Папа активно содействовал избранию новым Гроссмейстером Ордена Джорджио Караффа (1680-90 гг.). Караффа – опытный капитан и участник ряда успешных морских боев с турками, казался наиболее подходящей кандидатурой.

Большой проблемой для Караффа стало оснащение флота согласно требованиям времени. Галеры уже отжили свое, требовались другие суда. Хотя галеры оставались у североафриканских корсаров, но владевшие большим флотом турки уже меняли свои корабли. Затраты на строительство кораблей новых типов показались слишком большими, и перевооружение флота не состоялось. И хотя орденские галеры по просьбе Австрии и Германии участвовали в 1683-84 гг. в морских операциях против турок, в корсарских рейдах и в захвате венецианцами Хиоса в 1687 г., однако показали, что их возможности уже исчерпаны. Тем не менее, успехи в морских походах, пришедшиеся на конец правления Караффа, могли бы привести к положительным изменениям в истории Ордена, но Караффа умер в 1690 г.

Правление следующего Гроссмейстера Адриена де Виньякура (1690-97 гг.), внучатого племянника Гроссмейстера Алофа де Виньякура (1601-22 гг.), запомнилось в основном мощным землетрясением 1693 г. и восстановлением разрушенных зданий. На все остальное энергии не хватало. Устаревший флот продолжал разваливаться. Приток молодых Рыцарей в Орден сократился, не только из-за реформации в Германии и Англии, но и из-за утрачивания интереса к Ордену. Дисциплина падала. Большинство молодых Рыцарей предпочитали проводить свою обязательную службу – т.н. «караваны» - во Французских и Итальянских портах, где могли найти те развлечения, которых на Мальте не было. Нужен был более строгий глава Ордена, и казалось, что избранный в 1697 г. Рамон де Перелльос и Рокафуль (1697-1720 гг.), был именно таким.

Новый Гроссмейстер подобно своим предшественникам тоже был любителем искусств, но, прежде всего, был способным администратором. Правление Перелльоса пришлось на то время, когда практически все европейские государства имели с Турцией мирные отношения и были заинтересованы в торговле с ней. Более того, Франция и Венеция старались вытеснить Рыцарей из восточных вод, а Папа запретил мальтийским Рыцарям нападать на суда, перевозившие товары греческих и еврейских купцов, торговавших с мусульманами. По сути, Ордену оставалась лишь борьба с североафриканскими корсарами. Соответственно, не приходилось рассчитывать на морские трофеи и пополнение казны Ордена, а значит и на перевооружение флота. Служба на устаревших галерах негативно сказывалась на моральном состоянии и боевом духе Рыцарей. Окончательно слабость галер в современных морских стычках проявилась в 1700 г., когда большая галера «Капитана» под командованием Бейлифа Спинола захватила вражескую галеру, но была сильно повреждена в столкновении. При попытке буксирования она затонула, и погибло 500 человек ее команды. Тогда, не смотря на все трудности, Перелльос решил начать строительство новых кораблей за свой счет.

Работы начались, и первое судно получило имя «Сан Раймондо» в честь Гроссмейстера. Довольно странно, но Перелльос выбрал типом новых кораблей каракку. Три других судна были спущены на воду, как только захваченная добыча позволила оплатить их постройку. При Перелльосе посчитали, что за последние 60 лет стоимость захваченных трофеев составила лишь сотую долю от того, что было за предыдущие 60 лет. Компенсировать эти недостающие деньги Перелльос старался, предоставляя свои суда для защиты африканских колоний Испании и охраны средиземноморских торговых путей от мусульманских пиратов. Помимо обороны, Рыцари продолжали совершать удачные рейды против турок. Перелльос был так доволен успехами своего нового флота, что установил триумфальную арку при въезде в Валетту с надписью: «Дома я в безопасности, хотя дерусь с турками повсеместно». Гроссмейстер Перелльос умер в 1720 г. После его смерти Орден окончательно начал клониться к упадку.

В первые годы XVIII в. европейцев привлекала Мальта, ставшая «последним оплотом истинного христианства» с ее отважными рыцарями, не чуждыми европейского искусства. Успехи, достигнутые Рыцарями за 200 лет, вдохновляли и жителей островов. Однако образ жизни Рыцарей многим, и им самим казался анахронизмом. Исправить это положение должен новый был Гроссмейстер португалец Антониу Мануэль Вильена (1722-36 гг.), избранный в 1722 г. после недолгого правления Марка-Антонио Зондадари (1720-22 гг.).

Первой проблемой стало для него строительство новых домов для разросшегося населения Мальты, достигшего 100 тыс. Новое поселение возникло между внутренними и внешними линиями укреплений Валетты и получило позже название Флориана в честь строившего его архитектора.

Но строительство нового города не мешало Вильена укреплять флот, атаковать мусульманские корабли, привлекая новых Рыцарей и избавляя от праздности старых.

Возрожденный Перелльосом флот Ордена продолжал порождать отличных бойцов. Тогдашняя мода - парики, присыпанные мукой, им не мешали. Одним из таких морских волков был Жак де Шамбрэ. В 13 лет в 1700 г. он поступил Орден пажом, а первый свой «караван» провел на судах, построенных Перелльосом, и отправленных на помощь испанскому губернатору Орана. Там он получил первое ранение. Благодаря своим способностям и отваге он быстро стал Лейтенантом галер. Лучшие его годы пришлись на правление Вильена. В 1723 г. он продвинулся до капитана судна «Сан Виченцо». Он принимал участие в 31 морском бою, захватил 53 вражеских судна и взял трофеев на 1,5 млн. ливров. Шамбрэ имел широкую известность. Африканские корсары называли его Красным Мальтийцем за его румянец. Испанцы звали его к себе на службу, но Шамбрэ отказался и посвятил себя Ордену. Наибольшим достижением Шамбрэ при правлении Вильена стало пленение после жаркого четырехчасового боя судна «Беллина», на котором был вице-адмирала флота Триполи. Это имело большой резонанс, и Папа Бенедикт XIII наградил Вильена символическими предметами: красным бархатным шлемом с эмблемой - голубем (Stoc) и богато украшенным мечом (Pilier). Такой чести не удостаивался ни один Гроссмейстер. К примеру, такие же предметы были изображены на посмертном портрете Филиппа II Испанского.

В 1732 г. Шамбрэ атаковал и захватил мусульманское судно «Султана». Вильена был недоволен, поскольку с турками был формальный мир, но Шамбрэ все же был награжден. При Вильена этот инцидент стал последним. Уйдя в 1749 г. с морской службы, Шамбрэ был назначен губернатором острова Гоцо. Маленький остров за все 200 лет пребывания Ордена на Мальте оставался почти беззащитным. Шамбрэ начал строить на острове мощные укрепления, работая над этим без устали, вкладывая и собственные средства. Построенный форт получил позже его имя, а жители Гоцо больше ни разу не становились жертвами пиратских набегов.

При Вильена продолжалось строительство оборонительных сооружений, в частности форта Маноэль на одноименном острове к западу от Валетты. Впрочем, пушкам этого форта никогда не пришлось вступать в дело. Вильена окончательно вывел Мальту из-под суверенитета Испании, и испанский флаг был спущен в Мдине. Происходило значительное слияние власти Ордена и органов мальтийского самоуправления. Гроссмейстер Вильена пользовался любовью Рыцарей и островитян. В отличие от его предшественников, его часто называли по имени. Даже старые мальтийские аристократические роды относились к нему с симпатией. Вильена строил дома для бедных, при нем появилась больница для неизлечимых больных, некое подобие хосписа. Большим событием культурной жизни стала постройка театра Маноэль, который является в настоящее время старейшим театром в Европе. Вильена умер в 1736 г. и, оплакиваемый всеми, был похоронен в церкви форта Маноэль.

Преемник Вильена Рамон Деспюи (1736-41 гг.) был малоподходящей фигурой для должности Гроссмейстера. После его смерти в 1741 г. следующим главой Ордена был избран Мануэль Пинту де Фонсека (1741-73 гг.). Пинту, подобно Вильена, стремился к упрочению самостоятельности Ордена и укреплению его власти на Мальте. Достигал он этого, прежде всего, дипломатическими средствами, используя то обстоятельство, что европейские страны были заняты войной за австрийское наследство. Найдя финансы Ордена в довольно бедном состоянии, Пинту прибег к ростовщичеству. Затем он развернул строительство нового города, обеспечив работой безработных мальтийцев. Этот город сейчас называется Куорми. Позже, как и его предшественники, Пинту украшал Валетту, благо теперь можно было украшать здания, не подчиняя все только требованиям обороны. Другим предприятием Пинту стала попытка развития на Мальте шелководства, результат, однако был не впечатляющим.

Полагая решенными свои внутренние дела, Пинту занялся внешними. Несмотря на свои прогрессивные взгляды и миролюбие, Пинту, тем не менее, продолжал свою вражду с турками. Клятва Рыцарей о вечной войне с неверными в то время уже казалась фанатизмом и средневековой дикостью, сам Папа уже не поддерживал такое рвение. Европейские морские державы, имевшие мирные и торговые соглашения с турками, побуждали и Орден к тому же. Однако, флот Рыцарей, по традиции считавших себя «полицией Средиземноморья», продолжал тревожить и раздражать турок. В этих условиях некоторые державы, особенно Франция, практически «контролировавшая» турецкий флот, вели с Пинту двойные игры. Опасность ситуации Пинту смог почувствовать в 1749 г.

Многие на Мальте были обеспокоены существованием опасности мятежа, поскольку количество рабов на Мальте было очень велико, грозило стать еще большим и даже едва ли не превысить численность населения. Однако, Пинту гнал такие мысли прочь. В январе 1748 г., наоборот, восстало большое число рабов-христиан на турецком судне. Расправившись с командой, они захватили галеон, шедший с Родоса в Анатолию. 2 февраля они привели захваченное судно на Мальту. Рыцари были очень обрадованы, когда обнаружили среди захваченных пленников Мустафу, пашу Родоса. Его отправили в форт Сент-Эльмо и содержали там в хороших условиях. Однако, через несколько месяцев король Франции, имевший дружеские отношения с турками, попросил пленника отпустить. Пинту велел это сделать, однако Мустафа, поблагодарив его и короля, захотел остаться на Мальте. Ему это разрешили, несмотря на враждебность Рыцарей. Турок принял христианство и женился на христианке.

Однако, Мустафа оказался главой опасного заговора. Он использовал одного своего соплеменника в качестве секретаря и сумел организовать секретную переписку с турками. Был подготовлен мятеж, намеченный на 29 июня 1749 г. в день Св. Петра и Павла, называвшийся на Мальте Имнарья, когда, как полагал паша, большинство жителей Валетты и других городов должны были отправиться на праздник в Мдину. Верный паше раб должен был отсечь голову Гроссмейстеру, а затем сбросить с балкона цветочный горшок, чтобы подать сигнал другим рабам на конюшне и в кухне. Они должны были обезвредить охрану, дать свободу другим рабам, захватить арсенал и с добытым оружием удерживать Валетту до подхода турецкого флота, шедшего с войсками, достаточными для захвата всего острова.

Заговор готовился тщательно. Удалось даже подкупить нескольких иностранных наемников из охраны дворца, но попытка подкупить одного из мальтийцев стала причиной краха предприятия. Секретарь Мустафы и португалец-предатель попытались склонить к сотрудничеству мальтийского солдата Джиакомо Кассара. Дело происходило в кафейне еврея Когена. Кассар отказался и стал ругать собеседников. Началась драка. Услышав шум, Коген выгнал турка и португальца и спросил мальтийца о произошедшем. Тот рассказал о возможности заговора, и оба они побежали к Гроссмейстеру. Пинту немедленно приказал арестовать турка и португальца. Под пыткой они выдали имена 150 заговорщиков и назвали Мустафу его главой. Мустафа пытался оправдаться, но Пинту ему не поверил. Мустафу арестовали, посадили в Сент-Эльмо, в том числе и чтобы обезопасить его от гнева мальтийцев. Но наказать турка, как того хотел Пинту, не дал французский король, попросивший Гроссмейстера дать турку возможность вернуться на родину. Пинту просьбу выполнил, но 38 других заговорщиков публично повесили. Эти события вошли в историю как «заговор рабов».

В очередной раз смириться с давлением Франции Пинту пришлось в 1760 г., когда король потребовал вернуть Турции еще одно захваченное судно, приведенное на Мальту. Трения с Францией были все же не столь важны для Пинту, тем более, что многие Рыцари сами были французами. Куда больше Гроссмейстера интересовала Корсика. Этот остров, куда больший, чем Мальта и куда более плодородный и подходящий для того же шелководства, в этот момент добивался избавления от власти Генуи. И Пинту искал способы для присоединения Корсики к владениям Ордена. Речь о войне, конечно, не шла, тем более, что флот в 1749 г. оставил Адмирал Шамбрэ. Пытаясь добиться своего, Пинту посылал деньги в Рим. Но все это были только фантазии.

Наплыв иностранцев на Мальту, сделав остров более космополитичным, привел к заметному изменению мировоззрений и образа жизни Рыцарей. Хотя такая ситуация вела к утрате собственных моральных ценностей Ордена, свобода нравов мало смущала Пинту, либерала и человека «эпохи просвещения». Сам Пинту имел свои странности. В 1754 и 1766 г. на острове побывал некто Бальзано, более известный как граф Калиостро. Ходили слухи, что Гроссмейстер, сам баловавшийся алхимией, вместе с Калиостро пытался создать некий эликсир молодости. Так это или нет, но Пинту тем не менее дожил до 92 лет… Имеется даже предположение, что Калиостро мог быть сыном самого Пинту от мальтийки по фамилии Бальзан.

Во внешней политике, пытаясь ослабить влияние на свои дела Франции и Испании, Пинту, начал склоняться в сторону Пруссии. Впрочем, даже Фридрих II, заинтересованный в любых союзниках, не мог предотвратить вмешательство Англии, начавшей оказывать давление на Пинту с целью сделать Мальту своей базой. Пинту сопротивлялся, и, хотя его переписка с королем Георгом II шла в самых уважительных выражениях, в 1756 г. он, не задумываясь, задержал английское каперское судно, вошедшее в Большую Гавань без разрешения, и арестовал его капитана. В 1764 г. он даже взял под стражу английского консула, в этот раз, скорее, по личным мотивам.

Интерес к Мальте проявляла и Россия. Еще Петр I рассматривал возможность использовать остров как базу для борьбы с турками. Екатерине II легко удалось понравиться Пинту. Подаренный императрицей портрет Пинту кисти Левицкого висит во дворце Гроссмейстеров. Российским офицерам было разрешено стажироваться на судах Ордена, а два Бейлифа были отправлены для помощи в реорганизации балтийского флота.

Активные внешние сношения Гроссмейстера, позволяли ему вести довольно независимую политику. Постепенно Гроссмейстер прибрал к рукам и судебную и административную власть, реформировал, а вернее практически упразднил и Общее Собрание Ордена, и органы мальтийского самоуправления и стал, по сути, абсолютным властителем Мальты.

В 1765 г. Пинту произвел выпуск новых монет. На монетах Ордена, выпускавшихся раньше, Д’Омедес и Ла Валетт помещали свои гербы, Вердала – свою кардинальскую шапку, а Винъякур – графскую корону. Теперь же, впервые за историю Ордена, был изображен сам Пинту. Курсы иностранных валют относительно мальтийских «скуди», «тари» и «грани» были им произвольно пересчитаны, и этот «курс» был декретом Гроссмейстера вменен для всех сделок.

В 1768 г. Пинту изгнал с острова иезуитов. На иезуитский коллеж претендовал Инквизитор, но Пинту настоял на своем и превратил его в университет. В конце жизни Пинту произошел еще один скандал, когда он присвоил деньги некой религиозной организации Братства Душ Чистилища. Когда на смертном одре священник спросил его, не желает ли он покаяться в этом, Пинту ответил, что скоро сам встретится с этими душами, тогда и оправдается. Пинту умер в 1773 г. Его противоречивые деяния не принесли ему любви ни Рыцарей, ни мальтийцев.

Испанец Франсиско Хименес де Техада был одним из тех Рыцарей, кто во время реформ Пинту поддерживал мальтийцев. Поэтому его избрание Гроссмейстером было встречено благожелательно. Мальтийцы вообще считали, что любой новый глава Ордена будет лучше, чем Пинту, а Рыцари полагали, что Хименес сможет удержать народ от бунта. Не столько из личного расположения, сколько с целью воодушевить Хименеса папа Клемент XIV прислал ему, также как и в свое время Вильена, символы власти stoc и pilier. Но от этого ноша Хименеса не облегчилась.

Уже в первые месяцы его правления встала проблема роста цен на привозное зерно. Рост цен на зерно вызывал, соответственно рост цен на хлеб, являвшийся важным продуктом питания для всех слоев населения. Не решившись созывать Общее Собрание Ордена, упраздненное Пинту, Хименес принял самостоятельное решение и поднял цены. Поднявшуюся волну недовольства он проигнорировал. Вольно или невольно он стал продолжателем политики Пинту. За эти действия его сразу стали считать деспотом.

Международная обстановка также усложнялась. Британия боролась со своими американскими колониями, и Франция и Испания выступили против нее. Даже Россия и Пруссия вмешались и поставляли американцам необходимые им товары. Средиземноморье наполнилось флотами великих наций, рейды мусульманских пиратов стали тяжелым и невыгодным занятием. Интерес к Ордену резко падал. Некогда грозный флот Ордена, со своими роскошными резными и позолоченными украшениями, с огромными полосатыми парусами являл одновременно символ своего древнего могущества и нынешней бесполезности.

Доходы Ордена падали. Хименес вынужден был снизить жалование своим служащим. Это вызвало новую волну недовольства. Теперь против Гроссмейстера выступила и церковь, поддержавшая население. Главным противником Хименеса стал епископ Пеллерано. Причиной для их разногласий явилось, в частности, и решение Хименеса временно запретить отстрел кроликов. Так он пытался увеличить их поголовье и тем самым запасы собственного продовольствия. Епископ, напротив полагал, что, размножившись, кролики уничтожат посевы. В результате отстрел кроликов был разрешен в землях епископата, но епископ трактовал это шире, позволив охоту всем своим «служащим с тонзурами». Учащающиеся препирательства такого рода надоели Хименесу, и он решил существенно урезать права и привилегии церковников.

Это стало последним перышком, сломавшим шею верблюда. Бунт созрел. Была направлена гневная петиция королю Неаполя с описанием ситуации и требованием вмешательства. Но, даже не дожидаясь ответа, наиболее рьяные заговорщики во главе со священником Гаэтано Маннарино подняли восстание. В ночь на 9 сентября 1775 г. мятежники проникли в Валетту, захватили форт Сент-Эльмо и распахнули городские ворота, чтобы другие бунтовщики могли приходить к ним на подмогу. Впрочем, к удивлению главарей желающих принять участие в мятеже оказалось гораздо меньше, чем ожидалось. Большинство населения все же страшилось возмездия.

Но еще больше был удивлен Хименес, никак не ожидавший возможности того, что мальтийцы восстанут против него. Тем не менее, он действовал решительно и сразу послал войска. Город был быстро очищен от немногочисленных мятежников, но они засели в Сент-Эльмо и оставались там в течение всего дня. Находившийся в форте епископ, чувствуя свою ответственность за происходящее, предложил сдаться, если Гроссмейстер сохранит мальтийцам те привилегии, что обещал при своем избрании, и позволит бунтовщикам покинуть форт. Хименес предложение принял, и обстановка начала стабилизироваться. Мальтийцы сочли себя победителями, предполагая, что их права будут восстановлены. Однако Хименес не собирался этого делать, вместо этого он приказал схватить и осудить главных заговорщиков. Трое из них были обезглавлены, а Маннарино заточен в тюрьму.

Хименес успокоился, но Рыцари нет. Они полагали, что вот-вот может вспухнуть новое восстание, которое положит конец пребыванию Ордена на Мальте. Как никогда ранее Рыцари стремились к сближению с островитянами. Хименес перестал пользоваться их поддержкой и симпатией. Смерть его стала очень своевременной. Умер он еще до окончания 1775 г. Нелюбовь к Гроссмейстеру проявилась даже в том, что в отличие от своих предшественников, он удостоился только скромной каменной плиты с его именем.

Несмотря на смерть Хименеса и все добрые намерения и усилия Рыцарей, ничего уже исправить было нельзя, звезда Ордена закатилась. Способствовала тому и новая ситуация в Европе. Во многих странах, и во Франции особенно, противоречия между низами общества и знатью, цепляющейся за свои привилегии, достигли своего предела, что грозило рано или поздно привести к социальному взрыву. Европа была пропитана революционными идеями Вольтера и Руссо, на Мальте это ощущалось тоже. Орден со своим укладом жизни и ритуалами становился полнейшим анахронизмом.

Все это досталось в наследство новому Гроссмейстеру Эммануэлю де Роану Польдюку (1775-97 гг.). Сам он был, в первую очередь французским аристократом, однако, хорошо ориентировался в новых политических реалиях. Он знал о достижениях науки, разбирался в экономике. Де Роан прекрасно осознавал всю опасность нынешнего положения Ордена и необходимость максимально тесного сотрудничества с мальтийцами для предотвращения новых беспорядков. Он пытался вернуть расположение островитян к своим правителям. Де Роан был человеком гуманным. Первое что он сделал, будучи избранным, это повелел снять головы казненных мятежников, выставленные Хименесом на стене бастиона. Затем он запретил применение к кому бы то ни было пыток. Он начал законодательную и судебную реформу, кодекс Роана лег в основу общих законов Мальты.

Впрочем, миролюбивую политику нового Гроссмейстера поддерживали не все Рыцари. Так, когда на почетную должность приора церкви Св. Иоанна был избран мальтиец фра Альбино Менвилль, представители трех французских подразделений Ордена («Языков») открыто препятствовали его избранию и нанесли ему оскорбления. За это мальтийцы чуть было не напали на французских Рыцарей, чему помешало лишь своевременное вмешательство Де Роана. Это столкновение показало Де Роану, что даже на своих соотечественников он не может полагаться, и что все его усилия могут оказаться тщетными из-за необдуманных действий самих Рыцарей, упрямо толкавших свой Орден на свалку истории…

Действуя в интересах Ордена, Де Роан в 1783 г., получив разрешение английского короля Георга III, объединил вместе два Языка: Немецкий и практически увядший Английский, в единый Англо-Баварский Язык. Первым из Гроссмейстеров, он стал допускать женщин в свою приемную. Он лично следил за строительством нового города Зеббудж. Заботясь об обороне, поддержал строительство нового форта Тиньи, расположившегося поблизости от того места, где во время Великой Осады в 1565 г. был убит Драгут.

Еще во времена Пинту были сведения о появлении на Мальте масонской ложи. Теперь, после формирования Англо-Баварского Языка, она существовала открыто. В 1785 г. богемский граф Колловьят посетил Мальту со специальным посланием к Гроссмейстеру. Это сразу придало популярности ложе, тем более, что и сам Гроссмейстер, возможном был ее членом. Впрочем, вскоре одна женщина поведала своему духовнику об оргиях, имевших место на «заседаниях» ложи, проходивших на том месте, которое и сейчас во Флориане зовется садами Са Масон. Эти откровения побудили Инквизитора быстро снизить активность ложи.

Подобно своим предшественникам, Де Роан получил от папы символы власти. Трудно сказать, насколько такое признание его власти помогало ему, однако его правление было спокойным - и Орден, и вся Мальта получили довольно длительную передышку. Впрочем, Де Роану и не приходилось сталкиваться с неразрешимыми проблемами.

Де Роан решился выстроить новую библиотеку, так и не построенную Пинту. Это должно было быть огромное роскошное здание, в котором планировалось хранить не только книги и архивы, но и золотой запас. Начатое в 1786 г. и законченное десятью годами спустя здание, располагающееся сбоку от дворца Гроссмейстеров в Валетте, стало последней значительной постройкой Ордена.

От забот по строительству и прочих внутренних дел Де Роана отвлекли куда более трудные внешние. В связи с разразившейся во Франции революцией перед ним встала сложная дилемма. Как верный Рыцарь и Гроссмейстер, Де Роан должен был всегда руководствоваться, прежде всего, интересами Ордена. Однако, как француз, он оставался верен французской монархии, которую представляли Луи XVI и его жена Мария Антуанетта, считавшимися его личными друзьями.

К тому же, хотя французские Рыцари и не были напрямую вовлечены в водоворот революционных событий, все их привилегии были аннулированы, а имущество коммандорий во Франции, а затем и в Италии перешло под контроль революционных комитетов. Рыцари из этих коммандорий, спасая свои жизни, были вынуждены бежать на Мальту.

Убытки Ордена были огромными. Тут свою помощь, финансовую и военную поддержку предложила Британия в обмен на участие в войне против Франции. Несмотря на то, что успехи французской армии в Италии убеждали сохранять нейтралитет, 482 мальтийских моряка поступили на службу в британский флот, осаждавший Тулон, а гавань и доки Мальты было предложено использовать английскому адмиралу Худу. Трудно сказать, было ли это решение коллегиальным.

События во Франции и распространение революционных идей вызывали неоднозначное отношение. В самом Ордене стал ощущаться раскол. Рыцари других национальностей стали враждебно относится к французам. В 1790 г. папский нунций на Мальте писал, что на официальном банкете присутствовали Рыцарей всех национальностей, кроме французов. Участились дуэли по пустякам между французскими и итальянскими Рыцарями. В свою очередь, французские Рыцари выразили свой гнев по отношению к итальянским морякам во время нахождения венецианского флота на Мальте. Две ночи они вылавливали на улицах Валетты венецианских офицеров, и при этом требовали еще венецианского адмирала Конделмера наказать собственных подчиненных. Вместо этого, адмирал арестовал самих Рыцарей.

Между тем, де Роан пытался содействовать побегу, затеянному испуганными Луи XVI и Марией Антуанеттой. Он послал им серебряную посуду, чтобы они могли раздобыть средства для побега, поскольку все их деньги были конфискованы. Но планы побега провалились, и королевская семья была арестована. Когда де Роан узнал об этом, у него случился инсульт.

Де Роан прожил еще шесть лет и умер в 1797 г., пережив Луи и Марию Антуанетту, казненных в 1793 г., и не став свидетелем бури, что разразилась после того «штиля», который пришелся на его правление. В последний свой год, де Роан предчувствовал, что власти Ордена на острове приходит конец. Ему было известно давнее поверье, что последний Гроссмейстер будет немцем, и потому на смертном одре, узнав, что его приемником станет Фердинанд фон Хомпеш, де Роан предсказал, что тот и станет последним Гроссмейстером Ордена на Мальте.

Французская революция распространялась подобно лесному пожару. Французская армия вторглась в Нидерланды и Германию, а затем Франция объявила войну Британии. В 1797 г. во главе французской армии в Италии стал Наполеон Бонапарт. Возникли планы захвата главной британской колонии – Индии, а для начала планировалось захватить Египет. Однако, хотя французская армия была самой большой и сильной, Британия владела самым сильным флотом. В Средиземном море действовала мощная эскадра под командованием Нельсона. Чтобы достичь Египта, Наполеону необходимо было обмануть англичан. Он осознавал стратегические преимущества Мальты и хотел использовать остров, как трамплин на пути в Египет. К тому же, для британцев, имевших хорошие отношения с мальтийцами, остров был бы последним местом, где они могли ожидать встречи с Наполеоном. Да и сам Орден, членами, которого становились «молодые бездельники» из старинных аристократических фамилий никак уж не пользовался его симпатией. Наполеон и министр иностранных дел Талейран планировали захватить еще Гибралтар и Кипр, чтобы закрепиться в Средиземноморье.

Избранный Гроссмейстером после смерти Де Роана фон Хомпеш был достойным человеком, однако довольно вялым и нерешительным. Что побудило Рыцарей избрать его в тот момент, когда судьба Ордена повисла на волоске? Возможно, что кандидатура немца просто устроила всех, включая французских Рыцарей. Впрочем, Хомпеш, пользовался популярностью у мальтийцев, поскольку был единственным Гроссмейстером, говорившим по-мальтийски.

Напряженная обстановка и все военные приготовления Наполеона не слишком беспокоили Хомпеша; он не разделял тревожных настроений старых Рыцарей. В отличие, например, от Ла Валетта, часто демонстративно носившего доспехи и шлем, Хомпеш, даже облачаясь в церемониальные одежды, ходил без оружия. Он полагался и на верность всех членов Ордена. И тут он ошибался, поскольку был окружен предателями. Многие из них состояли в Революционном Клубе, образовавшемся на Мальте. Его члены собирались в доме секретаря Казначея Ордена Боредона де Рансепа в деревне Лия. Среди них был и племянник бывшего Гроссмейстера Камиль де Роан. Нескольких «революционеров» и наполеоновских шпионов арестовали. Некто Пуссельг вел пропаганду среди молодых Рыцарей, преподнося им ложную информацию о событиях во Франции. И около дюжины французских Рыцарей внезапно покинули Конвент и присоединилось к «революционерам», можно сказать, покинув тонущее судно…

Французы собирали свои суда в Тулоне, Марселе и Генуе, заставляя всех, включая Нельсона, гадать о своих планах. Эскадра Нельсона рыскала в поисках французов. 8 мая 1798 г. Наполеон соединился со своим флотом. Армада состояла из 13 линейных кораблей, 8 фрегатов, двух венецианских 64-пушечных судов, 6 малых фрегатов и мелких судов - всего 72 корабля. Затем 400 транспортов приняли на борт 36 тыс. солдат. Нельсон получил неверную информацию и отправился в восточное Средиземноморье, а Наполеон двинулся к Мальте. В полдень 9 июня 1798 г. французы увидели бастионы Мальты, бывшей их первой целью.

Наблюдатели тоже увидели паруса 472 кораблей. Это было впечатляющее зрелище. Никогда со времени Великой Осады, такая армада не осаждала остров. Но в отличие от тех времен, нынешняя атака для всех, включая самого Хомпеша, стала сюрпризом. Впрочем, для ее отражения у Ордена все равно не было ни средств, ни сил.

Наполеон отправил лодку, чтобы спросить разрешения Гроссмейстера войти в гавань и набрать воду. Хомпеш, посовещавшись с соратниками, ответил, что согласно Утрехтскому соглашению, Мальта является нейтральным портом, и что он может пропустить только 4 судна воюющей страны. Разгневанный Наполеон ответил: «В воде отказано – так пойдем и возьмем ее!».

Даже если бы у Хомпеша и были люди для обороны, защищаться он все равно бы не смог. Французские шпионы вошли в контакт с местными коллаборационистами, в том числе с командующим артиллерией и главным инженером Ордена Тюссаном. Не удивительно, что бастионы оказались безлюдными. Более того, некоторые орудия были сняты. Французская атака становилась теперь ничем большим, чем прогулкой. Французы высадились в четырех заранее разведанных местах. Но на Гоцо, куда шпионы не проникли, мальтийские батареи открыли огонь по наполеоновским солдатам, а 2300 человек вступили в бой. Но к ночи французские гренадеры заняли укрепления. Не успевшие скрыться, три орденских корабля, нагруженные добычей, захваченной у алжирцев, были пленены французским флотом. Два из них «Сан Джованни» и «Сан Дзаккериа» тут же поступили на службу французам, получив имена «Дего» и «Беруз». Ночью французы уже владели всеми островами.

К 11 июня Рыцари смирились со своей судьбой, и не осталось никаких признаков их власти над Мальтой, которую они упустили после 268 лет правления.

Верные Ордену Рыцари были ошеломлены его падением. Они безмолвно приняли условия Наполеона. Из уважения к былым воинским заслугам Ордена Хомпешу был обещан годовой пенсион в 300000 франков, он сохранял свои регалии. Однако он и другие Рыцари, которые были сочтены опасными, должны были в трехдневный срок покинуть остров со своим личным имуществом. Когда они попросили забрать свою реликвию – руку Иоанна Крестителя, Наполеон с презрением ответил: «Они могут забрать мертвую руку, но кольцо будет лучше смотреться на мне», после чего снял драгоценное кольцо с реликвии и надел на свой палец.

Хомпеш и его Рыцари отправились в Триест, а оттуда в Санкт-Петербург под покровительство русского царя Павла. В благодарность за это ему было даже предложено звание Гроссмейстера Ордена, оставленное Хомпешем. Разумеется, святой престол не мог ратифицировать вступление в эту должность некатолика, да еще и женатого. Некоторые Рыцари остались на Мальте. Тем, что были старше 60 лет назначили пенсион в 1000 ливров, а более молодым - 700.

Символическим концом истории орденского флота стала смерть Франческо Караччиоло. Неаполитанский адмирал, ставший Капитан-Генералом галерного флота Ордена в 1795 г., хотя и был другом Нельсона, после падения Мальты служил под знаменами греческой республики. После падения республики он опять перешел на сторону англичан, но Нельсон не поверил в его искренность и позволил арестовать и повесить на собственном судне «Минерва» в Неаполе 29 июня 1799 г.

Мальта поначалу покорилась власти французов. В качестве жеста доброй воли Наполеон выпустил Гаэтано Маннарино, заточенного Хименесом. Но затем он разместил в Валетте свою штаб-квартиру и начал переделывать Мальту в департамент Франции. Это тоже еще не вызвало крайнего возмущения. Затем французы начали последовательные конфискации церковного и частного имущества, забрали казну Ордена и погрузили все драгоценности на свой флагман «Восток». Кроме того, они принудительно вербовали мальтийцев в солдаты и матросы. Наполеон покинул остров и оставил гарнизон из 3053 пехотинцев и трех артиллерийских батарей под командой генерала Вобуа. Теперь маьтийцы уже по-другому стали смотреть на депортацию Рыцарей, а через три месяца восстали против французов. В восстании приняли участие представители разных слоев населения, включая священников. Восставшие очистили большую часть острова от французов, и те вынуждены были засесть в Валетте, Витториозе и Сенглеа. Окончательно при помощи англичан французские войска были выбиты с Мальты два года спустя в конце сентября 1800 г., почти сразу после того, как Нельсон уничтожил французский флот в битве у Абукира. Среди потопленных судов оказался и «Восток» со всей мальтийской добычей.

Находясь в таких нестабильных условиях, усугубляемых бедностью и болезнями, мальтийцы стремились упрочить обретенную свободу и обратились за помощью к Британии, прося защиты от новой атаки французов. Англичане согласились, и специальным уполномоченным на Мальте стал капитан королевского флота Александер Болл. Но на Мальту заявило свои претензии королевство Обеих Сицилий. К тому же на остров мог претендовать и Русский Приорат, созданный еще в 1797 г. Павлом I, ставшим Гроссмейстером Ордена. Рыцари после всего произошедшего могли и вернуться на остров. Но мальтийцы теперь возражали против этого.

Впрочем, мнение мальтийцев мало кого интересовало. Новая британская администрация хотела мира с Францией, и 27 марта 1802 г. было заключено амьенское перемирие. Мальта передавалась Рыцарям Ордена св. Иоанна под опекой Пруссии, Австрии и России, там размещался гарнизон войск короля Сицилии. У Ордена появилась возможность вернуться на Мальту, однако финансовое положение Ордена стало совсем плохим, после того, как французы разграбили его имущество в Пьемонте и Парме. 8 октября 1802 г., согласно договору, на Мальту прибыли первые сицилийские войска.

Но британцы стали опасаться, что передача Мальты Ордену рано или поздно может привести к тому, что она снова достанется Франции. Общее мнение требовало не оставлять острова. 17 октября 1802 г. министр по делам колоний дал Боллу секретные инструкции приостановить эвакуацию с Мальты.

Учитывая такую позицию Британии, папа стремился ускорить избрание нового Гроссмейстера взамен убитого Павла. Избранный Джованни Томмази прибыл в Мессину и ожидал момента, чтобы отбыть на Мальту. Однако Болл вернуться не разрешил, ссылаясь на то, что мальтийцы относятся к этому враждебно. Болл, разумеется, руководствовался британскими интересами, и мнение мальтийцев его не волновало.

Наполеону эти игры надоели, и он потребовал от англичан выполнения обязательств и выдвинул им ультиматум. Британия должна была оставить Мальту, или он снова объявит войну. Британия выбрала войну, и она была объявлена 16 мая 1803 г.

Теперь Ордену не суждено было вернуться. Словно символом этого стала смерть в Монпелье всеми покинутого и забытого фон Хомпеша. Месяцем спустя умер и Томмази.

Мальта все время наполеоновских войн находилась под защитой Британии. 30 мая 1814 г. парижский договор отправил Наполеона на Эльбу, и, между всем прочим, все права на Мальту были переданы британской короне. Мальта вступала в новую эпоху своей истории, постепенно становясь британской колонией…

Список литературы

1. Attard J. The Knights of Malta. PEG ltd. San Gwann. 1995