Александр Долгополов

Возникновение каждого нового явления действительности непременно приковывает к себе внимание ученых, общественных и культурных деятелей. Являясь частью системы воспроизводства надматериальных ценностей, эти люди осмысливают как сам факт возникновения явления, так и последствия и возможности, кроющиеся за ним. Их задача расшифровать код технического изобретения, общественного процесса, культурной инновации, сделать его понятным для рядового обывателя.

С определенного времени объектом пристального внимания и изучения стала глобальная сеть «Интернет» (далее – сеть). Несколько лет над творением военных программистов ломают головы многие исследователи. Объектом изучения уже являются сетевая литература, сетевая журналистика, сетевая критика, сетевая политика, «псибернетическая психология» и т.д. И это естественно, так как в настоящий момент в новую коммуникативную среду включены практически все стороны жизнедеятельности человека. Данное обстоятельство требует осмысления возможностей и специфических особенностей, протекающих в сети процессов и их продуктов.

Техническая сторона Интернета, как объект исследования, имеет твердое основание технических наук. Она находится в сфере интересов программистов, кибернетиков, специалистов в области компьютерных сетей. По иному обстоит дело с изучением гуманитарного Интернета [1], то есть содержательной части сети, формируемой гуманитариями, или носящей гуманитарный характер.

Исследователи «культурных, языковых и психологических особенностей дидактического и группового взаимодействия… закономерностей формирования и характеристик функционирования складывающихся виртуальных общностей, принципов самовыражения личности и изменения сетевой идентичности, парадигмы покупательского поведения пользователей Интернета и их “отзывчивости” к рекламным воздействиям…» [2] и т. д., – неминуемо сталкиваются в своей работе с некоторыми методологическими сложностями. Сеть не является непосредственной копией реальной жизни, она имеет свои функциональные доминанты, в частности, такие, как изменение субъект-объектных отношений, особенности мотивации пользователей, включенность в процессы коммуникации лишь некоторых социальных групп, технологические детерминанты коммуникативного действия. Все они, так или иначе, обуславливают изменения любого объекта, приходящего в онлайн из оффлайна, а также характерные свойства тех явлений, которые возникают непосредственно в сетевом пространстве. Игнорирование перечисленных функциональных доминант влечет за собой прямое копирование традиционных подходов к объекту исследования, что чревато ошибочными выводами, глубокими заблуждениями, неубедительными решениями исследовательских задач.

Таким образом, очевидна необходимость корректировки методологии научного исследования с учетом реальных особенностей гуманитарного Интернета. Очевидно, что данная корректировка не может затрагивать общенаучных подходов. Классические научные методы и подходы являются гарантом доказательности результатов и убедительности выводов. Переосмыслению должен быть подвергнут сам объект исследования. Именно объект внимания исследователя гуманитарного Интернета, будь-то сетевая литература, сетевая политика, Интернет-СМИ и т.д., обладает рядом существенных характеристик – категориальных признаков, возводящих его в разряд специфических явлений. Кроме того, выделение существенных характеристик, свойственных в обязательном порядке любому объекту изучения в гуманитарном Интернете, позволит исследователям четко дифференцировать особенности всех сетевых явлений и присущих исключительно их объекту анализа.

Определение категориальных признаков не представляется возможным без упоминания об основном признаке всей cети – ее дихотомичности. Являясь родовым признаком, дихотомичность свойственна всем объектам гуманитарного Интернета. С одной стороны, cеть имеет чисто техническое происхождение, а с другой – мы можем констатировать, что ее наполнение, основной контент, в настоящий момент формируется гуманитариями и носит именно гуманитарный характер. Это и является основой изначальной двойственности сети.

Каждая новая возможность, открывающаяся перед пользователями cети, каждая характерная черта того или иного объекта исследования, какой бы сугубо гуманитарной она ни была, так или иначе связана с техническим прогрессом, развитием программного обеспечения. Началом новой вехи в развитии интертеймента в Интернете послужило появление Flash-анимации и разработка доступного для всех пользователей Flash Player. Что касается интернет-радио и интернет-телевидения, то они полноценностью своего существования обязаны именно появлению скоростных линий и быстродействующих процессоров. Это и многое другое не может не накладывать отпечаток на поведение пользователей сети, на функционирование тех или иных сайтов, следовательно, не может не учитываться современными исследователями.

Однако сам факт того, что сеть имеет высокотехнологичную природу, влияет на гуманитарную компоненту Интернета отнюдь не однозначно. Постепенно в соответствии с требованиями гуманитарного содержания изменяется и сама технологическая платформа: появляются новые технологии накопления, представления и передачи информации, новое программное обеспечение, гарантирующее администрирование и функционирование сайтов. Таким образом, мы сталкиваемся с диалектической взаимосвязью формы и содержания. Эта взаимосвязь выражается: в их неразрывности; неоднозначности связей между ними; противоречивости; оптимальности развития при их соответствии друг другу [3].

Дифференцировать категориальные признаки объектов гуманитарного Интернета по их принадлежности к форме или содержанию, исходя исключительно из их диалектического единства, не представляется возможным. Обусловлено это тем, что, во-первых, являясь общими для всех объектов, данные характеристики отражают взаимовлияние новой коммуникативной среды и гуманитарных явлений, в ней бытующих. Следовательно, они одинаково предопределяют как форму, так и содержание. Во-вторых, те характеристики, которые будут распадаться на признаки формы и содержания, уже выйдут из разряда категориальных. Они будут характеризовать каждый отдельно взятый объект исследования гуманитарного Интернета.

Первым категориальным признаком явлений существующих в Интернете является их процессуальность. Каждый объект исследования в гуманитарной сети может и должен быть рассмотрен не только как статический предмет, но и как динамический процесс. Данная характеристика во многом продиктована спецификой самой формы подачи информации в Интернете, а со временем жестко закрепилась непосредственно в содержании этой информации.

На уровне формы это выражается в том, что процессуальность присуща непосредственно мельчайшим структурным единицам современной сети – сайту и www-страничке. Как только все процессы будут завершены на их уровне, существование этих элементарных частичек сетевого пространства потеряет всякий смысл для их создателей и посетителей. Следовательно, свое существование в сети они продолжат лишь до тех пор, пока не иссякнет время аренды места на сервере, где они располагаются, или доменного имени.

На уровне содержания процессуальность проявляется в том, что возникновение любого гуманитарного явления в Интернете отражает его реакцию на существование у субъектов сетевого пространства той или иной потребности. Необходимость ее удовлетворения заставляет их включаться в процессы взаимодействия друг с другом, генерировать новые интернет-проекты, посредством которых данное взаимодействие будет осуществляться или включаться в работу уже существующих.

Формальная и содержательная стороны процессуальности тесно связаны друг с другом. Зачастую невозможно провести разделительную черту между готовым продуктом гуманитарного процесса в Интернете и самим процессом его формирования. Это заставляет многих исследователей говорить о широком распространении в сети так называемых «продукто-процессов». Особенно часто на данные явления обращают внимание исследователи сетевой литературы.

Содержательный уровень процессуальности ставит нас перед необходимостью выделять в качестве категориального признака объектов гуманитарного Интернета их коммуникативность. Процесс взаимодействия одного субъекта с другим с целью удовлетворения некой потребности является ни чем иным как коммуникативным действием, которое, в свою очередь, является частью коммуникативного процесса. Кроме того, следует учитывать, что и сама сеть является ни чем иным как коммуникативной средой. То есть выступает в качестве посредника коммуникации. Все это подтверждает коммуникативную направленность процессов, протекающих в Интернете.

А.И. Акопов, анализируя внутреннюю структуру сети, характер и жанры представленных в ней публикаций, лингвистические особенности сетевой коммуникации, приходит к выводу, что «все сетевое пространство можно рассматривать как некое средство массовой информации» [4]. Сегодня мы видим, средством коммуникации в Интернете выступает не только текст, но и визуальные образы, звук и т.д. Фактически это свидетельствует о размывании в Интернете границ текста (и как понятия, и как продукта языковой деятельности). Мало того, что текст в сети может состоять не только из лингвистических единиц, но в новой среде значительно расширяется и понимание контекста. Современный текст в Интернете не только включен в некий дискурс, цепь ассоциаций и аллюзий, он оказывается фрагментом физически выраженного метатекста, состоящего из многочисленных и разнородных носителей информации.

Очевидно, что полноценное изучение какого-либо объекта гуманитарного Интернета требует анализа его функционирования во всей системе сетевых коммуникаций. Без этого не возможно понять функции объекта, логику его внутреннего построения, назначение в общей системе. Однако в условиях новой коммуникативной среды малоприменимы модели коммуникации, разработанные ранее исследователями журналистики. Их прямой перенос в сеть оказывается невозможным в связи с существованием в Интернете новых субъектов коммуникации, значительной переменой связей между ними, появлением новых условий, которые детерминируют преломление коммуникативного потока.

Специфика коммуникативного процесса в Интернете и его модель – тема отдельного и достаточно обстоятельного разговора. До сих пор ни в одной из многочисленных публикаций, касающихся сети, не представлено целостного и системного взгляда на этот вопрос. Чаще всего исследователи ограничиваются лишь перечислением отдельных черт и особенностей сетевого коммуникативного процесса. Здесь мы не ставим перед собой цели сразу рассмотреть столь масштабные вопросы. В условиях нового, малоизученного сетевого пространства более продуктивным нам представляется не дедуктивный, а индуктивный путь исследования. Наш подход тем более обоснован, что сами процессы в Интернете носят индуктивный и функциональный характер. В частности их объединение в системы происходит не сверху вниз, а напротив – снизу вверх. Несмотря на отсутствие адекватной модели коммуникативного процесса в Интернете, игнорирование категориальных признаков процессуальности и коммуникативности приводит к неточному определению объекта исследования, размытию представлений о его свойствах.

В своей работе «Глобальные проблемы и опасности сетевой политики» политолог Г.Л. Акопов определяет объект изучения как «политику, осуществляемую посредством и с помощью информационно-коммуникационных компьютерных сетей общего пользования» [5]. Для краткости исследователь называет данное явление сетевой политикой. По его мнению, сетевая политика является «новой политической технологией, которая позволяет вывести политический процесс на более качественный уровень». Изучение сетевой политики как технологии неоправданно сужает поле зрения исследователя. Фактически объект рассматривается им лишь с точки зрения его практического применения активным субъектом (политическими элитами, начинающими политиками, государственными чиновниками), в чьих руках он является одним из инструментов влияния на население. При этом Г.Л. Акопов не разграничивает понятия «население страны» и «пользователи Интернета», ставя тем самым между ними знак равенства. Он лишь мельком упоминает о том, что посредством глобальной сети граждане смогут принимать более активное участие в политической жизни страны. И это может выражаться в форме контроля за ходом голосования на выборах, участия в работе форумов, ответов на вопросы анкет, размещенных на сайтах политиков и партий, обмена электронной корреспонденцией с представителями политических сил.

Несомненно, что и сами политики первоначально относятся к сети не более чем к технологии коммуникации. Так администрация президента США, подключившись в июне 1993 года к электронной почте Интернета, распространила по сети первое официальное обращение президента Клинтона и вице-президента Гора. В обращении выражалась надежда, что электронная почта станет «важной составляющей частью коммуникационной системы Белого дома». То есть изначально видные деятели мировой политики рассматривали Интернет как инструмент власти. Однако последовавшие в последние годы события, заставили их пересмотреть такое отношение. В частности, во время военных действий в Ираке позиции антиамериканских сил порой представлялись исключительно в сетевом пространстве. Справедливости ради отметим, что в 1993 году только начала свое распространение новая система WWW, которая позже вывела сеть на качественно новый уровень и адаптировала техническую среду для широкой аудитории. Это говорит о том, что многие качества и свойства Интернета на тот момент еще не были адекватно восприняты.

Между тем необходимо перечислить ряд объективных обстоятельств, демонстрирующих, что сегодня политика в Интернете далеко выходит за определение частной технологии. Так, например, Г.Л. Акопов в своей книге рассматривает политику в Интернете в ее исторической динамике. Кроме того, он выдвигает ряд предложений по ее оптимизации. Однако это противоречит сути базовых понятий, так как технология – это сравнительно застывшая совокупность неких методов и действий, используемых в производственных отношениях. В упомянутой монографии приводится пример, как в течение времени изменялись технологии политического воздействия, используемые В.В. Путиным, что отразилось в его многочисленных сайтах. Именно это и свидетельствует о том, что лишь единичные сайты могут выступать в качестве технологии работы конкретного политического субъекта. Но если говорить о сети вообще, все сайты и порталы оказываются включенными в общий процесс политической коммуникации в Интернете.

Не менее убедительным фактом, подтверждающим целесообразность разговора именно о политическом процессе, служит появление в последние годы чисто сетевых политических проектов. Их деятельность оказывает влияние не только на другие субъекты политических взаимоотношений в сети, но и заставляет оффлайновые субъекты корректировать свою политику. Так, кибервойны, инициированные интернет-проектами, специализирующимися на компромате, либо сепаратистскими и религиозно-экстремистскими сайтами, еще раз убедили политическую элиту в том, что политика в Интернете – не просто технология влияния на население и возможность общения с единомышленниками, но целостный процесс. С этим процессом невозможно не считаться, и, в отличие от технологии, он не может быть подконтрольным и управляемым.

Категории процессуальности и коммуникативности тесно сопряжены с еще одним категориальным признаком – контекстностью. Во-первых, будучи включенным в некие коммуникативные взаимоотношения с другими объектами, любой объект исследования в гуманитарном Интернете оказывается включенным в контекст всей системы сетевых коммуникаций. Во-вторых, являясь по своей природе процессуальным, данный объект находится в определенном историческом контексте. Необходимо отметить, что в разговоре о контекстности объектов гуманитарного Интернета мы обязаны учитывать сразу три ее уровня:

- контекст собственного развития объекта – внутренний контекст развития;

- контекст развития объекта в системе сетевых коммуникаций – сетевой контекст развития;

- контекст развития объекта в общем историко-социальном процессе – общегуманитарный контекст развития.

Данные уровни контекстности свидетельствуют о том, что каждый объект гуманитарного Интернета не только является системой, пребывающей в состоянии динамичных изменений. Объект испытывает влияние других явлений в Интернете, преобразуется за счет воздействия смежных сетевых процессов, приобретает черты тех объектов, во взаимодействии с которыми он находится. Так гуманитарный текст за счет влияния техногенной среды начал приобретать большую лаконичность. Средства массовой информации в Интернете начали стремиться интегрировать в себе и печатное слово, и видеоизображение, и звуковую подачу материала. Политические процессы в сети стали более демократичными. Общегуманитарный контекст позволяет говорить и об обязательном наличии оффлайновых корней каждого объекта гуманитарного Интернета.

Таким образом, уже на теоретическом уровне мы должны предполагать отношение к объекту исследования как к развивающейся части динамической структуры, в функционирование которой он включен. Это позволит хотя бы пунктирно обозначить функции объекта, а значит, отчасти наметить гипотетические пути его развития.

Категориальный признак контекстуальности позволяет нам говорить о применимости при анализе гуманитарного Интернета основных принципов теории систем, кибернетики и синергетики, а также системно-информационного аналитического метода. Выделенные уровни контекстуальности фактически есть не что иное, как элементарный, структурный и функциональный уровени системного анализа явлений действительности.

Подход к объектам исследования в гуманитарном Интернете как к определенным системам, состоящим из элементов и, в свою очередь, включенным в другие, более крупные системы, ставит нас перед необходимостью определения типологии этих систем. Как нам представляется, по характеру связей между элементами, по формам движения материи, по видам изменений и т.п. все системы гуманитарного Интернета весьма разнородны. Обусловлено это тем, что данные характеристики во многом зависят от целевого предназначения данных систем и предопределены содержательной компонентой их элементов. Но несмотря на это, типология систем позволяет нам выделить один общий признак, свойственный как самой сети в целом, так и всем подсистемам, образовавшимся в ней. По характеру энергообмена со средой все они являются открытыми. Исходя из этого, мы выделяем еще один категориальный признак объектов гуманитарного Интернета – открытость.

Сама архитектура Интернета изначально предполагает, что «пользователи сети Internet должны иметь доступ к ресурсам любой подсети, входящей в Internet. Такой доступ должен быть обеспечен внутренними механизмами (адресами, форматами сообщений, протоколами, шлюзами) Internet… Internet спроектирована как интерсеть, т.е. некоторая абстрактная совокупность (постоянно развивающаяся) разнородных сетей» [6]. Даже потенциально закрытая информация, расположенная на корпоративных серверах, серверах военных и правительственных организаций, включенных в Интернет, оказывается соблазнительным объектом для многочисленных хакерских атак.

В соответствии с категорией дихотомичности открытость объектов в сети также носит двоякий характер. С точки зрения формы, ни одна система в сети физически не может быть закрыта для влияния извне, то есть для сторонних пользователей. Доступ в систему можно лишь ограничить. Но любые ограничительные действия не лишат ее потенциальной открытости. Они лишь затруднят проникновение, сделают его неэтичным или противозаконным. Избежать проникновения в систему можно, лишь исключив ее из функционирования всей глобальной сети. Но при этом она потеряет причастность к Интернету, а следовательно, и выйдет за пределы нашего научного интереса.

Рассматривая открытость с точки зрения содержания, мы оказываемся перед весьма важным вопросом об административно-правовом регулировании сетевого контента. В соответствии с диалектическими законами любая открытая система является самоорганизующейся. Принудительное ее упорядочение непременно окажется противоестественным и обязательно будет сталкиваться с естественными процессами самоорганизации и саморазвития.

Все существующие организации, призванные регулировать развитие сети (The Internet Architecture Board, Internet Society и т.д.), организуют ее лишь в части технических стандартов обмена данными и операционных процедур. Информационное наполнение интернет-сайтов и порталов – практически неконтролируемый процесс. Как показывает опыт многих стран, законодательное регулирование сетевого пространства лишь формирует определенные рамки развития интернет-сообщества данного конкретного государства. До сих пор многие правительства не определились в разграничении ответственности между создателями сайта (которых, зачастую, невозможно найти), провайдером и владельцем сервера в части распространения информации. Единственный действительно эффективный механизм «вмешательства» был разработан и широко используется коммерческими предприятиями, контролирующими чистоту сбыта собственной продукции в сети. В определенный момент нелегальное распространение в сети программного обеспечения и другой продукции начало ставить под сомнение стабильность работы целых корпораций, занимающихся IT-технологиями. Ответом на диверсии кибер-пиратов стала разработка программного обеспечения, способного найти в Интернете пиратские сайты, внедриться в них и заблокировать их работу. Такое программное обеспечение – частное решение конкретной проблемы какой-либо одной компании. Вероятно, именно таким технологическим путем и будет в дальнейшем происходить регулирование контента сети. Другим примером саморегулирования сети могут служить многочисленные антиспамовые программы, которые может приобрести и установить на свой компьютер каждый пользователь.

Некоторая часть исследователей гуманитарных процессов в Интернете ратует за жесткое правовое регулирование сети и контроль информационных потоков. В принципе, можно согласиться с необходимостью создания правовой базы, обеспечивающей нормальное функционирование Интернета. Но регулирование и контроль информационных потоков в демократических режимах должны находиться в ведении не только властных структур и административных институтов, но также гражданских некоммерческих организаций, что позволит избежать антидемократической цензуры. Кроме того, правдивость, достоверность и полнота информации – существенная проблема не только интернет-сообщества, но и всей системы массовых коммуникаций. Здесь целесообразно говорить не о законе и праве, а об этических комплексах субъектов, данную информацию воспроизводящих. А это, опять же, продукт деятельности негосударственных профессиональных объединений. Особую актуальность в России разговор о репрессивном нормативно-правовом регулировании сетевого пространства приобрел после возникновения в сети таких проектов, как compropmat.ru и kavkaz.org. Однако стоит заметить, что необдуманная политика государственных органов относительно подобных проектов может вызвать обратный эффект и поднять посещаемость подобных сайтов. К тому же закрытие доменного имени в зоне *.org повлечет регистрацию подобного же в зоне *.com, *.ua, *.mx, арест сервера в Литве не составит препятствий для аренды такого же в Узбекистане или Боливии.

Очевидно, что, обладая открытостью, сеть и процессы, протекающие в ней, будут ожесточенно сопротивляться регулированию сверху. Открытость требует выстраивания не системы надзора и наказания, а системы, способствующей конструктивному диалогу.

Среди признаков, присущих объектам гуманитарного Интернета, необходимо отметить и такие, которые в большей мере, чем все остальные, детерминированы ключевыми технологиями, распространенными в сети. Технологии накопления, представления и передачи информации и т.п. обуславливают наличие у всех гуманитарных процессов в Интернете интерактивности, гипертекстовости, мультимедийности, распределенности ресурсов, автоматизированности генерации текста. Эти признаки, особенно первые три, неоднократно рассматривались как сетевыми деятелями, так и исследователями журналистики, например, М.М. Колесниковой в ее диссертации, посвященной сетевым периодическим изданиям [7].

Однако необходимо отметить, что все эти признаки, в отличие от предложенных нами процессуальности, коммуникативности, контекстуальности и открытости, так или иначе являются потенциальными. То есть они потенциально присущи всем объектам в гуманитарном Интернете, но не обязательно используются создателями конкретных сайтов и проектов. Например, на страницах сайта, написанных на языке HTML, может не быть ни одной гиперссылки. Или: создатели проекта хотя и размещают на страницах проекта адрес электронной почты, но не придают большого значения обратной связи с аудиторией.

Очевидно, что ни один из пяти приведенных потенциальных признаков не может выступать родовой характеристикой какой-либо одной группы сетевых объектов или процессов. Данное, казалось бы, очевидное обстоятельство зачастую ускользает из поля зрения многих исследователей. В частности, С. Батманова в своей статье «К вопросу определения понятия сетевых СМИ» в качестве определяющего свойства сетевых СМИ называет гипертекстовость. Это свойство в некоторой мере может быть и позволит провести границу между обычными (оффлайновыми) СМИ и средствами массовой информации, бытующими в сети, но никоим образом не позволит отличить издание Lenta.ru ни от одной из многочисленных персональных страничек сайта Narod.ru. Таким образом, выдвинутый тезис вступает в противоречие с выводом, сделанным в той же статье: «…неправомерно относить интернет в целом к средствам массовой информации» [8]. Ведь все интернет-ресурсы с префиксом www написаны на языке HTML (язык гипертекстовой разметки документов). Избранный автором подход при определении логики анализа вызвал некоторые неточности в выводах. Так, С. Батманова констатирует, что именно гипертекстовость сетевых изданий порождает основное их преимущество – интерактивность, тогда как интерактивность свойственна вообще всей коммуникативной среде, образовавшейся в Интернете. До того, как сотрудники швейцарского Европейского центра ядерных исследований CERN во главе с Тимом Бернерс-Ли разработали сервис WWW, Интернет был не менее интерактивной средой. Примерами могут служить оживленные беседы, сохранившиеся в различных телеконференциях, популярность электронной рассылки, осуществляемой по группам пользователей и т.д.

Такие же неточности, вызванные неосторожностью в выборе подходов к изучению объекта исследования, мы можем встретить и в работах, посвященных сетевой литературе. Например, Алексей Андреев в наиболее цитируемой своей статье «CETERAтура как ее NET: от эстетики Хэйана до клеточного автомата – и обратно» в качестве основных свойств сетературы называет гипертекстовость, возможность коллективного авторства и автоматическую обработку текста. Если принять выводы исследователя за аксиому, и сетевые СМИ, о которых говорит С. Батманова, и новостные ленты, многие из которых генерируются без участия журналиста специальными программами, ложатся в один ряд с произведениями сетевой литературы. Очевидно, что данное противоречие заложено в причислении характерных черт, свойственных всему Интернету, к частным признакам конкретных объектов исследования.

В настоящий момент нельзя сказать, что Интернет как гуманитарное явление полностью осмыслен и продукт данного осмысления интериоризирован. Существенным затруднением в процессе осмысления и интериоризации является, как мы уже говорили, необходимость корректировки традиционной методологии исследования.

В первую очередь корректировке должен быть подвергнут сам подход к объекту исследования в гуманитарном Интернете. Изменение подхода к объекту, на наш взгляд, должно заключаться в том, что исследователи при анализе явлений гуманитарного Интернета должны учитывать их категориальные признаки, о которых мы обстоятельно говорили выше (см. схему). Это позволит объективно определить объект и предмет анализа, избежать смешения всех сетевых явлений вообще и особенностей, присущих исключительно их объекту изучения.

Список литературы

1. Гуманитарные исследования в Интернете / Под ред. А.Е. Войскурского. – М.: Можайск-Терра, 2000.

2. Там же. – С. 5.

3. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. – М.: Проспект, 1996. – С. 370.

4. Акопов А.И. Электронные сети как новый вид СМИ // Филологический вестник Ростовского государственного университета. – 1998. – № 3. – С. 43–51.

5. Акопов Г.Л. Глобальные проблемы и опасности сетевой политики. – Ростов-на-Дону: ООО «Ростиздат», 2004. – С. 12.

6. Горностаев Ю.М. Международная компьютерная сеть Internet // Технология электронных коммуникаций. – М.: СП коммуникаций «Эко Трендз», НИФ «Электронные знания», 1993. – Т. 43. – С. 86.

7. Колесникова М.М. Периодические издания электронных сетей как вид СМИ (типологический аспект) // Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филолог. наук по спец-сти 10.01.10 – журналистика. – Ростов-на-Дону, 2002.

8. Батманова С. К вопросу определения понятия сетевых СМИ // RELGA. Научно-культурологический сетевой журнал. / www.relga.ru. – 2004, № 10 (100).