Сатирическое изображение правящих кругов в сказках Салтыкова Щедрина

Было бы несправедливо ограничить всю проблематику сказок Салтыкова‑Щедрина описанием противостояния крестьян и помещиков и бездеятельности интеллигенции. Находясь на государственной службе, автор имел возможность поближе познакомиться с так называемыми хозяевами жизни, образы которых нашли свое место в его сказках. Примерами таковых являются «Бедный волк», «Сказка о щуке зубастой» и др. В них присутствуют две стороны – те, кого угнетают и притесняют, и те, кто угнетает и притесняет.

Мы привыкли к определенным ролям, которые играют персонажи. Например, крестьяне, обычно «хорошие», а помещики – «плохие». Сказки Салтыкова‑Щедрина отличает смешение четких границ. Получается, что и угнетенные, и угнетатели имеют каждый свои недостатки. Да, лисица насмехается над «здравомысленным» зайцем для того, чтобы в конечном итоге его съесть. И она, и заяц это прекрасно понимают, но ничего поделать не могут. Лисица даже не очень голодна, чтобы есть зайца, но поскольку «где же это видано, чтобы лисы сами свой обед отпускали», то приходится волей‑неволей повиноваться закону. Все умные теории зайца разбиваются в пух и прах о жестокую прозу жизни. Получается, зайцы созданы для того, чтобы их есть, а не для того, чтобы создавать новые законы.

Как ни странно, «угнетенные», порой не вызывают никакого сочувствия, в то время как угнетатели демонстрируют нам свои слабые стороны. Особенно трагична в этом плане сказка «Бедный волк». Оказывается, волк кровожаден и жесток не потому, что ему это нравится, а потому, что такова природа вещей, или, как он сам говорит, «комплекция у него каверзная». Против самой природы нельзя идти. Подтверждением этой мысли может служить сказка «Карась‑идеалист». Карася переполняют идеи либерализма и гуманизма. Он начинает делиться со всеми своими мыслями, и когда очередь доходит до щуки, та его просто проглатывает. Самое интересное, что щука совершенно не хотела гибели карася, она всего лишь по привычке втянула в себя воду и вместе с ней карася. Почему так получается? Да потому, что у щуки, как и у волка, «комплекция такая каверзная», и ничего с этим поделать нельзя.

Получается, что «хозяева жизни» оказываются совсем не хозяевами сами себе, а погрязшими в пучине условностей, традиций и «законов», которые нельзя нарушать. В результате такой жизни получается, что и «волки голодные, и зайцев нет». Другими словами, редко кто остается довольным от существующего положения вещей. Нет, разумеется, нельзя обобщать и вводить это утверждение за всеобщее правило. Конечно, хищникам намного проще выживать, чем беззащитным зайцам, но от этого их жизнь вряд ли станет интереснее, светлее и лучше. Более того, можно сказать, что тайный расчет на милосердие и снисхождение властей, которые хищные по своей природе не только напрасен, но и в известной степени бессмыслен.

Если в животном мире положение вещей «хищник – жертва» являются нормой, то сейчас самое время вспомнить о том, что Салтыков‑Щедрин писал о людях, прикрывая их образы масками зверей. Пользуясь сложившимися стереотипами, автор делает образы помещиков, крестьян, интеллигентов, чиновников и управляющих более яркими и живыми. Но всегда необходимо помнить о том, что за личинами зверей скрываются люди, а главное отличие человека от животного – наличие разума, понятий высокой морали и этики. Непонятно, что случилось с миром, если людям приходится бороться за выживание, подобно животным. Получается, что люди постепенно утрачивают то немногое, но принципиально важное, что отличает их от неразумных существ. То, что естественно для щуки, ненормально для человека. С другой стороны, следует признать, что эзопов язык в сочетании с гротеском стал очень удачным авторским приемом, который придал насыщенность и богатство содержания.