Краткое содержание Кавказский пленник Александр Сергеевич Пушкин

В ауле, где вечером на порогах сидят черкесы и говорят о своих битвах, появляется всадник, тянущий на аркане русского пленника, который кажется умершим от ран. Но в полдень пленник приходит в себя, вспоминает, что с ним, где он, и обнаруживает кандалы на своих ногах. Он раб!

Мечтою летит он в Россию, где провел молодость и которую покинул ради свободы. Ее мечтал он обрести на Кавказе, а обрел рабство. Теперь он желает только смерти. Ночью, когда аул угомонился, к пленнику приходит молодая черкешенка и приносит ему прохладный кумыс для утоления жажды. Долго сидит дева с пленником, плача и не имея возможности рассказать о своих чувствах.

Много дней подряд окованный пленник пасет стадо в горах, и каждую ночь приходит к нему черкешенка, приносит кумыс, вино, мед и пшено, делит с ним трапезу и поет песни гор, учит пленника своему родному языку. Она полюбила пленника первой любовью, но он не в силах ответить ей взаимностью, боясь растревожить сон забытой любви.

Постепенно привыкал пленник к унылой жизни, тая в душе тоску. Его взоры тешили величественные горы Кавказа и Эльбрус в ледяном венце. Часто находил он особую радость в бурях, которые бушевали на горных склонах, не досягая высот, где он находился.

Его внимание привлекают обычаи и нравы горцев, ему нравятся простота их жизни, гостеприимство, воинственность. Он часами мог любоваться, как черкесы джигитуют, приучая себя к войне; ему нравился их наряд, и оружие, которое украшает черкеса, и кони, являющиеся главным богатством черкесских воинов. Он восхищается воинской доблестью черкесов и их грозными набегами на казачьи станицы. В домах же своих, у очагов, черкесы гостеприимны и привечают усталых путников, застигнутых в горах ночной порой или ненастьем.

Наблюдает пленник и за воинственными играми чеченских юношей, восхищается их удалью и силой, его не смущают даже их кровавые забавы, когда они в пылу игры рубят головы рабам. Сам изведавший военные утехи, смотревший в глаза смерти, он скрывает от черкесов движения своего сердца и поражает их беспечной смелостью и невозмутимостью. Черкесы даже гордятся им как своей добычей.

Влюбленная черкешенка, узнавшая восторги сердца, уговаривает пленника забыть родину и свободу. Она готова презреть волю отца и брата, которые хотят продать ее нелюбимому в другой аул, уговорить их или покончить с собой. Она любит только пленника. Но ее слова и ласки не пробуждают души пленника. Он предается воспоминаниям и однажды, плача, открывает ей душу, он молит черкешенку забыть его, ставшего жертвой страстей, которые лишили его упоений и желаний. Он сокрушается, что узнал ее так поздно, когда уже нет надежды и мечты и он не в состоянии ответить ей на ее любовь, душа его холодна и бесчувственна, и в ней живет другой образ, вечно милый, но недостижимый.

В ответ на признания пленника черкешенка укоряет его и говорит, что он мог хотя бы из жалости обмануть ее неопытность. Она просит его быть снисходительным к ее душевным мукам. Пленник отвечает ей, что их судьбы схожи, что он тоже не знал взаимности в любви и страдал в одиночестве. На рассвете, печальные и безмолвные, они расстаются, и с этих пор пленник проводит время один в мечтах о свободе.

Однажды он слышит шум и видит, что черкесы отправляются в набег. В ауле остаются только женщины, дети и старцы. Пленник мечтает о побеге, но тяжкая цепь и глубокая река — неодолимые препятствия. И вот когда стемнело, к пленнику пришла она, держа в руках пилу и кинжал. Она сама распиливает цепь. Возбужденный юноша предлагает ей бежать с ним вместе, но черкешенка отказывается, зная, что он любит другую. Она прощается с ним, и пленник бросается в реку и плывет на противоположный берег. Внезапно он слышит позади шум волн и отдаленный стон. Выбравшись на берег, он оборачивается и не находит взглядом на оставленном берегу черкешенки.

Пленник понимает, что означали этот плеск и стон. Он глядит прощальным взором на покинутый аул, на поле, где он пас стадо, и отправляется туда, где сверкают русские штыки и окликаются передовые казаки. Пленник — путешественник, разочарованный жизнью русский европеец, отправившийся с Запада на Восток, из «цивилизованного пространства» — в область диких естественных нравов, вслед «за веселым призраком свободы». Но именно здесь он попадает в неволю.

Как и полагается герою «байронической» (т. е. построенной по жанровым законам «восточных повестей» Дж. Г. Байрона) поэмы, он оказывается в парадоксальном положении раба, восхищенно наблюдающего за свободной жизнью горцев, своих поработителей. Естественно, в него влюбляется юная и гордая черкешенка; сердце европейца охлаждено, однако он как бы принимает ее любовь, сохраняя при этом верность своей единственной возлюбленной — свободе.

Завязка сюжета получает логичное развитие — следует решительное объяснение П. с черкешенкой, которая предлагает ему поменять одну неволю на другую — забыть «свободу, родину» и навсегда соединиться с нею семейными узами. Он не может «остылым сердцем отвечать Любви младенческой, открытой»; она не в силах понять, что такое любовь не к женщине, а к воле; зато в силах пожертвовать собою — ради этой «идеальной» любви своего любимого. П. свободен; Черкешенка гибнет в бурных водах реки; позже, отводя упреки в излишнем трагизме развязки, Пушкин иронично заметит: «Другим досадно, что пленник не кинулся в реку вытаскивать мою черкешенку (характерно местоимение «мою», а не «свою») — да, сунься-ка; я плавал в кавказских реках, — тут утонешь сам, а ни черта не сыщешь; мой пленник умный человек, рассудительный, он не влюблен в черкешенку — он прав, что не утопился» (письмо П. А. Вяземскому от 6 февраля 1823 г.). А годом ранее Пушкин обмолвился: «Характер Пленника неудачен; доказывает это, что я не гожусь в герои романтического стихотворения» (письмо Горчакову от окт. 1822 г.).

Это важное признание: хотя в П. собраны, суммированы черты всего преждевременно остывшего поколения 1810— начала 1820-х гг. (потому он и не назван по имени), тем не менее жанр «байронической» поэмы предполагал подчеркнутый автобиографизм героя, узнаваемость авторского лица в его обобщенных чертах. Пушкин формально соблюдает это правило; в посвящении к поэме он прозрачно намекает на обстоятельства своей жизни, пересекающиеся с обстоятельствами жизни П. («Я рано скорбь узнал, постигнут был гоненьем; Я жертва клеветы и мстительных невежд…»). Но этим дело ограничивается; характер П. статичен; описания его внешности условны, однообразны и перифрастичны: «…и на челе его высоком Не отразилось ничего».

Тем не менее критика встретила поэму благосклонно; пушкинского героя немедленно сопоставили с героем «Шильонского узника» Байрона (поэма была переведена В. А. Жуковским одновременно с выходом «Кавказского пленника») — см. отзыв П. А. Плетнева в журнале «Соревнователь» (1822); с Чайльд Гарольдом — в отзыве П. А. Вяземского, ставшем манифестом русского романтизма (Сын Отечества, 1822). Образ П. мгновенно разошелся во множестве литературных « копий ».

Однако на словесность повлиял не только характер «разочарованного героя» (к которому, на новом витке творчества, в поэме «Цыганы», вернется сам Пушкин) — достаточно назвать гусара в «Эде» Е. А. Баратынского и Печорина в «Герое нашего времени» М. Ю. Лермонтова. Но и самая сюжетная схема— русский в «восточном» плену, спасаемый влюбленной горянкой. Схема эта может упрощаться, разлучаясь с любовной темой, — так произойдет в одноименном рассказе Л. Н. Толстого о пленном офицере Жилине, который столь долго служит на Кавказе, что давно перестал быть «европейцем» и стал просто честным русским солдатом, и которого освобождает из плена девочка Дина. (Т. е. образ Жилина строится на взаимоисключающем соединении психологического портрета Максим Максимыча из «Героя нашего времени» с сюжетной судьбой П.) Схема эта может предельно усложняться, как в повести того же Л. Н. Толстого «Казаки», где столичный офицер Оленин, попав на Кавказскую линию, влюбляется в казачку Марьяну и с ужасом обнаруживает непреодолимую культурную пропасть, навсегда разделяющую их. Наконец, слагаемые сюжетной формулы, «вычисляющей» пушкинского героя, могут вообще меняться местами — как в рассказе В. С. Маканина «Кавказский пленный» (1995); здесь русские солдаты 1990-х гг. берут в плен чеченского юношу, чтобы поменять его на свободный проход своего отряда через засаду горцев, и один из них почти влюбляется в юного пленника, что не спасает последнего от гибели. Но как бы ни видоизменялась сюжетная схема П., как бы ни запутывалась литературная генеалогия, все равно восходящая к нему «родословная» последующих героев очевидна.

Черкешенка — молчаливая, задумчивая, прекрасная горянка, которая дарит свою первую (и последнюю) любовь герою поэмы, русскому пленнику. Несмотря на его холодность и преданность другой — навсегда единственной — возлюбленной, свободе, Ч. помогает ему бежать, а сама тонет в бурных водах горной реки.

Образ ее восходит к женскому типу восточной красавицы поэм Дж. Г. Байрона «лондонского» периода (прежде всего это — Гюльнара в «Корсаре»); весьма отдаленным сюжетным фоном служит повесть «Бедная Лиза» Н. М. Карамзина — история о крестьянке, полюбившей дворянина и погибшей в итоге. Однако социальный конфликт переведен у Пушкина в общекультурный план. Ч. полностью принадлежит естественному, дикому миру и потому во всем противоположна пленнику, «европейцу». Он — не может любить, ибо сердце его навсегда остыло; она — любит без памяти; внутренний холод пленника оборачивается выжженным пространством вокруг него — жар ее любви несет с собой утоляющую, спасительную прохладу. Он ищет, где укрыться от палящего солнца, — она появляется в сумерках, ночью, облитая лунным светом (что одновременно предвещает близкую смерть); она связана с влагой — приносит освежающий кумыс, вино, даже слезы ее (равно как «влажная» песня) свежи. Противоположен и финал заведомо конфликтной встречи дикого, пылкого Востока с цивилизованной Европой; для Ч. — «Она исчезла, жизни сладость», а пленник— «с воскресшим сердцем» возвращается в Россию.

И все-таки гибель Ч. не до конца безысходна. Трагический любовный сюжет, образованный тремя встречами героев, во время которых они обмениваются монологами, встроен Пушкиным в «военно-историческую» рамку. Восхищенными глазами пленника показана боевая удаль черкесов, воюющих с казаками; восхищенными устами автора воспета мощь русских войск, покоряющих Кавказ. Не чья-то злая воля, но ход истории предопределяет грядущую победу «двуглавого орла» над двуглавым колоссом Эльбруса; трагедия Ч. — лишь частный случай этой глобальной встречи двух миров. Ей суждено погибнуть, но за миг до гибели она если и не понимает умом, то ощущает сердцем великую силу свободы. А значит— перестает быть до конца «дикаркой», не становясь при этом «европейкой».

В образе Ч. (который современная Пушкину критика оценила куда более положительно, чем пленника) впервые намечен тип героя, который будет необычайно важен для решения «имперской» темы в русской литературе; показана «промежуточная» личность, которая в результате завоевательно-цивилизаторских процессов выпадает из «естественной» традиции, не находя себя в традиции российской, и — гибнет. Такова героиня «Эды» Е. А. Баратынского, где прямо пародируется финал «Кавказского пленника», Аммалатбек из одноименной кавказской повести А. А. Бестужева (Марлинского), который мечется между русским и горским военными станами; Бэла в «Герое нашего времени» М. Ю. Лермонтова и его же Мцыри; «Хаджи-Мурат» Л. Н. Толстого и др.