Ю. Д. Апресян

Задача данной статьи состоит в том, чтобы привлечь внимание к лексикографическим аспектам ряда явлений, которые раньше не рассматривались под этим углом зрения. Она примыкает к недавно опубликованным работам автора, посвященным типам лексикографической информации для толкового словаря как компонента интегрального лингвистического описания1 . Среди этих типов коммуникативная информация, или сведения об актуальном членении предложения, занимает особое место.

Коммуникативная структура - свойство не слова, а предложения или даже высказывания. Поэтому кажется, что она не может представлять какого-либо лексикографического интереса. Однако материалы, введенные в научный оборот исследователями коммуникативной организации предложения в последние 20-30 лет2 , показывают, что в формировании коммуникативной структуры предложения могут принимать участие и слова.

В тех случаях, когда коммуникативные функции слова лексикализованы (т.е. когда слово имеет постоянный коммуникативный статус) и при этом не выводятся из каких-либо других описываемых в словаре свойств, они, конечно, подлежат лексикографи-ческой фиксации. Если же коммуникативная функция не лексикализована или если она выводится из каких-то других регистрируемых в словаре свойств слова, она не должна фиксироваться непосредственно в его словарной статье. Краткому обзору таких функций и посвящена наша статья. Однако мы сочли полезным предпослать собственно обзору несколько вводных замечаний с целью уточнить терминологию, используемую для описания коммуникативной структуры предложения.

Коммуникативные оси и их лексикографическая релевантность

При описании коммуникативной организации предложения в литературе используются пары (коррелирующих) понятий "тема/рема", "топик/комментарий (фокус)", "данное/новое", "определеннос/неопределенное", "известное/неизвестное", "пресуппозиция/ ассерция"3 .

В лексикографическом исследовании коммуникативных свойств слов возникают три вопроса: 1) какие из перечисленных оппози-ций действительно автономны, а какие дублируют друг друга? 2) все ли эти оппозиции имеют собственно коммуникативную (а не семантическую) природу? 3) какие из них могут выражаться лексически?

1. Из шести оппозиций достаточно автономными представляются четыре: тема/рема, данное/новое, определенное/неопределенное, пресуппозиция/ассерция. Понятия топика/комментария (фокуса) дублируют традиционные понятия темы/ремы4 . Аналогичным образом известное/неизвестное - другие названия для данного/нового.

Рассмотрения заслуживает вопрос о том, описывают ли понятия "тема/рема" и "данное/новое" разные коммуникативные оси предложения или это тоже разные имена единой оси. В литературе на этот счет существуют серьезные разногласия, разрешение которых затрудняется отсутствием конструктивных определений указанных понятий.

Темой обычно считается "исходный пункт высказывания", "предмет сообщения", а ремой - "то, что сообщается о теме". К этому иногда добавляют, что рема - это "компонент, вклю-чающий слово с главным фразовым ударением" и размещающийся (в случае так называемого объективного порядка слов) в конце предложения. Данным считается то знание, которое, по предположению говорящего, находится в сознании слушающего в момент высказывания. Новым считается то знание, которое вводится в сознание слушающего высказыванием.

Из этих определений вполне конструктивным можно считать лишь определение ремы, но и оно не охватывает всех нужных случаев. Никакие более универсальные и одновременно достаточно конструктивные определения рассматриваемых понятий на нынешней стадии разработки проблемы, по-видимому, невозможны. Впрочем, в лексикографическом исследовании они и не нужны. Чтобы лексикографически обосновать ту точку зрения, что тема/рема и данное/новое - разные коммуникативные оси высказывания, достаточно выполнить более слабое условие, а именно: достаточно указать несовпадения в средствах маркировки темы/ремы, с одной стороны, и данного/нового - с другой, и на этой основе привести примеры "обратного" распределения полюсов (тема=новое, рема=данное).

Главным средством маркировки данного, в противовес теме, считаются анафорические слова (указательные и неопределенные местоимения, артикли и другие подобные средства). Рассмотрим следующий текст: В английском языке падежи сохранились только в системе местоимений. Во французском языке (тема, новое) наблюдается такая же картина (рема, данное). Тема второго предложения является одновременно новым, потому что французский язык впервые вводится в рассмотрение. Рема второго предложения является одновременно данным, потому что выражение такая же картина представляет собой анафорическую отсылку к старому, т.е. к уже введенному в сознание слушающего знанию о сохранении падежей лишь в системе местоимений. Ср. другой вариант второго предложения: Такая же картина (тема, данное) наблюдается (и) во французском языке (рема, новое). Здесь имеет место "прямое" распределение "тема = данное, рема=новое".

Интересным средством членения предложений на данное и но-вое (может быть, и на определенное/неопределенное), не обслуживающим членения на тему и рему, является различное согласование сказуемого с подлежащим, выраженным количественной группой. Ср. два высказывания: В составе финишировавшей группы было два голландца - В составе финишировавшей группы были два голландца. В первом из них сказуемое имеет форму ед. числа сред. рода. В таких условиях подлежащее - это чисто классифи-цирующая именная группа, вводящая новое знание. Во втором высказывании сказуемое имеет форму мн. числа. Тогда подлежа-щее может быть и идентифицирующей именной группой, т.е. данным: 'те самые два голландца, о которых уже шла речь'. Что касается членения на тему и рему, то оно в обоих случаях одинаково: В составе финишировавшей группы - тема, было (были) два голландца - рема.

2. Из рассмотренных выше понятий собственно коммуникативную структуру предложения образуют тема/рема. Каждая из остальных оппозиций - данное/новое, определенное/неопределенное, пресуппозиция/ассерция - представляет собой все более существенный сдвиг от собственно коммуникативной структуры предложения к его семантической структуре. Этот сдвиг становится особенно заметным при сопоставлении безусловно коммуникативных понятий темы/ремы, с одной стороны, и безусловно семантических понятий пресуппозиции/ассерции - с другой.

Тема и рема - не только элементы формальных представлений предложения на всех уровнях, начиная с синтаксического, но и части реальных предложений. Граница между темой и ремой не может проходить внутри лексемы или граммемы, т.е. внутри их семантических представлений. Рассмотрим, например, предложения типа Петя так и не пришел. Часть такого предложения слева от частицы так и не образует тему, а часть предложения справа от нее - рему.

Пресуппозиция и ассерция членят на две полярные области не реальные предложения, а формальные представления предложений на семантическом уровне. Граница между ними может проходить где угодно. В частности, она может рассекать фрагмент семантического представления, соответствующий одной лексеме или граммеме. В предложениях типа Петя так и не пришел семантический материал распределен между пресуппозициями и ассерцией следующим образом. Пресуппозиции: 'Предполагалось, что Петя придет или может прийти; прихода Пети ждали долгое время'. Ассерция: 'Петя не пришел'. Здесь дано, в сущности, толкование частицы так и не.

На тему/рему членятся только единицы, имеющие сентенциальный статус. На пресуппозицию/ассерцию членятся семантические представления любых содержательных единиц языка, включая лексемы и граммемы. Ср. выше толкование частицы так и не.

В следующей оппозиции - данное/новое - представлены и коммуникативное, и семантическое начала. Коммуникативное начало проявляется в том, что на данное/новое членятся только единицы, имеющие сентенциальный статус, причем данному и новому соответствуют физически выделимые части высказываний. Семантическое начало проявляется в том, что членение на данное/новое служит средством классификации знаний коммуникантов о текущей ситуации и о мире вообще. Поскольку коммуникативное начало в оппозиции данное/новое достаточно сильно, она будет учтена в дальнейшем изложении.

В оппозиции определенное/неопределенное безусловно преобладает семантическое начало. Определенность/неопределенность описывают не собственно знания слушающего, а только его способность отождествлять (выбирать, находить) те объекты действительности, которые говорящий имеет в виду. Они, следовательно, характеризуют только именные группы и не задают "маршрута" осмысления всего высказывания. Тем самым есть основания не считать их собственно коммуникативной осью высказывания и в дальнейшем в расчет не принимать.

3. Главными средствами членения предложения на тему/рему признаются порядок слов и интонация. Лексические средства обычно характеризуются как дополнительное средство актуального членения. С чисто количественной точки зрения порядок слов и интонация действительно являются основными средствами членения предложения на тему и рему. Если же ранжировать такие средства по их относительной силе, то в этой иерархии доминирующее положение займут лексические средства, потому что именно они являются главным содержательным средством языка.

В самом деле, если лексема закрепляется в какой-то коммуникативной функции, то коммуникативная организация предложения, индуцируемая такой лексемой, не может быть отменена никакими другими средствами - ни порядком слов, ни даже интонацией. Возьмем, например, усилительную частицу даже, маркирующую синтаксическую группу, слева от которой она стоит, в качестве ремы высказывания. Рематический статус такой группы незыблем. Так, в предложениях Даже взрослые смеялись, Смеялись даже взрослые независимо от порядка слов и интонации рему предложения образует группа подлежащего. Интересно, в частности, что даже не требует обязательного акцентного выделения ремы предложения5 . Акцентное выделение может переместиться с ремы на само слово даже - коммуникативная организация предложения от этого нисколько не пострадает. Ср. следующий пример Т. М. Николаевой: Знал он всех мужиков, даже из далёких сел (с главным фразовым ударением на далеких) и Знал он всех мужиков, даже из далеких сел (с главным фразовым ударением на даже). Главной ремой в обоих случаях будет группа из далеких сел.

Другая коммуникативная ось высказывания - данное/новое - создается в первую очередь именно лексическими средствами (см. выше).

Можно выделить два основных типа коммуникативных функций лексем - парадигматические и синтагматические (сочетае-мостные). В первом случае сама данная лексема выполняет определенную коммуникативную функцию, скажем, является ремой предложения. Таковы, например, глаголы продолжаться и прекращаться, которые "при любом положении во фразе, даже при начальном, тяготеют к реме" 6 ; ср.: Продолжается посадка в самолет, где подлежащее "выталкивается в тему". Такие собственно коммуникативные функции лексемы подлежат фиксации в специальной коммуникативной зоне ее словарной статьи. Во втором случае лексема придает определенную коммуникативную функцию (например, ту же функцию ремы) какой-то внешней по отношению к себе части высказывания. Такова лексема даже, см. пример выше. Лексикографически сочетаемостные коммуникативные функции должны фиксироваться не в зоне коммуникативных свойств лексемы, а в зоне ее синтактики, внутри которой предусматривается подзона коммуникативных сочетаемостных свойств лексемы.

Парадигматические коммуникативные функции лексем

Теоретически ничто как будто не противоречит тому, чтобы язык располагал лексемами, имеющими коммуникативные функции темы/ремы и данного/нового. Однако фактически в русском языке нам известны лишь лексемы, закрепляющиеся в функции темы и ремы. При этом мы не учитываем анафорических местоимений, за которыми закреплена функция данного, поскольку для них она является выводимой и, следовательно, непосредственного лексикографического интереса не представляет.

Отметим две особенности русских лексем, имеющих устойчивые парадигматические коммуникативные функции. Первая состоит в том, что коммуникативная специализация лексемы обычно сопровождается специализацией синтаксической: лексема закрепляется в определенной синтаксической конструкции. Вторая особенность состоит в том, что лексемы, выполняющие функцию ремы, имеют еще и семантическую специализацию. Они обозначают, как правило, чрезмерное отклонение чего-либо от нормы, а именно от нормы количества, интенсивности, размера и т.п.

В известной монографии В. А. Белошапковой7 описаны русские тема-рематические конструкции типа Кто бал недоволен (тема), так это Иван Иванович (рема); За что заплатили дорого (тема), так это за кружева (рема); Вот где я не мог бы работать (тема), так это в термичке (рема). Их первая (тематическая) часть открывается группой, содержащей относительное местоимение, а вторая (рематическая) - частицей так это (с вариантами это и так).

К сказанному следует добавить, что первое предложение, являющееся темой, в свою очередь распадается на тему и рему, причем функцию темы выполняет относительное местоимение. Лексикографически интересно то обстоятельство, что эту функцию может выполнять далеко не всякое относительное местоимение. Она свойственна словам кто, что, где, куда, когда, но, например, не словам почему, как, сколько, какой. Ср. сомнительность или невозможность предложений: ?Почему он не приехал, так это по болезни; *Сколько он заплатил, так это пять рублей; *Как он это сделал, так это хорошо; *В какой форме он отказался, так это в категорической. Следовательно, способность формировать тему является личным свойством отдельных лексем и должна поэтому фиксироваться в словаре.

Перейдем к функции ремы. Мы уже обратили внимание на то, что лексические единицы в этой функции обозначают, как правило, чрезмерное отклонение от нормы количества, интенсивности, размера. Это и понятно. Рема - естественное место для информации о свойстве, поражающем воображение своей грандиозностью или полнотой проявления. Добавим, что подавляющая часть таких лексических единиц обозначает отклонение в сторону большего полюса соответствующей шкалы, хотя это и не обязательно.

Характернейшая синтаксическая функция абсолютно ремати-ческих лексических единиц - функция предикатива. Рассмотрим наиболее интересные лексикографические типы.

Начнем с составных прилагательных, образуемых путем слияния форм на -ым с краткой формой на -о, -а, и от одной и той же основы, например: темным-темно, голым-голо, полным-полно, красным-красно, черным-черна и т. п. Ср.: Кругом было темным темно; Книг в доме полным-полно, а читать их некому; Ночь была черным-черна. Образование таких составных прилагательных, всегда выполняющих функцию ремы, лексически довольно жестко ограничено. Ср. невозможность *длинным-длинно, *тяжелым-тяжело, *умным-умно, *веселым-весело. Не случайно В.В. Виноградов считает этот тип сложных слов непродуктивным8 . Следовательно, рематическая функция таких прилагательных, как и сама возможность их образования, должна фиксироваться в их словарных статьях.

Любопытно, что образованное аналогичным образом усилительное наречие давным-давно может выполнять не только функцию ремы, но и функцию темы; ср.: ...любили мы, конечно, друг друга давным-давно (рема) (М. Булгаков) - Когда-то давным-давно (тема) жил в этом селе один богатый мельник.

Другой лексикографически интересный класс рематических единиц - субстантивные, адвербиальные и отглагольные слова и обороты со значением необычно большого количества или интенсивности чего-либо. К этому классу относятся следующие группы лексических единиц:

1) предикативные существительные и субстантивные фраземы бездна, гибель, куча, масса, непочатый край, пропасть, прорва, тьма-тьмущая, уйма;

2) предикативные наречия и наречные фраземы без счета, без числа, видимо-невидимо, до черта, как собак нерезаных, по горло, с гулькин нос;

3) предикативные отглагольные фраземы и застывшие глагольные обороты типа девать некуда, (хоть) завались, залейся, кот наплакал, куры не клюют, нет числа, (хоть) пруд пруди, раз два и обчелся, хоть отбавляй; синтаксически все они эквивалентны только что упомянутым наречиям.

Интересную подгруппу таких лексических единиц образуют фраземы дохнуть негде, иголку негде воткнуть, шагу негде ступить, яблоку негде упасть и т.п., имеющие значение сверхвысокой степени концентрации кого-/чего-либо. Общим семантическим свойством рассматриваемых фразем является указание на то, что сверхвысокая степень концентрации рассматривается как следствие большого количества кого-/чего-либо (а, например, не как следствие того, что мал объем). Приведем несколько типичных примеров: Работы было по горло; Уж этого добра хоть отбавляй; Гостей набежало полным-полно (видимо-невидимо, тьма-тьмущая. - Ю.А.), а еды в доме - с гулькин нос; У нас, и правда, девать было некуда этой самой мадеры. Да все мы, холопы, потаскали. Вино барское, а мы ее дуром, заместо квасу (И. Бунин);

Э, да у вас, гражданин, червонцев-то куры не клюют. Ты бы со мной поделился! А? (М. Булгаков).

Заключим этот обзор рематических предикативов "именительным предикативным с тавтологическим творительным усиления для выражения одного понятия"9 . Он был замечен еще А.А. Шахматовым10 и подробно описан Н.Ю. Шведовой 11 . Он образуется повторением в твор. падеже некоторых существительных со значением весьма положительной или (чаще) весьма отрицательной оценки, ср.: балбес-балбесом, болван-болваном, дурак-дураком, молодец-молодцом, орел-орлом, пень-пнем, свинья-свиньей, туча-тучей и т. п.

Подчеркнем возрастающую лексикализованность и, следова-тельно, "лексикографичность" рассматриваемой конструкции.. По данным Н.Ю. Шведовой, "исходное функционирование таких сочетаний... не знало лексических ограничений: сочетания с творительным усиления могли образовывать слова любого значения"12 , ср.: сорт-сортом, образец-образцом. В современном же языке возможность такой конструкции должна отмечаться полексемно, потому что даже для лексем со значением отрицательной или положительной оценки она не всегда допустима; ср. сомнительность ?негодяй-негодяем, ?гений-гением.

Творительный усиления в синтаксической функции предикатива всегда рематичен. Ср. следующие примеры, заимствованные из упомянутых выше работ: А как засел в него дурак, / То идол стал болван-болваном (Крылов); Вот и с отцом и с матерью живет, а сирота-сиротой (А. Н. Островский); Мужичище бык-быком, а рожа у него ровно нарошно придумана (П. Бажов).

До сих пор мы рассматривали рематические предикативы. Отметим еще одну рематическую конструкцию с усилительным количественным значением, в которой рематический элемент - существительное мн. числа в твор. падеже - выполняет функцию обстоятельства времени. Семантика таких обстоятельств была описана М.В. Всеволодовой13 , разграничившей случаи типа Днем ведет научные измерения, а вечерами читает ("разделительное время, не полностью занятое действием") и случаи типа Часами просиживала она у рояля ("разделительное время, полностью за-нятое действием"). Добавим к этой характеристике, что обстоятельства первого типа обозначают простую локализацию действия во времени (вечерами='в вечернее время') и могут находиться как в реме, так и в теме высказывания, ср.: Я читаю вечерами (рема) - Вечерами (тема) я читаю. Обстоятельства второго типа - это действительно обстоятельства длительности. Однако от обычных обстоятельств длительности (читать час) они отличаются тем, что содержат следующий оценочный компонент (значение усилительности): 'говорящий считает период, занятый действием, чрезвычайно долгим'. Ср. в дополнение к приведенным примерам: Пропадал там сутками (целыми ночами); Неделями (месяцами; годами) не навещал родных; Веками люди бились над загадками Вселенной. Усилительный компонент делает их ремой высказывания14 . Сказанного, однако, недостаточно для оправдания лексикографического интереса к рассматриваемой конструкции. Для этого необходимо, во-первых, обнаружить существительные, которые в указанной грамматической форме и синтаксической функции абсолютно рематичны. Во-вторых, необходимо показать, что их абсолютная рематичность невыводима из их семантики (т.е. из значения 'отрезок времени').

Обоими этими свойствами обладают существительные час, сутки, неделя, месяц, год, десятилетие, век, столетие, тысячелетие. В рассматриваемой грамматической форме и синтаксической функции они ни при каких обстоятельствах не могут быть темой высказывания. С другой стороны, их абсолютную рематичность нельзя вывести из их семантики, потому что другие существительные со значением отрезков времени могут иметь и тематическую функцию, ср.: минута (Минутами ему казалось), утро, вечер, ночь (Вечерами (ночами) он подолгу гулял).

В пользу лексикализованности рематической функции рассматриваемых существительных свидетельствует и тот факт, что ни этой синтаксической, ни этой коммуникативной функции нет у названий месяцев и дней недели, ср. невозможность *февралями (понедельниками) он сидел в библиотеке, работая над диссертацией. Последний запрет соблазнительно попытаться мотивировать тем, что формы типа *февралями (понедельниками) не могут обозначать непрерывного времени: между двумя ближайшими февралями (понедельниками) располагаются другие месяцы (дни недели). Несостоятельность такой мотивации следует из того, что названия сезонов, которые должны были бы подчиняться тому же запрету, на самом деле ему не подчиняются. Ср. приводимые М.В. Всеволодовой примеры: Кто способен целыми веснами бродить по проснувшимся перелескам... (Лит. газета); Целыми зимами кино не было (разговорная речь). Это лишний раз подчеркивает, что рематичность всех названных выше лексем должна фиксироваться в их словарных статьях.

Синтагматические коммуникативные функции лексем.

Коммуникативно значимая лексема может выделять внешнюю по отношению к себе часть высказывания, с которой она синтаксически связана, в качестве темы, ремы, данного или нового. Тема-рематические функции лексем описывались многократно. Функцию тематизации выполняют частицы а, же, -то, близкие к ним обороты что касается, что до и некоторые другие лексические единицы15 , ср.: Вот тебе и эндурцы... А мы-то всю жизнь считали их дураками (Ф. Искандер); Я же стал проводить вечера в обществе Елены, милой и простой девушки... (И. Бунин).

К рематизирующим единицам относятся частицы даже, зато, и, именно, как раз, лишь, не, только16 , наречные обороты по крайней (меньшей) мере, глагол оказываться, глагольные обороты и формулы следует сказать (заметить, подчеркнуть), представьте-себе, признаюсь, признайтесь, хочу похвастаться и т. п., ср.: И бедняк может быть счастлив; Только ослы кричали сами по себе, и голос их был одинок, как голос пророка (Ф. Искандер); Такова была жизнь чертежа, который мне рисовался, - в сознание и. на слова я это стараюсь перенести лишь сейчас (А. Блок); Оказывается, в нескольких километрах от моста вынесло труп лошади (Ф. Искандер).

Перейдем к более сложным синтагматическим коммуникативным функциям, а именно к маркировке данного и нового. Рассмотрим прежде всего частицы тоже и также, которым посвящена обширная литература17 . Концепция, которая послужит отправной точкой для наших последующих рассуждений, была сформулирована Е.В. Падучевой, хотя ее основные элементы содержались уже в первой работе А. Богуславского.

По мнению Е.В. Падучевой, ударная частица тоже и безударная также служат для установления ассоциативных связей между темой Т1 и ремой R1 содержащего их предложения, с одной стороны, и темой Т0 или ремой R0 предшествующего предложелия - с другой.

Ударное тоже употребляется в том случае, когда рема данного предложения входит в ассоциативную связь типа "сходство" с ремой или темой предшествующего предложения, а тема данного предложения - в ассоциативную связь типа "противопоставление" с темой или ремой предшествующего предложения, ср.: Гость (Т0) молчал (R0). Хозяин (Т1) тоже молчал (R1) (сходство между R1 и R0, противопоставление Т1 и Т0); Поэт гордится (Т0) своим родом (R0); о своей африканской крови (Т1) он тоже упоминает с наслаждением (R1) (сходство между R1 и Т0, противопоставление Т1 и R0).

Безударное также употребляется в том случае, когда рема данного предложения входит в ассоциативную связь типа "противопоставление" с ремой или темой предшествующего предложения, а тема данного предложения - в ассоциативную связь типа "сходство" с ремой или темой предшествующего предложения, ср.: Гость (Т0) молчал (R0). Молчал (Т1) также и жозяин (R1 противопоставление R1 и Т0, сходство между Т1 и R0); Нужно (Т0) убрать квартиру (R0). Необходимо (Т1) также починить часы (R1) противопоставление R1 и R0, сходство между Т1 и Т0).

Мысль о том, что ударное тоже и безударное также, несмотря на далеко идущее сходство значений, в чем-то противопоставлены друг другу и что их противопоставление связано с коммуникативной организацией текста, кажется нам глубокой и плодотворной. Однако конкретно различие между тоже и также мы бы описали иначе.

Прежде всего, отметим синонимию также и частицы также и. Последняя даже более обычна в рассматриваемом значении, чем изолированное также, ср.: Молчал также и хозяин vs. ?Молчал также хозяин. В свете этого следует пересмотреть последний воспроизведенный нами пример как содержащий другое значение также. Действительно, в нем нельзя заменить также на также и; ср. сомнительность ?Необходимо также и починить часы. Это также (оно, кстати, может быть ударным) квазисинонимично частицам еще и кроме того, ср.: Необходимо также (еще; кроме того) починить часы. Коль скоро также здесь другое, отпадает необходимость утверждать, что уборка квартиры и починка часов в рассматриваемом примере противопоставлены. Здесь естественнее усмотреть сходство, поскольку говорится, что и квартиру, и часы нужно привести в порядок.

Во-вторых, метаязыковые понятия "ассоциативная связь типа 'сходство'" и "ассоциативная связь типа 'противопоставление'" мы предлагаем перевести в чисто языковой план и интерпретировать как (субъективное) мнение говорящего о сходстве или противопоставленности объектов. Соответствующие смысловые компоненты должны быть включены непосредственно в толкования рассматриваемых частиц. Х тоже Р=Р также и X='(a) Существует Y, отличный от Х-а, такой, что R (Y); (б) Р (X); (в) Говорящий считает, что между R (Y) и Р (X) есть сходство'. Здесь (а) - пре-суппозиция, (б) - ассерция, (в) - модальная рамка. Содержание тоже и также и исчерпывается компонентами (а) и (в). При этом в пресуппозиции устанавливается противопоставленность Х-а каким-то другим объектам, а в модальной рамке - сходство приписываемых Х-у и этим объектам свойств.

Эти толкования обслуживают более широкий круг ситуаций, чем определения Е.В. Падучевой. Рассмотрим следующий приводимый В. Гирке пример: Вы промышляли (Т0) еще и иконами (R0). Они (Т1) тоже не обнаружены (R1). Рема второго предложения - обнаружены. Совершенно очевидно, что эта рема не входит в ассоциативную связь ни с Т0, ни с R0. Между тем, если подставить в этот текст вместо последнего предложения его толкование, получится вполне естественная интерпретация: '(а) Существует X, отличный от икон, такой, что Р (X); (б) Иконы не обнаружены; (в) Говорящий считает, что между необнаружением икон и Р (X) [необнаружением Х-а, его исчезновением, нелегальным сбытом или каким-то другим состоянием, которое можно уподобить необнаружению] есть сходство'.

В-третьих, дело, как нам кажется, не столько в теме и реме, сколько в данном и новом, потому что тоже и также (и) - анафорические частицы. Их семантическое сходство эксплицировано в приведенном выше толковании. Различие же между ними, как и предположила Е.В. Падучева, состоит в "коммуникативной обратности", но несколько иного рода: тоже маркирует предшествующую ему часть высказывания как новое, а последующую - как старое: Гость молчал. Хозяин (новое) тоже молчал (старое); также (и), наоборот, маркирует предшествующую ему часть высказывания как старое, а последующую - как новое: Гость молчал. Молчал (старое) также и хозяин (новое).

Интересна в этом отношении и частица и, проанализированная (с другой точки зрения) в упоминавшейся работе В. Гирке18 . Она тоже анафорична и, по-видимому, почти полностью синонимична частице также (и). Рассмотрим пример: Климат Читы оказал хорошее влияние и на Ивашева='(a) Существуют люди, отличные от Ивашева, на которых климат Читы оказал хорошее влияние; (б) Климат Читы оказал хорошее влияние на Ивашева'. Часть предложения слева от частицы и образует данное, а часть справа от нее - новое.

Рассмотрим еще фразему очень нужно, на которую в связи с вопросом об ироническом отрицании обратил внимание Д.Н. Шмелев19 , описавший ряд просодических и сочетаемостных свойств этой фраземы, отличающих ее от свободного словосочетания очень нужно. Ср.: Очень æ нужно советоваться - Очень нужно æ посоветоваться. Отметим одно интересное коммуникативное свойство этой фраземы. Она маркирует следующую за ней инфинитивную группу в качестве данного, т.е. уже имеющейся в сознании коммуникантов информации. Сама же она несет, по контрасту, новую информацию. Действительно, высказывание типа Очень нужно советоваться с ним уместно лишь в ситуации, когда собеседник говорящего (или какое-то третье лицо) подал мысль посоветоваться с ним, а сам говорящий, мимоходом сославшись на наличие такого мнения, в своем собственном высказывании выражает решительный отказ следовать ему.

Все перечисленные синтагматические коммуникативные функции лексем должны регистрироваться в их словарных статьях, а именно в зоне синтактики (сочетаемости). Мы попытались показать, какое важное место среди сочетаемостных свойств лексемы занимают ее коммуникативные сочетаемостные свойства20 .

Список литературы

1 Апресян Ю. Д. Интегральное описание языка и толковый словарь// ВЯ. 1986. # 2; Он же. Некоторые следствия из единой модели языка для машинных фондов // Машинный фонд русского языка: Идеи и суждения. М.: Наука, 1986.

2 См. в особенности: Шведова Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.: Изд-во АН СССР, 1960.

3 Содержательное обсуждение этих оппозиций см. в работах: Ковтунова И. И. Современный русский язык: Порядок слов и актуальное членение предложения. М.: Просвещение, 1976; Чейф У. Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точка зрения // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1982. Вып. 11: Современные синтаксические теории в американской лингвистике. С. 281-282, 293-296; Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). М.: Наука, 1985. С. 109-120. Мы следуем этим работам; однако не во всех деталях.

4 Имеется в виду понятие фокуса предложения. Ср. понятие фокуса связного текста, отличное от понятия ремы (Степанов Ю. С. В поисках прагматики: (Проблема субъекта) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. # 4. С. 330-331).

5 См.: Николаева Т. М. Функции частиц в высказывании: На материале славянских языков. М.: Наука, 1985. С. 124. О рематизирующей функции даже см.: Крейдлш Г. Е. Лексема даже // Семиотика и информатика. М., 1975. Вып. 6. С. 103.

6 Падучева Е. В. Указ. соч. С. 105.

7 Белошапкова В. А. Современный русский язык: Синтаксис. М.: Высш. шк., 1977. С. 152-153.

8 Виноградов В. В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.; Л.: Учпедгиз, 1947. С. 346.

9 Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении, 7-е изд. М.: Учпедгиз, 1956. С. 280.

10 Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л.: Учпедгиз, 1941. С. 189, 221, 224.

11 Шведова Н. Ю. Указ. соч. С. 69 и слёд.

12 Там же

13 Всеволодова М.В. категория именной темпоральности и закономерности ее речевой реализации; Дис. ... докт. филол. наук. М., 1983. С. 316, 346; см также: Грамматика русского языка. М.: Изд-во АН СССР, 1960. Т.2: Синтаксис. Часть первая. С. 135-136, 590-591; Русская грамматика. М.: Наука, 1980. Т. 2: Синтаксис. С. 44.

14 Отметим параллельные конструкции с обстоятельствами способа действия и количества, образующиеся на основе существительных со значением емкости или совокупности, ср.: Ложками (тема, способ) спагетти не едят - Он ел черную икру ложками (рема, усилительность); Несколькими беспорядочными толпами (тема, совокупность) студенты стекались на площадь - Народ валил толпами (рема, усилительность).

15 См.: Ковтунова И. И. Указ. соч. С. 11; Белошапкова В. А. Указ. соч.. С. 152; Падучева Е. В. Указ. соч. С. 116.

16 Функции частиц даже, не, только описаны в кн.: Богуславский И. М: Исследования по синтаксической семантике: сферы действия логических слов. М.: Наука, 1985.

17 См., например: Ковачева Н. Н. О некоторых случаях употребления тоже у также // Очерки по методике преподавания русского языка иностранцам. М.: Изд-во УДН, 1964. Вып. 2; Богуславский А. К вопросу о вторичном обозначении определенного содержания в русском связном тексте // НДВШ. Филол. науки. 1969. # 6; Падучева Е. В. ТОЖЕ и ТАКЖЕ: Взаимоотношение актуального членения и ассоциативных связей. Предварительные публикации Ин-та рус. яз. АН СССР. М., 1974. Вып. 55; Гирке В. К вопросу о функциях слов и, тоже, также // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. Вып. 15: Современная зарубежная русистика; Bogusławski A. ALSO from ALL SO: On a set of particles in service of efficient communication // Journal of Pragmatics. 1986. N 10.

18 Гирке В. Указ. соч. С. 97 и след.

19 Шмелёв Д.Н. Экспрессивно-ироническое выражение отрицания и отрицательной оценки в современном русском языке // ВЯ. 1958. # 6.

20 Автор выражает благодарность И.М. Богуславскому, Л.Л. Иомдину и В.З. Санникову за ряд критических замечаний, касающихся содержания статьи.