МАНИЛОВ - персонаж поэмы Н.В.Гоголя «Мертвые души» (перв. том 1842 под ценз, назв. «Похождения Чичикова, или Мертвые души»; втор, том 1842-1845). Значимое имя М. (от глагола «манить», «заманивать») иронически обыгрывается Гоголем, пародирующим лень, бесплодную мечтательность, прожектерство, сентиментальность. Возможные литературные источники образа М.- персонажи произведений Н.М.Карамзина, например Эраст из повести «Бедная Лиза». Историческим прототипом, по мнению Лихачева, мог быть царь Николай I, обнаруживающий родство с типом М. Образ М. динамически разворачивается из пословицы: человек ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан. Вещи, окружающие М., свидетельствуют о его неприспособленности, оторванности от жизни, о безразличии к реальности: господский дом стоит на юру, «открытом всем ветрам»; М. проводит время в беседке с надписью «Храм уединенного размышления», где ему приходят в голову разные фантастические проекты, например провести подземный ход от дома или выстроить через пруд каменный мост; в кабинете М. два года подряд лежит книжка с закладкой на 14-й странице; в картузах, табачнице рассыпан пепел, горки выбитой из трубки золы аккуратно расставлены на столе и окнах, что составляет досуг М. М., погруженный в заманчивые размышления, никогда не выезжает на поля, а между тем мужики пьянствуют, у сереньких изб деревни М. ни одного деревца - «только одно бревно»; хозяйство идет как-то само собой; ключница ворует, слуги М. спят и повесничают. Портрет М. построен по принципу количественного нагнетания положительного качества (восторженности, симпатии, гостеприимства) до крайнего избытка, переходящего в противоположное, отрицательное качество: «черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару»; в лице М. «выражение не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий светский доктор засластил немилосердно…»; «В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: «Какой приятный и добрый человек!» В следующую < ...> ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Черт знает что такое!» - и отойдешь подальше…» Любовь М. и жены пародийно-сентиментальна. После восьми лет супружества они по-прежнему носят друг другу конфетки и лакомые кусочки со словами: «Разинь, душенька, свой ротик, я тебе положу этот кусочек». Обожают сюрпризы: готовят в подарок «бисерный чехольчик на зубочистку» или вязаный кошелек. Утонченная деликатность и сердечность М. выражается в абсурдных формах неуемного восторга: «щи, но от чистого сердца», «майский день, именины сердца»; чиновники, по словам М., сплошь препочтен-нейшие и прелюбезнейшие люди. Образ М. олицетворяет общечеловеческое явление - «маниловщину», то есть склонность к созданию химер, псевдофилософствованию. М. мечтает о соседе, с которым можно было бы беседовать «о любезности, о хорошем обращении, следить какую-нибудь этакую науку, чтобы этак расшевелило душу, дало бы, так сказать, паренье этакое…», философствовать «под тенью вяза» (пародия Гоголя на отвлеченность немецкого идеализма). Обобщенность, абстрактность, безразличие к деталям - свойства миросозерцания М. В своем бесплодном идеализме М.- антипод материалиста, практика и русофила Собаке-вича. М.- западник, тяготеет к просвещенному европейскому образу жизни. Жена М. изучала французский в пансионе, играет на фортепиано, а дети М.- Фемистоклюс и Алкид - получают домашнее образование; их имена, кроме того, заключают в себе героические претензии М. (Алкид - второе имя Геракла; Фемистокл - вождь афинской демократии), однако алогизм имени Фемистоклюс (имя греческое - окончание «юс» латинское) высмеивает начатки образования полуевропейского русского дворянства. Эффект гоголевского алогизма (уродство, нарушающее благопристойную норму предметного ряда) подчеркивает упадочность «маниловщины»: за обедом у М. на стол ставится щегольский подсвечник с тремя античными грациями и рядом «медный инвалид, хромой… весь в сале»; в гостиной - «прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей» - и два кресла, обтянутые рогожей. Поместье М - первый круг Дантова ада, куда спускается Чичиков, первая стадия «омертвелости» души (М. еще сохраняет симпатию к людям), заключающаяся, по Гоголю, в отсутствии какого бы то ни было «задора». Фигура М. погружена в тусклую атмосферу, выдержанную в сумеречно-пепельных и серых тонах, создавая «ощущение странной эфемерности изображаемого» (В.Маркович). Сравнение М. со «слишком умным министром» указывает на призрачную эфемерность и прожектерство высшей государственной власти, типические черты которой - пошлая слащавость и лицемерие (С.Машинский). В инсценировке поэмы, осуществленной МХАТом (1932), роль М. исполнял М.Н.Кедров.

Лит.: Маркович В. Петербургские повести Н.В.Гоголя. Л., 1989; см. также лит. к статье «Чичиков».