов 20 века до наших дней.

Классический период криминологии неразрывно связан с классической школой уголовного права и характеризует переход от феодализма к капитализму. Он предшествует и затем сопутствует преобразованиям государственной, общественной и духовной жизни, осуществленным после буржуазно-демократических революций в Европе. В это время наука отходит от господствовавшей прежде теологической трактовки преступления, как «греховного поведения», рассматривавшегося исключительно в качестве результата действия сверхъестественных сил. Предпринимаются попытки чисто теоретического объяснения того, почему человек совершает преступление. Разрабатывается более гуманный подход к преступникам, к мерам уголовного наказания и деятельности карательных органов государства. Представителями классической криминологии Ч.Беккариа (1738-1794) и И.Бентам (1748-1832).

Основоположником его следует считать итальянского юриста Чезаре Беккариа. В 1764 г. он издал труд “О преступлениях и наказаниях”, в котором указал, что отмена варварских и жестоких наказаний должна была привести к более гуманному отношению людей друг к другу и уменьшению числа совершаемых преступлений, а эффективность угрозы наказания зависит не от его суровости, а от неотвратимости и быстроты исполнения. Основываясь на идеях Монтескье и других великих просветителей своего времени, Беккариа создал принципиально новую теорию. Он считал, что “существуют три источника нравственных и политических начал, управляющих людьми: божественное откровение, естественные законы и добровольные общественные отношения”2. Источник преступлений Беккариа усматривал во “всеобщей борьбе человеческих страстей”, в столкновении частных интересов, а преступную активность человека объяснял, обращаясь к главным, по его мнению, движущим началам, направляющим людей к любым как вредным, так и полезным и даже самым возвышенным действиям. В качестве таких начал он называл наслаждение и страдание.

Интересен взгляд Беккариа на перспективы противодействия государства преступлениям. Он указывает на невозможность предупреждения всей преступности. Далее автор делает существенное замечание о том, что число преступлений увеличивается соразмерно росту населения и возрастающим отсюда столкновениям частных интересов1.

Беккариа следует считать криминологом, а классическую школу уголовного права - соответственно и школой криминологии потому, что несколько разделов труда “О преступлениях и наказаниях” специально посвящены предупреждению преступлений. Именно ему принадлежит мысль о том, что лучше предупреждать преступления, чем наказывать2. Однако эта школа еще явно недостаточно оценила особенности личности, играющие свою роль в совершении преступления, не увидела необходимости учитывать их при осуществлении наказания и предупреждения. Основываясь на идеях Монтескье, Беккариа создал принципиально новую для своего времени теорию. Он считал, что существуют три источника, управляющих людьми: божественное откровение;  естественные законы; добровольные общественные отношения.

Источник преступлений Беккариа усматривает во «всеобщей борьбе человеческих страстей», в столкновении частных интересов. По его мнению, «с расширением границ государства растет и его неустройство, в такой же степени ослабляется национальное чувство, побуждения к преступлениям увеличиваются соразмерно выгодам, которые каждый извлекает для себя из общественного неустройства». Преступную активность человека Беккариа объясняет движущими началами, которыми, по его мнению, являются ­наслаждение и страдание.

Для криминологии важное значение имели взгляды Беккариа­ на перспективы противодействия государства преступлениям. Он говорил: «…невозможно предупредить все зло». Далее он указывал, что число преступлений увеличивается соразмерно росту населения и возрастающим отсюда столкновениям частных интересов.

Особую ценность у Беккариа имеют идеи о методах реагирования государства на совершаемые преступления. Эти идеи оказали и оказывают огромное влияние на теорию уголовного права. ­Под их влиянием возникла социальная профилактика преступлений как одно из направлении государственной деятельности.

Беккариа выступил противником жестокости наказания, считая ее несправедливой. Высказал сомнение о пользе жестоких наказаний. «В те времена и в тех странах, где были наиболее жестокие нака­зания, совершались и наиболее кровавые и бесчеловечные действия, ибо тот же самый дух зверства, который водил рукой законодателя, управлял рукой­ и отцеубийцы и разбойника.»  Беккариа выступил против смертной казни: «. . .смертная казнь не может быть полезна, потому что она подает пример жестокости». В центр обоснования классической школы уголовного наказания Беккариа поставил пр­еступление. ­Он считал, что не должно быть одинакового наказания за два преступления, наносящие различный вред обществу. Это было спорное утверждение, т.к. это означало, что равной каре за равное преступление должен быть подвергнут как взрослый, так и несовершеннолетний, как лицо, совершившее под влиянием сильного душевного волнения преступление, так и лицо, совершившее умышленное преступление, как лицо совершившее преступление впервые, так и рецидивист.

Предупредительная тактика классической школы строится на сочетании наслаждения и страдания в качестве важнейших стимулов поведения. При этом носители власти должны ­быть более заинтересованы в соблюдении законов, чем в их нарушении.

Беккариа считал самым верным, хотя и самым трудным средством предупреждения преступлений усовершенствование воспитания. Он был противником бесполезного множества изучаемых молодежью предметов, должен быть точный их выбор. К добродетели он рекомендовал идти «легкой дорогой чувств, ­а не сбивчивой дорогой наказаний».

И­деи классической ­школы оказались плодотворными и актуальными по настоящее время. Они с­­­пособствовали реформе уголовного законода­тельств­а, которое стало более гуманным и целесообразным.­­ Недостатком ­­­­школы ­является то, что она недостаточно полно оценила особенности личности, играющей роль в совершении преступления, не увидела необходимости учитывать их при ос­уществлении ­на­­казания и предупреждения. Классическая школа ­недостаточно опиралась на практику, на материалы о преступлениях и борьбу с ними. Все эти вопросы впоследствии поставили школы позитивистского или итальянского периода, в особенности Туринская школа, а также школы современного или плюралистического периода.

Позитивизм в криминологии. В качестве предпосылок имел рост преступности во второй половине XIX столетия, с другой стороны бурное развитие естественных и гуманитарных наук.

В это время возникла необходимость в более глубоком понимании преступности. Появились новые приемы исследования. В науки, изучавшие человека, внедрялись приемы, заимствованные из точных дисциплин, что, в частности, привело к появлению антропологии, социологии и статистики.

Методологическую основу этого периода составляет философия позитивизма, возникшая в первой трети XIX века, которая стремилась собрать положительный материал о разных сторонах жизни. Позитивизм О.Конта называют философией среднего уровня, поскольку ее автор отрицал необходимость подниматься до мировоззренческих проблем. «Средний уровень», характерный для криминологии конца XIX в., остается и теперь.

Мировоззренческое осмысление философии преступления остается, как правило, за пределами научно-криминологической теории. Некоторые философские идеи по этому поводу можно встретить в философской, художественной литературе. Одним из специалистов философии преступления был Ф.М. Достоевский. В сравнении с наукой классического периода позитивистская криминология отличается широким использованием статистических данных о совершаемых преступлениях и преступниках.

Позитивистская криминология развивается в двух основных направлениях:

-      биологическом;

-         социальном.

Несмотря на их расхождение во взглядах, наблюдается их взаимное сближение, выразившееся в появлении психологических теорий криминологии. Так, биологическая теория преступности уже в трудах ее основателя Ломброзо начала сближаться с биосоциальной теорией. Еще отчетливее это сближение проявилось во взглядах учеников Ломброзо - Ферри и Гарофало, ­ которые, сохраняя основные положения биологической теории, стали больше уделять внимания роли и значению социальных факторов преступности.

Современный или плюралистический период. Данный период характеризуется множественностью теорий происхождения преступности и формирования личности преступника. Так или иначе, все они сводятся либо к психологическому, либо к биологическому направлению в криминологии. Особенностью их является то, что они вытекают одна из другой, зачастую появление новых теорий (особенно биологических) связано с развитием науки – медицины, психиатрии, биологии, и т.д. Рассмотрим основные из существующих теорий.
3. Основные криминологические направления и школы.
Биологическое направление связывается с именем Чезаре Ломброзо (1835-1909) – родоначальником антропологической школы – опубликовал в Италии  в 1876 г. работу «Преступный человек». По сути, формирование криминологии берет начало в его работе. Начало изучения личности преступников, их классификации и типологии было положено Ломброзо. Своей теорией он открыл совершенно новый путь в криминологическом направлении, стараясь объяснить природу преступности. В своей работе он обобщил многолетние исследования душевнобольных – «преступников».

Высказал суждение о том, что преступный человек – это тип, имеющий ряд физических и психических черт дикаря, первобытного человека и даже животных.

Он говорил, что преступники – это «двуногие тигры среди людей», это хищники, которые не могут жить в обычных человеческих условиях и в силу своих психофизических качеств способны лишь убивать, грабить и насиловать. Он утверждал, что как среди животных есть тигры  и лошади, так и среди людей были и будут преступники и честные люди. И как тигра нельзя превратить в домашнее  животное, так преступника нельзя исправить. Судить таких людей бесполезно, их надо уничтожать или, в крайнем случае изолировать. Он пришел к выводу: «Преступление – явление столь естественное и необходимое, как рождение, смерть, зачатие, психические болезни, начальной разновидностью которых оно часто является».[1] Судить о том, является ли человек преступником или нет, позволяли, по его мнению, внешние признаки туловища, головы, рот, глаз. Отсюда и название школы – антропологическая. Он полагал, что судить о «преступном типе» можно в раннем детском возрасте. Считал, что прирожденный преступник рано или поздно должен совершить преступление.

Самым опасным в учении Ломброзо является признание им «существования особых преступных рас» – это ничто иное, как геноцид.

Основная идея криминологической теории выражена в названии его трудов: причины преступности заложены в самом преступнике, они как болезнь, которая проявляется в преступлении и нуждается в «лечении». Преступником не становятся, утверждал Ломброзо, им рождаются. Он выделил три возможных источника «врожденной преступности»:

-      особые анатомические, физиологические, психологические свойства индивида;

-         наличие у него атавистических черт первобытного человека-дикаря;

-         эпилепсия и «нравственное помешательство».

Во всех этих трех случаях преступное поведение обусловлено биологически, как рождение, болезнь, смерть.

В социально-политическом плане теор­ия Ломброзо отвечала интересам господствующего класса, ибо, объявляя преступность явлением «естественным», биологически обусловленным, эта теория «реабилити­ровала» господствующий строй, освобождая его от ответственности за существование преступности, а признавая «врожденного преступника», развязывала буржуазии руки в борьбе с теми, кто посягал на ее интересы. Такая оценка теории Ломброзо наглядно п­одтверждается его практическими выводами и рекомендациями о мерах, которые общество должно применять в отношении преступников. В числе таких мер - лечение тех, кто ему поддается, пожизненное заключение или физическое уничтожение неисправимых преступников. Р­азработал систему особых средств, позволяющих обнар­ужить и установить «прирожденного» п­реступ­ника до совершения им преступления и воздействовать на него, не прибегая к суду. Все это «теоретически» оправдывало характер созданной законности того времени.

Антропологическая теория «прирожденного преступника» встретила отпор со стороны современников Ломброзо. Слишком был очевиден ее реакционный характер, несостоятельны попытки игнорировать социальную действительность при объяснении причин преступности. Разработанные Ломброзо таблицы внешних признаков «прирожденных преступников», проведенные другими криминологами на большом материале, оказались несостоятельными, его методику называли «легкомысленной». По выражению русского адвоката В.Д. Спасовича, который прослушал доклад Ломброзо, с преступностью бороться очень просто. «Преступника следует измерить, взвесить и … повесить». Под влиянием этой критики Ломброзо сам отошел от биологического объяснения преступности, ­признал наряду с «прирожденным» также и тип «случайного» преступника, поведение которого зависит не только  от личных, но и внешних факторов. В работе «Преступление, его причины и средства лечения» Ло­мброзо наметил схему факторов преступности, содержащую 16 групп, в числе которых были факторы космические, этнические, климатические, расовые, факторы цивилизации, плотность населения, питания, образования, воспитания, наследственности и другие.

Социологическому направлению дала начало уголовно-правовая социологическая школа, которая использовала в своей основе социологию О.Конта. Видными представителями указанной школы являются Ф.Лист (Германия), Э.Ферри (Италия), И.Фойницкий, С.В.Поздышев (Россия). Эти ученые выдвинули идею социальной обусловленности преступного поведения, не отрицая полностью и биологических факторов.

Уже в конце XIX в. в криминологии стали применяться методы социологических исследований. Во многих странах исследовалась статистика преступлений и применяемых к преступникам наказаний, изучались данные, характеризующие контингент преступников, предпринимались попытки составить перечень причин преступности, исследовать их сущность и оценить с количественной стороны. Это позволило осуществить первые прогнозы преступности. На ранних этапах социологическому изучению преступности было присуще охватить как можно большее число факторов, обуславливающих преступления. Однако число этих факторов увеличивалось, удавалось находить все новые и новые обстоятельства, способствующие совершению преступлений.

4. Обзор основных криминологических теорий.
В биологических теориях преступное поведение субъекта объясняется различными биологическими особенностями человека, предрасполагающими его к совершению преступления. Есть мнение о врожденной предрасположенности к преступлению у определенных категорий преступников. Некоторые представители биологического направления предлагали применять меры, предотвращающие опасное поведение до его совершения. В разное время отдельными представителями предлагались такие меры, как пожизненная изоляция, кастрация, лишение жизни. В качестве основания для их применения выдвигались не совершение преступления, а наличие предрасположенности. Однако не все представители биологического направления были сторонниками таких предупредительных мер. Некоторые из них считали, что если лицо с биологической предрасположенностью к преступлению не могут отвечать за свое поведение, с ними необходимо обращаться, как с тяжелобольными.
Антропологическая теория.

В общественном сознании криминальная антропология довольно прочно ассоциируется с именем Чезаре Ломброзо (1836-1909). Слава этого ученого вполне заслуженна - его научные выводы основываются на изучении 383 черепов умерших, 3839 черепов живых людей, всего им обследованы и опрошены 26886 преступников, которые сравнивались с 25447 студентами, солдатами и другими добропорядочными гражданами. Причем Ломброзо изучал не только современников, но и исследовал черепа средневековых преступников, вскрывая их захоронения. Не каждый исследователь имеет такой научный багаж. Будучи врачом по образованию (он изучал медицину в Падуе, Вене и Париже и в возрасте 26 лет стал профессором психиатрии в Павии), Ломброзо длительный период практиковал на поприще медицины, приобрел немалую известность в Италии как специалист по лечению пелагры, в Песаро возглавлял клинику для душевнобольных, где провел интересные исследования зависимости поведения психически больных от климата и погоды. В последующем он стал профессором судебной медицины и психиатрии, а затем заведующим кафедры криминальной антропологии в Туринском университете.

Свои идеи Ломброзо воплотил в основанной им науке – уголовной антропологии. В центр своих исследований Ломброзо поставил преступника, изучению которого, по мнению ученого, его предшественники уделяли недостаточно внимания. "Изучайте личность этого преступника - изучайте не отвлеченно, не абстрактно, не в тиши вашего кабинета, не по книгам и теориям, а в самой жизни: в тюрьмах, больницах, в полицейских участках, в ночлежных домах, среди преступных обществ и шаек, в кругу бродяг и проституток, алкоголиков и душевнобольных, в обстановке их жизни, в условиях их материального существования. Тогда вы поймете, что преступление есть не случайное явление и не продукт "злой воли", а вполне естественный и наказанием непредотвратимый акт. Преступник - существо особенное, отличающееся от других людей. Это своеобразный антропологический тип, который побуждается к преступлению в силу множественных свойств и особенностей своей организации. Поэтому и преступление в человеческом обществе также естественно, как во всем органическом мире. Совершают преступления и растения, которые убивают и поедают насекомых. Животные обманывают, крадут, разбойничают и грабят, щипают и пожирают друг друга. Одни животные отличаются кровожадностью, другие - любостяжательностью" - в этом кратком фрагменте из книги "Преступный человек" сконцентрированы основные идеи теории.

Основная идея Ломброзо заключается в том, что преступник есть особый природный тип, скорее больной, чем виновный (здесь сильно сказалось влияние ученых доказавших, что сумасшедшие - не преступники, а больные). Преступником не становятся, а рождаются. Это своеобразный двуногий хищник, которого подобно тигру не имеет смысла упрекать в кровожадности. Преступного человека необходимо выявить по ряду признаков и изолировать (либо уничтожить).

Первоначально Ломброзо считал основой преступления атавизм. В третьем издании "Преступного человека" (1884 г.) он наряду с атавизмом к причинам преступлений отнес болезнь. В последнем издании этой работы ученый тесно связал атавизм с патологическим состоянием организма, считая основой последнего эпилепсию и нравственное помешательство.

У прирожденных преступников Ломброзо отмечает аномалии черепа. Он напоминает черепа низших доисторических человеческих рас. Мозг прирожденного преступника по своим извилинам также отличается от мозга нормального человека и приближается к строению мозга человеческого зародыша или животного. Для них характерны атавистические признаки: чрезмерная волосистость головы и тела, либо раннее облысение, неравномерное расположение зубов (иногда в два ряда), чрезмерное развитие средних резцов, косоглазие, асимметрия лица. Преступники имеют вообще прямой нос с горизонтальным основанием, умеренной длины, не слишком выпуклый, часто несколько отклоненный в сторону и довольно широкий. Преступники с рыжими волосами встречаются очень редко, в основном это брюнеты или шатены. У преступников морщины появляются раньше и чаще в 2-5 раз, чем у нормальных людей, с преобладанием скуловой морщины (расположенной посреди щеки), которую ученый называет морщиной порока. Руки у них чрезмерно длинны  - длина распростертых рук у большинства прирожденных преступников превышает рост.

Подобно дикарям прирожденные преступники любят татуировать свое тело. С дикарями их роднит и пониженная чувствительность, пренебрежение к боли и собственному здоровью (в 15% случаев у них практически отсутствует болевая чувствительность). Притупленность болевой чувствительности (аналгезия) представляет самую значительную аномалию врожденного преступника. Лица, обладающие нечувствительностью к ранениям, считают себя привилегированными и презирают нежных и чувствительных. Этим грубым людям доставляет удовольствие беспрестанно мучить других, которых они считают существами низшими. Отсюда их равнодушие к чужой и собственной жизни, повышенная жестокость, чрезмерное насилие. У них притуплено нравственное чувство (Ломорозо даже разрабатывает новое научное понятие - нравственное помешательство). В то же время для них характерны чрезвычайная возбудимость, вспыльчивость и раздражимость.

Убийцы. В типе убийц ясно видны анатомические особенности преступника, в частности, весьма резкая лобная пазуха, очень объемистые скулы, громадные глазные орбиты, выдающийся вперед четырехугольный подбородок. У этих наиболее опасных преступников преобладает кривизна головы, ширина головы больше, чем ее высота, лицо узкое (задняя полуокружность головы более развита, чем передняя), чаще всего волосы у них черные, курчавые, борода редкая, часто бывает зоб и короткие кисти рук. К характерным чертам убийц относятся также холодный и неподвижный (стеклянный) взгляд, налитые кровью глаза, загнутый книзу (орлиный) нос, чрезмерно большие или, напротив, слишком маленькие мочки ушей, тонкие губы, резко выделяющиеся клыки.

Воры. У воров головы удлиненные, черные волосы и редкая борода, умственное развитие выше, чем у других преступников, за исключением мошенников. Воры, преимущественно, имеют нос прямой, часто вогнутый, вздернутый у основания, короткий, широкий, сплющенный и во многих случаях отклоненный в сторону. Глаза и руки подвижные (вор избегает встречаться с собеседником прямым взглядом - бегающие глаза).

Изнасилователи. У изнасилователей глаза навыкате, лицо нежное, губы и ресницы огромные, носы сплющенные, умеренных размеров, отклоненные в сторону, большинство из них сухопарые и рахитические блондины.

Мошенники. Мошенники нередко обладают добродушной внешностью, их лицо бледное, глаза маленькие, суровые, нос кривой, голова лысая. Ломброзо удалось выявить и особенности почерка различных типов преступников. Почерк убийц, разбойников и грабителей отличается удлиненными буквами, криволинейностью и определенностью черт в окончаниях букв. Для почерка воров характерны буквы расширенные, без острых очертаний и криволинейных окончаний.

Теория конституционального предрасположения.

Начало XX в. ознаменовалось бурным развитием физиологии вообще и эндокринологии в частности. Ученые выяснили, что от работы желез внутренней секреции (гипофиза, щитовидной, паращитовидной, зобной, половых желез) в значительной мере зависят и внешность, и самоощущение человека, соответственно его поведенческие реакции в определенной мере связаны с химическими процессами, происходящими внутри организма. Эти закономерности оказались весьма привлекательными для криминологов, которые работали в русле ломброзианства и стремились найти связующие звенья между характеристикой внешности и особенностями поведения.

В 1924 г. американский исследователь Макс Шлапп опубликовал небольшую статью, в которой обнародовал результаты изучения эндокринной системы преступников. По его данным, почти одна треть всех заключенных страдает эмоциональной неустойчивостью, связанной с заболеваниями желез внутренней секреции. Через несколько лет в Нью-Йорке Шлапп в соавторстве с Эдвардом Смитом опубликовал книгу "Новая криминология". Авторы одну из главных ролей в механизме преступного поведения отводили различным эндокринным расстройствам (внешними признаками которых являются наряду с другими особенности телосложения).

Эти исследования стимулировали поиск физических признаков опасного состояния, который привел криминологов к гипотезе о связи строения тела, типа телесной конституции с предрасположенностью к преступному поведению. Наиболее масштабные исследования в этой области осуществил профессор Гарвардского университета Эрнест Хуттон, который более пятнадцати лет проводил обширное антропологическое изучение преступников.

Исследования привели Хуттона к выводу о том, что существование типа прирожденного преступника - это реальный факт. Для защиты общества от таких преступников необходимы достаточно жесткие меры: "Устранение преступности может быть достигнуто только путем искоренения физически, психически и морально неприспособленных индивидов или путем их полного отделения и помещения в социально здоровую ("асептическую") среду".

Аналогичные исследования проводил профессор Колумбийского университета Уильям Шелдон. В 1949 г. он опубликовал книгу "Виды преступной молодежи: введение в конституционную психиатрию", в которой развил идею единства физической структуры человека и его поведения.

В 1925 г. начали исследовать природу преступности; молодые супруги Шел и Элеонора Глюк. В основу своих исследований они положили метод длительных (лонгэтюдных) наблюдений. В 1943 г. они опубликовали интересную книгу "Преступные карьеры в ретроспективе", в которой отразился почти двадцатилетний опыт изучения преступников. Одним из выводов, который они сделали по результатам столь длительных исследований, был следующий: "Наличие или отсутствие определенных черт и признаков в конституции и ранней окружающей среде различных преступников определяет, кем неизбежно станут эти преступники и что станет с ними".

Ученые установили, что конституция большинства подростков- правонарушителей относится к мезоморфному типу (мускулистые, энергичные); их доля среди правонарушителей составляет 60%, в то время как среди правопослушных они составляют лишь 30%

Хромосомная теория.
Генотип человека состоит из 46 хромосом, две из них - определяют пол: если они одинаковы (их условно обозначают латинскими символами "хх"), то пол женский, если набор хромосом "ху", - пол мужской. Наличие в генотипе хромосомы типа "у" определяет мужское развитие. Исследуя генетические аномалии, ученые установили, что у некоторых лиц половые хромосомы не парные, а тройные: комбинации типа "хху" или "хуу". Первыми эти особенности генотипа, которые проявляются при анализе крови, слюны или спермы, стали использовать криминалисты в целях идентификации преступников по биологическим следам, оставленным на месте преступления. Когда в США и Франции по этим признакам были раскрыты серийные убийства, совершенные сверхагрессивными преступниками (их хромосомный набор был типа "хуу"), криминологи выдвинули гипотезу о том, что хромосома типа "у", определяющая мужской пол, может способствовать агрессивности в случае ее дублирования в генотипе - своеобразный сверхмужчина. В 60-х гг. Патриция Джекобс провела одно из первых исследований хромосомной предрасположенности к преступлениям. Обследовав заключенных в Шотландии, она установила, что среди преступников доля лиц с хромосомной аномалией типа "хуу" многократно больше, чем среди правопослушных граждан. В 1965 г. в английском журнале "Природа" она опубликовала маленькую статью об этом Патриция Джекобс не оставляла сомнений в том, что ген преступности найден, - дело лишь за тем, как научиться его устранять. Однако эти результаты были сколь сенсационны, столь же и недостоверны. Дальнейшие исследования, проводившиеся в Англии, Франции и США, не подтвердили данных, полученных Джекобс. В 1975 г. на Втором международном криминологическом симпозиуме в Сан-Паулу немецкий ученый Г. Кайзер привел данные проведенных в Германии исследований, в соответствии с которыми процент лиц, имеющих хромосомные отклонения, среди правонарушителей практически такой же, что и среди всего населения в целом. Причем среди преступников, имеющих хромосомную комбинацию "хуу", лишь 9% осуждены за насильственные преступления - так что называть у-хромосому носителем агрессивности просто некорректно. Исследования, проведенные во Франции Парижским институтом криминологии, привели к аналогичным результатам.

Теория опасного состояния.

В XIX в. Э. Ферри и Р. Гарофало разработали концепцию опасного состояния преступника, суть которой заключалась в том, что преступника надо не карать, а выводить из состояния повышенной склонности к преступлению (и до тех пор, пока это не сделано, изолировать). В XX в. эта концепция была положена в основу нетрадиционного направления науки о методах воздействия на преступность - клинической криминологии.

Клинические (медицинские) меры воздействия на преступность практиковались давно. Рассмотрение преступности как болезни имеет весьма древнюю традицию. Особенностью клинической криминологии как научного направления является попытка сформировать особую систему мер коррекции личности, которая была бы самодостаточной, т. е. основным (а в трактовке некоторых ученых и единственным) методом воздействия на преступность. Представители данного научного направления практически отрицали кару как превентивное сдерживающее средство. Они попытались превратить криминологию в своеобразную антикриминогенную медицину, а тюрьму  в клинику.

Наиболее весомый вклад в формирование на базе теории социальной защиты клинической криминологии внес итальянский ученый Филиппе Граматика.

Основные положения концепции Ф. Граматика сводились к тому, что уголовная политика на основе социальной защиты должна ориентироваться в большей степени на индивидуальное, а не на общее предупреждение преступности. Ресоциализация правонарушителя - главная цель"Клиницистов, поскольку, по их мнению, перевоспитание и социализация преступника более эффективно защищают общество от преступлений, чем жесткие карательные меры. Эти идеи Ф. Граматика изложил в монографии "Принципы социальной защиты".

 Наиболее основательно методы клинического воздействия на преступников (реальных и потенциальных) разработал французский криминолог Жан Пинатель. Клиническое воздействие осуществляется последовательно в соответствии со следующими этапами: диагноз; прогноз; перевоспитание.

Теория социальной дезорганизации.

Эмиль Дюркгейм (1858-1917) один из основоположников французской социологической школы, профессор Сорбонны и основатель периодического научного издания "L'Anne sociologoque", провел ряд серьезных исследований общественных процессов.

В период общественной стабильности (по терминологии автора "в нормальное время") существующий общественный порядок в большей мере основывается на: устоявшейся иерархии социальных ценностей, понятии о добре и зле, справедливости и несправедливости, о том, что можно делать и чего делать нельзя; оценке людьми существующего порядка в обществе как справедливого и вырабатываемом на этой базе общественном мнении; религиозных стереотипах сознания и поведения; семейных связях;    социальных традициях и привычках, системе авторитетов.

Последним Дюркгейм придавал особое значение, считая, что авторитет коллектива в значительной мере зависит от авторитета традиций. Живым выражением традиций он считал стариков. Уважение к старикам - показатель уважения к традициям, а соответственно и индикатор прочности общественных устоев. Отсутствие такого уважения - признак аномии.

Степень сплоченности общества определяется этими факторами, а уровень солидарности в свою очередь определяет характер многих социальных процессов, в том числе и преступности.

Дюркгейм выделяет два вида солидарности. Низший тип - механическая солидарность, высший - органическая. Первый основывается на подавлении человеческой природы, второй - на гармонии индивидуального и общественного сознания. Первый предполагает практическое устранение личности (человек сливается с обществом и теряет индивидуальность), второй возможен только, если всякий имеет собственную сферу действия, т. е. личность.

Именно в отсутствии солидарности (дезорганизации) Дюркгейм усматривает источник абсолютного большинства негативных общественных проявлений. В этой связи особое внимание он уделяет анализу социальной дезорганизации (или аномии) как фактору, генерирующему различные негативные социальные явления, в том числе и преступность.

Теория факторов.

Наиболее обширные статистические исследования различных областей социума (включая и криминальную) провел бельгийский профессор математики и  астрономии Ламбер Адольф Жак Кетле (1796-1874).

Исследования Кетле показали, что преступления - не механическая сумма произвольных деяний. Там, где на первый взгляд все зависит лишь от решения лихого человека, выявляется действие каких-то скрытых сил. Ведь в одной и той же стране ежегодно совершается практически одинаковое количество убийств. Их не может оказаться в десять раз меньше или в десять раз больше. Таким образом, главный фундаментальный вывод, сделанный Кетле, заключался в том, что все совершаемые в обществе преступления суть одно явление, развивающееся по определенным законам. Попытка избавиться от преступности, строго карая нарушителей, обречена на неудачу. Необходимо выявлять законы развития преступности, силы, которые влияют на ее рост или уменьшение. И именно в соответствии с этими закономерностями необходимо воздействовать на данное явление с тем, чтобы добиться благоприятных для общества перемен.

Кетле установил, что практически все явления в обществе взаимосвязаны, и одни из них обуславливают другие. Так появилась на свет знаменитая теория факторов. К числу факторов, приводящих отдельного человека к преступлению, по мнению Кетле, относятся "среда, в которой он живет, семейные отношения, религия, в которой он воспитан, обязанности социального положения - все это действует на его нравственную сторону. Даже перемены атмосферы оставляют на нем свой след: несколько градусов широты могут изменить его нрав; увеличение температуры разжигает его страсти и располагает его к мужеству или к насилию".

Кетле начал разрабатывать теорию о склонности человека к преступлению. Он пытался на основе теории вероятностей вывести формулу, для математически точного расчета этой величины у каждого человека. И хотя термин "опасное состояние личности" впервые прозвучал на итальянском языке (pericolosita - его автором был Энрико Ферри, употребивший его в своей докторской диссертации, защищенной в начале 70-х гг. XIX в.), основы этой теории были заложены Адольфом Кетле.

Экономическая теория.

Основоположники рабочего движения К. Маркс (1818 - 1883) и Ф. Энгельс (1820 - 1895), обогатили криминологическое учение радикальной концепцией воздействия на преступность. Отличительными особенностями их криминологической концепции были, во-первых, макроуровень разрабатываемых ими мер (предполагалась их реализация одновременно в ряде государств, если не во всех странах мира); во-вторых - революционное реформаторство как основа воздействия на преступность (имелось в виду, что первым шагом всех, в том числе и криминологических, преобразований и совершенствований общественной системы должно стать отстранение от государственной власти господствовавших правящих сил, которые не могли и не желали принимать действенных мер воздействия на преступность).

В таких работах К.Маркса, посвященных проблеме преступности, как «Смертная казнь», «Святое семейство», «Капитал» и других трудах, показаны источники преступности современного ему общества, коренящиеся в основных условиях, свойственных этому обществу в целом, выявлены зависимость динамики преступности от остроты противоречий в нем, прямая и обратная связь процессов в обществе с порождаемой им же преступностью.

Значима для криминологии и работа Ф.Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», в значительной своей части посвященная анализу социальных корней преступности в условиях классово-антагонистического общества. Энгельс показал зависимость причин преступности от «войны всех против всех». Говоря о социальных корнях деморализации и криминогенности деклассированных элементов, вышедших из среды трудящихся, Ф.Энгельс показал вместе с тем, что социальная атмосфера обуславливает моральную деградацию и господствующих классов, на которых приходится значительная часть совершаемых преступлений.

Поддержав идею предупреждения преступности, как ведущего направления в борьбе с ней, К.Маркс и Ф.Энгельс, в отличие от Беккариа, придали ей социальную, а не чисто уголовно-правовую трактовку. Они сформулировали вывод, что реализация этого направления, решение, в конечном счете, проблемы преступности, подрубание самого корня зависит от уничтожения эксплуатации и порождаемых ею социальных антагонизмов в сфере политической и экономической жизни.

Основоположники теории научного коммунизма, взяв за образец схемы общественных отношений в первобытной общине, где уровень преступности был крайне низок (настолько низок, что не требовалось специальных органов для борьбы с этим феноменом: без судов, тюрем и полиции все шло своим чередом), пытались на той же основе смоделировать общество будущего, где будет господствовать социальное равенство, к минимуму сведутся различные противоречия, где отпадет необходимость в государственном принуждении: преступность начнет исчезать без специальных полицейских мер.

К числу основных факторов преступности они относили социальное неравенство, эксплуатацию трудящихся, органическими последствиями которой являются безработица, крайняя бедность и нищета, низкий уровень образования и воспитания в рабочей среде.

Чтобы оградить себя от преступлений, от актов неприкрытого насилия, общество нуждается в обширном, сложном организме административных и судебных учреждений, требующем безмерной затраты человеческих сил. В коммунистическом обществе это тоже будет бесконечно упрощено, и именно потому, - как это ни кажется странным, - именно потому, что в этом обществе управлению придется видеть не только отдельными сторонами общественной жизни, но и всей общественной жизнью во всех ее отдельных проявлениях, во всех направлениях". Далее автор формулирует одно из глобальных направлений воздействия на преступность: "Мы уничтожает антагонизм между отдельным человеком и всеми остальными, мы противопоставляем социальной войне социальный мир, мы подрубаем самый корень преступления и этим делаем излишней большую, значительно большую часть теперешней деятельности административных и судебных учреждений.

На смену методу репрессивного сдерживания был предложен метод снятия социального напряжения, устранения противоречий, генерирующих преступность. Вместо того, чтобы переводить социальную войну в скрытую форму, марксизм предложил добиться социального мира и таким путем подрубить самый корень преступности. Правда, путь к социальному миру оказался достаточно непростым.

Теория конфликта культур.

В 1938 г. появилась работа Торстона Селлина "Конфликт культур и преступность". Если Р. Мертон проанализировал конфликт между культурными ценностями и возможностями их получения, то Т. Селлин рассмотрел в качестве криминогенного фактора конфликт между культурными ценностями различных сообществ. Основой его гипотезы стали результаты чикагских исследователей, установивших повышенный уровень преступности в кварталах некоренных американцев (негров, пуэрториканцов, итальянцев). Т. Селлин своей теорией конфликта культур попытался объяснить этот феномен. Однако его теория оказалась более значимой и позволила объяснить не только преступность иммигрантов, но и раскрыла криминогенность противоречий между различными социальными группами. По существу, Т. Селлин трансформировал марксистскую теорию классовых противоречий, устранив ее наиболее острые и революционные аспекты, несколько уменьшив ее масштаб, что позволило применять ее не только к анализу противостояния двух частей общества, но и к противоречиям более мелких социальных формирований.

Суть теории конфликта культур заключается в том, что различные воззрения на жизнь, привычки, стереотипы мышления и поведения, различные ценности затрудняют взаимопонимание людей, затрудняют сочувствие и сопереживание, могут вызывать озлобление в отношении представителей иных культур. В отдельных случаях правовые и моральные нормы, господствующие в обществе, могут оцениваться как выгодные лишь определенным социальным группам, поэтому их отрицание не вступает в противоречие с ценностями, распространенными на других этажах общества.

Теория субкультур.

А. Коэн еще более уменьшил масштаб социальных групп и рассмотрел особенности культурных ценностей криминальных объединений (банд, сообществ, группировок).

В этих микрогруппах могут формироваться свои миникультуры (взгляды, привычки, умения, стереотипы поведения, нормы общения, права и обязанности, меры наказания нарушителей норм, выработанных такой микрогруппой) - этот феномен получил название субкультуры. Как правило, криминальная субкультура находится в противоречии с господствующими в обществе ценностями. Попадая в преступную группу, восприняв ее субкультуру, человек как бы освобождается от иных социальных запретов, более того, их нарушение нередко бывает одной из норм криминальной субкультуры.

Практические выводы из этой теории заключались в необходимости контролировать процессы иммиграции, принятия мер по сближению культур различных социальных слоев и групп, устранения элементов, вызывающих их противоречия. Эта теория показывает, насколько глубоки корни преступности. Изменение культуры - процесс достаточно длительный, поэтому и процесс воздействия на преступность не может носить моментный характер. Коррекция криминогенных качеств правонарушителей подчас невозможна без разрушения криминальной субкультуры, которая, подобно стенам средневекового замка, защищает криминальное сознание от воспитательных воздействий общества. Ряд криминологов провели оригинальное исследование субкультуры заключенных методом включенного наблюдения. Ученые жили в тюрьмах вместе с заключенными. Их наблюдения и личный опыт показали, насколько сильное парализующее воздействие с точки зрения перевоспитания осужденных преступников оказывает существование особой субкультуры заключенных.

Теория интеракционизма.

Джордж Герберт Мид рассматривал общественную жизнь как серию социальных ситуаций и типичных реакций людей на поведение окружающих (интеракций). По Д. Миду каждому индивиду общество определяет какую-то роль, в которую тот "вкладывает себя, как актер", его поведение определяется социальными ожиданиями и стереотипами. Справедливости ради следует заметить, что основная парадигма интеракционистов еще в прошлом веке была сформулирована русским писателем: "Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали  и они родились". Применив эти положения к проблемам объяснения преступного поведения, Ф. Танненбаум достаточно убедительно доказал, что неправильное реагирование общества на преступления является одним из наиболее значимых криминогенных факторов. Отрицательные оценки имеют две стороны: они удерживают от антиобщественных поступков, но при неумелом их применении (Ф. Танненбаум называет этот процесс чрезмерной драматизацией зла) они могут инициировать криминализацию личности. Наклеивание негативных ярлыков нередко приводит к тому, что этот ярлык становится компасом в жизни молодого человека. "Многие общественно опасные деяния совершаются подростками как шалость, а воспринимаются окружающими как проявление злой воли и оцениваются как преступления.

Надо заметить, что в конце 30х гг. многими социологами со всей остротой был поставлен вопрос о том, справедливо ли рассматривать в качестве общественно опасных только те деяния, за которые закон предусматривает уголовное наказание. Теоретически схема уголовного законотворчества такова: то или иное поведение расценивается как общественно опасное  принимается закон, запрещающий его под угрозой уголовного наказания. Реально же далеко не все, что запрещается законом под страхом уголовного наказания, представляет опасность для общества. Нередко уголовно-правовые запреты защищают интересы весьма незначительной части общества, и их соблюдение приносит всему обществу не пользу, а вред. Социологи вслед за Р. Гарофало пытались найти неправовые определения преступления и преступности. Справедливость и эффективность уголовной репрессия ставились под сомнение. Разработанная Ф. Танненбаумом концепция "недопустимости драматизации зла" в значительной мере впитала эти идеи. Она легла в основу интеракционистского подхода к изучению преступности, который впоследствии трансформировался в теорию стигмы.

Теория стигматизации.

«Стигма» в переводе с латинского означает клеймо. Из истории мы знаем, что клеймение преступников делало их изгоями, и такая мера борьбы с преступностью нередко инициировала новые самые тяжкие преступления как ответную реакцию на социальное отторжение. Этот факт был общепризнанным, и его брали за аксиому авторы данной теории.

Теория стигмы основывалась на многих философских и социальных теориях. Ее истоки можно увидеть в христианской заповеди "не судите - да несудимы будете". Теоретики анархизма рассматривали государство как начало озлобляющее человека. По их мнению, все религиозные учения призывали человека к доброте, но государство, основанное на насилии, отрицает всеобщую любовь и способствует проявлениям зла. И если критики различных форм стигматизации не заходили так далеко, чтобы отрицать само государство, то многие формы его деятельности по воздействию на преступность они ставили под сомнение, рассматривая их не только как неэффективные, но и как вредные.

Эта теория достаточно полно раскрывала глубинные механизмы криминального рецидива, с ее помощью удалось интерпретировать многие эмпирические данные. Например, еще в 1934 г. супруги Глюк установили, что факт привода подростка в полицию оказывает гораздо большее влияние на выбор преступной карьеры, чем осуждение: среди имевших приводы уровень рецидива был выше, чем среди судимых.

На развитие теории стигматизации значительное влияние оказала гипотеза Т. Селлина о том, что в поисках отличий преступников от непреступников криминологи исследуют различия между осужденными и неосужденными. В действительности же среди "несудимой части общества" преступников также немало, и среди неосужденных различия между преступниками и непреступниками несущественны.

Основные положения теории сигматизации сводятся к следующему:

- не существует абсолютных признаков преступления, определение того или иного деяния в качестве преступного зависит исключительно от реакции людей;

- преступники практически ничем не отличаются от непреступников. Различия между осужденными и неосужденными (выявленными и невыявленными) преступниками более существенны;

- воздействие судебной системы и карательного аппарата на преступность носит скорее негативный, нежели позитивный характер, оно причиняет обществу больше вреда, чем пользы;

- не следует "драматизировать зло", важна не кара, а меры, которые могли бы удержать человека от преступления, предотвратить раскол общества на два враждующих лагеря: преступников и непреступников.

Теория стигмы оказала значительное влияние на практику противостояния преступности. Она вновь привлекла внимание к проблеме карательных мер, продемонстрировав их существенные недостатки: избирательную направленность (избирательность, исключающая их воздействие на наиболее опасных преступников); положительный эффект общего предупреждения нередко нейтрализуется отрицательным эффектом стигматизации (негатив массовой стигматизации в обществе может превосходить позитив удержания).

Эта теория предполагала коррекцию практики воздействия на преступность в следующих направлениях:

- расширение некарательных мер;

- поиск и внедрение карательных мер, исключающих стигму (например, телесные наказания);

- поиск путей снижения эффекта стигматизации применительно к карательным мерам, отказаться от которых не представляется возможным;

- отказ от ряда карательных мер (например, краткосрочного тюремного заключения).

Теория стигмы пользуется популярностью среди зарубежных криминологов, ее влияние на практику весьма существенно. Эта теория позволяет радикально изменить угол зрения на феномен преступности и меры воздействия на нее. Во многом общество оказалось не готово к ее реализации на практике, в этом смысле ее можно считать теорией, устремленной в будущее.

Теория дифференцированной (дифференциальной) связи.

Профессор Иллинойсского университета Эдвин Сатерленд (1883-1950) внес свою лепту в развитие теории стигмы однако наиболее значительным вкладом этого ученого  в науку является создание оригинальной криминологической концепции.

Дифференцированные, различные социальные связи определяют направление воспитания ребенка: если он вращается в респектабельном обществе, то усваивает стандарты правопослушного поведения. Если же он поддерживает связь с преступными элементами, то и усваивает соответствующие стандарты мышления и поступков.

Э. Сатерленд ввел два психологических элемента в свою теорию. Первый заключался в том, что преступные взгляды, ориентации и умения усваиваются в группе при личном неформальном общении. Формальный подход воспитателей в школе, а также родителей, не имеющих психологического контакта с детьми, часто бьет мимо цели, и воспитательные усилия этих лиц нередко имеют нулевой эффект. Подлинным воспитателем такого подростка оказываются участники неформального общения в группе правонарушителей. В большинстве случаев правонарушители и не думают никого воспитывать, однако их авторитет оказывается решающим фактором подражания.

Сущность второго элемента заключается в теоретическом положении очень похожем на постулат И. Бентама: лицо становится преступником в результате преобладания у него взглядов, благоприятствующих нарушению закона, над взглядами, не благоприятствующими этому.

Отдавая приоритет субъективным факторам преступного поведения, ученый не преуменьшал и значения объективных условий: «Преступное поведение  частично функция условий. Например, в тюрьмах мужчины не совершают изнасилований женщин, поскольку и те и другие содержатся раздельно». В первом изложении теории дифференцированной связи Э. Сатерленд отмечал, что к истокам первичной преступности (преступности тех, кто впоследствии учит преступному поведению подростков) относятся социальная дезорганизация, социальная мобильность, конкуренция, конфликт культур.

Научное значение теории Э. Сатерленда заключалось в том, что он попытался объяснить преступное поведение на основе анализа взглядов, жизненных ориентаций, оценок, умений и привычек людей. Такой подход дал мощный импульс криминологическим исследованиям в этом направлении, и появилась целая серия теорий (теории контроля, устойчивости, социальных связей, дрейфа, референтной группы, несовпадающих предложений), ставящих в основу объяснения причин преступности и разработки мер профилактики феномен обучения. Детально анализировался процесс обучения преступниками-профессионалами своих помощников из числа молодых правонарушителей. Некоторые ученые стали рассматривать тюрьму как школу преступности. Были выработаны определенные рекомендации по делению заключенных на группы и их раздельному содержанию, чтобы воспрепятствовать обмену криминогенным опытом.

Следует учесть, что  рассмотренные нами теории – основные из существующих. Всего их – более 30, но все они взаимосвязаны, вытекают одна из другой и дополняют одна другую.
5. Особенности возникновения и развития отечественной криминологии.
В безотлагательном рассмотрении в философском, историческом, правовом и социально-психологическом аспектах нуждаются применительно к российской специфике следующие проблемы: взаимосвязь социальных революций и преступности; политический террор как особая разновидность преступности; коррупция; организованная преступность; преступность, связанная с межнациональными конфликтами; экологическая преступность.

Важной перспективой криминологии является также развитие критики института уголовного наказания, обоснование необходимости отказа от таких ныне присущих еще ему черт, как возмездие и самоокупаемость карающей машины, и изыскание возможностей расширения института социальной защиты в качестве альтернативы уголовной репрессии. Наша пенитенциарная система, обеспечивающая применение к преступникам наказаний, во многих отношениях отстала от развитых зарубежных стран, поэтому возникла потребность в обобщении зарубежного опыта  и оценки его с точки зрения возможности применения в нашей стране.

В настоящее время еще не заложены теоретические основы криминологической экспертизы; предстоит разработать методику двух видов экспертиз: применительно к законодательным актам и к индивидуальному поведению. Как уже говорилось, криминология должна стать внепартийной научной дисциплиной, но как наука о негативных общественных явлениях она должна по-своему отражать и развитие общественных процессов в стране и направляющую эти процессы политику правящих сил. Правдивая картина негативных результатов политики в крайнем их проявлении в виде преступлений населения и преступлений самой власти чрезвычайно важна как для институтов государства, так и для народа в целом. В ближайшем будущем следует ожидать возникновения нового научного направления политической криминологии.

Важнейшая практическая задача, которую призвана решать криминология, - это изыскание путей стабилизации преступности, уменьшения темпов ее роста и опасности. Следует, однако, иметь в виду, что криминология бессильна без полной и правдивой информации о преступлениях и преступниках, размере материальных потерь общества, вызываемых преступностью. Что касается наметившейся в процессе проходящих реформ российского общества практики публикации исчерпывающих статистических данных о преступлениях и лицах, их совершивших, то нужно усовершенствовать сбор первичной информации, в частности, включив в форму первичного учета достаточно полные сведения о потерпевшем от преступления. Уголовная статистика, отражающая зарегистрированную преступность, должна постоянно дополняться проводимыми государством социологическими опросами населения об известных ему фактах нарушения уголовного закона.

Появилась необходимость в сравнительных международных исследованиях преступности, отдельных ее видов и соответствующих им профилактических систем в России и других странах. К настоящему времени за рубежом накоплен полезный опыт социального контроля, в частности, за внутрисемейным насилием, молодежной преступностью, сексуальными преступлениями. Там широко используются нетрадиционные для нас профилактические силы: психотерапевтические службы, церковь, приюты для жертв насилия и т. д. Эти силы эффективнее работают тогда, когда существует законодательная база, предусматривающая их деятельность, например, в качестве условия освобождения от уголовного наказания. Актуализируется потребность в научной разработке проблем борьбы с преступлениями, совершение которых охватывает территорию нескольких государств, связанных, например, с контрабандой, распространением наркотиков, терроризмом, загрязнением окружающей среды.

Реализация прикладного аспекта криминологии в настоящее время затруднена тем, что в нашей стране ни одно учебное заведение не готовит криминологов, т.е. специалистов по предупреждению преступлений. В ближайшее время необходимо организовать подготовку таких специалистов для министерств внутренних дел и социальной защиты населения.

Задачи каждой науки определяются, во-первых, собственной логикой ее развития; это значит, что каждый предыдущий этап состояния науки создает базу для последующего этапа, накопленные знания ведут к новым открытиям. Во-вторых, задачи науки в значительной мере зависят от актуальных потребностей общества, которому эта наука служит.

Соответственно состояние общества способствует развитию, расцвету той или иной науки и ее конкретных исследовательских направлений или же препятствует этому. Криминология пережила тяжелые периоды своего развития, вплоть до полного прекращения разработки соответствующей проблематики. Это произошло в годы культа личности Сталина, когда считалось, что все причины преступности уже известны (а ими были объявлены пережитки прошлого в сознании людей и влияние капиталистического окружения) и поэтому "незачем" заниматься дальнейшим изучением негативных явлений, бросающих тень на социалистической строй. Задачи восстановленной в 60-е годы XX в. криминологии состояли в нашей стране в первую очередь в том, чтобы возобновить исследования преступности, просветить общество, дать ему элементарные сведения об этом явлении, о его причинах и личности преступника, довести криминологические знания до практических работников учреждений уголовной юстиции, развеять миф о том, что при социализме преступность якобы отомрет сама собой.

В известной мере эти задачи благодаря самоотверженной работе многих коллективов ученых были выполнены. Несмотря на сопротивление догматиков из среды как теоретиков-обществоведов, так и практиков-юристов, российские криминологи сумели избежать двух крайностей. Во-первых, они не восприняли биологизаторских объяснений преступности, которые играли на руку тем, кто хотел бы "избавить" социалистический строй и коммунистическую партию от всякой ответственности за состояние общества, ежечасно рождающего преступность. Во-вторых, российские криминологи не впали и в противоположную крайность: вульгарный материализм, при котором преступник рассматривается как пассивная жертва обстоятельств, по существу не ответственная (по крайней мере нравственно) за свое поведение.

К конце XX в. российская криминология заняла достаточно прочное место в системе общественных наук и в юридической практике. Этот предмет преподается во всех государственных и многих частных юридических высших учебных заведениях; регулярно издается большое количество литературы; созданы две ассоциации криминологов России; поддерживаются регулярные связи с коллегами в ближнем и дальнем зарубежье. И вместе с тем надо признать, что перед криминологами-учеными и практиками стоят ответственные задачи, которые пока не могут считаться решенными. Укажем на четыре группы этих задач.

Первая группа - познавательные задачи. Криминология в процессе изучения преступности и преступника далеко не исчерпала свой предмет. По крайней мере три аспекта этого предмета требуют дальнейшего углубленного анализа.
Во-первых, это закономерности существования и движения преступности. Чем объясняется ее более чем двукратный рост в России на протяжении 1990-1996 гг.? Почему растут тяжкие и опасные преступления? Где пределы этого роста, если они вообще имеются? В чем состоят мировые тенденции движения преступности? На все эти вопросы наука обязана дать обоснованные ответы.

Во-вторых. Это особенности личности преступника и "механизмов" совершения преступлений различного вида. Здесь для криминологов остается вечный вопрос о соотношении личности и среды, биологического и социального, индивидуального и общественного. Это вопрос о причинах конкретного преступления и о том, как и почему нормальный человек становится преступником.

В-третьих, вопрос о том, как должна меняться стратегия борьбы с преступностью с учетом тех социальных изменений, которые происходят в мире. Наша страна, да и окружающие страны сегодня уже не те, что были вчера. Во всем мире происходят противоречивые процессы. С одной стороны, страны и народы постепенно овладевают демократическими способами и методами общественного общежития. С другой стороны, не прекращаются войны, растут акты насилия, вандализма, террора. Как в этих условиях эффективно организовать борьбу с преступностью и ее предупреждение, защитить интересы гражданина и общества? И на эти вопросы тоже должны быть даны убедительные ответы.

Вторая группа задач - прогностические. Мало констатировать плохое или хорошее состояние дел. Нужно смотреть в будущее. Криминология обязана предвидеть и предсказать развитие событий. Разумеется, речь идет лишь о вероятностном прогнозе, при котором намечаются основные тенденции того или иного явления (например, рост или стабилизация преступности), но нет абсолютного ручательства за возможные в будущем цифры. И все же без такого прогноза практика борьбы с преступностью становится безоружной, а то и дезориентированной. А для надежного прогнозирования в сфере криминологии надо овладеть всеми теми знаниями, которыми уже сегодня располагает эта наука.

Из первых двух групп задач вытекает и третья группа: рекомендации криминологов в адрес государственных и общественных организаций. Выше уже говорилось о том, что криминология не только изучает преступника и преступность, но и разрабатывает меры по предупреждению преступлений. Постоянная задача криминологии - совершенствование этих мер с учетом меняющихся общественных и технических условий жизни, внедрение результатов разработок ученых в повседневную практику работы органов МВД, ФСБ, прокуратуры, юстиции, суда, таможенной службы, налоговой службы, налоговой полиции и других учреждений.

Наконец, четвертая задача - просвещение населения. Многолетний опыт борьбы с преступностью учит тому, что одни лишь правоохранительные органы без поддержки народа преодолеть преступность не в состоянии. В последние годы, правда очень медленно, возрождаются разрушенные при распаде СССР формы содействия населения правоохранительным органам. Но знания граждан по вопросам борьбы с преступностью остаются отрывочными, поверхностными, а то и искаженными. Здесь сказывается ряд причин: засекреченность в прошлом сведений о преступности; боязнь преступного мира; искаженное изображение преступников во многих средствах массовой информации, подчас "героизация" их и т.п. Необходимо развеять миф о непобедимости преступников, дать людям основные криминологические сведения, научить смелее и активнее бороться с преступными акциями и избегать того, чтобы оказаться жертвой преступника - потерпевшим.

Задачи, стоящие перед российской криминологией, требуют интеллектуальных, организационных и материально-технических усилий и преодоления ряда трудностей. Пожалуй, основная из них состоит в том, что все еще ощущается невостребованность криминологических знаний со стороны руководящих государственных органов. Зачастую принимаются решения, возможно, и оправданные недалеким экономическим расчетом, но опасные в криминологическом отношении, ведущие к обогащению теневых дельцов, к росту преступности. Несмотря на то что уже годами обсуждается проблема организации планомерной и целенаправленной криминологической экспертизы, вопрос этот так и не решен. Большой потенциал отечественных криминологических учреждений не используется, нередко подменяясь поверхностными рекомендациями зарубежных специалистов, не знающих российской специфики. Все это говорит о необходимости активизации рассматриваемой отрасли науки, приложения совместных усилий к ее подъему и дальнейшему развитию.

---