Среди языков тибето-бирманской группы особое место принадлежит качинскому языку.

Качины расселены в Качинском национальном штате (Бирманский Союз) и в западной части провинции Юньнань (КНР),

По строю предложения, способам выражения определения, по структуре слога и словообразовательным моделям качинский язык является типичным представителем тибето-бирманской группы языков. Своеобразие качинского языка, отличающее его от остальных языков указанной группы, в том числе и от близкородственного ему бирманского языка, проявляется прежде всего в способах выражения значений некоторых категорий языка с помощью аффиксации. В грамматической системе качинского языка глагольная аффиксация как средство выражения грамматических значений играет весьма значительную роль. Глагольная аффиксация в той или иной степени присуща всем китайско-тибетским языкам, включающим и тибето-бирманские языки, однако ее грамматическая значимость и степень употребительности в языках этой группы различны. Так, например, в китайском языке глагольная аффиксация по существу обслуживает лишь сферу выражения видовых значений. В качинском же языке глагольная аффиксация выражает значение таких категорий, как наклонение, вид, лицо, число.

Анализу одного из аспектов аффиксации в качинском языке, а именно аффиксации глагола, выступающего в функции сказуемого, посвящено настоящее сообщение.

В грамматическом оформлении качинского глагола доминирующей является глагольная суффиксация. Глагольная префиксация играет значительно менее заметную роль. Таким образом, с точки зрения глагольного формообразования качинский язык может быть отнесен к языкам суффигуирующего типа. (В словообразовательной системе, напротив, преобладает префиксация.) К аффиксам, как грамматическому средству выражения языковых значений, функционально близка, но вместе с тем достаточно отчетливо отграничивается от них обширная группа знаменательных морфем, выступающих в служебной функции и иногда называемых полуаффиксами.

Качинские глагольные аффиксы обладают рядом особенностей.

Прежде всего они являются грамматическими единицами, не обнаруживающими каких-либо этимологических связей со знаменательными морфемами.

Присоединяясь к глагольной основе [1 ], они располагаются в строго определенной последовательности относительно друг друга [2 ], причем оформляемая ими глагольная основа не претерпевает изменений.

Немаловажной особенностью их функционирования в языке является также известная регулярность, с которой они употребляются при образовании глагольных форм. "Оголенный", лишенный аффиксального оформления глагол - явление еще более редкое, чем даже в бирманском языке.

Глагольные аффиксы в качинском языке грамматически не однозначны, т. е. с помощью одного и того же аффикса могут выражаться значения двух и более категорий языка (например, вид и лицо).

Важнейшей особенностью качинской глагольной суффиксации является ее способность передавать значение такой категории глагола, как лицо субъекта действия. В этом смысле можно сказать, что качинский глагол в отличие, например, от китайского и бирманского глаголов обладает категорией лица, выражаемой в языке грамматическими средствами.

Существование личных форм глагола в качинском языке ставит его в исключительное положение по отношению к китайско-тибетским языкам (в них лицо субъекта передается с помощью только лексических средств). Приведем примеры [3 ]:

galaw-ngai '[я] делаю'

galaw-ndai '[ты] делаешь'

galaw-ai '[он] делает'

sha-ngai '|я] ем'

sha-ndai '[ты] ешь'

sha-ai '[он] ест'

Глагольный суффикс -ngai указывает на 1-е лицо единственного числа, глагольный суффикс -ndai указывает на 2-е лицо единственного числа, глагольный суффикс -ai указывает на 3-е лицо единственного числа субъекта действия.

Другой важнейшей особенностью глагольной суффиксации в качинском языке является то, что личные формы глагола одновременно выражают значение категории вида.

Названные суффиксы (-ngai, -ndai, -ai), выражая категорию грамматического лица, одновременно указывают на несовершенный характер действия вне зависимости от конкретного времени [4 ]: "делаю (вообще, всегда)", "ем (вообще, всегда)".

Личные формы глагола, образованные с помощью суффиксов -sangai, -sindai, -sai, выражают совершенный вид:

galaw-sangai '[я] сделал'

galaw-sindai '[ты] сделал'

galaw-sai '[он] сделал'

sha-sangai '[я] съел'

sha-sindai '[ты] съел'

sha-sai '[он] съел'

Суффикс -sangai выражает 1-е лицо и одновременно совершенный вид. Для выражени 2-го и 3-го лица и одновременно совершенного вида употребляются соответственно суффиксы -sindai, -sai [последний, по-видимому, представляет сдвоенную форму суффикса -sa (или -se), часто выражающего совершенный вид в сочетании с суффиксом -ai [5 ]).

Приведенные примеры свидетельствуют о грамматическом синкретизме глагольной аффиксации, которая образует формы, выражающие значение двух категорий - лица и вида.

Суффиксами множественного числа являются -ga и -mа. Суффикс -ga употребляется только в тех случаях, когда субъект действия выражен местоимением 1-го лица множественного числа. Для других лиц используется суффикс -mа. Суффиксы множественного числа предшествуют суффиксам, выражающим лично-видовые значения.

Приведем примеры выражения множественного числа глаголов:

an-hte galaw-gaai 'мы делаем' (несовершенный вид)

nan-hte galaw-mandai 'вы делаете' (несовершенный вид)

nkan-hte galaw-maai 'они делают' (несовершенный вид)

an-hte galaw-masaai 'мы сделали' (совершенный вид)

nan-hte galaw-masingai 'вы сделали' (совершенный вид)

nkan-hte galaw-masai 'они сделали' (совершенный вид)

В качинском языке суффиксальные глагольные формы, выражающие лицо, число и вид, различаются в зависимости от наклонения - общего или побудительного.

Глагольные формы, образуемые лично-видовыми суффиксами общего наклонения, противопоставлены лично-видовым суффиксам побудительного наклонения. Таким образом, лично-видовые формы качинского глагола могут быть разделены на две группы.

Первая группа форм выражает общее наклонение.

Другая группа суффиксов передает побудительное наклонение, причем суффиксы этой группы, как и суффиксы общего наклонения, выражают значение категории вида, лица и числа.

Так, например, глагольный суффикс -u выражает значение побуждения, обращенного ко 2-му лицу единственного числа, например: nang-gaiow-u 'ты сделай!'; для выражения побуждения, обращенного ко 2-му лицу множественного числа, употребляется суффикс -mu, например: nan-hie gaiow-mu 'вы сделайте!'.

Наиболее распространенным суффиксом побуждения, обращенного к 3-му лицу, является суффикс -ga, выражающий в сочетании с суффиксом -u значение единственного и в сочетании с суффиксом -mu значение множественного числа" [6 ].

Кроме того, в системе грамматических средств побуждения имеется так называемое нулевое оформление, служащее для выражения грубого приказа, например: jaw 'дай!', sat 'убей!'.

Выражение грубого побуждения с помощью нулевого оформления глагола характерно для тибето-бирмапских языков, оно имеет место, например, в бирманском и тибетском языках.

Вопросительные формы глагола образуются с помощью специальных суффиксов, также присоединяемых постпозиционно к глаголу. Наиболее распространенными из них являются суффиксы -ta и -ni, причем они обычно сочетаются с лично-видовыми суффиксами, выражающими общее наклонение, или с их сокращенными формами, например: ski hpa galaw-nga a ta 'что он делает?' (а - сокращенная форма от -ai - суффикса 3-го лица несовершенного вида общего наклонения, морфема nga - показатель, указывающий на настоящее время и на длящийся характер действия, выраженного глаголом).

Следует отметить еще одну немаловажную особенность глагольной суффиксации в качинском языке. Глагольные суффиксы могут указывать не только на лицо субъекта, но также на лицо объекта, на который направлено действие.

Для иллюстрации приведем (в фонетической транскрипции) следующие примеры, заимствованные из статьи Лю Лу [7 ]:

При выражении несовершенности действия для указания на 2-е лицо объекта употребляется суффикс -te, для указания на 3-е лицо объекта - суффикс -we.

Помимо названных выше категорий, значение которых передается посредством суффиксов, в качинском языке имеется грамматическая категория, выражаемая с помощью префикса sha-.

Префикс sha- и его фонетический вариант chya- присоединяются к глаголу препозиционно. Между этими формами по существу нет различий в передаваемом ими грамматическом значении. Первый из них обычно употребляется с придыхательными инициалями (hp, ht, hpr, hpy, hky, hk) и сибилянтами (s, sh).

В лингвистической литературе категория, передаваемая этим префиксом, часто трактуется как категория переходности. Действительно, этот префикс нередко передает значение, близкое понятию переходности, однако сущность передаваемого им явления иная и заключается в том, что действия и состояния, выражаемые глаголом, различаются в зависимости от того, являются ли они результатом воздействия или возникают так сказать "сами по себе". Если действие возникает в результате целеустремленного воздействия, то глагол, его передающий, принимает префикс sha- (или chya-). Наиболее правильно, по-видимому, глагольную форму с sha- называть формой глагола с агентом действия. Форма без этого префикса означает действие без агента, причем в последнем случае глагол не получает какого-либо другого грамматического показателя (ср., например, изменение инициалей у некоторых бирманских глаголов, используемое для выражения аналогичной категории в бирманском языке). Приведем несколько примеров:

rawt 'подниматься'- sharawt 'поднимать';

hkring 'останавливаться'- shahkring 'останавливать';

si 'умирать'- shasi 'умертвлять';

hkraw 'сушиться', 'становиться сухим'- shahkraw 'сушить', 'делать сухим' [8 ].

Таким образом, качинский глагол при помощи разнообразных аффиксов передает различные грамматические значения, и можно говорить о наличии у него морфологически выражаемых частных грамматических категорий. Столь многообразное и грамматически емкое аффиксальное оформление не наблюдается ни в бирманском языке, который является близкородственным качинскому, ни тем более в китайском.

Грамматические способы выражения значений некоторых категорий качинского глагола являются, возможно, звеньями системы выражения языковых значений, присущей в прошлом тнбето-бирманским языкам. Возможно, это является также результатом сохранения качинским языком некоторых черт субстрата, исчезнувших в других тибето-бирманских языках. Не исключена, разумеется, и другая точка зрения, рассматривающая данные способы выражения грамматических значений как явление позднего периода в развитии языка.

Сравнительно-историческое изучение тибето-бирманских языков с привлечением материалов разных языков этой группы несомненно будет содействовать решению вопроса о происхождении и свойствах аффиксации в тибето-бирманских языках.

Примечания

1. Термином "'Глагольная основа" в настоящей работе обозначается часть глагола, образованная знаменательными морфемами.

2. Сказуемое простого качинского предложения всегда занимает конечную позицию в предложении, .другие члены предложения располагаются препозиционно по отношению к нему, что является характерной чертой строя предложения собственно тибето-бирманских языков (тибетский, бирманский, лису, чинский, нага и некоторые другие).

3. Все примеры (за исключением заимствованных из журнала "Чжунго юйвэнь") даны в соответствии с нормами качинской орфографии; дефисом отделяется 'знаменательная часть глагола .от служебной, образуемой одним или несколькими глагольными аффиксами.

4. Для выражения конкретного времени в качинаком языке используются специальные суффиксы, которые в сочетании с лично-видовыми суффиксами глагола образуют сложную систему выражения видо-временных значений.

5. Суффикс -ai иногда заменяется сокращенной формой а. Эта сокращенная форма употребляется в тех случаях, когда после нее следует какой-либо другой суффикс, например вопросительный: shi hpa galaw-nga a ta 'что он делает?'.

Необходимо учитывать, что возможны случаи фузии, возникающие при сочетании суффиксов.

Следует также отметить, что среди глагольных суффиксов имеются и такие, которые не выражают вида, а лишь указывают на лицо (-ring - 1-е лицо, -rin - 2-е лицо, -ra -3-е лицо и некоторые другие).

6. Существуют и другие побудительные суффиксы, зафиксированные качинскими текстами. Некоторые из них являются, по-видимому, диалектными формами. (См. Н. F. Hertz, A Practical Handbook of Kachin or Chingphaw Language, Rangoon, 1924).

7. Лю Лу, Цзинпоюй гайкуан, - журн. "Чжунго юйвэнь", 1964, № 5, стр. 407.

8. Следует отметить, что при переводе на русский язык невозможно полностью "раскрыть" данное явление. Как видно из примеров, качинские формы без префикса и с префиксом переданы в русском переводе соответственно непереходными и переходными формами глагола.

Список литературы

Е. В. Пузицкий. НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ГЛАГОЛЬНОЙ АФФИКСАЦИИ В КАЧИНСКОМ ЯЗЫКЕ.