Утром 28 июня 1762 г. в России произошел дворцовый переворот. К заговору офицеров-гвардейцев присоединились две молодые женщины: супруга императора и ее подруга княгиня Дашкова. Утром будущая императрица посетила Измайловские казармы, Семеновский полк, а у Казанского собора ее восторженно приветствовали конногвардейцы и мушкетеры Преображенского полка.
- Долой Петра Третьего! - кричали преображенцы. - В датский поход идти не желаем!
Молодая царица крикнула:
- Снимайте мундиры прусские, носите русские!
Преображенцы были в восторге: ведь русские мундиры - это
мундиры, введенные Петром Первым! Послышались голоса:
- Да здравствует матушка государыня!
В тот же день в сенате был составлен манифест и нарекли новую императрицу Екатериной Второй.
В этот день, за которым последовало 34 года правления Екатерины Второй, кричал «ура» и мушкетер Гаврила Романович Державин, затем - офицер, олонецкий и тамбовский губернатор, государственный секретарь и министр юстиции России.
В течение многих лет Державин восхищался императрицей. Она казалась ему, убежденному стороннику просвещенного абсолютизма, образцом ума и обаяния, доброты и справедливости. Он готов был писать о ней, служить ей, защищать ее. Поэтому, когда вспыхнула Крестьянская война под предводительством Пугачева, Державин со свойственной ему пылкостью бросился отстаивать интересы своей государыни. В 1777 г. началась его служба в Сенате, где он продолжал .верой и правдой служить «просвещенной императрице», в которой видел прогрессивную преобразовательницу России.
Еще будучи мушкетером Преображенского полка, Державин писал стихи, которым он не придавал серьезного значения. Это были то похвальные песенки знакомым девушкам, то бравые куплеты о гвардейских полках. Иногда Державин писал оды, подражая своему поэтическому кумиру - великому Ломоносову. Очень часто упрекал себя поэт-мушкетер за то, что не мог удержаться в рамках «высокого штиля»: «То словечко разговорное выскочит, то солдатское».
Первые оды Державина, отмеченные зрелостью мастерства, глубиною мысли и чувства, появились в конце семидесятых годов. Одна из них - «Фелица» - написанная в манере простодушной и непринужденной, привлекла внимание друзей поэта. В рукописных списках она стала известна в читающем обществе. Людям неглупым она нравилась, а у придворных ханжей вызывала возмущение.
Название «Фелица» поэт позаимствовал из нравоучительного произведения Екатерины Второй «Сказка о царевиче Хлоре». Под его пером фантастическая «Царевна киргиз-кайсацкия орды» превратилась в идеал просвещенной правительницы, матери народа, которую он хотел видеть в лице императрицы.
Обсуждалась «Фелица» и в Академии наук.

Помилуйте! Автор берется поучать саму государыню!
Да это просто крамола!
А мне стихи нравятся, - сказала Екатерина Романовна
Дашкова, давняя подруга императрицы, ставшая президентом
Академии.
Женщина образованная и начитанная, она поняла и по достоинству оценила сатирическую направленность оды.
- Нет, вы только послушайте, что он тут пишет! - воскликнула княгиня:

А я, проспавши до полудни,
Курю табак и кофе пью;
Преобращая в праздник будни,
Кружу в химерах мысль мою...

- По-моему, здесь речь идет о светлейшем князе Потемкине.
Да это же его портрет, вылитый!
Потемкина Екатерина Романовна недолюбливала. Однако она оказалась права. Уже в конце жизни в своих «Объяснениях» Державин признавал, что и «лентяй», и «брюзга» относились к близким царице вельможам.
В 1783 г. ода «Фелица» была напечатана в журнале «Собеседник любителей российского слова». Ода получила «высочайшее одобрение» и перед Державиным открылась дорога литературной деятельности. Екатерина II заинтересовалась поэтом, который «меня так коротко знал, который умел так приятно описать».
В изображении Державина царица предстает перед читателем так:

Мурзам твоим не подражая,
Почасту ходишь ты пешком,
И пища самая простая
Бывает за твоим столом;
Не дорожа своим покоем,
Читаешь, пишешь пред налоем...

В этой строфе царица описана как добропорядочный, трудолюбивый человек, отличающийся этим от своих ленивых, беззаботных подданных, часто предающихся чревоугодничеству, наслаждениям.
В конце оды Екатерина уже обладает божественными свойствами:

Тебе единой лишь пристойно,
Царевна! свет из тьмы творить;
Деля Хаос на сферы стройно,
Союзом целость их крепить.

Интересно, что прослужив несколько лет личным секретарем Екатерины, Державин не смог слагать ей новых хвалебных стихов. Однако служил на всех постах честно, ревностно, преданно.