Первым министром внутренних дел стал Виктор Павлович Кочубей (1768-1834) – близкий друг Александра I.
Дальнейшее развитие органов центрального полицейского управления связано с осуществлением реформы М.М. Сперанского, в ходе которой было образовано Министерство полиции. Министерство полиции состояло из департаментов (Департамент полиции хозяйственной, Департамент полиции исполнительной, Медицинский департамент) и двух канцелярий (общей и особенной). Департамент полиции хозяйственной осуществлял контроль за ценами, продовольственным снабжением городов, пресекал спекуляцию. В его ведении также находились смирительные и работные дома. Департамент полиции исполнительной контролировал работу местной полиции, надзирал за проведением следствий по уголовным делам, занимался поимкой дезертиров. Медицинский департамент ведал санитарным надзором, организацией мер по предотвращению эпидемий и эпизоотий, снабжением лекарствами. Особенная канцелярия Министерства полиции занималась секретным делопроизводством, политическим сыском, наблюдением за иностранцами.
Правительство наделило Министерство полиции большими полномочиями. Кроме собственно охранения внутренней безопасности, Министерство следило за исполнением законов всеми другими государственными министерствами. Поэтому многие высшие сановники империи негативно восприняли появление нового контрольного органа и использовали любые возможности для дискредитации его деятельности. В конце концов в 1819 году вновь назначенному министру внутренних дел В.П. Кочубею удалось обосновать перед царем необходимость его ликвидации с возвращением функций Министерства полиции в Министерство внутренних дел[13].
В 1837 году усиливается сельская полиция. Уезды разделяются на станы, в каждом из которых вводится должность станового пристава или участкового заседателя, обязанного постоянно проживать на обслуживаемом участке и руководить работой подчиненных ему сотских и десятских.
В начале XIX века происходят изменения в организации полиции Москвы и Санкт-Петербурга. Петербургская полиция разделяется на внутреннюю и внешнюю части. Внутренняя часть включала управы благочиния, частных приставов, квартальных надзирателей и решала задачи производства следствия, исполнения распоряжений городских властей, контроля паспортного режима. Внешняя часть представляла собой полицейскую наружную службу. В ее задачи входило поддержание общественного порядка, патрулирование улиц силами полицейской команды и команд ночной и пожарной стражи. Назначение на полицейские должности в столицах производилось военным губернатором, а на должность обер-полицмейстера – императором.
Претерпела изменения и политическая полиция: Тайная канцелярия упраздняется, а полномочия расследования политических преступлений передаются Сенату и судам по уголовным делам. С 1802 года эти дела концентрируются в особенной канцелярии Министерства внутренних дел (с 1811 по 1819 год – особенная канцелярия Министерства полиции), а затем в Комитете для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общественного спокойствия. В состав последнего вошли министры юстиции и внутренних дел, а также несколько сенаторов. В начале 20-х годов возникает ряд других секретных служб: тайная полиция при штабе гвардейского корпуса, подобная организация при Управлении военных поселений. Все они работали самостоятельно, конкурируя между собой[14].
После подавления восстания декабристов органом политического сыска становится Третье Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. При образовании Отделения в качестве исходных составных частей в него вошли особенная канцелярия Министерства внутренних дел, тайная агентура и Отдельный Корпус Жандармов.
Обязанности жандармов регламентировались нечетко: им предписывалось наблюдение за исполнением законов, преследование разбойников, рассеяние запрещенных собраний, усмирение бунтов, преследование тайных обществ, конвоирование арестованных, производство обысков и дознаний, приведение в исполнение приговоров. Деятельность жандармерии законодательно не ограничивалась и регламентировалась распоряжениями руководства в виде устных и письменных инструкций.
С момента основания и до своей кончины (в 1844 г.) шефом жандармов и начальником III Отделения являлся Александр Христофорович Бенкендорф. Непосредственным организатором и управляющим III Отделением являлся Максим Яковлевич фон Фок, ранее бывший директором особенной канцелярии Министерства полиции. Аппарат Отделения первоначально насчитывал всего 16 человек, организационно объединенных в четыре экспедиции: первую (политические дела), вторую (ересь, фальшивомонетничество, убийства, места заключения, крестьянский вопрос), третью (контроль за иностранцами), четвертую (делопроизводство, личный состав). В 1842 году появляется пятая экспедиция, специализирующаяся в области театральной цензуры. Штат служащих постепенно увеличивался и к моменту ликвидации III Отделения (1880) превысил 70 человек.
Политическая полиция того времени начинает активно использовать возможности агентуры. Тайный агент И.В. Шервуд-Верный вскрыл подготовку заговора декабристов, П.Д. Антонелли (студент Петербургского университета) способствовал разоблачению кружка М.В. Буташевича-Петрашевского. После подавления польского восстания (1830-1831 гг.) и формирования польской эмиграции, стала формироваться и заграничная агентура.
 Производство по уголовным делам тогда подразделялось на три этапа: следствие, суд, исполнение приговора. Кроме осуществления следствия и исполнения приговора, на полицию возлагались также и судебные функции, правда по незначительным, маловажным правонарушениям. Следствие как этап производства по уголовному делу дифференцировалось на предварительную и формальную стадии[15].
Предварительное следствие начиналось по жалобе потерпевшего, донесению прокуроров, явке с повинной, а также по собственному усмотрению полиции. В ходе его полиция должна была установить, действительно ли имели место деяния, заключавшие в себе признаки преступления, и провести необходимые розыскные действия.
На формальной стадии устанавливались личность преступника и обстоятельства преступления. Доказательства фиксировались в протоколах, подписываемых лицом, производящим следствие, и обвиняемым. На этой стадии следствия допускалось присутствие депутатов от сословий для наблюдения за правомерностью следственных действий. Важное значение в процессе расследования придавалось получению собственного признания подозреваемого, но пытки уже в 1801 году были запрещены законодательно.
Право ведения расследования по уголовным делам в то время предоставлялось весьма широкому кругу должностных лиц и органов. Его могли проводить нижние земские суды, управы благочиния и различные присутствия, состоявшие из полицмейстеров, частных приставов и следственных приставов уголовных дел. Следствие по маловажным делам производили в основном квартальные надзиратели. В более сложных случаях оно поручалось особым чиновникам, выделяемым губернским начальством или министром внутренних дел, либо особым комитетам, состоящим из чинов различных ведомств, но при главенствующей роли в них офицеров корпуса жандармов.
 Таким образом, уголовный сыск (оперативно-розыскная деятельность) к середине XIX века уже выделялся как форма участия полиции в раскрытии преступлений, причем как составная часть дознания. Также был введен в действие важный закон – в 1801 году пытки подозреваемого были запрещены законодательно.

III. РАЗВИТИЕ РОССИЙСКИХ ПОЛИЦЕЙСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА – НАЧАЛЕ XX ВЕКА

Упущения в деятельности III отделения (его противодействие политическому террору в лице “Народной воли” оказалось несостоятельным) предопределили серьезные изменения центрального аппарата министерства внутренних дел. Император Александр II, обеспокоенный безопасностью собственной персоны и порядком управления государством, 12 февраля 1880 года утверждает в Санкт-Петербурге Верховную Распорядительную Комиссию по охранению государственного порядка и общественного спокойствия[16]. Орган этот задумывался в качестве чрезвычайно-административного, поскольку ему поручались и контроль, и непосредственное ведение всех уголовных дел по государственным преступлениям, находящимся в производстве по всей Империи, а также принятие мер обеспечения государственной безопасности, обязательных к исполнению всеми губернаторами и ведомствами. Главный Начальник Комиссии подчинялся непосредственно императору.
За время своей работы комиссии удалось убедить царя в возможности возвращения к прежнему порядку управления, но с одной особенностью: функции и компетенция министерства внутренних дел должны были быть существенно расширены. В августе 1880 года дела III отделения передаются образованному в составе МВД Департаменту Государственной Полиции (в 1883 году переименован в Департамент полиции), а само отделение упраздняется. Одновременно на министра возлагается заведование Корпусом Жандармов, а Верховная комиссия закрывается.
Реформа 1880 года превратила МВД в главенствующее звено госаппарата, в роли которого оно пребывало практически до падения самодержавия. Министр внутренних дел превратился в ключевую правительственную фигуру с уникальной компетенцией (помимо управления большей частью экономики первенство министра подтверждалось сосредоточием в его руках значительной власти). Лидерство министра нашло юридическое закрепление в сложившейся позже практике наделения его по совместительству полномочиями Председателя Совета Министров.
Принятое после убийства Александра II Положение “О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия” позволяло ему в случае необходимости объявлять территории Империи состоящими в положении “усиленной охраны”¹ (до 1 года), а с согласия комитета министров – в положении “чрезвычайной охраны”¹ (до 6 месяцев)[17].
В условиях “усиленной охраны”¹ губернатору разрешалось поручать ведение “внутреннего наблюдения” владельцам недвижимого имущества; запрещать массовые собрания, закрывать предприятия и заведения, высылать неблагонадежных частных лиц, передавать уголовные дела на рассмотрение военных судов. При введении положения “чрезвычайной охраны” к указанным мерам добавлялись: право непосредственного (минуя военное командование) отдания приказов воинским частям, создания внештатных военно-полицейских команд, наложения ареста на движимое и на недвижимое имущество и доходы от них; тюремного заключения на срок до 3 месяцев, закрытия учебных заведений и средств массовой информации.
Положение расширяло и полномочия полицейских органов. Местные начальники полиции, а также начальники жандармских управлений и их помощники могли производить предварительное задержание подозрительных лиц на срок до 14 дней, производить в любое время обыски во всех без исключения помещениях, накладывать аресты на всякого рода имущество.
Вследствие огромной нагрузки министра по руководству подчиненными учреждениями функции управления полицией безопасности исполнял его заместитель – товарищ министра, заведующий полицией и командир отдельного корпуса жандармов. Он осуществлял непосредственное руководство Департаментом полиции.
Включавший Директора, Вице-Директоров, чиновников для особых поручений, секретаря, делопроизводителей, старших и младших их помощников, казначея с помощником, начальника архива, Департамент, в соответствии со Сводом Законов Российской Империи, решал задачи борьбы с преступностью и поддержания правопорядка, обеспечения приграничных сообщений, демаркации государственной границы, заботы о сиротах, надзора за правилами торговли, регистрации организаций и обществ, контроля за соблюдением паспортного режима.
Организационно Департамент Полиции состоял из семи делопроизводств, двух отделов и агентурной части. Распорядительное делопроизводство вело кадровую работу. Законодательное – ведало строительством полицейских органов по всей территории страны, предупреждением антиобщественного поведения обывателей (пьянства, нищенства, “разврата”). Третье – занималось негласным сбором информации о гражданах, желающих поступить на государственную службу, а также о ведущих активную общественную деятельность. Кроме того, на него возлагался контроль за розыском преступников. Четвертое – контролировало проведение дознаний по делам о государственных преступлениях. Пятое – наблюдало за исполнением решений, принятых в отношении государственных преступников. Шестое – наблюдало за производством и хранением взрывчатых веществ, контролировало соблюдение законов о винной монополии и евреях, регулировало отношения между предпринимателями и рабочими. Седьмое - руководило деятельностью сыскных отделений[18].
Особый отдел (организован в 1898 году) обобщал результаты перлюстрации писем, а также вел агентурную работу за пределами Империи. С образованием в России политических партий его подразделяют на два самостоятельных подразделения: первый отдел (сбор сведений о деятельности партий) и второй отдел (сбор сведений, касающихся общественных организаций).
Местные полицейские органы во второй половине XIX века также реформируются. В декабре 1862 года уездная и городская полиция объединяются в одну структуру – уездное полицейское управление (“Временные правила об устройстве полиции”). Глава полиции – уездный исправник – теперь назначался министром, а не избирался, как ранее.
Уезды подразделялись на станы, возглавляемые становыми приставами. Города контролировались городскими и участковыми приставами, а также полицейскими надзирателями. Институт сотских и десятских преобразования не затронули. Однако объединение не коснулось столиц и крупных городов, в которых городская полиция сохранялась.
Полицейские учреждения облагались двойным контролем: “по вертикали” – со стороны Департамента полиции и “по горизонтали” – со стороны губернатора и губернского правления,
Непосредственная ответственность за состояние общественной безопасности возлагалась на станового пристава. Он проводил дознание по уголовным преступлениям, собирал сведения о проживающих на подконтрольной территории, обеспечивал безопасное прохождение по стану войск, арестантов и пр.
В 1878 году приставы получили помощников в лице урядников[19]. На этих полицейских чиновников и легла основная тяжесть производства дознаний по уголовным делам и многие другие обязанности: наблюдение за поведением обывателей во время церковных служб, пресечение антиправительственных действий и слухов, контроль за ношением оружия, исполнением правил питейной торговли (продажа спиртного с 7 утра и до 22 (в селах) – 23 часов вечера (в городах) в будние дни, в праздничные и воскресные – по окончании литургии; в местах реализации спиртного не допускались музыка, азартные игры.) В распоряжении урядников находились сотские и десятские.
Законченное урядниками дознание начальник уездной полиции передавал судебному следователю с сообщением об этом прокурору. Основной формой работы урядников являлось патрулирование обслуживаемой территории, с уделением особого внимания наиболее посещаемым (базары, площади и пр.) и “глухим” местам. Не менее сложной задачей являлся негласный надзор за “официальными” и ”неофициальными” (ведущими подозрительный образ жизни, еще не пресеченный компетентными органами) подопечными. Проживающие на территории вверенного им участка урядники отлучались с него только с разрешения непосредственного начальника.
Учитывая постоянно возрастающий объем работы, выполняемой данным институтом, в уездную полицию вводится дополнительная категория нижних чинов – стражники. Объединенные с урядниками, они составляли полицейскую стражу (1903 г.). Должность урядника вводилась в каждой волости, а общее количество стражников определялось из расчета не более одного на 2,5 тысячи жителей.
На вооружении у стражи находились револьверы и холодное оружие (урядники) и шашки (стражники; хотя они имели право ношения огнестрельного оружия, но приобретенного за свой счет). Общее руководство стражей осуществлялось по цепочке: становой пристав – уездный исправник – губернатор – Директор Департамента полиции – министр.
Городская полиция (сохраняющаяся в соответствии с “Временными правилами”[20] 1862 г.) практически не менялась ни организационно, ни функционально. Высшим полицейским чиновником города был градоначальник, являвшийся одновременно и главным администратором.
В столичных городах действовал обер-полицмейстер, руководивший частными приставами (город делился на участки).
Материалы дознаний, оконченных полицией, передавались судебному ведомству (окружным судам или мировым судьям). Состоявшие при нем судебные следователи получали их для дальнейшего следственного производства (“Учреждение судебных установлений” 1864 г.). По его окончании следователь, сделав о том сообщение обвиняемому и другим участвующим в процессе официальным сторонам, передавал производство прокурору, обладавшему исключительным правом привлечения к суду на основе составляемого им заключения – обвинительного акта.
“Устав уголовного судопроизводства” (1864 г.) запрещал полиции самостоятельное производство обысков и выемок. Основная нагрузка подобного рода ложилась на судебного следователя, до прибытия которого принимались меры сохранения в неприкосновенности места происшествия. Только в случаях поимки с поличным, а также реальной перспективы утраты оставленных следов, полиция уполномочивалась на проведение всех неотложных следственных действий: осмотров, освидетельствований, обысков, выемок, допросов (исключительно лиц, находящихся в тяжелом состоянии, близком к физической смерти).
Преемником функций ведомства А.Х. Бенкендорфа стало поначалу “Отделение по охранению порядка и общественного спокойствия”, созданное еще в 1866 году при санкт-петербургском градоначальнике. После смерти Александра II аналогичные отделения создаются во всех крупных городах. Главной целью, ставящейся перед ними, являлись предупреждение и пресечение государственных преступлений посредством проведения гласных и негласных розыскных мероприятий. Под пристальным вниманием указанных органов оказались рабочее движение, учебные заведения, клубы, центры общественной жизни, собрания и демонстрации подданных империи.
Начальник отделения действовал под руководством градоначальника и Директора Департамента полиции. Первого он обязан был информировать обо всех предпринимаемых действиях, пусть даже по указанию Департамента; второй руководил оперативной работой отделения. Все без исключения мероприятия осуществлялись от имени градоначальника, обладавшего также единоличным правом назначения и увольнения чинов отделения. Секретная агентура находилась в исключительном ведении начальника отделения. Тогда же в составе отделений появляется наружная служба (охранная агентура), в обязанность которой вменялось наблюдение за подозрительными лицами во время их перемещения по городу.
 Если в результате оперативной деятельности отделение получало материалы, достаточные для проведения дознания, оно передавало их для дальнейшей разработки в губернские жандармские управления с обязательным продолжением самостоятельного розыска.
Данное разделение труда сохранялось и в будущем после трансформации “отделений по охранению...” (к тому времени революционеры уже закрепили за ними название “охранка”) в розыскные отделения: жандармерия – дознание по политическим делам, розыскные отделения – розыск по делам, находящимся в производстве жандармерии.
“Положение о начальниках розыскных отделений” (1902 г.) подтвердило сложившуюся “пограничность”[21] положения “охранки”¹: начальникам отделения мог быть как чиновник Департамента полиции, так и офицер корпуса жандармов. Деятельность отделения велась на всей территории города. Она строилась таким образом, что начальник отделения всегда имел полные сведения о лицах, в отношении которых проводился розыск. Данные, полученные от агентуры, проверялись посредством наружного наблюдения, и наоборот. Но главной целью деятельности отделения являлась профилактика: “...не количество произведенных... ликвидаций, а число предупрежденных преступлений и процентное соотношение обысканных лиц к количеству тех из них, которые подверглись судебной каре”¹.
Организационно отделение включало в себя канцелярию, отделы наружного и внутреннего наблюдения. Но, несмотря на кажущееся несовершенство, розыскные отделения работали эффективно. Так, в 1907 году начальник Оренбургского жандармского управления уже два дня спустя получил донесение о прошедшей конспиративной конференции большевиков (все – “активные товарищи” и проверенные делегаты-подпольщики), месте ее проведения, повестке дня, списки делегатов и их адреса. А челябинский большевик-подпольщик С. Моисеев, разбирая после революции жандармский архив, с изумлением отмечал: “...я проследил, как в зеркале... работу челябинской организации, руководство организацией тов. Сосковским, наезды работников из пролетарского центра – Екатеринбурга – все получило отражение...”[22] Подобные сведения могли поступить только от розыскных отделений. Успехам в деятельности розыскных органов империи способствовали регулярно проводившиеся областные съезды должностных лиц, занимавшихся агентурной работой. “Неуместная конспирация лиц, стоящих во главе розыска в соседних местностях...”¹, призванных к исполнению одного и того же дела, считалась недопустимой.
Необходимость создания специальных органов, занимающихся исключительно уголовным розыском, была осознана в России к началу XX века. В июле 1908 года принимается закон об организации сыскной части[23], в соответствии с которым в городских и уездных полицейских управлениях создаются сыскные отделения. В их задачу входило производство дознаний по уголовным делам с поддержанием необходимыми оперативно-розыскными мероприятиями.
В начале XX века российский уголовный розыск признавался одним из лучших в мире, поскольку использовал в своей практике новейшие методики. Например, систему регистрации, основанную на систематизации информации о лицах по 30 специальным категориям. Активно использовались альбомы фотографий нарушителей (первый российский кабинет фотографии был организован еще в 1889 году). В то время, когда на западе методы фотографии и дактилоскопии только осваивались спецслужбами, российская полиция уже имела в своем распоряжении более 2 млн. фотографий и 3 млн. дактилокарт. Более того, система централизованного циркулярного розыска преступников, внедренная в уголовном сыске Российской империи к 1 января 1915 года, была заимствована сначала Скотланд-Ярдом, а затем получила всеобщее признание.
Для желающих попасть в сыскные и охранные отделения устанавливались строжайшие критерии отбора: отсутствие судимости и компрометирующих материалов в компетентных органах. Работа сыскных отделений по производству дознаний осуществлялась под контролем и руководством прокурора местного окружного суда. Более того, он регулярно получал информацию начальников отделений о проведении негласных оперативных мероприятий предупредительного или профилактического характера. Сыскным чинам (полицейские надзиратели и городовые) запрещался сбор сведений частного характера (не имеющих отношения к расследуемым делам) в отношении семейного положения, коммерческой деятельности, кредитоспособности обывателей, особенно по просьбе третьих лиц. На вооружении чинов сыскных отделений находилось огнестрельное оружие – револьверы и специальные средства – “предупредительные связки” (облегченные наручники).
Таким образом, политической полицией в России, с правом принятия руководящих решений, обязательных для сыскных и охранных отделений, и бременем ответственности за их законность и соответствие нормам морали и нравственности, являлся Отдельный Корпус Жандармов.
Функционально ОКЖ относился к Полиции безопасности и являлся неотъемлемой частью МВД. Но он был полностью независим от губернской администрации (губернатор – один из полицейских руководителей).
Помимо преследования политических преступников ОКЖ собирал информацию о внутриполитическом положении Империи и общественных настроениях. Дважды в год готовился доклад, в котором отражались ситуация в войсках, состояние учебных заведений, поведение чиновников и духовенства, состояние торговли, работа земских учреждений, эффективность работы полиции, оценка деятельности губернской администрации. Обзоры жандармов были объективны и содержали ценные сведения. Первичная информация поставлялась наблюдательным составом корпуса (унтер-офицерами), объединяющим равномерно рассредоточенные по территории Российского государства наблюдательные пункты.
Сейчас трудно представить, чтобы столь разветвленный и достаточно сбалансированный аппарат органов внутренних дел не сумел предотвратить беспорядков в столице, закончившихся в 1917 году не только падением самодержавия, но и полным крахом складывавшейся годами системы полицейских учреждений. Справедливости ради следует отметить, что начиная с 1906 года правительство находилось в состоянии поиска путей усиления полиции. Многочисленные проекты реформирования органов сводились или к монополизации руководства общеу-головными и политическими полицейскими учреждениями в одних руках, или ее военизации в составе образуемого корпуса государственной стражи.
В начале XX века правительство, понимая всю сложность обстановки и стремясь обеспечить трону твердую опору, пыталось принимать меры по усилению полиции  и улучшению материального положения полицейских. И лишь 23 октября 1916 г., накануне революции, было принято постановление Совета министров «Об усилении полиции в 50 губерниях Империи и об улучшении служебного и материального положения полицейских чинов»[24]. В нем устанавливалось соотношение численности полиции с численностью населения городов и уездов, увеличивались штаты полиции и увеличивалась зарплата служащих полиции. Также разрешалось принимать  женщин на канцелярскую работу, не связанную с допуском к секретным документам и на должности не выше 8-го класса Табели о рангах. Но это постановление запоздало. Его не успели провести в жизнь. Практика показала, что сохранить правящий режим только лишь силовыми, полицейскими мерами невозможно. 27 февраля 1917 г. восставший народ смел самодержавие. Полиция до конца осталась верна свергнутому режиму. Петроградское жандармское управление и ряд полицейских участков были разгромлены и сожжены, многие полицейские были арестованы. Временное правительство издало постановление об упразднении Департамента полиции, а 19 марта 1917 г. был распущен Отдельный корпус жандармов. Его дела были переданы военному ведомству.
Таким образом, российская полиция не только фактически, но и юридически прекратила свое существование[25].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В процессе становления и развития органов, осуществляющих уголовный сыск, немало функций и задач носили основополагающий характер и сохранились до настоящего времени: 1) выявление преступлений оперативным путем; 2) проведение оперативно-розыскного дознания; 3) поимка и розыск скрывшихся преступников; 4) создание и функционирование негласного аппарата и др. Изучение практики работы органов уголовного сыска России, особенно после образования Сыскной полиции в 1866 г., и ее сравнение с   практикой работы в настоящем времени, показывает, что нередко приемы и методы оперативной работы, хорошо зарекомендовавшие себя в дореволюционный период, предавались забвению и возрождались спустя десятилетия как что-то новое в практике работы оперативных аппаратов органов внутренних дел.
В истории органов уголовного сыска можно выделить несколько этапов. Первый - При переходе к абсолютизму, который означал крупнейшие изменения в системе государственного управления. В первой половине XVIII в. приказы заменяются коллегиями, соответственно, Разбойный и Сыскной приказы — Розыскной экспедицией при Московской губернской канцелярии. Второй этап — с 1763 по 1866г. Компетенция Розыскной экспедиции в 1782г. переходит к Палате уголовных дел, куда было переведено большинство чиновников экспедиции, а оставшаяся часть — к Управе благочиния по следственному отделению. В 1802г. образовано Министерство внутренних дел. Однако каких-либо кардинальных изменений в деятельности органов, осуществляющих уголовный сыск, не произошло. Розыскная деятельность в этот период осуществлялась силами наружной полиции, а также судебными следователями при окружных судах в судебных палатах. Отсутствовала правовая регламентация сыскной деятельности, следователь выполнял и полицейские, и судебные функции. В 1842г. была сделана первая попытка образовать особый полицейский орган для розыскных дел — Временный комитет для рассмотрения предложений о мерах по предупреждению воровства в Санкт-Петербурге, который 25 февраля 1843г. был представлен министру внутренних. К сожалению, этот проект не был реализован. В 1863г. была сделана еще одна попытка организовать уголовную полицию и возложить на нее оперативно-розыскные функции. Однако вопрос об учреждении Сыскной полиции был не решен до 1866г. Третий этап — с 1866 по 11 марта 1917г. - частые измене­ния в структуре и компетенции полиции. 31 декабря 1866г. в Санкт-Петербурге впервые в России была учреждена Сыскная полиция. Руководствуясь принципом исторической преемственности, на мой взгляд, 31 декабря 1866 г. следует считать днем образования уголовного розыска. К началу XX в. сложившаяся криминогенная обстановка требовала создания не только сыскных подразделений в Санкт-Петербурге и иных крупных городах, но и системы специальных органов, которые занимались бы оперативно-розыскной деятельностью или, как говорили тогда, розыском при раскрытии уголовных преступлений на всей территории России, что и было осуществлено в 1908г. С 1910г. деятельность уголовного сыска в России, в том числе и ее оперативно-розыскной аспект, регламентировалась высшим нормативным актом — Законом «Об организации сыскной части», в котором были определены задачи, обязанности и полномочия Сыскной полиции. К сожалению, после упразднения Департамента полиции с 1917 г. оперативно-розыскная деятельность в России регламентировалась лишь ведомственными секретными нормативными актами.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Нормативно-правовые акты и другие официальные документы
1.1.       Об учреждении Судного Сыскного Приказов, об апелляции на них из                                      
             Московской Губернии в Юстиц-коллегию, а на нее в Сенат и
             разобрании       прежних судных дел. Именной указ. 22 июля 1730 г.                   
             (Извлечение)
1.2.       Об учреждении Канцелярии для дел, переданных по именному указу
             от 24 марта 1731 г. в ведомство Генерала Ушакова, об именовании
             оной Канцелярии Тайных розыскных дел и о сношении оной
             Канцелярии с Коллегиями. Сенатский указ. 6 апреля 1731 г.                    
             (Извлечение)
1.3.       Об учреждении полиции в городах. Высочайшая резолюция на                        
             доклад Полицмейстерской Канцелярии. 23 апреля 1733 г.     
             (Извлечение)
1.4.       Об уничтожении Тайной Розыскной Канцелярии. Манифест. 21    
             апреля 1762 г. (Извлечение)
1.5.       Учреждение для управления губерний Всероссийской Империи. 7
             ноября 1775 г. (Извлечение)
1.6.       Устав благочиния или полицейский. 8 апреля 1782 г. (Извлечение)
1.7.       Об учреждении министерств. Манифест. 8 сентября 1802 г.   
             (Извлечение)
1.8.        Временные правила об устройстве полиции в городах и уездах
              губерний, по Общему Учреждению управляемых. 25 декабря 1862 г.
              (Извлечение)
1.9.       Инструкция полицейским урядникам. 19 июля 1878 г. (Извлечение)
1.10.     Об организации сыскной части. Закон от 6 июля 1908 г. (Извлечение)
1.11.     Об усилении полиции в 50 губерниях Империи и об улучшении
             служебного и материального положения полицейских чинов.
             Постановление Совета Министров. 23 октября 1916 г. (Извлечение)
2.1. Специальная литература
2.1. Борисов А.В. «Полиция самодержавной России в первой четверти XIX века», М.: Академия МВД СССР, 1982. – 100 с.
2.2. Голикова Н.Б. «Государственные учреждения России XVI-XVIII вв.». М: «Норма», 1991. – 100 с.
2.3. Демин В.А. «Очерки истории органов внутренних дел Российского государства», Екатеринбург: Уральский юридический институт МВД России, 2001. –с.
2.4. Иванова Е.А. «Правовые основы организации и деятельности общей полиции России (XVIII – начало XX в.)». Краснодар: Кубанский государственный аграрный университет, 2003. – 200 с.
2.5. Курицин В.М. «История полиции России». Краткий исторический очерк и основные документы. Учебное пособие. – М.: «ЩИТ-М», 1998.-200 с.    

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ В РАБОТЕ

док. - документ
др. - другое
прил. - приложение
см. - смотри
тов. - товарищ

ПРИЛОЖЕНИЕ

(Основные документы)
Документ № 1
Об учреждении Судного и Сыскного Приказов, об апелляции на них из Московской Губернии в Юстиц-Коллегию, а на нее в Сенат и разобрании прежних судных дел. Именной указ. 22 июля 1730 г.
         . . . Учредить два приказа : Судный и Сыскной, в которых дела имеют быть: в Судном всякого чина людям, которые обретаются и впредь обретаться будут в Москве, как Московской, так и прочих Губерний, суд давать и решение чинить по Уложению и по указам без всякой волокиты; в Сыскном ведать татиные, разбойные и убияственные дела, и которые воры и разбойники пойманы будут в Москве и приведены в Полицмейстерскую Канцелярию, тех записав, в то же время отсылать в Сыскной Приказ.
(ПСЗ. Собр. 1. Т. VIII. № 5597)
Документ № 2
Об учреждении полиции в городах. Высочайшая резолюция на доклад Полиймейстерской Канцелярии. 23 апреля 1733 г.
(Извлечение)
. . . В губерниях и провинциальных городах быть Полициям, . . . надлежит к Полицейским управлениям определить из имеющихся в тех Губерниях гарнизонов в Полицмейстеры, в Губернских из Капитанов, а в провинциальных – из Поручиков, по одному человеку к тому достойных; да для караулов и содержания съезжих дворов по одному унтер-офицеру, да по капралу, рядовых Губернских по 8,  в провинциальных по 6 человек. Канцелярских служителей по 2 человека с жалованием и довольствием, на расходы из доходов тех же Губерний из гарнизонной суммы, а канцелярским служителям из сборных, которые будут взяты в тех Полициях, которым инструкции дать и им в полной дирекции надлежит быть и всем рапортовать в Главную Полицию.
Реестр Губерний: Новгород, Киев, Воронеж, Астрахань, город Архангельский, Смоленск, Белгород,  Казань, Нижний Новгород, Тобольск. Провинциальные: Псков, Вологда, Калуга,  Тверь, Переславль Рязанский, Коломна, Кострома, Ярославль, Симбирск, Брянск, Орел. Да сверх вышеописанных в городах же Шлиссельбурге и в Ладоге. Итого 23 города.
(ПСЗ. Собр. 1. Т. IX. № 6378)
Документ № 3
Об уничтожении Тайной Розыскной Канцелярии. Манифест.
21 февраля 1762 г.
(Извлечение)
1) Вышеупомянутая Тайная Розыскных дел Канцелярия уничтожается отныне навсегда, а дела оной имеют быть взяты в Сенат, но за печатью к вечному забвению в Архив положаться.
2) Ненавистное выражение, а именно: слово и дело долженствует отныне значить ничего; и Мы запрещаем употреблять оного никому; а если кто отныне оное употребит в пьянстве или в драке, или, избегая побоев или наказаний, таковых тотчас наказывать так, как в Полиции наказываются озорники и бесчестники.
3) Напротиву того буде кто имеет действительно и по самой правде донести об умысле по первому  и второму пункту, такой должен тотчас в ближайшее судебное место или к ближайшему воинскому Командиру немедленно явиться и донос свой на письме подать, а только б в случае, если кто не умеет грамоте, тот доносить словесно   однако ж не иначе, как тем же порядком, то есть придя в ближайшее судебное место или воинскому Командиру со всяким благочинием.
4) Все в воровстве, смертоубийстве  и в других смертных преступлениях пойманные, осужденные и в ссылки, также на каторгу сосланные колодники, ни о каких делах доносителями быть не могут; и по тому повелеваем  не токмо никаких доносов от таких людей не принимать, но паче за то яко беспокойных усмирять и наказывать.
5) Если к сожалению Нашему . . . несмотря на то, что запрещено сказывать слово и дело, найдутся однако ж такие подлые, злые и бездельные люди из солдат, матросов, людей господских, крестьян, бурлаков, фабричных мастеровых и, одним словом, всякого звания подлых, которые ни во что не ставят собственное себе наказание, попустятся однако ложью, клеветой и всякими коварными вымышлениями обносить, или под какой суд и несчастье подводить своих начальников, господ или неприятелей, и для этого станут  на них являться с доносами по вышеизображенным двум пунктам, то не токмо всякое судебное место и всякого военного Командира, если в том месте такой явится доноситель, будет находится какая военная команда и начальник оной Штаб-Офицер, уполномачиваем через сие доносителя немедленно под караул взять . . .
8) Если же донос имеет свидетелей и доказательства, что донос его прав и свидетели с ним объявляют единогласно, то и доносителя и свидетелей, и тех, или того, на кого донос, забрав под крепкий караул, тотчас доносить со всеми обстоятельствами в Наш Сенат и ожидать указу.
9) Если благородные Дворяне, офицеры или чинами от нас удостоенные, или кто из знатного купечества . . . . , если кто из них доносителем найдется и в первом судебном месте в том утвердится, такого под крепким караулом для исследования отсылать в наш Сенат, но до указу из оного отнюдь не забирать под караул и подозрительным не почитать тех, на кого донос будет.
10) . . . чтобы каждый, кто имеет Нам донести о деле важном, справедливом, и действительно до упомянутых двух пунктов принадлежащим, приходил без всякого опасения к Нашим Генерал-Поручикам Льву Нарышкину и Алексею Мельгунову, да Тайному Секретарю Дмитрию Волкову, кои для того Монаршей Нашей доверенностью удостоены, и кои Нам обо всем верное донесение чинить долженствуют; именно иточно Нашим Императорским словом через сие объявляя, что за справедливый донос всегда учинено будет, смотря по важности дела, достойное награждение . . .
(ПСЗ. Собр. 1. Т. XV. № 11445)
ДОКУМЕНТ № 4
Об учреждении Канцелярии для дел, переданных по именному указу от 24 марта 1731 г. в ведомство Генерала Ушакова;
об именовании оной Канцелярии Тайных розыскных дел
и о сношении оной Канцелярии с Коллегиями. Сенатский указ.
6 апреля 1731 г.
(Извлечение)
24 марта 1731 г. в указе Ее Императорского величества . . . в Сенат написано: И по сему Ее Императорскому указу Правительствующий Сенат приказывал: имеющиеся в Сенате важные дела, и по тем делам колодников отослать . . . к Генералу Ушакову. И впредь из Коллегий, Канцелярий, Губерний и Провинций имеющихся в таких делах колодников . . . отсылать к Генералу Ушакову, а именовать оную Канцелярией Тайных розыскных дел . .
(ПСЗ. Собр. 1. Т. VIII. № 5738)
ДОКУМЕНТ № 5
Учреждение для управления губерний Всероссийской
Империи. 7 ноября 1775 г.
(Извлечение)
 . . .   Нашли мы, во-первых, что по великой обширности некоторых губерний, оные недостаточно снабжены как правительствами, так и надобными для управления людьми . . .
Гл. I. Примерный штат губернии
        
         22. В каждом уезде или округе учреждается нижний земский суд.
23. В нижнем земском суде заседает земский исправник, или капитан, и 2 или 3 заседателя, смотря по общности уезда.
25. В каждом городе, где нет коменданта, определяется городничий (в столице же  - обер – полицмейстер).
Гл.  III. Порядок определения в должности
66. Уездный или окружной судья и земский исправник, или капитан, выбираются дворянством через всякие три года и представляются от оного правителю, и буде за ними нет явного порока, то губернатор подтверждает выбор. В тех же уездах, где дворянских имений нет или мало, то земский исправник определяется наместническим (губернаторским) правлением из чиновных людей, по представлению трёх достойных людей от Верхней расправы.
71. Городничий определяется Сенатом по представлению наместнического (губернского) правления.
Гл. XVII. О должности нижнего земского суда
223. В нижнем земском суде заседает Земский исправник и два заседателя, но буде обширность уезда того требует, то оставляется на рассмотрение правления (губернского) наместнического приказать выбрать и 3-го заседателя земского суда, кои выбираются и присылаются через 3 года.
224. Нижний земский суд долженствует, во-первых, иметь бдение, дабы в уезде сохранены были благочиннее, добронравие и порядок; во-вторых, чтобы предписанное законами, полезное повсюду в уезде исполняемо и сохраняемо было; в случае же нарушения оных, нижний земский суд, по состоянию дела, не смотря ни на какое лицо, всякого должен принудить к исполнению предписанного законом; в-третьих, нижний земский суд один в уезде право имеет приводить в действие повеления правления, решения палат верхних и уездных судов и чинить отказы.
225. По делам до полиции или благочиния земского касающимся, и по делам о мостах и дорогах, нижний земский суд состоит прямо под повелением (губернского) наместнического правления.
226. Нижний земский суд долженствует наблюдать, дабы никто запрещенным не торговал в уезде и чрез между уезда не возил запрещенного.
228. Нижний земский суд должен иметь также прилежное смотрение, чтоб в уезде везде меры и весы были верные, исправные и заклейменные; за лживые же чинить взыскание по узаконениям.
229. Нижний земский суд бдение имеет, чтоб в уезде никто беглых не принимал, не держал и не укрывал, и буде где явится таковой ослушник и нарушитель установленного порядка, кто бы принимал, держал у себя и укрывал беглого, то нижний земский суд должен (буде не отдаст добровольно) поступать с таковым, как по законам предписано . . .
Гл. XXIII. О должности земского исправника или капитана
235. Нижнему земскому суду поручено в уезде: 1. Земская полиция, или благочиние; 2. Приведение в исполнение закона; 3. Приведение в действие повелений правления и проч., от земского же исправника, как он есть первый заседатель сего суда, требуется и предписывается ему следующее . . .
236. Земскому исправнику надлежит отправлять должность свою с непоколебимою верностью и ревностью к службе императорского величества, с доброхотством и человеколюбием к народу, с острожною кротостию, без ослабления во всех делах и с непрестанным бдением, дабы везде установленный порядок всеми и каждый в уезде сохранён был в целости.
237. . . . для того земскому исправнику поручается и предписывается бдение, дабы никто в противность подданнического долга и послушания в уезде ничего не предпринял и не учинил. Буде же, паче чаяния, где окажется сему противное предприятие, то земский исправник не токмо о том уведомить долженствует губернское правление и государева наместника или правителя (губернии) наместничества, но имеет до того не допустить и смирить по мере данной ему власти нарушителя общего, частного и собственного своего покоя и блаженства, в чем всякий верный императорского величества подданный обязан по мере власти, силы и возможности помогать земскому исправнику.
242. Буде где в уезде окажется в чем ослушание от целого селения, то земский капитан уведомляет о сем наместническое правление и генерал-губернатора, или правителя наместничества, а между тем прилагает старание о приведении ослушных в послушание по мере данной ему власти.
243. Земский исправник всякому обиженному дает судейское покровительство, и для того, буде где в уезде окажется насильство, то земский капитан тотчас на месте о том исследывает без многого письменного производства, но единственно ясность приводит, учинился ли такой-то случай или нет, и свидетелей допрашивает и буде у кого что отнято и оно налицо находится, точас велит возвратить, и даст о том знать уездному суду, к которому просьбу производить дозволяется тем, кои доказать могут, что земский исправник пристрастно или несправедливо поступил . . .
244. Буде где в уезде окажется скопище воров или беглых людей, то земский капитан уведомляет о сем наместническое правление и генерал-губернатора или правителя наместничества; а между тем, не теряя времени, приложит всевозможное старание воров имать в тех местах в уезде, где находятся, в чем каждое селение обязано подать руку помощи и буде по следствию окажется, что где в селении воры или беглые были и их в селении не имали небрежением, то таковые селения подвержены пени, и земский исправник предложит нижнему суду, который имеет право наложить на нерадивых с общей безопасности, и взыскивать с таковых селений старост, выбранных и сотских по рублю с каждого из них человека, что опустили, могши его имать.
246. Земский капитан неусыпное смотрение иметь должен в уезде за мостами и большими дорогами, дабы они в таком исправном состоянии были, чтоб на них остановки и опасности никому не приключилось; а буде где испортятся, велеть поправлять тем, кому надлежит без упущения времени, и к тому, принудить может . . .
249. Земский капитан властен подтверждать единожды о прилежнейшем смотрении каждому хозяину, чтоб крайняя везде осторожность наблюдаема была в домах от огня и на полях при выжигании трав, жнитв и коренья . . .
251. Земский исправник  словами долженствует поощрять не токмо земледельцев к земледелию и трудолюбию, а селения к тому, чтоб всегда несколько хлеба в запасе имели, дабы в случае неурожая обыватели нужды терпеть не могли, но и вообще всех людей к добронравию и порядочному житью.
252. Земский капитан долженствует иметь особливое попечение о прокормлении нищих и убогих в уезде, и старается, чтоб всякий приход, помещик или селение своих нищих и убогих и по телесным недугам работать немогущих прокормил и оных отнюдь не допуская до такой крайности, чтоб от голода, холода, принуждены были по миру шататься, и стыдным и порочным образом докучать людям . . . прошением милости. Буде же под нищих набредут из других уездов праздно шатающиеся люди, то таковых изловя, высылать вон из уезда; буде же беглые и беспашпортные, то отсылать, куда принадлежит, а пока не отошлются (буде работать не могут) заставить чинить дороги и мосты вместо обывателей, кои им за то дадут дневную нужную пищу.
Гл. XIX. О городничем и его должности
253. В каждом уездном городе, где нет коменданта, определяется городничий; где же есть комендант, то поручается им исполнение нижеписанного в сей главе (в столице же обер-полицмейстеру).
254. Городничий не судья, но долженствует: 1. иметь бдение, дабы в городе сохранены были благочиния, добронравие и порядок; 2. чтоб предписанное законами полезное в городе исполняемо и сохраняемо было; в случае же нарушения оного, городничий, по состоянию дела, несмотря ни на какое лицо, всякому напоминать может о исполнении предписанного законом; а в случае непослушания даст о том знать судебному месту для суждения виновного; 3. городничий в городе право имеет привести в действие повеления, решения палат и прочих судов.
275. Штатные команды, кои в городах находятся на разных караулах присутственных мест, или при должностях, суть в команде городничего, который в случае опасности (оставя часовых, где необходимо нужно) оные собрать и употребить может для предохранения общего блага от опасности; посему городничему надлежит за исправным состоянием той штатной команды прилежное смотрение иметь.
259. За мерами и весами в городе имеет городничий общее с городовым магистром смотрение.
262. Городничий ни в каком опасном случае город не покидает, под опасением лишения места и чести.
264. Буде в городе окажется ослушание от целого общества, то городничий о сем уведомит . . . наместническое правление и генерал-губернатора . . ., а между тем приложит старание ослушных привести в послушание по мере данной ему власти.
267. Буде в городе окажется скопище воров и беглых людей, то городничий, не теряя времени, приложит всевозможное старание воров имать, в чем каждый дом в городе обязан подать руку помощи . . .
269. Городничий смотрение иметь должен в городе за мостами, переправами и улицами . . .
270. Буде случиться войскам . . . пройти через город тогда, когда надобно, городничий велит отвести квартиры, смотря, чтоб обывателям одним перед другими отягощения не было . . . смотреть, чтоб обоюдных обид и притеснений никому не было . . .
274. Городничий словами долженствует поощрять обывателей не токмо по всякому роду дозволенного трудолюбия, рукоделия и промысла, но и вообще всех людей, в городе живущих, к добронравию, человеколюбию и порядочному житию.
(ПСЗ. Собр. 1. Т. XX. № 14392)
Документ № 6
Устав благочиния или полицейский. 8 апреля 1782 г.
(Извлечение)
Часть 1
А. Примерный штат градского благочиния или полиции
1.  В каждом городе благочиние поручается единому месту, которое в каждом городе учреждается под названием: управа благочиния или полицейская.
2.  В управе благочиния заседает городничий и заседает пристав уголовных дел, пристав гражданских дел и два ротмана.
3.  В столице определяется полицмейстер, которому под обер-полицмейстером и выше приставов в уголовных и гражданских делах заседать в управе благочиния.
5.  Дабы благочиние в городе порядочно могло быть отправляемо, полагается, смотря на местоположение или обширность, город разделить на две или более части.
7.  В каждой части города определяется частный пристав.
11.В каждый квартал определяется квартальный надзиратель.
12.В каждый квартал определяется в помощь квартальному надзирателю по одному квартальному поручику.
Г. О должности управы благочиния
30.Управа благочиния долженствует, во-первых, иметь бдение, дабы в городе сохранены были благочиние, добронравие и порядок; второе, чтоб предписанное законом полезное повсюду в городе исполняемо и сохраняемо было; в случае же нарушения оных управа благочиния по состоянию дела, несмотря ни на какое лицо, всякого должна приводить к исполнению предписанного законами, и третье, управа благочиния одна в городе право имеет приводить в действие повеления правления, решения палат и прочих судов, и чинить отказы домов и мест в городе, предместья и на городских землях.