Монография на тему Детерминация и предупреждение преступности среди персонала органов
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2014-07-26Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
МВД Украины Харьковский национальный университет внутренних дел
О.А. Мартыненко
ДЕТЕРМИНАЦИЯ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРЕСТУПНОСТИ СРЕДИ ПЕРСОНАЛА ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ УКРАИНЫ
Монография
Рецензенты: д-р юрид. наук А.Г. Кальман;д-р юрид. наук, проф. О.М. Литвак; д-р юрид. наук, проф. Л.М. Давыденко
Мартыненко О.А.
|
ISBN–099–610–143–2.
Монография посвящена комплексному анализу факторов, детерминирующих преступность среди персонала органов внутренних дел Украины. В работе проведен исторический обзор становления подразделений полиции и милиции на территории Украины различных периодов с одновременным анализом состояния законности среди персонала. Отдельно приведен сравнительный анализ правонарушений в подразделениях полиции (милиции) США, Великобритании, Российской Федерации и ряда европейских стран. Криминологическая характеристика современной преступности среди работников ОВД Украины построена автором на обширном эмпирическом материале, что позволяет рассмотреть детерминанты противоправного поведения персонала на общегосударственном, ведомственном и индивидуальном уровнях. Механизм действия криминогенных факторов на состояние законности представлен с учетом правовых, социальных, организационно-управленческих и других аспектов деятельности правоохранительных органов. В соответствии с данной схемой автором предлагается комплекс мер по предупреждению преступности среди персонала ОВД Украины с учетом современных разработок европейской криминологической науки.
Монография рассчитана на широкий круг научных работников, преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и факультетов, работников правоохранительных органов.
ББК 65 (4УКР) 2я 73
ISBN 099-610-143-2 | © Мартыненко О.А., 2005 © Харьковский национальный университет внутренних дел, 2005 © Захаров Б.Е., художественное оформление, 2005 |
Оглавление
"1-4" Список сокращений, содержащихся в тексте
ВВЕДЕНИЕ
Раздел 1. Полиция и общество
1.2 Проблема соблюдения принципа законности в деятельности полиции различных стран мира.
Раздел 2. Историко - криминологический анализ состояния дисциплины и законности в правоохранительных органах на территории Украины.
2.1 Становление профессиональной этики и служебной дисциплины в работе полиции времен Российской империи
2.2 Соблюдение дисциплины и законности в органах внутренних дел УССР
2.3 Общее положение дел в милиции Украины 1991–2005 гг.
Раздел 3. КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ИНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЙ В ПОДРАЗДЕЛЕНИЯХ ОВД
3.1 Преступления среди сотрудников ОВД: вопросы уголовно-правовых и криминологических дефиниций.
3.2 Количественно-качественные показатели преступлений и иных правонарушений в подразделениях ОВД Украины............................. .
3.3 Характеристика личности сотрудников ОВД, совершивших преступления и иные правонарушения
Раздел 4. Факторы, причины и условия, обуславливающие существование и воспроизводство преступности и иных правонарушений среди персонала ОВД Украины
4.1 Детерминация преступлений и правонарушений, совершаемых в системе органов внутренних дел (общие положения)
4.2 Факторы преступности в органах внутренних дел
4.2.1 Экономические факторы
4.2.2 Социальные факторы
4.2.3 Идеологические факторы
4.2.4 Социально-психологические факторы
4.2.5 Политико-оценочные факторы
4.2.6 Организационно-управленческие факторы
4.2.7 Правовые факторы
4.3 Факторы отдельных видов (групп) преступлений и иных правонарушений в подразделениях ОВД
4.3.1 Экономические факторы
4.3.2 Социальные факторы
4.3.3 Социально-психологические факторы
4.3.4 Организационно-управленческие факторы
4.3.5 Правовые факторы
4.4 Непосредственные причины и условия конкретных преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД.............................................................
Раздел 5. Предупреждение преступности и иных правонарушений в ОВД Украины
5.1 Понятие и система деятельности по предупреждению преступности
5.2 Общесоциальные меры предупреждения преступности и правонарушений в системе органов внутренних дел
5.3 Специально-криминологические меры предупреждения преступности и правонарушений в подразделениях органов внутренних дел.
5.4 Индивидуальные меры предупреждения преступности и правонарушений среди персонала ОВД Украины
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Приложение 1
Приложение 2
Приложение 3
Приложение 4
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Список сокращений, содержащихся в тексте ВЦИК – Всесоюзный центральный исполнительный комитет
ГАИ – Государственная автоинспекция
ГИБДД – Государственная инспекция безопасности дорожного движения
ГПУ – Главное политическое управление
ГУАСМ – Главное управление административной службы милиции
ГУБОП – Главное управление борьбы с организованной преступностью
ГУООП – Главное управление охраны общественного порядка
ГУРЛС – Главное управление работы с личным составом
ДВБ ГУБОП МВД – Департамент внутренней безопасности Главного управления борьбы с организованной преступностью МВД
ДПС ГАИ – дорожно-патрульная служба государственной автоинспекции
ДРП МВД – Департамент работы с персоналом МВД
ДСП – для служебного пользования
ДТП – дорожно-транспортное происшествие
ИВС – изолятор временного содержания
ИЛС – Инспекция по личному составу
ИТУ – исправительно-трудовое учреждение
КМДН – криминальная милиция по делам несовершеннолетних
КМ – криминальная милиция
КПЗ – камера предварительного заключения
МООП – Министерство охраны общественного порядка
МРЭО ГАИ – межрайонный регистрационно-экзаменационный отдел ГАИ
НАВДУ – Национальная Академия внутренних дел Украины
НКВД – Народный комиссариат внутренних дел
НУВД – Национальный университет внутренних дел
НЭП – новая экономическая политика
ОБНОН – отдел борьбы с незаконным оборотом наркотиков
ОБХСС – отдел борьбы с хищениями социалистической собственности
ОБЭП – отдел борьбы с экономическими преступлениями
ОВД – органы внутренних дел
ООП – охрана общественного порядка
ОУР – отдел уголовного розыска
ППСМ – патрульно-постовая служба милиции
РО – районный отдел
РОВД – районный отдел внутренних дел
СМ СССР – Совет Министров СССР
СМИ – средства массовой информации
СНК – Совет Народных Комиссаров
СО – следственный отдел
СУ – следственное управление
УБНОН – Управление борьбы с незаконным оборотом наркотиков
УВБ – Управление внутренней безопасности
УГСБЭП – Управление Государственной службы по борьбе с экономическими преступлениями
УИМ – участковый инспектор милиции
УК – Уголовный кодекс
УМВД – управление МВД в области
УМВДТ – управление МВД на транспорте
УПК – Уголовно-процессуальный кодекс
УР – уголовный розыск
ХИВД – Харьковский институт внутренних дел
ЦГАВОВУ – Центральный государственный архив высших органов власти Украины
УППСМ – Устав патрульно-постовой службы милиции
ВВЕДЕНИЕ
Настоящая монография посвящена криминологическому анализу факторов, детерминирующих преступления и иные правонарушения среди персонала органов внутренних дел Украины.Актуальность столь непростого исследования определяется, прежде всего, повышенным вниманием общественных и государственных институтов к деятельности правоохранительных органов в условиях демократического развития украинского общества и адаптации его к европейским стандартам. Необходимость укрепления верховенства права, лежащего в основе правоохранительной деятельности, находит свое воплощение в активной имплементации международных норм, обеспечивающих соблюдение прав человека, стратегической реорганизации МВД Украины, установления политики «прозрачности» и ориентации на потребности населения.
В этих условиях успешное выполнение органами внутренних дел своего общественного предназначения находится в прямой зависимости от уровня соблюдения ими требований закона, в силу чего понятие «законность» становится категорией, определяющей сегодня авторитет подразделений ОВД Украины.
Состояние законности и служебной дисциплины сохраняет также особую актуальность и в силу имеющихся среди сотрудников органов внутренних дел многочисленных фактов коррупции, злоупотребления своим служебным положением, непрофессиональных действий, пьянства и грубости. Такие негативные явления не только вызывают большую озабоченность и резонанс в обществе, но и снижают эффективность профилактических мер, усиливают степень отчуждения между населением и правоохранительными органами.
Что касается внимания ученых, то проблема правонарушений в органах внутренних дел является, к сожалению, объектом немногочисленных исследований, поскольку до недавнего времени в отечественной криминологии деятельность органов внутренних дел рассматривалась исключительно с точки зрения осуществления последними функции борьбы с преступностью. Даже в проекте Концепции развития украинской криминологической науки отсутствовал вопрос о предупреждении преступлений в сфере правоохранительной деятельности.
Хотя тематика так называемой «милицейской» преступности активно развивается российскими исследователями, однако и она ограничивается пока описанием криминологической характеристики преступлений, совершаемых работниками ОВД, а также попытками описать базовые черты личности правонарушителей. Серьезное осмысление отдельных проблем функционирования органов внутренних дел отражено в ряде работ как отечественных авторов, так и исследователей стран СНГ (Н.И. Ануфриев, А.М. Бандурка, Ю.Ф. Кравченко, В.В. Лазарев, В.С. Медведев, П.П. Михайленко, А.Д. Сафронов). Работы же, выполненные на уровне комплексного теоретического обобщения относительно механизма детерминации противоправного поведения должностных лиц ОВД сегодня в криминологической науке постсоветского пространства отсутствуют.
В то же самое время вряд ли вызовет сомнение тот факт, что детерминационная природа преступлений, совершаемых в области правоохранительной деятельности, имеет свою, только ей присущую специфику. И только при условии изучения специфики детерминационных факторов может идти речь о разработке полноценной превентивной политики государства в области укрепления дисциплины и законности среди сотрудников правоохранительных органов, адекватного реформирования органов внутренних дел, создания эффективной кадровой политики.
С учетом изложенного предлагаемое вниманию читателя исследование включает в себя изучение детерминант правонарушений среди сотрудников ОВД на трех уровнях – государственном, ведомственном и индивидуальном. Одновременно предпринимается криминологический и уголовно-правовой анализ совокупности преступлений, совершаемых личным составом органов внутренних дел. Для получения общей картины изучаемого явления был также проведен ретроспективный исторический анализ развития подразделений полиции и милиции на территории Украины, начиная с XIX ст., обзор состояния соблюдения законности в подразделениях США, Великобритании, Российской Федерации, отдельных стран Европы. Все это позволило выделить объективные негативные тенденции, присущие правоохранительным органам различных стран.
Основу эмпирической базы аналитической работы составили:
– результаты комплексного криминологического исследования, осуществленного самостоятельно и в составе научного коллектива НУВД среди подразделений органов внутренних дел в 10 областях Украины (820 респондентов);
– материалы изучения приговоров, вынесенных судами в отношении 582 бывших сотрудников ОВД на протяжении 1995–2003 гг.;
– результаты опроса бывших сотрудников ОВД, отбывающих наказание в виде лишения свободы;
– результаты лонгитюдного исследования личностных характеристик курсантов Национального университета внутренних дел (1997–2004 гг.);
– данные статистической отчетности ДВБ ГУБОП МВД Украины за 1992–2004 гг.;
– материалы более 1120 служебных проверок по фактам нарушений дисциплины и законности, содержащиеся в 124 томах архивных документов ДВБ ГУБОП МВД Украины за период с 2000 г. по 2003 г.;
– дисциплинарная практика отделов внутренних расследований Гражданской полиции ООН в Боснии-Герцеговине (1998–2000 гг.) и Косово (1999–2002 гг.).
– материалы о правонарушениях, содержащиеся в сообщениях средств массовой информации на протяжении 1999–2005 гг.
Автор выражает сердечную признательность своему учителю – доктору юридических наук, профессору, члену-корреспонденту Академии правовых наук Украины Ивану Николаевичу Даньшину, кто своим терпеливым и мудрым отношением во многом определил становление и осуществление данного исследования.
Отдельных слов признательности заслуживают мои дорогие единомышленники и коллеги, благодаря принципиальной, но исключительно доброжелательной критике , которых предлагаемая работа реализовалась как комплексное научное исследование.
Автор также искренне благодарен руководству и сотрудникам Департамента внутренней безопасности МВД Украины, сотрудникам государственных и ведомственных архивов, библиотек, оказавших неоценимую помощь при подборе эмпирического материала, а также тем ученым, кто своей деятельностью в области истории и управления органов внутренних дел, криминологии и уголовного права, социологии и психологии способствует осознанию обществом важности проводимой в данном направлении работы.
Раздел 1. Полиция и общество
Место полиции в обществе: историческая ретроспектива
В своей исторической ретроспективе криминология до наступления периода позитивистского подхода изначально акцентировала внимание всего лишь на определении и сравнении дефиниций «преступление», «преступник», «контроль над преступностью». В этот так называемый «докриминологический» период представители классической школы, связанной с именем Ч.Беккариа, ставили систему уголовной юстиции в центр своих аналитических и концептуальных изысканий, направляя свои усилия прежде всего на построение рациональной и эффективной системы уголовного права и юстиции.[1] Проблема правонарушений в системе правоохранительных органов не выделялась первоначально в разряд самостоятельной также по той причине, что большая часть европейских стран того времени принадлежала к типу так называемого «полицейского государства».«Полицейские государства», возникшие в XVII ст. и достигшие расцвета в XVIII ст., назывались так не потому, что имели полицейские органы, а потому, что администрация в силу свойственных ей полицейских функций позволяла себе все, не зная никаких правовых границ. Органы государственного управления могли предъявлять любые требования и осуществлять путем принуждения все, что, по их мнению, было необходимо для общественного блага и общественной пользы. Из курса истории государства известно, что изначально слово «police» (полиция) совпадало по своему значению с государственной деятельностью («policing») и в ряде документов являлось синонимом хорошего состояния, общественного благополучия. Так, например, в ранних германских документах «gute Polizei» означало порядок (Нюрнбергский указ 1492 года).
Развитая в рамках политической экономии XVIII в. «наука полиции» включала в термин «полиция» всю деятельность по управлению государством и общественным порядком с помощью экономической, социальной и культурной политики.[2] Понимание полиции как «совокупности государственных учреждений и действий, имеющих целью (посредством применения государственной силы) удалить внешние препятствия, заграждающие путь всестороннему развитию общества, которые не в состоянии удалить отдельные лица либо дозволенный союз этих лиц» безоговорочно разделялось и поддерживалось всеми ведущими политическими экономистами того времени – от А.Смита до Бентама.[3] Функция же полиции в прусском общем земском праве, например, определялась как создание необходимых учреждений для сохранения публичного спокойствия, безопасности и порядка, а также устранения опасности, угрожающей публике или отдельным ее членам. При этом подразумевалось, что защиту от правонарушений обязаны предоставлять учреждения правосудия и юстиции, предоставление же всякой иной помощи выпадало на долю отрядов полиции, являвшихся всего лишь малой частью полицейских проектов.
Следует отметить, что для европейского сообщества той эпохи вопросы соблюдения законности полицейскими подразделениями поглощались более глобальной идеей – ограничением полицейской власти и уменьшением её компетенции с помощью норм естественного права. Поскольку полиция и государство были единым целым, все действия полицейских чиновников рассматривались, как совершенные во благо государства, а отсутствие правовых механизмов воздействия на полицию со стороны граждан делали ее практически неуязвимой для общественного мнения и критики.
Система контроля в отношении законности применения полицией силы и огнестрельного оружия строится на принципах эффективности и независимого рассмотрения. Правительства и правоохранительные органы должны установить эффективные процедуры предоставления и разбора рапортов по всем случаям применения огнестрельного оружия со стороны компетентных органов, ответственных за независимый административный разбор дела и судебный контроль. Одновременно правительства и правоохранительные органы обеспечивают привлечение старших должностных лиц к ответственности, если им известно или должно было быть известно об имевшихся или имеющихся случаях незаконного применения силы или огнестрельного оружия находящимися в их подчинении должностными лицами по поддержанию правопорядка и они не предприняли всех имеющихся в их распоряжении мер для предотвращения, пресечения таких случаев или сообщения о них. Лица, пострадавшие от применения силы и огнестрельного оружия, или их законные представители имеют доступ к независимому процессу, включая судебный процесс. В случае смерти таких лиц настоящее положение соответствующим образом распространяется на их – иждивенцев.
Заканчиваем рассмотрение международных документов Декларацией о защите всех лиц от насильственного исчезновения, принятой резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 47/33 от 18 декабря 1992 г.[118] К деятельности полиции данный документ имеет отношение только в тех случаях, когда силовые функции правоохранительных органов могут быть прямо либо косвенно использованы в ходе насильственного исчезновения граждан. Признавая подобные акты преступлением особой тяжести, Декларация подтверждает, что никакие чрезвычайные обстоятельства, приказы и распоряжения не могут быть использованы в качестве оправдания для осуществления исчезновения граждан, а должностные лица, получившие такой приказ (распоряжение) имеют право не выполнять их (ст.6).
Поскольку арест и лишение свободы являются начальной стадией в большинстве случаев насильственного исчезновения, контроль над процессом задержания граждан, их ареста и содержания под стражей выступает в качестве основной превентивной меры. Правоохранительным органам в связи с этим предписывается содержание всех задержанных лиц только в официально установленных местах с последующим скорейшим оповещением о месте нахождения родственников задержанных, их адвокатов и других лиц, имеющих законный интерес к подобной информации. В каждом месте, где содержатся задержанные лица, в обязательном порядке ведутся списки учета, доступные для любых форм законного контроля со стороны судебных и компетентных независимых органов (ст. 10).
Национальные правительства определяют круг лиц, имеющих право отдавать приказы об аресте граждан и меры наказания за нарушение процедуры задержания и содержания граждан под стражей. Виновные отстраняются от выполнения каких - либо служебных обязанностей, их дела рассматриваются не специальными трибуналами или военными судами, а в обычных компетентных судах для обеспечения независимого правосудия (ст. 16).
Говоря о международно-правовых рамках деятельности полиции, необходимо упомянуть и такой феномен, как регулирование деятельности Гражданской полиции ООН – ведущего субъекта правоохранительной деятельности миссий ООН по поддержанию мира в различных зонах межэтнических конфликтов. Гражданская полиция является уникальным подразделением, образованным и финансируемым ООН с целью осуществления полицейского мониторинга, поддержания правопорядка и обеспечения внутренней безопасности на территории действия миротворческой миссии ООН. Гражданская полиция, как полицейский компонент миссии ООН, формируется из профессиональных работников полиции стран-членов ООН, направленных своими национальными правительствами для выполнения задач миссии по поддержанию мира.[119]
В соответствии с классификацией А.А. Теличкина, деятельность Гражданской полиции ООН регулируется правовыми источниками нескольких уровней. К первому уровню относятся уставные документы международных организаций (ООН, ОБСЕ), а также национальное законодательство, регламентирующие деятельность по поддержанию и восстановлению мира в целом. К документам второго уровня относятся правовые источники, регламентирующие общие вопросы организации и проведения той или иной конкретной операции. Непосредственно относящиеся к теме нашего исследования правовые источники, регулирующие служебную деятельность Гражданской полиции ООН, относятся к третьему уровню.[120]
Это прежде всего, постоянно действующая Инструкция (Standart Operating Procedures), являющаяся своего рода «конституционным законом» и содержащая Кодекс поведения работника Гражданской полиции ООН, его права и обязанности, требования к служебной дисциплине, процедуру расследований по фактам нарушений дисциплины и законности.[121] К документам третьего уровня относятся также мандат Гражданской полиции, директивные документы высшего руководства операции и командного состава Гражданской полиции. Оставляя содержание данных документов для анализа в последующих исследованиях, ограничимся лишь общим замечанием, что основной особенностью документов, регулирующих деятельность Гражданской полиции, является соблюдение всех положений вышеизложенных международных конвенций и деклараций с одновременным ужесточением этико - служебных требований к поведению и деятельности работников полиции.
Практика Европейского Суда по правам человека также изначально придерживается взгляда на работников полиции как на совершенно особенную категорию граждан, права которых должны быть изначально ограничены, особенно в части, касающейся приема на работу и свободы волеизъявления. Связано это, прежде всего, с тем, что полицейские как служащие, непосредственно связаны с государством и реализацией государственной власти в виде принуждения, поэтому к ним должны быть предъявлены более строгие требования и ограничения, в том числе – и в области реализации прав человека.[122]Раздел 2. Историко - криминологический анализ состояния дисциплины и законности в правоохранительных органах на территории Украины
2.1 Становление профессиональной этики и служебной дисциплины в работе полиции времен Российской империи
В отличие от европейских государств, сделавших в XVIII в. первые шаги к построению правового государства и ограничивших в законодательном порядке круг действий полиции, Российская империя еще длительное время представляла собой набор архаизмов «полицейского государства». Так, вплоть до революционных событий 1917 г. большинство российских кодексов не устанавливало каких-либо общих начал по вопросу ответственности государства за вред, причиненный должностными лицами. На практике же при выяснении спорных вопросов решения суда были весьма разнообразными. Одним из наиболее показательных являлся случай, когда в одном из губернских городов важный преступник, преследуемый полицией, забежал в частный дом, заперся в нем и стал отстреливаться. Губернатор, не желая рисковать полицейскими, велел поджечь дом. И дом, и преступник в результате были уничтожены в огне пожара. Владелец же дома подал в суд прошение о компенсации причиненного ущерба, поскольку по закону подобное распоряжение губернатор имел право отдавать только в условиях военного времени или осадного положения. Однако судом решение губернатора не было признано превышением власти, поскольку согласно ст.340 Уложения о наказаниях Российской империи губернатор при наступлении чрезвычайных обстоятельств имел право принимать меры, не предусмотренные законом.Государство в таких случаях не несло ответственности за действия, совершенные должностным лицом во благо общества. Иск домовладельца к губернатору как к частному лицу также не мог быть принят, поскольку, отдавая приказ об уничтожении дома, губернатор выступал в качестве представителя государственной власти. По этим же соображениям апелляция домовладельца в Правительствующий Сенат также была отклонена.[123] Аналогичный исход имел подавляющее большинство дел в отношении случаев злоупотреблений властью со стороны полицейских чиновников.
К пережиткам «полицейского государства» следует отнести и набор на низшие полицейские должности, который длительное время после образования министерства внутренних дел (1802 г.) оставался принудительным, а не контрактным. По действовавшему закону полицейские команды комплектовались исключительно за счет низших армейских чинов, ставших негодными к строевой армейской службе вследствие приобретенных увечий и продолжавших отбывать воинскую повинность уже на должностях полиции при столь же мизерном жаловании. Авторы исторического обзора, посвященного столетию министерства внутренних дел (1902 г.), при всей своей лояльности к существовавшему режиму вынуждены были признать, что такие команды были «малоспособны к полицейской службе и небезупречны по поведению».[124]
Одним из первых документов, свидетельствующих о том, что состояние дисциплины в правоохранительных органах становится предметом серьезного изучения, является указ Николая I от 3 июля 1826 г. о создании III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Правоохранительные органы были одной из силовых структур, за деятельностью которой Николай I после декабрьского восстания 1825 г. решил установить централизованный контроль во избежание подобных покушений на самодержавие в дальнейшем.
Созданное III отделение было первым органом, на который возлагалась функция надзора за деятельностью аппарата государственного управления, в том числе и местного административно-полицейского аппарата. Исполнительной структурой III отделения был корпус жандармов, о чем в Указе хотя и не было сказано прямо, но было закреплено в соответствующих секретных инструкциях для жандармских офицеров. Корпус жандармов, входя в состав МВД, подчинялся одновременно и военному ведомству, но глава его докладывал о состоянии дел лично императору, что изначально определяло независимый статус жандармов.[125] По этой причине рапорта жандармских офицеров отличались объективностью, беспристрастностью и послужили причиной многих столкновений между руководством полицейской и жандармской службами. Отчеты начальников жандармских губернских управлений, направлявшиеся каждые 6 месяцев, свидетельствовали прежде всего о том, что полиция не только постоянно берет взятки, но и просто устанавливает систему поборов с подвластных им жителей.[126]
Исключительное положение жандармерии, как внешней контролирующей инстанции, не могло устраивать министерство внутренних дел, которое было вынуждено расширить органы внутреннего контроля. С начала 30-х гг. XIX в. увеличивается количество полицейских чиновников для личных поручений министра, создается даже специальный подраздел для проведения негласных ревизий и расследования материалов относительно фактов злоупотреблений местной полиции. С их помощью становятся очевидными случаи нарушений законности со стороны крупных полицейских чинов Санкт-Петербурга, Москвы и близлежащих губернских городов.
К этому периоду относятся и первые попытки укрепления служебной дисциплины путем повышения профессиональной подготовки полицейских. В 1838 г. для улучшения деятельности столичной полиции на службу в полицию были приглашены выпускники Училища правоведения – одного из лучших учебных заведений того времени. Унтер-офицерам, имевшим безупречный послужной список, предоставлялось право с двух попыток сдать экзамены для получения звания чиновника 14-го класса. В программу экзаменов, утвержденных императором, входили задания для проверки общеобразовательной и специальной подготовки. Экзаменующийся должен был владеть навыками счета, грамотного письма, беглого чтения, знать основы христианского учения в рамках катехизиса. В разряд специальных знаний входили и правила первоначальных следственных действий, порядок розыска лиц, укрывающихся от полиции, а также владение инструкцией для квартального надзирателя. Кандидат должен был уметь вести служебную переписку и статистический учет правонарушений. Получение классного чина для унтер-офицеров было значительным событием в жизни – их жалованье повышалось в два раза, а сами они освобождались от телесных наказаний.
Проведенная, однако, министерством в 1847 г. внутренняя ревизия в 27 губерниях показала, что злоупотребления в полиции, достигшие государственных размеров, угрожают ее дальнейшему функционированию и требуют немедленного реформирования полицейских подразделений.[127]
Именно с этого момента мы можем говорить о постоянной деятельности государства в вопросах укрепления служебной дисциплины и законности органов внутренних дел. После военной реформы 1874 г., отменившей рекрутский набор, в полиции с 1880 г. был введен свободный наём по контракту через прохождение вступительных испытаний. Для того, чтобы сделать службу по найму более привлекательной, были увеличены размеры жалования, учреждены пенсии, награды за выслугу лет, специальные льготы. При этом, однако, сузились функции полиции: проведение следствия передавалось в компетенцию судебных следователей, хозяйственные дела и вопросы благоустройства переходили в ведение городской думы. Значительно расширился низовой аппарат полиции за счет введения должностей участковых урядников и полицейского резерва в уездах. В городах было увеличено число околоточных надзирателей, а в обязанности дворников, как вспомогательного звена, теперь входила помощь полиции.
В своде законов издания 1892 г. была подтверждена роль губернского правления как инстанции, принимающей жалобы на медленность, проволочку, беспорядки и неправильные действия местных полицейских органов и имеющей право «…преследовать, остановить и отменить всякое действие полиции, если оно не касается производства дознаний о преступных деяниях, по коему полицейские чины находятся в непосредственной зависимости от прокуроров и их товарищей». Надзор за следственными действиями полицейских чинов закреплялся за институтом прокуратуры, которая была обязана привлекать к ответственности полицейских чинов всех рангов «за упущения и беспорядки по следственной части». В случаях разногласия между прокуратурой и МВД дело поступало на окончательное разрешение Правительствующего Сената, в Соединенное Присутствие Первого и Уголовного Кассационного департаментов.[128] Деятельность полиции и состояние законности в ее рядах к концу XIX в. контролировалось таким образом тремя «внешними» инстанциями: прокуратурой, губернским правлением и жандармерией.
Наиболее важной для укрепления законности в деятельности органов внутренних дел была разработка жесткой правовой регламентации служебной деятельности судебных и полицейских должностных лиц. «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 г. предусматривало почти все действия чиновников, отклоняющиеся от буквы закона и содержащие угрозу для возникновения злоупотреблений. Отделение третье данного Уложения было посвящено исключительно действиям полицейских и носило название «О преступлениях и проступках чиновников полиции». Особое внимание обращалось на предупреждение взяточничества как наиболее распространенного и опасного должностного преступления. В правовой теории выделялись даже два вида взяточничества – мздоимство и лихоимство – различающие принятие взятки либо за совершение действий, входящие в круг обязанностей чиновника, либо за действия, выходящие за пределы его компетенции (ст.372 Уложения). Для каждой возможной ситуации получения взятки имелась соответствующая статья Уложения.
Перечень наказуемых деяний был достаточно обширен, и для судебных следователей, например, уголовное наказание предусматривалось за:
– невыполнение своих обязанностей надлежащим образом;
– приобретение лично или с помощью иных лиц имущества, являющегося предметом следствия, к которому следователь имеет какое-либо отношение;
– оформление займа у лиц, находящихся под следствием;
– медленность проведения следствия без уважительных причин;
– применение угроз и других незаконных методов во время следствия;
– попытки следователя ослабить силу фактов и улик, выдвигаемых против обвиняемого.[129]
В отношении же полицейских чинов были предусмотрены уголовные наказания за совершение таких проступков:
– несвоевременное извещение о совершенном преступлении и несвоевременное задержание лиц, которые могут быть подозреваемы в его совершении;
– незаконное содержание под стражей без уважительных на то причин и в местах, для того не предназначенных;
– не предоставление начальству бумаг, подаваемых содержащимися под стражей, когда это не запрещено им законом;
– несвоевременное извещение руководства о фактах взятия под стражу в установленный срок;
– применение насилия к содержащимся под стражей и причинение им вреда;
– пристрастие к одной из сторон при исполнении судебного решения.[130]
В документах можно было найти также положения о том, что при наличии умысла на совершение того или иного правонарушения виновного ожидало гораздо более суровое наказание, чем просто за «совершенное по нерадению или по незнанию». Законом в ряде статей учитывался также факт повторности проступка, что служило отягчающим вину обстоятельством. Уголовно-правовые меры в отношении указанных субъектов также представляли собой достаточно разработанную систему, в которой, кроме общих видов наказаний и взысканий, за преступления и проступки по службе предусматривалось:
– исключение из службы (лишение права вступать снова в какую-либо государственную службу, участвовать в выборах и быть избираемым в должности по назначению дворянства, городов и селений);
– отрешение от должности (лишение права в течение трех лет поступать снова на государственную и общественную службу);
– вычет из времени службы, дающей право на получение наград, пенсий, знаков отличия;
– удаление от должности;
– перемещение с высшей должности на низшую;
– арест от трех недель до восьми месяцев;
– выговор с внесением в послужной список;
– вычет из жалованья (но не более одной трети годового дохода);
– выговор без внесения в послужной список;
– замечание.
Как дополнительное наказание применялось опубликование фамилии осужденного через столичные и губернские сенатские ведомости.[131]
Примечательно, что в русской юридической литературе, помимо преступлений (абсолютной неправды) и административных правонарушений (гражданской неправды) существовала отдельная отрасль – «полицейская неправда», которая включала преступные деяния чинов полиции, создающие угрозу посягательства на правоохраняемые объекты.[132] Требования к личной дисциплине полицейских были сформулированы в ряде инструкций и наставлений, носившим характер поднормативных актов, а потому предусматривавшим часто не уголовную, а дисциплинарную ответственность – арест от одних до семи суток или штраф от одного до пяти рублей. Городовому, например, строго воспрещалось под каким бы то ни было предлогом брать на сбережение платье от посторонних лиц; стеречь покинутый товар и исполнять подобные поручения по просьбам частных лиц; ходатайствовать по делам в местах полицейского управления; во время службы входить в излишнюю откровенность, могущую повредить делу и роняющую значение городового.
Отдельным пунктом предписывались требования в отношении морали и поведения полицейских, которые должны были соблюдать честность, вежливость, непредубежденность как норму служебного этикета, порядочность и трезвость в личной жизни. На службе городовой обязан был быть всегда в форме при бляхе и оружии, соблюдать чистоту и опрятность в одежде, обращаться с публикой вежливо и предупредительно, не взирая на возможное вызывающее поведение граждан. Как блюстителю порядка, городовому предписывалось быть примером благопристойности не только на службе, но и в быту, для чего он обязан был избегать непристойных шуток, сквернословия, бражничества, плясок и пения в публичных местах. Столичным околоточным надзирателям с учетом этих требований было даже запрещено посещать трактиры и рестораны в свободное от службы время в качестве частных лиц. В инструкциях подчеркивалось, что «строгая честность, беспристрастие и неподкупность суть такие качества, которыми должны отличаться все чины полиции, ибо тогда только они приобретут необходимое для успешного отправления службы доверие и уважение всех обывателей, которые, видя в чинах полиции своих защитников и охранителей, будут охотно исполнять все законные требования и оказывать им со своей стороны содействие».[133]
Однако столь подробная этико-правовая регламентация служебной деятельности не сыграла надлежащей ей роли, поскольку система органов внутренних дел по своей природе имела ряд серьезных недостатков, негативно сказавшихся как на состоянии дисциплины среди личного состава, так и на функционировании полиции в целом.[134]
В качестве основной причины, наиболее пагубно влиявшей на состояние дисциплины в органах внутренних дел, являлось наличие архаичных положений времен «полицейского государства», делавших полицию чрезмерно консервативной и закрытой структурой, стоявшей над обществом и не заинтересованной в защите интересов отдельных подданных. О трудностях, связанных с обжалованием действий государственных чиновников в судебном порядке мы уже упоминали выше. К этому следует добавить и то немаловажное положение, что для большинства граждан на практике не существовало демократических условий для преследования полицейских чинов в случае противоправного поведения последних. Согласно установленному порядку судопроизводства, для возбуждения уголовного дела в отношении полицейского чиновника гражданин-истец должен был предварительно получить на это письменное разрешение от полицейского руководства губернии. Само собой разумеется, что подобные разрешения выдавались в исключительных случаях, когда преступление полицейского получало широкую публичную огласку и приобретало общественный резонанс.
Вполне очевидно, что обязанности, связанные с непосредственной охраной правопорядка, были гипертрофированы, поскольку сочетали в себе сразу несколько направлений правоохранительной деятельности. Если обратиться к инструкции для столичных полицейских надзирателей, то мы можем убедиться, насколько широким было поле их деятельности только с точки зрения осуществления надзора. Так, каждый надзиратель должен был знать проживающих в его участке поднадзорных в лицо; знать их точный адрес, дом, номер квартиры; размещение комнат, входов, окон, форточек в квартире и самую занимаемую поднадзорным комнату или номер, стараясь в отсутствии поднадзорного посетить их, выяснить занятия и средства к жизни, круг знакомства и с кем особенно поднадзорный близок, а также его имущественное положение и обыденную жизнь, тщательно присматриваясь при этом, не происходят ли у поднадзорных недозволенных сходок или вечеринок.
Полицейский надзиратель всегда должен был знать в своем участке всех содержателей меблированных комнат, в которых по преимуществу селится учащаяся молодежь, а равно всех частных лиц, которые сдают молодежи комнаты: сколько комнат ими сдается, какого рода жильцы в них живут, по сколько человек живут в комнате или номере, кто их посещает, каковы отношения между собою у жильцов, каковы отношения жильцов с хозяевами. Особенно тщательно следовало было надзирать за так называемыми квартирами для учеников, за городскими, церковно-приходскими и частными школами. Полицейский надзиратель знакомился с внутренними распорядками каждого из имеющихся в его участке фабричных, заводских и ремесленных заведений; должен был знать владельца фабрики, пайщиков, директоров и мастеров, заведующих артелями и расценки работ; знать число рабочих; продолжительность рабочего дня, начало его, перерывы и конец; что и где вырабатывается; какое, где и кем получается вознаграждение за труд; где, за что и в каком размере налагается взыскание за упущения в работе; знать личность старшего и местного фабричных инспекторов, как они относятся к хозяину и рабочим; когда посещают фабрики, какие ими сделаны последние распоряжения.
Кроме того, при выполнении непосредственных служебных функций полицейские урядники, к примеру, обязаны были также надзирать за правилами питейной торговли, рыбной ловли и охоты. В целях охраны народного здоровья урядники в селениях наблюдали за чисткой улиц, содержанием в исправности канав для осушения, за продажей на сельских рынках и базарах испорченных съестных припасов и напитков, ядовитых или сильнодействующих веществ, платья и вещей после больных и «…умерших от заразной или прилипчивой болезни».[135] Исправное состояние дорог и мостов, целостность телеграфных проводов, сохранность межевых знаков и деревьев, посаженных вдоль дороги, также входили в компетенцию урядников. Аналогичные положения мы можем найти и в инструкциях для полицейских и околоточных надзирателей, городовых, следивших за ходом построек и ремонтов в городах, своевременной уборкой улиц, правилами торговли. В обязанностях городской полиции можно встретить даже такой пункт, как наблюдение за тем, чтобы на улицах не появлялись извозчики на хромых и больных лошадях и в рваной одежде. При наступлении и окончании каникулярного времени им необходимо было следить за отъезжающими, приезжающими, встречающими и провожающими лицами.
В архивных материалах имеются также большое количество различных распоряжений полицейских чиновников, касающиеся регулирования вопросов торговли, печати, организации аттракционов и увеселений, кажущиеся сегодня нелепыми историческими казусами. Так, до наших дней дошел случай с фабрикантом, выпустившим к 300-летию дома Романовых серию носовых платков с изображением особ августейшей фамилии. Несмотря на самые верноподданнические при этом побуждения, фабрикант был подвергнут полицией штрафу, а партия его товара была конфискована и уничтожена. Объяснения полиции были крайне просты – неблагонадежные и революционные элементы, крестьяне и инородцы могли воспользоваться данными платками не как памятными сувенирами, а по их прямому предназначению, оскорбляя тем самым личность августейших особ.
Аналогичный случай произошел с одним промышленником-производителем писчих перьев, изготовившего (опять-таки исключительно из религиозных побуждений) партию перьев с выбитым на них изображением православного креста. В распоряжении полиции было указано, что крестьяне, экономя чернила, имеют обыкновение плевать на перья, разбавляя таким образом засохшие на них чернила. Дабы таким образом предотвратить потенциальное оскорбление креста как символа веры, вся партия перьев была конфискована полицией и уничтожена.[136]
Результатом таких акций при столь разветвленных обязанностях и недостаточно совершенном механизме ответственности перед законом явилось широкое распространение среди полиции чувства вседозволенности и безграничности собственной власти, что повлекло за собой рост фактов злоупотреблений, имевшем место в полицейских подразделениях. Незаконные аресты, рукоприкладство, грубость и взяточничество в сознании обывателей в начале XX в. являлись неизменным атрибутом действий полиции.
Широкому распространению негативных явлений в органах внутренних дел способствовало и несовершенство форм общественного контроля за действиями полиции, точнее, отсутствие таковых в дореволюционный период. Во-первых, полиция управлялась исключительно в централизованном порядке, и говорить о влиянии муниципальных властей на деятельность полиции, которая лишь отчасти согласовывала свою деятельность с местными органами управления, было бы явным преувеличением. В Российской империи не существовало муниципальной полиции в том виде, в котором она была представлена в европейских странах, и который заслужил единодушное признание правоведов XX в. Наличие муниципальной полиции и соответствующий контроль за ней со стороны городских управлений ощутимо снижал количество случаев, когда полиция могла относительно безнаказанно превышать данные ей полномочия. Образцом для подражания уже в то время служила английская полиция, полностью подчинявшаяся муниципалитету городов, за исключением только округа государственной столичной полиции, охранявшей королевскую резиденцию и потому находившейся непосредственно под контролем государственной власти.
Интересен взгляд бывшего начальника Департамента полиции царской России А.А. Лопухина. Признавая достоинства муниципальной организации британской полиции, он одновременно категорически выступал против военной организации отечественных органов внутренних дел и существования в полиции того времени воинской дисциплины. По мнению А.А. Лопухина, воинская дисциплина оправдывает себя только во время боевых действий, к которым полиция не имеет непосредственного отношения. В повседневной же работе воинская дисциплина заглушает инициативу, делает мышление стандартным, не побуждает к самостоятельному поиску, что на корню убивает развитие профессионально значимых качеств настоящего полицейского. Гражданские, избирательные основы также не подходят для организации полицейской работы, поскольку для формирования когорты руководителей необходимо их выдвижение в зависимости от профессиональных качеств, а не от симпатий граждан-избирателей, которые относительно специфики правоохранительной деятельности в основной своей массе являются дилетантами.[137]
Во-вторых, не могло быть и речи о контроле со стороны печати и общественных организаций, поскольку и свобода печати, и организации сами находились под неослабным контролем полиции. Более того, в конце XIX в. был издан специальный указ, запрещавший негативно освещать действия полиции в печати, под карательные санкции которого могла подпасть любая информация критического характера. Некоторое послабление в этой части наблюдается только после первой русской революции 1905 г., когда стали возможными отдельные публикации о деятельности полиции. Публикации подобного рода, однако, были весьма немногочисленными, при этом автор часто обозначался только инициалами, а то и просто не указывался в исходных данных.
Состояние законности в органах внутренних дел, безусловно, зависело и от уровня материального обеспечения, который никогда не был достаточно высоким для эффективного предупреждения корыстных правонарушений среди личного состава. Околоточный надзиратель, например, имевший весомые властные полномочия и подчиненных ему городовых, получал годовой оклад всего в 600 руб. (50 руб. в месяц) и не входил в число высокооплачиваемых чиновников. Столько же получал самый мелкий служащий (например, делопроизводитель или счетчик статистического отделения Санкт-Петербургской городской управы). Для сравнения отметим, что по данным того же статистического отделения за 1908–1910 гг., неквалифицированный чернорабочий в столице получал в среднем 1 руб. 12 коп. ежедневно, т.е. имел месячный доход около 30 рублей. Насколько велики были эти денежные суммы, мы предоставляем судить читателям, приведя здесь только сведения о некоторых ценах на основные продукты. Так, в 1908 г. пуд (16 кг) говядины в Санкт-Петербурге стоил от 5 до 8,8 руб., свинины – от 5,15 до 7,12 руб. и баранины – от 4 до 6,21 руб., пуд ржаной муки продавался за 1 руб. 19 коп., пуд гречневой крупы – за 1 руб. 16 коп. Обед в столовой для малоимущих стоил 8–10 коп.[138]
Требовала своего улучшения и система подготовки профессионального ядра органов внутренних дел, поскольку низший состав отличался слабой грамотностью и недостаточными моральными качествами, а руководство, пришедшее в полицию после окончания правовых факультетов либо военных училищ, не владело спецификой исполняемой работы. Такие же проблемы существовали и в других правоохранительных структурах, в частности, в институте судебных следователей, о чем свидетельствуют отзывы видных юристов начала XX в. Немалую их озабоченность вызывала крайне слабая подготовка будущих юристов, нежелание молодых людей обучаться на выбранном ими же юридическом факультете, небрежность и непрофессионализм в работе, узкий общеобразовательный кругозор.
Этим вопросам было посвящено специальное издание, в котором, в частности, отмечалось: «Молодые юристы оказываются из года в год все менее и менее подготовленными к практической служебной деятельности. Неподготовленность эта происходит от недостаточного владения ими письменным русским языком и слабого общего и специального юридического образования. Весьма часто встречаются кандидаты на судебные должности, которые настолько плохо знакомы с русской грамматикой, что пишут с грубыми орфографическими ошибками. Знания основных понятий права у них весьма ограниченные; знания закона нет почти никакого, так же, как и умения обращаться с законом. Значительное большинство из оканчивающих курс в университете совершенно не знакомо с теорией доказательств по гражданским делам. Большинство не может объяснить различие между такими основными понятиями уголовного права, как разбой, кража, грабеж, заявляя, что «грабеж совершается днем, а кража ночью» (случай из практики). Разобраться в самом обыкновенном юридическом явлении, с каким приходится иметь дело в жизни, они не умеют».[139]
На проблеме качества подготовки юристов заострял свое внимание и автор статьи «Наши следователи» А.С. Ющенко: «В последние годы все чаще и чаще приходится слышать и читать о заявлениях присяжных заседателей по поводу крайней неудовлетворительности предварительного следствия по делам, предложенным на их разрешение. Рядовые обыватели: крестьяне, лавочники, мелкие чиновники, вооруженные лишь здравым смыслом, попадая в суд в качестве присяжных заседателей, видят, что следователь, исследуя то или иное преступление, избрал неудачный или неправильный метод исследования. Присяжные заседатели видят это и видят так ясно, так отчетливо, что считают своим гражданским долгом громко, публично заявить об этом, а судебный следователь, производивший следствие, человек с высшим, юридическим образованием, специализировавшийся в следственном деле, оказывается, не видел и не понимал этого.
Жалуются на следователей не одни присяжные заседатели: жалуются все, кому приходится так или иначе иметь дело с нашими следователями, в качестве ли потерпевших, или свидетелей (про обвиняемых я уже и не говорю); нередко жалуются даже обыватели, лишь со стороны наблюдающие за тем, как производится у нас следствие по уголовным делам. Жалуются прежде всего и больше всего на медленность следствия, на отсутствие у следователей инициативы и живого интереса к делу. В последние 15-20 лет на юридический факультет все чаще и чаще поступают молодые люди, озабоченные лишь тем, чтобы с наименьшими затратами труда и в кратчайший срок получить диплом. Интереса к юридическим наукам у этих молодых людей, конечно, немного, занимаются они этими науками лишь перед экзаменами, занимаются лихорадочно, без всякого анализа. Познания, необходимые для сдачи экзаменов, приобретаются в несколько недель и так же быстро, потом улетучиваются.
Человек, выписывающий книги и журналы, занимающийся музыкой или каким-либо искусством, среди следователей большая редкость. Большинство же довольствуется обязательно получаемыми Правительственным Вестником и другими казенными изданиями и в лучшем случае выписывает какую-либо местную газету, или семейные – «Ниву» с приложениями.
Еще реже приходилось встречать в этих людях, посвятивших свою жизнь отправлению правосудия, какой-либо интерес к основе их профессии – к юриспруденции. Вся юридическая библиотека у этих юристов ограничивается Судебными Уставами и Уложением о наказаниях издания Таганцева, а многие даже и того не имеют, довольствуясь казенными изданиями».[140]
К моменту ликвидации самодержавия таким образом, после длительного периода развития и реформ, в органах внутренних дел имелись следующие положения, определяющие общее состояние служебной дисциплины и наличие негативных явлений в соблюдении законности личным составом:
– формальный контроль со стороны государства (Правительствующий Сенат, прокуратура, губернские правления);
– несовершенный механизм ответственности чинов полиции перед законом;
– отсутствие форм общественного (социального) контроля за деятельностью органов внутренних дел;
– неразвитость муниципальных полицейских подразделений;
– перегруженность обязанностей полиции посторонними функциями;
– недостаточный уровень профессиональной подготовки личного состава и его материального обеспечения.
Изложенные недостатки отчасти пытался исправить П.А. Столыпин в предложенной им в 1907 г. реформе министерства внутренних дел на заседании II Государственной Думы. Им, в частности, были предложены на рассмотрение следующие положения.
1. Введение на местах должности помощника губернатора по полиции, с подчинением ему общей полиции, жандармской полиции и охранных отделений.
2. Сведение всех актов, регулирующих деятельность полиции, в единый «Устав полицейский».
3. Создание сети полицейских учебных заведений для подготовки работников.
4. Повышение окладов полицейским и жандармам в три раза для эффективной борьбы с коррупцией в полиции.
Смерть П.А. Столыпина (1911 г.) оставила этот проект в архивах, к которому вернулись только в 1916 г. при разработке постановления Совета Министров «Об усилении полиции в 50 губерниях империи и об улучшении служебного и материального положения полицейских чинов». Помимо изложенных выше положений, в этом документе впервые предполагалось устранить половую дискриминацию в органах внутренних дел. Женщинам, ранее не допускавшимся ни на одну должность в полиции, разрешалось работать в канцеляриях и делопроизводстве «… с одинаковыми с занимающими соответствующие должности лицами мужского пола служебными правами и преимуществами, за исключением прав на производство в чины и на награждение орденами».[141]
Однако, принятое накануне свержения Временного правительства в 1917 г., данное постановление также не было реализовано и дальнейшее развитие органов внутренних дел на Украине проходило в рамках законодательной базы советского периода.
2.2 Соблюдение дисциплины и законности в органах внутренних дел УССР
Создание правоохранительных органов новой формации происходило в непростых условиях. В соответствии с марксистской теорией большевиков, после победы пролетарской революции в ходе слома старой государственной машины в первую очередь должны были быть ликвидированы постоянная армия и полиция, а их функции переданы вооруженному народу. Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), образованный в 1917г., испытал поэтому на себе все изменения во взглядах политиков на сущность правоохранительной деятельности. Созданный вначале по образцу старого министерства внутренних дел, аппарат НКВД впоследствии неоднократно реформировался, что далеко не всегда приводило к улучшению работы его подразделений на местах. Дискуссия в Центральном исполнительном комитете 1924 г. вообще ставила на повестку дня целесообразность существования НКВД, предлагая расформирование «лишнего» силового ведомства и передачу его функций Народному комиссариату юстиции и Главному политическому управлению. Положительным моментом целой серии реорганизаций можно назвать существенное сужение функций НКВД, в результате чего вопросы статистики, медицинского и ветеринарного надзора, дела печати были переданы другим ведомствам.В 1917–1918 гг. перед вновь сформированными органами внутренних дел стояла непростая задача – укомплектовать милицию кадрами, способными выполнять функции защиты правопорядка и при этом избежать привлечения бывших полицейских сотрудников и специалистов. Последнее обстоятельство диктовалось как обостренным неприятием советского правительства к дореволюционным полицейским органам, так и саботажем полицейских чиновников распоряжений советских учреждений.
Руководству НКВД предстояло решать и вопросы столь наболевшего характера, как снятие завесы секретности в деятельности правоохранительных органов, привлечение прессы к освещению работы милиции, ликвидация препятствий для судебного преследования сотрудников органов внутренних дел в случае необходимости со стороны рядовых граждан.
Нормативно-правовая база, доставшаяся в наследие от царской полиции, нуждалась в реформировании на принципиально новых началах. С этим было связано и решение вопроса статуса милиции в новом государстве, ее взаимоотношений с другими государственными структурами.
Предстояло также решать и менее глобальные, но существенные задачи профессионального обучения сотрудников, их материального обеспечения, профилактики служебных правонарушений, которые в условиях Гражданской войны и военной интервенции крайне усугубились.
Задача комплектования милиции была решена путем широкого призыва в милицию всех желающих из числа рабочих и крестьян. Относясь к представителям остальных сословий как к потенциальным врагам Советской власти, руководство НКВД строго следило за тем, чтобы количество выходцев из буржуазного класса не превышало в среднем 11–12% от всего личного состава. Вместо привлечения «старых специалистов» стала проводиться линия на их выявление и увольнение из милиции. В результате общее число служащих бывшей полиции оказалось ничтожно малым. В уголовном розыске Крыма, например, в 1922 г. из 78 сотрудников только 1 человек ранее работал в полиции.[142] Для состояния внутренней дисциплины такой метод кадрового комплектования явился ошеломляющим ударом. Первоначальная численность милиции в 1919–1920 гг. достигала 200 тыс. чел., причем милиционеры всех видов службы являли собой в громадном большинстве «толпу людей, совершенно недисциплинированную, необученную, без стоящего на должной высоте командного состава».[143]
По данным 1923 г. (уже после предпринятых мер по качественному улучшению личного состава) среди 12 тыс. сотрудников милиции Украины насчитывалось всего 56 чел. с высшим и 1084 чел. со средним образованием, остальные же имели низшее образование, а 252 чел. были вовсе неграмотны. Даже к 1930 г. в составе харьковской (тогда столичной) милиции только 2 чел. имели высшее образование, тогда как основная масса (96,6%) сотрудников была с низшим и домашним образованием.[144] На протяжении первых лет существования Советского государства практически руководители всех рангов отмечали слабость личного состава милиции, его малоопытность и даже склонность к преступлениям. Это сопровождалось и такими негативными чертами, как слабая строевая, специально-административная и профессиональная подготовка сотрудников, очень смутное понятие у многих из них о военной и служебной дисциплине.
Ближайшим результатом подобной кадровой политики явился наибольший за всю историю существования отечественных органов правопорядка всплеск служебной преступности, достигшей катастрофических размеров. Судить о том, насколько велика была степень распространенности правонарушений среди сотрудников милиции того времени, мы можем из отрывочных данных, сохранившихся в архивах.
В Полтавской губернии, например, в мае 1920 г. было зарегистрировано 53 преступления, совершенных местными жителями и 33 преступления, совершенных милиционерами, т.е. служебная преступность губернской милиции составляла 60% от общеуголовной! Среди основных преступлений в Полтавской губмилиции за 1920 г. доминировали: превышение власти (35%), взяточничество (18%), грабежи (9%) и убийства (6%). В Харьковской губернии по состоянию на 28 ноября 1921 г. было зарегистрировано 390 случаев преступлений со стороны сотрудников милиции, из которых преобладали невыполнение приказов и манкирование службой (66,4%), «упуск арестованных» (10,5%), пьянство (6,9%).[145] На протяжении 1921–1922 гг. в украинской милиции насчитывались десятки случаев дезертирства, мародерства, перехода на сторону банд как отдельных милиционеров, так и небольших милицейских отрядов.
Во время специального опроса, проведенного начальником милиции Украинской республики К. Федоровым в марте 1922 г., ни один из председателей губисполкомов не мог поручиться за то, что местная милиция благонадежна и не повернет оружие против Советской власти. Только благодаря экстренным и жестким мерам, проведенным в короткий срок, удалось стабилизировать, а затем и постепенно снизить уровень правонарушений в милиции. Руководство НКВД активно работало над тем, чтобы для населения Украины того времени слова «милиция» и «преступность» вновь не стали синонимами. Так, за период с 1 октября 1921 г. по 1 апреля 1922 г. преступность среди сотрудников украинской милиции выражалась уже более умеренной цифрой – всего в 454 преступления.[146]
Категорический отказ органов рабоче-крестьянской милиции наследовать достижения, достигнутые царской полицией, по существу отбросил организацию защиты правопорядка молодой Советской державы на нулевую отметку. Кадровая политика в органах внутренних дел устанавливалась методом проб и ошибок, часто подменяясь анархистско-волевыми решениями. Относительно состояния служебной дисциплины и законности отголоски столь радикального подхода к решению проблемы комплектования милицейских подразделений прослеживались еще на протяжении значительного периода в виде низкого общеобразовательного уровня личного состава, отрицания того положительного, что имелось в опыте бывшей полиции, отсутствия профессиональной этики.
Одним из решающих факторов, который позволил сохранить новые органы внутренних дел как управляемую силу и систему явилась ориентация на военную модель в управлении подразделениями НКВД. Дисциплина в милиции декретом Совета Народных Комиссаров (СНК) «О советской рабоче-крестьянской милиции» 1919 г. сразу была определена как воинская, основанная на уставах и наставлениях, принятых в Красной Армии. В том же году была объявлена милитаризация милиции, при которой 1/3 милиционеров и 1/5 командного состава постоянно находились в действующей армии для участия в совместных боевых действиях. В случае же необходимости к участию в боевых действиях привлекались все подразделения милиции, находящиеся в данном районе.[147] Закрепление такой модели произошло чуть позже – в 1920 г., когда декретом ВЦИК милиции республики была придана структура военно-строевых частей особого назначения. Впрочем, воинская дисциплина в милиции остается обязательным пунктом и тогда, когда милиция определялась уже просто как административно-исполнительный орган (Постановление СНК СССР «Положение о рабоче-крестьянской милиции» 1931 г.).
Такой шаг позволил решить несколько проблем, связанных с укреплением законности в правоохранительной деятельности. Во-первых, подразделения милиции сразу же были переведены на фронтовой паек, обеспечены по мере возможности обмундированием и вооружением, что на первоначальном этапе позволило сгладить кризис управления, вызванный слабым материальным обеспечением милиционеров. Во-вторых, кадровый состав милиции начал активно укрепляться красноармейцами, к которым были предъявлены достаточно высокие требования. Кандидат на службу в милицию из числа красноармейцев должен был быть не моложе 28 лет, грамотен и иметь 6 месяцев пребывания на фронте. К этому добавлялись требования относительно его социального происхождения и предыдущей трудовой деятельности. В-третьих, руководящий состав милиции укреплялся политработниками, которые осуществляли и функции внутреннего контроля за состоянием дисциплины в правоохранительных органах.
Первоначальные результаты военизации как личным составом, так и руководством оценивались положительно – у милиционеров проснулся интерес к службе, появилось чувство долга и ответственность, общность интересов и внутренняя спайка. Милиция заняла свое, подобающее ей место в системе государственных органов, начала пользоваться уважением среди населения. Оставшись, однако, в течение последующих десятилетий в качестве базовой, военная модель органов внутренних дел перестала играть свою первоначальную положительную роль. На протяжении всего советского периода эта модель исключала необходимость таких очевидных преобразований, как реформирование милиции в профессиональную полицию, возможность разделения подразделений на государственные и муниципальные, что существенно тормозило созданию новых концепций развития правоохранительных органов.
В профилактике служебных правонарушений определяющую роль сыграла и разработка нормативной базы, регулировавшей деятельность сотрудников милиции. За допущенные преступления и проступки виновные наказывались в дисциплинарном порядке и несли ответственность по суду, которая устанавливалась на одинаковых основаниях со всеми гражданами. Интересно, что согласно первоначальным документам, сотрудники милиции обязаны были нести более высокую по степени меру наказания за совершенное преступление.[148] В последующих нормативных актах это положение было аннулировано.
Декретом ВЦИК 1920 г. впервые закреплялись демократичные условия для обжалования гражданами действий милиции. Возбуждение уголовного преследования теперь за действия и упущения сотрудников милиции производились на общих основаниях путем подачи соответствующего заявления в народный суд или в революционный военный трибунал. Правда, компетенция судов и трибуналов в рассмотрении таких уголовных дел была определена только к 1932 г. постановлением Наркомата юстиции УССР «О подсудности дел работников милиции». В нем было разъяснено, что лица оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава милиции по делам о воинских преступлениях, о должностных преступлениях (предусмотренных соответствующими статьями Уголовного кодекса) и о государственных преступлениях (контрреволюционные и особо опасные для Союза ССР преступления против порядка управления) должны быть подсудны военным трибуналам, а по делам об иных преступлениях – общим судам.
«Правилами прохождения службы…» 1923 г. устанавливались перечень и градация дисциплинарных мер, которые могли быть применены в отношении личного состава:
1) замечание, предостережение словесное или в приказе;
2) выговор словесный в предписании или в приказе;
3) неувольнение из казарменного помещения во внеслужебное время, не свыше двух недель. Этому наказанию могли подвергаться лишь те служащие, которые по закону, уставам или распоряжениям начальников обязаны были жить в казармах;
4) лишение права на повышение по службе, а также на получение наград и отличий на службе на время от 4 до 8 месяцев;
5) арест до 30 суток;
6) смещение на следующую низшую должность.[149]
Данные меры носили явный отпечаток аналогичных наставлений дореволюционного периода, поэтому в новом Положении о рабоче-крестьянской милиции от 25 мая 1931 г. их перечень был преобразован в более близкую для нас форму, которая включала: а) замечание; б) выговор; в) строгий выговор; г) воспрещение отлучки из места расположения строевой части или учебного заведения милиции на срок до одного месяца; д) назначение вне очереди на службу до 3 нарядов; е) арест до 20 суток; ж) смещение на низшую должность; з) увольнение со службы. Были оговорены также права начальников различных уровней при наложении дисциплинарных взысканий на провинившихся подчиненных.[150]
Для укрепления дисциплины важную роль играли и положительные стимулы, поощрявшие сотрудников за образцово выдающееся выполнение служебных обязанностей, проявление самоотверженности, героизма и иные особые заслуги. К 1931 г. сформировался перечень поощрений, применяемый к работникам оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава милиции, включавший в себя благодарность, объявляемую в приказе, дополнительный очередной отпуск, денежную награду и, что особенно примечательно – награждение орденами Союза ССР и союзных республик.
Правовое регулирование служебной дисциплины в органах внутренних дел вполне закономерно отражало государственную политику по отношению к правоохранительным структурам. Это можно заметить при изучении положений о милиции различных периодов. Служба в милиции, например, объявлялась добровольной, но каждый поступивший на нее обязан был прослужить не менее одного года в соответствии с Положением о рабоче-крестьянской милиции 1920 г. с возможностью последующего добровольного продления. В 1923 г. в нормативных документах появилось положение, которое предусматривало гарантирование выполнения милиционерами обязательного срока службы. Так, за самовольное оставление места службы до истечения годичного срока с целью уклонения от нее, служащие милиции и розыска подлежали нести ответственность как за побег, применительно к соответствующим статьям Уголовного кодекса в соответствии с Правилами прохождения службы в Рабоче-крестьянской красной милиции и уголовном розыске. Несколько позже, в 1931 г., срок обязательной службы при сохранении добровольности вступления в милицию был увеличен до двух лет, при этом уголовная ответственность за попытку оставить службу ранее оговоренного срока была сохранена. Статус сотрудников милиции также был неоднозначен. Впервые он был обозначен в 1923 г. как статус лиц, состоящих на государственной службе, но ответственность сотрудников милиции предусматривала двойную юрисдикцию – военных трибуналов и общих судов, о чем упоминалось ранее. Попытки создания в милиции профсоюзов либо вхождения милиционеров по роду их службы в профессиональные союзы сотрудников советских учреждений также не были разрешены. Причиной этого было отношение государства к подразделениям милиции – такое же, как к воинским подразделениям, в которых существование таких организаций не могло быть.
Состояние дисциплины и законности в подразделениях милиции контролировалось посредством «внешних» и «внутренних» инстанций. К первым относились органы прокуратуры и суда, а также Главное политическое управление (ГПУ–ОГПУ) и органы местного самоуправления, осуществлявшие контрольно-ревизионные функции. В 20-х гг. к этому перечню присоединяются общественные организации и средства массовой информации, сыгравшие заметную роль во время проведения чисток рядов милиции и показательных судебных процессов.
В качестве «внутренних» контролирующих органов стали выступать основные подотделы НКВД, в круг служебных задач которых было вменено проведение надзора за состоянием дисциплины в рядах милиции. В соответствии с Положением о Народном комиссариате внутренних дел 1924 г. таких подотделов было три: подотдел милиции, подотдел розыска и подотдел политинспекции. На подотдел милиции возлагалось наблюдение, контроль и руководство местными органами милиции по вопросам постовой службы, правил дисциплины и внутреннего распорядка в органах милиции, а также назначение, смещение и учет состава милиции в установленном порядке. В функции подотдела уголовного розыска входило непосредственное производство (по заданиям НКВД) разработок и дознаний о преступлениях по должности, совершаемых местными сотрудниками милиции и уголовного розыска. Наконец, политинспекция являлась органом, собиравшим информационный материал о политическом состоянии органов милиции и розыска и наблюдавшим за «работоспособностью политработников».
Говоря о контроле за состоянием дисциплины, мы не можем обойти стороной и такой специфический феномен советского периода, как проведение периодических чисток в рядах милиции. Не обладая качественным личным составом и полным контролем за положением дел на местах, руководство НКВД в первые годы Советской власти вынуждено было предпринимать кампании по массовой проверке и увольнению своих сотрудников для временной стабилизации дисциплины. Первой крупной чисткой в украинской милиции стала кампания 1921 г. Руководство НКВД объясняло целесообразность данного мероприятия тем, что в ряды милиции проник «темный элемент, шкурники, взяточники, спекулянты, уголовные и даже политические преступники, своими действиями не только тормозящие дело воссоздания милиции, но и дискредитирующие таковую». Исключению из милиции поэтому подлежали:
а) все дезертиры, покинувшие фронт и незаконно проникшие в органы милиции;
б) провокаторы, сотрудники старой царской политической полиции (охранки), проникшие разными способами в милицию;
в) политические преступники, выступавшие и организовавшие контрреволюционные выступления против Советской власти;
г) лица, лишенные по суду прав и не восстановленные в таковых;
д) лица, эксплуатирующие чужой труд и пристроившиеся в милиции в личных целях;
е) лица, занимавшие при старом режиме высокие административные посты;
ж) лица, непригодные к службе по чисто техническим или строевым причинам.[151]
После этого последовала Всеукраинская чистка милиции 1923 г., совмещенная с радикальным сокращением штатов в силу финансовых затруднений советского государства. В результате численность личного состава сократилась с 189 тыс. чел. (октябрь 1921 г.) до 12881 чел., т.е. более, чем в 10 раз. Причиной столь решительных мер послужил также разгул служебной преступности в органах внутренних дел, могущий поставить под угрозу само существование советского режима. Благодаря резкому сокращению своей численности милиция стала более управляемой, однако говорить об улучшении ее работоспособности не приходилось ввиду почти полного отсутствия профессионализма и опыта. Тем более, что в «очищенной» милиции 11210 чел. (87% личного состава) являлись переведенными для ее «укрепления» красноармейцами.
Эффект этой своеобразной «охоты на ведьм» был настолько заразительным, что на Украине чистка милиции далеко вышла за первоначально поставленные пределы. На местах она не ограничивалась проверкой документов, а являлась своеобразным «публичным судом трудящихся над ими же созданной милицией». В крупнейших городах Украины (Харькове, Киеве, Одессе) в процесс чистки были вовлечены тысячи рабочих, которые по 5–7 часов в день разбирали и активно оценивали отдельных работников милиции. В итоге из общего числа милиционеров (12881 чел.) было исключено еще 2733 чел., т.е. 19%. Категории исключенных составляют длинный перечень, приведенный в докладе начальника милиции УССР, в котором можно найти и такие сомнительные формулировки, как «карьерист», «примазавшийся», «шкурник», «малолетний».[152]
В дальнейшем проведение чисток закрепилось в практике управления органами внутренних дел как метод поддержания и укрепления служебной дисциплины. В 1929–1930 гг., например, было «вычищено» еще около 15% личного состава.[153] Как инструментарий кадровой работы был принят и метод направления (партийные мобилизации, выдвиженчество) в милицию различных категорий граждан и служащих, который не всегда себя оправдывал. В различные периоды своего существования милиция «укреплялась» рабочими, крестьянами, красноармейцами, политработниками и чекистами, при этом нередкими были попытки откомандировать в милицию сотрудников, имеющих плохие аттестации, скомпрометировавших себя, неработоспособных, больных и т.д.
Среди правонарушений, существовавших в то время в органах внутренних дел, наибольшее распространение получили взяточничество, грубость по отношению к гражданам, незаконные методы проведения обысков, арестов и допросов. Именно против них и были направлены основные усилия руководства НКВД, причем взяточничество являлось основным «бичом» не только милиции, но и всех государственных органов. Причинами тому были несовершенство системы государственного управления, НЭП, усугублявшаяся в милиции материальная необеспеченность ее сотрудников. Так, в инструкции 1923 г. по борьбе со взяточничеством отмечалось, что в милиции наиболее поражены взяточничеством аппараты снабжения; паспортные столы; районы, обслуживающие базары; участковые; столы, группирующие материалы с наложенными административными взысканиями. В работе оперативного состава и следователей наблюдались пережитки «военного коммунизма», когда цель оправдывала средства, а вседозволенность была нормой в борьбе с преступностью. Многочисленные указания руководителей подразделений касаются необходимости внимательного, предупредительного и вежливого отношения к гражданам, изжитию в поведении сотрудников грубости, чванства и кичливости.
Для минимизации указанных негативных явлений был предпринят, помимо чисток, ряд мероприятий общего характера. В первую очередь, внимание было обращено на самое больное место – материальное положение в органах милиции, которое действительно было удручающим. Так, за один только 1922 г. задолженность государства по милиции составляла 500 млрд. руб. Были губернии, где милиционеры и сотрудники не получали жалованья по 7 месяцев. Отсутствие денег ставило местные управления милиции не только в безвыходное, но иногда и в недопустимо унизительное положение. Кременчугская губернская милиция, например, получив от главного управления обмундирование, в течение трех суток не могла выкупить вагона с ним и сделала это лишь тогда, когда заняла у частного лица 100 миллионов рублей, дав обязательство отработать их. Ряд милицейских подразделений по той же причине был вынужден брать на себя разгрузку барж с дровами.
Оклады сотрудников существенно отличались в каждой отдельно взятой губернии, и разница между минимальным и максимальным окладом милиционеров по Украине достигала пятикратной величины. При этом, однако, даже в самой «щедрой» столичной Харьковской губернии сотрудники милиции были одной из низкооплачиваемых категорий советских служащих. В июне 1923 г. зарплата милиционера составляла 521 руб. в месяц. Они получали еще паек стоимостью 5 руб. 50 коп. В то же время гражданский сторож ежемесячно получал 1040 руб., а рядовой пожарный – 1919 руб. и паек стоимостью 12 руб. При такой диспропорции в оплате даже проведенная Всеукраинская чистка органов милиции не смогла сдержать широкого распространения взяточничества среди личного состава и текучести кадров, достигшей в масштабе Украины 72%.[154]
Руководство страны понимало, что при всей скудности ресурсов нельзя ставить «армию внутреннего порядка» в такое унизительное положение и потому повышение заработной платы оставалось одним из наиболее насущных вопросов, от решения которого зависело состояние служебной дисциплины в дальнейшем. После образования СССР и введения твердой внутренней валюты заработная плата сотрудников милиции стала постепенно увеличиваться. В 1924 г. был установлен минимум зарплаты для начальников районной милиции в 40 руб., а в течение 1925–1926 гг. была увеличена зарплата младших милиционеров с 24 руб. 50 коп. до 28 руб. и агентов розыска с 32 руб. 20 коп. до 45 руб. Размер денежных доходов читатели могут оценить по уровню покупательной способности рубля на харьковском розничном рынке по состоянию на 1.05.1926 г. В то время мука ржаная стоила 10 коп., мука пшеничная – 29 коп., мясо 1 сорта – 80 коп., масло подсолнечное – 60 коп., картофель – 5 коп., сахар-песок – 62 коп., соль – 5 коп. (все цены приведены за 1 кг). За кусок мыла платили в то время 17 коп., а за десяток спичек – 15 коп. Желающим обновить свой гардероб метр ситца обходился в 40 коп., метр сукна – от 4 до 85 коп. За пару юфтевых сапог приходилось платить от 12 до 22 руб.[155]
С 1931 г. для работников оперативно-строевого и административно-хозяйственного состава милиции были установлены периодические прибавки к заработной плате за выслугу лет в следующих размерах: за 3 года непрерывной службы в милиции – 10%, за 6 лет – 20%, за 9 лет – 30% и за 12 лет – 50% от основного оклада по занимаемой в данный момент должности. При исчислении прибавки к заработной плате за выслугу лет для лиц, окончивших учебные заведения милиции, время обучения в них принималось в расчет в двойном размере.
Параллельно шло создание основ профессиональной этики сотрудников милиции, призванной воплотить в себе моральные требования общества к правоохранительной деятельности нового государства. В документах того периода подчеркивалось, что «милиция своим образцовым служением интересам трудящихся на почве строгой и справедливой пролетарской законности должна доказать, что она не похожа на царскую полицию, в среде которой процветало взяточничество, беззаконие и своеволие, а также полное отсутствие уважения к личности человека. У населения понятие о милиционере, как о страже его личной и имущественной безопасности, должно быть обязательно связано только с честностью, справедливостью, законностью, вежливостью и прочими лучшими качествами безупречных людей».[156] Этические нормы, правда, достаточно долгое время оставались второстепенной категорией, о чем свидетельствуют многочисленные приказы и распоряжения, требующие изменить отношение к гражданам, прекратить использование грубых методов работы, «повернуться лицом к населению».[157]
Недостаточная регулятивная роль этических норм отчасти объяснялась и тем, что они излагались в виде отдельных приказов, инструкций и распоряжений. К 1931 г. обозначилась тенденция включать ряд требований к морально-психологическим качествам сотрудников в положения о прохождении службы и в уставы, что позволило закрепить их как формальные требования к профессиональной пригодности и компетенции личного состава.
Формированию надлежащей дисциплины в подразделениях было призвано развитие системы профессиональной подготовки, которая вплоть до 1924 г. находилась в зачаточном состоянии. С этой целью была создана Всеукраинская школа командного состава милиции и розыска, где проводилась подготовка по двум направлениям работы: специально-милицейской и розыскной. Состав курсантов формировался исключительно из лиц командного состава со стажем работы не менее одного года, при этом половина направляемых на обучение курсантов должны были быть членами компартии. Выпускники со своими теоретическими знаниями были вполне готовы к практической работе. Для ликвидации милицейской безграмотности на местах были организованы учебные команды, готовящие в первую очередь милиционеров для сельских районов. Занятия в них проводились по программе, утвержденной центральными органами милиции, а снабжение библиотечками по вопросам правовой и специальной подготовки также шло в централизованном порядке.
Результатом проведенных мероприятий явилось снижение к началу 30-х гг. количества дисциплинарных взысканий как в абсолютных цифрах, так и в процентном отношении. Из всего количества заведенных в отношении сотрудников милиции дел значительная доля приходилась на должностные преступления, которые в большинстве своем «из-за незначительности» заканчивались наложением дисциплинарных взысканий.
Создание и постепенное реформирование органов внутренних дел в период с 1917 г. по 1936 г. в основном способствовало решению большинства проблем, имевших место в деятельности дореволюционной полиции. Тем не менее, служебная дисциплина сотрудников милиции также имела ощутимые недостатки по причине их неопределенного правового статуса, слабого уровня профессиональной и общеобразовательной подготовки, нерешенности вопросов материально-бытового обеспечения. При проведении политики по дальнейшей централизации деятельности органов внутренних дел это оборачивалось отсутствием интереса личного состава к порученному делу, несамостоятельностью и инертностью при выполнении своих профессиональных обязанностей.
В рассмотренный период были заложены принципиальные организационно-правовые компоненты, детерминирующие дальнейшее развитие советской милиции на всем протяжении ее существования. Последующее развитие политико-воспитательного аппарата, проведение периодических кампаний по очистке кадрового состава, структуризация отдельных ведомств и служб органов внутренних дел не привели к качественному изменению роли милиции в обществе, из-за чего отмеченные отрицательные тенденции по-прежнему выступали в роли криминологических детерминант служебной преступности.
Вторая мировая война как один из наиболее критических периодов советского государства лишь обострила очерченные проблемы. За годы войны милиция потеряла многих своих лучших сотрудников, из-за чего повсеместно присутствовал значительный некомплект личного состава. Наружные посты милиции в целом по СССР перекрывались только на 74%.[158] Послевоенные годы характеризуются крупным всплеском роста правонарушений среди сотрудников правоохранительных органов, когда в докладе отдела кадров МВД УССР за 1947 г. фигурировало 5903 сотрудника, наказанных в течение прошедшего года.[159] Из них 1172 человека было предано суду и 4731 человек был привлечен к дисциплинарной ответственности. Распределение по видам правонарушений выглядело следующим образом (табл. 7):
Таблица 7
Структура правонарушений среди сотрудников ОВД УССР
Вид правонарушения | Предано суду (чел.) | Привлечено к дисциплинарной ответственности (чел.) |
Контрреволюционные преступления | 8 | 0 |
| Нарушения советской законности | 227 | 477 |
| Мародерство и ограбление | 82 | 0 |
| Взяточничество | 143 | 163 |
| Дезертирство | 107 | 0 |
| Утрата оружия | 34 | 139 |
| Халатное отношение к службе | 51 | 835 |
| Хулиганство, пьянство, моральное разложение | 0 | 729 |
| Злоупотребление служебным положением | 0 | 881 |
| Присвоение вещественных доказательств | 108 | 73 |
| Нарушение постовой, конвойной и караульной службы | 112 | 689 |
| Прочие проступки | 300 | 745 |
К причинам ухудшения состояния законности в правоохранительных органах относится и большое число «непроверенных» людей, т.е. сотрудников, не прошедших спецпроверку после Великой Отечественной войны. Вполне вероятно, что к большому числу осужденных сотрудников непосредственное отношение имела и репрессивная политика государства того времени.
На многократное увеличение случаев «перегибов» и нарушений конституционных прав граждан непосредственное влияние оказывала и внутренняя дестабилизация в сочетании с первыми признаками «холодной войны» на внешнеполитической арене. Политические реалии 1946 г. потребовали не только усиления милитаризации ОВД, но и перевода на особое положение милиции Москвы, столиц республик, а также военных портов и городов «особого списка». В сложившихся условиях шпиономании и подозрительности вследствие слабой оперативной работы допускались не только массовые задержания граждан, но также необоснованные и преждевременные аресты лиц, вина которых не была полностью доказана. Наряду с массовой необоснованной проверкой документов получили распространение не менее массовые штрафы граждан. В Ленинграде, например, вследствие подобной практики в 1946 г. был оштрафован каждый шестой житель. В целях улучшения послевоенного имиджа СССР допускались серьезные искажения уголовной статистики. В научной литературе имеются упоминания о том, что в официальную статистику 1946–1948 гг. попадало всего лишь около 14,7% зарегистрированных по линии УР преступлений.[161]
Однако очередной период милитаризации органов внутренних дел оказал, тем не менее, положительное влияние на состояние служебной дисциплины. В 1947 г. произошло снижение на 35,2% количества сотрудников, привлеченных к уголовной ответственности (см. табл. 8) и на 21,7% – к дисциплинарной ответственности. Всего же в 1947 г. к уголовной ответственности было привлечено 760 чел. (1,2% от всего личного состава) и к дисциплинарной ответственности – 3703 человека (5,9% от всего личного состава). В дальнейшем эти показатели снизились еще более значительно и оставались таковыми вплоть до начала 80-х годов.
Таблица 8
Количественное распределение преступлений, совершенных сотрудниками ОВД УССР в 1947–1948 гг.
| № | Совершенные уголовные преступления | 1947 г. | 1948 г. |
| 1. | Нарушения соц.законности | 227 | 112 |
| 2. | Незаконное применение оружия | 118 | 81 |
| 3. | Присвоение и незаконное изъятие имущества | 82 | 18 |
| 4. | Дезертирство из рядов МВД | 107 | 69 |
| 5. | Злоупотребления и халатное отношение к исполнению обязанностей | 35 | 90 |
| 6. | Разглашение служебной тайны, утрата документов | 0 | 8 |
| 7. | Хищения, присвоение, растраты | 238 | 85 |
| 8. | Взяточничество | 143 | 90 |
| 9. | Утрата оружия | 24 | 46 |
| 10. | Нарушение уставов постовой службы | 120 | 89 |
| 11 | Прочие преступления | 198 | 72 |
| Всего | 1172 | 760 |
Совершенствуется ведомственная нормативная база – в 1948 г. принят Дисциплинарный Устав милиции, введен новый Устав постовой и патрульной службы (УППСМ-48). В организационном плане важным моментом являлось восстановление на протяжении 1953-1956 гг. прокурорского надзора за деятельностью милиции и ИТУ. 25 октября 1956 г. постановлением ЦК КПСС и СМ СССР был также восстановлен принцип двойного подчинения УВД областей: по «вертикали» они подчинялись МВД республик и были подотчетны исполкомам местных советов народных депутатов по «горизонтали».
Знаменательным событием послевоенного периода явилось принятие Верховным Советом УССР от 28.12.1960 г. новых Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов УССР. В новом УПК была впервые закреплена система правовых гарантий для участников уголовного процесса. Отдельная ст. 21 УПК УССР гарантировала обвиняемому право на защиту и обеспечивала защиту его личных и имущественных прав, что являлось серьезным сдерживающим фактором для служебных злоупотреблений со стороны должностных лиц, проводящих дознание и следствие. К профилактике должностных преступлений в ОВД следует отнести и принятие 20.02.1962 г. Указа «Об усилении уголовной ответственности за взяточничество», предусматривавшего смертную казнь за получение взятки при особо отягчающих обстоятельствах.
Структурой внутреннего контроля служебной дисциплины и законности в послевоенное время оказывается Инспекция по личному составу, на которую была возложена основная нагрузка по предотвращению указанных негативных явлений.[162] Роль внутренней инстанции частично выполнял также институт заместителей начальников городских и районных отделов по политчасти, созданный в апреле 1949 г. решением ЦК ВКП (б). В июне 1956 г. эти должности в милиции были упразднены, однако были восстановлены снова в 1965 г. под названием «заместитель начальника по политико-воспитательной работе».
Реформы 1960-х гг. не создали совершенно новой правоохранительной системы, а лишь трансформировали ее в более «мягкий» вариант сталинской. Правовая структура изменилась поверхностно и заново стабилизировалась в «брежневскую эпоху». Процесс обновления был неглубок и касался создания новых структур, повышения профподготовки кадров и привлечения общественности к борьбе с преступностью.[163] Приоритетной задачей оставалось установление партийного контроля над деятельностью МВД. Трансформации государственной политики хорошо прослеживаются на примере центрального аппарата МВД, которое 01.05.60 г. было расформировано и заменено совокупностью республиканских министерств по охране общественного порядка (МООП). В 1966 г. союзное МВД было вновь восстановлено, а в 1968 г. МООП СССР было возвращено старое название – МВД СССР.
Отсутствие долгосрочной стратегии развития правоохранительных органов демонстрируют и колебания численности личного состава. Так, в 1946-1951 гг. в милицию было направлено 15000 коммунистов и комсомольцев, однако уже в 1950-е гг. проводится необоснованное сокращение численности милиции. Увеличение численности милиции за счет офицеров, уволенных в запас в связи с частичным сокращением армии в 1954 г., сменяется резким сокращением аппарата МВД и всего личного состава в 1958 г.[164] В 1964 г. в милицию вновь направлено свыше 12000 коммунистов, а в 1965 г. принимается решение об увеличении сотрудников еще на 35000 чел. (в целом по СССР).[165] 1983–1985 гг. были ознаменованы беспрецедентным сокращением численности органов внутренних дел на 150 тыс. чел.
Количественные показатели нарушений служебной дисциплины и законности, снизившиеся в 1950-х – середине 1970-х гг., не исключали возникновения резонансных случаев, ставящих под угрозу авторитет не только милиции, но и государственного исполнительного аппарата в целом. Одно из таких происшествий имело место в июне 1963 г. в г. Кривой Рог, где сотрудники милиции проявили неоправданную грубость при задержании пьяного военнослужащего срочной службы. Их последующие непрофессиональные действия привели к разрастанию частного конфликта до масштаба массовых беспорядков, когда «хулиганствующие элементы» начали сводить счеты с отдельными сотрудниками милиции.[166]
В целом, до середины 70-х годов уровень профессиональной подготовки и образования сотрудников ОВД оставался ощутимой проблемой. В 1948 г. только 9,8% ведущей категории руководящих сотрудников милиции имели высшее образование, 6,2% из них имели незаконченное высшее, каждый третий руководитель имел начальное высшее образование. По данным 1954 г. 79% сотрудников УР, более 60% личного состава БХСС и 45% следователей не имели даже среднего образования.[167]
Для исправления сложившейся ситуации МВД СССР были установлены в конце 1950-х гг. повышенные требования к кандидатам на службу, включающих наличие общеобразовательной подготовки не ниже 7 классов, а для назначения на руководящую должность – наличие образование не ниже среднего, обстановка изменилась к лучшему. Тем не менее, образовательный уровень сотрудников органов внутренних дел рос медленными темпами. В 1965 г., например, только 12,6% нач. состава милиции имело высшее образование, из них юристов высшей квалификации – 9%. Со средним юридическим образованием работало 18,5% начальников. Среди рядового и младшего начсостава среднее образование имели лишь 11,7%.[168] По данным 1973 г., в Украине каждый третий из назначенных на должности начсостава не имел специального образования, а среднее образование отсутствовало у 5–20% рядового состава.[169]
В силу «застойных» явлений к концу 70-х гг. работа с кадрами в МВД СССР была самым запущенным участком. Решения принимались с учетом политической конъюнктуры, двойных стандартов, скоропалительно, проводились в жизнь без соответствующей материальной поддержки и методом кампаний. За принятием решений и громкими словами не следовали практические дела. Милицейские структуры приобрели роль универсального инструмента для решения политических, социально-культурных, воспитательных проблем (надзор за прическами, длиной брюк и юбок, музыкальным репертуаром и т.п.), в силу чего теряли авторитет и доверие населения.[170]
Для увеличения «открытости» в работе правоохранительных органов использовались встречи руководства с населением и трудовыми коллективами, совместные рейды по охране общественного порядка, курирование молодежных кружков и секций. Население имело возможность оказывать влияние на работу милиции путем направления писем и жалоб, а также осуществлять частичный контроль правоохранительных органов посредством партийных и советских работников. Однако со временем данное направление оказалось формализованным, что привело к выхолащиванию самой идеи общественного контроля. Уже в 70-х гг., например, из 20 тыс. жалоб и предложений, ежегодно поступавших в МВД УССР, только 8-10% касались фактов нарушений законности сотрудниками ОВД и их неправильных действий. Соответственно, из этих 8–10% в результате ведомственных проверок подтверждалось в среднем 20–30% жалоб и заявлений.[171]
Следуя логике общественного развития, правонарушения в органах внутренних дел во второй половине ХХ в. отражали негативные явления и недостатки развития советского периода, хотя и в значительно меньшем масштабе. С начала 60-х годов, например, участились случаи служебного подлога, незаконного обогащения и взяток; дисциплинарной практике становятся известными случаи преступлений молодых офицеров – выпускников школ милиции. В 1970–1980 гг. ухудшились основные показатели экономики, нарастал дефицит товаров народного потребления. Получили распространение новые виды хищений, возникали организованные преступные группы в сфере торговли, сбыта и производства. Появились подпольные цеха, возросло количество случаев взяточничества и спекуляции. Соучастниками организованных преступных групп становятся руководители предприятий, должностные лица советских и партийных органов, МВД. Если в отчетах по состоянию дисциплины 1970-х гг. встречаются такие формулировки, как «незаконное владение двумя садовыми участками», «покупка автомобиля вне очереди», то в конце 1980-х гг. на смену им пришли «участие в частнопредпринимательской деятельности», «неделовые связи с представителями криминальной среды» и т.п.
Статистические данные того периода не позволяют нам осуществить последовательный анализ состояния законности, как в силу фрагментарности архивных данных, так и по причине частой смены форм отчетности, в результате которых в статистике фигурировали различные оценочные позиции. Так, например, в отчетах некоторых годов дается сводная цифра нарушений социалистической законности наряду с числом случаев пьянства, взяточничества, незаконного применения оружия, в отчетах остальных же годов может присутствовать только число случаев нарушений соцзаконности без расшифровки ее составляющих компонентов. Тем не менее, согласно отчетам о работе с кадрами в ОВД Украинской ССР за 1967–1970 гг. мы можем судить об относительно низком удельном весе наказанных сотрудников (около 8,6%) в целом по МВД (см. табл. 9).[172] При этом внутреннее распределение числа наказанных сотрудников указывает в первую очередь, на доминирующую роль следственного аппарата и милиции как основных «поставщиков» нарушителей законности (в среднем 12,3 и 9,5%% соответственно). Для сотрудников следственного аппарата в 1967–1970 гг. наиболее распространенными нарушениями были пьянство и нарушения социалистической законности, в то время как у сотрудников милиции наблюдается существенный перевес случаев пьянства.
Таблица 9
Состояние служебной дисциплины в ОВД УССР в 1967–1970 гг.
| Служба | Год | Всего наказано | Нарушениезаконности* | Пьянство | Взяточни- чество | Злоупотребление служебным положением | Привлечено к уголовной ответствен- ности | ||
| Кол-во человек | в % к общ. кол-ву личного состава | ||||||||
| Всего по МВД | 1967 | 5582 | 8,1 | 368 | 1345 | 17 | 150 | 118 | |
| 1968 | 6231 | 8,8 | 407 | 1463 | 11 | 154 | 125 | ||
| 1969 | 6575 | 8,9 | 330 | 1507 | 14 | 127 | 118 | ||
| 1970 | 6625 | 8,7 | 358 | 1338 | 12 | 142 | 118 | ||
| Милиция | 1967 | 4167 | 9,0 | 323 | 1054 | 14 | 111 | 103 | |
| 1968 | 4612 | 9,8 | 350 | 1180 | 11 | 117 | 108 | ||
| 1969 | 4799 | 9,9 | 279 | 1198 | 8 | 86 | 95 | ||
| 1970 | 4782 | 9,6 | 312 | 1020 | 9 | 103 | 90 | ||
| ИТУ | 1967 | 604 | 6,2 | 4 | 122 | 0 | 15 | 3 | |
| 1968 | 633 | 7,4 | 9 | 104 | 0 | 14 | 3 | ||
| 1969 | 648 | 6,8 | 3 | 100 | 1 | 22 | 5 | ||
| 1970 | 719 | 7,3 | 4 | 121 | 1 | 17 | 2 | ||
| Пожарная охрана | 1967 | 287 | 3,8 | 3 | 89 | 1 | 2 | 8 | |
| 1968 | 355 | 4,5 | 5 | 92 | 0 | 7 | 9 | ||
| 1969 | 422 | 5,1 | 2 | 107 | 0 | 6 | 5 | ||
| 1970 | 403 | 4,8 | 1 | 88 | 0 | 7 | 8 | ||
| Следствие | 1967 | 251 | 10,7 | 35 | 35 | 1 | 8 | 1 | |
| 1968 | 267 | 11,.5 | 35 | 22 | 0 | 6 | 1 | ||
| 1969 | 343 | 14,7 | 46 | 31 | 5 | 6 | 5 | ||
| 1970 | 295 | 12,5 | 37 | 26 | 2 | 6 | 4 | ||
Данные о состоянии дисциплины и законности в украинской милиции советского периода, взятые с десятилетним интервалом (1978–1980 гг.), показывают дальнейшее снижение общего показателя удельного веса наказанных сотрудников с 8,6% до 6,4% в целом по ОВД УССР. Снизился и удельный вес нарушений в следственном аппарате с 12,3% до 9,7%. В остальных службах и подразделениях милиции состояние дисциплины и законности было различным. По уровню нарушений на первое место в 1978–1980 гг. выходят сотрудники уголовного розыска (12,8% наказанных к общему числу личного состава) и участковые инспектора милиции (12,1% наказанных, рис. 5). Доминирующими нарушениями для представителей указанных служб являлись укрытие преступлений и рукоприкладство.
Рис. 5. Удельный вес наказанных в 1978-1980 гг сотрудников ОВД УССР по службам (в % к общ.числу личного состава)
Следует отметить и высокие количественные показатели лиц, наказанных за пьянство в подразделениях уголовного розыска и охраны общественного порядка (см. табл. 10) .[173]
Таблица 10
Состояние служебной дисциплины в ОВД УССР в 1978-1980 гг .
| Служба | Год | Всего наказано | В том числе за нарушение законности | Из них: | Всего осуждено | Наказано за пьянство | |||
| Кол-во человек | В % к общ. кол-ву личного состава | Укрытие преступлений | Взяточничество | Рукопри-кладство | |||||
| Всего по МВД | 1978 | 8158 | 6,6 | 531 | 59 | 18 | 119 | 254 | 987 |
| 1979 | 8221 | 6,6 | 515 | 135 | 17 | 81 | 227 | 875 | |
| 1980 | 7650 | 5,9 | 334 | 44 | 26 | 80 | 288 | 889 | |
| УР | 1978 | 1817 | 12,4 | 233 | 43 | 6 | 36 | 48 | 124 |
| 1979 | 2023 | 12,.5 | 247 | 103 | 4 | 23 | 50 | 129 | |
| 1980 | 1755 | 13,7 | 162 | 35 | 4 | 34 | 83 | 118 | |
| Участковые | 1978 | 980 | 11,8 | 111 | 12 | 4 | 27 | 32 | 75 |
| 1979 | 1062 | 12,8 | 113 | 41 | 3 | 16 | 30 | 66 | |
| 1980 | 972 | 11,8 | 73 | 12 | 3 | 21 | 46 | 71 | |
| ОБХСС | 1978 | 212 | 6,9 | 15 | 0 | 1 | 0 | 2 | 19 |
| 1979 | 239 | 7,9 | 15 | 1 | 1 | 1 | 4 | 10 | |
| 1980 | 212 | 7,4 | 5 | 0 | 3 | 0 | 5 | 6 | |
| Следствие | 1978 | 316 | 8,9 | 65 | 5 | 1 | 0 | 6 | 21 |
| 1979 | 393 | 11,0 | 95 | 5 | 2 | 1 | 5 | 12 | |
| 1980 | 372 | 9,4 | 46 | 0 | 3 | 0 | 7 | 13 | |
| ГАИ | 1978 | 520 | 5,6 | 37 | 0 | 8 | 9 | 22 | 35 |
| 1979 | 449 | 5,6 | 15 | 1 | 5 | 6 | 27 | 27 | |
| 1980 | 472 | 9,3 | 20 | 0 | 6 | 3 | 27 | 27 | |
| ООП | 1978 | 1730 | 4,4 | 84 | 0 | 0 | 60 | 95 | 442 |
| 1979 | 1641 | 4,6 | 68 | 1 | 3 | 35 | 88 | 371 | |
| 1980 | 1450 | 4,2 | 47 | 0 | 2 | 21 | 87 | 362 | |
| Пожарная охрана | 1978 | 479 | 4,2 | 5 | 1 | 0 | 0 | 10 | 69 |
| 1979 | 466 | 4,1 | 2 | 0 | 0 | 1 | 11 | 68 | |
| 1980 | 439 | 3,2 | 2 | 1 | 0 | 0 | 9 | 94 | |
| Вневедомст-венная охрана | 1978 | 720 | 5,4 | 13 | 0 | 0 | 6 | 34 | 128 |
| 1979 | 665 | 4,8 | 8 | 1 | 1 | 3 | 15 | 129 | |
| 1980 | 636 | 3,8 | 6 | 1 | 1 | 2 | 26 | 99 | |
| ИТУ | 1978 | 958 | 7,2 | 16 | 0 | 2 | 3 | 15 | 54 |
| 1979 | 842 | 5,8 | 11 | 0 | 0 | 4 | 9 | 50 | |
| 1980 | 813 | 5,2 | 13 | 0 | 7 | 0 | 18 | 62 | |
Рис. 6. Количество сотрудников ОВД УССР, осужденных в период 1947-1980 гг.
Рис. 7. Удельный вес наказанных в 1947-1980 гг сотрудников ОВД УССР (в % к общ. числу личного состава)
Качественный анализ структуры служебной преступности в ОВД УССР показывает изначальное превалирование правонарушений корыстной направленности, идущей на убыль в 1963 г. с одновременным ростом показателей нарушений социалистической законности (рис. 8). В 1978 г. показатель нарушений законности достигает своего максимума (531 случая), в то время как правонарушения корыстной направленности снижаются до почти нулевой отметки (18 правонарушений за год). В последующем намечается тенденция к их сближению.
Рис. 8. Динамика преступлений корыстной направленности и нарушений законности
Основное число правонарушений рассматриваемого периода приходилось на милицию, где уровень наказанных составлял в среднем 9-9,9% от общего числа сотрудников против такого же показателя в 8,1-8,9% по МВД УССР в целом.
После эпохи тоталитаризма в середине 1980-х гг. органы внутренних дел оказались не готовы бороться с обвальным ростом экономической и организованной преступности. Требовался пересмотр социальной роли всей правоохранительной системы, разработка новой концепции ее функционирования в обществе. Однако решение сложившейся кризисной ситуации было традиционным – новое руководство МВД СССР в начале 1980-х гг. взяло курс на проведение беспрецедентной чистки кадров личного состава. С 1983 по 1985 гг. в целом по СССР за нарушение законности, по служебному несоответствию было уволено 161000 сотрудников, явившееся в целом сокрушительным ударом по кадрам МВД.[174] Взамен в милицию было направлено более 55000 коммунистов.[175] Позднее было признано, что во время этой кампании были допущены перегибы и часть уволенных вновь была принята на службу.
Перестройка и распад СССР привели к общей дестабилизации кадров. Если раньше из милиции увольнялись новички, не выдерживавшие условий работы, то в конце 1980-х – начале 1990-х органы внутренних дел покидали, в основном, профессионалы с большим опытом работы, которым предлагали лучшие условия труда и оплаты в коммерческих структурах.[176] Поэтому после распада СССР перед руководством МВД независимой Украины во всем масштабе стояла задача не только налаживания эффективной работы органов внутренних дел, но и проблема их скорейшего реформирования в условиях кадрового и материально-технического дефицита.
2.3 Общее положение дел в милиции Украины 1991–2005 гг.
На протяжении 1991–1994 гг. ОВД Украины в полной мере ощутили весь размах дестабилизационных процессов, вызванных распадом СССР. Процесс передела собственности в условиях парада суверенитетов сопровождался многочисленными дисфункциями в сфере социально-правового контроля. Многие законы бывшего СССР, формально сохраняя свое действие, утратили адекватность изменившейся социально-политической обстановки и перестали выполнять свою контрольно-регулятивную функцию. Формирование новой, адекватной правовой базы происходило медленно, с длительным сохранением многочисленных правовых коллизий и пробелов в сфере гражданского, налогового, бюджетного и таможенного законодательства. Это способствовало появлению в криминальном пространстве значительной части ситуативных и случайных преступников. Первые годы независимости Украины характеризовались также вспышкой насильственных преступлений и заметной активностью всех формирований организованной преступности. Поэтому стратегической задачей органов внутренних дел явилось не реформирование старой системы управления, а противодействие обвальному росту преступлений в кредитно-финансовой и банковской системах, внешнеэкономической деятельности, сферах приватизации и энергообеспечения.[177]Однако в 1995 г. проблемы материально-технического обеспечения и размывания кадрового ядра достигли настолько катастрофических размеров, что дальнейшее использование устаревшей модели административно-командного управления стало невозможным. В уголовном розыске насчитывалось всего 14% сотрудников, имевших высшее юридическое образование, а удельный вес следователей с высшим юридическим образованием упал до 63,8%. В таких областях, как Винницкая, Одесская, Херсонская, Луганская, Кировоградская эта цифра едва достигала отметки 40-50%.[178] Среди сотрудников службы борьбы с экономической преступностью юристы составляли лишь третью часть личного состава. О качестве следственных действий говорит факт возвращения каждого десятого уголовного дела для дополнительного расследования в Луганской, Донецкой, Ивано - Франковской, Киевской, Кировоградской, Николаевской и Черкасской областях. В Донецкой, Ровенской, Одесской, Закарпатской областях на протяжении 1995 г. имели место не единичные случаи нарушений законности при задержании, аресте и привлечении граждан к уголовной ответственности.[179]
Уровень преступности и правонарушений среди личного состава органов внутренних дел достиг в 1995 г. своих максимальных показателей: к ответственности за нарушение законности было привлечено 1,1 тыс. чел., из них осуждено – 174 сотрудника, было допущено 243 факта неправомерного применения оружия. Продолжали иметь место позорные случаи взяточничества, вымогательства и поборов, прежде всего – со стороны сотрудников ГАИ.[180] Основная масса преступлений при этом совершалась молодыми сотрудниками в возрасте от 20 до 30 лет.[181] 1995 г. отмечен и появлением в ведомственной статистике нового негативного явления – фактов самоубийств сотрудников. Печальный «рекорд» утрат персонала органов внутренних дел приходился на 1996–1998 гг., когда число суицидов достигало 58 случаев ежегодно.
В этот же период появляются многочисленные сообщения неправительственных организаций Украины о случаях жестокого обращения с гражданами со стороны должностных лиц в ходе предварительного следствия, результатом чего являются телесные повреждения и даже смерть. Изложенные факты нашли свое отражение в докладе Комитета ООН против пыток за 1997 г. и вызвали особую обеспокоенность международного сообщества.[182]
Основной причиной столь негативной обстановки в правоохранительных органах ряд исследователей видит в дискриминационных условиях оплаты труда, в результате чего в 1993-1995 гг. приток кандидатов на службу в ОВД сократился с 51,8 тыс. до 43,5 тыс. чел. Одновременно финансовые проблемы поставили под угрозу увольнения более 22 тыс. чел., содержавшихся за счет местных бюджетов.[183]
Руководство МВД всерьез обеспокоенное перспективой того, что без экстраординарных мер хозяином положения в стране может стать организованный и коррумпированный криминалитет, наметило ряд стратегических мероприятий по улучшению кадрового обеспечения. К ним относились реорганизация и сокращение раздутых и малоэффективных аппаратов управления, пересмотр процесса образования новых ведомственных служб. Впервые был поднят вопрос о возможности создания муниципальной милиции. Основные направления реформирования органов внутренних дел были заложены в Концепции развития системы МВД, утвержденной постановлением № 456 Кабинета Министров Украины от 24 апреля 1996 г. Данной концепцией было предусмотрено поэтапное освобождение милиции от таких несвойственных ей функций, как паспортная, визовая и миграционная работа, медицинское обслуживание нетрезвых лиц, содержание бродяг, принудительное лечение от алкоголизма и наркомании, исполнение наказаний. Планировалось также сократить численность вспомогательных служб, ликвидировать «уравниловку» в оплате труда сотрудников оперативных и неоперативных подразделений, ввести контрактную форму прохождения службы. Основным полем деятельности милиции предлагалось сделать охрану общественного порядка и борьбу с преступностью.
Реальное реформирование ОВД, их организационно-штатная и структурная перестройка были начаты с 1996 г. Управленческий аппарат МВД и в областях был сокращен на 20%, осуществлялось рациональное перераспределение функций и полномочий в системе управления ОВД на общегосударственном, региональном и местном уровнях. Во исполнение концепции реформы система исполнения наказаний была выведена из состава ОВД, а постановлением КМ от 09.08.99 г. № 1451 милиция общественной безопасности – освобождена от несвойственных ей функций медицинского отрезвления граждан.[184]
К 2000 г. были снижены пограничные специальные звания для 30 тыс. должностей начсостава, в том числе – для 4 тыс. должностей со специальным званием «полковник», а к 2005 г. на 50% сокращено количество генеральских должностей. Более 80% городских управлений было реорганизовано в городские отделы, объединено 30% городских и районных отделов внутренних дел, размещенных в одном населенном пункте.[185] К 2001 г. относится попытка реорганизации аппарата управления МВД с учетом европейского опыта, вводившая институт Государственного секретаря и его заместителей с одновременной отменой должностей заместителей министра МВД. Однако вскоре МВД Украины вернулось к первоначальной своей структуре.
Реорганизация основных служб и управлений отражала, в основном, результаты влияния политической обстановки в стране. Если 2004 г. в структуре ОВД Украины было ликвидировано только Управление транспортной и специальной милиции, то, начиная с 2005 г. по инициативе Президента Украины начато решительное реформирование служб ГАИ и УБОП, рассматриваются варианты выведения института следователей в самостоятельную структуру – Национальное бюро расследований. Следует отметить, что процессы реформирования в последнее время испытывают при этом существенные трудности в силу неразработанности комплексной модели трансформации правоохранительных органов и отсутствия единого подхода к развитию ОВД на уровне правительства.
В кадровой политике также были пересмотрены подходы к работе с личным составом. Решительная замена всех категорий руководителей, которые не могли обеспечить порученные направления работы в современных условиях и начавшаяся в 1994 г., была практически завершена к 1997 г. Руководство ГУУМВД было заменено почти на 100%, более чем на 70% – начальники горрайотделов. При этом выявилась слабость существовавшей системы подготовки, обучения, селекции и расстановки руководящих кадров, поскольку из 11 замененных в 1997 г. начальников УМВД 10 были переведены из других областей, а не подготовлены из местного резерва на выдвижение.[186]
Начиная с 1997 г. среди сотрудников ОВД выделяются «группы риска», т.е. ряд сотрудников, склонных к нарушениям дисциплины и законности. Впервые было оглашено число таких сотрудников, насчитывающее в июле 1998 г. 569 чел. (Винницкая область – 127 чел., Харьковская – 121 чел., Киевская – 119 чел.).[187] К работе с «группами риска», помимо руководителей подразделений, привлекаются и сотрудники службы психологического обеспечения.
В 2000 г. была разработана и введена в действию Комплексная программа кадровой политики в органах и подразделениях внутренних дел, обеспечения дисциплины и законности на 2001-2005 гг., а также комплексная программа кадрового обеспечения оперативно-служебной деятельности уголовного розыска. Был также введен новый порядок приема на службу. Он заключался в более глубоком и тщательном изучении кандидатов с применением психологических методик и дальнейшим их обучением в училищах профессиональной подготовки на основе новой модульной программы. С 2005 г. в ряде областей начинают внедряться более современные модели конкурсного отбора на руководящие должности, предусматривающие широкое ознакомление всего личного состава с наличием вакантных должностей, гласность и объективность в проведении конкурсного отбора.[188]
Однако основным инструментом кадровых реформ по-прежнему остается метод внеочередных аттестаций с последующей массовой заменой руководящего состава, что в силу своей частоты оказывает скорее негативный эффект, поскольку неоправданно увеличивает количество молодых сотрудников на руководящих должностях без соответствующего профессионального опыта. Так, только в 2005 г. было заменено 672 чел. начсостава, в том числе – каждый второй начальник горрайлиноргана, на 90% обновлено руководство центрального аппарата МВД Украины, по результатам внеочередной аттестации уволено 2 тыс. сотрудников.[189]
Политика министерства по укреплению дисциплины и законности, очищению ОВД от сотрудников, нарушающих законы, злоупотребляющих властью и служебным положением, предполагала активизацию внутреннего контроля. Таким контролирующим подразделением, помимо инспекции по личному составу, первоначально было Управление по борьбе с коррупцией в ОВД, созданное в июле 1992 г. Кабинетом Министров в структуре криминальной милиции центрального аппарата МВД Украины. На вновь созданное управление были возложены задачи по выявлению и раскрытию коррупционных связей, корыстных преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД. Однако по мере того, как в компетенцию данного управления стали включаться все более широкие задачи по предупреждению и раскрытию всех умышленных преступлений, совершенных сотрудниками, оно было переименовано в Управление внутренней безопасности.
В августе-сентябре 1997 г. силами сотрудников внутренней безопасности была проведена крупномасштабная специальная операция по очищению рядов от нарушителей дисциплины и законности. К ответственности было привлечено более 1,4 тыс. чел. с последующим увольнением из ОВД более 500 чел.[190]
Во многом оздоровлению дисциплины в подразделениях способствовало проведение операции «Чистые руки», в ходе которой было проведено множество проверок и комплексных аттестаций.[191] Так, в г. Севастополь были рассмотрены обращения граждан, среди которых ряд жалоб на деятельность милиции подтвердились. В ходе расследований к дисциплинарной ответственности были привлечены 10 сотрудников. В АР Крым подверглись аттестации 3534 сотрудника, среди которых было выявлено 25 чел., не соответствующих занимаемым должностям, и 13 чел., подлежащих увольнению из ОВД. В ходе операции «Чистые руки» в Винницкой области была проведена 271 проверка, в результате которых 127 человек привлечено к дисциплинарной ответственности, 31 – уволен по негативным мотивам. В Донецкой области были проаттестованы 14 450 сотрудников, среди которых 21 подлежал увольнению, а 22 – понижены в должности. В г. Киеве было проаттестовано 11 711 сотрудников, что составило 72% от общего количества. Выявлено 115 сотрудников, не соответствующих занимаемым должностям, уволено – 38, понижено в должности – 10.
В дальнейшем для лучшей координации действий Управление внутренней безопасности и Инспекция по личному составу были объединены, а в 2003 г. Управление внутренней безопасности получило более независимый статус после реорганизации его в отдельный департамент в составе ГУБОП МВД и подчинения непосредственно министру внутренних дел. Предполагалось, что этим будет обеспечена большая объективность в проведении служебных проверок и расследований в отношении сотрудников, совершивших служебные правонарушения и дисциплинарные проступки, недостойным поведением и поступками компрометирующих звание сотрудника милиции. На сегодняшний день МВД Украины вернулось к прежней форме совместной деятельности данных подразделений.
В 2004 г. министерством в рамках сотрудничества с Советом Европы и в соответствии с положениями Закона Украины «О демократическом гражданском контроле над Военной организацией и правоохранительными органами государства» начат эксперимент создания мобильных групп по мониторингу соблюдения прав человека в восточных регионах Украины. В настоящее время приказом министра от 08.07.2005 г. такие группы предписывается создать в каждой области. Основными заданиями мобильных групп являются выявление и анализ фактов нарушений прав человека со стороны сотрудников милиции, укрепление отношений между населением и милицией, проведение работы с представителями общественных и правоохранительных организаций.[192] Дополнительную помощь в контроле за деятельностью территориальных подразделений оказывают представители министра в регионах, институт которых введен с 2005 г.[193]
Был также взят курс на расширение взаимодействия МВД Украины с правоохранительными органами других стран, подписание договоров о правовой взаимопомощи, финансовое обеспечение оперативно-розыскных и следственных мероприятий, проводимых нашими сотрудниками за рубежом.
Относительно правовых мер укрепления дисциплины и законности в деятельности ОВД Украины следует отметить, прежде всего, принятие целого пакета международных документов и соглашений в сфере правоохранительной деятельности, а также разработкой отечественных законов с учетом соблюдения в них международных стандартов. Например, Основные принципы применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка, принятые 8 Конгрессом ООН, были полностью учтены при принятии законов Украины «О милиции» и «О Службе безопасности».
С целью обеспечения в полном объеме неукоснительного выполнения требований Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Конституции Украины, Закона «О милиции», Закона «О предварительном заключении» и других нормативных документов по этим вопросам МВД Украины осуществлен ряд мер по улучшению условий содержания задержанных и арестованных лиц в спецучреждениях милиции. К 2000 г. была подготовлена программа развития деятельности изоляторов временного содержания ОВД, усилены специально-юридические гарантии свободы и личной неприкосновенности граждан при задержании, аресте и содержании под стражей.
В целях предупреждения пыток и других форм насилия в спецучреждениях милиции ведомственными нормативными актами МВД Украины было предусмотрено, что лишь в исключительных случаях сотрудники милиции этих учреждений имеют право применять меры физического воздействия и специальные средства к правонарушителям. Перечень таких обстоятельств четко ограничен. В 2005 г. ст. 127 «Пытки» Уголовного кодекса Украины была дополнена таким квалифицирующим признаком, как совершение пыток сотрудниками правоохранительных органов, с установлением более строгого наказания – от 10 до 15 лет лишения свободы. С 2005 г. в МВД Украины введена должность помощника министра по вопросам соблюдения прав человека и гендерной политики.
Законом Украины «Об адвокатуре» впервые были введены правовые нормы, допускающие участие адвоката в уголовном процессе с момента задержания подозреваемого, а также дающие обвиняемому право отказываться от дачи показаний без предварительной конфиденциальной беседы с адвокатом. Название закона Украины «О порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, суда» говорит само за себя. В 2005 г. изменениями к ст. 5 Закона «О милиции» были дополнительно закреплены права задержанных и арестованных лиц на доступ к адвокату и возмещение материального и морального ущерба, причиненного гражданам незаконными действиями работников милиции.
Необходимо отметить и такое немаловажное нововведение в уголовно-процессуальное законодательство Украины, как установление права граждан на обжалование в судебном порядке санкции прокурора на арест.[194] Новым Уголовно-исполнительным кодексом впервые был определен правовой статус и оговорены гарантии социальной защиты персонала учреждений и органов по исполнению наказаний.
В 2002 г. в Донецкой, Киевской, Одесской областях, АР Крым с 1 апреля 2002 г. по 1 января 2003 г. был проведен эксперимент по выводу следователей из подчинения районных, городских и областных управлений внутренних дел и созданию вертикали с подчинением только МВД.[195] Результаты эксперимента показали перспективность такой системы соподчинения. За короткий период эксперимента в областях возрос удельный вес расследованных дел, увеличилось количество дел, направленных в суд, сокращены сроки следствия. Остаток дел, по которым следствие не завершено, также было уменьшено. Улучшено качество досудебного следствия. На дополнительное расследование прокурорами и судами было возвращено почти вдвое меньше дел.[196]
В очередной раз было акцентировано внимание на необходимости переориентации милиции на обслуживание нужд населения и построения работы по принципу «милиция – для народа». В отчете МВД Украины 1995 г. отмечается, что новым критерием профессионализма ОВД становится оценка ее работы населением. В соответствии с этим наряду с системой обязательных отчетов руководителей всех рангов перед населением вводится регулярное изучение общественного мнения. В 2000 г. Центром общественных связей МВД Украины такой опрос был проведен в отношении 5,5 тыс. респондентов из 21 региона.[197]
Дальнейший поиск новых форм взаимодействия и привлечения общественности к охране правопорядка привел к разработке Программы МВД Украины по развитию партнерских отношений между милицией и населением на 2000-2005 гг. Предусмотренные данной программой мероприятия предполагали поднять на новый уровень деловое сотрудничество между милицией и населением, создать организационно-правовую систему для более широкого привлечения общественности к проведению профилактической работы и охране правопорядка. Своевременное информирование населения о деятельности ОВД через средства массовой информации, призванное способствовать повышению авторитета сотрудников милиции, легло в основу создания аналитических телерадиопрограмм, специализированных рубрик в ведомственной прессе и еженедельной информационной программы «Резонанс», установки рекламных щитов с телефонами «горячей линии» МВД Украины. Указанные меры явились реальными шагами к установлению «прозрачности» и открытости в работе милиции.
В результате перечисленных мер к настоящему времени число сотрудников, осужденных за совершенные преступления, по сравнению с 1995 г. сократилось более, чем втрое. Вдвое уменьшилось количество осужденных за совершение должностных преступлений, в 8 раз уменьшился удельный вес сотрудников, уволенных на первом году службы.[198]
Однако МВД Украины продолжает испытывать проблемы организационно-управленческого характера и правового обеспечения своей деятельности, что способствует совершению сотрудниками милиции служебных правонарушений и дисциплинарных проступков.
Не был принят новый Дисциплинарный Устав, не были внесены изменения в приказы, регламентирующие дисциплину и функциональные обязанности подразделений ОВД. Невзирая на свою недостаточную эффективность, осталась неизменной система поощрений и наказаний в органах внутренних дел. Продолжает иметь место практика наложения дисциплинарного взыскания за проступок подчиненного всем руководителям, вплоть до начальника управления, что не только непомерно раздувает количество взысканий, но и девальвирует рестриктивную ценность дисциплинарного наказания.
Требует своего разрешения проблема равноправного представительства в милиции женской части населения. В то время, как в полициях стран Западной Европы антидискриминационные законы в отношении женщин были приняты еще в 1970-х гг. и женщины в полиции составляют сегодня 25–40% всего личного состава, доля женщин в ОВД Украины равняется 4,5%. В ведомственных документах МВД Украины могут присутствовать указания и рекомендации о приеме на службу женщин из расчета 5–10% от всего личного состава, что идет вразрез с политикой европейского сообщества и противоречит положениям принятой 18 декабря 1979 г. Генеральной Ассамблеей ООН Конвенции «О ликвидации всех форм дискриминации женщин» и ратифицированной Украиной в числе первых – 24 декабря 1980 г.[199]
Назревшим является вопрос о пересмотре статуса милиции в современной Украине и ее основных задачах. На сегодняшний день Комплексной целевой программой борьбы с преступностью, Национальной программой борьбы с коррупцией, организационного и кадрового обеспечения служебной деятельности основными задачами органов системы МВД по вопросам обеспечения правопорядка являются:
– охрана конституционных прав, свобод и законных интересов граждан;
– сокращение динамики и структуры преступности;
– усиление противодействия организованной преступности;
– обеспечение защиты экономических отношений от преступных посягательств;
– усовершенствование оперативно-розыскной деятельности;
– укрепление кадрового потенциала основных и вспомогательных служб;
– гарантирование безопасности сотрудников ОВД;
– улучшение нормативно-правового обеспечения, развитие ведомственной науки.
В ст. 1 Закона Украины «О милиции» последняя определяется как государственный вооруженный орган исполнительной власти, что на сегодняшний день не вполне соответствует действительности.[200] По мнению А.Т. Комзюка, например, гораздо корректнее характеризовать милицию как «профессиональное вооруженное формирование исполнительной власти, создаваемое для выполнения задач относительно защиты жизни, здоровья, прав и свобод каждого человека, законных институтов государства и общества от противоправных посягательств с возможностью применения мер непосредственного принуждения».[201] Такой подход, действительно, значительно приблизил бы суть деятельности милиции к общепринятому пониманию полиции в современном обществе, где полиция видится не столько карательно-охранной силой, сколько демократическим институтом, призванном гарантировать гражданам безопасные условия жизни.
Остаются не преодоленными существенные трудности финансового и материально-технического обеспечения подразделений. Обеспеченность вооружением, боеприпасами, средствами индивидуальной защиты и связи, криминалистической техникой, вещевым имуществом до сих пор не соответствует установленным нормам.[202] Не смотря на повышение зарплаты, инициированное министром внутренних дел, не хватает бюджетных средств на выплату в полном объеме денежного содержания, зарплаты, социальных выплат, оплату коммунальных затрат. Частично данная проблема связана с выведением милиции из подчинения местным органам управления, что не только лишило ее дополнительных ресурсов финансирования, но и нарушило взаимодействие подразделений милиции с местными государственными органами и населением, поставило милицию вне демократического контроля со стороны общественности. Поэтому дальнейший процесс децентрализации милиции с одновременным созданием сильных муниципальных подразделений остается на повестке дня в числе наиболее актуальных.
В докладе 2001 г. Комитета ООН против пыток отмечается, что в Координационном комитете борьбы с преступностью совместно заседают представители судебных органов и МВД, что противоречит принципу разделения власти и может негативно влиять на независимость правосудия в Украине. Были также отмечены многочисленные приговоры, основанные только на признании подсудимых. Комитет выразил обеспокоенность тем фактом, что количество раскрытых преступлений до сих пор является критерием служебного продвижения следователей. Следователи, таким образом, могут прибегать к жестоким формам обращения с задержанными и подозреваемыми для получения от них «чистосердечного признания» и достижения лучших показателей раскрываемости преступлений. С приведенной логикой международных обозревателей трудно не согласиться. Поэтому Комитет рекомендовал правительству Украины урегулировать противоречивые положения относительно времени, с которого задержанные лица имеют право на адвоката и гарантировать, что такое право может быть использовано с момента задержания. Комитет ООН также указал на недостаток соответствующего обучения полицейского персонала относительно знания им своих обязанностей и прав задержанных лиц.[203]
Украине было рекомендовано также принять необходимые меры для установления абсолютно независимого механизма обжалования действий правоохранительных органов с целью гарантии проведения незамедлительных, независимых и полных расследований по фактам заявлений о пытках и жестоком обращении с задержанными и подозреваемыми. В нашей стране, действительно, отсутствует достаточно эффективная система независимых органов, способных успешно расследовать жалобы граждан относительно случаев неправомерных действий сотрудников милиции и обеспечить привлечение к ответственности лиц, виновных в таких деяниях.
Уполномоченная ВР Украины по правам человека в своем ежегодном докладе 2003 г. также отметила, что проблема насилия и пыток в милиции по-прежнему остается масштабной и актуальной. Каждый второй случай избиения задержанных совершается оперуполномоченными в помещениях райотделов с целью выбивания признания в совершении еще не раскрытых преступлений. Наиболее распространенными видами пыток при этом являются длительное избиение, применение противогаза или полиэтиленового пакета для удушения, электрического тока, подвешивание в наручниках, помещение в так называемую «пресс-камеру».[204] К 2005 г. в Европейском Суде по правам человека находилось около 40 дел по фактам применения пыток в Украине, первые из которых были рассмотрены положительно в пользу потерпевших.[205]
Очерченные проблемы и их негативные последствия в последующих разделах являются предметом нашего рассмотрения в качестве детерминант правонарушений среди персонала органов внутренних дел.
Раздел 3. КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ИНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЙ В ПОДРАЗДЕЛЕНИЯХ ОВД
3.1 Преступления среди сотрудников ОВД: вопросы уголовно-правовых и криминологических дефиниций
Понятие преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД
В последнее время термины «преступления среди личного состава ОВД», «должностные преступления сотрудников милиции», «преступления, совершенные при участии сотрудников милиции» получили одинаково широкое распространение в научной литературе и средствах массовой информации, ведомственных нормативных актах и практической деятельности ОВД. Это, безусловно, говорит о необходимости выделения феномена противоправного поведения сотрудников ОВД в относительно самостоятельную область изучения. Исследования украинских криминологов и ученых СНГ также свидетельствуют о необходимости отдельной разработки вопросов предупреждения преступлений и иных правонарушений среди сотрудников органов внутренних дел. Однако само определение такого рода преступлений в криминологии сегодня отсутствует.Между тем выделение отдельных видов преступности по критерию специального субъекта в криминологии является традиционным, поскольку личность преступника является «…основным и наиболее важным звеном всего механизма преступного поведения, поэтому особенности, порождающие такое поведение, должны быть непосредственным объектом предупредительного воздействия».[206]
Кроме того, субъект отдельных видов преступлений имеет определенный социально-правовой статус, что определяет специфическую сферу его преступной деятельности. Именно с учетом этих позиций в криминологии используются термины «преступность несовершеннолетних», «воинская преступность», «преступность мигрантов», определяющие указанные группы преступлений в соответствии с присущими их субъектам признаками. Благодаря такому подходу выделение преступности сотрудников ОВД в относительно самостоятельную отрасль криминологических исследований представляется не менее логичным, поскольку позволит объективно изучить суть проблемы, рассмотреть и проанализировать специфичность данной группы преступлений, определить основные направления превенции указанного негативного явления.
Рассматривая сотрудника ОВД в качестве специального субъекта преступлений и иных правонарушений, необходимо отметить, прежде всего, вполне определенный объем специфических признаков, присущих только данной категории лиц:
1) сотрудники ОВД реализуют задачи, связанные с возложенной на них обязанностью по защите прав человека, интересов общества и государства;
2) они выполняют специфические функции, связанные с пресечением правонарушений, задержанием причастных к этому лиц и ограничением их свободы;
3) каждый сотрудник ОВД занимает должность в государственном вооруженном органе исполнительной власти с соответствующим объемом властных полномочий и правом на применение мер принуждения;
4) каждый сотрудник наделен также полномочиями, позволяющими выполнять юридически значимые действия, обязательные для выполнения другими должностными лицами и гражданами;
5) должностные полномочия сотрудников ОВД не ограничиваются сферой одного ведомства – МВД, а распространяются на деятельность других министерств, ведомств и организаций;
6) сотрудники ОВД защищены законом от вмешательства в их служебную деятельность и находятся под усиленной правовой и социальной защитой со стороны государства.[207]
Таким образом, для определения сотрудника ОВД как специального субъекта вполне может быть использована конструкция, предложенная В.И. Динекой, согласно которой сотрудник ОВД может быть определен как лицо, поступившее на добровольной основе по достижению установленного законом возраста на службу в государственный орган исполнительной власти, принявшее присягу, назначенное в установленном порядке на должность с присвоением специального звания и, допущенное тем самым к выполнению заданий, возложенных законом на органы внутренних дел. Данному сотруднику предоставляются должностные полномочия властного характера для регулирования правоотношений в сфере правопорядка на основе осуществления юридически значимых действий, обязательных для граждан и других должностных лиц.[208]
В отличие от определения основных характеристик специального субъекта, вопрос о перечне преступлений, которые следует рассматривать в рамках изучаемого явления представляется более проблематичным в силу противоречивости позиций различных авторов.
Так, в российских исследованиях последнего времени отстаивается тезис о том, что преступность сотрудников ОВД следует рассматривать как самостоятельный вид преступности, имеющий ярко выраженную специфику, обусловленную личностью преступника и представляющий собой совокупность всех преступлений (служебных, общеуголовных, неосторожных и т.д.), совершенных сотрудниками органов внутренних дел в государстве за определенный промежуток времени.[209]
Другая точка зрения предполагает ограничение круга преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД и милиции, применением такого признака, как совершение преступления с использованием служебного положения, поскольку именно служебное положение сотрудника ОВД, его полномочия во многом определяют характер совершаемых им преступлений и иных правонарушений. По мнению сторонников данной позиции, включение в изучаемый круг явлений группы общеуголовных, неосторожных и иных преступлений, совершенных независимо от использования служебного положения, лишает данный вид преступности своих характерных особенностей, поскольку в данном случае сотрудник ОВД не выступает в роли специального субъекта и ничем не будет отличаться от обычного преступника.[210]
На наш взгляд, ни одна из приведенных позиций не может рассматриваться в качестве приоритетной, поскольку речь идет о различных подходах к изучению указанного понятия – криминологическом и уголовно-правовом.
Первая точка зрения, безусловно, имеет смысл, когда мы ставим целью изучение в целом феномена преступлений и правонарушений сотрудников ОВД, т.е. рассматриваем криминологическое содержание явления. В этом случае, действительно, анализу должна подлежать вся статистическая совокупность преступлений (служебных, общеуголовных, неосторожных и т.п.), объединенная на основании лишь одного признака – единого специального субъекта преступлений. Кроме того, в поле изучения должна быть вовлечена статистика таких «фоновых» явлений, как дисциплинарные проступки, административные правонарушения, отдельные формы делинквентного поведения, поскольку некоторые из них представляют для общества не меньшую опасность, нежели совершение отдельных преступных деяний.[211]
Акцентируя же внимание на преступности сотрудников ОВД как на определенной совокупности противоправных деяний, которая впоследствии может претендовать на место в самостоятельном институте Особенной части уголовного права, мы автоматически должны сужать поле нашего исследования рамками уголовно-правового подхода. В таком случае круг преступлений, согласно мнению второй группы авторов, логически должен включать лишь те преступления, которые совершаются с использованием служебного положения.
Несмотря на то, что вопросы противодействия преступлениям, совершенных с использованием служебного положения, были в центре постоянного внимания юристов еще со времен СССР, однако и сегодня содержание понятия «использование служебного положения» является предметом продолжающейся дискуссии.
Напомним, что позиция ряда ученых сводится к узкому пониманию использования служебного положения – как осуществления действий, входящих в круг служебных обязанностей должностного лица и составляющих его компетенцию. Некоторые ученые при этом подчеркивают, что подобные действия возможны «… только при соответствующем служебном положении лица, во время несения службы».[212] В научно-практическом комментарии Уголовного кодекса Украины под редакцией В.В. Сташиса и В.Я. Тация также отмечается, что «…состав служебного злоупотребления будет отсутствовать, если должностное лицо, добиваясь необходимого ему решения, использует для этого не свое служебное положение, а личные связи, свой авторитет, общепризнанную важность занимаемой ею должности, дружеские или родственные отношения с другими должностными лицами».[213]
Сторонники иного направления отдают предпочтение более широкому пониманию использования служебного положения. По их мнению, поскольку субъект, занимая соответствующую должность и выполняя определенные обязанности в рамках своей служебной компетенции, имеет в силу этого определенный авторитет и служебные связи с другими должностными лицами, то он может оказывать на них влияние, благодаря чему обладает рядом фактических возможностей, которые возникают именно в связи с его занимаемой должностью.[214] Так, И.А. Гельфанд под использованием лицом своего служебного положения понимал как те действия, которые лицо могло совершить в силу выполнения служебных обязанностей, так и те, которые непосредственно не связаны с выполнением обязанностей службы, однако определяются возможностями, обусловленными служебным положением.[215]
Позиция третьей группы ученых отчасти сходна с приведенной точкой зрения. Под использованием служебного положения в данном случае понимаются не только действия, непосредственно связанные с выполнением обязанностей должностным лицом по месту службы, но и действия, совершенные вне службы, если они были обусловлены должностным авторитетом или влиянием. По мнению профессора Л. Гаухмана, использование полномочий охватывает деятельность как в рамках полномочий должностного лица, так и за ее пределами, однако в связи с его статусом. В обоих случаях это является использованием авторитета власти, которое может расширяться в зависимости от уровня служебного положения на различные сферы.[216]
С учетом приведенных положений очевидно, что совершение сотрудником ОВД сугубо профессионального, «милицейского» преступления возможно только в связи с имеющимся у него служебным положением, т.е. занятием определенной должности в системе органов внутренних дел, а также с использованием предоставленных сотруднику полномочий по службе, что делает возможным реализацию преступного посягательства по причинам объективного и субъективного характера.
Вместе с тем, материалы изученных уголовных дел свидетельствуют, что сотрудники ОВД совершают преступления и вне сферы служебной деятельности, однако с использованием должностных полномочий и иных атрибутов сотрудников ОВД (форменной одежды, служебного удостоверения, табельного оружия и спецсредств). В таких случаях сотрудники ОВД используют свое служебное положение в широком смысле, т.е. используют служебный авторитет, служебные связи и возможности, вытекающие из служебного положения для оказания воздействия на других лиц. Кроме того, значительное число сотрудников ОВД как при совершении преступления, так и в процессе сокрытия следов преступления активно используют профессиональные навыки, знания оперативно-розыскной деятельности, уголовного и уголовно-процессуального законодательства, криминалистики.
Поэтому в данном исследовании в целях более широкого, криминологического изучения феномена преступности под использованием сотрудником ОВД своего служебного положения при совершении им преступлений как в сфере служебной деятельности, так и за ее пределами предлагается понимать:
– использование сотрудником ОВД любых фактических возможностей, вытекающих из полномочий, присущих сотруднику в связи с занимаемой должностью;
– использование атрибутов сотрудника ОВД – форменной одежды, служебного удостоверения, элементов экипировки и т.п.;
– использование специальных средств и/или табельного оружия;
– использование профессиональных знаний и навыков, которыми сотрудник владеет в силу выполнения им правоохранительных функций.
Данное определение, по мнению автора, позволит наиболее полно охарактеризовать рассматриваемую группу преступлений и более точно определить круг посягательств, относящихся к категории преступлений сотрудников ОВД, что в свою очередь, позволит разработать набор наиболее эффективных мер предупреждения преступлений и иных правонарушений, совершаемых сотрудниками ОВД.
Характеризуя данный вид преступлений, нельзя обойти вниманием и вопросы его субъективной стороны, относящиеся к форме вины, поскольку российские исследователи склонны относить к категории преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД, только умышленные преступления, совершенные к тому же путем активных действий. Аргументируя такую позицию, С.А. Алтухов, например, указывает, что поскольку факты совершения сотрудниками милиции преступлений по неосторожности хотя и являются уголовно-наказуемыми и общественно-опасными, однако не могут относиться к категории «милицейских» преступлений «…из-за отсутствия умысла на причинение вреда деятельности государственного управления».[217]
С точки зрения криминологического изучения феномена противоправного поведения сотрудников правоохранительных органов предпочтительнее, на наш взгляд, будет рассмотрение, наряду с умышленными преступлениями, и преступлений, совершенных по неосторожности, если профессиональная принадлежность субъекта выступает в качестве условия совершения преступлений. К последним могут быть отнесены дорожно-транспортные происшествия, небрежное обращение с табельным оружием, халатность во время дежурства, т.е. ситуации, когда совершение правонарушения достаточно часто обуславливается субъективным ощущением безнаказанности сотрудника в силу его принадлежности к правоохранительным органам (например, мнимое ощущение служебного «иммунитета» от сотрудников ГАИ). К тому же дополнительная общественная опасность неосторожных преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД, заключается не только в нарушении общественных отношений, но и в формировании новых негативных антиобщественных отношений и связей.[218]
Обобщая вышеизложенное, в данном исследовании предлагается под преступлениями сотрудников ОВД понимать предусмотренные Уголовным кодексом общественно-опасные виновные деяния, совершенные сотрудниками органов внутренних дел с использованием служебного положения и имеющие ряд специфических признаков[219]:
1. Совершение преступления специальным субъектом – сотрудником ОВД, являющимся представителем государственного органа исполнительной власти, занимающим соответствующую должность, выполняющим специфические задачи и функции, наделенным властными полномочиями и имеющим право на применение различных форм принуждения в рамках действующего законодательства.
2. Термин «использование служебного положения» предусматривает использование сотрудником ОВД любых фактических возможностей, вытекающих из полномочий, присущих сотруднику в связи с занимаемой должностью; использование атрибутов сотрудника ОВД – форменной одежды, служебного удостоверения, элементов экипировки и т.п.; использование специальных средств и/или табельного оружия; использование профессиональных знаний и навыков, которыми сотрудник владеет в силу выполнения им правоохранительных функций; наличие непосредственной связи между общественно-опасным деянием и фактом использования служебного положения.
3. Характер указанных преступлений имеет повышенный уровень общественной опасности, поскольку они препятствуют нормальному функционированию органов власти и управления, нарушают реализацию принципа равенства всех граждан перед законом, причиняют существенный вред авторитету государственной власти и имиджу ОВД, подрывают заинтересованность граждан в поддержании правопорядка, способствуют формированию моральных деформаций в обществе.
Коррупция
Применительно к рассматриваемому виду преступности требует своего уточнения и использование термина «коррупция», поскольку универсального понимания объема коррупционных действий, совершаемых сотрудниками ОВД в европейской криминологии еще не выработано.[220]Одно из первых определений термина «полицейская коррупция» принадлежит МакМалену, который в начале 1960-х гг. считал, что официальное лицо является коррумпированным, если получает денежное вознаграждение или материальные ценности за умышленное невыполнение своих служебных обязанностей, а также предоставляет необоснованное (несправедливое) предпочтение одной из сторон.[221] На тот момент это была достаточно удачная формулировка, практически полностью отвечающая потребностям государственной превентивной политики. Единственным дискуссионным моментом при этом оставался способ, которым полицейский мог незаконно получать материальные ценности. С точки зрения одних ученых, если взяточничество вполне можно было рассматривать как прототип коррумпированного поведения, то кражу, совершенную во время несения службы (например, с места совершения преступления), необходимо квалифицировать лишь как противоправное, но отнюдь не коррумпированное поведение.[222] Другие ученые предлагали рассматривать данную проблему несколько иначе – если полицейский совершает кражу с места совершения преступления, его следует считать коррумпированным. Однако, если он крадет что-либо у своих родственников, друзей и других граждан, не прикрываясь при этом статусом полицеского, то его следует считать обычным общеуголовным преступником, поскольку коррупция всегда предполагает факт злоупотребления служебными полномочиями.[223]
Несмотря на указанные дискуссии, определение МакМалена использовалось криминологами почти 25 лет, пока в 1985 г. Панч не предпринял расширение объема термина «коррупция». В первую очередь, это было продиктовано появлением более сложных и завуалированных форм коррупции, требующих соответствующего усовершенствования нормативно-правовой базы. Согласно определению Панча, можно говорить о наличии факта коррупции в случае, когда официальное лицо получает или ему обещают определенные преимущества или вознаграждение (для него лично, для группы или организации) взамен на невыполнение им своих служебных обязанностей, за предоставление необоснованного преимущества одной из сторон, а также за использование незаконных средств при достижении законной цели.[224] Данная редакция, несомненно, может считаться наиболее удачной с точки зрения практического ее использования.
Параллельно с конретизацией и детализацией понятия «коррупция» в криминологической литературе осуществлялись попытки создания универсального варианта данного термина. Одна из первых таких попыток была предпринята Рубаком и Беркером в 1974 г., которые рассматривали коррупцию как проблему, прежде всего, этического плана, которая лишь впоследствии достигает уровня правовой и административной проблемы. В рамках данного этического контекста коррупция определялась как «… девиантное, бесчестное, ненадлежащее, неэтичное или криминальное поведение со стороны полицейского».[225] Однако подобное определение не давало возможности отделить непосредственно коррумпированное поведение от иных видов служебных правонарушений. Вполне очевидно, что сон на рабочем месте, симмуляция болезни, употребление алкоголя (наркотиков), вождение автомобиля с нарушением установленных правил и ряд других незначительных нарушений дисциплины не могут подпадать под перечень коррупционных действий, поскольку в них отсутствует мотив получения материальных вознаграждений и выгод.
Возможно, более удачной была попытка Клейнинга, сделавшим акцент на мотивацию, которая, по его мнению, является ключом к пониманию феномена коррупции: «Полицейские офицеры действуют коррумпированно, если при выполнении (либо при умышленном невыполнении) своих служебных обязанностей они действуют в первую очередь с намерением получить в дальнейшем личную выгоду либо выгоду для своего подразделения».[226]
В силу того, что приведенные определения термина «полицейская коррупция» охватывают достаточно широкий круг деяний – взяточничество, грубость и насилие, подтасовка и уничтожение вещественных доказательств, расизм и фаворитизм – в западных криминологических школах существует определенное разнообразие классификации коррупционных действий. Однако лучшей классификацией, по признанию большинства криминологов, является иерархическая типология коррупционных действий, разработанная теми же Руваком и Беркером и включающая 9 следующих типов (табл. 11).
Таблица 11
Типы полицейской коррупции
| Тип корупции | Содержание | |
| 1 | Коррупция служебных полномочий | Офицер полиции получает материальные ценности и преимущества (бесплатные угощения, различные виды услуг), не нарушая при этом требования закона |
| 2 | Прием подачек | Принятие товаров, сервиса или денег от частных лиц или компаний за создание благоприятных условий для их бизнеса |
| 3 | Ситуационные кражи | Кража вещей у арестованных, жертв ДТП, а также погибших граждан |
| 4 | Взяточничество | Принятие взятки за невыполнение служебных обязанностей (отказ в регистрации заявления потерпевшего, неполная регистрация пропавшего имущества и т.п.) |
| 5 | Протежирование незаконной деятельности | Прикрытие и протежирование лиц, без которых тот или иной вид нелегального бизнеса не может функционировать стабильно (защита проституток, охрана наркопритонов и порноиндустрии) |
| 6 | «Решение вопросов» | Прекращение уголовного дела, прекращение уголовно-процессуальных действий, аннулирование штрафных квитанций |
| 7 | Непосредственная криминальная активность | Совершение преступлений против личности или собственности по корыстным мотивам |
| 8 | Система внутреннего взяточничества | Купля-продажа служебных привилегий (отпуск в летнее время, удобный график работы, продвижение по службе, внеочередное получение звания) |
| 9 | Подтасовка | Фальсификация и подтасовка улик, подбрасывание вещественных доказательств во время обыска[227] |
Практическое рассмотрение конкретных действий полицейских выявило существование значительной «серой зоны», т.е. перечня ситуаций, в которых поступки полицейских не могут быть оценены однозначно по шкале «коррупция – правопослушное поведение». Подавляющее большинство ситуаций связано с приемом таких знаков внимания, как чашка кофе или гамбургер; рождественские подарки, подарки за исключительное выполнение служебных обязанностей; подарки от должностного лица, которое полицейский охраняет как телохранитель. Руководители большинства полицейских агентств всегда занимали достаточно жесткую и бескомпромиссную позицию в отношении подобных ситуаций. Вильсон, один из известнейших реформаторов полиции США, был категорически против даже бесплатной чашки кофе, которая обычно предлагается торговцами патрульным офицерам. Комиссар полиции Нью-Йорка П. Мэрфи, не менее решительный реформатор, заявлял, что «… самыми чистыми деньгами для полицейского может быть только его зарплата».[228] Одно из наиболее последних решений в отношении оценки поведения полицейских принадлежит британскому криминологу Д. Клейнигу, указавшему на существенную разницу между взяткой и «знаками благодарности» – взятка всегда имеет конкретный размер, прямо пропорциональный размеру ожидаемой услуги со стороны полицейского, в то время как «благодарность» носит символический характер.[229] Однако окончательное решение – считать ли принятие «знаков благодарности» признаком коррупции – остается вопросом открытым и крайне дискуссионным в законодательной и правоприменительной практике Европы и США.
Украина, занимая одно из лидирующих мест по уровню коррумпированности, остро нуждается в создании эффективных организационных и правовых механизмов противодействия коррупции, особенно с учетом сложностей перехода нашего общества к рыночным отношениям. Ведущими криминалистами Украины при этом ясно понимается невозможность борьбы с коррупцией только правовыми мерами. Поэтому первостепенное значение отводится ими слаженному функционированию правового, финансово-экономического и организационно-управленческого механизмов.[230] При этом отдельное внимание, несомненно, следует уделить и законодательной базе, регулирующей противодействие коррупции. По оценке А.Г. Кальмана, антикоррупционная нормативно-правовая база насчитывает сегодня около ста нормативных актов, однако эффективность юридической ответственности за правонарушения коррупционного характера остается недостаточной. Одной из приоритетных задач правовой науки, в связи с этим, является специальная систематизация всех существующих антикоррупционных нормативных актов, их согласование и внесение необходимых корректировок.[231]
В отечественной научной литературе существуют два подхода при определении коррупции. Первый – рассматривает коррупцию как социальное явление и относит к разряду коррупционных все правонарушения, совершаемые должностными лицами с корыстной целью, составы которых содержатся в уголовном, административном, трудовом и гражданском законодательстве. В рамках даного подхода Е.В. Невмержицкий, например, определяет содержание коррупции как систему «…негативных взглядов, убеждений, установок и деяний отдельных граждан, должностных лиц институтов власти, государственных и негосударственных организаций, политических партий, общественных организаций, направленных на удовлетворение личных корыстных, групповых или корпоративных интересов путем подкупа, взяточничества, злоупотребления властью, предоставления льгот и преимуществ вопреки общественным интересам».[232]
Второй подход рассматривает коррупционные правонарушения в более узком понимании, – как деятельность конкретных физических лиц, имеющую определенные правовые последствия. Закон Украины «О борьбе с коррупцией» в связи с этим определяет коррупцию как деятельность лиц, уполномоченных на исполнение функций государства, направленная на противоправное использование предоставленных им полномочий для получения материальных благ, услуг, льгот или других преимуществ (ст.1).[233] Коррупционными деяниями при этом, согласно ст. 1 данного закона, считаются:
– незаконное получение лицом, уполномоченным на исполнение функций государства, в связи с исполнением данных функций материальных благ, услуг, льгот или иных преимуществ, в том числе – получение предметов (услуг) путем их приобретения по цене (тарифу), которая существенно ниже от их фактической стоимости;
– получение упомянутым лицом кредитов или займов, приобретение ценных бумаг, недвижимости или другого имущества с использованием при этом льгот или преимуществ, не предусмотренных действующим законодательством.
К иным правонарушениям, связанным с коррупцией, законодатель относит такие, как: нарушение специальных ограничений, направленных на предупреждение коррупции и установленных для государственных служащих и лиц, приравненных к ним; нарушение требований финансового контроля; непринятие руководителями мер по борьбе с коррупцией среди подчиненных; невыполнение лицами, на которых возложены обязанности по борьбе с коррупцией, этих обязанностей (ст.ст. 5–11).[234]
Учитывая, что в настоящем исследовании феномен коррупции изучается лишь в части, непосредственно определяющей наличие правонарушений данного вида среди общей массы преступлений сотрудников ОВД, второй подход является более предпочтительным. Предлагаемое в его рамках понятие коррупции дает нам возможность определить правовые и организационные основы выявления и предупреждения коррупции среди личного состава ОВД, а также нейтрализации ее последствий с привлечением всех субъектов общесоциальной и специально-криминологической профилактики.
Изложенное уголовно-правовое понимание рассмотренных видов преступлений позволяет, таким образом, перейти непосредственно к криминологической характеристике всей совокупности преступлений и иных правонарушений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел Украины.
3.2 Количественно-качественные показатели преступлений и иных правонарушений в подразделениях ОВД Украины
Изучение преступности сотрудников ОВД как негативного социального явления требует, прежде всего, анализа ее внешних признаков, выражающихся рядом количественно-качественных показателей и составляющих так называемую криминологическую характеристику преступности. В криминологии относительно компонентов криминологической характеристики существуют различные точки зрения, однако все они оперируют такими традиционными показателями, как уровень преступности, коэффициенты преступности, структура и динамика преступности, география различных видов преступности. Как дополнительные качественные показатели изучаются также «цена» и «латентность» преступных проявлений.Однако все подходы можно разделить на две группы в зависимости от наличия и места в криминологической характеристике социально-демографических и психологических данных о личности преступника. Представители первой группы не склонны рассматривать характеристики личности преступника как самостоятельный показатель, ограничиваясь их изучением в контексте структуры преступности того или иного вида.[235] Вторая группа ученых среди количественно-качественных показателей преступности отдельное место отводит рассмотрению особенностей личности правонарушителя, что является существенным моментом. По мнению И.Н. Даньшина, преступление как разновидность человеческой деятельности нельзя изучать в отрыве от субъекта данной деятельности и, если мы намерены глубоко познать преступность, то нам нужно изучать не только преступный акт и его последствия, но и самого исполнителя – личность преступника.[236]
Отдавая предпочтение данной точке зрения, характеристика преступлений и иных правонарушений, совершаемых сотрудниками ОВД, будет дана не только с учетом традиционных показателей, но и с отдельным рассмотрением личности правонарушителей, что позволит более полно раскрыть особенности рассматриваемого явления.
Эмпирической основой излагаемых далее результатов являются данные статистической отчетности МВД Украины за 1992–2003 гг., материалы более 1120 служебных проверок по фактам нарушений дисциплины и законности за период с 2000 по 2003 гг., содержащиеся в 124 томах архивных документов ДВБ ГУБОП МВД Украины за 2000–2003 гг., а также материалы изучения приговоров, вынесенных судами в отношении 582 бывших сотрудников ОВД на протяжении 1995–2003 гг. Репрезентативность полученных данных соответствует необходимым требованиям, предъявляемых к выборочным исследованиям подобного рода (ошибка выборки составляет 3,8% с доверительным интервалом 95%).
Отметим также, что точность представленных ниже диаграмм, таблиц и графиков отражает состояние ведомственной и государственной статистики учета преступлений, имеющих ряд очевидных недостатков. К таковым относится, прежде всего, отсутствие системы единых показателей, в силу чего в статистике МВД Украины далеко не всегда отражается общее количество преступлений, совершенных сотрудниками, отсутствует криминологически значимая информация относительно места, времени, групповом характере совершения преступления, состояния алкогольного опьянения у правонарушителей. К этому следует добавить закрытость ведомственных данных относительно общей численности аттестованного состава ОВД. Последнее обстоятельство делает крайне затруднительным объективный расчет как коэффициентов преступности, так и анализа состояния дел в отдельных регионах, подразделениях и службах ОВД Украины. Именно по указанным причинам ряд приводимых ниже показателей преступности измерялся нами не в количестве зарегистрированных преступлений, а по числу осужденных за их совершение человек. Ряд показателей был получен с помощью прикладных методов математической статистики. Например, удельный вес преступлений из расчета на 1 тыс. сотрудников был вычислен с помощью математической пропорции по имеющимся статистическим данным, не имеющим режима секретности.
Обращаясь к предмету нашего исследования отметим, что хотя преступления, совершаемые сотрудниками ОВД Украины, составляют незначительный удельный вес в общей массе преступности, однако динамика изменения их количественных показателей имеет характер системной взаимосвязи части и целого. Коэффициент корреляции Пирсона (r), рассчитанный для данных показателей, составляет 0,865, что соответствует наличию зависимости в 99 случаях из 100. Сравнительный анализ динамики преступности в ОВД и в Украине за период с 1992 г. графически представлен на рис. 9.
Рис. 9. Сравнительная динамика уровня преступности в Украине и отдельно в ОВД
Всего в период с 1992 г. по 2004 г. в Украине было возбуждено более 6300 уголовных дел по фактам неправомерных действий сотрудников ОВД, по результатам расследования которых судами были вынесены обвинительные приговоры в отношении 3690 чел. К иным видам ответственности за совершение правонарушений неуголовного характера в этот же период было привлечено 23940 сотрудников различных служб и подразделений ОВД.
С позиций сегодняшнего дня можно констатировать, что в 1995–1997 гг. органы внутренних дел Украины пережили настоящий криминальный бум среди личного состава, причины и последствия которого мы еще должны осмыслить. Уровень преступности среди сотрудников ОВД в 1995 г. достиг максимальной отметки – уголовные дела были возбуждены в отношении 1114 чел., к уголовной ответственности было привлечено 550 чел. В результате 33 случаев неправомерного применения оружия со стороны сотрудников ОВД погибло 5 граждан, еще 12 чел. были ранены. Многочисленными были факты превышения должностных полномочий, взяточничества, большую часть в структуре преступности среди личного состава составляли преступления общеуголовного характера. Прирост преступлений наблюдался в основном за счет правонарушений, совершенных сотрудниками АР Крым, Донецкой, Днепропетровской, Николаевской областей.
Процесс реформирования ОВД принес свои положительные результаты в виде существенного (практически в 5 раз) снижения общего количества преступлений, совершаемых сотрудниками и, в первую очередь, числа общеуголовных преступлений (рис. 10). При этом общий уровень преступлений среди сотрудников ОВД в течении всего исследуемого периода с 1992 по 2005 гг. оставался относительно низким и составил 11 преступлений на 10 тыс. чел. по сравнению с аналогичным показателем в целом по Украине – 103,8 преступления на 10 тыс. чел.
Рис.10. Динамика числа служебных и общеуголовных преступлений в ОВД
Одновременно наблюдается снижение количества уголовных дел, возбужденных по фактам противоправного поведения сотрудников ОВД Украины. Если в том же 1995 г. было возбуждено 970 уголовных дел в отношении 1113 чел., то к 2002 г. таких дел в производстве находилось уже 528.
Более наглядно динамика снижения общего уровня преступности прослеживается при анализе количества уголовных дел, возбужденных в отношении сотрудников различных служб и подразделений ОВД. Так, можно заметить, что решительными мерами в 1997 г. МВД Украины удалось добиться первого значительного снижения числа правонарушений практически во всех наиболее «криминогенных» службах ОВД, хотя результаты имели кратковременный характер, что стало причиной очередного всплеска преступности среди сотрудников. Однако после реализации более масштабных и долгосрочных планов реформирования с 1999 г. наблюдается постоянное снижение преступлений, совершаемых сотрудниками основных служб (рис. 11).
Рис. 11. Количество возбужденных уголовных дел в отношении сотрудников различных служб ОВД Украины
Приведенные показатели были бы неполными, если не рассматривать так называемые «фоновые» явления преступности, которыми в криминологии принято обозначать отдельные формы делинквентного поведения, наиболее тесно связанные с преступлениями и отражающиеся в ведомственной статистике в виде совокупности административных правонарушений и дисциплинарных проступков, под условным обозначением «нарушения законности». В соответствии с установленным порядком, к последним относятся виновные противоправные деяния, совершенные аттестованными должностными лицами ОВД в связи с исполнением либо использованием ими своих полномочий, которые привели или создали реальную возможность к причинению ущерба субъектам общественных отношений, либо к совершению преступления. Ведомственный классификатор, используемый в практике ОВД, сегодня включает 36 видов нарушений законности.[237]
Исследование, проведенное авторским коллективом НУВД в 1997 г. выявило не только существование широкого пласта «фоновых» явлений и нарушений дисциплины, но и позволило выделить службы, в которых данные негативные явления встречаются наиболее часто (табл. 12).[238]
Таблица 12
Степень распространенности видов нарушений в службах ОВД
| № | Вид нарушения | Частота, с которой данный вид нарушений встречается в службе |
| 1. | Халатное отношение к службе | ППС (31,0%), участковые (24,8%), ГАИ (21,7%) |
| 2. | Невыполнение приказов руководства | ППС (19,3%), участковые (17,2%) |
| 3. | Уклонение от выполнения прямых служебных обязанностей | участковые (29,9%), уголовный розыск (29,9%), ППС (23,16%) |
| 4. | Уклонение от помощи гражданам | ППС (20,6%), участковые (18,7%) |
| 5. | Употребление спиртного в рабочее время | участковые (24,5%), ППС (21,04%) |
| 6. | Скрытая предпринимательская деятельность | УГСБЭП (30,8%), ГАИ, служба охраны (17,6%) |
| 7. | Алкоголизм, наркомания | уголовный розыск (18,9%), участковые (18,1%) |
| 8. | Конфликты в коллективе, аморальное поведение в быту и на службе | уголовный розыск (22,4%), ППС (19,3%) |
| 9. | Взяточничество, коррупция, вымогательство | ГАИ (43,35%), УГСБЭП (41,11%), ППС (25,8%) |
| 10. | Корыстные связи с теневой экономикой | УГСБЭП (37,2%), ГАИ (19,8 %), уголовный розыск (16,2 %) |
| 11. | Неоправданное насилие, нарушение прав граждан | ППС (38,7%), уголовный розыск (34,8%), ГАИ (20,1%) |
| 12. | Внеслужебные связи с криминалитетом | УГСБЭП (32,3%), уголовный розыск (23,9%) |
Второе место по распространенности (12,7%) занимают факты незаконного задержания, ареста и проведения обыска, нарушений сроков пребывания под стражей, незаконного привлечения граждан к административной и уголовной ответственности. Далее следует группа коррупционных деяний и недозволенных связей с задержанными (3,9%), а также нарушения законности, связанные с фактами незаконного применения спецсредств, незаконных действий в отношении задержанных и незаконных методов проведения следствия (2,1% случаев). В среднем удельный вес преступлений, совершенных сотрудниками за указанный период, составлял 15,4% от общей массы нарушений законности, т.е. количество нарушений законности в 6,5 раз превышало количество преступлений.
Параллельное рассмотрение динамики уголовных и неуголовных правонарушений среди сотрудников ОВД позволяет констатировать, что значительное снижение в последние годы уровня преступлений не должно служить поводом для успокоения руководства МВД Украины и аргументом в пользу необязательности глубокого криминологического изучения феномена преступного поведения сотрудников правоохранительных органов. Данные свидетельствуют, что, невзирая на все предпринятые реформы и инновации последнего десятилетия, уровень лиц, привлеченных к ответственности за нарушения законности, изменяется не столь существенно (рис. 12).
Рис. 12. Абсолютные показатели количества сотрудников ОВД Украины, привлеченных к ответственности за нарушения законности
Более того, показатели 2004 г., превышающие показатели 1995-1997 гг., в равной степени могут быть оценены и как результат принципиальной позиции руководства МВД в отношении нетерпимости правонарушений среди личного состава, и как свидетельство существования значительной прослойки искусственной латентной преступности, когда действия сотрудников содержащие состав преступления, квалифицируются как административные и дисциплинарные деликты.
Рассмотрение отдельно статистики дисциплинарных взысканий показывает, что за различные проступки в 2003 г., например, было наказано 48524 чел. или 29,1% всех аттестованных сотрудников ОВД, т.е. практически каждый третий. Причинами наказаний в 67,7% случаев являлись недостатки в служебной деятельности и бесконтрольность за действиями подчиненных (58,7% и 9% соответственно). 9,8% дисциплинарных взысканий приходится на случаи пьянства сотрудников, их недостойного поведения в быту, невыхода на работу без уважительных причин, утраты служебного удостоверения и совершения ДТП. 22,5% дисциплинарных проступков квалифицированы в сводных статистических таблицах ДРП МВД Украины как «иные нарушения» (рис. 13).
Рис. 13. Соотношение числа наложенных в 2003 г. дисциплинарных взысканий за различные виды нарушений дисциплины
Показатели 2004 г., хотя и фиксируют снижение общего числа наказанных в дисциплинарном порядке примерно на 3 тыс. чел. (45796 чел., т.е. 27,9% всех аттестованных сотрудников), однако указанные пропорции совершенных дисциплинарных проступков остаются прежними.
Таким образом, при общем уменьшении количественных показателей преступлений, совершенных сотрудниками ОВД, динамика нарушений законности и дисциплинарных проступков такой тенденции не имеет. Это означает, что интенсивность действия «фоновых» явлений преступности не снижается и при незначительном снижении контроля может привести к очередному всплеску преступлений среди личного состава. Одновременно подобная тенденция может служить косвенным указанием на имеющийся процесс сокрытия руководством подразделений преступлений сотрудников путем квалификации их действий в качестве нарушений дисциплины и законности, что также является неблагоприятным криминогенным фактором.
К сказанному следует добавить, что в качественном отношении преступность сотрудников ОВД претерпевает изменения в сторону усложнения способов совершения незаконных действий, появления новых форм криминальной активности. Так, после 1998 г. становятся известны факты принятия сотрудниками милиции под нелегальную охрану отдельных торговых точек, организаций, частных предприятий. Такая форма охраны, названная на уголовном сленге «крышей», быстро получила широкое распространение и сегодня предполагает защиту частных лиц не только от уголовных элементов, но и от официальных проверок по линии налоговой, санитарной и противопожарной служб. В практике служебных проверок неоднократно встречались факты сопровождения сотрудниками милиции таких контрабандных грузов, как металлопрокат, цветные металлы, сельскохозяйственная продукция, горюче-смазочные материалы.[239]
Более криминальная форма «охраны» частных предприятий связана с вымогательством, оказанием давления и, по сути дела, является насильственным навязыванием должностным лицом ОВД своих посреднических «услуг» для прикрытия нелегальной деятельности того или иного предпринимателя. Данная форма преступлений обладает чрезвычайно высокой латентностью в силу обоюдной заинтересованности сторон и представляет известную трудность при доказательстве вины.
В 2001 г., например, водители частных автобусов Луганской области обратились в УВБ с жалобой на подполковника милиции П., начальника отделения ГАИ, который требовал выплаты 40 грн. в месяц с каждого водителя за «работу на его территории». После отказа с их стороны, по свидетельствам водителей, начал снимать за незначительные нарушения номера с транспортных средств без составления протокола, при этом сумму штрафа в каждом случае устанавливал произвольно по собственному усмотрению. Данный сотрудник был уволен из ОВД по негативным основаниям, однако возбужденное уголовное дело вскоре было закрыто по причине недоказанности.[240]
При схожих обстоятельствах, в том же году, было возбуждено уголовное дело в отношении полковника милиции Ш., сотрудника ГУБОП МВД Украины. По заявлению генерального директора одного из коммерческих предприятий, за организацию т.н. «крыши» он был вынужден зарегистрировать в качестве основателя предприятия жену указанного сотрудника, а также периодически выплачивать последнему суммы общей сложностью в 16 тыс. долларов. Указанный сотрудник, кроме того, за счет коммерческого предприятия произвел ремонт своего дома и 2 дач, бесплатно пользовался услугами автозаправки. Однако уголовное дело было прекращено в силу отсутствия состава преступления.[241]
К середине 2002 г. приобрела угрожающий характер тенденция к распространению частоты случаев предательства интересов службы, о чем не раз руководство МВД Украины информировало личный состав. Ряд сотрудников вступали в сговор с преступниками, предоставляли им информацию о проведении оперативно-розыскных мероприятий, получали взятки за непривлечение граждан к уголовной и административной ответственности.[242] В г. Киеве, например, в 2003 г. были уволены трое сотрудников УБОП за регулярную передачу из корыстных побуждений материалов оперативных разработок по организованным преступным группам самим представителям криминалитета.[243] Несколько ранее во Львовской области имел место случай, когда лейтенант милиции Б. добровольно предоставил своему знакомому, члену преступной группировки, служебную форму и удостоверение для «улаживания» дела относительно украденного последним автомобиля.[244]
Рассматривая полицию, как специфическую административную деятельность, проявляющуюся в повелеваниях и принуждении, и желая не столько определить понятие полиции, сколько ограничить объем полицейской власти, юридические школы континентальной Европы в XVIII в. пришли к важному заключению. Полиция, по их общему мнению, была призвана служить не цели благосостояния государства в целом, а только цели охраны. Иными словами, цель полиции заключалась в охране порядка и в устранении опасностей, а не в заботе о благосостоянии граждан, что должно было являться предметом деятельности других государственных служб.
Не менее важным было принятие тезиса о том, что понятия «полиция» и «принуждение» в юридическом аспекте не совпадают, а только пересекаются, поскольку полицейская деятельность не всегда связана с применением принуждения (предупреждение публики об угрожающей опасности, полицейские меры надзора, расследование преступлений). В качестве исходного было принято следующее соотношение понятий полиции и принуждения: полиция имеет право применять принуждение (естественно, в виде допущенных законом принудительных средств) только в тех случаях, когда она без этого не в состоянии выполнить свои задачи.
Закрепление приведенных положений в правовых школах Европы было завершено к концу XVIII в. в порядке обычного неписанного права (Франция, Пруссия), либо обычного права (Саксония и др.). Главное историческое значение этого процесса заключалось не только в том, как определялись понятие и круг действий полиции, но и в том, что впервые в законодательном порядке ограничивалась полиция и полицейская власть. По признанию самих юристов «…самая сильная, самая опасная для свободы отдельных лиц сторона государственной власти была этим в принципе превращена из беззаконной в закономерную деятельность, и таким образом, внутри полицейского государства частично осуществилось правовое государство».[4]
Сегодня термин «policing» предлагается к пониманию не как сугубо полицейская активность, но как форма социального контроля, специфическая государственная деятельность по поддержанию общественного порядка. И если европейское сообщество все еще склонно фетишизировать роль полиции, видя в ней неотъемлемую часть общественного порядка, «…тонкую голубую линию, защищающую мир от хаоса»[5], то такое понимание полиции – скорее дело стереотипов общественного сознания, нежели результат рационального познания.
Изучение государств различных формаций показывает, что полиция как специализированный орган присутствует далеко не в каждом государстве и естественно, далеко не всегда в том виде, в каком ее привыкли видеть европейцы. Доисторические общества обходились вообще без формализованных форм социального контроля и охраны порядка. Антропологическое исследование 51 доиндустриального общества, проведенное в середине XX в., помимо прочих феноменов выявило наличие полиции как специализированного вооруженного отряда для поддержания правопорядка лишь в 20 из этих обществ.[6] Это лишь подтверждает тезис о том, что если полиция существует не в каждом обществе, то функция государства по охране правопорядка («policing») является универсальной категорией.
В ходе длительной исторической трансформации полиция европейского континента к середине ХХ в. была сформирована как государственное агентство, чьи представители в униформе патрулировали общественные места, наделенные при этом широкими полномочиями по контролю над преступностью, поддержанием общественного порядка и оказанию помощи населению. Вторая часть полиции, не облаченная в униформу, выполняла функции расследования уголовных преступлений и административного руководства служебной деятельностью. При этом полиция являлась специальным органом, имеющим прерогативу на законное применение силы в целях обеспечения общественной безопасности и правопорядка.
Отправной точкой для нового пересмотра роли полиции в обществе явились глобальные процессы 60-х годов прошлого столетия: случаи коррупции и злоупотреблений властью среди полицейских чинов; волна обвинений против полиции по фактам расизма и дискриминации; участившиеся случаи массовых беспорядков и милитаризация полицейской тактики; рост преступности и неверие общества в возможности полиции; уменьшение общественной подотчетности и самоизоляция полиции от общества. Осознание европейским сообществом того факта, что «закон в действии» может сильно разниться от «закона в книгах», впервые поставило деятельность правоохранительных органов в круг непосредственно криминологических проблем.
В криминологии 60-е годы ХХ ст. ознаменовались развитием позитивистского направления и особенно – «теории стигмы», которая проложила дорогу новым радикальным и критическим направлениям в криминологии.[7]
Отправной точкой новых подходов явилось рассмотрение проблем, структуры и функционирования системы уголовной юстиции, равно как и изучение индивидов, помеченных клеймом преступников. В рамках данного подхода поведение и деятельность сотрудников уголовной юстиции впервые стали рассматриваться не как автоматический профессиональный ответ на патологические девиации, а как процесс взаимодействия с правонарушителями, носящий явно индивидуальную и политическую окраску. Новое направление определило также проведение многочисленных исследований о влиянии организационных и культурологических детерминант на формирование тех стереотипов полицейского поведения, которые впоследствии приводят к совершению ими правонарушений.[8]
Именно с этого момента деятельность полиции стала одной из тем криминологических исследований, основные направления которых можно разделить на следующие:
– сущность системы социального управления и место полиции в ней;
– осмысление феномена дискреции, т.е. ситуаций, когда полицейский действует по собственному усмотрению на основании личного профессионального опыта. Это означает, прежде всего, что закон не переносится автоматически в полицейскую практику, а зависит от личности того, кто применяет этот закон на практике;
– изучение того, какие образцы берутся полицейскими в качестве стандарта в ситуации, когда полиция действует по своему усмотрению и каковы социальные последствия таких действий полиции;
– разработка эффективного контроля за процессом принятия полицией решений.
Систематическое изучение деятельности полиции началось практически одновременно в США и Великобритании. В США основной темой прикладных исследований стали проблемы соблюдения прав человека, что связано, прежде всего, с внутренней политической ситуацией. Американское общество пришло к осознанию и признанию того, что полиция на практике отступает от положений закона, результатом чего чаще всего является нарушение прав человека и случаи дискриминации. Законодатели, политики и юристы видели выход из создавшегося положения в разработке более детальных и жестких предписаний, регламентирующих деятельность полиции (в соответствии с основными положениями Верховного Суда США 1966 г., известными как кодекс MIRANDA).
Специалисты в области уголовного права и криминологии сосредоточили свои усилия на анализе причин полицейских правонарушений, предлагая более конкретные рекомендации для устранения имеющихся недостатков.[9] Социологи одновременно изучали такие аспекты, как взаимосвязь процесса совершения правонарушений и роль полиции в обществе, ее организация, структура, культура и личность полицейского.[10]
Кульминацией этого раннего периода исследований проблем полиции в США можно считать широкомасштабное исследование А. Рейса и Д. Блэка, проведенное по заданию президентской комиссии 1967 г. по вопросам правоохранительной деятельности, вызванное волной массовых городских беспорядков.[11]
Президентская комиссия в силу заметных политических перемен в США в конце 60-х гг. XX ст. стала играть одну из ведущих ролей при определении характера и направления исследований деятельности полиции. Так, место проблем соблюдения гражданских прав заняло изучение вопросов укрепления закона и правопорядка. С рассмотрения природы полицейских правонарушений акцент дискуссий сместился на обсуждение управленческих и технических аспектов повышения эффективности работы полиции. Президентская комиссия основала также Администрацию по поддержке правоохранительной деятельности, которая финансировала исследовательские проекты, посвященные развитию и повышению эффективности полицейских подразделений.[12] Это породило своеобразную индустрию полицейских исследований, проводимых вне академических школ и университетов. Хотя такие узко ориентированные и прагматические исследования и являются необходимым источником эмпирических данных для академической науки, тем не менее громадное их количество в 70-х гг. XX ст. практически заслонило редкие работы по теоретическому осмыслению места полиции в обществе и других исследований критическо-философского содержания в области изучения полиции.
Если курс 60-х гг. XX ст. на повышение законности полицейской работы и расширение степени ее подотчетности обществу вступал в противоречие с идеями 70-х гг. XX ст. о повышении эффективности работы полиции и степени ее контроля над преступностью, то в начале 80-х гг. ХХ в. наметился новый подход, синтезировавший ранее противоречащие друг другу тенденции в развитии полиции. Исследователи, политики, равно как и руководители полицейских подразделений пришли к единодушному выводу, что две указанные тенденции являются неразрывно связанными и могут быть представлены воедино в подходе, названном «community policing», т.е. полицейской деятельностью, ориентированной на нужды населения и местных общин в целом.[13]
Источником исследовательских работ в Великобритании являлась своего рода комбинация изменений правоохранительной политики, теоретических положений криминологии и социологии, а также наработок в области общественных наук. Начатые в отличие от США еще в послевоенный период британские исследования на протяжении 50-х гг. ХХ в. в хвалебном тоне поддерживали сложившийся положительный стереотип британского «бобби», предлагая всему миру британскую модель полиции как образец для подражания.[14]
Британская полиция изначально виделась как цивильное, минимально вооруженное подразделение; обладающая в деле превенции преступлений таким же объемом юридических полномочий, как и сами граждане; строго придерживающаяся закона в своей деятельности; изолированная от политического влияния и правительственного контроля. Этот миролюбивый и мифический образ «бобби» активно поддерживался правительством с самого начала, что позволяло справляться с давлением оппозиции, протестовавшей против самого факта создания полиции и видящей в ней еще один карательный аппарат монархии. И хотя в колониальных филиалах (Ирландия, Индия) гражданская модель британской полиции вскоре трансформировалась в сторону милитаризации, дружеский стереотип полиции продолжал свое существование до 60-х гг. ХХ ст. К этому времени полиция стала своего рода символом нации и пользовалась несомненной поддержкой рядовых британцев. За фасадом внешнего благополучия, конечно, имели место злоупотребления властью и правонарушения, но в силу консерватизма британского общества они длительное время не становились предметом общественных скандалов.[15]
И лишь участившиеся резонансные случаи, связанные со злоупотреблениями полицейских чинов, заставили премьер-министра образовать в 1959 г. Королевскую комиссию по рассмотрению роли, организации и подотчетности полиции. Отчет комиссии о структуре и деятельности полиции, проникнутый духом беспристрастия и объективности, был своего рода холодным душем для полицейского руководства, чья работа не подвергалась столь тщательному рассмотрению с момента образования британской полиции в начале XIX в.
Самые первые социологические исследования о полиции были также выполнены в духе беспристрастности. Книга М. Бентона «Полицейский в обществе» – первая эмпирическая работа в этой области – проложила начало для последующей волны исследователей, видящих роль полиции не столько в выполнении правоохранительной функции, сколько в оказании «миротворческих», гармонизирующих общественный порядок услуг населению.[16] Идея о миротворческой функции полиции оформилась в Британии как в результате стремления самой полиции поддерживать правопорядок некарательными мерами, так и под воздействием присущих британскому обществу традиционных взглядов на функции полиции. Обратясь к истории, мы можем без труда отметить это совершенно специфическое отношение британцев к соблюдению своих гражданских свобод, в силу чего любой вид полицейского надзора усматривался и усматривается ими до сих пор как угроза гражданским свободам. В свое время подобное отношение было одной из главных причин длительного отсутствия в Великобритании настоящей полиции, когда поддержание порядка и охрана имущества было делом самих граждан, несших бесплатно полицейскую службу и выполнявших обязанности мировых судей. И только волна преступности, захлестнувшая Лондон в 30-х гг. XIX в., послужила отправной точкой создания Скотланд-Ярда.[17]
Работа М. Бентона также очертила необходимость и взаимосвязь формального и неформального социального контроля за действиями полиции, а также впервые выделила такие базовые характеристики полицейского сообщества, как подозрительность, внутренняя солидарность и социальная изоляция. Впоследствии ключевые положения Бентона были развиты в исследованиях британских и американских авторов.
Молодые британские ученые в начале 70-х гг. XX ст. уделили довольно пристальное внимание неформальной организации и субкультуре полиции, надеясь таким образом выйти на решение проблемы разработки новых правил и законодательных рамок для полиции. Обнаруженные ими феномены бюрократии, военизированной муштры в соединении с беспринципностью и злоупотреблениями властью легли в основу политизации процесса реформирования полиции.[18] «Закон и порядок» – стало ключевым словосочетанием в программах многих политических лидеров, а сама полиция становится объектом постоянного политического контроля, особенно во время предвыборных кампаний.
Одновременно в академическом мире множилось число работ по вопросам деятельности полиции, выполненных в рамках критического и марксистского подходов, основанные на либеральных и даже радикальных ценностях. Одни из них предлагали исторический анализ роли полиции в обществе через понятие конфликта классов, другие рассматривали необходимость подотчетности и подконтрольности полиции обществу. В целом же сохранялось превалирование практически ориентированных исследований, что объяснялось быстро расширяющейся областью проблем управленческой деятельности в полиции.[19]
Отдельно стояли исследовательские работы, проводимые под эгидой государственных органов, в том числе и под патронатом самой полиции. Вопреки своей природе, данные исследования по своему стилю и выводам не всегда были узковедомственными и некритичными. Некоторые из них были далеки от солидарности с управленческим стилем и духом корпоративности, царящими в полиции. Так, например, одна из первых независимых работ, проведенная Институтом политических исследований по заказу лондонской полиции, представила весьма нелицеприятный портрет полицейских подразделений, что послужило в дальнейшем отправной точкой для реформы столичной полиции.[20]
Руководство полиции большинства европейских стран сумело осознать перечисленные проблемы и постаралось реформировать свою деятельность. Были пересмотрены концептуальные основы и стандарты управления, усилена профессиональная подготовка полицейских, ускорено делопроизводство, деятельность полиции была заново переориентирована на помощь обществу и стала более открытой для гражданского контроля. Все большее значение стало придаваться тому, чтобы правоохранительные органы отражали то общество, которому они служат. В силу этого правоохранительные органы стали включать больше представителей разных культур и стали более сбалансированными в гендерном отношении. Осуществляются стратегии по обеспечению того, чтобы правоохранительные органы улучшили представительство групп, имеющихся в обществе.[21] Во многом были решены проблемы приема на службу женщин и представителей этнических меньшинств, устранены бюрократические препятствия при продвижении их по службе. В настоящее время сотрудники правоохранительных органов подбираются из более широких слоев общества, причем возрастает участие представителей разных культурных традиций.
Современная криминология имеет внушительную библиографию, посвященную истории теоретических споров ученых позитивистского толка с представителями критического направления (структуралистами и марксистами в том числе) о природе социального контроля, его функции и способе осуществления. В соответствии с теоретическим направлением исследователей предлагаются и различные понимания того, как и в каком объеме должна выполнять свои функции полиция.[22] Последние два десятилетия особой актуальностью отличается вопрос о вкладе полиции в поддержание правопорядка и ее роли в контроле над преступностью ввиду того, что современное общество характеризуется постепенным разделением полицейских функций и передачей некоторых из них другим, не полицейским организациям и агентствам.
Не менее тревожащими были обстоятельства побега 2 арестованных из помещения одного из райотделов г. Киева, совершенного при содействии и попустительстве оперуполномоченных данного райотдела. Как показало расследование, двое оперуполномоченных, лейтенанты милиции О. и В. предоставили в служебном кабинете незаконное свидание 2 арестованным с их женами, после чего с 12.00 до 18.00 вместе с ними распивали в кабинете спиртные напитки. Воспользовавшись тем, что сотрудники пришли в состояние тяжелого алкогольного опьянения и уснули прямо за столом, арестованные беспрепятственно покинули здание райотдела. Следствием было установлено, что один из сотрудников, лейтенант милиции О., постоянно предоставлял в своем кабинете незаконные свидания арестованным и даже покупал для них наркотики.[245]
В том же 2002 г. появляется информация о появлении в подразделениях ОВД внутренней коррупции. Например, в поступившей к рассмотрению Департамента внутренней безопасности информации сообщалось, что руководитель одного из подразделений ГАИ Ровенской области через командира роты ДПС ГАИ занимается поборами с подчиненных, требуя ежедневно с каждого работающего в первую смену инспектора 35 грн., работающего во вторую и третью смены – по 30 грн. и 25 грн. соответственно. Каждый командир роты ДПС ГАИ должен был отдавать указанному руководителю 1 тыс. грн. еженедельно.[246] В 2005 г. о существовании внутренней коррупции среди милиционеров открыто сказал и министр внутренних дел Ю. Луценко. В интервью газете «Зеркало недели», подтверждая свой курс на реорганизацию ОВД, он признал, что ему известен тот факт, что «…генеральские погоны стоили от 20 до 50 тыс. Должность начальника РОВД в Киевской области стоила 50 тыс. в год».[247] В исследовании Ю.А. Свеженцевой на распространенность среди сотрудников ОВД внутренней коррупции в виде платы за назначение на должность указали и 35% респондентов – граждан 5 регионов Украины.[248]
Проблеме изучения взяточничества в ОВД была в свое время посвящена работа С.А. Шалгуновой, определившей среди наиболее «зараженных» коррупцией подразделений такие, как милиция общественной безопасности, административная служба милиции, ГАИ, уголовный розыск, следственные отделы. Подавляющее большинство взяток (80,6%) получалось сотрудниками ОВД за совершение ими незаконных действий и только 11,3% взяток приходилось на случаи, когда сотрудники действовали законно в рамках своих служебных полномочий – ускоряли действия по розыску преступника и похищенного имущества, сокращали сроки регистрации транспортных средств, предоставляли разрешение на получение свидания и передачи. Впервые в отечественной криминологии С.А. Шалгуновой был определен и комплексный характер коррупции в ОВД, поскольку в 61,8% случаев факты взяточничества были связаны с совершением иных правонарушений – злоупотреблением власти и превышением служебных полномочий, служебным подлогом.[249]
Собственное исследование, проведенное нами в ряде областей Украины, показало знание не менее 10% опрошенных сотрудников приблизительных размеров взяток, необходимых для совершения сотрудниками ОВД незаконных действий в отношении граждан (табл. 13). И хотя размеры приведенных расценок сильно зависят от региона, должности сотрудника и серьезности правонарушения, знание подобных расценок показывает общую степень распространенности коррупции среди личного состава ОВД.
Таблица 13
Примерные размеры взяток, указанные сотрудниками ОВД
Вид правонарушения | Сумма взятки | |
| 1. | Незаконное административное задержание | 50–500 грн. |
| 2. | Незаконное привлечение к административной ответственности | 100–1000 грн. |
| 3. | Незаконный арест | 100–500 $ |
| 4. | Незаконное привлечение к уголовной ответственности | 200–5000 $ |
| 5. | Незаконное задержание по подозрению в совершении преступления | 200–500 $ |
| 6. | Незаконное проведение обыска | 100–500 $ |
| 7. | Незаконный отказ в возбуждении уголовного дела | 100–1000 $ |
| 8. | Фальсификация материалов дознания, следствия | 100–500 $ |
| 9. | Незаконные методы проведения следствия | 500–1000 грн. |
| 10. | Нарушение сроков пребывания под стражей | 100–600 $ |
| 11. | Нарушение сроков дознания, следствия | 500–1000 грн. |
| 12. | Сокрытие преступления от учета | 500–1000 грн. |
| 13. | Незаконное применение спецсредств | 100–600 $ |
| 14. | Незаконные действия в отношении задержанных | 100–300 $ |
| 15. | Недозволенные связи с арестованными, задержанными | 500–1000 грн. |
| 16. | Незаконное использование средств и методов ОРД | 100–300 $ |
Приведенный обзор, основанный на количественных показателях и отдельных фактах, независимо от тщательности его подготовки, все же не может дать объективного представления о масштабах и специфике преступности сотрудников ОВД. Именно по этой причине для достижения большей степени объективности при оценке любого вида преступности в криминологии используется комплексный анализ таких ее качественных показателей, как структура, динамика (в ее качественной составляющей), территориальное распределение отдельных ее видов, оценка латентности и размера материального ущерба, наносимого в результате неправомерных действий. В ряде случаев предлагается использование таких дополнительных качественных показателей преступности, как ее «вооруженность» и «организованность», «техническая оснащенность» преступности.[253]
В нашем исследовании анализ качественных показателей особенно необходим, поскольку простое сравнение количественных показателей далеко не всегда информативно. Так, доля общеуголовных преступлений и преступлений, совершенных сотрудниками ОВД в сфере служебной деятельности за период 1992–2005 гг., имеет приблизительно одинаковый удельный вес в общей структуре и составляет соответственно 47,7% против 53,3%. Однако это не дает нам достаточных оснований делать выводы о тенденциях рассматриваемых видов преступлений.
Более полную картину мы получаем, сравнивая, например, удельный вес отдельных преступлений, составляющих определенный вид преступности и их динамику. Если начать с рассмотрения особенностей структуры преступлений, совершенных сотрудниками ОВД в сфере служебной деятельности, то можно констатировать преобладание среди них фактов превышения служебных полномочий, взяточничества и злоупотребления служебным положением (рис. 14).
Рис. 14. Удельный вес (в %) отдельных видов преступлений, совершенных сотрудниками ОВД в сфере служебной деятельности
Согласно количественным показателям, наиболее существенные всплески криминальной активности личного состава ОВД в период 1993-1997 гг. происходили за счет совершения фактов взяточничества и превышения служебных полномочий, показатели которых за указанный период возросли более, чем в 2,5 раза. Эти же виды правонарушений имеют тенденцию к росту в последние 3 года (рис. 15).
Рис.15. Динамика основных видов преступлений в сфере служебной деятельности
Однако представленная картина несколько меняется, если рассматривать ситуацию с преступлениями в сфере служебных отношений с позиций удельного веса сотрудников, осужденных за то или иное преступление. Кривые, построенные для превышения служебных полномочий и взяточничества, показывают, что данные виды преступлений в период 1993–1997 гг. отличает достаточно ровная и устойчивая динамика, а внимание руководства МВД Украины должен привлекать иной период (рис. 16).
Рис. 16. Удельный вес сотрудников ОВД, осужденных за отдельные виды преступлений в сфере служебной деятельности
Начиная с 2000 г., удельный вес сотрудников, осужденных за превышение служебных полномочий, приобретает нестабильный характер, что свидетельствует не столько о количественных показателях совершаемых правонарушений, сколько о проблемах объективности правоприменительной практики и квалификации преступлений. Указанием на это может служить и очевидная обратная корреляция – повышение удельного веса сотрудников, осужденных за превышение полномочий, почти всегда сопровождается снижением удельного веса лиц, осужденных за злоупотребление властью.
Имея, таким образом, общую тенденцию к снижению уровня правонарушений, структура преступлений сотрудников ОВД показывает неоднородность составляющих ее компонентов, имеющих как положительную, так и отрицательную динамику роста в последний период.
Не менее информативным является и анализ структуры общеуголовных преступлений, куда относятся насильственные преступления, преступления корыстной направленности, дорожно-транспортные преступления и другие преступления, перечень которых, в силу недостатков ведомственной статистики не конкретизуется.
Отражая тенденцию основных видов преступлений в украинском обществе, органы внутренних дел, как один из социальных институтов, также имеют преобладание преступлений корыстной направленности, составляющих 34% удельного веса общеуголовной преступности сотрудников ОВД. Наиболее многочисленными среди них являются кражи (24,1%), значительно превышающие показатели зарегистрированных случаев грабежа и разбоя – 5,7% и 4,2% соответственно (рис. 17).
Второй по значимости является категория ДТП и других преступлений, чей удельный вес в общей структуре достигает 38,3%. Агрессивно-насильственные преступления представляют относительно немногочисленную категорию с удельным весом в 27,7%, объединяющую такие составы, как умышленное убийство, причинение телесных повреждений, изнасилования и хулиганство. Среди указанных преступлений наиболее распространенными являются причинение телесных повреждений (11,1%) и умышленное убийство (9,4%). Категории изнасилований и хулиганства занимают соответственно 2,7% и 4,5%.
Рис. 17. Удельный вес отдельных видов преступлений в структуре общеуголовной преступности сотрудников ОВД
Обращаясь к анализу динамики основных видов рассматриваемых преступлений, отметим, что в наиболее критический для ОВД период 1995–1997 гг. наблюдалось резкое увеличение преимущество преступлений корыстной направленности, прирост которых в указанный период превышал 110% по сравнению с показателями предыдущих годов (рис. 18).
Рис.18. Динамика основных видов общеуголовных преступлений
В настоящее время показатель общеуголовных преступлений заметно снизился. В 2003 г. он опустился до максимального уровня – за агрессивно-насильственные преступления было осуждено 7 чел., 1 человек был привлечен к ответственности за грабеж и еще 6 чел. – за совершение ДТП. Последняя категория остается поводом для пристального рассмотрения причин, поскольку показатели ДТП, совершенных с участием сотрудников милиции, превышают темпы роста аварийности в целом по Украине.[254]
Более детальное рассмотрение категории преступлений корыстной направленности указывает на то, что указанный прирост происходил, в основном, за счет числа совершенных краж, за совершение которых на протяжении 1995–1997 гг. было осуждено 225 чел., т.е. практически половина (52%) всех бывших сотрудников, привлеченных к уголовной ответственности за весь рассматриваемый период (рис. 19). Приведенные показатели с высокой степенью коррелируют с аналогичным ростом случаев взяточничества и превышения служебных полномочий, отмеченных выше и имевших, в основном, корыстную мотивацию.
Рис. 19. Динамика преступлений корыстной направленности
В настоящее время, наряду со снижением числа преступлений корыстной направленности, наблюдаются рост случаев, когда для достижения преступных целей сотрудники милиции объединяются в преступные группы и совершают ряд общеуголовных корыстных преступлений, что вызывает серьезную обеспокоенность руководства МВД Украины.[255] В состав таких групп, как показывает судебная практика, могут входить также сотрудники таможни, прокуратуры, гражданские лица, в том числе – несовершеннолетние.
Категория агрессивно-насильственных преступлений является наиболее резонансной, поскольку каждый факт неправомерного посягательства на жизнь и здоровье граждан со стороны сотрудника ОВД расценивается населением как показатель состояния законности в обществе. Разумеется, такой оценочный критерий, как общественное мнение, страдает излишним субъективизмом, особенно в случаях, когда под насилием рядовые граждане понимают и случаи правомерных, законно оправданных действий сотрудников ОВД при исполнении правоохранительных функций. Однако мы должны признать, что в криминологии тяжкие насильственные преступления, действительно, в силу своей крайне низкой латентности, признаются своеобразными индикаторами, характеризующими всю преступность и моральное состояние общества.[256]
При анализе насильственных преступлений, совершенных сотрудниками ОВД, можно заметить, что динамика различных их видов не отличается однообразием (рис. 20).
Рис. 20. Динамика агрессивно-насильственных преступлений
Наибольших значений достигает амплитуда случаев причинения телесных повреждений, в то время как кривая умышленных убийств выглядит достаточно сглаженной и отражающей постоянство усилий руководства ОВД по укреплению дисциплины среди личного состава. Показатели количества изнасилований и хулиганства, при общей тенденции к снижению, являются нестабильными на всем своем протяжении и, по всей видимости, отражают не столько состояние законности в подразделениях ОВД, сколько степень активности контролирующих инстанций по выявлению и принципиальной оценке данных правонарушений.
Обращаясь к анализу динамики удельного веса сотрудников, осужденных за различные виды общеуголовных преступлений, мы также сталкиваемся с фактом несовпадения динамики качественных и количественных показателей преступности (рис.21). Так, при общем снижении числа совершенных убийств и причиненных телесных повреждений наблюдается повышение их удельного веса среди общей массы общеуголовных преступлений, причем данная тенденция берет начало еще с 1996 г. Симптоматичной в этом отношении является кривая причиненных телесных повреждений, имеющая устойчивую положительную динамику, что указывает на имеющиеся недостатки в ведомственной профилактической работе с личным составом.
Рис. 21. Удельный вес сотрудников ОВД, осужденных за отдельные виды общеуголовных преступлений
Более планомерной работы, исходя из нестабильности графика, требует и предупреждение случаев ДТП, совершаемых при участии сотрудников ОВД.
Насильственные преступления, как и остальные виды общеуголовных преступлений, относительно редко совершаются изолированно от статуса и властных полномочий сотрудников. Как правило, противоправные действия сотрудников представляют собой совокупность общеуголовных и служебных преступлений и носят комплексный характер. Данный фактор существенно осложняет правильную квалификацию действий сотрудников в судебной практике и является неизменным пунктом обсуждения специалистов при анализе качественных особенностей преступности в органах внутренних дел. При анализе обстоятельств совершения преступлений, проведенных в ходе данного исследования, также был установлен тот факт, что более половины (53,1%) случаев превышения власти было связано с фактами совершения вымогательства, равно как и большинство преступлений, квалифицированных как злоупотребление служебным положением, сопровождалось фактами нанесения телесных повреждений различной степени тяжести (68,1%), а также совершением грабежа (24,5%).
В качестве примера подобного преступления может служить случай с капитаном милиции О., старшим инспектором ДПС ГАИ, который ехал в рабочее время на служебной машине, в гражданской форме одежды и с табельным оружием. Болезненно отреагировав на то, что по пути следования его неоднократно обгонял автомобиль марки «Ниссан-Максима», капитан милиции О. остановил его и потребовал у водителя документы. В ходе возникшей словесной перепалки сотрудник ДПС избил водителя табельным оружием и ногами, после чего похитил у него 400 дол. США, документы и скрылся с места происшествия.[257]
Говоря об имеющей место внутренней взаимосвязи общеуголовных преступлений и преступлений в сфере служебной деятельности, нельзя обойти вниманием и такой феномен противоправной деятельности сотрудников ОВД, как пытки и жестокое обращение с гражданами. Инициированное рядом правозащитных организаций и поддержанное законодателем, рассмотрение данного феномена лишь недавно привело к закреплению в УК Украины повышения санкций за совершение пыток со стороны должностных лиц правоохранительных органов. Это является одной из причин, по которой статистика МВД абсолютно не отображает указанную категорию, невзирая на многочисленные случаи применения пыток к задержанным лицам. В ходе исследования было обнаружено лишь одно уголовное дело, возбужденное по факту пыток, относящееся к 2001 г. Второй причиной отсутствия в ведомственной статистике каких-либо упоминаний о случаях пыток является именно упомянутый выше комплексный характер противоправных действий сотрудников, что позволяет маскировать факты пыток под другие, менее тяжкие и резонансные правонарушения, чаще всего квалифицируя их как превышение служебных полномочий либо злоупотребление властью.
Подробное же рассмотрение материалов уголовных дел и содержания приговоров судов, вынесенных в отношении бывших сотрудников милиции, показывает, что факты пыток в деятельности милиции не только имеют место, но и являются достаточно распространенным явлением.
К такому же выводу пришли эксперты Комитета по предупреждению пыток Совета Европы (КПП), инспектировавшие Украину на протяжении последних лет, начиная с 1998 г. Во время каждого посещения представители КПП получали многочисленные утверждения задержанных и осужденных граждан различных регионов Украины о применении к ним физической жестокости со стороны оперативных работников милиции. Потерпевшие указывали, в основном, на избиение их ногами, кулаками и резиновыми дубинками. В то же время ряд жалоб касался таких жестоких форм обращения, как электрический шок; удары пистолетом, прижигание зажигалкой; асфиксия в результате надевания противогаза или пластикового пакета на голову заключенного; избиение заключенных в наручниках и подвешенных за руки или ноги (способы известные как «слоник», «ласточка», «попугай»); битье по ступням ног. Во многих случаях жестокость подобного обращения достигала уровня, когда обращение можно квалифицировать как пытки. Жалобы на жестокое обращение касались как момента ареста, так и последующих допросов, при этом практически все потерпевшие указывали на то, что это делалось с целью добиться признания.[258]
Социологический опрос, проведенный в 2001 г. Украинско-американским бюро защиты прав человека, также выявил широкое применение пыток в практике подразделений милиции. Из 869 опрошенных осужденных почти 72% респондентов указали на то, что их били или подвергали пыткам сотрудники правоохранительных органов либо с целью получения показаний, либо для фальсификации материалов следствия. В 81% случаев незаконное насилие применялось на стадии предварительного следствия.[259] Проблема распространенности пыток в милиции не раз становилась темой журналистских расследований, а число обращений граждан к Уполномоченной Верховной Рады по правам человека относительно издевательств и пыток задержанных граждан в 2004 г. превысило 13 тыс. В докладе Уполномоченной Верховной Рады по правам человека 2005 г. Также отмечался тот факт, что за последние 2 года не намечается тенденции к снижению случаев использования незаконных методов ведения следствия и применения пыток.[260]
Авторский анализ судебной практики в отношении 330 сотрудников, осужденных в 2000-2003 гг., показал, что удельный вес противозаконных действий, содержание которых подпадает под определение «жестокое обращение и пытки», составляет в среднем 28%. В остальных 72% случаев преступления сотрудников ОВД не были связаны с формами жестокого обращения с гражданами.
Наиболее часто в изученных материалах встречались случаи избиения граждан (24,9%), психологического издевательства и оскорблений (20,1%), избиения с помощью подручных предметов (13,2%). Гораздо реже применялись такие изощренные способы, как приковывание, подвешивание или связывание задержанных (7,2%), удушение их противогазом (2,4%) и раздевание (1,2%). В судебной практике мы обнаружили 36 таких случаев, что составляет 10,9% от общей массы осужденных сотрудников милиции.[261]
Общее процентное распределение всех фактов, связанных с причинением сотрудниками различных подразделений физического ущерба гражданам, выглядит следующим образом (табл. 14).
Таблица 14
Распределение видов незаконного насилия по службам ОВД
| Подразделение | Легкие телесные повреждения | Телесные повреждения средней тяжести | Тяжкие телесные повреждения | Тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть | Убийство (все виды) | Ранг |
| Уголовный розыск | 25 | 38,2 | 27,3 | 12 | 11 | 1 |
| Участковые инспектора | 21,7 | 8,8 | 18,2 | 28 | 11 | 2 |
| ППСМ | 15 | 14,7 | 9 | 8 | 22 | 3 |
| ГАИ | 13,3 | 5,9 | 9 | 16 | 0 | 4 |
| Админ. служба милиции | 0 | 5,9 | 0 | 8 | 11 | 5 |
| Дежурная часть | 1,67 | 14,7 | 0 | 8 | 11 | 6 |
| СП «Беркут» | 5 | 0 | 18 | 0 | 0 | 7 |
| Служба охраны | 1,7 | 2.9 | 9 | 8 | 0 | 8 |
| КМДН | 5 | 2.9 | 9 | 0 | 0 | 9 |
| УБНОН | 3,3 | 5.9 | 0 | 0 | 0 | 10 |
Для получения более четкой картины мы выделили из приведенного общего количества те 10,9% случаев, которые непосредственно относятся к фактам жестокого обращения с задержанными лицами. Соотнося ту или иную службу милиции не только с непосредственным фактом незаконного обращения с задержанными, но и с конкретным видом такого обращения, мы получили следующее распределение (табл. 15).
Таблица 15
Распределение видов пыток и жестокого обращения по службам ОВД
| Оскорбления | Избиение руками | Избиение подручными предметами | Связывание, сковывание | Удушение противогазом | Раздевание | Ранг | |
| Уголовный розыск | 47,7 | 38,5 | 45,5 | 54,2 | 62,5 | 75 | 1 |
| Участковые инспектора | 12 | 16,9 | 18,2 | 8,3 | 12,5 | 0 | 2 |
| Дежурная часть | 6 | 4,8 | 4,5 | 8,3 | 0 | 25 | 3 |
| УБНОН | 6 | 4,8 | 9 | 12,5 | 12,5 | 0 | 4 |
| ППСМ | 6 | 9,6 | 6,8 | 4,2 | 0 | 0 | 5 |
| ГАИ | 3 | 9,6 | 2,3 | 4,2 | 0 | 0 | 6 |
| Админ. служба милиции | 1,5 | 1,2 | 2,3 | 0 | 12,5 | 0 | 7 |
| КМДН | 4,5 | 3,6 | 0 | 4,2 | 0 | 0 | 8 |
| СП «Беркут» | 0 | 3,6 | 6,8 | 0 | 0 | 0 | 9 |
| УБЭП | 3 | 2,4 | 0 | 0 | 0 | 0 | 10 |
| Служба охраны | 1,5 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 11 |
Более масштабная картина представляется при рассмотрении «географии» преступности с учетом предлагаемого рядом авторов разделения территории Украины на 5 регионов:
– Центральный (Житомирская, Киевская, Кировоградская, Черкасская, Черниговская обл., г.Киев);
– Донецко-Приднепровский (Днепропетровская, Донецкая, Запорожская, Луганская обл.);
– Западный (Винницкая, Волынская, Закарпатская, Ивано-Франковская, Львовская, Ровенская, Тернопольская, Хмельницкая, Черновицкая обл.);
– Причерноморский (АР Крым, Николаевская, Одесская, Херсонская обл., г.Севастополь);
– Северо-Восточный (Полтавская, Сумская, Харьковская обл.).[262]
Наиболее криминогенным регионом, исходя из абсолютных цифр, можно считать Западный регион с показателем 798 осужденных сотрудников за 1992–2003 гг. За ним следуют Донецко-Приднепровский (747 чел.), Центральный (673 чел.) и Причерноморский (628 чел.) регионы. Самые низкие показатели имеет Северо-восточный регион – здесь за исследуемый период было осуждено всего 402 чел. Одновременно Западный и Центральный регионы лидируют по абсолютным показателям совершенных насильственных преступлений. На их долю приходится соответственно 27,5% и 22,4% сотрудников, осужденных за данный вид преступлений.[263]
Однако абсолютные количественные показатели, не являясь объективным критерием состояния преступности, не дают возможности оценить реальное положение дел в регионах. По этой причине криминологический анализ предполагает обязательное сравнение показателей уровня преступности и коэффициентов (индексов) преступности. В нашем случае более предпочтительным, с точки зрения наличия статистических данных, таковым является коэффициент преступной активности (Кпр.акт), т.е. показатель соотношения количества осужденных сотрудников к общему числу аттестованных сотрудников ОВД в расчете на 1 тыс. человек. С учетом данного коэффициента географическое распределение преступности сотрудников выглядит несколько иначе (табл. 16).
Таблица 16
Распределение регионов по абсолютным показателям и коэффициенту преступной активности персонала ОВД
| Регионы | Абсолютное количество осужденных сотрудников | Кпр.акт | |
| 1. | Западный | 798 | 1,4 |
| 2. | Северо-Восточный | 402 | 1,3 |
| 3. | Донецко-Приднепровский | 747 | 1,2 |
| 4. | Причерноморский | 628 | 1,2 |
| 5. | Центральный | 673 | 1,1 |
| 6. | В среднем по Украине | – | 1,24 |
Аналогичные изменения происходят и при детальном анализе показателей преступной активности применительно к отдельным областям, что наиболее наглядно при рассмотрении каждого региона. В Западном регионе, например, Львовская область при самом высоком количестве осужденных сотрудников занимает среднее положение, поскольку наивысшие коэффициенты преступной активности и в регионе, и в Украине одновременно наблюдаются среди подразделений Тернопольской и Ивано-Франковской областей (табл. 17).
Таблица 17
Показатели преступности для персонала ОВД Западного региона
| Западный регион | Абсолютное количество осужденных сотрудников | Кпр.акт | |
| 1. | Винницкая область | 86 | 1 |
| 2. | Волынская область | 79 | 1,5 |
| 3. | Закарпатская область | 81 | 1,5 |
| 4. | Ивано-Франковская область | 93 | 1,69 |
| 5. | Львовская область | 184 | 1,45 |
| 6. | Ровенская область | 40 | 0,77 |
| 7. | Тернопольская область | 93 | 2,08 |
| 8. | Хмельницкая область | 81 | 1,24 |
| 9. | Черновицкая область | 61 | 1,34 |
| В среднем по Украине | – | 1,24 |
Таблица 18
Показатели преступности для персонала ОВД Северо-Восточного региона
| Северо-Восточный регион | Абсолютное количество осужденных сотрудников | Кпр.акт | |
| 1. | Полтавская область | 112 | 1,3 |
| 2. | Сумская область | 154 | 2,1 |
| 3. | Харьковская область | 136 | 0,6 |
| В среднем по Украине | – | 1,24 |
Таблица 19
Показатели преступности для персонала ОВД Донецко-Приднепровского региона
| Донецко-Приднепровский регион | Абсолютное количество осужденных сотрудников | Кпр.акт | |
| 1 | Днепропетровская область | 204 | 0,88 |
| 2 | Донецкая область | 213 | 0,73 |
| 3 | Запорожская область | 124 | 1,42 |
| 4 | Луганская область | 206 | 1,86 |
| В среднем по Украине | – | 1,24 |
Таблица 20
Показатели преступности для персонала ОВД Причерноморского региона
| Причерноморский регион | Абсолютное количество осужденных сотрудников | Кпр.акт |
| АР Крым | 236 | 1,76 |
| Николаевская область | 119 | 1,16 |
| Одесская область | 171 | 1,14 |
| Херсонская область | 65 | 0,7 |
| г. Севастополь | 37 | 1,32 |
| В среднем по Украине | – | 1,24 |
Таблица 21
Показатели преступности для персонала ОВД Центрального региона
| Центральный регион | Абсолютное количество осужденных сотрудников | Кпр.акт | |
| 1 | Житомирская область | 95 | 1 |
| 2 | Киевская область | 103 | 1,3 |
| 3 | г. Киев | 229 | 1,36 |
| 4 | Кировоградская область | 84 | 0,75 |
| 5 | Черкасская область | 84 | 1,33 |
| 6 | Черниговская область | 78 | 0,97 |
| В среднем по Украине | – | 1,24 |
Второе место по абсолютным показателям занимает служба уголовного розыска, где было осуждено за исследуемый период 525 чел., что составило 14,8% от общего числа осужденных сотрудников ОВД Украины. Ежегодно в отношении сотрудников УР регистрируется от 10 до 15% всех уголовных дел, возбужденных по фактам незаконных действий сотрудников ОВД.
Третье место по количеству совершенных преступлений занимает служба охраны, дающая в общей массе 10,9% (387 чел.) осужденных сотрудников. За ней с небольшим отрывом следуют подразделения ГАИ (9,8% осужденных) и служба участковых инспекторов милиции (8,8% осужденных). Наименьшее число возбуждаемых уголовных дел приходится на долю сотрудников УБОП – от 2 до 5% в общей массе ежегодно.
Расчет коэффициентов преступности, тем не менее, показывает, что подразделения УБОП при незначительных абсолютных показателях занимают третье место в Украине по степени криминальной активности сотрудников. Таким же образом дело обстоит и с подразделениями уголовного розыска, чьи показатели, занимая первое место, позволяют иначе оценить основные подразделения и службы ОВД в зависимости от степени их криминогенной опасности (табл. 22).
Таблица 22
Ранжирование основных служб ОВД по коэффициенту преступной активности персонала
| Службы и подразделения | Кол-во осужденных сотрудников | % от общего кол-ва осужденных сотрудников ОВД |
| УР | 525 | 14,8 |
| ООП | 856 | 24,1 |
| УБОП | 75 | 2,1 |
| УИМ | 312 | 8,8 |
| ГСО | 387 | 10,9 |
| ГАИ | 348 | 9,8 |
| следствие | 150 | 4,2 |
| руководство | 28 | 0,8 |
| дознание | 32 | 0,9 |
| УГСБЭП | 66 | 1,9 |
| штаб | 80 | 2,3 |
| КМДН | 23 | 0,6 |
| УБНОН | 15 | 0,4 |
А.С. Новаков, например, рассчитывавший цену преступлений, совершенных в сфере служебной деятельности, брал за основу общий размер ущерба, причиненного всей совокупностью преступлений в Украине за 2001 г., что составило сумму в 786,3 млн грн. Учитывая, что удельный вес преступлений в сфере служебной деятельности собственно сотрудников ОВД занимал около 0,02–0,04% от общего количества преступлений в Украине, была получена цифра в 314520 грн. как приблизительный показатель ежегодного ущерба от «милицейской» преступности. При этом указанную сумму с учетом уровня латентности предлагалось увеличить не менее, чем в 10–12 раз, что приводит нас к сумме 3,1–3,7 млн грн. ежегодно.[265]
Однако более точный расчет, на наш взгляд, можно осуществить, исходя из информации, содержащейся в судебных материалах. Проведенный анализ имевшихся в распоряжении автора приговоров судов в отношении 330 бывших сотрудников ОВД позволяет констатировать, что практически в половине случаев (49,85%) потерпевшим был нанесен материальный ущерб, в 48% случаев ущерб носил физический характер; и в 7,2% случаев отдельно был выделен моральный ущерб. При этом компенсация за последний вид ущерба может достигать значительной суммы.
Примером возмещения одного из максимальных по размерам исков по возмещению морального ущерба стал в 2000 г. случай с жительницей Тернопольской области, которая припарковала личный автомобиль возле магазина и, оставив в кабине малолетнего ребенка, отлучилась за продуктами. Сотрудники ДПС ГАИ лейтенант милиции М. и старший сержант милиции К., находясь неподалеку в нерабочее время на служебном автомобиле, незаконно принудили женщину выплатить им 50 грн. в качестве штрафа за нарушение правил парковки без выдачи штрафной квитанции. Потерпевшая, которая являлась на тот момент кормящей матерью, подала заявление на незаконные действия сотрудников милиции, указав, что в результате оказанного давления и грубого обращения у нее пропало молоко. По решению суда сотрудники ДПС выплатили в пользу потерпевшей иск в размере 40 тыс. грн. за возмещение морального ущерба и 50 грн. – за возмещение материального ущерба.[266]
Общий размер ущерба, имеющийся в проанализированных материалах судов за 2000–2003 гг., составил сумму в 757721 грн., при этом в денежном эквиваленте размеры различных видов ущерба распределились следующим образом:
– моральный ущерб – 355300 грн. (48,9%); – материальный ущерб – 190180 грн. (25,1%); – физический ущерб – 93365 грн. (12,4%); – вид ущерба не указан – 118246 грн. (15,6%).
Имея размер ущерба, установленного по приговорам судов, а также количество лиц, осужденных за данные преступления, мы имеем возможность осуществить подсчет как общей суммы ущерба для конкретных категорий преступлений, так и среднюю сумму ущерба, приходящуюся на одного осужденного каждой категории. Кроме того, у нас появляется возможность методом экстраполяции рассчитать предполагаемого масштаба ущерба, причиненного потерпевшим незаконными действиями сотрудников ОВД (табл. 23).
Таблица 23
Размеры реального и предполагаемого материального ущерба для различных видов преступлений сотрудников ОВД (в тыс. грн.)
| Сумма ущерба на основании выборки (в грн.) | Ущерб в расчете на 1 чел. | Общ. кол-во осужденных за 1992-2003 гг. | Предполагаемая сумма ущерба за 1992–2003 гг. | |
| ДТП | 179,323 | 44,830 | 400 | 17,932,000 |
| Злоупотребление властью, превышение служебных полномочий | 291,196 | 6195 | 1180 | 7,110,100 |
| Насильственные преступления | 112,865 | 11,286 | 472 | 5,327,228 |
| Кража, грабеж, вымогательство | 47,429 | 7905 | 592 | 4,679,760 |
| Халатность, подделка документов, служебный подлог | 93,322 | 7776 | 144 | 1,119,744 |
| Взяточничество | 33,586 | 2099 | 494 | 1,036,906 |
| Всего | 757,721 | 7976 | 3544 | 28,266,944 |
Размер предполагаемого прямого ущерба может быть оценен, таким образом, в 2 млн 355 тыс. грн. ежегодно, что с учетом латентности в действительности является более значительной суммой.
Дополнительно к приведенным цифрам нужно также учесть ущерб в виде общего числа летальных исходов и телесных повреждений. Согласно ведомственной статистике МВД Украины, из числа сотрудников на протяжении 1992–2003 гг. было осуждено: за совершение умышленного убийства – 159 чел., за совершение изнасилования – 47 чел., хулиганства – 79 чел., причинение телесных повреждений различной степени тяжести – 187 чел., т.е. 472 чел. Однако при этом следует учитывать следующие моменты. Во-первых, случаи злоупотребления властью практически всегда сопровождаются незаконным нанесением потерпевшему (или нескольким потерпевшим) телесных повреждений. По этой причине факт осуждения сотрудника ОВД за данный вид преступления на практике предполагает наличие, как минимум, одного гражданина, потерпевшего от рукоприкладства или незаконного применения спецсредств. Во-вторых, как было указано выше, факт осуждения сотрудника ОВД за совершение ДТП в судебной практике следует после наступления летального исхода одного из потерпевших. С учетом сказанного, в дополнение к официальным статистическим данным следует прибавить результаты совершенных сотрудниками за 1992–2003 гг. 400 ДТП и 298 случаев злоупотребления властью, повлекших наступление смерти и причинение телесных повреждений соответственно. Таким образом, по самым приблизительным расчетам в результате неправомерных действий сотрудников ОВД за последние 12 лет было причинено:
– смерть потерпевших – 559;
– телесных повреждений различной степени тяжести – 611.
Приведенные расчеты, с учетом размеров непрямого ущерба, наносимого украинскому обществу в результате совершения личным составом ОВД преступлений и иных правонарушений, являются дополнительной аргументацией в пользу необходимости отдельного криминологического изучения данного явления и разработки в связи с этим специальной превентивной политики.
Уровень латентности. Латентность преступлений, как сугубо криминологическая категория, достаточно подробно рассматривалась в работах И.Н. Даньшина, Е.Г. Фроловой, Г.А. Матусовского, А.Г. Кальмана, В.Ф. Оболенцева и на сегодняшний день конструируется на основе двух признаков – неизвестности преступления для правоохранительных органов и его неучтенности в уголовно-правовой статистике. Наиболее полное определение латентной преступности характеризует ее как совокупность фактически совершенных, однако не выявленных или не ставших известными правоохранительным и судебным органам преступлений, сведения о которых в связи с этим не находят отображения в официальной уголовно-правовой отчетности.[267]
В работах советского периода имелись достаточно репрезентативные исследования латентной преступности и попытки расчета количественных показателей латентности для различных видов преступлений. В диссертации Р.М. Акутаева, например, приводятся следующие показатели латентности: умышленные убийства и тяжкие телесные повреждения – 30%; грабежи и хулиганство – 30-50%; хищение государственного имущества и должностные преступления (злоупотребление властью, халатность и т.д.) – 50-70%; взяточничество, мелкие кражи, изнасилование, обман покупателей – свыше 70%.[268]
Современная ситуация, естественно, внесла свои коррективы в приведенные показатели. К тому же, расчет уровня латентности ощутимо зависит от методов и качества прикладных методик. Справедлива и позиция криминологов, считающих, что уровень латентной преступности определяется не столько увеличением объема реальной преступности, сколько фактором добросовестной регистрации преступлений сотрудниками правоохранительных органов.[269] По оценкам различных экспертов, в Украине соотношение зарегистрированных и латентных преступлений составляет 1:3, 1:5, а то и 1:10.[270] Исследование, проведенное В.Ф. Оболенцевым в отношении 23 наиболее распространенных в Украине преступлений, показало, что уровень латентности для них находится в достаточно благополучных пределах – в среднем 30%.[271] В то же время нельзя не согласиться с доводами О.М. Литвака, указывающего, что оценка латентности преступлений в сфере хозяйственной деятельности и коррупции не является адекватной, поскольку регистрации подлежит не более 1-2% данных преступлений.[272] Отдельные международные исследования склонны считать уровень выявленных преступлений в пределах не менее 50% от фактически совершенных.[273]
Существование латентной преступности определяется целым рядом факторов. Среди них – специфика отдельных видов преступлений, предполагающих скрытный характер их совершения; целенаправленные усилия субъектов преступления, маскирующих совершаемые преступления под правомерные действия; дистанцированная позиция населения по отношению к правоохранительным органам, основанная на негативном опыте или низком уровне правосознания; страх перед репрессиями со стороны преступника; незаявление о совершенных деликтах, совершенных в ближайшем окружении (например, о насилии в семье); нарушение принципов регистрации преступлений (выборочный прием заявлений граждан, отказ в регистрации ущерба малого или слишком большого размера); слабая работа судов; несоблюдение режима законности в деятельности правоохранительных органов.[274]
Для преступлений же и иных правонарушений, совершаемых сотрудниками ОВД, характерен более высокий уровень латентности, изначально определяемый спецификой субъекта преступления. Будучи сами ответственными за объективность оценки преступности, сотрудники имеют возможность манипулировать ее показателями, а также использовать профессиональные знания для сокрытия следов преступления. Немаловажен при этом и высокий интеллектуальный уровень правонарушителей для увеличения периода латентности.[275] Высокая степень латентности преступлений в сфере служебной деятельности позволяет отдельным сотрудникам нарушать закон на протяжении длительного периода. Так, один из старших инспекторов МРЭО ГАИ Донецкой обл. с 1996 г. по 1998 г. совершил 133 факта незаконной регистрации, перерегистрации и снятия с учета автомобилей.[276]
В исследовании, проведенном А.С. Новаковым, среди наиболее весомых факторов, определяющих повышенную степень латентности преступлений среди личного состава ОВД, указываются также несовершенство методов выявления преступлений, совершаемых сотрудниками милиции, формальный контроль за деятельностью ОВД, наличие круговой поруки среди сотрудников, забота руководства о ложно понимаемой «чистоте мундира».[277]
Последний фактор часто имеет место в случаях, когда при совершении общеуголовных преступлений руководство подразделений пытается если не скрыть их полностью, то хотя бы завуалировать степень криминализации неправомерных действий подчиненных, представляя совершенные деяния как преступления не общеуголовного порядка, а совершенные в сфере служебной деятельности. С данным фактором связана и широко распространенная в странах СНГ практика увольнения сотрудников по отрицательным основаниям за нарушения законности вместо привлечения их к уголовной ответственности.
Анализ материалов увольнений сотрудников милиции по так называемым отрицательным мотивам, осуществленный С.А. Алтуховым, свидетельствует о том, что приблизительно в 65% случаях выявленные нарушения законности по характеру и степени общественной безопасности ничем не отличались от преступных посягательств, предусматривающих уголовную ответственность.[278] В отечественной практике также имеются подобные случаи. Так, ст. сержант милиции Л., сотрудник спецподразделения ППСМ «Беркут», заступив на дежурство, вместе с напарником отклонились от маршрута и, переодевшись в гражданскую одежду, зашли на 1,5 часа в кафе. Там ст. сержант милиции Л. затеял драку, вышел на улицу для дальнейшего выяснения отношений с неизвестными, после чего был оглушен. Неизвестные скрылись, отобрав при этом у Л. табельное оружие. Последний был уволен из ОВД без последующего возбуждения уголовного дела.[279]
К приведенному перечню факторов можно добавить наличие у сотрудников ОВД широкого спектра властных полномочий, что позволяет реализовывать часть незаконных действий под видом проведения стандартных оперативно-розыскных и процессуальных действий. Данное обстоятельство позволяет скрывать часть противозаконных действий даже от непосредственного руководства, на которое возложена функция внутреннего контроля за поведением подчиненных. Результаты проведенного А.С. Черепашкиным опроса показывают, что попытки сокрытия сотрудниками преступлений становятся известными руководству МВД лишь в 45,8% случаев, а органы прокуратуры знают лишь 24% таких случаев. Для российских органов внутренних дел приблизительный уровень латентности различных правонарушений выглядит следующим образом (табл. 24).
Таблица 24
Латентность отдельных видов преступлений и правонарушений, совершаемых сотрудниками РФ (в %)
| Вид деяния | Скрыто от руководства | Скрыто от прокуратуры |
| Взяточничество | 80,5 | 85,4 |
| Незаконное административное задержание | 71,6 | 88,8 |
| Превышение должностных полномочий | 59 | 79,7 |
| Злоупотребление должностными полномочиями | 59 | 74,3 |
| Халатность | 51,3 | 78,5 |
| Необоснованное привлечение к административной ответственности | 49,2 | 54,9 |
| Необоснованное применение спецсредств | 38,4 | 72 |
| Необоснованное применение оружия[280] | 38,4 | 39,2 |
Вполне очевидным является также и тот факт, что повышенному уровню латентности рассматриваемых преступлений способствует поведение потерпевших в виде нежелания обращаться в различные инстанции для защиты своих прав. Несмотря на довольно распространенные факты нарушения законности при проведении обыска жилых помещений (намеренная порча вещей, оскорбительные высказывания, мелкие кражи и незаконное изъятие), в материалах служебных проверок почти не встречаются жалобы граждан в отношении указанных действий сотрудников. Наиболее распространенными причинами такой позиции является нежелание быть втянутым в уголовный процесс, боязнь преследования и мести со стороны сотрудников ОВД, наличие судимости, неверие в помощь правоохранительных органов, нежелание огласки.
Внешние обстоятельства совершения преступлений. Как было установлено в результате изучения указанных выше материалов служебных проверок и приговоров, подавляющее большинство (78,6%) неправомерных действий в отношении граждан сотрудники ОВД совершили в рабочее время. Однако для отдельных видов преступлений имеются свои особенности.
Все случаи изнасилования приходятся на внеслужебное время, половина из них были совершены в период с 18.00 ч. до 01.00 ч. На этот же период приходится и большинство случаев ДТП – 61,5%. В общей массе преступлений велика доля причинения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, которые также были совершены в нерабочее время (41%), при этом 47,8% из них приходятся на вечернее и ночное время.
Промежуток времени с 18.00 ч. до 01.00 ч. в целом является наиболее криминогенным. Именно в этот период суток, когда ослабевают формы внутриведомственного контроля, сотрудниками, находящимися преимущественно при исполнении служебных обязанностей, были совершены практически все случаи грабежа, 58,3% случаев причинения ущерба в силу неосторожного обращения с оружием. На этот же период времени суток приходится до одной трети совершенных краж и фактов пособничества преступникам, причинения гражданам легких и средней тяжести телесных повреждений.
Распределение противоправных действий, произведенное в зависимости от места их совершения, дополнительно подчеркивает необходимость усиления контроля за действиями личного состава на рабочих местах, поскольку факты пособничества преступникам в 69,2% случаев реализовывались непосредственно в служебных помещениях ОВД, равно как и факты взяточничества (65,2%). Достаточно тревожным является и показатель тяжких и средней тяжести телесных повреждений – в 63,6% и 57% случаев соответственно они также были причинены в служебных помещениях подразделений, что косвенно указывает на имеющую место практику незаконного применения мер физического воздействия к задержанным и арестованным лицам.
Преступления и иные правонарушения сотрудников в общей совокупности в 72,3% случаев были совершены в городской местности и в 26% случаев – в сельской. Данная пропорция справедлива почти для всех видов исследованных видов преступлений, за исключением случаев совершения убийства, ДТП и краж, которые примерно поровну распределяются между городской и сельской местностью. В 50,7% случаев противоправных действий были совершены сотрудниками в форме как атрибуте ведомственной принадлежности, даже в случаях совершения грабежей и краж.
Состояние алкогольного опьянения правонарушителя характерно, как правило, для тяжких преступлений и преступлений, повлекших летальный исход. Так, состояние опьянения было установлено в 66,7% случаев совершения изнасилования, 50% – неосторожного обращения с оружием, 48% случаев – причинения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, 30% – совершения ДТП и 33,3% умышленного убийства.
Групповой характер совершения противоправных действий прослеживается в 46,5% изученных материалов. Наиболее высокий уровень преступлений, совершенных при наличии сообщников, относится к таким категориям, как изнасилование (83,3%), грабеж (66,7%), причинение телесных повреждений различной степени тяжести (60,6%), незаконное изъятие вещей и материальных ценностей (58,3%). В качестве сообщников при этом чаще всего выступают непосредственные коллеги из того же отдела или подразделения, и только в единичных случаях сообщниками являлись сотрудники прокуратуры, таможни, гражданские лица, не имевшие отношения к правоохранительным органам. При этом в 34,5% сообщниками были коллеги, равные по статусу и служебному положению, в 8% случаях сообщниками были подчиненные и в 6,3% случаях – непосредственные начальники правонарушителей. Последняя категория сообщников встречается в такого рода преступлениях, как изнасилование (16,7%) и причинение телесных повреждений различной степени тяжести (11,4%).
Наличие свидетелей совершаемых противоправных действий также имеет немаловажное значение, учитывая тезис о повышенной латентности «милицейских» преступлений. Как было установлено, только в 34% случаев свидетели отсутствовали или не были установлены. В остальных ситуациях наличие свидетелей со стороны граждан и сотрудников ОВД встречается с одинаковой частотой. Исключение составляют лишь такие виды противозаконных действий, как фальсификация документов и причинение тяжких телесных повреждений, свидетелями которых в 3–4 раза чаще становятся сотрудники ОВД, нежели граждане.
Использование табельного оружия, спецсредств и служебного положения при осуществлении противоправных действий также должно учитываться как дополнительный оценочный критерий при анализе преступлений сотрудников ОВД. Как следует из материалов проверок и приговоров судов, незаконное использование табельного оружия имело место, в основном, при случаях неосторожного обращения с оружием (70,8%) и умышленного убийства (88,9%). Спецсредства использовались чаще всего при причинении тяжких телесных повреждений (54,5%), а также легких и средней степени тяжести телесных повреждений (33%). Обращает на себя внимание общая высокая частота использования служебного положения (52,6% случаев) при совершении преступлений, особенно таких, как кража и грабеж (66,7%), изнасилование (50%).
Характеристика обстоятельств совершения преступлений не может считаться полной без рассмотрения особенностей статуса потерпевшего и его поведения, хотя следует оговориться, что такие сведения, как род занятий потерпевшего, состояние алкогольного опьянения отсутствуют в ведомственной статистике и встречаются примерно в 50% приговоров судов, а информация о наличии у потерпевших судимости отсутствовала в 77% изученных материалов. Остальные характеристики – содержание поведения потерпевшего, использование им оружия, его статус как подозреваемого – были получены в результате детального изучения материалов служебных проверок.
В своей совокупности потерпевшие по своему роду занятий представлены категориями рабочих и частных предпринимателей (19% и 13,3% соответственно), студентов (10,8%). Последние, чаще всего становятся жертвами противоправных действий со стороны сотрудников ОВД в случаях совершения ими изнасилований (50%), причинения тяжких телесных повреждений (36,4%), грабежей и убийств (по 33%), ДТП (23%). В отношении представителей рабочих специальностей незаконные действия совершаются, в основном, при вымогательстве (30,3%), умышленном убийстве (22,2%), причинения телесных повреждений различной степени тяжести (20,5%), неосторожном обращении с оружием (17,6%). Частные предприниматели как потерпевшие встречаются при совершении в отношении них краж (77,8%), финансовых махинаций (66,7%), фальсификации документов (21%), незаконного изъятия вещей и материальных ценностей (21,7%), вымогательства (19,1%). Сотрудники ОВД выступают в качестве потерпевших преимущественно в случаях неосторожного обращения с оружием (17,6%) и умышленного убийства (11,1%).
При оценке всей совокупности обстоятельств поведение потерпевших может быть оценено как провоцирующее примерно в половине случаев (49,5%) и как нейтральное – в 32% случаев. Высокий уровень случаев провоцирующего поведения потерпевших встречается при совершении изнасилования (66,7%), причинения легких и средней тяжести телесных повреждений (58%), умышленного убийства (55,6%), вымогательства (53,9%). При этом в большинстве случаев (86,4%) наблюдался исключительно мирный характер провоцирующего поведения, без использования потерпевшими огнестрельного и холодного оружия, подручных средств, попыток физического противодействия сотрудникам ОВД.
58,2% потерпевших являлись подозреваемыми в совершении преступлений и именно этим было обусловлено незаконное применение к ним мер физического воздействия, о чем было сказано выше при анализе ситуаций пыток и жестокого обращения. На это указывает статус подозреваемых в 70,8% случаев причинения им телесных повреждений различной степени тяжести, тяжких телесных повреждений, повлекших смерть (36%). Факты вымогательства и незаконного изъятия материальных ценностей также преимущественно осуществлялись в отношении подозреваемых граждан – в 68,5% и 65,2% случаях соответственно, равно как и фальсификация документов – 61,9% случаев.
Обстоятельством, облегчающим реализацию незаконных действий сотрудников ОВД, является и состояние алкогольного опьянения потерпевших, что характерно, прежде всего, при совершении преступлений, повлекших тяжкие последствия – изнасиловании (100%), неосторожном обращении с оружием (41,2%), причинении тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть (32%).
Интересно, что при оценке степени влияния совокупности факторов, обуславливающих совершение преступлений, сотрудники ОВД указывают, что взяточничество, например, является, по их мнению, результатом преимущественно внешних факторов (материальная нужда, давление со стороны руководства, провокация со стороны потерпевшего). Хотя большая часть преступлений достаточно объективно признается опрошенными как действие факторов исключительно внутреннего порядка – убеждений и намерений индивида (табл. 25). Более подробно об этом будет сказано в разделе, специально посвященному детерминации.
Таблица 25
Распределение ответов на вопрос: «Как Вы думаете, под влиянием каких факторов совершается большинство следующих преступлений?»
| Под влиянием факторов внешнего порядка | Под влиянием факторов внутреннего порядка | В силу случайных обстоятельств | |
| Получение взятки | 86,5 | 9,4 | 4,1 |
| Вымогательство взятки | 59,4 | 35,3 | 5,3 |
| Умышленное убийство | 13 | 39 | 48 |
| Грабеж | 26 | 50,3 | 23,7 |
| Кража | 30,8 | 49,1 | 20,1 |
| Изнасилование | 7,7 | 61 | 31,3 |
| Незаконные действия в отношении задержанных или арестованных | 35,5 | 42 | 22,5 |
| Злоупотребление служебным положением | 43,8 | 43,8 | 12,4 |
| ДТП по собственной вине | 3 | 14,2 | 82,8 |
| Служебный подлог | 30,8 | 45,5 | 23,7 |
| Халатность | 13,1 | 36,3 | 50,6 |
Криминологическая оценка преступлений, совершаемых сотрудниками правоохранительных органов, испытывает все перечисленные трудности, когда речь идет о сравнительном анализе масштабов исследуемых негативных явлений. Изложенные выше количественно-качественные показатели по вполне очевидным причинам не сопоставимы, например, с имеющимися в наличии статистическими данными США и Великобритании. Возможным объектом для сравнительного анализа текущей криминогенной обстановки в органах внутренних дел Украины могла бы стать соответствующая ведомственная статистика стран СНГ. Однако здесь, кроме вопроса о доступности и открытости подобных материалов, дополнительно возникает проблема малоизученности такого явления, как преступность личного состава ОВД. На сегодняшний день только российская криминология может говорить о активной разработке данного направления, что и делает работы российских авторов пока что единственным источником для проведения сравнительного анализа. Этому способствует также схожесть законодательной и правоприменительной практики наших стран.
Изучение российских источников показывает, что в Украине и России с 1998 г. наблюдается общая тенденция к снижению уровня преступности в расчете на 1 тыс. населения. По данным А.Н. Варыгина, уровень преступности среди личного состава ОВД РФ в 2002 г. составлял 3,1 преступлений на 1 тыс. аттестованного состава, т.е. был в 5,6 раз ниже, нежели в целом уровень преступности по стране (табл. 26).[282]
Таблица 26
Сравнительные показатели преступности в Украине и Российской Федерации
| Уровень преступлений в ОВД (на 1тыс. аттест. состава) | Уровень преступленийв стране (на 1 тыс. населения) | |||
| 1998 | 2002 | 1998 | 2002 | |
| Украина | 1,14 | 0,46 | 11,5 | 9,3 |
| Российская Федерация | 3,5 | 3,1 | 21,5 | 17,7 |
Тем не менее, структура т.н. «милицейской» преступности в обоих государствах имеет ряд сходных черт. Во-первых, это касается соотношения общеуголовных и служебных преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД. Если в России на 45% общеуголовных преступлений приходится 55% преступлений в сфере служебной деятельности, то для Украины данная пропорция за весь период с 1992 г. по 2005 г. составляет соответственно 48,6% и 51,4% преступлений. При этом по результатам последних лет соотношение указанных видов преступлений претерпело существенные изменения и сегодня общеуголовные преступления занимают только 27% в общей массе уголовно-наказуемых деяний, совершенных сотрудниками ОВД Украины.
Рис. 22. Сравнительные показатели преступности в Украине и в подразделениях ОВД в расчете на 1 тыс. чел.
Во-вторых, как и российская правоохранительная система, украинские органы внутренних дел сегодня имеют дело с новыми, активно развивающимися формами противоправной деятельности в виде организованной «милицейской» преступности, скрытой предпринимательской деятельности, сознательного предательства интересов службы из корыстных побуждений, участия ряда сотрудников в незаконном обороте наркотиков и оружия. И хотя официальные цифры указанных видов преступной деятельности незначительны – в среднем по 2-3% для Украины и РФ, однако их существование вызывает серьезный общественный резонанс и обеспокоенность руководства МВД.
В-третьих, удельный вес отдельных видов преступлений в структуре общеуголовной и служебной преступности РФ и Украины практически одинаков (табл. 27). Сравнивая приведенные в российских исследованиях статистические данные с аналогичным периодом развития украинских органов внутренних дел, нельзя не заметить, что первые места в обоих государствах среди категории общеуголовных преступлений занимают случаи совершения ДТП и краж, а среди служебных преступлений – случаи превышения служебных полномочий, взяточничества и злоупотребления властью.[283]
Таблица 27
Сравнительные показатели преступности в Украине и РФ в расчете на 1 тыс. сотрудников (1999–2000 гг.)
| РФ | Украина | ||
| Общеуголовные преступления | |||
| 1. | Умышленное убийство | 3,4 | 17 |
| 2. | Причинение телесных повреждений | 5 | 10,9 |
| 3. | Изнасилование | 1,7 | 0 |
| 4. | Кража | 9,8 | 17,6 |
| 5. | Разбой | 2,6 | 6,7 |
| 6. | Грабеж | 3,1 | 3 |
| 7. | Хулиганство | 7,7 | 5,5 |
| 8. | ДТП | 23,1 | 23 |
| Преступления в сфере служебной деятельности | |||
| 1. | Злоупотребление властью | 17,4 | 19,4 |
| 2. | Превышение служебных полномочий | 44,9 | 48,5 |
| 3. | Взяточничество | 24,2 | 24,1 |
| 4. | Халатность | 4 | 5,9 |
| 5. | Служебный подлог | 5,7 | 2 |
3.3 Характеристика личности сотрудников ОВД, совершивших преступления и иные правонарушения
Личность преступника, как основная категория криминологии, без рассмотрения которой невозможно объяснить причины преступного поведения, в теоретическом плане исследована достаточно полно. История криминологии является, по сути, хронологией развития взглядов ученых на сущность виновного поведения и тех движущих сил, в силу которых индивид ставит себя вне круга установленных обществом правил. Несмотря на существующие разногласия по поводу того, что именно считать личностью преступника и стоит ли вообще выделять данный термин в самостоятельную категорию, мы не можем отрицать тот факт, что сегодня в криминологии вряд ли найдется другое понятие, которое с такой же емкостью обозначало бы личность индивида, преступившего закон.Личность преступника характеризуется несколькими группами признаков, среди которых обычно выделяют: социально-демографические признаки; личностно-ролевые свойства; социально-психологические качества; черты правосознания и морали; психические отклонения и аномалии; уголовно-правовые признаки.[284] В данном исследовании характеристика личности преступника проводится, прежде всего, с учетом ранее рассмотренных уголовно-правовых признаков, т.е. с выделением групп лиц, совершивших различные виды общеуголовных и служебных преступлений. Такую категорию признаков, как психические аномалии и отклонения, мы вынуждены исключить из рассмотрения, поскольку в изученных материалах либо отсутствовали результаты психолого-психиатрической экспертизы, либо ее результаты указывали на отсутствие каких-либо отклонений в психическом развитии подсудимого, что частично объясняется изначально тщательным отбором лиц при поступлении на службу в ОВД.
Представляемая социально-демографическая характеристика личности правонарушителя из числа сотрудников ОВД базируется на трех источниках. Первый из них является результатом обобщенного анализа, проведенного автором в 1998 г. в отношении личных дел 232 осужденных УИН-91 из числа бывших сотрудников ОВД. Вторым источником является анализ характеристик личности 330 сотрудников, привлеченных к уголовной ответственности на протяжении 2000–2003 гг. И наконец, третьим источником являлись статистические данные ДВБ ГУБОП МВД Украины, где с 2001 г. отражаются основные характеристики личности сотрудников правонарушителей (возраст, образовательный уровень, стаж службы и т.п.). Приводя все полученные данные к единому знаменателю, мы можем говорить о возможности выделения отличительных социально-демографических особенностей, характеризующих различные категории правонарушителей.
Общий стаж службы в ОВД примерно у 67% правонарушителей остается достаточно высоким – от 6 до 10 лет, что фиксируется во всех источниках статистических данных. Несмотря на видимое преобладание в большинстве категорий преступлений именно молодых сотрудников, удельный вес лиц, прослуживших в органах внутренних дел менее 6 лет, все же остается незначительным – со стажем от 3 до 5 лет насчитывается только 13% правонарушителей и еще 7,5% имели стаж службы от 1 года до 3 лет.
В данной ситуации нет парадокса – первые 4–5 лет службы в ОВД для большинства (до 74% от выборки) правонарушителей приходятся на получение специального образования, после чего следует приблизительно годичный период адаптации к специфике работы в конкретном подразделении. В целом среди осужденных сотрудников насчитывалось 30% лиц, имеющих среднее специальное образование, 29,3% – имеющих высшее неюридическое и 14,6% – высшее юридическое образование.
Если посмотреть на распределение правонарушителей в зависимости от длительности их пребывания в должности, то ситуация проясняется еще больше – 63,5% осужденных сотрудников работали в должности 1–3 года, т.е. проходили период профессионального становления, еще 14% были только назначены на должность и находились на стадии первичной адаптации. И только пятая часть правонарушителей (22,4%) имела стаж пребывания в должности свыше 3 лет.
Среди общей массы бывших сотрудников, осужденных за совершение преступлений, наиболее значительная часть (41,4%) принадлежала к лицам, имевших звания прапорщика, лейтенанта и старшего лейтенанта милиции. Сотрудники со званием капитана и майора милиции составляли 28% от общего числа осужденных. Доля рядового и сержантского состава среди правонарушителей также значительна – 27,3%.
Дополнительное распределение правонарушителей с учетом занимаемой должности и возрастных групп показывает незначительное общее доминирование лиц в возрасте от 26 до 30 лет над представителями других групп (табл. 28).
Таблица 28
Распределение правонарушителей с учетом занимаемой должности и возраста (в %)
| Должность | Возрастная категория | |||
| 20–25 лет | 26–30 лет | 31–40 лет | старше 40 | |
| Стажер | 50 | 50 | 0 | 0 |
| Милиционер, кинолог | 45,2 | 38,1 | 16,7 | 0 |
| Командир отделения, взвода | 14,3 | 35,7 | 50 | 0 |
| Дежурный, помощник дежурного | 18,2 | 45,5 | 27,3 | 9 |
| Оперуполномоченный, старший оперуполномоченный | 34,6 | 33,7 | 28,7 | 3 |
| Участковый, старший участковый | 26,9 | 36,5 | 34,6 | 1,9 |
| Следователь, старший следователь | 23,5 | 52,9 | 23,5 | 0 |
| Инженер, эксперт | 0 | 75 | 25 | 0 |
| Инспектор, старший инспектор | 19 | 42,8 | 33,3 | 4,8 |
| Зам.нач. РО, УМВД | 1 | 6 | 52,6 | 40,4 |
| Всего | 26,2 | 35 | 31,7 | 7 |
Семейное положение бывших сотрудников можно охарактеризовать в целом как социально благополучное. Большинство осужденных сотрудников (69,2%) на момент совершения преступления были женаты и имели детей. Холостяков и разведенных насчитывалось 23,8% и 6,6% соответственно.
Рассматривая группу сотрудников, совершивших агрессивно-насильственные преступления, следует выделить из общей массы категорию лиц, занимавших должности милиционеров и относившихся к рядовому составу ОВД – на их долю приходится 25% совершенных убийств, 21,6% – причиненных телесных повреждений и 37,6% изнасилований (приложение 2). Второй по частоте совершенных убийств и причиненных телесных повреждений является должность участкового инспектора милиции с удельным весом 30% и 21,6% соответственно. Третье место по степени распространенности занимают оперуполномоченные, совершившие 14,7% убийств, 33,3% изнасилований и причинившие 18,1% телесных повреждений. Высок в последней категории преступлений удельный вес инспекторов различных служб, принимавших участие в 25% изнасилований и 16,7% причинения телесных повреждений. Среди лиц, осужденных за насильственные преступления, обращает на себя внимание высокий удельный вес (до 50%) холостых и разведенных сотрудников, при этом у 71,4% насильников имелись собственные дети.
Наиболее криминогенной в группе лиц, совершивших насильственные преступления, является самая младшая категория сотрудников в возрасте от 20 до 25 лет, имеющих стаж службы в ОВД 1-3 года. Представителями данной категории было совершено 66,7% изнасилований, при этом преступления были совершены исключительно сержантами и прапорщиками милиции. На долю сержантского состава приходится 83,3% всех изнасилований, на долю прапорщиков – остальные 16,7%.
На этот же возрастной диапазон (20-25 лет) приходится в среднем 41% всех случаев причинения тяжких и средней тяжести телесных повреждений. Среди лиц, незаконно причинивших гражданам телесные повреждения различной степени тяжести, доминируют лица сержантского состава (31%), лейтенанты и старшие лейтенанты милиции (20,7% и 17,5% соответственно). 63,2% из них имели общий стаж службы в ОВД от 5 до 10 лет. В случаях совершения убийства доминирующая часть правонарушителей равномерно представлена категориями 26–30 лет и 31–40 лет (по 33,3% случаев) со стажем службы 5–10 лет, при этом 55,5% всех убийств были совершены лицами сержантского состава и прапорщиками милиции.
Для общеуголовных преступлений корыстной направленности присуще схожее распределение. В 40,8% случаев данные преступления были совершены рядовым составом на должностях милиционеров, в 24,4% – оперуполномоченными различных служб и в почти одинаковой пропорции (11%) – участковыми инспекторами милиции и начальниками горрайотделов и отделений. В 66,7% грабежей было совершено преступниками в возрасте от 20 до 25 лет, все из которых являлись рядовыми и сержантами милиции со стажем службы в ОВД от 1 года до 3 лет. В 41,7% краж и иных хищений было совершено лицами от 31 года до 40 лет, в 41,7% относившихся к сержантскому составу милиции. Доля неженатых и разведенных среди категории корыстных преступников, осужденных за совершение кражи и грабежа заметно высока – 58%.
В категории служебных преступлений в виде злоупотребления властью и превышения служебных полномочий первое место занимают оперуполномоченные с удельным весом 26%, за ними следуют рядовые милиционеры (24,2%) и участковые (14,1%). Факты превышения служебных полномочий приходятся, в основном на возрастную категорию сотрудников от 26 до 30 лет (41%), в то время как злоупотребление властью с одинаковой частотой (36%) допускают лица от 26 до 30 лет и от 31 до 40 лет. Стаж службы в ОВД для 27% правонарушителей составил 3-5 лет, для 38% – более 5 лет.
В ситуациях допущения халатности, совершения служебного подлога доля оперуполномоченных также является доминирующей (24%), однако второе и третье места занимают участковые и начальники горрайотделов с удельным весом 21,7% и 16,2% соответственно. Случаи проявления халатности в 40% приходятся на младшую возрастную категорию (20-25 лет), из которых 50% правонарушителей были сержантами милиции, остальные – лейтенанты, старшие лейтенанты и капитаны милиции (по 12,5%). У 74% правонарушителей стаж службы при этом был в пределах от 3 до 10 лет.
Факты совершения подлога преимущественно (41,7%) совершают лица в возрасте от 31 года до 40 лет, имеющих звания от старшего лейтенанта до майора милиции (в среднем по 28% каждой категории) и стаж службы в ОВД от 5 лет и выше (74%).
По фактам взяточничества и коррупции были осуждены также преимущественно оперуполномоченные (27,2% случаев) и с некоторым отрывом в удельном весе – инспектора различных служб (16,8%) и участковые (15,2%). Их возраст практически равномерно представлен двумя группами – от 26 до 30 лет (36%) и от 31 года до 40 лет (38%) со стажем службы в ОВД не менее 3 лет. В 26,6% правонарушителей имели звание сержантов и прапорщиков милиции, 30,8% – звание старшего лейтенанта милиции.
Участниками ДТП с летальным исходом потерпевших наиболее часто оказывались сотрудники ОВД, занимавших должности инспектора (42,8%), милиционера (39,3%) и оперуполномоченного (32% случаев). Среди правонарушителей данной категории преобладают представители возрастной группы от 31 года до 40 лет (57%), имевших, в основном, звания сержанта (53,8%), лейтенанта и майора милиции (по 15,4%) со стажем службы от 5 лет и выше (76,8%). Как отличительную особенность следует выделить высокий уровень среди коррупционеров и лиц, совершивших ДТП, семейных людей (81% и 78% соответственно), имевших по одному и более детей, что заметно превышает средний показатель для исследуемой выборки (69%).
Относительно среднестатистического сотрудника-правонарушителя в ходе исследования было установлено, что среди жизненных ценностей ведущее место занимают преимущественно категории корысти, выраженные в достаточно умеренной, средней степени. Это, прежде всего, «благополучие семьи» (48% опрошенных); «деньги» (38,9%); «власть» (31,8%); «собственное благополучие» (29,2%); «полезные связи, карьерный рост» (24,7%). Значительно более низкое рейтинговое место занимают ценности, связанные с трудовой дисциплиной, задачами и содержанием служебной деятельности, интересами других людей.
Одна из категорий сотрудников, однако, обращает на себя внимание степенью отклонения в сфере жизненных ценностей. Речь идет об участковых инспекторах милиции, большинство из которых среди наиболее значимых ценностей своей деятельности указали «власть» (70%), «деньги» (60%), «полезные связи, карьерный рост» (50%).[286]
В мотивационной сфере сотрудников ОВД также доминируют преимущественно корыстные мотивы. Так, в числе наиболее весомых мотивов, определяющих их выбор профессии и содержание служебной деятельности, сотрудники указывают желание улучшить материальное положение (27,9% опрошенных), получать особое уважение со стороны окружающих (27,3%), желание иметь властные полномочия (25,3%), жажду острых впечатлений (20,1%).
У сотрудников, осужденных за совершенные агрессивно-насильственные преступления, а также за случаи злоупотребления властью и превышения служебных полномочий, становится более заметна тенденция к авторитарности и исключительности – первые места среди ведущих мотивов служебной деятельности занимают необходимость ощущения власти и особого уважения со стороны окружающих (около 40% опрошенных).
Рассматривая вопрос мотивации противоправных действий, необходимо указать, что в настоящее время в криминологии существует весьма ограниченное число работ, посвященных рассмотрению мотивационной сферы правонарушителей из числа сотрудников ОВД. Поскольку тема преступности в правоохранительных органах получила свое оформление только в начале 1990-х гг., перечень работ, где сделаны попытки классифицировать мотивы преступлений, насчитывает немногим более десятка диссертационных исследований.
В основном это работы российских авторов, в части из которых результаты исследований, к сожалению, представлены на уровне эмпирического накопления фактов, без последующей систематизации и абстрагирования, что не позволяет принимать их для дальнейшего научного анализа. К таковым можно отнести работы Н.В. Тарасова и К.А. Прохорова, где авторы выделяют практически сходный перечень ведущих мотивов противоправной деятельности сотрудников, включающий в себя следующие категории:
– пример друзей, сослуживцев (39,8% случаев);
– уверенность в безнаказанности (27,4%);
– отсутствие должного контроля (18,6%);
– незнание закона (3,6%);
– необходимость обеспечения прожиточного минимума семьи (2,7%);
– корысть (1,8%);
– стремление завоевать авторитет (1,8%);
– «не было другого выхода» (1,8%);
– месть, ревность (0,9%);
– финансовые проблемы (0,9%);
– «не считал нужным соблюдать закон» (0,9%).[287]
Очевидно, что такие категории, как «необходимость обеспечения прожиточного минимума семьи», «финансовые проблемы» и «корысть» являются обозначениями одного и того же корыстного мотива и могут быть без ущерба для целей исследования объединены именно под таким названием. Среди приведенных дефиниций серьезные возражения встречают «уверенность в безнаказанности», «отсутствие должного контроля», «незнание закона», которые являются скорее факторами, способствующими совершению преступления, нежели собственно мотивами. Весьма проблематично отнесение к категории мотивов и таких, как «не было другого выхода», «стремление завоевать авторитет», «не считал нужным соблюдать закон». На наш взгляд, к последним категориям более применим термин «мотивировка», под которым в криминологии понимается «рациональное объяснение субъектом преступления своего поведения, обстоятельств, побудивших его к выбору данного действия».[288] Однако для криминологического исследования требуется не только перечисление причин поведения в том виде, как их указывают респонденты во время опроса, но и философско-аналитическая работа авторов по осмыслению и обобщению полученных данных.
Вторая и большая часть работ представляет собой результат постепенной трансформации общепринятого в криминологии деления мотивов противоправного поведения, предусматривавшего выделение групп идейных (политических), корыстных, насильственно-эгоистических, анархистско-индивидуалистических, легкомысленно-безотчетных и трусливо-малодушных мотивов.[289] Одно из первых исследований в области «милицейской» преступности, принадлежащее А.А. Купленскому, несколько видоизменило указанный перечень, дополнив его т.н. «мотивами профессиональной пассивности».[290]
Однако достаточно самостоятельная классификация мотивов противоправного поведения, связанного с исполнением служебных обязанностей, впервые появилась только в 1998 г., представленная Ю.А. Мерзловым. В ней автором выделяются такие мотивы, как карьеристские, ведомственно-корпоративные, статусно-исполнительские, служебно-корыстные, идейные.[291] Предложенная классификация практически без изменений до сих пор встречается в работах других авторов.[292]
Идея выделения в качестве самостоятельной категории мотивов служебной деятельности получила свое развитие в работе С.А. Алтухова, который выделил соответствующие типы «преступников-службистов»: «азартные силовики», «взяточники», «карьеристы». Кроме того, С.А. Алтуховым были предложены к рассмотрению два типа сотрудников, совершивших общеуголовные преступления – «случайный» тип и «оборотни». Последняя категория, имеющая не вполне удачное популистское название, включала лиц, совершающих общеуголовные преступления без использования возможностей службы и должностных полномочий, среди которых автором весьма сжато описывался корыстный и насильственный типы преступников.[293]
Несколько иное разделение мотивов предлагает А.Н. Варыгин, выделивший мотивы «профессиональных» и общеуголовных преступлений, при этом последняя категория автором практически не была раскрыта и осталась декларативной. Среди наиболее распространенных мотивов «профессиональных» преступлений были указаны «службистские» (карьеристские мотивы; стремление выглядеть профессионалом; нежелание портить отношения с коллегами) и корыстные, имеющие удельный вес 43,7% и 20,3% соответственно. Далее с большим отрывом следуют мотивы насилия (месть, стремление показать чувство превосходства) и конформистские (пример сослуживцев), имеющие удельный вес от 4,7% до 8,5%.[294]
Отдельное место среди указанных работ занимают классификации мотивов служебных преступлений, предложенных украинскими исследователями. В 2003 г. А.С. Новаков предложил рассматривать мотивы служебных преступлений как совокупность ведомственно-корпоративных, корыстно-преступных, морально-деформированных и ситуативных мотивов.[295] Не возражая в целом против логики построения такой классификации, следует все же отметить, что слово «ситуативные» применительно к мотиву в большей степени характеризует скорость развития и реализации какого-либо мотива, нежели его смысловое содержание. Вызывает также замечание использование чрезмерно общей формулировки «морально-деформированные мотивы», под которую с одинаковым успехом могут подпадать те же корпоративные либо корыстно-преступные мотивы.
Категория корыстных мотивов в свое время была тщательно рассмотрена в диссертационной работе С.А. Шалгуновой, посвященной проблемам взяточничества и коррупции в ОВД. Условно автором было проведено разграничение корыстных побуждений взяточников на шесть подгрупп мотивов:
– жажда накопления денег и материальных ценностей;
– стремление к достижению материального комфорта и благополучия, позволяющего считать себя «не хуже других людей»;
– потребность в алкоголе, стремление к легкому, беззаботному существованию;
– удовлетворение материальной необходимости «служебного характера» – желание угодить начальнику, поддержание необходимых для работы деловых и неформальных связей;
– удовлетворение насущных материальных проблем семейно-бытового характера для приобретения одежды, лекарств, мебели;
– совершение коррупционного деяния для получения острых ощущений, когда важен не столько результат (личное обогащение), сколько само переживание ситуации риска.[296]
В данной работе, равно как и в исследованиях С.А. Алтухова и А.Н. Варыгина, как нельзя более заметно прослеживается наметившаяся в последнее время тенденция к поиску специфических мотивов преступлений сотрудников ОВД, «привязки» определенных групп мотивов к отдельным видам «милицейской» преступности. Продиктованная стремлением эмпирического познания столь нового для отечественной криминологии явления, данная тенденция вряд ли может быть методологически оправданной и перспективной по нескольким причинам.
Во-первых, установить однозначную причинно-следственную связь между определенными мотивами и отдельными видами преступлений – задача весьма проблематичная, поскольку в действительности один и тот же набор мотивов может детерминировать различные виды преступлений. Насильственные преступления сотрудников ОВД могут быть в равной степени результатом действия не только агрессивно-насильственных мотивов, но и мотивов корысти, идейных и конформистских мотивов, а также (в ряде случаев) мотивов легкомысленно-безответственных. Корыстные правонарушения также могут быть детерминированы отнюдь не сугубо корыстными мотивами обогащения – среди наиболее вероятных причин мы можем указать и неправильно понятые интересы службы, и конформистские мотивы, и мотивы карьерного роста как разновидности тщеславия. Более того, для индивидов с высокосоциализированным контролем собственной агрессии возможны варианты, когда корыстные преступления могут совершаться как промежуточный этап для достижения конечной цели – мести. Имеющая место полимотивированность большинства человеческих поступков также делает разделение мотивов на «служебные» и «общеуголовные» достаточно условным.
Второй причиной, по которой поиск специфических мотивов преступности сотрудников ОВД может считаться относительно бесперспективным направлением, является тот факт, что набор мотивов человеческого поведения по своему объему является относительно устойчивым и универсальным образованием, изученным достаточно полно методами эмпирической психологии. Вряд ли можно ожидать, что существуют не изученные и не известные в науке мотивы, детерминирующие исключительно или преимущественно преступления сотрудников, качественным образом отличающиеся от ранее известных. Разумеется, исследователь сам вправе выбирать название, которым он обозначает тот или иной изучаемый мотив, однако при обобщении и унификации полученных результатов выделяемые мотивы так или иначе будут сведены к уже устоявшимся родовым названиям.
Именно по этой причине ни один из рассмотренных выше авторов так и не раскрыл совокупности мотивов, детерминирующих совершение сотрудниками общеуголовных преступлений, поскольку в таком случае он был бы вынужден вернуться к тем же самым родовым определениям корысти, эгоцентризма, конформизма и т.п., подтвердив, тем самым, что общеуголовные и служебные преступления детерминируются одними и теми же мотивами.
С учетом высказанных замечаний более предпочтительной является сегодня позиция ведущих российских криминологов, которые предлагают рассматривать две разновидности мотивации противоправных действий сотрудников ОВД.[297] К первой относятся ложно понимаемые служебные интересы, в силу чего сотрудники нарушают требования закона, исходя из неоднородных побуждений. Так, одна часть сотрудников идет на совершение правовых норм для «восстановления» справедливости, руководствуясь при этом принципом «цель оправдывает средства». Другая часть сотрудников ориентирована на продвижение по службе и получение поощрений, которые напрямую зависят от показателей служебной деятельности, улучшения оперативной обстановки в районе. В данном случае нарушения законности мотивируются не столько ложно понятыми интересами службы, сколько корыстно-личными интересами и карьеристскими соображениями.
Второй вид мотивации характерен для так называемой категории «оборотней в погонах», т.е. сотрудников, изначально совершающих правонарушения исключительно из соображений личной выгоды. Провоцируя нарушение закона со стороны граждан, подбрасывая в виде улик оружие или наркотики заведомо невиновным людям, сотрудники данной категории вымогают, по сути, взятки либо услуги с их стороны. С психологической точки зрения такого рода поведение мотивировано обычными криминальными наклонностями, поэтому личность таких сотрудников ОВД, по мнению авторов, практически не отличается от характерологических черт вымогателей, воров, насильников и т.п.
Мотивационная сфера правонарушителей в погонах, таким образом, представляется данной группой криминологов как совокупность корыстных побуждений, ложно понимаемых служебных интересов и иных мотивов, характерных для обычных уголовных преступлений. Данная позиция, тем самым, указывает на то, что специфика преступности сотрудников ОВД заключается не столько в мотивах, сколько в особенностях их реализации с использованием статуса и возможностей должностных лиц правоохранительных органов.
Для понимания общей картины механизма мотивации отдельных видов преступности подобный подход представляется логически выверенным и методологически верным. Не отрицая важности исследования мотивационных составляющих того или иного мотива, он исходит, в первую очередь, из необходимости формирования «родового дерева» основных мотивов человеческой деятельности, их конкретизации и изучения механизма взаимодействия различных видов мотивов при реализации той или иной формы поведения индивидов, в том числе и противоправного.
Изученные классификации последних лет, равно как и собственные результаты изучения мотивации совершенных сотрудниками ОВД преступлений, также позволяют говорить о необходимости возвращения к классификации мотивов более универсального порядка. В качестве таковой может выступать уже существующая, хотя и несколько видоизмененная класссификация, предложенная в свое время В.В. Лунеевым, и содержащая следующие категории мотивов:
1. Корыстные мотивы, включающие все виды мотивов, направленные на приобретение материальных ценностей, улучшение своего имущественного статуса, повышение благосостояния. Мотив личной выгоды достаточно разнообразен в своем криминальном проявлении, однако в общих чертах он детерминирует две группы корыстных преступлений: удовлетворение минимальных прожиточных потребностей; на обогащение. При этом форма реализации корыстного мотива может быть достаточно сложной.
В качестве примера можно рассмотреть ситуацию вымогательства, имевшую место во Львовской области. Сотрудник ППСМ сержант милиции М. и кинолог ГСО сержант милиции К. по предварительному сговору предложили 3 несовершеннолетним инсценировать курение марихуаны с вовлечением несовершеннолетнего Романова, чьи родители, по мнению сотрудников, являлись достаточно обеспеченными гражданами. После того, как несовершеннолетние закурили, сержанты милиции инициировали их арест и поместили всех в служебные помещения райотдела. Далее, опять с помощью несовершеннолетних, сержанты милиции М. и К. инсценировали отпуск каждого несовершеннолетнего за взятку в 400$ с каждого, о чем последние сообщили Романову, который также дал согласие принести из дома указанную сумму. Для получения такой суммы Романов вынес из дома с целью продажи ценные вещи, о чем узнала его мать и сообщила о случившемся в прокуратуру. Оба сотрудника были осуждены к 7 годам лишения свободы с конфискацией имущества.[298]
К группе корыстных могут быть отнесены т.н. «карьеристские» мотивы, когда достижение определенного положения в служебной иерархии рассматривается индивидом как источник обогащения (чаще всего незаконного). Потому для продвижения по служебной лестнице и назначения на желаемую должность сотрудник может совершать ряд противозаконных действий (фальсификация материалов следствия, сокрытие преступлений от учета, дача взятки), позволяющих в конечном счете выглядеть в более выгодном свете с точки зрения показателей служебной деятельности.
В судебной практике встречаются примеры смешанной формы карьеристских и сугубо корыстных мотивов. Так, в 2001 г. оперуполномоченные уголовного розыска С., Н. и М., пытаясь раскрыть преступление, вызвали гражданина Н. в кабинет, где избили его руками и ногами, связали ремнем, подвесили на металлической трубе головой вниз. Держали в таком положении 30 мин., продолжая избивать, после чего гражданин Н. был вынужден подписать признание в якобы совершенной краже. После этого оперуполномоченные начали требовать от него 1 тыс. грн. за несодержание под стражей, отобрали в качестве залога паспорт и военный билет. На следующий день гражданин Н. принес и передал им во дворе жилого дома 250 грн. как часть требуемой суммы, где оперуполномоченные и были задержаны на месте сотрудниками СБУ.[299]
2. Насильственные мотивы, к которым можно отнести достаточно широкую категорию мотивов, детерминирующих большую часть социально неодобряемых поступков. Таковыми являются месть, ревность, злость, эгоцентризм, т.н. хулиганские мотивы – стремление показать свое пренебрежение к личному достоинству человека; стремление проявить бесчинство, пьяную удаль, превосходство, грубую силу, поиздеваться над более слабым и беззащитным человеком.
Проявление мотивов насилия достаточно часто сопряжено с состоянием опьянения правонарушителя, что в конкретной жизненной ситуации приводит к значительно более тяжким последствиям. Один из таких показательных случаев имел место в Херсонской области, где участковый инспектор, лейтенант милиции П. около 20.30 ч., будучи в нетрезвом состоянии, зашел в частное домовладение гр. Н., избил его, вытащил на улицу, где избил еще раз и оставил лежать на улице. Спустя полчаса участковый П. явился домой к гр. Р., которого также начал избивать, однако на почве внезапно возникшего умысла достал табельное оружие и убил гр. Р. выстрелом в голову.[300]
3. «Идейные» мотивы, среди которых нас, прежде всего, интересуют такие, как стремление к установлению справедливости, вера в непогрешимость закона, непримиримость к правонарушителям, принципиальное следование высоким моральным принципам. Как ни странно, но именно идейные мотивы часто становятся причиной противоправного поведения сотрудников в ситуациях, когда действующая система юстиции показывает свою несостоятельность. В таких случаях часть сотрудников самовольно берет на себя функцию исполнителей правосудия, добиваясь незаконными способами восстановления социальной справедливости. Временно поступаясь принципами соблюдения законности, «идейные» сотрудники искренне считают, что в борьбе с преступностью цель вполне оправдывает средства.
В 1998 г. милиционер роты сопровождения поездов в Одесской области С. перевозил товар в спецвагоне. По ходу следования часть товара была украдена проводником и сброшена им на станции. С., обнаружив пропажу и узнав причастность к этому проводника, избил последнего, сломав ему 6 ребер. Затем, вернувшись на станцию вместе с напарником и проводником, нашли его сообщника, изъяли у него большую часть похищенного товара, после чего поместили проводника в багажник автомобиля, привезли в райотдел, а затем домой к С. Там приковали его наручниками к батарее, требуя возврата остатка товара, периодически избивая. От нанесенных побоев проводник скончался. С. был осужден по ст. 166 ч. 2 к 3 годам лишения свободы.[301]
4. Конформистские мотивы предполагают нежелание индивида выделяться и становиться предметом повышенного внимания, стремление «быть, как все», боязнь перемен, нежелание проявлять инициативу и решать какие-либо проблемы, страх перед ответственностью за собственные действия. К данной категории могут быть отнесены ведомственно-корпоративные и статусно-исполнительские мотивы, выделяемые различными авторами и предполагающими совершение преступлений сотрудниками в силу нежелания «портить отношения с коллегами», стремления угодить начальнику, слепого следования примеру сослуживцев.
Показательным в том отношении может быть чрезвычайное происшествие, имевшее место в 2003 г. в Одесской области, где по подозрению в убийстве был арестован и доставлен в Суворовский РО ранее четырежды судимый И. После того, как последнему ночью стало в камере плохо, дежурный по райотделу вызвал «скорую помощь». Приехавший врач сделал укол и рекомендовал госпитализировать арестованного, но дежурный по райотделу отказался, мотивируя отказ тем, что у него нет на это разрешения руководства. Однако впоследствии о случившемся руководству не доложил, решив отложить дело до начала рабочего дня. Через 2 часа, около 03.00 ч. арестованный скончался в камере от приступа эпилепсии и сотрясения мозга. По результатам служебного расследования было наказано 14 чел.[302]
Как разновидность конформистской мотивации могут выступать трусливо-малодушные мотивы, когда преступление является результатом неготовности сотрудника взять на себя личную ответственность за собственное поведение в стрессовой ситуации. Примером такого преступления может выступать случай с начальником отдела УБОП одной из областей майором милиции Б., который вместе со знакомой выехал в ночное время на берег реки. Оставив машину на склоне, он перебрался со знакомой на заднее сиденье, где они начали распивать спиртные напитки. Спустя некоторое время автомобиль сорвался с ручного тормоза и упал в реку. Майор милиции Б. сумел выплыть, оставив девушку в автомобиле. Спасать ее не пытался, хотя она была жива и впоследствии захлебнулась в затопленном автомобиле. С места происшествия сразу скрылся, объяснив все сильным испугом, о происшествии никому не сообщил. Был осужден по ст. 286 к 5 годам лишения свободы.[303]
5. Легкомысленно-безответственные мотивы характеризуются набором таких психологических элементов, как стремление индивида не отвечать за собственные поступки, жить сиюминутной ситуацией, вести гедонистический образ жизни, желание сознательно избегать всего, что привносит в личную жизнь осложнения и напряжение. Поведение, детерминированное мотивами подобного рода, характеризуется уходом от проблем, поверхностным отношением к обязанностям, перекладыванием ответственности и работы на других, принятием самого легкого и наименее ответственного решения в ситуации морального выбора. Факты совершения служебной халатности, ДТП, неосторожного причинения телесных повреждений являются, как правило, результатом легкомысленно-безответственной мотивации сотрудников ОВД.
Так, например, сержант милиции Ч., заступив с коллегой на патрулирование, обнаружил на берегу водоема рыбаков, распивающих спиртные напитки. Присоединившись к ним по их приглашению, в ходе совместного распития спиртного милиционеры по просьбе рыбаков разбирали табельное оружие и давали им для осмотра. В результате неосторожного движения при сборке пистолета сержант милиции Ч. произвел выстрел в своего напарника, причинив ему телесные повреждения средней тяжести.[304]
На основе выделенных групп мотивов возможно последующее выделение типов личности правонарушителя, которое может быть проведено на различных основаниях. В отечественной криминологии при построении типологии личности преступников обычно используют два основных признака – характер антиобщественной направленности личности (содержание мотивации преступного поведения) и степень глубины асоциальных установок преступника (устойчивость криминогенной мотивации).[305] На основании первого признака различают насильственный, корыстный, злостный социально-дезорганизованный и неосторожный типы личности преступника. Использование второго признака подразумевает деление преступников на случайных, ситуационных, злостных и особо злостных. Очевидно, что для категории сотрудников ОВД в зависимости от целей исследования возможны и другие основания для классификации, позволяющие наиболее полно раскрыть изучаемый предмет.
Зарубежные криминологи, например, при разработке типологии личности полицейского используют в качестве квалифицирующего признака тип поведения на службе и манеру исполнения служебных обязанностей. Исследования различных авторов вычленяют как минимум 4 типа полицейских, каждый из которых олицетворяет различный тип полицейской культуры и поведения: «миротворец», «правозащитник», «циник», «псевдоначальник».
«Миротворцы» в своей работе уделяют внимание, прежде всего, урегулированию своих отношений с окружающими, поддержанию спокойной и доверительной атмосферы в обществе. Они отдают предпочтение оказанию помощи населению и не спешат осуществлять контролирующую и карающую функции. «Правозащитники», напротив, видят «настоящую» работу не в установлении гармоничных взаимоотношений и работе с населением, а в непрерывной борьбе с преступностью. К «циникам» полицейские причисляют тех из коллег, кто разочаровался в полицейской службе, избегает какой-либо работы и просто ожидает момента, после которого можно было бы уйти на пенсию. В силу такого отношения «циники» часто получают кличку «вешалок», т.е. людей, которые только носят полицейскую форму, но никак не соответствуют званию офицера полиции. «Псевдоначальников» отличает устремленность к карьерному росту, ориентация на интересы и вкусы руководящего состава, желание поскорее покинуть патрульную работу и получить повышение любыми путями. Пребывая на должностях патрульных офицеров, полицейские данного типа, ведут себя так, как если бы они уже были начальниками. В их поведении сквозит снисходительность, стремление оценивать все с позиций руководителя, а при первой возможности они пытаются добиться формального лидерства над своими коллегами с присвоением льгот и привилегий. Иными словами, они копируют поведение своих начальников и мечтают стать начальниками.[306]
4.1 Детерминация преступлений и правонарушений, совершаемых в системе органов внутренних дел (общие положения)
Рассматривая вопрос детерминации преступности, необходимо учитывать, прежде всего, исключительную сложность данного раздела криминологических исследований в силу многомерности мотивационной природы человеческого поведения. Накопленные теоретические концепции предлагают различные подходы к пониманию феномена преступности и соответственно – различные подходы к определению того, что именно следует считать детерминантами противоправных действий.Относительно предмета настоящего исследования следует признать, что в криминологии преступлениям работников правоохранительных органов посвящена относительно малая толика исследований теоретического характера, что с одной стороны, могло бы облегчить выбор категориального аппарата. С другой стороны, именно неразработанность данного направления требует соблюдения особой осторожности в выборе концептуального пространства, в рамках которого будет производиться оценка детерминант преступлений, совершаемых сотрудниками милиции. По этой причине предлагаемый ниже анализ теоретических положений служит не столько для проведения исторического экскурса, сколько для поиска ориентиров, позволяющих определить – в рамках (или на стыке) каких концепций следует искать ответ на поставленные вопросы.
История отечественной криминологии, к сожалению, не была богатой в отношении теоретических подходов. Марксистский диалектический подход, объяснявший преступность как наследие капиталистического строя, был оправдан только на первых этапах становления советской власти. Преступность, в том числе и среди сотрудников милиции, вполне укладывалась в марксистско-ленинскую концепцию как результат действия враждебных элементов в условиях продолжения классовой борьбы между победившим пролетариатом и представителями свергнутых сословий. Однако, по мере построения социалистического государства и элиминации сословий, становилась очевидной несостоятельность классовых противоречий и противостояния различных социальных групп в качестве объяснения существующей в СССР преступности.
По этой причине в послевоенные годы произошел постепенный перенос внимания на недостатки в работе социальных институтов – семьи, школы, общественных организаций, трудовых коллективов.[307] По сути дела, такой подход более соответствовал социологическому позитивизму, нежели марксистской теории, которая к тому времени, по замечанию зарубежных исследователей, служила скорее для изобличения недостатков капиталистических государств, нежели для объяснений собственных причин преступности в Советском Союзе.[308]
Преступления же среди работников правоохранительных органов по соображениям политического характера вовсе были исключены из открытого научного изучения. В отдельных работах, посвященных служебной дисциплине в силовых структурах, содержались лишь общие замечания, из которых следовало, что причины правонарушений среди личного состава следует искать в наличии пережитков мещанской идеологии, изъянах индивидуального мировоззрения, недостатках правосознания, слабой профессиональной культуре, недоработках ведомственного контроля. Любое преступление, совершенное сотрудниками милиции, рассматривалось как единичное, случайное и лишенное системности явление, детерминированное в большинстве своем личностными недостатками и легко корректируемое органами власти.[309] Подобный подход потенциально исключал необходимость специально-криминологического изучения и прогнозирования преступности в органах внутренних дел, что с позиций сегодняшнего дня можно оценить как советский аналог теории «гнилых яблок», популярной в полиции США дореформенного периода.
Напомним, что данная теория в 1950–1970-е гг. рассматривала преступность среди чиновников полиции как процесс случайный и хаотичный, для наглядности проводя аналогию с произвольным и непредсказуемым «загниванием отдельных яблок в бочонке». Теория была удобна, прежде всего, для руководителей полиции, поскольку позволяла не углубляться в суть сложных процессов криминализации личного состава, ограничиваясь рассмотрением отдельных случаев и проведением периодических «чисток» в полицейских подразделениях.[310]
Конец использованию теории «гнилых яблок» для объяснения причин коррупции и других преступлений в полиции положила Комиссия Кнаппа, указавшая в 1972 г., что данная теория не может быть впредь используема, поскольку не имеет под собой никаких оснований, кроме явного нежелания руководителей полицейских подразделений бороться с коррупцией и реформировать свою деятельность.[311] Один из реформаторов полиции США комиссар П. Мерфи высказался не менее решительно: «Теория «гнилых яблок» не может быть никоим образом используема в дальнейшем. Коррумпированные офицеры вовсе не являются «прирожденными преступниками», с какими-либо врожденными моральными или физическими дефектами по сравнению со своими честными коллегами. Задачей контроля над коррупцией является проверка самого бочонка, а не яблок в нем, т.е. организации в целом, а не его отдельных членов, поскольку коррумпированной полиция не рождается, а становится».[312]
Очевидно, что в отличие от американских коллег, отечественные криминологи только к концу 1990-х гг. смогли полностью отойти от подобного подхода и перейти к устойчивому комплексному рассмотрению причин преступлений с использованием нескольких направлений. В зарубежной криминологии к настоящему времени имеется несколько теоретических концепций, выполненных в рамках позитивистского и радикального подходов, позволяющих приблизиться к проблеме предупреждения правонарушений среди сотрудников правоохранительных органов.
Прежде всего, следует отметить оригинальную криминологическую концепцию Э. Cатерленда, получившую в 1939 г. название «теории дифференциальной ассоциации» или «теории научения», согласно которой индивид научается девиантному поведению через общение с ближайшим окружением. Обучение происходит не только технике поведения, но и мотивам, побуждениям, рационализациям. Через взаимодействие с первичной группой и значимыми людьми индивид определяет для себя поведение как правильное или неправильное. Преступное обучение включает также восприятие криминогенных взглядов, привычек и умений. Именно эти отрицательные качества личности, формирующиеся в результате негативных социальных влияний, лежат, по мнению Сатерленда, в основе преступного поведения.[313] Одним из базовых является также положение о том, что человек обучается преступному поведению не потому, что имеет к этому особые преступные задатки, а потому, что криминальные образцы чаще попадаются ему на глаза, и у него устанавливается более тесная связь с такими людьми, у которых он может перенять криминогенные взгляды и умения.
По оценкам многих ученых, идея Сатерленда о дифференцированной связи по-прежнему остается главной социологической идеей в криминологии для объяснения систематического преступного поведения.[314] Такой подход дал мощный импульс криминологическим исследованиям, породив серию теорий (теории контроля, устойчивости, социальных связей, дрейфа, референтной группы, несовпадающих предложений), в которых феномен обучения лежал в основе объяснения причин преступности и разработки мер профилактики. Детально был проанализирован процесс обучения преступниками со стажем своих помощников из числа молодых правонарушителей.
Впоследствии теория Э. Сатерленда была дополнена бихевиористской концепцией оперантного поведения Р. Бюргесса и Р. Акерса. На основании объяснения поведения по схеме «стимул-реакция» авторы предложили тезис о том, что преступному поведению обучаются в результате того, что эти формы поведения приводят к полезным и приятным для обучающегося результатам. Научение преступному поведению происходит тогда, когда оно подкрепляется сильнее, нежели правопослушное.[315]
Изложенные идеи позволили позже сформулировать теорию социального научения, разработанную в середине 1970-х гг. исключительно для нужд правоохранительных органов. Ее автор, Л. Шерман, рассматривает факт моральной деградации полицейских как результат длительного, многоступенчатого процесса социального обучения с постепенным усвоением индивидом отрицательных групповых норм, присутствующих в том или ином полицейском подразделении.[316] На первых стадиях молодые полицейские под влиянием своих старших коллег приучаются к терпимому отношению, когда речь идет о незначительных отступлениях от закона со стороны других полицейских (грубость, чрезмерное использование силы, незаконные действия в отношении подозреваемых). В дальнейшем у них вырабатывается убежденность в том, что без «срезания углов» и некоторых перегибов осуществление эффективной полицейской деятельности просто невозможно.
Затем молодой полицейский проходит стадию, на которой он привыкает к различного рода мелким услугам, оказываемым ему владельцами магазинов и ресторанов – бесплатной чашке кофе, бесплатным завтракам и обедам, предоставлению продуктов и товаров со значительной скидкой. Оправдывая свои действия тем, что он просто принимает знаки благодарности от граждан за свою нелегкую работу, полицейский под патронажем опять-таки старших коллег расширяет круг своих действий, вступающих в противоречие с законом. За отдельное вознаграждение от частных лиц он начинает оказывать им дополнительную охрану, способствует в устранении торговых конкурентов, закрывает глаза на некоторые правонарушения и в ряде случаев помогает уйти данным лицам от ответственности перед законом.
На данной стадии полицейский просто принимает незаконные вознаграждения либо услуги и подпадает под категорию «травоядных» полицейских, т.е. лиц, спокойно «пасущихся» на своей территории и принимающих вознаграждения граждан как нечто, данное природой.[317] Последняя стадия моральной деградации полицейского характеризуется превращением его из «травоядного» в «хищника», когда он начинает активно искать источники незаконного обогащения. Именно на этой стадии полицейский делает сознательный шаг навстречу кооперации с организованной преступностью, предает интересы службы и становится законченным «продажным полицейским».[318]
Не менее удачной можно считать общую теорию преступности, сформулированную в 1988 г. М. Готтфредсоном и Т. Герши и представляющую собой попытку междисциплинарного подхода к объяснению причин преступного поведения.[319] Базовыми категориями теории являются такие психоаналитические и социологические факторы, как «повседневная деятельность», «рациональный выбор» и «самоконтроль», взаимодействие которых на индивидуальном уровне продуцирует различные виды правонарушений. Источниками слабого самоконтроля при этом авторы считают не сугубо психоаналитические субстанции, а отсутствие должного воспитания, дисциплины или обучения.
С точки зрения данной теории служебные преступления полицейских, например, могут трактоваться как результат сочетания повседневной деятельности и рационального выбора индивида. Полицейская деятельность, включающая интенсивное общение с преступным миром, знание схем совершения преступлений в различных сферах и доступ к оперативной информации, предоставляет возможность преступить закон с повышенной интенсивностью. В случае предоставления такой возможности индивид оценивает ряд факторов – существенность ожидаемой выгоды, вероятность успеха, возможность избежать наказания, владение ситуацией и всей необходимой информацией, после чего делает свой рациональный выбор в пользу совершения преступления. В сочетании с достаточным самоконтролем факт злоупотребления по службе становится практически предопределенным.
Для индивидов же с пониженным самоконтролем преступления, требующие планирования и длительных приготовлений, являются малопривлекательными, поскольку пониженный самоконтроль часто сочетается с импульсивностью, склонностью к риску, недальновидностью, эгоцентричностью и агрессивностью. Полицейские, обладающие перечисленными особенностями, при возможности совершения правонарушения отдают предпочтение тем ситуациям, где присутствуют опасность, скорость, подвижность, чувство власти, продуцируя тем самым, многочисленные факты общеуголовных насильственных преступлений.
Еще один подход был разработан в рамках системной парадигмы учеными функционального направления. Его наиболее яркие представители – Р. Мертон и Л. Козер заложили основы структурного функционализма, руководствуясь историко-сравнительным методом в качестве наиболее предпочитаемого. Обосновывая положение о том, что любая социальная система стремится к равновесию, которая выражается в стабильности и балансе, Р. Мертон и Л. Козер приходили к логическому выводу, что любые социальные изменения в одной сфере общественных отношений должны иметь некое уравнивание в других сферах.[320] Преступность, как часть социальной системы, также имеет свою функцию, «уравновешивая» те отношения, которые не урегулированы в других социальных структурах. С позиций структурного функционализма, преступность в органах внутренних дел есть своего рода попытка разрешить дисбаланс, возникающий в сфере «правоохранительная система-общество». Если общество требует высокой раскрываемости преступлений, не обеспечивая полицию (милицию) новыми оперативно-следственными технологиями, возникает пласт преступлений, связанных с незаконными методами ведения следствия и преследующих цель сократить разрыв между ожиданиями общества и результатами полицейской деятельности. Недостатки в сфере правого регулирования, позволяющие преступникам оставаться относительно безнаказанными, порождают со стороны полиции (милиции) такие негативные явления, как фальсификация материалов следствия, фабрикация компрометирующих «вещественных доказательств», лжесвидетельствование и т.д. Дисбаланс в сфере трудовых отношений в виде недостаточной заработной платы часть сотрудников «компенсирует» с помощью взяток, коррупции и неофициальных видов заработка на рынке вторичной занятости.
Радикализация социологической криминологии начала 1960-х гг., о которой говорилось в предыдущем разделе, привела не только к критическому пересмотру взаимосвязи науки и практики, но и раскрыла серьезные пороки правоохранительной системы. Созданная, по мнению ученых-радикалов, не для того, чтобы снижать уровень преступности, а для того, чтобы управлять ею, уголовная юстиция постоянно работает в тесном контакте с организованной преступностью, чтобы контролировать тех, чья преступность мала и незначительна. Она защищает собственные ценности и интересы и осуждает тех, кто угрожает этим ценностям. Преступность сотрудников полиции, соответственно, понималась социологами-радикалами как продукт такого применения права, которое нацелено против представителей низших слоев. Последняя категория трактовалась достаточно широко и подразумевала ту часть населения, которая испытывает на себе действие социального, гендерного и этнического неравенства.[321] Большинство случаев предубежденного и открытого расистского отношения полиции к представителям малообеспеченных категорий населения действительно вполне объяснимо в рамках данного подхода. Однако часть преступлений, совершаемых полицейскими в силу индивидуальных, а не социально-системных факторов, остается вне поля зрения радикальных теорий.
Изложенный обзор основных концепций демонстрирует в равной степени как накопленный теоретико-криминологический опыт, так и недостатки определенных подходов в понимании сути природы преступлений, совершаемых в такой специфической сфере, каковой является правоохранительная деятельность. Поэтому, с точки зрения нашего исследования оптимальным подходом является, скорее всего, не определение какой-либо одной теоретической модели в качестве ведущей, а выделение совокупности принципов и законов, наиболее полно объясняющих суть изучаемого феномена.[322] Очевидный для нашего обзора уклон в сторону зарубежных теорий обусловлен не столько их преимуществом перед традиционными отечественными подходами, сколько более детальной их разработкой в отношении предмета нашего исследования – природы преступности среди сотрудников милиции (полиции).
Идея подобного рода комплексности разделяется сегодня и ведущими криминологами Украины, признающими в качестве наиболее плодотворной методологической базы сочетание концепции социального детерминизма, принципов системного подхода и историзма, учения о диалектических противоположностях и закона об универсальной связи предметов и явлений окружающего мира.[323] По сути дела, те же принципы заложены и в отмеченных выше теориях социологического позитивизма, структурного функционализма и радикальной криминологии. Нельзя не заметить, что подобный подход значительно сокращает разрыв между отечественным и зарубежным категориально-понятийным аппаратом, что делает современный диалог между представителями различных академических школ более продуктивным.
Происходит переоценка и причинно-следственного подхода в отечественной юридической науке. Помимо жестко определенного причинного обусловливания, сегодня учеными рассматриваются, как минимум, несколько видов непричинной детерминации: функциональная связь, связь состояний, структурная и вероятностная детерминации.[324] И.Н. Даньшин совершенно справедливо отмечает, что попытки сведения всего объема детерминационной сферы преступности только к причинам и условиям считаются сегодня несостоятельными, поскольку детерминацию следует рассматривать в более широком ее понимании, включая в нее все связи и опосредованное взаимодействие преступности с иными социальными явлениями. Такую совокупность всех видов криминогенной детерминации предлагается называть «факторами» или «криминогенными факторами» – понятиями более общими по отношению к причинам и условиям преступности. При этом вовсе не отрицается, что по своей значимости в механизме воздействия на преступность факторы могут играть роль как причин, так и условий в зависимости от конкретной ситуации, в силу чего некоторые авторы предлагают ставить синонимический знак равенства между понятиями «причина», «фактор» и «обстоятельства».[325]
Отметим также, что подавляющее большинство существующих юридических словарей не дает определения детерминации или детерминантам как таковым, в силу чего криминологи обычно используют лингвистическое значение данных терминов, где детерминанта, от латинского determinans (determinantis) – определяющий, понимается как причина, определяющая появление какого-либо явления.[326] В редких юридических справочных изданиях детерминанты определяются не как причина, но как конкретные факторы, порождающие и обуславливающие возникновение различных явлений и предопределяющие их развитие.[327]
В настоящем исследовании мы предлагаем рассматривать термины «фактор» и «детерминанта» как равнозначные понятия и синонимы, поскольку такой подход не искажает предмет нашего изучения, хотя в социальных науках и наблюдаются некоторые разногласия при оперировании данными терминами. Таким образом, под терминами «факторы преступности», «криминогенные факторы» будут пониматься все те социальные явления и процессы, которые имеют детерминационное, в том числе и причинно-условное, значение для объяснения природы и содержания преступности как социального процесса.
Вопрос классификации криминогенных факторов в зависимости от уровня их воздействия по-прежнему остается открытым в криминологии. Поскольку отдельное преступление, виды преступлений и преступность соотносятся как отдельное, единичное и общее, внимание исследователей, прежде всего, привлекает вопрос о функционировании преступности как минимум, на трех уровнях – общесоциальном, групповом (видовом) и индивидуальном. Правомочным поэтому является и соответствующее разделение всей совокупности криминогенных факторов, в зависимости от уровня их воздействия, как минимум, на две категории – факторы общего порядка и видовые (групповые) факторы.
Общие факторы понимаются в данном исследовании как генерирующие преступность в органах внутренних дел в целом и детерминирующие преступность как относительно массовое явление. Видовые (групповые) факторы отражают специфику совершаемых сотрудниками милиции преступлений и предлагаются к рассмотрению как обуславливающие существование отдельных видов преступлений в отдельных службах и подразделениях.
Одновременно с этим следует учесть и точку зрения сторонников дихотомического подхода, справедливо считающих невозможным ограничиваться уровневым разделением детерминант преступности, поскольку в таком случае из поля зрения выпадает источник их возникновения. Комплексное объяснение феномена преступности видится ими в выявлении всей совокупности внешних и внутренних, объективных и субъективных криминогенных факторов, поскольку взаимопроникновение объективного и субъективного начал прослеживается на всех уровнях преступности. При этом изучение объективных и субъективных детерминант преступности с учетом их диалектической взаимосвязи и единства также требует исключительно комплексного анализа.[328]
При классификации детерминант преступности сотрудников милиции нельзя также обойти вниманием и тот факт, что по своему содержанию они могут быть разделены на экономические, социальные (социально-политические), социально-психологические, правовые (негативно-правовые), организационно-управленческие.[329]
Суммируя изложенные соображения, мы закономерно приходим к выводу о целесообразности изучения детерминант преступлений сотрудников органов внутренних дел, прежде всего, в зависимости от выделенных ранее двух уровней – общего и видового. Последующим шагом будет являться анализ детерминант в зависимости от их содержания и происхождения, что позволит проследить роль каждого фактора в системно-уровневой взаимосвязи с остальными и дать нам общую картину детерминационного процесса.
4.2 Факторы преступности в органах внутренних дел
Среди криминогенных факторов общего порядка многие авторы обоснованно выделяют экономические, социальные и общественно-психологические детерминанты в числе наиболее весомых, имеющих непосредственную причинную связь с преступностью, при этом последняя группа детерминант рассматривается как первоочередная причина преступности.[330] Предлагаемый анализ общих детерминант преступности среди сотрудников милиции выдержан именно в этой логической схеме, где факторам правовым и организационно-управленческим отводится второстепенная роль условий, поскольку в комплексном механизме влияния на преступность они, в основном, не порождают преступность, а лишь способствуют ее существованию в обществе.4.2.1 Экономические факторы
Говоря о криминогенных факторах экономического рода, многие авторы рассматривают в качестве доминирующих прежде всего кризисные явления в сфере экономических отношений. Действительно, нестабильность и расбалансированность экономики в 1990-е гг. привели к длительному спаду производства, безработице, инфляции и падению жизненного уровня населения Украины. Несмотря на некоторые позитивные сдвиги в экономическом развитии, официальный уровень бедности Украины в 2000-2003 гг. вырос с 26 до 28%. В таких же регионах, как АР Крым, Волынская, Закарпатская, Луганская, Николаевская, Херсонская и Хмельницкая области уровень бедности колеблется от 33 до 46%. По данным Госкомитета статистики Украины, задолженность по заработной плате на 1 января 2003 г. составляла 2 млрд 323 млн грн., а количество сотрудников, не получившим своевременно зарплату, равнялось 2 млн 155 тыс. чел.[331] Это означает, что в среднем каждый четвертый украинец не имеет достаточных средств для обеспечения своих минимальных потребностей.Деструктивные процессы в сфере экономики оказались одними из наиболее криминогенных и для состояния законности в органах внутренних дел, поскольку именно в силу перестройки экономических отношений силовые подразделения изначально были поставлены в крайне невыгодное положение.[332]
Сокращение капиталовложений в бюджет правоохранительных органов автоматически повлекло такие негативные явления, как систематическая задержка выплаты денежного содержания, несвоевременное получение сотрудниками страховых сумм и материальной помощи. Одновременно происходило сокращение объема мер социальной защиты и по сути дела, сворачивание ряда социальных программ в отношении личного состава. По причине бюджетного дефицита хронический характер приобрели ежегодные отмены льготной оплаты жилья и коммунальных услуг, проезда в общественном транспорте, возросла необеспеченность сотрудников жильем. Ухудшение материального обеспечения органов внутренних дел привело к резкому увеличению числа фактов взяточничества, коррупции, вымогательства, краж, служебного подлога. В докладе Уполномоченного по правам человека Н.И. Карпачевой отмечались факты, когда целевая финансовая помощь государства, направленная на содержание задержанных и арестованных лиц, использовалась в областях для погашения задолженности личному составу за продовольственные пайки и содержание служебных собак.[333]
Подобные явления не удивительны, если учитывать, что Законом Украины «О государственном бюджете Украины на 2003 год» для содержания МВД предусматривалось всего 1794 млн грн., в том числе на оплату труда 1359 млн грн., что составляло соответственно 26% и 65% от реальной потребности.[334]
Ряд сотрудников оказался втянутым в стихийные рыночные отношения самым незамысловатым образом в качестве нелегальных сторожей, сопроводителей грузов, охранников с последующим развитием такого участия в формирование так называемых милицейских «крыш».
Такого рода негативное влияние факторов экономического порядка не нуждается в особых комментариях в силу своей наглядности, очевидности и предсказуемости. Однако наиболее криминогенное влияние на состояние дисциплины и законности в ОВД Украины оказывают вовсе не перечисленные выше детерминанты, поскольку они являются производными от экономических факторов более глобального масштаба. В конце концов, устранение существенного разрыва в зарплате и восстановление системы социальной защиты является делом не столь продолжительного времени. И опыт стран Европейского Союза только подтверждает, что решение сходных экономических проблем не устраняет проблемы существования полицейской преступности.
Общими детерминантами экономического порядка, которым, по мнению автора, следует уделять первостепенное внимание при анализе природы преступности в органах внутренних дел Украины, являются процессы становления рыночных отношений, поставивших все силовые ведомства в условия жесткой конкуренции за квалифицированную рабочую силу. Возникший негосударственный сектор экономики в виде охранных и адвокатских агентств, юридических, кадровых и оперативных служб крупных промышленно-банковских учреждений оказался в состоянии предложить более выгодную работу для многих высокопрофессиональных следователей, оперативных работников, руководителей подразделений.
Проведенный автором анализ дел в области кадровой политики МВД СССР и Украины показал, что кризисные явления в экономике всегда сопровождались заметным оттоком личного состава и, как следствие – растущим некомплектом кадров (рис. 23).
Рис. 23. Общая динамика неукомплектованных должностей (в % от общего числа)
Так, в момент распада СССР и образования независимой Украины общий некомплект кадров впервые достигает величины в 2,6% по сравнению с традиционным для советского периода показателем в 0,9%. В 1994 и 1997 гг. показатель некомплекта увеличивался соответственно до отметок в 3,4% и 7,4 %, что сопровождалось падением уровня дисциплины и резкими всплесками преступности среди личного состава ОВД. Общую динамику повторяют и кривые некомплекта среди основных служб – уголовного розыска, органов дознания и следствия.
Как детерминанта глобального характера, соревнование государственного сектора и рыночных отношений не только создает отток наиболее подготовленных специалистов, но и предопределяет качественную структуру молодого кадрового пополнения, которое можно условно разделить на две большие группы.
Первую группу составляют молодые люди, которые в большинстве своем имеют некоторый самостоятельный жизненный опыт, пройдя срочную службу и часто – испробовав свои силы и возможности на рынке труда. По различным причинам они останавливают свой выбор на службе в ОВД как на наиболее соответствующем способе применения своих сил и получении доходов. Имея преимущественно среднее образование, кандидаты на службу данной категории после прохождения первоначальной подготовки направляются на должности рядового и младшего начсостава. Общеобразовательный и культурный уровень большей части молодого пополнения в последующем часто остается на уровне среднего, сами молодые сотрудники не ставят целью дальнейшее обучение и продвижение по служебной лестнице. Карьерный рост рассматривается ими, в основном, как занятие спокойной должности в престижном подразделении или службе.
При стабильном развитии общества данная группа представляет незначительную криминогенную опасность для ОВД в целом. Анализ ведомственной статистики правонарушений советского периода показывает, что рядовой и сержантский состав «продуцировал» в основном такие виды правонарушений, как пьянство, рукоприкладство и нарушения служебной дисциплины, львиная доля которых приходилась на подразделения охраны общественного порядка и уголовного розыска. В условиях же нестабильности экономического положения молодое пополнение рассматриваемой группы в силу личностных причин оказывается наиболее подверженным асоциальному влиянию. Возникающие трудности материального плана молодые милиционеры склонны решать за счет мелких поборов и вымогательств в отношении граждан, не исключая возможности краж и грабежа при наличии благоприятных обстоятельств. По этой причине подразделения и службы, состоящие в основном из лиц рядового и младшего начсостава, в условиях экономического кризиса в числе первых становятся потенциально криминогенными.
Вторая группа молодого пополнения представлена выпускниками учебных заведений МВД Украины. Поступая на службу из различных побуждений и не имея жизненного опыта, только 24% из них имеет адекватную мотивацию на профессиональную деятельность в системе правоохранительных органов, на чем подробно мы остановимся ниже.[335] В условиях рыночных отношений после прохождения профессиональной адаптации часть молодых специалистов сразу покидает службу и уходит в частнопредпринимательский сектор. По предварительным данным, в 2003 г., например, ряды сотрудников ОВД покинуло около 200 выпускников ведомственных вузов, прослуживших в органах от 1 до 3 лет. От общего количества уволенных лиц начсостава это составило только 4%, однако, с другой стороны, 200 человек не являются малым числом – это, по сути, выпуск одного из крупных факультетов Национальной академии или Национального университета внутренних дел МВД Украины.
Для остающихся на службе существует перспектива служебного и профессионального роста, потенциально предполагающая повышение материального благосостояния и достижение моральной удовлетворенности работой. В стабильном государстве это достижимо после длительного промежутка времени, большой затраты личных усилий и высоких показателей в служебной деятельности. При наличии же кризисных явлений в экономике часть молодых сотрудников перестраивает свое отношение к службе и для повышения личного благосостояния идет по пути наименьшего сопротивления, ища источники незаконного обогащения – неделовые отношения с частными лицами, работу на вторичном рынке занятости, коррупционные связи.
Таким образом, система рыночных отношений, вступая в конкуренцию с государственными структурами, с одной стороны, стимулирует отток наиболее квалифицированной силы из ОВД, а с другой – способствует пополнению силовых структур молодым пополнением, значительная часть которого в условиях обострения экономической ситуации не проявляет моральной устойчивости и представляет для ОВД криминогенную группу риска.
Силовые структуры, действуя в условиях советской государственной монополии и государственного заказа, по сути дела, не имели даже изначальной потребности вырабатывать собственную стратегию развития в условиях рыночной экономики. Когда же процессы развития независимого государства в 1995-1997 гг. крайне отрицательно отразились на состоянии законности, органы внутренних дел со значительным опозданием начали адаптацию правоохранительной деятельности к условиям открытой состязательности на рынке труда. И ежегодное число сотрудников, оставляющих службу в органах и направляющихся в сферу предпринимательства, лишний раз демонстрирует, что соревнование между государственным и частным секторами экономики не теряет своей остроты и сегодня.
В мировой практике криминогенность взаимодействия рынка и государственных силовых структур является вопросом открытым и дискуссионным. Опыт британской правоохранительной системы, приведенный в первой главе, как нельзя более удачно показывает неоднозначность бизнес-подхода в реформировании полицейской деятельности. Приближая модель полиции к образцам частнопредпринимательских структур, реформаторы, несомненно, повысили конкурентоспособность полиции на рынке услуг. Однако такое активное навязывание рыночного духа соревновательности и рентабельности негативно сказалось на моральном состоянии и активности полицейских, начавших выполнять свои обязанности механически, разочаровавшихся в высоком предназначении стражей правопорядка и почувствовавших себя незащищенной от прихотей рынка наемной силой.
В этой связи автору импонирует позиция российских исследователей, видящих перспективу дальнейшего развития отечественных правоохранительных органов с безусловным учетом рыночных отношений, однако в то же время – с подчинением их деятельности исключительно публичным интересам. Ведомственная стратегия и тактика, внутренняя организация подразделений, формы и методы работы, специфика сил и средств – все это должно определяться «…только задачами эффективной охраны и защиты личности, общества и государства, а не рыночной конъюнктурой».[336]
4.2.2 Социальные факторы
Масштабные процессы трансформации, происходящие в Украине последние тринадцать лет, непосредственно отразились и на социальной структуре общества. В нашем обществе, как и в любом другом, по-прежнему сохраняется конкуренция индивидов за расширение или сохранение доступа к материальным, культурным и социальным благам, за обеспечение приемлемого уровня жизни, за достижение престижа и признания, за пользование льготами и привилегиями. Однако отношения, при которых собственность всех форм становится легальным объектом присвоения и продажи, диктуют необходимость формирования социальной структуры не тоталитарного, а рыночного типа. В силу процесса перераспределения экономического влияния изменяется характер и содержание отношений между группами и социальными институтами, появление многопартийной системы приводит к новым формам социального расслоения.Возрастает значение способности использовать имеющиеся возможности для присвоения и приумножения собственности, завоевания авторитета и престижа. Вместе с тем, в обществе продолжают действовать старые критерии и факторы стратификации, адекватные прежнему типу социальной структуры – место в иерархии государственной власти, близость к каналам распределения ограниченных ресурсов, а также относительно независимые от него – профессия, квалификация, компетентность, уровень образования, место жительства, возраст и предложение труда.
Поэтому за относительно короткое время стратификация постсоветского общества рабочих и служащих претерпела кардинальные изменения. Появились группы людей, использующих личную собственность уже не только как источник проживания, но и как основу материального производства. Все более массовой в нашем обществе становится и другая группа, соединяющая в себе элементы собственника и труженика, по всем критериям подпадающая под западное определение «среднего класса». Параллельно с ней формируется классический отряд наемных рабочих и увеличивается удельный вес маргинальных слоев.
Для определенной части политиков подобное положение вещей дает основание говорить о возврате украинского общества к старой системе классов. Не лишенные разумной аргументации, выводы о возрождении классов в Украине все же страдают излишним радикализмом. Анализ западных теорий показывает, что в современном индустриальном обществе существует, как минимум, три положения, не совместимых с концепцией классов. Это, прежде всего, растущая доля людей, занятых в сфере общественной деятельности, где проблематично оценить производительность труда. Во-вторых, это растущая доля дееспособного населения (учащиеся, пенсионеры, домохозяйки, безработные), существующая благодаря не производительному труду, а социально-административному обеспечению. И, наконец, существует целая прослойка людей, занятых в сфере услуг, часть из которых предлагается обществу бесплатно – социальная помощь, гигиена и сервис.[337]
В пользу развития «неклассовой» модели говорит также тенденция современного общества отхода от классической схемы К. Маркса, предполагавшей слияние среднего класса с одним из антагонистических классов – капиталистов или рабочих. Напротив, количественно и качественно представители среднего класса занимают сегодня все более видное положение в обществе. Также оказалось, что человек занимает место в системе труда не по собственному предпочтению, а в зависимости от наличия свободных мест. Таким образом, в этих условиях система труда создается не соотношением спроса и предложения труда, а только спросом. Все это позволяет говорить не о классовой модели общества, а скорее, о наличии слоев общества, учитывая также возросшую индивидуальную мобильность рабочей силы.
Последний тезис особенно очевиден на примере миграционной активности всех групп населения. По экспертным данным МИД Украины, сегодня за рубежом на заработках (легально и нелегально) пребывает более 2 млн граждан Украины. В Польше работает около 300 тыс. чел., в Италии – 200–500 тыс. чел, в Чехии – около 200 тыс. чел., в Португалии – 150 тыс. чел., в Испании – до 100 тыс., в Турции – 35 тыс., в США – 20 тыс. В России временно работает около 1 млн украинских граждан, а в сезонный период этот показатель достигает 2 млн лиц, большинство из которых работает нелегально. Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека, однако, считает, что более реальной выглядит цифра, как минимум, в 5 млн человек, ежегодно пребывающих за пределами Украины на заработках.[338] При наличии в Украине 28 млн работоспособных граждан приведенные цифры означают, что каждый пятый-шестой экономически активный украинец сегодня работает в другом государстве.
В силу миграционных процессов ежегодная утеря высококвалифицированной рабочей силы и научных кадров является довольно ощутимой для национального рынка труда. Так, с 1997 по 2001 гг. из нашей страны официально эмигрировали почти 90 тыс. граждан с высшим образованием, а всего за последнее десятилетие Украину покинули 574 доктора наук и 907 кандидатов наук, треть из которых составляли перспективные специалисты в возрасте до 40 лет. Убытки, претерпеваемые Украиной в области наукоемких технологий по причине выезда специалистов, оцениваются сегодня суммой более 1млрд/ дол. в год, куда входят и потери в области правоохранительной деятельности и подготовки кадрового состава ОВД.[339]
4.2.3 Идеологические факторы
Экономические и социальные реформы оказали мощное воздействие на перестройку идеологических установок и моральных ценностей, открыв в начале 1990-х гг. дорогу радикальной либеральной идеологии, одним из положений которой провозглашалась необходимость отказа государственных институтов от функции воспитания личности, ограничение их влияния на личность мерами социально-образовательного характера. Отчасти успех радикальных либералов был связан с тем, что в общественном сознании термин «идеологическое воспитание» был связан исключительно с марксистско-ленинской доктриной и теми негативными моментами, которыми изобиловала система воспитания советского человека нового типа. Восприятие идеологии в целом носило негативный оттенок, поскольку последняя трактовалась как инструмент классовой борьбы, актуальность которой в последнее время существования СССР вызывала обоснованные сомнения.Украинскому обществу потребовалось несколько лет для осознания того факта, что демократия и либерализм вовсе не означают отсутствие общегосударственной идеологии. Напротив, наряду с идеологией общегосударственной, демократический уклад общества предполагает существование ряда профессиональных идеологий, идеологий отраслей науки, искусства, других сфер деятельности. Сама же идеология, помимо смыслообразующего значения, призвана выполнять функцию концептуальной защиты групповых и национальных интересов. Если же в стране наблюдается так называемый идеологический вакуум, то общество сталкивается с целым рядом его криминогенных последствий – несформированностью национального идеала, процессами ускоренной сегментации общества, возрастанием этнической и религиозной нетерпимости, индивидуальной агрессивности.
Помимо создания активной конкуренции за обладание высококвалифицированными специалистами, рыночные отношения формируют у молодого поколения отношение к ОВД не столько как к правоохранительной структуре, где можно показать свою степень служения закону и обществу, но в первую очередь – как к источнику дохода, к разновидности бизнеса. С таким отношением молодого пополнения в равной степени сталкиваются правоохранительные системы как развитых зарубежных стран, так и стран СНГ. По данным российских исследователей, около 1/3 молодого пополнения, придя в милицию после неудачных попыток заняться предпринимательской деятельностью, сохраняет отношение к гражданам как к объекту возможного обогащения. Одновременно у данной категории сотрудников сохраняется установка на быстрое и легкое получение денег, приобретение дорогих вещей, сибаритство, необязательность и безответственность в делах.[340] Очевидно, что подобное отношение к службе в ОВД имеет значительный криминогенный потенциал, поскольку альтруистические идеи не столько отодвигаются, сколько полностью заменяются потребительско-гедонистическими интересами.
Такое положение не может и не должно считаться нормальным. Даже в современных западных государствах, где гедонистические ценности потребительской морали являются сегодня приоритетными в процессе трансформации деятельности государства, не оспаривается тот факт, что идеология либерализма не должна являться единственной духовной парадигмой современного мира.
Примером тому является постепенная трансформация философии экзистенциализма – одной из ведущих философских доктрин второй половины ХХ в. Изначально провозгласив наивысшей человеческой ценностью личную свободу индивида, различные философские направления внутри экзистенциального подхода с течением времени пришли к необходимому уточнению, что смысл человеческой жизни состоит вовсе не в освобождении индивида от влияния общества, а в социальном служении ему. Работы Э. Фромма и В. Франкла дополнительно акцентировали внимание на персональной ответственности каждого человека перед самим собой и обществом за осуществление уникального смысла своей жизни.[341] Подобные изменения проложили дорогу основам корпоративной этики и позволили даже говорить о замене традиционного экзистенционализма идеологической концепцией сервизма (от английского «serve» – служить).[342] В отличие от либерализма, сервизм видит главной ценностью жизни человека в служении обществу, в подчинении своего индивидуального развития, личной свободы и счастья интересам государства, благополучия общества или других социальных институтов. Именно так человек реализует свое общественное предназначение и достигает высшей точки своего личного развития как существо общественное. Лучшим подтверждением правоты своей концепции приверженцы сервизма считают многочисленные факты совершенно искренней и бескорыстной благотворительной деятельности со стороны людей, достигших вершин финансового успеха.
Очевидно, что основные идеи сервизма по своему духу как нельзя более близки идеям, прежде всего, государственной службы, требующей от индивида самоотверженности, бескорыстия и подчинения личной выгоды общественным ценностям. Сегодня, конечно, никто не собирается прямо следовать идеям Платона, считавшего, что в идеальном государстве воины (стражи) должны вести аскетический образ жизни, не прикасаться к золоту и серебру, не иметь собственности и т.п.[343] Однако идеология правоохранительной деятельности, несомненно, зиждется именно на общественно-альтруистических ценностях. Правоохранители, действуя, по сути, в интересах народа (налогоплательщиков), в отличие от предпринимателей не имеют морального права руководствоваться соображениями максимальной прибыли, поскольку работают ради общественного блага. Поэтому и в сознании сотрудников правоохранительных органов, независимо от вида государственного режима, всячески должна развиваться, прежде всего, просоциальная, а не прагматическая, эгоцентрическая направленность.
Проблема заключается в том, сумеет ли государство в идеологической сфере поддерживать паритет между идеями сервизма и либерально-гедонистическими ценностями? На практике решение данной проблемы лежит в рамках создания системы социальной защиты (льготные кредиты, пенсионное обеспечение, бесплатное обучение, дополнительные пособия) и материальной поддержки государственных служащих, обеспечивающей их моральное удовлетворение работой и препятствующей оттоку кадров в негосударственный сектор экономики. В общественном сознании при этом активно поддерживается идея, согласно которой одинаковым уважением должны пользоваться как успешные бизнесмены, так и честные бескомпромиссные государственные служащие, в том числе и полицейские.
Сегодня успехами в этой области могут похвастать далеко не все развитые индустриальные страны. И положение дел в украинском обществе, с учетом сказанного, выглядит пока не в пользу государственных институтов. Противопоставляя идею служения обществу идее личного обогащения и свободы, органы внутренних дел в настоящее время изначально проигрывают, поскольку безупречное выполнение долга в большинстве своем не подкрепляется ни достаточными материальными благами, ни ощутимым уважением со стороны общества.
Именно поэтому, по мнению автора, процесс противодействия общераспространенной либерально-потребительской идеологии и принципов сервизма, на которых зиждется суть правоохранительной деятельности, следует выделить в качестве основного криминогенного фактора, действующего в социально-психологической сфере.
4.2.4 Социально-психологические факторы
Органы внутренних дел в условиях отсутствия государственной идеологии сталкиваются не только с отсутствием четкой системы нравственных критериев, на которые должны опираться сотрудники при решении неоднозначных служебных ситуаций. Немалую роль в создании и развитии ситуаций нарушения сотрудниками требований закона играет негативное общественное мнение о правоохранительных органах. Частично это объясняется недостатками самой правоохранительной системы и личными качествами отдельных сотрудников, многочисленными фактами злоупотреблений, ставших предметом общественного внимания.По этой причине замеры общественного мнения достаточно последовательно демонстрируют эволюцию недоверия различных категорий населения к возможности соблюдения законности органами внутренних дел. Только в период с 1993 по 1996 гг., индекс представления населения о коррумпированности милиции вырос в 1,5–2 раза (табл. 29)[344]
Таблица 29
Результаты опроса населения о степени коррумпированности милиции
| Социальные группы | Уверены, что от милиции можно откупиться в случае совершения любого преступления | |
| 1993 г. | 1996 г. | |
| Рабочий | 28 | 42 |
| Работник сельского хозяйства | 27 | 36 |
| Служащий с высшим образованием | 21 | 35 |
| Служащий без высшего образования | 18 | 41 |
| Предприниматель | 29 | 51 |
| Учащийся | 27 | 35 |
| Пенсионер | 18 | 26 |
| Служащий правоохранительных органов | 19 | 23 |
| Безработный | 0 | 34 |
В общественном сознании милиция представляется крепкой силовой и организованной бюрократичной структурой, которая одновременно отягчена корыстолюбием, волокитой, закрыта и черства в отношении рядовых граждан. И если в Германии полиция занимает второе место по авторитету среди населения, то по данным МВД Украины, милиция в иерархии авторитетов занимает предпоследнее 18 место.[346] Даже ведомственные замеры общественного мнения, проведенные МВД Украины отмечают, что 62% респондентов уверены в распространенности среди милиционеров взяточничества и коррупции.[347]
Сами сотрудники ОВД также отмечают отчужденное и негативное отношение к ним со стороны граждан, находящихся вне сферы их служебной деятельности. В собственных исследованиях автора на этот факт указали практически все опрошенные сотрудники ОВД. Большая часть из них (60,3%), сталкивается во внерабочее время с негативным отношением граждан 1–2 раза в месяц. Для 28,2% респондентов это имеет место 1–2 раза в неделю и 11,5% сотрудников встречаются с таким отношением каждый день.
С другой стороны, нельзя не учитывать тот факт, что одновременно с процессом либерализации общественного сознания на рынке культурных ценностей активно завоевывала свое место криминальная субкультура, популяризуя противозаконные способы обогащения и эффективность жизненной карьеры с опорой на «понятия», а не на букву закона. Результатом такой экспансии явилось повышение уровня терпимости населения к асоциальным нормам поведения. Исследователи также отмечают тот факт, что среди населения стала пользоваться популярностью дружба если не с «вором в законе», то с каким-либо преступным «авторитетом». Разбой и грабеж в отношении состоятельных граждан начал восприниматься значительной частью населения не как преступление, а как своего рода «справедливое возмездие» за высокое социальное положение.[348]
Трансформация ценностно-трудовых ориентаций молодежи также привела к падению престижности государственной и воинской службы, повышению степени отчуждения между милицией и гражданами. Подобной трансформации способствует то обстоятельство, что полученное образование сегодня вовсе не служит гарантом подъема по социальной лестнице и не обеспечивает перехода в вышележащий социальный слой, являясь лишь условием для занятия определенного положения. Такие ценности, как вознаграждение за труд, признание, престиж, компетенция и ответственность наполняются новым содержанием. Поэтому предпочтение отдается профессиям, предполагающим быстрый успех и обогащение – бизнесу, менеджменту, прикладной экономике, юриспруденции, выдвинувшимся на передний план в силу экономической трансформации. Одновременно стали престижными профессии, вообще не предполагающие систематического обучения – персональная охрана, стрип-шоу, коммерция любого масштаба.
Исследование Н.А. Ляшенко, проведенное среди юношей и девушек различных областей Украины, показало, что уже в 1994 г. практически пропал интерес к таким популярным ранее профессиям, как учитель и медработник – их место заняли профессии, связанные с коммерческой сферой. Наиболее престижными стали профессии юриста (81,2% предпочтений опрошенных), бизнесмена (68,3% предпочтений), дипломата (51,8%), экономиста (50%), программиста (40%). К менее престижным стали относиться профессии инженера (6,2%), ученого (5,8%), офицера (5,3%).[349]
Немалое значение на престижность службы в органах внутренних дел оказывают и присущие ей отрицательные факторы, среди которых ряд авторов указывает, прежде всего, на:
– значительные переработки во времени;
– неупорядоченность рабочего дня, невозможность планировать досуг;
– недифференцированность оплаты за различные виды труда;
– неустойчивость должностного положения;
– большие нагрузки во время работы;
– характер самой работы;
– риск и опасность в процессе работы;
– необходимость оперативного принятия самостоятельных решений.[350]
Подобная картина отчасти приближает наше общество к западному пониманию престижности профессий, где труд полицейского, хотя и пользуется уважением, однако редко оценивается как престижный, творческий и интеллектуальный. Если обратиться к различным шкалам профессионального статуса, построенных с точки зрения уровня интеллекта, необходимого для удовлетворительного занятия профессией, то правоохранительная деятельность занимает в них стабильные средние уровни иерархии (табл. 30)[351]
Таблица 30
Распределение профессий в зависимости от необходимого уровня интеллекта (по П. Сорокину)
| Необходимый индекс интеллекта | Перечень профессий |
| 0 – 4,29 | Случайная работа, странствующий рабочий, сбор отбросов, ремонтники, простой крестьянский труд, работа в прачечной |
| 5,41 – 6,93 | Водитель, разносчик, сапожник, парикмахер |
| 7,05 – 10, 83 | Ремонтник широкого профиля, повар, фермер, строитель, полицейский, почтальон, каменщик, водопроводчик, ковровых дел мастер, гончар, портной |
| 10,86 – 16,28 | Детектив, клерк, служащий транспортной компании, прораб, стенографистка, библиотекарь, медсестра, редактор, учитель начальных и средних классов, фармацевт, преподаватель вуза, проповедник, врач, инженер, артист, архитектор |
| 16,58 – 17,5 | Оптовый торговец, инженер-консультант, администратор системы образования, врач, журналист, издатель |
| 17,81 – 20,71 | Профессор университета, крупный бизнесмен, великий музыкант, общенациональные официальные лица, выдающийся писатель, видный исследователь, талантливый изобретатель |
В первую очередь следует отметить, что сформировавшиеся социальные институты – семья, система образования, политические партии, армия, полиция, церковь – в условиях стабильного общества способны самостоятельно осуществлять селекционную функцию по отбору кандидатов в свои ряды. В условиях же существующего переходного периода дисфункция в системе социальных институтов сопровождается попаданием в их структуру людей случайных, не отвечающим требованиям нормального функционирования системы. К сожалению, Украина не избежала случаев, когда в верхние эшелоны власти попадают люди с криминальным прошлым, экономическая элита формируется с участием представителей теневой экономики, а среди правоохранителей вскрываются факты коррупции и общеуголовных преступлений. Поэтому мы можем с полным основанием отнести селекционную дисфункцию социальных институтов в разряд социальных детерминант преступности среди сотрудников милиции, непосредственно определяющей состояние дисциплины и законности в системе органов внутренних дел.
Постепенное снижение социального статуса милиции закономерно вызывает попытки со стороны министерства внутренних дел если не восстановить прежний, то хотя бы удержать существующий пакет социальных льгот, привилегий и гарантий, что в условиях меняющейся политической конъюнктуры является делом сложным и проблематичным. Многие руководители ОВД Украины вынуждены сегодня участвовать в политической жизни государства, пытаясь таким образом на различных уровнях решить проблемы социальной защищенности личного состава и компенсировать своей политической активностью недостатки в деятельности государственного аппарата. Напомним, что и «Декларация о полиции», принятая Советом Европы в 1979 г. прямо указывает, что «…профессиональные, психологические и материальные условия, в которых полицейский должен выполнять свои обязанности должны защищать его честь, достоинство и беспристрастность».[352]
Однако подобная ситуация, при которой нарушается суть принципа деполитизации органов внутренних дел, зачастую приводит к их изолированности от общества, способствует бесконтрольной деятельности сотрудников, формирует среду, благоприятную для совершения правонарушений. События 2004 г. в Мукачево показали, насколько неоднозначно может быть оценена обществом работа милиции при подозрении ее в политической заангажированности.[353]
4.2.5 Политико-оценочные факторы
Влияние факторов политического порядка на состояние законности среди сотрудников милиции наиболее наглядно прослеживается на примере критериев, использовавшихся государством при оценке деятельности правоохранительных органов. Советская доктрина, требовавшая от работников каждой отрасли подтверждения неоспоримых преимуществ социалистического строя, надолго определила показатели зарегистрированных и раскрытых преступлений в качестве основных критериев работы органов внутренних дел. При этом упорно не обращалось внимания на многочисленные служебные правонарушения, совершавшихся единственно с целью поддержания коэффициента раскрываемости на требуемом неестественно высоком уровне. По сути, оценочные критерии советского времени отчасти выступали одновременно и как детерминанта преступности среди личного состава ОВД.Официальные успехи советского государства в борьбе с преступностью выгодно контрастировали с гораздо более скромными показателями раскрываемости преступлений наших западных коллег. По данным 1980-1995 гг., средний уровень раскрываемости зарегистрированных преступлений составлял в Австрии – 45%, Бельгии – 20%, Великобритании – 30%, Германии – 50%, Италии – 17%, Канаде – 47%, Нидерландах – 20%, Норвегии – 20%, США – 22%, Финляндии – 75%, Франции – 40%, Швеции – 40%. Несколько выше – на 10–15% была раскрываемость таких опасных преступлений, как преднамеренное убийство и изнасилование.[354]
Тем не менее, столь низкие, с точки зрения советской правоохранительной практики, показатели не служили поводом для ухудшения имиджа полиции. Проведенный в начале 1990-х гг. опрос граждан 12 государств Европейского Сообщества показал, что первое место по шкале доверия граждан занимает именно полиция – 70%, опережая Европейский Союз – 59%, вооруженные силы – 58%, систему образования – 56%, церковь – 54%, телевидение и радио – 53%, систему социального страхования – 49%, местную власть – 47%, парламенты – 43%, прессу – 38%, международные компании – 37%, профсоюзы – 36%, и индустрию рекламы – 24%.[355]
Так, например, функции охраны правопорядка могут осуществлять отдельные категории специалистов в различных организациях либо государственные организации, в чью компетенцию охрана правопорядка входит как второстепенная функция (в Великобритании, например – полиция министерства атомной энергии, подразделения констеблей по охране парков и заповедников, британская транспортная полиция министерства путей сообщения, службы безопасности частных фирм и компаний).
Функции полиции могут быть осуществлены рядовыми гражданами в виде их добровольного участия в работе как государственных полицейских подразделений, так и других общественных объединений по охране общественного порядка. Функции охраны правопорядка частично могут брать на себя воинские подразделения, особенно в случае локальных боевых конфликтов и чрезвычайных ситуаций. Иные категории государственных служащих и работников частных фирм также часто осуществляют функцию контроля за преступностью в рамках своей основной деятельности (дежурные и горничные в гостиницах, продавцы-ассистенты магазинов и супермаркетов, операторы видеоконтроля в аэропортах, вокзалах, метрополитене и т.д.). Тем не менее, в общественном сознании охрана правопорядка связана, прежде всего, с прерогативой полиции.
Анализируя сказанное, целесообразно будет констатировать, прежде всего, факт осознания как криминологами, так и законодателями того, что функция социального контроля за надлежащим состоянием правопорядка может осуществляться посредством различных технологий и различных профессиональных объединений. И, следовательно, полиция в процессе осуществления государством функции социального контроля является одним из главных, однако далеко не единственным и не универсальным средством на современном этапе развития мирового сообщества.[23]
В связи с этим на повестку научного обсуждения были вынесены вопросы конкретной области работы полиции.
Большинство полиций мира выполняет довольно обширный перечень задач – от контроля за дорожным движением до борьбы с терроризмом, что закрепило за ней традиционный имидж «борца с преступностью», «тонкой голубой линии, отделяющей мир от хаоса», «армии, ведущей войну с преступностью».[24] Отчасти данный имидж является результатом усилий самих полицейских подразделений, старавшихся повысить свой профессиональный статус по сравнению с другими социальными группами. Оперируя количеством зарегистрированных преступлений и произведенных арестов, равно как и показателями раскрываемости, полиция предлагала обществу простые критерии успеха и неудач в области охраны правопорядка. Имидж борцов с преступностью активно поддерживался средствами массовой информации, поскольку резонансные преступления, сцены насилия, погони схваток привлекали внимание граждан и обеспечивали жизненно важные для масс - медиа рейтинги популярности.
Образ полиции, таким образом, связывался, прежде всего, с ее способностью применять силу. Способность использовать силу, по замечанию Э. Биттнера, «придает тематическое единство всей полицейской деятельности». Роль полиции состояла в том, чтобы «обращаться ко всем видам человеческих проблем, когда и поскольку они потребуют возможного применения силы. Это придает однородность таким полицейским процедурам, как задержание преступника, сопровождение мэра в аэропорт, выдворение пьяного из бара, регулирование дорожного движения, контроль толпы, вмешательство при скандале родственников. Полиция – это механизм распределения в обществе ситуативно обусловленной силы».[25]
Вредные последствия такого имиджа как для самих полицейских подразделений, так и для общества в целом стали очевидными лишь к началу 90-х гг. ХХ в., на что практически одновременно стали указывать американские и британские правоохранители. По их мнению, общество имеет неоправданно завышенные ожидания относительно всемогущества полиции в сфере предотвращения преступлений и задержания преступников. Сформированный имидж высокоэффективного агентства мешает гражданам принять тот факт, что детективы – воплощение экранных героев, составляют лишь 10–15% от всей численности полицейских, а основной частью деятельности полиции являются не уголовные расследования и поимка преступников, а рутинное патрулирование, разрешение бытовых конфликтов и вполне мирное поддержание правопорядка.[26] Узнавая, что реальная раскрываемость преступлений составляет всего 20–30%, общество испытывает глубокое разочарование, что часто приводит к оказанию давления на полицию с требованием немедленно повысить эффективность работы.[27]
Руководители полицейских подразделений, в свою очередь, вынуждены были оказывать неоправданно большее внимание именно «борьбе с преступностью» и уголовному преследованию, дабы подтвердить свое реноме и общественно-полезную функцию полиции. В реальности же только треть патрульных офицеров связана с выполнением уголовно-принудительных функций, а осуществление ими ареста за совершение серьезных преступлений – явление редкое. Разрыв между сложившимся имиджем и реальными обязанностями полиции наглядно демонстрируют и «Стандарты, касающиеся функций городской полиции», разработанные Американской ассоциацией юристов. Очевидно, что из 11 основных задач полиции, определенных в «Стандартах …», далеко не все непосредственно связаны с противодействием преступности:
1. Выявлять преступников и преступную деятельность и, когда это возможно, задерживать преступников и принимать участие в уголовном судопроизводстве.
2. Уменьшать возможность совершения определенных видов преступлений путем патрулирования и применения других мер.
3. Помогать лицам, которым угрожает физическая опасность.
4. Защищать конституционные гарантии.
5. Регулировать движение людей и транспорта.
6. Помогать лицам, находящимся в беспомощном состоянии.
7. Разрешать бытовые конфликты.
8. Выявлять проблемы, потенциально серьезные для интересов государства и охраны правопорядка.
9. Создавать и поддерживать в обществе чувство безопасности.
10. Обеспечивать и защищать общественный порядок.
11. В случае необходимости оказывать иную помощь.[28]
Наиболее тщательное исследование деятельности 60 полицейских подразделений, проведенное в США и содержащее анализ поступивших в полицию 26418 звонков, показало, что только 19% ежедневных звонков и вызовов граждан относится к совершенным преступлениям, из них только 2% – к совершенным преступлениям насильственного типа (табл. 1).[29]
Таблица 1
Распределение телефонных сообщений, поступающих в полицию США
| Тип проблемы | Кол-во звонков | % категории |
| Насильственные преступления – 642 звонка (2%) | ||
| Убийства | 9 | 1 |
| Сексуальные нападения | 26 | 4 |
| Грабежи | 118 | 18 |
| Нападения при отягчающих обстоятельствах | 74 | 12 |
| Простое нападение | 351 | 55 |
| Нападение на детей | 38 | 6 |
| Похищения детей | 26 | 4 |
| Ненасильственные преступления – 4489 звонков (17%) | ||
| Кража со взломом | 1544 | 34 |
| Кража | 1389 | 31 |
| Угоны автотранспорта | 284 | 6 |
| Вандализм, поджоги | 866 | 19 |
| Проблемы с деньгами, кредитами, документами | 209 | 5 |
| Преступления против семьи | 29 | 1 |
| Бегство с места происшествия | 168 | 4 |
| Межличностные конфликты – 1763 звонка (7%) | ||
| Бытовые конфликты | 694 | 39 |
| Небытовые споры | 335 | 19 |
| Небытовые угрозы | 277 | 16 |
| Небытовые драки | 457 | 26 |
| Необходимость медицинской помощи – 810 звонков (3%) | ||
| Просьбы о медицинской помощи | 274 | 34 |
| Смерть | 38 | 5 |
| Самоубийства | 34 | 4 |
| Просьбы о неотложной транспортировке | 203 | 25 |
| Ранения, травмы, ДТП | 261 | 32 |
| Дорожно-транспортные проблемы – 2467 звонков (9%) | ||
| Повреждение имущества в результате ДТП | 1141 | 46 |
| Нарушение правил дорожного движения | 543 | 22 |
| «Пробки», заторы на дорогах | 322 | 13 |
| Нарушение правил обгона и маневров | 292 | 12 |
| Брошенные автомобили | 169 | 7 |
| «Проблемные» граждане – 774 звонка (3%) | ||
| Пьяные | 146 | 19 |
| Пропавшие без вести | 318 | 41 |
| Сбежавшие из дома подростки | 121 | 16 |
| Субъекты, представляющие интерес для полиции | 134 | 17 |
| Психически больные | 55 | 7 |
| Нарушение общественного порядка – 3002 звонка (11%) | ||
| Приставания, оскорбления | 980 | 33 |
| Громкие звуки, шум | 984 | 33 |
| Вход без разрешения, нарушения пропускного режима | 302 | 10 |
| Насилие в состоянии алкогольного/ наркотического опьянения | 130 | 4 |
| Нарушение общественной морали | 124 | 4 |
| Преступления подростков | 439 | 15 |
| Нарушение административных правил | 43 | 1 |
| Подозрительные обстоятельства – 1248 звонков (5%) | ||
| Подозрительные лица | 674 | 54 |
| Подозрительно оставленное имущество | 475 | 38 |
| Опасные лица или ситуации | 99 | 8 |
| Звонки о помощи – 3039 звонков (12%) | ||
| Проблемы с животными | 755 | 24 |
| Проверка имущества | 616 | 20 |
| Необходимость эскорта и транспортировки | 86 | 3 |
| Коммунальные проблемы | 438 | 14 |
| Найденные вещи | 240 | 8 |
| Помощь водителям | 154 | 5 |
| Пожар, срабатывание сигнализации | 112 | 4 |
| Нетерпеливые, назойливые звонки | 114 | 4 |
| Неопределенные требования | 425 | 14 |
| Другие требования | 99 | 3 |
| Граждане, нуждающиеся в информации – 5558 звонков (21%) | ||
| Информация неопределенного рода | 248 | 5% |
| Информация, относящаяся к работе полиции | 1262 | 23 |
| Информация относительно конкретного случая | 1865 | 34 |
| Информация, не относящаяся к работе полиции | 577 | 10 |
| Вопросы о направлении дорог | 189 | 3 |
| Вопросы о местонахождении учреждений и улиц | 55 | 1 |
| Обращения к конкретному подразделению | 1362 | 25 |
| Граждане, желающие дать информацию – 1993 звонка (8%) | ||
| Общая информация | 1090 | 55 |
| Возвращение имущества | 156 | 8 |
| Ложный вызов | 176 | 9 |
| Жалобы на конкретных офицеров | 105 | 5 |
| Общие жалобы на работу полиции | 350 | 18 |
| Благодарность в адрес полиции | 20 | 1 |
| Сообщения из больниц | 96 | 5 |
| Внутренние операции – 633 звонка (2%) | ||
| Служебные процедуры | 63 | 10 |
| Звонки о служебном содействии | 134 | 21 |
| Полицейские, нуждающиеся в информации | 298 | 47 |
| Полицейские, желающие дать информацию | 132 | 21 |
| Другие внутренние процедуры | 6 | 1 |
| Всего звонков | 26418 | 100 |
Вместе с тем, в тот же период количество зарегистрированных преступлений выросло на 111%, экстренных вызовов полиции – на 72%, число автотранспорта на дорогах увеличилось на 38%.[31] Если в 1950 г. полиция регистрировала 500 тыс. правонарушений, то в 1995 г. эта цифра превышала уже 5 млн. случаев. Число жертв преступлений с 1981 по 1995 г. выросло на 83%.[32] Очевидно, что приведенные показатели намного обгоняли прирост штатной численности полиции и делали сомнительной возможность адекватного реагирования на факты правонарушений. Показатели раскрываемости преступлений, действительно, за приведенный период упали с 50% до 26% отметки в 1995 г.[33]
Британский опыт вскоре показал, что не следует возлагать излишние надежды на возможности органов уголовной юстиции в плане сдерживания преступности, чья глубоко социальная природа лежит, в основном, вне рамок компетенции полицейских технологий. Любые правоохранительные инновации могут нанести удар только по отдельным видам преступлений, но не по всей преступности в целом. Экстенсивное же наращивание полицейского аппарата даже теоретически не может поспевать за темпами прироста преступности и не позволяет воспрепятствовать нарастанию процессов криминализации жизни общества в целом. Английские исследователи пришли к выводу, что хотя система современного правосудия и не является действенным инструментом, а наказание скорее способно лишь поддерживать чувство справедливости в сознании правопослушных граждан, полиция может и должна оставаться инстанцией, контролирующей преступные проявления и защищающей правопорядок. Но она не может быть своего рода устройством по снижению уровня преступности, работающим по непреложным законам механики.
Более того, рядом исследований был обоснован тезис о наличии слабой взаимосвязи между уровнем развития полицейских ресурсов, уровнем раскрываемости преступлений и общим уровнем преступности.[34] Исходя из этих посылок, руководство полиции Великобритании подвергло встречной ожесточенной критике предлагаемую политиками количественную оценку правоохранительной работы (на основании показателей раскрываемости) как своего рода манипулирование общественным сознанием, попытку подчинить полицию политическому влиянию и сделать ее одним из инструментов политической борьбы. По мнению Ассоциации старших офицеров полиции, уровень раскрываемости преступлений должен связываться не с эффективностью работы полиции, а служить характеристикой общего уровня преступности и уровня рабочей нагрузки полицейских офицеров.
В силу изложенных причин и американские, и британские полицейские окончательно отказались от имиджа профессиональных борцов с преступностью и провозгласили переход к новой модели работы полиции, где ключевой фигурой был бы не «полицейский-борец с преступностью», а «полицейский-тренер», главной задачей которого было бы обучение и консультирование граждан, не желающих стать жертвой преступных посягательств. Полицейские агентства, не слагая с себя основной задачи – охраны общественного порядка, переместили основной акцент на связь с населением, поскольку без активной и заинтересованной поддержки граждан раскрытие и предотвращение преступлений остается неэффективным и малоперспективным занятием. Начатые в 80-х гг. эксперименты США по созданию «community policing» привели к развитию в 90-х гг. ХХ в. как минимум шести ее моделей: полицейское обслуживание по территориальному признаку; взаимодействие нескольких правоохранительных агентств; предупреждение преступлений силами общественности; стратегия контакта полиции с гражданами; территориальные пешие патрули; привлечение общественности и консультация с гражданами.[35]
После событий 1991 г. и деполитизации органов внутренних дел сохранение старого оценочного аппарата в деятельности МВД Украины можно объяснять как инерционными процессами, так и несогласованностью политики государства, в силу чего показатель раскрываемости преступлений служил уже не столько для внешнеполитических потребностей, сколько для поддержания имиджа сильной исполнительной власти в глазах собственного народа. До недавнего времени представители политической элиты не без оснований полагали, что высокие показатели в работе органов внутренних дел служат их своеобразным политическим капиталом и обеспечивают доверие народа.
Сегодня постепенно приходит понимание того, что авторитет власти в области противодействия преступности зависит не столько от показателей раскрываемости, сколько от доверия к милиции как к защитнику индивидуальных и общественных интересов, подчинения силовых структур правовым нормам, принимаемым на основе открытой процедуры и состязательности между различными политическими силами, представленными в парламенте и находящимися под общественным контролем.
Сказанное вовсе не мешает многочисленным политическим партиям продолжать дискуссии о роли и месте милиции в современном украинском обществе. Отсюда вытекает существующее в правительстве и парламенте многообразие подходов относительно широты полномочий, уровня самостоятельности и независимости милиции, условий ее финансирования, кадрового обеспечения и социальной поддержки. Этим же обстоятельством объясняется и неопределенность статуса органов внутренних дел в системе исполнительной власти, что отрицательно сказывается на стратегии их ведомственного развития, приводит к непродуманным реформаторским экспериментам, ухудшающим в целом состояние законности в подразделениях милиции.
Заметную роль в криминализации действий милиции играет и склонность политических руководителей решать проблемы внутренней политики преимущественно силовыми методами. Сложная ситуация в АР Крым несколько раз была доказательством тому, что попытки сделать милицию заинтересованной стороной в решении национального вопроса неизбежно приводит не только к активному противодействию со стороны татарского населения, но и продуцирует проблемы соблюдения объективности и беспристрастности.[356]
4.2.6 Организационно-управленческие факторы
К указанным детерминантам общего порядка непосредственно примыкают и криминогенные факторы организационно-управленческого плана, поскольку существующая сегодня система правоохранительных органов является несовершенной как по структуре, так и функционально. Она создавалась еще во времена СССР и не была своевременно заменена институтом полиции, а под влиянием самых разнообразных факторов проходит путь длительной трансформации в органы правопорядка правового государства. Так, например, в результате обострения политической ситуации в отдельных регионах подразделения милиции были выведены из-под контроля местной власти, а сращивание отдельных видов преступности способствовало созданию целого ряда новых служб милиции – подразделений УБОП, УБНОН, экологической милиции, налоговой милиции и т.п.Неоднозначность в оценке задач и функций ОВД со стороны государства вызывает не только указанные выше затруднения в оценке эффективности их служебной деятельности, но, как следствие, препятствует разумной организации и планированию оперативно-следственной работы. В условиях хронической перегрузки системы правоохранительных органов сбои в организационно-управленческой сфере несут разрушительный эффект для формирования нормальной рабочей атмосферы, формирования устойчивых этических основ профессиональной деятельности, способствуют проявлению небрежности, халатности и нарушений законности со стороны рядовых сотрудников.
К детерминантам организационно-управленческого характера относятся также недостатки судебной практики. Анализ судебной практики, проведенный автором, показывает, что качество досудебного следствия в отношении сотрудников милиции, совершивших преступления, остается на недостаточно высоком уровне. Имеют место случаи, когда проверка сведений о преступлениях сотрудников милиции перепоручается работниками прокуратуры должностным лицам ОВД, у которых правонарушители находятся в непосредственном подчинении. Многочисленны случаи нарушений сроков проведения следствия, процессуальных подлогов, фальсификации оснований прекращения следствия, необоснованной волокиты при проведении дополнительного расследования. Далеко не всегда в отношении подсудимых избирается содержание под стражей, невзирая на достаточные к тому основания. При назначении наказания суды не всегда правильно назначают дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности, крайне редко применяют лишение специальных званий.
Ряд судов сознательно назначает более мягкое наказание сотрудникам милиции, не соответствующее тяжести совершенного преступления и личности осужденного. По результатам 1998 г., например, только половина осужденных сотрудников милиции была приговорена к лишению свободы, к остальным была применена ст. 44 УК Украины. В своем ежегодном докладе 2005 г. Уполномоченная Верховной Рады Украины по правам человека Н. Карпачева также отметила, что подобная судебная практика подрывает эффективность действий правительства по установлению приоритета законности в деятельности ОВД, поскольку в подавляющем большинстве случаев правонарушители получают не реальные наказания, а условные с испытательным сроком .[357]
Анализ архивных материалов за 2000–2003 гг. относительно осужденных сотрудников ОВД позволил нам реконструировать общее соотношение количества человек, проходящих различные стадии уголовного процесса. Так, если принять первоначальное количество сотрудников, в отношении которых были возбуждены уголовные дела за 100%, то к моменту вынесения приговора их число сократилось до 82% (рис. 24).
| 100% |
| 61% |
| 40,2% |
82% |
 | |||||||
 | |||||||
 | |||||||
 | |||||||
Возбуждено
уголовных дел
 | |||
 | |||
Вынесенприговор
Осуждено к лишению свободы
Направленов места лишения свободы
Рис. 24. Соотношение числа человек на различных стадияхуголовного процесса (в %)Около 18% уголовных дел были закрыты затем по реабилитирующим и нереабилитирующим основаниям. За совершенные преступления к штрафу, как основному виду наказания, было приговорено 19,2% сотрудников, к исправительным работам – 1,8%. К лишению свободы был приговорен 61% от первоначального числа сотрудников-правонарушителей. При этом 6,6% были освобождены от уголовной ответственности и наказания в силу акта амнистии и еще 32,2% были освобождены от реального отбывания наказания (условно осуждены, осуждены с отсрочкой исполнения приговора, освобождены от отбывания наказания с испытанием). Таким образом, к реальному отбытию наказания в виде лишения свободы было приговорено только 40,2% бывших сотрудников ОВД. Причиной необъективного и непринципиального подхода к оценке противоправных действий сотрудников милиции зачастую является наличие многочисленных деловых и личных связей судей с сотрудниками милиции, что на практике приводит к неприкрытому нежеланию отдельных судей рассматривать дела в отношении сотрудников ОВД (самоотводы, направление дел в соседние суды и т.п.). В силу перечисленных недостатков вопросы функционирования судебной системы и механизма прокурорского надзора остаются объектом постоянного внимания ученых-правоведов.[358]
Остается не реализованным на практике рекомендация Комитета ООН против пыток о принятии необходимых мер для установления абсолютно независимого механизма обжалования действий правоохранительных органов с целью гарантии проведения незамедлительных, независимых и полных расследований по фактам заявлений о пытках и жестоком обращении с задержанными и подозреваемыми.[359]
Невзирая на расширение сети общественных организаций и повышение их активности на протяжении последних 4 лет, необходимо указать на достаточно слабый контроль за деятельностью ОВД со стороны неправительственных и общественных организаций. Безусловно, это снижает «прозрачность» повседневной правоохранительной деятельности, способствует развитию социальной изолированности и круговой поруки в подразделениях ОВД. Необходимо сразу оговориться, что в силу специфики правоохранительной деятельности установление эффективного внешнего контроля вообще маловероятно для большей части оперативно-розыскных мероприятий, что среди зарубежных криминологов является признанным фактом.[360]
К криминогенным детерминантам организационно-управленческого характера относится и объективная невозможность для подразделений милиции полностью воплощать требования закона на практике. Это неизбежно по двум причинам. Во-первых, в реальной деятельности сотрудник милиции сталкивается с таким количеством случаев, которые могут быть истолкованы как правонарушения, что реагирование на каждый из них должным образом физически невозможно (особенно это характерно для служб ППСМ и ДПС). Ввиду этого сотрудник обычно выбирает, на какие из этих случаев он будет реагировать в первую очередь, а на какие – реагировать по мере возможности. Во-вторых, применение закона требует не только осознания, но и личной интерпретации его сотрудником, особенно в затруднительных и неоднозначных ситуациях, когда норма закона не может быть применена механически. На практике это неизбежно приводит к субъективизму применения норм, из-за чего определенная часть правонарушений остается вне поля действия закона. Количество этих правонарушений, таким образом, в очень сильной степени зависит от того как каждый конкретный сотрудник будет оценивать ситуацию и толковать требования закона.
4.2.7 Правовые факторы
На формирование блока факторов правового порядка наибольшее влияние имеет сам статус органов внутренних дел как силовой организации, сотрудники которой в мирное время имеют право не только на применение табельного оружия и специальных средств, но и наделены широким спектром полномочий для осуществления контрольно-принудительных функций от имени государства. Без такого права, отмечает британский полицеист К. Клокарс, никакая полиция, где бы она ни существовала, не может быть подлинной полицией, поскольку она нужна, чтобы решать все те проблемы, где требуется использование принудительной силы.[361]Установлен и особый порядок привлечения сотрудников милиции к ответственности административного и материального характера. За административные правонарушения они несут ответственность в соответствии с Дисциплинарным уставом, кроме случаев, предусмотренных ст. 15 Кодекса Украины об административных правонарушениях. Однако и в этих случаях к ним не могут применяться такие меры взыскания, как исправительные работы и административный арест.
Специалисты многих стран мира относят специфический статус ОВД к числу наиболее криминогенных факторов, провоцирующих случаи превышения служебных полномочий и злоупотребления властью со стороны недостаточно устойчивых сотрудников. Действительно, наличие властных полномочий при отсутствии надежной системы контроля за поведением личного состава часто приводит на индивидуальном уровне к развитию чувства вседозволенности и как результат – к многочисленным случаям правонарушений со стороны сотрудников ОВД.[362]
Одновременно система ОВД отличается наличием консервативного стиля, в силу которого модифицирует свою деятельность достаточно медленно. Поскольку преступный мир постоянно изыскивает новые сферы деятельности и совершенствует формы совершения преступлений, обеспечивая тем самым постоянный прогресс в сфере преступных технологий, правоохранительные органы вынуждены довольствоваться положением «догоняющей», реактивной стороны. Это делает систему юстиции и уголовного законодательства зависимой в своем прогрессе не столько от факторов внутреннего саморазвития, сколько от факторов внешних, инициированных активностью криминального мира – общего количества преступлений, их новизны и резонанса, степени их общественной опасности. По этой причине законодательная база и правоохранительная практика формируется в основном не для упреждения «преступлений будущего», а как реакция на уже сформировавшиеся девиации общественной жизни. В правовом поле, таким образом, образуется определенный разрыв между мерами реагирования на правонарушение и ситуациями, которые в силу своей новизны и нестандартности вызывают затруднения при их правовой оценке и разрешении.
Отставание уголовно-правовой базы от реального развития преступного мира носит хронический характер и правоохранительные органы ежедневно имеют дело с подобным дефицитом эффективного законодательства. Так, из 10 законопроектов, необходимых сегодня для эффективной работы ОВД Украины, к 2004 г. удалось разработать и внедрить только 5. При этом только два из них дают реальный положительный эффект – о профилактике насилия в семье и о социальной адаптации лиц, освободившихся из мест лишения свободы. На неопределенный срок отложены проекты законов «Об органах внутренних дел», «О статусе следователя», об оружии, усилении админответственности за нарушение админнадзора и др.[363] Всего же в процессе рассмотрения Верховной Радой сейчас пребывает более 90 законопроектов, разработанных министерством и касающиеся его деятельности.[364]
Правовое регулирование трудовых отношений в милиции, меняясь на протяжении истории от положений полной военизации до статуса полумилитаризованного труда, также нуждается в существенной доработке. Сегодня остается открытым вопрос о том, что находясь, по сути, на государственной службе, сотрудники ОВД лишены возможности пользоваться правами, обязанностями и льготами в соответствии с Законом Украины «О государственной службе», поскольку действующее законодательство о милиции не имеет четкого указания на отраслевую принадлежность норм, регламентирующих деятельность сотрудников ОВД. По причине несогласованности центральных органов исполнительной власти профессии работников милиции до сих пор не внесены в Государственный классификатор профессий. Одновременная регуляция деятельности ОВД общими нормами трудового права и нормами специального законодательства приводит к их дублированию и созданию «двойного трудового права», что закономерно влечет формирование у сотрудников правового нигилизма и убежденности в том, что только ведомственные приказы и инструкции являются основой их деятельности.[365]
Вызывает ощутимые затруднения на практике и отсутствие конституционного закрепления понятия и системы правоохранительных органов. В ст. 17 Конституции Украины, в частности, написано: «Обеспечение государственной безопасности и защита государственной границы Украины возлагаются на соответствующие военные формирования и правоохранительные органы государства, организация и порядок деятельности которых определяются законом». Но, как и во всех предыдущих конституциях, здесь нет четкого определения термина «правоохранительные органы», что дает основания для некоторых авторов высказывать сомнения относительно правомерности употребления данного термина вообще.
Исследователи в области управления органами внутренних дел отмечают, что если на местные администрации возлагается разработка системы усиления координации деятельности усилий правоохранительных органов на региональном уровне, то возникает, как минимум, две проблемы. Во-первых, требует уточнения, какие собственно органы должны быть включены в данный перечень. Только традиционные (суд, прокуратура, СБУ, МВД и др.) или такие относительно новые, как Координационный комитет борьбы с коррупцией и организованной преступностью, налоговые администрации, таможня и др. Во-вторых, следует определиться, могут ли рассматриваться в качестве правоохранительных органов многочисленные негосударственные объединения, которые не всегда обоснованно и правомерно берут на себя ряд правоохранительных функций. Речь идет о союзах юристов, судей, адвокатов, практических юристов, союзах ветеранов МВД и СБУ, добровольных общественных организациях типа «Ягуар», «Радар», «Меч и пламя».[366]
Перечисленные выше факторы – наличие у сотрудников властных полномочий, несовершенство нормативно-правовой базы и невозможность полностью воплощать требования закона на практике в силу неоднозначности возникающих ситуаций в своем комплексе порождают знаменитый феномен дискреционных полномочий, детерминирующий значительную часть всех правонарушений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел.
Понятие дискреционных полномочий (от фр. discretionnaire – зависящий от личного усмотрения) практически не рассматривалось в уголовном праве и криминологии советского периода, поскольку a priori предполагалось, что правоохранительная деятельность базируется на неукоснительном соблюдении советских законов, не допускающих двоякого толкования правовых норм и сводящих к минимуму возможность их субъективного применения.
Сам же термин «дискреция» долгое время либо вообще отсутствовал в юридических словарях, либо получал крайне негативное освещение. В Большой Советской Энциклопедии второго издания, например, дискреционная власть определяется как правовой институт в буржуазных государствах, «… легализующий «свободное усмотрение», т.е. полный произвол агентов исполнительной власти в центре и на местах. Также используется в империалистических государствах как система террористических методов управления. Служит одним из средств фашизации государственного аппарата. Юридически она означает закрепленную буржуазным законом возможность для администратора действовать по своему усмотрению».[367] По этой причине отечественными правоведами изучалась лишь часть субъективных элементов дискреционных действий сотрудников правоохранительных органов – их правосознание, убежденность, нравственные основы принятия решений.[368]
В своем современном толковании дискреционная власть выглядит уже не так устрашающе и определяется отечественными правоведами как «способ реализации публичной власти, при котором соответствующий субъект власти (орган или должностное лицо) применяет данные ему в рамках закона полномочия по собственному усмотрению, без необходимости согласования в какой-либо форме своих действий с другими субъектами».[369] Подобное определение сегодня максимально приближено к позициям зарубежных школ, выделяющих три ключевых элемента, которые и определяют дискрецию как «действия официального лица системы уголовной юстиции (1), которое в рамках своих официальных полномочий (2) принимает решение по собственному усмотрению (3)».[370] Дискреционные действия не безграничны, но очерчены рамками закона и основаны на личном опыте, профессиональной выучке служащего и политике министерства. Согласно комментарию К. Дэвиса «… должностное лицо прибегает к дискреции каждый раз, когда есть свобода выбора между возможным действием либо бездействием».[371]
Справедливости ради следует отметить, что не только правовая система советского периода, но и многие современные законодательные системы отрицают как законность, так и право полицейской дискреции на существование.[372] При этом неопровержимым есть и тот факт, что без дискреционных полномочий работа полиции была бы просто невозможной. В конце концов, на стадии задержания сотрудники часто не располагают доказательствами, необходимыми для суда, а действуют на основании интуиции. В ст. 25 Закона «О милиции», украинский законодатель также счел необходимым указать, что работник органов внутренних дел «самостоятельно принимает решения и несет за противоправные действия или бездеятельность дисциплинарную ответственность».
В отличие от школы континентального права, в Великобритании, напротив, наличие дискреции в действиях полиции никогда полностью не отрицалась. Более того, как в британской, так и в американской литературе имеются работы, рассматривающие феномен дискреции не только как неизбежное, но также как мудрое и желательное явление, являющееся сутью профессионального подхода.[373] В докладе лорда Скармана по факту массовых беспорядков в Брикстоне 1981 г. подчеркивается, что в случае конфликта требований закона и гражданского спокойствия приоритет должен отдаваться соблюдению последнего. И в этом случае на первое место в деятельности полиции выходит именно дискреция – «умение подстраивать свои действия под определенные обстоятельства», поскольку рассудительность есть лучшая часть полицейской доблести.[374]
Естественно, что субъективное толкование закона всегда таит в себе опасность превышения служебных полномочий, злоупотребления властью и дискриминации, в результате чего «закон в действии» может сильно разниться от «закона в книгах». Ряд американских исследователей указывает на негативные стороны феномена дискреции при рассмотрении дел о домашнем насилии, когда полицейские в силу своих убеждений не придают должного значения жалобам женщин на поведение мужей или сожителей, что приводит к определенному ущемлению прав женщин-потерпевших.[375]
Именно поэтому феномен правоохранительной дискреции как одна из детерминант профессиональной деформации и служебной преступности в органах внутренних дел заслуживает более пристального внимания наших криминологов.
Как отмечалось выше, по своей природе дискреционные полномочия органов внутренних дел любого государства являются производной взаимодействия многих факторов. В них могут быть включены правовые нормы относительно функций полиции (милиции); независимость отдельных категорий сотрудников; двойная власть над правоохранительными органами (государственная и муниципальная, политическая и ведомственная, законодательная и исполнительная); невозможность применения каждого закона во все времена и в отношении всего населения; растущее количество законов; сложность задач, стоящих перед полицией (милицией); отсутствие точных норм или объективных критериев в ряде сфер правоохранительной деятельности. К этому следует добавить то обстоятельство, что сотрудники органов внутренних дел часто должны принимать моментальное решение. И, кроме того, нельзя не учитывать «невидимость» значительной части работы полиции (милиции) для систем ведомственного и внешнего контроля (прокуратура, государственные и общественные организации).
Обращаясь к сравнительному анализу отечественных и зарубежных правоохранительных систем, мы можем отметить практическое сходство ряда дискреционных полномочий у категорий оперативных сотрудников, сотрудников патрульно-постовой службы и следственных подразделений. Патрульные офицеры многих стран мира, например, дискреционно принимают решения в отношении:
– остановки, проверки и досмотра граждан;
– ареста автомобиля или выписки штрафной квитанции;
– применения спецсредств или оружия;
– более интенсивного патрулирования того или иного места;
– преследования того или иного автомобиля;
– использования той или иной тактики при охране правопорядка.
Последний пункт особенно важен во взаимоотношениях с гражданами, поскольку цели охраны правопорядка могут быть достигнуты путем как вербальных (приказ, требование, рекомендация, убеждение, угроза), так и невербальных действий (жестикуляция, физический контакт, демонстрация и применение оружия).[376] При регистрации правонарушений у сотрудников милиции имеется выбор относительно составления или не составления официального протокола о происшедшем; регистрации преступления под той или иной категорией (например, разбойное нападение или попытка изнасилования могут быть зарегистрированы как хулиганство или нанесение телесных повреждений). Сотрудники ОВД также могут принимать решения касательно: отказа в возбуждении дела и направления его в суд; закрытия дела ввиду незначительности правонарушения; более активного и пристрастного расследования отдельно взятого случая; использования специальных техник расследования (скрытое наблюдение, прослушивание, вербовка осведомителей).[377]
Тезис о наличии дискреционных полномочий сотрудников милиции актуален также с учетом складывающейся практики задержания и ареста граждан. В соответствии с Конституцией Украины задержание должно, как правило, осуществляться по «решению суда». Конституция позволяет арест без ордера только «в случае неотложной необходимости предотвратить или пресечь преступление» (ст.29). Однако в уголовно-процессуальном кодексе недостаточно ясно выражено это требование, поэтому арест без ордера остается скорее правилом, чем исключением.
Кроме того, законодательство дает возможность следователю, расследующему преступление, не обращаясь за ордером в суд, вынести решение о задержании подозреваемого на срок не более, чем трое суток. Следователь, обычно не находящийся в ситуации «неотложной необходимости», тем не менее, использует данное положение дискреционно в свою пользу и действует без получения судебного ордера. Такое положение явно не согласуется с требованиями Конституции, однако на основании постановления следователя производится подавляющее число задержаний и такая практика рассматривается правоохранительными органами как одно из эффективных средств продвижения расследования. Конституцией Украины также предусмотрено доставление к судье в течение трех суток, которые являются предельным сроком. Однако милиция не несет ответственности за необоснованное промедление с доставлением к судье, если установленный предельный срок не истек. Поэтому на практике задержанные доставляются в суд, как правило, не в течение, а именно по истечении трех суток и этот срок превратился в обычный. Судья при доставлении к нему задержанного практически не выясняет, обоснована ли продолжительность содержания под стражей в милиции, тем более, что законодательство предусматривает возможность для милиции содержать под стражей задержанного более 3 суток в определенных обстоятельствах (ч.4 ст.165-1 УПК 1960 г.).
Столь же существенны недостатки действующего законодательства в отношении обеспечения права задержанного на встречу с адвокатом, допуск которого к клиенту зависит от специального решения следователя. Отдельной проблемой является проблема доступа к врачу, слабо проработанная на законодательном уровне и практически не обсуждаемая ни в специальной литературе, ни в прессе.
Подобное бесконтрольное содержание под стражей в милиции создает возможность не только для применения пыток, но и для сокрытия следов применения пыток. Неопределенность условий законного задержания, легальная возможность обойтись без ордера суда, а, следовательно, избежать предварительной проверки оснований для задержания, отсутствие реальной ответственности за незаконное задержание – все это приводит к тому, что милиция прибегает к задержанию достаточно охотно и без наличия серьезных оснований. Произвольное дискреционное задержание используется, таким образом, именно для создания условий для получения признания.
Сказанное достаточно убедительно демонстрирует негативную сторону дискреционных полномочий в правоприменительной практике, в силу чего одна из обязанностей государства видится в поиске путей контроля и регулирования дискреции в действиях отдельного служащего вместе с национальными агентствами уголовной юстиции.[378]
Дискреционные полномочия органов внутренних дел, являясь неотъемлемой частью управленческой и правоприменительной деятельности, представляют, таким образом, безусловный интерес для отечественных криминологов с позиций реформирования системы правоохранительных органов Украины. Проведенный обзор приводит нас к выводу о целесообразности поддержки позиции британских криминологов в том, что дискреция не может и не должна быть запрещаема на практике.[379] Негативна лишь неконтролируемая и неограниченная дискреция, являющаяся причиной серьезных служебных правонарушений, фактов дискриминации и неравенства граждан перед законом.
4.3 Факторы отдельных видов (групп) преступлений и иных правонарушений в подразделениях ОВД
Понятие криминогенных факторов отдельных видов преступности занимает промежуточное положение между понятием общих детерминант преступности и максимально конкретным понятием непосредственных причин и условий индивидуального преступления. Отличаясь специфическим набором негативных социальных явлений и противоречий на уровне социальных групп, видовой уровень детерминации отличается значительно большим разнообразием и многочисленностью составляющих его факторов, в силу чего не всегда может прослеживаться их четкая параллель с набором детерминант общего порядка.4.3.1 Экономические факторы
Рассматривая действие детерминант видового характера на число правонарушений среди личного состава ОВД, мы должны констатировать, что блок экономических факторов является доминирующим и на этом уровне.Недостаток финансирования МВД в 2001–2002 гг. привел к возникновению кредиторской задолженности органов и подразделений внутренних дел за полученные энергоносители, воду, другие товары, работы и услуги на сумму 208,1 млн грн. В 2003 г. сформировалась задолженность перед уволенными сотрудниками на сумму 23,5 млн грн., задолженность по страховым выплатам – 17,5 млн грн. Продолжает оставаться актуальной проблема выплаты денежного содержания в полном объеме. Обеспеченность средствами связи в среднем составляет 54,1%, обмундированием – 28,7%. Фактическая укомплектованность автомобильной техникой МВД составляет только 64,6%, при этом из наличного автопарка более 40% подлежит списанию.[380] Одна из основных категорий сотрудников – работники УИМ – только на 86% обеспечены служебными помещениями, на 70% – жильем, только треть из них имеет средства радиосвязи и только пятая часть обеспечена транспортом.[381]
В то же время ревизии и проверки вскрыли ряд нарушений финансовой дисциплины в подразделениях. Только в январе 2003 г. контрольно-ревизионной службой МВД выявлено незаконных расходов на сумму свыше 150 тыс. грн., в том числе по денежному содержанию – 83 тыс. грн., завышению стоимости строительных работ – 10,2 тыс. грн., недостачам и нецелевому использованию средств – 17,1 тыс. грн., командировкам – 3,6 тыс. грн.[382]
По той же причине остаются нерешенными проблемы социальной защищенности сотрудников, 40 тыс. которых еще на начало 1995 г. не имели жилья. К 2004 г. на квартирном учете состояло более 25 тыс. семей, из которых 6 тыс. стоят в очереди на жилье более 10 лет.[383] От сотрудников и пенсионеров ОВД продолжают поступать многочисленные жалобы на уклонение руководства от решения материальных и жилищных проблем, вопросов медицинского обслуживания.[384]
При отсутствии внешних источников финансирования личный состав ОВД в большинстве своем не имеет легальной возможности самостоятельно улучшить материальное положение, поскольку ограничен в этом не только ведомственными запретами, но и такими реалиями, как высокая рабочая загруженность, требования оперативной обстановки, ненормированный рабочий день.
Результатом неудовлетворительного материального обеспечения становится широкое распространение так называемой «вторичной занятости» сотрудников, которые пытаются получить дополнительные доходы скрытого характера в процессе осуществления охранной, торгово-посреднической и иной предпринимательской деятельности. Размеры данного явления только начинают изучаться отечественными специалистами. Замеры же, проведенные в Российской Федерации, показывают цифру сотрудников, подрабатывающих на рынке вторичной занятости, в 40% при этом приведенный показатель сильно зависит от размеров населенных пунктов. В крупных городах теневое совместительство охватывает до 80% сотрудников ОВД, в небольших поселках – около 10–15%.[385]
Опасность вторичной занятости заключается не только в трудовой деятельности сотрудников в теневой сфере, вне рамок трудового права и законодательства. Главный риск таится в деформации сознания и высокой вероятности переориентации интересов сотрудника на второстепенную трудовую деятельность в случае получения от нее достаточно высоких доходов. Сотрудник начинает рассматривать свою службу в ОВД и занимаемое положение как инструменты для реализации предоставляющихся возможностей на вторичном рынке труда. Служебные обязанности при этом зачастую выполняются формально, с минимальным уровнем старательности, а служебное время используется для восстановления сил и поиска новых источников заработка.
Скрытая трудовая активность работников правопорядка характерна не только для стран бывшей социалистической формации. Обзор англоязычной литературы позволяет утверждать, что явление вторичной занятости, «moonlighting» (анг., дословно – работа при лунном свете) стоит в ряду наиболее злободневных проблем полиции большинства стран мира и хорошо известно специалистам в области полицейского менеджмента.[386] С точки зрения данного исследования, указанный феномен является дополнительным доказательством того, что состояние перманентного противодействия рыночных отношений и государственного сектора является универсальным фактором экономического порядка, обуславливающим совершение правонарушений личным составом ОВД.
В ряду детерминант экономического порядка необходимо рассматривать и коммерциализацию правоохранительной деятельности, приведшей в последние годы к расширению списка платных услуг, предоставляемых населению службами ОВД – ускоренное оформление загранпаспортов, документов на автотранспортные средства, охрана грузов и частных лиц и т.п. Хотя подобная предпринимательская деятельность и позволяет частично решить вопрос легального повышения материального благосостояния подразделений и сотрудников, однако таит в себе как минимум два негативных аспекта.
Первый заключается в вовлечении в сферу коммерческих отношений все более широкого числа сотрудников, что само по себе таит повышение криминогенной вероятности коррупционных связей, случаев халатности и служебного подлога. Нередко при этом нарушается и служебная дисциплина, когда сотрудники по собственной инициативе заключают договоры с коммерческими структурами в ущерб интересам службы либо оказывают охранные услуги без составления соответствующих договоров.[387] Еще в 1999 г. поводом для отдельного рассмотрения МВД стал случай заключения командиром спецподразделения «Титан» официального договора с представителем фирмы «Белая Роса» об охране грузовых перевозок по маршруту Могилев-Подольский – Киев. Однако позже проверкой было установлено, что сотрудники «Титана» осуществляли охрану незаконных перевозок спирта, а указанная фирма вообще не существовала.[388] В РФ аналогичное явление получило название «милицейских «крыш» и рассматривается как одно из злободневных проявлений распространившейся коррупции в органах внутренних дел.[389]
Второй негативный аспект связан с размыванием в сознании работников, предоставляющих платные услуги, границы между различными категориями населения и неоправданным переносом коммерческих отношений на весь спектр своих служебных обязанностей. В результате сотрудники милиции, отдавая предпочтение «платным» клиентам, в отношении рядовых граждан проявляют неоправданную волокиту, вынуждают их оплатить услуги правоохранительных органов, что не только является нарушением конституционных прав граждан, но и является составом ряда серьезных правонарушений.
4.3.2 Социальные факторы
Поскольку эффективная работа правоохранительных органов невозможна без их поддержки населением, формирование полицейских сил с учетом демографической структуры общества является сегодня аксиомой полицейского менеджмента в Европе. Необходимость соблюдения этнического и гендерного баланса в кадровой политике полицейских подразделений отражено и в ряде международных документов, также подчеркивающих, что полиция должна адекватно отражать общество, которому служит.[390] Наличие национального и гендерного дисбаланса рассматриваются специалистами как серьезная предпосылка для развития негативных явлений в полиции – социальная изоляция, коррупция, расизм и дискриминация. Именно в силу изложенных взглядов европейские государства еще в начале 1980-х гг. приняли законодательные и политические меры по ликвидации дискриминации женщин при приеме на работу в полицию. К середине 1990-х гг. осуществление политики равных возможностей устранило барьеры, мешающие найму, распределению и продвижению по службе женщин в США, Канаде, Австралии. К работе в полиции все активнее привлекаются выходцы из других, некоренных этнических групп. Однако наличие среди аттестованного состава полиции США только 16,3% женщин продолжает оставаться темой острых политических дискуссий о недостаточно эффективной кадровой политике правоохранительных структур.[391]Ситуация же в украинской милиции выглядит удовлетворительно только с точки зрения национального баланса. Мы можем констатировать, что ОВД Украины, где служит 76,6% украинцев и 20,5% русских, в целом отражают основные этнические пропорции, зафиксированные в 2001 г. Всеукраинской переписью населения. Кроме того, среди личного состава ОВД насчитывается 0,7% белорусов, 0,4% молдаван, 0,3% болгар, 0,2% – поляков и азербайджанцев.[392]
Что же касается гендерного равноправия, то ведомственная политика МВД до сих пор дает поводы для обоснованной критики. Напомним, что в Украине численность мужчин составляет 22 млн/ 441 тыс. чел. или 46,3% населения, женщин – 26 млн/ 16 тыс. чел. или 53,7%.[393] Однако, невзирая на решительные кадровые реформы последних лет, в органах внутренних дел продолжает поддерживаться официальная диспропорция мужчин и женщин. Разумеется, что процесс «феминизации» подразделений милиции должен быть постепенным и взвешенным, однако усиление социальной ориентации органов внутренних дел не оставляет у ведущих специалистов сомнений в необходимости дальнейшего расширения представительства женщин.[394] В немалой доле сохранению гендерного дисбаланса способствуют правила поступления в вузы МВД, ограничивающие количество принимаемых на обучение женщин в рамках 5% от общей численности ежегодного набора курсантов.[395] При этом, если удельный вес женщин среди государственных служащих-специалистов в целом по Украине достигает 81%, а среди руководящего состава – 51,4%, то в органах внутренних дел картина обстоит несколько иначе. По данным ДРП МВД Украины, в 2005 г. общее количество женщин в подразделениях ОВД достигало в целом 41039 чел., т.е. 18,7% от общей численности аттестованного состава. Из них на должностях вольнонаемного состава находилось 11,4%, на должностях аттестованного состава – только 7,3% всех женщин, работающих в ОВД.[396]
Сбои в системе селективного отбора социальных институтов привели к тому, что к 1998 г. учебные заведения МВД Украины начали испытывать возрастающую конкуренцию, в ходе которой абитуриенты из так называемых «династических» милицейских семей активно оттесняются представителями других профессиональных групп, прежде всего – абитуриентами, чьи родители занимают руководящие должности в государственном и частном секторе экономики (до 21% от общего числа). Мотивом поступления последних служат вовсе не соображения карьерного роста в правоохранительных органах, а желание получить престижный диплом юриста. А.П. Москаленко, проведший одно из наиболее основательных исследований в области мотивации сотрудников ОВД, отмечает, что только 16% первокурсников руководствовалось адекватными мотивами при поступлении в вузы МВД Украины. Остальными двигали ситуативные (36%) и компенсаторные (19%) факторы – влияние родителей, желание улучшить свои личные качества, романтическая привлекательность профессии, материальная заинтересованность, престиж юридического образования, стремление избежать службы в армии. У 6% первокурсников встречается также криминальный тип мотивации, которому присущи авантюризм, склонность к неоправданному риску, недостаточно развитые моральные нормы, желание улучшить свое материальное положение за счет должностных полномочий.[397]
Исследования других авторов в этом направлении подтверждают выявленные тенденции, выделяя среди общей массы курсантов не менее 27% тех, кто поступил в вуз только для получения юридического диплома и около 10,5% тех, кто таким образом избежали службы в армии. Неудивительно, что после окончания учебы в ОВД обычно планируют остаться только половина выпускников. 18% курсантов планируют перейти в прокуратуру, 12,5% – уйти в коммерческие структуры на должность юриста, 7,8% – планируют уйти из ОВД и не собираются работать по специальности.[398]
Как результат, только в 2003 г. 437 выпускников учебных заведений МВД отказались идти на службу и уволились из органов внутренних дел. Причиной такого положения руководство МВД считает ориентацию на массовый, а не на качественный отбор курсантов.[399] Ситуация, когда на обучение принимается в основном молодежь без соответствующего жизненного опыта, с несформированным мировоззрением и не определившимися наклонностями в сочетании с несовершенной системой профотбора неизбежно приводит к проблеме формирования профессионального кадрового ядра и устойчивого морально-психологического климата в подразделениях. Качество отбора будущих сотрудников, действительно, пока не удовлетворяет требований времени. Значительное число кандидатов уже при первой фильтрации в училищах профподготовки, признается неготовыми к службе: при проверке, например, показателей физической подготовки, каждый пятый оказался неспособным защитить себя.[400]
По своему социальному происхождению молодое пополнение, обучающееся в вузах системы МВД, принадлежит, в основном, к среднему классу по уровню доходов семей. Среди родителей курсантов наиболее многочисленна прослойка служащих, занятых в сфере промышленности (21%) и руководителей частных и государственных предприятий (14%). Около 11% родителей заняты в сфере образования, науки и искусства, 7% – в сфере здравоохранения и только 3% работают в сфере сельского хозяйства.[401] Отчасти это объясняет тот факт, что выпускники вузов МВД изначально ориентированы не на реальную зарплату лейтенанта милиции, а на привычный для среднего класса уровень доходов. По этим же причинам не исключением являются случаи попадания на службу морально нестойких лиц, использующих свою принадлежность к системе ОВД только для «…пополнения собственного кармана».[402]
Изложенные факторы определяют наличие в деятельности ОВД Украины проблемы кадрового комплектования, которая даже после ряда реформ остается злободневной. Начавшийся с 1991 г. отток наиболее высококвалифицированных следователей в органы прокуратуры, суды, адвокатуру, коммерческие структуры, в государственную налоговую администрацию продолжает иметь устойчивую тенденцию. Только в 2002 г. органы внутренних дел покинули 15 361 сотрудник, среди которых 4082 – с высшим юридическим образованием. По результатам 2001 г. в 17 областях и 4 УМВДТ количество уволенных юристов превышало число принятых.[403]
В результате количество следователей, имеющих высшее юридическое образование, упало с 89% до 54%.[404] Удельный вес сотрудников с высшим юридическим образованием в подразделениях УБОП составлял 60,3%, уголовного розыска – 55,1%, службе БЭП – 45,9%.[405] Доля среди участковых инспекторов лиц с высшим юридическим образованием является одной из самых низких среди ведущих служб ОВД – всего 36,8%, хотя первые обращения граждан по поводу нарушения их прав обычно приходится именно на службу участковых.[406]
Анализ данных Департамента работы с персоналом МВД Украины показывает, что если в период 1995-1997 гг. рост дисциплинарных проступков и преступлений среди личного состава был непосредственно связан с расширением рядов ОВД, то сегодня это происходит скорее за счет размывания профессионального ядра. Кадровые реформы последних лет обозначили явную тенденцию к омоложению личного состава, что не может быть оценено однозначно положительно (рис. 25).
Рис. 25. Распределение аттестованных сотрудников милиции по возрасту (в % к общей численности)
Обновление кадров, сопровождающееся уменьшением удельного веса опытных сотрудников, ведет к снижению общего профессионального уровня и повышению риска криминализации личного состава, на что обращают внимание и российские исследователи.[407]
Рис. 26. Динамика удельного веса аттестованных сотрудников милиции с учетом выслуги лет (в % к общей численности)
На рис. 26, где приведено распределение аттестованных сотрудников милиции в зависимости от выслуги лет, динамика омоложения личного состава прослеживается более наглядно.
Как немаловажную детерминанту социального порядка необходимо рассматривать и наличие в системе ОВД т.н. внутренней текучести кадров, приводящей к формированию блока «престижных» служб. Обуславливается данное явление как экономическими (наличие льгот и повышенной зарплаты для отдельных подразделений), так и социальными факторами (характер и режим работы, обеспеченность техникой, возможность быстрого карьерного роста).
Комплексные исследования, изучавшие престиж и привлекательность различных милицейских специальностей в различных регионах СССР на протяжении 1975–1988 гг., выявили, устойчивое первое место занимала служба сотрудников уголовного розыска. Далее шли сотрудники службы предварительного следствия, службы БХСС и ГАИ.[408] В 1997 г. сотрудниками кафедры социологии ХИВД было проведено сходное исследование по ряду служб ОВД. Ранжирование специальностей по признаку престижности составило следующую картину (табл. 31).
Таблица 31
Иерархия престижа отдельных служб ОВД
| Наименование службы | Место в перечне престижных служб | ||
| 1976–1983 гг. | 1986–1988 гг. | 1997 г. | |
| Уголовный розыск | 1 | 1 | 0 |
| СБЭП (ОБХСС) | 2 | 3 | 1 |
| Следствие | 3 | 5 | 4 |
| Участковые инспектора | 4 | 4 | 0 |
| ГАИ | 5 | 2 | 2 |
| Охрана общественного порядка | 6 | 6 | 5 |
| ИТУ | 7 | 8 | 6 |
| Пожарная охрана | 8 | 7 | 0 |
| УБОП | – | – | 3 |
Похожую картину распределения предпочтений отмечают и российские авторы, указывающих, что в настоящее время оперативно-розыскная и следственная работа теряют свою престижность. Акцент предпочтений среди сотрудников милиции РФ сместился на службы, где имеется больше свободного времени и возможностей материального обеспечения.[411] Как устойчивая тенденция указывается повсеместное нежелание сержантского состава переходить с должности милиционера строевого подразделения на должность командира отделения или заместителя командира взвода. Также минимально число сотрудников горрайорганов, работающих на «земле», изъявивших желание перейти в управленческие структуры. Российские исследователи объясняют данный феномен резким падением престижности официальной карьеры, боязнью сотрудников потерять устоявшиеся коррупционные доходы и меркантильные неформальные связи, преимуществами относительно свободного режима оперативно-служебной деятельности в низовых подразделениях ОВД.[412]
Наличие «престижных» подразделений как фактор внутренней текучести кадров не является прерогативой отечественных правоохранительных органов. Исследования J. Skolnick (1996) показали, что 50% опрошенных полицейских отдают предпочтение работе детектива, как совмещающую элементы риска и инициативы. 37% хотели бы работать в подразделениях патрульной службы и службы дорожного контроля. 8% предпочли бы работу в отделе по борьбе с преступностью несовершеннолетних и только 4% выбрали административную работу.[413]
4.3.3 Социально-психологические факторы
Неопределенность идеологических основ деятельности ОВД привела в начале 1990-х гг. к срочному переименованию отделов воспитательной работы в социально-психологические службы и отделы по работе с персоналом, из деятельности учреждений по исполнению наказаний были решительно вычеркнуты термины, связанные с исправлением и воспитанием. С течением времени идея необходимости воспитательного воздействия вновь заняла свое прежнее место, а в воспитательной работе с личным составом даже начали использовать священнослужителей с целью духовного развития сотрудников. Последняя тенденция также не обходится без перегибов. Довольно часты случаи, когда во время торжественных построений руководители подразделений разрешают служителям православной церкви окроплять святой водой всех находящихся в строю сотрудников, нисколько не заботясь о том, что среди них могут быть мусульмане, католики или атеисты.Очерченная в предыдущем разделе конкуренция либерально-потребительской идеологии и принципов сервизма высветила также в качестве одной из основных детерминант правонарушений сотрудников милиции неразработанность корпоративной философии и этики органов внутренних дел. Данная проблема является достаточно общей для Украины, где, по мнению исследователей, моральная культура государственных служащих пока не соответствует требованиям демократического сообщества.[414] Созданные Кодекс чести и Этический кодекс сотрудника ОВД Украины восполнили пробел только частично, поскольку в своем идеале изложенные в них принципы должны не только активно разделяться большинством личного состава, но и выполнять следующие функции в качестве идеологической основы:
– способствовать сплочению коллектива;
– формировать и распространять в ОВД ценности, приобретающие характер социальных норм;
– вырабатывать прогноз в виде идеала, который должен быть достигнут в будущем;
– устанавливать нормы поведения, восприятия, мышления и построения отношений персонала;
– вырабатывать критерии и формировать условия для самоосознания каждым своего индивидуального места в организации и обществе.[415]
Проведенный автором сравнительный анализ этических кодексов полиции зарубежных стран показал, что рассмотренные кодексы также имеют свои недостатки, поскольку имеют разный формат, разный стиль и, более того, выполняют разные задачи. Имеются и существенные проблемы реализации на практике провозглашенных этических принципов в силу их оторванности от реальных интересов и условий работы полицейского сообщества.[416] И поскольку единый методологический подход к созданию этических кодексов на сегодняшний день отсутствует, наибольшее распространение получили два вида этических кодексов – профессиональные и корпоративные.
Профессиональные кодексы регулируют отношения внутри однородного профессионального сообщества и эффективны для специалистов, в работе которых наиболее часто возникают профессиональные этические дилеммы (адвокаты, психотерапевты, врачи, журналисты, риэлторы). Когда же наиболее значимые этические дилеммы задаются не содержанием профессиональной деятельности, а организацией, деятельность сотрудников регламентируется корпоративным кодексом. Его задачей является не решение этических дилемм для группы профессионалов, а установление приоритетов развития организации и согласование интересов различных профессиональных групп.
Кодекс корпоративной этики может выполнять три основные функции: репутационную, управленческую и функцию развития корпоративной культуры.
Репутационная функция кодекса заключается в формировании доверия к организации со стороны референтных групп (международного сообщества, правительства, населения) и повышает привлекательность организации. Управленческая функция кодекса состоит в регламентации поведения в сложных этических ситуациях и указании на неприемлемые формы поведения. Функция развития корпоративной культуры заключается в ориентации сотрудников на единые корпоративные цели и тем самым – на повышение корпоративной идентичности. Как правило, кодексы содержат две части: идеологическую (миссия, цели, ценности) и нормативную (стандарты рабочего поведения), при этом идеологическая часть может не включаться в содержание кодекса.[417]
Упомянутые кодексы вряд ли могут рассматриваться в качестве профессиональных, поскольку по своему составу и характеру выполняемых функций сообщество сотрудников ОВД весьма неоднородно. Для базовых же документов корпоративного типа рассматриваемым украинским кодексам недостает проработки относительно предпочтительного поведения в ситуациях морально-нравственного выбора, равно как и положений, призванных развивать чувство единой корпорации у сотрудников отдельных служб и подразделений. Сказанное делает очевидным, что недоработки и декларативность отдельных положений ведомственной этики оказывает негативное влияние на формирование здоровой профессиональной культуры работников милиции, их активного противодействия развитию двойных стандартов, принципиального отношения к фактам нарушения дисциплины и законности.
Говоря о наличии моральных дилемм в профессиональной деятельности ОВД и попытках их решений с помощью корпоративной этики, нельзя обойти вниманием и знаменитый вопрос о соотношении «грязных методов» и «справедливых целей». Получивший в англоязычной литературе название «Проблема «Грязного Гарри», данный вопрос для практиков полицейской идеологии остается во многом дискуссионным. Суть проблемы сводится к решению вопроса – возможно ли (и если возможно, то при каких обстоятельствах) использование недозволенных методов для достижения законной цели? На сегодняшний день ответ должен быть однозначен – полицейский, использовавший недозволенные методы, должен нести за это ответственность.
На практике, однако, изжить синдром «Грязного Гарри» крайне затруднительно. Прежде всего, потому, что использование «грязных» методов является частью полицейской жизни. Полицейские, сталкиваясь с примерами того, как преступникам удается уйти от ответственности благодаря ловкости адвокатов и неповоротливости уголовной юстиции, часто видят в применении «грязных» методов единственный способ добиться «реального» правосудия.
В качестве одного из примеров можно привести случай с заместителем начальника райотдела г. Киева майором милиции С. Будучи ответственным по райотделу, С. получил информацию о том, что его знакомый в обоюдной драке был избит группой подвыпивших граждан. Выехав на квартиру к знакомому, С. задержал указанных граждан с помощью наряда ППСМ, избил их и доставил в помещение райотдела. Поскольку против задержанных не было никаких улик, а свидетели драки отсутствовали, С. ограничился тем, что повторно избил задержанных лиц резиновой палкой и отпустил их домой. За неправомерные действия был осужден к 4 годам лишения свободы.[418]
Зарубежные исследователи не без оснований полагают, что даже внедрение модели управления полицией, предполагающей наличие высококвалифицированных и обученных офицеров, строго следующих четко разработанным правилам и регуляциям, не решает проблему положительно. Даже в такой модели, по их мнению, все равно есть место для применения «грязных» методов, поскольку страх перед наказанием периодически будет уступать место личным мотивам офицеров полиции – мести, жажде справедливости, карьерным соображениям.[419]
Как и большинство населения Украины, сотрудники ОВД отреагировали на асоциальное искажение форм общественного поведения и появление мощного пласта криминальной культуры частичной ее адаптацией на личностном уровне, принятием ее как неизбежного влияния времени. Не следует преуменьшать и тот факт, что наиболее интенсивное взаимодействие с представителями криминального мира ложится на плечи всего двух категорий служащих – сотрудников пенитенциарной системы и работников милиции. Для работников милиции степень интенсивности данного взаимодействия зависит не только от содержания их функциональных задач, но и диктуется постоянной активностью криминалитета, стремящегося обеспечить прикрытие нелегальной деятельности путем коррумпирования и шантажа широкого круга должностных лиц.
Результаты активного взаимодействия с преступным миром в первом приближении заметны по степени распространения ненормативной лексики и жаргонизмов в речи сотрудников ОВД всех уровней, активного использования системы «понятий» и криминальных норм при решении не только оперативно-следственных, но и бытовых, повседневных задач. В словарном запасе сотрудников милиции, помимо общеизвестных жаргонизмов («висяк», «глухарь», «ксива», «ствол») наметилась их специализация в зависимости от службы и подразделения. В обиход службы УБНОН давно вошли многочисленные названия наркотиков («тырса», «солома», «дурь», «ширка», «драп»); значение слов «обезьянник», «клетка», «суточник», «тело» хорошо известно прежде всего оперативным дежурным, сотрудники «Беркута» активно используют военные жаргонизмы («зачистка», «броня», «пехота», «костыль» – автомат Калашникова, «весло» – снайперская винтовка, «ухо» – радиостанция).
Отрицательное влияние подобной специфики коммуникативной культуры на личность самих сотрудников, равно как и на процесс построения доверительных отношений с гражданами, в научной литературе не нуждается в дополнительной аргументации.[420] Как результат, не единичны случаи пренебрежительного отношения к простым гражданам, потерпевшим от преступлений. Некоторые сотрудники устанавливают неделовые отношения с уголовным элементом, занимаются поборами, не являются образцом поведения в быту.[421]
Более глубокий анализ убеждает нас в том, что мы имеем дело с формированием и активным развитием специфической милицейской субкультуры, берущей свое начало от не менее специфических условий работы и взаимоотношений между сотрудниками, формирующих своеобразный морально-психологический климат подразделений. Оговоримся сразу, что субкультура, понимаемая социологами как система норм и ценностей, отличающая группу от большинства общества, имеет, как минимум, три разновидности:
– субкультура как особая форма организации людей, автономное целостное образование внутри господствующей культуры (молодежная субкультура);
– субкультура как совокупность негативно интерпретированных норм и ценностей традиционной культуры, функционирующих в качестве культуры преступного слоя общества (делинквентная субкультура);
– субкультура как трансформированная профессиональным мышлением система ценностей традиционной культуры, получившая своеобразную мировоззренческую окраску (профессиональная субкультура).[422]
В качестве последней разновидности, субкультура милицейских подразделений испытывает активное влияние субкультуры криминальной, что в ряде случаев приводит к их смешению и непосредственно отражается на состоянии законности в подразделениях. Поэтому отдельное внимание следует уделять изучению набора устойчивых социально-психологических параметров, характеризующих органы внутренних дел как один из социальных институтов и формирующих профессиональную субкультуру сотрудников милиции.
Речь идет прежде всего о значительных ежедневных затратах времени, физическом напряжении и эмоциональных нагрузках, сокращении свободного личного времени как устойчивых характеристиках трудовой деятельности сотрудников ОВД. Более того, в деятельности строевых подразделений нередки ситуации, когда от конкретного работника требуются смелость, мужество, самопожертвование, готовность пойти на риск и пожертвовать своим здоровьем для выполнения служебного долга.
Помимо этого, в отличие от большинства трудовых коллективов, в ОВД предъявляют более формализованные и жесткие требования к поведению в быту, проведению досуга, связям и знакомствам своих членов, причем во многих коллективах эта сторона жизни подвергается весьма значительному контролю и неформальной регламентации. В результате коллективы милицейских подразделений зачастую обладают большой устойчивостью, сплоченностью, готовностью к взаимовыручке и взаимопомощи. Особенностью многих коллективов ОВД является и то обстоятельство, что на долю мужчин приходится до 94% личного состава.
Перечисленные особенности служебных коллективов ОВД позволили в свое время британскому социологу М. Бентону рассматривать их в качестве объективной неизбежности для развития таких базовых черт полицейской субкультуры, как подозрительность, внутренняя солидарность, социальная изоляция и консерватизм.[423]
Подозрительность, несмотря на потенциально негативный смысловой оттенок, является, тем не менее, важным профессиональным качеством каждого сотрудника, именуемым в отечественных ведомственных документах как «наблюдательность» и «бдительность». Факт, что сотрудники полиции (милиции) учатся быть подозрительными и реагировать, в первую очередь, на все необычное, трудно отрицать.[424] Сотрудник обучается распознавать такие криминогенно значимые индикаторы, как необычное поведение граждан, особенности их речи, жестов и одежды, изменения в окружающей обстановке. Британские авторы выделяют как минимум 19 подобных факторов, на которые полицейский должен обращать внимание при патрулировании района.[425]
Тренированная подозрительность (или бдительность) позволяет сотрудникам патрульно-постовых и оперативных служб своевременно избежать опасной ситуации, распознать дезинформацию, упредить преступление на стадии его подготовки. При стечении неблагоприятных факторов, однако, подозрительность из разряда профессиональных навыков часто переходит в личностное качество, становясь компонентом профессиональной деградации, приводящей на практике к случаям предубежденного отношения и дискриминационного поведения в отношении граждан.
Наличие в коллективах подразделений внутренней солидарности также относится к разряду объективных факторов, обуславливающих поведение сотрудников. Существование специфического корпоративного духа, особого чувства замкнутой общности, которое связывает лиц одного подразделения, в качестве универсальной категории выделяется большинством американских и европейских полицеистов.[426] Чаще всего чувство корпорации не может быть отрицательным явлением, поскольку оно объединяет работников и заставляет приходить их на помощь друг другу.
Однако присущее корпорации противопоставление «мы» и «они», будучи гипертрофированным, выступает антиподом коллективизма и влечет за собой служебные злоупотребления. Честность и принципиальность во взаимоотношениях сотрудников заменяются лояльностью, когда любые поступки одобряются, если они совершены «своими». Существующие групповые и корпоративные перегородки зачастую оказываются и границами действия моральных ограничений, за которыми обрывается необходимость признавать права других людей. Подобного рода явления обычно наблюдаются в ситуациях беспринципной защиты «чести мундира», когда происходит противопоставление сотрудников милиции простым гражданам.
Изучая границы такого лояльного отношения к проступкам собственных коллег, мы провели самостоятельный опрос сотрудников в 11 областях, попросив их выразить свое личное отношение к коллегм, совершившим то или иное правонарушение. Оценочный блок включал в себя возможность изучения отношения на рациональном (понимаю/не понимаю) и эмоциональном (сочувствую/не сочувствую) уровнях в различных комбинациях (табл. 32).
Таблица 32
Отношение сотрудников милиции к коллегам, совершившим различные правонарушения
| Понимаю и сочувствую | Понимаю, но не сочувствую | Не понимаю, но сочувствую | Не понимаю и не сочувствую | |
| Получение взятки | 32,6 | 33,1 | 12,6 | 21,7 |
| Вымогательство взятки | 6,9 | 16,1 | 17,8 | 59,2 |
| Умышленное убийство | 0,6 | 1,7 | 8,7 | 89 |
| Грабеж | 1,2 | 2,3 | 5,2 | 91,3 |
| Кража | 0,6 | 7,5 | 5,8 | 86,1 |
| Изнасилование | 0 | 1,1 | 2,9 | 96 |
| Незаконные действия в отношении задержанных или арестованных | 28,2 | 21,8 | 17,2 | 32,8 |
| Злоупотребление служебным положением | 12,6 | 30,5 | 13,2 | 43,7 |
| ДТП по собственной вине | 38,5 | 12,6 | 22,4 | 26,5 |
| Служебный подлог | 15 | 21,8 | 13,2 | 50 |
| Халатность | 17,2 | 23 | 21,3 | 38,5 |
Отрицательные последствия гипертрофированной внутренней солидарности сказывается и на таком немаловажном обстоятельстве, как готовность сотрудников милиции сделать свою работу более открытой и подотчетной обществу. Объявленный руководством МВД Украины курс на «прозрачный» стиль работы вступает в противоречие со стереотипами поведения, берущих свое начало от неправильной трактовки личным составом служебной солидарности. От 43% до 67% опрошенных автором сотрудников милиции, отвечая на вопрос: «Кого бы Вы хотели видеть в качестве инстанции, контролирующей работу милиции?», продемонстрировали неготовность и нежелание быть объектом контроля со стороны как представителей депутатского корпуса, так и представителей общественности (табл. 33).
Таблица 33
Распределение ответов на вопрос: «Кого бы Вы хотели видеть в качестве инстанции, контролирующей работу милиции?»
| Да | Скорее да | Скорее нет | Нет, никогда | |
| Органы прокуратуры | 40,8 | 25,3 | 18,4 | 15,5 |
| Служба внутренней безопасности МВД | 16 | 23 | 32,8 | 28,2 |
| Общественные организации | 12,6 | 15 | 29,3 | 43,1 |
| Гражданские правозащитные организации | 9,8 | 22,4 | 24,7 | 43,1 |
| Представители депутатского корпуса | 0,5 | 7 | 33,9 | 58,6 |
| Представители прессы и телевидения | 2,3 | 9,2 | 21,3 | 67,2 |
Негативные последствия узкой солидарности обращаются и против самих сотрудников, когда возникает негласное противостояние управленческого и исполнительского звена, территориальных подразделений и центрального аппарата, различных служб и ведомств. В работах зарубежных криминологов чаще всего указывается на распространенный среди практических, «низовых» сотрудников нелицеприятный стереотип командного звена как «паразитирующих» и «ненастоящих» полицейских.[429]
Не менее существенны и разногласия между патрульными офицерами и детективами. С точки зрения патрульных офицеров, именно они выполняют всю тяжелую и опасную работу по поимке преступников, невидимую для общественности, в то время как детективы только оформляют дела для судебного рассмотрения и незаслуженно пожинают все лавры в виде общественного признания и уважения.[430] Детективы же, напротив, считают себя центральным звеном «настоящей» работы, поскольку имеют дело исключительно с преступлениями и преступниками, часто довольно серьезными. Детективы снисходительно относятся к подразделениям патрульной полиции, видя в патрульных офицерах неудачников и ограниченных мужланов, которым недоступна высокоинтеллектуальная наука расследования преступлений. Вместе с тем и патрульные офицеры, и детективы одинаково неприязненно относятся к администраторам и специалистам узкого профиля, которые, по их мнению, слишком далеки от «настоящей» работы, чтобы считаться настоящими полицейскими.[431]
Как элемент полицейской субкультуры, социальная изоляция также объективна по своему происхождению в силу специфики правоохранительной деятельности. Она возникает, прежде всего, как результат организационных аспектов несения службы (ночные и суточные дежурства, выезд по срочному вызову и чрезвычайным ситуациям, усиленные варианты несения службы, работа в выходные и праздничные дни), по причине которых сотрудник полиции (милиции) вынужден ограничивать себя в широте и частоте своих социальных контактов. Причиной социальной изоляции является и постоянная необходимость соблюдать дистанцию в общении с гражданами в целях поддержания объективного и непредвзятого имиджа правоохранительных органов. Некоторые авторы добавляют к источникам социальной изоляции нежелание граждан оказывать помощь полиции в ее неблагодарной и подчас опасной работе с маргинальными элементами, что вызывает ответное чувство неприязни со стороны полицейских.[432] В 1962 г. две трети опрошенных британских полицейских указывали на существенные трудности в установлении дружеских связей вне полиции; 58% полицейских отмечали отстраненность и настороженность рядовых граждан в общении с ними.[433]
Самостоятельные исследования автора позволяют утверждать, что применительно к сотрудникам милиции проблема социальной изоляции не является их отличительной чертой. Опрос, проведенный в 11 областях Украины по схеме, предложенной в свое время американскими исследователями (Skolnick, J., 2000), показал отсутствие существенных социальных и корпоративных барьеров между сотрудниками ОВД и другими группами граждан. В числе наиболее близких друзей сотрудники указывают как своих коллег, так и представителей других социальных групп и профессий (рис. 27).
Рис. 27. Распределение наиболее близких друзей сотрудников ОВД Украины по роду занятий
Рассматривая особенности милицейской субкультуры, необходимо принять во внимание и мнение тех криминологов, которые считают, что ее объективными составляющими являются также расизм и мачизм в сочетании с цинизмом и прагматичностью.[434] По мнению автора, расизм, как явление, малоприсущ украинскому менталитету и сотрудники милиции крайне редко совершают правонарушения, подпадающее под наше понимание расизма. Однако, учитывая оценочность данной категории, нужно считаться и с тем фактом, что проявление даже на бытовом уровне существующей в каждой национальной культуре этнической неприязни трактуется иначе с позиций международного права. Напомним, что ст.1 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации определяет расовую дискриминацию как «…любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, основанное на признаках расы, цвета кожи, национального или этнического происхождения, имеющие целью или следствием уничтожение или умаление признания, использования или осуществления на равных началах прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной или любых других областях общественной жизни».[435]
Поэтому с учетом приведенного определения следует обратить внимание, прежде всего, на существование в милицейской субкультуре жаргона, часть из которого носит выраженный дискриминационный и расистский оттенок. Самостоятельное пилотажное исследование автора в Полтавской и Запорожской областях показало, что практически каждый из 157 опрошенных сотрудников знаком с унизительными прозвищами для представителей кавказского региона и выходцев из африканских стран («хачики», «звери», «носороги», «гоблины», «рубероид»), до 40% опрошенных активно используют их в повседневном общении. Не менее разнообразен используемый жаргон и в отношении граждан, попадающих в поле оперативно-следственной деятельности сотрудников ОВД – «злодей», «арестант», «терпила», «подельщик», «ракло», «баклан», «барыга», «навороченный», «шпилевой» и т.п.
И хотя существование подобного жаргона часто является обычным отражением криминальной субкультуры общества, использование его сотрудниками милиции создает предпосылки для терпимого отношения их к проявлениям этнической неприязни, грубого и предвзятого обращения с представителями этнических меньшинств, ущемления прав мигрантов. Ряд авторов также согласны с тем, что использование унижающего человеческое достоинства жаргонизмов во многом обуславливает противоправное поведение сотрудников, проявляющееся в виде незаконного насилия, использования карательных методов в работе.[436] Не входя сегодня в перечень наиболее злободневных проблем деятельности ОВД, указанный аспект все же требует своевременной превенции с учетом происходящих миграционных процессов, формирования национального самосознания этнических групп Украины, расширения представительства мусульманского населения в АР Крым.
Последним в списке детерминант объективного порядка находится мачизм. Термин относительно новый (от испан. «macho» – мужчина, самец), означает агрессивный маскулинный стереотип поведения, выражающийся в нарочитой решительности и бескомпромиссности, подчеркнуто пренебрежительном отношении ко всему, что не соответствует имиджу «настоящего мужчины». Специалисты в области управления персоналом видят неизбежное существование агрессивного поведенческого стиля там, где работа связана с опасностью и наличием властных полномочий, т.е. в милитаризованных подразделениях – армии и полиции.[437] С одной стороны, полицейская работа предъявляет повышенные требования к физической силе, выносливости, активности и желанию заниматься рискованной работой. С другой – в силу социально-биологических причин, кандидаты на службу, отвечающие этим так называемым маскулинным характеристикам, часто агрессивны по своей природе, не отличаются пуританским отношением к алкоголю, сексу и азартным играм.
Если к этим факторам добавить ведомственную политику, ориентированную не на упреждение преступлений, а на «войну с преступностью», на активное преследование правонарушений, то в результате большая часть сотрудников достаточно быстро осваивает именно агрессивный, наступательный тип поведения. Становясь впоследствии личностной характеристикой, агрессивность, как и рассмотренная выше подозрительность, становится компонентом профессиональной деградации, приводящей к случаям неоправданной грубости, чрезмерного применения силы, превышения служебных полномочий.
Осуществляемое автором с 1997 г. лонгитюдное исследование личностных характеристик курсантов показывает однозначное влияние милицейской субкультуры на процесс маскулинизации большинства женщин и росте агрессивных видов поведения.[438] Замеры, проведенные по методике Басса-Дарки, указывают на постоянную положительную динамику агрессивности как черты поведения курсанток 1–3 курсов (табл. 34).
Таблица 34
Выраженность видов агрессии среди курсантов в зависимости от года обучения
| Виды агрессии | Выраженность в % | |||
| Абитуриенты | 1 курс | 2 курс | 3 курс | |
| | 42 | 46 | 50 | 60 |
| Косвенная | 46 | 45 | 61 | 61 |
| Раздражительность | 37 | 41 | 50 | 49 |
| Негативизм | 49 | 55 | 61 | 71 |
| Обида | 47 | 50 | 61 | 64 |
| Подозрительность | 41 | 41 | 49 | 49 |
| Вербальная | 57 | 55 | 64 | 64 |
| Чувство вины | 65 | 61 | 65 | 61 |
| Общая агрессия | 51 | 50 | 59 | 62 |
| Враждебность | 44 | 44 | 54 | 56 |
Рис. 28. Количественное соотношение девушек на курсах с максимально выраженными видами агрессивности
Социальной причиной обнаруженного феномена является пассивное накопление специфической информации о формах и видах агрессии, обучение методам физического и тактического противодействия преступникам, а также психологическая усталость. Что касается биологических предпосылок роста агрессивности, то ими можно считать наличие акцентуаций (крайних норм поведения) личности, имеющихся у девушек. По своему удельному весу более половины акцентуаций (53%) принадлежит «активным» типам – гипертимному (сверхактивному), истероидному и эпилептоидному, раздражительность и конфликтность которых обусловлены особенностями нервной системы. Вторую половину (47%) составляют акцентуации «пассивного» типа – лабильного (эмоционального) и психастенического, для которых агрессия не характерна. Соотношение активных и пассивных типов акцентуаций среди девушек-курсантов примерно одинаковое: 59% «активных» и 41% «пассивных».
При этом наиболее интенсивно уровень агрессивности в поведении возрастает у представителей т.н. «пассивных» типов, поскольку они в большей степени сталкиваются с фрустрирующими ситуациями, требующими от них не свойственных им вариантов поведения, вынуждены перестраивать себя на новый ритм жизни, развивать в себе необходимые качества, не присущие их типу характера и темперамента (рис. 29). Схожие результаты получены и другими учеными, работающими в данном направлении.[439]
Рис. 29. Динамика прироста отдельных видов агрессивности у «активных» и «пассивных» типов личности (в %)
Помимо рассмотренных объективных факторов, определяющих особенности морально-психологического климата в подразделениях ОВД, существует целый ряд детерминант субъективного порядка. Среди них по своей криминогенной значимости выделяются, прежде всего, неблагоприятная нравственно-психологическая атмосфера внутри отдельных подразделений и специфика стрессовых факторов, сопровождающих служебную деятельность.
Неблагоприятный микроклимат отчасти формируется по причине выполнения служебных заданий не всем коллективом, а малыми рабочими группами без широкого оглашения результатов работы. В сфере служебных отношений может также иметь место определенная замкнутость и ограниченность в контактах между членами коллектива.
Исследование автором особенностей психологического климата показали, что наиболее часто в подразделениях милиции встречаются такие негативные явления, как:
– скрытая критика условий труда (57,2% случаев);
– критика указаний и распоряжений руководства (56,6% случаев);
– неэффективное использование рабочего времени (55,8% случаев);
– употребление спиртного в рабочее время (45,9%);
– неточное выполнение приказов (38,5% случаев);
– опоздания на работу (29,5% случаев).
Российские исследователи среди наиболее распространенных негативных явлений указывают, прежде всего, на употребление спиртных напитков (88,3% респондентов), использование нецензурной брани (44,2% респондентов), заступничество как негативный аспект взаимоотношений (16,7% респондентов).[440]
По общему мнению ряда авторов, неудовлетворительный микроклимат приводит к текучести кадров, провоцирует повышенную конфликтность, снижает эффективность деятельности подразделения. Снижается моральная культура коллектива, создаются условия для профессиональной деформации, затрудняется принятие требований служебной дисциплины на субъективном уровне, что впоследствии становится одной из причин правонарушений сотрудников.[441] Не случайно значительная часть осужденных сотрудников ОВД характеризуют свой бывший коллектив как место, где часто возникают разногласия и устанавливаются негативные отношения между сотрудниками.[442]
Субъективными факторами являются также неопределенность (наличие неконкретных прав и обязанностей) и сверхнормативность (противоречие между объемом работы и временем ее выполнения), характерные для режима работы многих подразделений, усугубляющиеся экстремальностью и постоянным риском. Регламентация деятельности участкового, например, включает сегодня количество требований и обязанностей, выполнить которые качественно и в срок зачастую невозможно. Кроме того, часть требований к деятельности сотрудников со стороны руководства может носить устаревший и дисфункциональный характер.
Воздействие указанных выше факторов негативно отражается не только на способности сотрудников следовать требованиям дисциплины. 33,8% опрошенных нами сотрудников указали на то, что работа в таких условиях приводит к появлению у них профессиональной деформации, 31,7% респондентов указали на ухудшение здоровья и возникновение профессиональных заболеваний, 20,3% – отметили обострение отношений с родными (близкими) и разлад семейной жизни.
4.3.4 Организационно-управленческие факторы
Переходя к характеристике организационно-управленческих детерминант правонарушений среди сотрудников милиции, отметим, что для первоначального периода развития ОВД Украины имели место ряд негативных факторов, последствия которых сказываются на деятельности подразделений и сегодня.Во-первых, процесс построения правоохранительных органов нового государства тормозился отсутствием не только правовой базы, материально- финансовых условий, но и отсутствием профессионально подготовленного управленческого аппарата, нацеленного на реформаторские задачи. Вторым фактором являлось как отсутствие самостоятельного опыта организации правоохранительной деятельности, так и отсутствие отечественной научно-методической базы управленческой деятельности, поскольку все работы в этом направлении велись на территории нынешней Российской Федерации. Как следствие, недостаток научно обоснованных методов борьбы с преступностью компенсировался использованием экстенсивных методов, т.е. увеличением личного состава и соответствующим наращиванием управленческого аппарата. Одновременно начали создаваться новые управления, службы и подразделения, несогласованность функций и соподчиненности которых также относится к последствиям экстенсивного подхода.
Последним фактором является концентрация внимания МВД исключительно на задачах борьбы с преступностью в ущерб развитию профилактической работы с опорой на поддержку граждан, что ухудшило не только имидж милиции, но и отношения ее с населением.[443] Опыт стран Западной Европы убедительно свидетельствует, что выбор ведомственной политики МВД между сервисным стилем и борьбой с преступностью в пользу последней закономерно приводит к пагубным последствиям. Независимо от политического режима в стране, правоохранительные органы, фокусирующиеся на конечном результате – победе над преступностью, вынуждены обращать большее внимание именно на достижении поставленной цели, нежели на чистоте методов самой борьбы. Британские полицеисты отмечают, что результатом такой политики является установление репрессивного социального контроля, отстранение правоохранительных органов от ежедневной рутинной помощи рядовым гражданам, многочисленные нарушения прав человека со стороны полиции.[444]
На современном этапе развития ОВД наиболее дискуссируемыми являются также проблемы оптимизации статистических показателей эффективности деятельности подразделений и реформирования системы досудебного следствия. На практике, к сожалению, не искоренена погоня за красивыми, но «дутыми» показателями, когда статистическое благополучие достигается за счет фальсификации отчетных данных. Укрываются от учета преступления, принимаются незаконные решения об отказе в возбуждении уголовных дел.[445] Созданные по приказу министра мобильные группы для внезапных проверок оперативно-служебной деятельности горрайлинорганов за короткое время выявили в ряде регионов значительное число нарушений учетно-регистрационной дисциплины, в том числе факты сокрытия преступлений от учета.[446] В 2003 г. было выявлено около 500 таких нарушений и еще 200 фактов прямого укрытия преступлений. Особенно распространено данное явление в Днепропетровской, Запорожской и Львовской областях.[447] В некоторых регионах документируются как преступления действия, не представляющие общественной опасности; на низовые подразделения спускается «план по валу».[448]
Причиной такого положения МВД Украины видит в инертности мышления руководящего звена на местах и устаревшей управленческой психологии, ориентированных на предоставление «нужных» показателей, что в практике полицейского менеджмента наших европейских коллег считается давно пройденным этапом.[449]
Как только министерство начало изучать ситуацию с раскрытием неочевидных преступлений, в регионах сразу возникла волна манипулирования со статистикой, увеличившая число раскрытых неочевидных преступлений сразу в 2 раза. Когда акцент внимания МВД был перенесен на правонарушения в общественных местах, регионы сразу начали поставлять статистику об ожесточенной борьбе с уличной преступностью, благодаря чему показатели уличной, «бытовой» и рецидивной преступности резко возросли, хотя никакого нового витка криминализации общества не происходило.[450] К сказанному следует добавить и отсутствие эффективного контроля со стороны региональных управлений ОВД за состоянием учетно-регистрационной дисциплины.[451]
В подразделениях УБОП до 70% раскрытых ими преступлений относятся к категории очевидных и более того – есть области, в которых сотрудниками УБОПа не раскрыто ни одного неочевидного преступления.[452] Погоня за показателями раскрываемости преступлений привела к существенному искажению штатной структуры подразделений. На практике имели место ситуации, когда следователей в подразделениях было больше, чем участковых инспекторов и работников уголовного розыска, которые, собственно, и должны предоставлять следователям работу.[453]
Проявлению перекосов в области ведомственной статистики способствует неразработанность таких оценочных категорий, как «доверие населения», «удовлетворенность населения работой милиции», «уличная преступность», «очевидные (неочевидные) преступления». Относясь к области социологии и теории управления в ОВД, указанные категории требуют своей скорейшей детализации и «формализации», ибо в противном случае оценка работы подразделений будет в немалой степени зависеть от субъективной их трактовки руководством всех уровней, что приводит, в свою очередь к описанным выше тенденциям.
Назревшим и необходимым является вопрос о пересмотре перечня показателей статистического учета, используемых ИЛС и УВБ. В ходе подготовки данного исследования было обнаружено, что такое необходимое для профилактической работы направление, как анализ данных о личности правонарушителя, обстоятельствах совершения преступлений, регулярное обобщение материалов служебных проверок практически отсутствует. В существующих формах аналитических справок о состоянии дисциплины и законности наличие указанной информации просто не предусмотрены.[454] Требуют своего четкого разграничения и сами понятия нарушений дисциплины и законности. Вряд ли нужно доказывать, что отсутствие объективных и полных данных о преступности среди сотрудников является одним из факторов, влияющих на состояние законности в деятельности ОВД.
Следуя принципам подотчетности и «прозрачности» правоохранительных органов в правовом государстве, трудно понять и целесообразность режима секретности относительно данных МВД о качественно-количественном составе кадров милиции общего характера, их динамики и территориального распределения. В архиве МВД Украины можно найти обзорные материалы о состоянии кадровой работы с личным составом за 1960–1970 гг., с которых до сих пор не снят гриф «ДСП».
В этой связи необходимо упомянуть справедливую критику общественных организаций ограничений, установленных в 1994 г. Законом Украины «О государственной тайне» относительно общего доступа населения к информации о деятельности органов внутренних дел, а также последствий их применения на практике.[455] К тому же, дополнения в 1999 г. к указанному закону необоснованно расширили круг сведений, не подлежащих огласке, включив в них также информацию о результатах проверок, осуществляемых прокурором в порядке соответствующего надзора по соблюдению законности в сфере правопорядка.[456]
Подобное отсутствие в широком научном обиходе ведомственной статистики делает невозможным для криминологического сообщества Украины разработку целого ряда проблем, накопившихся в сфере правоприменительной деятельности милиции. Недостатки ведомственной статистики делают проблематичным осмысление негативных процессов и построение эффективных программ работы с персоналом, прежде всего, для самих специалистов МВД Украины.[457]
Переходя к организационно-управленческим проблемам реформирования системы досудебного следствия, отметим, что наиболее криминогенным ее недостатком, влияющим на состояние законности в деятельности ОВД, является вопрос о реальной независимости позиции следователя. Независимый по своему формальному статусу, на практике следователь зачастую попадает под влияние оперативных работников и делает выводы, основываясь на их мнении, а не на основании собранных доказательств и личного убеждения. Кроме того, за многие годы сложилась порочная дисциплинарная практика, в соответствии с которой прекращение уголовного дела на основании пп.1,2 ст.6 УПК Украины (отсутствие события и состава преступления), считается упущением в работе следователя, поскольку в момент возбуждения уголовного дела он не разобрался в наличии или отсутствии причастности лица к совершению преступления.
Таким образом, следователь оказывается как под угрозой привлечения к дисциплинарной ответственности за незаконное возбуждение уголовного дела, так и под влиянием своих коллег. Указанные обстоятельства делают его, как правило, лицом заинтересованным, стремящимся любой ценой доказать виновность лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, хотя доказательство виновности подозреваемого вовсе не является целью досудебного следствия.
Сторонники реформирования органов досудебного следствия в направлении развития их независимости указывают на возможность создания независимой структуры, способной обеспечивать проведение единой уголовной политики на территории всей страны; исключение вмешательства в процессуальную деятельность не уполномоченных на то законом лиц; укрепление законности в деятельности правоохранительных органов, в том числе органов досудебного следствия. При этом уменьшение нагрузки на следователя может быть обеспечено за счет декриминализации части правонарушений, расширения использования органами дознания протокольной формы подготовки материалов, передачи в компетенцию органов следствия только дел по тяжким преступлениям.[458]
На сегодняшний день, однако, МВД Украины не готово выделять следственный аппарат из состава ОВД в самостоятельную структуру, поскольку считает, что попытки отделить досудебное следствие от милиции приведут к разрушению эффективной совместной работы следователей и оперативных работников. Особенно это касается процессуального и оперативного воздействия в решении задач по борьбе с экономической и организованной преступностью. Немаловажным аргументом противников реформирования является неготовность государства и ОВД обеспечить необходимый уровень материально-технического обеспечения независимого следственного аппарата, уменьшение возможностей защиты, в том числе физической, следственных работников и членов их семей силами всей системы МВД.[459]
В организации работы с персоналом наиболее ощутимы противоречия, возникающие между потребностями подразделений в постоянном коллективе и ориентацией молодых специалистов не на долговременную профессионализацию в занимаемой должности, а в карьере, предполагающей смену должностей, главной целью которой является не профессионализм, а повышение зарплаты. Недоработки кадровой политики подразделений, не учитывающих данное обстоятельство, приводят к повышенной текучести кадров, нестабильности ценностных ориентаций сотрудников, отсутствия у них интереса к работе.
За молодыми сотрудниками закрепляются наставники без соответствующего опыта оперативно-служебной деятельности, с неснятыми дисциплинарными взысканиями. Не организуется качественная стажировка выпускников вузов МВД и курсов первоначальной подготовки для освоения ими необходимых навыков и умений.[460]
Увеличение нагрузки на сотрудников, повышение интенсивности и стрессогенности работы приводит к повышению случаев, когда для снятия стресса сотрудники прибегают к алкоголю, интенсивному курению, что приводит к негативным последствиям. В связи с этим возрастает роль социально-психологической службы ОВД, в организации которой, к сожалению, до сих пор существует ряд острых нерешенных проблем. В силу последних работа психологов остается малоэффективной, а сотрудникам подразделений не оказывается своевременная социально-психологическая помощь.[461]
Напомним, что уже к 1999 г. нагрузка на 1 следователя возросла до 62 дел в год, а с учетом нераскрытых преступлений прошлых лет – до 190 дел в год.[462] В службе УИМ нагрузка на участкового в селе в 1,5 раза превышает нормативные пределы (2,2 тыс. чел. населения), в городе – в 3 раза (норматив – 3 тыс. чел.).[463] МВД Украины располагает информацией, что некоторые начальники УМВС заставляли подчиненных работать по 12–14 часов ежедневно без достаточных на то оснований.[464] Ведомственные исследования также фиксируют среднюю продолжительность рабочего дня в 11–15 часов для служб уголовного розыска, следствия, участковых инспекторов милиции с интервалом между реальными выходными до 15 дней.[465] Перегруженности сотрудников способствует также имеющаяся на местах порочная практика поддержания резерва вакансий за счет практических подразделений при полностью укомплектованном аппарате областного управления.[466]
В ходе проверок подразделений выявляется также слабое знание руководителями особенностей жизни подчиненных, неудовлетворительное изучение их личных и деловых качеств, отсутствие контроля за поведением подчиненных в служебное и внеслужебное время, недостаточное внимание к личным проблемам и потребностям сотрудников, низкий уровень индивидуально-воспитательной и психопрофилактической работы среди личного состава.[467] Негативным последствием перечисленных недостатков являются правонарушения не только в подразделениях, но и среди сотрудников, выполняющих свои служебные обязанности за пределами Украины. В практике МВД имеются случаи, когда в результате некачественного отбора со стороны территориальных органов в миротворческие миссии ООН направлялись сотрудники с низкими моральными качествами, находившиеся на момент отправки в поле следственных действий органов прокуратуры, с многочисленными дисциплинарными взысканиями.[468]
Одной из центральных управленческих задач является организация борьбы с коррупцией в правоохранительных органах, недостаточный уровень которой определяет сегодня подавляющее большинство правонарушений среди сотрудников. Сюда примыкает и более глобальная проблема несовершенства системы предупреждения преступлений в ОВД, сопровождающаяся либерализмом и попустительством со стороны ряда руководителей, их попытками скрыть от министерства информацию о возбуждении уголовных дел в отношении подчиненных.[469]
К организационно-управленческим детерминантам относится вопрос об организации работы с руководящими кадрами номенклатуры МВД Украины, отсутствие разработанной и систематизированной методики психологического обеспечения управленческой деятельности в ОВД.[470] Недостатки в этой области особенно заметны по многочисленным примерам слабой работы организационного звена подразделений, текучести кадров среди руководителей. В 2001 г. 34 (12,2%) начальника горрайлинорганов за недостатки в работе и нарушения дисциплины были уволены с занимаемой должности. Всего же был заменен 271 начальник, из которых только 13% были назначены на более высокие должности.[471]
Проведенные министерством в 2004 г. контрольно-проверочные занятия с руководящим составом территориальных и транспортных управлений показали, что недостаточный уровень профессиональной подготовки руководителей остается в числе актуальных проблем деятельности ОВД. Так, неудовлетворительный уровень знаний материальной части табельного оружия и правил безопасности при обращении с оружием продемонстрировали 33 руководителя, из них 13 чел. – первые заместители, заместители начальников ГУМВД, УМВД, УМВДТ. Ни разу не попали в мишень 27 начальников, в том числе 11 заместителей начальников территориальных и транспортных управлений, 16 начальников райотделов. Неудовлетворительные навыки владения приемами рукопашного боя были выявлены у 49 человек, 57 руководителей показали неудовлетворительные знания законодательной и ведомственной нормативной базы.[472]
Негативное влияние на состояние служебной дисциплины и законности в подразделениях оказывают существующие недостатки дисциплинарной политики. Продолжает иметь место практика наложения дисциплинарного взыскания за проступок подчиненного на руководителей всех уровней, вплоть до областного управления. В результате такой практики вместе с виновником может быть наказано до 10–15 человек, что не только непомерно раздувает количество взысканий, но и девальвирует рестриктивную ценность дисциплинарного наказания.
Одним из показательных примеров может служить случай с милиционером ППС одного из райотделов г. Львова. Заступив в 2002 г. на дежурство по охране административных зданий, милиционер Сташко Р.М. употребил с 2 сотрудниками спиртные напитки, после чего заснул на 3 часа. Во время сна у него пропало табельное оружие – пистолет Макарова, который найти не удалось. По результатам данного «ЧП» сам Сташко и 2 сотрудников, употребивших спиртное, были уволены из ОВД по отрицательным мотивам; начальник райотдела – уволен по собственному желанию. Кроме этого, были наложены взыскания на следующих 12 сотрудников:
| В райотделе | В УМВДУ в области | |
| – неполное служебное соответствие | – помощник дежурного; – оперативный дежурный; – зам.нач. по РЛС; – ответственный от руководства; – и.о.начальника РО | – куратор РО – начальник отдела СУ |
| – строгий выговор | – зам.начальника штаба – зам.нач.отдела УАСМ – зам.нач. УАСМ – начальник ИЛС | |
| – выговор | – начальник штаба | – начальник штаба [473] |
Кроме того, практические работники указывают, что при проведении служебного расследования должностным лицом отраслевой службы, сотрудник которой допустил нарушение, существует ряд обстоятельств, негативно влияющих на объективность расследования. К таким чаще всего относятся наличие корпоративного интереса, ошибочное толкование взаимовыручки, нежелание показать недостатки, существующие в своей службе и т.п.[474]
Проводимые МВД Украины проверки работы инспекций по личному составу УМВД областей показывают, например, что в силу указанных обстоятельств служебные расследования проводятся поверхностно, без изучения причин и условий совершенных преступлений, без принципиальной оценки действий подчиненных. По фактам возбуждения уголовных дел служебные расследования в 50% случаев могут проводиться самими руководителями горрайорганов, чьи подчиненные совершили преступления. В результате правонарушители часто увольняются по собственному желанию, их руководители не анализируют причин позорящих ОВД фактов и самоустраняются от работы по предупреждению негативных явлений в рабочих коллективах.[475]
На существование негативных явлений в деятельности ОВД оказывают влияние и существенные недостатки в организации работы милиции с населением и общественными организациями, на что неоднократно указывает руководство министерства. Отсутствие системы мониторинга общественного мнения, действенной системы обмена конструктивными предложениями по повышению эффективности работы общественных организаций, их оптимального привлечения к проблемам преодоления негативных явлений в обществе значительно замедляют установлению режима «прозрачности» и подотчетности подразделений милиции обществу.[476]
Несмотря на проведенное реформирование деятельности ОВД, в работе с населением продолжают иметь место многочисленные случаи волокиты, формализма, бездействия со стороны должностных лиц. Руководители подразделений не обеспечивают своевременного и качественного рассмотрения заявлений граждан относительно фактов халатности, грубости, нарушений законности, совершенных их подчиненными. Коллегия МВД Украины отдельно отмечает факты неудовлетворительного реагирования на сообщения граждан о нарушениях требований закона о выборах, слабое знание руководителями подразделений данной отрасли действующего законодательства.[477] Работники дежурных частей, куда чаще всего обращаются граждане, далеко не везде являются образцом уважительного и профессионального подхода к решению проблем посетителей. Не всегда соблюдаются требования относительно выдачи потерпевшим специальных талонов, подтверждающих факт их обращения в милицию.[478] В результате такого положения граждане вынуждены обращаться непосредственно к руководству МВД, в судебные органы и высшие государственные инстанции по вопросам защиты своих прав.
И, хотя удельный вес жалоб, подтвердившихся в ходе служебных проверок 2001–2003 гг., в среднем выше, чем аналогичные показатели США и Великобритании (9,3% против 5,9% и 2,2% соответственно), общее количество жалоб граждан продолжает расти. Если в 2001 г. сотрудниками МВД Украины была получена 2241 жалоба, в 2002 г. – 2614, то в 2003 г. количество жалоб достигло 2957. В 2004 г. количество жалоб возросло еще в 1,5 раза. Наибольшее количество обращений в 2004 г. поступило из г. Киева, Киевской, Донецкой, Луганской, Харьковской, Одесской, Полтавской областей и АР Крым.[479] Причинами такого положения являются неудовлетворительное отношение отдельных сотрудников к проведению служебных расследований, непривлечение к проверкам инициаторов жалоб и обращений, неполное информирование заявителей о результатах рассмотрения их жалоб.
Необходимость их повторного рассмотрения вносят не только дополнительные нагрузки в работу подразделений. Подобная организация взаимодействия с населением разлагающе действует на состояние исполнительской дисциплины, способствует развитию высокомерного и неуважительного отношения личного состава к гражданам, что впоследствии становится одной из причин совершаемых сотрудниками правонарушений.
4.3.5 Правовые факторы
Хотя за время своего существования МВД Украины инициировало, взяло участие в разработке и исследовании 384 проектов нормативных документов (из них 91 Указ Президента и 275 нормативно-правовых актов Кабинета Министров), мы не можем сказать, что существующая ведомственная нормативная база соответствует сегодняшним потребностям. Анализ работ специалистов в области административного и трудового права вскрывает ряд существенных пробелов в нормативной базе ОВД, отрицательно влияющих на поддержание дисциплины и законности среди личного состава.[480]В числе основных недостатков следует указать тот немаловажный факт, что ни нормативная база, ни сам Дисциплинарный устав не определяют понятия «дисциплинарная ответственность», а для дисциплинарных проступков характерно отсутствие (за некоторыми исключениями) их конкретных составов, закрепленных в нормативных актах. Дисциплинарные проступки не подразделяются на отдельные виды по степени тяжести и причиненного вреда, отсутствует привязка состава того или иного проступка к соответствующим санкциям. Требует своего нормативного определения и само понятие дисциплинарного взыскания. Сказанное означает, что в каждом отдельном случае вопрос о наличии дисциплинарного проступка руководитель должен решать дискреционно, что значительно снижает эффективность мер по укреплению служебной дисциплины. Сравнительный анализ ведомственных документов вскрывает и то обстоятельство, что системы мер дисциплинарных взысканий и мер общественного воздействия часто дублируют друг друга, являются малоэффективными и требуют дополнения, а положение о праве сотрудника милиции обжаловать факт и строгость наложенного взыскания носит дискуссионный характер.
Отсутствует в нормативной базе ОВД и определение понятия «поощрение» равно как и определение самого юридического факта, в связи с которым применяется поощрение. Ст.4 Дисциплинарного устава не очерчивает достаточно четко круг прав и обязанностей начальников при определении ими трудовых заслуг сотрудников. Более того, отсутствуют критерии, позволяющие отличить трудовую заслугу сотрудника от ежедневного добросовестного выполнения им своих обязанностей. Ряд авторов указывает на необходимость сформулировать и нормативно закрепить четкое определение понятия других мер правового стимулирования сотрудников ОВД в виде благ материального, морального и организационного характера, а также разработать специальное законодательство о порядке и условиях прохождения службы в органах милиции.[481]
При разработке ведомственной нормативной базы нередки случаи, когда положения законов Украины переносятся в ведомственные документы без предварительного анализа и учета специфики выполняемых задач, что впоследствии ставит действия сотрудников вне правового поля.
В Положении «О Государственной службе по борьбе с экономической преступностью», например, в п. 9 ст. 5 говорится о праве органов ГСБЭП проводить проверку фактического наличия ценностей (денежных средств, ценных бумаг, сырья, материалов, готовой продукции, комплектующих). Но ни в одном из законов Украины о таком праве работников милиции не говорится. Можно только предположить, что такое право авторы Положения усмотрели в ч. 2 ст. 24 Закона «О милиции», где сказано, что работники милиции могут требовать от материально ответственных лиц предприятий, учреждений и организаций проведения инвентаризации. Такие же недоработки имеются относительно права на вход в помещения предприятий, учреждений, организаций и осмотр их, изъятия необходимых материалов и т.п. Оперативные сотрудники ГСБЭП, руководствуясь на практике, как правило, указанным Положением, фактически действуют с нарушением действующего законодательства и автоматически нарушая этим права граждан.[482]
4.4 Непосредственные причины и условия конкретных преступлений, совершаемых сотрудниками ОВД
Как отмечалось в начале данной главы, индивидуальные факторы являются непосредственными детерминантами преступного поведения и отражают семантику негативных качеств личности. Именно на индивидуальном уровне механизм взаимодействия негативных явлений достаточно близок к логической схеме взаимодействия «причина-условие», предлагаемой отечественным детерминистским подходом. Для объяснения механизма индивидуального преступного поведения данная схема, действительно, имеет вполне очевидные преимущества.В качестве причин индивидуального преступного поведения в отечественной криминологии понимаются те негативные социальные явления и процессы, под воздействием которых «…у виновного лица возникают глубокие и стойкие антиобщественные взгляды, привычки, обуславливающие в результате криминогенной мотивации внутреннюю готовность совершить преступное посягательство». Условиями же являются те «…негативные факты реальной действительности, которые облегчают совершение преступления и способствовали достижению преступного результата».[483] При этом подчеркивается, что связь между негативным воздействием и преступным поведением не является автоматической и заранее предопределенной.
Не отвергая достоинств данной схемы, мы, тем не менее, не должны поддаваться искушению проводить изучение всего объема индивидуальных детерминант в этой же плоскости, поскольку набор криминогенных факторов и механизм их взаимодействия есть не одно и то же. К тому же при изучении причин и условий конкретного преступления мы, по справедливому замечанию ряда авторов, вынуждены действовать в рамках неполного, «частичного детерминизма», поскольку раскрытие сути отдельного преступления является неполным в философском значении и претендует на изучение не всего комплекса общественных взаимоотношений, а лишь тех обстоятельств, которые свойственны социальной среде проживания индивида и приводят к совершению единичного преступления.[484]
В отличие от рассмотренных ранее видовых и общих факторов преступности, объем индивидуальных детерминант по своей структуре имеет, к тому же, определенные особенности. Происходит это, прежде всего, в силу того, что общие и видовые факторы, преломляясь на уровне индивидуального сознания, порождают комплексные психологические образования (мотивы, жизненные ценности, стереотипы поведения и привычки), которые достаточно трудно отнести к какой-либо одной, определенной сфере деятельности человека. Поэтому исследователи, касавшиеся вопроса о детерминации преступного поведения сотрудников правоохранительных органов, часто ограничивались обычным перечислением криминогенных факторов индивидуального порядка.[485]
Вслед за учеными харьковской академической школы следует признать, что между большинством криминогенных факторов обычно нет жесткой взаимосвязи, факторы действуют на личность не прямо, а опосредованно, через систему индивидуальных моральных ценностей. Воздействие на личность со стороны различных факторов носит к тому же преимущественно стихийный, во многом не контролированный характер. Поэтому при общем анализе набора криминогенных факторов, действующих на индивидуальном уровне, более корректным видится подход, учитывающий, прежде всего, объективную и субъективную природу рассматриваемых детерминант.
К объективным факторам индивидуального уровня большинство авторов относит различные недостатки микросреды (ближайшего окружения) индивида – про - и асоциальные стереотипы поведения, специфическую субкультуру, деформации бытового сознания малых групп, негативные аспекты взаимоотношений их членов. Криминогенные факторы субъективного порядка включают негативные жизненные установки конкретного индивида, искажения его системы ценностных ориентаций, дефекты моральной и эмоционально-волевой сфер, различные психические особенности и аномалии. Конкретное преступление, как результат взаимодействия данных объективных и субъективных факторов, происходит, таким образом, в плоскости неблагоприятного ближайшего окружения и деформации личности.
Обращаясь к сфере объективных факторов, целесообразно отметить, прежде всего, особенности личных качеств руководителей подразделений. Именно им принадлежит ведущая роль в определении стиля управления подразделениями, формировании той микросреды, в которой происходит первичная адаптация и профессионализация молодых сотрудников. Недостатки руководителя не только отражаются на климате и неформальной структуре коллектива, но и являются фактором, определяющим в последствии негативную деформацию личности конкретного работника.[486]
Наличие проблем в этой связи демонстрируют результаты опроса, проведенные автором в составе исследовательской группы. По мнению 22,6% опрошенных сотрудников милиции, в их коллективах практически отсутствовало изучение морально-психологического климата со стороны руководства подразделений. От 20,9% до 28,2% начальников райотделов также указали на то, что в своей работе не используют никаких методических разработок для формирования профессиональных навыков, элементов психологической устойчивости подчиненных, преодоления ими профессиональной деформации. Масштаб указанного явления неодинаков в различных службах. В административной службе милиции, например, на бесконтрольность и полное невмешательство руководства в формирование общей атмосферы подразделений указало до 80% участковых инспекторов милиции.[487]
26,1% бывших сотрудников милиции, осужденных к лишению свободы, отметили отсутствие взаимопонимания между начальником и подчиненными как непосредственную причину нарушений законности в органах внутренних дел. 43,5% указали на царившую в подразделениях атмосферу интриг, сведения счетов, недоброжелательности.[488] В ряде подразделений формирование негативного морально-психологического климата непосредственным образом связано с грубой, агрессивной манерой поведения начальника, на что также указывают опрошенные сотрудники.
Показательным в этом отношении можно считать случай с подполковником милиции К., начальником РОВД в Днепропетровской обл. со стажем работы в ОВД более 22 лет. Обходя помещения райотдела в течении рабочего дня, он в коридоре увидел следователя Б., которому сделал замечание о несоблюдении формы одежды. В ходе разговора с Б. начальник райотдела заподозрил, что следователь находится в алкогольном опьянении и велел ему идти домой, поскольку следователь Б. был склонен к запоям. Однако через несколько минут подполковник К. снова обнаружил Б. в кабинете другого следователя. Раздраженный таким поведением подчиненного, К. начал кричать на Б., ударил его несколько раз рукой. В присутствии сотрудников и граждан, находящихся на тот момент в здании райотдела, подполковник К. протащил Б. за волосы из кабинета в дежурную часть, где приказал обыскать Б. и закрыть его в ИВС.[489]
В специальных исследованиях, инициированных британскими полицеистами с 1999 г., проблема грубого, издевательского стиля руководства получила название буллинга (от анг. bully – запугивать, издеваться над более слабым).[490] Как образец непродуктивного управленческого стиля, буллинг тесно связан с такими негативными явлениями в полиции, как низкая мораль сотрудников, внутренняя коррупция, служебные правонарушения, расизм и дискриминация. Признавая буллинг явлением, присущим большинству полицейских подразделений мира, специалисты сегодня изучают различные его виды. К наиболее распространенным формам буллинга относятся постоянная критика; унизительные публичные замечания; оскорбление, угрозы, распространение сплетен в адрес подчиненных; постановка невыполнимых целей; поручение бессмысленных и бесперспективных заданий; необоснованный отказ в предоставлении отпуска или учебной сессии.[491]
Последствия буллинга проявляются в текучести кадров, утрате инициативности и доверия в коллективе, повышенном уровне заболеваний на нервной почве. На индивидуальном уровне описанный стиль руководства ведет к агрессивности, раздражительности, приступам гнева и депрессии, психосоматическим расстройствам здоровья.
В судебной практике встречаются случаи, когда руководители подразделений не только проявляют пассивность в создании здоровой рабочей атмосферы, но и сами совершают преступления, что разлагающе действует на характер взаимоотношений между сотрудниками. В качестве примера можно указать случай с начальником РОВД в Киевской обл., подполковником милиции К, который получил сообщение о том, что из частного домовладения вывозят машину, груженную продовольственными товарами. Заподозрив, что жильцы дома занимаются незаконной предпринимательской деятельностью, выехал в одиночку по указанному адресу якобы для проверки информации. Обойдя домовладение и не увидев признаков присутствия хозяев, проник в дом и похитил оттуда различную бытовую технику (телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр), которую погрузил в машину и пытался отвезти домой. Однако на обратном пути был задержан вернувшимися хозяевами. За совершение данного преступления К. был осужден по ст. 367 ч. 2 УК Украины к 2,5 г. лишения свободы.[492]
Негативный пример руководства как фактор последующего противоправного поведения сотрудников встречается в 35,5% анкетах бывших сотрудников милиции, что говорит о распространенности такого явления. Те, кто отметил данный фактор, поясняли, что нарушение закона со стороны руководства создавало ситуацию моральной неопределенности и провоцировало сотрудников на такое же пренебрежительное отношение к соблюдению правовых норм.[493]
Второй по значимости группой криминогенных факторов индивидуального порядка являются, по нашему убеждению, стрессы, сопровождающие профессиональную деятельность работников правоохранительных органов. С точки зрения ряда авторов, наличие стрессогенных факторов является основной причиной профдеформации. По мере увеличения стажа работы и накопления отрицательного действия стрессогенных факторов психологический потенциал защиты личности у сотрудников уменьшается, что приводит к снижению работоспособности, кризису профессиональной мотивации, снижению коммуникативных и волевых способностей.
Непосредственное изучение стрессовых факторов, воздействующих на психику полицейского, в зарубежной криминологии началось относительно недавно. Одним из первых исследований явился проведенный в 1983 г. опрос 93 британских офицеров в полицейском колледже, выделивший 45 основных стресс-факторов в порядке их убывания.[494] Поскольку британские полисмены несут службу без табельного оружия, первые места заняли ситуации столкновения с вооруженными преступниками и попадания к ним в качестве заложников. При этом английские сотрудники полиции в целом были менее подвержены стрессам по сравнению с их американскими и австралийскими коллегами.
Американские замеры Д. Сивелла, проведенные в том же году, показали более богатую палитру, состоящую из 144 стресс-факторов полицейской деятельности, где на первых местах стрессогенности оказались ситуации применения оружия на поражение и гибели коллег.[495] Позднее Р. Блек провел специальную классификацию наиболее критических инцидентов полицейской деятельности, куда вошли следующие ситуации: гибель товарища по службе при исполнении служебных обязанностей; лишение жизни человека при исполнении обязанностей; ведение огня на поражение; самоубийство товарища по службе; увечье или травма товарища; гибель маленьких детей; множество человеческих жертв; задержание преступника; участие в операциях по освобождению заложников и ведение переговоров с преступниками; операции подразделений специального назначения, когда присутствует реальная угроза жизни; факты коррупции, взяточничества и других противоправных действий со стороны полицейских; отстранение от службы и угроза увольнения.[496]
Исследование, вновь проведенное британцами в 1996 г., показало, что в 72% случаев полицейские указывают на проблемы, не связанные со служебной деятельностью и работой в полиции. 56% отметили проблемы в отношениях с коллегами и 40% – указали на конфликт между формальными требованиями и неформальной политикой подразделения. 24% опрошенных упомянули о конфликтах с гражданами и 16% отметили наличие конфликтов с друзьями и родственниками.[497]
В комплексе стрессогенных факторов отечественных правоохранительных органов наиболее типичными являются дефицит времени, сложность оперативной обстановки, неопределенность и непредсказуемость событий, высокая степень ответственности, дезорганизация социальной сферы, отсутствие полноценного отдыха, недостаточность профессионального опыта, ненадежность технических средств защиты, частые ненормированные суточные дежурства, обстоятельства, связанные с угрозой для жизни, невозможность выполнения функциональных обязанностей в полном объеме.
Для определения системы наиболее характерных для деятельности сотрудников ОВД Украины стрессогенных факторов, оказывающих негативное влияние на выполнение ими служебных обязанностей, автором было предпринято отдельное исследование. Проведенное в несколько этапов, исследование позволило определить первоначальный перечень факторов, степень их выраженности в различных подразделениях ОВД, проранжировать их в соответствии с ответами респондентов.[498]
В качестве объекта исследования были взяты основные службы ОВД – следственные отделы (СО), подразделения уголовного розыска (УР), административная служба: ППСМ и участковые (АСМ). В качестве группы сравнения были изучены сотрудники ОВД Украины, проходящие службу в миротворческих контингентах ООН в Боснии и Косово (табл. 35).
Таблица 35
Стрессовые факторы в деятельности различных подразделений ОВД
| № п/п | СО | УР | АСМ | Уср | Миссии ООН | |
| 1. | Смерть близких | 10 | 10 | 9,25 | 9,75 | 8,3 |
| 2. | Гибель сотрудника во время несения службы | 10 | 9,58 | 7,4 | 8,99 | 7,3 |
| 3. | Измена любимого человека | 9,1 | 7,25 | 7,2 | 7,85 | 6,3 |
| 4. | Болезнь близких | 8,5 | 7,6 | 7,4 | 7,83 | 6,5 |
| 5. | Ссора с другом | 9 | 6,6 | 6,2 | 7,26 | 7,3 |
| 6. | Финансовые проблемы | 9,4 | 7 | 5,3 | 7,2 | 5 |
| 7. | Угроза огнестрельным оружием со стороны других лиц | 8,1 | 6,9 | 6,3 | 7,1 | 6,9 |
| 8. | Состояние здоровья | 9,1 | 5,6 | 6,36 | 7 | 5,4 |
| 9. | Разлука с семьей | 8,4 | 6,1 | 6,4 | 6,96 | 4,4 |
| 10. | Оскорбление со стороны других лиц | 6,1 | 6,9 | 7,28 | 6,76 | 5,3 |
| 11. | Обман со стороны граждан | 8,5 | 6 | 5,68 | 6,72 | 6,3 |
| 12. | Невозможность удовлетворить потребности детей | 8,1 | 6,25 | 5,6 | 6,65 | 5,1 |
| 13. | Посягательства на собственность сотрудника (кража) | 9,7 | 4,4 | 5,9 | 6,6 | 5,1 |
| 14. | Несправедливое отношение руководства | 8,5 | 5,8 | 5,2 | 6,5 | 5,2 |
| 15. | Ссоры в семье | 8,6 | 6 | 4,7 | 6,4 | 4,9 |
| 16. | Вероятность попадания в засаду | 7,1 | 5,83 | 6,1 | 6,3 | 6,2 |
| 17. | Отсутствие социальной защиты | 8 | 5,5 | 5,4 | 6,3 | 5,3 |
| 18. | Блокирование со стороны преступной группы | 6 | 7,16 | 5,3 | 6,1 | 6,4 |
| 19. | Слабая сила закона | 7,5 | 5,6 | 5,2 | 6,1 | 6,4 |
| 20. | Непонимание со стороны родственников | 7 | 4,25 | 6,76 | 6 | 4,9 |
| 21. | Сопротивление со стороны граждан | 6,8 | 5,83 | 5,6 | 6 | 4,5 |
| 22. | Вызывающее поведение граждан | 9,2 | 4,25 | 4,8 | 6 | 4,1 |
| 23. | Бытовые неурядицы | 7 | 5,4 | 5 | 5,8 | 4,7 |
| 24. | Неудовлетворительное обеспечение | 6,6 | 5,3 | 5,4 | 5,76 | 4,2 |
| 25. | Хамство сотрудников | 8,3 | 4,5 | 4,52 | 5,76 | 4,9 |
| 26. | Ссора с коллегами | 6,7 | 5,75 | 4,7 | 5,7 | 4,5 |
| 27. | Собственная низкая квалификация | 7,3 | 4,9 | 4,7 | 5,6 | 6,1 |
| 28. | Отсутствие нормальных условий работы | 6,8 | 4,5 | 5,3 | 5,5 | 4,8 |
| 29. | Несвоевременное предоставление отпуска | 7,4 | 4,1 | 4,85 | 5,45 | 3,3 |
| 30. | Работа по выходным дням | 6,3 | 4,4 | 4,9 | 5,2 | 0 |
| 31. | Неуважение граждан по отношению друг к другу | 7,2 | 3,8 | 4,55 | 5,1 | 3,9 |
| 32. | «Упрямый» обвиняемый | 6,7 | 4,1 | 4,55 | 5,1 | 3,7 |
| 33. | Конфликты с руководством | 6,3 | 5 | 4,1 | 5,1 | 4,8 |
| 34. | Применение спецсредств | 6,2 | 3,5 | 5,3 | 5 | 0 |
| 35. | Несовершенная система продвижения по службе | 6,8 | 3,3 | 4,9 | 5 | 3,9 |
| 36. | Нехватка времени | 5,8 | 5 | 4,4 | 5 | 2,8 |
| 37. | Некомпетентный начальник | 6,5 | 3,6 | 4,7 | 4,9 | 3,5 |
| 38. | Поломка служебного автомобиля | 6,8 | 4,1 | 3,76 | 4,88 | 4 |
| 39. | Недоразумения с прокуратурой | 5,3 | 4,4 | 4,36 | 4,68 | 3,1 |
| 40. | Неудобный график работы | 6,1 | 3,8 | 3,86 | 4,58 | 3,5 |
| 41. | Составление отчета | 5,3 | 5,6 | 2,8 | 4,56 | 5,2 |
| 42. | Требовательность начальника | 6,5 | 3,16 | 4 | 4,55 | 3,8 |
| 43. | Ненормированный рабочий день | 5,3 | 3,6 | 4,48 | 4,46 | 3 |
| 44. | Замечания со стороны руководства | 5 | 4,1 | 4 | 4,36 | 4,5 |
| 45. | Жалобы со стороны участников уголовного процесса | 6,2 | 3 | 3,9 | 4,36 | 3,4 |
| 46. | Участие в коррупционных действиях | 5,5 | 4 | 3,6 | 4,36 | 5,1 |
| 47. | Чрезмерная физическая нагрузка | 6 | 3,2 | 3,6 | 4,26 | 3,6 |
| 48. | Конфликты с родителями несовершеннолетних | 6 | 3,3 | 3,4 | 4,2 | 3,7 |
| 49. | Опоздание на службу | 5,8 | 3,6 | 3,3 | 4,2 | 4,9 |
| 50. | Работа общественного транспорта | 5,5 | 3 | 3,48 | 3,99 | 2,3 |
| 51. | Дежурство | 5,8 | 2,25 | 3,5 | 3,8 | 3,6 |
| 52. | Учебная сессия | 4,5 | 2,5 | 4,3 | 3,76 | 2,4 |
| 53. | Плохая погода | 6 | 2 | 3,15 | 3,7 | 1,9 |
| 54. | Совещание | 4,2 | 2,1 | 3,2 | 3,2 | 2,7 |
| 1. Внешние трудности во время службы | 6. Отношения с коллегами |
| 2. Внутренние трудности во время службы | 7. Отношения с руководством |
| 3. Специфика службы | 8. Проблемы собственной квалификации |
| 4. Отношения с гражданами | 9. Семейные проблемы |
| 5. Отношения с криминалитетом | 10. Личные проблемы |
Как видим, первые места для всех трех служб занимают стрессовые ситуации, относящиеся к блоку семейных и личных проблем, а также вызванные отношениями с коллегами по работе. Наименее значимые по стрессогенности группы факторов также более-менее однородны. Это различного рода внешние трудности, связанные с несением службы, ее спецификой, вопросами личной профессиональной квалификации.
Если стресс средней степени может оказывать позитивное, мобилизующее влияние на оперативные действия сотрудника милиции, то сильный и продолжительный стресс в основном оказывает пагубное влияние на умственное и физическое состояние, ослабляет эффективность служебной деятельности. В научной литературе стресс подобного рода получил название «стресс критического инцидента» (от анг. CIS – critical incident stress). При высокой интенсивности он приводит к развитию подозрительности, депрессии, склонности к самоубийству, а последствия стресса сказываются также на женах и детях сотрудников.[499]
Как результат перенесенных стрессов, в структуре психической заболеваемости личного состава ОВД СССР отмечалось широкое распространение пограничных форм патологии в виде психической дезадаптации и психоэмоционального напряжения, достигавших в среднем 52 случая на 1000 обследованных. При этом категория сотрудников оперативных служб, как наиболее часто подвергаемая стрессам, отличалась весьма высокими показателями – 321 случай на 1000 обследованных.[500]
Российские исследования профессиональных стрессов на опыте работы спецподразделений милиции отмечают развитие у сотрудников таких состояний, как реактивная тревожность, эмоциональные и психомоторные срывы, характеризующиеся напряжением, беспокойством, нервозностью, эмоциональной и вербальной агрессивностью, приливами гнева и ярости. Довольно часто стрессовые ситуации приводят к обострению ранее имевшихся хронических заболеваний и возникновению целого ряда психосоматических заболеваний – гипертонии, болей в спине, спазмов желудка, головных болей, ишемической болезни сердца, инфарктов, инсультов, неврозов и психозов.[501]
По данным отечественных специалистов, после 10 лет службы каждый пятый сотрудник страдает профессиональным заболеванием, после 20 лет – каждый третий. Это обычно заболевания желудочно-кишечного тракта и сердечно-сосудистой системы.[502]
Криминогенные факторы субъективного порядка условно можно разделить на три составляющих компонента: блок психических патологий и девиаций, имевшихся у индивидов до их поступления в ОВД и проявляющиеся затем в период прохождения службы; негативные психологические новообразования, возникающие в результате профессиональной деформации и деградации; неудовлетворенные потребности, не достигшие силы патогенного воздействия, но создающие предпосылки для последующей деформации жизненных установок и ценностных ориентаций конкретного индивида.
Тема изучения психических отклонений и патологий среди сотрудников силовых структур, полностью засекреченная в СССР, в зарубежной литературе получила свое развитие с конца 1970-х гг. Работы Э. Шева, Сомодевилла, Г. Унковик, Н. Хайтшиз, освещая проблемы психического здоровья полицейских, впервые констатировали, что в США 20% личного состава полиции злоупотребляют алкоголем, а от нервного перенапряжения и болезней, связанных с ним, полицейских погибает в 3 раза больше, нежели от руки преступников. Замеры, сделанные в отдельных департаментах, показали, что только 5% полицейских были психически здоровы. До 60% обследованных имели психотические расстройства, подлежащих излечению, а 35% полицейских имели неизлечимые заболевания. Уровень самоубийств среди американских полицейских был в 6,5 раза выше, чем в среднем по стране.[503]
Немногочисленные работы отечественных авторов также указывали на более высокую, по сравнению с общими показателями СССР, распространенность нервно-психических заболеваний среди личного состава ОВД (до 29,6 больных на каждую 1000 сотрудников). Исследования, проведенные на общей популяции, показали, что отдельные формы нервно-психических аномалий в значительной степени способствуют совершению сотрудниками тяжких насильственных преступлений, поскольку приводят к появлению злобности, агрессивности, расторможенности влечений, снижению социального контроля.
Резонансным в этом отношении стал случай с 2 инспекторами ДПС ГАИ г.Киева, которые, сменившись после несения службы, будучи в форме, задержали на рынке гражданина Вьетнама. После проверки документов отвезли его на квартиру к знакомой, где избили его, заставили принять спиртное и вступить со знакомой в половую связь. После этого, подавляя сопротивление задержанного, начали одновременно насиловать его в извращенной форме. Вызванный соседями наряд «Беркута» задержал сотрудников ДПС во время совершения преступления. Приговором суда оба инспектора были осуждены по ст.ст. 365 ч. 2, 153 ч. 2, 366 ч. 1 к 4 г. лишения свободы.[504]
При специальных обследованиях у 90% бывших сотрудников, осужденных за тяжкие насильственные преступления, были диагностированы нервно-психические заболевания, в основном органические поражения головного мозга, психопатии, алкоголизм. В целом по оценкам экспертов, количество чрезвычайных происшествий, прямо или косвенно связанных с наличием у сотрудников ОВД нервно-психических аномалий, достигало 67%.[505]
Из приведенных выше компонентов явление профессиональной деформации может считаться разработанным наиболее полно. В комплексном исследовании В.С. Медведева профессиональная деформация определяется как совокупность специфических, взаимосвязанных изменений в структуре личности сотрудника ОВД, вызванных выполнением на протяжении определенного времени правоохранительной деятельности как основной профессии.[506]
Признавая, что начальная и средняя стадии профдеформации являются не только неизбежными, но и желательными, большинство авторов концентрируют свое внимание на негативных изменениях личности, отражающихся таким же негативным образом на профессиональной деятельности.[507] Поэтому и в нашем исследовании, говоря о профдеформации, мы подразумеваем именно сильную степень ее развития, оказывающую негативное, тормозящее воздействие на личность сотрудников милиции.
Подчеркивая необязательный характер возникновения профессиональной деформации, исследователи, тем не менее, отмечают, что вероятность негативных изменений личности при отсутствии психопрофилактической работы вполне предсказуема. Если в период службы от 6 до 10 лет имеется средняя вероятность, а на 11–15 годах службы – высокая вероятность появления глубинной профессиональной деформации, то после 15 лет службы деформация становится практически неизбежной.[508]
Конкретные проявления профдеформации различные авторы классифицируют в зависимости от используемого методологического подхода. В.А. Лазарева, например, говоря о деятельности следователя, выделяет четыре комплекса негативных проявлений: процессуальный нигилизм, психологическая неустойчивость, обвинительный уклон поведения, психологическая защита собственных действий.[509]
Под обвинительным уклоном поведения автор подразумевает внутреннюю установку следователя на виновность обвиняемого, возникающую как результат подозрительности, ослабленной самокритичности, нежелания оценить свою версию объективно. Результатом является однобокое толкование сомнений в пользу обвинения, недооценка доводов обвиняемого, нарушение его права на защиту. Обвинительный уклон как черта профдеформации, действительно, подтверждается рядом других исследований, выявивших наличие явно выраженного обвинительного уклона у большинства работников правоохранительных органов, в том числе – судебного аппарата.[510] Психологическая защита, по мнению В.А. Лазаревой, используется сотрудниками ОВД для оправдания допускаемых ошибок и нарушений, рассматривать их как несущественные и непринципиальные. Обычный набор приемов психологической защиты довольно однороден – это ссылки на несовершенство закона, рассуждения о предвзятости прокурорского надзора и необъективной работе суда, апелляция к объективным трудностям (дефицит времени, противоречивые указания руководства, перегруженность).
В.С. Медведев предлагает рассматривать в качестве признаков индивидуальной профдеформации более структурированную систему изменения личностных черт сотрудника ОВД, затрагивающую различные уровни сознания – процессы, состояния, свойства личности на сознательном и бессознательном уровнях.[511] Среди них автором выделяется, прежде всего, гипертрофия профессионально значимых качеств и постепенная их трансформация в свою противоположность. Бдительность может трансформироваться в немотивированную подозрительность, уверенность сменяется безосновательной самоуверенностью, требовательность и аккуратность превращаются в педантизм и придирчивость.
Во-вторых, имеет место актуализация и развитие таких негативных черт, как авторитарность, жестокость, грубость, мстительность, цинизм, чувство вседозволенности. Одновременно возникают и становятся доминирующими состояния разочарования, скуки, раздражительности, не способствующие эффективной деятельности и создающие предпосылки для нарушений служебной дисциплины.
Третье место занимают процессы постепенной атрофии черт и качеств, воспринимаемых сотрудником ОВД как ненужные, второстепенные, создающие излишние помехи в работе. Результатом являются хорошо известные феномены эмоциональной черствости, утраты эмпатии, убежденности в необходимости строгого соблюдения закона, неверия в законопослушность граждан. Известный синдром «Грязного Гарри», проявляющийся на уровне индивидуального сознания, демонстрирует именно эту сторону профдеформации, когда правосознание замещается процессом достижения профессионально значимой цели любыми средствами и приемами.
И, наконец, к четвертой категории признаков предлагается относить несогласованное, дисгармоничное взаимодействие отдельных личностных черт, когда наблюдается смешение личных и служебных интересов, перенос профессиональных привычек и приемов в сферу личного общения с близкими и родственниками, шаблонность и узконаправленность мышления.
Отдавая должное научной ценности изложенных подходов, мы считаем необходимым указать, что авторитарность и грубость работников милиции не могут быть однозначно детерминированы процессом профдеформации. В зарубежной криминологии данное положение также является спорным и формулируется следующим образом: являются ли кандидаты на службу в правоохранительные органы личностями с уже сформированными авторитарными наклонностями, либо эти черты формируются в процессе профессионального становления личности полицейского?
Трудно отрицать логику тех авторов, которые объясняют авторитаризм полицейских с позиций социальной адаптации к условиям работы и влияния полицейской субкультуры.[512] Однако, нельзя игнорировать и доводы сторонников индивидуального подхода, отстаивающих тезис о том, что личный состав полиции изначально составляют люди авторитарного типа, которых привлекают не только атрибуты власти (форма, оружие и спецсредства, специальный социальный статус), но и возможность применять властные полномочия по отношению к другим гражданам.[513]
Когда возникает спорная или нестандартная ситуация, представители авторитарного типа стремятся продемонстрировать преимущество своего видения проблемы, а также настоять на своем решении ситуации. В простой однозначной ситуации авторитарные личности также стремятся главенствовать и настаивать на своем мнении, даже если это порой противоречит здравому смыслу и формальным правилам. Чем выше удельный вес приходящих в полицию авторитарных личностей, чем очевиднее проявляется тотальное стремление полицейских поступать на свое усмотрение и часто – не придерживаясь строго буквы закона. Поэтому рассмотренные выше феномены дискреции и синдрома «Грязного Гарри» сторонники индивидуального подхода связывают не столько с результатом профессиональной деформации личности, а именно с превалированием в полиции людей авторитарного типа.
Ориентируясь в настоящем исследовании на ценности комплексного рассмотрения феномена преступности, мы уверены в том, что в данном случае нельзя отдавать предпочтение представителям какой-либо одной позиции. Как было указано в предыдущем разделе, собственные исследования автора выявили значительное число первокурсников с авторитарными, агрессивными наклонностями (59%), поступающими на службу в ОВД. Вместе с тем, как результат социализации в ходе обучения было обнаружено и общее возрастание агрессии у всех категорий курсантов, независимо от их психологических особенностей, что наиболее наглядно проявлялось в поведении девушек-курсантов.
Некоторые исследования также отмечают доминирующую роль именно служебной деятельности, а не личных предпосылок в развитии профессиональной деформации сотрудников милиции.[514] Американские криминологи, акцентируя внимание на изучении психологических качествах полицейских, отмечают, что обычно патрульные офицеры реализуют свои властные полномочия по поддержанию правопорядка в ситуации повышенного риска и опасности для собственной жизни. Для успешного выполнения обязанностей в таких условиях от полицейского требуется не только хорошая физическая подготовка и здоровье, но и храбрость, готовность вступить в физическое противоборство, пренебрежение к боли. Такая комбинация качеств, по сути, составляет основу личностей маскулинного типа, которым свойственны также такие черты, как склонность к азартным играм, употреблению спиртных напитков и далеко не пуританское отношение к сексу. Полицейская работа, таким образом, исподволь формирует и поощряет формирование маскулинного типа поведения как наиболее оптимального для эффективного выполнения индивидом своих служебных обязанностей.[515]
Характер личностных изменений зависит также от специфики выполняемых служебных задач. У сотрудников оперативных служб, например, при психологическом обследовании чаще всего встречаются такие выраженные качества, как склонность к риску, решительность, интуитивность в принятии решений, легкая переключаемость психических процессов, ироническое отношение к социальным нормам, правовой нигилизм. Инспектора КМДН демонстрируют стремление к покровительству, навязыванию своих убеждений, повышенную приверженность к соблюдению всех социальных норм. Для работников кадрового аппарата и управленческих структур характерны склонность к лидерству, авторитарность, повышенное чувство ответственности, пунктуальность. По результатам исследований других авторов, среди сотрудников ГАИ и УР характерным признаком профдеформации является выраженная материальная направленность системы жизненных ценностей, правовой нигилизм, пониженный фон настроения, недостаточно компенсированная тревога.[516]
В административной службе милиции, где уровень нарушений законности является одним из наиболее высоких в ОВД Украины, наиболее значимые отклонения были выявлены в сфере индивидуальных ценностных ориентаций. 70% опрошенных нами участковых инспекторов в качестве наиболее значимых ценностей в своей деятельности указали наличие власти, 60% – деньги, 50% – карьеру и полезные связи. Одновременно с этим 70% участковых инспекторов милиции и 52,2% работников ППСМ были убеждены в том, что большинство граждан (в отличие от сотрудников ОВД) живет за счет незаконных доходов. Агрессивная мотивация совершенных правонарушений в административной службе милиции значительно превышала средний показатель для ОВД в целом – 53,8% в ППСМ и 58,3% в службе УИМ против 39,6% для всего контингента сотрудников-правонарушителей.
К сказанному добавим, что именно нарушители служебной дисциплины наиболее часто демонстрируют авторитарный, непомерно властный стиль поведения в общении с гражданами, обращаясь с ними, как с потенциальными преступниками. У ряда сотрудников возникает оценка граждан не как законопослушных, а как людей «низшего сорта», в отношении которых может быть оправдано незаконное применение мер физического воздействия и нарушение процессуальных норм. Одновременно с этим у них формируется представление о своем исключительном праве манипулировать людьми, всегда и везде «наводить порядок» любыми доступными способами. На практике это находит свое выражение в совершении преступлений, поражающих, на первый взгляд, своей непоследовательностью и бесконтрольностью поведения.
Так, старший лейтенант милиции И., участковый инспектор в г. Севастополь, вместе с 2 коллегами, находясь в состоянии легкого опьянения, около 01.00 ч. решил проверить квартиру, где имели место частые случаи самогоноварения. Войдя в квартиру, он обнаружил в кухне, кроме хозяйки 3 мужчин, с которыми вступил в ссору. Во время ссоры для большей убедительности произвел выстрел из табельного оружия в пол. Когда на звук выстрела из комнаты выбежал щенок овчарки, И. застрелил его, а в ответ на возмущение хозяина собаки – убил и его выстрелом в голову. После этого произвел 4 выстрела в хозяйку квартиры и по одному выстрелу – в обоих свидетелей, хотя их поведение (кратковременный шок) не давало никаких оснований для применения огнестрельного оружия. Приговором областного суда И. был приговорен к 13 годам лишения свободы.[517]
Нам приходится констатировать и тот факт, что в ходе проведенных опросов только 27,1% сотрудников милиции считают, что при высокой степени профессионализма эффективная работа милиции совместима с одновременным соблюдением всех требований закона. Для 11% соблюдение закона возможно, если речь идет о рутинной работе. В то же время 34,7% опрошенных убеждены, что это практически невозможно по целому ряду причин и 27,2% – что это весьма затруднительно, когда дело касается серьезных преступлений.
В таком же меньшинстве оказываются сотрудники, уверенные в невозможности иметь для себя право на поблажку с точки зрения этических и моральных стандартов (18,4% от общего числа опрошенных). Подавляющее число ответов (69,5%) указывает на готовность сотрудников иногда отступать от этических стандартов, если это обусловлено служебной необходимостью. 12,1% респондентов более категоричны – они отметили необходимость всегда иметь такие поблажки для себя, поскольку в основном имеют дело с асоциальными элементами.
Схожую картину получили исследователи НАВДУ, опросившие в 2001 г. руководящих сотрудников уголовного розыска и следствия. Согласно их данным, 57% опрошенных признали приемлемость пыток в исключительных случаях, 39% полагали, что эффективная работа милиции без периодического применения пыток невозможна. 56% сотрудников считали, что большинство населения поддержало бы побои задержанных преступников в качестве меры «грубой справедливости».[518]
К последнему компоненту системы причин и условий мы предлагаем относить потребности и состояния, не достигшие силы патогенного воздействия, но создающие предпосылки для последующей деформации жизненных установок и ценностных ориентаций конкретного индивида. В первую очередь, таковыми являются отсутствие моральной удовлетворенности работой и неудовлетворенность собственным материальным положением.
По результатам проведенного специалистами ГУРЛС МВД Украины опроса только 60% сотрудников было в основном довольны своей службой. Вместе с тем, 40% опрошенных были уверены, что это не лучшая работа, которую они могли бы найти. Каждый третий жаловался на то, что его ожидания, связанные с системой ОВД, не оправдались, а каждый четвертый не смог определиться, насколько ему нравится служба. От 6% до 9% сотрудников ненавидели свою работу и считали ее наихудшей.[519] Ранние исследования давали более неутешительную картину – на вопрос «Вступили бы Вы сейчас на службу в ОВД?» ответили утвердительно только 48,5% оперуполномоченных УР, 45,2% участковых и 44,4% сотрудников ППСМ.[520]
Высоким является и процент сотрудников, потенциально готовых предложить свои услуги на вторичном рынке занятости. Периодические замеры показывают, что только около 11% сотрудников высказываются против предоставления возможности официально иметь работу по совместительству, остальные – готовы работать в сфере оказания охранных и юридических услуг.[521]
Одним из последствий такой неудовлетворенности может являться обнаруженная автором специфика личного отношения сотрудников милиции к преступникам различных категорий. Индексы, полученные в отношении компьютерных преступников, преступников в сфере экономики и контрабандистов, говорят об определенной степени толерантности сотрудников к данным категориям правонарушителей, что при неблагоприятном стечении обстоятельств может явиться предпосылкой для участия самих сотрудников в преступлениях экономического характера (табл. 36).
Таблица 36
Отношение сотрудников милиции к преступникам различных категорий
| Отношусь крайне отрицательно, как к личным врагам | Отношусь в целом отрицательно, с чувством брезгливости | Отношусь в целом равнодушно | Отношусь без личной неприязни и с некоторым пониманием | |
| Убийцы | 59,9 | 23,8 | 12,2 | 4,1 |
| Насильники | 62,8 | 28,5 | 8,1 | 0,6 |
| Грабители | 51,5 | 26,9 | 18,7 | 2,9 |
| Контрабандисты | 27,5 | 25,2 | 40,3 | 7 |
| Наркодилеры | 57,3 | 26,3 | 14,1 | 2,3 |
| Преступники в сфере экономики | 19,3 | 22,2 | 41,5 | 15 |
| Члены ОПГ | 47,4 | 26,3 | 22,8 | 3,5 |
| Компьютерные преступники | 8,8 | 17 | 49,1 | 25,1 |
Возможный выход, поэтому, видится не столько в рассмотрении результатов автора, поскольку данное исследование также не может претендовать на всеобъемлемость и универсальность. Обоснованным видится подход, предполагающий обобщение и сравнение данных, полученных в ходе ряда смежных по тематике исследований, проводившихся в рамках единого академического направления или школы. Для автора такой выбор был сделан в отношении ряда специальных исследований, осуществленных при непосредственном участии ученых Национального университета внутренних дел.[522]
Проводя обобщение упомянутых исследований, отметим, что независимо от времени их проведения в ходе опросов большинство сотрудников (в среднем 55,7%) указывает, прежде всего, на недостатки денежного содержания как на основное обстоятельство, определяющее уровень соблюдения законности в ОВД (табл. 37).
Таблица 37
Распределение сотрудниками ОВД причинно-следственного комплекса по степени значимости
На втором по криминогенной значимости месте располагаются изъяны морально-психологического климата, тесно связанные с элементами узковедомственной субкультуры, личной профдеформации (до 44,5% опрошенных). Третье место занимают личные и профессиональные недостатки руководителей подразделений (32,5% респондентов). Рабочие перегрузки и стрессы, недостатки правового регулирования служебной деятельности, слабая система контроля относятся по результатам изученных нами исследований на последние места.
Таблица 37
Распределение сотрудниками ОВД причинно-следственного комплекса по степени значимости
| Наименование факторов | Кол-во ответов респондентов (в %) | |||
| Работы НУВД | Данные автора | |||
| Экономические обстоятельства | ||||
| 1. | Недостатки денежного содержания | 55,7 | 34,7 | |
| 2. | Недостатки материально-технического обеспечения (отсутствие необходимой мебели, техники, помещений) | 28,4 | 27,7 | |
| Социально-психологические обстоятельства | ||||
| 3. | Недостатки руководителей подразделений (грубость, прессинг, личная некомпетентность) | 32,5 | 21 | |
| 4. | Плохой морально-психологический климат | 44,5 | 0 | |
| 5. | Особенности субкультуры (негативные традиции, нигилизм и цинизм сотрудников, чувство безнаказанности) | 25,9 | 0 | |
| 6. | Непрофессионализм и коррупция работников правоохранительных органов (МВД, суд, прокуратура) | 0 | 5,8 | |
| 7. | Негативное отношение со стороны граждан | 0 | 9,5 | |
| Организационно-управленческие и правовые обстоятельства | ||||
| 8. | Несовершенство кадровой политики (недостатки отбора в ОВД, наличие элитных и второстепенных служб, кадровый некомплект) | 30,7 | 6,8 | |
| 9. | Недостатки правового регулирования служебной деятельности | 16,4 | 5,8 | |
| 10. | Рабочие перегрузки (ненормированный день, работа без выходных, стрессы) | 16,0 | 16,3 | |
| 11. | Слабая система внешнего и ведомственного контроля | 15,0 | 0 | |
И хотя собственные данные автора выглядят несколько иначе, можно с уверенностью говорить о том, что в субъективном восприятии сотрудников милиции изъяны материально-технического обеспечения, недостатки руководителей и рабочие перегрузки выступают в качестве основных предпосылок, определяющих состояние законности в органах внутренних дел.
5.1 Понятие и система деятельности по предупреждению преступности
Теория предупреждения преступности в своем нынешнем состоянии является продуктом многовекового формирования общественно научных взглядов на природу преступного поведения и ее преодоление. Кроме того, на формирование теоретических концепций воздействия на преступность оказали свое неравнозначное влияние уголовное право и социология, что характерно не только для отечественной, но и для зарубежной криминологии.Результатом такого развития является современное разделение в теории криминологии всех видов превентивной деятельности на два направления – уголовную репрессию и собственно превенцию. Первое направление подразумевает предупреждение преступлений, осуществляемое в рамках уголовного правосудия и связанное, в основном, с назначением наказания за совершенное преступление. В этом же направлении изучаются вопросы криминализации и декриминализации, а также предупредительной эффективности средств, используемых в рамках уголовного правосудия.
Второе направление объединяет все меры, находящиеся вне рамок уголовной юстиции и направленные на устранение любой возможности совершения преступления. Как правило, они находятся под юрисдикцией административного, гражданского, семейного, трудового и других отраслей права, не входящих в криминалистический цикл. Отдавая должное необходимости совершенствования системы уголовно-правового контроля за противоправным поведением, большинство ученых признают преимущества и эффективность именно превентивного, собственно криминологического воздействия на преступность.[523] К тому же теория права и отраслевые юридические науки, являясь теориями ответственности-наказания, имеют вполне определенный «наказательный» оттенок, в то время как социально-психологический механизм и эффективность других принудительных видов воздействия с целью предупреждения преступности исследован недостаточно.
Криминологическая теория предупреждения преступности определяется сегодня как учение о «…совокупности разнообразных видов деятельности и мер в государстве, направленных на усовершенствование общественных отношений с целью устранения негативных явлений и процессов, порождающих преступность либо способствующих ей, а также недопущения совершения преступлений на разных стадиях преступного поведения».[524]
В систему предупреждения преступности соответственно включают объекты превентивной деятельности; ее основные уровни и формы; меры предупредительного воздействия; субъектов, осуществляющих эту работу. По мнению некоторых авторов, данная система на уровне государства нуждается в специальном закреплении законодательными актами, например, Законом Украины «О предупреждении преступности», где были бы отражены принципы, общие положения, субъекты и формы данного вида деятельности.[525]
Как отражение различных подходов, понятийный аппарат криминологии отличается исключительным многообразием. Стратегия воздействия на преступность предлагается в терминах «борьба с преступностью», «комплексное воздействие на преступность», «предупреждение преступности», «деятельность по предупреждению преступности», «социально-правовой контроль над преступностью», «правоохранительная деятельность». Различное содержание вкладывается и в определение понятий «предупреждение», «профилактика», «пресечение» и «упреждение», поскольку авторы разделяют данные понятия в зависимости от видов, направлений, этапов и уровней превентивной деятельности.
Отметим сразу, что мы не склонны рассматривать ряд приведенных терминов в качестве синонимичных. Это, прежде всего, относится к широко используемому некоторыми авторами термину «контроль над преступностью».[526] На наш взгляд, данный термин может претендовать лишь на обозначение одного из направлений воздействия на преступность, но не для характеристики всей совокупности превентивных мер. Не безупречным нам представляется также понятие «борьба с преступностью», предлагаемое А.И. Долговой, поскольку оно, как и термин «война с преступностью», предусматривает активное столкновение общества с преступностью, исключительно наступательную деятельность на причины и условия преступности и в конечном счете предполагает победу над противником, что в отношении такого извечного социального явления, как преступность, вряд ли возможно.[527] Вызывает возражение и более нейтральный термин «противодействие», поскольку его действие акцентировано в большей степени на уже имеющихся, свершившихся преступных проявлениях, нежели на их всем комплексе мер по их предупреждению.
Многозначность понятийного аппарата не случайно является причиной частых дискуссий в отрасли криминологических знаний, относящихся к предупреждению преступности. На практике, как отмечает В.В. Голина, теоретические понятия «…материализуются в соответствующей деятельности, позволяют очертить их внешние рамки, конкретизировать характер, сферу приложения, компетенцию субъектов деятельности, ресурсное обеспечение и т.п.».[528] В этой связи часть криминологов отдает приоритет термину «предупреждение преступности» как родовому и более емкому понятию.[529] Другая часть ученых не видит смысла в разделении указанных понятий и предлагает использовать их как синонимы, считая терминологическую дискуссию нецелесообразной и надуманной, лишенной теоретического и практического смысла .[530]
Мы не можем согласиться с позицией последней группы авторов, поскольку любая наука нуждается в разработке собственного категориального аппарата.[531] Востребованность и актуальность фундаментальных работ по системному изучению мер превенции преступлений обусловлена, кроме того, невозможностью решения теоретических вопросов без точного употребления терминов и их постоянной конкретизации. К сожалению, поскольку для их разработки требуется неординарная подготовка исследователя и оригинальность научного видения им теоретических проблем, работы подобного рода являются достаточно редкими явлениями в криминологической науке. В этом мы можем убедиться, обратившись к работам таких ученых, как В.В.Голина, И.Н. Даньшин, А.И. Долгова, А.П.Закалюк, В.К. Вирбуль, И.И.Карпец, В.В. Клочков, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, И.П. Лановенко, А.Г. Лекарь, В.В. Лунеев, Г.М.Миньковський, А.Б. Сахаров, А.Я. Светлов, И.Н. Туркевич, внесших существенный вклад в разработку сложных проблем предупреждения преступности.[532]
Благодаря их исследованиям была дана не только содержательная характеристика основных направлений и видов профилактики преступности, но и рассмотрены вопросы организации превентивной деятельности, определены особенности предупреждений отдельных видов преступлений.
Вместе с тем в результате поиска структурно-лингвистического толкования того или иного термина, действительно, возникает опасность упустить главное – содержание понятий, что производит отрицательный эффект при решении конкретно-практических задач. Поэтому некоторые ученые как временное решение проблемы обоснованно предлагают использовать «терминологическую конвенцию», т.е. соглашение об однозначном употреблении того или иного понятия либо использовании ряда понятий как синонимичных и взаимозаменяемых.[533]
Указанный путь, на наш взгляд, имеет смысл, когда целью криминологического исследования ставится не совершенствование категориального аппарата, а разработка ряда конкретных мер воздействия на преступность. Данный подход мы видим в подавляющем большинстве специально-криминологических исследований, посвященных проблемам предупреждения преступности в правоохранительных органах.[534] Предлагаемое исследование также преследует не столько общетеоретические, сколько прикладные цели, поэтому с учетом изложенного мы считаем наиболее целесообразным ограничиться в нашей работе использованием терминов «предупреждение», «профилактика» и «превенция» как обозначения совокупности видов деятельности и мер, использующихся в государстве для снижения уровня преступности и недопущения совершения преступлений на разных стадиях преступного поведения.
Одним из немногих положений, практически не вызывающих дискуссий среди криминологов, является понимание предупреждения преступности как разновидности социального управления, что позволяет выделять объект, субъект, меры предупреждения, равно как и оценивать саму деятельность с учетом требований, предъявляемых к социальному управлению.[535] На этом основании Н.В. Щедрин, например, предлагает характеризовать предупреждение преступности как специфическую разновидность социального управления, целью которого является снижение вероятности преступного поведения, для чего субъект, используя весь комплекс законных мер воздействия (в том числе и принудительных), стимулирует включение объекта в систему общественно-полезных отношений и ограничивает его негативные связи.[536]
Одновременно автор указывает на ряд важнейших принципов социального управления, на которых должна основываться превентивная деятельность государства.
Принцип системности предполагает рассмотрение предупреждения преступности как взаимодействия субъекта и объекта, а меры предупреждения преступлений – в качестве отношений управления.
Принцип объективности применительно к предупреждению преступности означает, что данная деятельность невозможна без познания и учета закономерностей функционирования объекта и социума, что призвано исключить бессистемность и эпизодичность в противодействии преступности.
Принцип целеполагания позволяет соотносить субъекты, объекты и меры воздействия с превентивной деятельностью, поскольку цель находится в центре внимания субъекта и ее достижение служит мерилом качества и эффективности предупредительной работы.
Принцип основного звена позволяет определить основное направление и цель деятельности по предупреждению преступлений, вычленить ключевую проблему или несколько основных проблем и сфокусировать на их решении имеющиеся ресурсы.
Принцип оптимальности и эффективности предполагает достижение наилучшего результата за возможно короткий срок при наименьшей затрате сил и средств, материальных и финансовых ресурсов. В предупреждении преступлений действие этого принципа ограничивается принципом законности.
Поскольку превентивная деятельность непосредственно связана с применением принудительных мер со стороны государства, кроме вышеперечисленных принципов социального управления предупреждение преступности должно соответствовать также правовым принципам, важнейшим из которых является принцип законности, в соответствии с которым все предупредительные мероприятия должны осуществляться в рамках закона и никакое стремление к эффективности не может оправдать его нарушение.
Отечественные авторы предлагают несколько иной перечень фундаментальных принципов деятельности по предупреждению преступности, включающий принципы законности, гуманности, научной обоснованности, демократизма, дифференциации, своевременности, плановости и комплексности.[537]
Система мер предупреждения преступности, как и понятийный аппарат, является не менее разнообразной, хотя по своей природе все многообразие мер воздействия можно свести к двум методам – стимулирования и ограничения. В зависимости от оснований и целей исследования, меры предупреждения могут быть классифицированы следующим (но не исчерпывающим) образом:
по уровню: общесоциальные, специально-криминологические, индивидуальные;
по масштабу: общегосударственные, региональные (на отдельном объекте), в отношении группы лиц:
по содержанию: политические, экономические, социальные, культурно-воспитательные, организационно-управленческие, технические, правовые и т.д.;
по механизму воздействия: меры стимулирования, меры наказания, меры восстановления и меры защиты (безопасности);
по субъекту воздействия: меры, осуществляемые органами всех отраслей власти; меры, реализуемые отдельными органами, организациями, учреждениями; меры, осуществляемые отдельными гражданами;
по объекту: меры предупреждения корыстной, насильственной, экономической, профессиональной, организованной преступности, преступности несовершеннолетних, женщин и т.д.;
по отрасли законодательства, регламентирующего меры предупреждения: конституционно-, административно-, гражданско-, уголовно-правовые, а также гражданско-, административно-, уголовно-процессуальные.
В данной области криминологам также не удалось избежать разногласий при трактовке различных терминов. В наибольшей степени это относится к таким определениям, как «социальная профилактика», «криминологическая профилактика», «профилактика правонарушений».[538]
Понятие «социальная профилактика» и «криминологическая профилактика» в немалой степени обязаны разделением в международном «Руководстве по основным направлениям предупреждения преступлений» мер предупреждения на две большие группы: социальные меры предупреждения преступности и ситуационное предупреждение преступности.[539]
Социальные меры предупреждения преступности характеризуются как меры, направленные на искоренение причин преступности и склонности людей к правонарушениям. Они могут быть адресованы населению в целом либо отдельным его категориям, составляющим группы риска. В руководстве также были выделены шесть наиболее важных направлений социальной политики, влияющих на состояние преступности в обществе:
– политика планирования городских и сельских районов и, в частности, политика ликвидации трущоб, управления размещением; проблема бездомности; проектирование, предусматривающее места общественного пользования и торговли; взаимосвязь между предоставлением жилья, местом работы и наличия транспорта;
– политика занятости и, в частности, политика, связанная с ликвидацией безработицы и созданием рабочих мест;
Одновременно проводилась существенная работа по определению целей и задач полиции, завершенная в 1998 г. совместными усилиями МВД Великобритании, Министерства финансов, Ассоциации старших офицеров полиции и Ассоциации полицейских управлений. Функция полиции на современном этапе развития общества была определена британцами как содействие в обеспечении безопасного и справедливого общества, в котором права и ответственность индивидуумов, семей и общин соответствующим образом сбалансированы. Целями полиции при этом являются содействие безопасности и снижение количества беспорядков; снижение уровня преступности и тяжести преступлений; содействие осуществлению правосудия таким образом, чтобы поддерживать доверие населения к закону. Задания же полиции могут быть изложены в виде следующего перечня:
1) сохранение/восстановление порядка и снижение частоты проявлений антисоциального поведения;
2) улучшение безопасности и спокойствия населения;
3) содействие безопасности на дорогах и уменьшение несчастных случаев;
4) уничтожение организованной и международной преступности;
5) борьба с терроризмом;
6) снижение уровня преступности путем изучения и выявления причин преступности;
7) снижение опасности преступлений;
8) справедливое отношение к подозреваемым;
9) помощь в удовлетворении нужд жертв и свидетелей преступлений.[37]
В том же 1998 г. британским правительством был сделан новый принципиальный шаг в развитии стратегического взаимодействия «общество-полиция». Новая стратегия борьбы с преступностью, изложенная в «Акте о преступности и беспорядках» 1998 г., не рассматривает более полицию как центральное и первоначальное звено в борьбе с преступностью, имеющее монополию и автономию в сфере охраны правопорядка. Полиция была определена как одно из правоохранительных агентств, главной задачей которого является сотрудничество с другими агентствами для превенции преступности и беспорядков. Расширенные полномочия, предоставленные данным Актом, позволяют органам местной власти в каждом отдельном случае обращаться за помощью не к государственной полиции, а к другим организациям, если последние могут предложить более выгодные правоохранительные услуги с точки зрения соотношения «цена - качество».[38]
Поскольку британская полиция всегда оставалась своего рода феноменом на европейском континенте в силу исторически заложенных в ее деятельность принципов децентрализации и муниципальности, изложенные положения следует рассматривать всего лишь как общую, однако не обязательную тенденцию в развитии взглядов европейского сообщества на место и роль современной полиции. Тем более, что и сама британская полиция, созданная изначально для одновременного выполнения всех возможных правоохранительных функций, сегодня ориентируется на европейскую модель правоохранительных органов, включающую специальные подразделения по борьбе с международной преступностью, терроризмом, экономическими преступлениями.
Переживая период переориентации от пуританского аскетизма – основы современного индустриализма – к постмодернистскому обществу, в котором довлеют гедонистические ценности потребительской морали, современное европейское общество приоритетное значение отдает не охранной, а сервисной роли полиции. Общество все настоятельнее требует, чтобы правоохранительные органы действовали как полицейские службы, а не полицейские силы, чтобы они больше ориентировались на разрешение конкретных проблем и уделяли основное внимание людям и установлению партнерских отношений с ними. Общество ожидает, что работники правоохранительных органов будут уделять повышенное внимание причинам и предупреждению преступности, а не мерам, принимаемым после совершения преступлений.
Соответственно, в настоящее время деятельность по поддержанию правопорядка в гораздо большей степени, чем раньше, носит профилактический характер, а роль сотрудников правоохранительных органов намного меньше связывается с применением силы и противостоянием населению.[39] Во всем мире правоохранительная деятельность все больше сосредотачивается на непосредственном и долгосрочном обслуживании населения с целью повышения его благополучия. Такая концентрация внимания на потребностях населения требует усиления взаимодействия между жителями и сотрудниками правоохранительных органов, которые должны опираться на навыки межличностного общения, включая коммуникацию и умение разрешать конфликты.
Патрульная служба, помимо прямого выполнения обязанностей, трансформирует свой стиль либо в службу помощи населению (в районах проживания правопослушного среднего класса), либо в службу надзора и экстренного реагирования (в криминально неблагополучных районах). При этом полицейский контроль за общественным порядком становится все более неперсонифицированным за счет использования технологических форм контроля, охранных устройств и видеонаблюдения, систем сигнализации. В последнее десятилетие значительно расширен сектор частных служб безопасности в районах приватных резиденций, в общественных местах отдыха и торговли. Происходит постепенная передача значительного объема полицейских функций ряду служб, выполняющих правоохранительные функции в различных сферах общественной жизни:
– розыск без вести пропавших людей;
– обучение граждан методам обеспечения собственной безопасности;
– розыск потерянных вещей;
– розыск пропавших собак;
– контроль за соблюдением тишины;
– осуществление полицейского обслуживания мероприятий, сопровождающихся большим скоплением людей;
– выдача лицензий на право пользования огнестрельным оружием.
В целом деятельность европейской полиции видится сегодня основанной на нескольких фундаментальных принципах «новой профессиональной полиции»:
– создание бюрократической организации с ясными правилами и четкой структурой управления;
– законность как главный приоритет в работе;
– стратегия на минимальное применение силы;
– отказ от «партизанских» методов работы, повышение прозрачности и подотчетности полиции обществу;
– акцент в работе на предупреждение преступлений;
– обеспечение общественной безопасности и эффективного контроля над преступностью.[40]
Поэтому полиция в современном обществе часто определяется как специфическая профессиональная организация, использующая власть государства для предоставления населению сервисных услуг по обеспечению личной безопасности граждан и обеспечению общественной безопасности. В отличие от других профессиональных объединений, в полиции существует специфический отбор и обучение персонала; разработаны специальные этические кодексы, обязательные к исполнению каждым сотрудником; крайне ограничены права на самоуправление посредством профсоюзов; эффективность работы организации в целом чрезвычайно зависит от индивидуального мастерства и опыта каждого отдельного работника. Перечисленные особенности являются своего рода определяющими характеристиками для понимания сути полиции.[41]
С учетом изложенного большинство европейских правоохранителей уделяют первостепенное внимание, прежде всего, совершенствованию нормативно - правовой базы и ужесточению регламентации деятельности полицейских подразделений, стремясь свести к минимуму негативные последствия их дискреционных действий. Не менее актуальным остается для европейского сообщества и совершенствование форм общественного контроля над действиями полиции, служащего одним из гарантов соблюдения общечеловеческих прав и свобод.
Отдельно следует выделить процесс трансформирования правоохранительных органов бывших стран социалистической формации, решающих не только проблемы повышения подотчетности и «прозрачности» работы полиции (милиции), но и проблемы внутреннего механизма управления, принципов финансирования, взаимодействия с политическими и муниципальными структурами, профессиональной подготовки персонала.
1.2 Проблема соблюдения принципа законности в деятельности полиции различных стран мира
Проблема законности в деятельности полиции актуальна прежде всего для американского общества. Масштабная ревизия работы полиции, проведенная в 1972 г. комиссией Кнаппа, в своем предисловии к отчету отметила, что случаи систематических поборов с борделей, игорных притонов и мелких торговцев были документально зафиксированы на всем протяжении существования нью-йоркского департамента полиции – с конца XIX в. до 50-х гг. ХХ в. На протяжении 70-х гг. прошлого столетия широко распространенное взяточничество в полиции покрывало факты торговли наркотиками и нелегальный игорный бизнес. Комиссия отметила, что факты коррупции были обнаружены в каждом оперативном подразделении Нью-Йорка по борьбе с игорными притонами, а также достаточно часто встречается в подразделениях по борьбе с наркотиками, следственных отделах и подразделениях патрульно-постовой службы.[42]Позже была вскрыта существовавшая в полицейских подразделениях система «внутреннего рынка», где можно было купить различного рода служебные привилегии, вплоть до получения званий и должностей. Система коррупции была организована на достаточно высоком уровне и покрывалась толерантностью и молчаливым согласием не участвующих в этом полицейских.[43] Наиболее серьезные факты вовлечения полицейских в преступную деятельность мы можем найти и в недавних 90-х гг. ХХ в., когда полицейские не только покрывали преступную активность, но и сами были вовлечены в торговлю кокаином.[44]
Масштабные скандалы, повторяющиеся с цикличностью в двадцать лет и последующие комиссии их расследующие, выявляют распространенность среди полицейских США всего спектра возможных правонарушений: поборов и взяток, грубости, сознательного превышения силовых полномочий, участия в криминальной активности и расизме. Последнее обстоятельство, даже после ряда прогрессивных реформ, является определяющим при очередном обострении взаимоотношений полиции с афро-американской и испано - американской частями населения.
Новый Орлеан, известный самым высоким уровнем преступлений среди полиции, стал символом полицейского расизма в ноябре 1980 г. Когда белый полицейский был убит темнокожим, толпа возмущенных полицейских стихийно двинулась в «черные» кварталы, где устроила расправу над жителями, включающую пытки и избиения. Четверо жителей были убиты и около 50 получили ранения.[45]
История повторилась в марте 1990 г., когда в центре города в перестрелке погиб белый полицейский Э. Хоук. Задержанный на месте перестрелки афро - американец А. Арчи в течение 12 мин. был доставлен в полицейский участок, где к тому времени его уже ожидали около сотни полицейских, оповещенных об инциденте по радио. А. Арчи был избит до смерти и в критическом состоянии доставлен в госпиталь, где скоропостижно скончался[46]. Попытки расследовать факт его смерти не привел ни к каким результатам – рентгеновские снимки с повреждениями А. Арчи исчезли, врачи давали самые общие заключения о причинах смерти, полицейские отрицали свое присутствие в участке в момент доставки туда Арчи, а дежурный сержант утверждал, что вообще не видел в участке ни Арчи, ни сопровождавших его полицейских. Несмотря на широкий резонанс, ни один из полицейских не был привлечен к какой-либо ответственности, хотя город выплатил семье А. Арчи 200 тыс. дол. за причиненный ущерб.[47]
В Лос-Анджелесе случайно запечатленная видеолюбителем сцена избиения темнокожего Родни Д. Кинга в марте 1991 г. стала причиной глобальных выступлений афро - американцев против расизма и жестокости полиции. Задержанный за превышение скорости, Р. Кинг был вытащен полицейским патрулем из машины и получил 53 ударов дубинкой по туловищу и голове, после чего обездвижен электрошокером. Оправдательный приговор суда в 1992 г. спровоцировал массовые беспорядки, в ходе которых было убито 54 чел., 2383 чел. получили травмы и 13212 чел. – арестованы. Размер причиненного ущерба в целом составил более 700 млн дол.[48] Еще год спустя двое полицейских были признаны виновными в нарушении гражданских прав Р. Кинга и приговорены к 30 месяцам лишения свободы.
Комиссия У. Кристофера, проводившая ревизию дел в полиции Лос - Анжелеса особо отметила расизм и этнические предрассудки, укоренившиеся в сознании полицейских как одну из основных причин служебных преступлений и дисциплинарных проступков. Анализ радиопереговоров между патрульными машинами и дежурными частями Лос - Анжелеса, проведенный в ходе одного из судебных разбирательств показал, что, несмотря на четкие правила, запрещающие использование в радиоэфире сленга и оскорбительных выражений, обвиняемый офицер М. Фарман за время дежурства употребил слово «нигер» по крайней мере 41 раз.[49]
В истории полиции Лос-Анжелеса конца 80-х – начала 90-х гг. прошлого столетия также присутствовал негативный опыт агрессивной политики в отношении национальных меньшинств, когда в бедных кварталах активно использовались кинологические подразделения. Источником многих гражданских беспорядков тогда являлась тактика подготовки служебных собак, обученных немедленно кусать подозреваемого при его обнаружении, независимо от поведения задержанного. Полицейские - поводыри часто злоупотребляли боевыми качествами собак и ежедневно фиксировался как минимум один человек, потерпевший от укусов полицейских собак. Агрессивная тактика была изменена только в 1995 г., когда по гражданскому иску город был вынужден выплатить потерпевшему сумму в 3,6 млн. дол.[50]
Полиция Индианаполиса по меньшей мере дважды находилась в центре общегосударственного внимания в силу неправомерных действий, имевших радикально выраженную расистскую окраску. Первый случай относится к июлю 1995 г., когда темнокожий Денни Сейлс был арестован полицейским сержантом и избит. Пытаясь на следующий день обжаловать действия сержанта и встретив неудовлетворительную реакцию со стороны должностных лиц полиции, Сейлс начал акцию протеста на улице перед фасадом полицейского участка. Вскоре к нему присоединилось около сотни сочувствующих, на разгон которых было брошено также не меньше сотни полицейских. После неудачных попыток рассеять толпу с помощью слезоточивого газа, служебных собак и бронетехники акция протеста переросла в массовые беспорядки, сопровождавшиеся грабежом магазинов, поджогами и столкновениями с полицией на протяжении нескольких дней. Городу был нанесен ущерб в несколько сот тысяч долларов.[51]
Второй случай произошел буквально через год, когда в августе 1996 г. девять белых полицейских из элитного подразделения Индианаполиса, находясь вне службы, в состоянии алкогольного опьянения и с табельным оружием в руках начали беспричинно избивать прохожих на улице, выкрикивать расистские оскорбления, запугивать женщин. Двое полицейских спустя год были уволены, остальные признаны виновными в нарушении дисциплины и продолжили службу в полиции.[52]
Этнические предрассудки и расовая неприязнь делают возможным не единичные случаи, когда полицейские – представители этнических меньшинств, страдают от агрессивной грубости своих белых коллег. В Бостоне, например, темнокожий полицейский М. Кокс, находясь на службе 25 января 1995 г. и одетый в гражданскую одежду, присоединился к объявленному по радио преследованию лица, подозреваемого в убийстве. Однако вскоре он был сам задержан полицейскими в форме, принявшими его за подозреваемого. Без каких-либо попыток установления личности Кокс был жестоко избит несколькими коллегами, что повлекло за собой сотрясение мозга, ссадины и порезы лица, травмы половых органов с последующей доставкой Кокса в реанимацию. При проведении расследования полицейские всячески отвергали свою причастность к этому инциденту и спустя три года ни один из офицеров не был привлечен даже к дисциплинарной ответственности. Проведя полгода в больнице, Кокс подал иск, который остался без рассмотрения.[53]
В Бостоне к тому времени неправомерное применение силы уже стало традиционно серьезной проблемой в отношениях полиции и жителей. Составляя в населении Бостона всего 26%, афро - американцы являлись инициаторами 50% всех жалоб, направленных против неправомерных действий полиции.[54]
Правозащитные организации настораживают факты интенсивного применения полицией огнестрельного оружия, поскольку в таких случаях довольно трудно установить правомерность его применения. Когда при задержании 4 грабителей ресторанов, сидящих в машине, спецподразделение выпускает из пистолетов 227 пуль так, что в теле одного из грабителей находят 19 ранений, всегда возникает сомнение в том, контролирует ли полиция степень силы, применяемой ею для противодействия преступности и не выходит ли полиция из-под контроля закона.[55]
– политика в области образования, включая детей дошкольного возраста;
– семейная политика;
– молодежная политика, включая создание условий для отдыха, проведения досуга и занятия культурой;
– политика в области здравоохранения и, в частности, борьбы с наркоманией и алкоголизмом.
Ситуационное предупреждение преступности связано с ограничением возможностей для совершения правонарушений. При этом выделяются два вида мер: меры безопасности, затрудняющие совершение преступления и меры, снижающие заинтересованность в совершении преступления.
Меры, затрудняющие совершение преступления, обеспечиваются: а) укреплением объекта преступного посягательства; б) перемещением объекта преступного посягательства; в) изъятием средств совершения преступления. Снижение заинтересованности в совершении преступления может идти двумя путями. Например, в отношении преступлений против собственности первый состоит в уменьшении ценности какого-либо похищенного имущества путем его маркировки. Второй путь – увеличение осознаваемой угрозы разоблачения – может быть обеспечен расширением различных форм наблюдения со стороны правоохранительных структур, частных охранных служб и населения.
В отечественной криминологии общесоциальное предупреждение понимается как комплекс перспективных социально-экономических и культурно-воспитательных мероприятий, направленных на решение общегосударственных задач, усовершенствование общественных отношений и устранение либо нейтрализацию вместе с тем детерминант преступности.[540] И.Н. Даньшин отмечает, что криминолого-предупредительные меры на данном уровне носят в основном постановочный, сигнализирующий характер и выражаются в форме социального заказа, адресованного ученым, государственным органам и общественным объединениям.[541] Российские ученые подчеркивают, что основу социальной профилактики составляют различные виды стимулирования, т.е. непринудительные методы, с помощью которых осуществляется социализация и ресоциализация индивида.[542] При этом общесоциальное предупреждение не рассматривается рядом авторов в качестве предмета криминологической науки, поскольку осуществление и совершенствование общесоциальных мер неправомерно расширяет предмет криминологии и выходит за его рамки.[543]
Криминологическая профилактика, как составная часть специально-криминологического предупреждения, предлагается для рассмотрения В.В. Голиной как более узко ориентированная совокупность мер «…по своевременному выявлению и устранению негативных явлений, которые возникли или могут возникнуть и детерминировать преступность».[544] В российских источниках встречается трактовка криминологической профилактики как совокупности мер по профилактике преступлений и профилактике правонарушений некриминального характера.[545] Аналогичная позиция имеется и в отдельных отечественных исследованиях, где под криминологической профилактикой рассматривается совокупность мер по «…выявлению, теоретическому осмыслению и практическому устранению детерминант преступлений, а также связанных с ними правонарушений некриминального характера и других проявлений социальной патологии».[546] Одновременно некоторые авторы указывают как на отсутствие содержательного определения рассматриваемого термина, так и на то, что по своей природе он является искусственной конструкцией, лишней в теории предупреждения преступности.[547]
Понятие «профилактика правонарушений» по своему объему вполне может конкурировать с термином «предупреждение преступлений», поскольку обычно им обозначается воздействие на детерминанты не только преступного, но и других видов противоправного (допреступного) поведения. Последние получили название «фоновых» явлений преступности и охватывают совокупность административных правонарушений, дисциплинарных проступков и отдельных форм делинквентного поведения (пьянство, наркотизм, проституцию, нарушение правил общежития). Понятием «фоновые явления» при этом охватывается не всякое допреступное асоциальное поведение, а только такое, которое «…тесно связано с отдельными видами (группами) преступлений и имеет противоправный характер».[548]
Однако включение в предмет криминологии таких фоновых явлений, как административные проступки, сегодня оспаривают представители социо-правового учения – административной деликтологии, что вызывает активную дискуссию со стороны части криминологов.[549] В криминологии также существует точка зрения, согласно которой следует воздерживаться от подобного расширения сферы превентивной деятельности, поскольку предупреждение антиобщественных действий некриминального характера составляет самостоятельную задачу криминологии.[550]
Масштаб и сфера превентивных мер, таким образом, неизбежно требуют четкого понятия объекта деятельности по предупреждению преступности, определяемого в научной литературе с различной степенью научной точности. Так, в «Курсе криминологии» под редакцией А.Н. Джужи под объектами системы профилактики преступлений определяются: преступность в целом, детерминанты преступности, личность правонарушителя и условия ее формирования, нуждающиеся в коррекции. Делается также посылка на то, что объектами ранней профилактики являются такие виды поведения, как аморальное и противоправное, в то время как преступное поведение относится к сфере специально-криминологической профилактики.[551]
В.Н. Бурлаков и Н.М. Кропачев к объектам предупреждения преступности относят три категории явлений. К первой категории относятся экономические, социальные, политические, психологические и иные факторы, которые обуславливают состояние и динамику преступности. Ко второй категории относится деятельность людей, которая должна соответствовать нормам права и социального взаимодействия. При этом характер деятельности может быть самым различным – профессиональным, административно-управленческим, технологическим и т.п. Наконец, третья категория в качестве объекта профилактической деятельности предполагает личность преступника, понимаемую как социальный процесс формирования ее криминогенно значимых свойств и качеств.[552]
Наиболее полное определение объекта предупреждения преступности дано, на наш взгляд В.В. Голиной, который предлагает понимать под данным термином «…отдельные или совокупность различных (по происхождению, сферам, формам и интенсивности проявлений) негативных явлений и процессов реальной действительности материального или духовного характера, которые приводят к возникновению причин и условий, способствующих совершению преступлений».[553] При этом выделяются такие характерные качества объекта предупредительной деятельности, как его криминогенность, динамичность, потенциальность возрастания, латентность. Учитывая многообразие явлений и процессов, образующих общий объект превенции, целесообразно разделять их, по мнению В.В. Голины, на группы криминогенных объектов социального, правового и психогенного характера, что, несомненно, повышает эффективность разработки соответствующих мер воздействия на них.
Применительно к предмету нашего рассмотрения объектом превентивной деятельности будет выступать вся совокупность негативных явлений и процессов, порождающих преступность и правонарушения среди сотрудников ОВД, а также иные виды их делинквентного поведения (пьянство, хамство, проявления агрессии, мелкие кражи и т.п.). В качестве специфической особенности объекта следует выделить одинаково высокую латентность как детерминант, так и внешних проявлений преступного поведения сотрудников милиции, что в определенной мере затрудняет разработку мер превентивного воздействия на данный вид преступности. Мы также учитываем осложнения, вызываемые при этом отсутствием нормативного закрепления понятия «нарушения законности» и объема правонарушений, подпадающих под данное определение, на чем мы специально остановимся ниже.
В системе превентивной деятельности приоритетным для нас является традиционное разделение мер воздействия прежде всего по своему уровню на общесоциальные, специально-криминологические и индивидуальные меры предупреждения. Последние две категории при этом рассматриваются с возможностью их дальнейшего разделения в зависимости от масштаба, содержания, механизма и субъекта воздействия, отрасли законодательства. Отметим также, что в силу очевидной внутренней взаимосвязи между преступлениями, дисциплинарными проступками и фактами нарушений законности мы считаем нецелесообразным рассмотрение комплекса предупредительных мер, направленных отдельно для превенции преступлений и отдельно – для превенции менее тяжких правонарушений.
В систему субъектов предупреждения преступности входят как юридические, так и физические лица, которые в силу своих полномочий, социального статуса либо гражданских обязанностей должны осуществлять данную деятельность. Отдельные граждане, не имеющие указанных обязанностей или полномочий, не рассматриваются при этом в качестве субъекта деятельности по предупреждению преступлений.
В литературе предлагаются различные типы классификации субъектов. В зависимости от типа превентивной деятельности В.В. Голина предлагает рассматривать субъекты, которые:
– определяют политику борьбы с преступностью, планируют и контролируют ее;
– осуществляют непосредственное управление и координацию отдельными направлениями и участниками;
– выявляют и изучают объект предупредительного воздействия;
– исполняют меры предупреждения относительно упреждения, ограничения, устранения криминогенных явлений, защиты социальных благ и личности;
– реализуют меры по предупреждению и пресечению преступлений.[554]
С точки зрения Л.М. Давыденко, классификация субъектов в зависимости от целей и задач превентивной деятельности может включать:
1. Субъекты противодействия преступности, действующие на общесоциальном уровне борьбы с преступностью.
Из них подсистему управления образуют: Президент Украины, Совет Национальной безопасности и обороны Украины, органы законодательной и исполнительной власти государственного уровня, органы регионального и местного самоуправления.
В исполнительную подсистему входят предприятия, организации и учреждения с профилирующей деятельностью хозяйственно-экологического, воспитательного, преобразовательного и иного характера.
2. Специальные субъекты противодействия преступности.
– суды, рассматривающие уголовные дела и правоохранительные органы, которые охватываются понятием «Органы уголовной юстиции»;
– правоохранительные органы, в том числе органы контроля, которые действуют за рамками уголовного судопроизводства (оперативные подразделения ОВД, службы безопасности и налоговой милиции, таможенные органы, органы охраны государственной границы, органы государственной налоговой службы, органы и учреждения исполнения наказания, государственной контрольно-ревизионной службы, рыбоохраны, государственной лесной охраны, другие органы, осуществляющие правоприменительные и правоохранительные функции).[555]
В российской криминологии наиболее распространенным является разделение субъектов профилактики на три основные группы.
Первая группа включает в себя субъекты общесоциальной профилактики, занятые преимущественно руководством или координацией деятельности по предупреждению преступлений (федеральные, региональные и местные органы власти и самоуправления, министерства, партии, профсоюзы, церковь, другие общественные формирования).
Во вторую группу входят субъекты специально-криминологической профилактики, осуществляющие профилактику в ходе выполнения своих контрольных и правоохранительных функций – суд, прокуратура, органы внутренних дел, органы вневедомственного контроля, частные охранные предприятия, добровольные отряды охраны правопорядка.
Третья группа объединяет субъекты, осуществляющих индивидуальную профилактику. К ним относятся семья, трудовые и учебные коллективы, объединения граждан или органы общественной самодеятельности, сотрудники государственных правоохранительных органов, работники иных государственных учреждений (например, специальных учебных заведений для несовершеннолетних правонарушителей).[556]
Применительно к преступлениям в органах внутренних дел следует сказать, что среди субъектов специально-криминологической профилактики ведущая роль принадлежит органам внутриведомственного контроля, к которым относится, прежде всего, Департамент внутренней безопасности (ДВБ), инспекция по личному составу, мобильные группы МВД Украины по мониторингу за соблюдением прав человека.
Изначально созданный в структуре ГУБОП МВД Украины, Департамент внутренней безопасности обеспечивает предупреждение и выявление среди сотрудников ОВД должностных и иных преступлений, коррупционных действий, разглашения служебной тайны, утраты носителей секретной информации, оружия и боеприпасов. Сотрудники ДВБ в ходе своей оперативно-розыскной деятельности выявляют среди личного состава лиц, предающих интересы службы, способствующих нелегальной миграции, контрабанде, занимающихся другими противоправными деяниями.[557]
В рамках своих полномочий ДВБ упреждает проникновение на службу в органы внутренних дел лиц, преследующих преступные и корыстные интересы, проводит проверку кандидатов на руководящие должности, осуществляет оперативно-розыскные мероприятия, дознание и служебные расследования по фактам совершения сотрудниками ОВД умышленных преступлений, коррупционных действий и других чрезвычайных происшествий. На Департамент также возложена функция координации мер по защите сотрудников ОВД и их близких родственников, противодействию втягивания их в противоправную деятельность, разработки проектов нормативно-правовых актов, регламентирующих вопросы обеспечения внутренней безопасности ОВД.
Для выполнения возложенных задач ДВБ имеет право на формирование негласного аппарата, обеспечивающего конфиденциальную помощь и сотрудничество, а также иметь гласных и негласных штатных и внештатных сотрудников. Начальник департамента в рамках служебных полномочий осуществляет запросы и получает от руководителей ОВД материалы и сведения, необходимые для обеспечения внутренней безопасности, направляет им предписания для осуществления соответствующих мер реагирования. По разрешению министра начальник департамента имеет право использовать силы и средства других подразделений ОВД, а также создавать оперативные группы для осуществления комплексных оперативно-розыскных мер.
Сотрудники ДВБ наделены правом беспрепятственно получать в подразделениях по работе с персоналом информацию о прохождении службы сотрудниками ОВД, знакомиться с их личными делами, а также в любое время посещать подразделения ОВД и осуществлять их проверку по всем направлениям служебной деятельности, независимо от их подчиненности и принадлежности. В случае необходимости работники ДВБ могут снимать копии или изымать документы оперативно-розыскной, кадровой, финансовой и другой деятельности ОВД.
Инспекция по личному составу (ИЛС), независимо от своей принадлежности к Департаменту по работе с персоналом или к Департаменту внутренней безопасности, осуществляет контроль за качественным проведением ГУМВД, УМВД, УМВДТ служебных расследований по фактам нарушений дисциплины и законности сотрудниками ОВД, обеспечивает учет и обобщение таких нарушений, разрабатывает рекомендации по их профилактике. Сотрудники ИЛС, кроме того, оказывают подразделениям практическую помощь в организации работы по соблюдению законности, обобщают и распространяют передовой опыт, пропагандируют юридические знания среди личного состава подразделений.
В 2004 г. перечень субъектов профилактики пополнился созданным по инициативе МВД Украины институтом советника Министра внутренних дел по правам человека и гендерным вопросам. Подчиняясь непосредственно министру внутренних дел, советник проводит анализ деятельности ОВД относительно соблюдения требований законодательства в области прав человека, поддерживает постоянный контакт с Уполномоченным ВР Украины по правам человека, вносит предложения по соблюдению сотрудниками ОВД прав человека. В рамках своих полномочий советник запрашивает и получает от структурных подразделений необходимую информацию, принимает участие в проверках служебной деятельности, касающихся соблюдения сотрудниками ОВД прав человека.[558]
Среди субъектов специально-криминологической профилактики, не принадлежащих к ведомству МВД Украины, центральное место занимает прокуратура. Кроме осуществления общего надзора за соблюдением законов, в ст.ст. 5, 29 Закона Украины «О прокуратуре» отдельно выделяется надзор за деятельностью органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, дознание и досудебное следствие.[559] Прокурорский надзор, в частности, направлен на предупреждение фактов незаконного привлечения граждан к уголовной ответственности и охране прав и законных интересов граждан, находящихся под следствием.
В соответствии с положениями закона, прокуратура также принимает меры по соблюдению государственными органами и ведомствами установленного порядка возбуждения уголовных дел, расследования деяний, содержащих признаки преступлений, приостановления и закрытия уголовных дел, соблюдения сроков следствия и содержания под стражей. Прокурор имеет право в случае необходимости поручать руководителям органов предварительного следствия, дознания, органов внутренних дел проведение во вверенных им подразделениях проверок с целью устранения нарушений закона.
Прокурор наделен правом в любое время посещать места содержания задержанных лиц, опрашивать последних и знакомиться с документами, на основании которых были задержаны данные граждане. Прокурором может быть проверена законность приказов и распоряжений руководителей ОВД, а в случае обнаружения в них нарушений закона – прокурор имеет право остановить выполнение таких приказов и распоряжений, опротестовать и отменить их, потребовав при этом объяснения от руководителей подразделений по поводу допущенных нарушений.[560]
Существенную роль в осуществлении специально-криминологической профилактики играют судебные органы, обеспечивающих защиту гарантированных Конституцией и законами Украины прав и свобод граждан от незаконных действий в отношении их со стороны представителей правоохранительных органов.[561]
Необходимо указать, что, начиная с 2002 г., к специальным субъектам предупреждения относится и созданный в структуре Министерства юстиции институт Уполномоченного в делах соблюдения Конвенции о защите прав и основных свобод человека, а также Национальное бюро в делах соблюдения Конвенции о защите прав и основных свобод человека.[562]
Изложенные положения дают общее представление о системе превентивной деятельности, осуществляемой в рамках государства, а также о тех проблемах, которые возникают в теории криминологии при определении целей, задач, функций и полномочий субъектов предупреждения. Это позволяет нам перейти к непосредственному рассмотрению всего комплекса имеющихся и перспективных мер превенции, ориентированных исключительно на преступность и правонарушения среди сотрудников ОВД, а также иные виды их делинквентного поведения.
5.2 Общесоциальные меры предупреждения преступности и правонарушений в системе органов внутренних дел
Положение о первостепенной роли масштабных общегосударственных мероприятий при осуществлении предупредительной деятельности в полной мере относится и к предмету нашего исследования. Преступность среди сотрудников милиции, беря начало от факторов общесоциального порядка, не может быть существенно снижена на длительный период только за счет применения специально-криминологических мер без кардинальных изменений в функционировании социальных институтов.Ведомственный подход, ориентированный на создание концепции предупреждения преступлений в органах внутренних дел, часто рассматривает в качестве основных криминогенных факторов слабую воспитательную работу, формализм и попустительство со стороны руководства, качественный и количественный некомплект кадров, низкие морально-волевые качества сотрудников, их профессиональную некомпетентность. Такое положение вещей, когда основной упор делается на устранение и нейтрализацию исключительно детерминант родового (видового) порядка, не может быть приемлемым, если параллельно не осуществляются меры, направленные на предупреждение преступности в ОВД как в одном из социальных институтов общества.
Меры предупреждения экономического характера
В условиях переходного периода для решения данной проблемы требуется комплекс мер по решению актуальных социальных проблем, укреплению институтов власти, выходу из духовно-идеологического кризиса, совершенствованию экономических отношений и повышению уровня материального благосостояния общества. Последнее обстоятельство видится рядом авторов особенно актуальным по двум причинам. Во-первых, повышение материальной обеспеченности служащих позволяет существенно снизить масштаб коррупционных проявлений в правоохранительных органах. Во-вторых, эффективная превенция преступлений требует не только прогрессивно-реформистского подхода, но и значительной финансовой поддержки со стороны государства.[563] Необходимость социально-экономического обеспечения работников правоохранительных органов диктуется и положениями «Декларации о полиции», в которых, в частности, говорится:«Профессиональные, психологические и материальные условия, в которых полицейский должен выполнять свои обязанности, в свою очередь должны защищать его честь, достоинство и беспристрастность. Полицейский имеет право на повышенную заработную плату с учетом особых факторов несения службы, таких как повышенный риск и ненормированный рабочий график» (разд. 1, ч. «В»).[564]
В связи с этим в качестве приоритетных предлагается достаточно широкий спектр экономических направлений – переструктурирование бюджета и системы финансирования ОВД, обеспечение социальной защиты сотрудников, создание нормальных условий работы и отдыха и т.п.[565] В качестве источника самофинансирования предлагается также развитие рынка платных услуг подразделений милиции – предоставление юридических консультаций, дополнительной охраны объектов, разработки компьютерных программ, обучения навыкам вождения автомобилем и т.п.[566]
Не отрицая целесообразности изложенных положений, отметим, что среди части криминологов существует тенденция видеть в решении финансовых проблем правоохранительных органов основную задачу общегосударственной превенции преступности в ОВД. Однако подобная тенденция, в силу кажущейся очевидности и актуальности проблемы, уводит нас от реального положения дел. Особенно наглядно это демонстрируют противоречия, возникающие при реализации подразделениями ОВД своих платных услуг на рынке труда.
Традиционное понятие милиции как силовой структуры государственной власти изначально не предполагает «продажу» части своих услуг гражданам и негосударственным юридическим лицам, поскольку это таит в себе опасность коррупции и децентрализации власти. С учетом ориентации милиции Украины на европейские модели предоставление платных услуг возможно, но с обязательной декларацией обслуживающей функции и постепенного превращения милиции из силового в орган предоставления общественных услуг. При этом является недопустимым смешение обслуживающей функции с возлагаемыми на милицию административными задачами – бесплатной консультацией населения, выдачей паспортов и удостоверений водителя, охраной объектов и т.д.
Анализ мирового опыта, проведенный рядом авторов, показывает, что к условиям, необходимым для эффективного функционирования полиции (милиции), относятся:
– наличие правовой базы, выражающей волю общества относительно функций и методов полиции;
– четкое управление полицией со стороны национальной и региональной администраций;
– наличие доверия к полиции со стороны большинства населения;
– укомплектованность всех подразделений квалифицированным персоналом;
– достаточное финансирование и оснащение необходимыми средствами связи, транспорта, специальной техники и вооружения.[567]
Для нас, очевидно, что экономические аспекты являются лишь малой составной частью перечисленных условий и что решение вопроса самофинансирования, равно как и других проблем материально-технического развития, пролегает не только в плоскости финансового обеспечения. На наш взгляд, для решения имеющихся затруднений и противоречий внимание ученых и государства должно быть сконцентрировано, прежде всего, на кардинальном определении места милиции в современном украинском обществе и только потом – на способах материального обеспечения деятельности милиции в соответствии с ее статусом.[568]
В связи с этим целесообразно обратить внимание на подготовку государством принятия такого существенного элемента демократического правового режима, как гарантия компенсации ущерба, причиненного преступными посягательствами гражданам Украины из бюджета государства. Следуя логике отношений, устанавливаемых между государством и гражданами, государство берет на себя обязательство обеспечить социальную защиту населения от любого посягательства на основные права и ценности, в том числе и со стороны преступников. С этой целью граждане платят налоги, которые являются одним из источников финансирования правоохранительной системы, призванной гарантировать, как минимум, неприкосновенность личности и принадлежащего ей имущества. В случае совершения преступного посягательства государство, как невыполнившая свои обязательства структура, обязано осуществить свою ресторативную функцию в отношении потерпевших граждан – выплатить им денежную компенсацию нанесенного ущерба (восстановление материальной справедливости), поймать и наказать преступника (восстановление социальной справедливости).
Существующая в Украине ситуация, когда свою обязанность возместить причиненный ущерб государство делегирует судебной системе, которая возлагает эту обязанность на преступника, имеет лишь видимость правовой защищенности граждан, поскольку даже в случае, когда преступник задержан и осужден, выплата компенсации (во многих случаях частичная) растягивается на столь длительный период, что является, по сути, необоснованным ущемлением прав граждан на защиту со стороны государства. По отдельным данным, в Украине за последние 10 лет насчитывается более 1 млн 300 тыс. граждан, которым до сих пор не компенсирован ущерб, в том числе – нанесенный в результате преступных действий.[569] Побочным эффектом такого положения вещей является девальвация ценности правовой системы в глазах населения и рост правового нигилизма. К сожалению, подобная постановка вопроса, естественная для западного обывателя, сегодня только начинает обсуждаться криминологами СНГ.[570]
В странах так называемой развитой демократии данную проблему решают путем выплаты компенсаций жертвам преступлений из государственных либо муниципальных бюджетных средств. К ситуации повышения уровня профессионализма и законности действий полиции этот шаг имеет самое непосредственное отношение. Государство, отдавая часть бюджета на компенсаторные выплаты, не имеет ни малейшего намерения увеличивать данную сумму расходов за счет оплаты правонарушений, совершаемых полицейскими. Поэтому в отношении режима соблюдения законности был установлен жесткий, объективный контроль, сводящий уровень преступности в полиции к желаемому минимуму и предъявляющий высокие требования к руководящему составу. К тому же муниципальная полиция, финансируемая за счет местных фондов, в случае совершения преступлений самими полицейскими часто автоматически урезается в финансировании на сумму, пропорциональную размеру выплаченных потерпевшим компенсаторных исков.
Разумеется, изложенные меры экономического контроля за качеством работы правоохранительной системы в силу экономических причин не могут рассматриваться сегодня в Украине так, как это сделано на уровне развитых европейских государств. Однако необходимость установления государственной ответственности за возмещение ущерба гражданам, потерпевшим от противоправных действий (в том числе и совершенных сотрудниками ОВД), является проблемой ближайшего будущего.
Меры предупреждения социального характера
Милиция советского периода в зарубежных источниках часто характеризовалась как силовая структура тоталитарного типа, основным предназначением которой была защита правительства от населения. Ей противопоставлялась западная модель полиции, в которой независимость полиции от влияния политики олицетворяла принципы свободного общества.[571] Оставляя в стороне дискуссионность и политичную заангажированность таких суждений, мы не можем не согласиться с тем, что демократические принципы построения государства и демократические основы деятельности полиции – явления параллельные и взаимообусловленные. Ведущее место, занимаемое полицией в системе уголовной юстиции авторитарных государств, в странах демократической ориентации неизменно сменяется подчиненным положением органа исполнительной власти в силу процессов децентрализации и разграничением полномочий полицейских подразделений.Сегодня схема деятельности органов внутренних дел Украины, хотя и подверглась значительному реформированию, однако по-прежнему остается в рамках традиционного подхода, ориентированного на борьбу с преступностью как на основной вид правоохранительной деятельности. Такой подход характерен для большинства постсоциалистических стран и достаточно полно отражает представление нашего общества о функции и задачах милиции как центрального «борца с преступностью». Подразделения милиции представляют собой обученный профессиональный контингент, основным предназначением которого является борьба с преступностью и эффективная охрана правопорядка. Общая их деятельность сфокусирована на расследовании и пресечении преступлений. Второстепенные функции, непосредственно не подчиненные данной цели, постепенно передаются в частнопредпринимательский сектор либо максимально урезаются в финансировании.
Среди подразделений милиции в высшей мере развита специализация и разделение следователей и оперативного состава на отдельные службы и ведомства. Патрульно-постовая служба ориентирована в первую очередь на систематическое и целенаправленное упреждение преступности в криминально-опасных районах путем личного досмотра граждан, проверки автотранспорта и помещений. Значительное внимание уделяется развитию высокотехнологичных систем наблюдения, розыска и идентификации преступников, методов оперативно-розыскной деятельности.
Отдавая должное положительным сторонам данной модели, европейские наблюдатели отмечают и ряд ее недостатков. Во-первых, работа с населением осуществляется не для равноправного участия в охране правопорядка, а преимущественно как средство сбора оперативной информации и негласного контроля за правонарушителями.
Во-вторых, отдавая предпочтение развитию технологических средств контроля над преступностью и методам оперативно-розыскной деятельности, милиция не может стать достаточно открытой в своей работе для гражданского контроля. Все это значительно повышает риск возникновения среди сотрудников коррупции и неэтичного поведения. Стоит отметить тот факт, что еще в начале ХХ в. российскими учеными в области полицейского права обосновывался тезис о закономерности превращения полиции из закрытой организации в публичную службу по мере развития правового государства.[572]
И, в-третьих, стратегия правоохранительных органов, направленная не на устранение причин преступности, а только на работу с ее внешними проявлениями, не может считаться эффективной с точки зрения долговременной перспективы.[573]
Поэтому, ориентируясь на процессы европейской интеграции, отечественным законодателям следует принимать в расчет такие принципы взаимоотношений правоохранительных органов с обществом, как равноправие, распределение властных полномочий, быстрое и эффективное реагирование, открытость информации, компенсация ущерба, совместное участие и партнерство. Следует обратить внимание и на результаты реорганизации европейскими странами своих полицейских систем с целью развития и укрепления демократических ценностей, что привело к созданию как минимум двух моделей полиции.
Первая модель – «социальная инженерия» – является наиболее распространенной среди полицейских подразделений современной Европы. Модель ориентирована на создание стабильных местных общин и полиция берет инициативу в разрешении возникающих проблем среди местного населения путем экстенсивного применения методов восстановительного правосудия.[574] Такая проблемно-ориентированная тактика рассматривается как наиболее эффективный способ предупреждения преступлений. Полицейский при этом воспринимается гражданами как социальный посредник, чьими основными умениями являются разрешение конфликтов и ведение переговоров.
Оперативно-розыскная деятельность и технологическая оснащенность остаются важными направлениями деятельности полиции, но они рассматриваются только как средства, позволяющие идентифицировать проблему и получить необходимую информацию для ее разрешения. Ресурсы, затрачиваемые «борцами с преступностью» для наблюдения и установления личности правонарушителей, полицией данного типа направляются на долгосрочные образовательные программы для населения и работу с молодежью. Успешность деятельности полиции оценивается по результатам социальных изменений и снижению уровня преступности.
Вторая модель, более прогрессивная, характерна для британской полиции. Максимально децентрализованная, она пребывает скорее под наблюдением, нежели под непосредственным контролем со стороны правительства.[575] Внутренняя управленческая политика базируется на принципах саморегуляции, ориентирована на местные механизмы самоуправления и координацию своих усилий с деятельностью всех организаций, работающих в сфере уголовной юстиции и снижения уровня преступности.
Полиция не обладает государственной монополией в области охраны общественного порядка, осуществляя свои функции совместно с многочисленными правоохранительными агентствами (государственными, муниципальными, частными и общественными). Полицейские подразделения поэтому ориентированы на рыночные отношения конкуренции. Главной задачей их развития является предоставление населению как можно более широкого и качественного спектра услуг в области охраны правопорядка.
Свое место в системе рыночных отношений полиция строит на основе сочетания высоких этических принципов, тесной связи с населением и изменениями на рынке социальных услуг. В качестве основной сферы деятельности полиция данного типа рассматривает осуществление традиционных функций – предупреждение преступности в национальном масштабе, реагирование на телефонные вызовы и расследование серьезных преступлений. В остальных сферах правоохранительной деятельности полиция активно сотрудничает с общественными организациями и частными агентствами в соответствии с принципами оперативно-розыскной деятельности.
Разумеется, приведенные модели полиции не существуют в чистом виде ни в одной из стран, поэтому речь должна идти скорее о приоритете той или иной модели в качестве желаемого ориентира при реорганизации собственной национальной системы органов внутренних дел. Особенности национального менталитета и функционирования местных механизмов самоуправления должны при этом стать отправными точками, определяющими тот объем преобразований, который Украина собирается осуществить в отношении собственной милиции.
Следует остановиться на том, что по мере развития демократических устоев нашего государства милиция должна не просто демонстрировать высокий профессионализм сотрудников, но и превращаться в открытую организацию, служащую украинскому обществу, выполнять свои задачи приемлемыми с этической точки зрения способами для упрочения демократических ценностей. При таком условии население сможет рассматривать милицию не как навязываемую ему силовую структуру, но как службу, находящуюся в его распоряжении. Подобные взаимоотношения между населением, милицией и законом несомненно являются мощным фактором, сдерживающим появление среди сотрудников милиции любых негативных тенденций. Вопрос о переоценке статуса милиции в украинском обществе и превращения ее в систему социального обслуживания, призванной предоставлять населению качественные услуги в области охраны правопорядка, обеспечении прав и свобод граждан, также является предметом активного обсуждения в научной литературе наряду с разработкой механизмов защиты прав человека.[576]
С учетом сказанного мы совершенно убеждены в том, что определение новых функциональных особенностей правоохранительных органов в демократической Украине требует первоочередной реорганизации милиции в орган исполнительной власти европейского типа – полицию. На наш взгляд, столь очевидный шаг государство не решается сделать непозволительно долго, принимая во внимание ясно выраженную по данному вопросу позицию руководства МВД Украины еще с 1998 г.[577]
Среди принципов, которые должны быть положены в основу реформирования милиции и ее дальнейшего функционирования, мы считаем необходимым отметить те из них, которые несут особую нагрузку по предупреждению правонарушений среди личного состава:
– четкая согласованность всех правовых норм в области уголовного, административного, трудового, гражданского и других отраслей права, регламентирующих деятельность сотрудников ОВД;
– проактивный, опережающий подход в разработке мер социальной защиты личного состава для нейтрализации криминогенного воздействия;
– постепенная децентрализация управления для расширения инициативы руководителей в работе с персоналом и развития форм гражданского контроля;
– деполитизация и развитие корпоративной культуры;
– интегрированность в систему международных полицейских ассоциаций;
– сочетание профессионализма, компетентности и высоких моральных качеств как основное условие карьерного роста;
– доминирующее положение индивидуальной ответственности каждого сотрудника за выполнение своих обязанностей;
– принцип бесконфликтного существования личных, корпоративных и государственных интересов;
– приоритетная ориентация на общественное мнение как один из критериев эффективности работы милиции.
Комплексной социальной проблемой нам представляется вопрос об особенностях ресоциализации осужденных из числа бывших сотрудников милиции. Проблема социальной адаптации лиц, освобожденных от отбывания наказания, равно как и поиск новых подходов к проблеме их трудоустройства сегодня активно разрабатывается в науке уголовно-исполнительного права и криминологии представителями отечественной академической школы.[578] Данное направление обладает своей спецификой для бывших сотрудников ОВД, поскольку рассматриваемая группа представляет собой отдельную категорию граждан – это в большинстве своем люди, имеющие навыки обращения с оружием и спецсредствами, знающие внутреннюю систему работы подразделений и слабые места оперативно-розыскной деятельности, сохранившие связь с бывшими коллегами или их знакомыми, ориентирующиеся в особенностях криминальной активности региона.
Отдельное изучение личности бывших сотрудников, отбывающих наказание, показывает, что ведущие мотивы прошлой служебной деятельности и черты профессиональной деформации сохраняют чрезвычайную устойчивость. Даже после отбывания наказания бывшие сотрудники стремятся получить работу, которая предоставляла бы им исключительный статус и властные полномочия: 42,7% из них будут искать работу в частных службах безопасности, 35,06% – хотят работать охранниками, 31,8% – курьерами для конфиденциальных поручений.
При неблагоприятном стечении обстоятельств риск рецидива для бывших сотрудников, отбывших наказание, является достаточно высоким и было бы легкомысленно не считаться с их криминогенным потенциалом с учетом изложенных особенностей.
Для того, чтобы упредить вовлечение бывших сотрудников в криминальную деятельность и использование их опыта в целях представителей организованной преступности, государству, на наш взгляд, необходимо обозначить свой подход к ресоциализации группы людей, имеющих специфический опыт правоохранительной деятельности. В качестве превентивной общесоциальной меры можно рассматривать такой вариант, как оказание целенаправленной помощи в трудоустройстве бывших сотрудников в охранные агентства, службы безопасности частных структур, юридические фирмы. При этом ввести запрет на работу в тех структурах, в отношении которых у правоохранительных органов имеются обоснованные подозрения об участии в нелегальной деятельности и связи с организованной преступностью. Таким образом, бывшим сотрудникам милиции будет предоставлена возможность трудоустройства и существенно ограничена возможность использования их навыков и умений третьими лицами для совершения противоправных действий.
Меры предупреждения правового характера
К разряду правовых следует отнести меры по приведению повседневной деятельности милиции к максимально возможному соответствию с международными стандартами, среди которых в первую очередь следует выделить:1. Неукоснительное соблюдение закона при выполнении служебных обязанностей.
2. Уважение личного достоинства и соблюдение прав человека.
3. Отсутствие предвзятости, открытость и сотрудничество, личная порядочность.
4. Использование силы только в случае явной необходимости и строго пропорционально предъявляемой угрозе.
5. Соблюдение конфиденциальности.
6. Полный отказ от пыток, жестокого и бесчеловечного обращения.
7. Охрана здоровья задержанных и арестованных.
8. Отказ от вовлечения в любые акты коррупции.
9. Уважение к требованиям законов и уставов, противодействие любым попыткам их нарушения.
10. Личная ответственность за каждый свой поступок (ст. 1–15).[579]
Иными словами, при осуществлении своих функций милиция должна соблюдать личные права граждан и не совершать произвольных или противоправных действий. Это является основополагающим принципом для правового государства и деятельности силовых структур в условиях демократии. Обеспеченное таким образом верховенство закона в деятельности милиции должно фокусировать внимание не только на том, что делается, но и на том, как это делается. Это также предполагает, что те, кто создает, толкует или применяет закон, сами ему подчиняются. От милиции ожидается, тем самым, что она будет показывать пример в подчинении законам, применение которых она обеспечивает. Однако комплекс превентивных мер правового характера связан не только с вопросами непосредственного реформирования правоохранительных органов, но и с формированием в целом правовой политики Украины, в том числе – в отношении деятельности органов внутренних дел.[580]
С учетом изложенного нам представляется совершенно необходимым на уровне правительства приступить к изучению вопроса о ратификации таких фундаментальных программных документов в области работы правоохранительных органов, как «Декларация о полиции», принятая в мае 1979 г. Ассамблеей Совета Европы и «Европейский кодекс полицейской этики», принятый Комитетом министров Совета Европы 19 сентября 2001 г.
Одновременно требует своего разрешения вопрос о кардинальном пересмотре Закона Украины «О милиции», где были бы закреплены не только перечисленные выше основные принципы работы милиции в современном обществе, но и были бы четко закреплены права, полномочия, обязанности сотрудников и условия их реализации для сведения к минимуму нежелательных дискреционных полномочий.
В области совершенствования национальной правовой базы наиболее целесообразно придерживаться основного стратегического направления на установление баланса между репрессивными санкциями и ценностью тех прав и свобод, на которые направлены противоправные действия сотрудников милиции. В то время, как в ряде уголовных кодексов Европы, в соответствии с современной иерархией ценностей, установлены достаточно суровые меры уголовного наказания за незаконное посягательство на свободу граждан, в уголовно-правовых нормах на территории СНГ не прослеживается четкой ориентации на систему общеевропейских ценностей.
По наблюдениям ряда исследователей, в национальных законодательствах СНГ при общей слабости криминологического обоснования уголовно-правовых мер воздействия на преступность имеет место непоследовательность при дифференциации ответственности должностных лиц милиции за совершаемые ими преступления в сфере служебной деятельности, существует перегруженность такими малоэффективными санкциями, как штраф, арест, лишение специального звания, что определяет соответствующие диспропорции в судебной практике.[581] Для выхода из сложившегося положения российскими авторами предлагается проводить политику по ужесточению наказаний. При этом дается следующий перечень мер:
– исключить из санкций статей об ответственности за должностные преступления все основные виды наказания, кроме лишения свободы, причем на срок не ниже двух лет;[582]
– ужесточить меры уголовной репрессии за совершение общеуголовных преступлений;
– ввести административную ответственность за нарушения законности;
– предусмотреть административную или уголовную ответственность за причиненный моральный вред.[583]
Поддерживая в целом данную точку зрения, мы должны обратить внимание на существование крайне размытого определения законности, введенного в терминологический лексикон во времена Советского Союза и с тех пор практически не закрепленного в законе. Наиболее обобщенное толкование подразумевает под законностью режим точного, строгого, неуклонного выполнения всеми субъектами права законов и основанных на них подзаконных актов.[584] Вместе с тем сегодня в литературе термином «законность» также обозначается требование выполнения правовых норм, принцип организации и деятельности государственных органов, принцип права, метод государственного управления обществом. Иными словами, в силу своей комплексности законность является одновременно принципом, требованием и режимом.[585]
За нарушение законности сотрудники милиции обычно подлежат мерам дисциплинарного воздействия, однако сложившаяся практика вовсе не проясняет нормативно-правовой статус данного понятия, равно как остается неопределенным и объем противоправных деяний, подпадающих под данную оценочную категорию. С учетом изложенного представляется возможным рассмотреть два варианта совершенствования системы юридической ответственности сотрудников милиции.
В первом случае следует отказаться от использования категории «нарушение дисциплины и законности» в учетно-статистической практике МВД Украины и перейти к оперированию терминами «нарушение дисциплины» и «нарушение закона». В последней категории целесообразно выделять нарушения закона, повлекшие уголовную ответственность (преступления) и нарушения закона, повлекшие административную ответственность. Второй вариант, по которому предлагают пойти российские криминологи, предполагает дальнейшее использование термина «нарушение законности», однако только при условии законодательного закрепления последнего с четким установлением квалифицирующих признаков, оснований юридической ответственности и санкций, что исключило бы возможность недобросовестной квалификации противоправных действий должностных лиц милиции и фальсификации ведомственной статистики.[586]
Говоря о совершенствовании правового регулирования деятельности милиции на государственном уровне, совершенно недопустимо обходить вниманием вопрос защиты сотрудников и членов их семей от давления криминальных структур с целью подкупа и запугивания. Поэтому актуальным направлением общегосударственной деятельности по укреплению законности среди сотрудников милиции остается создание системы мер их социальной и уголовно-правовой защиты. Последнее направление, получившие в русскоязычной литературе название «система криминальной безопасности органов внутренних дел», развивается в настоящее время наиболее активно.[587] Среди приоритетных направлений по созданию системы криминальной безопасности различные авторы выделяют следующие мероприятия:
– защита сотрудников и их близких от преступных посягательств;
– защита служебной деятельности от незаконного вмешательства со стороны представителей власти, частных предпринимателей, организованной преступности и отдельных лиц;
– обеспечение защиты служебных помещений, техники, спецсредств и вооружения, линий коммуникаций и носителей информации, содержащей государственную и служебную тайну;
– повышение антикоррупционной устойчивости личного состава, обеспечение корпоративной преданности и сплоченности персонала;
– высокий уровень профессионализма сотрудников.
Исследованиям в данном направлении способствует и международная деятельность ряда добровольных объединений, представителей полицейских служб и неправительственных организаций, рассматривающих сущность правоохранительной деятельности в качестве непосредственного объекта общегосударственной уголовно-правовой защиты.[588] В зарубежном опыте при этом, независимо от авторитарного либо демократического государственного уклада, прослеживаются две параллельные тенденции – усилить ответственность за сопротивление (невыполнение требований) полиции и в максимальной степени защитить полицейских от ответственности за возможное превышение полномочий.
Меры предупреждения организационно-управленческого характера
Предупреждению преступлений со стороны сотрудников милиции на общесоциальном уровне призвано способствовать создание системы государственного и международного мониторинга за соблюдением законности в области правоохранительной деятельности.К элементам международного контроля относится, прежде всего, подписание Украиной Конвенции против пыток и иных жестоких, бесчеловечных либо унижающих человеческое достоинство видов обращения или наказания, в рамках ст.ст. 17–24 которой был создан Комитет против пыток.[589] В состав Комитета входят 10 экспертов в области прав человека, отличающиеся высокими моральными качествами и профессионализмом, которые на протяжении 4-х летнего срока рассматривают все материалы о пытках со стороны должностных лиц стран-участниц. При необходимости Комитет осуществляет собственное конфиденциальное расследование с выездом в указанную страну и с последующим составлением отчета. Общие результаты работы Комитета по предотвращению пыток направляются Генеральной Ассамблее ООН и странам-участницам в виде ежегодного доклада.
Украиной также ратифицирована Европейская конвенция о предупреждении пыток и иных жестоких, бесчеловечных либо унижающих человеческое достоинство видов обращения или наказания, открытая Советом Европы для подписания в 1987 г. Согласно Европейской конвенции в 1989 г. был также создан соответствующий Комитет по вопросам предупреждения пыток (СРТ) с аналогичными полномочиями и функциями.[590] Члены Комитета инспектируют места, где содержатся лица, лишенные свободы, в том числе – подразделения полиции и милиции. Доклады Комитета носят рекомендательный характер, но правительство Украины предоставляет свои отчеты, где указываются меры, предпринятые государством для предотвращения преступлений, совершаемых сотрудниками милиции в отношении граждан.
Комитет министров Совета Европы создал также Экспертный комитет по полицейской этике и проблемам, связанным с осуществлением функций полиции (The Committee for Experts on Police Ethics and Problems of Policing), в составе Комитета по проблемам преступности (The European Committee on Crime Problems – CDPC). Полномочия Экспертного комитета были приняты в 1998 г. на 47-м пленарном заседании CDPC. Первые результаты его работы были представлены на 12-м Коллоквиуме по криминологии, организованном Советом Европы в 1999 г. по теме «Полномочия и ответственность полиции в демократическом обществе». В компетенцию Экспертного совета входит рассмотрение следующих вопросов:
– роль полиции в демократическом обществе и ее место в системе уголовной юстиции;
– задачи полиции в соответствии с верховенством закона;
– контроль над полицией;
– этические аспекты управленческой деятельности полиции.[591]
Перечисленные институты создают международные рамки для осуществления общего контроля, в соответствии с которыми национальные правительства разрабатывают собственные системы государственного надзора за действиями правоохранительных органов, которые должны обеспечивать строгое соблюдение международных стандартов и эффективное решение возникающих проблем.
Для учета общественного мнения и интересов различных категорий населения во многих странах практикуются формы совместного управления национальными полицейскими формированиями, когда к непосредственному руководству подключаются представители профсоюзов, политических партий, общественных организаций. В Украине же проблема несовершенства форм гражданского влияния на качество исполнения милицией своих обязанностей, невзирая на изменения последних лет, по-прежнему остается актуальной. Поэтому вопрос о повышении реального взаимодействия милиции с населением и установление «прозрачного режима» для форм гражданского контроля требует своего решения, прежде всего, на государственном уровне.[592]
Руководствуясь положениями Закона Украины «О демократическом гражданском контроле над Военной организацией и правоохранительными органами государства» мы считаем необходимым обеспечить скорейшее внедрение такой формы внешнего гражданского контроля, как создание специальных наблюдательных комиссий по независимому рассмотрению жалоб граждан на действия должностных лиц милиции.[593] Многочисленные исследования, проведенные британскими полицеистами, показали, что система, расследующая жалобы граждан на своих собственных служащих, всегда расценивается как крайне необъективная и не пользующаяся доверием общества. Данное положение нисколько не меняет даже наличие внутри правоохранительной системы некоего независимого органа, занимающегося внутренними расследованиями для проверки жалоб граждан (управление внутренней безопасности, инспекция по личному составу и т.п.).[594]
Отметим сразу, что готовых решений в области оптимального сочетания форм общественного и ведомственного контроля не существует. Анализ американского опыта, проведенный автором, показывает, что наиболее распространеннной моделью гражданского контроля является работа муниципальных комиссий, созданных по распоряжению мэра или городского совета.
В Атланте, Детройте, Новом Орлеане, Филадельфии, Сан-Франциско состав таких комиссий довольно однороден – они состоят исключительно из гражданских служащих, ранее никогда не работавших в полиции. В других штатах общественные комиссии объединяют гражданских служащих, работников полиции, граждан-добровольцев, сотрудников неправительственных организаций, которые назначаются в состав комиссий со стороны мэра, городского совета и шефа полиции в соответствии с установленными для них квотами.
Срок работы и количество членов комиссий отличаются в каждом городе и штате, однако все они имеют независимый от департамента полиции статус, отчитываясь несколько раз в году только перед местными властями с дальнейшим опубликованием отчета в средствах массовой информации. Некоторые комиссии имеют допуск к полицейским базам данных и активно сотрудничают с отделами внутренних расследований. Другие комиссии ограничены в собственных действиях осуществлением только общего надзора за состоянием дел в полиции и не имеют доступа к служебной информации. Часть муниципальных комиссий (Сан-Франциско, Портленд, Филадельфия и др.) имеют в своем составе собственных следователей, которые имеют право проводить самостоятельные, дополнительные или повторные расследования по фактам полицейских правонарушений с последующей передачей результатов руководству полиции или в суд для принятия окончательного решения.
В таких городах, как Индианаполис, Детройт и Филадельфия в компетенцию комиссий входит рассмотрение только неуголовных проступков полицейских. В Новом Орлеане, напротив, комитет гражданского контроля расследует исключительно серьезные правонарушения, совершенные полицейскими во время несения службы. Материалы же относительно незначительных проступков, равно как и правонарушений, совершенных во внеслужебное время, отсылаются на рассмотрение шефу полиции Нового Орлеана.
Процедура приема жалоб от населения на неправомерные действия полиции также имеет свои вариации. Обычно для подачи жалобы достаточно явиться в офис общественной комиссии и заполнить соответствующий бланк. Однако в Сан-Франциско допускается прием жалоб не только почтой, но и по телефону с соблюдением требований полной анонимности. Результаты работы общественных комиссий и их рекомендации могут быть как обязательными для исполнения полицией в дальнейшем, так и носить исключительно информационный характер.
Приведенные особенности форм гражданского контроля демонстрируют, прежде всего, их четкую зависимость от особенностей национальных традиций и культуры населения конкретного региона. Применительно к условиям Украины мы предлагаем рассматривать подобные комиссии как независимый орган в составе муниципалитетов, имеющий полномочия на пересмотр результатов служебных проверок и право на их опротестование в органах прокуратуры. Формирование комиссий на первоначальном этапе целесообразно проводить из представителей правоохранительных и местных органов самоуправления, общественных организаций, средств массовой информации, гражданских специалистов с обязательным обеспечением их независимого статуса в ходе выполнения возложенных обязанностей
Принимая во внимание тот факт, что специфика статуса правоохранительных органов обуславливается не только политическим режимом, но и отношением народа к существующему государству в целом, при создании действенного механизма общественного контроля следует отдавать преимущество местным инновациям, руководствуясь принципом постепенной децентрализации власти как основной гарантии демократического развития нашего общества.
В связи с этим первостепенной мерой, способной оказать мощное антикриминогенное воздействие на состояние дисциплины в подразделениях милиции, нам представляется решение вопроса о постепенной децентрализации милиции и развития милиции муниципальной. Современной теорией управления децентрализация рассматривается как один из основных управленческих механизмов повышения гибкости, эффективности органов власти, равно как и средство защиты интересов граждан от произвола государства.[595] Наличие муниципальной полиции в западных странах, в свою очередь, является результатом длительного развития англосаксонской системы права, изначально не предусматривающей автономию полиции, и опыта реализации принципов классической европейской демократии, основанной на децентрализации органов власти. Немаловажно и то, что финансирование муниципальной полиции ложится, в основном, на местные власти, предоставляя государственному бюджету большую стратегическую инициативу.
Под муниципальной полицией обычно понимаются полицейские формирования, созданные органами местного самоуправления различных уровней и находящиеся в их непосредственном подчинении. Объем полномочий муниципальной полиции в различных странах неодинаков. В большинстве европейских стран на нее возлагается надзор за безопасностью дорожного движения, санитарным состоянием населенных пунктов, порядком на рынках, выполнением распоряжений городских властей. Одновременно она играет роль своеобразного дублера и резерва национальной полиции. В Великобритании, Германии и США, напротив, муниципальной полицией выполняется основной объем правоохранительной деятельности по обеспечению правопорядка. Штатная численность, организационные модели муниципальной полиции и подходы к ее управлению со стороны местной администрации варьируются в зависимости о национальных традиций.[596]
Разумеется, учитывая зарубежный опыт, мы не должны забывать о том, что существование децентрализованной полиции определяется, в первую очередь, стабильностью политических процессов в конкретной стране и наличием развитой рыночной экономики. Без этих условий мы можем рассчитывать только на централизованную систему управления подразделениями милиции с незначительной сферой их самостоятельности. Однако и при таком осторожном подходе на государственном уровне пока отсутствует ясное понимание того, какую роль в существующей системе управления могут занимать муниципальные правоохранительные структуры. Научно-практическая конференция «Организационно-правовые основы деятельности муниципальной милиции», прошедшая в 2004 г., показала неготовность чиновников практически всех уровней государственной власти рассматривать муниципальную милицию в качестве самостоятельных, хотя и находящихся в сфере непосредственного контроля со стороны МВД Украины подразделений.
Последним вопросом общесоциальной профилактики, тесно связанным с определением статуса милиции в обществе и формами общественного контроля, является определение системы показателей, по которым следует оценивать деятельность милиции. Предыдущая система, ориентированная преимущественно на количество раскрытых преступлений, показала свою несостоятельность, поскольку изначально провоцировала гонку за показателями, подтасовку статистики и фальсификацию материалов как массовое негативное явление в органах внутренних дел. В полиции зарубежных стран использование аналогичной системы также имеет в основном негативные результаты: полицейские утрачивали инициативу, дорожная полиция сводила свою работу к подкарауливанию «виновных» водителей на проблемных участках, социальная отчужденность населения и полиции возрастала.[597]
Нельзя сказать, что тема показателей эффективности работы ОВД не разрабатывалась достаточно тщательно. Литература советского периода, начиная с середины 1970-х гг. содержит достаточно богатую палитру научных подходов к решению данной проблемы, а дискуссии в этой области продолжаются и по сей день.[598] Однако единого мнения о базовых критериях оценки деятельности ОВД ни в криминологии, ни в теории управления пока не достигнуто. Анализ научных источников предоставляет нам широкий спектр оснований для такой оценки:
– соотношение общей и рецидивной преступности;
– уровень латентной преступности;
– уровень раскрываемости тяжких преступлений;
– мнение населения о работе милиции;
– законность действий милиции;
– соблюдение милицией норм морали и профессиональной этики;
– размер возмещения потерпевшим материального ущерба;
– затраты времени на осуществление стандартных мероприятий.[599]
Если обратиться к опыту зарубежных полицейских систем, то в качестве ориентиров можно указать на практику аудиторских комиссий, оценивающих деятельность полиции Западной Европы по следующим показателям:
– количество полученных звонков и время реагирования;
– число происшествий, требующих немедленного реагирования и время, затраченное на реагирование;
– общее число преступлений и число агрессивно-насильственных преступлений в расчете на 1 тыс. чел. населения, количество квартирных краж на 1 тыс. квартир и домовладений;
– процент раскрытых преступлений по различным категориям (насильственные, корыстные и т.п.);
– процент квартирных краж, совершенных повторно из тех же домовладений в течение года;
– общее число ДТП, повлекших смерть или телесные повреждения, число ДТП, совершенных по причине опьянения водителя;
– количество полученных жалоб граждан на действия полиции, число жалоб, разрешившихся в неформальном порядке;
– число работников полиции на 1 тыс. чел. населения, процент рабочего времени оперативников, проведенного вне офиса;
– процент населения, удовлетворенного работой полиции;
– средняя сумма затрат из полицейского бюджета в расчете на 1 человека населения.[600]
Американские подразделения полиции обычно подлежат оценке по трем комплексным показателям – законность в действиях полиции, активность в поддержании правопорядка (обычно это количество произведенных арестов), связь с населением.[601]
Вполне очевидно, что существующая система оценки деятельности милиции не является адекватной ее изменяющемуся статусу, что является одной из причин недостаточного выполнения милицией своих непосредственных задач в области охраны правопорядка, защиты прав и свобод граждан. Получившая распространение практика сокрытия преступлений от учета, уклонения от регистрации преступлений, злоупотреблений при проведении следственно-процессуальных действий привела к ряду негативных социальных последствий – росту служебной преступности среди сотрудников милиции, снижению уровня доверия населения, увеличению масштабов латентной преступности, снижению эффективности деятельности правоохранительной системы в целом. Предпринимаемые при этом руководством МВД меры по устранению указанных негативных явлений носят скорее косметический характер, поскольку не ставят своей целью создание системы непротиворечивых критериев оценки деятельности различных подразделений и служб.
Поэтому мы вполне разделяем точку зрения тех авторов, которые предлагают перейти к проведению комплексных междисциплинарных исследований на стыке теории права, управления органов внутренних дел, социологии преступности и криминологии, после чего разработать систему оценочных критериев, наиболее соответствующую современному пониманию места милиции среди социальных институтов украинского общества
В качестве основного критерия при этом предлагается принять уровень защиты интересов общества, государства и отдельных граждан, которому были бы соподчинены ряд таких критериев, как уровень безопасности в общественных местах, уровень безопасности на дорогах, своевременность реагирования на противоправные действия и предоставления помощи потерпевшим, состояние профилактической работы, эффективность борьбы с отдельными категориями преступлений и уровень возмещения убытков.[602] Последний критерий нам представляется достаточно спорным, поскольку компенсация ущерба потерпевшим является функцией системы уголовной юстиции, но не милиции, которая должна принимать в данном процессе посильное участие в виде розыска подозреваемых и поимки преступников.
5.3 Специально-криминологические меры предупреждения преступности и правонарушений в подразделениях органов внутренних дел
Меры предупреждения финансового характера
Исследования отечественных и российских авторов при рассмотрении проблемы предупреждения правонарушений среди личного состава на одно из первых мест помещают повышение заработной платы и материально-технического обеспечения. Помимо предупреждения коррупционых действий и преступлений корыстной направленности данная мера призвана повысить социальный статус сотрудников в целом, что также может предотвратить часть преступлений, совершаемых по иным, некорыстным мотивам.В зарубежных полицейских системах действительно предлагаемый подход рассматривается в качестве неотъемлемого элемента социальной и антикоррупционной защиты персонала. В Канаде, например, зарплата полицейского за последние 30 лет выросла в 6 раз и теперь вдвое превышает зарплату квалифицированных рабочих промышленных предприятий. Работа сверх установленного графика оплачивается в повышенном размере. Желание полицейских повысить свой образовательный уровень без отрыва от службы всячески поощряется, в том числе и материально. Высоким является и уровень пенсионного обеспечения. 90,1% годового бюджета полиции расходуется на выплату зарплаты, остальные расходы идут на непосредственное обеспечение правоохранительной деятельности. Как результат – очень низкий уровень коррупции среди полиции, высокий престиж профессии в глазах населения.[603] Анализ бюджета британской полиции показывает, что только 23% расходуется непосредственно на деятельность, направленную на снижение криминальной активности, противодействие организованной преступности и расследование преступлений. Фонд заработной платы составляет при этом в бюджете 70,6%.[604]
Однако кроме обычного увеличения уровня материального обеспечения сотрудников, в научных исследованиях достаточно редко встречаются иные подходы к решению проблем экономического характера.
Одним из немногих является способ повышения заработной платы сотрудников за счет передачи в распоряжение подразделений фиксированной части возмещенного преступниками материального ущерба. Российские исследователи при этом делают ссылку на исторический опыт в виде постановления Совнаркома от 20 июня 1922 г., которым вводилась новая система премирования сотрудников уголовного розыска за раскрытие краж. 10% стоимости разысканного государственного и кооперативного имущества и 15% стоимости разысканного имущества отдельных лиц отчислялись в распоряжение соответствующего отдела розыска. После этого начальник имел право 35% из отчисленной суммы выдавать сотрудникам, разыскавшим имущество, расходовать еще 15% на премирование за раскрытие других преступлений, а остальную сумму перечислял в особый фонд помощи.[605]
Не возражая против предложенного подхода к предупреждению корыстной преступности среди личного состава ОВД, мы все же не разделяем выводов российских коллег, которые полагают, что в результате законодательного закрепления данного подхода у сотрудников отпадет необходимость в поиске дополнительных источников заработка. Мы также далеки от мысли, что такое решение проблемы финансирования личного состава позволит восстановить социальный престиж милицейской службы и создаст благоприятные условия для адекватной оценки качества работы каждого сотрудника. На наш взгляд, рассматриваемый вид премирования возможен только как временное средство, поскольку ставит в неравноправное положение различные службы ОВД. Кроме того, возмещение материального ущерба, являясь компетенцией суда, потенциально может превратиться для сотрудников в самоцель, заслонив основной смысл правоохранительной деятельности.
Более совершенным видится разрабатываемая отечественными авторами система премирования сотрудников различных служб на основе учета их деятельности по ряду показателей. Центральное место среди предлагаемых показателей занимают затраты времени на выполнение той или иной служебной задачи и результаты работы каждого отдельно взятого сотрудника.[606] Подобная система регулирования зарплаты и стимулирования активного выполнения служебных обязанностей не является принципиально новой и встречается, прежде всего, в практике британской и американской полиции. Установленная в них практика бальной оценки ежемесячных результатов деятельности позволяет четко фиксировать объем выполненных полицейским конкретных действий – арестов, участий в преследовании, наложенных штрафов и т.д. В случае перевыполнения средней месячной нормы действий полицейский получает прибавку к заработной плате в виде премии или возможность внеочередного направления на курсы повышения квалификации с последующей возможностью карьерного роста.
Хотя данная система и позволяет формировать позитивную мотивацию даже в условиях ограниченных финансовых ресурсов, однако для использования таких средств стимулирования в фонде заработной платы подразделений необходим известный резерв, который, опять-таки, обычно появляется в результате тривиального увеличения бюджетных ассигнований. В качественном отношении рассмотренные методы экономической защиты личного состава и предупреждения правонарушений оставляют органы внутренних дел относительно пассивным субъектом, всецело зависящим от предоставляемых государством денежных средств.
С учетом сказаного, мы предлагаем обратить внимание еще на один из подходов, практикующийся в ряде полицейских систем США и Западной Европы. Он получил название вторичной занятости и позволяет применять контролируемую руководством полиции работу подчиненных по совместительству как достаточно эффективный антикоррупционный метод. В большинстве европейских стран существуют достаточно строгие ограничения на работу полицейских во внеслужебное время, однако полный запрет устанавливается только там, где государство имеет возможность обеспечить действительно высокий уровень оплаты труда полицейских.
В качестве наиболее наглядного примера противодействия коррупции среди персонала полиции можно привести опыт администрации миротворческой миссии ООН в Косово, которая столкнулась с проблемой формирования полиции европейского образца в условиях, когда высокий уровень безработицы, контрабандной деятельности и активность организованной преступности представляли реальную угрозу коррумпирования молодой полиции.
Наряду с разработкой нормативно-правовой базы по инициативе ООН был изучен опыт полиций различных стран и в качестве пробной модели в структуре местной полиции Косово был создан отдел вторичной занятости (Second Employment Unit). Основной его задачей стало предоставление возможности полицейским получать законный источник доходов во внеслужебное время и координация спроса населения на охранные услуги.
Любая работа по совместительству разрешается только с письменного разрешения указанного отдела. Предоставленная дополнительная работа рассматривается при этом как привилегия и может быть в любой момент отменена или ограничена руководством полиции. Полицейский также может быть отозван на основное место службы в случае оперативной необходимости. На получение работы по совместительству могут претендовать полицейские, прошедшие курс первоначальной подготовки, не имеющие дисциплинарных взысканий и успешно выполняющие свои основные служебные обязанности.
При выборе работы на вторичном рынке занятости в первую очередь принимается во внимание требование, согласно которому выполняемые полицейским функции никоим образом не пересекаются с его непосредственными служебными обязанностями по основному месту работы, не требуют использования его полномочий как представителя власти и выполняются полицейским в свободное от службы время.[607]
Юридическое оформление вторичной занятости осуществляется в виде заключения контракта между полицейским подразделением и заинтересованными юридическими лицами, где в перечне предоставляемых полицейскими офицерами услуг указываются такие виды возможной деятельности, как управление дорожным движением, охрана жизни и собственности граждан, оперативные мероприятия, охрана порядка при проведении массовых мероприятий, осуществление правоохранительных функций в отношении представителей органов власти (охрана, сопровождение, соблюдение пропускного режима).
Длительность работы по совместительству ограничивается 24 часами в течение рабочей недели и не может превышать 10 часов в день, если полицейский работает во время своего отпуска.
В ходе трудовой деятельности на вторичном рынке занятости не разрешается работа, в ходе осуществления которой существует потенциальная угроза возникновения конфликта ведоственных и частнопредпринимательских интересов. Примером таких занятий могут быть следующие:
– торговля или сбор денег (штрафы, налоги, услуги парковки);
– любого рода частные расследования или иная работа, для выполнения которой полицейскому необходимо иметь доступ к служебной оперативной информации;
– работа, требующая ношения полицейской униформы;
– любая помощь при подготовке уголовных или гражданских дел для их защиты в суде;
– обеспечение безопасности официальным представителям политических партий в качестве телохранителей или агентов охраны.
Не допускается также работа, при выполнении которой ставится под угрозу статус и достоинство правоохранительной деятельности как профессиональной организации. Примером такой трудовой занятости может служить работа в заведениях, где осуществляется продажа книг, журналов, видеокассет эротического содержания, а также различные предметы, обеспечивающие развлечения сексуального характера; любая работа, предполагающая производство, транспортировку или продажу спиртных напитков как основной вид деятельности; работа в заведениях игорного бизнеса.
Изложенная стратегия в отношении трудовой занятости личного состава дает положительные результаты и может быть учтена при разработке ведомственной политики МВД Украины в данном направлении. На наш взгляд, в современных условиях рыночных отношений широкий доступ персонала правоохранительных органов к легальным способам заработка при наличии эффективных форм контроля за его осуществлением создает наиболее благоприятные условия для решения проблемы поднятия социального статуса персонала и предупреждения значительной части коррупционных правонарушений и преступлений корыстного характера.
Не следует отказываться и от таких сложившихся форм предупреждения правонарушений, как установление системы льгот для личного состава ОВД, набор которых может быть расширен предоставлением за безупречную службу льготных кредитов для покупки недвижимости, получения образования, внеконкурсный прием детей таких сотрудников в ведомственные учебные заведения и т.п.
Меры предупреждения преступлений и иных правонарушений в системе ОВД социально-психологического характера
В социальной сфере стратегия предупреждения негативных явлений среди личного состава ОВД предполагает условное разделение всех мер превентивного характера на следующие подгруппы:– меры, обеспечивающие наиболее полное соответствие между статусом и методами деятельности ОВД как социального института и общественным мнением;
– меры, направленные на формирование корпоративной идеологии и ведомственной философии, наиболее полно отвечающим требованиям общества;
– меры, предусматривающие адекватную самоидентификацию сотрудников ОВД как одной из социальной групп украинского общества;
– меры по обеспечению гражданского контроля и содействия.
В рамках первого направления в качестве желаемой цели необходимо рассматривать специфику и структуру служебной деятельности ОВД с точки зрения их гармоничного соответствия совокупности правовых предписаний, особенностям национального менталитета и общественного мнения различных групп населения Украины. Непротиворечивость указанных элементов, на наш взгляд, и будет служить гарантом стратегически правильного формирования социального статуса органов внутренних дел.
В этой связи первостепенное внимание следует уделить пересмотру ведомственной политики МВД Украины, которая традиционно ориентирована преимущественно на силовое разрешение проблем в области охраны правопорядка. Целью такой политики является установление максимально полного контроля над преступностью, что в современных условиях не представляется возможным по ряду объективных причин. Реальная оценка криминогенной ситуации в Европе свидетельствует о том, что у полиции отсутствуют возможности и средства для проникновения в теневую экономику преступного мира, за пределами полицейского контроля находится большинство преступлений, совершаемых в сфере деятельности политических партий и государственного аппарата, а также преступлений, совершаемых во время выборных кампаний в сфере идеологии, рекламы и пропаганды.[608]
Как было сказано ранее, именно осознание реальных возможностей полиции привело к тому, что сегодня на уровне правительств США и Западной Европы признана ошибочность требований, ранее предъявляемых к полиции. Отечественные же подразделения ОВД, невзирая на явные противоречия между декларируемой социальной миссией «борьбы с преступностью» и возможностями ее реализации, по-прежнему остаются в рамках традиционной силовой модели, которая, в свою очередь, является фундаментальной с точки зрения определения ведомственной идеологии правоохранительных органов.
Выше было отмечено, что отрицательным последствием идеологии, провозглашающей «борьбу с преступностью», является осознание преступника в качестве противника, с которым нужно вести борьбу или войну. В реальной жизни это неизменно приводит правоохранителя к необходимости идентифицировать себя с человеком, находящимся в условиях вооруженного конфликта, в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. Данная ролевая позиция, в свою очередь, требует быстрых, решительных и бескомпромиссных действий, подчиненных единственной цели – выжить и победить противника.[609]
Полицейские подразделения, делающие ставку на борьбу с преступностью, как на основной стиль деятельности, довольно быстро переходят к репрессивным формам социального контроля и фокусируют свои усилия не на средствах ведения борьбы, а на достижении конечного результата – победы.[610] По справедливому замечанию А.И. Долговой, подобная тактика зачастую чревата незаконным принуждением и случаями расправы над преступниками.[611] Именно в рамках такого подхода появляется и существует упомянутый ранее феномен «Грязного Гарри» – защита закона незаконными способами, поскольку сама цель «оправдывает» любые средства.
Кроме того, деятельность полиции в рамках силового подхода не прогрессирует, а неизбежно замыкается в порочный круг, где прослеживаются четыре основных стадии, как это демонстрируют в своей работе П. Нейрод и А. Бекли (рис. 31).
| Разработка и внедрение новых стандартов деятельности полиции, ужесточение правовых норм, принятие новых уставов и кодексов |
| Кампания по борьбе с преступностью. Провозглашение лозунга «Мы объявляем войну…» |
| Скандалы и расследования как результат вскрывшихся в процессе проведения кампании перегибов, фактов злоупотреблений и коррупции |
| Реакция общества в виде смены руководства МВД, реорганизации полиции, проведения кадровой чистки |
Рис.31. Функционирование полиции в рамках «борьбы с преступностью» как основного стиля деятельности[612]
Выход из сложившейся практики для криминологов и полицеистов видится в переходе от реактивного к проактивному способу воздействия на преступность. В качестве основной функции полиции предлагается не «борьба с преступностью», а «служба обществу», «обеспечение общественной безопасности», что предполагает отказ от агрессивной политики и восприятия преступников не как врагов общества, а как граждан с деформированным поведением, подлежащим коррекции.[613]
В связи с этим в европейской криминологии все более четкое оформление получает идея приоритетного развития ведомственной полицейской этики как теоретического базиса высокоморального поведения личности.[614]
Представляется, что развитие этических принципов правоохранительной деятельности представляется не менее важным, нежели решение задач материально-технической, кадровой и социальной обеспеченности, которые, в свою очередь, также в немалой степени определяют особенности служебного менталитета сотрудников милиции.[615] Хотя в научном плане данная проблема, к сожалению, подробно рассматривается лишь в единичных работах, мы согласны с тем, что вопрос о формировании ведомственных этических принципов, применимых для повседневной деятельности, действительно относится к разряду насущных, поскольку сотрудники ОВД постоянно имеют дело с проблемой морального выбора.[616]
Различные исследователи к числу основных аргументов в пользу первоочередного развития именно этических принципов относят следующие особенности деятельности работников правоохранительных органов:
– сотрудники милиции (полиции) имеют право выбора при принятии решений относительно жизни, свободы и собственности других граждан;
– именно на них ложится непосредственная обязанность по поддержанию правопорядка;
– они обязаны защищать права граждан;
– как служители и защитники интересов общества, они обязаны демонстрировать лучшие стандарты поведения (рассудительность, честность, объективность, высокий уровень нравственности);
– милиция (полиция) имеет право использовать непубличные, оперативно-розыскные методы работы, где надлежащее использование конфиденциальной информации полностью зависит от личных качеств сотрудников;
– для представителей этнических меньшинств сотрудники милиции (полиции) часто являются олицетворением всех органов власти и общества в целом;
– неквалифицированные и противоправные действия сотрудников милиции (полиции) наносят моментальный и значительный ущерб для имиджа всей правоохранительной системы и органов государственной власти.[617]
В связи с изложенным на повестку дня ставятся и вопросы практического применения этических принципов. К сожалению, даже в наиболее развитых странах учебные программы для обучения правоохранительного персонала ориентированы только на формирование знаний, навыков, отработки процессуальных действий. Этическая подоплека работы полицейского остается вне поля основной учебной деятельности, в виде кратких факультативных курсов и наставлений. Однако сегодняшний уровень взаимоотношений общества и силовых структур требует от правоохранительных органов не только правильного исполнения установленных правил и процедур с точки зрения закона, но и того, чтобы эти действия основывались на морально оправданных с точки зрения общества решениях. Иными словами, служитель закона должен нести ответственность не только за принятые решения, но и быть подотчетным за моральную подоплеку принятого решения.[618]
Каковы же должны быть основополагающие этические принципы правоохранительной деятельности? Исчерпывающий перечень таких принципов пока не встречается в работах зарубежных и отечественных авторов. Анализ изученных нами работ в области служебной и корпоративной этики позволяет говорить о наличии всего нескольких, наиболее общих и фундаментальных принципов:
1. Уважение к личности другого человека.
2. Доброжелательность.
3. Эффективность и профессионализм.
4. Соблюдение принципов законности и верховенства закона.
5. Ответственность.
6. Забота об окружающих.
7. Честность по отношению к себе и другим.
8. Самоотверженное служение обществу.[619]
Меры, предусматривающие адекватную самоидентификацию сотрудников ОВД как одной из групп украинского общества, предполагают предупреждение таких негативных явлений, как профессиональная деформация, расизм и социальная изоляция, лежащие в основе многих правонарушений со стороны сотрудников ОВД. В этом направлении к числу первоочередных относятся вопросы устранения гендерной дискриминации при приеме на службу, разработки системы мониторинга и тренинга для женщин-работников ОВД, решение проблем взаимоотношений полов, защиты женщин от сексуальных домогательств.
Указанные направления являются отдельной темой криминологических прикладных исследований в практике полицейских ведомств США и Западной Европы. Расширение женского представительства на всех уровнях управленческой иерархии позволило установить, что женщины-руководители обладают лучшими способностями в планировании работы и осуществлении текущего контроля, установлении рабочей атмосферы в подразделении.[620] Одновременно с этим были выявлены проблемы, ранее носившими латентный характер.
Британские женщины-полицейские, например, сообщают, что 90% из них подвергаются постоянным сексуальным домогательствам на рабочем месте. Женщины подчеркивают трудности работы в коллективах, где сексуально окрашенные шутки и политика сексизма воспринимаются мужчинами как норма. В полиции Швеции зафиксированы случаи, когда жертвами сексуальных домогательств становились также женщины, работавшие на должностях вольного найма.[621] Исследователи единодушно считают, что причиной такого положения женщин является неудовлетворительная гендерная диспропорция, поскольку в большинстве полицейских подразделений удельный вес женщин составляет около 5% и только в некоторых достигает 20% от штатной численности. Пример Англии и Уэльса, где 52% руководящих должностей сегодня занимают женщины, является пока исключением, нежели правилом.
Подразделения ОВД Украины, имеющие сходную диспропорцию полов и имеющие все предпосылки в недалеком будущем столкнуться с описанными выше видами служебных правонарушений, нуждаются в своевременном внесении изменений в кадровую систему работы с персоналом и обеспечении позитивной адаптации и карьерного роста женщин.
В этом направлении, на наш взгляд, следует организовать специальное обучение личного состава, направленное на понимание недопустимости дискриминации женщин. Руководители подразделений также должны пройти подготовку по вопросам защиты индивидуальных прав женщин-подчиненных, а также разрешения возможных конфликтов, возникающих в коллективе по причине предубежденного отношения к женщинам со стороны мужчин. На уровне министерства насущной является проблема разработки специализированных программ по нейтрализации профессиональной деформации женщин, правовой защиты их прав, усовершенствования дисциплинарной практики расследования ситуаций в случае сексуальных домогательств и преследований.
Превентивной мерой, способствующей социальной самоидентификации личного состава, является работа, направленная на формирование внутри системы ОВД различных ассоциаций, отражающих весь спектр особенностей, характеризующих служебную и духовную жизнь персонала. В интернете сегодня можно найти более 12 млн. сносок на сайты полицеских ассоциаций, многие из которых объединяют не только официальные подразделения. Руководство полиции активно формирует объединения, основанные на увлечениях и интересах подчиненных. Именно по этой причине мы можем встретить ассоциации полицейских, увлекающихся охотой, гольфом, парусным спортом, туризмом, горным велоспортом, полицейских-писателей, художников и фотографов.
Отдельное место в зарубежной практике превентивной работы с персоналом занимает направление, призванное приблизить структуру личного состава полиции к структуре населения страны. В рамках этого подхода европейские полицеисты предоставляют широкие возможности для регистрации объединений женщин-полицейских, а также полицейских, принадлежащих к религиозным и этническим меньшинствам (темнокожих, иудеев, буддистов и т.д.).[622]
Приведенные примеры формируют у населения имидж полиции как открытой гражданской организации, что повышает уровень доверия к действиям полиции с одной стороны и с другой стороны – предупреждает профессиональную деформацию полицейских, укрепляет их чувство собственного достоинства, снижает уровень меркантильности и цинизма.
Отдельно следует рассмотреть весомость общественного мнения, поскольку социальный рейтинг считается сегодня одним из универсальных показателей эффективности деятельности правоохранительных органов. Как показывают результаты многочисленных социологических замеров, отношение населения к милиции в среднем носит характер обособленности и нейтралитета, хотя в сельскохозяйственных регионах уровень взаимоотношений граждан и милиции значительно лучше. Предпринимаемые меры по улучшению имиджа милиции пока не дали ощутимого результата, поскольку изменение общественного сознания является процессом долговременным, к тому же объективные трудности функционирования ОВД по охране прав и безопасности граждан остаются нерешенными.[623]
Введенный в ведомственный обиход сравнительно недавно данный критерий еще не приобрел четкой дефиниции, поскольку для подразделений ОВД остаются нерешенными многие вопросы. Сегодня изучение мнения населения используется, в основном, для составления социологического «портрета» сотрудников милиции тех или иных служб, формирования позитивного имиджа и реже – для мер по коррекции негативных явлений. Для придания действенного характера таким мерам, как изучение мнения населения, необходима дальнейшая работа по совершенствованию социологического инструментария и разработки прикладных методик, обеспечивающих объективность получаемых данных и адекватную их интерпретацию.
В исследованиях общественного мнения, проведенных автором на территории бывшей Югославии, выявился, например, тот факт, что при оценке работы органов правопорядка граждане ориентируются более на эмоциональный, нежели на рациональный компоненты сознания. Опрошенные боснийцы, как представители этнического меньшинства в Сербской Республике, например, дали достаточно объективную характеристику отдельным качествам местной (сербской) полиции. Невзирая на религиозные и этнические разногласия с сербским населением, они в большинстве своем (74,7%) отметили, что полиция в своей работе достаточно прозрачна, относительно некоррумпирована, внутри самой полиции присутствует внутренний контроль за дисциплиной. 91% боснийцев были удовлетворены объективностью работы полиции, при этом 70,9% указали, что этническая принадлежность полицейских не влияет в целом на уровень работы полиции как таковой.
Однако общая оценка работы полиции все же была признана боснийцами неудовлетворительной. 75,7% опрошенных были недовольны качеством работы полиции в целом, 52% – личными качествами полицейских и быстротой реагирования полиции. При обработке результатов опроса стало очевидно, что в своих ответах боснийцы исходили из трех компонентов – оценки образовательного уровня полицейских, уровня их профессионализма и соблюдения полицейскими этических принципов (приложение 3). Аналогичную картину показали и опросы в Боснии, где этнические меньшинства были представлены сербами и хорватами. Сказанное в равной степени подтверждает как тезис о эффективности общественного мнения в качестве критерия общей оценки деятельности ОВД, так и тезис о необходимости совершенствования самой системы оценочных критериев с учетом национального менталитета.
Напомним, что разница между взглядами различных групп общества на деятельность милиции и требованиями закона могут существенно разниться и это необходимо воспринимать как неизбежное явление. Даже в условиях западной демократии, несмотря на жесткий курс правовой регламентации действий полиции, установки населения в отношении допустимого уровня авторитарности полиции не отличаются излишней суровостью. Результаты проведенных в начале 1990-х гг. социологических опросов в Италии, Франции, Испании, Великобритании и Австрии выявили 60% респондентов, указавших на то, что сотрудники полиции имеют право действовать жестко, если считают это необходимым. 40% опрошенных высказались за предоставление полиции более широких полномочий, а 35% согласны с тем, что полиция скорее должна задержать невиновного, нежели упустить преступника.[624]
Различной общественной оценке подлежат и подразделения, придерживающиеся того или иного стиля работы. И данная оценка может быть далеко не однозначна с точки зрения объективных критериев. Первое исследование в этой области, принадлежащее Д. Вилсону, сравнило результаты общественного мнения в отношении трех основных стилей американских подразделений полиции. Д.Вилсон назвал их «охранный», «уставной» и «гармоничный» стили.[625]
В подразделениях с «охранным» стилем управления основной упор при выполнении служебных обязанностей делается в большей степени на поддержание общественного спокойствия и порядка в целом, нежели на защиту конкретных действующих законов. Полицейским предоставляется широкая свобода действий в оценке ситуации и возможность поступать на свое усмотрение. Бюрократия и профессионализация в таких подразделениях развиты в незначительной степени, что обычно заслуживает положительное отношение со стороны основной массы населения.
Подразделениям «уставного» типа, напротив, присущи чрезвычайно развитый формализм в работе и бюрократия, поскольку основная цель работы видится в укреплении правопорядка, соблюдении всех действующих законов и борьбе с любыми правонарушениями. Свобода действий полицейских минимальна и строго ограничена, поскольку беспристрастность и объективность полицейских видятся главными их деловыми качествами.
И, наконец, подразделения «гармоничного» стиля избирают золотую середину, стремясь одновременно и к борьбе с преступностью, и к поддержанию гармоничных отношений с населением. При этом значительная часть времени полицейских тратится на оказание помощи населению, правовому консультированию, работе с отдельными гражданами и семьями.
Парадоксально, но именно «уставной» стиль получил наиболее низкий уровень общественного рейтинга, поскольку вызывал наибольшие нарекания представителей этнических меньшинств, которые воспринимали активную и беспристрастную правоохранительную тактику как агрессивную и расистскую. Применение же «гармоничного» стиля, невзирая на достаточно высокую оценку, оказалось возможным, к сожалению, лишь в кварталах проживания «среднего класса», где общинам присущи общие жизненные ценности и единый стиль жизни в целом.
К группе превентивных мер социального характера непосредственно относится и такое немаловажное направление, как привлечение общественности и СМИ к выполнению контрольно-ревизионных и вспомогательных фукций. Напомним, что в 2000 г. только благодаря публикации на страницах интернета и связанного с этим общественного резонанса, МВД Украины было инициировано служебное расследование по фактам злоупотребления служебным положением полковника милиции К., старшего инспектора по особым поручениям УГАИ МВД Украины. Как было выявлено в ходе проверки опубликованных материалов, на протяжении 1986–1999 гг. полковником милиции К. на имя отца и сестры было зарегистрировано и снято с учета для последующей продажи 25 автомобилей иностранного производства. В 1998 г. по сфальсифицированным документам данный сотрудник незаконно получил в г. Киеве 3-х комнатную квартиру, а спустя год – купил еще одну трехкомнатную квартиру. Кроме того, полковник милиции К. по сфальсифицированным документам способствовал трудоустройству в ОВД мужа своей дочери. На основании выявленных фактов полковник милиции К. был уволен из ОВД по отрицательным мотивам.[626]
Правовой основой взаимодействия милиции и населения является, прежде всего, Закон Украины «Об участии граждан в охране общественного порядка и государственной границы» и разработанная МВД Украины Программа развития партнерских отношений между милицией и населением на 2002–2005 гг.[627] В качестве одной из попыток привлечения государственных и общественных организаций к деятельности по предупреждению преступлений в органах внутренних дел можно рассматривать упомянутую ранее инициативу Национального университета внутренних дел по созданию мобильных груп мониторинга соблюдения прав человека в Харьковской, Полтавской и Сумской областях. Данная инициатива осуществляется в рамках сотрудничества с программой Совета Европы «Полиция и права человека в XXI веке» и предполагает:
– проведение информационной работы с населением о видах и объеме прав граждан и сотрудников милиции;
– выявление и анализ фактов нарушений законности со стороны сотрудников милиции с одновременным информированием МВД Украины;
– привлечение внимания государственных органов и общественности к проблемам правоохранительных органов, укрепления отношений между милицией и населением, повышения авторитета ОВД Украины.
Эффективной формой сотрудничества органов внутренних дел и общественных организаций является деятельность правозащитных организаций в рамках европейского проекта «Кампания против пыток и жестокого обращения в Украине», предполагающая не только мониторинг состояния законности в подразделениях милиции, но и создание учебного курса для подготовки будущих сотрудников ОВД. В рамках данного курса курсанты учебных заведений системы МВД Украины получат теоретические знания по проблемам прав человека в современном обществе и овладеют практическими навыками соблюдения данных прав в ходе выполнения служебной деятельности.
Харьковской правозащитной группой в 2004 г. была инициирована такая форма взаимодействия, как проведение учебных семинаров для сотрудников ОВД, к работе которых были привлечены представители министерства юстиции, министерства внутренних дел, независимые эксперты. Проведение семинаров в Запорожской, Херсонской, Николаевской и Кировоградской областях показало их высокую эффективность. В ходе занятий сотрудники милиции и органов дознания не только повысили уровень личного профессионализма, но и получили возможность в дальнейшем выступать в качестве наставников для своих коллег по вопросам соблюдения прав человека.
Перспективной формой взаимодействия представляется организация бесплатной юридической помощи задержанным и их родственникам, осуществляемая с 2005 г. черниговской общественной организацией «Доброчин» на основании договора с УМВД Украины в Черниговской области и обеспечивающая ежедневное присутствие адвоката в городском отделе внутренних дел.[628]
Создание и активное содействие работе общественных формирований по охране правопорядка является действенной мерой социальной превенции правонарушений среди сотрудников ОВД, поскольку совместная работа повышает степень гражданского контроля за действиями правоохранительных органов, делает их более ответственными при осуществлении своих функций. В настоящее время, по оценке экспертов, с общественными формированиями взаимодействует около 60% сотрудников милиции, прежде всего – участковые инспектора. Традиционные формы содействия граждан в виде ДНД и внештатного сотрудничества не лишены недостатков – большинство сотрудников указывают на формализм в их работе и общую малоэффективность. На наш взгляд, руководителям регионального уровня следует предоставить большую степень самостоятельности в выборе форм взаимодействия с населением, концентрируя внимание на развитие наиболее эффективных форм с учетом социально-демографической специфики населения. При этом следует максимально снизить использование количественных показателей при оценке деятельности общественных формирований.
В этой связи на повестку дня становятся вопросы материального и морального стимулирования граждан, усовершенствования нормативной базы партнерского взаимодействия милиции и населения, обеспечения в ряде случаев анонимности сотрудничества. Немаловажным в предупреждении неправомерных действий сотрудников ОВД представляется расширение сети «телефонов доверия», абонентских ящиков, специальных веб-сайтов, с помощью которых граждане могли бы сообщать о фактах правонарушений службе внутренней безопасности. Целесообразно при этом постоянно освещать положительные результаты указанных форм общественного контроля для повышения степени уверенности граждан в защите их прав и свобод.
Самостоятельной задачей является усовершенствование работы ведомственных центров общественных связей со средствами массовой информации, что также повышает степень подотчетности органов внутренних дел обществу и активизирует формы социального контроля за действиями отдельных сотрудников. При этом качественными критериями деятельности ведомственных информационных структур целесообразно признать степень изменения в информированности населения о деятельности подразделений ОВД, уровне доверия к милиции, динамике взаимоотношений населения и милиции.
Меры предупреждения преступности и иных правонарушений в системе ОВД организационно-управленческого характера
Исследователи, занимавшиеся проблемой соблюдения законности в органах внутренних дел, среди превентивных мер организационно-управленческого характера указывают на приоритетное значение подбора, подготовки и расстановки кадров, усовершенствование воспитательной работы с персоналом.[629] Далее по степени уменьшения значимости располагаются вопросы организации контроля за деятельностью руководителей и подчиненных, проведения постоянного мониторинга текущего состояния дисциплины, совершенствования стиля управления подразделениями и т.п.Не перечисляя весь объем мероприятий, осуществляемый кадровым аппаратом на стадии отбора кандидатов ОВД, отметим, что инновации, предлагаемые различными исследователями, сводятся к достаточно ограниченному перечню, включающему:
– улучшение психологического отбора кандидатов на службу, разработка профессиограмм и более подробных характеристик личности;
– усовершенствование методик определения профпригодности;
– введение проверки на полиграфе для повышения достоверности получаемых персональных данных относительно мотивов поступления на службу, фактов криминальной деятельности, связей с криминальными элементами, пристрастия к алкоголю и наркотикам;
– усовершенствование системы спецпроверок в отношении кандидата и его родственников, передача данной функции в компетенцию СБУ;
– восстановление института поручительства опытных работников ОВД за конкретного кандидата при его поступлении на службу;
– возрождение практики комплектования ОВД кандидатами по направлениям общественных организаций, трудовых коллективов и коллективов микрорайонов.
Однако предлагаемые мероприятия, обладая позитивным эффектом, все же рассматриваются отечественными авторами вне определенного методологического подхода. По этой причине система предупреждения правонарушений личного состава часто излагается как механическая совокупность всех возможных мер либо просто ограничивается декларативными заявлениями о необходимости улучшать тот или иной аспект работы с персоналом. К сожалению, в смежных с криминологией областях также трудно найти работы, где присутствовало бы четкое видение возможных форм ведомственной превентивной политики работы с персоналом и цельное представление о специфике отбора персонала в зависимости от стратегии правоохранительной деятельности ОВД.
Анализ литературы позволяет констатировать, что кадровая политика МВД Украины использует сегодня, в основном, ценностно-ориентированный подход при отборе персонала. В рамках данного подхода ведомственными документами установлен примерный перечень морально-этических, деловых и личностных качеств, которым должен соответствовать каждый сотрудник. Установлены также медицинские и психологические критерии, ограничивающие органы внутренних дел от попадания в них лиц, неспособных нести службу. Наличие отдельных качеств и умений, важных для дальнейшей профессионализации, рассматривается как желательный, но необязательный критерий отбора, сильно зависящий, к тому же, от личной позиции руководства МВД и особенностей политической конъюктуры. Недостатком данного подхода является слабая прогностическая связь между наличием у индивида требуемых положительных качеств и его дальнейшей успешной карьерой в ОВД. Отбирая кандидатов на службу, мы вовсе не гарантируем, что они быстро адаптируются к специфике служебной деятельности и будут успешно работать в том или ином подразделении.
Отчасти по этой причине в ряде источников предлагается учитывать тот факт, что при проведении психологического тестирования кандидатов на службу диагностически важным может быть не столько рациональная часть сознания (интеллект, память, навыки логического мышления и т.д.), сколько эмоциональные качества, обеспечивающие успешную адаптацию в органах внутренних дел. Д. Големан называет эту компоненту человеческой психики как «эмоциональный интеллект», под которым он понимает совокупность интуитивного мышления, навыков самоконтроля, настойчивости, способности увлекаться поставленной задачей, умения воодушевлять других.[630] В пользу дополнительного внимания к изучению именно эмоциональных качеств говорят результаты различных исследований, согласно которым даже самый высокий уровень рационального интеллекта обеспечивает только 4-20% успеха при решении поставленных задач. Остальная доля успеха обеспечивается за счет других факторов, принадлежащих к сфере эмоционального и бессознательного.[631] Мы вправе поэтому предположить, что лица, выявившие определенные недостатки в эмоциональной сфере, имеют потенциальный риск профессиональной дезадаптации и совершения в результате этого правонарушений.
Обращаясь к опыту российских правоохранительных структур, мы согласны с тем, что при работе с личным составом крайне важно оценивать сотрудников милиции по ряду качественных характеристик. К таковым могут относиться уровень культурного развития, эрудированность, широта мировоззрения, толерантность к различным точкам зрения, степень самообладания в экстремальных ситуациях, выдержанность в отношениях с окружающими, степень готовности к решению оперативно-служебных задач. Целесообразным может быть введение такой комплексной оценочной категории, как «профессиональная надежность» или «антикриминальная устойчивость» сотрудника милиции.[632]
Говоря о совершенствовании системы отбора и подготовки персонала, мы не можем пройти мимо широко практикуемой в ряде европейских стран системы отбора, основанной на оценке сформированных умений и навыков индивида, его способах реагирования в различных ситуациях. Сторонники применения данного подхода справедливо полагают, что именно оценка умений кандидата позволяет не только диагностировать его профессионально важные личностные качества, но и прогнозировать с высокой степенью вероятности успешность его деятельности в той или иной службе.
Перечень проверяемых умений и качеств достаточно обширен – особенности мотивации и самоконтроля; осмотрительность, знание собственных достоинств и недостатков; способность понимать чувства других и умение воздействовать на них; умение строить и поддерживать рабочие взаимоотношения; уверенность в собственных силах, умение слушать и общаться, способность брать инициативу на себя и поддерживать оптимистический настрой коллег; умение работать в группе, способность осваивать новые знания и умения.[633] В последние несколько лет при отборе кандидатов на службу используют не только проведение собеседований в рамках данного подхода, но и запись их на видеопленку с последующей оценкой поведения индивида независимыми экспертами, что значительно повышает объективность и непредвзятость результатов отбора.[634]
Руководитель подразделения полиции или кандидат на руководящую должность оценивается уже по двум комплексным категориям – общая компетенция и компетенция в специальных отраслях. В рамках общей компетенции оцениваются такие качества, как знание профессиональных и этических стандартов; коммуникативные навыки, личная мотивация, умение принимать необходимые решения, творческий подход и восприимчивость к инновациям. Среди специальных качеств оцениваются лидерские качества кандидата, его умение управлять персоналом и заботиться о профессиональном росте подчиненных, навыки планирования ежедневной деятельности, элементы стратегического мышления.[635]
Полиция Великобритании, взяв на вооружение данный подход, ориентированный в первую очередь на оценку способностей индивида, констатировала ряд позитивных моментов его использования:
– внедрение данного метода существенно повысило аккуратность руководства при оценке деловых и личных качеств персонала;
– предложенная модель отбора позволила сократить разрыв между личными интересами сотрудников и интересами службы;
– процедура отбора упреждает случаи, когда назначение на должность производится на основании качеств, не имеющих непосредственного отношения к успешному выполнению предполагаемых обязанностей;
– данный метод отбора отлично сочетается с традиционными формами изучения кандидата на профпригодность – предварительными проверками, тестами, интервью, оценками его образовательного уровня и т.п.
– диагностические возможности используемого метода позволяют более точно ориентировать индивидуально-воспитательную работу на коррекцию отдельных качеств.[636]
Не оспаривая рациональности изложенного подхода, следует отметить, что работу с персоналом в зарубежных странах значительно облегчает то обстоятельство, что основная масса личного состава полиции (около 59%) работает в качестве патрульных офицеров и только 15% – в отделах по расследованию преступлений и специальных вспомогательных службах (криминалисты, кинологи, отряды специального назначения).
В практику отечественной работы с персоналом, учитывая изложенный опыт, мы могли бы рекомендовать схожую систему оценки качеств и умений сотрудников ОВД при назначении их на должности руководителей подразделений. Целесообразно при этом включить в оцениваемые категории следующие:
а) общение (коммуникативность) – способность четко и кратко выражать свои мысли как в устной, так и в письменной форме, принимая во внимание потребности адресата;
– кандидаты на должность руководителя при этом должны: кратко и четко выражать мысли, демонстрировать подходящий словарный запас, стилистику и грамматику; подумать, прежде чем ответить; выражаться таким образом, чтобы все сказанное было полностью понятно; вести общение в зависимости от специфики аудитории; избегать жаргона и сленга;
б) навыки межличностных отношений – способность воспринимать желания и точки зрения других, работать в команде, обладать тактом и дипломатичностью;
– кандидаты на должность руководителя при этом должны: демонстрировать такт и дипломатичность при общении; показывать способность воспринимать взгляды других, понимать их чувства и уметь соглашаться с ними; развивать с другими людьми отношения рабочего сотрудничества; избегать предубежденного отношения и догм во взглядах и мнениях;
в) мотивация и решимость – наличие высокого уровня мотивации, готовности упорно добиваться своей цели, умение представлять такое решение, которое устроило бы всех своей приемлемостью;
– кандидаты на должность руководителя при этом должны: показывать высокий уровень мотивации, энтузиазма и обязательств по отношению к задаче/проблеме; уметь мотивировать других; вселять уверенность, добиваться своего и показывать упорство, сталкиваясь с трудностями; убедительно представлять идеи, планы действий и решения;
г) решение проблем – демонстрация хороших аналитических навыков, логичность суждений и соответствующее умение принимать во внимание все существенные факторы;
– кандидаты на должность руководителя при этом должны: четко определять возникающие задачи; демонстрировать полное понимание проблемы и всех входящих в ее состав положений; тщательно анализировать проблему, уметь добраться до сути проблемы и выделить спорные обстоятельства; принимать во внимание степень важности различных обстоятельств; выводить логичные суждения; использовать подходящие информационные и логические ресурсы; демонстрировать хорошо организованный, спланированный и логический подход к решению проблемы;
д) принятие решений – наличие предусмотрительности, умение принимать реалистические решения, основанные на соответствующих доказательствах, и готовность нести ответственность за принятые решения;
– кандидаты на должность руководителя при этом должны: принимать решения и давать понятные рекомендации; основывать решения на соответствующих доказательствах и фактах; проявлять предусмотрительность, определять краткосрочный и долгосрочный результаты принятого решения; определять приоритеты; искать оптимальное решение, которое устроит всех; сохранять объективность; нести ответственность за принимаемые решения;
е) творчество (креативность) – способность к новаторскому подходу, оригинальность и гибкость при решении проблем;
– кандидаты на должность руководителя при этом должны: хорошо адаптироваться и приспосабливаться к ситуации; инициировать рассмотрение альтернативной программы действий; показывать готовность воспринимать новые идеи; демонстрировать новаторский подход и оригинальность, рассматривать конкретную проблему всесторонне и широко;
ж) способность выдерживать рабочую нагрузку (стрессоустойчивость) – наличие позитивной реакции при фрустрации, способность воспринимать конструктивную критику, сохранять спокойствие, умение заниматься несколькими делами одновременно;
– кандидаты на должность руководителя при этом должны: позитивно реагировать на неудачи или фрустрацию, быть способным заниматься несколькими делами одновременно; сохранять спокойствие, контролировать себя, оставаться рассудительным; избегать чрезмерной реакции; проявлять терпимость во время конфликта; конструктивно воспринимать критику; эффективно организовывать время;
з) способность выполнять представительские функции – наличие навыков публичных выступлений, умение держаться перед различными видами аудитории, умение поддерживать положительный имидж подразделения;
– кандидаты на должность руководителя при этом должны: иметь навыки выступлений перед различной аудиторией, уметь проводить брифинги и пресс-конференции, обладать определенной культурой поведения, давать взвешенную и объективную оценку деятельности подразделения, уметь представить успехи коллег и поддерживать положительный имидж ОВД.
На фоне большинства зарубежных инноваций в области полицеистики, отечественная теория и методика воспитательного воздействия на личный состав остается в числе немногих отраслей, способных выдерживать здоровую конкуренцию с учетом современных требований. Методы и формы, почти в совершенстве отработанные в педагогике и психологии еще советского периода, сегодня, по сути, переоткрываются европейскими исследователями и, не меняясь по сути, лишь наполняются иным содержанием либо получают иной оттенок. Поэтому мы вполне солидарны с теми специалистами, которые, активно осваивая новые идеологические технологии, призывают к бережному сохранению накопленного опыта.
Примечательно, что и зарубежные криминологи также крайне осмотрительно относятся к изменениям ведомственной политики в области воспитания личного состава. Показательным может быть пример, когда правительство Великобритании, вдохновленное идеями «бизнес-подхода», намеревалось соответственно изменить ведомственную этику полиции. Предполагалось, что ориентированная на достижение успеха в бизнесе этика сильной личности будет не менее успешно работать в подразделениях полиции. Однако скрупулезное исследование С. Ковей, проанализировавшего всю литературу США по этике бизнеса вплоть до 1976 г. показало, что дело с так называемой «этикой личности» обстоит не совсем просто, посколько основной акцент в бизнесе делается на такие качества, как обширные, но поверхностные знания, образное мышление, навыки дипломатии и манипулирования людьми, умение быстро «улаживать дела», исходя из имеющихся связей и личных отношений; неконфликтный стиль поведения.
Традиционная же этика британской полиции была направлена на воспитание таких личных качеств персонала, как трудолюбие, скромность, воздержанность к спиртному, взаимопомощь, справедливость, честность, храбрость, терпение и толерантность. В результате напряженных дискуссий стиль полиции все же был реформирован в соответствии с идеями «бизнес-подхода», однако модель ведомственной этики осталась прежней.[637]
С точки зрения реалий правоохранительной деятельности органов внутренних дел Украины наиболее оптимальным видится ориентация воспитательной работы на осуществление следующих мероприятий по предупреждению нарушений дисциплины и законности среди личного состава:
– воспитание личного состава в духе элитарности и здорового корпоративизма;
– создание и поддержание здорового морально-психологического климата в коллективе;
– повышение общеобразовательного и профессионального уровня сотрудников, расширение их кругозора, совершенствование системы культурных ценностей;
– формирование у сотрудников высоких моральных качеств в сочетании с развитой профессиональной культурой и правосознанием;
– соблюдение сотрудниками требований профессиональной этики, их сознательного отношения к выполнению служебных обязанностей, принципиальной оценке поведения коллег;
– выработка необходимых волевых качеств, навыков бесконфликтного (несилового) решения спорных ситуаций, повышение уровня стрессоустойчивости.
Достижение намеченных направлений в практике подразделений ОВД обеспечивается использованием в большей части традиционных методов, к которым относятся:
– организация наставничества в отношении молодых сотрудников;
– правильный подбор и расстановка руководителей;
– обучение руководителей и подчиненных в рамках служебной подготовки, регулярного прохождения стажировки и повышения квалификации;
– введение в учебные программы вузов системы МВД Украины учебных курсов и лекций по служебной этике, правам человека, предупреждению правонарушений в служебной деятельности;
– организация постоянного контроля за исполнительской дисциплиной, периодическая проверка сотрудников по месту жительства, изучение их личностных качеств для своевременного предупреждения негативной профессиональной деформации;
– организация обратной связи с населением, своевременное рассмотрение и реагирование на жалобы граждан в отношении неправомерных действий сотрудников ОВД;
– совершенствование форм ведомственного контроля за состоянием дисциплины и законности в подразделениях
В связи с последним положением считаем необходимым обратить внимание на предлагаемую отдельными авторами идею о создании системы социологического мониторинга дисциплины и законности в ОВД.[638] Система мониторинга позволяла бы отслеживать динамику и качественный состав совершенных нарушений дисциплины, их распространенность; измерять уровень обеспокоенности нарушениями в подразделениях; выявлять латентные нарушения; составлять демографический и социально-психологический портреты нарушителей; изучать отношение сотрудников ОВД к различным видам нарушений дисциплины и законности. Создание и внедрение таких методик позволило бы более объективно подойти к изучению вопросов дисциплины в ОВД, более адресно и конкретно планировать и внедрять меры по преодолению негативных тенденций.
Такая система сбора данных была бы направлена на объективизацию данных официальной статистики о состоянии дисциплины в системе МВД Украины и могла бы состоять из следующих исследовательских модулей:
– анализ данных статистики нарушений дисциплины и законности в ОВД Украины по разным критериям (с учетом службы, возраста, стажа работы, профессионального статуса нарушителей). Это позволяет осуществлять построение динамических рядов, дающих возможность судить об изменениях произошедших в состоянии дисциплины и законности; выявлять квалификационные признаки нарушителя дисциплины;
– проведение социологических замеров, позволяющих изучать распространенность тех или иных видов нарушений в различных службах ОВД; изучать мнение работников о социальной опасности нарушений, эффективности мер по укреплению дисциплины, причинах и условиях совершения нарушений дисциплины;
– анализ личных дел лиц, совершивших нарушения дисциплины и законности; карт изучения личности сотрудников; контент-анализ материалов уголовных дел, материалов судебной практики, что дало возможность изучить причины и условия совершения нарушений дисциплины в ОВД Украины.
Меры предупреждения преступлений и иных правонарушений в системе ОВД правового характера
Изложенные выше предложения по предупреждению требуют, прежде всего, соответствующего их закрепления в нормативно-правовых документах, а также рассмотрения такого сложного вопроса, как соответствие этических и правовых ограничений, предъявляемых к деятельности сотрудников ОВД. Этические запреты, осуществляя общую функцию превенции нежелательного для общества поведения, далеко не всегда могут закрепляться в сфере правовых отношений, что вызывает определенные затруднения в случае, когда необходимо избрать способ воздействия на конкретного индивида, нарушившего нормы социального общежития. В этой связи мы считаем необходимым провести ревизию Дисциплинарного устава ОВД для наиболее полного отражения морально-этических норм в документах нормативного характера.Требует своего разрешения и вопрос о нейтрализации негативных последствий дискреционных полномочий сотрудников ОВД. Достаточно эффективной мерой, как показывает практика европейских стран, является максимальная регламентация действий должностных лиц путем разработки детализированных наставлений, рекомендаций, нормативно-правовых актов, предусматривающих все возможные варианты поведения сотрудников в стандартных и нестандартных ситуациях.
В этой связи перспективным видится объединение таких документов, как Закон Украины «О милиции», Положение о прохождении службы, Дисциплинарный и Строевой уставы, ряд ведомственных приказов в один комплексный документ по примеру европейских Кодексов поведения полиции (Police Code of Conduct), устанавливающих официальные нормы поведения сотрудников и систему их дисциплинарного регулирования.[639] В различных их вариантах содержатся такие разделы, как «Общие правила поведения», «Выполнение служебных обязанностей и выход на службу», «Приказы и дисциплина», «Использование служебного положения», «Система кадровой работы и отчетности», «Ответственность старших офицеров и руководителей», «Применение оружия и спецсредств», «Проведение служебных расследований», «Поведение вне службы», «Повышение квалификации и продвижение по службе». Собранные воедино, положения указанных разделов создают у работников полиции целостное представление о системе норм, которым должно соответствовать их поведение, что, несомненно, является положительным моментом.
В связи с вышесказанным следует также обратить внимание на необходимость внесения изменений в Дисциплинарный устав с целью разработки перечня специфических ограничений, возлагаемых на сотрудников ОВД как на отдельную категорию служащих. Обычно круг ограничений, существующих в отношении работников полиции, базируется на пяти основных принципах:
– безоговорочное подчинение вышестоящему руководителю;
– посвящение себя публичной службе и запрет на предпринимательскую деятельность;
– личная незаинтересованность сотрудника, отказ от подарков и вознаграждений со стороны негосударственных организаций и частных лиц;
– неразглашение служебных сведений;
– ограничение на участие в политической жизни.[640]
В каждой отдельно взятой стране существуют свои исключения из данных принципов, поскольку законодатель устанавливает те или иные ограничения, исходя их национальных особенностей деятельности правоохранительных органов и сложившихся представлений о способах повышения эффективности работы полиции.
Так, для полицейских ряда стран не существует категорического запрета на получение иных, кроме службы в полиции, доходов. При этом их источник обычно ограничивается работой в сфере науки, искусства или литературы. В иных случаях любая трудовая активность полицейских происходит только с разрешения руководителей их подразделений и под постоянным контролем со стороны иных правоохранительных ведомств. В Великобритании предприняты отдельные ограничения для членов семей полицейских, запрещающие им торговлю спиртными напитками, а в Китае – работу родственникам в одном подразделении или в подчинении одного и того же начальника.
Ограничения на участие в политических партиях и выборных органах власти, хотя прямо и вытекают из международно-правовых норм Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., однако также имеют свои национальные отличия. Если в Великобритании вплоть до 1983 г. полицейские не допускались до участия в голосовании на местных выборах, то для их немецких коллег требования «деполитизации» и «департизации» никогда полностью не вводились.[641]
Примером влияния национального менталитета на регламентацию поведения полицейских служащих может послужить также категорический запрет для них в ряде мусульманских стран (Египет, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты) на употребление спиртных напитков и игру в азартные игры. В Турции руководство Главного управления безопасности МВД категорически запретило своим сотрудникам общаться с лицами, внесенными в «черный список». Он состоит из почти 700 чел., связанных с мафией, причастных к наркобизнесу, «отмыванию» денег и другим противозаконным деяниям. Полицейский, дважды скрывший факт общения с лицами из «черного списка», подлежит немедленному увольнению.[642]
Столь суровая практика вовсе не является исключением для полицейских подразделений многих стран. Так, в Косово, Боснии и Герцеговине для сотрудников местной полиции запрещается их присутствие в любых местах, где имеет место нарушение закона, если это прямо не связано с их функциональными обязанностями. Независимо от времени суток им также запрещается покупать спиртные напитки, если они находятся в форме или элементах форменной одежды.[643] Для представителей Гражданской полиции ООН также устанавливается категорический официальный запрет на посещение (за исключением выполнения служебных задач) ресторанов, баров и других увеселительных заведений, фигурирующих в «черном списке» как места, где имеют место нелегальная торговля наркотиками, проституция, а владельцы их замечены в контрабанде, «отмывании» денег и торговле людьми.[644]
В связи с вышесказанным особое место в профилактике правонарушений сотрудников милиции занимает вопрос не только четкого разграничения дисциплинарных и уголовных проступков, но и определение всего объема возможных правонарушений с их четкой дефиницией в нормативных актах. Если мы обратимся, например, к практике британской полиции, то в перечне действий, подпадающих под меры дисциплинарного воздействия, мы найдем:
– дискредитирующее поведение;
– недостойное поведение в отношении коллег;
– неподчинение приказу;
– неудовлетворительное выполнение служебных обязанностей;
– лжесвидетельство;
– разглашение служебной информации;
– коррупция и нелегальная деятельность;
– злоупотребление служебными полномочиями;
– поведение, содержащее признаки расизма и дискриминации;
– несоблюдение правил по охране здоровья;
– нарушение формы одежды и неопрятный внешний вид;
– повреждение служебного имущества;
– пьянство;
– употребление или провокация употребления спиртного в служебное время;
– посещение заведений с ограниченным доступом (казино, ночные клубы, публичные дома) без достаточных на то оснований;
– соучастие в совершении дисциплинарного проступка.[645]
Нормативные документы миротворческих миссий для подразделений гражданской полиции ООН, помимо указанных выше, в разряд дисциплинарных проступков включают также: нарушения правил дорожного движения; использование служебного имущества в личных целях; использование циничных, непристойных или оскорбительных выражений; сексуальные домогательства; незаконное отсутствие на работе; употребление наркотиков. Дисциплинарные поступки при этом подразделяются на незначительные и серьезные.[646]
В дисциплинарных кодексах стран бывшей Югославии, где под непосредственным руководством международного сообщества осуществился процесс активного реформирования местной полиции, среди дисциплинарных проступков выделено от 28 до 43 категорий, среди которых можно найти такие, как уклонение от обязанностей относительно повышения профессиональной подготовки; симуляция болезни; уклонение от медицинской проверки на профпригодность и работоспособность; несвоевременное предоставление причин опоздания или неявки на работу.[647]
Подразделения полиции США, имеющие внушительный опыт работы с жалобами и исками граждан, вынуждены обращать особое внимание на квалификацию действий полицейских, подпадающих под определение «грубое поведение» и «сексуальные домогательства». В связи с этим в дисциплинарной практике ряда штатов для установления факта грубого и некорректного поведения применяются такие оценочно-квалифицирующие признаки, как:
– использование оскорбительных выражений;
– неаргументированные приказания немедленно покинуть это место;
– безосновательная остановка и досмотр граждан;
– угроза применить насилие;
– тычок дубинкой в сторону граждан или приближение к ним с пистолетом в руке;
– применение физической силы.
Используемые словесные выражения при этом, в зависимости от степени оскорбительности, подразделяются на три категории в порядке возрастания – имеющие религиозную окраску, обозначающие секреторно-выделительную функцию и связанные с сексуальными отношениями.
Сексуальные домогательства, в силу вариативности мотивов и поведения правонарушителя, также предлагается подразделять на отдельные виды. Среди наиболее часто встречающихся в практике внутренних расследований США фигурируют следующие категории: остановка и допрос женщин с целью более пристального их рассматривания и сбора необходимой информации о них; «охота на лис» – остановка школьниц и студенток якобы для рутинной проверки с целью завязать знакомство; вуайеризм; посещение жертв преступлений на дому якобы для оказания психологической помощи; обыск лиц противоположного пола; вступление в половую связь с задержанными; сексуальная коррупция – использование служебного положения для бесплатного пользования услугами проституток.[648]
Сказанное не только расширяет наше представление о формах существующих ограничений, которые могут применяться в практике работы с персоналом для предупреждения правонарушений, дискредитирующих правоохранительные органы. Изложенные особенности правового воздействия на поведение сотрудников помогают нам определить ведомственную политику превенции с учетом национальных особенностей и требований, предъявляемых процессами евроинтеграции к деятельности ОВД.
Так, например, по примеру ряда стран в качестве дополнительных мер дисциплинарного воздействия целесообразно рассмотреть введение таких мер, как штраф в размере 10-30% от месячной зарплаты, объявленный правами начальника подразделения, штраф в размере 20-40% от месячной зарплаты, объявленный правами начальника Департамента или министра, временное отстранение от занимаемой должности на срок от 3-х до 12-ти месяцев. На наш взгляд, принятие данных мер позволит сделать политику дисциплинарного реагирования более гибкой для предупреждения противоправного поведения сотрудников ОВД.
5.4 Индивидуальные меры предупреждения преступности и правонарушений среди персонала ОВД Украины
Индивидуальное предупреждение преступности понимается в отечественной криминологической науке как часть той предупредительной деятельности в отношении конкретного индивида, осуществляемое на стадии, предшествующей возникновению преступного умысла. При этом объектами индивидуальной превенции в равной степени являются:– поведение и образ жизни потенциальных нарушителей закона;
– социальные элементы их личности, имеющие антиобщественную направленность (интересы, жизненные идеалы и ценности);
– социально значимые психофизиологические особенности индивидов;
– неблагоприятные условия ближайшего окружения;
– другие долгосрочные действующие обстоятельства, облегчающие совершение преступления.[649]
Принимая в качестве цели индивидуального предупреждения позитивную коррекцию личности, криминологи выделяют ряд требующих своего решения непосредственных задач, среди которых указываются: выявление круга лиц, чье поведение свидетельствует о реальной возможности совершения преступлений и правонарушений; глубокое изучение этих лиц и источников криминогенного воздействия на них; прогнозирование индивидуального поведения; планирование мер индивидуальной профилактики; позитивное корректирующее воздействие.[650]
В работах практической направленности различных стран, посвященных работе с персоналом правоохранительных органов, перечисленные задачи могут и не декларироваться, однако перечень мер, направленных на индивидуальное предупреждение правонарушений, по большей части остается ориентирован на меры диагностики и коррекции:
– изучение условий формирования личности;
– изучение ближайшего окружения сотрудников, возможная его коррекция, закрепление в случае необходимости наставника;
– регулярные беседы, анализ мотивационной сферы, поступков и образа жизни, формирование адекватной самооценки и чувства достоинства;
– психиатрическое (психологическое) обследование в случае, когда есть подозрения на наличие психического заболевания;
– выявление и устранение антиобщественных привычек, потребностей, наклонностей;
– психотерапевтическая и психокоррекционная работа;
– формирование навыков самоанализа и самоконтроля, обучение сотрудников поведению в нестандартных ситуациях;
– оказание помощи по службе, формирование здорового психологического климата в коллективе, установление ясной и четкой политики по недопущению правонарушений.[651]
Поскольку при реализации указанных задач необходимо соблюдать требования своевременности, последовательности, реальности и законности, то при выявлении потенциальных правонарушителей среди сотрудников ОВД особенно важно иметь фактические, правовые и криминологические основания, на что указывает В.В. Голина как на необходимое условие индивидуальной превенции.[652] Фактическими основаниями при этом являются факты реального поведения индивида, правовыми – наличие нормативной базы, на основе которой реализуются меры индивидуального предупреждения. Под криминологическими основаниями понимается наличие определенного набора криминогенных признаков, позволяющих выделить из общей массы индивидов своего рода «группу риска», отличающуюся высокой потенциальной возможностью совершения преступления.
Вопрос криминогенных признаков, невзирая на свою определенность, не может считаться окончательно решенным в силу многообразия как индивидуальных поведенческих моделей, так и способов противоправного поведения. Поэтому сегодня мы можем говорить только о самом общем, устоявшемся наборе социально-психологических особенностей, имеющих высокую прогностическую значимость при определении потенциальных правонарушителей. Обычно к ним относят: склонность к различным формам деструктивного и агрессивного поведения; повышенная эмоциональность, болезненное самолюбие, завышенная самооценка; неумение вести себя в конфликтных ситуациях, склонность к силовому решению проблем; максимализм в оценках, «трудоголизм», увлечение ролью «борца с преступностью»; выраженная корыстная направленность личности; эгоцентризм и завышенные потребности; акцентуация черт характера, склонность к злоупотреблению алкоголем (наркотиками), иррациональная стремление к риску; пренебрежительное отношение к другим людям, деление их на «своих» и «чужих», неприязнь к представителям других национальностей.
Учитывая специфику объекта превенции и особенности функционирования системы правоохранительной деятельности, ведомственными исследователями было предложено рассматривать процесс профилактики правонарушений среди личного состава в виде комплексной программы, включающей работу на этапе принятия на службу, прохождения первичной профподготовки, адаптации сотрудника на месте службы, при повышении его квалификации.[653]
На первом этапе предусматривается использование психодиагностических тестов, выявляющих черты личности, характерные для правонарушителей, а также диагностически значимые особенности ценностно-мотивационной и психофизиологической сфер. С целью своевременного выявления потенциально непригодных для службы в ОВД лиц рекомендуется составлять психологические портреты различных типов нарушителей с выделением в них тех черт, которые не подлежат коррекции в ходе обучения и прохождения службы. Результаты регулярных психологических обследований личности сотрудников могут быть занесены в личное дело, что позволит своевременно зафиксировать начало негативной деформации личности сотрудника и упредить совершение им нарушений дисциплины и законности.
Процесс профессиональной подготовки, как второй этап, предполагает доминирование методов воспитательного воздействия. Особое место при этом занимают меры по формированию профессионально важных моральных ориентиров, четких представлений сотрудника о значимости своей деятельности и системе этических принципов, стоящих за выполнением ежедневных заданий.[654] Именно эта стадия рассматривается многими полицеистами как наиболее важная для последующего профессионального становления личности сотрудников.[655] Процессу становления призваны также способствовать методы активного психологического обучения и социально-ролевого тренинга, направленные на повышение стрессоустойчивости сотрудника, формирование умений по поведению в конфликтных ситуациях, выбор адекватной поведенческой стратегии.
Учитывая, что первые 3–5 лет являются наиболее кризисным периодом профессиональной адаптации, третий этап является не менее важным в работе по предупреждению правонарушений, нежели предыдущие. Центральным элементом превентивного воздействия на данном этапе, по мнению Н.И. Ануфриева, является институт наставничества.[656] Однако на наш взгляд, институт наставничества в период первичной адаптации требует более широкой трактовки и должен включать коррекционное воздействие на молодого сотрудника со стороны как более опытных коллег, так и непосредственного начальника.
Наконец, четвертый этап рассматривает меры профилактического характера, осуществляющиеся в процессе повышения квалификации сотрудника. Основное место при этом должно уделяться коррекции профессиональных деформаций и расширению ролевого диапазона поведения, что существенно снижает риск совершения правонарушений.
Однако столь комплексная программа является скорее исключением, нежели правилом. В подавляющем большинстве научно-прикладных работ отдается предпочтение разработке одного из направлений индивидуального предупреждения, руководствуясь при этом видом девиантного поведения сотрудников в качестве объекта превентивного воздействия. По этой причине мы вправе сегодня говорить о комплексе мер, направленных на предупреждение коррупционных проявлений, агрессивного поведения, профессиональной деформации, злоупотребления алкоголем и наркотиками.
Одновременно существуют и работы, предлагающие совершенствование мер индивидуального воздействия в зависимости от субъекта предупредительной деятельности. В данном случае мы имеем возможность оперировать такими терминами, как «организационно-управленческие меры», «меры социальной реабилитации», «меры психологического характера».[657]
Меры организационно-управленческого характера реализуются руководителями подразделений и сотрудниками отделов по работе с персоналом и позволяют оказывать индивидуальное превентивное воздействие в отношении конкретных лиц путем закрепления за ними наставников; создания условий для служебного и профессионального роста; временного изменения графика и условий работы; перемещения сотрудников на другую должность в пределах подразделения; формирования рабочих групп для выполнения служебных задач с учетом личных качеств подчиненных; предоставления в случае необходимости краткосрочного отпуска; осуществления плановых и внезапных проверок поведения и рабочей дисциплины подчиненных.
Не менее важным аспектом при осуществлении индивидуальной профилактики является и соответствующая подготовка сотрудников Департамента внутренней безопасности, проводящим служебные расследования. В ситуации, когда приходится преодолевать различного рода сопротивление со стороны коллег, особенно важным становится умение противостоять негативному влиянию, действовать в сложных условиях, владеть отличной правовой и специальной подготовкой. Специалисты подчеркивают, что для объективной оценки ситуации и соблюдения принципа индивидуального подхода сотрудникам УВБ важно также иметь развитое самосознание, чувство справедливости и внутреннее убеждение в необходимости неукоснительного соблюдения законности, быть уверенным в социальной значимости своей служебной деятельности.[658]
Высоким уровнем эффективности своевременного обнаружения склонности к злоупотреблению алкоголем и наркотиками обладают регулярные и выборочные медицинские осмотры сотрудников. Вошедшие в отечественную практику сравнительно недавно, меры медицинской диагностики достаточно активно используются в США и европейских странах. Регулярным проверкам на содержание в организме алкоголя и психотропных веществ обычно подлежат сотрудники, заступающие на службу, однако внезапные проверки могут быть проведены в случайном порядке во время несения службы и даже во время свободного времени. Во многих странах отказ сотрудника от немедленного прохождения алкогольного (наркотического) теста по приказу начальника или инспектора отдела профессиональных стандартов рассматривается как нарушение субординации и влечет за собой дисциплинарное наказание вплоть до увольнения со службы.[659]
О мерах социальной реабилитации или «ресоциализации» сотрудников милиции обычно упоминают в связи с профилактикой их профессиональной деформации и негативными последствиями в виде девиантного поведения. Нам представляется, что проведение работы в данном направлении является необходимым по двум причинам. Во-первых, это целесообразно с точки зрения нормальной социализации индивида и предупреждения его профессиональной деградации. Во-вторых, это будет способствовать снижению уровня социальной изоляции между сотрудниками ОВД и различными категориями населения в целом.
Рассматриваемые меры предполагают создание специальной системы ежедневного обучения и контроля сотрудников, представляющей собой комбинацию таких форм, как ежедневное краткое обсуждение возникших проблем и разбор практических ситуаций; тренинг в области применения норм права и соблюдения этических принципов; занятия по обучению навыкам ролевой перестройки поведения, умения проявлять сформированные профессиональные качества в социально приемлемых формах во внеслужебное время; обмен индивидуальным положительным опытом; работа по привлечению сотрудников к работе групп, обществ и ассоциаций по интересам для расширения сферы социальных контактов и культурных интересов.
Александровым Ю.В. в целях социальной реабилитации сотрудников ОВД предлагается также обязательное прохождение санаторно-курортного лечения и активный отдых с частичной или полной сменой социального окружения, активное применение фитотерапевтических и оздоровительных процедур в подразделениях.[660]
Психологическое направление индивидуальной превенции сегодня считается прерогативой созданной в системе ОВД социально-психологической службы, однако, на наш взгляд, немалая роль в осуществлении данных мер принадлежит руководителю подразделения, работникам кадрового аппарата, а в некоторых случаях – и коллективу подразделения в целом. В рамках рассматриваемого направления может осуществляться достаточно широкий спектр групповых и индивидуальных мероприятий:
– формирование положительного психологического климата в подразделении, установление отношений на основе здоровой конкуренции, конструктивной критики, открытого обсуждения внутренних проблем, критического отношения к допущенным ошибкам;
– выработка социально-положительной субкультуры, поддержание здоровых традиций и привычек;
– поддержание открытого и профессионального общения начальника с подчиненными;
– обучение сотрудников навыкам саморегуляции, выработки адекватной самооценки, умения планировать личностное развитие;
– проведение индивидуальной работы в виде консультаций и коррекционных бесед;
– организация групповых занятий в виде деловых игр, социально-психологического тренинга, аутотренинга;
– повышение уровня профессионально-психологической подготовки.
Осуществление индивидуального предупреждения с точки зрения метода воздействия осуществляется также путем убеждения, оказания помощи и принуждения. Однако в практике работы с персоналом ОВД перечисленные методы достаточно редко применяются изолированно. Поэтому комплексное применение основных методов воздействия породило наличие целого ряда «непрямых» способов воздействия на поведение индивида, активное применение которых в деятельности полицейских подразделений западных стран мы не можем обойти вниманием.
Одним из основных непрямых способов индивидуальной превенции правонарушений является расположение сотрудников полиции в максимально прозрачных рабочих помещениях. С этой целью оборудуются общие офисы, разделенные на отдельные рабочие секции низкими или прозрачными перегородками, что позволяет руководителю легко осуществлять рабочий контроль за деятельностью подчиненных. По мнению зарубежных коллег, подобный дизайн создает рабочую, деловую атмосферу, дисциплинирует и повышает ответственность каждого сотрудника за собственное поведение. Установление в прямом смысле прозрачного режима работы делает крайне затруднительным осуществление полицейскими не только коррупционных действий, но даже ведение приватных разговоров по служебному телефону.
В Великобритании полицейские подразделения первыми стали практиковать установление средств видеонаблюдения не только в отношении задержанных лиц, но и для контроля за персоналом. Обычно видеокамеры открыто устанавливаются в рабочих кабинетах сотрудников, коридорах и комнатах отдыха, дежурных частях, о чем извещается каждый полицейский данного подразделения. Часть из этих видеокамер может быть нерабочими, однако в целом существование видеокамер создает так называемый «эффект присутствия» ведомственного контроля за действиями каждого индивида. Помимо ряда положительных моментов применения видеонаблюдения, европейские полицеисты указывают на его дороговизну как на основной недостаток подобных мер индивидуального предупреждения служебных правонарушений. По этой причине в Украине, например, видеосъемка используется преимущественно во время проведения негласных проверок несения службы.[661]
В отечественной практике наибольшее распространение получили такие формы непрямого воздействия на личность сотрудников, как периодические проверки образа жизни подчиненных по месту жительства путем опроса их соседей и родственников; поручение отдельных заданий, требующих мобилизации тех или иных личных качеств; коллективный разбор проблемных ситуаций, включение сотрудника в различные рабочие группы с соответствующим изменением его функционального статуса.
Рассмотренные направления и методы индивидуальной профилактики противоправного поведения сотрудников ОВД, разработанные в своем общем виде, оставляют большой простор для совершенствования конкретных форм их применения в зависимости от личных особенностей персонала и специфики деятельности подразделения. Поэтому одним из условий успешного осуществления индивидуальной превенции является не только методологическая разработанность данной области, но и уровень профессиональной подготовки руководящего состава, его готовности к инновациям и усовершенствованию работы с личным составом подразделений.
Поскольку при реализации указанных задач необходимо соблюдать требования своевременности, последовательности, реальности и законности, то при выявлении потенциальных правонарушителей среди сотрудников ОВД особенно важно иметь фактические, правовые и криминологические основания, на что указывает В.В. Голина как на необходимое условие индивидуальной превенции.[652] Фактическими основаниями при этом являются факты реального поведения индивида, правовыми – наличие нормативной базы, на основе которой реализуются меры индивидуального предупреждения. Под криминологическими основаниями понимается наличие определенного набора криминогенных признаков, позволяющих выделить из общей массы индивидов своего рода «группу риска», отличающуюся высокой потенциальной возможностью совершения преступления.
Вопрос криминогенных признаков, невзирая на свою определенность, не может считаться окончательно решенным в силу многообразия как индивидуальных поведенческих моделей, так и способов противоправного поведения. Поэтому сегодня мы можем говорить только о самом общем, устоявшемся наборе социально-психологических особенностей, имеющих высокую прогностическую значимость при определении потенциальных правонарушителей. Обычно к ним относят: склонность к различным формам деструктивного и агрессивного поведения; повышенная эмоциональность, болезненное самолюбие, завышенная самооценка; неумение вести себя в конфликтных ситуациях, склонность к силовому решению проблем; максимализм в оценках, «трудоголизм», увлечение ролью «борца с преступностью»; выраженная корыстная направленность личности; эгоцентризм и завышенные потребности; акцентуация черт характера, склонность к злоупотреблению алкоголем (наркотиками), иррациональная стремление к риску; пренебрежительное отношение к другим людям, деление их на «своих» и «чужих», неприязнь к представителям других национальностей.
Учитывая специфику объекта превенции и особенности функционирования системы правоохранительной деятельности, ведомственными исследователями было предложено рассматривать процесс профилактики правонарушений среди личного состава в виде комплексной программы, включающей работу на этапе принятия на службу, прохождения первичной профподготовки, адаптации сотрудника на месте службы, при повышении его квалификации.[653]
На первом этапе предусматривается использование психодиагностических тестов, выявляющих черты личности, характерные для правонарушителей, а также диагностически значимые особенности ценностно-мотивационной и психофизиологической сфер. С целью своевременного выявления потенциально непригодных для службы в ОВД лиц рекомендуется составлять психологические портреты различных типов нарушителей с выделением в них тех черт, которые не подлежат коррекции в ходе обучения и прохождения службы. Результаты регулярных психологических обследований личности сотрудников могут быть занесены в личное дело, что позволит своевременно зафиксировать начало негативной деформации личности сотрудника и упредить совершение им нарушений дисциплины и законности.
Процесс профессиональной подготовки, как второй этап, предполагает доминирование методов воспитательного воздействия. Особое место при этом занимают меры по формированию профессионально важных моральных ориентиров, четких представлений сотрудника о значимости своей деятельности и системе этических принципов, стоящих за выполнением ежедневных заданий.[654] Именно эта стадия рассматривается многими полицеистами как наиболее важная для последующего профессионального становления личности сотрудников.[655] Процессу становления призваны также способствовать методы активного психологического обучения и социально-ролевого тренинга, направленные на повышение стрессоустойчивости сотрудника, формирование умений по поведению в конфликтных ситуациях, выбор адекватной поведенческой стратегии.
Учитывая, что первые 3–5 лет являются наиболее кризисным периодом профессиональной адаптации, третий этап является не менее важным в работе по предупреждению правонарушений, нежели предыдущие. Центральным элементом превентивного воздействия на данном этапе, по мнению Н.И. Ануфриева, является институт наставничества.[656] Однако на наш взгляд, институт наставничества в период первичной адаптации требует более широкой трактовки и должен включать коррекционное воздействие на молодого сотрудника со стороны как более опытных коллег, так и непосредственного начальника.
Наконец, четвертый этап рассматривает меры профилактического характера, осуществляющиеся в процессе повышения квалификации сотрудника. Основное место при этом должно уделяться коррекции профессиональных деформаций и расширению ролевого диапазона поведения, что существенно снижает риск совершения правонарушений.
Однако столь комплексная программа является скорее исключением, нежели правилом. В подавляющем большинстве научно-прикладных работ отдается предпочтение разработке одного из направлений индивидуального предупреждения, руководствуясь при этом видом девиантного поведения сотрудников в качестве объекта превентивного воздействия. По этой причине мы вправе сегодня говорить о комплексе мер, направленных на предупреждение коррупционных проявлений, агрессивного поведения, профессиональной деформации, злоупотребления алкоголем и наркотиками.
Одновременно существуют и работы, предлагающие совершенствование мер индивидуального воздействия в зависимости от субъекта предупредительной деятельности. В данном случае мы имеем возможность оперировать такими терминами, как «организационно-управленческие меры», «меры социальной реабилитации», «меры психологического характера».[657]
Меры организационно-управленческого характера реализуются руководителями подразделений и сотрудниками отделов по работе с персоналом и позволяют оказывать индивидуальное превентивное воздействие в отношении конкретных лиц путем закрепления за ними наставников; создания условий для служебного и профессионального роста; временного изменения графика и условий работы; перемещения сотрудников на другую должность в пределах подразделения; формирования рабочих групп для выполнения служебных задач с учетом личных качеств подчиненных; предоставления в случае необходимости краткосрочного отпуска; осуществления плановых и внезапных проверок поведения и рабочей дисциплины подчиненных.
Не менее важным аспектом при осуществлении индивидуальной профилактики является и соответствующая подготовка сотрудников Департамента внутренней безопасности, проводящим служебные расследования. В ситуации, когда приходится преодолевать различного рода сопротивление со стороны коллег, особенно важным становится умение противостоять негативному влиянию, действовать в сложных условиях, владеть отличной правовой и специальной подготовкой. Специалисты подчеркивают, что для объективной оценки ситуации и соблюдения принципа индивидуального подхода сотрудникам УВБ важно также иметь развитое самосознание, чувство справедливости и внутреннее убеждение в необходимости неукоснительного соблюдения законности, быть уверенным в социальной значимости своей служебной деятельности.[658]
Высоким уровнем эффективности своевременного обнаружения склонности к злоупотреблению алкоголем и наркотиками обладают регулярные и выборочные медицинские осмотры сотрудников. Вошедшие в отечественную практику сравнительно недавно, меры медицинской диагностики достаточно активно используются в США и европейских странах. Регулярным проверкам на содержание в организме алкоголя и психотропных веществ обычно подлежат сотрудники, заступающие на службу, однако внезапные проверки могут быть проведены в случайном порядке во время несения службы и даже во время свободного времени. Во многих странах отказ сотрудника от немедленного прохождения алкогольного (наркотического) теста по приказу начальника или инспектора отдела профессиональных стандартов рассматривается как нарушение субординации и влечет за собой дисциплинарное наказание вплоть до увольнения со службы.[659]
О мерах социальной реабилитации или «ресоциализации» сотрудников милиции обычно упоминают в связи с профилактикой их профессиональной деформации и негативными последствиями в виде девиантного поведения. Нам представляется, что проведение работы в данном направлении является необходимым по двум причинам. Во-первых, это целесообразно с точки зрения нормальной социализации индивида и предупреждения его профессиональной деградации. Во-вторых, это будет способствовать снижению уровня социальной изоляции между сотрудниками ОВД и различными категориями населения в целом.
Рассматриваемые меры предполагают создание специальной системы ежедневного обучения и контроля сотрудников, представляющей собой комбинацию таких форм, как ежедневное краткое обсуждение возникших проблем и разбор практических ситуаций; тренинг в области применения норм права и соблюдения этических принципов; занятия по обучению навыкам ролевой перестройки поведения, умения проявлять сформированные профессиональные качества в социально приемлемых формах во внеслужебное время; обмен индивидуальным положительным опытом; работа по привлечению сотрудников к работе групп, обществ и ассоциаций по интересам для расширения сферы социальных контактов и культурных интересов.
Александровым Ю.В. в целях социальной реабилитации сотрудников ОВД предлагается также обязательное прохождение санаторно-курортного лечения и активный отдых с частичной или полной сменой социального окружения, активное применение фитотерапевтических и оздоровительных процедур в подразделениях.[660]
Психологическое направление индивидуальной превенции сегодня считается прерогативой созданной в системе ОВД социально-психологической службы, однако, на наш взгляд, немалая роль в осуществлении данных мер принадлежит руководителю подразделения, работникам кадрового аппарата, а в некоторых случаях – и коллективу подразделения в целом. В рамках рассматриваемого направления может осуществляться достаточно широкий спектр групповых и индивидуальных мероприятий:
– формирование положительного психологического климата в подразделении, установление отношений на основе здоровой конкуренции, конструктивной критики, открытого обсуждения внутренних проблем, критического отношения к допущенным ошибкам;
– выработка социально-положительной субкультуры, поддержание здоровых традиций и привычек;
– поддержание открытого и профессионального общения начальника с подчиненными;
– обучение сотрудников навыкам саморегуляции, выработки адекватной самооценки, умения планировать личностное развитие;
– проведение индивидуальной работы в виде консультаций и коррекционных бесед;
– организация групповых занятий в виде деловых игр, социально-психологического тренинга, аутотренинга;
– повышение уровня профессионально-психологической подготовки.
Осуществление индивидуального предупреждения с точки зрения метода воздействия осуществляется также путем убеждения, оказания помощи и принуждения. Однако в практике работы с персоналом ОВД перечисленные методы достаточно редко применяются изолированно. Поэтому комплексное применение основных методов воздействия породило наличие целого ряда «непрямых» способов воздействия на поведение индивида, активное применение которых в деятельности полицейских подразделений западных стран мы не можем обойти вниманием.
Одним из основных непрямых способов индивидуальной превенции правонарушений является расположение сотрудников полиции в максимально прозрачных рабочих помещениях. С этой целью оборудуются общие офисы, разделенные на отдельные рабочие секции низкими или прозрачными перегородками, что позволяет руководителю легко осуществлять рабочий контроль за деятельностью подчиненных. По мнению зарубежных коллег, подобный дизайн создает рабочую, деловую атмосферу, дисциплинирует и повышает ответственность каждого сотрудника за собственное поведение. Установление в прямом смысле прозрачного режима работы делает крайне затруднительным осуществление полицейскими не только коррупционных действий, но даже ведение приватных разговоров по служебному телефону.
В Великобритании полицейские подразделения первыми стали практиковать установление средств видеонаблюдения не только в отношении задержанных лиц, но и для контроля за персоналом. Обычно видеокамеры открыто устанавливаются в рабочих кабинетах сотрудников, коридорах и комнатах отдыха, дежурных частях, о чем извещается каждый полицейский данного подразделения. Часть из этих видеокамер может быть нерабочими, однако в целом существование видеокамер создает так называемый «эффект присутствия» ведомственного контроля за действиями каждого индивида. Помимо ряда положительных моментов применения видеонаблюдения, европейские полицеисты указывают на его дороговизну как на основной недостаток подобных мер индивидуального предупреждения служебных правонарушений. По этой причине в Украине, например, видеосъемка используется преимущественно во время проведения негласных проверок несения службы.[661]
В отечественной практике наибольшее распространение получили такие формы непрямого воздействия на личность сотрудников, как периодические проверки образа жизни подчиненных по месту жительства путем опроса их соседей и родственников; поручение отдельных заданий, требующих мобилизации тех или иных личных качеств; коллективный разбор проблемных ситуаций, включение сотрудника в различные рабочие группы с соответствующим изменением его функционального статуса.
Рассмотренные направления и методы индивидуальной профилактики противоправного поведения сотрудников ОВД, разработанные в своем общем виде, оставляют большой простор для совершенствования конкретных форм их применения в зависимости от личных особенностей персонала и специфики деятельности подразделения. Поэтому одним из условий успешного осуществления индивидуальной превенции является не только методологическая разработанность данной области, но и уровень профессиональной подготовки руководящего состава, его готовности к инновациям и усовершенствованию работы с личным составом подразделений.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Пройдя историческую трансформацию от закрытой, авторитарной силовой структуры до сервисной и открытой структуры современного общества, полиция на каждом этапе своего развития воплощала в себе представления политиков и правоведов о месте и функциях органов правопорядка.В современном обществе полиция определяется как специфическая профессиональная организация, использующая власть государства для предоставления населению сервисных услуг по обеспечению личной безопасности граждан и обеспечению общественной безопасности. В отличие от других профессиональных объединений, в полиции существует специфический отбор и обучение персонала; разработаны специальные этические кодексы, обязательные к исполнению каждым сотрудником; крайне ограничены права на самоуправление посредством профсоюзов; эффективность работы организации в целом чрезвычайно зависит от индивидуального мастерства и опыта каждого отдельного работника.
Рост преступности и участившиеся случаи массовых беспорядков, милитаризация полицейской тактики и неверие общества в возможности полиции, самоизоляция полиции от населения заставляют руководство полиции европейских стран постоянно реформировать свою деятельность. Пересматриваются концептуальные основы и стандарты управления, усиливается профессиональная подготовка полицейских, совершенствуется делопроизводство, деятельность полиции все более ориентируется на помощь обществу и становится более открытой для гражданского контроля.
Тем не менее, проведенный обзор демонстрирует наличие практически сходных негативных проблем в развитии и деятельности полицейских сил, чьи национальные правительства придерживаются различных подходов в определении места и роли полиции в современном обществе. К числу наиболее злободневных относятся стремление полиции к автономности, активное сопротивление различным формам общественного контроля, злоупотребление властными полномочиями и коррупционные действия со стороны полицейских, чрезмерная агрессивность полицейского персонала, его неготовность беспристрастно работать с представителями этнических меньшинств, распространенность применения пыток. Сама же преступность среди работников ОВД является устойчивым негативным явлением системного характера, обусловленная факторами общесоциального порядка и спецификой правоохранительных органов как отдельного социального института.
Органы внутренних дел Украины в этом отношении не являются исключением, поскольку испытывают на себе как негативный груз устаревших подходов, унаследованных от предыдущих формаций, так и влияние новых форм криминальной активности, развивающихся в условиях становления постиндустриального общества.
Решение проблем предупреждения преступности среди личного состава ОВД видится, поэтому в первоочередном определении места и статуса органов внутренних дел, адекватных стандартам демократического общества, реорганизации их в орган исполнительной власти европейского типа – полицейскую службу. Среди принципов, которые должны быть положены в основу реформирования и несущие особую нагрузку по предупреждению правонарушений среди личного состава, можно указать следующие:
– четкая согласованность всех правовых норм в области уголовного, административного, трудового, гражданского и других отраслей права, регламентирующих деятельность работников ОВД;
– проактивный, опережающий подход в разработке мер социальной защиты личного состава для нейтрализации криминогенного воздействия;
– постепенная децентрализация управления для расширения инициативы руководителей в работе с персоналом и развития форм гражданского контроля;
– сочетание профессионализма, компетентности и высоких моральных качеств как основное условие карьерного роста;
– доминирующее положение индивидуальной ответственности каждого сотрудника за выполнение своих обязанностей;
– деполитизация и развитие корпоративной культуры;
– приоритетная ориентация на общественное мнение как один из критериев эффективности работы милиции;
– принцип бесконфликтного существования личных, корпоративных и государственных интересов;
– интегрированность в систему международных полицейских ассоциаций.
В области специально-криминологического предупреждения требует своего решения ряд вопросов, связанных с определением общей превентивной стратегии, оптимизации мер уголовно-правового реагирования, разработкой криминологического инструментария и технологий, мониторингом латентных негативных процессов в органах внутренних дел. Целесообразным в связи с этим представляется выделение всего комплекса научно-прикладных вопросов, рассматривающих преступления работников правоохранительных органов, в самостоятельную отрасль отечественной криминологии, что позволит повысить потенциал превентивных мер, реализуемых государством с учетом имеющегося опыта, уровня национального правосознания и международных стандартов в области защиты прав и свобод человека.
Приложение 1
Данные о количестве осужденных сотрудников ОВД Украины за 1992-2004 гг.| показатели | 1992 | 1993 | 1994 | 1995 | 1996 | 1997 | |||||||
| % | % | % | % | % | % | ||||||||
| Всего осуждено за общеуголовные преступления | 141 | 166 | 170 | 320 | 276 | 216 | |||||||
| и з н и х | Умышленное убийство | 7 | 5,0 | 12 | 7,2 | 20 | 11,8 | 23 | 7,2 | 20 | 7,2 | 19 | 8,8 |
| Телесные повреждения | 18 | 12,8 | 18 | 10,8 | 11 | 6,5 | 30 | 9,4 | 24 | 8,7 | 30 | 13,9 | |
| Изнасилование | 4 | 2,8 | 5 | 3,0 | 10 | 5,9 | 12 | 3,8 | 5 | 1,8 | 5 | 2,3 | |
| Кража | 35 | 24,8 | 59 | 35,5 | 47 | 27,6 | 102 | 31,9 | 89 | 32,2 | 34 | 15,7 | |
| Разбой | 7 | 5,0 | 3 | 1,8 | 1 | 0,6 | 6 | 1,9 | 22 | 8,0 | 9 | 4,2 | |
| Грабеж | 0 | 0 | 10 | 6,0 | 17 | 10,0 | 26 | 8,1 | 24 | 8,7 | 10 | 4,6 | |
| Хулиганство | 8 | 5,7 | 9 | 5,4 | 13 | 7,6 | 10 | 3,1 | 8 | 2,9 | 11 | 5,1 | |
| ДТП | 46 | 32,6 | 38 | 22,9 | 33 | 19,4 | 54 | 16,9 | 48 | 17,4 | 56 | 25,9 | |
| другие | 16 | 11,3 | 12 | 7,2 | 18 | 10,6 | 57 | 17,8 | 36 | 13,0 | 42 | 19,4 | |
| Всего осуждено за преступления в сфере служебной деятельности | 60 | 107 | 138 | 230 | 242 | 237 | |||||||
| и з н и х | Злоупотребление властью или служебным положением | 5 | 8,3 | 20 | 18,7 | 17 | 12,3 | 31 | 13,5 | 39 | 16,1 | 34 | 14,3 |
| Превышение власти или служебных полномочий | 27 | 45,0 | 50 | 46,7 | 67 | 48,6 | 109 | 47,4 | 110 | 45,5 | 123 | 51,9 | |
| Взяточничество | 23 | 38,3 | 28 | 26,2 | 49 | 35,5 | 71 | 30,9 | 83 | 34,3 | 66 | 27,8 | |
| Халатность | 5 | 8,3 | 6 | 5,6 | 3 | 2,2 | 16 | 7,0 | 6 | 2,5 | 12 | 5,1 | |
| Служебный подлог | 3 | 2,8 | 1 | 0,7 | 2 | 0,9 | 3 | 1,2 | 2 | 0,8 | |||
Всего | 201 | 273 | 308 | 550 | 518 | 453 | |||||||
Приложение 2
Процентное соотношение правонарушителей в зависимости от занимаемой должности| Должность | Агрессивно-насильственные преступления | Общеуголовные корыстные преступления | Злоупотребление властью, превышение служебных полномочий | Халатность, служебный подлог | Взяточничество, коррупция | ДТП | |||
| убийство | телесные повреждения | изнасилование | |||||||
| 1 | Стажер | 5 | 3 | 0 | 2,7 | 1 | 0 | 0 | 0 |
| 2 | Милиционер, кинолог | 25,1 | 37,6 | 36,1 | 40 | 24,2 | 11,7 | 11,1 | 39,3 |
| 3 | Командир отделения, взвода | 6,5 | 12,5 | 5,6 | 2,4 | 5,7 | 1,4 | 5 | 0 |
| 4 | Дежурный, помощник дежурного | 5 | 3 | 5,6 | 4 | 3,1 | 5,2 | 4 | 0 |
| 5 | Участковый, старший участковый | 30 | 21,6 | 11,1 | 11 | 14,1 | 21,7 | 15,2 | 0 |
| 6 | Оперуполномоченный, старший оперуполномоченный | 14,7 | 18,1 | 33,3 | 24,4 | 26 | 24 | 27,2 | 32 |
| 7 | Следователь, старший следователь | 8,8 | 3 | 5,6 | 4 | 6,2 | 15 | 13,9 | 0 |
| 8 | Инженер, эксперт | 0 | 3 | 0 | 1,7 | 1,3 | 0 | 0 | |
| 9 | Инспектор, старший инспектор | 6,5 | 16,7 | 25 | 8,2 | 10,2 | 13,1 | 16,8 | 42,8 |
| 10 | Зам.начальника горрайотдела | 8,8 | 6,1 | 10 | 8,1 | 16,2 | 12 | 14,3 | |
Приложение 3
Результаты изучения общественного мнения о работе полиции (Босния-Герцеговина)| Содержание вопроса | Национальность (в % к числу опрошенных каждой категории) | |
| Сербы | Боснийцы | |
| Внедряет ли полиция международные стандарты в свою работу? | ||
| Нет | 4,35 | 53,54 |
| Неохотно | 4,35 | 28,28 |
| Да | 69,57 | 16,16 |
| Активно внедряет | 21,74 | 2,02 |
| Нужен ли новый закон о полиции? | ||
| Да | 17,65 | 64,44 |
| Нет | 82,35 | 35,56 |
| Нужно ли образовывать новые отделы и службы в полиции? | ||
| Да | 44,74 | 90,36 |
| Нет | 55,26 | 9,64 |
| Довольны ли Вы качеством работы полиции? | ||
| Да | 80,95 | 24,24 |
| Нет | 19,05 | 75,76 |
| Насколько Вы удовлетворены уровнем исполнения полицией своих служебных обязанностей? | ||
| Абсолютно неудовлетворен | 18,42 | 62,63 |
| Неудовлетворен некоторыми аспектами | 5,26 | 4,04 |
| Более удовлетворен, нежели неудовлетворен | 31,58 | 33,33 |
| Полностью удовлетворен | 44,74 | 0 |
| Насколько Вы удовлетворены быстротой реагирования полиции | ||
| Абсолютно неудовлетворен | 8,57 | 51,49 |
| Неудовлетворен некоторыми аспектами | 5,71 | 2,97 |
| Более удовлетворен, нежели неудовлетворен | 28,57 | 45,54 |
| Полностью удовлетворен | 57,14 | 0 |
| Насколько Вы удовлетворены объективностью полиции | ||
| Абсолютно неудовлетворен | 10,26 | 5,00 |
| Неудовлетворен некоторыми аспектами | 0 | 0 |
| Более удовлетворен, нежели неудовлетворен | 41,03 | 91,00 |
| Полностью удовлетворен | 48,72 | 0 |
| Насколько Вы удовлетворены уровнем матер-техн. обеспечения | ||
| Абсолютно неудовлетворен | 23,68 | 52,04 |
| Неудовлетворен некоторыми аспектами | 2,63 | 3,06 |
| Более удовлетворен, нежели неудовлетворен | 28,95 | 44,90 |
| Полностью удовлетворен | 44,74 | 0 |
| Насколько Вы удовлетворены уровнем оплаты полиции | ||
| Абсолютно неудовлетворен | 55,56 | 53,19 |
| Неудовлетворен некоторыми аспектами | 5,56 | 0 |
| Более удовлетворен, нежели неудовлетворен | 2,78 | 43,62 |
| Полностью удовлетворен | 36,11 | 3,19 |
| Насколько Вы удовлетворены личными качествами полиции | ||
| Абсолютно неудовлетворен | 8,82 | 52,08 |
| Неудовлетворен некоторыми аспектами | 0 | 0 |
| Более удовлетворен, нежели неудовлетворен | 26,47 | 47,92 |
| Полностью удовлетворен | 64,71 | 0 |
| Прозрачна ли работа полиции? | ||
| Да | 51,16 | 74,73 |
| Нет | 48,84 | 25,27 |
| Насколько сильно влияет на уровень работы полиции ее профессиональный опыт? | ||
| Это вообще не важно | 2,22 | 1,01 |
| Более-менее важно | 2,22 | 16,16 |
| Это очень важно | 95,56 | 82,83 |
| Как влияет на уровень работы полиции ее уровень образования | ||
| Это вообще не важно | 2,33 | 1,02 |
| Более-менее важно | 2,33 | 14,29 |
| Это очень важно | 95,35 | 84,69 |
| Как влияет на уровень работы полиции ее уровень зарплаты | ||
| Это вообще не важно | 2,38 | 45,38 |
| Более-менее важно | 7,14 | 41,24 |
| Это очень важно | 90,48 | 13,40 |
| Как влияет на уровень работы полиции ее этническая принадлежность | ||
| Это вообще не важно | 47,62 | 70,93 |
| Более-менее важно | 26,19 | 18,60 |
| Это очень важно | 26,19 | 10,47 |
| Как влияет на уровень работы полиции соблюдение ею этических принципов | ||
| Это вообще не важно | 2,33 | 0,99 |
| Более-менее важно | 0 | 13,86 |
| Это очень важно | 97,67 | 85,15 |
| Как часто Вы встречались со случаями неудовлетворительного выполнения полицией своих обязанностей | ||
| Несколько раз в год | 80,00 | 52,13 |
| Несколько раз в месяц | 16,00 | 32,98 |
| Несколько раз в неделю | 4,00 | 14,89 |
| В каких службах чаще всего встречаются случаи нарушения полицией своих служебных обязанностей? | ||
| Криминальная полиция | 23,53 | 3,16 |
| Дорожная полиция | 41,18 | 67,37 |
| Пограничная полиция | 17,65 | 2,11 |
| Административная служба | 17,65 | 27,37 |
| Коррумпирована ли Ваша полиция? | ||
| Нет | 40,54 | 63,10 |
| Возможно, но у меня нет конкретных фактов | 21,62 | 11,90 |
| Да, коррупция присуща полиции | 10,81 | 5,95 |
| Да, но коррумпированы лишь отдельные службы | 5,41 | 16,67 |
| Коррупция – обычное явление в нашей полиции | 21,62 | 2,38 |
| Чувствуете ли наличие внутреннего контроля за дисциплиной внутри полиции? | ||
| Да | 81,08 | 70,69 |
| Нет | 18,92 | 29,31 |
| Если бы Вы были жертвой преступления, к кому бы Вы обратились за помощью? | ||
| В суд | 25,58 | 1,01 |
| В полицию ООН | 9,30 | 93,94 |
| В местную полицию | 58,14 | 5,05 |
| Сам решал бы свои проблемы | 6,98 | 0 |
| Насколько независима полиция от политического влияния? | ||
| Полностью зависима | 24,39 | 13,40 |
| Более-менее независима | 41,46 | 63,92 |
| Полностью независима | 34,15 | 22,68 |
| Нужно ли образовывать независимые, негосударственные организации по контролю за работой полиции | ||
| Да | 53,49 | 81,63 |
| Нет | 46,51 | 18,37 |
| Возраст | ||
| 14-25 лет | 20,93 | 46,46 |
| 26-35 | 16,28 | 21,21 |
| 36-45 | 23,26 | 23,23 |
| Старше 46 | 39,53 | 9,09 |
| Образование | ||
| Высшее | 13,89 | 9.09 |
| Среднее | 52,78 | 85,86 |
| Иное | 33,33 | 5,05 |
| Род занятий | ||
| Учащийся | 4,76 | 0 |
| Работающий | 26,19 | 4 |
| Частичная трудовая занятость | 2,38 | 0 |
| Безработный | 66,67 | 96 |
Среди американских городов Сан-Франциско имеет самый высокий ежегодный уровень граждан, убитых полицейскими (4,1 человека на каждые 100 убийств), что превышает показатели Нью-Йорка (1,6 чел) и Лос - Анжелеса (2,2 чел). Большинство застреленных (около 80%) – жители бедных кварталов и представители этнических меньшинств. За период с 1977 г. по 1997 г. ни один полицейский Сан-Франциско не был привлечен к уголовной ответственности за применение оружия во время несения службы, а в 80% случаев, когда жалобы граждан были подтверждены внутренними расследованиями, полицейские не были наказаны даже дисциплинарно.[57]
В Нью-Йорке в 1997 г. было зарегистрировано 253 случая применения полицейскими табельного оружия (во время и вне службы), что повлекло смерть 20 человек.[58] Если сравнивать эти показатели с Украиной, нельзя не заметить, что это – практически двухлетняя «норма» для украинских милиционеров (268 случаев с 23 летальными исходами граждан за 2001–2002 гг.).
Неправомерное применение оружия поставило в ряд «проблемных» полицейских департаментов полицию Атланты, когда 7 декабря 1995 г. группа полицейских, одетых в гражданскую одежду преследуя подозреваемого в совершении грабежа, подъехали к одному из автомагазинов и окружили его. Полицейский В. Соулс, не представившись, ворвался в автомагазин с пистолетом в руке, выкрикивая оскорбления. Продавцы, приняв Соулса и его коллег, окруживших магазин за грабителей, открыли стрельбу в качестве самозащиты. В результате перестрелки хозяин магазина, Д. Джексон, был убит, двое полицейских, включая Соулса – ранены. При этом хозяин магазина был убит напарником Соулса, полицейским У. Пинкни, в то время, когда он лежал безоружный на тротуаре перед магазином, не пытаясь оказать сопротивления полиции.[59]
Пытаясь проанализировать состояние дел в полиции США, Всемирная организация по наблюдению за правами человека (Human Rights Watch) в 1998 г. осуществила замечательную по своему масштабу ревизию 14 наиболее «проблемных» городов с точки зрения соблюдения полицией законности и гражданских прав.[60] В список исследуемых городов попал Лос - Анджелес, имеющий репутацию «лидера» по жестокости и грубости среди полицейских; Нью-Йорк, известный самым высоким уровнем полицейской коррупции, а также ряд муниципалитетов, где полиция не соблюдает профессиональные стандарты и допускает нарушения закона. Так, в поле зрения попал Чикаго, имеющий одинаковый с Нью-Йорком показатель жалоб граждан на применение чрезмерной силы (около 3000 жалоб ежегодно) притом, что Чикаго в 3 раза меньше Нью-Йорка. В списке присутствует и малонаселенный Провиденс, где число жалоб граждан на действия полиции в 10 раз выше, чем в соседнем Бостоне, а уровень жалоб на 1 полицейского выше в 4–25 раз показателей любого другого полицейского департамента США.[61] Авторский анализ разрозненных и неоднородных данных, содержащихся в указанном отчете, позволяет представить их в виде, наиболее близком для отечественной статистики, с выделением таким показателей, как численность личного состава полиции, количество поступивших и подтвердившихся жалоб граждан, число возбужденных уголовных дел, приблизительная «цена» полицейской преступности (табл.2).
Однако своеобразным рекордсменом национального обзора оказался Новый Орлеан, имеющий самый высокий уровень жалоб граждан на чрезмерное применение силы. На протяжении 1993–1997 гг. по крайней мере 50 полицейских (4% от личного состава) были арестованы за совершение умышленных убийств, изнасилований и грабежей.[62] По мнению обозревателей Human Rights Watch, проблема кроется в низкой зарплате полицейских Нового Орлеана, что обуславливает не только высокий уровень правонарушений, но и систематическую коррупцию как минимум 10–15% личного состава.
Таблица 2
Основные показатели, связанные с работой полиции в 14 городах США
| Личный состав* | Жалоб граждан в год/на 1 чел. | В т.ч. за злоупотребление силой (в %) | Подтвержденных жалоб | Уголовные дела за 1992–1996 гг. | Обвинительных приговоров | Компенсации в год/на 1 чел. | |
| Нью-Йорк | 38000 | 7592 0,19 | 38,7% | 4% | 116 23 в год | 24 5 в год | 23 млн 605$/чел |
| Чикаго | 13500 | 3 000 0,2 | 37% | 10% | 97 19,4 в год | 6 1,2 в год | 5 млн 370$/чел |
| Лос-Анджелес | 9500 | 1786 0,18 | 11,8% | 9% | 51 10 в год | 13 2,6 в год | 13,2 млн 1390 $/чел |
| Филадельфия | 6000 | 570 0,09 | 35,7% | 7,7% | 52 10 в год | 30 6 в год | 8,2 млн 1366$/чел |
| Детройт | 4100 | 1247 0,3 | 31,1% | 2,5% | 76 15,2 в год | 4 0,8 в год | 8,36 млн 2039 $/чел |
| Вашингтон | 3600 | 824 0,2 | 30% | 3% | 9 2 в год | 0 | 1,36 млн 377$/чел |
| Бостон | 2300 | 303 0,1 | 22% | 6% | 102 25 в год | 1 0,25 в год | Нет данных |
| Сан - Франциско | 2000 | 1100 0,55 | 13% | 6% | 406 81 в год | 2 0,4 в год | 0,64 млн 320$/чел |
| Новый Орлеан | 1400 | 506 0,36 | 79% | 1-2% | 819 205 в год | 9 2 в год | 341 тыс. 243 $/чел. |
| Индианаполис | 1000 | 141 0,1 | 28% | 12% | 81 16,2 в год | 5 1 в год | 0,25 млн 250$/чел. |
| Провиденс | 435 | 3030 6,96 | 5% | 177 35 в год | 3 0,6 в год | 0,2 млн 460 $/чел. | |
| Миннеаполис | 960 | 600 0,62 | 32 6,4 в год | 6 1,2 в год | 1,1 млн1145 $/чел | ||
| Портленд | Нет данных | 570 | 19% | 4,5% | 22 4 в год | 5 1 в год | 0,5 млн |
| Атланта | Нет данных | 309 | 18,7% | 153 51 в год | 4 0,8 в год | 1,864 млн | |
| Всего | 1 жалоба на каждого 4 полицейского | 30,3% | 5,9% | 2193 31,3 дела в год 0,48% от личного состава | 1,6 приговора в год 0,027% от личного состава | 63,5 млн В среднем 4,88 млн в год на каждый город | |
2 – количество жалоб граждан (в год)
3 – в т.ч. за злоупотребление силой (в %)
4 – из них жалоб, по которым факты подтвердились (в %)
5 – рассмотрено уголовных дел в отношении полицейских за 1992–1996 гг.
6 – из них с вынесением обвинительного приговора
7 – сумма компенсаций, выплаченных по гражданским искам для возмещения ущерба потерпевшим (в год)
Чикаго, ставший в 1968 г. символом полицейского произвола после жестокого разгона демонстрации, остается источником серьезной обеспокоенности граждан, поскольку чикагская полиция по прежнему лидирует по количеству известных фактов полицейских злоупотреблений и пыток. В феврале 1982 г. центральной фигурой общественного скандала стал начальник полицейского участка Джон Бардж, когда задержанный по подозрению в убийстве Э. Вильсон заявил, что на протяжении 17-часового допроса полицейские под непосредственным руководством Барджа избивали его, пытали электрическим током и держали привязанным к горячему радиатору. Имя Д. Барджа вновь стало синонимом беззакония в конце 1980-х – начале 1990-х гг. после проведенного активистами правозащитного движения расследования, в ходе которого были идентифицированы 65 подозреваемых, ставших в 1972–1991 гг. жертвами пыток со стороны Барджа и его подчиненных. Помимо тривиального избиения, к потерпевшим применялись изощренные психологические техники и спланированные виды пыток.[63] Невзирая на активную защиту полицейского профсоюза, Д. Бардж в 1994 г. был уволен.
Как международный феномен, превышение служебных полномочий и злоупотребление властью полицейскими США оказывается непосредственно связанным с распространением в полиции криминальной и коррупционной деятельности. Один из самых широких коррупционных скандалов вспыхнул в начале 1990-х гг., когда полицейские пяти городских участков Нью - Йорка были арестованы за продажу наркотиков и избиение подозреваемых. Возглавляемая судьей М. Молленом специальная комиссия установила, что в полиции Нью-Йорка широко практиковалось избиение и пытки подозреваемых, издевательства над задержанными, злоупотребление служебным положением, фальсификация вещественных доказательств, изнасилование проституток во время рейдов и проверки борделей. Система внутреннего контроля была также коррумпирована: внутренние расследования проводились необъективно, а руководство всячески покрывало полицейских, виновных в совершении преступлений.[64]
В том же Чикаго после 20-часового противостояния и сопротивления в апреле 1993 г. был арестован детектив Г. Самервиль, обвиненный в совершении похищения, 3-х сексуальных преступлений и злоупотреблении служебным положением. В ходе несения службы Самервиль останавливал женщин-водительниц, показывал полицейский значок и приказывал им пересесть в полицейскую машину, где насиловал их под угрозой применения оружия. Только после двухлетнего судебного процесса Самервиль был осужден к четырем годам тюремного заключения.[65]
Примерно в это же время группой филадельфийских полицейских из 39 дистрикта на протяжении 1995 г. был совершен ряд преступлений: ограбления лиц, подозреваемых в торговле наркотиками, незаконные аресты и фальсификация материалов. Во время рейдов по местам продажи наркотиков полицейские врывались в дома подозреваемых, отбирали у наркодиллеров все обнаруженные деньги и избивали всех, кто попадался на пути. Всего же на протяжении 1990–1995 гг. департамент полиции Филадельфии уволил 82 человека за совершение ограблений, изнасилований, вымогательство и торговлю наркотиками.[66]
Следующий коррупционный скандал разгорелся в декабре 1996 г., когда семеро полицейских из элитного тактического подразделения Чикаго были обвинены федеральным судом в вымогательстве и краже денег у торговцев наркотиками. Особенность процессу придавала недоказанная версия, согласно которой один из арестованных офицеров сам являлся высокопоставленным лидером преступного мира.[67] Образованная в 1997 г. специальная комиссия по расследованию уровня коррупции в чикагской полиции вскрыла большой негативный пласт проблем, связанных с набором и обучением личного состава, недостатками контрольно-дисциплинарной системы, непосредственно ведущих к широкому распространению правонарушений среди полицейских. После опубликования в ноябре 1997 г. отчета комиссии суперинтендант чикагской полиции Мэтт Родригес был смещен со своего поста за тесную связь с преступником, осужденным за совершение тяжкого преступления.[68]
Не менее актуальной проблемой для американской полиции является распространенность домашнего насилия в семьях самих полицейских.
Бостонский отдел внутренних расследований, например, подвергается жесткой критике за пассивность в регистрации и рассмотрении жалоб о домашнем насилии полицейских в отношении своих жен и сожительниц. В одном из рассмотренных дел в июле 1994 г. сержант полиции обвинялся в том, что преследовал свою бывшую сожительницу, угрожая убить ее и ее детей. В течении своей 15-летней полицейской карьеры сержант имел 6 жалоб в послужном списке со стороны граждан: две жалобы за словесное оскорбление женщин, одну – за злоупотребление алкоголем и три – за использование чрезмерной силы. Суперинтендант отдела внутренних расследований Доэрти признала, что наиболее частой причиной ареста бостонских полицейских являются обвинения их в совершении домашнего насилия, хотя часто расследования и не приводят к вынесению обвинительного заключения.
Отвечая на критику в адрес полиции, Доэрти отметила, что «Мы (полицейские) чрезвычайно чувствительны к любым фактам домашнего насилия, поэтому скрупулезно расследуем все случаи – как внутри полиции, так и вне ее».[69] Вместе с тем суперинтендант признала, что ей не известно точное количество дел о домашнем насилии в отношении полицейских, поскольку такая категория правонарушений попросту отсутствует в официальной статистике департамента. Обычно случаи домашнего насилия классифицируются и регистрируются как «поведение, недостойное полицейского» либо как иное нарушение дисциплины. Кроме того, часть дел в отношении полицейских может быть скрыта от официального учета, если полицейский живет не в самом Бостоне, а в пригороде, поскольку в этом случае решение местного суда направляется не по месту работы полицейского, а по месту его жительства.
Департаментом полиции Лос - Анжелеса на протяжении 1990–1997 гг. было расследовано 227 дел по фактам домашнего насилия в семьях полицейских. Из них 31% обвиняемых полицейских совершали акты домашнего насилия повторно. Согласно отчета Генерального инспектора, многие расследования страдали серьезными недостатками в объективности и искажениями фактов с целью ведомственной защиты полицейских от наказания. В служебных характеристиках и аттестациях 75% полицейских, в отношении которых были вынесены обвинительные приговоры суда, отсутствовали какие-либо упоминания о том, что полицейские стали объектом жалоб со стороны родственников. В одном из таких дел полицейский повалил потерпевшую на пол и избил кулаками. В предоставленной характеристике было указано, что «офицер всегда демонстрировал спокойствие и выдержку даже в наиболее стрессовых ситуациях», но ничего не было сказано об инциденте, в результате которого и предоставлялась данная характеристика в суд.[70] C середины 1997 г. в департаменте полиции учрежден Отдел по борьбе с домашним насилием, что повлекло за собой увеличение числа полицейских, арестованных за совершение данного вида правонарушений.[71]
После проведенного в 1996 г. журналистского расследования проблема домашнего насилия была признана актуальной и в семьях полицейских Вашингтона. Расследование показало, что во многих случаях руководство полицейских подразделений крайне неохотно расследует жалобы на своих подчиненных, а сами виновники, помимо дачи ложных показаний и фальсификации материалов, запугивают женщин, их новых мужей и сожителей с целью отказаться от выдвинутых обвинений. Один из таких офицеров, указывая бывшей сожительнице на тщетность всех ее попыток добиться официального рассмотрения ее жалобы, цинично заявлял: «Я полицейский, крошка. Все полицейские стоят друг за друга».[72] Дело вашингтонского полицейского Джорджа Батисты показывает, насколько длительным бывает процесс правосудия в таких случаях. Д. Батиста, избивавший свою жену на протяжении 1994 г., был обвинен в совершении домашнего насилия, однако жена впоследствии отказалась давать показания, развелась с Батистой и не участвовала в процессе. Благодаря качественно проведенному предварительному следствию и сбору всех улик, включая фотографии со следами побоев, суд счел возможным продолжить уголовное преследование Батисты без участия его бывшей жены в зале суда. Батиста был осужден, однако после нескольких апелляций адвоката судья пересмотрел дело и снял обвинения с Батисты. Федеральный суд, однако, не утвердил его решения и назначил повторное расследование, закончившееся увольнением Д. Батисты из рядов полиции только в 1997 г., сопровождавшееся активной кампанией в поддержку Батисты со стороны его коллег - полицейских.[73]
Приложение 4
Резолюция № 690 (1979)Парламентской ассамблеи Совета Европы
«ДЕКЛАРАЦИЯ О ПОЛИЦИИ»
(Принята в г. Страсбурге 08.05.1979 г. на 31-ой сессии
Парламентской ассамблеи Совета Европы)
Ассамблея
1) принимая во внимание, что для полного осуществления прав человека и основных свобод, гарантированных Европейской конвенцией по правам человека и другими национальными и международными документами, основным условием является наличие мирного общества, пользующегося преимуществами порядка и общественной безопасности;
2) принимая во внимание, что в этой связи во всех государствах-членах полиция играет жизненно важную роль, что она вынуждена действовать в условиях, связанных с риском для сотрудников, и что выполнение ими своих обязанностей еще более осложнено, когда нет четко определенных правил поведения;
3) считая, что в должности полицейского не могут работать лица, которые, находясь на службе в полиции, нарушили права человека, или лица, работавшие в подразделениях полиции, расформированных в связи с антигуманной практикой;
4) считая, что повсеместное принятие правил профессиональной этики полиции с учетом прав человека и основных свобод будет способствовать совершенствованию европейской системы по защите прав и основных свобод человека;
5) считая, что сотрудникам полиции необходима активная моральная и физическая поддержка общества, которому они служат;
6) считая, что сотрудники полиции должны пользоваться тем же статусом и правами, что и работники государственной гражданской службы;
7) полагая, что было бы целесообразным сформулировать правила поведения сотрудников полиции в случае войны или других чрезвычайных ситуаций и в случае оккупации иностранной державой;
8) принимает следующую Декларацию о полиции, которая является неотъемлемой частью данной Резолюции;
9) поручает своему Комитету по парламентским и общественным связям и своему Комитету по правовым вопросам, а также Генеральному секретарю Совета Европы придать максимальную огласку этой Декларации.
Декларация о полиции
A. Этика (1)
1. Полицейский должен выполнять возложенные на него законом обязанности по защите своих сограждан и общества от насилия, грабежа и других общественно опасных действий, как это установлено законом.
(1) Разделы «A» и «B» Декларации распространяются на всех сотрудников и организации, включая такие органы, как секретные службы, военная полиция, вооруженные силы или милиция, выполняющие полицейские функции, которые ответственны за правоохранительную деятельность, расследование правонарушений, охрану общественного порядка и государственной безопасности.
2. Полицейский должен действовать честно, беспристрастно и с чувством собственного достоинства. В частности, он должен воздерживаться от всех проявлений коррупции и решительно противодействовать им.
3. Дисциплинарные взыскания, пытки и другие формы негуманного или унижающего обращения или наказания запрещаются при любых обстоятельствах. Сотрудник полиции не должен повиноваться или исполнять любой приказ или инструкцию, предписывающие подобные меры.
4. Полицейский должен исполнять указания, изданные надлежащим образом его вышестоящим начальником, но он должен воздерживаться от выполнения указаний, если ему известно или должно быть известно о том, что они незаконны.
5. Полицейский должен противодействовать фактам нарушения закона. В случае, когда правонарушение может непосредственно повлечь причинение непоправимого и серьезного ущерба, он должен незамедлительно принять все возможные меры по предотвращению такого правонарушения.
6. При отсутствии угрозы причинения непосредственного и непоправимого ущерба он должен принять меры по предотвращению последствий этого правонарушения или его рецидива путем доклада сложившейся ситуации своим непосредственным начальникам. Если это не приведет к желаемым результатам, он может обратиться к вышестоящему руководству.
7. Никакие уголовные и дисциплинарные меры наказания не могут быть применимы в отношении полицейского, отказавшегося выполнять незаконный приказ.
8. Полицейский не должен оказывать содействия в розыске, аресте, охране или конвоировании лиц, которые, не будучи подозреваемыми в совершении незаконных действий, тем не менее разыскиваются, задерживаются или преследуются в связи с их расовой, религиозной или политической принадлежностью.
9. Полицейский должен нести личную ответственность за свои собственные действия и за незаконные действия или бездействие, совершенные по его указанию.
10. Должна существовать четкая цепочка указаний. Всегда должна иметься возможность установления начальника, ответственного в конечном итоге за действия или бездействие того или иного полицейского.
11. Законодательство должно предусматривать систему правовых гарантий и мер, направленных на защиту от ущерба, который может быть вызван действиями полиции.
12. При исполнении своих обязанностей полицейский должен действовать решительно для достижения цели, предписанной или допущенной законом, но при этом применять силу только в разумных пределах.
13. Полицейские должны получать ясные и четкие указания по поводу порядка и обстоятельств применения оружия.
14. Полицейский, охраняющий лицо, нуждающееся в медицинском уходе, должен обеспечить такой уход со стороны медперсонала и в случае необходимости принять меры по спасению жизни и здоровья этого лица. Он должен следовать предписаниям врачей и других компетентных медицинских работников при передаче задержанного под медицинское наблюдение.
15. Полицейский должен сохранять тайну всех секретных материалов, попадающих в поле его внимания, если выполнение обязанностей или правовые нормы не предписывают иного.
16. Полицейский, выполняющий положения данной Декларации, имеет право на активную моральную и физическую поддержку общества, которому он служит.
B. Статус
1. Полиция является государственной службой, созданной в соответствии с законом, в обязанности которой входит поддержание и охрана правопорядка.
2. Любой гражданин, отвечающий определенным требованиям, может поступить на работу в полицию.
3. Полицейский должен пройти в полном объеме общую подготовку, профессиональную и служебную подготовку, а также получить соответствующий инструктаж по социальным проблемам, демократическим свободам, правам человека и, в частности, по Европейской конвенции по правам человека.
4. Профессиональные, психологические и материальные условия, в которых полицейский должен выполнять свои обязанности, в свою очередь должны защищать его честь, достоинство и беспристрастность.
5. Полицейский имеет право на повышенную заработную плату с учетом особых факторов несения службы, таких как повышенный риск и ненормированный рабочий график.
6. Полицейские должны иметь право создания профессиональных организаций, а также вступления в них и активного участия в их деятельности. Они, кроме того, могут принимать активное участие в деятельности других организаций.
7. Профессиональная организация полиции должна гарантировать своим представителям:
– принимать участие в обсуждении вопросов, касающихся профессионального статуса сотрудников полиции;
– обращаться к руководству подразделений полиции для получения консультаций;
– возбуждать судопроизводство в интересах группы сотрудников полиции, отдельного полицейского.
8. Членство в профессиональной полицейской организации и активное участие в ее деятельности не должно наносить ущерб какому-либо сотруднику полиции.
9. В случае дисциплинарного или уголовного преследования, возбужденного в отношении сотрудника полиции, он имеет право высказаться в свою защиту и воспользоваться услугами адвоката. Решение должно быть принято в разумные сроки. Он также должен иметь возможность воспользоваться помощью профессиональной организации, к которой принадлежит.
10. Полицейский, в отношении которого были применены дисциплинарные меры или назначено наказание, должен иметь право обжалования их в независимом и беспристрастном суде.
11. Полицейский должен пользоваться такими же правами перед судом или трибуналом, как и всякий обычный гражданин.
Война и другие чрезвычайные обстоятельства – оккупация иностранной державой (2)
(2) Этот раздел не распространяется на военную полицию.
1. Полицейский должен продолжать выполнять свои задачи по защите граждан и собственности во время войны и вражеской оккупации в интересах гражданского населения.
В связи с этим он не должен иметь статуса «воюющей Стороны», и к нему не должны применяться положения Третьей Женевской конвенции от 12 августа 1949 г.
2. Положения Четвертой Женевской конвенции от 12 августа 1949 г., касающиеся защиты гражданских лиц во время войны, распространяются на гражданскую полицию.
3. Оккупирующая Сторона не должна давать указания сотрудникам полиции по выполнению задач, не предусмотренных пунктом 1 настоящего раздела.
4. В период оккупации полицейский не должен:
– принимать участие в действиях, направленных против членов движения сопротивления;
– принимать участие в осуществлении мер, направленных на использование населения для военных целей и для охраны военных объектов.
5. Если полицейский уходит в отставку в период вражеской оккупации в связи с тем, что он принуждается к выполнению незаконных распоряжений, противоречащих интересам гражданского населения, как было описано выше, и в связи с тем, что он не видит для себя другого выхода, сразу после окончания оккупации он должен быть восстановлен в должности полицейского без ущерба его личным правам и доходам, которые полагались бы ему, если бы он оставался в полиции.
6. В период оккупации и после ее окончания никакие карательные или дисциплинарные санкции не могут налагаться на полицейского, который добросовестно выполнил указание власти, считающейся в то время законной, и когда выполнение такого указания входило в обязанности данного полицейского.
7. Оккупирующая Сторона не должна привлекать к дисциплинарной или судебной ответственности полицейских по причине того, что они исполняли приказы, отданные законными властями, до оккупации.
СОВЕТ ЕВРОПЫ
КОМИТЕТ МИНИСТРОВ
Рекомендация Rec (2001)10 Комитета министров государствам-членам Совета Европы от 19 сентября 2001 года по Европейскому кодексу полицейской этики
(принята Комитетом министров 19 сентября 2001 года
на 765-м заседании заместителей министров)
Преамбула
Комитет министров, в соответствии со Статьей 15.b Устава Совета Европы ,
Напоминая, что целью Совета Европы является осуществление более тесного союза между его членами;
Помня, что целью Совета Европы является также содействие верховенству закона, что служит основой для любой по-настоящему демократической системы;
Считая, что система уголовной юстиции играет руководящую роль в защите верховенства закона и что полиция, в свою очередь, играет в этой системе важнейшую роль;
Сознавая необходимость для всех государств-членов эффективно бороться с преступностью как в национальном, так и в международном масштабе;
Считая, что действия полиции должны в значительной степени происходить в тесном контакте с населением и что их эффективность зависит от поддержки населения;
Признавая, что большинство полицейских служб Европы – наряду с обеспечением соблюдения закона – выполняют социальную роль и оказывают услуги обществу;
Будучи убеждены, что доверие населения к полиции тесно связано с позицией и поведением полиции по отношению к этому населению, и в особенности с соблюдением полицией человеческого достоинства и основных свобод и прав человека в том виде, в каком они закреплены в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (European Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms);
Принимая во внимание принципы, сформулированные в Кодексе поведения Организации Объединенных Наций для лиц, ответственных за применение законов, и резолюции Парламентской Ассамблеи Совета Европы по Декларации о полиции;
Помня о принципах и правилах, изложенных в документах, связанных с полицией (с точки зрения уголовного, гражданского и публичного права, а также законодательства в сфере прав человека), одобренных Комитетом министров, о решениях и постановлениях Европейского суда по правам человека, и о принципах, одобренных Комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания (European Committee for the Prevention of Torture and Inhuman or Degrading Treatment or Punishment – CPT, далее – КПП);
Признавая разнообразие полицейских структур, а также организации деятельности полиции в Европе;
Принимая во внимание необходимость установления единых европейских принципов и норм, позволяющих определить стратегические цели полиции, способы ее функционирования и обеспечения подотчетности обществу, а также гарантировать безопасность и соблюдение прав человека в демократических обществах, где верховенствует закон,
Рекомендует правительствам государств-членов руководствоваться, в рамках своих внутренних законодательных актов и кодексов поведения для полиции, принципами, изложенными в «Европейском кодексе полицейской этики», приложенном к настоящей Рекомендации, с целью постепенного введения их в практику и возможно более широкого их распространения.
Приложение к Рекомендации Rec (2001)10
Определение сферы применения
Этот кодекс применяется к традиционным подразделениям и службам государственной полиции или к иным разрешенным и/или контролируемым публичными властями органам, главной целью которых является обеспечение поддержания закона и порядка в гражданском обществе и которым государство разрешает для достижения этой цели использовать силу и/или специальные полномочия.
I. Цели полиции
1. Основными целями полиции в демократическом обществе, регулируемом принципом верховенства закона, являются:
– обеспечение общественного спокойствия, соблюдения закона и порядка в обществе;
– защита и соблюдение основных прав и свобод человека в том виде, в котором они закреплены, в частности в ЕКПЧ;
– профилактика преступности и борьба с ней;
– выявление и расследование преступлений;
– оказание помощи и услуг населению.
II. Правовые основы работы полиции при соблюдении принципов верховенства закона
2. Полиция является государственным органом, который должен учреждаться на основании закона.
3. Полицейские операции всегда должны проводиться в соответствии с национальным законодательством страны и с международными нормами, принятыми данной страной.
4. Регулирующее полицию законодательство должно быть доступным для граждан и достаточно ясным и конкретным; при необходимости оно должно дополняться иными нормативными актами, понятными гражданам.
5. Сотрудники полиции подпадают под действие тех же законов, что и обычные граждане; исключения из этого принципа могут быть оправданы только тогда, когда они направлены на обеспечение нормальной деятельности полиции в демократическом обществе.
III. Полиция и система уголовной юстиции
6. Необходимо установить четкое различие между ролью полиции и других звеньев уголовной юстиции, прокуратуры, судов и пенитенциарной системы; полиция не должна иметь никаких контролирующих полномочий над этими органами.
7. Полиция должна строго соблюдать принцип независимости и беспристрастности судей; в частности, полиция не должна ни выдвигать возражений против законно вынесенных решений или постановлений судов, ни препятствовать их исполнению.
8. Полиция, как правило, не должна выполнять судебных функций. Любое делегирование судебных полномочий полиции должно быть ограниченным и предусмотренным законом. Всегда должна существовать возможность опротестовать в суде любое действие, решение или бездействие полиции, затрагивающие права граждан.
9. Необходимо надлежащее и эффективное сотрудничество полиции и прокуратуры. В тех странах, где полиция подчинена прокуратуре или следственным судьям, она должна получать четкие инструкции о приоритетах в области уголовных расследований и проведения этих расследований в каждом конкретном случае. Полиция обязана информировать следственных судей или прокуратуру о том, как выполняются их инструкции, в частности должна регулярно отчитываться о ходе расследования уголовных дел.
10. Полиция должна с уважением относиться к роли адвокатов защиты в уголовном судопроизводстве, а при необходимости – содействовать реальному осуществлению права на юридическую помощь, особенно в отношении лишенных свободы лиц.
11. Полиция не должна подменять собой сотрудников пенитенциарных учреждений за исключением чрезвычайных случаев.
IV. Организационная структура полиции
А. Общие положения
12. Полиция должна быть организована так, чтобы ее сотрудники пользовались уважением населения за профессиональное исполнение требований закона и оказание обществу услуг.
13. Полицейские организации, осуществляющие свои функции в условиях гражданского общества, должны подчиняться гражданским властям.
14. Полиция и сотрудники всех ее служб, носящие форму, должны быть легко узнаваемыми.
15. Полиция должна пользоваться достаточной оперативной независимостью от других государственных органов при исполнении возлагаемых на нее задач, за которые она несет полную ответственность.
16. Сотрудники полиции всех должностных уровней должны лично отвечать за свои действия, бездействие или за отдаваемые подчиненным приказы.
17. В полицейской организации должна существовать четко определенная субординация. Всегда должна иметься возможность установить начальника, непосредственно ответственного за действия или бездействие сотрудников полиции.
18. Работа полиции должна быть организована таким образом, чтобы стимулировать развитие нормальных отношений с населением, а при необходимости – реальное сотрудничество с другими ведомствами, органами местного самоуправления, неправительственными организациями и другими представителями населения, включая этнические меньшинства.
19. Службы полиции должны быть готовы предоставлять населению объективную информацию о своей деятельности, не разглашая при этом конфиденциальных сведений. Должны быть выработаны профессиональные установки в отношении контактов со средствами массовой информации.
20. Организация полицейских служб должна предусматривать эффективные меры по обеспечению честности сотрудников полиции и соответствующего поведения при исполнении ими своих обязанностей, особенно в отношении соблюдения фундаментальных прав и свобод граждан, закрепленных, в частности, в ЕКПЧ.
21. На всех уровнях полицейской организации должны действовать эффективные меры по предотвращению полицейской коррупции и борьбе с ней.
B. Квалификация, набор и обеспечение заинтересованности сотрудников полиции
22. Сотрудники полиции, независимо от должностей, на которые их принимают, должны набираться на основе их компетентности и опыта, соответствующих задачам полицейской работы.
23. Сотрудники полиции должны быть в состоянии проявлять рассудительность, открытость, зрелость, чувство справедливости, коммуникативные способности, а при необходимости – руководящие и организационные качества. Кроме того, они должны хорошо разбираться в социальных и культурных проблемах, а также во взаимоотношениях между людьми.
24. Лица, признанные виновными в тяжких правонарушениях, не могут исполнять полицейские функции.
25. Процедуры приема на службу должны быть основаны на объективных и недискриминационных критериях (после проведения необходимой проверки кандидатур). Кроме того, следует применять политику набора мужчин и женщин из различных слоев общества, в том числе из представителей этнических меньшинств, чтобы полиция являлась отражением того общества, которому она служит.
C. Подготовка сотрудников полиции
26. Систему подготовки сотрудников полиции, которая должна быть основана на фундаментальных ценностях демократии, верховенстве закона и защите прав человека, следует разрабатывать в соответствии с целями полиции.
27. Процесс общей подготовки сотрудников должен быть максимально открытым для общества.
28. Желательно, чтобы за первоначальной общей подготовкой следовали регулярные периоды повышения квалификации, а при необходимости – специальное обучение руководящего состава.
29. Практический инструктаж относительно ситуаций, требующих применения силы, и пределов ее применения, с учетом необходимости соблюдения общепринятых принципов в области прав человека, в частности закрепленных в ЕКПЧ и в соответствующей правоприменительной практике, должен быть неотъемлемой частью профессиональной подготовки полицейских на всех уровнях.
30. В профессиональную подготовку полицейских должно входить и всестороннее обучение навыкам противостояния расизму и ксенофобии.
D. Права сотрудников полиции
31. Как правило, сотрудники полиции должны пользоваться теми же гражданскими и политическими правами, что и остальные граждане. Ограничения этих прав возможны лишь в тех случаях, когда они необходимы для осуществления функций полиции в демократическом обществе в соответствии с законом и с учетом требований ЕКПЧ.
32. Сотрудники полиции как государственные служащие должны пользоваться максимально широким набором социальных и экономических прав. В частности, они должны иметь право участвовать в организациях, представляющих их профессиональные интересы, или создавать такие организации, право получать соответствующее вознаграждение, право на социальную защиту и на специфические меры по охране здоровья и безопасности с учетом специфики работы полиции.
33. Любые дисциплинарные меры в отношении сотрудника полиции должны подлежать контролю со стороны независимого органа или суда.
34. Органам власти следует поддерживать сотрудников полиции в случае необоснованных обвинений против них.
V. Руководящие принципы действий/вмешательства полиции
А. Руководящие принципы действий/вмешательства полиции: общие принципы
35. Полиция должна при проведении всех своих операций уважать право любого человека на жизнь.
36. Ни при каких обстоятельствах полиция не должна применять, поощрять или допускать любые пытки и случаи бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания.
37. Полиция может применять силу только в случаях крайней необходимости и только для достижения законных целей.
38. Полиция должна всегда проверять законность планируемых операций.
39. Сотрудники полиции должны выполнять приказы, законно отдаваемые их начальниками, но обязаны воздерживаться от выполнения явно незаконных указаний и должны иметь возможность докладывать о них, не опасаясь никаких санкций.
40. Полиция должна выполнять свои задачи справедливо, руководствуясь, в частности, принципами беспристрастности и недискриминационного подхода.
41. Полиция может вмешиваться в частную жизнь только тогда, когда это абсолютно необходимо для достижения законных целей.
42. Сбор, хранение и использование полицией персональных данных должны проводиться в соответствии с международными принципами защиты персональных данных и, в частности, ограничиваться пределами, необходимыми для достижения законных, справедливых и конкретных целей.
43. При выполнении своих функций полиция всегда должна помнить о фундаментальных правах каждого человека, таких как свобода убеждений, совести, религии, слова, мирных собраний, передвижения и правах собственности.
44. Сотрудники полиции обязаны действовать честно и уважительно по отношению к населению, особенно когда они взаимодействуют с представителями наиболее уязвимых групп.
45. Сотрудники полиции при проведении своих операций должны подтвердить свою принадлежность к полиции и свой профессиональный статус.
46. Сотрудники полиции должны бороться с любыми проявлениями коррупции в полиции. Они должны информировать вышестоящих начальников и другие компетентные органы о любых случаях коррупции в полиции.
В. Руководящие принципы действий/вмешательства полиции: особые ситуации
1. Полицейское расследование
47. Полицейское расследование должно быть основано, как минимум, на разумных подозрениях о совершенном или возможном правонарушении.
48. Полиция должна следовать принципу, согласно которому любое лицо, обвиняемое в уголовном правонарушении, должно считаться невиновным, пока оно не будет признано виновным судом, и обладать определенными правами (в частности, правом быть проинформированным в кратчайшие сроки о выдвигаемом против него обвинении), включая право на защиту как лично, так и с помощью адвоката по своему выбору.
49. Полицейские расследования должны быть объективными и справедливыми, проводимыми с учетом специфических нужд людей, таких как дети, подростки, женщины, меньшинства, в том числе этнические меньшинства, представители уязвимых групп.
50. С учетом статьи 48 следует установить основные правила надлежащего и беспристрастного проведения допросов в полиции. В особенности полиция должна обеспечить соблюдение прав допрашиваемых, чтобы допросы производились на справедливой основе и допрашиваемые знали о причинах допроса и получили другую важную для них информацию. Должна быть обеспечена запись допросов.
51. Полиция должна осознавать специфические потребности свидетелей и соблюдать правила, относящиеся к защите свидетелей и помощи им в течение расследования, особенно если есть опасения, что свидетелей могут запугивать.
52. Полиция должна обеспечивать жертвам преступлений необходимую поддержку, содействие и информацию без какой бы то ни было дискриминации.
53. При необходимости полиция должна обеспечивать устный или письменный перевод в течение всего расследования.
2. Арест/задержание полицией
54. Лишение свободы должно быть максимально ограничено, причем должны приниматься во внимание необходимость уважения человеческого достоинства, принадлежность к уязвимым социальным группам и личные потребности каждого лишаемого свободы лица. Каждое задержание должно регистрироваться в специальном реестре.
55. Полиция должна в максимально короткий срок, предусматриваемый национальным законодательством, информировать любое лишаемое свободы лицо о причинах его задержания и о любых выдвигаемых против него обвинениях; она должна также незамедлительно информировать любое лишаемое свободы лицо о его правах и процессуальных действиях, проводимых по его делу.
56. Полиция должна гарантировать безопасность содержащихся под стражей лиц, следить за состоянием их здоровья, обеспечивать им удовлетворительные гигиенические условия и соответствующее питание. Камеры для содержания под стражей в полиции должны быть разумного размера, иметь соответствующие освещение и вентиляцию и быть оборудованы так, чтобы давать возможность для отдыха.
57. Задержанные полицией лица должны иметь право на то, чтобы об их задержании было сообщено третьему лицу по их выбору, на доступ к адвокату и на медицинский осмотр – по возможности врачом по их выбору.
58. Полиция по мере возможности должна содержать раздельно тех, кто задержан по подозрению в совершении уголовного правонарушения, и тех, кто задержан по другим причинам. Следует отделять мужчин от женщин, а также совершеннолетних задержанных от несовершеннолетних.
VI. Ответственность полиции и контроль за ее деятельностью
59. Полиция должна быть подотчетна государству, гражданам и их представителям. Она должна быть объектом эффективного внешнего контроля (как со стороны других ветвей власти, так и со стороны граждан).
60. Контроль государства над полицией должен быть распределен между законодательной, исполнительной и судебной ветвями власти.
61. Органы государственной власти должны разработать эффективные и беспристрастные процедуры обжалования действий полиции.
62. Следует стимулировать механизмы обеспечения подотчетности, основанные на контактах и взаимопонимании общества и полиции.
63. Кодексы полицейской этики, базирующиеся на принципах, изложенных в настоящей Рекомендации, должны быть приняты государствами-членами, а соответствующие органы должны следить за их соблюдением.
VII. Исследования и сотрудничество в международном масштабе
64. Государства-члены должны содействовать исследованиям деятельности полиции, проводимым как самой полицией, так и другими институтами.
65. Следует развивать международное сотрудничество по вопросам полицейской этики и соблюдения полицией прав человека.
66. Средства для развития изложенных в настоящей Рекомендации принципов и их применение должны быть предметом пристального внимания со стороны Совета Европы.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Adams Thomas F. Field Interrogation // Police. 1963. March-April. 2. Alderson J.C. Policing Freedom. Plymouth, 1979.
3. Alderson J.C. Principled Policing: Protecting the Public with Integrity. Winchester, 1998.
4. Allan Katz. Policing an atypical city // New Orleans. 1990. June.
5. Allegations of Police Torture in Chicago, Illinois // Amnesty International. 1990. December.
6. American Bar Association, Standards for Criminal Justice. 2d. ed. Boston, 1980.
7. An Independent Police Complaints Commission. London, 2000.
8. Annual Policing Plan 2000-2001. Kidlington, 2000.
9. Annual report 1998. Toronto, 1998.
10. Annual Report and Accounts of the Independent Police Complaints Authority (1 April 2000-31 March 2001). London, 2001.
11. Asghar M. Crisis in Pakistani peace contingent at Kosovo deepens // DAWN. 2002. 28 January.
12. Audit Commission. Local Authority Performance Indicators 1996/97: Police Services. London, 1998.
13. Avis Thomas-Lester, Toni Locy. Soulsby’s friend accused of extortion // Washington Post. 1997. November 26.
14. Avis Thomas-Lester. D.C. police to rid ranks of spouse abusers // Washington Post. 1997. September 10.
15. Avis Thomas-Lester. D.C. reverses suspension of police commander // Washington Post. 1995. July 24.
16. Banton M. The Policeman in the Community. London: Tavistock, 1964.
17. Barclay G.C., Tavares C., Prout, A. Information on the Criminal Justice System in England and Wales: Digest 3. London, 1995.
18. Barker T., Carter, D.L. Police Deviance. Cincinnati, Ohio, 1986.
19. Bayley D.H. Police for the Future. New York, 1994.
20. Bayley D.H., Bittner E. Learning the Skills of Policing // Law and Contemporary Problems. 1994. Vol. 1, No. 4 (47).
21. Beckley A. Operational Policing: Liabilities and Entitlements. London, 1997.
22. Berry G., Izat J., Mawby R., Walley L., Wright A. Practical Police Management. London, 1998.
23. Beyond Law and Order / Ed. by R. Reiner, M. Cross. London: Macmillan, 1996.
24. Bittner E. Police Charge. Oxford, 1980.
25. Black R.A. Critical incident debriefing for law enforcement personnel: A model // Critical incident in Policing / Revised. Washington, DC, 1991.
26. Braithwaite J. Crime, Shame and Reintegration. Cambridge, 1989.
27. Brogden M., Jefferson T., Walklate S. Introducing Policework. London, 1988.
28. Burgess R., Akers R. Differential Association Reinforcement Theory of Criminal Behavior // Social Problems. 1968 (Fall). № 14.
29. CCRB Semiannual status report, January-June 1997.
30. Chan J.B.L. Changing Police Culture: policing in a multicultural society. Cambridge, 1997.
31. Chicago police official retires // New York Times. 1997. November 15.
32. Clarke A. Holding the Blue Lamp Television and the Police in Britain // Crime and Social Justice. 1983. № 19.
33. Cohen H.S., Feldberg M. Power and Restraint: the moral dimension of police work. New York, 1991.
34. Colman A., German L. Conservatism, Dogmatism and Authoritarism Amongst British Police Officers // Sociology. 1982. № 16, 1.
35. Community Policing: Rhetoric or Reality? // Ed. by Greene J. Mastrofski S. New York, 1988.
36. Confession at any Cost: Police Torture in Russia / The Human Rights Watch. N.Y., 1999.
37. Cooper R.K., Sawaf A. Executive EQ. London, 1996.
38. Core Issues in Policing / Ed. by Leishman F., Loveday B., Savage S. London, 1996.
39. Core issues in policing / Ed. by Leishman F., Loveday B., Savage S. 2nd ed. , London, 2000.
40. Cotton Judith, Povey David. Police Complaints and Discipline. London, 1998.
41. Covey S.R. The Seven Habits of Highly Effective People. London, 1989.
42. Crime Control Digest. 1995. № 8.
43. Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000.
44. Davis K.C., Police Discretion. St. Paul, 1975.
45. Declaration on Police / Police Practice and Human Rights A European Introduction: A Reference Brochure. Strasbourg, 1999.
46. Delattre E.J. Character and Cops: ethics in policing. Washington, 1989.
47. Delk D.J. Fires and Furies: The L.A. Riots. Palm Springs, 1995.
48. Djikic Ivica. Corruption, Croatia's tragedy», (AIM Zagreb) in «Corruption in the countries of South-Eastern Europe // www.aimdivss.org/ dyn/dos/archive/data/2001/11029dose0103.htm
49. Dobash R., Dobash R. Violence Against Wives. London, 1979.
50. Doerner W.G., Nowell T.M. The reliability of the behavior-personnel assessment device (BPAD) in selecting police recruits // Policing: an International Journal of Police Strategies and Management. 1999. Vol.22, 3.
52. Downes D. Rock P. Understanding Deviance. Oxford, 1988.
53. Ex-cop gets 4 years in sex assault // Chicago Tribune. 1995. August 6.
54. Exley M. First class coach // Management Today. 2000. May.
55. Ex-officer who killed 3 in R.I. is sentenced to serve 50 years // Associated Press. 1994. October 5.
56. Fairness and effectiveness in policing: the evidence / Ed. by W. Skogan, K. Frydl. Washington, 2004.
57. Fazlollah Mark. Conduct report praises police // Philadelphia Inquirer. 1997. November 20.
58. French M., Waugh L. The weaker sex? Women and police work // International Journal of Police Science and Management. 1998. Vol. 1, № 3.
59. Gillaspy James A., Sherri Edwards. Silent protest spark violence // Indianapolis Star. 1995. July 27.
60. Gillon R. Medical ethics: four principles plus attention to scope // British Medical Journal. 1994. Vol.309.
61. Gilmartin Kevin M., Harris John J. Law Enforcement Ethics… The Continuum of Compromise // Police Chief Magazine. 1998. January.
62. Glover J. Humanity, a moral history of the twentieth century. London, 1999.
63. Goldstein H. Police Corruption: A perspective on its nature and control. Washington, 1975.
64. Goldstein Herman. Police Discretion: The Ideal vs. the Real // Public Administration Review. 1963. № 23.
65. Goleman D. Emotional Intelligence: why it can matter more than IQ. London, 1996.
66. Gouldner A. Patterns of Industrial Bureacracy. London, 1954.
67. Graef R. Talking Blues. London, 1989.
68. Grand jury exonerates 2 killer cops // Associated Press. 1998. February 13.
69. Greenwood Peter. The Criminal Investigation Process. Santa Monica, 1975.
70. Gudjonsson G., Adam K.R.C. A stressful lot // Police Review. 1983. 14 October.
71. Gudjonsson G.H., Adam K.R.C. Occupational stresses among British police officers // The Police Journal. 1985. Vol. 1.
72. Hampton D.R., Summer C.E., Weber R.A. Organizational Behavior and the Practice of Management. Glenview, 1973.
73. Handled with Discretion: ethical issues in police decisionmaking / Ed. by Kleinig J. Lanham, 1996.
74. Henry V. Police corruption: tradition and evolution // Unpeeling Tradition: Contemporary Policing / Ed. by K. Bryett, C. Lewis. South Melbourne, 1994.
75. Herbert Bob. Disgracing the Badge // New York Times. 1995. September 18.
76. Hirschi T., Gottfredson M. Toward a Theory of General Crime Explaining // Criminal Behaviour: Interdisciplinary Approaches / Ed. by W. Buikhuisen, S. Mednick. Leiden, 1988.
77. HMIC. Police Integrity: Securing and maintaining public confidence: Report of Her Majesty’s Inspectorate of Constabulary. London, 1999.
78. Hobbs D. Doing the Business Entredivneurship. The Working Class and Detectives in the East End of London. Oxford, 1988.
79. Holdaway S. Culture, Race and Policy: Some Themes of the Sociology of the Police // Policing and Society. 1995. № 5.
80. Horwitz Sari. Getting back to basics // Washington Post. 1996. April 1.
81. Ianni E.R., Ianni, F. Street Cops and Management Cops. The Two Cultures of Policing // Control in the Police Organization / Ed. by M. Punch. Cambridge, 1983.
82. IASP. Ethics Training in Law Enforcement. 1999 // www.theiasp.org/pubinfo/ethicstraining.html
83. International Association of Chiefs of Police // www.theiacp.org
84. International Association of Women Police // www.iawp.org
85. International Police Association International Administration Centre // www.ipaiac.org
86. International police review. 1993. № 5.
87. Jacobs Sally. Women say their abusers had badges // Boston Globe. 1994. July 3.
88. James George. Police dept. report assails officers in New York rally // New York Times. 1992. September 29.
89. Jewish Police Association // www.jewishpoliceassociation.org.uk
90. Joint Military Commission Policy and Planning Guidance: Handbook.
91. Jones T., Newburn T., Smith D.J. Democracy and Policing. London, 1994.
92. Keegan Paul. The Thinnest Blue Line // New York Magazine. 1996. March 31.
93. Kenneth Culp Davis. Discretionary Justice: A Preliminary Inquiry. Urbana, 1971.
94. Kleinig J. The Ethics of Policing. Cambridge, 1996.
95. Klemp G.O. Jr. The assessment of occupational competence: Report to the National Institute of Education. Washington, 1980.
96. Klockars C.B. The Dirty Harry Problem // Moral Issues in Police Work / Ed. by F.A. Elliston, M. Feldberg”. Totowa, 1985.
97. Klockars C.B. The Idea of Police. London, 1985.
98. Klockars C.B. Thinking About Police. New York, 1977.
99. Knapp W. Report of the Commission to Investigate Alleged Police Corruption. New York, 1972.
100. KPS Policy and Procedure Manual (Effective Date: 1 January, 2000). Kosovo, 2000.
101. Lambert J. The Police Can Choose // New Society. 1969. № 14.
102. Lawton A. Ethical Management for the Public Services. Buckingham, 1998.
103. Lehr Dick. Years after beating, officer has seen no help from colleagues // Boston Globe. 1997. December 8.
104. Mackenzie I. The dynamics of integrity: managerial and psychological perspectives // Policing Integrity / Ed. by Williams S., Williams G.: St. Catherine’s House Conference Report (№ 69). St. Catherine, 1999.
105. Macpherson W. Report of the Stephen Lawrence Inquiry. London, 1999.
106. Maguire M., Norris C. The Conduct and Supervision of Criminal Investigations. London, 1992.
107. Manning P.K. Police Work: the social organization of policing. Cambridge, 1977.
108. Mark R. In the Office of Constable. London, 1978.
109. Marx Gary T. Undercover: Police Surveillance in America. Berkeley, 1988.
110. Mason G. Soul destroying // Police Review. 2000. Vol.108, № 5578 (July 7).
111. McConville M., Shepherd, D. Watching Police, Watching Communities. London, 1992.
112. McMullan M. Theory of corruption // Sociological Review. 1961. № 9 (2).
113. Mencimer Stephanie. Battered Blue // Washington City Paper. 1996. August 23-29.
114. Morgan R., Newburn T. The Future of Policing. Oxford, 1997.
115. Muir W.K. Police: streetcorner politicians. Chicago, 1977.
116. Mulgan G. Connexity: How to live in a connected world. London, 1997.
117. National Black Police Association Homepage. http // www.blackpolice.org/
118. Newburn T. Understanding and divventing police corruption: lessons from the literature. London, 1999.
119. Neyroud P., Beckley A. Policing, Ethics and Human Rights. Cullompton, 2001.
120. Nikolov Jovo. Crime and Corruption after Communism. Organized Crime in Bulgaria // East Europian Constitutional Review. 1997(Fall). Vol. 6, № 4. //www.law.nyu.edu/eecr/vol6num4/feature/ organizedcrime.html
121. Nolan Committee. Standards in Public Life: First Report of the Committee on Standards in Public Life. Vol. 1. London, 1995.
122. Notes for Guidance of UN Civilian Police on Assignment / United Nations Police for Kosovo. UN PK. United Nations Interim Administration Mission in Kosovo (UNMIK). New York, 1999.
123. O’Connor T. Dr. Police Deviance and Ethics // faculty/ ncwc.edu./toconnor/205/205lect11.htm.
124. Open Society Institute. Monitoring the EU Accession Process: Corruption and AntiCorruption Policy in Hungary. 2000. Part 8.1: «Police» //www.eumap.org/reports/2002/content/50/348/2002_c_hungary.pdf
125. Osborne D., Gaebler T. Reinventing government. Reading, Mass, 1992.
126. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. 5th ed. Oxford, 1998.
127. Pasternak Judy. Indianapolis wrestles with police melee // Los Angeles Times. 1996. October 3.
128. Peters T. The Circle of Innovation. London, 1997.
129. Pierson T. Critical Incident Stress: A Serious Law Enforcement Problem // Police Chief. 1989. № 2.
130. Piliavin I., Briar, S. Police Encounters With Juveniles // American Journal of Sociology. 1964. № 70.
131. Police Complaint Authority. Death in Custody: reducing the risk. London, 1999.
132. Police Corruption: A Sociological Perspective / Ed. by Lawrence W. Sherman. Garden City, 1974.
133. Police Executive Research Forum, Survey of Police Operational and Administrative Practices 1981. Washington, 1981.
134. Police Force, Police Service. Care and control in Britain / Ed. by M. Stephens, S. Becker. London, 1994.
135. Policing of America / Ed. by Platt A., Cooper L. Chicago, 1974.
136. Polizia Nuova. 1995. № 12.
137. Pollock J.M. Ethics in Crime and Justice. 3rd ed. Belmont, 1998.
138. Power and the State / Ed. by Littlejohn G., Smart B., Wdkeford J. London, 1978.
139. Punch M. Conduct Unbecoming: The social construction of police deviance and control. London, 1985.
140. Punch M. Officers and Men // Control in the Police Organisation / Ed. by M.Punch. Cambridge, 1983.
141. Punch M. Rotten barrels: systemic origins of corruption // Strategieen voor corruptie-beheersing bij de politie / Ed. by Kolthoff E.W. Arnhem, 1994.
142. Quinney R. Crime Control in Capitalist Society: A Critical Philosophy of Legal Order // Critical Criminology / Ed. by I. Taylor, P. Walton, J. Young. London, 1975.
143. Quinney R., Wilderman J. The Problem of Crime. 2nd ed. N.Y., 1977.
144. Raghavan R.K. Policing a democracy: a comparative study of India and US. New Delhi, 1999.
145. Rawlings P. The Idea of Policing a History // Policing and Society. 1995. № 5.
146. Reiner R. Police Research in the United Kingdom. A Critical Review // Modern Policing / Ed. by N. Morris, M. Tonry. Chicago, 1992.
147. Reiner R. Policing. Aldershot, 1996.
148. Reiner R. The Politics of Police Research // Police Research: Some Future Prospects / Ed. by M.Weatheritt. Aldershot Avebury, 1989.
149. Reiner R. The Politics of the Police. 2nd ed. Hemel Hempstead, 1992.
150. Reiner R. The Politics of the Police. Hemel Hempstead, 1985.
151. Reiner R., Leigh L. Police Power // Individual Right's and the Law in Britain / Ed. by C. McCrudden, G. Chambers. Oxford, 1992.
152. Reiss A., Black D. Patterns of Behavior in Police and Citizen Transactions // US President Commission on Law Enforcement and the Administration of Justice Studies in Crime and Law Enforcement in Major Metropolitan Areas: Field Surveys III 2. Washington, 1967.
153. Report of the Commission to Investigate Allegations of Police Corruption and the AntiCorruption Procedures of the Police Department. New York, 1994.
154. Report of the Independent Commission on the Los Angeles Police Department, July 9, 1991.
155. Roebuck J.B., Barker T. A typology of police corruption // Social Problems. 1974. Vol. 21.
156. Rohl T. The professional police practitioner in the twenty-first century // Keeping the Peace: Police Accountability and Oversight / Ed. by D. Moore, R. Wettenhall. Canberra, 1994.
157. Roman Carl T., Jr. Who’s Policing D.C. Cops? // Washington Post. 1995. October 8.
158. Rosenfeld Seth. S.F. pays big when cops shoot civilians // San Francisco Examiner. 1996. December 29.
159. Russel Miller. The big sleazy // Sunday Times Magazine. 1995. October 8.
160. Scarman Lord. The Brixton Disorders: Cmnd 8427. London, 1981.
161. Scarman Lord. The Scarman Report. Harmondsworth, 1989.
162. Scott Eric J. Calls for Service: Citizen Demand and Initial Police Response. Washington, 1981.
163. Scott Glover. Arrests of accused abusers in LAPD soar // Los Angeles Times. 1998. February 20.
164. Sedley S. The Uniformed Mind // The Police: The Constitution and the Community / J. Baxter, L. Koffman. London: 1985. Chapter 9.
165. Sewwell James D. The development of a critical life events scale for law enforcement // Journal of Police Science and Administration. 1983. № 11(1).
166. Sherman L.W. Becoming Bent: Moral careers of corrupt policemen // Moral Issues in Police Work / F.A. Elliston, M. Feldberg. Totowa, 1985.
167. Shielded from justice: Police brutality and accountability in the United States / The Human Rights Watch. N.Y., 1998.
168. Shwartz R.D., Miller, J.C. Legal Evolution and Societal Complexity // American Journal of Sociology. 1964. № 70.
169. Skolnick J. A Sketch of the Police Officer’s «Working Personality» // Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000.
170. Skolnick J. Justice Without Trial. 2nd ed. New York, 1975.
171. Skolnick J., Fyfe J. Above the Law. New York, 1993.
172. Smith D., Gray J., Small S. Police and People in London. London, 1983. Vol. 14.
173. Smothers Ronald. Atlanta police face criticism in recent killing by an officer // Atlanta Journal-Constitution. 1995. December 29.
174. St. Clair Commission, Report of the Boston Police Department Management Review Committee, January 14, 1992.
175. Standard Operating Procedures. Sarajevo: United Nations Mission in Bosnia and Herzegovina. International Police Task Force, March 25, 2000.
176. Stanko E.A. Intimate Intrusions Women's Experience of Male Violence. London, 1985.
177. Storch R.D. The old English constabulary // History Today. 1999. Vol.49, No.11.
178. Taylor I., Walton P., Young, J. The New Criminology. London, 1973.
179. Terry Don. Worst fears realized with Chicago officers’ arrests // New York Times. 1996. December 30.
180. The Kansas City Preventive Patrol Experiment: A Summary Report / Kelling George et al. Washington, 1974.
181. The Oxford Companion to Philosophy / Ed. by Honderich T. Oxford, 1995.
182. The Oxford Handbook of Criminology. Oxford, 1997.
183. The Police: Six Sociological Essays / Ed. by Bordua D. New York, 1967.
184. Theoretical Criminology / Ed. by G.B. Vold, T.J. Bernard. New York, 1986.
185. Thompson Cheryl W. Half of officers lack firearm certification // Washington Post. 1998. March 28.
186. Thompson Cheryl W., Horwitz Sari. Embattled D.C. police chief resigns // Washington Post. 1997. November 26.
187. Under Surveillance. Justice. London, 1998.
188. Understanding Crime Experiences of Crime and Crime Costs of the International Conference. Rome, 1820 November 1992. UNICRI. Rome, 1993.
189. Van Traa M. Report of the Parliamentary Inquiry Committee Concerning Investigation Methods. Translation of article from the Netherlands Juristenblad, 1996, 9 February, № 6.
190. Void G., Bernard T. Theoretical Criminology. 3rd ed. New York, 1985.
191. Voigt L., Thornton W.E. The Rhetoric and Politics of Soviet Delinquency: An American Perspective // Comparative Social Research / Ed. by Richard F. Tomasson. Greenwich, 1985.
192. Waddington P.A.J. Policing Citizens: authority and rights. London, 1999.
193. Walker Samuel. The Police In America: An Introduction. 2nd ed. New York, 1992.
194. Wayne R., La Fave. Arrest. Boston, 1965.
195. Wilson J.Q. Varieties of Police Behavior. New York, 1973.
196. Wilson J.Q. Varieties of Police Behavior. Cambridge, 1968.
197. Wilson O.W. The Police and Their Problems: A Theory // Public Policy. 1963. № 12.
198. Wood J.R.T. Royal Commission into the New South Wales Police Service: Final Report.. Sydney, 1997. Volume 1: Corruption.
199. Wood R., Payne T. Competency Based Recruitment and Selection. Chichester, 1998.
200. Young J. An Inside Job. Oxford, 1991.
201. Your Police: The Facts / Association of Chief Police Officers. 1993.
202. Аалберс М.М., Ван де Бунт Х.Г., Ван дер Лаан П.Х. Тенденции развития преступности и уголовной юстиции в Нидерландах // Криминологические исследования в мире. М., 1995.
203. Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. М., 1980.
204. Аврутин Ю.Е. Эффективность деятельности органов внутренних дел: опыт системного исследования. СПб., 1998.
205. Акутаев Р. М. Некоторые аспекты борьбы с искусственно латентной преступностью // Государство и право. 1999. № 3.
206. Акутаев Р.М. Проблемы латентной преступности: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Х., 1984.
207. Александров Ю.В. Професійна деформація співробітників органів внутрішніх справ і шляхи її корекції: Дис... канд. психол. наук: Х, 2004.
208. Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. М., 2004.
209. Алексеев А.И., Герасимов С.И., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика: теория, опыт, проблемы. М., 2001.
210. Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001.
211. Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. СПб., 2004.
212. Ануфрієв М.І, Венедиктов В.С., Негодченко О.В., Соболєв В.О, Шкарупа В.К. Соціологічно-правові аспекти зміцнення службової дисципліни в органах внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2000.
213. Ануфрієв М.І., Венедиктов В.С. Соціально-правовий захист працівників органів внутрішніх справ України: Наук.-практич. посібник. Х., 2000.
214. Аншютц Г. Полиция // Журнал Министерства юстиции. 1911. № 7.
215. Архив МВД Украины, Ф.4. Д. 1/21.
216. Архив МВД Украины, Ф.4. Д. 1/82, доклад начальника инспекции по личному составу УК МВД УССР «О состоянии и мерах по укреплению соц.законности и служебной дисциплины в органах МВД республики» на республиканском совещании 1415 июля 1961 г.
217. Архив МВД Украины, Ф.4. Д. 1/99, стенограмма республиканского совещания от 20-21.01.64 г.
218. Архив МВД Украины, Ф.4. Д.1/118, 1/125.
219. Архив МВД Украины, Ф.4. Д.1/152, докладная записка начальника УК МВД УССР от 22.05.73 г.
220. Архив МВД Украины, Ф.4. Д.1/182, обзор о состоянии работы с письмами трудящихся, поступившими в МВД УССР за 1976 г.
221. Архив МВД Украины, Ф.4. Д.1/207, 1/214.
222. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Дніпропетровській обл. № 93. 2002.
223. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Донецькій обл. №94. 2002. Т.2 (нетаємно).
224. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Київській обл. №73. 2002. Т.2.
225. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Луганській обл. №144. 2001. Т.2 (нетаємно).
226. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Львівській обл, №102. 2001. Т.1 (нетаємно).
227. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Львівській обл. № 102. 2002. Т.2 (нетаємно).
228. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві, № 140. 2001. Т.1 (нетаємно).
229. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві №74. 2003. Т.2 (нетаємно).
230. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві №140. 2001. Т.3 (нетаємно).
231. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві №99. 2002. Т.2 (нетаємно).
232. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Рівненській обл. №107 (нетаємно). 2002.
233. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Тернопільській обл. №109 (нетаємно). 2002.
234. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Харківській обл. №110 (нетаємно). 2002.
235. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Житомірській обл. №95 (нетаємно). 2002.
236. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Луганській обл. №144. 2001. Т.2 (нетаємно).
237. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Львівській обл. №143. 2001. Т.1 (нетаємно).
238. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Миколаївській обл. №79 (нетаємно). 2003.
239. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Одеській обл., №146. 2002. Т.2 (нетаємно).
240. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Одеській обл. №80 (нетаємно). 2003.
241. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Сумській обл. №108 (нетаємно). 2001.
242. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Харківській обл. №151. 2001. Т.1 (нетаємно).
243. Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Херсонській обл. № 111. 2002. Т.1 (нетаємно).
244. Баляба А.В. Криминология или деликтология? // Вісн. Луганськ. ін-ту внутр. справ МВС України. 2003. Вип. 1.
245. Бандурка А.М., Давиденко Л.М. Противодействие преступности: война терминов, понятие, общая характеристика // Право і безпека. 2004. № 3.
246. Бандурка А.М., Давыденко Л.М. Преступность в Украине: причины и противодействие: Монография. Харьков, 2003.
247. Бандурка О.М., Греченко В.А. Влада в Україні на зламі другого і третього тисячоліть. Х., 2000.
248. Бандурка О.М., Соболєв В.О. Теорія та методи роботи з персоналом в органах внутрішніх справ: Підручник. Х., 2000.
249. Бандурка О.М., Соболєв В.О., Московець В.І. Партнерські взаємовідносини між населенням і міліцією: Підручник. Х., 2003.
250. Бандурка О.М., Соболєв В.О., Рущенко І.П., Ярмиш О.Н. Соціологічне забезпечення діяльності органів внутрішніх справ: Навч.-практ. посібник. Х., 1996.
251. Бантишев О.Ф., Рибачук В.І. Відповідальність за злочини у сфері службової діяльності: Питання кваліфікації злочинів, передбачених розділом ХVII Кримінального кодексу України: Навч. посіб. К., 2003.
252. Баранов П.П. Теория систем и системный анализ правосознания личного состава органов внутренних дел. Ростов-на-Дону, 1997.
253. Баулін Ю.В. Проблеми кримінально-правового захисту прав та свобод людини (методологічний аспект) // Теоретичні та практичні питання реалізації Конституції України: проблеми, досвід, перспективи: Матер. наук.-практ. конф. (м. Київ 25 червня 1997 р.). Х., 1998.
254. Безверхов А.Г. Должностные (служебные) преступления и проступки: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Казань, 1995.
255. Безносов С.П. Профессиональная деформация личности. СПб., 2004.
256. Беца А. Аргумент «третьей степени» // Зеркало недели. 2002. № 45 (420).
257. Бойко І.В. Критерії оцінки діяльності оперуповноважених ДСБЕЗ ОВС МВС України за системою вагомих показників // Науковий вісник НАВСУ. 2002. № 1.
258. Бойко І.В., Брисковська О.М. Грошове утримання та матеріальне стимулювання праці міліціонерів патрульно-постової служби міліції // Науковий вісник НАВСУ. 2002. № 2.
259. Борисенко Н. Профессиональная надежность военнослужащего внутренних войск МВД России // Войсковой вестник. 1996. № 2.
260. Борисов В.І., Зеленецький В.С., Хотенець В.М. Наукові дослідження з питань боротьби з корупцією і організованою злочинністю // Питання боротьби зі злочинністю: Зб. наук. праць: Вип.2. Х., 1998.
261. БСЭ. 2е изд. М.,1952 . Т. 14.
262. Бюллетень НКВД УССР. 1924. № 1-2.
263. Варыгин А. Характеристика преступности среди сотрудников органов внутренних дел // Российская юстиция. 2002. № 12.
264. Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003.
265. Великий тлумачний словник сучасної української мови. К., 2002.
266. Венедиктов В.С. Метрологічні засади гендерної освіти в вузах системи МВС України // Впровадження гендерних підходів у діяльність правоохоронних органів України: Матеріали міжнародної наук. практич. конференції К., 2005.
267. Венедіктов С.В. Матеріальне та моральне стимулювання ефективної професійної діяльності працівників органів внутрішніх справ України: теоретичний аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. Х., 2004.
268. Виноградов М.В. Основные направления и предварительные результаты исследований по проблеме психофизиологического отбора и психопрофилактики личного состава в органах внутренних дел // Мат-лы Всесоюз. совещания-семинара председателей ВВК-ОВВК МВД-УВД. М., 1980.
269. Виноградов М.В. Проблемы распространенности, диагностики и профилактики психических расстройств среди личного состава органов внутренних дел. М., 1982.
270. Виступ Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини Н.І. Карпачової на представленні у Верховній Раді України щорічної доповіді «Стан дотримання та захисту прав і свобод людини в Україні» (18 квітня 2003 р.) К., 2003.
271. Витрук В. Н. Социалистическая законность в деятельности ОВД // Проблемы дальнейшего укрепления социалистической законности в деятельности ОВД. Киев, 1986.
272. Власенко Н.С., Виноградова Л.Д., Калачова І.В. Гендерна статистика для моніторінгу досягнення рівності жінок і чоловіків. К, 2000.
273. Власов А. На страже правопорядка // Коммунист. 1988. № 5.
274. Волженкин Б. В. Служебные преступления. М., 2000.
275. Ворушило В.П. Управлінські рішення щодо зміцнення законності у діяльності органів внутрішніх справ (організаційно-правові питання): Дис… канд. юрид. наук. Запоріжжя, 2003.
276. Впровадження гендерних підходів у діяльність правоохоронних органів України: Матеріали міжнародної наук.-практич. конференції (м. Євпаторія, 1820 травня 2005 р.). К., 2005.
277. Всемирная история государства и права / Под ред. А.В. Крутских. М., 2001.
278. Выступление Уполномоченной Верховной Рады Украины по правам человека Н. Карпачевой на представлении в парламенте Ежегодного доклада о положении с соблюдением и защитой прав и свобод человека в Украине // Правда Украины. 2005. № 133 (3633).
279. Гамалій І.В. Теоретичні проблеми правового регулювання діяльності міліції щодо забезпечення реалізації конституційних прав і свобод громадян: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Київ, 2001.
280. Гаряча кримська весна, або Закон національності не має // Іменем Закону. 2004. № 16.
281. Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление // Законность. 2000. № 6.
282. Гельфанд И. А. Хозяйственные и должностные преступления в сельском хозяйстве. Киев, 1970.
283. Глушков В.О., Василинчук В.І. Щодо запобігання хабарництву органами внутрішніх справ // Проблеми запобігання службовим злочинам у сфері господарчої діяльності: Матер. наук.-практ. семінару (м. Харків, 9 листопада 2004 р.). Х., 2005.
284. Голина В.В. Криминологическая профилактика, предотвращение и пресечение преступлений. К., 1989.
285. Голина В.В. Современные тенденции тяжкой насильственной преступности против личности и основные направления борьбы с ней // Проблеми боротьби з насильницькою злочинністю в Україні: Зб. матер. наук.-практ. конф. Х., 2001.
286. Голина В.В. Специально-криминологическое предупреждение преступлений (теория и практика): Дис… д-ра юрид. наук. Х., 1994.
287. Голіна В.В. Попередження злочинності: Конспект лекції. Х., 1994.
288. Горяинов К.К. Криминологическая обстановка (методологические аспекты). М., 1991.
289. Государственный архив Харьковской обл. Ф.3. Оп.285. Д.15, 18, 28, 174, 178.
290. Готтфредсон М., Герші Т. Загальна теорія злочину. Х., 2000.
291. Грошевой Ю.М. Профессиональное правосознание судьи и социалистическое правосудие. Х., 1986.
292. Грошевой Ю.М. Теоретические проблемы формирования убеждения судьи в советском уголовном судопроизводстве: Дис… д-ра юрид. наук. Х., 1975.
293. Грошевой Ю.М., Альперт С.А. Обвинительный уклон судебной практики: причины и пути устранения // Актуальные проблемы формирования правового государства. Х., 1990.
294. Грошевой Ю.М., Зеленецький В.С., Хотенець В.М., Сібільова Н.В. Судова влада: проблеми її формування та функціонування // Питання боротьби зі злочинністю. 2003. Вип. 7.
295. Грошевой Ю.М., Пышнев Д.И. Теоретические проблемы соотношения прокурорского надзора и ведомственного (вневедомственного) контроля. К., 1992.
296. Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999.
297. Гурін В.В. Вдосконалення порядку проведення службових розслідувань відносно працівників слідчого апарату органів внутрішніх справ в умовах реформування досудового слідства в Україні // Організаційно-правові питання реформування досудового слідства в Україні: Матеріали всеукр. наук.-практич. конференції. Донецьк, 2003.
298. Гусаковский П.Н. Вознаграждение за вред, причиненный недозволенными деяниям // Журнал Министерства юстиции. 1912. № 9.
299. Гусаров С. Центр ваги наших реформ інтереси людини // Іменем Закону. 2004. № 14.
300. Давыденко М.Л. Правовое воспитание предпринимателей как средство предупреждения преступлений, связанных с предпринимательской деятельностью // Право і безпека. 2004. № 1.
301. Даньшин И.Н. «Фоновые» явления преступности как дополнительный предмет криминологии // Проблеми законності: Респ. міжвідом. наук. зб. 2004. Вип. 68.
302. Даньшин И.Н. Введение в криминологическую науку. Х., 1998.
303. Даньшин И.Н. Понятие, негативные последствия и методы выявления латентной преступности // Латентная преступность: познание, политика, стратегия: Сборник матер. международ. семинара. М., 1993.
304. Даньшин И.Н. Преступность: понятие и общая характеристика, причины и условия: Учеб. пособие. К., 1988.
305. Даньшин І.М., Оболенцев В.Ф. Латентна злочинність: поняття, причини, негативні наслідки // Вісник Університету внутр. справ. 2000. Вип.10.
306. Дейкун Р. «Рівняймось на євро стандарти» // Міліція України. 2005. № 2 (92).
307. Дерюжинский В.Ф. Судебные деятели об университетской подготовке молодых юристов. СПб., 1902.
308. Динамика социальной дифференциации: Реф.сб. / Ин-т социологии (Ред.сост. Э.П. Васильева). М., 1990.
309. Динека В.И. Уголовная ответственность работников органов внутренних дел за превышение власти или служебных полномочий: Учебное пособие. М., 1994.
310. Довідки про стан роботи з листами, заявами, скаргами громадян, співробітників органів внутрішніх справ та публікаціями за 2001-2003 р.р. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. Рукопис.
311. Довіра народу починається з поваги до конкретної людини // Іменем Закону. 2004. № 7.
312. Европейская платформа по работе полиции и правам человека // www.epphr.dk
313. Европейский кодекс полицейской этики: Серия «Права человека». СПб., 2003.
314. Ежемесячник Статистического отделения С.Петербургской городской управы за 1908 год. СПб., 1908.
315. Жалинский А.Э. Социально-правовое мышление: проблемы борьбы с преступностью. М., 1989.
316. Забезпечення законності в діяльності ОВС України: Збірник наукових праць. К., 1993.
317. Закалюк А.П. Личность, подлежащая индивидуальной криминологической профилактике // Сов. государство и право. 1984. № 2.
318. Закалюк А.П. Прогнозирование и предупреждение индивидуального преступного поведения. М., 1986.
319. Западная социология / Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. СПб., 1997.
320. Запорожцев Є.Г. Психологічні особливості діяльності керівника органів внутрішніх справ України: Автореф. дис... канд. психолог. наук. К., 2000.
321. Здобутки та вади: куди схилиться шалька терезів?// Іменем Закону. 2004. № 41(5429).
322. Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. М., 1975.
323. Зеленецкий В.С. Принятие процессуальных решений в ситуации информационного равновесия // Проблемы соц.законности. 1976. Вып.1.
324. Зеленецкий В.С. Прокурорский надзор за законностью представления следователя: Учеб. пособие. Х., 1991.
325. Зеленецкий В.С. Прокурорский надзор за исполнением органами дознания и досудебного следствия законов при приеме, регистрации, проверке и разрешении заявлений и сообщений о преступлениях: Монография. Х., 2004.
326. Зеленецький В.С., Кальман О.Г. Аналіз факторів, що обумовлюють менталітет правоохоронних органів // Вісті Кримінологічної асоціації України: Матеріали наук.-практич. конференції «Економічна злочинність в Україні: причини та заходи протидії» (19 червня 2004 р.). Випуск 1. Х., 2004.
327. Зелинский А.Ф. Криминология: Курс лекций. Х., 1996.
328. Зелінський А.Ф. Кримінологія: Навч. посібник. Х., 2000.
329. Иванов В.А. Гранат Н.Л. Культурно-этические основы обеспечения социалистической законности в деятельности органов внутренних дел // Обеспечение социалистической законности в деятельности органов внутренних дел: Курс лекций. М., 1978.
330. Иванов В.Г. Причинность и детерминизм. Л., 1974.
331. Игошев К.Е., Шмаров И.В. Социальные аспекты предупреждения правонарушений. М., 1980.
332. Инструкция о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации: Утверждена приказом МВД РФ № 1038-1999 г.
333. Ипакян А.П. Методологические основы оценки эффективности деятельности органов внутренних дел. М., 1976.
334. История полиции России. Краткий исторический очерк и основные документы: Учеб. пособие / Под ред. Курицына В.М. М., 1998.
335. Ігнатов О. Кримінологічна характеристика насильницьких злочинів серед працівників міліції // Право України. 2005. № 6.
336. Інертність мислення стала приводом до принципової розмови міністра з підлеглими // Іменем Закону. 2004. № 4.
337. Інструкція про порядок обліку порушень законності (правопорушень) та надзвичайних подій за участю особового складу органів внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 552 від 6.12.1991 р.
338. Кальман А.Г., Христич И.А. Понятийный аппарат современной криминологии. Терминологический словарь. Х., 2005.
339. Кальман А.Г. Предупредительные функции антикоррупционного законодательства // Пути и перспективы преодоления коррупции в странах СНГ: Материалы международ. науч. - практич. конф. (г. Киев, 24 ноября 2004). К., 2004.
340. Кальман О. Деякі проблеми реформування правоохоронних та контролюючих органів України // Вісник прокуратури. 2002. № 4.
341. Келлі Л. Бачення, новаторство і професіоналізм у боротьбі поліції проти насильства щодо жінок і дітей. Лондон, 2000.
342. Клюковская И.Н. Коррупция в России: понятие, состояние и проблемы противодействия: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Краснодар, 1999.
343. Кобзин Д.А. Социальные изменения как детерминанта дисциплины в органах внутренних дел: Дис… канд. социол. наук. Х., 2000.
344. Ковешников Е., Шамба Т. Деятельность Советов народных депутатов по обеспечению социалистической законности и охране прав граждан // Социалистическая законность. 1982. № 1.
345. Кодекс поведения (профессиональные стандарты): Приказ МВД Республики Сербской № 300 от 10.09.98 г., Баня Лука. Босния-Герцеговина.
346. Колесник Н.В. Некоторые вопросы усиления социальной защищенности сотрудников милиции // Вестник МВД РФ. 1995. № 6.
347. Колодзин Б. Как жить после психической травмы. М., 1992.
348. Колонтаевский Ф. Е. Обеспечение социалистической законности в административной деятельности милиции. Ташкент, 1975.
349. Коляда П.В. Актуальні питання досудового слідства в Україні // Організаційно-правові питання реформування досудового слідства в Україні: Мат-ли всеукр. наук.-практич. конференції. Донецьк, 2003.
350. Комзюк А.Т. Заходи адміністративного примусу в правоохоронній діяльності міліції: поняття, види та організаційно-правові питання реалізації. Харків, 2002.
351. Коммунист (Киев). 1919. 30 августа.
352. Комплексна програма удосконалення роботи з кадрами та підвищення авторитету міліції на 1999-2005 р.р.: Наказ МВС України № 61 від 29.01.1999 р.
353. Коновалова В.Е. Нравственные основы судопроизводства: состояние и тенденции // Актуальні проблеми формування правової держави в Україні: Матеріали міжнарод. наук.-практ. конф.: У 2х ч. Х., 2002. Ч.2.
354. Коновалова В.О. Моральні засади слідчої тактики // Рад. право. 1982. № 12.
355. Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998.
356. Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997.
357. Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Бурлакова, Н.М. Кропачева. СПб., 2002.
358. Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. М., 1997.
359. Кримінальний кодекс України: науково-практичний коментар / За заг. ред. В.В. Сташиса, В.Я. Тація. К., 2003.
360. Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003.
361. Кримінологія: Підручник / За заг.ред. О.М. Джужи: У 2 кн. К., 2002.
362. Кротенко А., Мценская Л., Комолова Д. Сезон охоты // Наш город (Мелитополь). 2004. № 12 (46).
363. Кудрявцев В.Н. Генезис преступления: Опыт криминологического моделирования: Учеб. пособие для вузов. М., 1998.
364. Куинн Ф. Права человека и ты. Основные документы ООН, документы ОБСЕ и документы Совета Европы о правах человека. Варшава, 1999.
365. Купленский А.А. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых сотрудниками уголовного розыска в связи со служебной деятельностью: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Омск, 1991.
366. Лазарева В.А. Психология следователя и вопросы профессиональной деформации // Реализация уголовной ответственности: уголовно-правовые и процессуальные проблемы. Куйбышев, 1987.
367. Лапка О. Соціально-правовий захист працівників міліції України // Право України. 2000. № 4.
368. Лапка О.Я. Соціально-правовий захист працівників мілції України (адміністративно-правовий аспект): Дис... канд. юрид. наук. К., 2003.
369. Лапшина В.Л. Принципи оцінювання ефективності діяльності органів внутрішніх справ // Вісник НУВС. 2004. № 28.
370. Лекарь А.Г. Профилактика преступлений. М., 1972.
371. Литвак О. М. Державний контроль за злочинністю (кримінологічний аспект): Автореф. дис... д-ра юрид. наук. X., 2002.
372. Литвак О.М. Державний контроль за злочинністю (кримінологічний аспект): Дис... д-ра юрид. наук. Х., 2001.
373. Лозин-Лозинский М. Надзор за следственными действиями полицейских чинов // Журнал Мин-ва юстиции. 1899. № 6.
374. Лопухин А.А. Настоящее и будущее русской полиции. Из итогов служебного опыта. М., 1907.
375. Лукьянченко В.В. Обвинительный уклон при применении уголовного законодательства: содержание, типичные проявления, последствия, причины и пути преодоления: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000.
376. Лунеев В.В. Преступное поведение, мотивация, прогнозирование, профилактика. М., 1980.
377. Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М.: Норма, 1997.
378. Любар М. Водіння без аварій: що потрібно знати, щоб уникнути ДТП // Іменем Закону. 2004. № 25.
379. Ляшенко Н.А. Социальная мобильность в органах внутренних дел: Дис… канд. социол. наук. Х., 1999.
380. Мазаев Ю.М. Как изменяется отношение населения к милиции // Социологические исследования. 1997. № 11.
381. Малков В.Д., Веселый В.З. Теория социального управления. Предмет, система и задачи курса «Управление органами внутренних дел»: Лекция. М., 1987.
382. Малышев Д.Т. Состояние военно-врачебной экспертизы в ВВК МВД, УВД // Мат-лы Всесоюз. совещания-семинара председателей ВВК-ОВВК МВД-УВД. М., 1980.
383. Мальцев В.В. Тенденції розвитку системи оцінки діяльності органів внутрішніх справ: пошук оптимальної моделі // Вісник Нац. ун-ту внутр. 2004. № 28.
384. Мартиненко О., Ігнатов О. Феномен правопорушень серед працівників міліції: питання кримінально-правової дефініції // Право України. 2005. № 1.
385. Мартиненко О.А. Громадський контроль як засіб кримінологічної превенції службових правопорушень в діяльності ОВС України // Українське право. 2002. № 1(15).
386. Мартиненко О.А. Державна превенція злочинності у системі органів внутрішніх справ // Право України. 2005. № 6.
387. Мартиненко О.А. Дискреційні повноваження органів внутрішніх справ: кримінологічний аналіз // Право України. 2004. № 11.
388. Мартиненко О.А. Корпоративна етика як превентивний фактор правопорушень в ОВС України // Вісник Нац. ун-ту внутр. справ. 2004. № 28.
389. Мартиненко О.А. Кримінологія злочинності в органах внутрішніх справ // Право України. 2005. № 4.
390. Мартиненко О.А. Органы внутренних дел в зеркале криминологических исследований // Право и политика. 2002. № 4(28).
391. Мартиненко О.А. Поліцейська корупція: кримінологічний зміст та визначення // Вісник Нац. ун-ту внутр. справ. 2003. № 23.
392. Мартиненко О.А. Проблеми дотримання законності у діяльності поліції США // Вісник Нац. ун-ту внутр. справ. 2004. № 25.
393. Мартиненко О.А. Проблеми професійної адаптації жінок у системі правоохоронних органів // Вісник Луганського ін-ту внутр. справ. 1998. № 4.
394. Мартиненко О.А. Профессиональная адаптация девушек к условиям обучения в системе учебных заведений МВД // Психопедагогика в правоохранительных органах. 1999. № 2 (10).
395. Мартиненко О.А. Профессиональная деформация сотрудников ОВД: роль стрессовых факторов // Вісник Ун-та внутр. справ. 1999. № 8.
396. Мартиненко О.А. Стан дотримання законності у діяльності британської поліції // Вісник Нац. ун-ту внутр. справ. 2004. № 26.
397. Мартиненко О.А. Теоретичні концепції детермінації злочинності серед працівників органів внутрішніх справ // Вісник Запорізького юрид. інституту. 2004. № 2.
398. Мартыненко О.А. Историко-криминологический анализ становления системы предупреждения правонарушений в деятельности ОВД Украины (1880-1936 гг.): Учебное пособие. Х., 2002.
399. Матюхіна Н.П. Поліція Великобританії: сучасні тенденції розвитку та управління / За заг. ред. О.М. Бандурки. Харків, 2001.
400. Медведєв В.С. Проблеми професійної деформації співробітників органів внутрішніх справ (теоретичні та прикладні аспекти). К., 1996.
401. Мельник М.І. Корупція корозія влади (соціальна сутність, тенденції та наслідки, заходи протидії): Монографія. К., 2004.
402. Мельникова В.Е. Должностные преступления (вопросы уголовно-правовой квалификации). М., 1985.
403. Мерзлов Ю.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками службы криминальной милиции: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Омск, 1998.
404. Миндагулов А.Х., Рябыкин Ф.К., Сердюк Л.В. Причины преступности. Хабаровск, 1968.
405. Министерство внутренних дел 1802-1902. Исторический очерк. СПб., 1902.
406. Министерство внутренних дел России: 1902-2002. Исторический очерк: В 2-х томах / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2002. Т.2.
407. Митрофанов А. А. Основні напрямки кримінально-правової політики в Україні: формування та реалізація. Одеса, 2004.
408. Михайленко П. Міліція чи поліція? Поліція !!! // Міліція України. 2004. № 4 (п/а).
409. Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002.
410. Міністр внутрішніх справ оголосив війну наркобаронам та бутлегерам // Іменем Закону. 2004. № 3.
411. Молчанов А.А. Профессиональная деформация в органах внутренних дел и правовая культура // Методологические проблемы воспитательной и кадровой работы в органах внутренних дел и внутренних войсках. СПб., 1991.
412. Моль Р. Наука полиции. СПб, 1871.
413. Мундир не захищає від Закону // Іменем Закону. 2005. № 35(5473).
414. На що витрачені бюджетні кошти МВС // Іменем Закону. 2004. № 16.
415. Нагорний О.П. Законність в адміністративній діяльності органів внутрішніх справ та шляхи її удосконалення: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 2003.
416. Невзоров І.Л. Принцип законності в правозастосувальній діяльності: Дис... канд. юрид. наук. Х., 2003.
417. Невмержицький Є.В. Корупція як соціальнополітичне явище: особливості проявів і механізми подолання в сучасній Україні: Автореф. дис…канд. політич. наук. К., 1999.
418. Негодченко В.О. Діяльність органів внутрішніх справ щодо попередження злочинів у сучасних умовах: Дис... канд. юрид. наук. Х., 2003.
419. Негодченко О.В. Забезпечення прав і свобод людини органами внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2002.
420. Негодченко О.В. Організаційно-правові засади діяльності органів внутрішніх справ щодо забезпечення прав і свобод людини: Монографія. Дніпропетровськ, 2003.
421. Некрасов В.Ф., Борисов А.В., Детков М.Г. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М., 1996.
422. Нинюк М.А. Суперечності та деформації моральної культури державних службовців в умовах реформування суспільства: Зб. наук. праць УАДУ. К., 2000. Вип.1.
423. Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003.
424. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. Минск, 1998.
425. Новейший философский словарь. 2-е изд. Минск, 2001.
426. Новиков М.М., Зайцева Т.Г. Правові аспекти забезпечення психоемоційної стабільності працівників ОВС України // Нормативно-правове забезпечення проходження служби в органах внутрішніх справ. Х., 2004.
427. О милитаризации милиции // Коммунист (Киев). 30 августа 1919 г.
428. О проведении военизации милиции // Коммунист (Харьков). 21 декабря 1921 г.
429. Обертинський О. «Ідеали Майдану потребують доведення щодня, або «Дорожня карта» для міліції» // Іменем Закону. 2005. № 29 (5467).
430. Обертинський О. «Комісари» в пошуку окопної правди» // Іменем Закону. 2005. № 36 (5474).
431. Обеспечение законности в деятельности ОВД / Под ред. Лазарева В. В. М., 1993.
432. Оболенцев В.Ф. Актуальні проблеми латентної злочинності: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Х., 2001.
433. Орловский Ю.П. Задачи военно-психиатрической экспертизы в органах и войсках МВД СССР // Мат-лы Всесоюз. совещания-семинара председателей ВВК-ОВВК МВД-УВД. М., 1980.
434. Осадчий В.І. Проблеми кримінально-правового захисту правоохоронної діяльності: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. К., 2003.
435. Освітня реформа МВС: майбутнє будується сьогодні // Іменем Закону. 2004. № 9.
436. Основы управления в органах внутренних дел / Под ред. А.П. Коренева. М., 1996.
437. Остапенко О.І. Адміністративна деліктологія: Автореф. дис... д-ра юрид. наук: 12.00.07 / Українська академія внутр. справ. К., 1999. 43 с.
438. Панов М.І., Тихий В.П. Безпека людини як загальний принцип сучасного права // Права людини і правова держава. Х., 1998.
439. Панов Н.И. Понятийные аппараты наук криминального цикла: соотношение и взаимосвязь // Гос-во и право. 2001. № 5.
440. Панов Н.И. Юридическая терминология и ее значение для разработки нового уголовного законодательства // Акт. проблемы формирования правового государства: Крат. тез. докл. и науч. сообщ. респ. науч. конф. (м. Харків 24-26 октября 1990 р.). Х., 1990.
441. Панов Н.И., Герасина Л.Н. «Социальная мимикрия» коррупции: политико-правовой дискурс // Право и политика. 2000. № 8.
442. Пахомов А.В. Нарушения законности в деятельности муниципальных органов охраны общественного порядка: социальный и юридический аспекты: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1999.
443. Положение о дисциплинарной ответственности работников МВД Республики Сербской от 15.08.1996 № К/Р1219/96. Биелина, 1996.
444. Положение о дисциплинарной ответственности сотрудников и дисциплинарной комиссии Министерства внутренних дел Боснии и Герцеговины. Сараево, 1999.
445. Положення «Про проходження служби рядовим і начальницьким складом органів внутрішніх справ України»: Затверджене постановою Кабінету Міністрів Україні № 114 від 20 липня 1991 р.
446. Порядок проведення конкурсу на заміщення вакантних посад керівного складу органів та підрозділів УМВС України в Харківській області // Преступление и наказание. 2005. № 19 (531).
447. Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996.
448. Правовые аспекты укрепления дисциплины в органах внутренних дел. К., 1985.
449. Предупреждение пыток в Украине. 2-е изд. Донецк, 2003.
450. Преступность и реформы в России / Под ред. А.И. Долговой. М., 1998.
451. Приказ МВД Республики Сербской № 315 от 10 сентября 1998 г. «Обследование работников МВД на наличие наркотиков/ алкоголя в организме». Биелина, 1998.
452. Примаченко А. Юрий Луценко: «В отдельных случаях мы сталкиваемся с физическим сопротивлением подчиненных» // Зеркало недели. 2005. № 7 (535).
453. Про боротьбу з корупцією: Закон України від 05 жовтня 1995 р. № 356/95-ВР // Відомості Верховної Ради України. 1995. № 34. Ст. 266.
454. Про вивчення діяльності служби психологічного забезпечення оперативно-службової діяльності органів та підрозділів внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 1891 від 24.01.2002 р.
455. Про використання власних надходжень коштів спеціального фонду: Розпорядження МВС України № 146 від 14.03.2003 р.
456. Про внесення змін до Закону України «Про державну таємницю»: Закон України від 21 вересня 1999 р. № 1079-ХІV // Відомості Верховної Ради України. 1999. № 49. Ст. 428.
457. Про демократичний цивільний контроль над Воєнною організацією і правоохоронними органами держави: Закон України від 19 червня 2003 р. № 975-IV // Відомості Верховної Ради України. 2003. № 46. Ст. 366.
458. Про державну службу: Закон України від 16 грудня 1993 р. № 3723-XII // Відомості Верховної Ради України. 1993. № 52.
459. Про державну таємницю: Закон України від 21 січня 1994 р. № 3856-ХІІ // Відомості Верховної Ради України. 1994. № 16. Ст. 93.
460. Про запровадження форм звітності з дисциплінарної практики в органах і підрозділах внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 303 від 17.07.2002 р.
461. Про затвердження Положення про Департамент внутрішньої безпеки ГУБОЗ МВС України: Наказ МВС України № 1111 від 28 вересня 2003 р.
462. Про затвердження Положення про радника Міністра внутрішніх справ України з прав людини та гендерних питань: Наказ МВС України № 1221 від 18.10.2004 р.
463. Про затвердження Тимчасового положення про мобільні групи з моніторингу дотримання конституційних прав і свобод громадян у діяльності органів внутрішніх справ: Наказ МВС України № 286 від 17.03.2004 р.
464. Про заходи щодо поліпшення взаємодії органів внутрішніх справ з населенням: Розпорядження МВС України № 109 від 27.02.2003 р.
465. Про комплектування вищих навчальних закладів МВС України у 2003 році: Наказ МВС України № 80 від 30.01.2003 р.
466. Про міліцію: Закон України від 20 грудня 1990р. № 565-XII // Відомості Верховної Ради УРСР. 1991. № 4. Ст. 20.
467. Про надзвичайні події серед особового складу УМВС України в Херсонській області то додаткові заходи реагування: Наказ МВС України № 839 від 05.08.2003 р.
468. Про надзвичайну подію серед особового складу українського миротворчого персоналу спостерігачів цивільної поліції місії ООН у Косово та притягнення до дисциплінарної відповідальності винних осіб: Наказ МВС України № 953 від 20.09.2002 р.
469. Про наслідки перевірки роботи інспекції з особового складу УРОС УМВС України у Львівській області та покаранні винних: Наказ МВС України № 772 від 9.11.2000 р.
470. Про недоліки в організації кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності та укріпленні дисципліни та законності серед особового складу органів внутрішніх справ Черкаської, Рівненської, Тернопільської областей, на Львівській та Південній залізницях за 1 квартал 2001 р. та заходи щодо підвищення якості роботи з кадрами в регіонах: Наказ МВС України № 341 від 28.05.2001 р.
471. Про обставини направлення майора міліції Чеменка С.О. до місії ООН у Косово: Наказ МВС України № 708 від 30.06.2003 р.
472. Про оголошення рішення наради з заступниками начальників ГУМВС, УМВС, УМВСТ, проректорами вищих навчальних закладів МВС України по роботі з особовим складом «Про підсумки діяльності апаратів по роботі з особовим складом територіальних та транспортних управлінь, вищих навчальних закладів МВС України у 2001 році та завдання з виконання вимог рішення колегії МВС України від 9 січня 2002 року № 1Км/1 щодо посилення кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів внутрішніх справ у 2002 році: Наказ МВС України № 123 від 02.02.2002 р.
473. Про порядок здійснення захисту прав та інтересів України під час розгляду справ у закордонних юрисдикційних органах: Указ Президента України № 581 від 25.06.2002 р. // Офіційний вісник України. 2002. № 26. Ст. 1231.
474. Про притягнення до дисциплінарної відповідальності заступників начальників УМВС, УМВСТ, проректорів ВНЗ МВС України по роботі з персоналом: Наказ МВС України № 349 від 29.03.2004 р.
475. Про притягнення колишніх працівників міліції до кримінальної відповідальності: Наказ МВС України № 87 від 01.02.2003 р.
476. Про проведення в органах та підрозділах внутрішніх справ операції під умовною назвою «Чисті руки»: Наказ МВС України № 435 від 20.09.2002 р.
477. Про проведення експерименту з апробації нової системи підпорядкування слідчих підрозділів органів внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 295 від 26.03.2002 р.
478. Про прокуратуру: Закон України від 5 листопада 1991 р. № 1789–XII // Відомості Верховної Ради. 1991. № 53. Ст. 793.
479. Про результати контрольно-перевірних занять у МВС України з керівним складом територіальних та транспортних управлінь: Наказ МВС України № 152 від 10.02.2004 р.
480. Про стан виконання Указу Президента України № 700/2002 від 13.08.2002 «Про додаткові заходи щодо забезпечення реалізації громадянами конституційного права на звернення»: Наказ МВС України № 98 від 05.02.2004 р.
481. Про стан дисципліни і законності серед особового складу ОВС: Вказівка МВС України № 1244/Ан від 19.02.99 р.
482. Про стан кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів і підрозділів УМВС України у Вінницькій та Кіровоградській областях: Наказ МВС України № 982 від 01.09.2003 р.
483. Про судоустрій України: Закон України від 7 лютого 2002 р. № 3018-III // Відомості Верховної Ради. 2002. № 2728. Ст. 180.
484. Про суттєві недоліки в роботі з кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів та підрозділів внутрішніх справ ГУМВС України в Київській області та покарання винних: Наказ МВС України № 725 від 04.07.2003 р.
485. Про суттєві прорахунки в організації роботи територіальних та транспортних управлінь з питань зміцнення дисципліни та законності серед особового складу: Наказ МВС України № 499 від 29.05.2002 р.
486. Про участь громадян в охороні громадського порядку і державного кордону: Закон України від 22 червня 2000 р. № 1835-ІІІ // Відомості Верховної Ради України. 2000. № 40. Ст. 338.
487. Проблемы дальнейшего укрепления социалистической законности в деятельности ОВД. К., 1986.
488. Програма розвитку партнерських відносин між міліцією і населенням на 2002-2005 рр. // Рішення колегії МВС України № 8 Км/1 від 28 грудня 1999 року «Про підсумки роботи ОВС у 1999 році та завдання відповідно до вимог Президента й Уряду України щодо поліпшення боротьби зі злочинністю і посилення охорони громадського порядку». К., 1999.
489. Проти катувань. Європейські механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню / Харківська правозахисна група. Х., 2003.
490. Проти катувань. Міжнародні механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню. Х., 2003.
491. Протизаконне насильство в органах внутрішніх справ: соціологічний та історико-правовий аналіз / За заг. ред. О.Н. Ярмиша. Х., 2005.
492. Професійна мотивація працівників органів внутрішніх справ: вивчення та корекція: Наук.-практич. посібник / Москаленко А.П., Кобзін Д.О., Стародубцев А.А. Х., 1999.
493. Прохоров К.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции против жизни и здоровья: Дис... канд. юрид. наук. М., 2004.
494. Раска Э.Э. Борьба с преступностью и социальное управление: теоретические и методологические аспекты. Таллин, 1985.
495. Рік наведення порядку // Іменем Закону. 2004. № 6.
496. Роша А.Н. Органы внутренних дел как социальная организация // Основы социологических знаний. М., 1990.
497. Рух системи гальмують недоліки // Іменем Закону. 2004. № 38.
498. Савеленок Е. Идеология управления в организации // Проблемы теории и практики управления. 2000. № 3.
499. Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: Монография. М., 2003.
500. Сахно Ю. Правопорушників у міліцейських мундирах до відповідальності! // Міліція України. 2005. № 7 (97).
501. Сборник узаконений и распоряжений правительства, касающихся обязанностей полиции. СПб., 1880.
502. Свобода інформації та право на приватність в Україні. Х., 2004. Т.1. Доступ до інформації: hic et nunc!
503. Свод Законов СССР. 1931. № 33. Ст. 247.
504. Свод Узаконений. 1916. № 307. Ст. 2426.
505. Свод Узаконений. 1920. № 79. Ст. 371.
506. Свон Р.Д. Эффективность правоохранительной деятельности и ее кадровое обеспечение в США и России. СПб., 2000.
507. Синявська О.Ю. Засоби забезпечення службової дисципліни в ОВС України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 2001.
508. Систематический сборник узаконений для чинов городской полиции / Чулков И. М., 1889.
509. Ситуація в Мукачеві // Голос України. 2004. № 99 (3349).
510. Скакун О.Ф. Юридическая деонтология: Учебник. Х., 2002.
511. Сливка С.С. Професійна етика працівника міліції: теоретико-правовий аналіз: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 1994.
512. Сливка С.С. Професійна культура працівника міліції. Львів, 1995.
513. Сов. милиция. 1990. № 6.
514. Сов. милиция: История и современность. 1917-1987 г.г. М., 1987.
515. Советская криминология / Под ред. А.А. Герцензона, И.И. Карпеца, В.Н. Кудрявцева. М., 1966.
516. Современный словарь иностранных слов. 2-е изд., стер. М., 1999.
517. Соловей Ю.П. Правовое регулирование деятельности милиции в Российской Федерации. Омск, 1993.
518. Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность // Человек, цивилизация, общество. М., 1992.
519. Соціально-психологічний аналіз дисципліни в адміністративній службі міліції: Науково-практичний посібник / За заг. ред. проф. О.М. Бандурки. Х., 1998.
520. Соціально-психологічний аналіз причин порушення дисципліни та законності в органах внутрішніх справ: Науковий звіт НДЛ «Соціальна і психологічна робота в органах внутрішніх справ». Х., 1998.
521. Справочная книга для руководства чинов полиции по исполнительной их деятельности. Изд. 3, доп. / Сост.И.Чулков. М., 1883.
522. Стародубцев А.А. Організаційно-правові питання діяльності інспекцій з особового складу щодо зміцнення законності і дисципліни в ОВС: Дис... канд. юрид. наук. Х., 1999.
523. Стернин И., Панферова Н. // Кодекс корпоративной этики: каждой компании свой кодекс. http:// www.клерк.ру/ Управление. Менеджмент. Персонал Кодекс корпоративной этики: каждой компании свой кодекс.html
524. Строков І.В. Правові та моральні основи забезпечення справедливості й законності в слідчій діяльності: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 1998.
525. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Тула, 2001. Т.1.
526. Тарасов Н.В. Преступления, совершаемые сотрудниками милиции: криминологический аспект: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2000.
527. Таций В.Я., Борисов В.И. Научное обеспечение путей противодействия коррупции в Украине // Пути и перспективы преодоления коррупции в странах СНГ: Мат-лы международ. науч.-практич. конф. (м. Киев, 24 ноября 2004 г.). К., 2004.
528. Тацій В.Я. Проблеми формування правової політики в Україні // Вісник Академії правових наук України. 1995. № 2.
529. Тейлор М. Проблема прав людини в поліцій ній практиці: Довідник. Страсбург-Львів, 2002.
530. Теличкин А.А. Управление Гражданской полицией ООН / Под общ. ред. А.М. Бандурки. Х., 2003.
531. Теоретические основы предупреждения преступности / Отв. ред. В.К. Звирбуль, В.В. Клочков, Г.М. Миньковский. М., 1977.
532. Теория управления в сфере правоохранительной деятельности / Под ред. В.Д. Малкова. М., 1990.
533. Терещенко Л.В. Попередження органами внутрішніх справ посягань на життя та здоров’я працівників міліції у зв’язку з їх службовою діяльністю: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 2002.
534. Тихий В.П. Проблеми захисту прав і свобод людини і громадянина за конституційними зверненнями // Острозька академія. Наукові записки. Серія «Право». Вип. 2. Острог, 2001. Ч.1.
535. Торнвальд Ю. Век криминалистики: Пер. с нем. 3-е изд. М., 1991.
536. Трубников В.М. Трудоустройство освобожденных от наказания: реальность и поиск путей к улучшению положения // Рад. право. 1991. № 5.
537. Трубников В.М. Социальная адаптация освобожденных от отбывания наказания. Х., 1990.
538. Трубніков В.М. Особистість звільненого від відбування покарання як суб’єкт соціальної адаптації // Вісник Академії правових наук. 1997. № 1 (8).
539. Туркевич І.К. Злочинність: Навч. посіб. К., 1999. Вип.1.
540. Тюріна В.О. Гендерний аспект адаптації курсантів як майбутніх правоохоронців до умов навчання у Національному університеті внутрішніх справ // Впровадження гендерних підходів у діяльність правоохоронних органів України: Матеріали міжнародної наук.-практич. конференції. К., 2005.
541. У полицейских тоже есть права! СПб., 2004.
542. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Изд.18, доп. СПб., 1915.
543. Фаринник В.И. Концептуальные положения реформирования досудебного следствия в Украине // Організаційно-правові питання реформування досудового слідства в Україні: Мат-ли Всеукр. наук.-практич. конференції. Донецьк, 2002.
544. Филонов В.П. Состояние, причины преступности в Украине и ее предупреждение: Монография. Донецк, 1999.
545. Фігура державного масштабу // Іменем Закону. 2004. № 16.
546. Фокс В. Введение в криминологию. М., 1980.
547. Фролова О.Г. Злочинність і система кримінальних покарань (соціальні, правові та кримінологічні проблеми й шляхи їх вирішення за допомогою логіко-математичних методів): Навч. посіб. К., 1997.
548. Фромм Э. Человек для себя. Минск, 1992.
549. Харитончук М.В. Зарубіжні концепції і практика децентралізації державного управління: Автореф. дис... канд. політич. наук. Київ, 2000.
550. Хельсинский фонд по правам человека: Сборник международных документов (электронная версия). Варшава, 2001.
551. ЦГАВОВУ Украины. Ф.5. Оп.2. Д.148.
552. ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.1881.
553. ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.220.
554. ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.30. Л.1 (копия).
555. Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004.
556. Численность и состав населения Украины по итогам Всеукраинской переписи населения 2001 года //www.ukrcensus.gov.ua/ rus/results/general/
557. Човдырова Г.С. Проблемы стресса, психической дезадаптации и повышения стрессоустойчивости личности в условиях социальной изоляции. М., 2004.
558. Шакун В. Коли фінансування міліції набуває кримінологічних ознак // Голос України. 2003. № 175 (18 вересня).
559. Шалгунова С.А. Кримінально-правові та кримінологічні заходи попередження хабарництва серед співробітників органів внутрішніх справ: Дис… канд. юрид. наук. К., 1999.
560. Шепитько В.Ю. Проблемы использования психологического воздействия в уголовном судопроизводстве // Голос Украины. 1999. № 91.
561. Шеховцова Н. Ноу-хау харьковских ментов // Время. 2005. № 15.
562. Шипунова Т.В. Введение в синтетическую теорию преступности и девиантности. СПб., 2003.
563. Широченко В. Человек на ломе // Правда Украины. 2004. 7 октября.
564. Щедрин Н.В. О соотношении мер безопасности и мер криминологической профилактики // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сб. материалов науч.-практ. конференции. Красноярск, 1999. Часть 1.
565. Щедрин Н.В. Основы общей теории предупреждения преступности: Учеб. пособие. Красноярск, 1999.
566. Юридическая энциклопедия. К., 1999. Т.2.
567. Ющенко А.С. Наши следователи // Журнал Мин-ва юстиции. 1916. № 3.
568. Якість перетворень гарантує захист суспільства // Іменем Закону. 2004. № 13.
569. Ярмиш О. Н. Каральний апарат самодержавства в Україні в кінці XIX на початку XX ст.: Монографія. Х., 2001.
570. Ярмыш А.Н. Наблюдать неотступно…: Административно-полицейский аппарат и органы политического сыска царизма в Украине в конце XIX начале XX в.в. Киев, 1992.
571. Ярмыш Н.Н. Теоретические проблемы причинно-следственной связи в уголовном праве (философско-правовой анализ). Х., 2003.
Родился в 1965 г. в г. Харькове. После окончания Харьковского государственного университета работал в Куряжской колонии им. А.С.Макаренко, Управлении по исполнению наказаний в Харьковской области, Национальном университете внутренних дел. На протяжении 1999–2003 гг. проходил службу в составе Гражданской полиции ООН на территории Боснии-Герцеговины и Косово.
Участник проектов ОБСЕ «Полиция и права человека в ХХІ веке», «Кампания против пыток в Украине», один из авторов монографии «Незаконное насилие в органах внутренних дел: исторический и социально-правовой анализ». С 2004 г. принимает активное участие в работе мобильных групп по мониторингу соблюдения прав и свобод граждан в деятельности органов внутренних дел Украины.
Кандидат юридических наук, автор более 45 научных публикаций. Активно работает в области изучения детерминации преступности и мотивации индивидуального преступного поведения.
Наукове видання
Мартиненко Олег Анатолійович
ДЕТЕРМІНАЦІЯ ТА ПОПЕРЕДЖЕННЯ ЗЛОЧИННОСТІ СЕРЕД ПЕРСОНАЛУ ОРГАНІВ ВНУТРІШНІХ СПРАВ УКРАЇНИ
Монографія
(російською мовою)
Редактор А.С. Тяпкін
Комп’ютерна верстка О.А. Мірошниченко
Харківського національного університету внутрішніх справ
61080, Харків, пр. 50-річчя СРСР, 27
Свідоцтво про Державну реєстрацію суб‘єкта видавничої діяльності
КВ №299 від 26.12.2000 р.
469. Про наслідки перевірки роботи інспекції з особового складу УРОС УМВС України у Львівській області та покаранні винних: Наказ МВС України № 772 від 9.11.2000 р.
470. Про недоліки в організації кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності та укріпленні дисципліни та законності серед особового складу органів внутрішніх справ Черкаської, Рівненської, Тернопільської областей, на Львівській та Південній залізницях за 1 квартал 2001 р. та заходи щодо підвищення якості роботи з кадрами в регіонах: Наказ МВС України № 341 від 28.05.2001 р.
471. Про обставини направлення майора міліції Чеменка С.О. до місії ООН у Косово: Наказ МВС України № 708 від 30.06.2003 р.
472. Про оголошення рішення наради з заступниками начальників ГУМВС, УМВС, УМВСТ, проректорами вищих навчальних закладів МВС України по роботі з особовим складом «Про підсумки діяльності апаратів по роботі з особовим складом територіальних та транспортних управлінь, вищих навчальних закладів МВС України у 2001 році та завдання з виконання вимог рішення колегії МВС України від 9 січня 2002 року № 1Км/1 щодо посилення кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів внутрішніх справ у 2002 році: Наказ МВС України № 123 від 02.02.2002 р.
473. Про порядок здійснення захисту прав та інтересів України під час розгляду справ у закордонних юрисдикційних органах: Указ Президента України № 581 від 25.06.2002 р. // Офіційний вісник України. 2002. № 26. Ст. 1231.
474. Про притягнення до дисциплінарної відповідальності заступників начальників УМВС, УМВСТ, проректорів ВНЗ МВС України по роботі з персоналом: Наказ МВС України № 349 від 29.03.2004 р.
475. Про притягнення колишніх працівників міліції до кримінальної відповідальності: Наказ МВС України № 87 від 01.02.2003 р.
476. Про проведення в органах та підрозділах внутрішніх справ операції під умовною назвою «Чисті руки»: Наказ МВС України № 435 від 20.09.2002 р.
477. Про проведення експерименту з апробації нової системи підпорядкування слідчих підрозділів органів внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 295 від 26.03.2002 р.
478. Про прокуратуру: Закон України від 5 листопада 1991 р. № 1789–XII // Відомості Верховної Ради. 1991. № 53. Ст. 793.
479. Про результати контрольно-перевірних занять у МВС України з керівним складом територіальних та транспортних управлінь: Наказ МВС України № 152 від 10.02.2004 р.
480. Про стан виконання Указу Президента України № 700/2002 від 13.08.2002 «Про додаткові заходи щодо забезпечення реалізації громадянами конституційного права на звернення»: Наказ МВС України № 98 від 05.02.2004 р.
481. Про стан дисципліни і законності серед особового складу ОВС: Вказівка МВС України № 1244/Ан від 19.02.99 р.
482. Про стан кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів і підрозділів УМВС України у Вінницькій та Кіровоградській областях: Наказ МВС України № 982 від 01.09.2003 р.
483. Про судоустрій України: Закон України від 7 лютого 2002 р. № 3018-III // Відомості Верховної Ради. 2002. № 2728. Ст. 180.
484. Про суттєві недоліки в роботі з кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів та підрозділів внутрішніх справ ГУМВС України в Київській області та покарання винних: Наказ МВС України № 725 від 04.07.2003 р.
485. Про суттєві прорахунки в організації роботи територіальних та транспортних управлінь з питань зміцнення дисципліни та законності серед особового складу: Наказ МВС України № 499 від 29.05.2002 р.
486. Про участь громадян в охороні громадського порядку і державного кордону: Закон України від 22 червня 2000 р. № 1835-ІІІ // Відомості Верховної Ради України. 2000. № 40. Ст. 338.
487. Проблемы дальнейшего укрепления социалистической законности в деятельности ОВД. К., 1986.
488. Програма розвитку партнерських відносин між міліцією і населенням на 2002-2005 рр. // Рішення колегії МВС України № 8 Км/1 від 28 грудня 1999 року «Про підсумки роботи ОВС у 1999 році та завдання відповідно до вимог Президента й Уряду України щодо поліпшення боротьби зі злочинністю і посилення охорони громадського порядку». К., 1999.
489. Проти катувань. Європейські механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню / Харківська правозахисна група. Х., 2003.
490. Проти катувань. Міжнародні механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню. Х., 2003.
491. Протизаконне насильство в органах внутрішніх справ: соціологічний та історико-правовий аналіз / За заг. ред. О.Н. Ярмиша. Х., 2005.
492. Професійна мотивація працівників органів внутрішніх справ: вивчення та корекція: Наук.-практич. посібник / Москаленко А.П., Кобзін Д.О., Стародубцев А.А. Х., 1999.
493. Прохоров К.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции против жизни и здоровья: Дис... канд. юрид. наук. М., 2004.
494. Раска Э.Э. Борьба с преступностью и социальное управление: теоретические и методологические аспекты. Таллин, 1985.
495. Рік наведення порядку // Іменем Закону. 2004. № 6.
496. Роша А.Н. Органы внутренних дел как социальная организация // Основы социологических знаний. М., 1990.
497. Рух системи гальмують недоліки // Іменем Закону. 2004. № 38.
498. Савеленок Е. Идеология управления в организации // Проблемы теории и практики управления. 2000. № 3.
499. Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: Монография. М., 2003.
500. Сахно Ю. Правопорушників у міліцейських мундирах до відповідальності! // Міліція України. 2005. № 7 (97).
501. Сборник узаконений и распоряжений правительства, касающихся обязанностей полиции. СПб., 1880.
502. Свобода інформації та право на приватність в Україні. Х., 2004. Т.1. Доступ до інформації: hic et nunc!
503. Свод Законов СССР. 1931. № 33. Ст. 247.
504. Свод Узаконений. 1916. № 307. Ст. 2426.
505. Свод Узаконений. 1920. № 79. Ст. 371.
506. Свон Р.Д. Эффективность правоохранительной деятельности и ее кадровое обеспечение в США и России. СПб., 2000.
507. Синявська О.Ю. Засоби забезпечення службової дисципліни в ОВС України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 2001.
508. Систематический сборник узаконений для чинов городской полиции / Чулков И. М., 1889.
509. Ситуація в Мукачеві // Голос України. 2004. № 99 (3349).
510. Скакун О.Ф. Юридическая деонтология: Учебник. Х., 2002.
511. Сливка С.С. Професійна етика працівника міліції: теоретико-правовий аналіз: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 1994.
512. Сливка С.С. Професійна культура працівника міліції. Львів, 1995.
513. Сов. милиция. 1990. № 6.
514. Сов. милиция: История и современность. 1917-1987 г.г. М., 1987.
515. Советская криминология / Под ред. А.А. Герцензона, И.И. Карпеца, В.Н. Кудрявцева. М., 1966.
516. Современный словарь иностранных слов. 2-е изд., стер. М., 1999.
517. Соловей Ю.П. Правовое регулирование деятельности милиции в Российской Федерации. Омск, 1993.
518. Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность // Человек, цивилизация, общество. М., 1992.
519. Соціально-психологічний аналіз дисципліни в адміністративній службі міліції: Науково-практичний посібник / За заг. ред. проф. О.М. Бандурки. Х., 1998.
520. Соціально-психологічний аналіз причин порушення дисципліни та законності в органах внутрішніх справ: Науковий звіт НДЛ «Соціальна і психологічна робота в органах внутрішніх справ». Х., 1998.
521. Справочная книга для руководства чинов полиции по исполнительной их деятельности. Изд. 3, доп. / Сост.И.Чулков. М., 1883.
522. Стародубцев А.А. Організаційно-правові питання діяльності інспекцій з особового складу щодо зміцнення законності і дисципліни в ОВС: Дис... канд. юрид. наук. Х., 1999.
523. Стернин И., Панферова Н. // Кодекс корпоративной этики: каждой компании свой кодекс. http:// www.клерк.ру/ Управление. Менеджмент. Персонал Кодекс корпоративной этики: каждой компании свой кодекс.html
524. Строков І.В. Правові та моральні основи забезпечення справедливості й законності в слідчій діяльності: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 1998.
525. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Тула, 2001. Т.1.
526. Тарасов Н.В. Преступления, совершаемые сотрудниками милиции: криминологический аспект: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2000.
527. Таций В.Я., Борисов В.И. Научное обеспечение путей противодействия коррупции в Украине // Пути и перспективы преодоления коррупции в странах СНГ: Мат-лы международ. науч.-практич. конф. (м. Киев, 24 ноября 2004 г.). К., 2004.
528. Тацій В.Я. Проблеми формування правової політики в Україні // Вісник Академії правових наук України. 1995. № 2.
529. Тейлор М. Проблема прав людини в поліцій ній практиці: Довідник. Страсбург-Львів, 2002.
530. Теличкин А.А. Управление Гражданской полицией ООН / Под общ. ред. А.М. Бандурки. Х., 2003.
531. Теоретические основы предупреждения преступности / Отв. ред. В.К. Звирбуль, В.В. Клочков, Г.М. Миньковский. М., 1977.
532. Теория управления в сфере правоохранительной деятельности / Под ред. В.Д. Малкова. М., 1990.
533. Терещенко Л.В. Попередження органами внутрішніх справ посягань на життя та здоров’я працівників міліції у зв’язку з їх службовою діяльністю: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 2002.
534. Тихий В.П. Проблеми захисту прав і свобод людини і громадянина за конституційними зверненнями // Острозька академія. Наукові записки. Серія «Право». Вип. 2. Острог, 2001. Ч.1.
535. Торнвальд Ю. Век криминалистики: Пер. с нем. 3-е изд. М., 1991.
536. Трубников В.М. Трудоустройство освобожденных от наказания: реальность и поиск путей к улучшению положения // Рад. право. 1991. № 5.
537. Трубников В.М. Социальная адаптация освобожденных от отбывания наказания. Х., 1990.
538. Трубніков В.М. Особистість звільненого від відбування покарання як суб’єкт соціальної адаптації // Вісник Академії правових наук. 1997. № 1 (8).
539. Туркевич І.К. Злочинність: Навч. посіб. К., 1999. Вип.1.
540. Тюріна В.О. Гендерний аспект адаптації курсантів як майбутніх правоохоронців до умов навчання у Національному університеті внутрішніх справ // Впровадження гендерних підходів у діяльність правоохоронних органів України: Матеріали міжнародної наук.-практич. конференції. К., 2005.
541. У полицейских тоже есть права! СПб., 2004.
542. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Изд.18, доп. СПб., 1915.
543. Фаринник В.И. Концептуальные положения реформирования досудебного следствия в Украине // Організаційно-правові питання реформування досудового слідства в Україні: Мат-ли Всеукр. наук.-практич. конференції. Донецьк, 2002.
544. Филонов В.П. Состояние, причины преступности в Украине и ее предупреждение: Монография. Донецк, 1999.
545. Фігура державного масштабу // Іменем Закону. 2004. № 16.
546. Фокс В. Введение в криминологию. М., 1980.
547. Фролова О.Г. Злочинність і система кримінальних покарань (соціальні, правові та кримінологічні проблеми й шляхи їх вирішення за допомогою логіко-математичних методів): Навч. посіб. К., 1997.
548. Фромм Э. Человек для себя. Минск, 1992.
549. Харитончук М.В. Зарубіжні концепції і практика децентралізації державного управління: Автореф. дис... канд. політич. наук. Київ, 2000.
550. Хельсинский фонд по правам человека: Сборник международных документов (электронная версия). Варшава, 2001.
551. ЦГАВОВУ Украины. Ф.5. Оп.2. Д.148.
552. ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.1881.
553. ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.220.
554. ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.30. Л.1 (копия).
555. Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004.
556. Численность и состав населения Украины по итогам Всеукраинской переписи населения 2001 года //www.ukrcensus.gov.ua/ rus/results/general/
557. Човдырова Г.С. Проблемы стресса, психической дезадаптации и повышения стрессоустойчивости личности в условиях социальной изоляции. М., 2004.
558. Шакун В. Коли фінансування міліції набуває кримінологічних ознак // Голос України. 2003. № 175 (18 вересня).
559. Шалгунова С.А. Кримінально-правові та кримінологічні заходи попередження хабарництва серед співробітників органів внутрішніх справ: Дис… канд. юрид. наук. К., 1999.
560. Шепитько В.Ю. Проблемы использования психологического воздействия в уголовном судопроизводстве // Голос Украины. 1999. № 91.
561. Шеховцова Н. Ноу-хау харьковских ментов // Время. 2005. № 15.
562. Шипунова Т.В. Введение в синтетическую теорию преступности и девиантности. СПб., 2003.
563. Широченко В. Человек на ломе // Правда Украины. 2004. 7 октября.
564. Щедрин Н.В. О соотношении мер безопасности и мер криминологической профилактики // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сб. материалов науч.-практ. конференции. Красноярск, 1999. Часть 1.
565. Щедрин Н.В. Основы общей теории предупреждения преступности: Учеб. пособие. Красноярск, 1999.
566. Юридическая энциклопедия. К., 1999. Т.2.
567. Ющенко А.С. Наши следователи // Журнал Мин-ва юстиции. 1916. № 3.
568. Якість перетворень гарантує захист суспільства // Іменем Закону. 2004. № 13.
569. Ярмиш О. Н. Каральний апарат самодержавства в Україні в кінці XIX на початку XX ст.: Монографія. Х., 2001.
570. Ярмыш А.Н. Наблюдать неотступно…: Административно-полицейский аппарат и органы политического сыска царизма в Украине в конце XIX начале XX в.в. Киев, 1992.
571. Ярмыш Н.Н. Теоретические проблемы причинно-следственной связи в уголовном праве (философско-правовой анализ). Х., 2003.
Мартыненко Олег Анатольевич, профессор кафедры уголовного права и криминологии Харьковского национального университета внутренних дел.Родился в 1965 г. в г. Харькове. После окончания Харьковского государственного университета работал в Куряжской колонии им. А.С.Макаренко, Управлении по исполнению наказаний в Харьковской области, Национальном университете внутренних дел. На протяжении 1999–2003 гг. проходил службу в составе Гражданской полиции ООН на территории Боснии-Герцеговины и Косово.
Участник проектов ОБСЕ «Полиция и права человека в ХХІ веке», «Кампания против пыток в Украине», один из авторов монографии «Незаконное насилие в органах внутренних дел: исторический и социально-правовой анализ». С 2004 г. принимает активное участие в работе мобильных групп по мониторингу соблюдения прав и свобод граждан в деятельности органов внутренних дел Украины.
Кандидат юридических наук, автор более 45 научных публикаций. Активно работает в области изучения детерминации преступности и мотивации индивидуального преступного поведения.
Наукове видання
Мартиненко Олег Анатолійович
ДЕТЕРМІНАЦІЯ ТА ПОПЕРЕДЖЕННЯ ЗЛОЧИННОСТІ СЕРЕД ПЕРСОНАЛУ ОРГАНІВ ВНУТРІШНІХ СПРАВ УКРАЇНИ
Монографія
(російською мовою)
Редактор А.С. Тяпкін
Комп’ютерна верстка О.А. Мірошниченко
Підп. до друку 28.12.05. Формат 60х84/16. Папір офсет. Друк офсет.
Ум.- друк. арк. 27,9. Обл.-вид. арк. 24,4. Тираж 500 прим. Зам. № 48/4.
Видавництво Ум.- друк. арк. 27,9. Обл.-вид. арк. 24,4. Тираж 500 прим. Зам. № 48/4.
Харківського національного університету внутрішніх справ
61080, Харків, пр. 50-річчя СРСР, 27
Свідоцтво про Державну реєстрацію суб‘єкта видавничої діяльності КВ №299 від 26.12.2000 р.
[1] Void G., Bernard T. Theoretical Criminology. 3rd ed. New York, 1985.
[2] Rawlings P. The Idea of Policing a History // Policing and Society. 1995. № 5. С. 129–149.
[3] Моль Р. Наука полиции. СПб., 1871. С. 3.
[4] Аншютц Г. Полиция // Журнал Министерства юстиции. 1911. № 7. С. 113.
[5] The Oxford Handbook of Criminology. Oxford, 1997. С. 997.
[6] Shwartz R.D., Miller, J.C. Legal Evolution and Societal Complexity // American Journal of Sociology. 1964. № 70. С. 159–169.
[7] Taylor I., Walton P., Young, J. The New Criminology. London, 1973; Downes D. Rock P. Understanding Deviance. Oxford, 1988.
[8] Piliavin I., Briar, S. Police Encounters With Juveniles // American Journal of Sociology. 1964. № 70. С. 206–214; The Police: Six Sociological Essays / Ed. by Bordua D. New York, 1967.
[9] Reiner R. Policing. Aldershot, 1996.
[10] Skolnick J. Justice Without Trial. 2nd ed. New York, 1975; The Police: Six Sociological Essays / Ed. by Bordua D. New York, 1967.
[11] Reiss A., Black D. Patterns of Behaviour in Police and Citizen Transactions // US President Commission on Law Enforcement and the Administration of Justice Studies in Crime and Law Enforcement in Major Metropolitan Areas: Field Surveys III 2. Washington, 1967.
[12] Policing of America / Ed. by Platt A., Cooper L. Chicago, 1974.
[13] Community Policing: Rhetoric or Reality? // Ed. by Greene J. Mastrofski S. New York, 1988.
[14] Clarke A. Holding the Blue Lamp Television and the Police in Britain // Crime and Social Justice. 1983. № 19. С. 44–51; Reiner R. The Politics of Police Research // Police Research: Some Future Prospects / Ed. by M.Weatheritt. Aldershot Avebury, 1989.
[15] Mark R. In the Office of Constable. London, 1978.
[16] Banton M. The Policeman in the Community. London: Tavistock, 1964.
[17] Торнвальд Ю. Век криминалистики: Пер. с нем. 3-е изд. М., 1991. С. 56.
[18] Gouldner A. Patterns of Industrial Bureacracy. London, 1954.
[19] Core Issues in Policing / Ed. by Leishman F., Loveday B., Savage S. London, 1996.
[20] Smith D., Gray J., Small S. Police and People in London. London, 1983. Vol. 14.
[21] Rohl T. The professional police practitioner in the twenty-first century // Keeping the Peace: Police Accountability and Oversight / Ed. by D. Moore, R. Wettenhall. Canberra, 1994.
[22] Power and the State / Ed. by Littlejohn G., Smart B., Wdkeford J. London, 1978; Police Force, Police Service. Care and control in Britain / Ed. by M. Stephens, S. Becker. London, 1994.
[23] Мартыненко О.А. Органы внутренних дел в зеркале криминологических исследований // Право и политика. 2002. № 4(28). С. 62–69.
[24] Walker Samuel. The Police In America: An Introduction. 2nd ed. New York, 1992. С. 62.
[25] Bittner E. Police Charge. Oxford, 1980. С. 32–41.
[26] Police Executive Research Forum, Survey of Police Operational and Administrative Practices 1981. Washington, 1981. С. 586–590.
[27] The Kansas City Preventive Patrol Experiment: A Summary Report / Kelling George et al. Washington, 1974.
[28] American Bar Association, Standards for Criminal Justice. 2d. ed. Boston, 1980. С. 131–132.
[29] Scott Eric J. Calls for Service: Citizen Demand and Initial Police Response. Washington, 1981.
[30] Morgan R., Newburn T. The Future of Policing. Oxford, 1997. С. 46–47.
[31] Your Police: The Facts / Association of Chief Police Officers. 1993. С. 3.
[32] Beyond Law and Order / Ed. by R. Reiner, M. Cross. London: Macmillan, 1996.
[33] Barclay G.C., Tavares C., Prout, A. Information on the Criminal Justice System in England and Wales: Digest 3. London, 1995. С. 26.
[34] Reiner R. The Politics of the Police. 2nd ed. Hemel Hempstead, 1992.С. 146–56; Bayley D.H. Police for the Future. New York, 1994; Morgan R., Newburn T. The Future of Policing. Oxford, 1997.
[35] Матюхіна Н.П. Поліція Великобританії: сучасні тенденції розвитку та управління / За заг. ред. О.М. Бандурки. Харків, 2001. С. 19.
[36] Police Force, Police Service. Care and control in Britain / Ed. by M. Stephens, S. Becker. London, 1994. С. 109.
[37] Core Issues in Policing / Ed. by Leishman F., Loveday B., Savage S. London, 1996. С. 14.
[38] Матюхіна Н.П. Поліція Великобританії: сучасні тенденції розвитку та управління / За заг. ред. О.М. Бандурки. Харків, 2001. С. 14.
[39] French M., Waugh L. The weaker sex? Women and police work // International Journal of Police Science and Management. 1998. Vol. 1, № 3. С. 260–275.
[40] Storch R.D. The old English constabulary // History Today. 1999. Vol.49, No. 11. С. 43–49; Reiner R. The Politics of the Police. Hemel Hempstead, 1985.
[41] Waddington P.A.J. Policing Citizens: authority and rights. London, 1999; Bayley D.H., Bittner E. Learning the Skills of Policing // Law and Contemporary Problems. 1994. Vol. 1, No. 4 (47). С. 35–60; Lawton A. Ethical Management for the Public Services. Buckingham, 1998.
[42] Knapp W. Report of the Commission to Investigate Alleged Police Corruption. New York, 1972.
[43] Henry V. Police corruption: tradition and evolution // UnPeeling Tradition: Contemporary Policing / Ed. by K. Bryett, C. Lewis. South Melbourne, 1994.
[44] Report of the Commission to Investigate Allegations of Police Corruption and the AntiCorruption Procedures of the Police Department. New York, 1994.
[45] Allan Katz. Policing an atypical city // New Orleans. 1990. June. С. 39.
[46] Russel Miller. The big sleazy // Sunday Times Magazine. 1995. October 8.
[47] Herbert Bob. Disgracing the Badge // New York Times. 1995. September 18.
[48] Delk D.J. Fires and Furies: The L.A. Riots. Palm Springs, 1995.
[49] Report of the Independent Commission on the Los Angeles Police Department, July 9, 1991. С. 75.
[50] Report of the Independent Commission on the Los Angeles Police Department, July 9, 1991. С. 78.
[51] Gillaspy James A., Sherri Edwards. Silent protest spark violence // Indianapolis Star. 1995. July 27.
[52] Pasternak Judy. Indianapolis wrestles with police melee // Los Angeles Times. 1996. October 3.
[53] Lehr Dick. Years after beating, officer has seen no help from colleagues // Boston Globe. 1997. December 8.
[54] St. Clair Commission, Report of the Boston Police Department Management Review Committee, January 14, 1992.
[55] Skolnick J., Fyfe J. Above the Law. New York, 1993. С. 159.
[56] CCRB Semiannual status report, JanuaryJune 1997. С. 41.
[57] Rosenfeld Seth. S.F. pays big when cops shoot civilians // San Francisco Examiner. 1996. December 29.
[58] Grand jury exonerates 2 killer cops // Associated Press. 1998. February 13.
[59] Smothers Ronald. Atlanta police face criticism in recent killing by an officer // Atlanta Journal-Constitution. 1995. December 29.
[60] Shielded from justice: Police brutality and accountability in the United States / The Human Rights Watch. N.Y., 1998.
[61] Мартиненко О.А. Проблеми дотримання законності у діяльності поліції США // Вісник Нац. ун-ту внутр. справ. 2004. № 25. С. 66–71.
[62] Keegan Paul. The Thinnest Blue Line // New York Magazine. 1996. March 31. С. 32–35.
[63] Allegations of Police Torture in Chicago, Illinois // Amnesty International. 1990. December.
[64] Report of the Commission to Investigate Allegations of Police Corruption and the AntiCorruption Procedures of the Police Department. New York, 1994. С. 28–48.
[65] Ex-cop gets 4 years in sex assault // Chicago Tribune. 1995. August 6.
[66] Fazlollah Mark. Conduct report praises police // Philadelphia Inquirer. 1997. November 20.
[67] Terry Don. Worst fears realized with Chicago officers’ arrests // New York Times. 1996. December 30.
[68] Chicago police official retires // New York Times. 1997. November 15.
[69] Jacobs Sally. Women say their abusers had badges // Boston Globe. 1994. July 3.
[70] Domestic Violence in the Los Angeles Police Department: The Report of the Domestic Violence Task Force // Office of Inspector General. 1997. July 22.
[71] Scott Glover. Arrests of accused abusers in LAPD soar // Los Angeles Times. 1998. February 20.
[72] Mencimer Stephanie. Battered Blue // Washington City Paper. 1996. August 23–29.
[73] Avis Thomas-Lester. D.C. police to rid ranks of spouse abusers // Washington Post. 1997. September 10.
[74] Roman Carl T., Jr. Who’s Policing D.C. Cops? // Washington Post. 1995. October 8.
[75] Avis Thomas-Lester. D.C. reverses suspension of police commander // Washington Post. 1995. July 24.
[76] Avis Thomas-Lester. D.C. police to rid ranks of spouse abusers // Washington Post. 1997. September 10.
[77] Mencimer Stephanie. Battered Blue // Washington City Paper. 1996. August 23–29.
[78] Roman Carl T., Jr. Who’s Policing D.C. Cops? // Washington Post. 1995. October 8.
[79] Mencimer Stephanie. Battered Blue // Washington City Paper. 1996. August 23–29.
[80] Horwitz Sari. Getting back to basics // Washington Post. 1996. April 1.
[81] Thompson Cheryl W., Horwitz Sari. Embattled D.C. police chief resigns // Washington Post. 1997. November 26.
[82] Avis Thomas-Lester, Toni Locy. Soulsby’s friend accused of extortion // Washington Post. 1997. November 26.
[83] Thompson Cheryl W. Half of officers lack firearm certification // Washington Post. 1998. March 28.
[84] James George. Police dept. report assails officers in New York rally // New York Times. 1992. September 29.
[85] Ex-officer who killed 3 in R.I. is sentenced to serve 50 years // Associated Press. 1994. October 5.
[86] Shielded from justice: Police brutality and accountability in the United States / The Human Rights Watch. N.Y., 1998.
[87] Report of the Commission to Investigate Allegations of Police Corruption and the AntiCorruption Procedures of the Police Department. New York, 1994. С. 1.
[88] Annual Report and Accounts of the Independent Police Complaints Authority (1 April 2000-31 March 2001). London, 2001. С. 63.
[89] Мартиненко О.А. Стан дотримання законності у діяльності британської поліції // Вісник Нац. ун-ту внутр. справ. 2004. № 26. С. 70–75.
[90] Cotton Judith, Povey David. Police Complaints and Discipline. London, 1998.
[91] Chan J.B.L. Changing Police Culture: policing in a multicultural society. Cambridge, 1997.
[92] Wood J.R.T. Royal Commission into the New South Wales Police Service: Final Report. Sydney, 1997. Volume 1: Corruption; Raghavan R.K. Policing a democracy: a comparative study of India and US. New Delhi, 1999. С. 227.
[93] Police Complaint Authority. Death in Custody: reducing the risk. London, 1999; HMIC. Police Integrity: Securing and maintaining public confidence: Report of Her Majesty’s Inspectorate of Constabulary. London, 1999. С. 7.
[94] Van Traa M. Report of the Parliamentary Inquiry Committee Concerning Investigation Methods. Translation of article from the Netherlands Juristenblad, 1996, 9 February, № 6; Under Surveillance. Justice. London, 1998.
[95] Аалберс М.М., Ван де Бунт Х.Г., Ван дер Лаан П.Х. Тенденции развития преступности и уголовной юстиции в Нидерландах // Криминологические исследования в мире. М., 1995. С. 81.
[96] Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999. С. 42; Polizia Nuova. 1995. № 12. С. 16.
[97] Djikic Ivica. Corruption, Croatia's tragedy, (AIM Zagreb) in Corruption in the countries of South-Eastern Europe //www.aimdivss.org/dyn/dos/archive/data/2001/11029dose0103.htm
[98] Open Society Institute. Monitoring the EU Accession Process: Corruption and AntiCorruption Policy in Hungary. 2000. Part 8.1: «Police» //www.eumap.org/reports/2002/ content/50/348/2002_c_hungary.pdf
[99] Nikolov Jovo. Crime and Corruption after Communism. Organized Crime in Bulgaria // East Europian Constitutional Review. 1997(Fall). Vol. 6, № 4. //www.law.nyu.edu/eecr/ vol6num4/feature/organizedcrime.html
[100] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 73.
[101] Клюковская И.Н. Коррупция в России: понятие, состояние и проблемы противодействия: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Краснодар, 1999.
[102] Варыгин А. Характеристика преступности среди сотрудников органов внутренних дел // Российская юстиция. 2002. № 12. С. 62.
[103] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 74.
[104] Confession at any Cost: Police Torture in Russia / The Human Rights Watch. N.Y., 1999.
[105] Теличкин А.А. Управление Гражданской полицией ООН / Под общ. ред. А.М. Бандурки. Х., 2003. С. 349–351.
[106] Asghar M. Crisis in Pakistani peace contingent at Kosovo deepens // DAWN. 2002. 28 January.
[107] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві № 99. 2002. Т.2 (нетаємно). С. 139.
[108] Про надзвичайну подію серед особового складу українського миротворчого персоналу спостерігачів цивільної поліції місії ООН у Косово та притягнення до дисциплінарної відповідальності винних осіб: Наказ МВС України № 953 від 20.09.2002 р. С. 1.
[109] Куинн Ф. Права человека и ты. Основные документы ООН, документы ОБСЕ и документы Совета Европы о правах человека. Варшава, 1999. C. 43–46.
[110] Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996. С. 40.
[111] Куинн Ф. Права человека и ты. Основные документы ООН, документы ОБСЕ и документы Совета Европы о правах человека. Варшава, 1999. С. 137–138; Тейлор М. Проблема прав людини в поліцій ній практиці: Довідник. Страсбург-Львів, 2002. С. 45–49; Declaration on Police / Police Practice and Human Rights A European Introduction: A Reference Brochure. Strasbourg, 1999.
[112] Европейский кодекс полицейской этики: Серия «Права человека». СПб., 2003.
[113] Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996. С. 39–46.
[114] Куинн Ф. Права человека и ты. Основные документы ООН, документы ОБСЕ и документы Совета Европы о правах человека. Варшава, 1999. С. 60–63.
[115] Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996. С. 29–35.
[116] Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996. С. 35–39.
[117] Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996. С. 37.
[118] Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996. С. 147–150.
[119] Joint Military Commission Policy and Planning Guidance: Handbook. С. 20; Standard Operating Procedures. Sarajevo: United Nations Mission in Bosnia and Herzegovina. International Police Task Force, March 25, 2000. С. 3/60.
[120] Теличкин А.А. Управление Гражданской полицией ООН / Под общ. ред. А.М. Бандурки. Х., 2003. С. 192.
[121] Standard Operating Procedures. Sarajevo: United Nations Mission in Bosnia and Herzegovina. International Police Task Force, March 25, 2000.
[122] Neyroud P., Beckley A. Policing, Ethics and Human Rights. Cullompton, 2001. С. 87.
[123] Гусаковский П.Н. Вознаграждение за вред, причиненный недозволенными деяниям // Журнал Министерства юстиции. 1912. № 9. С. 1–40.
[124] Министерство внутренних дел 1802–1902. Исторический очерк. СПб., 1902. С. 172.
[125] Ярмыш А.Н. Наблюдать неотступно…: Административно-полицейский аппарат и органы политического сыска царизма в Украине в конце XIX начале XX в.в. Киев, 1992.
[126] История полиции России. Краткий исторический очерк и основные документы: Учеб. пособие / Под ред. Курицына В.М. М., 1998. С. 59.
[127] Некрасов В.Ф., Борисов А.В., Детков М.Г. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М., 1996. С. 26.
[128] Лозин-Лозинский М. Надзор за следственными действиями полицейских чинов // Журнал Мин-ва юстиции. 1899. № 6. С. 172–178.
[129] Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Изд.18, доп. СПб., 1915. С. 526–528.
[130] Там же. С. 531–534.
[131] Сборник узаконений и распоряжений правительства, касающихся обязанностей полиции. СПб., 1880. С. 41.
[132] Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Тула, 2001. Т.1. С. 98–103.
[133] Систематический сборник узаконений для чинов городской полиции / Чулков И.М., 1889. С. 5–7.
[134] Ярмиш О.Н. Каральний апарат самодержавства в Україні в кінці XIX на початку XX ст.: Монографія. Х., 2001.
[135] Справочная книга для руководства чинов полиции по исполнительной их деятельности. Изд. 3, доп. / Сост.И.Чулков. М., 1883. С. 131–139.
[136] Государственный архив Харьковской обл. Ф.3. Оп.285. Д. 15, 18, 28, 174, 178.
[137] Лопухин А.А. Настоящее и будущее русской полиции. Из итогов служебного опыта. М., 1907. С. 61.
[138] Ежемесячник Статистического отделения С.Петербургской городской управы за 1908 год. СПб., 1908. С. 22.
[139] Дерюжинский В.Ф. Судебные деятели об университетской подготовке молодых юристов. СПб., 1902. С. 5–10.
[140] Ющенко А.С. Наши следователи // Журнал Мин-ва юстиции. 1916. № 3. С. 75–128.
[141] Свод Узаконений. 1916. № 307. Ст. 2426.
[142] Некрасов В.Ф., Борисов А.В., Детков М.Г. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М., 1996. С. 236.
[143] О проведении военизации милиции // Коммунист (Харьков). 21 декабря 1921 г.
[144] ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.1881.
[145] ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.220.
[146] Там же. Ф.6. Оп.1. Д.1881.
[147] О милитаризации милиции // Коммунист (Киев). 30 августа 1919 г.
[148] Свод Узаконений. 1920. № 79. Ст. 371.
[149] Бюллетень НКВД УССР. 1924. № 1–2.
[150] Свод Законов СССР. 1931. № 33. Ст. 247.
[151] ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.30. Л.1. (копия).
[152] ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.1881
[153] Некрасов В.Ф., Борисов А.В., Детков М.Г. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М., 1996. С. 238.
[154] Доклад о состоянии и деятельности милиции Украины за 1923 год. Главное Управление милиции и Уголовного розыска Республіки // ЦГАВОВУ Украины. Ф.6. Оп.1. Д.1881.
[155] Мартыненко О.А. Историко-криминологический анализ становления системы предупреждения правонарушений в деятельности ОВД Украины (1880–1936 гг.): Учебное пособие. Х., 2002. С. 81.
[156] ЦГАВОВУ Украины. Ф.5. Оп.2. Д.148. Л.15.
[157] Там же. Ф.5. Оп.2. Д.148.
[158] Министерство внутренних дел России: 1902–2002. Исторический очерк: В 2-х томах / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2002. Т.2. С. 389.
[159] Архив МВД Украины, Ф.4. Д. 1/21.
[160] Министерство внутренних дел России: 1902–2002. Исторический очерк: В 2-х томах / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2002. Т.2. С. 416.
[161] Там же. С. 383–388.
[162] Архив МВД Украины, Ф.4. Д. 1/82, доклад начальника инспекции по личному составу УК МВД УССР «О состоянии и мерах по укреплению соц.законности и служебной дисциплины в органах МВД республики» на республиканском совещании 14–15 июля 1961 г.
[163] Министерство внутренних дел России: 1902-2002. Исторический очерк: В 2-х томах / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2002. Т.2. С. 444.
[164] Сов.милиция. 1990. № 6. С. 24.
[165] Министерство внутренних дел России: 1902–2002. Исторический очерк: В 2-х томах / Под общ. ред. В.П.Сальникова. СПб., 2002. Т.2. С. 453.
[166] Архив МВД Украины, Ф.4. Д. 1/99, стенограмма республиканского совещания от 20–21.01.64 г.
[167] Министерство внутренних дел России: 1902–2002. Исторический очерк: В 2-х томах / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2002. Т.2. С. 390.
[168] Сов. милиция: История и современность. 1917-1987 г.г. М., 1987. С. 193.
[169] Архив МВД Украины, Ф.4. Д.1/152, докладная записка начальника УК МВД УССР от 22.05.73 г.
[170] Министерство внутренних дел России: 1902–2002. Исторический очерк: В 2-х томах / Под общ. ред. В.П.Сальникова. СПб., 2002. Т.2. С. 474.
[171] Архив МВД Украины, Ф.4. Д.1/182, обзор о состоянии работы с письмами трудящихся, поступившими в МВД УССР за 1976 г.
[172] Архив МВД Украины, Ф.4. Д.1/118, 1/125.
[173] Архив МВД Украины, Ф.4. Д.1/207, 1/214.
[174] Власов А. На страже правопорядка // Коммунист. 1988. № 5. С. 47; Правовые аспекты укрепления дисциплины в органах внутренних дел. К., 1985.
[175] Сов. милиция: История и современность. 1917-1987 г.г. М., 1987. С. 319.
[176] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 116.
[177] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 119.
[178] Там же. С. 146.
[179] Там же. С. 142.
[180] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 144–148.
[181] Соціально-психологічний аналіз причин порушення дисципліни та законності в органах внутрішніх справ: Науковий звіт НДЛ «Соціальна і психологічна робота в органах внутрішніх справ». Х., 1998. С. 51.
[182] Проти катувань. Міжнародні механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню. Х., 2003. С. 112.
[183] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 146.
[184] Проти катувань. Міжнародні механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню. Х., 2003. С. 129.
[185] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 279.
[186] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 215.
[187] Там же. С. 217.
[188] Порядок проведення конкурсу на заміщення вакантних посад керівного складу органів та підрозділів УМВС України в Харківській області // Преступление и наказание. 2005. № 19 (531). С. 6.
[189] Обертинський О. Ідеали Майдану потребують доведення щодня, або «Дорожня карта для міліції» // Іменем Закону. 2005. № 29 (5467). С. 2–3.
[190] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 214.
[191] Про проведення в органах та підрозділах внутрішніх справ операції під умовною назвою «Чисті руки»: Наказ МВС України № 435 від 20.09.2002 р.
[192] Про затвердження Тимчасового положення про мобільні групи з моніторингу дотримання конституційних прав і свобод громадян у діяльності органів внутрішніх справ: Наказ МВС України № 286 від 17.03.2004 р.
[193] Обертинський О. «Комісари» в пошуку окопної правди» // Іменем Закону. 2005. № 36 (5474). С. 2.
[194] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 130.
[195] Про проведення експерименту з апробації нової системи підпорядкування слідчих підрозділів органів внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 295 від 26.03.2002 р.
[196] Коляда П.В. Актуальні питання досудового слідства в Україні // Організаційно-правові питання реформування досудового слідства в Україні: Мат-ли всеукр. наук.-практич. конференції. Донецьк, 2003. С. 8.
[197] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 245.
[198] Там же С. 244–280.
[199] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 124.
[200] Про міліцію: Закон України від 20 грудня 1990р. № 565-XII // Відомості Верховної Ради УРСР. 1991. № 4. Ст. 20.
[201] Комзюк А.Т. Заходи адміністративного примусу в правоохоронній діяльності міліції: поняття, види та організаційно-правові питання реалізації. Харків, 2002. С. 16.
[202] Міліція України: історичний нарис, портрети, події / За заг. ред. Ю.О. Смирнова. К., 2002. С. 282.
[203] Проти катувань. Міжнародні механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню. Х., 2003. С. 188–190.
[204] Виступ Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини Н.І. Карпачової на представленні у Верховній Раді України щорічної доповіді «Стан дотримання та захисту прав і свобод людини в Україні» (18 квітня 2003 р.) К., 2003. С. 14–15; Протизаконне насильство в органах внутрішніх справ: соціологічний та історико-правовий аналіз / За заг. ред. О.Н. Ярмиша. Х., 2005.
[205] Выступление Уполномоченной Верховной Рады Украины по правам человека Н. Карпачевой на представлении в парламенте Ежегодного доклада о положении с соблюдением и защитой прав и свобод человека в Украине // Правда Украины. 2005. № 133 (3633). С. 7.
[206] Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. М., 1997. С. 150.
[207] Про міліцію: Закон України від 20 грудня 1990р. № 565-XII // Відомості Верховної Ради УРСР. 1991. № 4. Ст. 20; Про державну службу: Закон України від 16 грудня 1993 р. № 3723-XII // Відомості Верховної Ради України. 1993. № 52; Положення «Про проходження служби рядовим і начальницьким складом органів внутрішніх справ України»: Затверджене постановою Кабінету Міністрів Україні № 114 від 20 липня 1991 р.
[208] Динека В.И. Уголовная ответственность работников органов внутренних дел за превышение власти или служебных полномочий: Учебное пособие. М., 1994. С. 20.
[209] Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003. С. 44.
[210] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 26–30.
[211] Даньшин И.Н. «Фоновые» явления преступности как дополнительный предмет криминологии // Проблеми законності: Респ. міжвідом. наук. зб. 2004. Вип. 68. С.87–89.
[212] Динека В.И. Уголовная ответственность работников органов внутренних дел за превышение власти или служебных полномочий: Учебное пособие. М., 1994. С. 20; Безверхов А.Г. Должностные (служебные) преступления и проступки: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Казань, 1995; Мельникова В.Е. Должностные преступления (вопросы уголовно-правовой квалификации). М., 1985; Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. М., 1975.
[213] Кримінальний кодекс України: науково-практичний коментар / За заг. ред. В.В. Сташиса, В.Я. Тація. К., 2003. С. 990.
[214] Волженкин Б. В. Служебные преступления. М., 2000. С. 3–39.
[215] Гельфанд И. А. Хозяйственные и должностные преступления в сельском хозяйстве. Киев, 1970. С. 203.
[216] Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление // Законность. 2000. № 6. С. 2.
[217] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 37.
[218] Бантишев О.Ф., Рибачук В.І. Відповідальність за злочини у сфері службової діяльності: Питання кваліфікації злочинів, передбачених розділом ХVII Кримінального кодексу України: Навч. посіб. К., 2003. С. 3.
[219] Мартиненко О., Ігнатов О. Феномен правопорушень серед працівників міліції: питання кримінально-правової дефініції // Право України. 2005. № 1. С. 60–63.
[220] Мартиненко О.А. Поліцейська корупція: кримінологічний зміст та визначення // Вісник Нац. ун-ту внутр. справ. 2003. № 23. С. 19–24.
[221] McMullan M. Theory of corruption // Sociological Review. 1961. № 9 (2). С. 181–200.
[222] Wilson J.Q. Varieties of Police Behavior. Cambridge, 1968.
[223] Klockars C.B. Thinking About Police. New York, 1977. С. 334.
[224] Punch M. Conduct Unbecoming: The social construction of police deviance and control. London, 1985.
[225] Roebuck J.B., Barker T. A typology of police corruption // Social Problems. 1974. Vol. 21. С. 423–437.
[226] Kleinig J. The Ethics of Policing. Cambridge, 1996. С. 166.
[227] Roebuck J.B., Barker T. A typology of police corruption // Social Problems. 1974. Vol. 21. С. 423–437.
[228] Goldstein H. Police Corruption: A perspective on its nature and control. Washington, 1975. С. 29.
[229] Kleinig J. The Ethics of Policing. Cambridge, 1996. С. 171–181.
[230] Таций В.Я., Борисов В.И. Научное обеспечение путей противодействия коррупции в Украине // Пути и перспективы преодоления коррупции в странах СНГ: Мат-лы международ. науч.-практич. конф. (м. Киев, 24 ноября 2004 г.). К., 2004. С. 46; Мельник М.І. Корупція корозія влади (соціальна сутність, тенденції та наслідки, заходи протидії): Монографія. К., 2004; Панов Н.И., Герасина Л.Н. «Социальная мимикрия» коррупции: политико-правовой дискурс // Право и политика. 2000. № 8. С. 22–27; Борисов В.І., Зеленецький В.С., Хотенець В.М. Наукові дослідження з питань боротьби з корупцією і організованою злочинністю // Питання боротьби зі злочинністю: Зб. наук. праць: Вип.2. Х., 1998; Глушков В.О., Василинчук В.І. Щодо запобігання хабарництву органами внутрішніх справ // Проблеми запобігання службовим злочинам у сфері господарчої діяльності: Матер. наук.-практ. семінару (м. Харків, 9 листопада 2004 р.). Х., 2005.
[231] Кальман А.Г. Предупредительные функции антикоррупционного законодательства // Пути и перспективы преодоления коррупции в странах СНГ: Материалы международ. науч.-практич. конф. (г. Киев, 24 ноября 2004). К., 2004. С. 56–58.
[232] Невмержицький Є.В. Корупція як соціальнополітичне явище: особливості проявів і механізми подолання в сучасній Україні: Автореф. дис…канд. політич. наук. К., 1999. С. 9.
[233] Про боротьбу з корупцією: Закон України від 05 жовтня 1995 р. № 356/95-ВР // Відомості Верховної Ради України. 1995. № 34. Ст. 266.
[234] Там же.
[235] Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. М., 1997; Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997; Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Бурлакова, Н.М. Кропачева. СПб., 2002.
[236] Даньшин И.Н. Введение в криминологическую науку. Х., 1998. С. 15.
[237] Інструкція про порядок обліку порушень законності (правопорушень) та надзвичайних подій за участю особового складу органів внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 552 від 6.12.1991 р.
[238] Соціально-психологічний аналіз дисципліни в адміністративній службі міліції: Науково-практичний посібник / За заг. ред. проф. О.М. Бандурки. Х., 1998. С. 13.
[239] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Луганській обл. № 144. 2001. Т.2 (нетаємно). С. 67; Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Сумській обл. № 108 (нетаємно). 2001. С. 82.
[240] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Луганській обл. № 144. 2001. Т.2 (нетаємно). С. 153.
[241] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві № 140. 2001. Т.3 (нетаємно). С. 87.
[242] Про суттєві прорахунки в організації роботи територіальних та транспортних управлінь з питань зміцнення дисципліни та законності серед особового складу: Наказ МВС України № 499 від 29.05.2002 р. С. 2.
[243] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві № 99. 2002. Т.2 (нетаємно). С. 233.
[244] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Львівській обл, № 102, Т.1 (нетаємно), 2001. С. 8.
[245] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві № 140. 2001. Т.3 (нетаємно). С. 238.
[246] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Рівненській обл. № 107 (нетаємно). 2002. С. 276.
[247] Примаченко А. Юрий Луценко: «В отдельных случаях мы сталкиваемся с физическим сопротивлением подчиненных» // Зеркало недели. 2005. № 7 (535). С. 8.
[248] Протизаконне насильство в органах внутрішніх справ: соціологічний та історико-правовий аналіз / За заг. ред. О.Н. Ярмиша. Х., 2005. С. 115.
[249] Шалгунова С.А. Кримінально-правові та кримінологічні заходи попередження хабарництва серед співробітників органів внутрішніх справ: Дис… канд. юрид. наук. К., 1999. С. 54–59.
[250] Сахно Ю. Правопорушників у міліцейських мундирах до відповідальності! // Міліція України. 2005. № 7 (97). С. 6; Мундир не захищає від Закону // Іменем Закону. 2005. № 35(5473). С. 3.
[251] Кротенко А., Мценская Л., Комолова Д. Сезон охоты // Наш город (Мелитополь). 2004. № 12 (46). С. 8–9.
[252] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві № 99. 2002. Т.2 (нетаємно). С. 259.
[253] Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Бурлакова, Н. М. Кропачева. СПб., 2002. С. 50.
[254] Любар М. Водіння без аварій: що потрібно знати, щоб уникнути ДТП // Іменем Закону. 2004. № 25. С. 3.
[255] Про притягнення колишніх працівників міліції до кримінальної відповідальності: Наказ МВС України № 87 від 01.02.2003 р. С. 2.
[256] Голина В.В. Современные тенденции тяжкой насильственной преступности против личности и основные направления борьбы с ней // Проблеми боротьби з насильницькою злочинністю в Україні: Зб. матер. наук.-практ. конф. Х., 2001. С. 54–60; Бандурка А.М., Давыденко Л.М. Преступность в Украине: причины и противодействие: Монография. Харьков, 2003. С. 20.
[257] Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Харківській обл. № 151. 2001. Т.1 (нетаємно). С. 231.
[258] Предупреждение пыток в Украине. 2-е изд. Донецк, 2003. С. 147.
[259] Беца А. Аргумент «третьей степени» // Зеркало недели. 2002. № 45 (420). С. 6.
[260] Широченко В. Человек на ломе // Правда Украины. 2004. 7 октября. С. 22–23; Шеховцова Н. Ноу-хау харьковских ментов // Время. 2005. № 15. С. 1–2; Выступление Уполномоченной Верховной Рады Украины по правам человека Н. Карпачевой на представлении в парламенте Ежегодного доклада о положении с соблюдением и защитой прав и свобод человека в Украине // Правда Украины. 2005. № 133 (3633). С. 7.
[261] Протизаконне насильство в органах внутрішніх справ: соціологічний та історико-правовий аналіз / За заг. ред. О.Н. Ярмиша. Х., 2005. С. 43.
[262] Бандурка А.М., Давыденко Л.М. Преступность в Украине: причины и противодействие: Монография. Харьков, 2003. С. 28.
[263] Ігнатов О. Кримінологічна характеристика насильницьких злочинів серед працівників міліції // Право України. 2005. № 6. С. 74.
[264] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред.проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 43.
[265] Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003. С. 40.
[266] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Тернопільській обл. № 109 (нетаємно). 2002. С. 131.
[267] Даньшин І.М., Оболенцев В.Ф. Латентна злочинність: поняття, причини, негативні наслідки // Вісник Університету внутр. справ. 2000. Вип.10. С. 29–34; Оболенцев В.Ф. Актуальні проблеми латентної злочинності: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Х., 2001. С. 7; Даньшин И.Н. Понятие, негативные последствия и методы выявления латентной преступности // Латентная преступность: познание, политика, стратегия: Сборник матер. международ. семинара. М., 1993. С. 53–55.
[268] Акутаев Р.М. Проблемы латентной преступности: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Х., 1984. С. 8–9.
[269] Зелінський А.Ф. Кримінологія: Навч. посібник. Х., 2000. С. 32; Литвак О.М. Державний контроль за злочинністю (кримінологічний аспект): Дис... д-ра юрид. наук. Х., 2001. С. 80; Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М.: Норма, 1997.
[270] Бандурка А.М., Давыденко Л.М. Преступность в Украине: причины и противодействие: Монография. Харьков, 2003. С. 24.
[271] Оболенцев В.Ф. Актуальні проблеми латентної злочинності: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Х., 2001. С. 8.
[272] Литвак О.М. Державний контроль за злочинністю (кримінологічний аспект): Дис... д-ра юрид. наук. Х., 2001. С. 90.
[273] Understanding Crime Experiences of Crime and Crime Costs of the International Conference. Rome, 1820 November 1992. UNICRI. Rome, 1993.
[274] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред.проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 45.
[275] Акутаев Р. М. Некоторые аспекты борьбы с искусственно латентной преступностью // Государство и право. 1999. № 3. С. 44–52; Оболенцев В.Ф. Актуальні проблеми латентної злочинності: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Х., 2001. С. 9.
[276] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Донецькій обл. № 94. 2002. Т.2 (нетаємно). С. 28.
[277] Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003. С. 62–63.
[278] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 80.
[279] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Харківській обл. № 110 (нетаємно). 2002. С. 250.
[280] Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 43.
[281] Шалгунова С.А. Кримінально-правові та кримінологічні заходи попередження хабарництва серед співробітників органів внутрішніх справ: Дис… канд. юрид. наук. К., 1999. С. 55–56.
[282] Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003. С. 37.
[283] Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003. С. 57–73.
[284] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 66.
[285] Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 58.
[286] Соціально-психологічний аналіз причин порушення дисципліни та законності в органах внутрішніх справ: Науковий звіт НДЛ «Соціальна і психологічна робота в органах внутрішніх справ». Х., 1998. С. 32.
[287] Тарасов Н.В. Преступления, совершаемые сотрудниками милиции: криминологический аспект: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2000. С. 15; Прохоров К.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции против жизни и здоровья: Дис... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 78.
[288] Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. М., 1997. С. 69.
[289] Лунеев В.В. Преступное поведение, мотивация, прогнозирование, профилактика. М., 1980. С. 51–57.
[290] Купленский А.А. Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых сотрудниками уголовного розыска в связи со служебной деятельностью: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Омск, 1991. С. 14.
[291] Мерзлов Ю.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками службы криминальной милиции: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Омск, 1998. С. 15.
[292] Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 87.
[293] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 139–155.
[294] Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003. С. 109–113.
[295] Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003. С. 93.
[296] Шалгунова С.А. Кримінально-правові та кримінологічні заходи попередження хабарництва серед співробітників органів внутрішніх справ: Дис… канд. юрид. наук. К., 1999. С. 137–138.
[297] Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. СПб., 2004. С. 248–52.
[298] Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Львівській обл. № 143. 2001. Т.1 (нетаємно). С. 111.
[299] Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Житомірській обл. № 95 (нетаємно). 2002. С. 12.
[300] Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Херсонській обл. № 111. 2002. Т.1 (нетаємно). С. 206.
[301] Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Одеській обл., № 146. 2002. Т.2 (нетаємно). С. 202.
[302] Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Одеській обл. № 80 (нетаємно). 2003. С. 68.
[303] Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Херсонській обл. № 111. 2002. Т.1 (нетаємно). С. 129.
[304] Архів ДВБ УБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Миколаївській обл. № 79 (нетаємно). 2003. С. 140.
[305] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 75.
[306] Reiner R. Police Research in the United Kingdom. A Critical Review // Modern Policing / Ed. by N. Morris, M. Tonry. Chicago, 1992. С. 129–133.
[307] Советская криминология / Под ред. А.А. Герцензона, И.И. Карпеца, В.Н. Кудрявцева. М., 1966. С. 62–84.
[308] Voigt L., Thornton W.E. The Rhetoric and Politics of Soviet Delinquency: An American Perspective // Comparative Social Research / Ed. by Richard F. Tomasson. Greenwich, 1985. С. 123–167.
[309] Иванов В.А. Гранат Н.Л. Культурно-этические основы обеспечения социалистической законности в деятельности органов внутренних дел // Обеспечение социалистической законности в деятельности органов внутренних дел: Курс лекций. М., 1978. С. 158–185; Ковешников Е., Шамба Т. Деятельность Советов народных депутатов по обеспечению социалистической законности и охране прав граждан // Социалистическая законность. 1982. № 1. С. 4–7; Малков В.Д., Веселый В.З. Теория социального управления. Предмет, система и задачи курса «Управление органами внутренних дел»: Лекция. М., 1987; Колонтаевский Ф. Е. Обеспечение социалистической законности в административной деятельности милиции. Ташкент, 1975.
[310] Walker Samuel. The Police In America: An Introduction. 2nd ed. New York, 1992. С. 265–268.
[311] Knapp W. Report of the Commission to Investigate Alleged Police Corruption. New York, 1972. С. 6–7.
[312] Barker T., Carter, D.L. Police Deviance. Cincinnati, Ohio, 1986. С. 10.
[313] Theoretical Criminology / Ed. by G.B. Vold, T.J. Bernard. New York, 1986. С. 209–214.
[314] Фокс В. Введение в криминологию. М., 1980. С. 109.
[315] Burgess R., Akers R. Differential Association Reinforcement Theory of Criminal Behavior // Social Problems. 1968 (Fall). № 14. С. 28–37.
[316] Sherman L.W. Becoming Bent: Moral careers of corrupt policemen // Moral Issues in Police Work / F.A. Elliston, M. Feldberg. Totowa, 1985.
[317] Knapp W. Report of the Commission to Investigate Alleged Police Corruption. New York, 1972.
[318] Police Corruption: A Sociological Perspective / Ed. by Lawrence W. Sherman. Garden City, 1974.
[319] Hirschi T., Gottfredson M. Toward a Theory of General Crime Explaining // Criminal Behaviour: Interdisciplinary Approaches / Ed. by W. Buikhuisen, S. Mednick. Leiden, 1988; Готтфредсон М., Герші Т. Загальна теорія злочину. Х., 2000.
[320] Западная социология / Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. СПб., 1997. С. 253–258.
[321]Quinney R. Crime Control in Capitalist Society: A Critical Philosophy of Legal Order // Critical Criminology / Ed. by I. Taylor, P. Walton, J. Young. London, 1975; Quinney R., Wilderman J. The Problem of Crime. 2nd ed. N.Y., 1977.
[322] Мартиненко О.А.Теоретичні концепції детермінації злочинності серед працівників органів внутрішніх справ // Вісник Запорізького юрид. інституту. 2004. № 2. С. 173–178.
[323] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред.проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. с. 52.
[324] Ярмыш Н.Н. Теоретические проблемы причинно-следственной связи в уголовном праве (философско-правовой анализ). Х., 2003. С. 19–36; Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997. С. 182–183.
[325] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред.проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 57–58; Горяинов К.К. Криминологическая обстановка (методологические аспекты). М., 1991. С. 24.
[326] Великий тлумачний словник сучасної української мови. К., 2002. С. 217; Современный словарь иностранных слов. 2-е изд., стер. М., 1999. С. 192.
[327] Кальман А.Г., Христич И.А. Понятийный аппарат современной криминологии. Терминологический словарь. Х., 2005. С. 49.
[328] Кудрявцев В.Н. Генезис преступления: Опыт криминологического моделирования: Учеб. пособие для вузов. М., 1998. С. 9; Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. М., 1980. С. 187.
[329] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 161; Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред.проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 58; Пахомов А.В. Нарушения законности в деятельности муниципальных органов охраны общественного порядка: социальный и юридический аспекты: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1999; Прохоров К.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции против жизни и здоровья: Дис... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 47; Миндагулов А.Х., Рябыкин Ф.К., Сердюк Л.В. Причины преступности. Хабаровск, 1968. С. 25–29.
[330] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 59.
[331] Виступ Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини Н.І. Карпачової на представленні у Верховній Раді України щорічної доповіді «Стан дотримання та захисту прав і свобод людини в Україні» (18 квітня 2003 р.) К., 2003. С. 6.
[332] Шакун В. Коли фінансування міліції набуває кримінологічних ознак // Голос України. 2003. № 175 (18 вересня). С. 8.
[333] Виступ Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини Н.І. Карпачової на представленні у Верховній Раді України щорічної доповіді «Стан дотримання та захисту прав і свобод людини в Україні» (18 квітня 2003 р.) К., 2003. С. 16.
[334] На що витрачені бюджетні кошти МВС // Іменем Закону. 2004. № 16. С. 2.
[335] Професійна мотивація працівників органів внутрішніх справ: вивчення та корекція: Наук.-практич. посібник / Москаленко А.П., Кобзін Д.О., Стародубцев А.А. Х., 1999. С. 18.
[336] Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: Монография. М., 2003. С. 154.
[337] Динамика социальной дифференциации: Реф.сб. / Ин-т социологии (Ред. сост. Э.П. Васильева). М., 1990. С. 104.
[338] Виступ Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини Н.І. Карпачової на представленні у Верховній Раді України щорічної доповіді «Стан дотримання та захисту прав і свобод людини в Україні» (18 квітня 2003 р.) К., 2003. С. 24.
[339] Там же. С. 27.
[340] Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: Монография. М., 2003. С. 130–131.
[341] Фромм Э. Человек для себя. Минск, 1992. С. 48; Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. Минск, 1998. С. 775.
[342] Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: Монография. М., 2003. С. 149.
[343] Всемирная история государства и права / Под ред. А.В. Крутских. М., 2001. С. 248.
[344] Мазаев Ю.М. Как изменяется отношение населения к милиции // Социологические исследования. 1997. № 11. С. 68–73.
[345] Бандурка О.М., Соболєв В.О., Московець В.І. Партнерські взаємовідносини між населенням і міліцією: Підручник. Х., 2003. С. 241–243.
[346] Довіра народу починається з поваги до конкретної людини// Іменем Закону. 2004. № 7. С. 3.
[347] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 108.
[348] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 86.
[349] Ляшенко Н.А. Социальная мобильность в органах внутренних дел: Дис… канд. социол. наук. Х., 1999. С. 45.
[350] Роша А.Н. Органы внутренних дел как социальная организация // Основы социологических знаний. М., 1990.
[351] Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность // Человек, цивилизация, общество. М., 1992. С. 297–450.
[352] Declaration on Police / Police Practice and Human Rights A European Introduction: A Reference Brochure. Strasbourg, 1999.
[353] Ситуація в Мукачеві // Голос України. 2004. № 99 (3349). С. 2.
[354] Crime Control Digest. 1995. № 8. С. 9.
[355] Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999. С. 55.
[356] Гаряча кримська весна, або Закон національності не має // Іменем Закону. 2004. № 16. С. 4–5.
[357] Выступление Уполномоченной Верховной Рады Украины по правам человека Н. Карпачевой на представлении в парламенте Ежегодного доклада о положении с соблюдением и защитой прав и свобод человека в Украине // Правда Украины. 2005. № 133 (3633). С. 7.
[358] Грошевой Ю.М., Зеленецький В.С., Хотенець В.М., Сібільова Н.В. Судова влада: проблеми її формування та функціонування // Питання боротьби зі злочинністю. 2003. Вип. 7; Грошевой Ю.М., Пышнев Д.И. Теоретические проблемы соотношения прокурорского надзора и ведомственного (вневедомственного) контроля. К., 1992.
[359] Проти катувань. Міжнародні механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню. – Харків: Фоліо, 2003. – С. 190.
[360] The Oxford Handbook of Criminology. Oxford, 1997. С. 1002–1004.
[361] Klockars C.B. The Idea of Police. London, 1985. С. 12–17.
[362] Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000. С. 92–111; Медведєв В.С. Проблеми професійної деформації співробітників органів внутрішніх справ (теоретичні та прикладні аспекти). К., 1996. С. 48–49.
[363] Інертність мислення стала приводом до принципової розмови міністра з підлеглими // Іменем Закону. 2004. № 4. С. 1.
[364] Міністр внутрішніх справ оголосив війну наркобаронам та бутлегерам // Іменем Закону. 2004. № 3. С. 3.
[365] Ануфрієв М.І., Венедиктов В.С. Соціально-правовий захист працівників органів внутрішніх справ України: Наук.-практич. посібник. Х., 2000. С. 19.
[366] Негодченко О.В. Організаційно-правові засади діяльності органів внутрішніх справ щодо забезпечення прав і свобод людини: Монографія. Дніпропетровськ, 2003. С. 318.
[367] БСЭ. 2е изд. М.,1952 . Т. 14. С. 425.
[368] Грошевой Ю.М. Теоретические проблемы формирования убеждения судьи в советском уголовном судопроизводстве: Дис… д-ра юрид. наук. Х., 1975; Грошевой Ю.М., Альперт С.А. Обвинительный уклон судебной практики: причины и пути устранения // Актуальные проблемы формирования правового государства. Х., 1990; Зеленецкий В.С. Принятие процессуальных решений в ситуации информационного равновесия // Проблемы соц.законности. 1976. Вып.1.; Коновалова В.О. Моральні засади слідчої тактики // Рад. право. 1982. № 12. С. 48; Грошевой Ю.М. Профессиональное правосознание судьи и социалистическое правосудие. Х., 1986.
[369] Юридическая энциклопедия. К., 1999. Т.2. С. 195.
[370] Walker Samuel. The Police In America: An Introduction. 2nd ed. New York, 1992. С. 198.
[371] Kenneth Culp Davis. Discretionary Justice: A Preliminary Inquiry. Urbana, 1971. С. 4.
[372] The Oxford Handbook of Criminology. Oxford, 1997. С. 1110–1112.
[373] Lambert J. The Police Can Choose // New Society. 1969. № 14. С. 430–432; Reiner R., Leigh L. Police Power // Individual Right's and the Law in Britain / Ed. by C. McCrudden, G. Chambers. Oxford, 1992. С. 69–108; Handled with Discretion: ethical issues in police decisionmaking / Ed. by Kleinig J. Lanham, 1996.
[374] Scarman Lord. The Brixton Disorders: Cmnd 8427. London, 1981.
[375] Dobash R., Dobash R. Violence Against Wives. London, 1979; Stanko E.A. Intimate Intrusions Women's Experience of Male Violence. London, 1985.
[376] Wayne R., La Fave. Arrest. Boston, 1965.
[377] Greenwood Peter. The Criminal Investigation Process. Santa Monica, 1975; Marx Gary T. Undercover: Police Surveillance in America. Berkeley, 1988.
[378] Davis K.C., Police Discretion. St. Paul, 1975; Goldstein Herman. Police Discretion: The Ideal vs. the Real // Public Administration Review. 1963. № 23. С. 148–156.
[379] Мартиненко О.А. Дискреційні повноваження органів внутрішніх справ: кримінологічний аналіз // Право України. 2004. № 11. С. 91–94.
[380] На що витрачені бюджетні кошти МВС // Іменем Закону. 2004. № 16. С. 2.
[381] Інертність мислення стала приводом до принципової розмови міністра з підлеглими // Іменем Закону. 2004. № 4. С. 3.
[382] Про використання власних надходжень коштів спеціального фонду: Розпорядження МВС України № 146 від 14.03.2003 р. С. 1.
[383] На що витрачені бюджетні кошти МВС // Іменем Закону. 2004. № 16. С. 2.
[384] Про стан виконання Указу Президента України № 700/2002 від 13.08.2002 «Про додаткові заходи щодо забезпечення реалізації громадянами конституційного права на звернення»: Наказ МВС України № 98 від 05.02.2004 р. С. 1.
[385] Колесник Н.В. Некоторые вопросы усиления социальной защищенности сотрудников милиции // Вестник МВД РФ. 1995. № 6. С. 103.
[386] O’Connor T. Dr. Police Deviance and Ethics // faculty/ncwc.edu./toconnor/205/ 205lect11.htm. С. 3; Newburn T. Understanding and divventing police corruption: lessons from the literature. London, 1999. С. 4.
[387] Про суттєві недоліки в роботі з кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів та підрозділів внутрішніх справ ГУМВС України в Київській області та покарання винних: Наказ МВС України № 725 від 04.07.2003 р. С. 1; Про суттєві прорахунки в організації роботи територіальних та транспортних управлінь з питань зміцнення дисципліни та законності серед особового складу: Наказ МВС України № 499 від 29.05.2002 р. С. 3.
[388] Про стан дисципліни і законності серед особового складу ОВС: Вказівка МВС України № 1244/Ан від 19.02.99 р. С. 1.
[389] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 72.
[390] Declaration on Police / Police Practice and Human Rights A European Introduction: A Reference Brochure. Strasbourg, 1999.
[391] Fairness and effectiveness in policing: the evidence / Ed. by W. Skogan, K. Frydl. Washington, 2004. С. 80.
[392] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 126.
[393] Численность и состав населения Украины по итогам Всеукраинской переписи населения 2001 года //www.ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/
[394] Бандурка О.М., Греченко В.А. Влада в Україні на зламі другого і третього тисячоліть. Х., 2000. С. 301.
[395] Про комплектування вищих навчальних закладів МВС України у 2003 році: Наказ МВС України № 80 від 30.01.2003 р. С. 2.
[396] Власенко Н.С., Виноградова Л.Д., Калачова І.В. Гендерна статистика для моніторінгу досягнення рівності жінок і чоловіків. К, 2000. С. 40; Впровадження гендерних підходів у діяльність правоохоронних органів України: Матеріали міжнародної наук.-практич. конференції (м. Євпаторія, 1820 травня 2005 р.). К., 2005. С. 136.
[397] Професійна мотивація працівників органів внутрішніх справ: вивчення та корекція: Наук.-практич. посібник / Москаленко А.П., Кобзін Д.О., Стародубцев А.А. Х., 1999. С. 18–23.
[398] Ляшенко Н.А. Социальная мобильность в органах внутренних дел: Дис… канд. социол. наук. Х., 1999. С. 138.
[399] Освітня реформа МВС: майбутнє будується сьогодні // Іменем Закону. 2004. № 9. С. 5.
[400] Фігура державного масштабу // Іменем Закону. 2004. № 16. С. 3.
[401] Ляшенко Н.А. Социальная мобильность в органах внутренних дел: Дис… канд. социол. наук. Х., 1999. С. 115–117.
[402] Наказ МВС України № 87 від 01.02.2003 С. 2.
[403] Про оголошення рішення наради з заступниками начальників ГУМВС, УМВС, УМВСТ, проректорами вищих навчальних закладів МВС України по роботі з особовим складом «Про підсумки діяльності апаратів по роботі з особовим складом територіальних та транспортних управлінь, вищих навчальних закладів МВС України у 2001 році та завдання з виконання вимог рішення колегії МВС України від 9 січня 2002 року № 1Км/1 щодо посилення кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів внутрішніх справ у 2002 році: Наказ МВС України № 123 від 02.02.2002 р. С. 2.
[404] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 73.
[405] Про недоліки в організації кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності та укріпленні дисципліни та законності серед особового складу органів внутрішніх справ Черкаської, Рівненської, Тернопільської областей, на Львівській та Південній залізницях за 1 квартал 2001 р. та заходи щодо підвищення якості роботи з кадрами в регіонах: Наказ МВС України № 341 від 28.05.2001 р. С. 1.
[406] Фігура державного масштабу // Іменем Закону. 2004. № 16. С. 3.
[407] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 175.
[408] Роша А.Н. Органы внутренних дел как социальная организация // Основы социологических знаний. М., 1990.
[409] Ляшенко Н.А. Социальная мобильность в органах внутренних дел: Дис… канд. социол. наук. Х., 1999. С. 80.
[410] Про недоліки в організації кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності та укріпленні дисципліни та законності серед особового складу органів внутрішніх справ Черкаської, Рівненської, Тернопільської областей, на Львівській та Південній залізницях за 1 квартал 2001 р. та заходи щодо підвищення якості роботи з кадрами в регіонах: Наказ МВС України № 341 від 28.05.2001 р. С. 1.
[411] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 165.
[412] Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: Монография. М., 2003. С. 136.
[413] Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000. С. 96.
[414] Нинюк М.А. Суперечності та деформації моральної культури державних службовців в умовах реформування суспільства: Зб. наук. праць УАДУ. К., 2000. Вип.1. С. 363–375.
[415] Савеленок Е. Идеология управления в организации // Проблемы теории и практики управления. 2000. № 3. С. 47.
[416] Gilmartin Kevin M., Harris John J. Law Enforcement Ethics… The Continuum of Compromise // Police Chief Magazine. 1998. January. С. 1–2.
[417] Стернин И., Панферова Н. // Кодекс корпоративной этики: каждой компании свой кодекс. http:// www.клерк.ру/ Управление. Менеджмент. Персонал Кодекс корпоративной этики: каждой компании свой кодекс.html
[418] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві № 140. 2001. Т.3 (нетаємно). С. 265.
[419] Klockars C.B. The Dirty Harry Problem // Moral Issues in Police Work / Ed. by F.A. Elliston, M. Feldberg. Totowa, 1985. С. 55–68.
[420] Негодченко О.В. Забезпечення прав і свобод людини органами внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2002. С. 105; Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 57.
[421] Фігура державного масштабу // Іменем Закону. 2004. № 16. С. 3.
[422] Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов. Минск, 1998. С. 687.
[423] Banton M. The Policeman in the Community. London: Tavistock, 1964.
[424] Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000. С. 94–6.
[425] Adams Thomas F. Field Interrogation // Police. 1963. March-April. С. 28.
[426] Wilson O.W. The Police and Their Problems: A Theory // Public Policy. 1963. № 12. С. 189–16; Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000. С. 99–00; Skolnick J. Justice Without Trial. 2nd ed. New York, 1975.
[427] McConville M., Shepherd, D. Watching Police, Watching Communities. London, 1992. С. 207.
[428] Wood J.R.T. Royal Commission into the New South Wales Police Service: Final Report.. Sydney, 1997. Volume 1: Corruption. С. 155.
[429] Ianni E.R., Ianni, F. Street Cops and Management Cops. The Two Cultures of Policing // Control in the Police Organization / Ed. by M. Punch. Cambridge, 1983.
[430] Maguire M., Norris C. The Conduct and Supervision of Criminal Investigations. London, 1992.
[431] Hobbs D. Doing the Business Entredivneurship. The Working Class and Detectives in the East End of London. Oxford, 1988.
[432] Skolnick J. A Sketch of the Police Officer’s «Working Personality» // Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000. С. 101.
[433] Banton M. The Policeman in the Community. London: Tavistock, 1964. С. 198.
[434] Holdaway S. Culture, Race and Policy: Some Themes of the Sociology of the Police // Policing and Society. 1995. № 5. С. 109–121; Reiner R. The Politics of the Police. Hemel Hempstead, 1985; Skolnick J. Justice Without Trial. 2nd ed. New York, 1975; Muir W.K. Police: streetcorner politicians. Chicago, 1977; Manning P.K. Police Work: the social organization of policing. Cambridge, 1977.
[435] Хельсинский фонд по правам человека: Сборник международных документов (электронная версия). Варшава, 2001.
[436] Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003. С. 143.
[437]Smith D., Gray J., Small S. Police and People in London. London, 1983. Vol. 14; Graef R. Talking Blues. London, 1989; Young J. An Inside Job. Oxford, 1991.
[438] Мартиненко О.А. Проблеми професійної адаптації жінок у системі правоохоронних органів // Вісник Луганського ін-ту внутр. справ. 1998. № 4. С. 205–213; Мартиненко О.А. Профессиональная адаптация девушек к условиям обучения в системе учебных заведений МВД // Психопедагогика в правоохранительных органах. 1999. № 2 (10). С. 48–51.
[439] Тюріна В.О. Гендерний аспект адаптації курсантів як майбутніх правоохоронців до умов навчання у Національному університеті внутрішніх справ // Впровадження гендерних підходів у діяльність правоохоронних органів України: Матеріали міжнародної наук.-практич. конференції. К., 2005. C. 128–132.
[440] Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 56.
[441] Забезпечення законності в діяльності ОВС України: Збірник наукових праць. К., 1993; Сливка С.С. Професійна культура працівника міліції. Львів, 1995; Обеспечение законности в деятельности ОВД / Под ред. Лазарева В. В. М., 1993.
[442] Соціально-психологічний аналіз дисципліни в адміністративній службі міліції: Науково-практичний посібник / За заг. ред. проф. О.М. Бандурки. Х., 1998. С. 22–23.
[443] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 48–49.
[444] Braithwaite J. Crime, Shame and Reintegration. Cambridge, 1989. С. 184.
[445] Фігура державного масштабу // Іменем Закону. 2004. № 16. С. 3; Рік наведення порядку // Іменем Закону. 2004. № 6. С. 3.
[446] Гусаров С. Центр ваги наших реформ інтереси людини // Іменем Закону. 2004. № 14. С. 3.
[447] Міністр внутрішніх справ оголосив війну наркобаронам та бутлегерам // Іменем Закону. 2004. № 3. С. 3; Рух системи гальмують недоліки // Іменем Закону. 2004. № 38. С. 3.
[448] Якість перетворень гарантує захист суспільства // Іменем Закону. 2004. № 13. С. 5; Довіра народу починається з поваги до конкретної людини// Іменем Закону. 2004. № 7. С. 3.
[449] Hampton D.R., Summer C.E., Weber R.A. Organizational Behavior and the Practice of Management. Glenview, 1973.
[450] Міністр внутрішніх справ оголосив війну наркобаронам та бутлегерам // Іменем Закону. 2004. № 3. С. 3.
[451] Рух системи гальмують недоліки // Іменем Закону. 2004. № 38. С. 3.
[452] Міністр внутрішніх справ оголосив війну наркобаронам та бутлегерам // Іменем Закону. 2004. № 3. С. 3.
[453] Довіра народу починається з поваги до конкретної людини// Іменем Закону. 2004. № 7. С. 3.
[454] Про запровадження форм звітності з дисциплінарної практики в органах і підрозділах внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 303 від 17.07.2002 р.
[455] Свобода інформації та право на приватність в Україні. Х., 2004. Т.1. Доступ до інформації: hic et nunc! С. 83-106.
[456] Про державну таємницю: Закон України від 21 січня 1994 р. № 3856-ХІІ // Відомості Верховної Ради України. 1994. № 16. Ст. 93; Про внесення змін до Закону України «Про державну таємницю»: Закон України від 21 вересня 1999 р. № 1079-ХІV // Відомості Верховної Ради України. 1999. № 49. Ст. 428.
[457] Мартиненко О.А. Кримінологія злочинності в органах внутрішніх справ // Право України. 2005. № 4. С. 83–85.
[458] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 74.
[459] Фаринник В.И. Концептуальные положения реформирования досудебного следствия в Украине // Організаційно-правові питання реформування досудового слідства в Україні: Мат-ли Всеукр. наук.-практич. конференції. Донецьк, 2002. С. 17.
[460] Про стан кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів і підрозділів УМВС України у Вінницькій та Кіровоградській областях: Наказ МВС України № 982 від 01.09.2003 р. С. 1–2.
[461] Про вивчення діяльності служби психологічного забезпечення оперативно-службової діяльності органів та підрозділів внутрішніх справ України: Наказ МВС України № 1891 від 24.01.2002 р. С. 1.
Двое заместителей шефа столичной полиции на протяжении нескольких лет были в центре громких скандалов по обвинению их в домашнем насилии и сексуальных оскорблениях. Один из них пытался застрелить свою сожительницу, однако был оправдан, т.к. потерпевшая отказалась дать показания. Ранее он обвинялся еще одной своей бывшей сожительницей в попытке покушения на нее.[74] Второй заместитель обвинялся в том, что изнасиловал свою подчиненную-сержанта, однако суд закрыл дело ввиду незначительности улик.[75] В 1997 г. шеф полиции Вашингтона Л. Солсби инициировал ревизионный анализ всех жалоб, поступивших к тому времени на его подчиненных, поскольку новый федеральный закон запрещал ношение оружия лицам, уличенным в совершении домашнего насилия. Солсби заявил, что из полиции будут уволены не только те, кто уже признан судом виновным в совершении домашнего насилия, но также и те полицейские, против которых вообще были выдвинуты обвинения, либо чьи дела были прекращены, закрыты или ограничены административным наказанием. К моменту этого заявления в полиции Вашингтона насчитывалось около сотни полицейских, против которых в прошлом выдвигались обвинения и еще 14 человек ожидали решения суда. По признанию Л. Солсби, домашнее насилие «…является одной из злободневных проблем поведения полицейских».[76] Такая позиция шефа полиции была воспринята крайне враждебно и встретила ожесточенную критику со стороны полицейского профсоюза, председатель которого Рон Робертсон, заявил, в свою очередь: «Если бы мы взялись увольнять всех людей, кто совершает это, работать было бы некому. В какой еще профессии людей лишают работы только за то, что они бьют своих жен?»[77]
Разумеется, многие проблемы по соблюдению полицией законности упираются в недостатки кадрового обеспечения, что хорошо известно, прежде всего, из опыта департамента полиции Вашингтона. Как это ни странно звучит для отечественного читателя, однако обязательная проверка кандидатов на службу и профессиональные стандарты для работы в полиции были частично приняты полицией США только в 1997 г. До этого времени биография кандидата на службу в столичную (!) полицию, наличие судимостей у него и его ближайших родственников, его поведение в быту и моральные качества проверялись крайне эпизодично.
Естественно, что такие недостатки кадровой политики не могли не сказаться на уровне нарушений среди полицейских. В 1989–1990 гг. без проведения соответствующей предварительной проверки в столичную полицию было принято 1500 чел. Через три года представители этого набора дали 50% (около 100 чел.) полицейских, арестованных к 1993 г. за совершение различных уголовных преступлений – от краж в магазинах до изнасилований и убийств. Во время следствия у многих было обнаружено криминальное прошлое.[78] Около 25% из них совершили преступления, связанные с домашним насилием.[79]
Назначенный в 1995 г. новый шеф полиции Ларри Солсби потребовал назначить переподготовку как минимум для 75% личного состава, поскольку в ходе проверки обнаружилось, что ни один из офицеров не смог дать определение такому понятию, как «законный обыск».[80] Вскоре однако, шеф столичной полиции Л. Солсби был уволен за несоответствие занимаемой должности после того, как коллега и друг Солсби – лейтенант Джеффри Стоув, с которым они вместе снимали дом, заставил хозяина снизить арендную плату ниже минимальной отметки.[81] Вскоре и сам Стоув, начальник отдела по борьбе с мошенничеством и вымогательством, попал под расследование по обвинению в растрате служебных средств, попытке оклеветать нескольких женатых полицейских, посещавших ночной гей - клуб, а также использовании своих подчиненных, с целью добычи материалов расследования ФБР относительно Л. Солсби.[82]
Проблема неудовлетворительного уровня профподготовки сохранилась. В 1998 г. было обнаружено, что около половины полицейских Вашингтона не прошли зачетных нормативов по огневой подготовке и теоретически не могут быть допущены к несению службы.[83]
Цена полицейской преступности вполне осязаема – ежегодно муниципалитеты 14 обследованных Human Rights Watch городов выплачивают потерпевшим гражданам в качестве компенсации по судебным искам сумму в 63,5 млн. дол. (см. табл. 2). Учитывая, что полицейский получает 4–4,5 тыс. дол. в месяц (в среднем около 52 тыс. дол. в год), ущерб от незаконных действий полиции составляет для муниципальных бюджетов 1220 годовых зарплат офицеров полиции. Американские налогоплательщики, таким образом, оказываются в ситуации, когда фактически платят дважды за содержание полиции: когда их налоги идут на зарплату полицейских и, когда эти же налоги идут на выплату компенсаций жертвам полицейского беззакония.
Предпринятые американцами меры по установлению гражданского контроля над деятельностью полиции встретили активное неприятие не только самих полицейских, но и ряда политиков. Попытки мэра Нью-Йорка учредить в 1992 г. независимую гражданскую комиссию по рассмотрению жалоб граждан на действия полиции вызвал многочисленный митинг протеста. Организованный и спонсированный полицейским профсоюзом, он собрал тысячи полицейских, собравшихся перед городским советом. Полицейские, покинув свои рабочие места и прекратив патрулирование, полностью блокировали движение в центре города, скандируя расистские лозунги и провоцируя беспорядки. Будущий мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани также принимал участие в этом митинге, а впоследствии остался противником различных форм гражданского контроля.[84]
В январе 1992 г. 17-летний житель Провиденса Фрэнк Шерман подал жалобу на полицейского Р. Сабетту, который преднамеренно ударом фонаря в лицо выбил ему два зуба. Через полтора года по приговору суда Сабетта был отстранен от службы без сохранения зарплаты. Обозленный таким решением, Сабетта вечером пришел в гараж, где Ф. Шерман работал с друзьями и хладнокровно расстрелял самого Шермана, двоих его братьев и друга. Одному из братьев удалось выжить, после чего суд приговорил Сабетту к трем пожизненным срокам тюремного заключения.[85]
Во многих городах США полиция всячески противится обнародованию материалов служебных расследований для публичного рассмотрения. Рассмотрение всех жалоб граждан на грубые и противозаконные действия полиции часто остается полностью в ведении самой полиции. В таких городах, как Атланта, нет ни одной комиссии, неправительственной организации, агентства, которые бы осуществляли наблюдение за работой полиции на регулярной основе, равно как и прослеживали бы ход расследований по фактам полицейских правонарушений.[86] Поэтому проблема слабого механизма внешнего контроля над действиями полиции остается в числе актуальных для большинства американских штатов. Живучесть негативных явлений и правонарушений среди сотрудников полиции объясняется и нерешительностью многих руководителей, которые по меткому замечанию американских криминологов «…настолько недальновидны, что больше боятся последствий коррупционных скандалов, нежели самой коррупции».[87]
В Великобритании, несмотря на практически полный переход к сервисной модели полиции, правопорядок и дисциплина внутри полицейских подразделений по-прежнему входят в повестку наиболее дискутируемых вопросов. Правда, в отличие от американских коллег, британские правоохранители в условиях современного многоэтнического общества имеют значительно меньше упреков со стороны граждан на элементы расизма в поведении – 3,6% от всех поступивших в 2000/2001 гг. жалоб (рис.1).[88]
Рис.1. Структура жалоб граждан на полицию Англии и Уэльса 2000/01 гг.
Доля агрессивного поведения, как причина поступающих жалоб, встречается в британской практике несколько чаще – в 45,5% случаев, против 30,3% «злоупотребления силой» в США. Однако справедливости ради нужно отметить, что полного соответствия между приведенными показателями проводить нельзя по двум причинам. Во-первых, британские полицейские несут патрульную службу без огнестрельного оружия и агрессивное поведение с их стороны включает в себя применение только спецсредств для поддержания общественного порядка. Во-вторых, при распределении жалоб граждан в категории «агрессивное поведение» только два показателя – «резкое, агрессивное выполнение служебных действий» и «незаконный/необоснованный арест» с суммарным удельным весом в 34% – могут служить аналогами американского термина «злоупотребление силой» (табл. 3). С учетом сказанного можно считать, что случаи чрезмерного применения силы, согласно жалобам граждан, встречаются в правоохранительной практике США и Великобритании примерно с одинаковой частотой в 30–34% от общего количества неправомерных действий.[89]
Таблица 3
Анализ жалоб на полицию Англии и Уэльса, полученных в 2000/01 гг.
| Англия и Уэльс | Лондон | Транспортная полиция | Министерство обороны | Всего | |
| Всего личного состава (на 31.01.2001 г.) | 100612 | 24861 | 2081 | 2528 | 130235 |
| Получено жалоб, из них: | 14085 | 3689 | 219 | 55 | 18058 |
| агрессивное поведение (45,5%) | 8226 | ||||
| – оскорбление действием | 148 | 15 | 1 | 0 | 164 |
| – резкое, агрессивное выполнение служебных действий | 1142 | 288 | 20 | 5 | 1455 |
| – сексуальные домогательства | 53 | 15 | 1 | 1 | 70 |
| – оскорбления иного рода | 4213 | 930 | 65 | 3 | 5211 |
| – незаконный или необоснованный арест | 1018 | 284 | 23 | 0 | 1326 |
| расовая дискриминация (3,6%) | 385 | 254 | 8 | 0 | 647 |
| дискредитация звания (7,8%) | 1412 | ||||
| – дача ложных показаний | 514 | 169 | 9 | 4 | 696 |
| – коррупция | 137 | 33 | 0 | 0 | 170 |
| – халатное отношение к имуществу, хищения | 417 | 118 | 10 | 1 | 546 |
| неудовлетворительное выполнение служебных обязанностей (28,3%) | 5113 | ||||
| – недостатки в служебной деятельности | 2047 | 658 | 23 | 12 | 2740 |
| – нарушение процессуальных действий | 1491 | 362 | 19 | 6 | 1868 |
| – иные нарушения правил и уставов | 431 | 65 | 2 | 7 | 505 |
| иные нарушения (14,7%) | 2660 | ||||
| – невежливое, бестактное поведение | 1561 | 394 | 22 | 0 | 1977 |
| – нарушение правил дорожного движения | 136 | 15 | 4 | 3 | 158 |
| – остальные проступки | 421 | 79 | 12 | 13 | 525 |
Рис.2. Распределение подтвердившихся жалоб на полицию Англии и Уэльса, 1994/98 гг.
Удельный вес жалоб ежегодно подтверждающихся в ходе служебных проверок и внутренних расследований невысок для обеих стран – 5,9% в США и 2,2% в Великобритании от их общего количества (табл. 4).
Таблица 4
Соотношение поступивших и подтвердившихся жалоб к численности полиции Великобритании
| 1993 | 1994 | 1995/96 | 1996/97 | 1997/98 | Уср | |
Получено | 34894 | 36521 | 35840 | 36731 | 35820 | 35 961 |
| Факты подтвердились | 587 2,1% | 793 2,2% | 749 2,1% | 834 2,3% | 847 2,3% | 762 2,2% |
| Личный состав (чел.) | 127358 | – | – | – | 128408 | 127883 |
Практически одинаковым является и количество поступающих жалоб в соотношении к числу личного состава полиции – 1 жалоба на каждые 4 чел. в США и 1 жалоба на 3 чел. в Великобритании.[90] В качестве недостатка следует отметить, что в США, например, трудно судить о содержании жалоб граждан на действия полиции, поскольку в большинстве случаев они фиксируются просто как «поступившая жалоба».
Уровень правонарушений среди британских полицейских намного ниже, хотя в силу ограниченности статистических данных это может быть только приблизительная оценка:
| США | Англия и Уэльс | |
Уголовные преступления: | 4,8 преступления на 1 тыс. чел. | 1,9 преступления на 1 тыс. чел. |
Дисциплинарные | нет данных | 3.2 проступка на 1 тыс. чел. |
Рис. 3. Количество проступков в полиции Англии и Уэльса
Таблица 5
Распределение дисциплинарных взысканий в полиции Англии и Уэльса
| 1993 | 1994 | 1995/96 | 1996/97 | 1997/98 | |
Всего наказано | 485 | 390 | 410 | 377 | 448 |
(в результате жалоб граждан) | (149) | (96) | (117) | (102) | (113) |
| уволено из полиции | 47 | 27 | 36 | 37 | 37 |
| уволено с занимаемой должности | 55 | 67 | 62 | 40 | 86 |
| понижено в звании | 20 | 21 | 16 | 15 | 17 |
| понижена зарплата | 24 | 38 | 22 | 14 | 21 |
| оштрафовано | 184 | 114 | 121 | 147 | 128 |
| вынесено выговоров | 117 | 88 | 110 | 75 | 113 |
| получили предупреждение | 38 | 35 | 43 | 49 | 46 |
Попытки установления различных форм общественного контроля встречают не только активное сопротивление со стороны полиции, но и трудности объективного характера, что находит свое отражение в чрезвычайно низком уровне фактов злоупотреблений полиции, подтверждающихся в ходе расследований жалоб граждан, недостаточно гибком реформировании большинства полицейских структур в США, Европе, Индии и Австралии.[92]
Британцы, направив основные усилия на реорганизацию полицейских сил, придали деятельности полиции не столько карательный, сколько превентивно-сервисный характер, делегируя борьбу с преступностью обществу в целом, а не только самой полиции. Однако и для британского общества проблема агрессивного поведения полицейских сопровождается ростом числа летальных исходов среди задержанных и арестованных, недостаточным уровнем «прозрачности» полицейской работы, продолжающимися фактами коррупции.[93]
[462] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 73.
[463] Інертність мислення стала приводом до принципової розмови міністра з підлеглими // Іменем Закону. 2004. № 4. С. 3.
[464] Рік наведення порядку // Іменем Закону. 2004. № 6. С. 3.
[465] Новиков М.М., Зайцева Т.Г. Правові аспекти забезпечення психоемоційної стабільності працівників ОВС України // Нормативно-правове забезпечення проходження служби в органах внутрішніх справ. Х., 2004. С. 82.
[466] Про притягнення до дисциплінарної відповідальності заступників начальників УМВС, УМВСТ, проректорів ВНЗ МВС України по роботі з персоналом: Наказ МВС України № 349 від 29.03.2004 р. С. 2.
[467] Про надзвичайні події серед особового складу УМВС України в Херсонській області то додаткові заходи реагування: Наказ МВС України № 839 від 05.08.2003 р. С. 3.
[468] Про надзвичайну подію серед особового складу українського миротворчого персоналу спостерігачів цивільної поліції місії ООН у Косово та притягнення до дисциплінарної відповідальності винних осіб: Наказ МВС України № 953 від 20.09.2002 р; Про обставини направлення майора міліції Чеменка С.О. до місії ООН у Косово: Наказ МВС України № 708 від 30.06.2003 р.
[469] Про суттєві прорахунки в організації роботи територіальних та транспортних управлінь з питань зміцнення дисципліни та законності серед особового складу: Наказ МВС України № 499 від 29.05.2002 р; Про суттєві недоліки в роботі з кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів та підрозділів внутрішніх справ ГУМВС України в Київській області та покарання винних: Наказ МВС України № 725 від 04.07.2003 р.
[470] Запорожцев Є.Г. Психологічні особливості діяльності керівника органів внутрішніх справ України: Автореф. дис... канд. психолог. наук. К., 2000. С. 3.
[471] Про оголошення рішення наради з заступниками начальників ГУМВС, УМВС, УМВСТ, проректорами вищих навчальних закладів МВС України по роботі з особовим складом «Про підсумки діяльності апаратів по роботі з особовим складом територіальних та транспортних управлінь, вищих навчальних закладів МВС України у 2001 році та завдання з виконання вимог рішення колегії МВС України від 9 січня 2002 року № 1Км/1 щодо посилення кадрового забезпечення оперативно-службової діяльності органів внутрішніх справ у 2002 році: Наказ МВС України № 123 від 02.02.2002 р. С. 2.
[472] Про результати контрольно-перевірних занять у МВС України з керівним складом територіальних та транспортних управлінь: Наказ МВС України № 152 від 10.02.2004 р. С. 1–2.
[473] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Львівській обл. № 102. 2002. Т.2 (нетаємно). С. 279.
[474] Гурін В.В. Вдосконалення порядку проведення службових розслідувань відносно працівників слідчого апарату органів внутрішніх справ в умовах реформування досудового слідства в Україні // Організаційно-правові питання реформування досудового слідства в Україні: Матеріали всеукр. наук.-практич. конференції. Донецьк, 2003. С. 172.
[475] Про наслідки перевірки роботи інспекції з особового складу УРОС УМВС України у Львівській області та покаранні винних: Наказ МВС України № 772 від 9.11.2000 р.
[476] Про заходи щодо поліпшення взаємодії органів внутрішніх справ з населенням: Розпорядження МВС України № 109 від 27.02.2003 р. С. 1.
[477] Здобутки та вади: куди схилиться шалька терезів?// Іменем Закону. 2004. № 41(5429). С. 3.
[478] Рух системи гальмують недоліки // Іменем Закону. 2004. № 38. С. 3.
[479] Про стан виконання Указу Президента України № 700/2002 від 13.08.2002 «Про додаткові заходи щодо забезпечення реалізації громадянами конституційного права на звернення»: Наказ МВС України № 98 від 05.02.2004 р. С. 1; Довідки про стан роботи з листами, заявами, скаргами громадян, співробітників органів внутрішніх справ та публікаціями за 2001-2003 рр. Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України.
[480] Ануфрієв М.І, Венедиктов В.С., Негодченко О.В., Соболєв В.О, Шкарупа В.К. Соціологічно-правові аспекти зміцнення службової дисципліни в органах внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2000. С. 90–112.
[481] Ануфрієв М.І., Венедиктов В.С. Соціально-правовий захист працівників органів внутрішніх справ України: Наук.-практич. посібник. Х., 2000. С. 18.
[482] Давыденко М.Л. Правовое воспитание предпринимателей как средство предупреждения преступлений, связанных с предпринимательской деятельностью // Право і безпека. 2004. № 1. С. 83–86.
[483] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред.проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 84–86.
[484] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред.проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 82; Иванов В.Г. Причинность и детерминизм. Л., 1974. С. 32; Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997. С. 220.
[485] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001; Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003; Прохоров К.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции против жизни и здоровья: Дис... канд. юрид. наук. М., 2004; Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004.
[486] Медведєв В.С. Проблеми професійної деформації співробітників органів внутрішніх справ (теоретичні та прикладні аспекти). К., 1996. С. 133.
[487] Соціально-психологічний аналіз дисципліни в адміністративній службі міліції: Науково-практичний посібник / За заг. ред. проф. О.М. Бандурки. Х., 1998. С. 23.
[488] Соціально-психологічний аналіз причин порушення дисципліни та законності в органах внутрішніх справ: Науковий звіт НДЛ «Соціальна і психологічна робота в органах внутрішніх справ». Х., 1998. С. 65.
[489] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Дніпропетровській обл. № 93. 2002. С. 131.
[490] Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. 5th ed. Oxford, 1998. С. 147.
[491] Mason G. Soul destroying // Police Review. 2000. Vol.108, № 5578 (July 7). С. 18–20.
[492] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у Київській обл. № 73. 2002. Т.2. С. 14.
[493] Соціально-психологічний аналіз причин порушення дисципліни та законності в органах внутрішніх справ: Науковий звіт НДЛ «Соціальна і психологічна робота в органах внутрішніх справ». Х., 1998. С. 66.
[494] Gudjonsson G., Adam K.R.C. A stressful lot // Police Review. 1983. 14 October; Gudjonsson G.H., Adam K.R.C. Occupational stresses among British police officers // The Police Journal. 1985. Vol. 1. С. 73–79.
[495] Sewwell James D. The development of a critical life events scale for law enforcement // Journal of Police Science and Administration. 1983. № 11(1). С. 113–114.
[496] Blak R.A. Critical incident debriefing for law enforcement personnel: A model // Critical incident in Policing: Revised. Washington, DC., 1991. С. 23.
[497] Berry G., Izat J., Mawby R., Walley L., Wright A. Practical Police Management. London, 1998. С. 109.
[498] Мартиненко О.А. Профессиональная деформация сотрудников ОВД: роль стрессовых факторов // Вісник Ун-та внутр. справ. 1999. № 8. С. 151–155.
[499] Pierson T. Critical Incident Stress: A Serious Law Enforcement Problem // Police Chief. 1989. № 2. С. 32–33.
[500] Виноградов М.В. Проблемы распространенности, диагностики и профилактики психических расстройств среди личного состава органов внутренних дел. М., 1982. С. 64.
[501] Човдырова Г.С. Проблемы стресса, психической дезадаптации и повышения стрессоустойчивости личности в условиях социальной изоляции. М., 2004. С. 136–138; Колодзин Б. Как жить после психической травмы. М., 1992.
[502] Бандурка О.М., Соболєв В.О., Рущенко І.П., Ярмиш О.Н. Соціологічне забезпечення діяльності органів внутрішніх справ: Навч.-практ. посібник. Х., 1996.
[503] Виноградов М.В. Проблемы распространенности, диагностики и профилактики психических расстройств среди личного состава органов внутренних дел. М., 1982. С. 6.
[504] Архів УВБ ГУБОЗ МВС України. НС по м.Києву № 74, т.2 (нетаємно), 2003. 262 с. С. 36.
[505] Виноградов М.В. Основные направления и предварительные результаты исследований по проблеме психофизиологического отбора и психопрофилактики личного состава в органах внутренних дел // Мат-лы Всесоюз. совещания-семинара председателей ВВК-ОВВК МВД-УВД. М., 1980. С. 69–76; Малышев Д.Т. Состояние военно-врачебной экспертизы в ВВК МВД, УВД // Мат-лы Всесоюз. совещания-семинара председателей ВВК-ОВВК МВД-УВД. М., 1980. С. 45–52; Орловский Ю.П. Задачи военно-психиатрической экспертизы в органах и войсках МВД СССР // Мат-лы Всесоюз. совещания-семинара председателей ВВК-ОВВК МВД-УВД. М., 1980. С. 22–35.
[506] Медведєв В.С. Проблеми професійної деформації співробітників органів внутрішніх справ (теоретичні та прикладні аспекти). К., 1996. С. 48.
[507] Лазарева В.А. Психология следователя и вопросы профессиональной деформации // Реализация уголовной ответственности: уголовно-правовые и процессуальные проблемы. Куйбышев, 1987; Молчанов А.А. Профессиональная деформация в органах внутренних дел и правовая культура // Методологические проблемы воспитательной и кадровой работы в органах внутренних дел и внутренних войсках. СПб., 1991; Сливка С.С. Професійна культура працівника міліції. Львів, 1995; Александров Ю.В. Професійна деформація співробітників органів внутрішніх справ і шляхи її корекції: Дис... канд. психол. наук: Х, 2004; Безносов С.П. Профессиональная деформация личности. СПб., 2004.
[508] Медведєв В.С. Проблеми професійної деформації співробітників органів внутрішніх справ (теоретичні та прикладні аспекти). К., 1996. С. 66.
[509] Лазарева В.А. Психология следователя и вопросы профессиональной деформации // Реализация уголовной ответственности: уголовно-правовые и процессуальные проблемы. Куйбышев, 1987. С. 147–152.
[510] Лукьянченко В.В. Обвинительный уклон при применении уголовного законодательства: содержание, типичные проявления, последствия, причины и пути преодоления: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000.
[511] Медведєв В.С. Проблеми професійної деформації співробітників органів внутрішніх справ (теоретичні та прикладні аспекти). К., 1996. С. 48–50.
[512] Colman A., German L. Conservatism, Dogmatism and Authoritarism Amongst British Police Officers // Sociology. 1982. № 16, 1. С. 1–11; Skolnick J. Justice Without Trial. 2nd ed. New York, 1975. Chapter 6; Brogden M., Jefferson T., Walklate S. Introducing Policework. London, 1988. Chapter 2; Reiner R. The Politics of the Police. 2nd ed. Hemel Hempstead, 1992. Chapter 3; Reiner R. Police Research in the United Kingdom. A Critical Review // Modern Policing / Ed. by N. Morris, M. Tonry. Chicago, 1992.
[513] Sedley S. The Uniformed Mind // The Police: The Constitution and the Community / J. Baxter, L. Koffman. London: 1985. Chapter 9.
[514] Александров Ю.В. Професійна деформація співробітників органів внутрішніх справ і шляхи її корекції: Дис... канд. психол. наук: Х, 2004. С. 12.
[515] Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000. С. 102–104.
[516] Александров Ю.В. Професійна деформація співробітників органів внутрішніх справ і шляхи її корекції: Дис... канд. психол. наук: Х, 2004. С. 154.
[517] Соціально-психологічний аналіз дисципліни в адміністративній службі міліції: Науково-практичний посібник / За заг. ред. проф. О.М. Бандурки. Х., 1998. С. 35.
[518] Беца А. Аргумент «третьей степени» // Зеркало недели. 2002. № 45 (420). С. 6.
[519] Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003. С. 82.
[520] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 133.
[521] Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003. С. 79.
[522] Ануфрієв М.І, Венедиктов В.С., Негодченко О.В., Соболєв В.О, Шкарупа В.К. Соціологічно-правові аспекти зміцнення службової дисципліни в органах внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2000; Ануфрієв М.І., Венедиктов В.С. Соціально-правовий захист працівників органів внутрішніх справ України: Наук.-практич. посібник. Х., 2000; Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998; Бандурка О.М., Соболєв В.О., Рущенко І.П., Ярмиш О.Н. Соціологічне забезпечення діяльності органів внутрішніх справ: Навч.-практ. посібник. Х., 1996; Соціально-психологічний аналіз дисципліни в адміністративній службі міліції: Науково-практичний посібник / За заг. ред. проф. О.М. Бандурки. Х., 1998; Синявська О.Ю. Засоби забезпечення службової дисципліни в ОВС України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 2001; Стародубцев А.А. Організаційно-правові питання діяльності інспекцій з особового складу щодо зміцнення законності і дисципліни в ОВС: Дис... канд. юрид. наук. Х., 1999.
[523] Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М.: Норма, 1997. С. 475; Кримінологія: Підручник / За заг.ред. О.М. Джужи: У 2 кн. К., 2002. С. 108; Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред.проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 94–96.
[524] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 94.
[525] Негодченко В.О. Діяльність органів внутрішніх справ щодо попередження злочинів у сучасних умовах: Дис... канд. юрид. наук. Х., 2003. С. 27.
[526] Игошев К.Е., Шмаров И.В. Социальные аспекты предупреждения правонарушений. М., 1980; Литвак О. М. Державний контроль за злочинністю (кримінологічний аспект): Автореф. дис... д-ра юрид. наук. X., 2002.
[527] Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997. С. 320; Преступность и реформы в России / Под ред. А.И. Долговой. М., 1998. С. 326.
[528] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 94.
[529] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 94; Голіна В.В. Попередження злочинності: Конспект лекції. Х., 1994. С. 4; Зелінський А.Ф. Кримінологія: Навч. посібник. Х., 2000. С. 130; Алексеев А.И. Криминология: Курс лекций. М., 2004.
[530] Кримінологія: Підручник / За заг. ред. О.М. Джужи: У 2 кн. К., 2002. С. 107; Филонов В.П. Состояние, причины преступности в Украине и ее предупреждение: Монография. Донецк, 1999. С. 272–275.
[531] Панов Н.И. Юридическая терминология и ее значение для разработки нового уголовного законодательства // Акт. проблемы формирования правового государства: Крат. тез. докл. и науч. сообщ. респ. науч. конф. (м. Харків 24–26 октября 1990 р.). Х., 1990; Панов Н.И. Понятийные аппараты наук криминального цикла: соотношение и взаимосвязь // Гос-во и право. 2001. № 5. С.57–60.
[532] Теоретические основы предупреждения преступности / Отв. ред. В.К. Звирбуль, В.В. Клочков, Г.М. Миньковский. М., 1977; Лекарь А.Г. Профилактика преступлений. М., 1972; Голина В.В. Специально-криминологическое предупреждение преступлений (теория и практика): Дис… д-ра юрид. наук. Х., 1994; Туркевич І.К. Злочинність: Навч. посіб. К., 1999. Вип.1.
[533] Новейший философский словарь. 2-е изд. Минск, 2001. С. 498; Митрофанов А.А. Основні напрямки кримінально-правової політики в Україні: формування та реалізація. Одеса, 2004. С. 11; Бандурка А.М., Давиденко Л.М. Противодействие преступности: война терминов, понятие, общая характеристика // Право і безпека. 2004. № 3. С. 8.
[534] Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003; Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001; Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003; Прохоров К.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции против жизни и здоровья: Дис... канд. юрид. наук. М., 2004; Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004.
[535] Раска Э.Э. Борьба с преступностью и социальное управление: теоретические и методологические аспекты. Таллин, 1985.
[536] Щедрин Н.В. Основы общей теории предупреждения преступности: Учеб. пособие. Красноярск, 1999. С. 4.
[537] Кримінологія: Підручник / За заг. ред. О.М. Джужи: У 2 кн. К., 2002. С. 114.
[538] Алексеев А.И., Герасимов С.И., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика: теория, опыт, проблемы. М., 2001. С. 12–14; Голина В.В. Криминологическая профилактика, предотвращение и пресечение преступлений. К., 1989. С. 56–59.
[539] Руководство по основным направлениям предупреждения преступлений, которые были подготовлены для представления Восьмому Конгрессу ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Гавана, Куба, 27 августа – 7 сентября 1990 г.)
[540] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 95.
[541] Даньшин И.Н. Введение в криминологическую науку. Х., 1998. С. 17.
[542] Щедрин Н.В. Основы общей теории предупреждения преступности: Учеб. пособие. Красноярск, 1999. С. 6–7.
[543] Зелинский А.Ф. Криминология: Курс лекций. Х., 1996. С. 13; Бандурка А.М., Давиденко Л.М. Противодействие преступности: война терминов, понятие, общая характеристика // Право і безпека. 2004. № 3. С. 9.
[544] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 96.
[545] Алексеев А.И., Герасимов С.И., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика: теория, опыт, проблемы. М., 2001. С. 13–14.
[546] Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003. С. 107.
[547] Щедрин Н.В. О соотношении мер безопасности и мер криминологической профилактики // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сб. материалов науч.-практ. конференции. Красноярск, 1999. Часть 1. С. 189–191.
[548] Даньшин И.Н. «Фоновые» явления преступности как дополнительный предмет криминологии // Проблеми законності: Респ. міжвідом. наук. зб. 2004. Вип. 68. С. 87; Даньшин И.Н. Введение в криминологическую науку. Х., 1998. С. 18.
[549] Остапенко О.І. Адміністративна деліктологія: Автореф. дис... д-ра юрид. наук: 12.00.07 / Українська академія внутр. справ. К., 1999. С. 13; Баляба А.В. Криминология или деликтология? // Вісн. Луганськ. ін-ту внутр. справ МВС України. 2003. Вип. 1. С. 191–192.
[550] Теоретические основы предупреждения преступности / Отв. ред. В.К. Звирбуль, В.В. Клочков, Г.М. Миньковский. М., 1977.
[551] Кримінологія: Підручник / За заг. ред. О.М. Джужи: У 2 кн. К., 2002. С. 146–150.
[552] Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Бурлакова, Н. М. Кропачева. СПб., 2002. С. 179.
[553] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 102.
[554] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 105.
[555] Бандурка А.М., Давыденко Л.М. Противодействие преступности: война терминов, понятие, общая характеристика // Право і безпека. 2004. № 3. С. 10–11; Бандурка А.М., Давыденко Л.М. Преступность в Украине: причины и противодействие: Монография. Харьков, 2003.
[556] Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Бурлакова, Н. М. Кропачева. СПб., 2002. С. 184–185; Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева, В.Е. Эминова. М., 1997.
[557] Про затвердження Положення про Департамент внутрішньої безпеки ГУБОЗ МВС України: Наказ МВС України № 1111 від 28 вересня 2003 р.
[558] Про затвердження Положення про радника Міністра внутрішніх справ України з прав людини та гендерних питань: Наказ МВС України № 1221 від 18.10.2004 р. С. 1–3.
[559] Про прокуратуру: Закон України від 5 листопада 1991 р. № 1789-XII // Відомості Верховної Ради. 1991. № 53. Ст. 793.
[560] Зеленецкий В.С. Прокурорский надзор за законностью представления следователя: Учеб. пособие. Х., 1991; Зеленецкий В.С. Прокурорский надзор за исполнением органами дознания и досудебного следствия законов при приеме, регистрации, проверке и разрешении заявлений и сообщений о преступлениях: Монография. Х., 2004.
[561] Про судоустрій України: Закон України від 7 лютого 2002 р. № 3018-III // Відомості Верховної Ради. 2002. № 2728. Ст. 180.
[562] Про порядок здійснення захисту прав та інтересів України під час розгляду справ у закордонних юрисдикційних органах: Указ Президента України № 581 від 25.06.2002 р. // Офіційний вісник України. 2002. № 26. Ст. 1231.
[563] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001; Варыгин А.Н. Преступность сотрудников органов внутренних дел и воздействие на нее. Саратов, 2003; Жалинский А.Э. Социально-правовое мышление: проблемы борьбы с преступностью. М., 1989. С. 54–55.
[564] Declaration on Police / Police Practice and Human Rights A European Introduction: A Reference Brochure. Strasbourg, 1999.
[565] Венедіктов С.В. Матеріальне та моральне стимулювання ефективної професійної діяльності працівників органів внутрішніх справ України: теоретичний аспект: Дис. ... канд. юрид. наук. Х., 2004; Лапка О.Я. Соціально-правовий захист працівників міліції України (адміністративно-правовий аспект): Дис... канд. юрид. наук. К., 2003.
[566] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 197; Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003. С. 114.
[567] Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999. С. 50–51.
[568] Мартиненко О.А. Державна превенція злочинності у системі органів внутрішніх справ // Право України. 2005. № 6. С. 58–61.
[569] Выступление Уполномоченной Верховной Рады Украины по правам человека Н. Карпачевой на представлении в парламенте Ежегодного доклада о положении с соблюдением и защитой прав и свобод человека в Украине // Правда Украины. 2005. № 133 (3633). С. 7.
[570] Шипунова Т.В. Введение в синтетическую теорию преступности и девиантности. СПб., 2003. С. 140.
[571] Scarman Lord. The Scarman Report. Harmondsworth, 1989; Alderson J.C. Policing Freedom. Plymouth, 1979.
[572] Лопухин А.А. Настоящее и будущее русской полиции. Из итогов служебного опыта. М., 1907. С. 61–66.
[573] Neyroud P., Beckley A. Policing, Ethics and Human Rights. Cullompton, 2001. С. 30–33.
[574] Bayley D.H. Police for the Future. New York, 1994.
[575] Osborne D., Gaebler T. Reinventing government. Reading, Mass, 1992.
[576] Гамалій І.В. Теоретичні проблеми правового регулювання діяльності міліції щодо забезпечення реалізації конституційних прав і свобод громадян: Автореф. дис... канд. юрид. наук. Київ, 2001. С. 5–9; Баулін Ю.В. Проблеми кримінально-правового захисту прав та свобод людини (методологічний аспект) // Теоретичні та практичні питання реалізації Конституції України: проблеми, досвід, перспективи: Матер. наук.-практ. конф. (м. Київ 25 червня 1997 р.). Х., 1998; Тихий В.П. Проблеми захисту прав і свобод людини і громадянина за конституційними зверненнями // Острозька академія. Наукові записки. Серія «Право». Вип. 2. Острог, 2001. Ч.1; Коновалова В.Е. Нравственные основы судопроизводства: состояние и тенденции // Актуальні проблеми формування правової держави в Україні: Матеріали міжнарод. наук.-практ. конф.: У 2х ч. Х., 2002. Ч.2; Шепитько В.Ю. Проблемы использования психологического воздействия в уголовном судопроизводстве // Голос Украины. 1999. № 91. С. 152–158; Панов М.І., Тихий В.П. Безпека людини як загальний принцип сучасного права // Права людини і правова держава. Х., 1998.
[577] Кравченко Ю.Ф. Актуальні проблеми реформування органів внутрішніх справ України (організаційно-правові питання): Дис... канд. юрид. наук. Х., 1998. С. 92; Михайленко П. Міліція чи поліція? Поліція !!! // Міліція України. 2004. № 4 (п/а). С. 20–23.
[578] Трубников В.М. Социальная адаптация освобожденных от отбывания наказания. Х., 1990; Трубников В.М. Трудоустройство освобожденных от наказания: реальность и поиск путей к улучшению положения // Рад. право. 1991. № 5. С. 36–37; Трубніков В.М. Особистість звільненого від відбування покарання як суб’єкт соціальної адаптації // Вісник Академії правових наук. 1997. № 1 (8). С. 115–126.
[579] Declaration on Police / Police Practice and Human Rights A European Introduction: A Reference Brochure. Strasbourg, 1999; Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996. С. 62–65.
[580] Кальман О. Деякі проблеми реформування правоохоронних та контролюючих органів України // Вісник прокуратури. 2002. № 4. С. 88–91; Тацій В.Я. Проблеми формування правової політики в Україні // Вісник Академії правових наук України. 1995. № 2. С. 3–13.
[581] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 209.
[582] Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление // Законность. 2000. № 6. С. 6.
[583] Баранов П.П. Теория систем и системный анализ правосознания личного состава органов внутренних дел. Ростов-на-Дону, 1997. С. 142–146.
[584] Колонтаевский Ф. Е. Обеспечение социалистической законности в административной деятельности милиции. Ташкент, 1975; Витрук В.Н. Социалистическая законность в деятельности ОВД // Проблемы дальнейшего укрепления социалистической законности в деятельности ОВД. Киев, 1986. С. 4–12; Проблемы дальнейшего укрепления социалистической законности в деятельности ОВД. К., 1986.
[585] Забезпечення законності в діяльності ОВС України: Збірник наукових праць. К., 1993; Обеспечение законности в деятельности ОВД / Под ред. Лазарева В. В. М., 1993; Невзоров І.Л. Принцип законності в правозастосувальній діяльності: Дис... канд. юрид. наук. Х., 2003; Нагорний О.П. Законність в адміністративній діяльності органів внутрішніх справ та шляхи її удосконалення: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 2003.
[586] Баранов П.П. Теория систем и системный анализ правосознания личного состава органов внутренних дел. Ростов-на-Дону, 1997. С. 142–146; Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 216.
[587] Новаков О.С. Кримінологічна характеристика та профілактика злочинів, які вчиняються працівниками міліції у сфері службової діяльності: Дис... канд. юрид. наук. К., 2003. С. 115–116; Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел: Монография. М., 2003. С. 29–37; Осадчий В.І. Проблеми кримінально-правового захисту правоохоронної діяльності: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. К., 2003; Лапка О. Соціально-правовий захист працівників міліції України // Право України. 2000. № 4. С. 17–19; Терещенко Л.В. Попередження органами внутрішніх справ посягань на життя та здоров’я працівників міліції у зв’язку з їх службовою діяльністю: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 2002.
[588] У полицейских тоже есть права! СПб., 2004; International Police Association International Administration Centre // www.ipaiac.org; International Association of Chiefs of Police // www.theiacp.org; Европейская платформа по работе полиции и правам человека // www.epphr.dk
[589] Права людини і професійні стандарти для працівників міліції та пенітенціарних установ в документах міжнародних організацій. Амстердам-Київ, 1996. С. 39–46.
[590] Проти катувань. Європейські механізми запобігання катуванням та жорстокому поводженню / Харківська правозахисна група. Х., 2003. С. 71–78.
[591] Европейский кодекс полицейской этики: Серия «Права человека». СПб., 2003. С. 21–23.
[592] Мартиненко О.А. Громадський контроль як засіб кримінологічної превенції службових правопорушень в діяльності ОВС України // Українське право. 2002. № 1(15). С. 206–210.
[593] Про демократичний цивільний контроль над Воєнною організацією і правоохоронними органами держави: Закон України від 19 червня 2003 р. № 975-IV // Відомості Верховної Ради України. 2003. № 46. Ст. 366.
[594] Macpherson W. Report of the Stephen Lawrence Inquiry. London, 1999; An Independent Police Complaints Commission. London, 2000.
[595] Харитончук М.В. Зарубіжні концепції і практика децентралізації державного управління: Автореф. дис... канд. політич. наук. Київ, 2000.
[596] Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999. С. 71–74.
[597] Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000. С. 102.
[598] Ипакян А.П. Методологические основы оценки эффективности деятельности органов внутренних дел. М., 1976; Основы управления в органах внутренних дел / Под ред. А.П. Коренева. М., 1996; Теория управления в сфере правоохранительной деятельности / Под ред. В.Д. Малкова. М., 1990; Малков В.Д., Веселый В.З. Теория социального управления. Предмет, система и задачи курса «Управление органами внутренних дел»: Лекция. М., 1987.
[599] Бойко І.В. Критерії оцінки діяльності оперуповноважених ДСБЕЗ ОВС МВС України за системою вагомих показників // Науковий вісник НАВСУ. 2002. № 1. С. 192–207; Соловей Ю.П. Правовое регулирование деятельности милиции в Российской Федерации. Омск, 1993. С. 234; Аврутин Ю.Е. Эффективность деятельности органов внутренних дел: опыт системного исследования. СПб., 1998. С. 100–103.
[600] Audit Commission. Local Authority Performance Indicators 1996/97: Police Services. London, 1998.
[601] Свон Р.Д. Эффективность правоохранительной деятельности и ее кадровое обеспечение в США и России. СПб., 2000. С. 79–81.
[602] Мальцев В.В. Тенденції розвитку системи оцінки діяльності органів внутрішніх справ: пошук оптимальної моделі // Вісник Нац. ун-ту внутр. 2004. № 28. С. 426–431; Лапшина В.Л. Принципи оцінювання ефективності діяльності органів внутрішніх справ // Вісник НУВС. 2004. № 28. С. 422–426.
[603] Ануфрієв М.І., Венедиктов В.С. Соціально-правовий захист працівників органів внутрішніх справ України: Наук.-практич. посібник. Х., 2000. С. 23; Annual report 1998. Toronto, 1998. С. 40.
[604] Annual Policing Plan 2000-2001. Kidlington, 2000. С. 34.
[605] Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 199.
[606] Бойко І.В. Критерії оцінки діяльності оперуповноважених ДСБЕЗ ОВС МВС України за системою вагомих показників // Науковий вісник НАВСУ. 2002. № 1. С. 205–206; Бойко І.В., Брисковська О.М. Грошове утримання та матеріальне стимулювання праці міліціонерів патрульно-постової служби міліції // Науковий вісник НАВСУ. 2002. № 2. С. 141–147.
[607] KPS Policy and Procedure Manual (Effective Date: 1 January, 2000). Kosovo, 2000.
[608] Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999. С. 46.
[609] Glover J. Humanity, a moral history of the twentieth century. London, 1999.
[610] Braithwaite J. Crime, Shame and Reintegration. Cambridge, 1989. С. 184.
[611] Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997. С. 322.
[612] Neyroud P., Beckley A. Policing, Ethics and Human Rights. Cullompton, 2001. С. 10.
[613] Pollock J.M. Ethics in Crime and Justice. 3rd ed. Belmont, 1998; Handled with Discretion: ethical issues in police decisionmaking / Ed. by Kleinig J. Lanham, 1996.
[614] The Oxford Companion to Philosophy / Ed. by Honderich T. Oxford, 1995; IASP. Ethics Training in Law Enforcement. 1999 // www.theiasp.org/pubinfo/ethicstraining.html; Delattre E.J. Character and Cops: ethics in policing. Washington, 1989.
[615] Зеленецький В.С., Кальман О.Г. Аналіз факторів, що обумовлюють менталітет правоохоронних органів // Вісті Кримінологічної асоціації України: Матеріали наук.-практич. конференції «Економічна злочинність в Україні: причини та заходи протидії» (19 червня 2004 р.). Випуск 1. Х., 2004. С. 68–72.
[616] Строков І.В. Правові та моральні основи забезпечення справедливості й законності в слідчій діяльності: Автореф. дис... канд. юрид. наук. К., 1998; Мартиненко О.А. Корпоративна етика як превентивний фактор правопорушень в ОВС України // Вісник Нац. ун-ту внутр. справ. 2004. № 28. С. 102–105.
[617] Pollock J.M. Ethics in Crime and Justice. 3rd ed. Belmont, 1998. С. 3–4.
[618] Mackenzie I. The dynamics of integrity: managerial and psychological perspectives // Policing Integrity / Ed. by Williams S., Williams G.: St. Catherine’s House Conference Report (№ 69). St. Catherine, 1999; Beckley A. Operational Policing: Liabilities and Entitlements. London, 1997.
[619] Gillon R. Medical ethics: four principles plus attention to scope // British Medical Journal. 1994. Vol.309. С. 184–188; Mulgan G. Connexity: How to live in a connected world. London, 1997; Glover J. Humanity, a moral history of the twentieth century. London, 1999; Cohen H.S., Feldberg M. Power and Restraint: the moral dimension of police work. New York, 1991; Nolan Committee. Standards in Public Life: First Report of the Committee on Standards in Public Life. Vol. 1. London, 1995; Alderson J.C. Principled Policing: Protecting the Public with Integrity. Winchester, 1998; Jones T., Newburn T., Smith D.J. Democracy and Policing. London, 1994; Скакун О.Ф. Юридическая деонтология: Учебник. Х., 2002.
[620] Peters T. The Circle of Innovation. London, 1997.
[621] Келлі Л. Бачення, новаторство і професіоналізм у боротьбі поліції проти насильства щодо жінок і дітей. Лондон, 2000. С. 128–130.
[622] International Association of Women Police. http // www.iawp.org; National Black Police Association Homepage. http // www.blackpolice.org/; Jewish Police Association. http // www.jewishpoliceassociation.org.uk.
[623] Зеленецький В.С., Кальман О.Г. Аналіз факторів, що обумовлюють менталітет правоохоронних органів // Вісті Кримінологічної асоціації України: Матеріали наук.-практич. конференції «Економічна злочинність в Україні: причини та заходи протидії» (19 червня 2004 р.). Випуск 1. Х., 2004. С. 68–72.
[624] International police review. 1993. № 5. C. 75.
[625] Wilson J.Q. Varieties of Police Behavior. New York, 1973.
[626] Архів ДВБ ГУБОЗ МВС України. НС по надзвичайним подіям у м. Києві, № 140. 2001. Т.1 (нетаємно). С. 24–37.
[627] Про участь громадян в охороні громадського порядку і державного кордону: Закон України від 22 червня 2000 р. № 1835-ІІІ // Відомості Верховної Ради України. 2000. № 40. Ст. 338; Програма розвитку партнерських відносин між міліцією і населенням на 2002–2005 рр. // Рішення колегії МВС України № 8 Км/1 від 28 грудня 1999 року «Про підсумки роботи ОВС у 1999 році та завдання відповідно до вимог Президента й Уряду України щодо поліпшення боротьби зі злочинністю і посилення охорони громадського порядку». К., 1999.
[628] Дейкун Р. «Рівняймось на євростандарти» // Міліція України. 2005. № 2 (92). С. 28.
[629] Черепашкин А.С. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых сотрудниками милиции общественной безопасности: Дис... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 103; Ворушило В.П. Управлінські рішення щодо зміцнення законності у діяльності органів внутрішніх справ (організаційно-правові питання): Дис… канд. юрид. наук. Запоріжжя, 2003. С. 166; Свон Р.Д. Эффективность правоохранительной деятельности и ее кадровое обеспечение в США и России. СПб., 2000; Комплексна програма удосконалення роботи з кадрами та підвищення авторитету міліції на 1999–2005 рр.: Наказ МВС України № 61 від 29.01.1999 р.
[630] Goleman D. Emotional Intelligence: why it can matter more than IQ. London, 1996.
[631] Cooper R.K., Sawaf A. Executive EQ. London, 1996.
[632] Борисенко Н. Профессиональная надежность военнослужащего внутренних войск МВД России // Войсковой вестник. 1996. № 2. С. 29; Инструкция о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации: Утверждена приказом МВД РФ № 1038–1999 г. П.9.7.
[633] Klemp G.O. Jr. The assessment of occupational competence: Report to the National Institute of Education. Washington, 1980; Exley M. First class coach // Management Today. 2000. May.
[634] Doerner W.G., Nowell T.M. The reliability of the behavior-personnel assessment device (BPAD) in selecting police recruits // Policing: an International Journal of Police Strategies and Management. 1999. Vol.22, 3.
[635] Neyroud P., Beckley A. Policing, Ethics and Human Rights. Cullompton, 2001. С. 173.
[636] Wood R., Payne T. Competency Based Recruitment and Selection. Chichester, 1998.
[637] Covey S.R. The Seven Habits of Highly Effective People. London, 1989.
[638] Кобзин Д.А. Социальные изменения как детерминанта дисциплины в органах внутренних дел: Дис… канд. социол. наук. Х., 2000. С. 155–159; Ворушило В.П. Управлінські рішення щодо зміцнення законності у діяльності органів внутрішніх справ (організаційно-правові питання): Дис… канд. юрид. наук. Запоріжжя, 2003. С. 170; Ануфрієв М.І, Венедиктов В.С., Негодченко О.В., Соболєв В.О, Шкарупа В.К. Соціологічно-правові аспекти зміцнення службової дисципліни в органах внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2000.
[639] KPS Policy and Procedure Manual (Effective Date: 1 January, 2000). Kosovo, 2000; Standard Operating Procedures. Sarajevo: United Nations Mission in Bosnia and Herzegovina. International Police Task Force, March 25, 2000; Кодекс поведения (профессиональные стандарты): Приказ МВД Республики Сербской № 300 от 10.09.98 г., Баня Лука. Босния-Герцеговина.
[640] Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999. С. 146–148.
[641] Criminal Justice in America: Theory, Practice, and Policy/ Barry W. Hancock, Paul M. Sharp. 2nd ed. New Jersey, 2000. С. 105; Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999. С. 151.
[642] Губанов А.В. Полиция зарубежных стран. Организационно-правовые основы, стратегия и тактика деятельности. М., 1999. С. 151.
[643] KPS Policy and Procedure Manual (Effective Date: 1 January, 2000). Kosovo, 2000. P-1.16 Rules of Conduct and Behavior; Кодекс поведения (профессиональные стандарты): Приказ МВД Республики Сербской № 300 от 10.09.98 г., Баня Лука. Босния-Герцеговина.
[644] Standard Operating Procedures. Sarajevo: United Nations Mission in Bosnia and Herzegovina. International Police Task Force, March 25, 2000.
[645] Berry G., Izat J., Mawby R., Walley L., Wright A. Practical Police Management. London, 1998. С. 106.
[646] Standard Operating Procedures. Sarajevo: United Nations Mission in Bosnia and Herzegovina. International Police Task Force, March 25, 2000; Notes for Guidance of UN Civilian Police on Assignment / United Nations Police for Kosovo. UN PK. United Nations Interim Administration Mission in Kosovo (UNMIK). New York, 1999.
[647] Положение о дисциплинарной ответственности сотрудников и дисциплинарной комиссии Министерства внутренних дел Боснии и Герцеговины. Сараево, 1999. Раздел 2, ст.ст. 4–5; Положение о дисциплинарной ответственности работников МВД Республики Сербской от 15.08.1996 № К/Р1219/96. Биелина, 1996. Раздел 2, ст. 3.
[648] O’Connor T. Dr. Police Deviance and Ethics // faculty/ncwc.edu./toconnor/205/ 205lect11.htm. С. 4–7.
[649] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 101.
[650] Криминология / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 1997. С. 385.
[651] Ануфрієв М.І, Венедиктов В.С., Негодченко О.В., Соболєв В.О, Шкарупа В.К. Соціологічно-правові аспекти зміцнення службової дисципліни в органах внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2000. С. 85; Punch M. Rotten barrels: systemic origins of corruption // Strategieen voor corruptie-beheersing bij de politie / Ed. by Kolthoff E.W. Arnhem, 1994; HMIC. Police Integrity: Securing and maintaining public confidence: Report of Her Majesty’s Inspectorate of Constabulary. London, 1999.
[652] Кримінологія: Загальна та Особлива частини / За ред. проф. І.М. Даньшина. Х, 2003. С. 101.
[653] Ануфрієв М.І, Венедиктов В.С., Негодченко О.В., Соболєв В.О, Шкарупа В.К. Соціологічно-правові аспекти зміцнення службової дисципліни в органах внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2000. С. 86–87.
[654] Венедиктов В.С. Метрологічні засади гендерної освіти в вузах системи МВС України // Впровадження гендерних підходів у діяльність правоохоронних органів України: Матеріали міжнародної наук. практич. конференції К., 2005. C. 114–120.
[655] Gilmartin Kevin M., Harris John J. Law Enforcement Ethics… The Continuum of Compromise // Police Chief Magazine. 1998. January.
[656] Ануфрієв М.І, Венедиктов В.С., Негодченко О.В., Соболєв В.О, Шкарупа В.К. Соціологічно-правові аспекти зміцнення службової дисципліни в органах внутрішніх справ України. Дніпропетровськ, 2000.
[657] Александров Ю.В. Професійна деформація співробітників органів внутрішніх справ і шляхи її корекції: Дис... канд. психол. наук: Х, 2004. С. 134–139.
[658] Гурін В.В. Вдосконалення порядку проведення службових розслідувань відносно працівників слідчого апарату органів внутрішніх справ в умовах реформування досудового слідства в Україні // Організаційно-правові питання реформування досудового слідства в Україні: Матеріали всеукр. наук.-практич. конференції. Донецьк, 2003. С. 172.
[659] Приказ МВД Республики Сербской № 315 от 10 сентября 1998 г. «Обследование работников МВД на наличие наркотиков/алкоголя в организме». Биелина, 1998; Алтухов С.А. Преступления сотрудников милиции (понятие, виды и особенности профилактики). СПб., 2001. С. 248.
[660] Александров Ю.В. Професійна деформація співробітників органів внутрішніх справ і шляхи її корекції: Дис... канд. психол. наук: Х, 2004. С. 135.
[661] Бандурка О.М., Соболєв В.О. Теорія та методи роботи з персоналом в органах внутрішніх справ: Підручник. Х., 2000. С. 341.
Правозащитной организацией «Международная амнистия» было выдвинуто обвинение против австрийской полиции в отношении 130 случаев применения пыток, имевших место в 1990–1995 гг. в ходе проведения следствия, основанное на показаниях потерпевших, адвокатов, заключениях экспертов-медиков. Наличие систематических пыток зафиксировано в Индии, Пакистане, Египте.[96]
В странах бывшей социалистической ориентации наиболее распространенными формами полицейских правонарушений являются коррупция и злоупотребление служебным положением. Опрос института Геллапа, проводившийся в 2001 г. в Хорватии, выявил, что полицейские наряду с офицерами таможни и врачами являются наиболее коррумпированными чиновниками в стране, хотя в официальной статистике на их долю приходится только 1% всех дел, возбужденных по обвинению во взяточничестве и коррупции.[97]
Схожая картина наблюдается и в Венгрии, где сотрудники полиции также входят в первую тройку наиболее коррумпированных чиновников наряду с представителями таможни и акцизного ведомства. 25% населения страны уверено, что дача взятки является обязательной для правильного рассмотрения дела полицией. В ходе опросов респонденты чаще всего указывают на подразделения дорожной полиции и следствия.[98]
В Болгарии, после роспуска значительной части силовых ведомств, общество столкнулось с проблемой преступности, порожденной отставными сотрудниками милиции и госбезопасности. Уже к 1991 г. около 17 тыс. бывших правоохранителей заняли ведущую роль в теневой экономике и курортном бизнесе, активно вовлекая в процесс незаконного товарооборота своих коллег и по сути дела, образуя в стране специфическую форму полицейской организованной преступности.[99]
В соседней с Украиной Российской Федерации наблюдается аналогичный феномен – на теневом рынке группы коррумпированных сотрудников милиции успешно конкурируют с криминальными группировками, оказывая частным лицам не только услуги уклонения от правосудия, но и обеспечивая нелегальную защиту коммерческих структур, возврат их долгов силовыми методами, устранение конкурентов, снабжение оперативно - служебной информацией.[100] При этом наблюдается интенсивное участие в совершении преступлений руководящего состава подразделений, чей показатель с 1991 по 1997 гг. вырос в 14,5 раз, тогда, как число правонарушений среди сотрудников увеличилось в среднем в 3,8 раза. Среди наиболее коррумпированных указываются, прежде всего, сотрудники ГИБДД, чей удельный вес в общей массе коррупционеров в ОВД составляет 27,3%. Для руководителей подразделений данный показатель составляет 6%, для сотрудников ОБЭП – 15,1%, следователей – 9,1%, ОУР – 6%, участковых инспекторов – 3%.[101]
Общий уровень преступлений в органах внутренних дел РФ характеризуется показателем в 3,5 преступления на 1 тыс. чел. личного состава в 1998 г. и в 3,2 преступления на 1 тыс. чел. личного состава в 1999 г. При этом в официальную уголовную статистику, по оценкам самих сотрудников, не попадает около 80% совершаемых «милицейских» преступлений.[102]
На сегодняшний день в структуре преступности сотрудников ОВД Российской Федерации преобладают правонарушения общеуголовной направленности. Если в начале 1990-х гг. число общеуголовных преступлений составляло 1/3 всех посягательств, то уже в 1998 г. за общеуголовные преступления к ответственности было привлечено 56,2% всех осужденных сотрудников. Рост числа убийств за 1992-1998 гг. составил 11%, грабежей и разбоев – 10%, количество изнасилований возросло в 3 раза, тяжкого вреда здоровью – в 2,4 раза.[103]
По оценке экспертов Human Rights Watch, осуществившими интервью с более чем 50 потерпевшими и десятками сотрудников правоохранительных органов, в Российской Федерации одной из наиболее острых остается проблема насилия и пыток в отношении задержанных и арестованных лиц. Печально известные методы удушения пластиковыми пакетами и противогазом, длительное избиение, связывание задержанных «ласточкой» и подвешивание их за конечности, применение электрошока – являются широко распространенными в милицейской практике. Жестокому обращению и пыткам в ходе следствия, по оценке омбудсмена Российской Федерации и ведущих работников суда, подвергаются от 50 до 80% всех подозреваемых.[104]
Несмотря на повышенные требования к морально - деловым качествам кандидатов и тщательный отбор со стороны национальных правительств, нарушения дисциплины и законности не единичны и среди сотрудников Гражданской полиции ООН.[105] Одним из последних резонансных случаев можно указать получившую официальную огласку жалобу 29 членов миротворческого пакистанского контингента в Косово на коррупцию, предубежденное и дискриминирующее отношение со стороны командира контингента и 4 его офицеров. Причиной жалобы стали неоднократные факты взяточничества со стороны командира и злоупотребления служебным положением. Поскольку первая жалоба в адрес национального министерства внутренних дел не привела к положительному результату, а напротив, послужила поводом для угроз со стороны командира «разобраться с виновными по возвращению в Пакистан», полицейские направили вторую жалобу с обвинениями командира в грубом и неуважительном поведении.[106]
По данным автора, уровень нарушений дисциплины среди сотрудников Гражданской полиции ООН является достаточно высоким. Так, в Косово на протяжении 1999–2002 гг. было совершено 851 нарушение дисциплины, что составило в среднем 5,7 нарушения на 1 тыс. чел. Более высокие показатели имела миссия ООН в Боснии-Герцеговине, где в течение с 1998 г. по май 2000 г. было наказано 287 чел., что ежегодно составляло в среднем 6,4% от количества личного состава Гражданской полиции. Объясняется это, прежде всего многонациональностью международных полицейских контингентов, сложностью рабочих условий в стране пребывания, а также большими различиями в профессиональных навыках и национальных стереотипах полицейских.
Наиболее распространенными видами нарушений в упомянутых миротворческих миссиях являлись прогулы и отсутствие на рабочем месте без уважительных причин, управление служебным автомобилем в нетрезвом состоянии и совершение ДТП, неподчинение приказу начальника, нарушение профессиональных стандартов полицейской работы. В приведенной ниже таблице показано распределение всех дисциплинарных проступков, имевших место среди сотрудников Гражданской полиции ООН в Боснии-Герцеговине:
Таблица 6
Число нарушений среди сотрудников Гражданской полиции ООН в Боснии-Герцеговине, 1998 г. – май 2000 г.
| Кол-во чел./случаев | |
| Незначительные нарушения правил дорожного движения | 8/6 |
| Серьезные нарушения правил дорожного движения | 4/2 |
| Превышение скорости | 14/11 |
| Вождение автомобиля в нетрезвом состоянии | 4/3 |
| Нарушение уставных требований и правил ношения формы одежды | 1/0 |
| Несанкционированное использование служебного автомобиля | 8/8 |
| Несанкционированное использование служебного телефона | 4/4 |
| Несанкционированное использование компьютерного программного обеспечения | 2/0 |
| Небрежное обращение со служебным имуществом, нарушение правил его сохранности | 42/37 |
| Совершение действий, несовместимых со званием полицейского наблюдателя ООН | 24/10 |
| Недостойное поведение по отношению к местному населению | 1/0 |
| Нарушение требований, предъявляемых к профессиональным качествам | 33/17 |
| Невыполнение законного приказа или распоряжения | 14/8 |
| Дискриминация | 11/5 |
| Использование циничных, непристойных или оскорбительных выражений | 2/2 |
| Драка, физическое насилие по отношению к другим членам Гражданской полиции | 7/4 |
| Халатное отношение к служебным обязанностям | 9/6 |
| Лжесвидетельство, неправдивость предоставляемых официальных сведений | 3/2 |
| Сексуальные домогательства | 7/5 |
| Разглашение служебной информации | 5/3 |
| Превышение власти и злоупотребление служебным положением | 3/0 |
| Незаконное отсутствие на работе | 70/52 |
| Кража и другие преступления | 11/5 |
| Должностные преступления и акты коррупции | 8/7 |
| Участие в торговле женщинами и проституции | 0 |
| Всего | 287/191 |
Рис. 4. Распределение причин репатриации сотрудников Гражданской полиции ООН в Косово
Среди репатриированных, к сожалению, имеются и два наших соотечественника. Один из них, сотрудник столичного батальона ДПС ГАИ, в 2002 г. в присутствии переводчика и другого местного жителя оштрафовал водителя за нарушение правил дорожного движения на сумму в 40 евро без оформления соответствующей штрафной квитанции. Возбужденное по инициативе местного водителя уголовное дело инкриминировало представителю украинской милиции проступки по трем статьям Уголовного кодекса Автономной Республики Косово: по ст.210, п.1 «Злоупотребление служебным положением», ст.214, п.1 «Незаконные штрафы и получение денег» и ст.222, п.3 «Получение взятки». По инициативе МВД Украины указанный сотрудник был отозван из миротворческой миссии и уволен из органов внутренних дел.[107]
Второй сотрудник в том же 2002 г., в свободное от работы время, находясь в гражданской одежде и с табельным оружием (пистолетом «Форт-12») посетил вечеринку по случаю дня рождения офицера полиции немецкого миротворческого контингента. Употребив спиртные напитки, он спровоцировал ссору с одним из офицеров немецкой полиции, во время которой произвел 11 выстрелов в воздух из табельного оружия. Избегая дальнейшего конфликта, немецкие полицейские сели в машину и уехали. Однако сотрудник украинского контингента начал их преследовать, сев за руль служебного автомобиля ООН. Во время езды он не справился с управлением и въехал в здание магазина. Служебный автомобиль при этом был значительно поврежден. После решения Комиссара гражданской полиции ООН в Косово о депортации данный сотрудник был направлен в Украину и уволен из милиции за дискредитацию звания сотрудника органов внутренних дел.[108]
Указанные случаи служат лишь демонстрацией того, что проблемные вопросы поддержания дисциплины в полной мере относятся и к украинским подразделениям органов внутренних дел, анализу деятельности которых посвящены следующие разделы.
Правовая регламентация и стандарты полицейской деятельности
17 декабря 1979 г. резолюцией 34/169 Генеральной Ассамблеи ООН был принят Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.[109] Положения Кодекса отражали результаты длительного периода реформ в сфере правоохранительной деятельности, начатых в 1960-х гг. американскими и английскими законодателями как результат переосмысления роли полиции в послевоенном обществе. К концу 1970-х гг. в общественном мнении большинства европейских законодателей укрепилось осознание того, что полное осуществление прав человека и его основных свобод, гарантированных национальными и международными документами, невозможно без построения цивилизованого общества, пользующегося преимуществами порядка и общественной безопасности. Жизненно важная роль при этом отводилась полиции, которая, зачастую действуя в условиях, связанных с риском для ее сотрудников, особенно нуждалась в четко определенных правилах поведения и профессиональной этики. Пытаясь создать унифицированные законодательные рамки, авторы резолюции одновременно указали, что нормы как таковые не могут иметь практического значения до тех пор, пока их содержание и значение не станут частью кредо каждого должностного лица по поддержанию правопорядка, что достигается соответствующим обучением и подготовкой персонала.Полиция была определена как государственная служба, создаваемая в соответствии с законом, в обязанности которой входит поддержание и охрана правопорядка. Как и все учреждения системы уголовного правосудия, полиция должна представлять все общество в целом, нести ответственность перед ним и быть ему подотчетной. На этом основании действия должностных лиц полиции могут быть проверены министерством, прокуратурой, судом, омбудсменом, комитетом граждан, каким-либо объединением этих органов или любым другим органом по надзору за деятельностью полиции.
В понятие «должностные лица по поддержанию правопорядка» включены назначенные или избранные лица, связанные с применением права, владеющие полицейскими полномочиями, особенно – полномочиями по задержанию правонарушителей. Данный термин распространяется не только на полицейских, но также на военнослужащих и представителей государственной безопасности тех стран, где указанные лица выполняют полицейские функции. Положения Кодекса в круг полицейских обязанностей, помимо защиты общества от насильственных, грабительских и противоправных действий, включают также оказание услуг и помощи тем гражданам, которые в силу личных, экономических, социальных и иных чрезвычайных причин нуждаются в незамедлительной помощи.
При выполнении своих обязанностей должностные лица по поддержанию правопорядка обязаны соблюдать международные нормы в области прав человека, уважать и защищать человеческое достоинство, о чем в национальных законодательствах должны содержаться соответствующие положения.
Применение силы в ходе поддержания правопорядка признается мерой исключительного характера, применяемой в случае крайней необходимости и лишь в той мере, которая диктуется ситуацией. Применение силы должно всегда находиться в разумных пределах и соответствовать национальным принципам пропорциональности, позволяющих эффективно упредить правонарушение и осуществить правомерное задержание правонарушителей. Особое внимание уделено применению должностных лиц огнестрельного оружия, каждый случай которого должен немедленно сообщаться компетентным органам власти. Положения Кодекса, помимо исключительности использования оружия, настаивают на максимальном сокращении ситуаций, допускающих его применение, особенно против детей. К таковым ситуациям могут быть отнесены случаи вооруженного сопротивления со стороны подозреваемого правонарушителя, создание им угрозы для остальных граждан, а также, когда остальные меры для его задержания являются недостаточными.
Поскольку в силу своих обязанностей должностным лицам по поддержанию правопорядка становится доступной информация конфиденциального содержания, отдельные положения Кодекса обязывают проявлять величайшую осторожность при использованиии информации подобного рода. Данные, касающиеся личной жизни граждан, а также сведения, потенциально могущие навредить их интересам и репутации, должны храниться в тайне и могут быть разглашены только с целью правосудия и при исполнении служебных обязанностей. Любое разглашение конфиденциальной информации, произведенное с иной целью, должно расцениваться как совершенно неправомерное (ст. 4).
Для должностных лиц при выполнении ими функций защиты правопорядка не существует ситуаций, в которых они имели бы право осуществлять лично, побуждать других лиц либо терпимо относиться к любым видам унижающего обращения и наказания к проявлениям жестокости и пыток. Оправданием для такого поведения не может служить ни распоряжение высшего руководства, ни исключительные обстоятельства, как то: состояние войны, угроза национальной безопасности, внутренняя политическая нестабильность или иная чрезвычайная ситуация (ст.5). Пытки в свое время были определены Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания как любые действия, которыми человеку умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или умственное со стороны официального лица, либо по его наущению, с целью получения от данного человека или от третьего лица информации, либо признания, наказания его за действия, совершенные им, либо приписываемые ему по подозрению.[110] Выражение «жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения» является оценочной категорией, поскольку оно не было определено Генеральной Ассамблеей, однако Кодекс рекомендует толковать его таким образом, чтобы предоставлять максимально широкую защиту от злоупотреблений как физического, так и психологического характера (ст.5, п.«с»).
В продолжение предыдущего положения, должностным лицам по поддержанию правопорядка предписывается охрана здоровья задержанных лиц, в частности – принятие всех неотложных мер с целью обеспечения и оказания медицинской помощи в случае необходимости. Инициатива при этом может исходить как от самих должностных лиц, так и от лиц медицинского персонала (ст. 6), а медицинская помощь оказывается также жертвам правонарушений и несчастных случаев.
Положения Кодекса крайне лаконично очерчивают проблему коррупции: «Должностные лица по поддержанию правопорядка не совершают никаких актов коррупции. Они также всемерно препятствуют совершению таких актов и борются с ними» (ст. 7). Такая краткость вполне объяснима, поскольку, с точки зрения авторов Кодекса, любой акт коррупции или злоупотребления властью несовместимы со служебным статусом лица, охраняющего правопорядок. В случае совершения акта коррупции международные стандарты настоятельно рекомендуют применять к виновному нормы закона в полной мере, поскольку национальные правительства не могут ожидать от граждан соблюдения правопорядка, если не могут или не хотят обеспечить соблюдение законности собственными должностными лицами в сфере деятельности государственных учреждений. Понятие коррупции, хотя и определяется нормами национального права, в каждом случае предполагает не только попытку подкупа, но и совершение либо несовершение действий должностным лицом при исполнении им и в связи с его служебными обязанностями в результате получения подарков (принимаемых или вымогаемых), обещаний или стимулов в обмен за действие или бездействие – ст. 7, пп. в, с).
В случае, когда Кодекс ратифицируется и включается в национальное законодательство, его положения являются обязательными для выполнения всеми должностными лицами по поддержанию правопорядка. О любых нарушениях изложенных положений должностные лица обязаны сообщать в вышестоящие инстанции, а в случае, когда это невозможно или неэффективно – в другие соответствующие инстанции и органы, имеющие полномочия надзора и правового контроля (ст.8). Естесственно, что в этих случаях должностные лица не подлежат административным и иным мерам наказания, поскольку речь идет о необходимости соблюдения прав человека и внутренней дисциплины учреждением, от деятельности которого в значительной мере зависит общественная безопасность. В ряде стран, где средства массовой информации могут рассматриваться как учреждения, выполняющие функцию рассмотрения жалоб о нарушении прав человека, должностные лица по поддержанию правопорядка могут обоснованно, как крайнюю меру, привлечь общественное внимание к проблеме нарушения данного Кодекса посредством СМИ. Данный шаг делается в соответствии с национальными законами и обычаями, а также с соблюдением требований Кодекса относительно неразглашения информации конфиденциального характера.
На европейском континенте приоритет в законодательном определении роли и места полиции в современном обществе принадлежал Совету Европы. Принятая в мае 1979 г. Ассамблеей Совета Европы «Декларация о полиции» в правовом порядке подтвердила положения рассмотренного выше Кодекса, а также закрепила статус и этические принципы работы полиции.[111]
В общих положениях Декларации подчеркивается, что повсеместное принятие странами-участницами правил полиции будет способствовать совершенствованию европейской системы по защите прав и основных свобод человека. Отдельным пунктом проходит положение о том, что в должности полицейского не должны работать лица, которые, находясь на службе в полиции, нарушили права человека или лица, работавшие в подразделениях полиции, расформированных в связи с антигуманной практикой. Рекомендовано оказывать сотрудникам полиции активную моральную и физическую поддержку общества, которому они служат, а также наделять их тем же статусом и правами, что и работников государственной гражданской службы. Основные разделы Декларации распространяются на всех сотрудников и организации, включая такие органы, как секретные службы, военная полиция, вооруженные силы или милиция, выполняющие полицейские функции, которые ответственны за правоохранительную деятельность, расследование правонарушений, охрану общественного порядка и государственной безопасности. В Декларации также сформулированы правила поведения сотрудников полиции в случае войны или других чрезвычайных ситуациях, а также в случае оккупации страны иностранной державой.
Предусмотренные европейскими стандартами правоохранительной деятельности функции полицейского включают, прежде всего, выполнение им обязанностей по защите своих сограждан и общества от насилия, грабежа и других общественно опасных действий, как это установлено законом. На работу в полицию может поступить любой гражданин, отвечающий определенным требованиям. Поступивший на службу полицейский должен пройти в полном объеме общую, профессиональную и служебную подготовки, а также получить соответствующий инструктаж по социальным проблемам, демократическим свободам, правам человека и, в частности, Европейской конвенции по правам человека.
В своей деятельности полицейский должен противодействовать фактам нарушения закона и в случае, когда правонарушение может непосредственно повлечь причинение непоправимого и серьезного ущерба, должен незамедлительно принять все возможные меры по предотвращению такого правонарушения. При исполнении своих обязанностей полицейский призван действовать решительно для достижения цели, предписанной или разрешенной законом, но при этом применять силу только в разумных пределах.
При отсутствии угрозы причинения непосредственного и непоправимого ущерба офицер полиции должен принять меры по предотвращению последствий этого правонарушения или его рецидива путем доклада о сложившейся ситуации своим непосредственным начальникам. Если это не приведет к желаемым результатам, полицейский может обратиться к вышестоящему руководству.
Соприкасаясь по роду службы с секретными материалами, полицейский должен сохранять их тайну, если выполнение обязанностей или правовые нормы не предписывают иного.
При охране лица, нуждающегося в медицинском уходе, полицейский должен обеспечить такой уход со стороны медперсонала и в случае необходимости принять меры по спасению жизни и здоровья данного лица. При передаче задержанного под медицинское наблюдение полицейский должен следовать предписаниям врачей и других компетентных медицинских работников.
В Декларации также отдельно выделен раздел, касающийся предупреждения незаконных действий полиции. В нем подчеркивается, что полицейский должен действовать честно, беспристрастно и с чувством собственного достоинства. В частности, он должен воздерживаться от всех проявлений коррупции и решительно противодействовать им.
Согласно международным стандартам, каждый полицейский должен нести личную ответственность за свои собственные действия и за незаконные действия или бездействие, совершенные по его указанию. Полицейский должен исполнять указания, изданные надлежащим образом его вышестоящим начальником, но он должен воздерживаться от выполнения указаний, если ему известно или должно быть известно о том, что они незаконны. Никакие уголовные и дисциплинарные меры наказания не могут быть применимы в отношении полицейского, отказавшегося выполнять незаконный приказ.
Был подтвержден запрет на участие полиции в любых формах дискриминационной политики, согласно которому полицейский не должен оказывать содействия в розыске, аресте, охране или конвоировании лиц, которые, не будучи подозреваемыми в совершении незаконных действий, тем не менее, разыскиваются, задерживаются или преследуются в связи с их расовой, религиозной или политической принадлежностью. Дисциплинарные взыскания, пытки и другие формы негуманного или унижающего обращения или наказания со стороны полиции запрещаются при любых обстоятельствах. Сотрудник полиции не должен повиноваться или исполнять любой приказ или инструкцию, предписывающие подобные меры.
Национальные законодательства должны предусматривать систему правовых гарантий и мер, направленных на защиту граждан от ущерба, который может быть вызван действиями полиции. Сама деятельность полиции при этом должна строиться на четкой цепочке указаний с тем, чтобы всегда имелась возможность для установления начальника, ответственного в конечном итоге за действия или бездействие того или иного полицейского. Полицейские должны получать ясные и четкие указания по поводу порядка и обстоятельств применения оружия.
Во время войны и вражеской оккупации полицейские (кроме сотрудников военной полиции) должны продолжать выполнять свои задачи по защите граждан и собственности в интересах гражданского населения. Как лица, не имеющие статуса «воюющей стороны», в период оккупации полицейские не должны:
– принимать участие в действиях, направленных против членов движения сопротивления;
– принимать участие в осуществлении мер, направленных на использование населения для военных целей и для охраны военных объектов.
Если полицейский уходит в отставку в период вражеской оккупации в связи с тем, что он принуждается к выполнению незаконных распоряжений, противоречащих интересам гражданского населения, и в связи с тем, что он не видит для себя другого выхода, сразу после окончания оккупации он должен быть восстановлен в должности полицейского без ущерба его личным правам и доходам, которые полагались бы ему, если бы он оставался в полиции. В период оккупации и после ее окончания никакие карательные или дисциплинарные санкции не могут налагаться на полицейского, который добросовестно выполнил указание власти, считающейся в то время законной, и когда выполнение такого указания входило в обязанности данного полицейского. Оккупирующая сторона, в свою очередь, не должна привлекать к дисциплинарной или судебной ответственности полицейских по причине того, что они исполняли приказы, отданные законными властями до оккупации.
К положительному вкладу европейских законодателей следует отнести не только защиту гражданских прав и свобод, но и разработку мер социальной защиты самих сотрудников полиции. В Декларации было указано, что профессиональные, психологические и материальные условия, в которых полицейский должен выполнять свои обязанности, в свою очередь должны защищать его честь, достоинство и беспристрастность. Сотрудник полиции имеет право на повышенную заработную плату с учетом особых факторов несения службы, таких как повышенный риск и ненормированный рабочий график.
В случае дисциплинарного или уголовного преследования, возбужденного в отношении сотрудника полиции, последний имеет право высказаться в свою защиту и воспользоваться услугами адвоката. Он также должен иметь возможность воспользоваться помощью профессиональной организации к которой принадлежит. Кроме того полицейский, в отношении которого были применены дисциплинарные меры или назначено наказание, должен иметь право обжалования их в независимом и беспристрастном суде. В суде либо трибунале полицейский должен пользоваться такими же правами, как и всякий обычный гражданин.
Полицейские должны иметь право на создание профессиональных организаций, вступление в них и активное участие в их деятельности. Они, кроме того, могут принимать активное участие в деятельности других организаций. Профессиональная организация полиции должна гарантировать своим представителям возможность принимать участие в обсуждении вопросов, касающихся профессионального статуса сотрудников полиции; возможность обращаться к руководству подразделений полиции для получения консультаций и, в случае необходимости – возможность возбуждать судопроизводство в интересах либо группы сотрудников полиции, либо отдельного полицейского. Членство в профессиональной полицейской организации и активное участие в ее деятельности не должно наносить ущерб какому-либо сотруднику полиции.
Основные положения, изложенные в «Декларации о полиции», были также закреплены в своем общем виде в Европейском кодексе полицейской этики, принятого в качестве дополнительного регулятивного документа Советом Европы 19 сентября 2001 г.[112]
«Конвенция против пыток и иных жестоких, бесчеловечных либо унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания», принятая резолюцией ООН А/RES/39/46 от 10.12.84 г., стала закономерным продолжением Декларации с аналогичным названием, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 09.12.1975 г.[113]
Вслед за Декларацией, положения Конвенции определили пытки как вид насильственных действий, приносящих боль и страдания и причиняемые государственными должностными и другими официальными лицами, равно как и совершаемые по их наущению или с их молчаливого согласия. Как и в предыдущих рассмотренных документах была подтверждена невозможность оправдания пыток приказами начальника, исключительными обстоятельствами или чрезвычайным положением. Каждая страна-участница должна обеспечить неотвратимость наказания за подобные действия с учетом их тяжести и в соответствии с национальным законодательством.
Ст. 10 Конвенции обязывает также включать в учебные материалы полную информацию о запрете пыток в программы подготовки персонала правоохранительных органов, равно как и других лиц, могущих иметь отношение к содержанию граждан под стражей и проведению допросов. Запрет на пытки также должен быть включен в правила и инструкции, касающиеся функциональных обязанностей должностных лиц.
Соблюдение законности в действиях правоохранительных органов обеспечивается государственным контролем за правилами, методами и практикой проведения допросов и содержания лиц под стражей. В случае жалобы потерпевшего о применении к нему пыток государственные национальные системы должны гарантировать быстрое и беспристрасное расследование изложенных фактов с одновременной защитой истца и свидетелей от возможных грубых форм обращения и запугивания в связи с подачей жалобы. Конвенция предписывает государствам-участникам создание в национальных правовых системах четких гарантий жертве пыток на справедливую и адекватную компенсацию причиненного ущерба, включая меры по дальнейшей реабилитации. Отдельно был выделен пункт, согласно которому государством гарантируется неиспользование в ходе судебного рассмотрения каких - либо заявлений, сделанных под пытками (ст.15).
Бесспорной заслугой Конвенции является решение о создании Комитета против пыток, в обязанности которого вошел надзор за соблюдением изложенных положений странами - участницами, а также проведение конфиденциальных расследований по фактам нарушений прав человека со стороны должностных лиц национальных правоохранительных органов (ст. 17). Ежегодные отчеты Комитета, предоставляемые Генеральной Ассамблее ООН и странам-участницам, является сегодня действенной формой международного контроля за деятельностью правоохранительных органов.
В 1985 г. отдельные положения Конвенции были развиты в новом документе, принятом резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН и получившем название «Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью».[114] С точки зрения рассматриваемых уголовно-правовых рамок деятельности правоохранительных органов, данный документ не является столь всеобъемлющим, каковым можно считать «Декларацию о полиции» или «Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка». Однако некоторые положения имеют непосредственное отношение к проблеме законности действий работников полиции.
Прежде всего, под термином «жертва» было определено любое лицо, которому был причинен ущерб в результате нарушений национального уголовного законодательства, в т.ч. – в результате преступного злоупотребления властью. В связи с этим определением государствам-участникам предписывается обязательное рассмотрение вопроса о включении в национальные законы норм, запрещающих злоупотребление властью и предусматривающих меры защиты для жертв злоупотреблений властью. К таким мерам должно относиться право на реституцию и/или компенсацию, а также предоставление необходимой материальной, медицинской, психологической и социальной помощи и поддержки (п.9).
Периодический пересмотр национальных законодательств с целью повышения эффективности мер защиты граждан от возможных злоупотреблений властью также был включен в список обязанностей государств-участников (п.21). Работникам полиции и системы правосудия рекомендуется проходить соответствующую подготовку, обеспечивающую предоставление оперативной помощи и понимание нужд граждан, потерпевших от злоупотребления властью (п.16).
В случае, когда гражданин пострадал от незаконных действий должностного лица правоохранительных органов, он имеет право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного ему ущерба в соответствии с национальным законодательством. Получение компенсации при этом может быть осуществлено с помощью официальных либо неофициальных процедур (посредничество, арбитраж, суды обычного права, местную практику). Главное требование к таким процедурам – оперативность, справедливость, невысокая стоимость и доступность. В обязанности государства по этой причине отдельно вменяется укрепление судебных и административных механизмов, обеспечивающих возмещение ущерба; максимально широкое информирование граждан относительно их прав на всех стадиях судебного рассмотрения; защита граждан от возможных угроз, волокиты и задержек выплаты компенсации.
Компенсация выплачивается, прежде всего, должностным лицом, нарушившим закон и по чьей вине был нанесен ущерб. В случае, когда это невозможно осуществить в полном объеме, материальную ответственность по возмещению ущерба ложится либо на организацию, где работал правонарушитель, либо на государство (пп.11–12).
Несколько позже, в декабре 1988 г., резолюцией 43/173 Генеральной Ассамблеи ООН был утвержден новый документ, непосредственно касающийся правовой регламентации действий полиции в отношении задержанных лиц. Он получил название «Свода Принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме».[115] Целью данного документа являлась защита прав граждан при использовании полицией своих властных полномочий и регулирование действий полиции в случаях, когда основные права человека могут быть ограничены в интересах следственных и оперативно - розыскных действий. Государствам было рекомендовано запрещать в законодательном порядке любые действия, противоречащие правам и обязанностям, содержащимся в настоящих принципах, налагать за такие действия соответствующие санкции и проводить беспристрастное расследование по жалобам.
Термином «задержанное лицо» были обозначены любые лица, лишенные личной свободы, но еще не осужденные за совершение правонарушения, а термином «заключенное лицо» – любые лица, лишенные личной свободы в результате осуждения за совершение какого - либо правонарушения.
Следуя развитию правозащитной логики, Свод существенно сократил широту дискреционных полномочий работников полиции в сфере производства задержаний и арестов подозреваемых. В Принципе 2 специально указывается, что арест, задержание или заключение осуществляются только в строгом соответствии с положениями закона и компетентными должностными лицами или лицами, уполномоченными законом для этой цели. Они также осуществляются в силу постановления или подлежат эффективному контролю судебного или другого органа.
Одновременно устранялись предпосылки к совершению полицейскими должностных правонарушений в отношении задержанных и арестованных лиц в виде более грубого и сурового с ними обращения. В соответствии с положениями Свода, все лица, подвергнутые задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности. Не допускается никакое ограничение или умаление каких бы то ни было прав человека в отношении этих лиц (Принцип 1). К задержанным лицам должен применяться режим, соответствующий их статусу неосужденных лиц. В этой связи они всегда, когда это возможно, помещаются отдельно от лиц, находящихся в заключении.
Настоящие принципы устраняют также возможность проявлений расизма и дискриминационной политики, поскольку обязывают национальные правительства применяют их «ко всем лицам в пределах территории любого данного государства без какого бы то ни было различия, как то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии или верования, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения» (Принцип 5).
Переориентация деятельности полиции в большинстве развитых стран на оказание правоохранительной помощи населению и защиту отдельных граждан повлекло понимание законодателями того факта, что ни один гражданин не может быть объектом незаконных действий со стороны полиции, какими бы справедливыми целями во имя правосудия это не диктовалось. Таким образом, в Своде решалась давняя дилемма: нарушать ли закон в интересах правосудия и при этом неизбежно иметь граждан – жертв ошибки, либо соблюдать закон всегда и в отношении всех граждан, но смириться с тем, что часть преступников в силу недоказанности их вины уйдет от справедливого наказания.
В отличие от тоталитарных государств, отдающих предпочтение первой стратегии, ратификация данной резолюциии ООН странами-участницами предполагает полный запрет на пытки, жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения или наказания в отношении задержанных или находящихся в заключении лиц. При этом никакие обстоятельства не могут служить оправданием для упомянутых видов обращения или наказания. Термин «жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения или наказания» было предложено толковать в наиболее широком контексте как злоупотребления физического или психологического характера, включая содержание задержанного или находящегося в заключении лица в условиях, которые лишают его, временно или постоянно, любого из его природных чувств, таких как зрение, слух, пространственная или временная ориентация.
При производстве ареста сотрудники полиции обязаны сообщить каждому арестованному причины его ареста и без промедлений сообщить любое предъявленное ему обвинение. До сведения задержанного лица или его адвоката, если таковой имеется, без промедлений доводится полная информация о любом постановлении о задержании, а также о причинах задержания. Надлежащим образом заносятся в протокол: причины ареста; время ареста этого лица и время, когда такое лицо было препровождено в место содержания, а также время первого появления перед судебным или иным органом; фамилии соответствующих должностных лиц правоохранительных органов; точные данные в отношении места содержания. Такие протоколы представляются задержанному или его адвокату, если таковой имеется, в предписанной законом форме (Принципы 10–12). Родственники, опекуны и близкие должны быть без промедления оповещены о местонахождении задержанного. Отсрочка в уведомлении возможна лишь на разумный период, если того требуют исключительные обстоятельства расследования. Отказ в связи с внешним миром, и в частности с семьей или адвокатом задержанного, не должен превышать нескольких дней.
Любому лицу в момент ареста и в начале задержания/заключения или вскоре после этого доводятся до сведения и разъясняются его права и как оно может осуществить эти права. Лицо, которое недостаточно хорошо понимает или говорит на языке, используемом властями, ответственными за его арест, или задержание, имеет право на скорейшее получение информации о причинах ареста на языке, который оно понимает и на получение помощи переводчика (если необходимо – бесплатной). При необходимости ему также предоставляются бесплатные услуги адвоката. Свидания задержанного с адвокатом предоставляются без ограничений и в условиях, позволяющих должностному лицу правоохранительных органов видеть их, но не слышать (Принципы 15–18).
В Своде Принципов категорически запрещается злоупотреблять положением задержанного лица с целью принуждения его к признанию, какому-либо иному изобличению самого себя или даче показаний против любого другого лица. Ни одно задержанное лицо не должно подвергаться во время допроса насилию, угрозам или таким методам дознания, которые нарушают его способность принимать решения или выносить суждения. Задержанные лица также не могут, даже с их согласия, подвергаться каким-либо медицинским или научным опытам, которые могут повредить их здоровью. Медицинское обследование в возможно кратчайшие сроки после прибытия лица в место задержания, его медицинское обслуживание и лечение всякий раз, когда в этом возникает необходимость, предоставляются бесплатно (Принципы 21–26).
Задержанное или находящееся в заключении лицо имеет право получать в разумных количествах учебные, художественные и информационные материалы при соблюдении разумных условий, обеспечивающих безопасность и порядок в местах задержания или заключения.
В целях наблюдения за строгим соблюдением соответствующих законов и правил места задержания регулярно посещаются квалифицированными и обладающими достаточным опытом лицами, назначаемыми и ответственными перед компетентными властями, отличными от властей, в непосредственном ведении которых находятся места задержания или заключения.
Задержанное или находящееся в заключении лицо или его адвокат имеют право направить в органы, ответственные за управление местом задержания или заключения, и в более высокие инстанции, а в случае необходимости – соответствующим органам, уполномоченным рассматривать жалобы или предоставлять средства защиты, – просьбу или жалобу относительно обращения с данным лицом, в частности в случае пыток или другого жестокого, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство вида обращения. В тех случаях, когда ни задержанное или находящееся в заключении лицо, ни его адвокат не имеют возможности осуществить его права, такое право могут осуществить члены семьи задержанного или находящегося в заключении лица или какое-либо другое лицо, которое осведомлено об этом деле.
Если смерть или исчезновение задержанного или находящегося в заключении лица происходит во время его задержания или заключения, то судебный или иной орган проводит расследование либо по своей собственной инициативе, либо по просьбе члена семьи такого лица или любого лица, располагающего сведениями по данному делу. Если это оправдано обстоятельствами, то такое расследование проводится на такой же процедурной основе всякий раз, когда смерть или исчезновение происходит вскоре после истечения срока задержания или заключения. Результаты такого расследования или доклад о нем предоставляются по просьбе, если это не наносит ущерба проводимому уголовному расследованию.
Ущерб, причиненный в результате действий или упущений государственного должностного лица в нарушение прав, содержащихся в настоящих принципах, подлежит возмещению согласно применимым нормам об ответственности, предусмотренным внутренним законодательством (Принцип 35).
Принятием в ходе 8-го конгресса ООН (Гавана, 1990 г.) «Основных принципов применения силы и огнестрельного оружия должностными лицами по поддержанию правопорядка» было продолжено направление, обозначенное при разработке в 1979 г. Кодекса поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка и позже одобренное резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 41/149 от 04.12.1986 г.[116]
Учитывая, что должностные лица по поддержанию правопорядка играют исключительно важную роль в защите права человека на жизнь, свободу и безопасность, а их работа имеет большую социальную важность, принципы применения силы и огнестрельного оружия против людей стали отдельной темой в нормативно - правовой регламентации правоохранительных органов.
Согласно точке зрения нового международного документа, основная нагрузка по соблюдению задекларированных принципов лежит на правительствах стран-участниц. Именно национальные правительства и правоохранительные органы принимают и осуществляют нормы и нормативные положения о применении должностными лицами по поддержанию правопорядка, силы и огнестрельного оружия против людей. При разработке таких норм и положений правительства и правоохранительные органы обязаны постоянно учитывать этические вопросы, связанные с применением силы и огнестрельного оружия. Правительства и правоохранительные органы разрабатывают также как можно более широкий арсенал средств и обеспечивают должностных лиц по поддержанию правопорядка различными видами оружия и боеприпасов, позволяющими дифференцированно применять силу и огнестрельное оружие. В их число входит разработка не приводящих к смерти, но нейтрализующих видов оружия, применяемого в надлежащих ситуациях, в целях все большего ограничения сферы использования средств, способных убить или ранить. В тех же целях принимаются необходимые меры по оснащению должностных лиц по поддержанию правопорядка для их самозащиты таким снаряжением, как щиты, каски, пуленепробиваемые транспортные средства для уменьшения необходимости использования любого рода оружия.
В уголовно-правовом отношении правительства обеспечивают произвольное или злонамеренное применение силы или огнестрельного оружия должностными лицами наказуемость в соответствии с законом как уголовное преступление. Чрезвычайные обстоятельства, такие как внутренняя политическая нестабильность или любые другие чрезвычайные общественные явления, не могут при этом служить оправданием для любого отхода от данного принципа. Не является также оправданием исполнение приказов вышестоящих должностных лиц, если должностные лица по поддержанию правопорядка знали о явной незаконности приказа о применении силы и огнестрельного оружия, и имели возможность отказаться от его исполнения. В любом случае ответственность должна возлагаться на вышестоящих должностных лиц, отдающих незаконные приказы (п.26).
«Основные принципы …» в своих общих положениях подчеркивают преимущественно ненасильственный характер выполнения полицией своих служебных задач. П. 4 специально подчеркивает, что «должностные лица по поддержанию правопорядка при осуществлении своих функций, насколько это возможно, используют ненасильственные средства до вынужденного применения силы или огнестрельного оружия. Они могут применять силу и огнестрельное оружие только в тех случаях, когда другие средства являются неэффективными или не дают каких-либо надежд на достижение намеченного результата».[117]
В перечень таких случаев входят: самооборона, защита других лиц от неминуемой угрозы смерти или серьезного ранения; предотвращение совершения особо серьезного преступления, влекущего за собой большую угрозу для жизни; арест лица, представляющего такую опасность и/или сопротивляющегося власти; предотвращение побега опасного преступника. В любом случае преднамеренное применение силы со смертельным исходом может иметь место лишь тогда, когда оно абсолютно неизбежно для защиты жизни, а менее решительные меры недостаточны для достижения этих целей. Действия должностных лиц при этом обязаны соответствовать следующим требованиям:
1) проявление сдержанности в применении силы, исходя из серьезности правонарушения и той законной цели, которая должна быть достигнута;
2) четкое предупреждение о намерении применить огнестрельное оружие, предоставление достаточного времени для ответной реакции на это предупреждение, за исключением тех случаев, когда эти действия создают для должностных лиц по поддержанию правопорядка ненужную опасность или создают опасность смерти, или нанесения серьезного ущерба другим лицам;
3) сведение к минимуму возможности причинения ущерба и нанесения ранений, охрана человеческой жизни;
4) обеспечение предоставления медицинской и другой помощи любым раненым или пострадавшим лицам в самые кратчайшие сроки;
5) обеспечение уведомления родственников или близких друзей раненых или пострадавших лиц в наиболее возможно короткий срок.
Перечисленные требования должны одинаково соблюдаться в ходе несения повседневной службы, при разгоне противозаконных собраний ненасильственного характера, а также при отношениях с лицами, находящимися под стражей или в заключении. Если применение силы или огнестрельного оружия приводит к ранению или смерти, должностные лица полиции немедленно сообщают об этом вышестоящему начальству.
Специальные положения «Основных принципов…» содержат отдельные требования к национальным правоохранительным органам, в чьи обязанности должна входить разработка соответствующих норм и положений о применении огнестрельного оружия. Данные нормы должны включать в себя руководящие принципы, которые:
а) определяют обстоятельства, при которых должностные лица по поддержанию правопорядка уполномочены носить огнестрельное оружие и оговаривают разрешенные виды огнестрельного оружия и боеприпасов;
б) обеспечивают, чтобы огнестрельное оружие применялось лишь в надлежащих обстоятельствах и таким образом, чтобы можно было бы уменьшить опасность причинения чрезмерного ущерба;
в) запрещают применение таких видов огнестрельного оружия и боеприпасов, которые наносят чрезвычайно тяжелые ранения или служат источником неоправданного риска;
г) регулируют контроль, хранение и выдачу огнестрельного оружия, включая процедуры, обеспечивающие подотчетность должностных лиц по поддержанию правопорядка за выданное им огнестрельное оружие и боеприпасы;
д) определяют предупреждения, которые в соответствующих случаях даются перед выстрелом из огнестрельного оружия;
е) предусматривают систему отчетности во всех случаях, когда должностные лица для поддержания правопорядка применяют огнестрельное оружие при исполнении служебных обязанностей.
Правительства и правоохранительные органы содействуют тому, чтобы все должностные лица по поддержанию правопорядка отбирались с помощью надлежащих процедур отбора, обладали соответствующими моральными, психологическими и физическими качествами для эффективного выполнения своих функций и проходили непрерывную и тщательную профессиональную подготовку. Периодически должна осуществляться проверка их пригодности для исполнения таких функций в условиях применения силы. Должностные лица по поддержанию правопорядка, которые должны носить огнестрельное оружие, получают соответствующие разрешения лишь по завершении специального курса обучения по его применению.
