ПЁТР И ФЕВРОНИЯ - герои древнерусской «Повести о Петре и Февронии Муромских», складывавшейся со второй половины XV в. на основе устных легенд и преданий. Окончательно повествование оформилось в связи с канонизацией П. и Ф. (1547) в сер. XVI в. Литературная обработка сюжета о муромских святых была осуществлена писателем и публицистом духовного звания Ермолаем-Еразмом, который входил в круг сотрудников митрополита Макария, работавших над Великими Минеями Четьими. О популярности повести говорит большое число списков, сохранившихся до наших дней. Повествование объединило два древнейших фольклорных мотива - о змееборце и о мудрой деве. В ряде списков «Повесть» именуется житием, однако Ермолай-Еразм не смог отойти от народно-поэтической традиции в изображении героев, в построении сюжета. Вероятно, из-за этой жанровой неопределенности, преобладания фольклорных начал в повествовании о «новых чудотворцах муромских» труд Ермолая-Ераз-ма не был включен митрополитом Макарием в состав Великих Миней Четьих. Образ «мудрой девы» Ф. восходит к русской сказке. Дочь бортника («древолазца») из деревни Ласково Рязанской земли славится добрыми делами, умом и прозорливостью. Она - верная и заботливая жена, умеющая бороться за свое счастье. Ф. воплощает любовь, которую не могут победить ни злые люди, ни сила обстоятельств. Исследователи не раз сравнивали древнерусскую повесть с западноевропейским романом о Тристане и Изольде, которые на пути к счастью также встречают разнообразные препятствия. Главная героиня активна, она сама творит свою судьбу и судьбу князя Петра, над которым одерживает моральную победу. Образ же П. играет в повествовании менее заметную роль, его как бы затмевает яркая и колоритная фигура Ф. Муромский князь П., вступившись за честь жены своего брата, борется с повадившимся к ней летучим змеем. Овладев Агриковым мечом, П. одерживает победу, но ядовитая кровь змея вызывает на его теле неизлечимые язвы и струпья. Ф. врачует князя, выдвинув условие: она вылечит П., если тот возьмет ее в жены. Князь не хочет жениться на простой крестьянке. Но после вторичного обращения к Ф. за помощью пристыженный князь берет крестьянскую девушку в жены. Мудрость Ф. проявляется не только в делах и поступках, но и в умении говорить иносказаниями, загадками. Так не понимает ее княжеский посланец, в ответ на вопросы которого Ф. говорит: «Плохо, когда двор без ушей, а дом без глаз»; «Отец и мать пошли взаймы плакать, а брат ушел сквозь ноги смерти в глаза глядеть». Ф. сама же и разъясняет смысл сказанного: уши дому - пес, а глаза - ребенок. Они, каждый по-своему, предупредят хозяина о приближении незнакомца. Отец и мать героини ушли на похороны, а брат-бортник - заниматься своим опасным ремеслом, залезая на высокие деревья. Мудрыми речами Ф. ставит в тупик и своего будущего мужа. После того как Ф. становится женой князя, злобные бояре и их жены, «аки пси лающе», не желают, чтобы ими управляла женщина крестьянского происхождения, стремятся изгнать Ф. из города, разлучить героев. Однако и тут сила любви одерживает верх. Ф. хочет взять с собой самое дорогое - своего супруга. П. отказывается от княжения, покидает Муром вместе с Ф. Герои повести не дорожат властью и богатством. Так любовь П. и Ф. преодолевает социальные препятствия. В этом эпизоде заметна определенная антибоярская тенденция. Создатель повести подчеркивает, что «злочес-тивые» бояре передрались из-за власти: каждый «хотя державствовати». Горожане упрашивают П. править Муромом по-прежнему. Вернувшись в город, П. и Ф. правят не яростью, а истиной и справедливостью, относятся к подданным не как наемники, а как истинные пастыри. Они сравниваются с милостивыми и сердечными чадолюбивыми родителями. Ни социальное неравенство, ни «злокозненные» бояре не могут разлучить героев. Неразлучны они и перед лицом смерти. Одновременно приняв иноческий чин, П. и Ф. молят Бога: «Да во един час будет преставление ею»; и завещают похоронить себя в одной гробнице. Особенно выразительно описание кончины святых. Перед самой смертью «блаженная» Ф. вышивает «воздух» с ликами святых для собора. Князь, чувствуя близкую кончину, посылает сказать супруге о том, что он ждет ее, чтобы вместе покинуть этот мир. Ф. просит своего господина подождать, пока она закончит работу. После третьего обращения к ней П. («Отхожу из этого мира, не могу более ждать тебя»), княгиня-инокиня, успевшая вышить лик и руку святого, откликается на зов супруга. Воткнув иглу в недошитый покров и замотав вокруг нее нить, Ф. посылает к П. сказать, что готова. Даже посмертное чудо - важный элемент композиции агиографического повествования - вновь утверждает неразрывность супружеских уз героев. Люди, стремившиеся разлучить П. и Ф. при жизни, дважды разлучают их и после смерти: тело П. положено в городе, «в соборней церкви пречистоя Богородицы», а тело Ф. погребено «вне града», в Воздвиженском храме женского монастыря. Наутро все видят чудо: тела князя и княгини оказываются в общей гробнице. Образы П. и Ф., любимые народом, не раз запечатлевались иконописцами. По повелению царя Федора Иоанновича и царицы Ирины был вышит покров мощей муромских чудотворцев - замечательный памятник золотого шитья средневековой Руси (1594). Древнерусское повествование привлекало внимание писателей и композиторов нового времени. Так, героиня рассказа И.А.Бунина «Чистый понедельник» (1944), избравшая для себя путь инокини, цитирует по памяти два фрагмента из повести (начальные строки и слова о конце земной жизни святых). «Неразлучная любовь» героев древнего сказания вдохновила А.М.Ремизова. Его произведение «Петр и Феврония Муромские» (1951), не печатавшееся при жизни писателя, было впервые опубликовано Р.П.Дмитриевой в ТОДРЛ (Т. XXVI. Л., 1971). На материале повести, объединенной с Ки-тежской легендой, создана опера Н.А. Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» (1904 - либретто В.Бельского).

Лит.: Дмитриева Р.П. Ермопай-Еразм (Ермолай Прегрешный) // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2, ч.1. С. 220-225; Лихачев Д.С. Великое наследие: классические произведения литературы Древней Руси. М., 1975. С.253-258; Повесть о Петре и Февронии. Подг. текстов и исследование Р.П.Дмитриевой. Л., 1979; Скрипиль М.О. Повесть о Петре и Февронии Муромских и ее отношение к русской сказке // ТОДРЛ. М.; Л., 1949. Т.7. С.131-167.