А.Н. Островский, автор многочисленных пьес, поистине считается “певцом купеческого быта”. Именно изображение мира купечества второй половины XIX века, названного Добролюбовым в одной из статей “темным царством”, стало главной темой творчества Островского.

Драма “Гроза” появилась в печати в 1860 году. Сюжет ее довольно прост. Главная героиня, Катерина Кабанова, не найдя отклика своим чувствам в муже, полюбила другого человека. Мучимая угрызениями совести, а также не желая лгать, она признается в своем поступке в церкви, всенародно. После этого существование ее становится настолько невыносимым, что она кончает жизнь самоубийством.

Такова событийная канва произведения, при помощи которой автор раскрывает перед нами целую галерею типов. Здесь и купцы-самодуры (Савел Прокофьевич Дикой), и почтенные матери семейств (Марфа Игнатьевна Кабанова), и странницы-богомолки, рассказывающие небылицы, пользуясь темнотой и необразованностью народа (Феклуша), и доморощенные изобретатели-прожектеры (Кулигин), и другие. Однако при всем разнообразии типов нетрудно заметить, что все они как бы распадаются на два лагеря, которые условно можно было бы назвать: “темное царство” и “жертвы темного царства”.

“Темное царство” составляют люди, в чьих руках сосредоточена власть, те, кто может оказывать влияние на общественное мнение в городе Калинове. В первую очередь, это Марфа Игнатьевна Кабанова, которую в городе уважают, считают образцом добродетели и хранительницей традиций. Кабанова и впрямь держится традиций, постоянно учит окружающих, как “делали в старину”, касается ли дело сватовства, проводов мужа или хождения в церковь. Кабанова — непримиримый враг всего нового: в нем ей видится угроза устоявшемуся ходу вещей, она осуждает молодежь за то, что у нее к старшим нет “должного почтения”, не приветствует просвещение, так как, по ее мнению, “ученость лишь развращает умы”. Кабанова считает, что человек должен жить в страхе перед Богом, а женщина еще и в страхе перед мужем.

Дом Кабановых всегда полон богомолок и странниц, которые здесь получают “милости”, а взамен рассказывают то, что от них хотят услышать — сказки о землях, где живут люди с песьими головами, о “сумасшедших” людях в больших городах, выдумывающих всякие новшества вроде паровоза и тем самым приближающих конец света. “Ханжа, — говорит о Кабановой Кулигин, — нищих оделяет, а домашних заела совсем...” И действительно, поведение Марфы Игнатьевны на людях во многом отличается от ее поведения дома. Вся семья живет в страхе перед ней. Тихон, совершенно подавленный властной матерью, живет одним только нехитрым желанием — вырваться, пусть и ненадолго, из дома и погулять всласть. Домашняя обстановка настолько гнетет его, что ни мольбы жены, которую он искренне любит, ни дела не могут задержать его дома, если предоставляется хоть малейшая возможность куда-нибудь отлучиться. Сестра Тихона, Варвара, также испытывает на себе все тяготы семейной обстановки. Однако, в отличие от Тихона, она обладает более твердым характером, и у нее хватает дерзости, пусть тайно, не подчиняться матери.

Главой другого семейства, представленного в драме, является Савел Прокофьевич Дикой. В отличие от Кабанихи, которая пытается прикрыть свое самодурство лицемерными рассуждениями о всеобщем благе, Дикой считает это для себя излишним. Он ведет себя, как ему заблагорассудится, ругает кого попадя — соседей, работников, членов своей семьи; не платит рабочим причитающиеся им деньги (“Знаю, что надо заплатить, а все одно не могу...”), причем нисколько не стыдится этого, напротив, не без некоторой гордости заявляет, что каждый из работников по копейке не досчитается, а “у меня из этого тысячи составляются”. Дикой является опекуном своих племянников — Бориса и его сестры, крторые по завещанию родителей получат свое наследство от Дикого в том случае, “если будут с ним почтительны”. Все в городе, и даже сам Борис, прекрасно понимают, что наследства они с сестрой не получат, так как ничто не помешает Дикому заявить, будто племянники были с ним непочтительны. Мало того, Дикой прямо говорит, что не собирается расставаться с деньгами, так как у него “свои собственные дети есть”.

Самодуры “правят бал” в городе Калинове. Однако в этом вина не только представителей самого “темного царства”, но и не в меньшей степени его “жертв”. Ни один из тех, кто страдает от хамства и произвола, не отваживается на открытый протест. Тихон стремится всеми силами вырваться из дома; Борис, прекрасно понимая, что никакого наследства не получит, все же не решается на разрыв с дядей и продолжает “плыть по течению”. Он не может защитить свою любовь и лишь сетует: “Эх, кабы сила!” — при этом не протестуя, даже когда его “по делу” отправляют в Сибирь. Сестра Тихона, Варвара отваживается на протест, однако ее философия жизни мало чем отличается от философии представителей “темного царства” — делай, что хочешь, “лишь бы все шито да крыто было”. Она тайно берет у матери ключ от садовой калитки, ходит на свидания, подбивает пойти с ней Катерину. В конце концов Варвара бежит из дому вместе с Кудряшом, но точно такие же нравы царят не только в городке Калинове. Так что ее бегство, как и постоянное стремление Тихона забежать в кабак, бессмысленно.

Даже Кулигин, человек вполне независимый, пасует перед Диким, предпочитая с ним не связываться. Мечты Кулигина о лучшей жизни и техническом прогрессе утопичны. Его фантазии хватает лишь на то, чтобы попытаться для общего блага установить громоотвод или сделать солнечные часы на площади. Он с увлечением мечтает., что бы он сделал, если бы имел миллион, однако ничего не предпринимает, чтобы этот миллион заработать, а обращается за деньгами к Дикому.

Представители же “темного царства” не только умеют блюсти свои интересы, но и очень хорошо могут постоять за себя. Едва пьяный Дикой пытается выругать и Кабаниху, как та его мигом “ставит на место”, и только что бушевавший сосед сразу же переходит на дружелюбный тон.

Таким образом, Катерина, полюбившая так, как могут любить только очень сильные и страстные натуры, оказывается в полном одиночестве. Никто не в силах ее защитить — ни муж, ни любимый человек, ни горожане, сочувствующие ей (Кулигин). Варвара предлагает Катерине не беспокоиться и жить, как прежде: лгать дома и при первой же возможности бегать на свидания к любимому человеку. Однако для Катерины это неприемлемо, так как она понимает, что ложью лишь разрушит свою душу, постепенно утратит способность искренне и бескорыстно любить. Ее набожность не имеет ничего общего с ханжеством Кабанихи, в своем “грехе” Катерина винит только себя, ни словом не упрекая Бориса, который не предпринимает никаких усилий, чтобы ей помочь.

Смерть Катерины в конце драмы закономерна — для нее нет иного выхода. Она не может присоединиться к тем, кто проповедует принципы “темного царства”, стать одним из его сторонников, так как это означало бы перестать мечтать, вырвать из души все чистое, светлое; но она также не может смириться с подчиненным положением, присоединиться к “жертвам темного царства” — жить по принципу “лишь бы все шито да крыто было” и искать утешения на стороне. Вина Катерины — это вина не перед конкретным человеком или группой людей, но вина перед собой, перед своей душой за то, что она омрачила ее ложью. Понимая это, Катерина не винит никого, однако понимает она и то, что жить с неомраченной душой в “темном царстве” нельзя. Ей не нужна такая жизнь, и она предпочитает с ней расстаться — именно об этом говорит Кулигин Кабановой над бездыханным телом Катерины: “Тело ее здесь, а душа теперь не ваша, она теперь перед судией, который милосерднее вас!”

Таким образом, протест Катерины — это протест против ханжества и лицемерной морали общества, против лжи и пошлости человеческих взаимоотношений. Протест Катерины не мог быть действенным, так как ее голос был одинок, и никто из ее окружения был не в силах не только ее поддержать, но даже понять до конца. Протест оказался саморазрушительным, но он был и есть свидетельство свободного выбора личности, не желающей мириться с законами, навязываемыми ей обществом, с ханжеской моралью и серостью повседневного быта.