Ограничение, распространяемое на Сибирь, было введено вследствие того, что многие купцы ехали с возами медных денег, скупали товары и платили в казну таможенные пошлины “медью”. Государству это было невыгодно, поскольку вред от такой деятельности был очевиден. Мех ценных промысловых зверей, в частности соболей, не попадал в казну, а купцы, занимавшиеся спекуляциями, ничего не везли с собой и тем самым усугубляли обеспечение отдаленных городов необходимыми товарами. Кроме того, некоторые купцы выменивали у населения серебряные изделия и монеты на медные полтины за тройную цену.
Также не были редкостью спекуляции, связанные с талерами (“ефимками”). До 1654 г. государство покупало у иностранцев по цене 40 копеек за штуку, а талер с надчеканкой русским штемпелем стоил уже 64 копейки. К тому же по царским грамотам оставался неопределенным номинал таких монет. Так как при перечислении новых серебряных монет были упомянуты “ефимки рублевые да ефимки с признаком”. Это позволяло выдавать последние не за 64 копейки, а за 100 копеек. Также большинство фальшивых ефимков было сделано с помощью левендальдеров (“левков”) - крупных серебряных монет, которые по внешнему виду и размеру не отличались от талеров, но значительно уступали по содержанию серебра. Такие монеты также закупались за границей для ювелирного ремесла по цене 38 копеек за штуку. Таким образом, население, впервые встретившееся с крупными иностранными монетами, легко могло впасть в заблуждение. Причем, нехитрые штемпели на талерах легко было подделать, в результате чего, минуя государственную казну, получать дополнительную прибыль.
Следующая категория денежных воров, связанная непосредственно с производством монет, условно делилась на коррупционеров среди царской администрации и воров среди денежных мастеров.
Самым известным коррупционером и фальшивомонетчиком в народе считался царский тесть и глава приказа Большой Казны, которому были подчинены московские денежные дворы, боярин И. Д. Милославский. Он привозил на денежный двор вместе с государственной медью и свою, из которой заставлял чеканить монеты. Неучтенную казной продукцию И. Д. Милославский целыми возами увозил на свой двор. Кроме того, ему как царскому родственнику и главе приказа Тайных дел многие “денежные воры” давали крупные взятки и избегали тем самым “жестоких казней”. Вместе с ним в “воровстве” были уличены думный дворянин приказа Большой Казны И. П. Матюшкин и гость В. Шорин. В Пскове и Новгороде, где также были денежные дворы, в том же были обвинены воеводы и приказные люди.
Непосредственно среди денежных мастеров и их помощников была распространена кража меди, маточников, чеканов, а также готовых монет. Способы хищения были разнообразными. На денежный двор злоумышленники проносили медь, спрятанную в хлеб, для того, чтобы изготовить монеты и вынести обратно. Поскольку при выходе каждого работника обыскивала стража донага, то воры пытались спрятать деньги в складках одежды так, чтобы их было невозможно было обнаружить, а также за щекой или в прямой кишке. Нередко монеты просто перебрасывали через забор, где их подбирали соучастники злоумышленников. О фактах воровства становилось известно из донесений или челобитных тех кто был свидетелем преступлений. Преступления, связанные с денежными мастерами рассматривались в приказе Большой Казны и в приказе Тайных дел. При сравнении наказаний, что люди пойманные и осужденные за “воровские деньги” за пределами денежных дворов были подвергнуты более жестокому наказанию. При допросах часто применялись пытки. Похищенными маточниками и штемпелями пользовались фальшивомонетчики, которые не были связаны с денежным производством они были из разных сословий, но в основном из числа посадских людей и крестьян. Как правило, злоумышленники объединялись в группы для воспроизведения всего процесса производства, подобного тому, который был на государственных денежных дворах. К тому же несложная техника чеканки могла быть организована в кузнечной мастерской. Обычно фальшивые деньги были худшего качества, чем настоящие. Это зависело от нескольких причин. Маточники, украденные фальшивомонетчиками, использовались до тех пор, пока они не приходили в полную негодность Маточники, которые были изготовлены самими фальшивомонетчиками были очень низкого качества. На монетах, были нечеткие изображения всадника и порой вкрадывались ошибки в написании царского титула. Кроме приёма с использованием маточников фальшивомонетчики применяли более простой способ.
С подлинной монеты при помощи хорошо промытой глины делались два слепка. После обжига в печи получались формочки, в которые заливали расплавленный металл. Монеты получались настолько отличными от настоящих, что их можно было легко распознать.
После отмены царским указом медных денег к чеканным и литым фальшивкам добавились так называемые луженые. По указу 26 июня 1663 г. россиянам запрещалось держать в своих домах медные полтины, гривенники, грошевики, копейки, не переплавленные в слитки. Однако сходство новых и дореформенных копеек многих фальшивомонетчиков навело на следующую мысль. Медные монеты покрывались тонким слоем серебра так, что их нельзя было отличить от полноценных серебряных. Этот приём решал две задачи: чеканка монет была государственной, что при визуальном анализе таких подделок невозможно было отличить их от настоящих; В связи с тем, что по указу 1 июля 1663 г. устанавливался двухнедельный срок в Москве и месячный в других городах для обмена медных денег с установленной ценой 2 серебряных деньги за один рубль медью, обладатели луженых копеек увеличивали своё состояние в стократном размере.
Так же медные деньги лудили и ртутили. По внешнему виду их теперь нельзя было отличить от серебряных. В собрании ОН ГИМ имеются такие “луженые” копейки всех пяти денежных дворов времени реформы. От серебряных они отличаются только более темным цветом, но потемнели они не от времени. В момент своего “лужения” они были неотличимы от серебряных. Тонкий слой серебра с них легко удаляется и под ним явно проступает медь, что и позволило выделить их массы подлинных серебряных копеек. Это явление было естественной реакцией на грабительский характер проводимой государством денежной реформы.
Смертная казнь за фальшивомонетничество применялось задолго до создания Соборного Уложения 1649 г. Самое раннее, дошедшее до нас, упоминание о расправе над фальшивомонетчиками относится к 1533 г. Осужденным заливали в горло расплавленный металл в качестве казни за преступление. Преступников не всегда убивали. При царе Михаиле Федоровиче подделка денег каралась "торговой казнью", иначе говоря конфискацией имущества. В Соборном Уложении 1649 г. в пятой главе "О денежных мастерах, которые учнут делать воровские деньги" предусматривались два вида наказания. Преступлением считалось как изготовление фальшивых монет, так и порча драгоценного металла разнообразными примесями. Это объяснялось тем, что государственная казна от порчи монет и фальшивомонетничества терпела невосполнимые убытки.
Для выявления фальшивомонетчиков по ночам ходили специальные люди из приказа Тайных Дел. Они наблюдали за кузнями и домами посадских людей и где слышали стук молотка и видели дым над крышами, немедленно врывались туда с обыском. Таким "сыщикам" помогали и простые обыватели, которые в этом деле преследовали чисто корыстную цель, так как за помощь в поимке такого рода преступников доносчику полагалась половина их двора в качестве награды. Для установления вины в Москве с 1659 по 1660 гг. в тюрьму было посажено более 400 человек. Их вину определяли в приказе Тайных Дел. Для установления истины "следователи" использовали три вида пыток: применение дыбы, бичевание, пытка раскаленным железом. Наказывались не только фальшивомонетчики, но и их помощники. Им отсекали два пальца на левой руке. Для устрашения и в назидание другим, отрубленные руки и пальцы казненных прибивались на ворота денежных дворов..
 Однако эти акции не достигали должного результата. Царский указ 21 октября 1661 г. фактически восстанавливал "торговую казнь", отмененную Соборным Уложением. Так "денежные воры", которые были пойманы до 18 сентября 1661 г. наказывались по "новому указу с пощадой", после чего их в ссылку не отправляли, а давали на "чистые поруки с приписью". Иначе говоря, за дальнейшую судьбу осужденного несли ответственность родственники или друзья. Дворы и хозяйства преступников конфисковывались. Тех же, кого поймали после 18 сентября "Казнили по статейной росписи", в которой более подробно описывались виды наказаний за преступления, связанные с фальшивомонетничеством.
Из сказанного выше следует, что денежная реформа 1654 - 1653 гг., в которой в России наряду с серебряными вводились и медные монеты, которые привели к распространению фальшивомонетничества. В их чеканке участвовали, в первую очередь, представители высшей приказной администрации - боярин И.Д. Милославский и думный дворянин И.П. Матюшкин, а также денежные мастера и лица, имевшие связь с металлообработкой (ювелиры и кузнецы).
Жестокие наказания, по которым пресекалось фальшивомонетничество, не касались представителей правящего класса, а распространялись главным образом на рядовых членов общества. Следует отметить известную эволюцию законодательства о "денежных ворах" в сторону смягчения наказаний: вводилась дифференцированная казнь взамен смертной - от отсечения рук и ног до отдачи "на чистые поруки" и ссылку в дальние города. Фальшивомонетничество было следствием непродуманной окончательно денежной реформы царя Алексея Михайловича, а "медный бунт" в Москве решил судьбу реформы. Указом 15 марта 1663г. медные деньги были отменены и была восстановлена прежняя денежная система.
                    История подделки и способов защиты
                             медных пятаков образца 1723 г.
Одним из важнейших результатов успешного проведения де­нежной реформы Петра I (1698 — 1718) было внедрение в денеж­ное обращение России медной монеты, дискредитированной пред­шествующей реформой Алексея Михайловича (1652 — 1654). Благодаря реформе 1698 — 1718 гг. медная монета не только превратилась в основное платежное средство для широких народ­ных масс России, но и стала для  государства одним из основных средств увеличения доходов от эксплуатации монетной регалии: дефицит государственной казны неоднократно погашался за счет повышение монетной стопы медных денег и непомерного увеличения объема их чеканки. Менее чем за 20 лет, прошедших после появления в России новых монет регулярного чекана, в условиях, когда стране требовались огромные средства для ведения войны со Швецией, на строительство флота, на адми­нистративные преобразования и для покрытия других государст­венных расходов, стопа медной монеты повышалась трижды и к 1718 г. достигла 40 руб. из пуда (вместо 12 руб. 80 коп. в 1700г.) при рыночной цене на медь порядка 8 руб. за пуд. Такая сущест­венная разница в цене на медь сырьевую и на медь “обмонеченную”, конечно же, не могла не привести к резкой активизации деятельности фальшивомонетчиков.
И действительно, с поступле­нием в 1718 г. в обращение медных полушек, чеканенных по 40-рублевой монетной стопе, внутренний рынок страны сразу же наводнился фальшивками. Фальсификация полушек образца 1718 г. существенно облегчалась их малыми размерами, допускавшими чеканку с использованием ручного инструмента, а также убогим оформлением их аверса и реверса и отсутствием специального оформления гурта. Поскольку подделка этих монет достигла угрожающих размеров, были начаты поиски новых мер борьбы с этим злом, так как обычно применявшиеся меры устра­шения оказались в данном случае, при высокой прибыльности изготовления фальшивок, совершенно неэффективными.
Свиде­тельством таких поисков считается появление в 1721 г. пробной полушки без обозначения номинала, но со сложным внешним оформлением, призванным затруднить работу фальшивомонетчи­ков: на аверсе этой монеты помещены портрет и титул Петра I, на реверсе — вензель Петра I и дата. Вполне очевидно, что такое оформление не могло получить практического приме­нения на монетах достоинством в 1/4 копейки: оно требовало больших затрат на изготовление сложных штемпелей, а это лиша­ло казну значительной доли прибыли от выпуска подобных монет. Сложное внешнее оформление этой пробной монеты и отсутствие на ней обозначения номинала дали основание считать ее одно время копейкой. Однако это не так. Во-первых, ее масса равна 0,82 г, что на 0,2 г меньше нормальной массы полушки 40-рубле­вой монетной стопы. Во-вторых, отсутствие обозначения номина­ла могло быть допущено в 1721 г. только на полушке, поскольку с 1719 г. полушка была единственной медной монетой, выпускав­шейся массовыми тиражами.
Чеканка полушек образца 1718 г. была прекращена в 1722 г., а с 1723 г. вместо них был начат выпуск пятикопеечников той же 40-рублевой монетной стопы.
Приступая к выпуску пятаков 40-рублевой стопы, правитель­ство  Петра I понимало, что эти монеты не только оставались чрезвычайно выгодным объектом фальсификации, но и открыва­ли перед фальшивомонетчиками новые возможности. Дело в том, что в отличие от фальшивых полушек, изготовлявшихся чеканкой вручную, фальшивые пятаки более или менее приемлемого каче­ства можно было отчеканить только с использованием достаточно мощного станочного оборудования. Однако для фабрикации фаль­шивых пятаков можно было применить значительно более простой и дешевый способ — отливку металла в форму, тогда как фаль­шивые полушки изготавливать литьем было невозможно из-за их малой толщины. В связи с этим при разработке мероприятий по выпуску пятаков образца 1723 г. особое внимание было обраще­но на всемерное затруднение подделки этих монет как способом чеканки, так и, особенно, путем отливки металла в форму.
Таким образом, на первом этапе предполагались следующие меры борьбы с фальсификацией новых монет:
— сложный и высококачественный рисунок помещаемых на монете изображений, трудно воспроизводимый как на самодель­ных штемпелях, так и при изготовлении литых фальшивок;
— наличие на монете больших участков гладкой поверхности, не занятых изображениями и надписями, на которых были бы хорошо заметны мелкие раковины и неровности, образующиеся при литье;
— наличие насечки на гурте, препятствующей воспроизведению подлинного оформления гурта пятаков на литых фальшивках;
—      наличие узора по краям лицевой и оборотной сторон мо­неты (“по ребрам”) с целью затруднить изготовление самодель­ных штемпелей, а также сохранение в тайне инструмента для на­несения узора на штемпель.
На новом образце пятака  был существенно упрощен рисунок гуртовой насечки, нанесен узор по краю поля лицевой и оборотной сторон, образованы большие участки гладкой поверхности не только на реверсе, но и на аверсе и введен совершенно новый элемент оформления реверса — крест к двойных линий, внутри которого помещены пересекающиеся обозначения номинала и даты. Прежде всего, оформление в виде креста не позволяет однозначно определить, какое положение реверса монеты являете правильным.
Если обзор пятака начать с его реверса и вращать монету во­круг ее вертикальной оси (т. е. по обычной для подавляющего большинства русских монет схеме —­­), то окажется, что ни одному из трех возможных положений реверса не соответствует правильное положение аверса. И только если вра­щать пятак вокруг его горизонтальной оси (¯­), выявляется, что правильному положению аверса соответствует горизонтальное по­ложение обозначения номинала на реверсе.
Но в первые два десятилетия XVIII в. русских монет с таким соотношением сторон (­¯) практически не было. Лишь в началь­ный период денежной реформы Петра I, когда производился вы­бор основных характеристик для вновь вводившихся монет регулярного чекана — монетной стопы, размеров и внешнего оформления, — были опробованы и два варианта соотношения сторон этих монет: один — по образцу рублевиков и полтин Алексея Михайловича 1654 г. (­­), другой — по образцу некоторых западно­европейских монет (­¯). С целью опробования в 1700 г. и было  отчеканено некоторое количество медных монет достоинством в деньгу с соотношением сторон ­¯, тогда как все остальные монеты этого года чеканки имели соотношение сторон ­­. Поскольку окон­чательное предпочтение было отдано соотношению ­­, ни одной русской монеты с соотношением сторон ­¯ до 1718 г. боль­ше не появлялось (не считая явного производственного брака). Лишь в 1718—1722 гг. полушки 40-рублевой стопы  чеканились с различным, произвольно выбранным соотношением сторон (и ­­, и ­¯).
И так, внешнее оформление в виде креста допускает три со­вершенно равноправных положения реверса монеты, два из кото­рых (положение “андреевского” креста и горизонтальное распо­ложение даты) соответствуют неопределенному положению авер­са, а при третьем (горизонтальное расположение обозначения номинала) имеет место соотношение сторон монеты ­¯ совершен­но не свойственное подавляющему большинству русских монет того времени. Благодаря всему этому (в том числе — и беспоря­дочной чеканке полушек 1718 — 1722 гг.) внимание фальшиво­монетчиков не акцентировалось на необходимости строго выдер­живать вполне определенное соотношение сторон на изготавлива­емых ими подделках, а правительственные органы получали в свое распоряжение еще один, очень простой способ выявления фальшивок — по неправильному соотношению их сторон. Само со­бой разумеется, что суть этого способа надлежало “содержать в тайности”.
Было применено и еще одно дезориентирующее фальшиво­монетчиков мероприятие. Заключалось оно в том, что небольшая часть пятаков чеканилась с обычным для большинства русских монет соотношением сторон (­­), но на таких пятаках имелась своя особая примета: при горизонтальном положении обозначе­ния номинала дата на них читалась не снизу вверх, как на всех других пятаках, а сверху вниз.
В обращение непрерывно и бурным потоком  поступали фальшивые пятаки, общее количество которых невозможно указать даже приблизительно.         Комплекс оградительных мер, примененный во внешнем оформлении пятаков образца 1723 г., сыграл определенную роль в деле выявления и изъятия из обращения фальшивок. Об этом свидетельствует, прежде всего, использование точно таких же мер на медных копейках 40-рублевой монетной стопы, массовый выпуск которых производился в 1728—1729 гг. Из большего количества вариантов внешнего оформления этих монет, представленных в январе 1728 г. на рассмотрение Вер­ховного тайного совета, утвержден был вариант с крестом на ре­версе и московским гербом на аверсе. Подобно пятакам, большинст­во копеек 1728—1729 гг. имеет соотношение сторон ­¯ и дату, читаемую снизу вверх, а небольшая их часть име­ет соотношение сторон ­­ и дату читаемую сверху вниз.
 Интересно также отметить, что среди многочисленных пробных медных монет 1727 г. только монеты с крестом на ревер­се — грош  и копейка  — имеют со­отношение сторон ­¯, а стороны всех остальных проб соотносятся в обычном для русских монет порядке.
Свидетельством того, что расчет на невнимательность фаль­шивомонетчиков оказался правильным, является также тот факт, что среди немногих сохранившихся поддельных пятаков прими­тивного изготовления большинство составляют фальшивки с не­правильным, чаще всего произвольным, соотношением аверса и реверса.
Действенными оказались и меры, облег­чавшие выявление литых подделок (наличие на аверсе и реверсе пятаков больших участков гладкой поверхности н сетчатая насеч­ка на гурте). И еще одна особенность бы­ла характерна для большинства фальшивых пятаков грубой ра­боты — это значительное отступление от установленной весовой нормы, главным образом, в сторону занижения веса.
Но не эти легко выявляемые подделки кустарного производ­ства представляли основную опасность для государственной каз­ны. Чрезвычайно высокая прибыль, получаемая от изготовления пятаков образца 1723 г., породила машинное производство фальшивок.
Сенатским указом от 25 августа 1738 г. было обнародовано, что пятикопеечники образца 1723г, имеющие обозначение номи­нала “пять копеiкъ”, являются поддельными. По свидетельству резчиков, работавших на московских монетных дворах и изго­товлявших штемпеля для чеканки пятаков, подлинные монеты должны были иметь надпись “пять копеекъ” или “пять копеякъ”, а “...таковых пятикопеечников, на которых напечатано: пять копеик на монетном дворе никогда не явлено и с начала пятикопеечнаго передела с 1723 по 1731 год пятикопеечных чеканов с такою надписью ни кем не резаны”.
Вероятность того, что на территории России в это время был организован подпольный монетный двор, оснащенный необходи­мым машинным оборудованием, чрезвычайно мала, а это позво­ляет утверждать, что чеканка фальшивых русских пятаков произ­водилась на зарубежных монетных дворах. И действительно, до­кументы того времени свидетельствуют о массовом притоке фаль­шивых пятаков образца 1723 г. из-за границы, с чем постоянно сталкивалась русская таможенная служба. За период с 1730 по 1752 г. было издано тринадцать правительственных указов, спе­циально посвященных ввозу фальшивых пятаков из-за рубежа и мерам по его пресечению.
Изъятие пятаков иностранной чеканки, уже попавших в обра­щение внутри России, было чрезвычайно затруднено не только вследствие безупречного внешнего вида их аверса, реверса и гур­та, а также точного соответствия их веса узаконенной монетной стопе: эти фальшивки имели к тому же и правильное соотношение сторон (­¯), поскольку такое взаиморасположение аверса и ре­верса монет было обычным для многих европейских монетных дворов. Поэтому экстраординарные меры, вводившиеся русским правительством, были, прежде всего, направлены на обеспечение перехвата ввозимых из-за границы пятаков (как фальши­вых, так и подлинных) силами русской таможенной службы, ли­бо  в крайнем случае,  администрацией приграничных райо­нов.
Фальшивые пятаки не только приносили огромные доходы их изготовителям и все более отягощали русскую казну обесценен­ной легковесной медной монетой. Было установлено, что иност­ранцы, привозившие с собой пятаки, скупают на них в России и вывозят за границу золото и серебро, нанося этим дополнитель­ный ущерб экономике страны и усугубляя и без того острый де­фицит на эти металлы. Поэтому русским правительством был также разработаны меры, направленные на пресечение вывоза из страны золота и серебра в монетах, слитках и ювелирных изделиях.
Что касается отечественных фальшивомонетчиков, то админи­стративные меры борьбы с ними предусматривали, как обычно, безусловную смертную казнь для виновных в подделке монеты и весьма солидное материальное вознаграждение для доносителей.
В то же время русское правительство хорошо понимало, что наличие в денежном обращении страны медных монет 40-рубле­вой стопы — явление вынужденное, наносящее несомненный ущерб национальной экономике, что скорейшее изъятие этих мо­нет из обращения — важнейшая задача, которая не может быть подменена никакими охранительными мероприятиями. Поэтому уже в именном указе от 26 января 1727 г. предусматривалась раз­вернутая система мер по обеспечению выкупа пятаков образца 1723 г. у населения.     Эта программа так и осталась благим намерением, а интен­сивная чеканка пятаков продолжалась до 1730 г.
                                           Ассигнации.
 
Бумажные деньги в России были введены в об­ращение в Петербурге и Москве манифестом Ека­терины II от 29 декабря 1768 г.
Первоначально бу­мажные деньги - ассигнации - не имели собствен­ной стоимости и представляли собой, скорее всего ценные бумаги, заметающие в обращении фикси­рованное количество металлической монеты. В Пе­тербурге и Москве учреждалось по одному банку для размена ассигнаций, которые должны были иметь хождение наравне с металлической монетой и приниматься во все государственные сборы за наличные деньги без малейшего затруднения.
После введения в денежный оборот бумажных денег “казначейские враги” недолго раздумывали, что им делать. Простота исполнения ассигнаций первого образца облегчала их подделку. Как пока­зывают материалы секретной экспедиции Сената, где рассматривались дела о фальшивых ассигнаци­ях, их подделкой занимались представители многих слоев населения: купцы, мещане, чиновники, кре­стьяне, дворяне, военные и даже духовные лица.
Распространение фальшивомонетничества в этот период сдерживалось сравнительной несложностью обнаружения подделок, ужесточением контроля над денежным обращением со стороны государства, су­ровостью наказания за это преступление. Фальши­вомонетничество наказывалось смертной казнью, в редких случаях оно заменялось вечной каторгой.
Ассигнации первого образца выпускались дос­тоинством в 100, 75, 50, 25 рублей. Вскоре после их выпуска началась фальсификация 25-рублевых ас­сигнаций в 75-рублевые.
Правительственный указ от 1771 г. констатировал массовое изготовление подложных 75-рублевых ассигнаций, переписанных из 25-рублевых. По тому же правительственному указу повелевалось провести изъятие всех ассигна­ций 75-рублевого номинала и впредь бумажные деньги этого достоинства не вводить в обращение.
Одновременно с введением ассигнаций 28 фев­раля 1768 г. Екатериной II были внесены особые дополнения к Наказу Императрицы Екатерины II от 14 декабря 1766 г., в котором предусматривалось, что раскрытие всех преступлений поручалось поли­ции, и полицейские чиновники наряду с исполне­нием множества обязанностей должны были взять под полицейский контроль денежное обращение. Появление и широкое распространение фаль­шивых ассигнаций побудили правительство изме­нить их внешний вид и выпустить новые, которые имели хождение до 1818 г. Наибольший наплыв поддельных бумажных денег в России наблюдался в период 1812-1814 гг. Их массовый выпуск был налажен и осуществлялся военным противником России с целью разрушения ее финансовой систе­мы.
 
               Фальшивые ассигнации из-за границы.
 
Попытки сброса в Россию фальшивых денег предпринимались неоднократно на протяжении многих лет.
Перед нападением на Россию Наполеон, дабы подорвать экономику нашего отечества, велел заготовить фальшивые русские ассигнации. Распространение фальшивых ассигнаций было поручено варшавскому банкиру Френкелю. Французское правительство имело на службе особых людей, которые, как бы невзначай разбрасывая эти ассигнации вместе с другими вещами в чемоданах, отдавали подобного рода поклажу нарочно в добычу казакам.
Поддельные ассигнации (чаще всего достоинством 25 и 50 рублей) получили в 1812г. довольно широкое распространение в России и с их помощью изымались огромные ценности. Учитывая, что большинство населения было неграмотно и в основном обращало внимание на цифровые значения денежных купюр, изготовители фальшивых денег допускали на них опечатки. Например, вместо слов “государственная ассигнация” было напечатано “государственная ассинация”. В некоторых купюрах встречается слово “халячий”, вместо “ходячий”. Подпись на поддельных французских ассигнациях выполнена литографическим способом, в то время как на подлинных чернилами. Однако за исключением этих нелепостей поддельные ассигнации были выполнены на отличной бумаге с применением стойких красителей, что и способствовало их использованию наравне с подлинными денежными купюрами. Интересно отметить, что из-за высокого качества бумаги, они хорошо сохранились до нашего времени в коллекциях нумицматов-банистов.
Уже после войны русское правительство изъяло из обращения фальшивые 25- и 50-рублевые купюры французского производства на общую сумму 70 млн. рублей, эта цифра сравнима с половиной всех затрат России на Отечественную  войну.
В дальнейшей истории денежного обращения России известны многочисленные случаи появления фальшивых бумажных денег, особенно в период войн и экономических неурядиц.
 Много фальшивых денег появилось и в период Крымской войны. Источники их изготовления являются тайной, однако, по использованию для фальшивок отличной бумаги с водяными знаками, высокому полиграфическому качеству работы, соответственно номерам банкнот, эмиссии подписных кредитных билетов можно предположить, что они выпускались фабричным путем, возможно не без ведома государственных органов страны, где обосновался “монетный двор” по выпуску фальшивок.
Во время русско-японской войны 1904-1905 г.г. в Корее и Маньчжурии также получили распространение фальшивые русские рубли, изготовленные на этот раз Японией.
В условиях строгой секретности проходили перед первой мировой войной работы по подделке иностранных денег в Германии и Австро-Венгрии. В архиве особого отдела депар­тамента полиции России хранится письмо министра юстиции Щегловитова начальнику департамента полиции о том, что почти по всей России получили распространение государ­ственные кредитные билеты 500-рублевого достоинства, отпечатанные на специальной бумаге с водяными знаками таким способом, который применялся исключительно Экспеди­цией заготовления государственных бумаг и считался, безусловно, защищающим кредитные билеты от подделок. Вскоре после этого в городах Поволжья и на Кавказе были обнаружены фальшивые кредитные билеты достоинством до 100 руб. Аналогичные донесения поступали из Курска, Иркутска, Варшавы и других городов России.
В годы гражданской войны и иностранной интервенции изготовление фальшивых денег получило самое широкое распространение так, что было трудно, а иногда и просто невоз­можно отличить фальшивые денежные купюры от подлинных. В обращении находились:
"Романовские деньги" — банкноты и казначейские билеты, выпущенные в 1897-1916 г.г.;
"Керенки"— денежные знаки, эмитированные Временным правительством, "Кредитные билеты" и "Расчетные знаки", — выпускавшиеся правительством РСФСР.
Особое место в годы гражданской войны занимали бумажные деньги, выпускаемые различными союзными правительствами, белогвардейскими армиями и атаманами.
Свои денежные знаки в 1919-1920 г.г. выпускали Юденич, Шкуро, Колчак, Деникин и др.
На Украине деньги выпускали Центральная Рада, гетман Скоропадский, Петлюра, Махно.
Иногда такие эмиссии обеспе­чивались иностранными державами или осуществлялись за границей. Так, эмиссии правительства Чайковского в Архангельске и сменившего его Временного Правительства Север­ной области обеспечивались Английским банком на сумму 750 тыс. фунтов стерлингов.
Выпуски колчаковских денег субсидировались странами Антанты под Золотой запас Российской империи, как денежной системы "единой и неделимой" России. В Берлине печатались петлюровские "гривны", в Англии — денежные знаки генерала Врангеля.
 
                           Наказание за фальшивомонетчество.
           Испокон веков во всем мире и на Руси фальшивомонетчество каралось строго, а порою и жестоко как самое тяжкое государственное преступление. Хроника борьбы с нашими отечественными “денежными ворами”, как и с фальшивомонетчиками других стран, начинается из глубины веков. Историки считают, что самое раннее упоминание о конкретном фальшивомонетчике, промышлявшем на Руси, содержится в Новгородской летописи. В 1447 году был изобличен в “денежном воровстве” некий Федор Жеребец - “ливец и весец”, то есть литейщик и весовщик драгоценных металлов, который изготавливал гривны из неполноценного сырья.
Поскольку порчей монет занималось немало алчного люда, то государство сурово карало “денежных воров”. В ряде источников упоминается, что в глотку схваченным фальшивомонетчикам вливали расплавленное олово. Впоследствии стало практиковаться “более гуманное” наказание: виновным в подделке монет отсекали руки и ноги.
Еще один вид “смертельного назидания” применили в Новгороде: здесь в 1462 году при большом стечении народа в Волхове утопили шесть фальшивомонетчиков. Так же жестоко фальшивомонетчество каралось в ХVII и ХVIII веках. По свидетельству В. Сокольского, опубликовавшего в 1873 году в Киеве историко-юридическое исследование “О нарушениях уставов монетных”, в мрачные годы семнадцатого столетия за подделку условно серебряных медяков казнили 7000 преступников, а у 15000 “денежных воров” отсекли руки. Факт столь безжалостной политики государства в отношении фальшивомонетчиков подтверждается и в опубликованной в 1864 году на страницах “Журнала Министерства юстиции” статье Н. Полетаева.
В российском законодательстве ответственность за фальшивомонетчество как самостоятельное преступление введена указом царя Алексея Михайловича 1637 г. о так называемых денежных ворах. Это преступление рассматривалось, с одной стороны, как подлог и обман, а с другой – как нарушение прибыльной регалии государства, получающего пошлину в пользу казны от переделки серебра частных лиц на монеты. Соборным уложением 1649г. устанавливалась уголовная ответственность за фальшивомонетчество.
При Петре I законодательство предусматривало смертную казнь, как за перемену чекана монеты, так и за примешание менее ценного металла. А за “отняти у монеты веса” полагалась, кроме телесного наказания, еще и ссылка.
По указу от 27 сентября 1711 года впервые вводилось наказание за недонесение о фальшивомонетчестве. Во исполнение этого указа и для стимулирования доносов часть имущества осужденного переда­валась доносчику, а холопы, подавшие донос на своих господ (в случае, если он подтверждался), получали свободу. Впрочем, доносы, как правило, подтверждались, так как при расследовании дел о фальшивомонетничестве широко применялись пытки, и пытали не только подследственных, но и сви­детелей, а нередко и доносчиков. Пытка как одно из средств получения доказательств была формально отменена лишь в 1801 г. Александром I.
По российскому законодательству ХIХ века фальшивомонетчикам был уготован каторжный путь. За подделывание русской монеты для причастных к этому должностных лиц предусматривалась каторга от десяти до двенадцати лет. За участие в подделке металлических денег, а также за выпуск или привоз русской монеты, сделанной в чужих краях, грозило наказание второй степени - каторга сроком от восьми до десяти лет. За подделку же иностранных монет и за всякое участие в ней, определялась в законодательном порядке каторжная кара сроком от четырех до шести лет. Кроме того, практиковались лишение всех прав состояния, ссылка в Сибирь на житье за изменение вида монеты, и в смирительный дом сроком на один , два года за заведомый скуп монетных обрезков.
В период становления российских полицейских органов основными методами уголовного сыска являлись: пытки до личного признания, считавшиеся “царицей доказательств”, или оговор других лиц; “повальный обыск”; “поличное” обнаружение и изъятие похищенного, негласное выведывание, а также использование тайных подсыльщиков.
В качестве экспертов для определения факта подделки денег привлекались златокузнецы, знакомые с технологией обработки металлов, а также ювелиры. Они проверяли деньги на вес, размер и полнозвучность.
С выпуском бумажных денег возникла новая разновидность фальшивомонетничества, появились и стали совершенствоваться меры борьбы с подделкой таких денежных знаков.
                                                     Заключение.
          История русского денежного обращения показывает, что обилие фальшивых денег всегда было следствием кризисного состояния денежного хозяйства.
          Причина этого лежит в несоответствии растущих экономических потребностей страны, развивающихся товарно-денежных отношений с несовершенством русской монеты.
          Обилие фальшивых денег, безусловно, приносит огромный вред экономике страны.
Несмотря на то, что правительство принимало меры по защите денежных знаков от подделок путем ужесточения наказания за фальшивомонетчество, путем введения дополнительных защитных элементов при чеканке монет, усложнения их внешнего оформления, проведения регулярного изъятия из обращения  фальсифицированных денежных знаков, которые наносили ущерб национальной экономике, но должного эффекта данные меры не приносили.
Суровость наказания за подделку и сбыт фальшивых денег не останавливала фальшивомонетчиков, так как прибыль от данного деяния была намного значительнее того страха, которым правительство пыталось обуздать разгул фальсификаций. При разработке правительством мер по борьбе с фальсификацией было допущено недооценка фактора снижения монетной стопы, вследствие чего подделка этих монет уже не могла бы дать дохода, который хоть в какой-то мере оправдывал бы смертельный риск связанный с такого рода деятельностью.
Совершенству нет предела, на каждый новый метод защиты фальшивомонетчики рано или поздно находят способ подделки, "государевы" мастера находят ответ, и так продолжается без конца
          Такова история обращения, подделки и ликвидации монет, присутствие которых в денежном хозяйстве страны лихорадило русскую экономику. 
                                                    Литература:
1.     Базилевич К.В. Денежная реформа Алексея Михайловича и московское    восстание 1662 г. - М.: АН СССР, 1936 г.138с.
2.     Брикнер А. Медные деньги в России 1656-1663гг. - С-Пб.,1864г.168с.
3.     Васильев Н.М. Фальшивые деньги в России: история и современность.//ФиК,1994г,№4,с72-75.
4.     Глоба Н.С., Дзестелов Х.А. Краткий очерк истории борьбы с фальшивомонетчеством в царской России.//ДиК.,2001г.,№4,с63-68.
5.     Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. - С.Пб., 1911г.,356с.
6.     Ларичев В.Д. Мошенничество в денежно-кредитной сфере. //ДиК.1996г.,№9,с69-73.
7.     Лютов В.В.О борьбе с фальшивомонетчеством.//ДиК.,1994г.,№9,с32-40.
8.     Мельникова А.С., Русские монеты от Ивана Грозного до Петра I.                 - М.:Финансы и статистика, 1989г. 32с.
9.     Мельникова А.С., Денежное обращение в русском государстве.-М.:Мол.Гв.,1964г.256с.
10.            Патлаевский И. Денежный рынок от 1700-1762гг. - Одесса,1868г.140с.
11.            Польский Г. Рыцари фальшивых банкнот М.:Юр.лит.,1982г.,162с.
12.            Спасский И.Г.