Алла Головачёва

г. Ялта

В первую записную книжку Чехова была внесена, а в последнюю переписана следующая заметка: "Я не читала Спенсера. Расскажите мне его содержание. О чём он пишет?" В скобках сделано пояснение: "Надоедливая дама".

Эпизод с надоедливой дамой не вошёл ни в одно из законченных сочинений Чехова, но имя английского философа-позитивиста, социолога, экономиста Герберта Спенсера не раз упоминается на страницах чеховских произведений. Чаще всего об этом известном учёном говорится в повести «Дуэль», но его имя встречается также и в черновых вариантах «Чайки», а сторонники и противники обнаруживаются среди героев как ранней повести «Драма на охоте», так и поздней – «Моя жизнь».

Еще.. в пору своей учебы на медицинском факультете Московского университета Чехов высоко оценил трактат Г.Спенсера «Воспитание умственное, нравственное и физическое». В письме к старшему брату Александру, посланном в апреле 1883 года, будущий автор афоризма "В человеке должно быть всё прекрасно..." назвал этот трактат "отличной статьёй" и поделился планами собственной научной работы («История полового авторитета»), задуманной не без влияния прочитанного. Исследователи творчества Чехова обратили внимание на то, что многие положения этой статьи, одобренной студентом-медиком, совпадают с позднейшими чеховскими высказываниями: например, о близости науки и искусства (подобная мысль не могла бы не возмутить Л.Толстого). Есть все основания полагать, что и в более поздние годы Чехов не переставал интересоваться литературой подобного рода и мог познакомиться с книгой афоризмов из сочинений Г.Спенсера разных лет и по разным областям знаний, вышедшей в Санкт-Петербурге в 1896 году под редакцией В.Соловьёва. Во всяком случае, в позднем творчестве Чехова прочитывается то, что можно назвать следами знакомства со Спенсером, а один из фрагментов этого сборника откровенно перекликается с содержанием и идеями пьесы Чехова «Три сестры». Заметим попутно, что «Три сестры» – пьеса с подчёркнуто философствующими героями. "Кашей не корми, а только дай пофилософствовать", – как издевательски замечает и сам не лишённый этой страсти Солёный.

Фрагмент, вызывающий ассоциации с «Тремя сёстрами», извлечён из работы Спенсера «Основания этики» (§ 476). Содержание его таково:

"Наступит время, когда самое высокое честолюбие будет заключаться в том, чтобы участвовать в деле «культуры человека», хотя бы это участие не было ни оценено, ни замечено. Из опыта мы и теперь убеждаемся, что преследование совершенно бескорыстных целей может быть источником величайшего наслаждения; с течением же времени станут всё чаще появляться люди, бескорыстной целью которых будет дальнейшее развитие человечества. Эти люди, вглядываясь с высоты своей мысли в ту далёкую жизнь человеческого рода, наслаждаться которою придётся не им самим, но лишь отдалённому их потомству, будут испытывать тихую радость в сознании оказанного ими содействия к её осуществлению" 1.

Отдельные положения этого параграфа разошлись по чеховской пьесе в монологах Вершинина. Разобьём их по пунктам и проследим соответствия в чеховском тексте.

"Наступит время, когда..." Все философские монологи Вершинина содержат этот мотив. "Давайте помечтаем... например, о той жизни, какая будет после нас..."; "Жизнь тяжела. Она представляется многим из нас глухой и безнадёжной, но всё же, надо сказать, она становится всё яснее и легче, и, по-видимому, недалеко то время, когда..." Всякий раз, рассуждая о жизни в будущем, Вершинин твёрдо убеждён: она будет чище и нравственней, чем в настоящем.

Из отрывка Спенсера следует: нравственный долг заключается в том, чтобы "участвовать в деле «культуры человека», хотя бы это участие не было ни оценено, ни замечено". Те же самые мысли Вершинин стремится внушить сёстрам Прозоровым; он изумляется, когда слышит от Маши, что дочери генерала Прозорова знают много лишнего: "...нет и не может быть такого скучного и унылого города, в котором был бы не нужен умный, образованный человек вы должны будете уступить и затеряться в стотысячной толпе, вас заглушит жизнь, но всё же вы не исчезнете, не останетесь без влияния..."

Учёный-эволюционист, Спенсер не сомневался: "...с течением времени станут всё чаще появляться люди, бескорыстной целью которых будет дальнейшее развитие человечества". Вершинин исповедует ту же эволюционную теорию и говорит об этом не раз: "Допустим, что среди ста тысяч населения этого города, конечно, отсталого и грубого, таких, как вы, только три после вас явится уже, быть может, шесть, потом двенадцать и так далее, пока наконец такие, как вы, не станут большинством"; "Вот таких, как вы, в городе теперь только три, но в следующих поколениях будет больше, всё больше и больше, и придёт время, когда всё изменится по-вашему, жить будут по-вашему, а потом и вы устареете, народятся люди, которые будут лучше вас..."

Исходя из учения о постепенности, насладиться прекрасным будущим доведётся не нынешним поколениям, а "лишь отдалённому их потомству". Вершинин утверждает: "Мы должны только работать и работать, а счастье это удел наших далёких потомков".

Наконец, последний, и самый важный, тезис у Спенсера – о людях, которые, "вглядываясь с высоты своей мысли в ту далёкую жизнь человеческого рода, наслаждаться которою придётся не им самим, но лишь отдалённому их потомству, будут испытывать тихую радость в сознании оказанного ими содействия к её осуществлению". Вершинин изображён в полном соответствии с этой спенсеровской характеристикой: именно как один из тех, кто мысленно вглядывается в далёкое будущее и испытывает радость от сознания, что творит и приближает его своей жизнью (говоря научным языком социолога, "оказывает содействие к её осуществлению"). Сравним: "Через двести-триста, наконец, тысячу лет, – дело не в сроке, – настанет новая, счастливая жизнь. Участвовать в этой жизни мы не будем, конечно, но мы для неё живём теперь, работаем, ну, страдаем, мы творим её – и в этом одном цель нашего бытия и, если хотите, наше счастье".

Вот, пожалуй, самое главное, что почерпнул герой Чехова из современной философской мысли, что стало его опорой в жизни и чем он пытается поддержать других, сделавшихся ему близкими людей. Он говорит о себе: "Читаю я много, но выбирать книг не умею и читаю, быть может, совсем не то, что нужно, а между тем чем больше живу, тем больше хочу знать". Можно не сомневаться, что Спенсер входил в круг чтения подполковника Вершинина. Сторонника эволюционного учения в нём можно узнать по одной только следующей фразе: "Мне кажется, всё на земле должно измениться мало-помалу и уже меняется на наших глазах". Его размышления о будущем – это не "философистика или там софистика", как сказал бы недалёкий Солёный. Это и не сиюминутное утешение для слабых людей, как у старика Луки в написанной буквально вслед за «Тремя сёстрами» горьковской пьесе «На дне». Будущее интересует Вершинина постольку, поскольку оно – в свете эволюционной теории – неизбежное следствие настоящего. Именно стремление осознать себя в настоящем, найти смысл, цель, оправдание своего существования (и своих близких – своих дочерей, трёх сестёр Прозоровых) движет в первую очередь этим героем.

Не будет преувеличением сказать, что спенсеровские мотивы в «Трёх сёстрах» биографичны или даже автобиографичны. Люди, подобные чеховскому Вершинину, появлялись на книжных страницах и входили в реальную жизнь. Писатель Вениамин Каверин в своих мемуарах вспоминал о годах, отстоящих совсем недалеко от времени «Трёх сестёр»: "Мой отец служил в Омском пехотном полку, и среди офицеров я искал Вершинина и Тузенбаха..." 2 Он же рассказывал о гимназисте Юрии Тынянове, написавшем блестящее философское сочинение на следующую тему: «Жизнь хороша, когда ты в ней необходимое звено». Поиски себя как необходимого звена в жизни – это путь и героя любимого самим Чеховым рассказа «Студент» 22-летнего Ивана Великопольского, и седеющего подполковника Вершинина. Голос Вершинина влился в хор голосов о Спенсере предшествующих чеховских героев. В конце жизни в этом хоре зазвучал и голос самого автора. «Три сестры» писались в то время, когда жизнь Чехова круто переменилась, когда, поселившись в Ялте, он с каким-то особым усилием, с какой-то едва ли не научной методичностью пытался определить своё место среди крымских реалий, смысл своего пребывания здесь и вместе с тем смысл всего происходившего вокруг. Смысл обнаружился в том, что было усвоено с юности, с университета, но на исходе жизни приобрело новую ценность, в трёх вещах: науке, культуре, прогрессе. Разные мемуаристы независимо друг от друга отмечают науку, культуру, прогресс как нравственную опору Чехова в его последние годы. Ялтинский доктор И.Н. Альтшуллер, лечивший писателя, свидетельствовал: "Чехова отличало, я бы сказал, благоговейное отношение к науке. Он верил, что безостановочный прогресс науки облагородит человечество. И тут он, глубокий скептик во всём остальном, становился энтузиастом" 3. Близко знавший Чехова в эти годы А.И. Куприн вспоминал: "...мысль о красоте грядущей жизни, так ласково, печально и прекрасно отозвавшаяся во всех его последних произведениях, была и в жизни одной из самых его задушевных, наиболее лелеемых мыслей. Он верил в то, что грядущая, истинная культура облагородит человечество" 4; по другому свидетельству Куприна, Чехов был убеждён, что "человеческое образование содействует прогрессу в нравственном смысле" 5.

Черновиком будущих монологов Вершинина выглядит письмо, отправленное Чеховым из Ялты в феврале 1899 года И.И. Орлову, но здесь – признание самого писателя, а не его героя: "Я верую в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям – интеллигенты они или мужики, – в них сила, хотя их и мало отдельные личности, о которых я говорю, играют незаметную роль в обществе, они не доминируют, но работа их видна; что бы там ни было, наука всё подвигается вперёд и вперёд, общественное самосознание нарастает, нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер и т.д., и т.д. несмотря ни на что".

Была ли это иллюзия, над которой захочется усмехнуться ещё одному минувшему с той поры веку? Как говорится в тех же «Трёх сёстрах»: "Если бы знать, если бы знать!" Ясно одно: Чехову такие мысли давали силы жить, надеяться и работать. И как ни странно, то, что звучало такой нелепостью, – вопрос о "содержании Спенсера" – в переносном смысле нечаянно обрело достоверность, обернулось и в самом деле содержанием Спенсера в многогранной чеховской жизни. Если можно вообразить себе такой показатель, как "содержание Спенсера", – он должен быть вписан в curriculum vitae Чехова: Спенсер бродил в его крови, он не прошёл даром ни для его творческой, ни для личной судьбы.

Список литературы

1. Афоризмы из сочинений Герберта Спенсера. Извлечены и приведены в систему Юлией Рэймонд Гинджелл. Под ред. Вл.Соловьёва. СПб.: Изд-во Н.П. Колбасникова, 1896. С. 32.

 2. Каверин В. Собр. соч.: В 8 т. М.: Худож. литература, 1983. Т. 8. С. 696–697.

 3. Литературное наследство. М.: Наука, 1960. Т. 68. С. 688.

 4. А.П. Чехов в воспоминаниях современников. М.: ГИХЛ, 1960. С. 541–542.

 5. Там же. С. 775.