Содержание.

Что есть «наука» и «научное познание».

Наука — это мышление специальными понятиями как инструментами познания. Она является особой формой интеллектуального труда, системой деятельности по производству достоверной) (точного) знания. Всеобщим объектом науки выступает система «человек — мир». Объектом частных наук являются отдельные фрагменты мира (например, земная кора нашей планеты), которые вовлечены в сферу практики человека и интересуют его. Предмет же науки — это наиболее важные и существенные стороны объекта, его признаки и свойства, вызывающие интерес для данной отрасли научного познания.

Наука представляет собой особый вид, или сферу деятельности человека, где целью и результатом является система объективных знаний о внешнем мире и путях его практического преобразования.

Научное познание всегда системно. Выработанные в ходе познания вещей их образы соединяются и подвергаются рациональной обработке (осмыслению). В итоге формируется совокупность различных идей и представлении о предмете. В ходе дальнейшего познания складываются такие сложные системы знания, как научная теория, научная картина мира и т.д.

Наука — это и производительная сила. Она закладывает необходимые предпосылки для изготовления человеком орудий труда и техники. Без науки была бы невозможна промышленность, создание разнообразных технологий по производству нужных человеку вещей. Тем самым она становится фактически органическим элементом производительных сил общества. В XX в. наука оказала колоссальное воздействие на развитие всего общественного организма. Совершенно очевидно, что она имеет прямое отношение к богатствам и достижениям человеческой цивилизации.

Научная картина мира есть картина того, как мир устроен и как он движется и развивается. Она является весьма сложным синтезом знаний, целостный образ мира, получаемый с помощью различных наук. Существуют также понятия философской, религиозной картины мира. Научная картина мира — это не только система знания, но и тот идеал, к которому стремится научное незнание.

Научное видение мира и закономерности его эволюции.

Сразу стоит отметить, что научная картина мира, возникшая из учений Декарта и Ньютона, отбросила один очень важный момент, присутствовавший как у одного, так и у другого «патриарха»: фигуру Бога. Рациональномеханистнческий образ мира, сформировавшийся в трудах последователей, демонстрирует нам мир как единый и единственный: мир твердой материи, подчиненный жестким законам. Сам по себе он лишен духа, свободы, благодати, он безмолвен и слеп.

Механистическая Вселенная Ньютона состоит из атомов маленьких неделимых частиц, обладающих постоянной формой и массой и связанных таинственным законом тяготения. Она организована в трехмерное пространство классической эвклидовой геометрии. Это пространство абсолютно, постоянно и всегда находится в покое. Оно представляет собой большое вместилище тел, само по себе нисколько от них не завися и лишь предоставляя им возможность перемещения под воздействием силы притяжения. Точно так же время являет собой чистую длительность, оно абсолютно, автономно и независимо от материального мира. Однородным и неизменным потоком течет оно из прошлого через настоящее в будущее. В целом Вселенная предстает как огромный полностью детерминированный часовой механизм, в котором действует непрерывная цепь взаимосвязанных причин и следствий, Если бы можно было получить точную информацию о каждом звене этой цепи, то стало бы вполне возможным совершенно точно реконструировать любую ситуацию прошлого и предсказывать события будущего без всяких погрешностей.

Вселенная, представленная в виде комплекса механических систем, развивается без участия какого бы то ни было сознания и разума. Вся ее история, начиная от «большого взрыва» до сегодняшнего дня результат слепого и стихийного движения материальных масс. Жизнь зарождается в первозданном океане случайно как результат беспорядочных химических реакции, и пойди процесс чуть по-другому, сознание никогда не проявилось бы в бытии. С физикалистской точки зрения появление жизни и сознания не только загадка, но и явление достаточно странное, абсурдное, так как оно противоречит второму началу термодинамики, утверждающему, что всякая сложная система неуклонно стремится стать простой, но не наоборот.

Полагая человека случайностью, механистическая наука не интересуется его судьбой, его целями и ценностями, которые выглядят смешными нелепостями, мгновенной вспышкой сознания в грандиозной машине бессмысленной Вселенной.

Мир выглядит как нечеловекоразмерный, бесстрастно уничтожающий все человеческое, да и просто не замечающий его.

Интуиция как метод научного познания.

Механизм формирования интуитивного суждения только начинает изучаться в психологии. Но уже ясно, что здесь огромна роль бессознательного. Его взаимодействие с сознанием еще далеко не понято. Оно может протекать, как неосознаваемая длительная подготовительная деятельность, но завершается переходом в сознание в виде вербализуемого суждения, что для науки необходимо. Если этот переход совершается внезапно, как прорыв, то он имеет характер озарения.

Однако необходимо подчеркнуть одну, важнейшую для последующего особенности любое интуитивное суждение в науке всегда ограничено одним жестким условием: оно не должно противоречить ни логике, ни положительному знанию, опыту. Этого требования нет ни в искусстве, ни в религии. Более того, можно утверждать, что такое противоречие для них необходимо, и это обусловливает их коренное отличие от науки.

Можно пойти и дальше утверждать, что сам процесс построения научной системы пронизан интуицией. Как доказал Гегель, даже математика не мо быть полностью дедуктивной системой, построенной по схеме: аксиоматический базис- логика, но должна по мере развития включать все новые постулаты, т.е. является лишь ^"кусочно-дедуктивной^". Но отдельный логический ^"кусок^" может быть огромен, что охватывает, например, всю математику от Евклида до XX в.

Если в начале XX в. виднейшие математики еще ставили задачу построения математики как чисто логически замкнутой, самодостаточной системы, то к концу века было понято, что не только аксиоматический базис, но даже используем основные понятия не могут быть удовлетворительно обоснованы и определены чисто логически, они вводятся эмпирически, как интуитивно усматриваемые. В результате распространилось убеждение, что математика наука эмпирическая. Более того возникло парадоксальное, но фундаментально важное утверждение, что ^"основы логики такие же продукты человеческого опыта, как аксиомы евклидовой геометрии (это вполне соответствует сказанному, как ни удивит это многих, Лениным в ^" философских тетрадях^": ^"Практическая деятельность человека миллиарды раз должна была приводить к повторению различных логических фигур, дабы эти фигуры могли получить значение аксиом^"). Довод в пользу этого утверждения можно усмотреть том, что по мере расширения человеческого опыта в процесс познания включаю объекты, для которых классическая логика недостаточна, и уже возникло много неклассических логик^" (например, не содержащих ^"закон исключенного третьего всякое утверждение либо ложно, либо истинно).

Методология научного познания мира.

К методам научного познания относят те из них, которые применяются в эмпирическом и теоретическом исследований.

Методы эмпирического научного познания — это прежде всего наблюдение, описание, аналогия. Они весьма активно применяются во многих науках, и особенно в биологии, астрономии.

Методы теоретического исследования весьма разнообразны. Так, формализация представляет собой оперирование знаками и символами, формулами. Они как бы заменяют реальный предмет или процесс. Данный метод активно применяется в математике, химии, физике.

Аксиоматический метод основан на использовании аксиом, т.е. положений, истинность которых не подлежит сомнению в силу их многократной доказанности и даже очевидности.

Генетический метод позволяет проследить возникновение тех или иных явлений и процессов. Например, выявить генезис жизни на Земле, изучить происхождение человека.

Исторический метод воспроизводит всю историю предмета, взятую во всех ее подробностях и формах проявления.

Моделирование как метод есть создание идеальных (мысленных) моделей (заменителей) предметов. Это позволяет как бы воспроизвести изучаемые процессы и проанализировать их. Можно, например, создать теоретическую модель перехода общества к рыночным отношениям и проследить все возможные проявления этого процесса.

Гипотеза — это научно обоснованное предположение или же система предположений о причинах фактов и явлений. Имеются, например, гипотезы о возникновении жизни на Земле, о природе тунгусского метеорита и др. Гипотезы подталкивают поиск истины, но они, говоря словами И.Гете, «еще не факт». Они представляют собой лишь вероятностное знание о чем-то. В случае же аргументированного доказательства гипотеза становится достоверным знанием.

Идея является обобщенным знанием, которое объясняет сущность (суть) предметов, процессов и явлений. Это, например, идея развития всего сущего в диалектической философии, идея классовой борьбы в марксизме и другие идеи.

Теория — это система обобщенного, достоверного и упорядоченного знания об объекте. Она вписывает, объясняет и предсказывает его развитие и функционирование. Существует, например, теория человека, теория атомного ядра, теория естественного отбора и другие.

Наука, человек, общество.

Науку широкое общественное мнение считает в наибольшей степени подчиненной дискуссии, ^"царством логики^". Но сами слова ^"в наибольшей степени^" ничего не значат, поскольку необходимой для их осмысления количественной меры. Можно говорить лишь о что в науке логическое и интуитивное четко разделены. Это видно из ее роли в установлении исходных положений (аксиоматического базиса, как внелогического интуитивного обобщения эмпирического знания), и (в естественных науках) в которых утверждениях о соответствии опыту, неизбежно ограниченному, важней интуитивное суждение о достаточности этого опыта (критерий практики).

Основным «двигателем» науки является человек- «личность» с его знаниями, способностями и стремлениями. Говоря о личности, имеется в виду социальные качества индивида, приобретенные им в процессе воспитания и самовоспитания, духовно-практической деятельности и взаимодействия с обществом. Личность обладает прежде всего духовными качествами. Она представляет собой как бы огромный резервуар духовной энергий. Эта энергия несет в себе творческую свободу, посредством которой человек преображает окружающий его мир общества и природы. Личность не дана человеку извне, она может быть сформирована лишь им самим. Подлинная личность не есть застывшее состояние, она вся динамична. Человек, обладающий яркими личностными качествами, сам творит свою судьбу по меркам собственного идеала. Личность — это всегда творчество, победа и поражение, поиск и обретение, преодоление рабства и обретение свободы. Будет ошибкой называть личность частью мира, ведь она сама есть целый мир.

По своей природе люди неоднородны и понятие «таланта» и «гения» раскрывают степень раскрытия в человеке его сущностных сил, творческих задатков и способностей. Талантливость означает значительные достижения человека в конкретной сфере деятельности. А вот гениальность — это высшая степень творческой одаренности человека. Творения гения характеризуются особой новизной и масштабностью, исключительным значением для общества. Сократ в связи с этим называл гениев «детьми богов». Гений — это способность решать сложнейшие общечеловеческие проблемы и накладывать печать своей личности на облик эпохи, на весь ход истории. Однако здесь уместно будет заметить, что, говоря словами А.С.Пушкина, «гений и злодейство несовместимы». Подлинный гений всегда служит культуре общества, он несет с собой Добро и тем самым служит прогрессу человечества. В целом же философия характеризует человека как творца, созидателя еще небывшего мира. (Впрочем, существуют и личности противоположное типа разрушители жизни, или некрофилы.)

Человечество представляет собой единую планетарную общность людей, сложившуюся на основе многообразных связей между странами и народами мира. Оно является продуктом становления единой культуры и все мирной истории. Формирование единого человечества началось еще в эпоху великих географических открытии (XV в.) и активно продолжается на волне современной научно-технической революции.

Верю и неверю- отношение науки к научным выводам.

Однако за привычным, коренящимся еще в эпохе Просвещения доверием к выводам науки, мы часто забываем, что наука развивающаяся и подвижная система знаний, что способы видения, присущие ей (парадигмы) изменчивы . А это означает: сегодняшняя картина мира не равна вчерашней. Повседневное сознание все еще живет научной картиной мира прошлых лет и веков, а сама наука уже убежала далеко вперед и рисует порой вещи столь парадоксальные, что сама ее объективность и беспристрастность начинает казаться мифом...

Отсюда следовало, что материальный мир можно описать объективно, не включая в описание человека-наблюдателя с его специфический позицией, с его субъективностью. Можно сказать, что сама идея «строгообъективной науки» вырастает из декартовских онтологических построений.

В начале ХХ в. был сделан целый ряд открытии, в корне изменивших видение мира современным естествознанием. Теория относительности А. Эйнштейна, опыты Резерфорда с альфа-частицами, работы Нильса Бора, исследования в химии, биологии, психологии и других науках показали, что мир гораздо разнообразнее, сложнее, чем это представлялось механистической пауке, и что сознание человека изначально включено в само наше восприятие действительности. «Антропный принцип», о котором еще пойдет речь в других главах, означает: мир таков, каков есть, потому что это мы глядим на него, и всякое изменение в нас, в нашем взгляде, в нашем самочувствии и самосознании меняет картину мира. «Чисто объективное» ее описание невозможно.

Всё относительно...Современная картина мироздания глазами ученого.

Согласно теории относительности пространство не трехмерно, а время не линейно. И то, и другое не являются отдельными самостоятельными сущностями. Они тесно переплетены и образуют пространственно-временной континуум. Поток времени не является равномерным и однородным, он зависит от позиции наблюдателя и его скорости относительно наблюдаемого события. Кроме того, в общей теории относительности речь идет о том, что пространство и время находятся в тесной связи с массой тел: возле гигантских космических тел пространство способно искривляться, а время замедляться.

В новой картине мира исчезает жесткое различие между материей и пустым пространством, так как развитие атомной и субатомной физики разрушило представление о твердой материи. Это значит, что когда мы выходим за рамки «зоны средних измерений», углубляемся на другие уровни существования материи, то обнаруживается, что элементарные частицы, из которых состоят атомы невещественны. В квантовой физике один и тот же феномен может выступать и как частица, и как волна, частицы как бы непрестанно создаются из чистой энергий и возвращаются в собственно-энергетическое состояние. Это сплошная динамика, которая не позволяет говорить о фиксированном месте в пространстве и о массе покоя. Элементарные частицы являют собой сгустки поля.

Работы Нобелевского лауреата Ильи Пригожина, посвященные так называемым диссипативным структурам в химических реакциях, положили начало новому принципу осмысления действительности: «порядок через флуктуации». В свете этого принципа, признающего за Вселенной первичную динамическую неопределенность, оказалось возможным выработать новое понимание эволюции. Второй закон термодинамики не всесилен, ибо все существующие системы имеют прирожденную способность матировать в направлении большей сложности. Одна и та же энергия, одни и те же принципы обеспечивают эволюцию на всех уровнях: от физико-химических процессов до человеческого сознания и социокультурной информации. Вселенная оказывается единой во всех своих пластах, живой, развивающейся, восходящей на новые ступени бытия.

Целый ряд современных физиков приблизился к мистическому мировоззрению. Сейчас на русский язык уже переведена книга Фритьофа Капры «Дао физики», устанавливающая связь между физическими открытиями ХХ столетия и древними истинами, трактующими мир как иерархию ритмических вибраций единого вселенского начала, духа энергии. современные естествоиспьггатели все более обращаются к опыту индуизма, буддизма, даосизма, к оккультным учениям, усматривающим в основе мироздания творческое сознание. Человек, таким образом, перестает быть обмолвкой природы, а становится законным проявлением внутренних потенций действительности. Одна из его главных задач познание собственного места в бытии и понимание того, что вся Вселенная пронизана токами разума, наполнена смыслом.

Современная научная картина мира динамична, противоречива. В ней больше вопросов, чем ответов. Она изумляет, пугает, ставит в тупик, шокирует. Но ничего не поделаешь. Поискам познающего разума нет границ, и в ближайшие годы мы, возможно, будем потрясены новыми открытиями и новыми идеями. А сейчас обратимся к картинам мира, которые не меняются веками и служат объяснением устройства мироздания для многих поколений. Они качественно иные и обращены к сложному взаимодействию мира людей и мира высших сил.

Проблемы современной науки- общецивилизационные проблемы.

Возникла ситуация прочного круга: стремление к удобствам, комфорту и удовольствиям порождало все новые и новые достижения научно-технической мысли, а с другой стороны, все более активно заявлял о себе складывающийся военно-промышленный комплекс. Это порождало массу проблем экологического характера, которые могли быть решены опять-таки только техническими средствами. Решая эти проблемы, цивилизация порождает новые, гораздо более масштабные, что приводит к ситуации «дурной бесконечности» Так господствующая система ценностей, направленная на удовлетворение потребности «иметь» как можно больше, вошла в глубочайший конфликт с другой, гораздо более фундаментальной потребностью человека «быть», т. е. жить и развиваться вне жесткой зависимости от того, что он имеет. последнее обеспечивается системой моральных религиозных и эстетических ценностей, которые в определенный момент как бы выходят на поверхность и начинают превалировать над сугубо материальными интересами.

Все то, что уже сказало об обществе и его развитии, дает основание рассмотреть проблемы современного этапа эволюции это глобальной системы. Его называют по-разному: научно-технической революцией, технологической революцией, информационной, компьютерной, телекоммуникационной и т. д. Главное здесь- рост значения информации в жизни общества в сравнении с веществом и энергии, которые до сих пор определяли темпы развития мировой цивилизации. Появление в З0е гг. ХХ в. теории информации, а затем и кибернетики, как науке об управлении и связи в животном и машине резко стимулировало развитие компьютерной техники и технологии, что позволило в корне изменить производство.

Рост числа техногенных катастроф, отказ, казалось бы самой надежной, космической техники и т. п., заставляет еще раз вернуться к оценке и переоценке системы ценностей современного мира. Не зря, практически во всех современных цивилизациях, набирают силы концепции фундаментализма, сутью которых является фанатичное стремление Кардинально изменить личность и общество в соответствии с высшими метафизическими представлениями и заповедями. Многие философы, политологи и социологи не без основании полагают, что фундаментализм являет собой наибольшую угрозу для развития мирового сообщества.

При всех успехах науки, техники, технологий главная надежда все же связывается с самим человеком, с его способностью познать то, что раньше называли проведением, а сейчас законами истории и закономерностями развития общества.

Религиозное видение мира.

Раз уж религиозные картины мира существуют, то надо знать, каковы они. Сразу необходимо отметить, что религиозное сознание невозможно без культа: обрядов, ритуалов, богослужений, молитв, и необходимых для этого храмов, утвари и т. д. Культ это особая духовная практика, которая призвана соединить верующего с высшим миром, которая позволяет ему быть услышанным всемогущими божественными силами.

Центральный пункт любой религиозной картины мира- учение о Боге и мире.

Образ Бога или богов, представление о том, что же являет собой высшая истинная реальность. В развитых монотеистических религиях (т. е. религиях, признающих одного верховного всемогущего Бога) существует два типа богословия: катафатическое и апофатическое. Катафатическое богословие позволяет говорить о Боге и давать ему на человеческом языке характеристики в превосходных степенях: Бог вездесущ, всемогущ, всеблаг и т. д. Апофатическое богословие считает, что Бога можно познать только сердцем, только в откровении, и человеческий язык не в силах выразить божественных качеств, ибо они разительно отличаются от человеческих. Потому в логике Бог может быть определен только отрицательно: он не то, не то и не то... Что касается не богословского, а повседневного сознания, то оно всегда конкретизирует образ Бога и придает ему, как правило, человеческую внешность: облик возвышенный и грозный.

Бог представляет собой высшую власть над земным миром, однако в разных религиях эта власть может быть как безграничной, так и ограниченной. В политеистических представлениях (представлениях о существовании множества богов) главный бог (например, Зевс у древних греков) подчиняется космической необходимости, судьбе так же, как и люди. Ему отмерян свой век, свое время, хотя и гораздо более долгое по сравнению с человеческим. Зевс не создает земного мира и тем более Космоса, не создает их и Будда в буддизме. Будда не только не творец мира, но и не управитель. Он лишь наставляет богов, которых в буддизме огромное множество. В отличие от Зевса, подчиненного слепой судьбе, Будда рождается и умирает по собственному усмотрению, хотя, вообще-то мог бы непрерывно пребывать в состоянии нирваны запредельного высшего блаженства, которое не является ни бытием, ни небытием. Абсолютным всесилием и бессмертием обладает христианский Бог.

Христианский Бог очень сложная для понимания фигура (впрочем, на это можно возразить, что религия не требует понимания умом, а требует эмоционального переживания). Он личный абсолют. т. е. это безличное творящее и законосозидающее начало, именуемое Отец, и в то же время это личность, Иисус Христос, Сын, интимное духовное Ты, навстречу которому открывается душа. Кроме ипостасей Отца и Сына Бог обладает еще и третьим проявлением Духа Святого. Все три лица неслиянны и неразделимы.

Христианский Бог творит мир из Ничего и самовластно управляет им: без воли божьей ни один волос не упадет с человеческой головы. В то же время Бог, создавая людей, наделяет их свободой выбора, и они сами вольны решать, следовать им за небесным Отцом или предаться злу. Это одно из противоречий христианских религиозных представлении: человек и свободен, и предопределен. Богу в христианстве противостоит фигура Дьявола, который является падшим ангелом: он первым извратил дарованную Богом свободу и создал сферу зла. Но Дьявол только обезьяна Бога, он сам не выступает созидательным началом и может лишь переманивать на свою сторону заблудшие души. Таким образом, в христианской картине мира отношение добра и зла несимметрично: Бог всегда сильнее, он заведомый победитель. Он вечен и все ему подвластно.

Какова пространство в религиях В любом случае оно удвоено: это пространство обычного эмпирического мира, где живем мы с вами, и пространство запредельное: Небо и адские слои. В древнем политеизме у тех же греков Олимп, где обитают боги всего лишь тора, хотя и высокая. А вот и в буддизме, и в христианстве Небо весьма сложно устроено. Собственно, в буддизме дается многоступенчатая пространственная модель мира как целого: существует З ступень бытия, причем с каждой ступенью одухотворенность увеличивается. Первые Н ступени называются кармалока, они связаны с кармой законом воздаяния. На самых нижних ступенях расположены обитатели ада, а на верхней - прозрачные божества, пребывающие в неге и блаженстве. С 12й по 27ю ступень простирается рупалока мир духовных форм, а еще выше, 28-З1я ступень находится арупалока мир бесформенного духа, пустоты, называемый также «космическим телом Будды».

Христианство тоже выстраивает свою иерархию высшего мира, куда входят сонмы ангелов, разных чинов, различающиеся по их близости к Богу. Внизу ангелы в узком смысле слова, архангелы и начала, выше ангелы господства, силы и власти, и в непосредственной близости от божественной. троицы располагаются херувимы, серафимы и престолы. К божественному миру относится сфера рая дивного неземного блаженства, которым упиваются праведные бессмертные души. Противоположностью рая выступает ад, где души грешников расплачиваются за свои злодеяния вечными муками. Правда, в соответствии с неканоническими представлениями Христос спускался в ад, благодаря чему адские муки перестали быть вечными, и каждая душа приобрела возможность спасения, однако такой взгляд разделяется далеко не всеми.

Часть сакрального (священного) пространства присутствует и в земном эмпирическом·мире. Это пространство храмов, которое становится особенно близким к Богу во время богослужений.

Разнятся в религиозных картинах мира и представления о времени.

Буддизм рассказывает нам о периодах космического времени, которые носят название «кальпы». Каждая кальпа длится 4 миллиарда З20 миллионов лет, после чего происходит сгорание Вселенной. Причиной гибели мира всякий раз становятся накопленные грехи живых существ. Кальпы делятся на меньшие циклы юги: Критаюга, Третаюга, Двапараюга и Калиюга, которая называется также Железным веком, и в которой мы пребываем сейчас. Кроме того, буддизм как и другие религии, имеет свое мифологическое время, в котором происходят чудесные события: рождение Будды, подвига многочисленных богов и героев. Мифологическое время всякой религии судьбоносные дни и часы находит свое выражение в религиозных праздниках. Тогда обычное время превращается для верующего в сакральное. Всякий торжественный праздничный обряд это символическое воспроизведение священного события, расположенного в мифологическом времени. Если мы празднуем Рождество Христово, то символически рождение Христа происходит снова и снова, а верующий выступает в этом случае как лицо, лично причастное к великому и прекрасному событию.

Для христианства мировое время оказывается выстроено линейно. История это путь, который имеет свое начало, череду важных промежуточных этапов-событий и венчается концом. История не циклична, не бессмысленна, она следует в определенном направлении, и направление это определено Богом. сотворение мира, грехопадение, пришествие Христа те вехи пути, которые уже миновали. Грешное человечество направляется к следующей вехе второму пришествию и Страшному суду, после которых все в корне изменится, в том числе исчезнет нынешнее человеческое время: последовательность убегающих дней, заставляющих людей стариться и умирать.

Все религии во все времена считают, что наша эмпирическая действительность не самостоятельна и не самодостаточна. Она носит производный, тварный характер, по сути своей вторична. Она результат или проекция другой настоящей, истинной реальности Бога или богов.

Таким образом, религии удваивают мир и указывают человеку на превосходящие его силы, обладающие разумом, волей, собственными законами. Эти силы обладают совсем иными качествами, чем те, что непосредственно знакомы нам по обыденной жизни. Они могучи, таинственны, чудодейственны с точки зрения эмпирического человека. Их власть над земным бытием если не абсолютна, то огромна. Мир божественного определяет людей и в их физическом бытии, и в ценностном строе.

Религия в современном мире.

«Человек нуждается в Боге» сей старый тезис обрел в последние годы новую популярность в нашей стране, и это, наверное, не удивительно, ибо после долгого периода гонений церковь возрождается и все более берет в свои руки духовные бразды «Человек нуждается в Боге»,утверждают журналисты, писатели, политические комментаторы, говорят об этом утром и вечером: страстно и прочувствованно, постепенно создавая иллюзию, будто народ, более семи десятилетий проживший в атмосфере безбожия, на самом деле пылко религиозен.

Если исследовать сознание не только как исторический, но и как онтологический феномен, то окажется, что в нем всегда, во все времена и эпохи существует некий мирской, профанный пласт. Это мысли, чувства и переживания людей, непосредственно связанные с их повседневным бытием, с физическим и социальным выживанием, с обыденными заботами и земными радостями. Профанный пласт включает в себя все: от культурных 'форм обеспечения физиологических нужд до высоких межличностных и общественных переживаний (любовь, дружба, патриотизм, политические страсти и т. д., и т. п. ). Бог заглядывает в этот регион нашего внутреннего мира в основном Как помощник и советчик. А порой не заглядывает вовсе, ибо верующий, честно выполняя обряды, оставляет за собой полную свободу в мирских делах и в их оценке. Считая себя приверженцем той или иной веры, человек нередко ведет себя в практической сфере как атеист, чисто по-людски «отделываясь» от запредельности покаянной молитвой и мелким житейским жертвоприношением.

Такое сугубо мирское отношение к потустороннему находит выражение в народной речи, изобилующей поговорками типа: «На Бога надейся, а сам не плошай», «Богу богово, кесарю кесарево», «Не согрешишь, не покаешься, не покаешься, не спасешься», «Твои слова да Богу в уши» и т. д. Собственно говоря, процесс секуляризации, который характерен для ХХ в., явился во многом просто выведением на поверхность этих обыденных прагматических взглядов, латентно содержащихся в реальном сознании и поведении тысяч людей, искренне называющих себя верующими. Бог и потустороннее занимают первое место оказывают реальное влияние на жизнь лишь весьма узкого круга: подвижников, аскетов, отшельников, монахов, святых. Оттого они и святы, что до зыбкой паутинки истончили пласт повседневных мирских забот и интересов.

Основной постулат объективно существующего наивно-материалистического сознания прост, хотя из него делались и делаются очень разные нравственные и житейские выводы. Его можно сформулировать так: «Этот эмпирический, данный мне в каждодневном опыте мир единственная реальность, известная мне непосредственно и достоверно. Потому в своем практическом поведении я поступаю, исходя из единственности наличного мира, где для выживания нужны материальные блага, где практически невозможно игнорировать требования чувственности, а человек смертен и умирает навсегда».

Усиление роли религии в современном обществе активизировало внимание исследователей к вопросу о соотношения науки и религии, знания и веры. Последняя имеет два значения: уверенность (доверие, убежденность) то, что еще не проверено, не доказано в данный момент, и религиозная вера. Контраверза знания и религиозной веры может вылиться в одну из трех основных позиций: абсолютизация знания и полная элиминация веры; попытка совмещения обоих полюсов, в особенности, современная философия религии.

Ее представители стремится дать философский анализ религиозных верований, обосновать их эпистемологический статус, определить условия их рациональности и истинности, эксплицировать смысл религиозного языка, охарактеризовать природу и функции религиозного (особенно мистического) опыта, установить возможные «модели веры» и т. д.

В размышлениях философов разных направлений и ученых конца ХХ в. можно встретить рассуждения о том, что научной мысли нужна вера, как правой руке левая, и неумение работать обеими не следует считать особым преимуществом. Обосновывается это тем, что в научном и в религиозном познании задействованы в принципе разные структуры человеческого существа. В науке человек действует как «чистый ум»; совесть, вера, любовь, порядочность все это «подмога» в работе ума ученого. Но в религиозно-духовной жизни, напротив, «ум это только рабочая сила у сердца».

Место человека в религиозной картине мира.

Какова же место человека в религиозных картинах мира? В древнегреческих представлениях этот вопрос не становится предметом специальной рефлексии. Человек создан богами, которые, в сущности, очень похожи на людей, хотя и тесно связаны с природными стихиями. Подобно богам, он имеет свою судьбу и должен идти по жизни как героический фаталист, принимающий все, что посылает ему неумолимый рок. Он полон духа соревновательности и самоутверждения, ищет побед, его достоинство состоит в возможности смело глядеть в глаза смерти, над которой он может и посмеяться презрительным смехом Олимпийских богов. Когда приходит его час, он превращается в тень в царстве мертвых, где подземные власти решают, должен ли он расплачиваться за свои грехи и дерзости, либо может отправиться на блаженные острова. Для греков жизнь человека не проблема, а просто жизнь, которую надо прожить как положено.

Буддизм видит судьбу человека как чрезвычайно печальную. Человек принадлежит к низшим ступеням мира форм, он подчинен закону кармы причин и следствий. Всякий раз конкретная форма распадается, тело умирает, но причины, созданные поведением человека при жизни, определяют, где и кем ему снова родиться. Душа возвращается в мир, исполненный страданий, и пожинает плоды своего прошлого поведения, хотя и не помнит, чем провинилась прежде. Поскольку земная жизнь это сплошное страдание (болезни, утраты, разочарования, смерть), постольку высшая цель для человека «остановить колесо сансары», прекратить цепь перерождений, которая тянется в дурную бесконечность. Мудрец желает стать Буддой, т. е. просветленным, тем, кто способен отказаться от желании, порождающих страдания, и перейти в состояние нирваны вечного блаженного покоя, при котором личность растворяется во Вселенской пустоте. Потеря личности, индивидуальности, обладающей желаниями важнейшая цель человека.

От индивидуальности все зло. В буддизме избавиться от «я» и побороть страсти, привязывающие к земле, человеку помогают бодхисатвы существа, которые уже могли бы быть, Буддами, по задержались для того, чтобы помочь всем страдающим обрести истинный путь.

Христианство как никакая другая религия рассматривает бытие человека в качестве трагического и разорвавшего. Дело в том, что человек создан по образу и подобию божьему, он может быть поистине «сыном божьим», совработником Бога, но трех Адама и Евы выбросил человечество из райских рощ на землю, в мир, полный тягот, несовершенства и смерти. Человек грешен. Грешен любой, даже новорожденный младенец, который наследует первородный трех уже в силу того, что рожден на земле плотскими родителями и потому несет в себе зерна всех страстей, плодящих зло. Человек, имеющий душу божественную искру, тем не менее, все время употребляет не по назначению драгоценный подарок Бога свободу. Он применяет ее для удовлетворения плотских желании, жажды власти, самоутверждения, для того, чтобы тешить свою гордыню. На всех людей ждет впереди Страшный суд, который определит посмертную судьбу каждого. Воскрешенные Господом в теле (а душа и тело для христианства едины), одни обретут вечное блаженство, другие вечные муки. Поэтому тот, кто хочет получить бессмертие в раю, должен следовать всем нравственным поучениям христианской церкви, твердо верить в основные положения христианства, молиться Христу, вести праведный и добродетельный образ жизни, не поддаваясь искушениям плоти и гордыми. Христос всегда помогает ревностно верующему побороть грех.

Великие классики пошлого века (К.Маркс, Ф.Энгельс, В.И.Ленин, Н.А.Бердяев) о науке, религии, атеизме.

Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.

Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия.

( В.И.Ленин)

Духовные потребности выступают как побудительные силы, мотивы духовного производства. В обществе они всегда разнообразны: познавательные, религиозные, эстетические и иные. Известно, что потребность означает отсутствие необходимого для нормальной) существования человека, например, пищи, энергий, знаний. Без потребностей нет производства, в том числе и духовного.

Религиозное сознание представляет собой «компенсатор» социальной слабости человека. Оно характеризуется верой в сверхъестественное и мышлением догмами. Основным объектом отражения в религиозном сознании является Бог как якобы Творец и Спаситель мира и человека. Отражение мира в данной форме общественного сознания осуществляется в виде фантазий и верований, чувств и побуждений, культовых действий. Три мировые религии (христианство, ислам и буддизм) возникли из одних и тех же источников — социальных, гносеологических и психологических. Они родились на почве зависимости человека не только от природных, но и социальных сил и стремления человека найти некую точку и авторитет, в которых есть опора, надежда и спасение от бесчеловечности социального мира. Религия — это тоже поиск человеком ответов на вопросы о сущности общества и месте человека в нем, о призвании человека. Но при оценке религиозного сознания не следует впадать в крайности, столь свойственные русским людям. Религия и церковь всегда играли в истории человеческого общества далеко не однозначную роль. Эта роль нередко носила негативный характер, например, деятельность инквизиции в средние века, сращивание церкви с государством в России и т.д

(К.Маркс)

Экономическое угнетение рабочих неизбежно вызывает и порождает всякие виды угнетения политического, принижения социального, огрубения и затемнения духовной и нравственной жизни масс. Рабочие могут добиться себе большей или меньшей политической свободы для > Борьбы те свое экономическое освобождение, но никакая свобода не избавит их от нищеты, безработицы и гнета, пока не сброшена будет власть капитала. Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других» нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни утешать угнетенных, рисовать им перспективы (это особенно удобно делать без ручательства за «осуществимость» таких перспектив...) смягчения бедствий и жертв при сохранении классового господства, а тем самым примирять их с этим господством, отваживать их от революционных действий, подрывать их революционное настроение, разрушать их революционную решимость.

Раб, сознавший свое рабство и поднявшийся на борьбу за свое освобождение, наполовину перестает уже быть рабом. Современный сознательный рабочий, воспитанный крупной фабричной промышленностью, просвещенный городской жизнью, отбрасывает от себя с презрением религиозные предрассудки, предоставляет небо в распоряжение попов и буржуазных ханжей, завоевывая себе лучшую жизнь здесь, на земле. Современный пролетариат становится на сторону социализма, который привлекает науку к борьбе с религиозным туманом и освобождает рабочего от веры в загробную жизнь тем, что сплачивает его для настоящей борьбы за лучшую земную жизнь.

...Все и всякие угнетающие классы нуждаются для охраны своего господства в двух социальных функциях: в функции палача и в функции попа. Палач должен подавлять протест и возмущение угнетенных. Поп должен утверждать

...Религия сама по себе лишена содержания, ее истоки находятся не на небе, а на земле, и с уничтожением той извращенной реальности, теорией которой она является, она гибнет сама собой.

( К. Маркс и Ф. Энгелъс )

Религия будет исчезать в той мере в какой будет развиваться социализм. Ее исчезновение должно произойти в результате общественного развития, в котором крупная роль принадлежит воспитанию.

( К. Маркс. из Интервью )

К этому надо добавить еще следующее. все апокалипсисы считают себя вправе обманывать своих читателей. Они как, например, Книга Даниила, Книга Еноха, апокалипсисы Ездры, Баруха, Иуды и др., Сивиллины книги " не только, как правило, написаны совсем другими людьми, жившими большей частью гораздо позднее их мнимых авторов, но вдобавок пророчествуют в своей основной части главным образом о таких событиях, которые давно уже произошли и прекрасно известны действительному автору. Так, автор Книги Даниила в 164 г., незадолго до смерти Антиоха Епифана, вкладывает в уста Даниила, якобы жившего во времена Навуходоносора , предсказавшего о возвышении и гибели персидской и македонской мировой державы и о начале мирового господства римлян, чтобы этим доказательством своей пророческой силы сделать читателя восприимчивым к заключительному пророчеству о том, что народ Израиля преодолеет все страдания и в конце концов победит. Итак, если бы 0ткровение Иоанна действительно было сочинением его предполагаемого автора, то оно являлось бы единственным исключением во всей апокалипсической литературе.

( К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 204-201 )

Нет ничего легче, как придать христианскому аскетизму социалистический оттенок. Разве христианство не ратовало тоже против частной собственности, против брака, против государства? Разве оно не проповедовало вместо этого благотворительность и нищенство, безбрачие и умерщвление плоти, монастырскую жизнь и церковь? Христианский социализм это лишь святая вода, которого поп кропит озлобление аристократа.

( К. Маркс и Ф. Энгелъс. Манифест Коммунистической партии. Соч., т. 4, стр. 449 )

Социальные принципы христианства располагали сроком в 1800 лет для своего развития и ни в каком дальнейшем развитии со стороны прусских консисторских советников не нуждаются.

Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также, в случае нужды, защищать, хотя и с жалкими ужимками, угнетение пролетариата.

Социальные принципы христианства проповедуют необходимость существования классов господствующего и угнетенного, и для последнего у них находится лишь благочестивое пожелание, дабы первый ему благодетельствовал..

Социальные принципы христианства объявляют все гнусности, чинимые угнетателями по отношению к угнетенным, либо справедливым наказанием за первородный и другие грехи, либо испытанием, которое господь в своей бесконечной мудрости ниспосылает людям во искупление их грехов.

Социальные принципы христианства превозносят трусость, презрение к самому себе, самоунижение, смирение, покорность, словом все качества черни, но для пролетариата, который не желает, чтобы с ним обращались, как с чернью, для пролетариата смелость, сознание собственного достоинства, чувство гордости и независимости важнее хлеба.

На социальных принципах христианства лежит печать пронырливости и ханжества, пролетариат же революционен.

( К. Маркс. Коммунизм )

Как бы то ни было, изучая сравнительную физиологию, испытываешь величайшее презрение к идеалистическому возвеличению человека над другими животными. На каждом шагу натыкаешься носом на полнейшее соответствие строений человека с остальными млекопитающими; в основных чертах это соответствие замечается у всех позвоночных животных и даже в более скрытой форме у насекомых, ракообразных, глистов и т. д. Гегелевская истории с качественный скачком в количественном ряду тоже прекрасно сюда подходит. В конце концов, у низших инфузорий мы приходим к прообразу, к простой, самостоятельно живущей клетке, которая, однако, опять-таки ничем осязательным не отличается от низших растений (от состоящих из простых клеток грибков болезнетворных грибков картофеля, винограда и т. д.) и зародышей более высоких ступеней развития, до человеческого яйца и сперматозоидов включительно, и точно так же выглядит, как независимые клетки в организме...

( Ф. Энгелъс К. Марксу, 14 июля )

Духовная жизнь общества является особой сферой деятельности людей, где имеет место производстве и распространение ими духовных ценностей. Она включает в себя все многообразие форм и проявлений духовной деятельности, протекающей на основе и в рамках общественного сознания. Данная сфера есть, по выражению К.Маркса «обработка людей людьми», в отличие от «обработки природы», т.е. материального.

В чем существо религии, основной нерв ее, зачем и почему религия нужна нам? Религия есть гнозис, не отвлеченное знание, а конкретное, органически полное постижение и испытывание смысла жизни личной и мировой9. Сущность религиозной жизни в таинстве, в действии, но таинство предполагает некоторый гнозис: чтобы таинство было, нужно знать Бога, во имя которого оно совершается. В существе своем религия индивидуальна, так как открывает тайну личной судьбы, разрешает томление индивидуальность, и универсальна, так как связывает судьбу личности со смыслом мира, с Личностью универсальное, всеединой. Глубокий корень всякой религии в том, что так ужасна и нестерпимо бессмысленна судьба личности, если она оторвана от судьбы мира и предоставлена слабым силам человеческим. Смерть — самый страшный, трагический факт разрыва между личностью и миром, и все религии пытались осмыслить смерть, сделать ее менее ужасной, более для человека выносимой, хотя бы путем подчинения роду, обоготворения предков и пр. Мне нужна религия, потому что я хочу жить вечно, хочу утвердить свою личность во вселенской жизни, хочу соединяться с миром свободно, а не в силу роковой необходимости. ( Н.А.Бердяев)

Религиозный гнозис есть озарение, свет раскрывающейся мистической реальности, доступный самым простым людям, и только на дальнейших ступенях свет этот превращается в гнозис высшего порядка. Истории мировых религий есть постепенное, частичное открытие, откровение мирового смысла под разными образами и аспектами. В этой поучительной истории мы видим искание слова, в котором выразилась бы сущность мира, сверхрациональная тайна мира, смысл его. И в Слоев (Разуме, Логосе) мы находим адекватное отражение мировой тайны, мирового смысла, но в нем заключена не мертвая, рациональная отвлеченность, а живое, конкретное бытие. Истории Слова есть великая истории открытия для человечества абсолютного смысла вещей и в истории этой есть точка воплощения Логоса, явление Слова во плоти. Откровение Логоса во мне не остается отвлеченным, а связывается с исторической плотью и кровью11. Судьба религий, сама ее возможность связана с признанием или отвержением той великой истины, что в Слове выразим смысл жизни мировой и личной, что в Разуме этот смысл бытия не рационализируется, а остается живым и непосредственным. Все философское творчество, вся судьба философии связана с той же мукой выражения в Слове, отображения в Разуме сущности бытия, смысла бытия. Я верю в возможность метафизики, так как верю в эту сверхрациональную выразимость.

( Н.А.Бердяев)

И мы должны победить смерть жизнью, воплощаться и воплощать Смысл, Логос в себе и во Вселенная должны завоевывать себе и всей земле воскресенье Начало смерти не в Христе, как это, увы! слишком част думало христианство в истории с его панихидным похоронным пафосом, а в мировом зле. ( Н.А.Бердяев)

Приближаясь к Богу, соединяясь с Ним, я освобождаюсь и радуюсь; отдаляясь от Бога, я порабощаюсь и страдаю. Единение с Богом в радостных таинствах религиозных, а не в моральных упражнениях. Это процесс творческий, свободносозидательный, а не отрицательно-аскетический. Преступление богоотступничества побуждается лишь положительным воссоединением с Волей Божьей, безмерной любовью к Спасителю, припаданием к Его ногам. Средневековый монах, спасая свою душу от мира, отворачиваясь путем аскеза от соблазнов, воздерживаясь от жизни, создавал в своей келье отрицательные, злые образы и мучился ими. Перед христианским аскетом восставал соблазн, напр., злой образ женщины, воплощался для него Диавол и все эти отрицательные воплощения создавал он сам. Его религиозный пафос питался образами отрицательными, соблазнами и искушениями, он жить не мог без «злой» плоти, «злой» земли. Человечество должно было пройти через аскетизм, в нем была настоящая трагедия. Нельзя отрицать великого, всемирного значения восточной христианской мистики, подвига самоотречения, вольного отказа от самоутверждения у святых и подвижников. В них происходило обожение человека. ( Н.А.Бердяев)

Исаак Сирианин и христианские подвижники должны были совершить свой мистический подвиг отречения, чтобы человечество возродилось к новой жизни, чтобы пошло оно по пути воскресения. Средневековое религиозное сознание не в силах было соединить и примирить идеал аскетического монашества с идеалом рыцарства, утверждавшего личность, личную честь и воинственный поход в мир против зла. Религиозный идеал остался двойственным. Если эпоха Возрождения была возвратом к правде язычества, возвратом к жизни земной, то наша эпоха есть начало возрождения религиозного смысла жизни, соединения правды язычества с правдой христианства, начало новой эры, связанной с диалектическим переворотом в мистической основе мира.

Подпочва всякой религиозности есть первоначальное ощущение объективного, абсолютного Смысла мировой жизни, ощущение связи со вселенской жизнью. Современная потери религиозности в сущности связана с глубоким пессимизмом. В основе позитивизма лежит неверие в смысл жизни, в Разум мира. Люди, потерявшие религиозное ощущение, пытаются заменить погибший объективный, абсолютный смысл бытия «смыслом» субъективным, условный. Нет сознания безмерной ценности жизни, абсолютного предназначения личности, затмился смысл происходящего, исчезла первоначальная мистическая чувственность. Самая пламенная революционная вера в прогресс, самая могучая энергия, направленная на благо человечества, в корне своем — пессимистичны; эта вера — лишь субъективно-человеческая, иллюзионистская вера, подменившая веру объективную, абсолютноосмысленную, эта энергия с горя направлена на ближайшее, заглушает ужас бессмысленной жизни. Жизнь не имеет никакого смысла и никакой ценности, в мире нет Разума, нет Добра как силы, поэтому — будем мы, несчастные существа, помогать друг другу, тесниться друг к другу, обоготворять свое относительное, слишком временное, человеческое существование, будем поклоняться плохой бесконечности прогресса, в котором будущее пожирает прошлое для того, чтобы и его пожрало новое будущее, когда само превратится в прошлое. Бытия полного, вечного, абсолютного по своему смыслу нет и быть не может, поэтому будем цепляться за отрывки, куски бытия, будем жить иллюзией, смыслом, нами самими созданным, выдуманным, а не реально данным. В самом позитивизме, жизнерадостном и бодром, есть что-то буддийское, так как последняя перспектива и крайний предел всякой позитивистической веры есть небытие, смерть всех и вся, а начало и исход — бессмыслие данного бытия.

Мыслители разных веков о науке и религии.

Религиозное сознание также является выражением слабости человека, его порабощенности природными и социальными силами. С помощью религии человек как бы удваивает внешний мир и создает мир иллюзорных образов — Бог, ангелы, дьявол и др. Верующий человек стремится найти с помощью религии то, чего ему в повседневной жизни недостает — добра, поддержки и любви. Религия — это преимущественно эмоциональный поиск спасения от бесчеловечности мира. Размышляя о сознании верующего человека, Г.Гегель писал, что его мышление «остается диссонирующим перезвоном колоколов или теплыми клубами тумана, музыкальным мышлением, не доходящим до понятия».

Иронизируя по поводу механистических взглядов, выдающийся современный ученый Станислав Гроф замечает: «Вероятность того, что человеческая разумность развилась из химического ила первобытного океана благодаря всего-навсего случайной последовательности механических процессов, кто-то недавно очень удачно сравнил с вероятностью того, что ураган, пронесшийся сквозь гигантскую помойку, случайно соберет «Боинг747».

Ф. Бэкон, выдвинув лозунг «Знание сила», указывал, что истину надо искать в данных опыта и наблюдений, а не в потемках схоластики и в цитатах из священных книг. Уже в начале ХХ в. католическая церковь выдвигала положение о том, что вера не должна быть слепым движением души и что не может быть никакого действительного расхождения веры и разума, так как. все знания произошли от Бога. Например, папа Пий ХИ неоднократно выступал с заявлениями о том, что «церковь друг науки», отмечая, однако, что церкви приходится вмешиваться в науку, чтобы предостеречь ее от ошибок против веры.

Существуют два направления французского материализма: одно ведет свое происхождение от Декарта, другое от Локка. Последнее направление материализма составляет, по преимуществу, французский образовательный элемент и ведет прямо к социализму. Первый, механистический материализм вливается во французское естествознание в собственной смысле слова. В ходе развития оба направления перекрещиваются. Нам нет надобности входить в подробное рассмотрение французского материализма, ведущего свое происхождение непосредственно от Декарта.

В своей физике Декарт наделил материю самостоятельной творческой силой и механическое движение рассматривал как проявление жизни материи. Он совершенно отделил свою физику от своей метафизики. В границах его физики материя представляет собой единственную субстанцию, единственное основание бытия и познания.

Настоящий родоначальник английского материализма и всей современной экспериментирующей науки это Бэкон. Естествознание является в его глазах истинной наукой, а физика, опирающаяся на чувственный опыт, важнейшей частью естествознания. Анаксагор, Демокрит с его атомами часто приводятся им как авторитеты. Согласно его учению, чувства непогрешимы и составляют источник всякого знания. Наука есть опытная наука и состоит в применении рационального метода к чувственным данным. Индукция, анализ, сравнение, наблюдение, эксперимент суть главные условия рационального метода. Гоббс является систематиком бэконовского материализма. Чувственность теряет свои яркие краски и превращается в абстрактную чувственность геометра. Физическое движение приносится в жертву механическому или математическому движению; геометрия провозглашается главной наукой. Материализм становится враждебным человеку. Чтобы преодолеть враждебный человеку бесплотный дух в его собственной области, материализму приходится самому умертвить свою плоть и сделаться аскетом. Он выступает как рассудочное существо, но зато с беспощадной последовательностью развивает все выводы рассудка.

У Гельвеция, который исходит из Локка, материализм получает собственно французский характер. Гельвеций тотчас же применяет его к общественной жизни (Гельвеций. «О человеке»). Чувственные впечатления, себялюбие, наслаждение и правильно понятый личный интерес составляют основу всей морали. Природное равенство человеческих умственных способностей, единство успехов разума с успехами промышленности, природная доброта человека, всемогущество воспитания вот главные моменты его системы.

Произведения Ламетри представляют собой соединение картезианского и английского материализма. Ламетри пользуется физикой Декарта вплоть до деталей. Его «Человек-машина» построен по образцу животного-машины Декарта. В «Системе природы» Гольбаха часть, посвященная физике, также представляет собой соединение французского и английского материализма, теории же нравственности, по существу, опирается на мораль Гельвеция. Робине («О природе»), тот французский материалист, который больше всех сохраняя еще связь с метафизикой и за это удостоился похвалы Гегеля, весьма определенно ссылается на Лейбница.

Фурье исходит непосредственно из учения французских материалистов. Вабувисты были грубыми, неразвитыми материалистами, но и развитой коммунизм ведет свое происхождение непосредственно от французского материализма. Материализм этот в той именно форме, какую ему придал Гельвеций, возвращается на свою родину, в Англию. Свою систему правильно понятого интереса Бентам основывает на морали Гельвеция, а 0уэн, исходя из системы Бентама, обосновывает английский коммунизм. Француз Кабе, изгнанный в Англию, испытывает на себе влияние тамошних коммунистических идей и, по возвращении во Францию, становится самым популярным, хотя и самым поверхностным представителем коммунизма. Более научные французские коммунисты, Дезами, Гей и другие, развивают, подобно Оуэну, учение материализма как учение реального гуманизма и как логическую основу коммунизма.

Сочинение Фейербаха «Сущность христианства». Одним ударом без обиняков провозгласив торжество материализма. Природа существует независимо от какой бы то ни было философии. Она есть та основа, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и человека нет ничего, и высшие существа, созданные нашей религиозной фантазией, это лишь фантастические отражения нашей собственной сущности. Надо было пережить освободительное действие этой книги, чтобы составить себе представление об этом. Воодушевление было всеобщим: все мы стали сразу фейербахианцами.

Легко, конечно, сказать отдельному индивиду то, что говорил уже Аристотель: Ты рожден твоим отцом и твоей матерью; значит, в случае с тобой соединение двух человеческих существ, т. е. родовой акт людей произвел человека. Ты видишь, стало быть, что человек и физически обязан своим бытием человеку. Значит, ты должен иметь в виду не только одну сторону бесконечный прогресс, в силу которого ты продолжаешь спрашивать: кто породил моего отца? Кто породил его деда? и т. д. Ты должен иметь в виду также и то круговое движение, которое чувственно-наглядным образом дано в этом бесконечной прогрессе, круговое движение, в силу которого человек в деторождении повторяет себя самого и, следовательно, субъектом всегда остается человек. Однако ты ответишь: я признаю это круговое движение, так признай же и ты вышеуказанный бесконечный прогресс, который гонит меня все дальше и дальше, пока я не спрошу, кто же породил первого человека и природу вообще. На это я могу тебе ответить только следующее: самый твой вопрос есть продукт абстракции. Спроси себя, как ты пришел к этому вопросу; спроси себя, не продиктован ли твой вопрос такой точкой зрения, на которую я не могу дать ответа, потому что она в корне неправильна. Спроси себя, существует ли для разумного мышления вышеуказанный бесконечный прогресс как таковой. 3адаваясь вопросом о сотворении природы и человека, ты тем самым абстрагируешься от человека и природы. Ты полагаешь их несуществующими и тем не менее хочешь, чтобы я доказал тебе их существование. Я говорю тебе: откажись от своей абстракции, и ты откажешься от своего вопроса; если же ты хочешь придерживаться своей абстракции, то будь последователен, и когда ты мыслишь человека и природу несуществующими, то мысли несуществующим и самого себя, так как ты тоже и природа и человек. Не мысли, не спрашивай меня, ибо, как только ты начинаешь мыслить и спрашивать, твое абстрагирование от бытия природы и человека теряет всякий смысл. Или, быть может, ты такой эгоист, что полагаешь все несуществующим, а сам хочешь существовать?

Перед лицом необходимости выбора между религией и атеизмом непременным условием выбора в пользу религиозного мировоззрения является признание существования второго, внеземного трансцендентного мира духов, Абсолюта, Бога или богов. Этот мир не только свободен от требования не противоречить логике и положительному (земному, научному) знанию. Он обязан включать явления и обобщающие суждения, им противоречащие, т.е. чудеса. "Все верование основано на чудесах", говорил глубокий религиозный мыслитель, великий математик и физик Паскаль. При этом он определял понятие чуда так: "Чудо это действие, которое превышает естественную силу способов, при нем употребляющихся" (такого предела силы нет для всемогущего Бога). Именно само появление чудес доказывает, что они свершаются Богом или тем человеком, который находится в единении с Богом. "Где твой Бог? Чудеса Его указывают и суть сияние Его", говорит Паскаль и тут же сочувственно цитирует св. Августина: "Я не был бы христианином, не будь чудес".

Диалог науки и религии, как желание человечества построить единую картину мира.

Ведя речь о религии вере, не следует противопоставлять знание и веру, как это практиковалось в эпоху средних веков. Вера есть познание вещей_‚ процессов и явлений материального и духовного мира без доказательств. «Я верю, что есть Бог»; «я верю, что скоро наступит весна»; «я верю в успех своего дела» – и т.д. и т.п. Вера — это уверенность человека. Если знание открывает нам вещи видимые, то вера помогает обнаружить вещи, еще пока невидимые и таинственные для человека. Вера тем самым активно участвует в процессе познания будучи необходимый его компонентом.

Существует и вера разумная, которая олицетворяет силу человека и способствует его эмоциональной и интеллектуальной активности, стимулирует познавательный поиск. Всеми учеными всегда двигала их глубокая вера в человеческий разум_‚ и без этого они не смогли бы сделать своих открытии. В этом смысле разумная вера и является как бы светом во тьме, двигателем истины и прогресса. Разумная вера как факел освещает дорогу знанию, способствует творчеству и придает человеку уверенность и силы на этом пути. Напротив, отсутствие веры порождает скептицизм и ощущение пустоты существования, бесплодности познания. Таким образом, мнение, вера и знание представляют собой необходимые ступени движения к истине, важные формы духовного опыта человека.

Однако это вовсе не означает полную изоляцию религии от дискуссии. Тот же Паскаль говорит: "Если все подчинять разуму, наша религия не будет иметь ничего таинственного или сверхъестественного (т.е. не будет религией. Е.Ф.). Если пренебрегать принципами разума, наша религия будет абсурдной и смешной". Недопустимость сведения к разуму обосновывается не только необходимой для религии "тайной", но и тем, что из двух способов "убедить в истинах нашей религии: силой разума и авторитетом говорящего: ... нужно верить в это, ибо Священное писание божественно... убедительно только второе, так как разум можно клонить ко всему".

Развитие науки вступило в противоречие с представлениями о структуре мира, закрепленными в древних основополагающих религиозных книгах, если эти представления принимать в буквальном смысле, а не символически. Столкновение было неизбежно, поскольку знание развивается и обогащается не только количественно, но и качественно, принципиально, иногда изменяя самые его основы. Между тем церковь упорно отстаивала незыблемость каждого слова этих книг, что необходимо, если считать их происхождение божественным. В этих условиях отказ от одного только утверждения подрывает веру в то, что они преподаны абсолютом и, следовательно, веру в абсолют вообще. Возникшее противостояние в эпоху Возрождения привело к реакции консервативной церкви, которое в наиболее жесткой форме, в инквизиции можно охарактеризовать словами: "шаг влево, шаг вправо считаю еретиком". В сочетании с коренными социальными преобразованиями той эпохи прежняя канонизированная религия, которая в предшествующие века была, естественно, органически обязательной для каждого, породила новые ее формы (протестантизм и т.п.), а сама религиозность стала ослабевать и терять своих приверженцев. Быстрое развитие науки привело к тому, что к началу XX в. в образованной среде религия для очень многих либо модифицировалась в привычный обычай с вялым признанием существования некой неопределенной, но всеохватывающей силы, высшего духа, либо вообще потеряла значение. Один из благороднейших и наиболее нравственных людей своего времени А.П. Чехов, за год до своей смерти написал: "Я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего". Особенно силен был этот неагрессивный атеизм российской интеллигенции среди тех, кто занимался естественными науками. Наряду с этим многие глубокие мыслители искали новые пути для религиозной (христианской) идеологии, совместимые с психологией новой эпохи в развитии человечества.

Неизбежный прогресс научного знания приводит к новым выводам, вступающим в противоречие с прежним знанием и уводящим людей от религии. Например эволюции знания о строений Солнечной системы, цепочку: Коперник (каноник) Ньютон, рассматривавший успех своей научной системы, как торжество божественного разума, Лаплас, Эйнштейн (атеист). Церковь отвечает на это попытками использовать подходящие успехи науки, как подтверждение сказанного в Библии. Например, теорию расширяющейся вселенной Эйнштейна-Фридмана, теперь уже безусловно подтвержденную опытными фактами, как доказательство начального сотворения мира Творцом. Лишая религиозное учение "чудес", научное их объяснение "размывает" основные элементы религии - мистицизм и тайну. Кроме того, нет сомнений в том, что дальнейшее развитие научного знания будет снова нарушать достигнутое согласие религии с наукой в каждом конкретном вопросе. Например, в физике уже стоит проблема (и делаются попытки ее решения) выяснения того, что было до начального момента расширения Вселенной. Трудности здесь очень велики (например, если предположить, что Вселенная пульсирует и на стадии сжатия проходит через те же состояния, что и при расширении, то это надо еще согласовать с тем, что энтропия может всегда только возрастать со временем; следовательно, состояния, проходимые при сжатия, отличны от тех, которые проходятся при расширении). Однако столь же трудные проблемы возникали перед наукой всегда, и всегда в конце концов успешно решались.

Концепции так называемого «эволюционного финализма» Тейяра де Шардена была попыткой соединить и как бы примирить науку и религию‚ разум и мистику проблемы происхождения мира и человека. По мнению Тейяра, история мира есть история его постоянного усложнения и восхождения к сознанию. В ходе этого сложилась некая единая линия развития мира, «космическая магистраль». В ее рамках сформировались основы жизни и элементы сознания‚ появился некий Дух Земли. Возникший на этой основе человек стремится в ходе эволюции к некоему конечному состоянию, называемом Тейяром «точкой Омега». Она и есть, по мнению философа, завершение эволюции, начало всеобщего объединения и мировой гармонии под воздействием любви. Здесь все фрагменты мира ищут друг друга и соединяются в гармонию. Точка Омега есть будущее Мира и Человечества, высший полюс эволюции. В ней будет достигнуто примирение всех индивидов и народов, частей и целого. Все сольется посредством любви. По оценке православного проповедника А.Меня, тейярдизм как учение о месте человека во Вселенной может быть назван «оптимистическим финализмом». Точка Омега это «светлый конец», некое царство, где Бог будет во всем.

Идеи, близкие к тейярдизму, имеются и в творчестве выдающегося русского художника и философа Н.К.Рериха. Что есть человек во Вселенной? Человек является точкой, в которой происходит своеобразная стыковка Земли с Космосом, где земной мир соприкасается с высшим сознанием. Будучи вселенским существом, человек обладает практически неисчерпаемыми запасами космической энергий, еще не освоенной им в полной мере. Эта энергия и придает ему высокую духовность, сообщает силы для борьбы со Злом и Тьмой мира.

Специфическое отношение русской философии к проблеме бытия имеет истоки в русской религиозном сознании В христианстве идея спасения – одна из главных. Вопрос о том, как человек приходит к спасению, обсуждается с давних времен. На Западе он принципиальная тема спора между католиками и протестантами. Первые утверждают, что путь к спасению лежит через внутренний образ мыслей, через внутренний настрой на религиозность, на Бога. Вторые убеждены в том, что только внешнеполезные дела и действия человека спасу г его. Православие не принимает ни ту, ни другую сторону по той причине, что считает этот спор беспредметным, ибо спасти человека может только сам Бог по мере того, как Он завладевает человеком, если тот стремится погрузиться в Божественное бытие. Религиозному православному чувству не понятно разделение религиозной жизни на внутреннюю (субъективноличностную) и внешнюю (объективноналичностную). Именно бытие в Боге суть русской религиозности, которая определила философское решение темы бытия. Религиозный онтологизм стал основанием философского онтологизма.

Итак, русскому мироощущению и русской религиозной философии было чуждо представление об индивидуально личностной сфере как подлинном бытии. Духовное творчество русских мыслителей (как светских, так и религиозных) было направлено на уяснение глубочайших онтологических, бытийственных истоков человеческой жизни. Религиозные философы осудили разрыв с Абсолютом, подвергли критике новоевропейского человека, который слишком пристрастился к себе самому, возгордился свое автономностью не возжелал быть богом на земле. Они считали такую мировоззренческую установку соблазном, грехом, ведущим в социальный, политический, нравственный тупик. Выход из него русские религиозные философы видели в укоренении такого мировоззрения, которое признавало бы, что бытие дано изначально, до всяких норм человеческой деятельности: практической и теоретической. Нельзя, считали они, идти в познании к бытию, как к объективной и абсолютной истине. Напротив, нужно исходить из бытия как изначально данного нашему целостному сознанию, в котором нет еще деления на субъект и объект, а есть полнота слияния человека и Абсолюта. Знание самораскрытие бытия, происходящее в недрах самого же бытия; познающий же субъект не должен брать на себя функцию главного члена в отношении субъект объект, не должен, следуя Кашу, утверждать, что он конструирует мир явлений в опыте своего сознания: человеку необходимо смириться с тем, что его индивидуальное сознание есть лишь медиум , т. е. посредник между миром и Абсолютом.

Огромное практическое значение науки в ХХ в. сделало ее той областью знания, к которой массовое сознание испытывает глубокое уважение и пиетет. Слово науки весомо, и оттого рисуемая ею картина мира часто принимается за точную фотографию реальной действительности, за изображение Вселенной такой, как она есть на самом деле, независимо от нас. Да ведь наука и претендует на эту роль бесстрастного и точного зеркала, отражающего мир в строгих понятиях и стройных математических вычислениях.

Современные религии не отрицают достижении естествознания, теории, связанных со строением материи и, тем более, практического применения науки. Но они всегда подчеркивают, что дело науки изучать только физический мир, только сферу посюстороннего. Дальше простирается область религии и, быть может, философии. Главное, чтобы, увлекшись земными заботами, человечество не забывало, что оно не автономно, что над ним существуют высшие вечные инстанции, их неусыпный надзор и их суд.

Заключение.

Подведем итоги. Общество это сверхсложная система, включенная в суперсистему Космоса и Земли и обладающая значительной спецификой в своем генезисе, функционировании и развитии. Источник ее развития столь же сложен и очевидно представляет вектор разных сил природных, собственно социальных и духовных, соотношение которых меняется в ходе истории и не может быть предсказано с абсолютной точностью.

Общество - вероятностная система, в ходе развития которого реализуются далеко не все потенциальные возможности, а непредсказуемость многих событий является общей закономерностью. Есть основания полагать, что мировая цивилизация в целом находится на рубеже, когда необходимо определять новые горизонты развития с целью неотложного решения глобальных проблем современности. Это заставляет по-новому взглянуть на процессы взаимодействия культур и цивилизации, религий и моральных учений, политических и экономических концепции. Человечество способно выжить, развиваться и эволюционировать при исключении насилия как пути решения всех проблем общества и обеспечения права каждого человека и биосферы в целом на существование в соответствии с их сущностям

Не менее страшная угроза - кризис человеческой духовности. Практически все светские и религиозные, глобальные и региональные, древние и новые идеологии не могут сегодня даже сколько-нибудь доказательно ответить ни на актуальные проблемы эпохи, ни на вечные запросы духа. Обе эти идеи сейчас в руинах.

И та и другая столкнулись с границами, поставленными биосферными глобальными возможностями человеческого бытия. Благородна была давняя исконная мечта людей об обществе справедливости, реального социального равенства, высокого человеческого достоинства, удовлетворения всех запросов духовных и материальных. Эта идея социализма, идея коммунистического преобразования. Но увы. Не говоря уже об ее уродливом искажений в нашей стране и ряде других стран, пошедших за нами, она оказалась внутренне уязвима, ибо девиз коммунизма «Каждому по потребностям» не мог опереться на реалии жизни. Мечта Маркса о «потоке богатства» для всех осталась да уровне благодушных надежд.

Мысль во многих случаях оказывается неспособной охватить настоящее, зрело оценить прошлое, хотя бы как-то предвидеть будущее. Нет сейчас надежных социальных теории и философско-антропологических концепции, в рамках которых можно было бы более или менее определенно охарактеризовать наше сегодня и тем более завтра. Страх, тревога, беспокойство пронизывают все пласты человеческого существования. Один из влиятельных американских философов Ричард Рорти весной 1995 г. в Институте философии РАН рассказал, что в американском философском сообществе все настолько утомлены что надеются на появление чего-то, но никто не имеет ни малейшего представления о том, каким оно должно быть.

Нет свежего взгляда на мир. Никто не нащупал путеводной нити масштабного миросозидающего характера. Производство вдохновляющих символов и призывов как-то споткнулось и захлебнулось. Иногда говорят, что к нам пришли из Х1Х столетия две идеи, достойные быть названными целями века (понимая, что это сильное упрощение, все же можно с ними согласиться). Одна идея социалистическая, другая научно-технологическая. Считалось, что опираясь на эти идеи, люди Земли построят справедливое общество, обретут полноту жизни, утвердят свободу и достоинство личности.

Признано всеми, что техника несет в себе не только благо, но и зло. Поэтому названные идеи сейчас в том состоянии, что опираться на них трудно. Можно (да и должно) спорить о том, имеют ли они будущее и как они должны быть модифицированы. В архив их сдавать не следует, но и полагаться на них как-то опасно. Социалистическая идея поднимала на щит социальную справедливость, технократическая экономическую эффективность. Их состыковка, сопряжение, органическое объединение сегодня не удается. А новых ярких, принципиальных, объединяющих идей наш век не породил. И .все человечество сейчас в каком-то идейном вакууме. Такова судьба светских идеи, наг ученых и философско-социологических.

С огорчением убеждаешься, что непредвиденного, негаданного, непредсказуемого больше того, что оправдалось, сбылось. Они не прочли «Книгу судеб», в наших руках нет магического жезла, позволяющего видеть сквозь пелену времени. Мы убеждаемся в том, что подчас падает то, что, по нашему разумению, должно было расти, и растет то, что, казалось бы, обязано падать. Возникли сомнения в оправданности идеи неуклонного прогресса рода людей. Выявилось, что восхождение отнюдь не фронтальный процесс. Победы на одних участках оборачиваются изъянами и провалами на других. У нас есть ракеты и дальняя авиация, но не родился новый Шекспир или Достоевский. Люди стали информированнее, но стали ли они моральнее, благороднее, милосерднее? Как мы уже говорили, налицо явное сближение всех народов Земли, сплоченное становится человечество, его фактическое единство нарастает. Но, вместе с тем, гальванизируются давние страхи и противостояния, конфликты, замешаны на этнических предрассудках, пылают по всем континентам.

Да, конечно, мы живем в трагическую эпоху. Но слишком многие путают трагическое с безнадежным. А разве не то же утверждал Нобелевский лауреат, русский писатель А. И. Солженицын в своей Гарвардской речи, еще в 1978 г.? Он заявлял, что если не к гибели, то мир подошел сейчас к повороту истории, по значению равному повороту от средних веков к Возрождению и он потребует от нас духовной вспышки, подъема на новую высоту обзора, на новый уровень жизни... И это сказал человек, прошедший Гулаг, эмиграцию, знающий изнанку жизни.

Важно подчеркнуть, что именно эта информационная революция создает объективную предметную основу, которая позволит отвести термоядерную и экологическую угрозу, а также опасность, нависшую над человеческой телесностью. Какие бы скептические оценки не высказывались по поводу современной Большой науки, без нее никуда. Один из ярких современных умов Илья Пригожин, говорил, что в наш «турбулентный» век мы вплотную приблизились к новому переосмыслению мира. Мы находимся перед лицом новой Вселенной, новой природы, необходимо время для того, чтобы восстановить или установить пути понимания этой новой природы, которую мы открываем. Новое понимание мира, новые математически средства, новые физические и технические орудия все это поможет по-новому понять Время, Вселенную, иначе увидеть мир и принять соответствующие решения.

Когда-то одного из величайших «умов» ХХ в. Альберта Эйнштейна спросили: чем будут сражаться люди в третьей мировой войне. Он ответил, что не знает, чем будут сражаться в третьей мировой войне, но точно знает, что в четвертой мировой войне будут сражаться дубинами.

Мы глядим в лицо новой Цивилизации. Как и какой она сложится? расцвет или упадок? торжество разума или бездумная и безвольная гибель? экспансия в Галактику или замыкание в становящейся малонадежной биосфере земли? расширение в каких-то новых формах демократических установлений или торжество нерабовладельческой мегамашины? Эти и многие другие вопросы требуют решения на уровне складывающегося планетарного интеллекта. Это необходимо делать не только лидерам стран и партии, но и тем, кто читает наш учебник. Эти размышления нужны не для сдачи экзаменов и последующего полного их забвения, а для того, чтобы жило и победило человечество.

Список литературы.

1. Журнал «Вопросы философии» №7 за 1997г.

2. Журнал «Вопросы философии» №8 за 1990г.

3. В.Г.Горбачев « Основы философии» курс лекций М,; 1997г.

4. В.П.Кохановский «Философия» М.; 2000

5. К.Маркс Ф.Энгельс В.И.Ленин «О религии»

6. Н.А. Бердяев «Новое религиозное сознание и общественность» М.;1999 г.