Т.В. Грачева

Сейчас много говорят и пишут о военных акциях, которые провели или планируют провести Соединенные Штаты. Появляются подробные обзоры, касающиеся политических и экономических аспектов этих кампаний. Эксперты анализируют боевые действия с точки зрения их организационных, оперативно-стратегических и технических характеристик.

Но это лишь внешняя сторона вопроса. Изучая только ее, мы воспринимаем войну как некий «продукт» военной машины. Мы можем сказать, как она устроена, какие функции выполняют ее отдельные узлы, как они связаны между собой, из чего они сделаны. Но, чтобы понять весь технологический процесс, нужно знать, какая «программа» заложена в эту машину, кто является ее разработчиком, а кто оператором-исполнителем. И, наконец, чрезвычайно важно знать, кто же выступает в роли заказчиков этой смертоносной «продукции» и кто руководит всем процессом.

Рассматривая войну с точки зрения ее чисто внешних проявлений, мы не в состоянии понять ее глубинной сущности, мы не можем свести воедино ее разные, на первый взгляд не связанные между собой составляющие. При таком подходе отсутствует возможность ее целостного многомерного восприятия. Как следствие этого, любые политические, экономические и военные меры, направленные на выявление, предотвращение, локализацию или нейтрализацию угроз оказываются поверхностными, несвоевременными, неэффективными или даже ошибочными и, в конечном итоге, опасными для тех государств и народов, которые оказываются реальными или потенциальными объектами нападения.

Неоконы Лео Штрауса у власти

Война как всесферное (физическое, ментальное, информационное и духовное) явление, в единстве ее многообразия может быть осознана только в контексте ее философии и сквозь призму персоналий. Именно это осознание создает фундамент, объединяющий все остальные элементы сложной конструкции.

Философия военной политики и войны, как ее производной, может быть соотнесена с постижением их на «генетическом», архетипическом и духовно-нравственном уровне. Философия военной политики США имеет четкое название – неоконсерватизм.

Военную и в целом государственную политику в США проводят сейчас последователи еврейского политического философа Лео Штрауса, который приехал в 1938 году в Соединенные Штаты из Германии, преподавал в нескольких крупных университетах и умер в 1973 году. Приверженцами этого философа являются самые влиятельные лица, ключевые стратеги Белого Дома и Пентагона, которые принадлежат к неоконсервативной школе, к «ястребам» и реализуют агрессивную внешнюю и военную политику Вашингтонской администрации.

Шадиа Друри, канадская исследовательница творчества Штрауса, написавшая в 1999 году книгу «Лео Штраус и американское право», отмечает, что он не был ни либералом, ни демократом. Его философия строится на том критически важном с его точки зрения основании, что власть имущие должны постоянно обманывать своих граждан, нуждающихся в руководстве и сильных правителях, которые говорили бы им, что для них хорошо.

Для Штрауса моделью либеральной демократии, к которой он испытывал абсолютное отвращение, была Веймарская республика. С его точки зрения, либерализм в Веймаре привел к нацистскому холокосту против евреев. Штраус, ссылаясь на Платона, считал, что в обществах имеется две категории людей: те, которые руководят, и те, которыми руководят. Но, в отличие от Платона, который исходил из того, что лидерами должны быть люди с высокими моральными качествами, позволяющими им противостоять искушениям власти, Штраус был убежден, что «те, которые руководят, это те, кто понимает, что не существует никакой нравственности, а есть только одно естественное право, право высшего править низшим». Это очень напоминает философию Ницше, главного вдохновителя нацизма, который так ненавистен Штраусу.

Подобный прием неоконсерваторов публичного отрицания того, что, на самом деле, является руководством к действию для них самих, используется и неоконсервативными журналистами. Один из них Мат Лабаш в своем интервью, данном в мае 2003 года веб сайту Journalismjobs.com, на вопрос о том, чем можно объяснить большую популярность в последние годы неоконсервативных СМИ, в качестве одного из аргументов отметил: «Критикуйте других за отсутствие объективности. Будьте субъективны настолько, насколько хотите».

Суть принципа такова: обвиняй другого в том, в чем ты сам виновен. Этот принцип широко применяется и в политике нынешней Вашингтонской администрации, идеологией которой стал неоконсерватизм. В качестве одного из примеров можно привести обвинения США в адрес России относительно «помощи Ирану в создании ядерного оружия», что связывается с сотрудничеством в области строительства атомной электростанции в Бушере.

На самом деле «иранская ядерная программа» была начата по совету Соединенных Штатов и при их инженерном содействии. В 60-годы США убедили Иран начать работы по развитию атомной энергетики ради сохранения его нефтяных резервов. Ирану было рекомендовано беречь свою нефть для особо важных целей, связанных с нефтехимией и фарминдустрией. Американцы, безусловно, хотели, чтобы Иран зарезервировал свою нефть для нужд Запада. В соответствии со взятыми в то время обязательствами Иран приступил к формированию атомной индустрии. И строительство атомной электростанции в Бушере, которая представляется сейчас американцами как возможный источник создания ядерного оружия, было начато при проамериканском режиме иранского шаха и при поддержке США.

Философия сатанизма неоконов

Есть еще одна параллель неоконов с Ницше, который написал известную фразу: «Бог мертв». А если Бог мертв, то тогда, как говорит один из героев Достоевского, «все дозволено». Тогда нет ни добра, ни зла. Штраус это формулирует так: «не существует никакой нравственности».

И в то же время неоконсерваторы много говорят о религии. Президент Буш даже речь, посвященную выходу США из договора по ПРО, завершил обращением к Богу.

Такое несоответствие воспринимается как противоречие только на первый взгляд. При внимательном его рассмотрении можно понять, что речь идет об эксплуатации духовного фактора, манипулировании религиозным сознанием общества (кстати, не только американского) и о попытке создания новой религии, призванной объединить и подчинить глобальной диктатуре все народы.

Здесь источником морали выступает не Бог как высший духовный авторитет, что соответствует традиционной религиозной этике, а «сильные правители», которые, эксплуатируя религиозные чувства своих подданных, будут указывать им, что есть «добро», строя при этом свои отношения с ними на обмане и безнравственности. И делать это они будут совершенно сознательно, точно следуя своей идеологии неоконсерватизма. «Он лжец и отец лжи. Когда он говорит ложь, он говорит свое». Так сказано в Евангелии о «враге рода человеческого», о дьяволе. Философия неоконсерватизма, таким образом, это философия сатанизма.

Духовный фактор приобретает огромное значение в неоконсервативной политике и начинает занимать в ней приоритетное положение. Подчиняя себе духовную составляющую личности и общества, можно добиться значительно большего, чем в результате воздействия на сознание при проведении информационно-психологических кампаний. Душа человека и народа – это последний пока не взятый рубеж, который следует за «оккупацией» интеллектуальной сферы.

Псевдорелигиозные суждения используются для прикрытия порочных мер и неблаговидных действий. Неоконсерваторы демонстрируют чисто утилитарный подход к религии, холодно превращая ее в инструмент для достижения своих корыстных целей, например, для объединения общества и ориентации его на обеспечение интересов правящей элиты и поддержку ее курса.

Для Штрауса «религия является клеем, который соединяет общество». Обществом, сплоченным на псевдорелигиозной основе, легче манипулировать, оно подчиняется диктату власти, представляющей себя рупором и наместником Бога.

Католичество, между прочим, в отличие от православия, заложило эту матрицу возможности того, что кто-то может быть наместником Бога на земле. Матрица работает на ассоциациях и параллелях. Ведь, исходя из этой логики, если наместником может быть папа, то им с успехом может быть и власть, заявляющая о своей связи с Богом, что предполагает такое же поклонение и абсолютное подчинение ей, как и главе католической церкви.

Нужно отметить, что фигура папы все больше политизируется и активно используется в интересах США. Как известно, бывший президент США Р. Рейган в свое время признался, что только после одобрения папой Римским «крестового похода против СССР» стало возможным провести глобальную кампанию, результатом чего стал развал Советского Союза. Кроме того, стоит напомнить, что назначение папы Иоанна Павла П на пост главы католической церкви состоялось, в том числе благодаря активной поддержке З. Бжезинского, который рассматривал его, прежде всего, как политическую фигуру, способную реализовать далеко идущие планы. В. Широнин в своей книге «КГБ-ЦРУ» пишет о том, что суть так называемой «восточной политики» Ватикана состояла в активном вживании католической церкви в государственные и общественные структуры СССР».

Иоанн Павел II сказал символическую фразу: «Стоит нам доказать, что марксистская наука может быть заменена религиозной, как потребность в социализме отпадает». Этот принцип полностью стыкуется с неоконсерватизмом. В настоящее время используется аналогичная логика и та же матрица, только теперь, предпринимаются попытки замены традиционной религии псевдорелигией, в центре которой находится культ правящей неоконсервативной элиты, представляющей себя, так же как и папа в католицизме, наместником Бога на земле. Именно здесь кроется причина мессианских притязаний Белого дома и его главы, который объявил о своих планах «избавить мир от зла».

Неоконы подвергают религии, не содержащие в своем вероучении матрицы наместника Бога на земле, к числу которых относятся, в частности, православие и ислам, жесточайшим нападкам с применением средств информационной и вооруженной борьбы. Их сталкивают между собой в целях взаимного истребления, чтобы «уничтожить врагов руками своих врагов». Ярким примером тому служит бывшая Югославия. Государство охраняет традиционную веру своих граждан, значит, чтобы подорвать веру и заменить ее религией диктаторов, нужно разрушить государство.

Православие в России – это религия большинства в нашей стране, веками определяющая нашу национальную идентичность как стержень существования любого народа. Это вера, освятившая славные подвиги наших предков на полях сражений, вера, за которую шли в бой и погибали во имя великих идеалов процветания народа и Отечества. Вера, проникнутая духом высокого патриотизма и прославившая в качестве святых множество сражавшихся с иноземцами русских воинов от Ильи Муромца до адмирала Ушакова. Поэтому действия против православия в наши дни могут рассматриваться как меры антинационального характера, работающие на утверждение матрицы американских неоконсерваторов, которые, эксплуатируя присущую людям религиозность, стремятся поставить себя в их душе на место Бога, заставив их таким образом забыть Его, утратив память предков и отказавшись таким образом от своей национальной идентичности. Если это произойдет, то случившееся можно будет рассматривать как абсолютное поражение, капитуляцию перед противником и полное подчинение целого народа власти космополитического режима сил глобализации.

Формирование отношения к власти как культу и объекту поклонения влечет фанатизм, свидетельствующий о полном подчинении воли общества воле правящей элиты. Но если эта власть, следуя неоконсервативной идеологии, объявляет своим принципом аморализм, фанатичное подчинение ей будет означать духовное разложение, деморализацию и деградацию общества. Общество в этом случае превращается в своего рода коллективного зомби, а правящий режим беспрепятственно трансформируется в жесточайшую диктатуру, способную подавить любое сопротивление. Поскольку неоконсерваторы США заявляют о намерении распространить свою власть на весь мир, то речь идет о глобальной по масштабам и тотальной диктатуре. Она охватывает все сферы жизнедеятельности человека и народов: физическую, ментальную, информационную и духовную (религиозную). Отсюда вывод: в лице неоконов мы имеем дело с попыткой создания диктатуры эпохи глобализации, которая по чудовищности своих возможных последствий не имеет аналогов в истории человечества.

Она будет строиться на использовании религии, ее изменении и приспособлении для оправдания и возвеличивания власти в глазах общества с планами распространить эту псевдорелигию на все человечество. Это будет религия обожествления власти, готовящей приход единого диктатора в образе США. Неоконсерваторы убеждены, что отделение церкви от государства было большой ошибкой отцов-основателей США. У них не было Лео Штрауса, который подсказал бы им, что религию можно трансформировать и поставить на службу, но не государству (речь о государстве в данном случае не идет), а теневой правящей элите, имеющей глобальные амбиции. Неоконсерваторы ставят себе на службу объединяющие возможности религии, извращая ее основополагающие постулаты. По словам Друри, исследовательницы творчества Штрауса, неоконсерваторам «нужна толпа, которой можно было бы манипулировать как замазкой».

По мнению неоконсерваторов, «секулярное общество – это самое худшее, что можно себе представить», потому что оно ведет к индивидуализму, либерализму и релятивизму. На первый взгляд все как будто правильно. Но нужно помнить, что неоконсерватизм, открыто заявляющий о том, что он строится на обмане и безнравственности, противоречит традиционным религиям. И в этом смысле основу течения составляет не атеизм, а антитеизм (богоборчество), имеющий целью замену этих религий универсализованным вероучением, обеспечивающим интересы сил глобализации.

Поэтому, когда неоконсерваторы говорят об опасности секулярного общества как об источнике индивидуализма, под этим следует понимать общество, не охваченное этой универсализованной религией, народ, не утративший своей национальной идентичности и веры, способный на индивидуальное сопротивление духовной и иным формам неоконсервативной агрессии. Заявления о пагубности отхода от веры при откровенно богоборческой позиции есть проявление принципа обратного подобия.

Цивилизационное варварство неоконов в Ираке

Решение задач религиозного характера становится одним из приоритетов вооруженных сил в ходе военных кампаний, прежде всего, при проведении так называемых операций по обезглавливанию противника для достижения его стратегического паралича.

Объекты религиозного, национально-культурного, шире, цивилизационного характера все чаще оказываются мишенями, подлежащими уничтожению. Примером тому служит бывшая Югославия, где в Косово в результате бомбовых ударов была уничтожена или разрушена значительная часть православных храмов и монастырей. Отметим, что это не могло произойти по ошибке, так как в ходе бомбардировок применялось высокоточное оружие.

В Ираке очевидцы говорили о том, что мародерство, в том числе варварское разграбление и уничтожение исторических и религиозно-культурных святынь в музеях поощрялось американскими военными. Грабеж не был беспорядочным. Доктор Дони Джордж, глава Багдадского музея, сказал: «Я уверен, что эти люди знали, чего они хотят. Они не тронули гипсовую копию Черного Обелиска (памятник ассирийской эпохи IX века до н.э., оригинал которого находится в Британском музее). Это значит, что они были подготовлены. Они не тронули копии». Выступая в новостях 4-го канала английского телевидения, он сказал, что среди украденного — священный золотой сосуд из Варки [библейский Ур Халдейский] пятитысячелетнего возраста, аккадское подножие статуи и ассирийская скульптура. Доктор Кертис заметил: «Это все равно, что украсть Мону Лизу». Одна из сотрудниц музея в отчаянии произнесла: «Они уничтожили нашу цивилизацию». Американские военные не предприняли никаких мер, чтобы помешать ворам вывезти награбленное из Багдада. При этом специалисты заранее предупредили Пентагон об опасности грабежа. Доктор Ирвинг Финкель из Британского музея сообщил четвертому каналу, что грабеж был «вполне предсказуем и легко предотвратим».

Интернет-публикация в журнале Business Week от 17.04.2003, называвшаяся: «Были ли багдадские воры древностей наготове?» — вышла с подзаголовком: «Они могли знать, что искать, потому что торговцы антиквариатом заранее сделали свои заказы».

В статье говорилось: «Можно подумать, что преступники только и ждали падения Багдада, чтобы начать действовать. Джил Дж. Стейн, профессор археологии Чикагского университета, десятилетиями проводивший раскопки в Ираке, считает, что самое важное было заказано антикварами заранее. «Они искали вполне определенные артефакты, — сказал он. — И они знали, где искать»».

Была опустошена Национальная библиотека Ирака. Было подожжено хранилище редчайших религиозных книг, в том числе содержащее многовековой давности иллюстрированные экземпляры Корана и другие образцы исламской каллиграфии, в результате чего погибло неизвестное число текстов.

Репортер британской Independent Роберт Фиск написал по этому поводу, что, увидев пламя, он бросился к американским морским пехотинцам, пытаясь спасти хотя бы часть коллекции, но они отказались помочь: «Я показал им место на карте, точное название на арабском и английском. Я сказал, что дым виден за три мили, и добраться туда можно за пять минут. Полчаса спустя их не было и в помине, а пламя поднялось метров на 60 вверх».

Таким образом, уничтожение религиозно-культурного наследия Ирака проводилось либо путем разграбления, либо путем поджога. Кстати, факт сжигания книг тоже наводит на параллели с Ницше и его последователями.

В одной из своих статей 10.05.2003 Arab News пишет: «Существуют достоверные и независимые показания свидетелей о том, что американские морские пехотинцы подстрекали толпы к грабежу и уничтожению административных и культурных учреждений страны. Они даже оказывали содействие в транспортировке автобусов с мародерами из бедных кварталов Багдада к самой цели».

Как сообщала крупнейшая шведская газета Dagens Nyheter 11.04.2003, американские морские пехотинцы убили двух суданских охранников, стоявших на своих постах перед административным зданием, и затем, освободив проход, жестами приглашали народ начинать грабеж, и через громкоговорители подстрекали их «забирать обратно то, что принадлежит им». Затем американские танки двинулись к следующему правительственному зданию, министерству юстиции, затем к другому, третьему, четвертому. Всего было разграблено 158 правительственных зданий, большая часть из которых была подожжена. Среди подожженных зданий оказались и религиозно-культурные объекты, включая упомянутую выше Национальную библиотеку Ирака, Библиотеку архивов и Министерство религиозных пожертвований.

Но кто осуществлял грабежи? Роберт Фиск описывает их как «специально обученную и организованную» армию людей, вооруженных картами и уверенно двигающихся от одного здания к другому, не обращая внимания на американские войска, зная точно, куда идти и что поджигать.

«Не нужно быть гением,- пишет Arab News, – чтобы узнать, кто же эти люди. В любом преступлении самым важным ключом к решению загадки является мотив. Поэтому нужно выяснить, кому выгодно разрушение исламской культурной идентичности иракского народа? Чьим насущным интересам отвечает ликвидация древних корней иракской культуры и цивилизации, уничтожение символов иракского национализма и гордости?»

Иракцы обвиняют США в тщательно организованном преступлении против культуры. Американские археологи даже приравняли неспособность вооруженных сил США защитить культурные ценности к военным преступлениям, подпадающим под Гаагскую конвенцию 1954 года о защите собственности в области культуры. По предварительным оценкам полностью уничтожены в общей сложности 170 000 статуй, изделий из глины и керамики, ювелирных украшений, возраст которых превышает 5000 лет и относится к началу цивилизации. Возможно ли, что гипсовую вазу, сделанную 5000 лет назад и весившую 300 кг, можно было так просто увезти без одобрения американских военных? И можно ли допустить, что коллекцию скульптур эпохи неолита, сделанных 9000 лет назад, могли украсть простые воришки?

В ходе военной кампании в Ираке мишенями стали объекты духовной сферы, а следствием подрыв религиозного сознания. Нарочитая религиозность неоконсерваторов Вашингтона на деле оказывается агрессивной антирелигиозностью. Это принцип противления посредством подобия. Атака на духовную сферу является ударом по национальной идентичности, религиозным традициям, образу жизни населения Ирака. Разрыв с историческими и культурными корнями способен вызвать духовную дезадаптацию, а духовный вакуум является той почвой, на которой можно закрепить господство завоевателей в побежденной стране.

Кстати, много лет назад один французский военный журнал написал, что французам не стоит бояться русских как военных противников, потому что в силу своей высокой духовной культуры ни один русский не нажмет кнопку, чтобы пустить ракету, например, по Лувру.

После того, как масштабы культурной катастрофы в Ираке стали известны, журналисты в разных странах мира открыто осудили американскую агрессию и выразили свое негодование по поводу действий американского руководства. Так статья в The Guardian от 26.04.2003 вышла под заголовком «Варвары у ворот Багдада».

Как указывают комментаторы, одним из главных признаков варварства является сжигание книг и уничтожение религиозно-культурного достояния. Кстати Садам Хусейн, которого американцы обвиняли в тирании, смог сохранить национальные сокровища на протяжении всех лет своего правления в то время, как в присутствии «цивилизованных» американцев в течение практически нескольких часов были уничтожены символы мудрости и просвещения целой нации.

Пресса отмечала, что самой поразительной особенностью грабежей в Ираке оказалось полное спокойствие со стороны должностных лиц Вашингтона, последователей неоконсерватизма. Один из них, министр обороны США Дональд Рамсфелд, на пресс-конференции в Пентагоне 11 апреля 2003 года осудил СМИ за преувеличение масштабов беспорядков в Ираке и заявил, что грабежи — естественное и, может быть, даже здоровое проявление накопившейся ненависти к прежнему режиму. «Это неприглядная вещь, — сказал Рамсфелд. — Но любая свобода неприглядна. Ведь свободные люди имеют право совершать ошибки и преступления».

Это есть демонстрация на деле одного из постулатов неоконсервативной теории Штрауса относительно того, что для тех, кто правит «не существует никакой нравственности».

Россия в образе врага США

Штраус находился под сильным влиянием Томаса Гоббса. Так же как Гоббс он считал, что присущую человеческой природе агрессивность можно сдержать только с помощью сильной государственной власти, основанной на национализме. «Поскольку человечество по натуре своей порочно, им нужно управлять», – писал Штраус. «Однако такое управление может быть организовано только тогда, когда люди объединены, а они могут быть объединены только против других людей».

У Штрауса национализм связывается с ненавистью к другим народам, следствием чего становится милитаризация общества и его готовность вести войны. Это имеет далеко идущие последствия. В этом случае национализм может трансформироваться в нацизм.

На вопрос о причинах популярности неоконсервативных СМИ в Америке, журналист-неоконсерватор Мэт Лабаш в упомянутом выше интервью откровенно заявил, что эти средства массовой информации популярны, потому что они поставляют гнев». Именно эта составляющая, которая, кстати, в христианстве рассматривается как один из смертных грехов, оказывается востребованной в американском обществе.

Трагедия, которую пережили американцы в связи с террористическими атаками 11 сентября, удивительным образом создала все необходимые предпосылки для быстрой реализации этих направленных на объединение под властью правящей неоконсервативной элиты постулатов о «религии как клее», о национализме и об объединении против других людей (т.е. о культивировании образа врага).

Эти драматические события чрезвычайно обострили в обществе чувство религиозности, патриотизма и желание отомстить врагу. Американские СМИ писали, что такого чувства патриотизма народ не испытывал со времен Второй мировой войны. О высокой степени милитаризации массового сознания как показателя объединения против врага, свидетельствовал тот факт, что, когда была объявлена война против терроризма, среди добровольцев оказалось много женщин.

В опубликованной 3 июня 2003 статье Монд «Америка продолжает войну» написано: «После 11 сентября общественное мнение в Америке стало намного более податливым, так как эффект чувства незащищенности добавился к последствиям традиционного «священного союза», который сопровождает военные периоды».

Действия вашингтонской администрации полностью соответствовали установкам Штрауса. Как говорится в статье Монд, чтобы утвердить свою доминирующую роль во внутренней политике и начать войну в Ираке, Джордж Буш умело использовал два политических фактора – чувство участия в войне и национализм. К этому следует добавить еще и формирование образа врага.

Администрация искусно сыграла на удивительной доверчивости граждан, что подтверждается данными социологических опросов. В преддверии войны в Ираке от 42% до 55% американцев верили, что Саддам Хусейн непосредственно причастен к терактам 11 сентября 2001 года. Согласно опросу, проведенному в начале мая 2003 года, 75% граждан США считали, что победа в Ираке облегчит войну против терроризма.

Штраус считал, что «политический порядок может быть стабильным только, если он объединен внешней угрозой». Вслед за Макиавелли он утверждал, что, если не существует никакой внешней угрозы, ее нужно сфабриковать. Итак, целям объединения призвана служить еще и внешняя угроза. И, чтобы этот фактор «работал» постоянно, угроза должна быть перманентной. И в стратегию национальной безопасности США закладывается идея вероятной угрозы, т.е. той, которая еще не сформировалась. Этот неоконсервативный подход к определению угроз, построенный на крайнем субъективизме, дает возможность «фабриковать» их тогда, когда это потребуется, т.е. практически непрерывно.

По мнению Штрауса, постоянное наличие внешней угрозы является условием политической стабильности. Как пишет Друри в своей монографии о Штраусе, если бы «Штраус увидел коллапс Советского Союза, он был бы очень обеспокоен, потому что крушение «империи зла» может рассматриваться как угроза для внутренней безопасности Америки.

Сейчас можно выделить даже некий стандартный набор критериев, к которым руководство США прибегает для представления того или иного государства в качестве возможной угрозы безопасности Соединенных Штатов. Эти критерии использовались перед тем, как начать войну против Ирака. В настоящее время они служат основанием для нападок на Иран. Их набор достаточно прост и оказывается убедительным для общественного мнения. К числу таких критериев относятся:

· наличие или обладание ядерным оружием и обвинение в его распространении,

· связи с врагами Америки, предоставление убежища членам Аль-Каиды,

· режим диктатуры в стране.

Следует отметить и тот факт, что эти же показатели сейчас активно эксплуатируются для представления России в качестве угрозы безопасности Соединенным Штатам. Обвинения в адрес России по первому пункту отчетливо и резко прозвучали в последнем ежегодном докладе директора ЦРУ американскому конгрессу. В нём отмечается, в частности, что:

· Российские ведомства продолжают поставлять компоненты и оборудование, имеющие отношение к баллистическим ракетам, а также делиться техническим ноу-хау с такими странами, как Иран, Индия и Китай;

· В период 2001 года российские ведомства оставались одним их наиболее важных источников снабжения Ирана технологиями «двойного назначения», химическими веществами, производственными технологиями и оборудованием.

Россия оказалась единственной страной, «заслужившей» в докладе особой рекомендации: «Чтобы сократить поток за пределы страны оружия массового уничтожения, материалов, технологий и экспертной информации, имеющих отношение к ракетам, высшие должностные лица должны прилагать непрерывные усилия, чтобы убедить экспортные организации, а также осуществляющих за ними надзор чиновников, что нераспространение является высшим приоритетом, и что те, кто нарушает закон, будут подлежать преследованию».

Второй стандартный критерий, используемый для представления какой-либо страны в качестве угрозы Соединенным Штатам, соотносится с обвинениями в связях с врагами Америки. Этот критерий также пытаются распространить и на Россию, которую обвинили в сотрудничестве с Ираком и Ираном. Против России может быть обращено и признание в США того факта, что на территории Чечни действуют три группы, связанные с Аль-Каидой.

С точки зрения иностранных оценок, основанных, в том числе на данных, предоставленных Соединенными Штатами, Северный Кавказ отнесен к регионам экстремальной, высшей степени риска.

При этом, эксплуатируя свои обвинения в адрес России относительно ее связей с Ираном, США пытаются оказывать давление на нашу страну. Возможным направлением такого давления может стать требование США оказывать содействие в предоставлении разведывательной информации, касающейся Ирана. Так, «Policy Review» (США) от 3 июня 2003 года в частности пишет: «Вашингтону следовало бы рассмотреть возможность усиления давления на Россию в направлении получения от нее большего объема разведывательной информации по ядерным программам Ирана. Если российские лидеры хотят успокоить американцев в отношении роли Москвы, им лучше бы самим проявить инициативу в предоставлении Америке собственной разведывательной информации по Ирану».

И, наконец, чтобы представить полную картину вероятной «угрозы», к типовому набору ее показателей, помимо обвинений в распространении ОМУ и связей с врагами Америки, традиционно добавляется еще и третий критерий, связанный с обвинениями в существовании диктаторского режима в стране. Анализ американских информационных источников, свидетельствует о том, что в отношении России «включается» и этот третий критерий. Одним из очевидных доказательств тому служит публикация, помещенная в New York Times 15 мая 2003 г., т.е. незадолго до визита Буша в Санкт-Петербург. В статье, посвященной возможным итогам этого визита и в целом российско-американским отношениям, в частности, говорится: «Когда президент Буш прибудет в Санкт-Петербург, он снова будет призывать президента Владимира Путина прекратить снабжать Иран средствами для создания ядерного оружия. Г-н Путин, как всегда, станет настаивать, что его опасная торговля преследует исключительно мирные цели. Г-н Буш сделает вид, что удовлетворен таким объяснением. Более того, он притворится, что позабыл, как Россия до последнего пыталась поддерживать тиранию Саддама Хусейна в Организации Объединенных Наций. Именно это и выдается за дипломатию.

Однако под публичным возобновлением дружественных отношений в Белом доме останется ясное понимание, что Соединенные Штаты и Россия ни в коей мере не являются союзниками. Хотя у двух наших стран имеются некоторые общие интересы, наши расхождения становятся все глубже: Россия по-прежнему является однопартийной олигархией, где инакомыслие подавляется государственным телевидением; она проявляет сходство с кровавыми диктатурами от Балкан до Персидского залива».

Комментарии здесь, как говорится, излишни. Россия, таким образом, представляется как страна, подпадающая под все три стандартных показателя типовой модели угрозы безопасности США. И информационная кампания, обслуживающая эту цель, набирает обороты, причем ведется она на самом высоком уровне и самыми влиятельными в Соединенных Штатах СМИ.

В прицеле Иран и другие страны

Аналогичная кампания была в полной мере развернута в отношении Ирака и в настоящее время активизируется по Ирану. В связи с этим Asia Times в выпуске от 31 мая 2003 года написала: «После оккупации Ирака американское руководство смещает свое внимание в сторону Ирана с той же самой целью, т.е. включения этой страны в сферу американского влияния путем смены режима. Вашингтон, похоже, готовит основания для достижения этой цели возможно с помощью других средств, но прибегая к тем же самым обвинениям, которые использовались раньше в войне против Ирака. Эти обвинения преимущественно касаются связей с Аль-Каидой и разработки оружия массового уничтожения.

Агрессивная внешняя политика Америки в отношении Ирана имеет серьезные последствия для безопасности России. Возможность господства Соединенных Штатов в Иране может привести к длительному американскому военному присутствию в этой стране. Утрата Москвой стратегического союзника в лице Ирана, если это произойдет, станет реальной угрозой для России. Эта утрата окончательно завершит процесс ее окружения откровенно или потенциально враждебными проамериканскими государствами, имеющими на своей территории американские военные базы.

Учитывая эти обстоятельства, Россия имеет все основания полагать, что она будет одной из следующих, если не первоочередной страной в списке американских мишеней, если Вашингтон восстановит свое влияние в соседнем Иране».

К этому следует добавить еще одно настораживающее сообщение из Грузии. В июне Эдуард Шеварнадзе объявил о том, что США ежегодно будут выделять 77 миллионов долларов «на повышение обороноспособности Грузии». По словам Шеварнадзе, «повышение обороноспособности Грузии в первую очередь входит в интересы США, поэтому конгресс для этих целей ежегодно будет выделять 77 млн. долларов».

Территория Грузии может понадобиться в стратегическом отношении, прежде всего, как плацдарм возможных боевых действий в отношении Ирана, а в последующем и России. Отметим, что решение о выделении средств принято американским конгрессом, что полностью подтверждает агрессивную и антироссийскую направленность политики нынешней правящей в США элиты.

Чем же объясняется столь высокая степень милитаризации нынешнего американского руководства? Ответ на этот вопрос мы находим у того же Штрауса, который считал, что нужно воевать все время, чтобы выжить. Он был убежден, что мир ведет к упадку и разложению. Объектом его поклонения была постоянная война, а не постоянный мир. Реализация этих идей, неизбежно влечет милитаризацию и агрессивность политического курса официального Вашингтона.

В начале апреля 2003 г. заместитель министра обороны США Пол Вулфовиц, один из главных идеологов неоконсерватизма, в своем ответе на вопрос журналиста Тима Руссерта относительно того, не станут ли явью мечты некоторых неоконсерваторов о других военных кампаниях – в Сирии, Иране и Северной Корее, заявил: «В Сирии тоже нужно осуществить смену режима».

А Дэвид Сэнгер из газеты The Times сообщил своим читателям, что, когда недавно один из помощников г-на Буша вошел в Овальный кабинет, чтобы сказать президенту, что его крутой Рамми (т.е. министр обороны Д. Рамсфельд) также замахивается кулаком на Сирию, г-н Буш улыбнулся и сказал всего одно слово: «Хорошо».

Вместе с тем, ситуация, сложившаяся в регионе после войны с Ираком, требует от Буша огромных усилий. Буш должен доказать, что эта война не была напрасной. И задуматься над предостережением, с которым Токвиль (Алексис Токвиль /1805-1859/ – известный французский социолог, историк и политический деятель) обратился к «воинственным принцам», стремившимся управлять лишь силой оружия: «Есть две вещи, которые демократическому народу всегда даются с трудом: начало войны и ее завершение», – сказал он.

В упомянутой выше публикации в Le Monde говорится, что президент США для того, чтобы заручиться поддержкой общественного мнения страны для важных действий на международной арене, как правило, использует три фактора:

Первый фактор – это защита свободы и демократии, что соотносится с эксплуатацией стремления к идеалам и идеалистического начала в массовом сознании.

Второй элемент – чувство достоинства. Как только по американцам наносится удар, обычно мирная Америка сразу становится беспощадной. Отсюда и значимость событий и угроз, реальных или вымышленных, которые предшествуют вступлению в войну.

Третий фактор, который использует Буш, – это страх. Но проблема третьего фактора состоит в том, что излишняя горячность может привести к переоценке своих возможностей («оverselling”).

Все приведенные выше три элемента: идеализм, актуализация чувства достоинства и страх – можно легко разглядеть в недавних событиях вокруг Ирака. Эти элементы четко характеризуют военный период.

Один из главных военных идеологов неоконсерватизма Виктор Дэвис Хэнсон, автор книги «Осень войны» («An Autumn of War»), утверждает, что война может являться хорошим средством и иногда для определенных наций разрушение более полезно, чем разубеждение. Что и было продемонстрировано в ходе иракской кампании.

В качестве примера идеального мирового порядка Штраус приводил историю Гулливера и лилипутов Джонатана Свифта. Штраус писал: «Когда у лилипутов случился пожар, Гулливер помочился на город, включая дворец. Таким образом он спас всех лилипутов от катастрофы». Для Штрауса этот пример демонстрирует одновременно превосходство и обособленное положение лидера в обществе, равно как и доминирующей страны относительно остального мира.

То, что Буш и неоконсерваторы у власти используют идеалистическую риторику о спасении мира от зла, оправдывая глобальную войну, которую ведут США, полностью соответствует идеям Штрауса о необходимости того, чтобы правящие элиты лгали своим гражданам. Им решительно нет никакого дела до либерализма и демократии. Они завоевывают мир под знаменем либерализма и демократии.

Один из жестких последователей Штрауса бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси в своем выступлении 2 апреля на конференции в Калифорнийском университете выдвинул идею Четвертой мировой войны, которая, по его мнению, будет иметь длительную историю. В точном соответствии с установками Штрауса он обосновывает эту войну существованием перманентной угрозы Соединенным Штатам и отсутствием демократии. Как следует из выступления Вулси, во всех странах ближневосточного региона, за исключением Турции и Израиля, нет демократического режима правления. Там правят два вида лидеров: «патологические хищники и уязвимые самодержцы. А это не самая хорошая смесь. И не только Ирак, но и Иран, Сирия, Судан и Ливия поддерживают и финансируют террористов».

По мнению Вулси, апеллирующего в традициях неоконсерватизма к демократии, Четвертая мировая война – это не просто борьба против терроризма. Это война за «распространение демократии на те регионы арабского и мусульманского мира, что угрожают нашей свободолюбивой цивилизации, на создание и защиту которой мы потратили столько сил во время первой, второй и третьей («Холодной») мировых войн».

Но то, что будет выдаваться за демократию в Ираке, вряд ли будет соответствовать тем «идеалам», которые декларировались США в качестве одной из целей войны. Невозможно представить себе, чтобы Вашингтон дал реальные полномочия шиитскому большинству, которое непременно будет настаивать на создании исламского правительства, установлении отношений с Ираном. Так же маловероятным является предоставление права голоса курдскому меньшинству, которое, скорее всего, станет стремиться к широкой автономии в составе федерации.

Пропагандируемые США идеалы демократии на деле оказываются неприемлемыми для них на всем Ближнем Востоке. Соединенные Штаты уже столкнулись с неприятной для них ситуацией в Турции, когда ее правительство, подчинившись воле народа, не разрешило американским вооруженным силам использовать территорию страны как плацдарм для начала боевых действий против Ирака. Все это несовместимо с планами Соединенных Штатов по укреплению собственного влияния в регионе.

Те лидеры иракской оппозиции, на которых США делают ставку в деле установления демократической формы правления в Ираке, далеки от декларируемых Вашингтоном идеалов демократии, но близки идеалам Штрауса, касающимся отсутствия нравственности. К числу таких фигур относится, в частности, банкир Ахмад Чалаби, живший в эмиграции в Соединенных Штатах и бежавший от иорданского правосудия, приговорившего его к наказанию за многомиллионный подлог. Видимо, для строительства демократического общества в Ираке неоконсерваторам требуется именно такой «человеческий материал». Чалаби был избран Пентагоном в качестве кандидата на пост премьер-министра демократического Ирака.

«Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Так вот Чалаби является другом Зэльми Хэлизейда, назначенного администрацией США специальным уполномоченным по Ираку, которого тоже причисляют к неоконсерваторам, сгруппировавшимся вокруг министра обороны Д. Рамсфелда. Хэлизейд, урожденный афганец, состоял на службе бывшего президента США Рональда Рейгана.

Нельзя назвать демократичным и решение о подаче нефти из Ирака в Израиль. Народ Ирака, если бы его демократичным путем спросили об этом, вряд ли дал согласие на реализацию этого плана, который предусматривает восстановление старого нефтепровода, не действующего с 1948 года, т.е. со времени прекращения британского мандата в Палестине. Тогда поток иракской нефти из северных регионов в Палестину был перенаправлен в Сирию. До 1948 года этот нефтепровод проходил от города Мосул на контролируемой курдами территории до израильского порта Хайфа на побережье Средиземного моря. Восстановление этого нефтепровода будет означать перераспределение экономической власти в регионе, отсечение Сирии и одновременное решение энергетических проблем Израиля.

Как сообщает The Observer в публикации от 20 апреля 2003 года, из источников в американской разведке стало известно, что этот «энергетический план» «был давней мечтой группы очень влиятельных лиц, являющихся движущими силами в американской администрации, оказывающих воздействие на войну в Ираке и нацеленных на обеспечение Израиля и США энергетическими ресурсами».

Первоначально эта идея принадлежала Генри Киссинджеру, который, будучи госсекретарем США, в 1975 году подписал документ, ставший основой проекта нефтепровода в Хайфу. В этом документе, получившем название «Меморандум о взаимопонимании», США гарантировали Израилю обеспечение резервов нефти и поставку энергетических ресурсов в период кризисов. Но, если обязательства США перед Израилем будут выполняться за счет Ирака, то в этой ситуации вряд ли можно говорить даже о некоем подобии демократических принципов учета народного волеизъявления иракского народа.

Есть еще одно обстоятельство, исключающее возможность «торжества демократии» в регионе. Администрация президента Буша не так давно публично объявила, что следующими мишенями могут стать Сирия и Иран. Для проведения подобной операции потребуется создание крупной военной базы на территории Ирака. Это еще одна причина, по которой США абсолютно не заинтересованы в установлении демократических принципов правления в ближневосточном регионе.

Французский политолог Эмрик Шопрад в газете Le Figaro (15 апреля 2003 г.) написал: «По определению, демократия доносит до власти мнение большинства народа. В арабском мире общественное мнение настроено против Израиля, а также против США, так как Америка активно поддерживает Израиль. Это характеризует и исламский мир в целом: чем больше демократизируется Турция, тем больше она отдаляется от Вашингтона.

Следовательно, если бы арабские режимы были демократическими, то ни один из них не подписал бы мирного договора с Израилем и ни один из них не был бы союзником США.

Так что американцы прибыли сюда не для того, чтобы установить на Ближнем Востоке демократию, а для того, чтобы привести к власти проамериканские режимы с демократическим фасадом. В этом вся разница!»

Министр обороны Д. Рамсфелд уже заявил, что «Вашингтон откажется признать исламский режим в Ираке, даже если это будет желанием большинства иракского населения и даже если этот режим придет к власти в результате выборов».

Неоконсервативные организации и персоналии

К неоконсервативным организациям в США относится ряд исследовательских центров и СМИ.

Среди них особое место занимают:

· Наиболее влиятельные неоконсервативные СМИ: The Public Interest, The National Review, The Weekly Standard, Fox News Channel, The Wall Street Journal.

· Американский институт инициатив в области исследований проблем государственной политики (American Enterprise Institute for Public Policy Research, AEI), где с программными речами выступает президент Буш. Институт объединил группу неоконсервативных аналитиков и ястребов американской политики, включая советника Пентагона Ричарда Перла, которые являются активными проводниками идей «войны с террором», прежде всего, на Ближнем Востоке, с целью, используя оккупацию Ирака, добиться свержения режимов в Иране, Сирии и даже в государствах-союзниках США, таких как Саудовская Аравия и Египет.

Один из сотрудников Института Ньют Джинджрич, бывший спикер от республиканцев в Палате представителей (1995-98), член Совета по оборонной политике Пентагона, человек из ближайшего окружения Д. Рамсфелда, назвал президента Сирии Башира Ассада «поддерживающим терроризм и опирающимся на секретные службы диктатором». Джинджрич подверг резкой критике госдепартамент США за либеральную позицию и за то, что это ведомство «изобрело» так называемый «квартет» по разрешению палестино-израильского конфликта. Он считает недопустимым, чтобы Соединенные Штаты «добровольно приняли систему, в которой ООН, Евросоюз и Россия могут забаллотировать позицию президента Буша тремя голосами против одного (или четырьмя голосами против одного, если госдепартамент будет голосовать против политики президента)». Он обвиняет внешнеполитическое ведомство в том, что дипломаты хотят «создать слабое правительство в Ираке, которое бы не угрожало соседним диктатурам в Сирии, Иране, Саудовской Аравии». В связи с этим он потребовал реформирования госдепартамента, что рассматривается как попытка неоконсерваторов поставить под контроль помимо Пентагона, еще и это ведомство.

· Еврейский институт проблем национальной безопасности (Jewish Institute for National Security Studies),

· Американо-израильский общественный комитет;

· Неоконсервативный аналитический центр «Проект для нового американского века» (The Project for the New American Century (PNAC), объединивший в 1997 г. наиболее влиятельных последователей Штрауса, среди которых вице президент Дик Чейни, министр обороны Дональд Рамсфелд, его заместитель Пол Вулфовиц, главный редактор The Weekly Standard Вильям Кристол и Гари Шмит, которые являются основателями и руководителями центра. Президент PNAC – Вильям Кристол, оказывающий большое влияние на Джорджа Буша и Дональда Рамсфелда.

В уставе этой организации содержится призыв к формированию стратегии глобального превосходства США, основанного на военной мощи.

Основная идея заключается в том, что Соединенным Штатам предначертана некая глобальная миссия. (Вспомним идею Штрауса о тех, кто предназначен для руководства.) Эта миссия заключается, в том числе в экспорте экономической и политической модели США и распространении ее на весь мир, если потребуется с помощью военной силы.

Среди подписавших тогда этот документ фамилии нынешнего вице-президента США Дика Чейни, министра обороны Д. Рамсфелда, его заместителя Пола Вулфовица, влиятельного советника по национальной безопасности Дика Чейни Люиса Либби, заместителя госсекретаря США по контролю за вооружениями и международной безопасности Джона Болтона

Джон Болтон – сторонник жесткой линии, один из наиболее антироссийски настроенных американских политиков. Выступая 6.05.2002 в Фонде «Херитидж» (Heritage Foundation) с докладом «За пределами «оси зла», сказал: «Государства, которые спонсируют террор и стремятся разработать оружие массового уничтожения, должны быть остановлены; те, кто этого не сделает, должны ожидать, что станут нашими мишенями». Отвечая на вопросы после своего выступления, Джон Болтон упомянул Россию и Китай, которые «безусловно, являются самыми большими распространителями» опасных, с точки зрения американцев, технологий.

С центром связаны:

- Роберт Каган – один из основателей центра, политолог, автор статьи «Ловушка ООН?», в которой он обвиняет Совет Безопасности ООН в попытке управлять политикой Вашингтона.

- Ричард Перл – один из главных советников Пентагона.

В 1969 году Перл был помощником сенатора-демократа Генри Джексона, соавтора известной поправки Джексона-Вэника, к разработке которой Перл имел самое непосредственное отношение. Сенатор Джексон был одним из самых антисоветски настроенных политиков. В 1980 году при Рейгане Перл был назначен на пост заместителя министра обороны США и отвечал за политику в области ядерных вооружений, работу с НАТО и отношения с СССР. В период службы в военном ведомстве, который длился до 1987 года, Перл приобрел прозвище «князя тьмы», иными словами сатаны.

После работы в министерстве обороны Перл занимался бизнесом и исследовательской деятельностью. Он занимал пост председателя совета директоров компании Hollinger Digital, одного из структурных подразделений издательского дома Hollinger International, которому принадлежат газеты The Chicago Sun и The Daily Telegraph. Некоторое время Перл руководил газетой The Jerusalem Post. Перл тесно сотрудничает с такими крупными неоконсервативными структурами, как Еврейский институт проблем национальной безопасности и Американский институт инициатив в области исследований по проблемам государственной политики. После избрания Джорджа Буша-младшего президентом США Перл получил приглашение вернуться в Пентагон. Он стал советником министра обороны Д. Рамсфельда и возглавил полусекретный Совет по оборонной политике – консультативный орган при министре обороны, объединяющий заправил военно-промышленного комплекса, ряд известных политиков и экспертов, к числу которых относятся Генри Киссинджер и Джеймс Вулси. (Из 30 членов Совета по оборонной политике как минимум 9 связаны с компаниями, получившими в 2001-2002 годах контракты от минобороны на общую сумму, превышающую 76 млрд. долларов)

В конце марта 2003 года Перл был вынужден покинуть пост главы Совета по оборонной политике из-за обвинения в коррупции, связанного со скандалом, причиной которого стало его участие в лоббировании интересов компании Global Crossing Ltd. До этого его не раз обвиняли в связях с крупным бизнесом, в частности с саудовским бизнесменом Харбом Салехом Зухейром. Д. Рамсфелд выразил сожаление в связи с отставкой Перла и сохранил за ним место в Совете в качестве рядового члена. По сообщениям прессы, ущерба влиянию Р. Перла отставка не нанесла. Он остался ближайшим советником главы военного ведомства. Перл поддерживает хорошие отношения с «Ликуд», партией израильского премьер-министра Ариэля Шарона

На протяжении многих лет Перл являлся активным сторонником свержения режима С. Хусейна, идеологом иракской войны и одной из ключевых фигур, определяющих американскую внешнюю политику. Накануне войны в Ираке Р. Перл сказал, что одним из «преимуществ этой войны» будет то, что «мы сможем передать короткое послание, послание из двух слов: «Ты – следующий».

Составленные центром «Проект для нового американского века» рекомендации и открытые письма президенту Бушу относительно того, как вести войну с терроризмом, удивительным образом стали точной программой того, что впоследствии было предпринято американской администрацией.

Все указанные структуры связаны между собой. Так, 5 мая 2003 г. руководитель центра «Проект для нового американского века» Вильям Кристол, чей офис находится шестью этажами ниже Американского института инициатив, написал, что «Соединенные Штаты уже находятся в смертельной войне с Ираном за будущее Ирака» и что «следующая великая битва будет за Иран».

На следующий день в Американском институте инициатив прошла конференция на тему: «Будущее Ирана: муллакратия, демократия и война против террора», где в числе выступавших были Майкл Лидин, Роб Сабани (пишущий для the Wall Street Journal), Руель Марк Герехт (бывший сотрудник ЦРУ), Морис Амитэй (представитель Еврейского института проблем национальной безопасности), а также представитель министерства обороны Израиля Ури Лубрани.

Майкл Лидин, один из редакторов The National Review, автор книги «Война против мастеров террора» и сотрудник Американского института инициатив, в своей статье под названием «Момент истины?», опубликованной 30 мая 2003 года, написал: «Война против терроризма никогда не была ограничена одной страной или единственной стратегией. Мы нанесли поражение Саддаму. Сейчас мы должны распространить свободу на центр мастеров террора, в Иран.

Немедленно, пожалуйста. Время уже истекло».

К этому стоит добавить, что Лидин является жестким и последовательным неоконсерватором и одним из четырех политических советников «гуру» президента (как его называет пресса) Карла Роува.

Идеи Штрауса о необходимости постоянной войны нашли выражение в следующем высказывании Лидина: «Я думаю, мы должны будем вести региональную войну, хотим мы того или нет». Более того, Лидин откровенно утверждает, что логика глобальной войны с терроризмом и необходимость демократической революции, которая должна быть проведена для очищения Среднего Востока, неизбежно приведет США к конфронтации с другими странами, потому что мы собираемся «воевать со всей террористической сетью и с «мастерами террора» Сирией, Ираном и даже Саудовской Аравией».

Неоконсерваторы принадлежат к ястребам в американской политике и представляют чрезвычайно влиятельное произраильское лобби в американской администрации, связанное с нынешним руководством Израиля, которое считается самым радикальным и агрессивно настроенным за всю историю этого государства.

По этому поводу в номере от 20 апреля 2003 г. британская The Observer, упоминая еще одну структуру неоконсервативного толка, написала: «Выработка стратегического курса самого богатого военного истеблишмента в истории была предоставлена идеологизированным организациям, например, богатым частным фондам или лоббирующим организациям, таким как Американо-израильский общественный комитет. В высшей степени преступно то, что такие важные слова, как демократия и свобода были использованы для прикрытия грабежей, захвата территорий и сведения счетов.

Отношение Америки к арабскому миру стало таким же, как и отношение Израиля. Наряду с Сирией, Ирак представлял серьезную опасность для Израиля, и поэтому должен был быть повергнут».

В своей публикации The Observer информирует о том, что источники в госдепртаменте сообщили о непосредственной причастности Израиля к планам атаковать Сирию. Они говорят о том, что гарантия удаления организации Хезболла и ее влияния является секретной составляющей плана ближневосточного урегулирования, называемого «дорожная карта», о чем договорились Вашингтон и израильский премьер-министр Ариель Шарон.

Характеризуя деятельность неоконсервативных организаций в США, The Observer пишет: «Реакционные вашингтонские аналитические организации, из которых вышли Вулфовиц, Перл, Абрамс и Фейт, создают нездоровую интеллектуальную и моральную атмосферу». Неоконсерваторы, которые полностью контролируют Пентагон, являются главными идеологами и инициаторами войны на Ближнем Востоке.

В интервью израильской газете «Haaretz» 04.04.2003 на вопрос о причинах начала войны против Ирака Вильям Кристол, который, напомним, оказывает большое влияние на Джорджа Буша и Дональда Рамсфелда, дал следующий ответ: «Цель этой войны – изменение политической культуры всего региона Ближнего Востока. После событий 11 сентября американцы оглядываются вокруг себя и понимают, что мир вовсе не такой, каким они его себе представляли. Мир стал опасен, и американцы занимаются поисками доктрины, способной гарантировать их безопасность. И безопасность американцам может предоставить лишь доктрина неоконсерваторов, для которых все беды Ближнего Востока объясняются отсутствием демократии и свободы».

В этой цитате заложены основные классические идеи неоконсерватизма, касающиеся и необходимости смены цивилизационного кода путем внедрения новой духовности, и наличия перманентной угрозы, и борьбы за демократию. И, наконец, неотъемлемая часть неоконсервативной философии: идея перманентной войны и ее расползания.

На вопрос: кто же будет следующим после Ирака? – Вильям Кристол утверждает, что его позиция в отношении Саудовской Аравии и Египта отлична от позиции Белого Дома. По мнению Кристола, нельзя позволить Саудовской Аравии и Египту продолжать проводить свою политику, словно ничего не произошло. В интервью Кристол заявил: «Невозможно допустить дальнейшее распространение антиамериканизма».

Таким образом, в качестве угрозы представляется не только отсутствие демократии, но и антиамериканизм. То есть, если социологические опросы демонстрируют высокие показатели антиамериканских настроений среди населения какой-либо страны, то по логике неоконсерватизма, такой народ должен стать мишенью в новой войне.

Хроника преступления

Идея войны с Ираком была разработана 25 неоконсерваторами-интеллектуалами (большинство из которых принадлежат к еврейской диаспоре), подталкивающими Джорджа Буша к изменению хода истории. Ниже приводится хронология мер, предпринятых в этом направлении.

В 1992 г. появилась «стратегия доминирования», разработанная Вулфовицем по просьбе занимавшего в то время пост министра обороны Чейни, и обосновавшая необходимость вооруженной интервенции на Ближнем Востоке. Война, по его мнению, была необходима для «обеспечения доступа к жизненно важным природным ресурсам, таким, например, как запасы нефти на территории стран Персидского залива», для предотвращения распространения оружия массового уничтожения и предупреждения роста терроризма.

В документе говорилось, что США как единственной в мире сверхдержаве не надо проявлять осторожность, навязывая свою волю.

• «Наша главная цель – не допустить появления нового конкурента», – гласила стратегия. Она принижала роль ООН в управлении миром: «Мировой порядок поддерживают США».

В документе рассматривалась возможность развязывания Соединенными Штатами (в одиночку либо во главе коалиции) превентивной войны для противостояния внешней угрозе. Подчеркивалось, что Соединенные Штаты должны быть готовы к действиям в одиночку в том случае, если «действие коалиции не может быть организовано».

Идеи, изложенные Вулфовицем, стали основой Стратегии национальной безопасности США, опубликованной в сентябре 2002 года. Стоит заметить, что Вулфовиц, как сказал о нем член Совета по внешней политике Чарльз Купчан, «является интеллектуальным лидером течения, среди задач которого выделяются такие революционные цели, как преобразование мира в соответствии с представлениями Соединенных Штатов».

• В 1996 г. Р. Перл в соавторстве с Д. Фейтом и Дэвидом Вурмсером разработали документ «Ловкий бросок» («A clean break»), адресованный израильскому правительству, которое на тот момент возглавлял Беньямин Нетаньяху.

В документе указывалось, что Израиль должен раз и навсегда отказаться от политики ведения переговоров с палестинцами и обмена территорий на мирные отношения и, по сути, содержался призыв к войне как единственному выходу: «Израиль может изменить свое стратегическое окружение… посредством ослабления, сдерживания и даже свержения правящего режима Сирии. Свои усилия нужно сосредоточить на свержении Саддама Хусейна…. Будущее Ирака сыграет существенную роль в деле установления стратегического равновесия в ближневосточном регионе».

Джеймс Вулси, напомним, что он был главой ЦРУ при администрации Клинтона, выступая на конференции в Университете Лос-Анджелеса, заявил, что необходимо сменить правящий в Дамаске «фашистский режим».

Враг Израиля с большой буквы, Сирия вместе с Ираном никак не хотят вставать на отведенное ей Пентагоном место.

Географическое положение Сирии еще больше усложняет всю картину. Нефтяные запасы этой страны не идут ни в какое сравнение с запасами Саудовской Аравии, Ирака или Ирана, но проложенные по территории этого государства нефтепроводы, связывающие регион со Средиземноморьем, представляют альтернативу турецким.

• В 1998 г. восемнадцать неоконсерваторов направили президенту Клинтону письмо с просьбой сконцентрировать усилия на свержении Саддама Хусейна. Среди подписавших были имена Рамсфелда, Вулфовица и Перла. Заместителя министра обороны США Пола Вулфовица называют самым опасным человеком в нынешней американской администрации. Отчасти это связано с тем, что он является ястребом, сторонником самой жесткой линии в политике США и, будучи одним из наиболее интеллектуально одаренных лидеров неоконсерватизма, может отстоять свои позиции. Вулфовиц имеет математическое образование и говорит на четырех иностранных языках. Он ловко манипулирует демократическими лозунгами, и даже получил прозвище «демократического империалиста». В 1973 г. Вулфовиц ушел из Йельского университета, где он преподавал, и перешел в администрацию Никсона. С тех пор он служил в администрации всех американских президентов, за исключение Клинтона. В прошлом, также как и в настоящем, он служил под руководством Рамсфелда и Чейни. В 1970-х годах он отстаивал необходимость американского военного присутствия в Персидском Заливе, чтобы проводить политику устрашения Ирака. Он был одним из главных идеологов политики Рейгана, которая привела к распаду СССР в результате Холодной войны. Во время правления Буша-старшего он предложил направить американские войска в Литву, если Москва попытается блокировать выход республики из состава Союза. В 1990 году он призвал к упреждающим ударам по государствам-противникам, стремящимся получить оружие массового уничтожения.

По мнению ряда источников, в американской политике Вулфовиц реализует еще и частную программу, которая заключается в том, чтобы переключить внимание с проблемы Израиля на поиск новых внешних врагов для Вашингтона. Ну как тут не вспомнить заветы Штрауса насчет необходимости наличия постоянной внешней угрозы!

Тайный план Вулфовица, или как его еще называют «каббала Вулфовица», заключается в том, чтобы направить политику США в то же русло, что и опасный праворадикальный курс израильского руководства. Через четыре дня после событий 11 сентября Вулфовиц убеждал президента Буша начать войну против Ирака. Среди ближайших соратников Вулфовица Р. Перл и К. Эйдельман.

После распада СССР Вулфовиц, как верный штраусианец, стал продвигать теорию, согласно которой США должны противостоять всем врагам, носителям «зла», и побеждать их. Вулфовиц намерен перестроить арабский и исламский мир.

Вулфовиц так же, как и Буш одержим идеей использования силы для обеспечения свободы и борьбы с тиранами. «Я верю, что эта страна есть более всего то, за что она выступает. Это больше чем физическое образование. Если мы не будем верны нашим принципам, значит, мы не служим нашему национальному интересу», считает Вулфовиц.

Эти позиции полностью укладываются в теорию неоконсерватизма о роли духовно-религиозного фактора и его объединяющем значении для правящей элиты.

Он полагает, что создание демократического Ирака будет иметь эффект домино для всего арабского мира. Это рискованное предприятие, но президент Буш полностью разделяет и, главное, реализует идеи Вулфи, как он его ласково называет.

• 2000 г. был ознаменован появлением документа под названием «Перестройка обороны Америки: стратегии, силы и ресурсы для нового века» («Rebuilding America’s defenses: strategies, forces and resources for a new century»), который был подготовлен неоконсервативным аналитическим центром «Проект для нового американского века» (The Project for the New American Century (PNAC). Документ связан с теми же именами Рамсфелда, Вулфовица и Чейни. В главе III документа, в частности, говорилось: «На протяжении десятилетий Соединенные Штаты стремились занять прочную позицию в обеспечении безопасности Персидского залива. До тех пор пока неразрешенный иракский конфликт будет служить оправданием американского военного присутствия в регионе, наше вмешательство будет подразумевать и смену правящего режима Саддама Хусейна».

• В апреле 2001 года администрация Буша получила от Института общественной политики Джеймса А. Бейкера доклад об «энергетической безопасности». Бейкер был госсекретарем в администрации Буша-старшего. В докладе, который был составлен по поручению вице-президента Чейни, говорилось: «Ирак продолжает оказывать дестабилизирующее влияние на союзников США на Ближнем Востоке, а также на региональный и мировой порядок и на доставку нефти с Ближнего Востока на международные рынки... Соединенные Штаты должны проводить непосредственный политический анализ положения в Ираке, включая военные, энергетические и политико-дипломатические оценки».

Ученый из США Майкл Клэр, автор книги «Войны за ресурсы» (Resource Wars), отмечает: «Контроль над Ираком дает нефть как власть, а не нефть как топливо. Контроль над Персидским заливом превращается в контроль над Европой, Японией и Китаем. Он кладет нашу руку на кран».

• 20 сентября 2001 года, т.е. спустя девять дней после террористического акта, центр «Проект для нового американского века» обращается с открытым письмом к президенту Бушу, которое содержит список мишеней для США, включивший в качестве объектов нападения, в том числе Ирак и Иран.

Письмо, подписанное 41 неоконсерватором, призывало Буша отомстить напрямую Ирану, если он не порвет свои связи с Хизболлой, и оказать нажим на Сирию с тем, чтобы она прекратила поддерживать эту организацию.

В этом же письме содержались рекомендации относительно ведения Соединенными Штатами войны против террора, включая вторжение в Афганистан, ужесточение позиции в отношении палестинского лидера Арафата и свержение режима С. Хусейна в Ираке даже, если не будет найдено доказательств прямой связи Ирака с террористическими атаками (11 сентября)».

Удивительно, что такой масштабный стратегический план был подготовлен всего за девять дней после терактов. Складывается впечатление, что он уже был готов заранее, нужен был только повод для его представления и оправдания содержащихся в нем милитаристских целей.

• Шесть месяцев спустя было составлено еще одно письмо, где неоконсерваторы призывали Буша разорвать отношения с Арафатом и обеспечить правительству израильского премьер-министра Ариэля Шарона «полную поддержку» в его усилиях по подавлению «палестинского терроризма».

• В марте 2003 года появляется новое письмо центра «Проект для нового американского века», подписанное 23 известными неоконсерваторами и бывшими советниками Клинтона. В письме, в частности, говорится, что «успешное разоружение, восстановление и демократическая реформа Ирака должны оказать решающее воздействие на демократизацию всего Среднего Востока», которая, как подчеркивается в письме, должна рассматриваться в качестве «цели первостепенной стратегической важности для Соединенных Штатов». В письме особо отмечается, что «все, кто присоединился к коалиции, все, кто не вошел в нее, все, кто выступал против военной акции, и большинство иракского народа и его соседей, должны понимать, что мы намерены перестроить Ирак и обеспечим необходимые ресурсы и останемся там настолько, насколько это потребуется». Появление письма связано с именами пентагоновских ястребов, вице-президента Чейни и его окружения.

На это письмо следует обратить особое внимание, так как предыдущие вышеупомянутые послания центра «Проект для нового американского века» предваряли и в точности определяли траекторию дальнейшей политики администрации Буша в войне против терроризма.

Интересно отметить, что среди подписантов появились лица, ранее не ассоциировавшиеся с центром. Среди них Роберт Асмус, бывший заместитель госсекретаря по проблемам Европы; Айво Даалдер, известный член аппарата Совета безопасности при Клинтоне; Роберт Джелбард, бывший посол США в Чили и Индонезии; Мартин Индик, посол США в Израиле при Клинтоне; Деннис Росс, его главный советник по палестино-израильским переговорам; Уолтер Слоукомб, один из высших должностных лиц в Пентагоне при Клинтоне, и, что самое важное, Джеймс Стейберг, заместитель советника по национальной безопасности у Клинтона, сейчас возглавляющий направление внешнеполитических исследований во влиятельном Брукингском институте (Brookings Institution).

Помимо призыва оставаться в Ираке неопределенно долго, в письме содержится предложение о возможном придании важной роли НАТО и «другим международным организациям» в реализации долгосрочных планов обеспечения безопасности и перестройки Ирака. Стоит подчеркнуть, что там не упоминается ООН. Кстати сказать, Ричард Перл назвал в марте 2003 г. Совет Безопасности ООН «жалким неудачником».

• В апреле 2003 г. Джон Болтон – сторонник жесткой линии в политике и заместитель госсекретаря США, отвечающий за контроль над вооружениями, выступил с докладом на ежегодном заседании Комитета американо-израильских общественных отношений, проходившем в Вашингтоне. Тема доклада– «ядерная угроза, с которой «эта администрация собирается справиться, как только будет окончена война в Ираке». В своем докладе Болтон рассуждал о предполагаемой угрозе применения Ираном ядерного оружия: «После свержения Саддама противостояние иранской программе производства ядерного оружия будет столь же важным, как и противостояние ядерной угрозе со стороны Северной Кореи».

Большая часть присутствовавшей влиятельной аудитории неоконсерваторов – а многие из членов комитета лоббируют на Капитолийском холме интересы Израиля – разразилась бурей аплодисментов. Они услышали именно то, что и хотели услышать: после Ирака – Иран.

Болтон, который является третьей по значимости фигурой в государственном департаменте, предупредил Иран и Сирию «извлечь соответствующий урок из войны Ираке».

Вильям Кристол, кстати, старый друг Буша еще со времен учебы в Йельском университете, написал: «Миссия начинается в Багдаде, но она там не оканчивается. Мы находимся в начале новой исторической эры. И, очевидно, что она не ограничивается Ираком. Она даже не ограничивается будущим Среднего Востока. Эта эпоха связана с той ролью, которую Соединенные Штаты намереваются играть в 21 веке».

Аналитик Вильям Пфафф так объясняет сегодняшнюю решимость неоконсерваторов: «До событий 11 сентября наша страна уже была близка к такому универсальному влиянию и даже господству над мировым сообществом, которым прежде не обладала ни одна империя. Но нам не хватало политической воли, чтобы свое господство доказать. События 11 сентября дали нам эту решимость».

В июньском номере The New Yorker легендарный репортер Сеймур Херш, специализирующийся на журналистских расследованиях, опубликовал статью, где он утверждает, что Абрам Шульски, близкий друг Ричарда Перла, возглавляющий подразделение специальной разведки Пентагона, тоже является последователем Штрауса. Официальное название этого основанного по инициативе заместителя министра обороны Пола Вулфовица подразделения – Управление специальных планов. В него входит узкий круг политических советников и аналитиков, которые в шутку называют себя «каббалой», неким тайным собранием. По мнению экспертов, деятельность этого управления радикальным образом изменила руководство разведывательным сообществом США.

Абрам Шульски был одним из авторов статьи о Штраусе и разведке. Статья повествует о теории эзотерического письма Штрауса и его учении о написании тайных посланий. Только большой мудрец может понять их истинное содержание. Одним из тезисов Штрауса, о котором пишет Шульски, является то, что никто не представляет степени лжи, которая существует в мире или ее роли в политике. Надо полагать, этот тезис был применен на практике сотрудниками Управления специальных планов Пентагона, когда они представляли заведомо ложную информацию об Ираке.

Усилиями этого ведомства США и весь остальной мир превращаются в пространство, где единственной правдой должна быть дезинформация. Как следует из публикации Херша, это подразделение намеренно извращало показания перебежчиков из Ирака, включая в свои отчеты о допросах ложную информацию о якобы полученных сведениях относительно наличия в Ираке оружия массового уничтожения и связях Хусейна с Аль Каидой. Все это делалось, чтобы обеспечить поддержку тем ястребам в вашингтонской администрации, которые выступали за войну в Ираке.

Неоконсерваторы в вашингтонской администрации в русле своих концептуальных принципов вначале разработали свою политику, а лишь затем занялись поиском фактов, способных оправдать ее проведение.

В своей статье Херш пишет об одном из ближайших помощников Д. Рамсфелда, Стефене Кэмбоуне, занимающим новый пост заместителя министра обороны по разведке, как о последовательном штраусианце. Кстати эта идеология роднит его с Абрамом Шульски, который находится в непосредственном подчинении Стефена Кэмбоуна.

Одним из самых влиятельных неоконсерваторов, о котором следует сказать особо, считается Карл Роув, организатор и идеолог трех оказавшихся успешными избирательных кампаний Джорджа Буша. Он занимается подбором кадров. В Вашингтоне утверждают, что именно Роуву обязан своим назначением новый лидер республиканского большинства Сената Билл Фрист – сенатор от штата Теннеси. Как сообщает пресса, Роув родился в штате Юта и провел там не слишком счастливое детство и юность: во время одной из домашних ссор он узнал, что его так называемый отец на самом деле приходится ему лишь отчимом. А через несколько лет после подобного открытия, Роув лишился матери – она покончила жизнь самоубийством. Окончить университет будущему советнику президента не удалось, из-за того, что он стал заниматься политической деятельностью. Роув был избран президентом общенациональной университетской организации студентов-республиканцев. Это позволило ему в 1973 году наладить отношения с Джорджем Бушем-старшим, возглавлявшим на тот момент республиканскую партию.

Сделав блестящую карьеру как архитектор избирательных кампаний, Роув в восьмидесятых годах превратился в самого престижного консультанта республиканцев в Техасе. Благодаря ему, этот штат, прежде традиционно считавшийся штатом демократов, стал управляться республиканцами – клиентами Роува. В настоящее время одной из главных задач Роува, ставшего как никогда могущественным, является переизбрание Буша в ноябре следующего года. Учитывая популярность президента после войны в Ираке, Роув сегодня стремится продвинуть республиканцев в обе палаты Конгресса США.

В соответствии рекомендациями Штрауса о религии, Карл Роув уделяет особое внимание связям с религиозными организациями. Он осуществляет сосредоточенное и внимательное руководство этой сферой, придавая ей приоритетное значение. Под его началом проводятся регулярные заседания, заметим, только, с протестантскими и католическими лидерами и советниками президента из числа католиков и протестантов, которые, по сообщениям прессы, буквально наполнили администрацию. Как следует из публикации в Newsweek от 9 июня 2003 года, эти совещания нацелены на то, чтобы выяснить «счастливы ли представители этих конфессий». На первых порах Вашингтон шокировала грубость, с которой привык действовать Роув. В прессе его обвиняют в излишнем прагматизме и приверженности идеям неоконсерватизма, под лозунгом которых была проведена избирательная кампания Буша. О Роуве говорят, что у него нет друзей, а есть одни лишь интересы.

Заключение

Существует тезис, согласно которому американская агрессивность является не признаком силы, а попыткой разрешить глубокий внутренний кризис путем военных авантюр.

Это уход от морального кризиса общества, где опасные идеи неоконсервативной правящей верхушки составляют доктринерскую основу гражданской морали.

В своей книге «После империи» французский политолог Эммануэль Тодд поддерживает этот тезис «разложения американской системы». В этой книге, написанной до иракской войны, автор доказывает существование подлинного «конфликта цивилизаций» между Европой и США.

Эту мысль развивает французский политолог Эмрик Шопрад в газете Le Figaro (15 апреля 2003 г.): «Меня не могут обмануть видеокадры, показывающие, как под восторженные возгласы небольшой толпы иракцев была низвергнута статуя Саддама Хусейна. Мир состоит из народов с тысячелетней историей; границы государств меняются, а народы остаются. Идея приоритетного партнерства между США и Францией уже себя не оправдывает. Завтра влияние Азии будет сильнее влияния Америки, и Франция должна будет поддерживать уравновешенные отношения со всеми демографическими гигантами. Рамки Евросоюза и НАТО будут ограничивать возможности Франции. Давайте, наконец, освободимся от устаревшей идеологии атлантизма и европеизма. Давайте, наконец, подумаем о тысячах иракских жителей, которые только что погибли под огнем американского могущества. Все они отдали себя в жертву, чтобы сохранить суверенитет Ирака. Империя выиграла сражение, но история сумеет восстановить справедливость».

Философия неоконсерватизма – это идеология непрерывной войны и установления такого мирового порядка, где корыстная элита, используя ложь и безнравственность в качестве главных принципов своей политики, относится к людям как к глине, лишив их традиционных духовных ценностей, и, превратив таким образом народ в толпу и объект для манипуляций. Это философия, которая подобно философии Ницше, делит человечество на «высших» и «низших».

Цель американских неоконсерваторов добиться военного превосходства над любым конкурентом или коалицией конкурентов. Но, как известно, сила действия равна силе противодействия. Притязания на глобальное господство неизбежно, вызовут сопротивление.

Опыт Афганистана показывает, что даже при всей их военной мощи США не удалось консолидировать проамериканский режим за пределами Кабула. Израиль, ключевой союзник США, даже получая неограниченную американскую помощь и поддержку, не в состоянии справиться с противодействием палестинцев. Война в Ираке тоже еще далеко не окончена. Она распространяется и приобретает еще большие масштабы не только потому, что это входит в планы неоконсервативного лобби, но и потому что она вызвала волну возмущения в исламском мире.

Если целью США является установление проамериканского регионального порядка, то на горизонте пока не видно перспектив того, что она может осуществиться. Вместо этого можно ожидать повышения нестабильности, что заставит Вашингтон использовать еще больше военной мощи и увеличить свое военное присутствие на Ближнем Востоке и в Азии, а это вызовет новую эскалацию насилия.

Лозунги о демократических переменах становятся лишь фасадом жестокой диктатуры, которая может существовать только на основе контроля с помощью военной силы порабощенных народов и коррумпирования правительств, оплачивая их услуги за проведение проамериканского курса. Но такой неоконсервативный способ имперского руководства может вызвать только одну реакцию – сопротивление. США напоминают сейчас Германию накануне Второй мировой войны.

Постоянной угрозой для них являются не другие силы, а они сами, так как США оторвались от истории, которая, как и религия учит, что высокомерие всегда предшествует падению.

Неоконы – так на американском политическом жаргоне зовут сегодня консерваторов – приверженцев идеи неограниченной гегемонии США в мире.