Курсовая на тему Научное наследие Н Д Кондратьева
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2013-11-04Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Содержание
Введение 3
Глава 1. Биография Н. Д. Кондратьева 5
Глава 2. Концепция «длинных волн» Н. Д. Кондратьева 27
Заключение 32
Список источников и литературы 34
Введение
В историю экономических учений Кондратьев вошел, как автор концепции т. н. "длинных волн" – гипотезы о существовании 60-летних циклов в экономике. Свое открытие Кондратьев фактически поймал "на кончике пера". Обнаруженный им феномен носил полу-мистический характер. Данные, которые позволили бы осуществить дальнейшую проверку выдвинутой гипотезы, отсутствовали. Причину существования длинных экономических циклов Кондратьеву найти не удалось. По сфабрикованному обвинению в 30-е годы прошлого века ученый был репрессирован. Его работы, послужившие основой для множества экономических теорий на Западе, на Родине долгое время оставались невостребованными. Коль скоро существует "чисто английское убийство", судьбу Кондратьева и его работ следовало бы именовать "чисто русской экономической трагедией".[1]
Научное наследие Н. Д. Кондратьева обширно и многообразно и в этом не только проявилась разносторонность интересов ученого, но и нашла отражение сложность общественных процессов, свидетелем которых он был и к осознанию которых он стремился не как сторонний наблюдатель, а как активный участник. Ученый много сделал для разработки методологии планирования и прогнозирования социалистической экономики, путей преобразования сельского хозяйства и организации сельскохозяйственного производства, теории конъюнктуры и экономической динамики, организации научных исследований по целому ряду направлений.
Забвение научного наследия Н. Д. Кондратьева у нас в стране стало результатом многолетнего замалчивания его имени, гипноза навешенного ему в 30-е годы политического ярлыка. До последнего времени имя Н. Д. Кондратьева упоминалось в экономической литературе крайне редко, исключительно в негативном контексте и, как правило, в связи с его работами по вопросам сельского хозяйства. Мало известны его исследования в области экономической динамики и конъюнктуры, частью которых были работы по теории больших циклов (длинных волн, циклов Кондратьева), принесшие автору мировую известность и положившие начало целому направлению в современной экономической науке на Западе. Эта теория ценна не только как интересная попытка выявить тенденции хозяйственного развития в прошлом, но и как возможный подход к оценке состояния экономики в настоящем и будущем.[2]
Исследования Н. Д. Кондратьева представляют несомненный интерес не только с точки зрения истории русской и советской экономической мысли, но и как содержащие оригинальную постановку ряда не утративших своей актуальности проблем и заслуживающий внимания подход к их решению. В связи с этим кажется актуальным обращение к данной теме и постановка следующей цели данной курсовой работы: анализ и оценка вклада Н. Д. Кондратьева в экономическую науку.
Задачи таковы:
1) охарактеризовать основные вехи творческого пути экономиста;
2) выявить основные направления работы Н. Д. Кондратьева, дать оценку его выводам.
Глава 1. Биография Н. Д. Кондратьева
Николай Дмитриевич Кондратьев родился 4(17) марта 1892 г. в деревне Галуевская Кинешемского уезда Костромской губернии (ныне это — Вычугский район Ивановской области) в крестьянской семье. Он был старшим из десяти детей Дмитрия Гавриловича и Любови Ивановны Кондратьевых и в течение всей своей жизни поддерживал семью. Образование получил в родном уезде в церковно-приходской школе (1900–1903), в Хреновской церковно-учительской школе (1906–1907), в училище земледелия и садоводства (1907–1908), а также на Петербургских общеобразовательных курсах А. С. Черняева (1908–1911). В 1911 г. Н. Кондратьев сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости в костромской гимназии. На многие годы сохранил ученый связи с Кинешмой и Костромой. Он проявлял интерес к хозяйственному и социальному развитию родного уезда и губернии, состоял членом и принимал активное участие в деятельности Костромского и Кинешемского научных обществ по изучению местного края, наконец, развитию хозяйства Кинешемского земства он посвятил свое первое обширное монографическое исследование.[3]
В 1911 г. Н. Кондратьев поступил на юридический факультет Петербургского университета и попал в атмосферу напряженной научной жизни. В тот период в общественных науках велись жаркие споры по широкому спектру проблем: методологии общественных наук, теории познания, общественного развития и прогресса и т. д. Участие в научной жизни, университета требовало от молодого человека обширных знаний, и Николай Дмитриевич Кондратьев с удивительным упорством и настойчивостью стремился восполнить пробелы в своем образовании. Он активно включился в научную студенческую жизнь, участвовал в работе многих кружков и семинаров, которыми руководили известные ученые: семинар (как говорили раньше, семинарий) по политэкономии вел один из крупнейших русских экономистов М. И. Туган-Барановский, кружок политэкономии – историк и экономист В. В. Святловский, известный своими прогрессивными взглядами и много сделавший для развития профсоюзного движения в России, кружком философии права руководил один из основоположников психологической школы права Л. И. Петражицкий. Кроме того, Н. Д. Кондратьев поддерживал контакты с Психоневрологическим институтом, представлявшим для него интерес прежде всего из-за преподавания там молодой и непризнанной в России науки – социологии.
Отчеты Петербургского университета дают нам уникальную возможность узнать о научных пристрастиях студента Николая Кондратьева. Известно, что уже на первом году обучения в кружке, руководимом М. И. Туган-Барановским, он сделал доклад «Телеологические элементы в политической экономии». К этой теме впоследствии не раз обращался. В последующие годы он выступал в кружке Л. И. Петражицкого с докладом «Право и хозяйство в первобытную эпоху», а в кружке В. В. Святловского сделал доклад на тему «Война и мировое хозяйство», который, как можно предполагать, явился подготовительным этапом к будущей работе «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны», на семинаре В. В. Степанова по статистике России выступил с сообщением «О вознаграждении рабочих за увечья».
Наряду с М. И. Туган-Барановским особую роль в становлении Н. Д. Кондратьева как ученого сыграли академик А. С. Лаппо-Данилевский (историк и социолог, преподававший на историко-филологическом факультете и руководивший семинаром по методологии истории, который посещал Н. Д. Кондратьев) и известный историк, социолог и этнограф, работы которого знал и ценил К. Маркс, М. М. Ковалевский, профессор Политехнического и Психоневрологического институтов. Эти широко известные в России и за ее пределами ученые были не только научными наставниками Н. Д. Кондратьева, но и доброжелательными советчиками по многим жизненно важным для него вопросам. Так, получив в 1916 г. приглашение занять кафедру политической экономии Нижегородского университета, он обратился за советом к А. С. Лаппо-Данилевскому, высказывая сомнение в своей научной подготовленности к подобной деятельности и в достаточности моральных оснований для этого.[4]
Находясь в среде таких крупных ученых, как М. И. Туган-Барановский, М. М. Ковалевский, А. С. Лаппо-Данилевский и др., Н. Д. Кондратьев, несомненно, испытывал их влияние. При этом речь не может идти о простом восприятии точек зрения учителей. В работах Н. Д. Кондратьева можно найти достаточно критических замечаний по породу их научных позиций. Так, например, он не принимал идеографический подход к истории А. С. Лаппо-Данилевского, ставил под сомнение принцип телеологического образования понятий и идею этической основы общественных наук М. И. Туган-Барановского и т. д. Влияние учителей проявилось прежде всего в стремлении к глубоким научным исследованиям, в интересе к актуальным проблемам обществоведения своего времени, в широте научного кругозора, в понимании многообразия подходов; к решению важнейших вопросов. Как и эти ученые, Н. Д. Кондратьев был глубоко убежден (и не отступал от этого убеждения всю жизнь), что единственным предназначением исследователя является поиск истины, и никакие политические, идеологические или личные пристрастия не должны влиять на этот процесс.
Уже в университетские годы проявились способности Н. Д. Кондратьева сочетать абстрактные исследования (в области методологии, теории познания и т. д.) с конкретным статистико-экономическим анализом, видеть за установленными статистическими зависимостями проявление более общих тенденций. Он справедливо полагал, что без надежной философской базы невозможна разработка конкретного научного знания, способного служить основой практической деятельности. Эта позиция ученого нашла отражение в исследованиях студенческого периода, завершившегося опубликованием в 1915 г. его дипломной работы «Развитие хозяйства Кинешемского земства Костромской губернии». Это обширное статистико-экономическое и историко-этнографическое исследование получило несколько положительных отзывов в ряде ведущих журналов, в том числе «Вестнике Европы» и «Современном мире».
В ноябре 1915 г. по представлению профессора И. И. Чистякова юридический факультет выступил с ходатайством об оставлении Н. Д. Кондратьева при университете «для приготовления к профессорскому званию по кафедре политической экономии и статистики». К отзыву И. И. Чистякова, в котором Он характеризовал Н. Д. Кондратьева как способного молодого исследователя, присоединились профессора П. П. Мигулин и М. М. Ковалевский. Ходатайство факультета было удовлетворено, и Н. Д. Кондратьев был оставлен при университете с ноября 1915 г. по январь 1917 г. Затем этот срок был продлен до 1 января 1919 г.
В 1916 г., продолжая научную деятельность в университете, Н. Д. Кондратьев начал работать в качестве заведующего статистико-экономическим отделом Земского союза Петрограда — общественной организации, созданной во время войны для оказания помощи раненым и налаживания работы туда. В этот период происходило некоторое смещение интересов молодого ученого — в центре его внимания оказались аграрные проблемы и вопросы продовольственного снабжения населения.
В сложившейся социально-политической обстановке такой поворот выглядел вполне закономерным: аграрный вопрос в предреволюционной России приобрел небывалую остроту, и от его решения во многом зависело будущее революции и развитие страны.
Подобно многим интеллигентам крестьянского происхождения, Н. Д. Кондратьев по своим политическим взглядам был близок к эсерам. Будучи еще подростком, Н. Д. Кондратьев вступил в партию эсеров в 1905 г. и вышел из нее в 1919 г.
В 1917 г. в вопросе земельного переустройства он поддерживал эсеровскую программу социализации земли на началах трудового уравнительного землепользования. Не отрицая преимуществ крупного хозяйства по сравнению с малоземельным крестьянским и связывая движение крестьянства к социализму с последующей, осуществляемой на добровольных началах кооперацией, он видел ближайшее будущее в развитии индивидуальных хозяйств. При этом в работах того времени чувствуется осознание противоречия между стремлением реализовать право уравнительного землепользования и необходимостью повысить эффективность сельского хозяйства, без чего немыслимо обеспечение населения продовольствием. Отсюда, по-видимому, и его отступления от строгого принципа уравнительного землепользования, идея о возможном повышении нормы землепользования сверх трудовой для эффективных, крепких хозяйств.
Вопросы земельного устройства остро обсуждались в многочисленных организациях, созданных после Февральской революции в целях подготовки и проведения аграрной реформы. Н. Д. Кондратьев принимал участие в работе Комиссии по аграрной реформе при Главном земельном комитете, провозгласившем принципы земельного устройства: вся земля должна быть изъята из товарного обращения, распоряжение землей должно принадлежать народу и осуществляться через органы центральной народной власти и местного самоуправления; пользование землей должно быть обеспечено трудовому населению на началах общегражданского равенства.
В ноябре 1917 г. Н. Д. Кондратьев стал членом Главного земельного комитета. В 1917 г. он принимал участие в работе межпартийной Лиги аграрных реформ, созданной для обсуждения аграрных вопросов из представителей Земского союза, Вольно-экономического общества и других организаций с привлечением ученых-аграрников А. В. Чаянова, А. Н. Челинцева, Н. П. Макарова, А. А. Рыбникова и др. В серии изданий Лиги в 1917 г. вышла работа Н. Д. Кондратьева «Аграрный вопрос».
В условиях военного времени и хозяйственной разрухи исключительное значение приобрела проблема обеспечения населения крупных городов продовольствием. Изучение и организация продовольственного дела стали (наряду с работой по аграрным вопросам) одним из основных направлений деятельности Н. Д. Кондратьева в 1917 г. После учреждения Продовольственной комиссии Совета рабочих депутатов и Временного комитета Государственной думы он активно работал в центральном органе этой комиссии – Общегосударственном продовольственном комитете и стал товарищем председателя комитета. С этого поста 5 (18) октября 1917 г. Н. Д. Кондратьев был назначен товарищем министра продовольствия в последнем составе Временного правительства и 13 (26) ноября подписал последний приказ (касавшийся жирообрабатывающей промышленности) этого министерства. В декабре 1917 г. Н. Д. Кондратьев принимал участие в работе Всероссийского продовольственного съезда, который состоялся в Москве 18–24 ноября (по старому стилю). Он был избран в Учредительное собрание от Костромской губернии по списку партии эсеров.
Первоначально Н. Д. Кондратьев не принял Октябрьскую революцию, и ему потребовалось определенное время, чтобы разобраться в ситуации и определить свою конструктивную позицию. Если верить Г. Шкловскому, то Н. Д. Кондратьев так характеризовал процесс признания Советской власти: «Начиная с 1919 г. я признал, что я должен принять Октябрьскую революцию, потому что анализ фактов действительности и соотношение сил показали, что первое представление, которое я получил в 1917–1918 гг., было неправильно, и ясно, я вошел в органическую связь с советской властью».[5]
Два первых послереволюционных года — непростой период в жизни Н. Д. Кондратьева. Не сразу он нашел свое место в науке и в практической деятельности. Некоторое, хотя и не очень продолжительное, время его интересы были сосредоточены на кооперации. В начале 1918 г. Н. Д. Кондратьев переехал в Москву, где начал преподавать в Московском городском народном университете Шанявского, работал в экономическом отделе Народного банка и в правлении Центрального товарищества льноводов, председателем которого был А. В. Чаянов. В декабре 1918 г. состоялось учредительное собрание Всероссийского закупочного союза сельскохозяйственной кооперации (Сельскосоюза) и был создан его главный рабочий орган — Совет объединенной сельскохозяйственной кооперации (Сельскосовет), в состав которого вместе с Н. Д. Кондратьевым вошли такие деятели кооперации, как С. Л. Маслов, А. В. Чаянов, Н. П. Макаров, С. В. Бернштейн-Коган, И. В. Мозжухин, А. Н. Минин и др. Деятельность Сельскосовета была сосредоточена на разработке экономических проблем, представлявших интерес в связи с развитием кооперации, а также на просветительской и пропагандистской деятельности. С мая 1919 по февраль 1920 г. Н. Д. Кондратьев преподавал в созданном по решению 1-го Очередного Всероссийского кооперативного съезда (февраль 1918 г.) Кооперативном институте.
В Центральном товариществе льноводов Н. Д. Кондратьев познакомился со своей будущей женой — дочерью земского врача Евгенией Давыдовной Дорф (1893–1982), работавшей там референтом-переводчиком. Она стала верным другом и помощником Николая Дмитриевича. Благодаря Евгении Давыдовне, в трудные годы сумевшей сберечь письма и некоторые рукописные материалы Н. Д. Кондратьева, мы имеем возможность восстановить детали его биографии, узнать б его творческих замыслах и попытках их реализации.[6]
Деятельность Н. Д. Кондратьева в области кооперации была направлена не столько на решение вопросов организационно-производственного характера, сколько на анализ научных экономических проблем, возникавших в связи с кооперативным строительством. Поскольку сельскохозяйственная кооперация, все ее формы и виды деятельности были тесно связаны с рынком и вне этой связи не мыслились, изучение рынков сельскохозяйственной продукции – местных, всероссийских и мировых, анализ условий, на них складывавшихся, и оценка перспектив были важнейшей составляющей кооперативной работы. В русле подобных исследований появилась целая серия работ Н. Д. Кондратьева: «Производство и сбыт масличных семян в связи с интересами крестьянского хозяйства», «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции», «Относительное падение хлебных цен», «Мировой хлебный рынок и перспективы нашего хлебного экспорта» и др. Анализ рынков сельскохозяйственных товаров нашел свое продолжение и стал органической частью более широкого направления его исследований, посвященных экономической конъюнктуре.
В 1919 г. научные интересы Н. Д. Кондратьева привели его в Петровскую сельскохозяйственную академию (ныне Сельскохозяйственная академия им. К. А. Тимирязева), где он участвовал в работе Высшего семинария сельскохозяйственной экономии и политики (руководимого А. В. Чаяновым), вскоре преобразованного в Научно-исследовательский институт сельскохозяйственной экономии. В сентябре 1920 г. Н. Д. Кондратьев стал профессором, а в 1923 г. заведующим кафедрой «Учение о сельскохозяйственных рынках» в Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Введение 3
Глава 1. Биография Н. Д. Кондратьева 5
Глава 2. Концепция «длинных волн» Н. Д. Кондратьева 27
Заключение 32
Список источников и литературы 34
Введение
В историю экономических учений Кондратьев вошел, как автор концепции т. н. "длинных волн" – гипотезы о существовании 60-летних циклов в экономике. Свое открытие Кондратьев фактически поймал "на кончике пера". Обнаруженный им феномен носил полу-мистический характер. Данные, которые позволили бы осуществить дальнейшую проверку выдвинутой гипотезы, отсутствовали. Причину существования длинных экономических циклов Кондратьеву найти не удалось. По сфабрикованному обвинению в 30-е годы прошлого века ученый был репрессирован. Его работы, послужившие основой для множества экономических теорий на Западе, на Родине долгое время оставались невостребованными. Коль скоро существует "чисто английское убийство", судьбу Кондратьева и его работ следовало бы именовать "чисто русской экономической трагедией".[1]
Научное наследие Н. Д. Кондратьева обширно и многообразно и в этом не только проявилась разносторонность интересов ученого, но и нашла отражение сложность общественных процессов, свидетелем которых он был и к осознанию которых он стремился не как сторонний наблюдатель, а как активный участник. Ученый много сделал для разработки методологии планирования и прогнозирования социалистической экономики, путей преобразования сельского хозяйства и организации сельскохозяйственного производства, теории конъюнктуры и экономической динамики, организации научных исследований по целому ряду направлений.
Забвение научного наследия Н. Д. Кондратьева у нас в стране стало результатом многолетнего замалчивания его имени, гипноза навешенного ему в 30-е годы политического ярлыка. До последнего времени имя Н. Д. Кондратьева упоминалось в экономической литературе крайне редко, исключительно в негативном контексте и, как правило, в связи с его работами по вопросам сельского хозяйства. Мало известны его исследования в области экономической динамики и конъюнктуры, частью которых были работы по теории больших циклов (длинных волн, циклов Кондратьева), принесшие автору мировую известность и положившие начало целому направлению в современной экономической науке на Западе. Эта теория ценна не только как интересная попытка выявить тенденции хозяйственного развития в прошлом, но и как возможный подход к оценке состояния экономики в настоящем и будущем.[2]
Исследования Н. Д. Кондратьева представляют несомненный интерес не только с точки зрения истории русской и советской экономической мысли, но и как содержащие оригинальную постановку ряда не утративших своей актуальности проблем и заслуживающий внимания подход к их решению. В связи с этим кажется актуальным обращение к данной теме и постановка следующей цели данной курсовой работы: анализ и оценка вклада Н. Д. Кондратьева в экономическую науку.
Задачи таковы:
1) охарактеризовать основные вехи творческого пути экономиста;
2) выявить основные направления работы Н. Д. Кондратьева, дать оценку его выводам.
Глава 1. Биография Н. Д. Кондратьева
Николай Дмитриевич Кондратьев родился 4(17) марта 1892 г. в деревне Галуевская Кинешемского уезда Костромской губернии (ныне это — Вычугский район Ивановской области) в крестьянской семье. Он был старшим из десяти детей Дмитрия Гавриловича и Любови Ивановны Кондратьевых и в течение всей своей жизни поддерживал семью. Образование получил в родном уезде в церковно-приходской школе (1900–1903), в Хреновской церковно-учительской школе (1906–1907), в училище земледелия и садоводства (1907–1908), а также на Петербургских общеобразовательных курсах А. С. Черняева (1908–1911). В 1911 г. Н. Кондратьев сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости в костромской гимназии. На многие годы сохранил ученый связи с Кинешмой и Костромой. Он проявлял интерес к хозяйственному и социальному развитию родного уезда и губернии, состоял членом и принимал активное участие в деятельности Костромского и Кинешемского научных обществ по изучению местного края, наконец, развитию хозяйства Кинешемского земства он посвятил свое первое обширное монографическое исследование.[3]
В 1911 г. Н. Кондратьев поступил на юридический факультет Петербургского университета и попал в атмосферу напряженной научной жизни. В тот период в общественных науках велись жаркие споры по широкому спектру проблем: методологии общественных наук, теории познания, общественного развития и прогресса и т. д. Участие в научной жизни, университета требовало от молодого человека обширных знаний, и Николай Дмитриевич Кондратьев с удивительным упорством и настойчивостью стремился восполнить пробелы в своем образовании. Он активно включился в научную студенческую жизнь, участвовал в работе многих кружков и семинаров, которыми руководили известные ученые: семинар (как говорили раньше, семинарий) по политэкономии вел один из крупнейших русских экономистов М. И. Туган-Барановский, кружок политэкономии – историк и экономист В. В. Святловский, известный своими прогрессивными взглядами и много сделавший для развития профсоюзного движения в России, кружком философии права руководил один из основоположников психологической школы права Л. И. Петражицкий. Кроме того, Н. Д. Кондратьев поддерживал контакты с Психоневрологическим институтом, представлявшим для него интерес прежде всего из-за преподавания там молодой и непризнанной в России науки – социологии.
Отчеты Петербургского университета дают нам уникальную возможность узнать о научных пристрастиях студента Николая Кондратьева. Известно, что уже на первом году обучения в кружке, руководимом М. И. Туган-Барановским, он сделал доклад «Телеологические элементы в политической экономии». К этой теме впоследствии не раз обращался. В последующие годы он выступал в кружке Л. И. Петражицкого с докладом «Право и хозяйство в первобытную эпоху», а в кружке В. В. Святловского сделал доклад на тему «Война и мировое хозяйство», который, как можно предполагать, явился подготовительным этапом к будущей работе «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны», на семинаре В. В. Степанова по статистике России выступил с сообщением «О вознаграждении рабочих за увечья».
Наряду с М. И. Туган-Барановским особую роль в становлении Н. Д. Кондратьева как ученого сыграли академик А. С. Лаппо-Данилевский (историк и социолог, преподававший на историко-филологическом факультете и руководивший семинаром по методологии истории, который посещал Н. Д. Кондратьев) и известный историк, социолог и этнограф, работы которого знал и ценил К. Маркс, М. М. Ковалевский, профессор Политехнического и Психоневрологического институтов. Эти широко известные в России и за ее пределами ученые были не только научными наставниками Н. Д. Кондратьева, но и доброжелательными советчиками по многим жизненно важным для него вопросам. Так, получив в 1916 г. приглашение занять кафедру политической экономии Нижегородского университета, он обратился за советом к А. С. Лаппо-Данилевскому, высказывая сомнение в своей научной подготовленности к подобной деятельности и в достаточности моральных оснований для этого.[4]
Находясь в среде таких крупных ученых, как М. И. Туган-Барановский, М. М. Ковалевский, А. С. Лаппо-Данилевский и др., Н. Д. Кондратьев, несомненно, испытывал их влияние. При этом речь не может идти о простом восприятии точек зрения учителей. В работах Н. Д. Кондратьева можно найти достаточно критических замечаний по породу их научных позиций. Так, например, он не принимал идеографический подход к истории А. С. Лаппо-Данилевского, ставил под сомнение принцип телеологического образования понятий и идею этической основы общественных наук М. И. Туган-Барановского и т. д. Влияние учителей проявилось прежде всего в стремлении к глубоким научным исследованиям, в интересе к актуальным проблемам обществоведения своего времени, в широте научного кругозора, в понимании многообразия подходов; к решению важнейших вопросов. Как и эти ученые, Н. Д. Кондратьев был глубоко убежден (и не отступал от этого убеждения всю жизнь), что единственным предназначением исследователя является поиск истины, и никакие политические, идеологические или личные пристрастия не должны влиять на этот процесс.
Уже в университетские годы проявились способности Н. Д. Кондратьева сочетать абстрактные исследования (в области методологии, теории познания и т. д.) с конкретным статистико-экономическим анализом, видеть за установленными статистическими зависимостями проявление более общих тенденций. Он справедливо полагал, что без надежной философской базы невозможна разработка конкретного научного знания, способного служить основой практической деятельности. Эта позиция ученого нашла отражение в исследованиях студенческого периода, завершившегося опубликованием в 1915 г. его дипломной работы «Развитие хозяйства Кинешемского земства Костромской губернии». Это обширное статистико-экономическое и историко-этнографическое исследование получило несколько положительных отзывов в ряде ведущих журналов, в том числе «Вестнике Европы» и «Современном мире».
В ноябре 1915 г. по представлению профессора И. И. Чистякова юридический факультет выступил с ходатайством об оставлении Н. Д. Кондратьева при университете «для приготовления к профессорскому званию по кафедре политической экономии и статистики». К отзыву И. И. Чистякова, в котором Он характеризовал Н. Д. Кондратьева как способного молодого исследователя, присоединились профессора П. П. Мигулин и М. М. Ковалевский. Ходатайство факультета было удовлетворено, и Н. Д. Кондратьев был оставлен при университете с ноября 1915 г. по январь 1917 г. Затем этот срок был продлен до 1 января 1919 г.
В 1916 г., продолжая научную деятельность в университете, Н. Д. Кондратьев начал работать в качестве заведующего статистико-экономическим отделом Земского союза Петрограда — общественной организации, созданной во время войны для оказания помощи раненым и налаживания работы туда. В этот период происходило некоторое смещение интересов молодого ученого — в центре его внимания оказались аграрные проблемы и вопросы продовольственного снабжения населения.
В сложившейся социально-политической обстановке такой поворот выглядел вполне закономерным: аграрный вопрос в предреволюционной России приобрел небывалую остроту, и от его решения во многом зависело будущее революции и развитие страны.
Подобно многим интеллигентам крестьянского происхождения, Н. Д. Кондратьев по своим политическим взглядам был близок к эсерам. Будучи еще подростком, Н. Д. Кондратьев вступил в партию эсеров в 1905 г. и вышел из нее в 1919 г.
В 1917 г. в вопросе земельного переустройства он поддерживал эсеровскую программу социализации земли на началах трудового уравнительного землепользования. Не отрицая преимуществ крупного хозяйства по сравнению с малоземельным крестьянским и связывая движение крестьянства к социализму с последующей, осуществляемой на добровольных началах кооперацией, он видел ближайшее будущее в развитии индивидуальных хозяйств. При этом в работах того времени чувствуется осознание противоречия между стремлением реализовать право уравнительного землепользования и необходимостью повысить эффективность сельского хозяйства, без чего немыслимо обеспечение населения продовольствием. Отсюда, по-видимому, и его отступления от строгого принципа уравнительного землепользования, идея о возможном повышении нормы землепользования сверх трудовой для эффективных, крепких хозяйств.
Вопросы земельного устройства остро обсуждались в многочисленных организациях, созданных после Февральской революции в целях подготовки и проведения аграрной реформы. Н. Д. Кондратьев принимал участие в работе Комиссии по аграрной реформе при Главном земельном комитете, провозгласившем принципы земельного устройства: вся земля должна быть изъята из товарного обращения, распоряжение землей должно принадлежать народу и осуществляться через органы центральной народной власти и местного самоуправления; пользование землей должно быть обеспечено трудовому населению на началах общегражданского равенства.
В ноябре 1917 г. Н. Д. Кондратьев стал членом Главного земельного комитета. В 1917 г. он принимал участие в работе межпартийной Лиги аграрных реформ, созданной для обсуждения аграрных вопросов из представителей Земского союза, Вольно-экономического общества и других организаций с привлечением ученых-аграрников А. В. Чаянова, А. Н. Челинцева, Н. П. Макарова, А. А. Рыбникова и др. В серии изданий Лиги в 1917 г. вышла работа Н. Д. Кондратьева «Аграрный вопрос».
В условиях военного времени и хозяйственной разрухи исключительное значение приобрела проблема обеспечения населения крупных городов продовольствием. Изучение и организация продовольственного дела стали (наряду с работой по аграрным вопросам) одним из основных направлений деятельности Н. Д. Кондратьева в 1917 г. После учреждения Продовольственной комиссии Совета рабочих депутатов и Временного комитета Государственной думы он активно работал в центральном органе этой комиссии – Общегосударственном продовольственном комитете и стал товарищем председателя комитета. С этого поста 5 (18) октября 1917 г. Н. Д. Кондратьев был назначен товарищем министра продовольствия в последнем составе Временного правительства и 13 (26) ноября подписал последний приказ (касавшийся жирообрабатывающей промышленности) этого министерства. В декабре 1917 г. Н. Д. Кондратьев принимал участие в работе Всероссийского продовольственного съезда, который состоялся в Москве 18–24 ноября (по старому стилю). Он был избран в Учредительное собрание от Костромской губернии по списку партии эсеров.
Первоначально Н. Д. Кондратьев не принял Октябрьскую революцию, и ему потребовалось определенное время, чтобы разобраться в ситуации и определить свою конструктивную позицию. Если верить Г. Шкловскому, то Н. Д. Кондратьев так характеризовал процесс признания Советской власти: «Начиная с 1919 г. я признал, что я должен принять Октябрьскую революцию, потому что анализ фактов действительности и соотношение сил показали, что первое представление, которое я получил в 1917–1918 гг., было неправильно, и ясно, я вошел в органическую связь с советской властью».[5]
Два первых послереволюционных года — непростой период в жизни Н. Д. Кондратьева. Не сразу он нашел свое место в науке и в практической деятельности. Некоторое, хотя и не очень продолжительное, время его интересы были сосредоточены на кооперации. В начале 1918 г. Н. Д. Кондратьев переехал в Москву, где начал преподавать в Московском городском народном университете Шанявского, работал в экономическом отделе Народного банка и в правлении Центрального товарищества льноводов, председателем которого был А. В. Чаянов. В декабре 1918 г. состоялось учредительное собрание Всероссийского закупочного союза сельскохозяйственной кооперации (Сельскосоюза) и был создан его главный рабочий орган — Совет объединенной сельскохозяйственной кооперации (Сельскосовет), в состав которого вместе с Н. Д. Кондратьевым вошли такие деятели кооперации, как С. Л. Маслов, А. В. Чаянов, Н. П. Макаров, С. В. Бернштейн-Коган, И. В. Мозжухин, А. Н. Минин и др. Деятельность Сельскосовета была сосредоточена на разработке экономических проблем, представлявших интерес в связи с развитием кооперации, а также на просветительской и пропагандистской деятельности. С мая 1919 по февраль 1920 г. Н. Д. Кондратьев преподавал в созданном по решению 1-го Очередного Всероссийского кооперативного съезда (февраль 1918 г.) Кооперативном институте.
В Центральном товариществе льноводов Н. Д. Кондратьев познакомился со своей будущей женой — дочерью земского врача Евгенией Давыдовной Дорф (1893–1982), работавшей там референтом-переводчиком. Она стала верным другом и помощником Николая Дмитриевича. Благодаря Евгении Давыдовне, в трудные годы сумевшей сберечь письма и некоторые рукописные материалы Н. Д. Кондратьева, мы имеем возможность восстановить детали его биографии, узнать б его творческих замыслах и попытках их реализации.[6]
Деятельность Н. Д. Кондратьева в области кооперации была направлена не столько на решение вопросов организационно-производственного характера, сколько на анализ научных экономических проблем, возникавших в связи с кооперативным строительством. Поскольку сельскохозяйственная кооперация, все ее формы и виды деятельности были тесно связаны с рынком и вне этой связи не мыслились, изучение рынков сельскохозяйственной продукции – местных, всероссийских и мировых, анализ условий, на них складывавшихся, и оценка перспектив были важнейшей составляющей кооперативной работы. В русле подобных исследований появилась целая серия работ Н. Д. Кондратьева: «Производство и сбыт масличных семян в связи с интересами крестьянского хозяйства», «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции», «Относительное падение хлебных цен», «Мировой хлебный рынок и перспективы нашего хлебного экспорта» и др. Анализ рынков сельскохозяйственных товаров нашел свое продолжение и стал органической частью более широкого направления его исследований, посвященных экономической конъюнктуре.
Важным событием для Н. Д. Кондратьева явилось образование в октябре 1920 г. Института по изучению народнохозяйственных конъюнктур (Конъюнктурного института), который сначала был маленькой научно-исследовательской лабораторией, а затем превратился в крупное научное подразделение Наркомфина (в его состав институт вошел в 1923 г.). Все последующие годы, вплоть до отстранения в 1928 г. от руководства институтом, научная деятельность Н. Д. Кондратьева была теснейшим образом связана с ним. Это было первое в стране научное учреждение подобного профиля, задачей которого являлся всесторонний анализ экономической конъюнктуры как в СССР, так и в капиталистических странах, а в более широком плане — разработка научной базы создававшейся системы управления экономикой. Исследования института отличали органическое единство глубокого теоретико-методологического анализа и практических, нацеленных на решение конкретных вопросов хозяйственной политики разработок, широкое использование достижений научной мысли того времени, в том числе статистических и математических методов. В создании и деятельности института проявились незаурядные организаторские способности Николая Дмитриевича. Он сумел создать небольшой (всего 50 человек) коллектив высококвалифицированных специалистов, среди которых были известные статистики Н. С. Четвериков и А. А. Конюс, крупный математик Е. Е. Слуцкий, историк науки Т. И. Райнов, экономисты Альб. Л. Вайнштейн, М. В. Игнатьев, Л. М. Ковальская и др. Сотрудники института работали с большой отдачей и воодушевлением. Подготовленные ими материалы широко использовались хозяйственными органами. По запросам ЦК ВКП(б), ВЦИК, СНК. ВСНХ, НКФ, НКЗ и других организаций институт готовил многочисленные записки, справки (их бывало в год до двухсот), которые, как правило, получали высокую оценку. Большую известность приобрели издания института: коллективные работы, статьи, в том числе и в издававшихся институтом журнале «Экономический бюллетень» и периодическом сборнике «Вопросы конъюнктуры», редактором которых был Н. Д. Кондратьев. Он принимал непосредственное участие практически во всех значительных работах института; в первой половине 20-х гг. появились его собственные работы, посвященные проблемам конъюнктуры. Это прежде всего книга «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны», в которой впервые упоминаются большие циклы, статья «К вопросу о понятиях экономической статики, динамики и конъюнктуры», первая статья, специально посвященная проблеме больших циклов, «Большие циклы конъюнктуры» и др.
Свидетельством высокой оценки работы института за рубежом были отзывы таких крупных экономистов, как Дж. М. Кейнс, С. Кузнец, У. Митчелл, И. Фишер и др. Признанием большого личного вклада Н. Д. Кондратьева в мировую науку стало избрание его членом ряда авторитетных иностранных научных обществ, в том числе Американской экономической ассоциации. Американского статистического и социологического обществ. Лондонского статистического и социологического обществ и т. д., включение в состав редакционных советов некоторых экономических журналов.
В 1924 г. Н. Д. Кондратьев совершил научную поездку за рубеж — в США, Великобританию, Канаду, Германию. Цель поездки — изучение организации сельскохозяйственного производства в развитых капиталистических странах, знакомство с методами воздействия на него со стороны, государства, выяснение тенденций развития сельского хозяйства в отдельных странах, оценка ситуации на мировом рынке сельскохозяйственной продукции, возможных изменений позиций стран-экспортеров с точки зрения перспектив укрепления на нем позиций СССР.
По возвращении из-за границы Н. Д. Кондратьев продолжал активно работать в области планирования. В это время разрабатывались перспективные и текущие планы развития народного хозяйства. Николай Дмитриевич в гуще этой работы, в центре возникших дискуссий. Кроме того, он продолжал исследования по проблеме больших циклов и в феврале 1926 г. в Институте экономики РАНИОН (Российская ассоциация научно-исследовательских институтов общественных наук) сделал доклад «Большие циклы конъюнктуры». В ходе дискуссии была подтверждена важность и актуальность вопросов, поднятых Н. Д. Кондратьевым. Перспективы развития капитализма волновали всех ученых-марксистов, и ответ на этот вопрос имел не только большое экономическое, но и политическое значение. В то же время большинство коллег Н. Д. Кондратьева оказались неготовыми принять новые для них идеи и методы анализа, в частности метод анализа динамики капиталистической экономики как обратимого процесса, метод выделения тренда и скользящей средней. И хотя некоторые выступления содержали рациональные моменты и указывали на действительные слабые стороны концепции, в целом критика не была конструктивной. Докладчик и его оппоненты, прежде всего Д. И. Опарин, говорили на разных языках. Разработка проблемы больших циклов у нас в стране оказалась прерванной. Инициатива перешла к западным ученым.
Еще весной 1923 г. по поручению коллегии Наркомзема в Плановой комиссии Наркомзема и в Земплане начались работы по подготовке перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства СССР. Ее возглавлял начальник Земплана И. А. Теодорович при активном участии Н. Д. Кондратьева (руководившего отделом сельскохозяйственной экономики и статистики Управления сельского хозяйства) и Н. П. Огановского (заведовавшего в то время подотделом статистики того же управления). В январе 1924 г. они представили содоклады, отражавшие принятую Земпланом концепцию перспективного плана и содержавшие его конкретную, количественную реализацию. Тогда же Н. Д. Кондратьев представил эти материалы на сельскохозяйственной секции Госплана, где они были одобрены. На базе докладов Н. Д. Кондратьева и Н. П. Огановского были разработаны «Основы перспективного плана развития сельского и лесного хозяйства», которые Как проект Земплана обсуждались на заседании Президиума Госплана в июле 1925 г. и получили в целом положительную оценку.
Публикация материалов «сельскохозяйственной пятилетки Кондратьева» вызвала многочисленные отклики, в том числе и резко критического характера. Поскольку впоследствии позиция Н. Д. Кондратьева по вопросам сельского строительства стала одним из главных пунктов обвинения (а также потому, что в данном издании работы по этой тематике не нашли своего отражения), считаем целесообразным отметить некоторые принципиальные положения Н. Д. Кондратьева по проблеме переустройства сельского хозяйства.
План Н. Д. Кондратьева содержал анализ прошлых и вероятных в будущем тенденций развития сельского хозяйства, указания на желательные направления его развития и мероприятия, осуществление которых способствовало бы приближению вероятного направления к желаемому. Исходя из общей установки партии и государства на ускорение развития производительных сил и создание индустриально-аграрного типа экономики, наиболее желательное направление развития сельского хозяйства было определено как то, которое «во-первых, возможно полно и скоро подведет сырьевую базу для развития промышленности, во-вторых, ускорит процесс накопления средств внутри страны и повысит покупательную силу населения, в-третьих, повысит налогоплатежные силы его. Но все это мыслимо лишь при расширении сельскохозяйственной продукции, при повышении ее ценности, при ускорении экспортных возможностей». Поскольку анализ, представленный Н. Д. Кондратьевым и его коллегами из Наркомзема, показал, что эти цели в принципе не противоречат вероятным тенденциям развития сельского хозяйства, был поставлен вопрос о воздействии на экономику, направленном на скорейшее достижение желаемых ориентиров.
Не был в материалах к перспективному плану обойден и очень важный и сложный вопрос о коллективизации. Совершенно однозначно авторы проекта оценивали коллективную форму организации хозяйства как наиболее прогрессивную, причем указывали на конкретное преимущество этой формы – скорейшее преодоление препятствующего прогрессу сельского хозяйства недостатка капитала и его дробления. При этом отмечалось, что условием осуществления коллективной формы организации производства является высокая степень организованности масс, достижение определенной ступени в развитии производительных сил сельского хозяйства и промышленности, значительное накопление материальных ресурсов в сельском хозяйстве. Поскольку эти условия, особенно первое, наметились в тот период лишь как тенденции, авторы как наиболее жизненную выдвинули формулу: «Через развитие производительных сил и через усовершенствование организационных форм хозяйства, также через организацию населения – к высшему развитию производительных сил и соответственно к коллективной форме хозяйства».
Проведение прогрессивных преобразований, повышение доходности и ускорения процесса накопления они связывали с развитием кооперации, которую рассматривали как необходимый этап при переходе от индивидуальной к коллективной форме сельского хозяйства.
При обсуждений в 1924 – 1925 гг. «сельскохозяйственной пятилетки» огонь критики был направлен скорее не против принципов, заложенных в проекте плана, сколько против способов их реализации. В частности, указывалось на, возможно, имевшие место поспешность и некоторую небрежность при работе с цифровым материалом. И хотя в одной из публикаций уже промелькнуло ставшее скоро расхожим слово «кондратьевщина» и было сказано о стремлении протащить госкапитализм и «кооперативный капитализм», удар по принципам генетического планирования нанесен не был.
Гораздо в более острую и имевшую далеко идущие последствия как для него лично, так и для системы планирования дискуссию Н. Д. Кондратьев был вовлечен в ходе обсуждения проекта пятилетнего плана развития народного хозяйства, разработанного Центральной комиссией при Госплане под руководством С. Г. Струмилина и представленного в начале 1927 г.
В центре внимания экономистов оказались вопросы методологии планирования, сбалансированности и реалистичности плановых ориентиров, соотношения долгосрочных и краткосрочных целей и их содержание, проблемы темпов и пропорций, соотношения между темпами развития промышленности и сельского хозяйства, I и II подразделений и т. д. Сложность и острота ситуации определялись несколькими моментами: во-первых, исключительной важностью рассматриваемых проблем для будущего страны, во-вторых, тем, что за расхождениями по ряду теоретических и практических вопросов стояли различия методологического, а в ряде случаев и мировоззренческого характера; в-третьих, тем, что большинство обсуждавшихся вопросов соприкасались, а часто прямо были связаны с политическими и идеологическими проблемами.
Несмотря на то, что Н. Д. Кондратьев, конечно, понимал всю остроту ситуации и вероятные последствия для себя лично, он выступил с резкой критикой проекта пятилетнего плана, открыто Отстаивал свою позицию, суть которой можно выразить следующим образом. Определение плановых ориентиров должно базироваться на объективном анализе реального положения в экономике, ее прошлых и ожидаемых в будущем тенденций развития. Экономическая наука не в состоянии дать надежный, выраженный количественно прогноз изменения множества экономических показателей на сколько-нибудь отдаленную перспективу. Поэтому перспективные планы могут содержать лишь самые общие ориентиры, характеризующие главные направления развития экономики.
Залогом стабильного, бескризисного развития экономики, многократно подчеркивал Н. Д. Кондратьев, является ее сбалансированность. Именно поэтому одной из определяющих черт научной системы планирования ученый считал согласованность Целей, определенных в рамках перспективного плана, и путей их реализации. Применительно к главной задаче того периода — индустриализации страны – это означало необходимость определения ее реальных масштабов и темпов, а также последствий связанных с ней изменений структуры народного хозяйства. Ученый подчеркивал необходимость согласования установок на форсирование индустриального развития с задачами развития сельского хозяйства, которые возникали в связи с индустриализацией и без решения которых, по мнению Н. Д. Кондратьева, невозможны успешный экономический рост и социальное развитие в будущем. Он подчеркивал необходимость повышения интенсивности процесса накопления капитала в сельском хозяйстве, оказания содействия хозяйствам, являющимся основными производителями товарной продукции, повышения интенсивности сельскохозяйственного производства, культуры земледелия и т. д. Реализацию всех этих целей Н. Д. Кондратьев теснейшим образом связывал с заинтересованностью непосредственных производителей в результатах своего труда. В связи с этим он указывал на важность развития отраслей легкой промышленности, продукция которой является материальной основой, обеспечивающей включение крестьянства в общехозяйственный товарооборот. Он отмечал также экономическое и политическое значение сбалансированной политики в области структуры цен, которая позволила бы крестьянству осуществлять расширенное воспроизводство. Существенным с точки зрения повышения эффективности сельского хозяйства и расширения национального рынка сельскохозяйственной продукции Кондратьев считал сохранение связи с мировым рынком. Среди общеэкономических положений его программы следует указать на признание важности сбалансированности платежеспособного спроса населения и наличной массы потребительских товаров, роста реальной заработной платы и повышения производительности труда.
В 1926 – 1927 гг. Н. Д. Кондратьев пытался отстоять свою позицию на страницах экономических журналов, трибун совещаний (широкий резонанс имели его выступления в Коммунистической академии в ноябре 1926 г. в связи с разработкой законопроекта «Об основных началах землепользования и землеустройства» и доклад в Институте экономики РАНИОН в марте 1927 г.), а также в докладной записке в ЦК «Задачи в области сельского хозяйства в связи с развитием народного хозяйства и его индустриализацией». Именно последняя работа послужила поводом появления в журнале «Большевик» (1927. № 13) статьи Г. Е. Зиновьева, содержавшей политическую и идеологическую оценки позиции Н. Д. Кондратьева и его сторонников и во многом определившей направление и характер будущих выступлений против Н. Д. Кондратьева и других специалистов. Высказанная Н. Д. Кондратьевым точка зрения была названа «манифестом кулацкой партии», сам он был объявлен вождем «либеральной устряловщины» и главой целой школы, объединявшей «неонародников» (А. В. Чаянов, А. Н. Челинцев, Н. П. Макаров) и «либеральных буржуа» (Г. А. Студенский, Л. Н. Литошенко). Впоследствии к этой школе, «превратившейся» уже в «трудовую крестьянскую партию», были присоединены крупные ученые и специалисты Л. Н. Юровский, А. Г. Дояренко, Л. О. Фабрикант и др. Деятельность этой «партии» рассматривалась в связи с «правым уклоном» в ВКП(б), соответственно и борьба с ней была частью борьбы с этим уклоном, борьбы, которая становилась в этот период все более непримиримой.
Главный удар был нацелен против положений Н. Д. Кондратьева по вопросам планирования и управления, развития сельского хозяйства и промышленности, его концепции больших циклов. Его позиция была расценена как направленная на срыв индустриализации и коллективизации, защиту кулачества и наступление на беднейшие слои крестьянства, реставрацию капитализма и подчинение народного хозяйства мировому рынку и т. д. Так, даже такое, казалось бы, очевидное и бесспорное утверждение, что рост реальной заработной платы должен быть поставлен в тесную зависимость от повышения производительности труда, было воспринято как свидетельство стремления Н. Д. Кондратьева понизить уровень жизни рабочих. А его высказывание о невозможности указать точный срок крушения капитализма и рассчитывать на это крушение в ближайшем будущем — как здравица в честь капитализма.
С 1930 г. публикации, касавшиеся Н. Д. Кондратьева и его сторонников, приобрели откровенно враждебный, чрезвычайно грубый и оскорбительный тон. Уже не было и следа попыток разобраться в существе вопросов, дать сколько-нибудь объективную оценку высказанным положениям. Шла массированная кампания «разоблачения вредителей» различного рода, которых «становилось» все больше и больше во всех областях науки, техники, народного хозяйства. Осуществлялась идеологическая обработка широких слоев населения с целью создания "атмосферы враждебности к тем, кто должен был скоро предстать перед судом. К этому времени Н. Д. Кондратьев был уже смещен с должности директора Конъюнктурного института (это произошло в начале 1928 г.). Сам институт после безуспешных попыток преемника Н. Д. Кондратьева и его коллеги П. И. Попова спасти это научное учреждение прекратил свое существование.[7]
В июле 1930 г. Н. Д. Кондратьев был арестован. Ему предстояли полтора года изнурительного следствия, прежде чем вслед за процессами над членами «промпартии»и «меньшевиками-контрреволюционерами» состоялся закрытый процесс по делу его «партии» — «трудовой крестьянской». Н. Д. Кондратьеву и целому ряду специалистов-аграрников (А. В. Чаянову. А. Н. Челинцеву, Н. П. Макарову, А. Г. Дояренко и др.) были предъявлены обвинения в саботаже в сельском хозяйстве, в протаскивании буржуазных методов в планирование, в ошибочных представлениях о сущности социалистического планирования, целом ряде других преступлений. И. Д. Кондратьев был осужден на восемь лет лишения свободы. Местом его заключения был установлен Суздальский политизолятор, расположенный в бывшем Спасо-Евфимиевом монастыре. (Известно, что там же отбывали заключение Л. Н. Юровский и В. Г. Громан.)
С февраля 1932 г. Николай Дмитриевич находился в Суздале.
Хотя физическое и моральное состояние ученого было сильно подорвано, больше всего он страдал от вынужденного бездействия, оторванности от мировой и отечественной науки. Мысль об исследовательской работе не покидала Николая Дмитриевича. В одном из писем к жене он писал: «Мне все хочется сколько-нибудь с пользой провести время и тем хоть сколько-нибудь уменьшить ту рану, которую нанесла моей жизни в смысле бесплатной потери времени тюрьма. Самое ужасное в жизни — это потеря времени, т. к. жизнь человеческая необычайно коротка и при бездеятельности бессмысленна. Тюрьма же... приостановила мою научную работу и притом приостановила ее в самый критический момент, т. к. идут годы и мои научные планы разлетаются, как песок».
С трудом удалось Евгении Давыдовне передать совсем небольшую часть необходимых Николаю Дмитриевичу книг по философии, математике, экономике. Превозмогая тяжелое физическое состояние, ощущение глубокой несправедливости и гнетущей безысходности своего положения, Н. Д. Кондратьев работал над проблемами экономической динамики. Он писал книгу о тренде, после которой намеревался написать еще несколько исследований. В конце 1934 г., когда работа над этой книгой подходила к концу, он писал жене: «Как только кончу эту книгу, начну книжку о больших колебаниях, план которой и содержание для меня уже вполне ясны. Затем я буду писать книгу о малых циклах и кризисах. После этого вернусь к вводной общеметодологической части, которую в черновиках передал тебе. И, наконец, закончу все пятой книгой по статистической теории социально-экономической генетики, или развития. Впрочем, все это планы, для которых нужны силы, душевное спокойствие и вера. Поэтому планы могут остаться только планами...».[8]
По-видимому, в конце 1936 г. в состоянии здоровья Николая Дмитриевича наступил перелом к худшему, не оставлявший у него надежды на выздоровление. Практически не было возможности работать, а надвигавшаяся слепота грозила прервать единственную и очень хрупкую нить, связывавшую его с миром, с близкими. Последнее письмо — напутствие дочери — он написал 31 августа 1938 г., менее чем за три недели до повторного приговора по его делу, определившего высшую меру наказания — расстрел.
Надо заметить, что на рубеже 20-х и 30-х гг. были оборваны важнейшие направления научных исследований: изучение эволюции крестьянского хозяйства (организационно-производственная школа, возглавляемая А.В.Чаяновым), разработка методологии текущих планов (В.Г.Громан, В.А.Базаров), построение баланса народного хозяйства (П.И.Попов, Л.Н.Литошенко), разработка теории роста и перспективного планирования (Г.А.Фельдман, Н.А.Ковалевский), разработка проблем кредитно-денежного регулирования (Г.Я.Сокольников, Л.Н.Юровский, А.А.Соколов, Н.Н.Шапошников, Н.Д.Кондратьев и др.), прогнозирование долговременных циклов конъюнктуры (Н.Д.Кондратьев, выдающийся ученый, который внес свой вклад в разработку практически всех названных выше проблем). Каждое из этих направлений, оборванное, уничтоженное, ошельмованное в нашей стране, послужило тем не менее истоком для разработки целых пластов научной теории за рубежом. Учение А.В.Чаянова о кооперации, не поглощающей крестьянское индивидуальное хозяйство, а вырастающей над ним, объединяющей отдельные отрасли крестьянского хозяйства в соответствии с оптимальными размерами производства в каждой из этих отраслей, послужило теоретической основой для мощного развития кооперации в Западной Европе, Латинской Америке, Японии. Идеи первого баланса народного хозяйства, выдвинутые группой советских экономистов во главе с Л.Н.Литошенко и П.И.Поповым, легли в основу принятого теперь во всем мире национального счетоводства, типовые формы которого разработаны научными учреждениями ООН и рекомендованы всем странам. Разработки Г.А.Фельдмана явились первой моделью экономического роста; дальнейшая разработка закономерностей и внутренних зависимостей экономического роста началась на Западе после второй мировой войны. В.А.Базаров впервые сформулировал проблему оптимизации плановых решений. Поиски методов оптимизации составили целое направление не только в экономической теории, но и в математике (линейное программирование). Огромное влияние на развитие теории больших циклов конъюнктуры оказали труды Н.Д.Кондратьева. Наконец, школа советских финансистов заложила основы учения о кредитном и монетарном регулировании экономики, приобретающем все большее значение в современном мире.[9]
Каждое из этих направлений было уничтожено Сталиным.
Прошло 25 лет, приговор 1938 г. был отменен, а еще через 24 года был отменен и приговор 1931 г. Н. Д. Кондратьев вместе с другими учеными, проходившими по делу о «трудовой крестьянской партии», полностью реабилитирован.
Глава 2. Концепция «длинных волн» Н. Д. Кондратьева
Абсолютно революционной гипотезу Кондратьева считать нельзя: цикличность (более-менее равномерное чередование спадов и подъемов) в развитии экономики была известна задолго до его работ. Еще во второй половине XIX века французский ученый Клемент Жюгляр, исследуя темпы роста совокупного капитала, пришел к выводу о наличии экономических циклов, связанных с возобновлением "активной части основного капитала". Исходя из обнаруженной динамики (1816/1819 – 1828 – 1839 - 1848/1849 – 1855 – 1864 - 1872/1873), он определил длину экономических циклов в 7-11 лет (заметим, что как раз такой интервал наблюдался и в последние 30 лет в среднесрочных циклах динамики мирового ВВП, минимальные темпы роста которого приходились на кризисные годы - 1973, 1982, 1991, 2001 гг.) Жюгляр не дал какого-либо объяснения обнаруженной закономерности. Чуть позже Карл Маркс объяснил цикл Жюгляра периодическим массовым обновлением основного капитала. Т.к. во времена Маркса основной и наиболее активной частью основного капитала являлось промышленное оборудование, то было логично приравнять период обновления капитала со средней продолжительностью износа (морального и материального устаревания) современных (тогда) станков и оборудования. "Жюгляровские" циклы исследовали Туган-Барановский (один из учителей Кондратьева), Гельфанд, Лексюр.[10]
Однако в начале XX века появились работы, из которых стало ясно, что на 9-летних циклах "свет клином не сошелся". Немецкий экономист А. Шпитгоф, изучая кризисы европейской экономики, начиная со второй четверти XIX века, пришел к выводу о возможности существования примерно 40-летних циклов (состоящих из примерно равных по продолжительности периодов роста и падения). Чуть позже американский экономист Дж. Китчин открыл, наоборот, циклы малой продолжительности, связанные с периодическим колебанием вложений в товарные запасы каждые 3-4 года. Впоследствии эти циклы были удачно использованы для анализа рынков потребительских товаров длительного пользования. Отдельно хочется отметить, как оригинально ложатся в "Прокрустово ложе" теории Китчина российские события последнего времени: 1989 ("бархатные революции") – 1992 (начало либеральных реформ) – 1995 (банковский кризис, переход к жесткой монетаристской политике) – 1998 (августовский кризис) – 2001 (мировой экономический кризис, окончание бурного развития экономики периода 1999-2000 гг.). Итак, стало понятно, что цикличность, присущая экономике, весьма и весьма неоднозначна. Что же сделал Кондратьев и в чем состоит его основная заслуга?
Прежде чем выдвинуть свою гипотезу, Кондратьев провел подробный анализ огромного количества статистических данных по Англии, США, Франции и Германии с 1790 г. по 1920 г. В единое целое было собрано все то, что имело какое-никакое отношение к экономике, все то, до чего исследователь мог "дотянуться": изменение объемов добычи, производства и потребления угля, чугуна и свинца, объемов добычи золота, изменение среднего уровня оптовых цен, средний процент на вложенный капитал, средний уровень заработной платы, изменение посевных площадей овса, стоимость портфеля Французского банка, объем вкладов в сберегательных кассах, потребление хлопка, кофе, сахара и т.д. и т.п. Анализ развития экономик четырех ведущих стран мира позволил Кондратьеву предположить существование больших циклов изменения экономической конъюнктуры длиной от 48 до 60 лет. Каждый цикл, по предположению ученого, состоял из повышающей ("повышательной") и понижающей ("понижательной") волн, каждая из которых (и это чрезвычайно важно!) имела одинаковую структуру.
Во-первых, перед началом и в начале повышательной волны каждого длинного экономического цикла наблюдаются глубокие изменения в условиях экономической жизни общества. Эти изменения связаны с значительными изменениями в технике (чему предшествуют, в свою очередь, значительные технические открытия и изобретения), а также вовлечением в мировые экономические связи новых стран. Во-вторых, на периоды повышательной волны каждого большого цикла приходится наибольшее число социальных потрясений (войн и революций). Социальные потрясения повышательных волн намного превосходят таковые в периоды понижательных волн как по числу событий, так и (что более важно) по числу жертв и разрушений. В-третьих, периоды понижательной волны каждого большого цикла сопровождаются длительной и ярко выраженной депрессией сельского хозяйства. В-четвертых, в периоды повышательной волны большого цикла среднесрочные циклы характеризуются краткостью депрессий и интенсивностью подъемов, в периоды понижательной волны большого цикла наблюдается обратная картина.
Кондратьев предположил, что в период с 1914 по 1920 началась очередная понижательная волна, а из аппроксимации полученных им результатов следует, что в дальнейшем низшими точками развития мировой экономики должны были стать: 1941-47 (!) и 1995-2001 (!) гг., а наивысшими – 1968-1974 (!) и 2022-2028 (?) гг.
Работы Кондратьева (несмотря на их чрезвычайную эмпиричность) стали предметом пристального внимания в различных экономических школах. Здесь нельзя не упомянуть Ростоу, Форрестера, Фримена, Яковца, однако о работах Гольдстайна (его теории военных циклов) хочется сказать отдельно. Гольдстайн рассматривал войны и их последствия в качестве основного фактора существования длинных волн в экономике, исходя из того, что военная мощь вполне может рассматриваться как индикатор мощи экономической (содержание сильной армии и ведение войн во все времена стоило чрезвычайно дорого). Интенсивность войн оценивалась ученым не по числу самих войн, а по числу вызванных ими жертв и разрушений. Отмеченная Кондратьевым четко выраженная повторяемость широкомасштабных войн в повышательных фазах длинных волн, была прослежена Дж. Гольдстайном вплоть до 1500 года (!).
На сегодняшний день непосредственное практическое использование результатов работ Н.Д. Кондратьева, посвященных теории больших циклов, во многом ограничено. В первую очередь, это связано с тем, что многие постоянно действующие факторы нециклического свойства, определяющие скорость развития трендов (например, связанные с развитием научно-технического прогресса и демографической динамикой), во второй половине XX века получили невероятно интенсивное развитие. Это не могло не отразиться на масштабах и продолжительности циклов, связанных с обновлением основного капитала, промышленной инфраструктуры и техническими (технологическими) изменениями способов производства. Вместе с тем, нет никаких оснований оспаривать описанную Кондратьевым внутреннюю структуру экономических циклов, понимание которой представляется чрезвычайно важным для дальнейших исследований сложных систем.[11]
На страницах мировой экономической летописи было бы неверно обходить вниманием классиков, а Николай Дмитриевич Кондратьев, вне всякого сомнения, является таковым. Классика – это то, что остается актуальным независимо от времени. В эпиграфе одной из своих статей, оценивая экономическую ситуацию до и после октябрьской революции, он писал о глубокой трагедии русской демократии: "Сущность этой трагедии заключается в несоответствии между уровнем культуры нашей демократии и сложностью мировой экономической жизни, в несоответствии между чаяниями и выступлениями, с одной стороны, и объективными возможностями, условиями действительности – с другой".[12]
Заключение
Мало кому известное в России, кроме специалистов, имя Н.Кондратьева в среде зарубежных ученых, занимающихся проблемами цикличности развития мирового хозяйства, говорит о многом. Он разработал теорию динамичного развития хозяйства еще в 20-е годы. Его труды остаются популярными и издаются до сих пор.
Доброе имя ученого на родине было возвращено Н.Кондратьеву только в 1987 году после реабилитации репрессированных в 30-е годы ученых-аграрников, в числе которых был и А.Чаянов. Вина "врагов народа" была лишь в том, что они жили жизнью страны и искали приемлемые формы и способы возрождения народного хозяйства. В отличие от сталинской коллективизации, приведшей страну к голоду, они разрабатывали свои подходы к организации крестьянских хозяйств, доказывали взаимообусловленные связи между земледелием и промышленностью.
Согласно теории больших циклов экономической конъюнктуры Н.Кондратьева, "войны и революции возникают на почве реальных, и прежде всего экономических, условий... на почве повышения темпа и напряжения хозяйственной жизни, обострения экономической борьбы за рынки и сырье... Социальные потрясения возникают легче всего именно в период бурного натиска новых хозяйственных сил" (1926 г.). Однако социальная неустроенность и стремление быстрее преодолеть ее чаще всего и толкают на тупиковый путь.
Н.Кондратьев был не только свидетелем революций 1917 года. Он входил в последний состав Временного правительства товарищем министра продовольствия. Родился он в многодетной крестьянской семье. Случайно ли его столетие совпало с началом крушения нашей экономики? С юношеских лет Николай - сторонник радикальной крестьянской демократии. Революция наконец-то открыла возможность начать возрождение страны, сдерживавшееся ранее крепостничеством и самодержавием. Но каким оказался 1917 год? Объективную картину тех событий дал сам Н.Кондратьев. Он подчеркивает, что это было глубокой трагедией русской демократии. "Сущность этой трагедии заключается в несоответствии между уровнем культуры нашей демократии и сложностью мировой экономической жизни, в несоответствии между чаяниями и выступлениями, с одной стороны, и объективными возможностями, условиями действительности - с другой".
Список источников и литературы
Литература
Ефимкин А. П. Дважды реабилитированные Н. Д. Кондратьев. П. Н. Юровский. М., 1991.
Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
Маневич В.Е.Сталинизм и политическая экономия // Репрессированная наука.М., 1991. С. 181 – 198.
Н.Д. Кондратьев, Н.П. Макаров, А.В. Чаянов. А.Н. Челинцев. Указатель литературы. М., 1986.
Науч. наследие Н. Д. Кондратьева и современность. Ч. 1 – 2. М., 1991.
Политические деятели России 1917: Биографический словарь. Москва, 1993.
Кондратьев Н. Д. Основные проблемы экономической статики и динамики. М., 1991.
Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991.
Сталин И. В. О задачах хозяйственников: Речь на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г. // Сталин И. В. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е. М. 1939. С. 330.
В июле 1930 г. Н. Д. Кондратьев был арестован. Ему предстояли полтора года изнурительного следствия, прежде чем вслед за процессами над членами «промпартии»и «меньшевиками-контрреволюционерами» состоялся закрытый процесс по делу его «партии» — «трудовой крестьянской». Н. Д. Кондратьеву и целому ряду специалистов-аграрников (А. В. Чаянову. А. Н. Челинцеву, Н. П. Макарову, А. Г. Дояренко и др.) были предъявлены обвинения в саботаже в сельском хозяйстве, в протаскивании буржуазных методов в планирование, в ошибочных представлениях о сущности социалистического планирования, целом ряде других преступлений. И. Д. Кондратьев был осужден на восемь лет лишения свободы. Местом его заключения был установлен Суздальский политизолятор, расположенный в бывшем Спасо-Евфимиевом монастыре. (Известно, что там же отбывали заключение Л. Н. Юровский и В. Г. Громан.)
С февраля 1932 г. Николай Дмитриевич находился в Суздале.
Хотя физическое и моральное состояние ученого было сильно подорвано, больше всего он страдал от вынужденного бездействия, оторванности от мировой и отечественной науки. Мысль об исследовательской работе не покидала Николая Дмитриевича. В одном из писем к жене он писал: «Мне все хочется сколько-нибудь с пользой провести время и тем хоть сколько-нибудь уменьшить ту рану, которую нанесла моей жизни в смысле бесплатной потери времени тюрьма. Самое ужасное в жизни — это потеря времени, т. к. жизнь человеческая необычайно коротка и при бездеятельности бессмысленна. Тюрьма же... приостановила мою научную работу и притом приостановила ее в самый критический момент, т. к. идут годы и мои научные планы разлетаются, как песок».
С трудом удалось Евгении Давыдовне передать совсем небольшую часть необходимых Николаю Дмитриевичу книг по философии, математике, экономике. Превозмогая тяжелое физическое состояние, ощущение глубокой несправедливости и гнетущей безысходности своего положения, Н. Д. Кондратьев работал над проблемами экономической динамики. Он писал книгу о тренде, после которой намеревался написать еще несколько исследований. В конце 1934 г., когда работа над этой книгой подходила к концу, он писал жене: «Как только кончу эту книгу, начну книжку о больших колебаниях, план которой и содержание для меня уже вполне ясны. Затем я буду писать книгу о малых циклах и кризисах. После этого вернусь к вводной общеметодологической части, которую в черновиках передал тебе. И, наконец, закончу все пятой книгой по статистической теории социально-экономической генетики, или развития. Впрочем, все это планы, для которых нужны силы, душевное спокойствие и вера. Поэтому планы могут остаться только планами...».[8]
По-видимому, в конце 1936 г. в состоянии здоровья Николая Дмитриевича наступил перелом к худшему, не оставлявший у него надежды на выздоровление. Практически не было возможности работать, а надвигавшаяся слепота грозила прервать единственную и очень хрупкую нить, связывавшую его с миром, с близкими. Последнее письмо — напутствие дочери — он написал 31 августа 1938 г., менее чем за три недели до повторного приговора по его делу, определившего высшую меру наказания — расстрел.
Надо заметить, что на рубеже 20-х и 30-х гг. были оборваны важнейшие направления научных исследований: изучение эволюции крестьянского хозяйства (организационно-производственная школа, возглавляемая А.В.Чаяновым), разработка методологии текущих планов (В.Г.Громан, В.А.Базаров), построение баланса народного хозяйства (П.И.Попов, Л.Н.Литошенко), разработка теории роста и перспективного планирования (Г.А.Фельдман, Н.А.Ковалевский), разработка проблем кредитно-денежного регулирования (Г.Я.Сокольников, Л.Н.Юровский, А.А.Соколов, Н.Н.Шапошников, Н.Д.Кондратьев и др.), прогнозирование долговременных циклов конъюнктуры (Н.Д.Кондратьев, выдающийся ученый, который внес свой вклад в разработку практически всех названных выше проблем). Каждое из этих направлений, оборванное, уничтоженное, ошельмованное в нашей стране, послужило тем не менее истоком для разработки целых пластов научной теории за рубежом. Учение А.В.Чаянова о кооперации, не поглощающей крестьянское индивидуальное хозяйство, а вырастающей над ним, объединяющей отдельные отрасли крестьянского хозяйства в соответствии с оптимальными размерами производства в каждой из этих отраслей, послужило теоретической основой для мощного развития кооперации в Западной Европе, Латинской Америке, Японии. Идеи первого баланса народного хозяйства, выдвинутые группой советских экономистов во главе с Л.Н.Литошенко и П.И.Поповым, легли в основу принятого теперь во всем мире национального счетоводства, типовые формы которого разработаны научными учреждениями ООН и рекомендованы всем странам. Разработки Г.А.Фельдмана явились первой моделью экономического роста; дальнейшая разработка закономерностей и внутренних зависимостей экономического роста началась на Западе после второй мировой войны. В.А.Базаров впервые сформулировал проблему оптимизации плановых решений. Поиски методов оптимизации составили целое направление не только в экономической теории, но и в математике (линейное программирование). Огромное влияние на развитие теории больших циклов конъюнктуры оказали труды Н.Д.Кондратьева. Наконец, школа советских финансистов заложила основы учения о кредитном и монетарном регулировании экономики, приобретающем все большее значение в современном мире.[9]
Каждое из этих направлений было уничтожено Сталиным.
Прошло 25 лет, приговор 1938 г. был отменен, а еще через 24 года был отменен и приговор 1931 г. Н. Д. Кондратьев вместе с другими учеными, проходившими по делу о «трудовой крестьянской партии», полностью реабилитирован.
Глава 2. Концепция «длинных волн» Н. Д. Кондратьева
Абсолютно революционной гипотезу Кондратьева считать нельзя: цикличность (более-менее равномерное чередование спадов и подъемов) в развитии экономики была известна задолго до его работ. Еще во второй половине XIX века французский ученый Клемент Жюгляр, исследуя темпы роста совокупного капитала, пришел к выводу о наличии экономических циклов, связанных с возобновлением "активной части основного капитала". Исходя из обнаруженной динамики (1816/1819 – 1828 – 1839 - 1848/1849 – 1855 – 1864 - 1872/1873), он определил длину экономических циклов в 7-11 лет (заметим, что как раз такой интервал наблюдался и в последние 30 лет в среднесрочных циклах динамики мирового ВВП, минимальные темпы роста которого приходились на кризисные годы - 1973, 1982, 1991, 2001 гг.) Жюгляр не дал какого-либо объяснения обнаруженной закономерности. Чуть позже Карл Маркс объяснил цикл Жюгляра периодическим массовым обновлением основного капитала. Т.к. во времена Маркса основной и наиболее активной частью основного капитала являлось промышленное оборудование, то было логично приравнять период обновления капитала со средней продолжительностью износа (морального и материального устаревания) современных (тогда) станков и оборудования. "Жюгляровские" циклы исследовали Туган-Барановский (один из учителей Кондратьева), Гельфанд, Лексюр.[10]
Однако в начале XX века появились работы, из которых стало ясно, что на 9-летних циклах "свет клином не сошелся". Немецкий экономист А. Шпитгоф, изучая кризисы европейской экономики, начиная со второй четверти XIX века, пришел к выводу о возможности существования примерно 40-летних циклов (состоящих из примерно равных по продолжительности периодов роста и падения). Чуть позже американский экономист Дж. Китчин открыл, наоборот, циклы малой продолжительности, связанные с периодическим колебанием вложений в товарные запасы каждые 3-4 года. Впоследствии эти циклы были удачно использованы для анализа рынков потребительских товаров длительного пользования. Отдельно хочется отметить, как оригинально ложатся в "Прокрустово ложе" теории Китчина российские события последнего времени: 1989 ("бархатные революции") – 1992 (начало либеральных реформ) – 1995 (банковский кризис, переход к жесткой монетаристской политике) – 1998 (августовский кризис) – 2001 (мировой экономический кризис, окончание бурного развития экономики периода 1999-2000 гг.). Итак, стало понятно, что цикличность, присущая экономике, весьма и весьма неоднозначна. Что же сделал Кондратьев и в чем состоит его основная заслуга?
Прежде чем выдвинуть свою гипотезу, Кондратьев провел подробный анализ огромного количества статистических данных по Англии, США, Франции и Германии с 1790 г. по 1920 г. В единое целое было собрано все то, что имело какое-никакое отношение к экономике, все то, до чего исследователь мог "дотянуться": изменение объемов добычи, производства и потребления угля, чугуна и свинца, объемов добычи золота, изменение среднего уровня оптовых цен, средний процент на вложенный капитал, средний уровень заработной платы, изменение посевных площадей овса, стоимость портфеля Французского банка, объем вкладов в сберегательных кассах, потребление хлопка, кофе, сахара и т.д. и т.п. Анализ развития экономик четырех ведущих стран мира позволил Кондратьеву предположить существование больших циклов изменения экономической конъюнктуры длиной от 48 до 60 лет. Каждый цикл, по предположению ученого, состоял из повышающей ("повышательной") и понижающей ("понижательной") волн, каждая из которых (и это чрезвычайно важно!) имела одинаковую структуру.
Во-первых, перед началом и в начале повышательной волны каждого длинного экономического цикла наблюдаются глубокие изменения в условиях экономической жизни общества. Эти изменения связаны с значительными изменениями в технике (чему предшествуют, в свою очередь, значительные технические открытия и изобретения), а также вовлечением в мировые экономические связи новых стран. Во-вторых, на периоды повышательной волны каждого большого цикла приходится наибольшее число социальных потрясений (войн и революций). Социальные потрясения повышательных волн намного превосходят таковые в периоды понижательных волн как по числу событий, так и (что более важно) по числу жертв и разрушений. В-третьих, периоды понижательной волны каждого большого цикла сопровождаются длительной и ярко выраженной депрессией сельского хозяйства. В-четвертых, в периоды повышательной волны большого цикла среднесрочные циклы характеризуются краткостью депрессий и интенсивностью подъемов, в периоды понижательной волны большого цикла наблюдается обратная картина.
Кондратьев предположил, что в период с 1914 по 1920 началась очередная понижательная волна, а из аппроксимации полученных им результатов следует, что в дальнейшем низшими точками развития мировой экономики должны были стать: 1941-47 (!) и 1995-2001 (!) гг., а наивысшими – 1968-1974 (!) и 2022-2028 (?) гг.
Работы Кондратьева (несмотря на их чрезвычайную эмпиричность) стали предметом пристального внимания в различных экономических школах. Здесь нельзя не упомянуть Ростоу, Форрестера, Фримена, Яковца, однако о работах Гольдстайна (его теории военных циклов) хочется сказать отдельно. Гольдстайн рассматривал войны и их последствия в качестве основного фактора существования длинных волн в экономике, исходя из того, что военная мощь вполне может рассматриваться как индикатор мощи экономической (содержание сильной армии и ведение войн во все времена стоило чрезвычайно дорого). Интенсивность войн оценивалась ученым не по числу самих войн, а по числу вызванных ими жертв и разрушений. Отмеченная Кондратьевым четко выраженная повторяемость широкомасштабных войн в повышательных фазах длинных волн, была прослежена Дж. Гольдстайном вплоть до 1500 года (!).
На сегодняшний день непосредственное практическое использование результатов работ Н.Д. Кондратьева, посвященных теории больших циклов, во многом ограничено. В первую очередь, это связано с тем, что многие постоянно действующие факторы нециклического свойства, определяющие скорость развития трендов (например, связанные с развитием научно-технического прогресса и демографической динамикой), во второй половине XX века получили невероятно интенсивное развитие. Это не могло не отразиться на масштабах и продолжительности циклов, связанных с обновлением основного капитала, промышленной инфраструктуры и техническими (технологическими) изменениями способов производства. Вместе с тем, нет никаких оснований оспаривать описанную Кондратьевым внутреннюю структуру экономических циклов, понимание которой представляется чрезвычайно важным для дальнейших исследований сложных систем.[11]
На страницах мировой экономической летописи было бы неверно обходить вниманием классиков, а Николай Дмитриевич Кондратьев, вне всякого сомнения, является таковым. Классика – это то, что остается актуальным независимо от времени. В эпиграфе одной из своих статей, оценивая экономическую ситуацию до и после октябрьской революции, он писал о глубокой трагедии русской демократии: "Сущность этой трагедии заключается в несоответствии между уровнем культуры нашей демократии и сложностью мировой экономической жизни, в несоответствии между чаяниями и выступлениями, с одной стороны, и объективными возможностями, условиями действительности – с другой".[12]
Заключение
Мало кому известное в России, кроме специалистов, имя Н.Кондратьева в среде зарубежных ученых, занимающихся проблемами цикличности развития мирового хозяйства, говорит о многом. Он разработал теорию динамичного развития хозяйства еще в 20-е годы. Его труды остаются популярными и издаются до сих пор.
Доброе имя ученого на родине было возвращено Н.Кондратьеву только в 1987 году после реабилитации репрессированных в 30-е годы ученых-аграрников, в числе которых был и А.Чаянов. Вина "врагов народа" была лишь в том, что они жили жизнью страны и искали приемлемые формы и способы возрождения народного хозяйства. В отличие от сталинской коллективизации, приведшей страну к голоду, они разрабатывали свои подходы к организации крестьянских хозяйств, доказывали взаимообусловленные связи между земледелием и промышленностью.
Согласно теории больших циклов экономической конъюнктуры Н.Кондратьева, "войны и революции возникают на почве реальных, и прежде всего экономических, условий... на почве повышения темпа и напряжения хозяйственной жизни, обострения экономической борьбы за рынки и сырье... Социальные потрясения возникают легче всего именно в период бурного натиска новых хозяйственных сил" (1926 г.). Однако социальная неустроенность и стремление быстрее преодолеть ее чаще всего и толкают на тупиковый путь.
Н.Кондратьев был не только свидетелем революций 1917 года. Он входил в последний состав Временного правительства товарищем министра продовольствия. Родился он в многодетной крестьянской семье. Случайно ли его столетие совпало с началом крушения нашей экономики? С юношеских лет Николай - сторонник радикальной крестьянской демократии. Революция наконец-то открыла возможность начать возрождение страны, сдерживавшееся ранее крепостничеством и самодержавием. Но каким оказался 1917 год? Объективную картину тех событий дал сам Н.Кондратьев. Он подчеркивает, что это было глубокой трагедией русской демократии. "Сущность этой трагедии заключается в несоответствии между уровнем культуры нашей демократии и сложностью мировой экономической жизни, в несоответствии между чаяниями и выступлениями, с одной стороны, и объективными возможностями, условиями действительности - с другой".
Список источников и литературы
Литература
Ефимкин А. П. Дважды реабилитированные Н. Д. Кондратьев. П. Н. Юровский. М., 1991.
Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
Маневич В.Е.Сталинизм и политическая экономия // Репрессированная наука.М., 1991. С. 181 – 198.
Н.Д. Кондратьев, Н.П. Макаров, А.В. Чаянов. А.Н. Челинцев. Указатель литературы. М., 1986.
Науч. наследие Н. Д. Кондратьева и современность. Ч. 1 – 2. М., 1991.
Политические деятели России 1917: Биографический словарь. Москва, 1993.
Источники
Кондратьев Н. Д. Проблемы экономической динамики. М., 1989.Кондратьев Н. Д. Основные проблемы экономической статики и динамики. М., 1991.
Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991.
Сталин И. В. О задачах хозяйственников: Речь на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г. // Сталин И. В. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е. М. 1939. С. 330.
[1] Ефимкин А. П. Дважды реабилитированные Н. Д. Кондратьев. П. Н. Юровский. М., 1991.
[2] Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
[3] Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
[4] Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
[5] Цит. по: Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
[6] Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
[7] Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
[8] Цит. по: Макашева Н. А. Н. Д. Кондратьев: Биографический очерк // Н.Д.Кондратьев. Проблемы экономической динамики. М., 1989. С. 6 – 20.
[9] Маневич В.Е.Сталинизм и политическая экономия // Репрессированная наука. М.,1991. С. 181 – 198.
[10] Науч. наследие Н. Д. Кондратьева и современность. Ч. 1 – 2. М., 1991.
[11] Науч. наследие Н. Д. Кондратьева и современность. Ч. 1 – 2. М., 1991.
[12] Науч. наследие Н. Д. Кондратьева и современность. Ч. 1 – 2. М., 1991.
