Курсовая Эксперимент, как форма работы религиозного обозревателя в современных СМИ
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-25Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Федеральное агентство по образованию
Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический
Университет им. Н.Г. Чернышевского
Филологический факультет
Кафедра журналистики и связей с общественностью
Курсовая работа
Эксперимент, как форма работы
религиозного обозревателя в современных СМИ.
Выполнила: студентка 242 группы
Тулунова Светлана.
Научный руководитель: Стефанович О.В.
Работа защищена «--»----------------2010 г. С оценкой «------------------- »
Председатель ГАК -----------------------------------------------------------------
Чита-2010.
Содержание:
Введение…………………………………………………………………………..3-6.
Глава 1. Эксперимент в различных аспектах журналистской деятельности.
1.1 Эксперимент, как метод получения информации.…………………………6-11.
1.2. Эксперимент в поле игрореализации………………………………………11-17.
Глава 2. Эксперимент в религиозной тематике.
2.1 Конфессиональная пресса и светская религиозная журналистика………17-21.
2.2 Проблема освещения сект в средствах массовой информации……………21-32.
Заключение……………………………………………………………………....32-34.
Список используемой литературы…………………………………………....35-37.
Введение.
Само понятие «журналистика» включает гораздо больше, чем просто подача и интерпретация информации, гораздо важнее то влияние, которое журналистика оказывает на умы и сердца людей. И, наверное, самое большее влияния способна оказывать именно религиозная журналистика. О ней в мировом обществе заговорили совсем недавно, а между тем религиозная журналистика — не только одна из сложнейших отраслей журналистского труда, но и одна из самых социально и политически ответственных и перспективных. Сколько бы ни говорили о том, что, по мере развития технологической цивилизации религия становится все менее значимым фактором общественной, политической и культурной жизни, исследователи в этой области склонны замечать в мире совсем иные процессы. Слияние религии с политикой, проникновение религиозных организаций в сферу крупного бизнеса и даже транснационального банковского капитала, влияние глобализационных процессов на модификацию религиозных доктрин, распространение универсальных и синкретических учений, захватывающих сотни миллионов людей, — все это позволяет говорить о важности религиозной журналистки в современном мире. (3.) Присутствие религиозной тематики на страницах общедоступных средств массовой информации и то влияние, которое она оказывает на потребителя информации, все чаще становятся предметом обсуждения различных конференций и круглых столов. Каким образом сегодня взаимодействуют религиозные организации и средства массовой информации? Если мы поймем это, то сможем нащупать ту парадигму, то основание, ту идею, которые бы помогли отстроить отношения религии и СМИ на ближайшие пять-десять лет, в течение которых будут окончательно сформулированы новые принципы государственно-конфессиональных отношений. Полезно посмотреть на СМИ как на инструмент, транслирующий идеи общества и государства в церковь и в мечеть, и наоборот, идеи духовных сообществ – в наш мир. Проблема состоит в том, что редакторы газет, радио и ТВ, с одной стороны, мало знакомы со спецификой общественно-религиозной жизни, с другой – не информированы о государственных задачах в области религиозной политики. В результате страх перед религиозной тематикой приводит к тому, что редакции либо вовсе отказываются от нее, либо оставляют только не профессиональные рассказы о народных традициях. Поэтому, перед журналистским сообществом, пишущим о религии, встает целый ряд практических вопросов, без четкого видения и разрешения которых, невозможно достичь профессионального и квалифицированного уровня работы как светских, так и конфессиональных СМИ. (29.)
Это что касается религиозной журналистики в целом. Но наша задача является более узкой. Мы попытаемся рассмотреть религиозные СМИ под другим углом, а именно, возможен ли эксперимент в этой сфере? Мы попытаемся разобраться, что же такое эксперимент в журналистике вообще, что такое эксперимент в светских и конфессиональных СМИ, возможен ли он, и к каким последствиям приводит.
Актуальность исследования - сегодня принято говорить об утрате некоторыми нациями своих национальных ценностей. Особенно ярко это проявляется в нашей стране. Большей частью в таком положении дел виновата современная журналистика, которая насаждает в обществе чувственную культуру и западные образцы поведения. Журналисты либо совсем не уделяют внимания традиционным русским ментальным характеристикам либо интерпретируют их в соответствии с запросами массовой аудитории, и тем самым разрушают устоявшуюся систему ценностей и подвергают опасности русскую ментальность. Поэтому именно религиозные СМИ способны внести новую струю в журналистику, вернуть все те ценности, которые мы теряем в гонке за прибылью.
В качестве объекта исследования был выбран жанр эксперимента в аспекте работы религиозного обозревателя.
Предмет исследования – закономерности функционирования российских религиозных СМИ в соответствии с запросами массового потребителя, в аспекте использования экспериментальных технологий, известных современной журналистики.
Целью данной курсовой работы является определение места и роли религиозной тематики в современных масс-медиа, и выяснение возможности адекватного использования метода эксперимента в религиозном пространстве СМИ.
Научная новизна исследования – использование самого жанра эксперимента в журналистики до сих пор является явлением до конца не изученным и вызывающим много споров. Что же касается этого жанра в религиозной тематике, то это представляет большую проблему, так как журналистам нужны навыки и знания, чтобы совершенствовать свое мастерство в этой области. Эта тема до конца не разработана и требует комплексного изучения.
Практическая целесообразность – работа может использоваться как источник дополнительной информации для исследователей, занимающихся проблемами журналистики. На основе данного исследования можно разработать элективный курс для студентов, обучающихся на отделении журналистики.
Глава 1. Эксперимент в различных аспектах журналистской деятельности.
1.1. ЭКСПЕРИМЕНТ, КАК МЕТОД ПОЛУЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ.
«Никаким количеством экспериментов нельзя доказать теорию; но достаточно одного эксперимента, чтобы ее опровергнуть».
Альберт Эйнштейн
Данный жанр «проявился» в отечественной журналистике в качестве самостоятельного вначале 90-х гг. Однако по сути своей материалы, подобные тем, которые сейчас часто можно встретить под рубрикой «эксперимент», публиковались на страницах прессы на протяжении десятилетий. Только выходили они в свет под другими «именами» — очерка, корреспонденции, фельетона и пр. Почему так происходило? Смысл отнесения того или иного произведения к определенному жанру (часто самими авторами не замечаемый), таится в том, чтобы указать на отличительную черту публикации определенного рода и показать неповторимость, особенность их «семейства».
Наблюдаемое в последние годы выделение в качестве самостоятельной группы публикаций, базирующихся на проведенных их авторами экспериментах, очевидно, вызвано стремлением журналистов подчеркнуть именно то обстоятельство, что при сборе информации, использованной затем в публикациях, ими был применен именно данный, а не какой-то иной метод. Не в малой мере это стремление — ответ на актуальные информационные ожидания части современной аудитории СМИ, ориентированной на получение «живой», сенсационной информации. (6)
Почему указание автора на то, что при подготовке публикации был использован метод эксперимента, способно привлечь внимание аудитории?
Прежде всего, по следующей причине. Если взять, скажем, репортаж, корреспонденцию, отчет, рецензию и прочие жанры, то можно утверждать, что они основываются на информации, полученной такими методами, которые позволяют журналисту пребывать в относительно пассивной, отстраненной позиции внешнего наблюдателя по отношению к предмету своего интереса, позволяют изучать его со стороны, не вмешиваясь в происходящее. (10.)
Такого рода пассивность журналиста обычно не очень способствует появлению в газете или журнале интересного материала. Кроме того, предметом отстраненных наблюдений чаще всего становятся обыденные ситуации, которых в жизни всегда больше, чем необычных. Это тоже не помогает подготовке захватывающих внимание аудитории публикаций.
Эксперимент же часто несет в себе определенную интригу. Она возникает потому, что не все участники эксперимента знают, что они в ней участвуют. (11.)
Так, корреспондент «КП», решивший проверить работу одного московского морга, притворился умершим. И в результате чуть не попал под нож ничего не подозревавшего врача, препарировавшего трупы (КП, 2000). Описание подобных неожиданностей как раз и привлекает внимание читателей к рубрике «эксперимент» (хотя, разумеется, психологическую установку аудитории на поиск интригующей информации журналисты охотно эксплуатируют и в публикациях иных жанров, созданных на основе данных, полученных иными методами).
Потребность уйти от неопределенно долгого ожидания становится особенно насущной в том случае, когда в обществе (или, скажем, у какого-то издания, какого-то журналиста) существует неясность в важном вопросе, вызывающем острый интерес аудитории и имеющем определенное значение для нее. Часто именно эксперимент и помогает устранить такую неясность. Как правило, эксперимент применяют для того, чтобы проверить наличие каких-то предполагаемых, но скрытых взаимосвязей явлений, продемонстрировать отношения, существующие между людьми, и т.д. Иначе говоря, автор эксперимента может ставить перед собой исследовательские задачи: выявить причинно-следственные отношения, объяснить какие-то типичные явления, оценить актуальную ситуацию и т.п. (а это есть задачи, присущие аналитической журналистике). (23.)
Что такое эксперимент?
Эксперимент также можно рассмотреть с позиции метода сбора и анализа информации.
Это так называемые качественные методы сбора и анализа первичной информации. От количественных методик они отличаются тем, что больше ориентированы на выявление глубинных характеристик изучаемого объекта, на выявление определенных закономерностей, происходящей в социальной действительности. Качественные методы более органичны для журналистики. Одним из распространенных качественных методов является социологический эксперимент. Данный метод наиболее эффективен для проверки объяснительных гипотез. Он позволяет установить наличие или отсутствие воздействия определенного фактора (их некоторой совокупности) на исследуемый объект, т.е. обнаружить причинно-следственные связи.(18.)
Объектом социологического эксперимента может быть отдельная личность, любая (как в количественном, так и в качественном отношении) группа людей, социальный институт, все общество. Естественно, что объект конкретного эксперимента должен соответствовать объекту того исследования, частью которого этот эксперимент выступает. Объект эксперимента конкретизируется понятиями "экспериментальная группа" и "контрольная группа". В первом случае подразумевается та группа, на которую непосредственно воздействуют независимой переменной (экспериментальным фактором). Во втором – аналогичная экспериментальной (по определенным исследователем параметрам) группа, которая не претерпевает воздействия экспериментального фактора. Сопоставление характеристик этих двух групп до и после эксперимента позволяет глубже оценить следствия экспериментального фактора и обеспечивает чистоту эксперимента, так как создает возможность для обнаружения действенности факторов, случайных для данного эксперимента.
Эксперименты, проводимые журналистами, по своему характеру могут быть самыми разными. Журналистский эксперимент в отличие, скажем, от криминалистического (следственного) не имеет дела с раскрытием уже совершенного действия (например, преступления). Журналистский эксперимент может проводиться по любому поводу. Например, с целью выяснить, как ходят в городе трамваи, как обслуживают покупателей в магазине, как сдают вступительные экзамены в вуз и пр. Эксперименты бывают разными по степени своей сложности. Порой журналист ограничивается самой простой задачей и соответственно применяет элементарную форму исследования. Такой вариант использован Н. Седякиной, М. Трубилиной, В. Семеновым, подготовившими публикации: «Как я торговала косметикой», «Как я собирала подписи за кандидата в Думу», «Как я был человеком-сэндвичем» (Комсомольская правда, 2007). Все три автора решали самую простую задачу — запоминали и описывали все, что они наблюдали, пока выполняли какую-то роль.(13.)
Как известно, в науке эксперимент причисляется к эмпирическим методам исследования действительности. Поэтому говорить о нем как о методе, порождающем некий аналитический жанр, вроде бы некорректно. Но это недоразумение может быть устранено, если иметь в виду то, что понятие «эксперимент» в таком случае используется лишь для указания на необычность анализируемой ситуации, которая заключается в ее экспериментальности, что и порождает жанровое «имя» текстов, возникающих в результате ее анализа. Сам же анализ может опираться на те методы, которые применяются при создании текстов многих других аналитических жанров. (21.)
В настоящее время тексты в жанре эксперимента активно публикуют массовые популярные (особенно молодежные) издания. Причем о том, что выступление основано на изучении экспериментальной ситуации, читатель может узнать из разных, но достаточно красноречивых рубрик.
Так, публикация «Жизнь морга» в «Комсомольской правде» (2000) прошла под рубрикой «Эксперимент», другая — «Как я звонила в Аэрофлот» в «Аргументах и фактах» (2007) — под рубрикой «Эксперимент на себе ставит читатель», третья — «Забег до первой дырки» там же — под рубрикой «Коллективный эксперимент на себе», четвертая — «Полицейский — это звучит гордо» в «АиФ» (2008) — под рубрикой «Проверено на себе».
Таким образом, публикации в жанре эксперимента выигрышны для журналиста тем, что они обычно позволяют создавать тексты, обладающие динамичными чертами, «живым» наглядным изложением материала. Они позволяют соединить в себе аналитическое начало и репортажное. Иначе говоря, автор эксперимента не только анализирует какое-то явление, но и применяет присущее репортажу детальное описание созданной ситуации. Эксперимент привлекает внимание, создает ощущение правдоподобности, более того он позволяет собрать уникальную и достоверную информацию, что так важно для удержания внимания аудитории СМИ. (22.)
1.2. ЭКСПЕРИМЕНТ В ПОЛЕ ИГРОРЕАЛИЗАЦИИ.
Теперь мы рассмотрим эксперимент с другой точки зрения. Более неожиданной, но тоже не менее важной. «Весь мир – театр, и люди в нем – актеры». Этот образ, найденный переводчиком Шекспира, так часто используют психологи для наглядного объяснения принципов организации межличностного общения, что никто уже и не обращает внимания на явную алогичность, возникающую в данном случае. Ведь театральное действо предполагает, по крайней мере, наличие группы постоянных зрителей. При актах межличностных коммуникаций субъекты постоянно меняются ролями, при сем могут присутствовать «зрители», но они, как правило, люди случайные. А вот мир массовой коммуникации без всякого преувеличения почти аналог театру, поскольку люди, работающие в СМИ, нередко выполняют и актерские, в том числе функции (причем как в прямом, так и в переносном смысле). (31.)
Если рассматривать игру и конкретную массово-коммуникационную деятельность как явления культуры, а не как простые биологические функции, то налицо будут несколько признаков сходства.
- Во-первых, игра – не есть «обыденная» жизнь и жизнь как таковая. Она скорее выход из рамок этой жизни во временную сферу деятельности, имеющей собственную направленность. Но ведь и продукты деятельности СМИ – не есть прямое отражение «обыденной» жизни. И журналист «выходит из рамок» этой жизни в сферу массово-коммуникационного творчества чаще всего с целью самореализации себя как личности.
- Во-вторых, «продукты» этой творческой деятельности, как и игра, обособлены от «обыденной» жизни конкретным местом действия, «героями» (типажами), продолжительностью (объемом) и т.д.
- В-третьих, повторяемость (моделируемость) характеризует не только игру или массово-коммуникационную деятельность в целом, но и их внутреннюю структуру.
- В-четвертых, с полным основанием можно, видимо, говорить о «пространственном» ограничении объектов. Любая игра протекает внутри своего игрового пространства. Точно так же продукты массово-коммуникационной деятельности представляют собой некие замкнутые «пространства», на которых имеют силу особенные правила. В этом журналистика сродни искусству. (19.)
Эксперимент как один из видов игрореализации мы будем рассматривать лишь с точки зрения ролевой сущности данного вида журналистской деятельности. Что касается решения задачи получения, таким образом, достоверных знаний о неких предметах анализа, то эту проблему мы рассмотрели в предыдущей главе. Поэтому, безусловно, предполагая всякий раз, что действие имеет целью какой-то конечный результат, мы, тем не менее, внимание будем в большей степени уделять технологиям его организации. (20.)
Эксперимент как метод игрореализации СМИ или отдельного автора предполагает введение в ситуацию некоего искусственного импульса, роль которого играют достаточно жесткие правила или же само действие журналиста. Этот импульс позволяет выявить значимые в данном случае параметры, а получение определенного объема знаний идет одновременно с эмоциональными реакциями и оценкой изучаемой ситуации. Причем нередко журналист – участник эксперимента – и аудитория СМИ имеют возможность одновременно (в случае «прямого эфира») реагировать на происходящее.
Сила искусственного импульса рассматривается чаще всего как основание для универсальной типологической схемы. В зависимости от силы импульса, как правило, выделяют:
- «Чистый» эксперимент как крайний полюс экспериментирования со всеми его специфическими чертами;
- Естественный эксперимент;
- Псевдоэкспериментирование или экспериментальное наблюдение. (25.)
Мы, в дополнение к данной схеме, в ходе анализа современной практики СМИ выявили и такую доминанту игрореализации, как степень ролевого перевоплощения журналиста и вовлеченных им в действие людей.
Если взять последнее за основу и попытаться расположить экспериментальные приемы по мере возрастания степени ролевого перевоплощения, то выстраивается некая градация. Хотя сразу же нужно оговориться, что эта градация так же, как определение их «границ», носит достаточно условный характер, поскольку сам творческий процесс поддается, как мы уже не раз отмечали, лишь условному структурированию.
Представленная нами шкала на полюсе «слабого» экспериментирования начинается с приемов, которые можно обозначить как творческую реализацию естественных состояний. Журналист лишь фиксирует происходящее (возможно, что это даже не ситуативный акт, а долговременный), находит тематический «ход» и затем оформляет как журналистское произведение. От наблюдения же этот метод отличается тем, что конечный продукт данного вида эксперимента имеет четкую ролевую обусловленность. Поясним на примере.
Серия материалов Александра Лосото, появившихся в свое время в «Новой ежедневной газете» под рубрикой «Записки врача»[8], на наш взгляд, имела простую мотивацию: показать все несуразности и просчеты в организации нашей системы здравоохранения. Наверняка они стали результатом не многомесячных даже, а многолетних наблюдений автора. Но описание он производит, исходя из четко очерченных ролевых функций – несуразности глазами узкого профессионала, способного подметить такие детали, которые коммуникатор другого типа, несомненно, пропустил бы.
Подобного рода эксперименты не часты в практике деятельности СМИ именно в силу трудностей, связанных с поиском кандидатов на роль «узких специалистов». Гораздо чаще можно наблюдать результаты естественных экспериментов с участием самих журналистов. Действуя в качестве непосредственного участника ситуации, журналист одновременно остается журналистом – со специфическим восприятием происходящего, с установкой на его осмысление и отражение в будущем произведении. (9.)
Можно выделить следующие приемы «ролевого участия», активно используемые в журналистской практике:
- «эксперимент поневоле»;
- «эксперимент на себе»;
- «журналист в роли... (клиента, покупателя, пассажира, посетителя, больного и т.д.)»;
- «перемена профессии»;
- «деятельный работник»;
- «внедрение»;
- «подставная фигура».
Приемы ролевого участия предполагают введение коммуникатором нужного – в соответствии с конкретными задачами – искусственного импульса. Но он может, в отличие от методов более «слабого» экспериментирования, усилить этот импульс своим действием, целенаправленно конструируя нужную ситуацию, втягивая в нее определенный круг интересующих его лиц. (4.)
Механизм этого конструирования весьма схож с алгоритмом ситуационно-ролевых, имитационных игр. Многие приемы журналистского экспериментирования – это чистой воды игрореализации субъекта творческой деятельности. К числу этих приемов можно, на наш взгляд, отнести следующие: «кто меня остановит?», «по следам», «комиссия», «положительный образец», «руководитель службы в роли ее клиента», «экспертная оценка», «меченые атомы», «симуляционный метод».
«Симуляционный метод» вплотную приближается к крайне правому полюсу «чистого» экспериментирования, поскольку здесь наиболее отчетливо и наглядно прослеживается целенаправленное конструирование нужной коммуникатору ситуации. Роль же самого сильного искусственного импульса играет постановочное действие или игра по жестким правилам. (5.)
Кстати, лишь практика последних лет дала возможность выделить и описать данный тип игрореализации, ибо он находится, что называется, «на грани фола» – еще чуть-чуть, и можно будет говорить о нарушении этических и профессиональных норм журналистской деятельности. Но, как показало наше исследование, в частности, опрос экспертов, «театрализованность» в хорошем смысле этого слова значительно повышает эффективность взаимодействия с аудиторией СМИ: если реципиент видит, как коммуникатор действовал, это усиливает степень его доверия. (24.)
Продуктивно работал в этом направлении автор и режиссер своих программ Валерий Комиссаров. К примеру, в «Пресс-клубе» начала девяностых он показал сюжет о том, как за один час можно заработать 700 рублей – большие по тем временам деньги. С 1994 года на телеканале «Останкино» систематически появлялся «канал в канале» – «Иллюзии». Суть программы автор объяснял достаточно просто. У каждого из нас есть собственные иллюзии: мечта о машине, квартире, быть любимыми и т.п.
Девиз программы: если верить в материализацию своей мечты – она обязательно сбывается, хотя сама есть – Иллюзия. Герой передачи, бомж, озвучил такую мечту – «побывать в Париже» – и вскоре он там оказался благодаря журналисту, и этому была посвящена следующая программа.
«Чистый» эксперимент как «высшая» степень непосредственной игрореализации журналиста или СМИ и – опосредованной – игрореализации аудитории СМИ, конечно же, требует более пристального анализа психологов, социологов, теоретиков журналистики. Потому что таким образом достаточно легко завоевать внимание достаточно большой аудитории. Те, кто хотел бы быстро заработать политические дивиденды или провести массированную рекламную кампанию, способны ради этого на любые «эксперименты». Так, в программе «Царская охота» одной свердловской телекомпании призы и деньги в буквальном смысле слова валились с неба. Но для этого нужно было участникам розыгрыша на глазах у всех съесть непомерное количество пищи, преодолев брезгливость, целоваться с кем попало, прилюдно раздеваться, давиться «на скорость» бананами и т.п. и т.д. Эксперименты, в которых организаторы все чаще используют в качестве приманки человеческую жажду наживы, нередки на многих региональных и местных студиях телевидения, на радио и в периодической печати.
И не стоит их принимать как рядовые примеры непрофессионализма или дурной вкус «слепых» копировщиков программ Общенационального или зарубежного телевидения. Как нам кажется, чаще всего речь должна идти о сознательном педалировании журналистами внерациональных способов достижения прагматически обусловленных результатов. (1.)
Глава 2. Эксперимент в религиозной тематике.
2.1 КОНФЕСИОНАЛЬНАЯ ПРЕССА И СВЕТСКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ЖУРНАЛИСТИКА.
Религиозная журналистика — направление журналистики, в рамках которого журналисты занимаются описанием и изучением жизни и деятельности различных конфессий, религиозных организаций и объединений, а также форм и степени их влияния на общественные, политические и культурные процессы. Религиозная журналистика включает в себя широкий спектр самых разнообразных тематических линий. (30.)
Цель же у всей журналистики одна — доводить до общественных масс правдивую, неискаженную информацию. Обеспечить это сможет только солидарность, сплоченность журналистов, которые работают независимо от личных амбиций, мировоззренческих, политических, религиозных взглядов. У всех СМИ одна концепция и направленность. Главный редактор журнала «Ислам» Айна Гамзатова в процессе обсуждения темы отметила: «Слово человека — его оружие. Говорить о том, что какое-то СМИ навязывает свою идеологию, наверное, вообще глупо, потому что мы живем в гражданском обществе и у каждого его гражданина есть выбор. Вот только вопрос заключается в том, а есть ли у наших читателей или телезрителей такой выбор? К сожалению, разнообразных передач и публикаций с каждым годом становится все меньше и меньше. (33.) Поэтому работу в этом направлении необходимо усилить и осуществлять это следует профессионально. Методический совет по религиозной тематике в СМИ при Министерстве по делам печати осенью 2000 года провел исследование, в результате которого выяснилось, что ежемесячно в Российской Федерации в светских газетах публикуется около одной тысячи статей на религиозную тему. Эти статьи, с одной стороны, отражают общественные настроения в религиозной сфере (например, страх перед сектами, ИНН или ваххабитами), а с другой стороны, формируют саму конфессиональную политику, воздействуя на властные структуры регионального и федерального уровней. (12.) Отношение светских коллег журналистов к религиозной публицистике негативно. Они не признают ее как самостоятельный жанр. Религиозной публицистики как бы нет, но она реально существует и в течение 10 лет стихийно развивается. Это стихийное развитие имеет свою внутреннюю логику и движется по двум направлениям:
- Завершается окончательное размежевание конфессиональной прессы и светской религиозной журналистики.
- Начинается процесс объединения СМИ по конфессиональному признаку, то есть формирование будущих религиозных медиа-империй. (28)
Самым крупным держателем клерикальных изданий является РПЦ МП. Каждая епархия имеет несколько газет, журналов, выходы на местное радио и телевидение. Медийные структуры РПЦ включают в себя Информационное агентство "ИА РПЦ", сайты в интернете.
Помимо собственно церковных СМИ все большее влияние на общественно-политическую ситуацию оказывают околоцерковные организации, существующие под покровительством церкви или отдельных иерархов.
Католическая церковь в России прямо или косвенно владеет несколькими газетами, сетевыми ресурсами, радиоканалами в Москве и Петербурге (ХЦОК и Радио "Мария").
Протестантские церкви имеют в России несколько радиостанций, десятки сайтов, периодически им удается покупать длительное эфирное время на региональных телеканалах. В прошлом году ряд протестантских церквей Петербурга инициировал создание религиозного медиа-концерна "Ассоциация христианской прессы", в который уже вошло 20 изданий общим тиражом 180 000 экземпляров. Ассоциация создала фонд финансовой поддержки для организации постоянно действующих семинаров и курсов журналистского мастерства, верстки и дизайна. Создатели Ассоциации ставят своей целью выйти на уровень, позволяющий конкурировать со светской прессой. (32.)
Сегодня мы имеем два новых, самостоятельных направления: конфессиональная журналистика и светская религиозная публицистика.
Процесс разделения был труден. Если конфессиональная пресса с самого начала ясно представляла свои цели, то светская пресса пыталась в 90-е годы ушедшего века играть роль церковной и искренне помогала религии выходить на массовую аудиторию. Ошибочность этого шага стала очевидной после того, как светские журналисты, не имевшие базовых понятий о существе религиозных концепций, начали либо активно пропагандировать парарелигиозные явления, либо наоборот – прямо подменять собой церковную прессу.
Грани между церковной журналистикой и светской были размыты. Многие до сих пор ошибочно полагают, что мир религиозной журналистики един, а уже внутри него журналисты делятся по политическим параметрам: на правых и левых, монархистов и антимонархистов, противников ИНН и сторонников, врагов ваххабитов и их адептов, верующих и атеистов.
В действительности деление конфессиональной и светской журналистики имеет более глубокие корни, чем просто политические пристрастия или даже собственно отношение журналиста к вере. Ни для кого не является секретом то, что в церковных изданиях зачастую работают неверующие люди, поддерживающие ту или иную церковь исключительно из идеологических побуждений.
Разнятся не люди, а принципы, на которых строят работу журналисты религиозных и светских СМИ.
Светская религиозная журналистика в первую очередь занимается описанием религиозного процесса. Конфессиональная журналистика в первую очередь занимается проповедью. Это то главное и принципиальное, что отличает светскую публицистику от конфессиональной. Публицистика – это выражение собственного мнения. Проповедь – это добровольное выражение мнения общины. Разные внутренние импульсы. Одинаково важные и необходимые. Религиозная публицистика не зависит от религиозных организаций и имеет возможность критического свободного суждения. Конфессиональная журналистика сознательно несет нелегкое бремя проповеди в современном мире, добровольно накладывая на себя определенные цензурные ограничения (жанровые, стилистические, тематические).
Конфессиональная и светская религиозная публицистика – два новых равноправных течения в современной русской журналистике. (33.)
Только поняв это, можно говорить о дальнейшем развитии религиозной публицистики и грамотном ее использовании в прессе, так как вещи, с которыми она работает принципиально важные, и требуют особого отношения, во избежание межэтнических и религиозных конфликтов.
Таким образом, религиозная журналистика — не только одна из сложнейших отраслей журналистского труда, но и одна из самых социально и политически ответственных и перспективных.
2.2 ПРОБЛЕМА ОСВЕЩЕНИЯ СЕКТ В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ.
Журналистский интерес к темам касающихся различных сект и других, вредных зомбирующих организаций не только не иссякает, но и усиливается с каждым годом. Достаточно сделать обзор заголовков встречающихся на полосах наших российских газет. И так, что же мы увидим:
- Действительно ли Европейский суд предписал зарегистрировать секту "Свидетелей Иеговы" в Москве?
- Оккультизм со школьной скамьи-2
- Каждый третий «альтернативщик» в СибВО — свидетель Иеговы Секты: запрещать или контролировать?
- Эксперты: Секта дает счастье, но очень ненадолго и «с возвратом»
- Тренинг "Полет" — вредоносная магия под маской психологии
- Лекции Рона Хаббарда признаны экстремистскими
- «ЖИВОЙ БОГ» или таки мошенник?
- Подборка по трагедиям в секте «Радастея»
- В больнице Архангельска врачей обучали иеговисты
- В Москве сектанты обсудили вопросы взаимоотношений с Русской Православной Церковью.
Это подборка из газеты «Комсомольская правда» и причем, эта газета не специализируется на подобных темах.
Очевидно, что именно в подобной тематике эксперимент в религиозных СМИ имеет самую благоприятную почву. Но, безопасно ли это для самого журналиста и к чему приводят подобные эксперименты?
Если журналист решит для себя освятить проблему тоталитарных сект в средствах массовой информации, то он неминуемо столкнется с рядом неизбежных в данной ситуации проблем.
Но, для начала приведем само определение - тоталитарная секта — организация, наносящая ущерб духовной жизни общества, представляющая опасность для жизни и здоровья граждан и зачастую существующая в форме религиозной, общественной, коммерческой, образовательной или оздоровительной организации для прикрытия различного рода противоправной деятельности. (16.)
Первое, на что можно обратить внимание – это предоставление полной и достоверной информации о деятельности религиозной (а чаще всего псевдорелигиозной) организации. Дело в том, что одной из отличительных черт тоталитарной секты является ее структура, нацеленная на то, чтобы вовлечь внутрь себя как можно большее число людей, часто не подозревающих о том, куда их пытаются вовлечь. Но как только представители – лидеры или рядовые последователи тоталитарной секты – почувствуют, что ими начали специально интересоваться, от кажущейся открытости этих организаций не остается и следа.
В результате журналист оказывается перед выбором – отказаться ему от выбранной темы или, не смотря на возникшие трудности, продолжать собирать материал. Если журналист все же решится на дальнейшие поиски, его трудности на этом не закончатся.
Лидеры тоталитарных сект, видя перед собой журналиста светских СМИ, стараются всячески обелить свою репутацию и репутацию той организации, которую представляют. В том же случае, когда в результате сбора первичной информации журналист видит очевидное противоречие между тем, что говорят лидеры тоталитарных сект и тем, что говорят о них исследователи этих организаций, то перед журналистом встает серьезная проблема – разобраться, кто же лжет, а кто говорит правду.
Если же преодолена и эта проблема, и становится очевидной неискренность представителей тоталитарных сект (что в большинстве случаев так и происходит), журналист натыкается в своем расследовании на проблему иного характера. (15.)
Не для кого не секрет, что те журналисты, которые решили расследовать деятельность деструктивных культов, нередко сталкиваются с такой проблемой как угрозы, запугивания со стороны лидеров тоталитарных сект. Люди, которые исследуют проблему религиозного экстремизма, хорошо знают “любовь” “Церкви ” к всевозможным преследованиям своих критиков, или частые случаи инициирования судебных процессов против журналистов, священнослужителей и рядовых граждан, осмелившихся критиковать секты.
Например – убийство белорусской журналистки Вероники Черкасовой, которая занималась расследованием деятельности тоталитарных сект на территории Белоруссии. Журналистка негосударственной газеты "Солидарность" Вероника Черкасова была зверски убита в Минске днем 20 октября 2004 года. Накануне она вернулась из командировки и утром должна была появиться на работе. После того, как этого не произошло, коллеги связались с ее родственниками. Труп Черкасовой с множественными колото-резаными ранами был обнаружен в ее квартире родственниками и коллегами. Женщина была убита клинком. Этим оружием ей нанесли около 20 ударов.
Подобного рода зверские убийства происходят в результате того, что в ходе журналистского расследования выясняются такие подробности, которые ни в коем случае не хотят предать огласке лидеры тоталитарных сект. Или убийство журналиста Сократиса Гиолиаса, совершенное греческой радикальной группировкой, которая называет себя "Сектой революционеров".
Редакция афинской газеты "Неа" получила компакт-диск с прокламацией. На нем члены группировки заявляют о своей причастности к убийству и оправдывают его. Кроме того, диск содержит угрозы в адрес правоохранительных органов Греции, некоторых известных издателей и журналистов, работников прокуратуры и тюрем. Напомним, что 16 июля 37-летний журналист был застрелен возле своего дома в Афинах. В его теле насчитали 16 пулевых отверстий. (34.) К сожалению, такие истории не единичны.
Если рассматривать деятельность журналиста применительно к исследованию тоталитарных сект, то тут встает проблема иного характера, а именно – частые судебные разбирательства, инициированные против представителей средств массовой информации, священнослужителей Русской Православной Церкви и всех тех, кто пытается критиковать противоправную деятельность этой секты и ее верхушки. Подавляя журналистское право на свободу слова, столь дорогой ценой завоеванную российским обществом, подобные секты пытаются заткнуть рот всем тем, кто высказывает свое критическое мнение, тем самым, показывая нам свою истинную деструктивную суть. Нетерпимость ко всему чуждому, не одобренному верхушкой секты – отличительная особенность тоталитарной системы.
Именно тут журналистская практика сталкивается с насущной необходимостью изменения российского законодательства, которое должно учитывать наличие такого явления как контроль за сознанием и насилие над личностью в тоталитарных сектах. В наших же законах ничего не говорится не только о том, что такое тоталитарная секта, но и нет определения слову «религия», что открывает широкие просторы для людей, нечистых на руку.
Хотелось бы еще несколько слов сказать о долге журналиста, освящающего деятельность тоталитарных сект и выносящего эту проблему на суд общественности.
Проблема деструктивных культов представляет сейчас настолько реальную угрозу для нас и наших сограждан, что нам необходимо выстроить максимально четкую позицию в отношении этой проблемы. Поэтому от действия журналистов во многом зависит благополучие наших близких. Если они в своей деятельности сталкиваемся с проблемой манипуляции сознания в псевдорелигиозных организациях, их долг – освятить эту ситуацию и по мере наших сил повлиять на решение этой проблемы и не допустить, чтобы тоталитарная секта приобрела очередную жертву. (17.)
Поэтому необходимо достаточно скрупулезно изучать саму проблему, необходимо заниматься самообразованием.
Так уж сложилось, но именно от светских журналистов, от их позиции, сейчас многое зависит и не только в отношении решения проблемы тоталитарного сектантства. Абортивная политика министерства здравоохранения и отдельных врачей, проблема наркомании среди молодежи, рост безнравственности наших детей и многие другие пороки нашего общества не должны оставаться проблемой, которой просто надлежит быть, так сказать, которая есть в наличии. Подобного рода гражданскую позицию журналиста нельзя считать удовлетворительной, напротив, она недопустима.
Таким образом, мы видим, что явление тоталитарного сектантства, сама структура подобных организаций в большинстве случаев никакого отношения к религии не имеет, и мы можем наблюдать маскировку за религиозными терминами для осуществления самой банальной коммерческой деятельности. Обогащение верхушки секты, их материальное благополучие и способ достижения абсолютной, ни кем не ограниченной власти – вот те цели, ради которых создаются тоталитарные секты.
Тоталитарная секта ничего не производит, а лишь паразитирует на здоровых клетках общественного организма, как раковая опухоль, поедая его и оставляя после себя лишь искалеченные души и судьбы многих тысяч людей.
Специалисты, которые занимаются проблемой экспансии тоталитарных сект, сейчас говорят о том, что необходимо ограничить деятельность подобных организаций на законодательном уровне, привлекая за факт мошенничества с использованием психологического насилия как за уголовное преступление.
Предупреждение о грозящей опасности, информирование людей о том, что может с ними произойти в сектах – это единственная мера профилактики попадания человека в деструктивные культы. Только так можно хоть как-то противостоять тому наплыву сектантства, который захлестнул нашу страну. (27.)
Таким образом, для журналистов ввязывающихся в эксперименты, касающихся тоталитарных сект, необходимо помнить, насколько важна эта тема и насколько она опасна. Обращаясь к религиозной тематике, журналисты могут совершать две типичные ошибки: употреблять слова с негативной окраской в отношении представителей религиозных меньшинств и, доказывая преимущество одной конфессии над другими, принижать, а иногда и просто унижать их. В этом случае они, как правило, пользуются источниками, заинтересованными именно в принижении какого-либо прихода, священнослужителя, церкви или конфессии. И - что совершенно противоречит принципам журналистского профессионализма - не дают критикуемым возможности ответить, представить свою точку зрения в той самой статье, в которой они критикуются.
Рассмотрим применение уничижительных терминов или приклеивание ярлыков. Чаще всего встречаются: "волчье логово", "зомби", "секта" и т.п. Как справедливо указывает профессор И. Кантеров:
"Не только в далеком прошлом, но и в наши дни причисление конкретной группы или организации верующих к категории, носящей негативный оттенок, порождает дискриминацию и даже преследование" (29).
Итак, предлагаю обратить внимание на правовые основы деятельности религиозных объединений. Правоотношения в области реализации религиозных прав и свобод регулируются нормативными правовыми актами, принадлежащими к различным отраслям права. Особая роль принадлежит Конституции Российской Федерации. К числу концептуальных конституционных гарантий относятся следующие:
- в Российской Федерации признается идеологическое многообразие (ст.13);
- Российская Федерация - светское государство (ст.14);
- никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной (ст.14);
- религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом (ст.14);
- государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от отношения к религии, запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам религиозной принадлежности (ч.2 ст.19);
- каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (ст.28);
- не допускается пропаганда или агитация, возбуждающая религиозную ненависть и вражду, запрещается пропаганда религиозного превосходства (ч.2 ст.29);
- каждый имеет право на объединение, никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем (ст.30);
- гражданин Российской Федерации в случае, если его убеждениям или вероисповеданию противоречит несение военной службы, а также в иных установленных федеральным законом случаях имеет право на замену ее альтернативной гражданской службой (ч.3 ст.59).
Одной из важнейших составляющих российского законодательства в области свободы совести являются общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации.
Положения Конституции Российской Федерации и норм международного права в области свободы совести получили развитие во многих нормативных правовых актах.
К числу важнейших базовых законов относится Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях", вступивший в силу 1 октября 1997 года. Он принципиально отличается от действовавшего ранее Закона РСФСР "О свободе вероисповеданий", принятого еще в 1990 году, при существовании СССР.
В частности, в законе от 1997 года существенным образом был изменен порядок создания религиозных организаций, сокращен круг лиц, способных быть учредителями и участниками местной религиозной организации. Право на учреждение местной религиозной организации было признано только за российскими гражданами. Иностранные граждане и лица без гражданства могут являться только участниками религиозной организации, причем при условии их постоянного проживания на территории Российской Федерации.
Законом также введено новое понятие - религиозная группа, которой признается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры, осуществляющее деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица. С одной стороны, это положение закона дало возможность религиозным объединениям легально действовать без государственной регистрации.
Однако законодателем были установлены также, как представляется, неоправданные условия для преобразования религиозной группы в религиозную организацию - пятнадцатилетний срок деятельности на соответствующей территории либо подтверждение о вхождении в структуру уже действующей централизованной религиозной организации. Закон существенно ограничил права религиозных организаций, созданных до его вступления в силу, но не имеющих документа, подтверждающего их существование на соответствующей территории на протяжении не менее пятнадцати лет.
Кроме того, Федеральный закон содержит ряд внутренних противоречий, что на практике приводит к расширительному толкованию отдельных его положений, и, как следствие, нарушению прав граждан и религиозных объединений. Например, в тексте преамбулы закона указывается "особая роль" одной конфессии и дан перечень "уважаемых" государством религий, что нарушает конституционный принцип равенства религиозных объединений перед законом и вызвало немало недоразумений и конфликтных ситуаций.
Помимо Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", на федеральном уровне в общей сложности действует свыше 100 нормативных правовых актов, в которых в том или ином аспекте упоминаются вопросы свободы совести и деятельности религиозных объединений.
Важно помнить, что:
Согласно Конституции РФ, все религиозные объединения равны перед законом (православные, католические, исламские, буддистские, иудейские, евангелические и все остальные).
Ни одна из религий не может быть признана официальной (главной, важнейшей).
Государство запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам религиозной принадлежности.
Не допускается пропаганда или агитация, возбуждающая религиозную ненависть и вражду.
Наряду с федеральным законодательством более чем в 10 субъектах Российской Федерации действуют собственные законы о реализации свободы совести и вероисповедания. Все они в разное время приводились в соответствие с федеральным законодательством. Однако сделано это было во многом формально и непоследовательно.
Между тем, согласно пункту "в" статьи 71 Конституции РФ, регулирование отношений, возникающих в сфере прав и свобод человека, находится в ведении Российской Федерации. Следовательно, субъекты Российской Федерации своими законами и другими нормативными актами не вправе сужать и ограничивать свободу совести и деятельности религиозных объединений, установленные Конституцией и федеральным законодательством. В их компетенции могут быть вопросы защиты прав и свобод человека, находящиеся, согласно пункту "б" ст. 72 Конституции РФ, в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов.
Нельзя забывать, что религиозные конфликты характерны, прежде всего, для государств с многоконфессиональным населением, в которых принимаются и действуют дискриминационные законы или игнорируются и нарушаются права верующих. Создание преимуществ для одной религии неизбежно приводит к ущемлению прав других. Вот почему в нашем обществе возникают опасения в связи с тем, что православие может приобрести де-факто статус государственной религии, а это, в свою очередь, вызовет усиление националистических движений в стране. И эти опасения небеспочвенны, так как в общественном сознании православие тесно связано с русским этносом, с русской нацией. Распространено мнение, согласно которому быть русским значит быть православным. Для сравнения: в украинском национализме такая связь отсутствует, быть "настоящим украинцем" не означает исповедание какой-либо определенной ветви православия или католицизма. (7.)
Определенную сложность в деятельности светских журналистов, претендующих на освещение политических, социальных, экономических вопросов религиозной сферы, представляет статусная идентификация Церкви. Не являясь государственной или общественной организацией, Церковь фактически выпадает из правого поля Закона РФ «О СМИ», что позволяет ей не откликаться на запросы о предоставлении информации, и нарушает права граждан на получение информации. Хотя, согласно ст. 38 Закона, «граждане имеют право на оперативное получение через средства массовой информации достоверных сведений о деятельности государственных органов и организаций, общественных объединений, их должностных лиц». (8.)
В общем, проблема эксперимента в религиозных СМИ остается открытой до сих пор, и возможно здесь журналисту приходиться надеться больше на свое чутье и образованность, ведь так важно не перейти тонкую грань между дозволенным и противозаконным, между допустимым и опасным для жизни.
Заключение.
Все сказанное выше ясно показывает, что религиозная журналистика — не периферийный тип журналистики, а социально и политически значимое направление журналистской деятельности.
Религиозная журналистика работает с самыми запутанными типами религиозного и мифологического сознания, не всегда, даже с точки зрения школ классической аналитической психологии, доступными анализу, пониманию и прогнозированию. Религиозная журналистика имеет дело с такими сложными концептуальными религиозно-политическими текстами и программами развития, что практически любой политолог в них ничего не поймет. Религиозная журналистика работает в предельно мифологизированном социальном и политическом информационном пространстве, где лишнее или неточно сказанное слово — оскорбление святыни, а чрезмерная пафосность оценок порой исключает объективность анализа ситуации.
И многое еще можно сказать об особенностях работы религиозных журналистов.
Но и сказанного достаточно, чтобы констатировать необходимость повышенной правовой, информационной и даже политической безопасности журналистов, работающих в такой тонкой и сложной сфере, как религиозная журналистика.
Безопасность журналистам может обеспечить только их солидарность, сплоченность в понимании, что, независимо от своих взглядов (политических, мировоззренческих и даже религиозных), никто, кроме них самих, — ни государство, ни юридические структуры — не обеспечит им безопасность и независимость. (2.)
Попытка создания такого союза была предпринята в декабре 2000 г., когда совместно с рядом журналистов, занимавшихся религиозной темой, было решено создать в рамках «Медиа-союза» Гильдию религиозных журналистов. Принципы, которые хотелось реализовать в рамках этой организации, формулировались ясно и просто: солидарность всех журналистов, занимающихся религиозной проблематикой, независимо от их вероисповедной и политической принадлежности.
Увы, «Медиа-союз» оказался всего-навсего очередной политтехнологической структурой, созданной в противовес существующему уже десятки лет, но неподконтрольному государству Союзу журналистов России. Через Гильдию религиозной журналистики начали проводиться в жизнь не идеи независимой журналистики, а вполне сервильные политтехнологические проекты, обслуживающие интересы определенных иерархов Русской Православной Церкви, околоцерковных деятелей и некоторых государственных и политических структур. Главной задачей Гильдии стала предвыборная консолидация журналистского и религиозного сообщества нашей страны.
Тем не менее, необходимость создания в России независимой журналистской организации, защищающей интересы религиозных журналистов, остается по-прежнему острой. (14.)
Возможно, появление большего числа журналистов, всерьез занимающихся религиозной проблематикой, растущее понимание ими важности и актуальности этой темы, подвигнет журналистское сообщество на создание новой гильдии религиозных журналистов или, например, Независимого союза религиозных журналистов в рамках все того же Союза журналистов России.
Потому что у религиозной журналистики большое и очень яркое политическое и творческое будущее.
Что же касается жанра эксперимента, о котором мы много говорили в этой работе, становится ясным, что использование его как метода работы религиозного обозревателя, является довольно сложным, но все же очень эффективным методом в работе любого журналиста.
Список используемой литературы.
1. Брайант Дженнингз, Томпсон Сузан. Основы воздействия СМИ.: пер с англ. – М.: издательский дом «Вильямс», 2004.
2. Бровченко Г. Н., Роженцова О. З. Живая сила традиций. / Вестник
Московского университета. – 2007. - №2
3. Голышева К. Е. Информационная политика средств массовой информации в аспекте распространения духовных ценностей: дипломная работа. – Чита, 2006.
4. Грабельников А. А. Работа журналиста в прессе: учеб. пособие. – М.: Изд. РИП – холдинг, 2001.
5. Грушин Б.А. Эффективность массовой информации и пропаганды: понятие и проблемы, измерения.- М., 1979
6. Девятко И.Ф. Методы социологического исследования.- Екатеринбург, 1998 Дзялошинский И. М. Российский журналист в посттоталитарную эпоху. – М.: Издательский дом «Восток», 1996.
7. Законодательство и практика СМИ. М., 2000. № 3
8. Кантеров Н..Е. Религия и право. 2002. М., 2003.
9. Лазутина Г.В. Технология и методика журналистского творчества.- М., 1988. № 42.
10. Левада Ю.А. Лекции по социологии.- М., 1969.
11. Манаев О.Т Аудитория СМИ в представлении журналистов //Социологические исследования в представлении журналистов.- М., 1986.
12. Мезенцев М.Т. Публицистический прогноз. Ростов-на-Дону. 1983.
13. Методология и методы социологических исследований / под ред. О.М. Масловой.- М., 1996.
14. Никитин Н. Вариант работ С.Т. Карконосенко - негласный //Журналист, 1997, № 2.
15. Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера. Справочник. Миссионерский отдел Московского Патриархата Русской Православной Церкви. М. 2001
16. Николаев А.А. О понятии "секта" - СП., 1999.
17. Периодическое издание "Миссионерское обозрение". Миссионерский отдел Московского Патриархата РПЦ. 1996-1997гг.
18. Прохоров Е.П. методологические основы социологического подхода к журналистике // Социология журналистики.- М., 1981
19. Свитич Л.Г. Как повысить эффективность журналистской работы? (Методики социологического исследования основных условий и факторов эффективности местных СМИ).- М., 1987.
20. Современные методы исследования СМИ. Таллинн, 1983.
21. Социология. Словарь справочник: В 2 т.-М., 1992.
22. Труд журналиста / сост. В.П. Таловов.- Л., 1983.
23. Трушин Б.Н. Эффективность массовой информации и пропаганды: понятие, проблемы, измерения.- М., 1979
24. Федотова Л.Н. Анализ содержания - социологический метод изучения СМК.-М., 2001.
25. Фомичева И.Д. Методика конкретных социологических исследований и печать.- М., 1980
26. Федотова Л.Н. Анализ содержания – социологический метод изучения СМК. – М., 2001
27. Христианство. Словарь/ Под общ. ред. Л.Н. Митрохина и др. - М.: Республика, 1994.
28. Чигринская Л.Ф. Основы Журналистики, СП 2004
29. [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.archipelag.ru,
свободный.
30. [Электронный ресурс] – режим доступа: http://ru.wikipedia, свободный.
31. [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.cultinfo.ru, свободный.
32. [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.gumer.info, свободный.
33. [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.religio.ru, свободный.
34. [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.portal-credo.ru, свободный.
