Сочинение на тему Дауншифтинг гармония труда
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2014-12-18Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Дауншифтинг – гармония труда
Когда император Диоклетиан (284–305 гг. н.э.) оставил трон и отправился в свое имение выращивать капусту, римские граждане испытали шок. Успешный банкир, Гоген бросил карьеру и привычный образ жизни, отправившись на Таити, чтобы посвятить всё своё время живописи.
И сейчас многие удивляются, когда вчерашние топ-менеджеры, преуспевающие адвокаты и консультанты отказываются от личных кабинетов, престижных автомобилей, дизайнерской одежды и прочих непременных атрибутов социального успеха в обществе потребления. «Жить счастливее» – вот девиз людей, которые пошли по пути дауншифтинга.
Дауншифтинг – от английского «downshifting» – переход с высокооплачиваемой, но связанной с чрезмерным стрессом, нагрузками и отнимающей все свободное время работы на более спокойную, хотя и низкооплачиваемую по сравнению с прежней [5].
В своём эссе я хочу рассмотреть проблему дауншифтинга с точки зрения организационной психологии и менеджмента: то есть выяснить причины, по которым этот феномен возникает в отношениях организации и работника, а также сформулировать рекомендации для руководителей, которых затрагивает данная проблема. К чему стремятся дауншифтеры и с чем они сталкиваются на самом деле? Что не хватает работнику, отказывающемуся от карьеры и не видящему перспектив самореализации в организации – в чём причина низкой мотивации и неудовлетворённости трудом? Есть ли существенные различия между дауншифтингом на Западе и в России? Я также освещу проблему возвращения блудного даушифтера к прежней жизни и отношение к нему на рынке труда. В заключении мне кажется важным выдвинуть предложения по методам удержания склонного к дауншифтингу работника в организации.
Ответ на извечный вопрос – «как найти счастье?» – человечество ищет столько же, сколько существует. С изменением мира меняется и зона поиска, которая в наши дни сузилась до размеров офисного пространства.
Когда карьера требует принести в жертву мечты, любимое дело и призвание, хороня их в рутине и пожирая время, которое можно было бы им посвятить, человек становится перед выбором: пытаться усидеть на двух стульях или реализовать свои истинные желания. В последнем случае, однако, он рискует остаться у разбитого корыта, когда во время подведения жизненных итогов не найдётся ни одного человека, который признал бы его состоявшимся.
Подобный конфликт между самореализацией и признанием нередко дополняется другим противостоянием – конфликтом между признанием и личной жизнью: карьера разрушила не одну семью.
Как найти счастье в труде и добиться гармонии?
Дауншифтеры – люди, практикующие добровольный отказ от высокой должности и доходов, ради простой и неторопливой жизни в кругу семьи, считают, что нашли решение.
Итак, к чему стремятся дауншифтеры? Одна из их классических ценностей – семья, близкие, а точнее, время, которое они с ними проводят. Для таких людей важно реализоваться как мужу, отцу, другу, сыну; они желают сохранить семью и воспитать здоровое потомство.
Многие из добровольцев, «покидывающих игру», желают заниматься делом, которое приносит не столько дохода, сколько удовольствия – и тогда успешные финансисты и преуспевающие адвокаты становятся инструкторами по дайвингу или владельцами вегетарианских кафе.
Главный внешний признак дауншифтинга – отказ от карьеры, от бесконечного потребления, от демонстрации своего высокого статуса, уровня и стиля жизни, навязываемых обществом. Они считают, что уменьшать свои потребности – значит увеличивать степень своей свободы. На Западе этот стиль жизни называется «simple living» – семьи переселяются в деревни, питаясь собственноручно выращенными овощами и нередко приобретая установки по выработке электричества альтернативным способом. Их поведение понятно – сокращение доходов не располагает к транжирству.
Поэтому переезд – одна из самых популярных стратегий дауншифтинга, правда, в тех местах, где уровень жизни по стране не опускается ниже некоторого приемлемого для современного человека уровня.
Какие причины побуждают работника организации к резкой смене образа жизни, что недополучает человек?
Наиболее стандартный приход к сознательному отказу от «крысиных гонок», rat race, как их называют на Западе, выглядит следующим образом. Работник довольно успешно продвигается по карьерной лестнице, добиваясь высокого статуса в престижной компании, хорошей зарплаты, интересной работы, надежного тыла и уверенности в завтрашнем дне – стандартного набора одобряемых ценностей. Но это не тот образ жизни, которого желает этот конкретный работник. Добравшись до верхней ступеньки карьерной лестницы, он испытывает разочарование – ничего нового от «олимпа» он не получает, круг общения катастрофически сужается, для сохранения позиции приходится подстраиваться и лавировать [2].
В этот момент психологические издержки превышают карьерные бонусы. В идеале, работнику следует сменить образ жизни, место работы, должность или даже профессию, чтобы «найти себя». В идеале, работодателю следует найти компромисс между желаниями работника и организации. Реальность предлагает свои варианты. Как правило, работник остаётся на прежнем месте, совершенно обоснованно полагая, что смена деятельности для него просто невозможна. Его обязывает семья, останавливает общественное мнение, вынуждают счета – и блокирует страх перед неизвестностью.
Более того, продолжая занимать нежеланную должность и, как правило, не подавая сигналов руководству, этот работник сдерживает не только себя, но и организацию, в которой он работает.
Маловероятно, однако, что работодатель, получив сигнал, будет в состоянии удовлетворить потребности работника. Поэтому второй наиболее возможный, на мой взгляд, вариант – смена места работы. Это не дауншифтинг, так как работник сменяет один вид стресса на другой, он движется параллельно прежнего уровня, не совершая качественного скачка – а значит, не решая проблемы.
Настоящий дауншифтинг является сложным решением в силу целого ряда обстоятельств. Джон Д. Дрэйк приводит слова западных дауншифтеров, говорящих о трудностях, которые возникли в связи со стремлением к душевному спокойствию [1].
Наиболее распространённая и практически неизбежная проблема – резкое сокращение дохода. Семейному человеку преодолеть эту проблему крайне сложно. Более того, дауншифтеры в современном (по крайней мере, российском) обществе воспринимаются как банальные неудачники. Действительно, людям со стороны совершенно не понятно, почему успешный столичный карьерист переселяется в глухую деревню. Многие дауншифтеры, о которых рассказывает Дрэйк, признаются, что потеряли друзей. Остро переживается отказ от привычек, имевших место в более обеспеченной жизни – в первую очередь связанных с развлечением и питанием.
Хотя, нередко сокращение дохода – лишь первоначальный этап дауншифтинга. Бернарду Шоу принадлежат слова: «Труд по обязанности – это работа, а работа по склонности – досуг». Ведь если долг вынуждает нас трудиться хорошо, то любовь заставляет трудиться прекрасно. Как следствие, новое, любимое дело может приносить ещё больший доход, чем прежнее – для человека с талантом и любовью к труду не существует преград. Именно так я понимаю дауншифтинг – как объединение понятий труд и свобода.
Естественно, далеко не все дауншифтеры добиваются своей цели и становятся счастливыми, и свободным чаще бывает падение, а не взлёт. Так, лишь около трети из них полностью довольны новым образом жизни, в то время как остальные по тем или иным причинам испытывают дискомфорт и даже неудовлетворение [2].
Поэтому «иногда они возвращаются». Что ждёт бывшего дауншифтера на рынке труда?
Я предполагаю развитие его дальнейшей карьеры по нескольким путям. С одной стороны, работодатель может рассуждать так: бывшей дауншифтер – ненадёжный и ветреный человек, можно ли доверять ему, озабоченному своим внутренним миром, серьёзное дело? Стоит насторожиться – если у сотрудника большая и важная часть интересов лежит за пределами профессиональной деятельности, это может стать сигналом к тому, что при определенных обстоятельствах человек предпочтет свои внерабочие интересы карьере и профессии. Если он бросил всё один раз, где гарантии, что такого не произойдёт, когда он будет работать в моей организации? [4]
Но такие гарантии, на мой взгляд, действительно есть. Потому что, с другой стороны, бывший дауншифтер – умудрённый опытом человек. Более того, его стремление не замыкаться только на работе, но развиваться и в других сферах характеризует его с положительной стороны. Шансы, что он «сорвётся» – гораздо ниже по сравнению с топ-менеджером, который не был в отпуске третий год. В любом случае, нужно выяснить, что двигало человеком, который предпринял такой серьёзный шаг.
Кстати, привлечение таких людей может свидетельствовать о привлекательности компании как работодателя, о ее уважительном отношении к персоналу, о том, что руководство уделяет большое внимание развитию и росту сотрудников.
Действительно ли дауншифтинг популярен?
В США ряды отказавшихся от карьеры растут в год на 5%, и сегодня около 17% взрослых американцев сознательно сократили уровень своего потребления. Это очень много по сравнению с Россией. Но ещё более впечатляют цифры, полученные австралийскими исследователями: по данным Australia Institute за последний десяток лет около 23% жителей самого маленького континента перешли на более скромный уровень жизни. В 50–60-х гг. некоторые американские ученые и политики всерьез предрекали наступление «эры праздности». Логично полагая, что рост заработных плат позволит тратить гораздо меньше усилий на поддержание уровня жизни, они прогнозировали уменьшение рабочей недели в два раза и выход на пенсию в возрасте сорока. Но в действительности освободившиеся силы начали тратиться на достижение ещё более высокого уровня жизни и интенсивного потребления. Круг замкнулся, и рост потребностей, погоняемый СМИ, вновь вынудил работника работать как лошадь [6], [7].
Но такая модель прагматичного трудоголика, для которого карьера и финансовый успех полностью вытесняют из сознания семью и личную жизнь, похоже, выходит из моды. Новое поколение предлагает свой – новый – набор ценностей.
Поколение Y, как его называет основатель аналитического центра RainmakerThinking Брюс Талган, изучающий жизнь молодежи, выбирает сотрудничество и независимость; их отличает финансовая практичность – 37% представителей поколения Y собираются начать накопление пенсии раньше, чем им исполнится 25 лет, и 46% тех, кто уже работает, делают это.
Представители поколения Y не собираются надолго задерживаться на одной работе и даже в одной профессии: они скептически относятся к таким понятиям, как преданность фирме. Они не любят долго делать одно и то же. Они верят в свою ценность и значимость и не стесняются менять компании, в которых работают.
Баланс между работой и жизнью для них не пустые слова. В отличие от своих родителей, склонных считать карьеру приоритетной, самые юные работники заинтересованы в том, чтобы работа не мешала семье и личной жизни. Они хотят гибкого графика, возможности работать из дома через интернет, перейти на частичную занятость или сделать перерыв в карьере, когда в их жизни появятся дети. Ценность самореализации для них довольно высока. [2]
Эти факты подтверждаются моим личным исследованием. В прошлом году в рамках курсовой работы под руководством Семёнова Игорь Никитовича я изучала особенности самореализации и ценности студентов факультета ГМУ Высшей Школы Экономики.
Нами было выделено несколько категорий ценностей (семья, личностные мотивы, деловые мотивы и социальное благополучие), желая выявить те, которые являются наиболее значимыми в начале процесса самореализации будущих управленцев.
Наши прогнозы заключались в следующем: мы считали, что наибольший вес получит категория «деловые мотивы» с такими ценностями, как диплом, карьерный рост, высокая заработная плата. Интерес представляло, по нашим прогнозам, лишь отличие ответов юношей и девушек.
Мы были немало удивлены, получив результаты. Категория деловых мотивов занимала высокую, но не основную позицию в рейтинге ценностей. Наиболее значимой ценностью самореализации стала семья, причём, как для девушек, так и для юношей.
Наше исследование, к сожалению, охватило лишь часть очень конкретной выборки. Поэтому мы не спешили делать вывод о новой тенденции, но указали на возможный вариант развитие ценностей самореализации молодёжи.
Вряд ли Россию ожидает бум дауншифтинга. Я вижу причину в низком уровне жизни большей части населения страны. Так, если на западе набирает обороты философия поколения Y, то в России сейчас – самый расцвет эры поколения X. Мы сравнительно недавно получили свободу – свободу потребления, выбора – и ещё не скоро пресытимся ей.
В современной стране, какую вижу я, работнику крайне сложно решиться «играть на понижение» – уровень безработицы и состояние экономики обеспечивают стабильный спрос на валокордин и антидепрессанты. Но, казалось бы, где же, в таком случае, как не в России стоит ждать расцвета дауншифтинга?
На мой взгляд большую роль играют определённые особенности российского менталитета: неуверенность в завтрашнем дне, склонность принимать тяжёлые обстоятельства, не пытаясь изменить их, покорность на грани самоуничижения. В моих глазах российский работник принимает образ некоего ослика, который, пошатываясь под тяжестью груза, тащит копытца за сухой морковкой. Причём вовсе не от бедности духа, но больше по привычке. О понятии «удовлетворённость трудом» он вряд ли имеет представление.
Не зная менталитета жителей Австралии, но располагая статистикой последних лет, можно с высокой вероятностью делать ставки на рост дауншифтинга на «зелёном континенте». Подчеркну, что вижу причину именно в уровне жизни работника – российские деревни отличаются от западных countries как попугай от магнитофона.
Какими способами распознать дауншифтера и удержать ценного работника в организации?
Очень важно, на мой взгляд, решить, действительно ли следует пытаться удержать потенциального дауншифтера. Возможно, если человек решил кардинально сменить свой образ жизни, у него были веские основания. И бессмысленно удерживать сотрудника, если компания не может предоставить ему возможности для самореализации.
Но, с другой стороны, можно предложить несколько компромиссных решений, которые удовлетворят обе стороны.
Джон Дрэйк пишет о том, что в 80–90-х гг. организации стали внедрять work/life programs – особенный подход к сотруднику, в котором проявляется уважение к нему и его ценностям. Можно попытаться «вплести» и максимально востребовать те интересы работника, ради которых он отказывается от карьеры, в сферу его профессиональной деятельности. Конечно, это решение идеально и практически не осуществимо.
В таком случае, решением проблемы может стать неполный рабочий день или даже свободный график для сотрудника. Почему бы не позволить взрослому человеку самостоятельно распоряжаться своим временем, зачем делать из него офисного планктона? Это реально выполнимое условие для большинства сотрудников, работающих за компьютерами – они прекрасно могут делать это там и тогда, где и когда им это наиболее удобно.
Разделение приоритетов было, есть и будет главной задачей каждого человека, и научиться управлять собой и своим временем – это умение, данное не всем.
При современном темпе жизни многие в попытке угнаться за какими-то часто призрачными целями забывают об основах – и погружаются в карьеру. Такие люди подменяют личную жизнь работой и часто слишком чутко реагируют на неудачи, что затем выливается в срывы. Поэтому работодателю важно, чтобы подчинённый не только умел хорошо работать, но и имел широкий круг интересов – таким образом, он, вероятно, нашёл для себя необходимый баланс, и его обращение в дауншифтеров менее вероятно, чем у выраженного трудоголика.
Так же важно не перегружать сотрудников и помнить об индивидуальном ритме каждого. Хроническая усталость – обычное явление для топ-менеджеров, от которых требуют всё новых и новых показателей. С усталостью от бесконечного стресса сотруднику ничего не остается, кроме как отказаться от своей работы.
Приведу пример грамотного управления персоналом одним из законодателей современного бизнеса. Максим Котин, автор книги о Евгении Чичваркине и его бизнесе, блестяще и без преувеличений обыграл название: «Е…гений Чичваркин». Гениальность Чичваркина заключается в особом чутье, разумном риске и завидной способности понять другого человека. Сам живущий в бешеном ритме, он чуть ли не насильно заставляет своих топ-менеджеров брать себе помощников и замов.
Необходимо наполнить работу сотрудника смыслом, ценностью и дать ему большую возможность для самореализации, творчества и профессионального роста – причём, для многих приемлем «горизонтальный» рост.
Работнику необходимо видеть результат своего труда, осознавать, что его усилия не напрасны и он самореализуется. Сотруднику необходима свобода – такая, какой её понимал Жан де Лабрюйер, писатель-моралист XVII века: «Свобода – это не праздность, а возможность свободно располагать своим временем и выбирать себе род занятий; быть свободным – значит не продаваться безделью, а самолично решать, что делать и чего не делать. Какое великое благо такая свобода!»
Список используемых источников
1. John D. Drake Downshifting: How to work less and enjoy life more. Berrett-Koehler Publishers, 2001 г.
2. Фазуллина Г. Уравнение счастья // Секрет фирмы. – 2006. – №16.
3. Лисицин Д. Упражнения по вдохновению // Секрет фирмы. – 2006. – №4.
4. Казаков А. Карьерная аскеза – что толкает персонал на отказ от карьеры //HR-менеджмент. – 6.02.2007
5. Статья «Why downshift?»; режим доступа свободный: http://www.thedownshifter.co.uk/beforedownshifting.html.
6. Статья «How to downshift – learn to live more with less»; режим доступа свободный: http://www.nomad4ever.com/2006/11/04/how-to-downshift-learn-to-live-more-with-less/
7. Статья «Downshifting: Quitting the rat race»; режим доступа свободный: http://www.humanresourcesmagazine.com.au/browse_news.asp? CatID=1223
Когда император Диоклетиан (284–305 гг. н.э.) оставил трон и отправился в свое имение выращивать капусту, римские граждане испытали шок. Успешный банкир, Гоген бросил карьеру и привычный образ жизни, отправившись на Таити, чтобы посвятить всё своё время живописи.
И сейчас многие удивляются, когда вчерашние топ-менеджеры, преуспевающие адвокаты и консультанты отказываются от личных кабинетов, престижных автомобилей, дизайнерской одежды и прочих непременных атрибутов социального успеха в обществе потребления. «Жить счастливее» – вот девиз людей, которые пошли по пути дауншифтинга.
Дауншифтинг – от английского «downshifting» – переход с высокооплачиваемой, но связанной с чрезмерным стрессом, нагрузками и отнимающей все свободное время работы на более спокойную, хотя и низкооплачиваемую по сравнению с прежней [5].
В своём эссе я хочу рассмотреть проблему дауншифтинга с точки зрения организационной психологии и менеджмента: то есть выяснить причины, по которым этот феномен возникает в отношениях организации и работника, а также сформулировать рекомендации для руководителей, которых затрагивает данная проблема. К чему стремятся дауншифтеры и с чем они сталкиваются на самом деле? Что не хватает работнику, отказывающемуся от карьеры и не видящему перспектив самореализации в организации – в чём причина низкой мотивации и неудовлетворённости трудом? Есть ли существенные различия между дауншифтингом на Западе и в России? Я также освещу проблему возвращения блудного даушифтера к прежней жизни и отношение к нему на рынке труда. В заключении мне кажется важным выдвинуть предложения по методам удержания склонного к дауншифтингу работника в организации.
Ответ на извечный вопрос – «как найти счастье?» – человечество ищет столько же, сколько существует. С изменением мира меняется и зона поиска, которая в наши дни сузилась до размеров офисного пространства.
Когда карьера требует принести в жертву мечты, любимое дело и призвание, хороня их в рутине и пожирая время, которое можно было бы им посвятить, человек становится перед выбором: пытаться усидеть на двух стульях или реализовать свои истинные желания. В последнем случае, однако, он рискует остаться у разбитого корыта, когда во время подведения жизненных итогов не найдётся ни одного человека, который признал бы его состоявшимся.
Подобный конфликт между самореализацией и признанием нередко дополняется другим противостоянием – конфликтом между признанием и личной жизнью: карьера разрушила не одну семью.
Как найти счастье в труде и добиться гармонии?
Дауншифтеры – люди, практикующие добровольный отказ от высокой должности и доходов, ради простой и неторопливой жизни в кругу семьи, считают, что нашли решение.
Итак, к чему стремятся дауншифтеры? Одна из их классических ценностей – семья, близкие, а точнее, время, которое они с ними проводят. Для таких людей важно реализоваться как мужу, отцу, другу, сыну; они желают сохранить семью и воспитать здоровое потомство.
Многие из добровольцев, «покидывающих игру», желают заниматься делом, которое приносит не столько дохода, сколько удовольствия – и тогда успешные финансисты и преуспевающие адвокаты становятся инструкторами по дайвингу или владельцами вегетарианских кафе.
Главный внешний признак дауншифтинга – отказ от карьеры, от бесконечного потребления, от демонстрации своего высокого статуса, уровня и стиля жизни, навязываемых обществом. Они считают, что уменьшать свои потребности – значит увеличивать степень своей свободы. На Западе этот стиль жизни называется «simple living» – семьи переселяются в деревни, питаясь собственноручно выращенными овощами и нередко приобретая установки по выработке электричества альтернативным способом. Их поведение понятно – сокращение доходов не располагает к транжирству.
Поэтому переезд – одна из самых популярных стратегий дауншифтинга, правда, в тех местах, где уровень жизни по стране не опускается ниже некоторого приемлемого для современного человека уровня.
Какие причины побуждают работника организации к резкой смене образа жизни, что недополучает человек?
Наиболее стандартный приход к сознательному отказу от «крысиных гонок», rat race, как их называют на Западе, выглядит следующим образом. Работник довольно успешно продвигается по карьерной лестнице, добиваясь высокого статуса в престижной компании, хорошей зарплаты, интересной работы, надежного тыла и уверенности в завтрашнем дне – стандартного набора одобряемых ценностей. Но это не тот образ жизни, которого желает этот конкретный работник. Добравшись до верхней ступеньки карьерной лестницы, он испытывает разочарование – ничего нового от «олимпа» он не получает, круг общения катастрофически сужается, для сохранения позиции приходится подстраиваться и лавировать [2].
В этот момент психологические издержки превышают карьерные бонусы. В идеале, работнику следует сменить образ жизни, место работы, должность или даже профессию, чтобы «найти себя». В идеале, работодателю следует найти компромисс между желаниями работника и организации. Реальность предлагает свои варианты. Как правило, работник остаётся на прежнем месте, совершенно обоснованно полагая, что смена деятельности для него просто невозможна. Его обязывает семья, останавливает общественное мнение, вынуждают счета – и блокирует страх перед неизвестностью.
Более того, продолжая занимать нежеланную должность и, как правило, не подавая сигналов руководству, этот работник сдерживает не только себя, но и организацию, в которой он работает.
Маловероятно, однако, что работодатель, получив сигнал, будет в состоянии удовлетворить потребности работника. Поэтому второй наиболее возможный, на мой взгляд, вариант – смена места работы. Это не дауншифтинг, так как работник сменяет один вид стресса на другой, он движется параллельно прежнего уровня, не совершая качественного скачка – а значит, не решая проблемы.
Настоящий дауншифтинг является сложным решением в силу целого ряда обстоятельств. Джон Д. Дрэйк приводит слова западных дауншифтеров, говорящих о трудностях, которые возникли в связи со стремлением к душевному спокойствию [1].
Наиболее распространённая и практически неизбежная проблема – резкое сокращение дохода. Семейному человеку преодолеть эту проблему крайне сложно. Более того, дауншифтеры в современном (по крайней мере, российском) обществе воспринимаются как банальные неудачники. Действительно, людям со стороны совершенно не понятно, почему успешный столичный карьерист переселяется в глухую деревню. Многие дауншифтеры, о которых рассказывает Дрэйк, признаются, что потеряли друзей. Остро переживается отказ от привычек, имевших место в более обеспеченной жизни – в первую очередь связанных с развлечением и питанием.
Хотя, нередко сокращение дохода – лишь первоначальный этап дауншифтинга. Бернарду Шоу принадлежат слова: «Труд по обязанности – это работа, а работа по склонности – досуг». Ведь если долг вынуждает нас трудиться хорошо, то любовь заставляет трудиться прекрасно. Как следствие, новое, любимое дело может приносить ещё больший доход, чем прежнее – для человека с талантом и любовью к труду не существует преград. Именно так я понимаю дауншифтинг – как объединение понятий труд и свобода.
Естественно, далеко не все дауншифтеры добиваются своей цели и становятся счастливыми, и свободным чаще бывает падение, а не взлёт. Так, лишь около трети из них полностью довольны новым образом жизни, в то время как остальные по тем или иным причинам испытывают дискомфорт и даже неудовлетворение [2].
Поэтому «иногда они возвращаются». Что ждёт бывшего дауншифтера на рынке труда?
Я предполагаю развитие его дальнейшей карьеры по нескольким путям. С одной стороны, работодатель может рассуждать так: бывшей дауншифтер – ненадёжный и ветреный человек, можно ли доверять ему, озабоченному своим внутренним миром, серьёзное дело? Стоит насторожиться – если у сотрудника большая и важная часть интересов лежит за пределами профессиональной деятельности, это может стать сигналом к тому, что при определенных обстоятельствах человек предпочтет свои внерабочие интересы карьере и профессии. Если он бросил всё один раз, где гарантии, что такого не произойдёт, когда он будет работать в моей организации? [4]
Но такие гарантии, на мой взгляд, действительно есть. Потому что, с другой стороны, бывший дауншифтер – умудрённый опытом человек. Более того, его стремление не замыкаться только на работе, но развиваться и в других сферах характеризует его с положительной стороны. Шансы, что он «сорвётся» – гораздо ниже по сравнению с топ-менеджером, который не был в отпуске третий год. В любом случае, нужно выяснить, что двигало человеком, который предпринял такой серьёзный шаг.
Кстати, привлечение таких людей может свидетельствовать о привлекательности компании как работодателя, о ее уважительном отношении к персоналу, о том, что руководство уделяет большое внимание развитию и росту сотрудников.
Действительно ли дауншифтинг популярен?
В США ряды отказавшихся от карьеры растут в год на 5%, и сегодня около 17% взрослых американцев сознательно сократили уровень своего потребления. Это очень много по сравнению с Россией. Но ещё более впечатляют цифры, полученные австралийскими исследователями: по данным Australia Institute за последний десяток лет около 23% жителей самого маленького континента перешли на более скромный уровень жизни. В 50–60-х гг. некоторые американские ученые и политики всерьез предрекали наступление «эры праздности». Логично полагая, что рост заработных плат позволит тратить гораздо меньше усилий на поддержание уровня жизни, они прогнозировали уменьшение рабочей недели в два раза и выход на пенсию в возрасте сорока. Но в действительности освободившиеся силы начали тратиться на достижение ещё более высокого уровня жизни и интенсивного потребления. Круг замкнулся, и рост потребностей, погоняемый СМИ, вновь вынудил работника работать как лошадь [6], [7].
Но такая модель прагматичного трудоголика, для которого карьера и финансовый успех полностью вытесняют из сознания семью и личную жизнь, похоже, выходит из моды. Новое поколение предлагает свой – новый – набор ценностей.
Поколение Y, как его называет основатель аналитического центра RainmakerThinking Брюс Талган, изучающий жизнь молодежи, выбирает сотрудничество и независимость; их отличает финансовая практичность – 37% представителей поколения Y собираются начать накопление пенсии раньше, чем им исполнится 25 лет, и 46% тех, кто уже работает, делают это.
Представители поколения Y не собираются надолго задерживаться на одной работе и даже в одной профессии: они скептически относятся к таким понятиям, как преданность фирме. Они не любят долго делать одно и то же. Они верят в свою ценность и значимость и не стесняются менять компании, в которых работают.
Баланс между работой и жизнью для них не пустые слова. В отличие от своих родителей, склонных считать карьеру приоритетной, самые юные работники заинтересованы в том, чтобы работа не мешала семье и личной жизни. Они хотят гибкого графика, возможности работать из дома через интернет, перейти на частичную занятость или сделать перерыв в карьере, когда в их жизни появятся дети. Ценность самореализации для них довольно высока. [2]
Эти факты подтверждаются моим личным исследованием. В прошлом году в рамках курсовой работы под руководством Семёнова Игорь Никитовича я изучала особенности самореализации и ценности студентов факультета ГМУ Высшей Школы Экономики.
Нами было выделено несколько категорий ценностей (семья, личностные мотивы, деловые мотивы и социальное благополучие), желая выявить те, которые являются наиболее значимыми в начале процесса самореализации будущих управленцев.
Наши прогнозы заключались в следующем: мы считали, что наибольший вес получит категория «деловые мотивы» с такими ценностями, как диплом, карьерный рост, высокая заработная плата. Интерес представляло, по нашим прогнозам, лишь отличие ответов юношей и девушек.
Мы были немало удивлены, получив результаты. Категория деловых мотивов занимала высокую, но не основную позицию в рейтинге ценностей. Наиболее значимой ценностью самореализации стала семья, причём, как для девушек, так и для юношей.
Наше исследование, к сожалению, охватило лишь часть очень конкретной выборки. Поэтому мы не спешили делать вывод о новой тенденции, но указали на возможный вариант развитие ценностей самореализации молодёжи.
Вряд ли Россию ожидает бум дауншифтинга. Я вижу причину в низком уровне жизни большей части населения страны. Так, если на западе набирает обороты философия поколения Y, то в России сейчас – самый расцвет эры поколения X. Мы сравнительно недавно получили свободу – свободу потребления, выбора – и ещё не скоро пресытимся ей.
В современной стране, какую вижу я, работнику крайне сложно решиться «играть на понижение» – уровень безработицы и состояние экономики обеспечивают стабильный спрос на валокордин и антидепрессанты. Но, казалось бы, где же, в таком случае, как не в России стоит ждать расцвета дауншифтинга?
На мой взгляд большую роль играют определённые особенности российского менталитета: неуверенность в завтрашнем дне, склонность принимать тяжёлые обстоятельства, не пытаясь изменить их, покорность на грани самоуничижения. В моих глазах российский работник принимает образ некоего ослика, который, пошатываясь под тяжестью груза, тащит копытца за сухой морковкой. Причём вовсе не от бедности духа, но больше по привычке. О понятии «удовлетворённость трудом» он вряд ли имеет представление.
Не зная менталитета жителей Австралии, но располагая статистикой последних лет, можно с высокой вероятностью делать ставки на рост дауншифтинга на «зелёном континенте». Подчеркну, что вижу причину именно в уровне жизни работника – российские деревни отличаются от западных countries как попугай от магнитофона.
Какими способами распознать дауншифтера и удержать ценного работника в организации?
Очень важно, на мой взгляд, решить, действительно ли следует пытаться удержать потенциального дауншифтера. Возможно, если человек решил кардинально сменить свой образ жизни, у него были веские основания. И бессмысленно удерживать сотрудника, если компания не может предоставить ему возможности для самореализации.
Но, с другой стороны, можно предложить несколько компромиссных решений, которые удовлетворят обе стороны.
Джон Дрэйк пишет о том, что в 80–90-х гг. организации стали внедрять work/life programs – особенный подход к сотруднику, в котором проявляется уважение к нему и его ценностям. Можно попытаться «вплести» и максимально востребовать те интересы работника, ради которых он отказывается от карьеры, в сферу его профессиональной деятельности. Конечно, это решение идеально и практически не осуществимо.
В таком случае, решением проблемы может стать неполный рабочий день или даже свободный график для сотрудника. Почему бы не позволить взрослому человеку самостоятельно распоряжаться своим временем, зачем делать из него офисного планктона? Это реально выполнимое условие для большинства сотрудников, работающих за компьютерами – они прекрасно могут делать это там и тогда, где и когда им это наиболее удобно.
Разделение приоритетов было, есть и будет главной задачей каждого человека, и научиться управлять собой и своим временем – это умение, данное не всем.
При современном темпе жизни многие в попытке угнаться за какими-то часто призрачными целями забывают об основах – и погружаются в карьеру. Такие люди подменяют личную жизнь работой и часто слишком чутко реагируют на неудачи, что затем выливается в срывы. Поэтому работодателю важно, чтобы подчинённый не только умел хорошо работать, но и имел широкий круг интересов – таким образом, он, вероятно, нашёл для себя необходимый баланс, и его обращение в дауншифтеров менее вероятно, чем у выраженного трудоголика.
Так же важно не перегружать сотрудников и помнить об индивидуальном ритме каждого. Хроническая усталость – обычное явление для топ-менеджеров, от которых требуют всё новых и новых показателей. С усталостью от бесконечного стресса сотруднику ничего не остается, кроме как отказаться от своей работы.
Приведу пример грамотного управления персоналом одним из законодателей современного бизнеса. Максим Котин, автор книги о Евгении Чичваркине и его бизнесе, блестяще и без преувеличений обыграл название: «Е…гений Чичваркин». Гениальность Чичваркина заключается в особом чутье, разумном риске и завидной способности понять другого человека. Сам живущий в бешеном ритме, он чуть ли не насильно заставляет своих топ-менеджеров брать себе помощников и замов.
Необходимо наполнить работу сотрудника смыслом, ценностью и дать ему большую возможность для самореализации, творчества и профессионального роста – причём, для многих приемлем «горизонтальный» рост.
Работнику необходимо видеть результат своего труда, осознавать, что его усилия не напрасны и он самореализуется. Сотруднику необходима свобода – такая, какой её понимал Жан де Лабрюйер, писатель-моралист XVII века: «Свобода – это не праздность, а возможность свободно располагать своим временем и выбирать себе род занятий; быть свободным – значит не продаваться безделью, а самолично решать, что делать и чего не делать. Какое великое благо такая свобода!»
Список используемых источников
1. John D. Drake Downshifting: How to work less and enjoy life more. Berrett-Koehler Publishers, 2001 г.
2. Фазуллина Г. Уравнение счастья // Секрет фирмы. – 2006. – №16.
3. Лисицин Д. Упражнения по вдохновению // Секрет фирмы. – 2006. – №4.
4. Казаков А. Карьерная аскеза – что толкает персонал на отказ от карьеры //HR-менеджмент. – 6.02.2007
5. Статья «Why downshift?»; режим доступа свободный: http://www.thedownshifter.co.uk/beforedownshifting.html.
6. Статья «How to downshift – learn to live more with less»; режим доступа свободный: http://www.nomad4ever.com/2006/11/04/how-to-downshift-learn-to-live-more-with-less/
7. Статья «Downshifting: Quitting the rat race»; режим доступа свободный: http://www.humanresourcesmagazine.com.au/browse_news.asp? CatID=1223
