Родившись и проведя детство в Москве и тихой подмосковной Тарусе, Марина Ивановна Цветаева на всю жизнь сохранила признательность и теплоту к родным местам. Как бы ни было тяжело и горько в отдельные годы жизни, она всегда с любовью вспоминала уютную профессорскую квартиру, бурные пассажи матери на рояле, безмятежное и счастливое детство, и в памяти всплывал родной город.
    Облака - вокруг, Купола - вокруг.
     Надо всей Москвой - Сколько хватит рук! -
    Возношу тебя, бремя лучшее,
     Деревцо мое Невесомое!
    Где бы ни жила Цветаева впоследствии, она не могла забыть Россию, свой родной город, ставший для нее путеводной звездой, в который в конце концов надеялась вернуться.
    Из рук моих - нерукотворный град
     Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
     По церковке - все сорок сороков
     И реющих над ними голубков...
    Надо было обладать мужеством и огромной волей, чтобы, оказавшись в эмиграции, заброшенной и позабытой, сохранять в душе теплое чувство к родине, не озлобиться, не проклясть всех. У Цветаевой хватило сил остаться самой собой, не переносить обиды, несправедливо нанесенные людьми, на родной город, казалось, отторгнувший ее. Марина Ивановна понимала, что “людишки творят ее судьбу”, а любовь к России и к Москве - вечна, переживет десятилетия, когда восторжествует справедливость.
    Настанет день, - печальный, говорят! -
    Отцарствуют, оплачут, отгорят, -
    Остужены чужими пятаками, -
    Мои глаза, подвижные, как пламя.
    И - двойника нащупавший двойник -
    Сквозь легкое лицо проступит - лик.
    О, наконец тебя я удостоюсь,
    Благообразия прекрасный пояс!
    Горечью веет от этих строк, оказавшихся пророческими. Поэт часто может предвидеть события и свою судьбу. И как бы ни была решительна и смела Марина Ивановна, тяготы жизни, разлука с родиной настраивали ее на грустный лад. Она всей душой стремилась в Россию, никогда не считала себя эмигранткой (выехала из России за мужем - белым офицером), не писала хулу о советской стране, занималась творчеством. И стихи о России и Москве поддерживали дух автора, заставляли сохранять ту линию, которую Марина Ивановна выбрала изначально: никакой злобы против страны, взрастившей ее. Цветаева не приняла революцию. Всяческие перемены и кровавые распри были чужды ей. Но шли годы, и пристальнее она вглядывалась в далекую и желанную родину, радовалась ее успехам. Никакие красоты мира не могли заменить Марине Ивановне Россию, она была и осталась истинной патриоткой.
    До Эйфелевой - рукою Подать!
    Подавай и лезь.
     Но каждый из нас - такое
    Зрел, зрит, говорю, и днесь,
    Что скушным и некрасивым
    Нам кажется ваш Париж.
     “Россия моя, Россия,
    Зачем так ярко горишь?”