Уголовно-правовая квалификация самоуправства






Содержание
Ведение

Глава 1. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика самоуправства

1.1 Понятие и уголовно-правовая характеристика самоуправства по УК РФ

1.2 Уголовная ответственность за самоуправство

Глава 2. Уголовно-правовая квалификация самоуправства

2.1 Объективные и субъективные признаки составов, объект и субъект самоуправства

2.2 Квалификация видов самоуправства

2.3 Проблемы уголовно-правовой квалификации составов самоуправства

Заключение

Список используемой литературы






Введение
Коренные изменения общественных отношений в связи с переходом к рынку, вызвавшие жесткую конкуренцию в мире бизнеса и такие же жесткие правила игры между партнерами, в условиях достаточно зыбкой правовой системы российского государства и недостаточно эффективном функционировании органов исполнительной и судебной власти все чаще обуславливают поиск криминальных путей и способов защиты субъективных прав и интересов граждан. В этой связи при всей сложности и противоречивости проводимой реформы МВД в России вполне очевидным представляется поиск новых путей и средств эффективного противодействия преступным проявлениям и криминальному произволу.

Итоги проводимых преобразований последних лет привели с одной стороны к позитивным переменам (ликвидация государственного администрирования, получение гражданами ряда демократических прав и свобод и др.), но с другой - генетически предопределили весьма негативные и слабо управляемые процессы (кризис буквально всех сфер жизни общества, рост преступности и усиление её влияния и т.д.). К тому же вся правоохранительная система, включая и судебную, не стала надежной преградой криминалу и оказалась отчасти неготовой и бессильной в его наступлении. Социально-экономические преобразования, породили огромное количество различного рода конфликтов, связанных с имущественными спорами. Именно имущественные претензии являются в большинстве случаев поводом для самоуправных действий. С учетом этого особую актуальность приобретает проблема предупреждения самоуправства, преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ.

Даже при неполноте официальной статистики вызывает тревогу не только темп роста самоуправств, но и переход их в новое качество. Особенно наглядно это видно при анализе правоприменительной практики по борьбе с уголовно-наказуемым самоуправством. Так, с 2004 по 2009 гг. число зарегистрированных самоуправств возросло почти в пять раз (+ 473 %). Для характеристики неблагоприятных тенденций рассматриваемых преступлений можно было бы ограничиться только этими цифрами. Однако сравнение их с тенденциями общей преступности свидетельствуют еще о более тревожных симптомах, поскольку число всех зарегистрированных преступлений в стране за тот же период возросло только в 2,3 раза. Еще более впечатляюще выглядит и динамика роста числа осужденных за самоуправство: с 2004 по 2009 гг. их число возросло более чем в 10 раз (со 267 до 2743).

Опасность таит не только распространенность, существенный вред, тяжесть последствий самоуправных действий, но и преобладание их квалифицированного вида. Так, с 2004 по 2009 гг. удельный вес лиц, осужденных за квалифицированное самоуправство, вырос в 2 раза. Растет число случаев совершения самоуправств группой лиц, причем для разрешения имущественных споров граждане нередко прибегают к найму преступников, которые наряду с действиями по возврату долгов совершают и другие, более тяжкие преступления.

Процессам криминализации имущественных споров, значительная часть которых обуславливает самоуправные действия, способствуют и целенаправленные действия самого преступного мира. Воспользовавшись реалиями современной экономики (массовое неисполнение обязательств, потери от финансовых и мошеннических действий, хронический кризис неплатежей и т.п.) и неэффективностью нынешней судебной системы, криминальные структуры обеспечили значительный спрос на свои услуги в «выбивании» долгов и разрешении споров. Быстрое и эффективное без бюрократических проволочек разрешение имущественных споров посредством обращения к организованным преступным группировкам, специализирующимся на этом виде «бизнеса», обеспечивает их спрос у населения.

Вышеперечисленный комплекс неблагоприятных тенденций самоуправства предопределяет необходимость глубокого криминологического анализа данной проблемы в целях повышения качества и результативности борьбы с данным видом преступных проявлений. Тем более что и осуществляемые меры борьбы с самоуправством в целом нельзя назвать удовлетворительными.

Заметное увеличение коэффициента судимости по делам о самоуправстве еще не является свидетельством ужесточения карательной политики, поскольку лишь незначительной части виновных лиц назначается наказание, связанное с лишением свободы. Нуждается в совершенствовании и норма ст. 330 УК, поскольку изменение признаков объективной стороны создало еще больше проблем, связанных с квалификацией действий виновных, а также вопросов, связанных отграничением состава самоуправства от смежных составов преступлений. Более того, за последнее десятилетие проблема предупреждения самоуправства в целом оставалась вне поля зрения ученых, а комплексных уголовно-правовых и криминологических исследований данной темы не проводилось. Изложенные аспекты проблемы борьбы с данным видом преступлений требуют ее обстоятельной научной проработки.

Отмеченные обстоятельства с достаточной очевидностью обуславливают актуальность выбранной мною темы курсовой работы и необходимость проведения исследований.

Научная цель курсовой работы - теоретическое исследование и анализ уголовно-правовой квалификации самоуправства.

Основные задачи исследования, это реализация указанных целей предполагает решение следующих задач:

- проведение историко-правового анализа законодательства об ответственности за самоуправство;

- рассмотрение уголовно-правовых аспектов самоуправства, касающихся вопросов квалификации и отграничения данного преступления от смежных составов;

- комплексное рассмотрение особенностей совершения самоуправства и выявление его криминологических закономерностей;

- изучение и анализ причин и условий, способствующих совершению самоуправства;

- определение основных направлений предупреждения самоуправства на различных уровнях;

Методологическую базу исследования составляет диалектический метод познания, основанный на взаимосвязи теории и практики. В курсовой работе применены общенаучные методы исследования: логический, сравнительного анализа, сравнительно-правовой, анализа и синтеза.

Нормативную основу моей курсовой работы составили: Конституция Российской Федерации; уголовное, административное, гражданское, уголовно-процессуальное и гражданско-процессуальное законодательство Российской Федерации; Законы и иные правовые нормы.

Научная новизна исследования состоит в том, что оно представляет собой комплекс криминологических исследований самоуправства.




Глава 1. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика самоуправства
1.1 Понятие и уголовно-правовая характеристика самоуправства по УК РФ
Российское государство, являясь главным орудием построения правового общества в нашей стране, постоянно придает большое значение улучшению деятельности государственного аппарата, от которого во многом зависит практическое осуществление стоящих перед государством задач. При этом поступательное развитие общества, представляющего собой систему экономических и политических отношений, его стабильность, как известно, зависят от того, насколько эти отношения соответствуют объективным законам. А отсюда логически вытекает и объективная обусловленность поддержания в нормальном состоянии сложившихся социально полезных отношений, которые должны быть сориентированы на установленный порядок государственного управления. Между тем во все периоды исторического развития человеческого общества, наблюдались факты нарушения отдельными гражданами законного порядка посредством произвола и иных самоуправных действий.

Термин «самоуправство» обозначает широкий спектр действий людей. Для того чтобы понять его сущность, а также различные аспекты преступного проявления, изначально следует обратиться к универсальным толкователям общеупотребительных понятий. Так, в словаре русского языка «самоуправство»[1] трактуется как нарушение законного порядка при решении каких-либо дел, самовольное незаконное осуществление чего-либо, произвол.

В Толковом словаре живого великорусского языка В. Даля под термином «самоуправство» понимаются поступки-самосуда. Тогда как самоуправный человек рассматривается им как «самовольник, своевольник, нарушающий произвольно закон, порядок, распоряжающийся по-своему, нагло притесняющий, обижающий других»[2].

В Словаре русского языка С.И. Ожегова с точки зрения этимологического происхождения и синонимического значения самоуправство толкуется как «произвол, нарушение законного порядка при ведении дел, при разрешении каких-либо правовых вопросов»[3].

Как видим, приведенные определения характеризуют самоуправство в общепринятом смысле и не раскрывают его содержания как уголовно-правовой категории. Вместе с тем сфера проявления самоуправства довольно широка и многообразна, поэтому мы поддерживаем точку зрения отдельных авторов о том, что «в известном смысле совершение любого умышленного преступления является самовольным актом»[4].

Не случайно в специальной литературе выделяются такие понятия, как «самовольное присвоение», «самовольное осуществление» и т.д. В целях рассмотрения сущности самоуправства необходимо определить место данного преступления в группе преступлений, посягающих на установленный порядок управления. Суть понятия порядка государственного управления за всю историю существования как советского, так и современного российского общества существенных изменений не претерпела. Так, в одном из первых учебных пособий, содержащих уголовно-правовой анализ преступлений против порядка управления, под ним понималась «совокупность правил, закрепляющих и регулирующих устройство, компетенцию и порядок деятельности органов государственной власти и управления и общественных организаций в их отношениях между собой и с отдельными гражданами»[5].

С момента реорганизации органов государственной власти и управления функции государственного управления в нашей стране стали осуществлять и органы местного самоуправления. С учетом этого порядок государственного управления стал подразумевать «общественные отношения, обеспечивающие нормальную работу органов власти и местного самоуправления»[6].

Отсюда вытекает соответственно обстоятельство, что нормальная, отвечающая интересам общества деятельность государственного аппарата охраняется правом. При этом наиболее общественно опасные посягательства на нормальную деятельность государственного аппарата рассматриваются российским уголовным правом в качестве преступных и выделяются в отдельные главы в зависимости от субъектов, их совершающих. Объективно преступные посягательства могут совершаться как работниками этого аппарата, так и иными гражданами, не являющимися таковыми. Однако в первом случае подобные посягательства, совершаемые должностными лицами с использованием ими своего служебного положения, рассматриваются уголовным правом в качестве должностных, а во втором - когда речь идет о посягательствах, совершаемых иными лицами, представляют собой преступления против порядка управления. Таким образом, преступные посягательства на одни и те же общественные отношения разделены законодателем на две группы на основе признаков, относящихся к характеристике субъектов соответствующих преступлений. Анализируя виды преступлений против порядка управления, посягающие на соответствующую Конституции РФ и законам полезную организующую и регулирующую деятельность органов государства и местного самоуправления нетрудно заметить, что такие деяния, хотя в целом и имеют единый родовой объект (интересы государственной власти), но с учетом специфики непосредственного объекта, характера совершаемых деяний и других признаков существенно отличаются друг от друга. Поэтому для более удобного изучения составов этих преступлений и, в частности, самоуправства их целесообразно объединять в группы.

Изучение и анализ научной и учебной литературы по данной проблематике показали, что до настоящего времени так и не выделено определенных критериев группировки этих посягательств. С учетом расположенных в УК РСФСР (1960 г.) составов преступлений главы девятой «Преступления против порядка управления», одни авторы, выбрав в качестве критерия непосредственный объект посягательства, объединили их в четыре группы[7]. Профессор В.Ф. Кириченко с учетом этого же критерия выделяет только три группы.

Вступивший в силу новый УК РФ с соответствующими изменениями в этой же главе представил ученым возможность квалифицировать преступления с учётом других оснований. Так, профессор В.Д. Иванов предлагает выделить три группы, исходя из характера совершаемых деяний и непосредственного объекта посягательства[8], а другие ученые с учетом объекта посягательства разделяют их на четыре группы.

Анализ предложенных вариантов квалификации групп указанных преступлений без учета необходимости вступления в дискуссию по поводу целесообразности их включения в соответствующую группу позволил выявить неоднозначные подходы к отнесению состава самоуправства в те или иные группы. В одном случае самоуправство относят к группе преступлений, посягающих на авторитет государственного и общественного строя в другом - к общим преступлениям против порядка управления, которые могут причинить вред любой отрасли государственного управления в третьем - к преступлениям, посягающим на нормальную деятельность органов государственной власти и местного самоуправления в четвертом - без соответствующего комментария к иным преступлениям против порядка управления.

На наш взгляд, специфика совершения самоуправства существенно отличается от преступлений, содержащихся в главе УК, так как здесь речь идет о неправомерном и самовольном осуществлении субъективных прав человека, минуя законный порядок. Поэтому более верным является отнесение состава самоуправства к иным преступлениям против порядка управления, обеспечивающего реализацию гражданами их субъективных прав.

Действительно, самоуправные действия идут в разрез не только с установленным в государстве порядком управления вообще, но и твердым порядком осуществления гражданами своих личных, имущественных, жилищных и иных прав, в частности.
1.2
Уголовная ответственность за самоуправство
Состав самоуправства в современном уголовном праве России изучен сравнительно мало. Казалось бы, нет особой необходимости подробно останавливаться на характеристике непосредственного объекта самоуправства, однако ничем не оправданная пестрота и многообразие его характеристик в юридической литературе разных лет вынуждает нас рассмотреть этот элемент состава преступления.

Так, например, Г.Ф. Поленов определяет объектом самоуправства и порядок реализации прав гражданами и в отдельных случаях — личные имущественные и неимущественные права[9]. По мнению В.Д. Иванова, непосредственным объектом рассматриваемого преступления является нормальная деятельность государственных и общественных учреждений, а также охраняемые законом интересы и права граждан[10]. П.С. Елизаров пошел еще дальше, объединив порядок реализации гражданами их прав, нормальную деятельность органов управления, а также интересы государственных и общественных предприятий, учреждений, организаций и отдельных граждан[11].

Несмотря на то, что в объем данного понятия разные авторы включают разное количество объектов, мы полагаем, что объектом самоуправства в соответствии с диспозицией нормы является установленный законом или иными подзаконными нормативными актами порядок реализации гражданами и организациями всех форм собственности своих прав и обязанностей.

Следующим обязательным элементом состава любого преступления, являющимся предметом уголовно-правового анализа, является его объективная сторона. Как известно, она характеризует внешнее проявление конкретного общественно опасного поведения. Большинство исследователей уголовно-правовых квалификаций при определении самоуправного деяния идут по пути воспроизведения тех его признаков, которые приведены в ст. 330 УК РФ. В УК РФ состав самоуправства сформулирован следующим образом: самовольное, вопреки установленному законом или иным правовым актом порядку, совершение каких-либо действий, оспариваемое гражданином или организацией, причинившее существенный вред. Признаки объективной стороны самоуправства, указанные в ст. 330 УК РФ, являются предельно общими. Сегодняшнее определение позволяет считать самоуправством многие действия, квалифицируемые по другим статьям УК РФ, например, присвоение должностных полномочий (ст. 288 УК РФ). Формулировка ст. 330 «совершение каких-либо действий» позволяет практически любое деяние, осуществляемое вопреки законной процедуре, рассматривать как самоуправство. Как известно, именно объективная сторона является «видимой» составляющей преступления, в связи, с чем суды нередко смешивают самоуправство с вымогательством, похищением человека, разбоем и другими преступлениями. С другой стороны, учитывая более мягкую санкцию ст. 330 УК РФ, преступники имеют возможность оправдать свои общественно опасные действия желанием защитить собственные или чьи-либо еще интересы, хотя в действительности их умысел был направлен на совершение иного преступления.

Судебные органы, как правило, оставляют без внимания такой признак самоуправства, как оспаривание действий преступника заинтересованной стороной. В приговорах не указывается, в чем выражается оспаривание совершенного самоуправства. Однако, учитывая, что самоуправными могут быть практически любые действия, в том числе и опасные для посторонних лиц, вполне возможны ситуации, когда потерпевший не обратится к властным структурам за защитой в силу боязни, желания решить спор своими силами и других причин. Поэтому привлечь преступников к ответственности за самоуправство невозможно, поскольку отсутствует один из признаков объективной стороны этого преступления. Поэтому представляется необоснованным его закрепление в действующем УК РФ, поскольку любое преступление против порядка управления опасно для государства в силу его совершения, а не в связи с оспариванием действий.

Большинство юристов полагают, что самоуправство может совершаться только в форме действия. Так, Н.Г. Иванов прямо указывает, что «объективная сторона деяния может быть выражена только в действиях. Такие деяния, как, например, неисполнение судебных решений (пассивное поведение) самоуправством не являются»[12]. Аналогичного мнения придерживается и З.А. Незнамова, которая пишет, что «деяние при самоуправстве характеризуется только активными действиями, самоуправство в форме бездействия невозможно»[13]. Действительно, в приведенном примере пассивное неисполнение решений суда не может быть самоуправством, ответственность за указанное деяние наступает по ст. 315 УК РФ, и оно относится к разряду преступлений против правосудия, а не против порядка управления, как самоуправство.

Существует и иная точка зрения. Так, А.В. Кладков пишет: «Преступление может быть совершено как в форме действия, так и бездействия, например, лицо удерживает, не предъявляет, в том числе и государственным органам, оспариваемое имущество, в результате чего собственник терпит существенный материальный ущерб»[14].

Мы все же полагаем, что самоуправство можно совершить только путем действия, так как сама конструкция ст. 330 УК РФ и классическое понятие самоуправства, характерное для русского права, предусматривают возможность совершения подобного деяния только путем действия. Бездействие (пассивное поведение) должно караться только в случаях, прямо предусмотренных уголовным законом. В связи с тем, что текст ст. 330 УК РФ не содержит подобного указания, а также в связи с наличием в УК РФ специальных норм уголовного права, в частности — ст. 315 УК РФ «Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта», мы считаем, что самоуправство может совершаться только при активном противоправном поведении виновного, т.е. исключительно путем действия.Деяние при самоуправстве характеризуется совокупностью нескольких признаков и выражается исключительно в виде действий, направленных как на реализацию своих прав, так и на исполнение юридических обязанностей. Правомерность этих действий оспаривается организацией или гражданином, однако они реализуются самовольно. Необходимо отметить, что оспаривание возможно в судебном, административном, дисциплинарном порядке либо вообще может носить внеправовой характер.

Только совокупность изложенных признаков указывает на самоуправство. Если права и обязанности реализуются самовольно, но их правомерность никем не оспаривается, то состав преступления отсутствует, равно как и при условии оспаривания действий, в ходе которых реализация прав и обязанностей осуществляется в соответствии с законом или иным нормативным актом. Причинение существенного вреда является оценочной категорией. Оно устанавливается судом с учетом фактических обстоятельств совершенного преступления в каждом конкретном случае. Данный вред может быть причинен как физическим, так и юридическим лицам. Необходимо отметить, что оспаривание правомерности действий субъекта преступления возможно и в пользу третьих лиц.

По характеру преступных последствий существенным может быть признан имущественный вред в виде прямого реального ущерба либо упущенной выгоды, физический вред в виде побоев, иные нарушения законных прав и интересов граждан[15].

Наиболее интересный аспект общественно опасных последствий самоуправства проявляется при использовании подхода, предложенного Н.И. Ветровым. Он отмечает, что ущерб, причиненный объекту посягательства, всегда реален, т.е. существует в объективной действительности, но не материален, так как относится не к миру вещей, предметов (в широком смысле данного понятия), а к отношениям между людьми в данной общественно-экономической формации. То есть безотносительно к существенности вреда, нанесенного самоуправством, это деяние уже наносит ущерб общественным отношениям. Конечно, это не так. Существенным может быть признан имущественный вред в виде прямого реального ущерба либо упущенной выгоды, а равно нарушение иных законных прав и интересов (жилищных, трудовых). Материальный (имущественный) вред при самоуправстве является превалирующим над всеми остальными видами ущерба. Только при этом он выступает в виде обязательной составляющей и выражается в прямом реальном ущербе либо упущенной выгоде. Самоуправство в уголовно-правовом смысле невозможно, если им не причиняется существенный материальный вред, что следует из диспозиции ст. 330 УК РФ.

При анализе судебной практики можно увидеть, что почти в каждом уголовном деле по самоуправству, направленном с обвинительным заключением в суд, прямо указывается на причинение преступлением материального вреда, причем прерогатива признания этого вреда существенным и определения его размера принадлежит суду.Следовательно, при расследовании самоуправства необходимо в первую очередь устанавливать наличие реально наступивших последствий в виде материального вреда и в случае квалификации содеянного по ч. 2 ст. 330 УК РФ — дополнительного физического вреда. Рассмотрев два обязательных признака объективной стороны самоуправства, необходимо проанализировать и третий — причинную связь между деянием и преступными последствиями. Причинная связь как обязательный признак состава преступления устанавливается между противоправным деянием лица и указанными в законе преступными последствиями в виде определенного существенного вреда. Когда мы говорим о причинной связи, то имеем в виду, что в объективной действительности наступившие вредные последствия вызваны данными преступными действиями, а не действиями третьих лиц. Совершенное виновным деяние становится преступным и может быть вменено ему в вину именно потому, что породило вредные последствия, предусмотренные данным составом преступления.

Рассмотрев объективные признаки самоуправства, следует перейти к исследованию его субъективных признаков. Первым общим условием уголовной ответственности является то, что субъектом преступления может быть только физическое лицо. По вопросу о возможности привлечения к уголовной ответственности юридических лиц в последние годы разгорелась достаточно «жаркая» полемика среди теоретиков уголовного права. Мы же в этой части придерживаемся традиционной точки зрения, согласно которой лишь конкретное физическое лицо (человек) может нести уголовную ответственность в случае совершения преступления.

Вторым условием уголовной ответственности является достижение возраста наступления уголовной ответственности — 16 лет. Согласно ст. 20 УК РФ, уголовная ответственность за вымогательство наступает с 14 лет, поэтому при ошибочной квалификации самоуправства как вымогательства лицо будет отвечать также с 14 лет. Вместе с тем вымогательство, неправильно квалифицированное как самоуправство, может свести на нет принцип неотвратимости наказания, заложенный в действующем уголовном праве.

Третье общее условие — вменяемость. Субъектом преступного самоуправства может быть только лицо, обладающее способностью осознавать фактический характер своих действий (бездействия) и руководить ими во время совершения преступления и нести в связи с этим уголовную ответственность.

Субъективная сторона самоуправства характеризуется умышленной формой вины. Но каким может быть умысел: прямым или косвенным или тем и другим? Большинство правоведов сходятся во мнении о том, что умысел при совершении самоуправства возможен в обеих формах, причем применительно не только к причиняемому ущербу, но и к совершению самих самовольных действий, и, как следствие, не выделяют специально его формы, в отличие от некоторых иных составов преступлений.

Некоторые авторы считают, что субъективную сторону самоуправства характеризует прямой умысел. Так, Г.Ф. Поленов пишет: «Совершая самоуправные действия, виновный сознает, что нарушает порядок, установленный для осуществления данного права, и причиняет существенный вред»[16]. Его поддерживает И. Ребане: «При самоуправстве субъект сознает, что свое действительное или предполагаемое право он осуществляет самовольно и желает именно таким путем добиться его осуществления».

Сознание общественно опасного характера совершаемого деяния означает понимание его фактического и общественного значения. Но общественная опасность самоуправства преломляется законодателем через индивидуальную оценку характера опасности потерпевшим. Кроме того, для виновного лица неясным может оставаться вопрос о приоритетном значении объектов посягательства, которых в самоуправстве согласно ст. 330 УК РФ два — существующий порядок управления и законные права и интересы граждан и юридических лиц.

Для прямого умысла характерно предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий. Применительно к самоуправству это означает, что лицо должно четко просчитать, кому, в какой форме и в какой момент времени принесет вред какое-либо его действие, совершенное вопреки установленному законом или иным нормативно-правовым актом порядку его совершения. Это происходит далеко не всегда. Следовательно, прямой умысел при самоуправстве — явление довольно редкое.

Уголовно-правовой состав самоуправства построен на реальной возможности, но не на неизбежности причинения существенного вреда, что материализовано в следующей части конструкции диспозиции ст. 330 УК РФ (если таковыми действиями причинен существенный вред). Поэтому самоуправство чаще всего совершается с косвенным умыслом.Мотив самоуправства больше имеет значение для назначения наказания, относясь к обстоятельствам, отягчающим (ст. 63 УК РФ) его, либо же к обстоятельствам смягчающим (ст. 61 УК РФ). К последним, например, относится совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств. Как видно из анализа судебной практики, это наиболее типичный мотив самоуправства.

Цель при самоуправстве возникает на основе преступного мотива, и вместе мотив и цель образуют ту базу, на которой рождается вина как определенная интеллектуальная и волевая деятельность субъекта, связанная с совершением преступления.

Квалифицирующий признак данного преступления — применение насилия или угроза его применения. В связи с этим необходимо иметь в виду, что физическое насилие — это общественно опасное противоправное воздействие на организм другого человека, совершенное против его воли. Данное воздействие может быть оказано как на наружные покровы тела человека, так и на его внутренние органы[17].

Насилие по своей интенсивности может быть как опасным, так и неопасным для жизни и здоровья потерпевшего. При этом самоуправство, связанное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, если есть реальная опасность исполнения угрозы, а также с побоями, причинением легкого или средней тяжести вреда здоровью, полностью охватывается составом ч. 2 ст. 330 УК РФ и дополнительной квалификации по ст. 112, 115, 116, 119 УК РФ не требует, так как возникает конкуренция норм, соотносящихся как общая и специальная. Соответственно, преимущество имеет норма, являющаяся специальной и охватывающая признаки, содержащиеся в общих нормах, в рассматриваемом случае в ст. 112, 115, 116, 119 УК РФ. Насильственное самоуправство относится к двух объектным преступлениям, так как одним объектом является жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность личности (или их сочетание), а другим — общественные отношения, защищающие порядок управления.

Насильственные действия, не направленные на лишение жизни потерпевшего или на причинение тяжкого вреда его здоровью и не повлекшие таких последствий, полностью охватываются понятием насилия как элемента квалифицированного самоуправства (ч. 2 ст. 330 УК РФ). Поэтому двухобъектное насильственное самоуправство квалифицируется как единое деяние, если степень интенсивности насилия не превышает ту, которая охватывается уголовно-правовой нормой.

При этом законодатель степень общественной опасности насильственного самоуправства рассматривает как гораздо большую, чем насилия и самоуправства, взятых по отдельности. Так, максимальное наказание за самоуправство по ч. 1 ст. 330 УК РФ составляет арест на срок до шести месяцев. Верхний предел наказания за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ, — лишение свободы на срок до трех лет. Это сопоставление обозначает, что ответственность за насильственное самоуправство не может быть сведена к простому суммированию ответственности за самоуправство и за насильственное деяние, а обладает качественно иными параметрами.






Глава 2 Уголовно правовая квалификация самоуправства
2.1 Объективные и субъективные признаки составов, объект и субъект самоуправства
Занимая позицию исследователя, отождествляющих объект преступления с общественным отношением, анализирует структуру управленческих отношений, которым причиняется вред рассматриваемым преступлением. Особенности объекта самоуправства выражаются в характеристике видового объекта преступления, обозначенного в законе как порядок управления, то есть легитимная, властная и организующая деятельность публичного характера органов государственной власти, опосредованная нормами права, закрепляющими компетенцию органов власти, организаций и отдельных граждан и регулирующими их отношения между собой.

При определении механизма причинения вреда самоуправством исходит из того, что непосредственным объектом изучаемого преступления являются управленческие отношения, посредством которых обеспечивается реализация гражданами их конкретных субъективных прав и совершение определенных юридически значимых действий. Механизм преступного изменения объекта, охраняемого ст. 330 УК РФ, включает разрыв социальной связи управленческих отношений путем воздействия на предмет общественного отношения, по поводу которого возникает установленный государством порядок реализации. При этом сам предмет общественного отношения губительных изменений не терпит.

Специфика управленческих отношений позволяет утверждать, что анализируемое преступление обязательно предполагает повреждение «правовой оболочки» этих отношений, образованной совокупностью юридических норм, регулирующих реализацию гражданами прав и совершение юридически значимых действий. Это обусловливает изучение в процессе правоприменения субъектного состава нарушенного отношения, особенности его возникновения, видоизменения и прекращения, а также порядка осуществления определенной деятельности, являющейся содержанием этого отношения. При этом признающими в качестве актов, закрепляющих порядок совершения определенного действия, нарушаемый лицом при совершении уголовно наказуемого самоуправства, только нормативные правовые акты общего характера.

Особенности преступного изменения общественного отношения, выступающего непосредственным объектом преступления, позволяют утверждать о наличии дополнительного объекта, каковым могут выступать общественные отношения, складывающиеся по поводу реализации прав и законных интересов участников экономической и иной деятельности, в связи, с чем и возникают управленческие отношении, охраняемые ст. 330 УК РФ.

Согласно ст. 330 УК РФ объективную сторону самоуправства образует самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку, совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред.

Как правило, самоуправство совершается только путем активных действий. Это дает основание для категоричного утверждения многими исследователями о том, что объективная сторона данного посягательства может быть выражена только в активных действиях. Самоуправство может быть совершено и путем бездействия, при котором лицо не выполняет возложенные на него юридические обязанности, а равно смешанного характера, когда лицо, совершает определенные действия или часть действий, после которых не предотвращает негативное изменение объекта уголовно-правовой охраны. Обозначенная позиция приводит к выводу о необходимости изменения редакции ст. 330 УК РФ, закрепляющего возможность уголовно-правового реагирования на все случаи самоуправного поведения, причиняющего существенный вред гражданину или организации.

Самовольность самоуправных действий выступает необходимым объективным признаком преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ, однако статья 330 УК РФ не содержит описание самовольного поведения. Отдавая дань преемственности уголовного закона, учитывая анализ материалов уголовных дел, выделяется следующие виды самовольного поведения, которые выступают формами этого преступления[18]:

1) самовольное осуществление своего предполагаемого права, то есть при неверном представлении виновного о наличии у него определенного права. Типичными случаями такого самоуправства выступают самостоятельное осуществление розыскных и других мероприятий по восстановлению нарушенных прав, изъятия имущества у лиц, которые, по мнение виновного, виновны в нарушении имущественного права, и пр.

2) самовольное осуществление своего действительного права, при котором виновный нарушает порядок его реализации, в том числе, с совершением других противоправных действий. К этой форме самоуправства относятся случаи изъятия имущества у должника, работодателя, не в полном объеме выдающего заработную плату, и т.п.

3) иное самоуправное поведение, противоречащее установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку, правомерность которого оспаривается.

Правовая природа признака «оспариваемость организацией или гражданином самоуправных действий» свидетельствует о том, что он фиксирует лишь проявление частного интереса (волеизъявление) одной стороны как личную реакцию на действия другой. Неоднозначная правовая природа этого признака обусловила полемику даже о его местонахождении в структуре состава преступления, что не может положительно влиять на правоприменительную практику. Констатируя его инородность отечественной юридической технике, заключающуюся не только в противоречии принципу материального характера уголовного права, но и в неспособности отразить истинную общественную опасность уголовно наказуемого самоуправства. В связи с этим необходимо отказаться от использования этого признака в ст. 330 УК РФ.

Состав преступления, предусмотренный ст. 330 УК РФ, сконструирован по типу материального. Оконченным данное преступление можно признать только с момента причинения существенного вреда физическим или юридическим лицам. Однако момент окончания самоуправства в форме самовольного осуществления своего предполагаемого права и момент завершения этого посягательства не совпадают, поскольку оно представляет собой длящееся преступление. Оно заканчивается в момент наступления обстоятельств, указывающих на прекращение преступной деятельности (например, задержание виновного, возврат незаконно удерживаемого предполагаемого долга и т.п.)[19].

Последствия как обязательный признак объективной стороны самоуправства определяются через оценочную категорию и обозначаются в законе как существенный вред. Предлагающими отказаться от описания последствия через оценочную категорию и заменить его формально-определенным признаком в примечании к статье 330 УК РФ или в ее диспозиции, поскольку это приведет к утрате самобытности самоуправства как преступления, посягающего на управленческие отношения. Многообразие возникающих при самоуправстве последствий, имеющих не только стоимостное выражение, их способность по-разному оказывать влияние на реальную действительность, не может быть охвачено унифицированным термином.

Оценочная природа признака, описывающего последствие самоуправства, свидетельствует о необходимости определять его правоприменителем по каждому делу. Полагая, что при установлении существенности вреда необходимо исходить из всей совокупности содеянного и учитывать, в частности[20]:

а) характер причиненного вреда;

б) размер причиненного ущерба;

в) продолжительность развития негативных изменений в объекте уголовно-правовой охраны, вызванных самоуправным поведением виновного;

г) степень влияния на авторитет государственной власти и т.п.

При рассмотрении проблем субъекта преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ, исходим из того, что лишь лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста способно осознавать направленность посягательства, предусмотренного ст. 330 УК РФ, на управленческие отношения. Именное поэтому ни одно преступление, предусмотренное гл. 32 УК РФ, не указано в ч. 2 ст. 20 УК РФ, определяющей условия уголовной ответственности лиц, достигших четырнадцатилетнего возраста. Отмечается, что снижение возрастного порога субъекта самоуправства возможно лишь при снижении общего возраста уголовной ответственности.

Субъектом преступного самоуправства может быть только физическое, то есть частное лицо. Совершение аналогичных действий должностным лицом или лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, предполагает ответственность по гл. 23 или гл. 30 УК РФ. В случае введения в уголовный закон положения о привлечении к уголовной ответственности юридических лиц оно не должно распространяться на преступление, предусмотренное ст. 330 УК РФ.

Субъектом уголовно наказуемого самоуправства может быть только лицо, обладающее способностью осознавать фактический характер своих действий (бездействия) и руководить ими. Кроме того, такое лицо обычно обладает правом на предъявление потерпевшему требований, основанных на действительном или предполагаемом праве. Однако это не означает, что, как отмечается в некоторых источниках, субъект преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ, является специальным, поскольку, во-первых, данное право может возникнуть у любого лица, во-вторых, не все виды самоуправства связаны с реализацией действительного или предполагаемого права и, в-третьих, в уголовном законе не установлены специальные признаки субъекта преступления.

По смыслу закона самоуправство характеризуется умышленной формой вины. При этом умысел может быть как прямой, так и косвенный. Самоуправство, совершенное по неосторожности, не обладает общественной опасностью, следовательно, не может быть уголовно наказуемым.

Интеллектуальный момент умысла при самоуправстве определяется тем, что лицо осознает общественную опасность своих действий и предвидит возможность наступления преступного результата, то есть сознание субъектом включает не столько осознание предосудительности совершенного деяния, сколько осознания, что им совершаются самовольно определенные действия, которые противоречат установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку их осуществления. Определяя вторую часть интеллектуального элемента умысла, диссертант констатирует, что степень предвидения наступивших последствий, в отличие от косвенного умысла, юридического значения не имеет.

Волевой момент умысла при самоуправстве заключается в том, что лицо желает причинения существенного вреда в результате нарушенных требований закона или иного нормативного акта, регулирующего определенную сферу общественных отношений.

Косвенный умысел отличается от прямого второй частью интеллектуального элемента, который определяется предвидением виновным лишь только возможности наступления существенного вреда, а также волевым элементом, определяющим безразличное отношение виновного к причиненному существенному вреду либо сознательное его допущение.

Изучение показало, что самоуправство совершается только с заранее обдуманным умыслом. Дифференциация умысла по моменту его возникновения на квалификацию не влияет, но должна учитываться при назначении наказания.

Установление мотива и цели имеет для квалификации самоуправства факультативное значение. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ мотив является обстоятельством, подлежащим доказыванию (ст. 73 УПК РФ), а потому должен в каждом конкретном случае устанавливаться в ходе предварительного расследования и судебного следствия. Более того, установление мотива и цели позволяет правильно установить интеллектуальный и волевой момент умысла самоуправства и верно индивидуализировать наказание, так как они могут относиться к обстоятельствам, смягчающим либо отягчающим наказание

Проведенное исследование показало, что рассматриваемое преступление может быть обусловлено следующей мотивацией (в порядке уменьшения): материальной заинтересованностью при отсутствии признаков корысти, мотивом самоутверждения или обиды, ложно понятой необходимости и т.п.
2.2 Квалификация видов самоуправства
Устанавливая квалифицированный состав, предусмотренный в ч. 2 ст. 330 УК РФ, законодатель дифференцирует уголовную ответственность за самоуправство. В качестве квалифицирующего признака выделяется совершение рассматриваемого преступления с применением насилия или с угрозой его применения. Особенность данного состава определяется следующими обстоятельствами[21].

Во-первых, насильственное самоуправство относится к так называемым двухобъектным преступлениям, где основным непосредственным объектом выступают порядок управления, устанавливающие правила совершения конкретных действий, а дополнительным – здоровье (как физическое, так и психическое) потерпевшего либо его личная свобода.

Во-вторых, насильственное самоуправство является сложным преступлением, предполагающим причинение двух последствий: существенного вреда в результате посягательства на управленческие отношения и физические последствия в результате воздействия на субъекта управленческих отношений, обусловленного применением физического или психического насилия.

Физическое и психическое насилие отличается не только по содержанию, но и по вызываемому ими преступному вреду. В частности, физическое насилие причиняет телесную травму, может вызвать изменения в организме человека, связанное с причинением тяжкого, средней тяжести или легкого вреда, а равно физического вреда, не имеющего самостоятельного уголовно-правового значении, а психическое насилие непосредственно воздействует на психику человека и, подавляя свободу волеизъявления потерпевшего, способно причинить психическую травму.

Вместе с тем между физическим и психическим насилием имеется тесная взаимосвязь, не только как явлений реальной действительности, но и как юридических категорий. Обнаруживая генетическую связь физического и психического насилия, законодатель устанавливает ответственность за их применение в рамках одной части статьи уголовного закона. Однако существующая регламентация насильственного самоуправства не лишена недостатков. Анализ уголовного закона свидетельствует о том, что законодатель полагает равную типовую общественную опасность угрозы применения насилия и насилия, не опасного для жизни или здоровья. Насилие, опасное для жизни и здоровья, значительно повышает общественную опасность содеянного, поэтому должно предполагать более строгую ответственность. На основании этого диссертант полагает необходимым введение в статью 330 УК РФ части 3, где регламентировалась бы ответственность за самоуправство, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, в части 2 – установить ответственность за применение насилия, не опасного для жизни или здоровье, а равно угрозу применения насилия.

Увеличение количества самоуправств, совершенных группой лиц, значительное влияние группового способа совершения преступления на общественную опасность содеянного позволяют диссертанту предложить квалифицирующий признак самоуправства, отражающий повышенную общественную опасность группового самоуправства. При этом совершение самоуправства группой лиц по предварительному сговору менее опасно, чем совершение этого преступления организованной группой, что должно найти отражение в виде соответствующего размещения этих признаков в структуре статьи уголовного закона.
2.3 Проблемы уголовно-правовой квалификации составов самоуправства
Раскрывая особенности отграничения самоуправства от непреступного поведения, выявляются признаки, отграничивающие уголовно наказуемое самоуправство от административного правонарушения и самозащиты гражданских прав.

Осуществляя разграничение уголовно наказуемого самоуправства с непреступным поведение, учитывается сравнительно-правовой анализ, проводит разграничение с самозащитой гражданских прав, которая регламентируется гражданским законодательством. Устанавливая признаки правомерности самозащиты, выявляются ограничительные критерии этих вариантов поведения[22]:

–     характер осуществляемого лицом права. Следует учитывать два момента, во-первых, уголовное право охраняет только наиболее важные социальные ценности, во-вторых, действующая норма о самоуправстве позволяет разделить самоуправные действия на три группы, предполагающие осуществление своего действительного права, предполагаемого права, иные самоуправные действия;

–     степень причиненного вреда, при этом необходимо учитывать, что для уголовно наказуемого самоуправства обязательным является причинение существенного вреда;

–     способы и пределы самозащиты, которые должны быть превышены, то есть, нарушены основания, при наличии которых управомоченное лицо вправе прибегнуть к самозащите.

Самоуправство является правонарушением со смешанной противоправностью, так как за его совершение предусмотрена ответственность в административном и уголовном законодательстве. Устанавливая их соотношение, доказывается, что общественная опасность является той границей, по которой следует проводить отличие преступления от административного проступка, так как последний обладает лишь признаком «общественная вредность». Поскольку юридическое выражение общественной вредности правонарушения закрепляется в признаках его состава, проводится разграничение исследуемого преступления и схожего административного правонарушения по всем структурным элементам состава правонарушения, вместе с тем отмечает, что главным отличительным признаком выступают наступившие последствия.

Как показывает анализ судебно-следственной практики, проблемы квалификации самоуправства возникают в первую очередь при отграничении данного общественно опасного деяния от имущественных посягательств – хищений, вымогательства, а также иных преступлений, связанных, как правило, с возникновением имущественных споров, например принуждения к совершению сделки или к отказу от ее совершения, и иных претензий, в частности нарушения неприкосновенности жилища и др.

Рассмотрим соотношение смежных норм, одна из которых содержится в ст. 330 УК РФ, где основным разграничительным признаком выступает характер нарушенного права. При самоуправстве виновный полагает, что обладает каким-либо правом (действительным или предполагаемым), осознает, что нарушает установленный законом или иным нормативным правовым актом порядок его реализации, предвидит возможность причинения существенного и желает его причинения или относиться к этому обстоятельству безразлично. Это означает, что наличие права (действительного или предполагаемого) отличает самоуправство от других преступлений.

Другим разграничительным признаком с имущественными преступлениями выступает корыстная цель. Ее наличие свидетельствует о возникновении умысла на завладение имуществом, а не реализации своих прав.

Особые сложности возникают при квалификации насильственного самоуправства при соотношении со смежными имущественными преступлениями, совершенными с применением насилия, например в случае истребования долга. Здесь следует учитывать, что лицо имеет действительное или предполагаемое право на насильственно отбираемое имущество, поэтому состав хищения инкриминироваться не должен.






Заключение
Моя практическая значимость исследования в курсовой работе заключается в обосновании совокупности научно-практических предложений по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики. Изложенные в исследовании выводы и предложения могут быть использованы в практике, а результаты моих исследования могут служить грамотным основанием борьбы с данным видом преступлений.

Материалы исследования также могут быть использованы в учебном процессе криминологии и уголовного праве, а также в системе повышения квалификации сотрудников правоохранительных органов.

Основные положения моей курсовой работы, вытекают из целей и задач исследования и сводятся к следующему:

1. Самоуправные действия представляют собой распространенную форму криминального разрешения имущественных споров, неблагоприятные тенденции которых обусловлены рядом обстоятельств социально-экономического, уголовно-правового и организационного характера.

2. Самоуправство в последние годы имеет тенденцию к постоянному росту, а увеличение доли квалифицированного его вида зачастую связано с более ценным имуществом, послужившим предметом имущественного спора.

3. Специфика совершения самоуправства кроется в особенностях взаимоотношении преступника и потерпевшего, поведение которого зачастую: носит не только некритичный, но и явно провоцирующий характер.

4. Самоуправство обладает повышенной степенью латентности, вызванной низкой эффективностью судебной деятельности, неспособностью быстрого и законного разрешения конфликтов и споров.

5. Процессам криминализации имущественных споров, значительная часть которых обуславливает самоуправные действия, способствуют целенаправленные действия криминальных структур, которые обеспечивают себе значительный спрос на услуги по выбиванию долгов и разрешению споров.

6. Приоритетным направлением предупреждения самоуправства является оптимизация системы мер по стабилизации экономики и оздоровлению кредитно-финансовой сферы, а также повышение эффективности деятельности Судов, где единообразное разрешение однотипных имущественных споров и сходное толкование правовых норм облегчит спорящим сторонам прогнозирование результатов обращения в суд.

7. Предлагаю изменить диспозицию ч. 1 ст. 330 УК РФ и изложить ее в следующей редакции: «Самоуправство, то есть самовольное, с нарушением установленного законом или иным нормативным актом порядка осуществление действительного или предполагаемого права, оспариваемого гражданином или организацией, причинившее значительный ущерб наказывается»

Предлагаю также дополнить перечень квалифицированных признаков ст. 330 УК следующими обстоятельствами:

ч. 2 «то же деяние, совершенное:

а) группой лиц по предварительному сговору;

б) повторно;

в) с применением насилия или угрозой его применения, либо уничтожением или повреждением имущества потерпевшего или его близких»;

ч. 3. «Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные:

а) из корыстных побуждении или по найму;

б) организованной группой либо систематически». Теоретическая значимость заключается в комплексном исследовании проблемы самоуправств.

Содержащиеся выводы и предложения могут быть использованы при подготовке проектов Законов о внесении изменений и дополнений в действующее законодательство разработке программ предупреждения преступлений.




Список используемой литературы
Нормативно-правовые акты

1.                 Конституция РФ

2.                 Комментарий к УК РФ. Под ред. Ю.И.Скуратова и В.М.Лебедева. Издат. Группа ИНФРА М - НОРМА

3.                 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/ Отв. ред. В.И. Радченко; Науч. ред. А.С. Михлин. – М.: Спарк, 2006.

4.                 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Н.Ф. Никулиной. М., 2004.

5.                 Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. – М.: Спартак, 1999.

6.                 Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ

Литература

7.                 А.В. Башков. Уголовно-правовые аспекты самоуправства. // Диссертация на с.У.С. Г. Екатеринбург. 2001.

8.                 Борзенков Г. Преступления против собственности.// Человек и закон. – 1998. - №7.

9.                 Быков В. Совершения преступления группой лиц по предварительному сговору.// Законность. – 2007. -. №3.

10.            Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Преступления против порядка управления. Советское уголовное право. Особенная часть: Учебное пособие. М., 1969.

11.            Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. М., 1955.

12.            Елизаров П.С. Преступления против порядка управления // Советское уголовное право. Часть Особенная. Киев, 1968.

13.            Иванов В.Д. Уголовное законодательство Российской Федерации. Т. 3. ф Часть Особенная. Ростов-на-Дону: Издательско-коммерческий центр «Булат», 2004.

14.            Иванов В.Д. Самоуправство // Преступления против порядка управления. М., 1985.

15.            Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. М.: Остожье, 1996.

16.            Корецкий Д. Квалификационные признаки и виды вооруженных преступлений // Уголовное право. – 2001. - №4.

17.            Кострова М. Крупный размер и крупный ущерб по Уголовному кодексу Российской Федерации: Языковой аспект // Законность. – 2001. №10.

18.            Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1984.

19.            Поленов Г.Ф. Ответственность за преступления против порядка управления. М., 2002.

20.            Преступления против собственности: Теоретико-прикладное исследование / Лопашенко Н.А.. - М.; ЛексЭст, 2005.

21.            Российское уголовное право: В 2 т. Т. 2. Особенная часть / Под ред. проф. А.И. Рарога. М., 2001

22.            Скорилкина Н., Дадонов С, Анненков А. Отграничение самоуправства от вымогательства//Законность. 2001. №2.

23.            Уголовное право. Общая часть / Под ред. Н.И. Ветрова. М., 2002.

24.            Уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. В.Н. Пет-рашева. М.: Издательство «Приор», 1999.

---