Н.Ю. Плавинская

Отечественная историография долго хранила молчание о Вандее, ограничиваясь резким эпитетом "контрреволюционный мятеж". Впервые за многие годы Вандея предстала перед нами в "Документах истории Великой французской революции", среди материалов, объединенных заголовком "Антиреволюционное крестьянское движение на западе Франции". Однако и в этой подборке документов голос самой Вандеи звучит еще очень робко, заглушаемый дружным хором ее политических противников.

"Вандея" имеет несколько значений. В узком смысле это слово обозначает всего лишь одну из страниц истории Французской революции XVIII в., весьма краткую, хотя наиболее драматическую и кровавую - гражданскую войну, развернувшуюся в марте-декабре 1793 г. в четырех департаментах на западе Франции, один из которых и дал этим событиям свое имя. В более широком смысле понятие "Вандея" уже давно отделилось от своего конкретного историко-географического содержания и прочно вошло в современную политическую лексику как синоним контрреволюции низов. Именно контрреволюции, ибо якобинская, а затем и марксистская концепция революционного процесса долгое время слишком категорично наделяла приставкой "контр" любые движения, не совпадающие с восходящей линией революции. Впрочем, многие участники тех движений не видели в этой приставке ничего зазорного и с готовностью подписывались под ней, чтобы отмежеваться от своих противников. Сегодня, глядя издалека, мы уже готовы признать, что контрреволюция является неизбежной составной частью революции, что именно последняя и порождает первую и что разделить их весьма трудно, а порой просто невозможно.

Во Франции в 1789-1799 гг. революционные преобразования на протяжении всего десятилетия наталкивались на более или менее явные всплески сопротивления, которые можно было бы назвать встречными течениями революции. Верхушечное сопротивление, осуществлявшееся в первую очередь представителями старой дворянской аристократии, проявлялось в деятельности разного рода роялистских группировок и в эмиграционном движении. Сопротивление низов в форме различных народных выступлений было очень неодинаковым по своему характеру и лозунгам: в городах это движение санкюлотов, в сельских районах - "жакерии" и "шуанерии", традиционные для Франции "полуфеодальные" типы крестьянских войн.

Совершенно особое значение в масштабе Французской революции и в масштабе всей последующей истории Франции имела вспыхнувшая весной 1793 г. в нижнем течении Луары борьба крестьянства, а также части городского ремесленничества, представителей провинциальной знати и духовенства против революционных преобразований, вылившаяся в кровопролитную гражданскую войну, названную современниками "Вандеей".

В начале 1793 г. молодая французская республика, и без того раздираемая внутренними распрями, оказалась перед лицом возросшей внешней опасности: ее армии потеряли численное превосходство над силами антифранцузской коалиции Воровство, процветавшее среди поставщиков, которым покровительствовал генерал Дюмурье, вело к скверному снабжению республиканских войск. Полуголодные, плохо одетые добровольцы все чаще пользовались предоставленным им законом правом и покидали свои части, возвращаясь к родным очагам. К февралю 1793 г. республиканские армии насчитывали всего 228 тыс. человек против 400 тыс. в декабре 1792 г. Ставка на революционную сознательность и патриотизм не оправдывалась, и 24 февраля 1793 г. Конвент принял декрет о принудительном рекрутировании дополнительных 300 тыс. человек. Конскрипция распределялась между департаментами, куда для контроля за исполнением декрета были направлены наблюдатели Конвента. Набор солдат производился в коммунах путем жеребьевки среди холостых мужчин. В отличие от предыдущих армейских наборов 1791 и 1792 гг., осуществлявшихся в обстановке известного энтузиазма населения, декрет 1793 г. почти повсеместно вызвал глухое сопротивление. Кое-где возникали даже попытки мятежа, которые, впрочем, легко подавлялись. Особый оборот дело приняло, однако, на западе Франции, в Вандее. В действительности за этим словом стоят четыре департамента, расположенных вдоль нижнего течения Луары и к югу от него: собственно Вандея, Нижняя Луара, Мэн и Луара и наконец Де Севр.

Было бы неправильно утверждать, что причиной народного восстания в Вандее стал рекрутский набор. Он послужил лишь толчком, предлогом к открытому выражению недовольства, уже давно накапливавшегося в сердцах французов из глубинки, гораздо менее политизированных, чем жители крупных городов, по-крестьянски склонных к традиционализму и настороженно встречающих любые нововведения. Они многого ждали от Нового порядка в 1789 г., но революционные преобразования, как это всегда бывает, прежде всего повлекли за собой нарушение привычного уклада их жизни. Фискальные нововведения не облегчили, но усугубили налоговые тяготы, обременявшие крестьян. Распродажа национальных имуществ обошла их стороной. Реформы местного управления перемешали привычные границы прежних церковных приходов, карта департаментов не была издана. Особенно болезненно отозвались в душах глубоко религиозных жителей западной части Франции декреты о гражданском устройстве духовенства, последовавшие за ними преследования не присягнувших священников - "своих" - и их замена "пришлыми", "чужими". Все это в целом породило не столько ностальгию по недавнему прошлому, сколько глубокий протест против настоящего. И этот протест, естественно, не мог найти лучшего лозунга, кроме как "За короля и веру". Уже летом 1792 г. Вандея забурлила, однако тогда попытки восстания были подавлены. Принудительный набор в армию 1793 г. (а не казнь короля, как можно было бы ожидать) стал последней каплей, переполнившей чашу крестьянского терпения

Волнения начались в первых числах марта: в городке Шоле молодежь расправилась с командиром местной национальной гвардии. Спустя неделю противники рекрутского набора столкнулись с "истинными патриотами" в Машекуле: счет жертв среди последних пошел на сотни. На берегах Луары возник отряд повстанцев, возглавили который каретник Ж. Кателино и лесничий Ж.-Н. Стоффле. Вскоре, в середине марта, в стычке с ним была разбита небольшая республиканская армия в 3 тыс. человек. Конвент, обеспокоенный таким неблагоприятным развитием событий, в тот же день издал декрет, согласно которому ношение оружия или белой кокарды, символа "королевской" Франции, принятого вандейцами, каралось смертной казнью. Ответной мерой "белых" стало массовое вооружение крестьян и части горожан. Восставшие быстро находили себе вожаков среди местных дворян, знавших военное дело, таких как, например, Шаретт или Ларош-Жаклен. Отряды вандейцев выбрали себе пышное название: "Католическая королевская армия". На деле это было довольно аморфное объединение разрозненных полупартизанских, полурегулярных формирований. Постоянное соперничество вожаков, особенно обострившееся после гибели наиболее признанного из них, Кателино, весьма затрудняло совместные действия и серьезно ослабляло вандейцев. Все же в моменты наивысшего единства Католическая армия объединяла до 40 тыс. человек и представляла серьезную опасность для правительственных войск. Отряды восставших были спаяны кровными узами: это были родственники, друзья, соседи, все они прекрасно знали местность, имели отлично налаженную цепь связи, с пристрастием, а потому безошибочно, выбирали себе "капитанов".

Подобные преимущества вполне уравновешивали и отсутствие полноценной медицинской и интендантской службы в Католической армии, и слабости ее вооружения. Нехватка ружей компенсировалась, особенно поначалу, вилами, косами, дубинами. Собранные по замкам старинные пищали заменили восставшим пушки. Настоящее же оружие приходилось брать в боях, и оно успешно добывалось. Со временем вандейцы неплохо вооружились и даже создали постоянные военные формирования из числа республиканцев-дезертиров или иностранных наемников (немцев, швейцарцев). Это было немаловажно, поскольку Католическая армия, состоявшая более чем на две трети из крестьян, значительно редела в период сельских работ. Всего за три недели марта повстанцы захватили весь край, почти не встретив сопротивления. В мае вандейский штаб, объединивший командиров и вожаков разных отрядов, создал Высший совет, орган, призванный управлять "завоеванной страной" во имя "законного монарха" Людовика XVII, юного сына казненного короля. Обосновавшийся в Шатийон-сюр-Севр Совет стал чем-то вроде антиправительства и занимался изданием декретов, прямо противоположных по содержанию декретам Конвента. В июне войска вандейцев заняли город Сомюр, открыв себе дорогу на Париж, но идти на столицу не осмелились. Напротив, они повернули на запад, вошли в Анжер, покинутый властями и защитниками, и в конце июня предприняли осаду Нанта, рассчитывая на помощь англичан.

Город отчаянно защищался, а среди атаковавших не доставало единства. Избранный генералиссимусом Кателино был смертельно ранен, и, проиграв уличные бои, деморализованные вандейцы сняли осаду. Летом 1793 г. в Вандее наступило затишье. Перевес сил оставался на стороне повстанцев. Мятежные крестьяне вернулись на свои поля, но по первому же сигналу были готовы вновь взяться за оружие. Республиканские власти никак не могли отважиться на решительные меры. Наконец, 1 августа, заслушав доклад Б. Барера, Конвент решил "уничтожить" Вандею, направив туда армию под командованием генералов Клебера и Марсо. Однако 19 сентября республиканские силы были наголову разбиты. Барер вновь добился направления в непокорные департаменты новых частей, на этот раз Западной армии, требуя "к 20 октября покончить с гнусной Вандейской войной". В середине октября у Швле, в самом сердце восстания, отряды мятежников потерпели сокрушительное поражение. Разгромленные "белые" во главе с Ларош-Жакленом стремительно отступали к Луаре, увлекая за собой свои семьи, которым грозило "революционное возмездие". Переправившись на другой берег, они начали тяжкий поход на север, в Нормандию, в надежде встретить там обещанную англичанами помощь.

Огромная толпа беженцев в 80 тыс. человек - женщин, детей и стариков, дворян и простолюдинов, - охранявшихся 30-40 тыс. солдат, растянулась на многие километры, грабя по дороге города и деревни в поисках хоть какой-нибудь пищи. Но дойдя до Гранвиля, вандейцы убедились, что город на берегах Ла-Манша неприступен, а английского флота нет и в помине. Изнуренные беженцы потребовали, чтобы командиры вернули их к домашним очагам. Толпа с трудом двинулась обратно по уже опустошенному ими пути, оставив на нем 10 тыс. мертвых: голод, дизентерия, осенние дожди и заморозки добивали ослабевших людей. В декабре республиканцы захватили их, уже не способных сопротивляться, в Ле Мане и устроили резню. Остатки Католической королевской армии бежали вдоль Луары, отчаянно пытаясь прорваться на юг, и накануне Рождества 1793 г. погибли окончательно под ударами правительственных войск. В результате этой бойни уцелели лишь несколько отрядов, не участвовавших в этом трагическом походе в Нормандию, в частности, отряды Шаретта и Стоффле. Они продолжали действовать еще довольно долго, но "большая война" в Вандее практически уже закончилась.

В начале 1794 г. командующий Западной армией генерал Тюрро приступил к исполнению страшного декрета от 1 августа 1793 г., решив покарать мирное население, поддерживавшее повстанцев. "Вандея должна стать национальным кладбищем", - заявил он. Тюрро разделил свои войска на две армии, по 12 колонн в каждой, которым было предписано двигаться навстречу друг другу с запада и с востока. "Адские колонны", как их тут же окрестили вандейцы, с января до мая жгли дома и посевы, разрушали изгороди, грабили, насиловали, убивали во имя республики. Счет жертв пошел на многие тысячи. Особый размах экзекуции приняли в Нанте, где организацией террора занимался член Конвента Каррье. Около 10 тыс. человек, часто никогда не державших оружия в руках, а просто сочувствовавших повстанцам - их жены, дети, родители, были казнены по его прямому приказу. Однако гильотины и расстрелов было недостаточно для воплощения его грандиозных карательных замыслов.

Половина "осужденных", так и не дождавшись суда, погибла в Луаре: людей, надеявшихся на обещанную было амнистию, усаживали в большие лодки, которые затапливались на середине реки, или просто сбрасывали в воду, связав руки. С супругов срывали одежду и связывали их попарно, прежде чем утопить. Беременных женщин обнаженными складывали лицом к лицу с дряхлыми стариками, мальчиков со старухами, священников с юными девушками. Каррье называл такой способ казни "республиканскими свадьбами". Экзекуции часто проводились по ночам, при мерцающем свете факелов. Сам "нантский палач" любил наблюдать за их ходом: купив себе изящное суденышко, под предлогом надзора за берегами он раскатывал на нем по Луаре вместе со своими подручными и куртизанками...

Так за свою непокорность Вандея была потоплена в крови. Расправа длилась не один месяц. Лишь после термидорианского переворота (июль 1794 г.) политика репрессий была пересмотрена и начались поиски компромисса. В начале 1795 г. Стоффле, Сапино и ряд других лидеров уцелевших вандейских отрядов подписали с "представителями народа" мирный договор в Ла Жонэ. Соглашение подтверждало, что Вандея признавала республику, республика же в свою очередь обещала освободить непокорные департаменты на 10 лет от рекрутского набора и налогов, приостановить преследование неприсягнувших священников. Но высадка эмигрантов на Кибероне в середине лета вновь подтолкнула мятежных взяться за оружие и сорвала хрупкий мир. Республика направила против Вандеи генерала Л. Гоша. К весне 1796 г., после казней Стоффле и Шаретта, Вандея была окончательно обезглавлена.

Вандея была побеждена, но до конца не смирилась и не перестала бурлить, сохранив в себе ферменты политического брожения на протяжении всего XIX века. Возможно, в известной степени, она сохраняет их и до сих пор.

Невероятная ожесточенность столкновения двух встречных течений революционного процесса, небывалый масштаб репрессий, обрушившийся на непокорные департаменты в конце XVIII столетия, глубочайшим образом воздействовали на психологию людей и придали последующим поколениям вандейцев совершенно особые черты. Сформировалось специфическое региональное сознание, "особое лицо" Вандеи. Мятежный дух еще не раз давал о себе знать в особенно трудные моменты истории: в 1814 и в 1815 гг. Вандея поднималась против Наполеона; в 1832 г. - в поддержку легитимного монарха. Впоследствии на всех выборах она исправно отдавала свои голоса, как отдает их и сегодня, наиболее консервативным политическим партиям и течениям.

Список литературы

1. Манфред А .3. Великая французская революция. М., 1983.

2. Документы истории Великой французской революции, т. 1-2. М., 1990-1992.

3. Там же, т. 2, с. 229-259.

4. Cм. Les resistances a la Revolution. Actes du colloque de Rennes. 17-21 septembre 1985. Recueillis et divsentes par Francois Lebrun et Roger Dupuy. Paris, 1987.

5. Tilly Ch. La Vendee. Paris, 1970.

6. Одной из редких попыток "политической реабилитации" Каррье, прозванного "нантским палачом", была книга: Gaston-Martin. Carrier et sa mission a Nantes. Paris, 1924.

7. Martin J.-С. Une guerre interminable. La Vendee deux cents ans adivs. Nantes, 1985; idem. La Vendee et la France. Paris, 1987; idem. La Vendee et la Memoire. Paris, 1989.