Как и во многих других пьесах Вампилова, быт в «Утиной охоте» имеет определенную смысловую и художественную значимость. Правда, на сочном, ярком и живописном фоне остальных вампиловских пьес бытовая обстановка «Утиной охоты» выглядит почти стерильной, заведомо огражденной от случайностей и неожиданностей жизни. Более того, быт в пьесе выглядит омертвевшим. Он словно отделен завесой от читателя.

Не будет ошибкой сказать, что предметно-бытовой мир «Утиной охоты» в значительной мере условен (как, например, условно городское жилье Зилова и Галины). На это, в частности, указывает первая ремарка пьесы, которая подчеркивает безындивидуальность, типичность всего, что находится в квартире нового типового дома: «Входная дверь, дверь на кухню, дверь в другую комнату одно окно. Мебель обыкновенная...

В окно видны последний этаж и крыша типового дома, стоящего напротив» Показательно, что в ходе пьесы детали обстановки не уточняются и не конкретизируются, за исключением нескольких символических предметов, проясняющих смысл образа Зилова, характер его воспоминаний. Среди них венок, телефон, фотография Зилова на охоте, его охотничьи принадлежности, плюшевый кот.

Зилов и Галина переезжают в новую, первую в их жизни квартиру. И, кажется, это должно изменить их жизнь и быт в лучшую сторону. Однако новое помещение никак не становится их домом. Садовая скамейка, принесенная на новоселье Кузаковым, здесь так же желанна, как в сквере, а отсутствие мебели является всего лишь неудобством Интересен эпизод, когда вошедший в пустую, необставленную квартиру Саяпин дополняет ее в своем воображении всем, чего здесь не хватает: «Здесь будет телевизор, здесь диван, рядом холодильник. В холодильнике пиво и прочее. Все для друзей». Как видим, воображение героя не идет дальше обыденного, типового, стандартного жизненного уклада. Перед нами картина полностью обезличенного жилья.

Зилов и Галина справляют новоселье, но не складывается впечатление, что для них оно желанно и необходимо. Нет ни радости от обретения своего собственного домашнего угла, ни наслаждения комфортом. В этом новоселье нет, не только быта. Люди забыли даже простые ритуалы: никто не знает, что и как полагается делать, что говорить, что чувствовать при превращении «строения», жилплощади в дом. Какое-то уродливое, искаженное напоминание об этих обычаях входит с Верой: вместо живой кошки, символа домашнего очага, покоя и уюта, она приносит в дом плюшевого кота.

Быт пьесы был бы не полон без двух важных реалий — окна и дождя за окном. Показательно, что в минуту душевного напряжения лицо Зилова всегда обращено к окну, то же касается Галины и даже самого автора, внимание которого почти всегда приковано к окну. Окно можно считать пограничьем между бытовой и внебытовой жизнью в пьесе. Знаком последней служит дождь.

Плоскому миру бытовой повседневной жизни в пьесе противопоставлен другой мир — мир охоты. С одной стороны, охота — это природа, мир свободы, одухотворенности, одиночества, нравственного очищения, мир той высшей духовности, которой так не хватает герою. С другой стороны, охота — один из самых чудовищных символов убийства. Убийства, которое цивилизация узаконила и возвела в ранг респектабельного развлечения. Именно эта двойная суть охоты — очищение, приобщение к духовному началу и убийство — полностью реализуется в пьесе. Жизнь истончается, иссякает из-за отсутствия в ней подлинности, живого тока крови и живого тепла, жизнь не уходит, но рассыхается: все — «картон и штукатурка». Этот ход превращения живого в неживое в пьесе неумолим.