При разбивке города по утвержденному Таврическим губер­натором плану, землемер не решился трогать «панские» участки, выводя поперечные улицы к Карасуну, и сделал их тупиковыми. Так на будущей улице Котляревской образовался огромный квартал, равный четырем обычным кварталам, и принадлежавший, по мнению известного в прошлом краеведа П.В. Миронова, трем черноморским старшинам: Котляревскому, Дубоносу и Бурносу. По домовладению и, в какой-то степени, личности первого и получила улица свое название - Котляревская.

Тимофей Терентьевич Котляревский был членом войскового правительства, занимая в нем должность писаря. Это было третье лицо в войсковом правительстве, то есть подчиненное и атаману, и войсковому судье, но с более специализированной деятельностью. Вот как харак­теризует эту должность историк: «... Войсковой писарь пользовался в области своей деятельности довольно широкой самостоятельностью и своего рода авторитетом, как «письменный» человек... Он заведовал письменными делами..., вел счетоводство, записывал войсковые приходы и расходы, составлял и рассылал указы, ордера, приказы... Его же знаниями и пером пользовалось войско при своих дипломатических сношениях и переписке с коронованными особами».

14 января 1797 года умер кошевой атаман 3. Чепега, а через две недели, далеко от родных мест, скончался выбранный вместо него атаманом войсковой судья А. Головатый. Котляревский, как третий член правительства, представлял в Москве, на коронации Павла I, Черноморское казачье войско. Он был принят монархом, видимо, понравился ему, и 27 июля 1797 года император назначил его войско­вым атаманом. Это было нарушением запорожских обычаев, которых черноморцы поначалу старались придерживаться - все члены войскового правительства, в том числе атаманы, всегда выбирались.

Вторым нарушением, ущемляющим интересы рядового каза­чества, было то, что войсковая верхушка присваивала себе большие участки земли и закрепляла их за собой особыми документами «в вечное и потомственное пользование», а простых казаков заставляла работать на себя. Осуждая это, Котляревский писал в донесении Павлу I, что «начальники вместо того, чтобы все пожалованные земли и угодья оставить общими, разобрали для себя выгодные участки - лес и самую лучшую землю». Вступив в должность, он, как пишет историк, «собственной атаманской рукой раздел земли и лесов уничтожил, употреблять казаков на партикулярных работах запретил». Но впо­следствии злоупотребления старшин продолжались.

Казалось бы, в этом плане личность Котляревского вызывает симпатию. Но было одно событие, из-за которого он оставил о себе недобрую память.

В июле 1797 года в Екатеринодар вернулись участвовавшие в Персидском походе полки. Не получив полагающегося им жалованья, казаки до того обеднели, что были похожи не на войско, а на толпу нищих. Со своими претензиями они обратились к войсковому правительству и лично к атаману. Котляревский, вместо ласкового слова, которым обычно встречали атаманы вернувшихся из похода казаков, встретил их холодно, претензии удовлетворить отказался, сказав, что в этих нарушениях виноваты его предшественники. Тогда, как пишет историк, «...в недовольных казаках закипела бурная запорожская кровь, и будущее свое они поставили на карту, так как терять им было уже нечего...». Казаки требовали выбора атамана, соблюдения запорожских обычаев, вербовали в свой круг других казаков, и многие к ним присоединялись. Котляревский скрылся в Усть-Лабинской крепости, и в Екатеринодар оттуда прибыли регулярные войска. Ставшие лагерем за городом, недовольные казаки решили послать к царю своих депутатов с ходатайством об удовлетворении своих требований. Но Котляревский их опередил, явился к Павлу I с личным докладом, представил все это как бунт, и прибывшие в Петербург казаки-депутаты в Гатчине были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость. Под суд было отдано 222 человека. Судебная волокита длилась 4 года. 55 заключенных умерли, не дождавшись суда. Руководителей восстания Дикуна, Шмалько и других, а также членов депутации судили в Петербурге. К повешению были приговорены 165 человек. Царь «смягчил» приговор, заменив смертную казнь кнутом и розгами. Оставшихся в живых отправили в веч­ную ссылку на каторжные работы. Это восстание вошло в историю под названием «Персидский бунт».

В1799 году атаман Котляревский, ссылаясь на нездоровье, подал Павлу I прошение об отставке, которое было удовлетворено рескриптом от 15 ноября того же года.

Улица Котляревская была переименована в числе первых семи улиц в ноябре 1920 года и стала носить имя Митрофана Карповича Седина.

Потомственный кузнец, не имевший в детстве возможности учиться, он стал литератором, журналистом, редактором журнала, а затем первой на Кубани большевистской газеты «Прикубанская, правда». В письме писателю В.Г. Короленко он рассказывал о себе: «... Грамоте я выучился самоучкой и даже в приходской школе не был... С детских лет отец взял меня в мастерскую, где я весь день работал, в моем распоряжении была только ночь. Немало прошло лет, пока я усовершенствовался, мне пришлось прочитать всех русских и за­граничных классиков...».

Он сотрудничает в газетах «Кубань», «Жизнь Северного Кавказа» и других изданиях, а в 1915 году сбывается его мечта: он становится редактором журнала «Прикубанские степи», издававшегося на средства рабочих. Со временем журнал стал популярным органом печати не только на Кубани, но и в других городах страны.

После Февральской революции вместо журнала стала издаваться газета «Прикубанская правда».

Деятельность М.К. Седина была разносторонней. Так, например, по его инициативе был создан в Екатеринодаре народный театр. Идею поддержали рабочие и собрали необходимую для этого сумму. Он и сам писал пьесы. Его дочь, А.М. Седина (тоже журналист), разыскала 60 лите­ратурных трудов отца. Это были драмы, стихи, рассказы, очерки.

М.К. Седин погиб от рук белогвардейцев в августе 1918 года в Екатеринодаре.

Улица Седина сейчас - одна из транспортных городских маги­стралей. И в прошлом по Котляревской был въезд в город со стороны северного выгона, а также из Закубанья, со стороны понтонного моста Тархова, через который ежедневно проезжали сотни подвод. Жители обосновали этим просьбу о замощении ее раньше Борзиковской (ул. Коммунаров). Но до Котляревской очередь дошла лишь в 1900 году, ибо, чем дальше от Красной, тем менее значимой считалась улица,

В сентябре 1896 года в Екатеринодаре открылось женское епархиальное училище. Поначалу оно разместилось в доме духовного ведомства на углу современных улиц Седина и Советской (дом № 19/59), но синод разрешил строить собственное здание училища. Для этого было куплено «за 50 тыс. рублей плановое место Дубоноса возле городского сада».

В 1898 году состоялась торжественная закладка фундамента, а в 1901-м красивое трехэтажное здание (ул. Седина, 4), построенное 1 по проекту архитектора В.А. Филиппова, приняло своих воспитанниц. При училище была построена больница на 40 мест и другие помещения, необходимые для нормальной жизни и учебы. Обучение велось по программе, близкой к курсу женских гимназий, а учи­лись здесь девочки духовного происхождения со всей епархии, жили на полном пансионе, уезжая, домой только на каникулы. Улица в рай­оне училища была замощена, сделаны тротуары, и южная часть Котляревской улицы приняла вполне благоустроенный вид. После революции (в декабре 1917 года) епархиальные училища были повсеместно упразднены.

В начале 1920-х годов здесь помещался эвакоприемник, куда поступали раненые и откуда их распределяли по госпиталям, которых в первые годы советской власти в городе было много. Позже здание занимал военный госпиталь. Были здесь и другие учреждения: Дворец труда, правление Союза работников просвещения и культуры и другие. Но все они были временными обитателями здания, которое позже передали медицинскому и педагогическому институтам. Это старейшие вузы в нашем городе.

Осенью 1921 года, с закрытием Кубанского государственного уни­верситета, его медицинский факультет был преобразован в Кубанский медицинский институт. На Кубани в это время было много недоучившихся студентов-медиков из других городов, поэтому были открыты сразу 1-й и 5-й курсы, чтобы дать им возможность закончить образование. В ин­ституте работали такие известные ученые, профессора, как П.П. Авроров, В.Я. Анфимов, Н.Ф. Мельников-Разведенков, С.В. Очаповский и другие, много сделавшие для становления института. В 1928 году, когда отмечалась 10-ая годовщина Красной Армии, ее имя было присвоено институту в память о том, что она оказала большое содействие в его органи­зации, и стал он Кубанским медицинским институтом им. Красной Армии. Преподаватели и студенты института организовывали большую помощь в борьбе с эпидемиями холеры и тифа, которые в 1920 годы были нередки.

Во дворе института стоит бронзовый бюст бывшего студента Федора Лузана, который со 2-го курса ушел на фронт. Был начальником рации при стрелковом батальоне. Когда противник уже ворвался в расположение батальона, и немецкие танки взгромоздились на землянку, он продолжал передавать сообщение в штаб. А когда фашисты ворвались в землянку, он бросил гранату... Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В институте хранят память о Герое: были учреждены 5 стипендий его имени, присуждаемые лучшим студентам, в музее боевой славы собраны материалы о нем.

Учреждены также 5 стипендий имени С.В. Очаповского. «Счастливое сочетание талантливого ученого, блестящего лектора, энтузиаста-краеведения, горячего патриота, отдавшего себя целиком служению народу, - вот далеко не полная характеристика этого замечательного человека». Так писали о нем, когда отмечалось 100-летие со дня его рождения. В 1909 году он возглавил глазное отделение войсковой больницы в Екатеринодаре. Организованные им экспеди­ционные отряды сыграли большую роль в ликвидации трахомы на Северном Кавказе. А после создания института он был бессменным руководителем кафедры глазных болезней.

28 февраля 1925 года в помещении Совпрофа (бывшая гос­тиница «Большая Московская» на углу Красной и Мира) состоялось чествование первого ректора медицинского института профессора Н.Ф. Мельникова-Разведенкова по случаю 35-летия научно-педагоги­ческой и общественной деятельности. Крупный специалист в области патологической анатомии, он еще в 1895 году открыл новый способ баль­замирования, который почти через 30 лет был применен к телу В.И. Ленина. В январе 1925 года высшей союзной квалификационной комиссией Н.Ф. Мельников-Разведенков был причислен к ученым с мировой известностью.

В 1946 году общественность Краснодара отмечала юбилей заведующего кафедрой невропатологии института, старейшего совет­ского невропатолога, заслуженного деятеля науки РСФСР, профессора В.Я. Анфимова. В этот день было отмечено, что В.Я. Анфимов «продол­жает дело, которому семья Анфимовых служит более 60 лет».

Много других славных имен можно было бы назвать, рассказывая о Кубанском медицинском институте, но в рамках данной книги нет возможности сделать это. О них можно прочитать в трудах, издаваемых институтом, некоторые имена есть на мемориальной доске на здании института. Во время Великой Отечественной войны дом был разрушен. Восстанавливать его помогали и преподаватели, и студенты.

С переходом педагогического института в новое здание (1970 г.) все помещения здесь занял мединститут. Во дворе построен новый учебный корпус, отдельное здание столовой.

В июле 1994 года институт преобразован в Кубанскую меди­цинскую академию, которая имеет сейчас факультеты: лечебный, педиатрический, стоматологический, медико-профилактический, фармацевтический и другие. Обучаются здесь около 3,5 тысяч студентов, в том числе иностранцы. В этом же здании работает на коммерческой основе не государственный Кубанский медицинский институт с теми же факультетами и институт экономики и управления.

90-квартиный жилой дом рядом с институтом (ул. Седина, 2) построен в начале тридцатых годов на месте, где когда-то был сад дубоносовской усадьбы. При производстве земляных работ здесь был обнаружен могильник (кладбище) находившегося поблизости древнего городища. Дом этот в обиходе прозвали «стодворкой» по числу предполагаемых квартир. Предназначался он в основном для начальстава Красной Армии. Мемориальная доска (скульптор А.А. Аполлонов) напоминает нам, что здесь с 1936 по 1938 год жил будущий прославленный советский летчик, трижды Герой Советского Союза А. Покрышкин, получивший первый раз это почетное звание, сражаясь в кубанском небе, в районе станицы Крымской.

А с другой стороны по соседству с институтом большую тер­риторию занимает вино-водочный завод. Это старинное предприятие, бывший казенный винный склад. Оно было национализировано с оценочной стоимостью в 636467 рублей. В советское время он назы­вался спиртоводочным заводом и на 1 января 1927 года имел: главный двухэтажный корпус с полуподвалом, двухэтажное здание для хранения готовой продукции, жилой двухэтажный дом, 5 цистерн для хранения спирта, свой артезианский колодец, две подземные цистерны и другие. Как видим, предприятие было не кустарным. При заводе есть клуб. И в прошлом здесь был рабочий народный театр, где ставились любительские спектакли, о которых объявлялось в местных газетах. Театр, видимо, пользовался успехом, так как в 1909 году сцена и зал его были расширены. В настоящее время эти помещения сдаются в аренду. Предприятие стало закрытым акционерным обществом и называется ЗАО «Экстра».

В двухэтажном кирпичном доме № 8 (рядом с заводом), по­строенном в 1901 году, была контора предприятия и квартиры для администрации завода, с входом через проходную. Сейчас это жилой дом с коммунальными квартирами, отделенный от заводской территории оградой.

Весь этот комплекс зданий и сооружений был, видимо, построен в бывшей усадьбе Котляревского, простиравшейся до Карасуна, то есть до современной улицы Гудимы.

Мемориальная доска на доме №11 (угол ул. Пушкина) установлена в память о том, что здесь с 1936 по 1945 год жил заслуженный деятель науки РСФСР, доктор медицинских наук, профессор С.В. Очаповский.

Есть в южной части улицы Седина места менее примечательные, но все же интересные, так как позволяют полнее представить жизнь улицы в далеком прошлом. Например, в доме № 19/59 (угол Седина и Советской) помещался пансион для воспитанниц епархиального училища. В начале двадцатых годов здесь был один из многочисленных тогда в городе детских домов, где находили приют дети, потерявшие своих близких в тяжелые годы разрухи и голода, в связи с Первой Мировой и Гражданской войнами.

Многие екатеринодарцы учились вокальному искусству в до­ме №25/80, что на углу Седина и Комсомольской. Здесь работали курсы пения бывшего оперного артиста А.И. Глинского. В программу курса входили постановка голоса, теория музыки, пластика, и был оперный класс. В конце учебного года устраивались концерты учащихся, которые пользовались большим успехом, и общественность города очень сожалела, когда А.И. Глинский в 1916 году навсегда покинул Екатеринодар, уехав в Москву. В этом же доме некоторое время находилось правление Общества народных университетов, которое вело в городе большую просветительскую работу. А в начале двадцатых здесь жил Н.А. Маркс - первый ректор Кубанского государственного университета, открытого в сентябре 1920 года.

Красивый особняк, где долго находились ясли сад «Елочка» (дом № 18), принадлежал в прошлом А.В. Текстеру, а последним владельцем его был известный в городе предприниматель И.Н. Дицман. В двадцатых годах дом занимала «Первая трудовая школа им. В.И. Ле­нина». Особняк связан с рождением пионерской организации на Кубани. На установленном здесь обелиске из черного мрамора надпись: «В этом здании в 1923 году создан первый на Кубани пио­нерский отряд». Сейчас здесь работают в комплексе детский сад и начальная школа (с 1-го по 4-й класс).

Во дворе соседнего дома № 20 жил крупный екатеринодарский промышленник В.В. Петров, получивший в 1903 году разрешение на строительство на берегу Кубани «механического, судостроительного и котельного завода». Раньше проживал в большом собственном доме в начале Соборной (ул. Ленина), близ своих предприятий. На Соборной, была у него ткацкая фабрика.

Будучи выходцем из крестьян, он добился всего собственным трудом и уменьем. Построив на своем заводе товарно-пассажирский и пассажирский пароходы, паровой катер и баржи, он открыл собствен­ное пароходство, став конкурентом монопольному «товариществу Н. и И. Дицман», по инициативе которого они со временем объеди­нились в «пароходство Дицмана и Петрова». Но прежний владелец, видимо, не хотел с этим мириться и постепенно вынудил Петрова про­дать ему свою долю.

Старожилы дома рассказывают, что Петров все отдал советской власти, а сам переехал сюда, на Котляровскую, в небольшой турлучный домик, рядом с бывшим особняком своего конкурента (дом № 18), возможно, в его дворе. Рассказывают также, что во время оккупации немецкие власти предлагали ему должность бургомистра, но он отка­зался.

Значительную часть квартала между улицами Комсомольской и Мира занимает пивоваренный завод, бывший «Краснодарский», а те­перь закрытое акционерное общество «Факел». В прошлом это был пивзавод Д.М. Дон-Дудина и М.Ф. Ирзы «Новая Бавария». Больше известен последний владелец, у которого рядом был «особняк Ирзы» (бывшая ж.-д. больница) и большой сад. Свои действия завод открыл здесь в начале 1880-х.

Место, занятое им, долго пустовало. Вот как писала о нем в 1909 го­ду бывшая воспитанница Мариинского института: «Там, где теперь «Новая Бавария», план был свободен от построек и был покрыт вели­колепными дубами. Весной он был сплошь усеян фиалками, и дети по возвращении из Мариинского училища и недавно открытой прогимназии играли там. Целый ковер живых цветов под ногами, жужжание пчел и птичий гам в дубах...».

Частная женская прогимназия, о которой здесь упоминается, находилась в доме Певнева, на углу Котляровской и Штабной (дом № 27/73), где до этого помещалось коммерческое училище. Возможно, что здесь жил А.П. Певнев, написавший в 1911 году книгу «Кубанские казаки», как учебное пособие для станичных школ3.

Но вернемся к заводу Ирзы, как его обычно называли. Вода из артезианского колодца, что был на территории завода, считалась лучшей в городе, своего рода эталоном. Отсюда, видимо, и хорошее качество вырабатываемого пива. Колодец был сильным конкурентом городского водопровода, так как состоятельные екатеринодарцы предпочитали покупать питьевую артезианскую воду у водовозов, и местная газета отметила в 1897 году, что «торговля водой из артезианского колодцы Ирзы идет лучше, чем у городского водопровода».

В доме Чабазова, что напротив завода, где сейчас пожарная часть, с августа 1909 года помещалась 2-ая мужская гимназия. В начале двадцатых годов здание это, несмотря на возражения общественности, выступавшей за сохранение его в первозданном виде, отвоевала для себя краснодарская пожарная команда. В части его, выходившей на улицу Седина, и при советской власти находились учебные заведения: школа (двадцатые годы), Северо-Кавказский техникум пищевой промышленности (начало тридцатых) и другие. Некоторое время здесь был рабфак института маслобойно-маргариновой промышленности (ВИММП).

На пересечении улиц Котляревской и Екатерининской (ул. Мира) к приезду в Екатеринодар Александра III (1888 г.) на средства купечества была возведена Триумфальная арка, как парадный въезд в город со стороны вокзала. Красивое сооружение, построенное в рус­ском стиле (архитектор В.А. Филиппов), с башенками, увенчанными орлами, в нишах со стороны фасадов - художественное изображение св. Екатерины и Александра Невского. И надпись: «В память посещения г. Екатеринодара императором Александром III, императрицей Марией Федоровной и наследником цесаревичем Николаем Александровичем - в 1888 году» .

С пуском трамвая арка стала несколько стеснять движение по Екатерининской улице. В середине двадцатых все чаще стали появляться призывы типа: «не нужна царская память, надо ее разобрать, а кирпич и железо на жилье рабочим». И уже стали называть ее «воротами смерти», так как произошло несколько несчастных случаев с работниками трамвая.

Арку снесли в 1928 году. Наверное, можно было бы ее не унич­тожать, а перенести на другое место, сохранив как памятник архитек­туры.

Четная сторона следующего квартала, между улицами Ека­терининской и Базарной (ул. Орджоникидзе), принадлежала (по данным П. Миронова) войсковому старшине Сулигичу и Екатерино-Лебяжскому монастырю. Духовное ведомство, видимо, купило у старшины или его наследников этот участок для духовного училища с территорией от улиц Екатерининской до монастырского подворья (примерно полквартала), а в восточном направлении простиравшейся до Карасуна. Были здесь большой двор, сад и различные постройки.

Мужское духовное училище являлось одним из старейших учебных заведений в городе. Открыто оно было в 1818 году по инициативе «первого просветителя Черномории», войскового протоиерея К. Российского, который и был его первым смотрителем.

Это училище заканчивали такие корифеи Кубанского казачьего войска, как автор книги «Черноморские казаки в их гражданском и военном быту» (Санкт- Петербург, 1958 г.) И.Д. Попка, основоположник русской бюджетной статистики, академик, автор книги «История Ку­банского казачьего войска» Ф.А. Щербина. Учился в нем и «интел­лигентный черноморец 40-х годов»1 В.Ф. Золотаренко, оставивший нам ценные, большей частью неопубликованные произведения и собственный дневник, позволяющие лучше представить прошлое нашего города. Правда, все они учились, когда духовное училище было еще не здесь. Начиналось оно в причтовом домике Екатерининской церкви, долго арендовало помещение на улице Графской (ул. Советская), недалеко от Красной (дом не сохранился). Сюда, на Котляревскую, перешло, видимо, в конце 1860-х, и здесь, «против Екатерининского переулка», было несколько принадлежащих училищу небольших домов разного назначения. (Сейчас на их месте Краснодарский монтажный техникум.)

Когда в начале 1880-х годов деревянный училищный дом, возможно оставшийся от прежних владельцев усадьбы, продали на слом, училище временно находилось на углу Котляревской и Графской (дом № 19/59), а здесь построили для него новый двухэтажный кирпичный дом. Вытянувшееся вдоль Котляревской улицы здание, обращенное к ней фасадом, украсило эту часть города, где в то время в основном были небольшие домики и хаты. Училище имело свою больницу на 20 мест, спальный корпус, домовую Кирилло-Мефодиевскую церковь и другие помещения. За двором начинался сад, спускавшийся к Карасуну.

После установления советской власти (1918 г.) здание училища было передано средней школе, куда принимались и мальчики, и девочки. Но была она здесь недолго: при Деникине его занимало Константиновское военное училище. После окончательного установления советской власти на здание было много претендентов. Поначалу, некоторое время здесь находился госпиталь, потом опять открыли школу, но ее постоянно уплотняли. В городе было много беспризорных детей, и в бывшем духовном училище открыли «детоприемник на 500 детей». Обширная территория, много помещений, большой сад позволили создать здесь детям приличные условия. Отсюда их распределяли по детским домам.

Летом 1921 года здание училища передали Кубанскому политех­ническому институту, первому вузу нашего города, открытому в 1918 го­ду. Здесь разместилось большинство факультетов, а было их пять: инженерно-строительный, электротехнический, сельскохозяйственный, механический, горный. При механическом факультете было организовано лесотехническое отделение, готовящее инженеров для дерево­обрабатывающей промышленности. Трудное время переживал институт. Тяжелым было положение профессуры и студенчества: задержка жалованья, недостаток продуктов, выселение из квартир и т.п. приводило к текучести преподавательских кадров, «к бегству их в более благо­получные области, особенно в Москву и Петроград». В 1921 -1922 годах на Кубани свирепствовал голод. Студенты, лишенные пайков, искали заработки в станицах. Помещение института не отапливалось, из-за чего срывались практические и графические занятия, но чтение лекций никогда не прекращалось. Открытый при институте в 1920 году техникум, готовящий тех же специалистов, но среднего звена, к началу 1922 года' был ликвидирован, ввиду «полного отсутствия средств на его со­держание». Студенты техникума были переведены в институт, на курс ниже.

В конце 1921 - 22 учебного года от политехнического института был отделен сельскохозяйственный факультет, для создания на базе его сельскохозяйственного института. Видимо, этот факультет считался наиболее важным тогда, потому что одновременно все остальные факультеты были сняты с государственного содержания, и институт предложили закрыть. Совет института обратился к местным организациям с просьбой взять первый вуз города на свое содержание, не дать ему умереть. Город отнесся с пониманием: институт был принят на местное содержание. Средства изыскали Кубсовнархоз и 12 трестов, объединявших много различных организаций. Институт был утвержден в новом качестве, стремя факультетами: инженерно-строительным, техническим с пятью отделениями и экономическим. В Краснодаре было в этот период много научных кадров, приехавших сюда во время Гражданской войны, и это способствовало организации высшего образования в городе. В частности, в политехническом институте в 1922 - 23 учебном го­ду работали 16 профессоров, 9 доцентов, 33 преподавателя, 10 науч­ных сотрудников и обучалось более 1000 студентов. Он был хорошо оборудован лабораториями, кабинетами, имел хорошую библиотеку и даже свою маленькую электростанцию. При институте был рабфак, на котором занималось более 500 человек, а летом работал нулевой семестр по подготовке к поступлению в институт. Желающих заниматься было много. Чтобы как-то помочь студентам материально, им дали 36 де­сятин земли в совхозе «Султан Гирей».

Но институт все же висел на волоске, и к 1923 - 24 учебному году он был преобразован в индустриальный техникум с отделениями: электромеханическим, строительным, коммерческо-экономическим. Предполагалось открыть еще «пищевкусовое» отделение.

В 1925 году индустриальный техникум преобразовали в «поли­техникум», и по Положению о нем студенты по окончании курса обучения получали звание техников I разряда, с правом самостоятельной работы наравне с инженерами. Но называть его продолжали по-прежнему индустриальным. Студенты выпускали газету с таким же названием: «Индустриальный». В техникуме была интересная экспериментальная лаборатория. Называлась она «технологическая». Силами студентов в ней вырабатывались столовая соль, уксус, чернила разных цветов, сапожный крем, глицерин. Образцы этой продукции на выставке в Москве, как отмечала газета, «получили полное одобрение». Была в КИТе и своя литейная мастерская.

В 1927 году индустриальный техникум принял в свои стены прекрасную библиотеку Общества любителей изучения Кубанской области (ОЛИКО), которая Главной была включена в сеть научных библиотек РСФСР. Техникум оборудовал для нее специальное хранилище. Библиотека обслуживала и их учащихся.

В 1932 году бывшее здание КИТа передали новому вузу - Краснодарскому инженерно-строительному институту (КИСИ), находившемуся в ведении Наркомата тяжелой промышленности. Здесь размещался и его рабфак, а также строительный техникум. При КИСИ работали чертежные курсы и проектное бюро, принимавшее заказы на проектные работы. Институт просуществовал примерно до 1938 года, но старожилы больше помнят это здание как КИТ, в котором учились многие живущие в Краснодаре специалисты.

В конце тридцатых годов в здании была средняя школа № 21, при которой работали и годичные курсы воспитателей детских садов и площадок, а строительный рабфак стал рабфаком Наркомпищепрома СССР и оставался здесь же. В начале сороковых 21-ая школа была переведена туда, где она и сейчас (угол Мира и Коммунаров), а здесь разместился горком профсоюзов работников начальных и средних школ, Во время войны здание было разрушено, и на месте усадьбы бывшего духовного училища в начале 50-х началось строительство комплекса зданий нефтяного техникума, ставшего позже монтажным. В сохранившейся части старинного здания после восстановления располагалась школа ФЗО № 2 и спортивное общество «Трудовые резервы», имевшее здесь большой зал и комнаты для занятий боксом, борьбой, шахматами. В 1957 году, после реставрации, в здании открылся детский кинотеатр «Смена». Кроме показа фильмов, для ребят здесь устраивались игры, киновикторины, выставки, работали клубы по интересам, музыкальный лекторий, а школы города проводили свою внеклассную работу по правовой и нравственной тематике для старшеклассников. Но все это в прошлом, так как детского кинотеатра давно нет, а в здании после реставрации открылся муниципальный молодежный театр творческого объединения «Премьера» (бывший ТЮЗ), и старинный дом открыл двери для своих юных зрителей, но уже в новом качестве.

Остальную часть этой стороны квартала занимало в прошлом подворье Екатерино-Лебяжского мужского монастыря. Разрешение иметь свой монастырь, по аналогии с обычаями Запорожской Сечи, войско стало просить сразу после переселения на Кубань. Оно было получено, и в 1794 году монастырь был заложен «на Лебяжьем острове при реке Бейсуг в 20 верстах от Каневской и Брюховецкой станиц». Так говорилось о нем в справочнике, где называли его «Екатерино-Лебяжская Николаевская нештатная общежительная мужская пустынь». Название острову дал лиман, по конфигурации напоминавший лебедя. В монастыре доживали свой век одинокие, бездомные казаки. Здесь была больница, церковно-приходская школа, несколько храмов и 1810 десятин земли.

На подворье монастыря в Екатеринодаре был большой монас­тырский дом и 6 отдельных флигелей, где останавливались служители монастыря, монахи, а лишние помещения сдавались в аренду. Одно время здесь снимало для себя помещение Общественное собрание. На бывшем монастырском подворье (дом №32, угол Орджоникидзе) сохранились старые, ветхие дома и домишки, переоборудованные под квартиры, не отвечающие, конечно, современным требованиям к жилым помещениям.

На противоположной стороне простиралась на целый квартал Екатерининская площадь, о которой смотри соответствующую главу.

Против монастырского подворья «через Базарную улицу был громадный план Головатого». Так писал уже упоминавшийся выше известный в прошлом краевед П. Миронов.

Войсковой судья Антон Андреевич Головатый был вторым лицом в войске после атамана, и на первый взгляд кажется несколько сомнительным: действительно ли здесь он жил? Ведь войсковая старшина старалась селиться поближе к крепости. Известно, что у него был дом неподалеку от войсковой канцелярии, на территории нынешнего парка им. Горького. Но там не было возможности иметь большой участок, а слыл он рачительным хозяином. Этим и можно объяснить, что он владел еще и этой большой усадьбой, спускавшейся к Карасуну и занимавшей больше половины квартала. Это под­тверждается и его письмом в Санкт-Петербург, к графу П. Зубову, приславшему ему для экспериментального посева семена египетской пшеницы и посеянной «на берегу Карасуна». Он пишет: «Египетская пшеница посеяна на самоудобнейше вспаханной земле и охраняется от покрадания дабы не проникали на поле невежественные животные, как-то: свиньи, козы и прочие».

Фамилия Головатых встречалась среди домовладельцев этого квартала и в более поздние годы, что говорит в пользу версии П. Миронова. И хотя дом Головатого не сохранился, думается, уместно здесь немного рассказать о человеке, сыгравшем большую роль в том, что появился на карте России наш город и край.

В войске А. Головатый пользовался не меньшим авторитетом, чем кошевой атаман 3. Чепега, а в период переселения даже несколько большим. Именно он получил из рук императрицы дарственную грамоту и произнес при этом такую речь на чисто русском языке, что растрогал и императрицу, и присутствующую при этом придворную, знать, которая надеялась увидеть в этой процедуре нечто вроде веселого спектакля.

Получив грамоту на новые земли, повеселели казаки. И если раньше, когда была разрушена Запорожская Сечь, они пели «...Катерына проклятуща зруйновала маты - Сичь.,.», то теперь в песне, сочиненной А. Головатым, были слова:

«Ой, годи нам журытця

Треба перестаты,

За служилы у царыци

За службу заплаты!..»

И войско создавал он же, мобилизуя в него по поручению князя Потемкина бывших запорожцев. Был храбрым воином и это свое качество продемонстрировал и в последней перед переселением на Кубань Русско-Турецкой войне (1787 - 1791 гг.), где под его ко­мандованием был взят остров Березань. Вот как описывали это событие: «Пять месяцев стоял Потемкин под стенами Очакова, и не видно было конца тяжелой осаде. Чтобы сломить турецкую твердыню, необходимо было взять укрепленный остров Березань... Подумал Потемкин и послал к запорожскому гетману Головатому:

- Головатый, как бы нам взять Березань?

- А хрест (т.е. Георгиевский крест) буде?

-Буде!

- Чуево (слышим).

Через пять часов после этого короткого разговора, несмотря на бешеное сопротивление турецкого гарнизона, над редутами Березани уже реял русский флаг».

Победа, конечно, далась нелегко, и взятием Березани казаки вписали еще одну героическую страницу в свою историю. Отряд (курень), взяв­ший остров, назвал себя Березанским. Это был один из двух дополнитель­ных (по сравнению с Запорожским войском) куреней, ставший позже станицей Березанской. А в честь станицы была названа улица в Екатеринодаре, которая носит это название и сейчас. Вот наглядный пример того, как многое стоит за названием улицы, которое мы всегда призываем беречь. Короткое слово, а за ним целое историческое событие.

В Березани тогда было взято много боевых трофеев, часть которых позже использовали в мирных целях: Головатый повелел старые разбитые медные пушки переплавить на колокола для кубанских храмов, в том числе для Екатеринодара. Из Херсона, где их отливали, они были доставлены сюда водным путем в июле 1795 года и установлены в Свято-Троицкой церкви, что была тогда в крепости.

Однако вернемся к войсковому судье. Из двух самых популярных в войске людей, после смерти атамана С. Белого (1788 г.) казаки предпочли все же видеть атаманом 3. Чепегу, который был проще в обра­щении и ближе им, придерживался старых запорожских обычаев в быту, оставаясь всю жизнь бессемейным, «сиромой», каковых в войске было много. Но отношения у «соперников» были хорошие, товарищеские, атаман считался с мнением своего образованного помощника, даже город без него не начинали строить.

Огромный авторитет Головатого подтверждается и письмом к нему Котляревского (бывшего тогда войсковым писарем) от 17 июля 1793 года, где он пишет: «Дорогый батьку! Прыизжай до нас даваты порядку. Та вже жъ бы час и хаты становыты, та не смием без тебе ничого робыты». Письмо, думается, понятно без перевода.

Но как раз то, что осуждал Котляревский, а именно закрепление старшиной лучших земель и лесов «в вечно-потомственное» владение и использование рядового казачества для хозяйственных личных нужд, было в большой степени присуще Головатому. Историк отмечает, что был он «человек стяжательный, и это худшая черта в его характере и деятельности».

Персидский поход, в котором он командовал Каспийской флотилией и десантом на острове Сара, оказался для него последним. Из-за убийственного климата людей там косила лихорадка, и Головатого не миновала горькая участь - умереть на чужбине от этой болезни, Он пережил 3. Чепегу всего на две недели и умер 29 января 1797 года, не зная о том, что он уже избран атаманом войска. Высочайше утвержденная грамота о его избрании не застала его в живых. Она была прочитана над могилой атамана на полуострове Камышеван, и залпом орудий отдали казаки последнюю почесть человеку, долгие годы разделявшему с ними трудную казачью службу.

А. Головатый оставил детям громадное состояние, но с его смертью, как пишет Ф.А. Щербина, «как-то расползлось, разрушилось, стушевалось то, что больше всего он принимал к сердцу - члены семьи разъединились и вымерли, громадное имущество растаяло, угасла даже память о нем в тех храмах, которые он усердно строил, как религиозный человек. Но не угасли и не угаснут никогда лишь одни исторические заслуги этого деятеля...»

После смерти А. Головатого, по распоряжению Таврического генерал-губернатора, которому подчинялась тогда Черномория, его имение и капитал перешли в ведение Таврической дворянской опеки, представители которой приезжали в Екатеринодар для приема имения.

Сейчас на территории бывшей усадьбы стоят старинные дома более поздней постройки, а на углу улиц Седина и Орджоникидзе (дом № 34/69) - административно-жилое четырехэтажное здание, строительство которого началось в 1939 году, а закончилось летом первого военного года. Возводилось оно как экспериментальное, скоростным методом, и никто не предполагал, какая трагическая судьба ожидает его.

Недолго пришлось пожить здесь новоселам: оккупанты облю­бовали здание для своей самой страшной организации - гестапо.

Тысячи советских патриотов были замучены в его подвалах, а перед своим изгнанием фашисты подожгли здание вместе с находившимися там узниками... Погибли все. Право же странно, что до сих пор нет на нем мемориальной доски, а ведь прошло более полувека.

После войны дом восстановлен. Первый этаж его занимают различные учреждения.

В соседнем доме № 36 (довоенный генеральский особняк) дли­тельное время находился отдел социального обеспечения Перво­майского района. Здание перестроено, расширено, и сейчас здесь прокуратура Центрального округа.

Старинный дом № 39 на противоположной стороне (угол Орджо­никидзе) известен был в прошлом как дом Роккеля. Так его называют и сейчас старожилы этих мест. Коммерческая деятельность владельца дома была разнообразной: он торговал земледельческими машинами, был агентом «Русско-Кубанской промышленной и нефтяной компании», ему принадлежал остров на Старой Кубани и находящееся там садовое заведение. Из его выступлений как гласного городской думы следует, что был он человек гуманный и не раз на заседаниях предлагал кого-то освободить от платы, кому-то помочь материально при поступлении в университет и т.д.

В доме А.Н. Роккеля размещалась контора Пашковского трамвая. Когда в Екатеринодаре началось трамвайное движение, казаки станицы Пашковской быстро оценили этот вид транспорта. Ссылаясь на то, что в условиях бездорожья «доставлять в город жизненные продукты на лошадях крайне затруднительно», комиссия от станичного общества подала в городскую управу заявление по вопросу устройства на товарищеских началах трамвайного сообщения между Екатеринодаром и Пашковской. В1908 году товарищество было создано, и у Бельгийского анонимного общества, которое строило и эксплуатировало Екатеринодарский трамвай, появился русский конкурент - «Первое рус­ское товарищество моторно-электрического трамвая Екатеринодар - Пашковская». Годом позже городская дума заключила с товариществом договор на устройство трамвая, курсирующего от Нового базара в Екатеринодаре до базара в станице Пашковской. Движение было открыто в марте 1912 года. Товарищество называло свой трамвай «ав­томобильным», так как он работал от двигателя внутреннего сгорания, приводившего в движение генератор. Но в работе такого трамвая было много недостатков, и в 1914 году его перевели на электрическую тягу, с питанием от электростанции «бельгийцев». Дубинка, «сады» в восточной части городской территории теперь были связаны удобным транспортом с центром города. А позже Пашковский трамвай сыграл большую роль в развитии этой части Краснодара и создании здесь промышленной зоны.

Здание средней школы № 2, что на углу Ленина, построено на месте снесенных домов в 1958 году. Это одна из первых советских средних школ, созданная на базе 1-ой мужской гимназии и назы­вавшаяся так: «Единая трудовая школа №2 П-ой ступени». Ее заканчивали многие известные на Кубани люди, будущие ученые Н.В. Анфимов, И.Я. Куценко, И.А. Харитонов, большая семья Ханкоевых и многие другие.

В 2000 году школа отметила свое 80-летие. К юбилею она пришла в статусе экспериментальной площадки. Здесь есть гимназические классы с углубленным изучением иностранных языков, хорошо оборудованные классы, а среди учеников много победителей олимпиад и спортивных соревнований.

Часть помещений в здании школы арендует Краснодарское хореографическое училище ТО «Премьера», выпускники которого пополняют труппу молодого краснодарского балета.

На фасаде здания установлена мемориальная доска в память о быв­шей ученице 2-ой школы Галине Бущик, погибшей на фронте в 1943 году при выполнении боевого задания.

В следующем квартале, во дворе дома № 51 сохранился небольшой старинный дом. Здесь жил в прошлом войсковой архивариус И.И. Кияшко, который оставил добрый след не только как знаток своего дела, но и историческими публикациями («Войсковые певческие и музыкант­ские хоры», Заметки об участии черноморцев в Отечественной войне 1812 года и др.).

Для некоторых старинных домов улицы Седина характерна преемственность. В частности, здание, где сейчас родильный дом № 1 (на углу Гимназической), было построено как «лечебница с постоянными кроватями и родильный приют» врачей Городецкого, Новицкого, Хацкелевича. Первых пациентов лечебница приняла в 1911 году.

Одноэтажное, тоже угловое, здание напротив (Седина, 57) имело в далеком прошлом некоторое отношение к искусству. Здесь, в доме архитектора Вергилиса, «приезжий итальянец, знающий в совершенстве музыку», давал уроки по классу фортепьяно и скрипки.

Значительным событием в жизни города было открытие в ноябре 1911 года в доме №59/91, что на противоположном углу улиц Седина и Гимназической, художественного училища. Об открытии в Екатеринодаре художественного специального учебного заведения неустанно хлопотал основатель картинной галереи Ф.А. Коваленко. И вот хлопоты увенчались успехом: дума ассигновала на это 3 000 рублей. Училище было открыто на базе школы живописи и рисования при галерее. Училище не раз меняло свою «прописку», неоднократно преобразовывалось. Например, в 1922 году оно стало художественным техникумом с двумя отделениями: живописно-декоративным и художественно-педагогическим. При тех­никуме в 1931 году было открыто адыгейское национальное отделение для подготовки специалистов по прикладному искусству. Художественное краснодарское училище и сейчас находится на этой улице (Седина, 117). Многие его выпускники стали известными живописцами, членами союза художников. А первое здание училища, о котором говорилось выше, в советское время использовалось как жилой дом. Правда, жильцов отсю­да давно переселили, и здание не раз меняло потенциальных владельцев, соглашающихся его реставрировать, но затем отказывающихся из-за отсутствия средств. По проекту реставрации (архитектор В.А. Гаврилов) здание обещает быть красивым.

Четырехэтажный дом напротив построен в 1950 году для рабочих, ИГР и служащих нефтеперегонного завода.

С развитием на Кубани нефтяной промышленности, которое особенно бурно началось после Майкопского нефтяного пожара, длившегося 14 дней (1909 год), в Екатеринодаре появились пред­ставительства новых акционерных обществ, фирм, товариществ и пр. На углу улиц Седина и Гоголя, где длительное время была швейная фабрика, помещалась контора нефтяных промыслов Л.Л. Андрейса, одного из конкурентов Нобеля в Майкопском нефтяном районе. Дом принадлежал в прошлом Кубанскому потребительскому обществу. В со­ветское время его занимали различные учреждения (коопсоюз, колхозсоюз, Адыгпотребсоюз и др.), а в конце тридцатых здание заняла 12-ая Госшвейфабрика им. С.М. Кирова. После освобождения города от фашистской оккупации она делила его с Краснодарской обувной фабрикой. Здесь же находилось после войны Краевое управление легкой промышленности, которая в городе как раз развивалась. Сейчас фабрика преобразована в закрытое акционерное общество «Александрия», продукция которого (мужская, женская и детская одежда) пользуется спросом не только в крае, но и в других регионах страны. В 1999 году предприятие стало победителем в конкурсе «100 лучших товаров России».

На противоположной стороне улицы сохранились переоборудо­ванные под жилье бывшие табачные склады Паласова (дома № 54 - 56). В прошлом владелец табачных плантаций, он жил в небольшом домике в этом дворе и в советское время. Это в его доме на Красной (где оперетта) в 1914 году был открыт электробиограф (кинотеатр) «Палас» (в тридцатых годах переименован в «Колосс»).

Близ нового базара на улице Котляревской располагались лавки, небольшие магазины, склады, мастерские и пр. Поблизости от людного места, на углу Котляревской и Карасунской, в доме Шавгулидзе (дом № 81/95) «Общество трезвости» в 1906 году открыло народный дом, где проводились для всех желающих культурные различные мероприятия, «дабы отвлечь простой люд от пьянства». Здесь по­мещалась их чайная, которую посещало в среднем около двухсот человек в день. При народном доме имелась читальня, для которой выписывалось много газет.

На месте бывшего кондитерско-макаронного комбината (дом № 131) был раньше «ледоделательный завод», вырабатывавший искусственный лед из артезианской воды собственного колодца.

Комбинат приватизирован, и теперь это закрытое акционерное общество «Анит», выпускающее макаронные, кондитерские и хлебо­булочные изделия. Сейчас предприятие начало работать на новом оборудовании, по итальянской технологии и планирует производить 3 тыс. тонн макаронных изделий в год.

Конец старой части улицы Седина был застроен приземистыми одноэтажными домиками, некоторые из них сохранились и сейчас. С ростом территории города в северном направлении (1870-е годы) застраивалась и новая часть Котляревской улицы, В самом начале ее, на углу Новой (ул. Буденного), где сейчас академия физкультуры, купеческое общество построило в 1913 году, по проекту архитектора И.К. Мальгерба, здание для коммерческого училища, открытого в Екатеринодаре в 1908 году и работавшего в течение пяти лет в арен­дованном помещении. Училище было восьмиклассным. Принимались мальчики в возрасте 8-10 лет и старше. Кроме общеобразовательных предметов они изучали здесь бухгалтерию, товароведение, законо­ведение, политэкономию и многое другое, необходимое для будущей работы. За дополнительную плату преподавались танцы, музыка, иностранные языки. При училище имелись курсы бухгалтеров, конторских знаний, а также торговая школа.

В советский период длительное время (1922 - 1968 гг.) здесь находился Кубанский сельскохозяйственный институт, его сменил Институт физической культуры (о них рассказано ниже), но к высшим учебным заведениям это здание стало иметь отношение гораздо раньше. Первый в нашем городе вуз, Кубанский политехнический институт, о котором говорилось выше, открылся в 1918 году и первоначально работал здесь, в здании коммерческого училища, Первым ректором его был известный математик, по учебникам которого училось не одно поколение наших сограждан, профессор Н.А. Шапошников, а про­ректором - Б.Л. Розинг, крупный ученый, автор системы телевидения с электроннолучевой трубкой, с помощью которой он, впервые в мире (1911 г.), получил изображение на экране.

На пяти факультетах здесь учились будущие инженеры-строители, электрики, механики, специалисты сельского хозяйства, горные инженеры. Были предусмотрены среднее и низшее отделения, готовящие соответственно техников и квалифицированных рабочих по тем же специальностям. Они работали здесь же, причем последние без отрыва от производства.

Институт именовал себя Северо-Кавказским, поскольку плани­ровал обслуживать весь регион. Но возникли возражения, споры, в ре­зультате чего стал вновь организовываться (при поддержке краевого правительства) Кубанский политехнический институт, и в феврале 1919 года он был открыт. Это было, конечно, странно: в такое трудное время содержать два однотипных вуза.

Вскоре начался процесс их объединения, который шел нелегко. Но к осени 1919 года институты все же объединились под названием «Кубанский политехнический институт».

Коммерческое училище продолжало работать в этом здании одновременно с институтом. Помещений, видимо, не хватало, и канцелярия КПИ находилась в бывшей гостинице «Метрополь»1 (позже в ней разместились и аудитории института).

В 1922 году на базе сельскохозяйственного факультета КПИ был организован новый вуз: Кубанский сельскохозяйственный институт. О необходимости иметь на Кубани такой вуз вопрос поднимался давно. В 1914 - 1915-х годах велась активная переписка по поводу перевода в Екатеринодар Новоалександрийского сельскохозяйственного института из Харькова, причем дирекция института хотела этого. Но разрешения не было получено. И вот, наконец, на Кубани свой сельскохозяйственный вуз. Он и стал хозяином этого здания на многие годы.

Первым ректором его стал профессор С.А. Захаров, крупный ученый в области земледелия, почвоведения, окончивший МГУ и начинавший свою научную деятельность под руководством профессора В.В. Докучаева. В Краснодаре в 1926 году торжественно отмечалось 25-летие его научной и педагогической деятельности.

В институте было 4 факультета: агрономический, сельско­хозяйственного товароведения, землеустроительный и факультет крупного сельского хозяйства. В 1929 году открылись новые отделения по садовоовощному хозяйству и хлопкопроизводству. Для студентов выстроили трехэтажное общежитие на улице Седина, 138 (второй дом от ул. Длинной) и отвели место между Кругликом и Первомайской рощей для строительства двухэтажных домов из камышита, тоже для общежития.

При институте имелись «курсы для батраков по подготовке в вузы». Открывшиеся в 1929 году колхозные курсы со сроком обучения 8 месяцев работали поначалу тоже здесь.

В1930 году на базе сельхозинститута было создано четыре новых вуза: Северо-Кавказский пищевой институт, Северо-Кавказский институт свиноводства (СКИС), Институт селекции и семеноводства и Институт специальных технических культур. Первому выделили помещение на Красной, 166, второму - большое здание на Красноармейской, что было на месте дома № 75 (разрушено во время войны), и два института остались в этом здании. Разделение, видимо, не дало желаемых результатов, и в 1934 году эти два института объединились в Кубанский сельскохозяйственный институт, который, таким образом, родился второй раз.

В 1937 году, к 7 ноября, институт за хорошую оборонную и физкультурную работу был премирован звуковой киноустановкой, и в переоборудованном клубе у студентов появился свой кинотеатр.

Осенью 1938 года в этих стенах набирал студентов на первый курс Краснодарский институт виноделия и виноградарства. Сельхоз­институт опять был реорганизован, и теперь здесь готовили инженеров-технологов по виноделию и агрономов по виноградарству, плодо-овощеводству и табаководству.

В годы войны (до оккупации) в здании института разместился госпиталь, а затем оно разделило участь почти всех лучших зданий в городе: были разрушены два учебных корпуса, студенческое общежитие, погибло все имущество агрономической кафедры и многое другое.

Находившийся здесь до войны институт виноградарства и виноделия объединился с химико-технологическим институтом, и таким образом в Краснодаре второй раз родился Институт пищевой про­мышленности, который осенью 1943 года начал свой первый учебный год.

А здание по Седина, 148 поднималось из руин, и в мае 1950 года «новый вуз», Кубанский сельскохозяйственный институт, объявил о наборе студентов, Институт возродился снова, вместе со своим учебным корпусом, на этот раз уже навсегда.

Несмотря на изменение названий, институт, по сути, всегда оставался сельскохозяйственным и дал стране много прекрасных специалистов. Достаточно сказать, что из этих стен вышли будущие академики В.С. Пустовойт, ГШ. Лукьяненко, решившая идти по стопам отца Г.В. Пустовойт и многие другие. За подготовку квалифицированных специалистов и в связи с пятидесятилетием существования (1972 г.) Кубанский сельскохозяйственных институт награжден орденом Тру­дового Красного Знамени. Но находился он уже не здесь.

В начале пятидесятых на западной окраине города (в сторону станицы Елизаветинской) началось строительство для сельхозинститута студенческого городка, куда он и перешел в 1968 году. Умело спланированная, хорошо озелененная территория городка является сейчас одним из красивейших уголков нашего города.

Бывшее здание сельскохозяйственного института было передано новому вузу. Еще в 1948 году в Краснодарском пединституте был организован факультет физического воспитания и спорта. На базе его и был создан Краснодарский государственный институт физической культуры (1969 г.), который и стал владельцем старинного здания. Среди его преподавателей - известные кубанские спортсмены, а заслуженный мастер спорта СССР Г.К. Казаджиев стал первым деканом спортивного факультета. Среди питомцев института есть чемпионы мира, Европы, олимпийские чемпионы, заслуженные мастера спорта, заслуженные тренеры. В 1993 году институт стал Академией физической культуры и в этом новом качестве отметил свое 25-летие. За эти годы он значительно вырос территориально и, кроме учебного корпуса, имеет легко­атлетический манеж (один из лучших в России) и спортивный комплекс с плавательным бассейном и игровыми спортзалами. Расширился и профиль подготавливаемых специалистов: кроме традиционных профессий тренера и преподавателя физической культуры, здесь можно получить специальность менеджера в области физической культуры и педагога-психолога.

При академии физкультуры работает Олимпийская академия Юга России. Это научно-методическая и общественная организация, целью которой является утверждение и распространение олимпийских идеалов. Здесь проводятся научные конференции по соответствующим этим идеям темам, а под девизом «О спорт, ты мир» устраиваются соревнования, в которых принимают участие лучшие спортсмены южного региона России. В январе 1997 года в этих стенах стал работать еще один вуз - «Кубанский социально-экономический институт». Он готовит издателей, полиграфистов, журналистов, юристов, менеджеров, экономистов. Затраты на обучение полностью возмещаются спонсорами, пред­приятиями, направляющими на учебу, и родителями. То есть вуз этот коммерческий, а у академии он арендует помещения.

Бывший Механико-технологический техникум Крайпотребсоюза, что рядом с Георгиевской церковью (дом № 168), в наше время стал Механико-технологическим колледжем, готовящим специалистов того же профиля (для хлебопекарной, макаронной и кондитерской промышленности). Новшеством является то, что при колледже и на базе его открыт филиал Белгородского университета, где учащиеся колледжа могут получить за 3,5 года высшее образование по специальностям бухгалтерский учет, финансы и кредит, экономист-менеджер и другие. Здание это построено на месте, где в прошлом было подворье Балаклавского Георгиевского монастыря. Во дворе, что справа от техникума, сохранились бывшие монашеские кельи, конюшни, перестроенные под жилье. По преданию, монастырь этот был основан в 891 году греками, погибавшими во время бури у крымских берегов и чудом спасенными св. Георгием. Монастырь находился в горах, в 13 км от Севастополя и 7 км от Балаклавы. Имел он три храма, в том числе и древнейший пещерный храм, относящийся к IV веку. В1891 году монастырь отмечал свое 1000-летие, и в честь юбилейной даты он устраивал свои подворья в других городах (в том числе и в Екатеринодаре), чтобы путникам, идущим к ним на молитву или в послушники, было, где остановиться в их долгом пути.

Городская дума выделила место для подворья с условием, что при монастыре будет открыта школа, а сам монастырь намеревался строить храм. И в школе, и в церкви в этом районе была большая нужда, и местная газета призывала помочь монастырю деньгами и материалами. Поначалу на монастырском подворье был молитвенный дом, а 18 июня 1895 года здесь состоялась закладка храма св. Георгия Победоносца. Строился он более 8 лет и в основном на добровольные пожертвования, которых не хватало, и были периоды, когда строи­тельство останавливалось. Лишь 30 ноября 1903 года состоялось торжественное освящение храма св. Георгия Победоносца. Так появилась в северной части города Георгиевская церковь, как именуют ее в обиходе, которая, кстати, всегда была действующей, и старожилы рассказывают, как венчались здесь и крестили своих детей. Она действует и сейчас.

А через год против нового храма появилось еще одно заметное здание, где справило новоселье Второе городское четырехклассное училище (ул. Седина, 172), которое называлось в честь наследника Алексеевским. Со временем в училище стали работать бухгалтерские и ремесленные классы, «школа десятников по дорожному делу», то есть учащиеся получали здесь и профессию. А за училищем (по ул. Северной) отвели большую территорию для ремесленной школы. Сейчас здания и Алексеевского училища, и школы занимает профессиональное училище № 1 (бывшее ПТУ-1), готовящее, как и раньше, рабочих высокой квалификации для работы на предприятиях металлообрабатывающей промышленности, а также слесарей по ремонту оборудования и автомобилей, автомехаников. И самая новая специальность, которую можно здесь получить - помощник машиниста электровоза.

В одноэтажном угловом доме Э.Э. Вакре, что напротив училища (Седина, 155), в прошлом был Дом призрения для душевнобольных и дряхлых одиноких людей, которых здесь содержалось более 120 человек. Возглавлял его доктор Орлов. Старожилы помнят бытовавшее в обиходе выражение «а то отправлю к Орлову», смысл которого, думается, ясен.

Когда-то, во время эпидемии тифа, за городом строили тифозные бараки. Некоторые из них положили начало находящейся и сейчас в конце улицы Седина (дом № 204) городской клинической инфекционной больнице.

Старожилы восточной части улицы Хакурате рассказывают, что во время оккупации мимо их домов не раз возили в эту больницу трупы наших военнопленных, которых содержали в бывших хлебных амбарах («ссыпках»), находившихся неподалеку. Места этих массовых захоронений наших воинов обнаружить не удалось.

Северная часть Котляревской улицы долго оставалась неза­мощенной. В 1904 году жители жаловались в городскую управу, что у них все время стоит болото, и поэтому они не могут сделать около своих домов тротуары. Они так и подписывались: «жители болота».

Сейчас вся улица Седина благоустроена, озеленена, движение по ней одностороннее, ходит в основном легковой транспорт, в ограниченном количестве троллейбусы и автобусы. Несмотря на это, экологическое состояние улицы оставляет желать лучшего, тем более что на ней расположены детские учреждения, училища, школы.

На улице Седина много зданий, взятых под охрану как памятники Ритектурь, и градостроительства. Это Георгиевская церковь, здания академий физкультуры и медицинской, ПУ-1, бывший особняк Дицмана (дом № 18) и другие. Хочется думать, что постепенно будут снесены старые, не представляющие ценности дома, и на их месте вырастут новые современные здания, разумно сочетающиеся с оставляемой старинной застройкой, вместе с которой, после приведения ее в порядок, улица будет достойно занимать место в ряду центральных улиц.

1. Епархиальное женское училище

2. Кубанская медицинская академия

(современный вид того же здания), ул. Седина.4

3. Триумфальная арка (Царские ворота),

стояли на перекрестке улиц Седина и Мира