Реферат на тему

РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ В КИТАЕ

НА РУБЕЖЕ ХІХ – ХХ ВВ

ПЛАН

1. Революционное движение и Сунь Ятсен.

2. Восстание Ихэтуаней.

3. «Новая политика» и кризис империи.

4. Подьем революционного движения.

5. Литература.

Революционное движение и Сунь Ятсен.

С особой силой антиманьчжуризм получил выражение в дея­тельности другой группы оппозиционеров — китайских револю­ционеров, поставивших перед собой задачу свержения маньчжур­ской династии и установления в Китае республиканской формы правления, которая одна только, по мысли революционеров, была способна обеспечить достижение независимости, модернизации, создания сильного процветающего Китая, в котором основопо­лагающим был бы принцип равенства перед законом, а не этни­ческая исключительность.

Признанным лидером революционного движения являлся Сунь Ятсен (1866—1925). Уроженец, подобно Кан Ювэю, провинции Гуандун, он происходил из простой крестьянской семьи, не имев­шей отношения к конфуцианской учености и чиновничьей службе. В районе, откуда он был родом, были сильны традиции антимань­чжурской борьбы, связанные с деятельностью тайных обществ, и воспоминания о недавних событиях Тайпинского восстания, в ко­торых принимали участие некоторые члены клана Сунь.

Материальное положение семьи несколько улучшилось пос­ле того, как старший брат Суня эмигрировал на Гавайские ост­рова, где составил себе некоторое состояние, основав преуспе­вающую скотоводческую ферму.

Когда Ятсену исполнилось 12 лет, старший брат взял его к себе, решив дать ему образо­вание в одной из миссионерских школ на Гаваях.

В течение трех лет молодой Сунь посещал школу при английской миссии, где получил начальное образо­вание, овладел английским язы­ком, проникся глубоким инте­ресом к культуре и обществен­ным установлениям западных государств. Этот интерес был столь серьезен, что старший брат решил отправить его в Ки­тай, чтобы юноша не утратил связи с родной культурой. Однако пребывание в доме роди­телей было непродолжительным. Воспитанный в христианских воззрениях, Сунь Ятсен не мог принять религиозные верования предков, казавшиеся ему еретическими заблуждениями. Однажды, чтобы доказать односельчанам, что их боги ложны, он осы­пал ударами изваяние идола в деревенской кумирне. Отношения с соседями и родней были испорчены. Молодой человек продол­жил образование в одной из миссионерских школ в Гуандуне, а затем поступил в медицинский институт в Гонконге, который окончил в 1892 г.

Годы учебы в медицинском институте явились не только вре­менем профессионального становления Сунь Ятсена как будуще­го врача, но и были посвящены дискуссиям с друзьями о причи­нах утраты Китаем былого величия и о путях его возвращения. Молодые люди, входившие в кружок, членом которого был Сунь, интересовались как древней, так и современной историей Ки­тая, в первую очередь событиями Тайпинского восстания и осо­бенно антиманьчжурскими устремлениями восставших. Уже к это­му времени начинает формироваться убеждение, что условием возрождения Китая не может не быть свержение господства мань­чжуров над китайским народом.

Тем не менее в этот период, подобно сторонникам реформ, Сунь не оставлял надежды на то, что правящая династия еще способна пойти на осуществление более глубоких реформ, чем те, которые проводились в период «самоусиления». В этом духе Сунь Ятсен написал меморандум «Представление Ли Хунчжану» (1893), адресованный очень влиятельному цинскому сановнику и содержавший план осуществления реформ. Первой важнейшей темой этого документа было требование шире использовать на государственной службе патриотически настроенных сановников, происходивших из ханьцев, имевших глубокие представления о западном обществе. Второй важнейшей темой был призыв ока­зать всемерную поддержку национальному предпринимательству, без которого решение проблемы восстановления величия Китая невозможно. При этом Сунь Ятсен не упоминал о необходимости каких-либо политических преобразований.

Сунь Ятсен рассчитывал лично вручить меморандум Ли Хунч-жану, отправившись с этой целью в поездку на север Китая. Пу­тешествие обогатило его впечатлениями о жизни собственной страны, убедило в неотложности преобразований. Однако встре­титься с Ли Хунчжаном, в связи с событиями японо-китайской войны, ему не удалось.

Горечь, вызванная ощущением ненужности правительству спо­собных и искренних патриотов, была усилена поражениями, ко­торые Китай терпел в ходе разгоревшейся войны. Разочарование в политике императорского правительства, таким образом, пе­реросло в убеждение, что непременным условием восстановле­ния суверенитета Китая и его возрождения является свержение правящей династии. Однако в отличие от тайпинов и членов тай­ных обществ Сунь Ятсен предполагал прийти не к восстановле­нию на престоле очередной династии, а к созданию республикан­ского государства. Это была новая форма проявления китайского национализма, основанная на убеждении, что условием восста­новления независимости и успешного продвижения по пути мо­дернизации должны быть глубокие политические преобразова­ния, к которым можно прийти лишь в результате революцион­ного свержения деспотических порядков.

Оставив надежду убедить высших маньчжурских сановников в необходимости продолжения реформ, отказавшись от карьеры врача, которая могла обеспечить спокойную и благополучную жизнь, в конце 1894 г. Сунь Ятсен отправился на Гавайи. Здесь он создал первую в истории Китая революционную организацию — «Союз возрождения Китая» («Синчжунхуэй»). Цели этой органи­зации выражены в клятве, которую произносили вступившие в союз: «...изгнать маньчжуров, восстановить государственный пре­стиж Китая, учредить демократическое правительство».

Первоначально малочисленный «Союз возрождения Китая» объединил патриотически и антиманьчжурски настроенных мо­лодых выходцев из образованной среды, соприкоснувшихся с европейской культурой и западным образом жизни, и получил поддержку китайских предпринимателей из числа эмигрантов. Революционеры рассчитывали добиться поставленных перед со­бой целей, организовав восстание в одном из регионов Китая. По их мнению, страна уже была подготовлена к участию в анти-династийном восстании. Члены организации рассчитывали исполь­зовать многочисленные тайные общества юга Китая, с которыми они установили тесные отношения. Этому способствовало то, что многие из сподвижников Сунь Ятсена поддерживали тесные кон­такты с руководителями тайных обществ раньше и даже, благода­ря образованию и прекрасному владению боевыми искусствами, были признаны вожаками в некоторых из них.

Почти год ушел на подготовку первого восстания под руко­водством «Союза возрождения Китая». Местом для его начала был избран Гуанчжоу, столица провинции, являвшейся родиной для большинства сподвижников Сунь Ятсена. Город был удален от центра, здесь у революционеров установились прочные связи с тайными обществами, население было проникнуто сильными ан­тиманьчжурскими настроениями. План восстания включал зах­ват городских административных органов в результате действий группы заговорщиков, поддержку начавшегося выступления от­рядом из Гонконга, а также вступлением в Гуанчжоу отрядов местных тайных обществ.

Однако казалось бы тщательно разработанный план провалился. Отряды тайных обществ не сумели проникнуть в город, группа, прибывшая на корабле из Гонконга, которая должна была пере­дать революционерам оружие, была арестована на городской при­стани. Некоторые из участников неудавшегося выступления были арестованы и казнены, а Сунь Ятсену чудом удалось скрыться, избежав верной смерти.

С этого времени цинские власти смотрели на Сунь Ятсена как на одного из самых своих опасных противников, за его голову было обещано крупное вознаграждение, а китайской загранич­ной резидентуре было дано задание обнаружить его и захватить. Тем временем основатель «Союза возрождения...» собирал сред­ства на организацию нового выступления среди членов китайс­ких эмигрантских общин в Японии, на Гавайских островах, в США, в Европе. В 1896 г. маньчжурским агентам удалось заманить Сунь Ятсена на территорию китайской миссии в Англии и арес­товать. Они рассчитывали секретно, на специально зафрахтован­ном для этой цели корабле, вывезти Сунь Ятсена на родину, где его ждала неминуемая расправа. Однако мужество и выдержка не изменили революционеру — ему удалось сообщить о происшед­шем своим английским друзьям. В результате начавшейся шум­ной кампании в защиту Сунь Ятсена он был освобожден, а его имя получило широкую известность на Западе как имя вождя революционной партии в Китае.

Растянувшийся на долгие годы период изгнания Сунь Ятсена (ему удалось ступить на родную землю, и то ненадолго, только в 1907 г.) совсем не означал, что планы свержения власти мань­чжуров были оставлены. Сунь Ятсен продолжал активно вербо­вать сторонников революции среди членов китайских эмигрантс­ких общин, численность которых в первое десятилетие XX в. пре­высила 2 млн человек. Он также не оставлял попыток организовать новые восстания, которые, впрочем, не имели успеха.

2. Восстание Ихэтуаней.

На рубеже XIX—XX вв. цинская династия столкнулась и с дру­гой формой оппозиции, представленной массовым народным дви­жением, что наиболее ярко проявилось в ходе восстания под ру­ководством тайного общества «Ихэтуань» (Отряды справедливос­ти и мира). Участники этого выступления, принявшего форму народной антииностранной борьбы, переросшей в итоге в восста­ние против правящей династии, вдохновлялись патриотическими чувствами. Однако в отличие от реформаторов и революционеров, стремившихся объединить патриотизм с идеей модернизации, ихэ-туани исповедовали ксенофобию, отвергая все пришедшее в Ки­тай с Запада. Их идеалом было возвращение к устоям традицион­ной китайской жизни, а важнейшим лозунгом, особенно на на­чальном этапе восстания, — призыв к уничтожению и изгнанию иностранцев из Китая.

В отличие от Тайпинского восстания, охватившего провинции Южного Китая, движение ихэтуаней развивалось на Севере, на­чавшись осенью 1898 г. в провинции Шаньдун. Это связано с тем, что именно провинции Северного Китая, прежде всего Шань-дун и столичная провинция Чжили, оказались вовлеченными в события японо-китайской войны. На Севере в конце XIX в. осо­бенно активно действовали миссионеры, строились церкви, же­лезные дороги, на территориях концессий размещались гарнизо­ны иностранных войск.

В восприятии представителей самых различных социальных групп именно иностранцы были повинны в тяготах, с которыми пришлось столкнуться населению Северного Китая. Крестьяне страдали от увеличения налоговых сборов, что было результатом выплаты контрибуции Японии. Особенно ухудшилось положение тех слоев населения, которые обслуживали пути, связывавшие север Китая с центрально-южными провинциями. Массы лодоч­ников и транспортных рабочих потеряли источники существова­ния из-за появления новых видов транспорта — железных дорог и пароходов, находившихся главным образом в руках иностран­цев. Между тем именно эти группы были наиболее восприимчи­вы к призывам принять участие в самых радикальных действиях, включая вооруженную борьбу. Властям всегда было трудно удер­живать в повиновении именно эту часть населения, менее всего связанную со стабилизирующей ролью общинно-клановых струк­тур. В результате вторжения на китайский рынок иностранной фабричной продукции усугубилось положение городского ремес­ленного населения, все больше сталкивавшегося с конкуренцией со стороны иностранных товаров. Шэныши в массе своей также были далеки от симпатий к нараставшему религиозному и куль­турному проникновению с Запада. Проповедь миссионеров вос­принималась как угроза китайской традиции, освящавшей их гос­подствующее положение в обществе. К перечисленному надо добавить неурожаи и стихийные бедствия, поразившие в это время ряд районов Северного Китая.

Первоначально цинский двор отнесся к ихэтуаням как к от­кровенным бунтовщикам. По мнению двора, это были всего лишь бандиты, организованные тайными обществами, использовавши­ми традиционные приемы для привлечения новых сторонников

в свои ряды. В частности, особую роль в пропаганде и деятельно­сти сторонников ихэтуаней играло военное искусство — ушу. Ру­ководители ихэтуаней обучали своих последователей искусству рукопашного боя, что воспринималось иностранцами — свиде­телями происходящего как изучение приемов бокса. По этой при­чине европейцы называли ихэтуаней «боксерами», а само вос­стание — «боксерским».

Не без оснований подозревая местное чиновничество в сочув­ствии инсургентам, цинский двор назначил на пост губернатора провинции Шаньдун генерала Юань Шикая, известного своей близостью к иностранцам. Перед ним была поставлена задача: любыми средствами прекратить нападения на иностранных мис­сионеров, расправы с китайцами — последователями христианс­кого учения, уничтожение христианских храмов, железных до­рог, телеграфных линий. Именно против этих примет присутствия Запада и было главным образом направлено негодование ихэтуа-ней, вскоре показавших себя жестокими и безжалостными гони­телями всего иностранного.

Действия, предпринятые Юань Шикаем, были весьма эффек­тивными. Войска, пользуясь преимуществом в организации и во­оружении, быстро нанесли ряд поражений отрядам восставших, что вынудило их отступить на территорию столичной провинции Чжили. Это создало непосредственную угрозу столице и другим крупнейшим городам Северного Китая. Однако решимость цинс-кого двора покончить с бунтовщиками была поколеблена дей­ствиями иностранцев. В ответ на угрозу со стороны повстанческих отрядов они захватили порт Дагу, начав таким образом войну с Китаем.

В создавшейся обстановке императрица Цыси приняла реше­ние использовать в борьбе с иностранным вторжением народное движение. Принятие этого решения облегчалось тем, что в при­зывах повстанцев не было лозунгов, направленных против правя­щей династии. 20 июня 1900 г. пекинское правительство объявило войну державам, в столицу и Тяньцзинь вошли отряды ихэтуа-ней, начавшие совместно с цинскими войсками осаду иностран­ных миссий и концессий. Сначала казалось, что бесстрашие ихэ-туаней, бросавшихся с холодным оружием в бой против иност­ранных войск, могло привести их к победе. Отряд английского адмирала Сеймура, посланный в Пекин снять блокаду иностран­ного квартала, был разгромлен. Однако, как показали дальней­шие события, восставшие были бессильны перед мощью совре­менных войск.

Собрав 40-тысячную армию из подразделений, представлен­ных восемью державами (Англия, Франция, Германия, Италия,

Австро-Венгрия, Россия, США, Япония), иностранцы преодо­лели мужественное сопротивление ихэтуаней и в августе 1900 г. заняли Пекин. По приказанию Цыси двор оставил столицу, пе­реместившись сначала в г. Тайюань, а затем в Сиань. Гуансюй, продолжавший находиться под домашним арестом, был вынуж­ден сопровождать свою царственную тетку, приказавшую перед бегством из императорского дворца умертвить любимую налож­ницу императора. Вести переговоры о мире с державами было поручено Ли Хунчжану.

Переговоры, растянувшиеся более чем на год, проходили в обстановке продолжавшейся иностранной интервенции. В Север­ный Китай был переброшен дополнительный отряд германской армии под командованием фельдмаршала Вальдерзее, насчиты­вавший более 20 тыс. человек. Иностранные армии последовательно подавляли оставшиеся очаги сопротивления. По масштабам во­влечения иностранных войск «интервенция восьми держав» была беспрецедентным военным столкновением между китайской им­перией и западным миром. Его результатом вновь стало сокру­шительное поражение Китая, зафиксированное в Заключитель­ном протоколе, завершившем переговоры между державами и Китаем. В соответствии с этим документом цинское правитель­ство было обязано выплатить в течение 39 лет огромную сумму в 450 млн юаней. Китай должен был вывести войска из столичного округа, ему было запрещено покупать за границей современное оружие. Управление посольским кварталом Пекина полностью переходило в руки иностранцев, опиравшихся на гарнизоны ино­странных войск. Кроме того, цинское правительство брало на себя обязательство содействовать иностранной торговле и судоходству в Китае. Лишь в январе 1 9 0 2 г. правительство и двор возвратились в Пекин.

Ксенофобия, а также достигнутое на некоторое время един­ство действий между правительством и ихэтуанями объясняют настороженность и даже враждебное отношение к ихэтуаням со стороны основных групп оппозиции. Либералы в эмиграции во главе с Кан Ювэем и революционеры во главе с Сунь Ятсеном не могли поддержать такое выступление.

3. «Новая политика» и кризис империи.

Результатом подавления выступления ихэтуаней было закреп­ление полуколониального статуса китайской державы, формаль­но сохранившейся как суверенное государство, однако, в сущ­ности, полностью зависимой от западных держав.

На рубеже XIX—XX вв. в своем окончательном виде сложились сферы влияния западных держав. Регионом преимущественного экономического проникновения Англии стал юг Китая, а также провинции среднего течения Янцзы. Сферой влияния Японии становятся провинции нижнего течения Янцзы (главным обра­зом Фуцзянь), Франция стремилась утвердиться в провинциях Юга, прилегавших к ее владениям в Индокитае (Юньнань, Гуан-си, Гуандун), Германия установила контроль над Шаньдуном, а основные интересы России были сосредоточены в Маньчжурии, где нарастало соперничество с Японией.

Новое сокрушительное поражение, понесенное Китаем, ста­ло главным побудительным мотивом, приведшим к обнародова­нию в августе 1900 г. императорского указа о необходимости про­ведения реформ. В январе 1901 г. в Сиани, где все еще находился императорский двор, был опубликован эдикт, в котором объяв­лялось о новой серии реформ, получивших название «новой по­литики». Вскоре был создан правительственный комитет, ответ­ственный за ее проведение. «Новая политика», подобно «полити­ке самоусиления», преследовала цели укрепления положения правящей династии и устоев деспотического режима. В сущности же, это означало попытку проведения более радикальных преоб­разований по сравнению с попыткой 60-90-х гг. XIX в.

Наиболее важной чертой «новой политики» было наметивше­еся изменение в отношении правительства к торгово-прсдпри-нимательским слоям. Впервые в истории китайской империи го­сударство объявило о своем стремлении отойти от ограничения предпринимательства, встав на путь его поощрения. Созданное в 1903 г. указом двора Министерство торговли должно было всячески способствовать притоку частного капитала в промышленность и коммерцию. За этим последовали указы, направленные на упо­рядочение горнорудного дела, были сняты ранее существовав­шие запреты на разработку природных ресурсов в ряде районов страны и одновременно приняты весьма существенные положе­ния, связанные с упорядочением монетной системы. В провин­циальных центрах и наиболее развитых городах была разрешена организация торгово-промышленных палат, деятельность различ­ных акционерных обществ и торговых союзов. Эти новые струк­туры впоследствии стали средством отстаивания не только эко­номических, но в определенной мере и политических интересов формирующейся буржуазии Китая.

Немаловажное значение имели и реформы государственных структур, свидетельствовавшие о стремлении приблизить фор­мы государственного управления к западным образцам. Вместо архаического Управления по делам различных стран (Цзунли ямынь) было создано Министерство иностранных дел. Была не­сколько модернизирована система судопроизводства — отмене­ны наиболее варварские формы следствия, жестокие пытки, об­разовано Министерство внутренних дел.

Особое значение придавалось реформе армии. Начало было положено отменой экзотической системы комплектования офи­церского корпуса, в частности отменой экзаменов на поднятие тяжестей и стрельбу из лука. Вместо этого началось формирова­ние военных учебных заведений нового образца, в деятельности которых широко использовался опыт европейских государств. Осо­бое внимание уделялось германскому опыту строительства воору­женных сил. Генерал Юань Шикай, ставший одним из инициато­ров и деятелей военной реформы, был сторонником ликвидации традиционной системы, основанной на территориальном прин­ципе комплектования наемной армии. Однако его планы по вве­дению всеобщей воинской повинности двор не поддержал. В ре­зультате «новая армия» создавалась как наемная, но при этом для поступления на службу было необходимо соответствие образова­тельному и имущественному цензу. Это делало армию, с одной стороны, более подготовленной к использованию новой техни­ки, с другой — более восприимчивой к новым политическим иде­ям, что проявилось в годы китайской революции.

Общим результатом «новой политики» было укрепление по­зиций предпринимательских, а также региональных элит, рас­считывавших использовать реформы в собственных интересах. Их главная цель — ослабить центр, не способный эффективно вы­полнять свои функции обеспечения «верховного единства» и не­зависимости государства, и перераспределить власть в свою пользу.

Этот процесс шел под воздействием сдвигов в экономичес­ком развитии, которые определялись становлением китайского капитализма В меньшей степени им была затронута китайская деревня, за исключением районов, непосредственно прилегав­ших к крупным «договорным» портам. Социальная дифференциа­ция капиталистического типа, в основе которой лежали товар­но-денежные отношения и использование наемной рабочей силы, все еще продолжала уступать расслоению традиционного типа. Тем не менее на положение дел в деревне оказывали влияние новые явления, характерные для экономики в целом, заставляя ее реа­гировать на изменения рыночной конъюнктуры.

Более ощутимым был процесс становления капитализма в го­родской экономике.

К началу XX в. в стране уже действовало око­ло 200 механизированных предприятий, принадлежавших национальному капиталу. Их количество за первое десятилетие XX в. более чем удвоилось.

Наибольшего размаха предпринимательская деятельность до­стигла в районах бассейна Янцзы, особенно в пров. Цзянсу. На этот регион Китая приходилось около 70% компаний и фирм, зарегистрированных до 1908 г. Особенностью развития китайско­го капитализма, как и капиталистических отношений в других странах Востока, было то, что наряду с постепенной ломкой тра­диционных экономических отношений шло развитие мелкого предпринимательства. Лидировать в становлении и развитии ка­питалистического уклада продолжали различные слои чиновни­чества, богатые шэньши, т.е. те, кто был непосредственно свя­зан с центральной и провинциальной администрацией. Среди представителей национальной буржуазии можно было встретить и высокопоставленного придворного, члена академии Ханьлинь, и рядового обладателя ученого звания шэнъюань. Наряду с этим в ее составе были и представители компрадоров, опиравшиеся на поддержку иностранного сектора. Все более заметную роль в фор­мировании китайской буржуазии начинали играть выходцы из торгово-ростовщической среды, а также представители эмигрант­ской буржуазии.

Представление о том, на основе каких социальных слоев фор­мировалась китайская буржуазия, может дать следующий пример. Из 26 хлопкопрядильных и прядильно-ткацких фабрик, постро­енных за период 1890—1910 гг., 16 было непосредственно основа­но чиновниками, три открыто ими вместе с выходцами из купе­чества и пять предприятий создано посредниками-компрадорами.

Несмотря на то что в начале XX в. китайский капитализм на­ходился в стадии становления, явственно прослеживается цик­личность в его развитии. Подъемы (1895—1903, 1905—1908) сме­нялись серьезными кризисами (1900—1903, 1909—1913). Тяжелее всего эти кризисные явления отразились на самом слабом секто­ре растущего капитализма — дофабричного производства. Осо­бую роль в общеэкономическом спаде было суждено сыграть фи­нансовому кризису в Шанхае и других «договорных» портах, что произошло в 1910 г. Китай все больше втягивался в процесс ка­питалистического развития. Капиталистический уклад не был, ко­нечно, господствующим, но, безусловно, являлся ведущим.

В этой ситуации ярко проявились неспособность и отсутствие стремления маньчжурской династии создать действительно бла­гоприятные условия для отечественного предпринимательства.

Торгово-предпринимательские круги все настойчивее требова­ли проводить последовательно протекционистскую политику, использовать государственную казну для ускорения экономичес­кого развития Китая, отменить лицзинь, унифицировать систе­му мер и весов, бороться с произволом со стороны бюрократии.

Китайские предприниматели стояли во главе движений за бой­кот иностранных товаров. В 1905 г. в южных и юго-восточных про­винциях они организовали бойкот американских товаров, в 1907 — 1908 — японских, а в 1908 г. — германских. Кризис оказал воздействие и на положение в деревне, по которой прокатилась волна стихийных выступлений: «голодных» бунтов, отказов от уплаты налогов, во время которых подвергались разгрому прави­тельственные учреждения. Всего в 1910 г. отмечено 112 таких случаев.

После разгрома реформаторского движения в 1898 г. идеи, вдох-новлявшие его участников, не только не были забыты, но и про­должали завоевывать новых сторонников как среди представите­лей китайской эмиграции, так и в самом Китае, где в период «новой политики» возникло легальное конституционное движе­ние. Его основной формой стали петиционные компании с просьбой к маньчжурскому двору о введении конституции.

С 1906 г. начинается следующий этап «новой политики», свя­занной с конституционными маневрами правящей династии. В 1906 г. в страны Европы была отправлена специальная делегация для изучения опыта государственного устройства западных госу­дарств. В августе 1908 г. объявлено, что после необходимой подго­товки, которая продлится до 1917 г., в стране будет введена кон­ституция. Одновременно было разрешено образование различных кружков и обществ на местах, ставивших своей целью изучение опыта представительного правления в иностранных государствах и его пропаганду. Идя на эти шаги, цинское правительство рас­считывало укрепить свои связи с либерально настроенными пред­ставителями образованной и предпринимательской элиты стра­ны, однако разрешенные организации могли стать и основой либеральной оппозиции режиму.

Смерть в ноябре 1908 г. деспотичной правительницы Китая императрицы Цыси (незадолго до этого при не вполне выяснен­ных обстоятельствах умер Гуансюй, содержавшийся до конца своих дней под домашним арестом) ускорила проведение маньчжурс­ким правящим домом конституционных реформ. В 1909 г. от име­ни малолетнего императора Пу И было объявлено о создании в провинциях совещательных комитетов по подготовке конститу­ции, ставших впоследствии истинными центрами объединения оппозиционно настроенных представителей либеральных элит. Члены комитетов, формировавшихся на основе выборов, пре­дусматривавших весьма высокий ценз (в выборах приняли учас-360 тие лишь 0,3% населения), стали весьма активными участника­ми политической жизни Китая, выступая инициаторами пети­ционных кампаний за ускорение введения конституции.

В ноябре 1910 г. правительство объявило о созыве в Пе­кине Национальной ассамблеи, явившейся прообразом будуще­го парламента. Ее делегаты выступали за сокращение сроков перехода к конституционной монархии и были поддержаны в этом провинциальными комитетами. Под воздействием акти­визировавшихся петиционных кампаний маньчжурские власти были вынуждены пообещать ввести конституционное правление в 1913 г.

4. Подъем революционного движения.

Наряду с либеральной оппозицией, действовавшей легально на территории империи, а также в эмиграции (здесь особым вли­янием продолжали пользоваться вожди реформаторского движе­ния 1898 г. Кан Ювэй и Лян Цичао), не оставляли надежд до­биться свержения маньчжурской деспотии и деятели революци­онного движения во главе с Сунь Ятсеном. После ряда попыток организовать восстания, закончившихся неудачей, революционе­ры попытались объединить усилия нескольких революционных организаций, сложившихся в южных провинциях Китая в нача­ле XX в. Помимо «Союза возрождения Китая», в котором веду­щая роль принадлежала Сунь Ятсену, наиболее крупными были организации, действовавшие в провинциях Хунань, Чжэцзян и Цзянсу. В Хунани во главе «Союза китайского возрождения» (Хуасинхуэй) стоял Хуан Син (1874—1916), происходивший из семьи школьного учителя, мужественный человек и талантли­вый организатор. Хуан Сину предстояло сыграть выдающуюся роль в качестве военного руководителя революционеров. В Чжэц-зяне во главе «Союза возрождения славы Китая» (Гуанфухуэй) стоял видный интеллектуал Чжан Бинлинь (1868—1936).

Летом 1905 г. в Японии на основе объединения революцион­ных организаций, крупнейшей из которых являлся, конечно, «Союз возрождения Китая», был образован «Китайский револю­ционный объединенный союз» (Чжунго гэмин тунмэнхуэй). В ос­нову программы этой организации были положены «три народных принципа», сформулированные Сунь Ятсеном и пропагандиро­вавшиеся на страницах печатного органа лиги — журнала «Минь бао» (Народная газета). «Три народных принципа» — это нацио­нализм, демократизм и народное благоденствие. Под национа­лизмом в этот период Сунь Ятсен разумел свержение инородной

по своему происхождению правящей династии и возвращение к китайскому правлению. Демократизм подразумевал установление в Китае демократической республики. И, наконец, народное бла­годенствие означало решение аграрного вопроса путем установ­ления системы единого государственного налога на землю в за­висимости от ее рыночной цены, что, по мысли Сунь Ятсена, должно было привести к мобилизации дифференциальной рен­ты в руках государства, должного обратить ее на благо всего об­щества. Сунь Ятсен полагал, что эта система позволит постепен­но решить историческую задачу — дать землю тем, кто ее обра­батывает, и тем самым закрыть дорогу капиталистическому развитию Китая.

Несмотря на то что программа революционеров была направ­лена на освобождение от маньчжурского владычества, а сами революционеры в достижении этой цели рассчитывали на по­мощь со стороны западных держав, в сущности, это была имен­но доктрина китайского национализма, стремившегося, как от­мечено выше, соединить восстановление суверенитета Китая с идеями модернизации общества. Публикации на страницах «Минь бао», вдохновленные справедливым протестом против полуко­лониальной зависимости, в которую Китай был поставлен Запа­дом, подтверждали это.

В борьбе за достижение намеченных целей «Объединенный союз» использовал примерно ту же тактику, что и «Союз воз­рождения Китая». «Объединенный союз» не ставил перед собой задачу организации массового народного движения, его участ­ники полагали, что китайское общество уже достаточно подго­товлено к тому, чтобы объединиться под лозунгом свержения правящей маньчжурской династии. Остается лишь подготовить революционный взрыв в одном из районов Китая, и это вызовет общенациональное выступление против цинской деспотии. По этой причине участники «Объединенного союза» сосредоточи­лись на подготовке антиправительственных выступлений, стре­мясь, как и прежде, привлечь к этому тайные общества. Особое внимание уделялось пропагандистской работе среди солдат и офицеров китайской новой армии, главным образом тех ее час­тей, которые в большей степени были подготовлены к восприя­тию революционных идей.

Впоследствии Сунь Ятсен говорил, что свержению маньч­журской династии предшествовали 10 неудачных попыток ре­волюционных выступлений, предпринятых им и его сторонни­ками. После образования «Объединенного союза» его члены орга­низовали восемь восстаний, в основном в южных провинциях

Китая, закончившихся поражением. Видную роль в их органи­зации и проведении играл Хуан Син, однако в некоторых выс­туплениях непосредственно участвовал сам Сунь Ятсен. Во вре­мя шестого по счету восстания в Южной Гуанси (декабрь 1907 г.) он под пулями шел во главе шеренги революционеров, штур­мовавших укрепления г. Чжэнань-гуань, захват которого откры­вал путь в глубь провинции. Однако и на этот раз революционе­ров постигла неудача.

Наиболее мощным и хорошо подготовленным было выступ­ление в Гуанчжоу весной 1911 г. В нем приняли участие более 8 0 0 боевиков, объединенных в отряд «презревших смерть». Во главе, как всегда, стоял мужественный Хуан Син, прибывший в Гуан­чжоу в конце апреля. План, как и во время первого выступления «Союза возрождения Китая» в 1895 г., состоял в захвате отряда­ми боевиков правительственных учреждений и провозглашении революционной власти. Однако незадолго до намеченной даты восстания террорист-одиночка по собственной инициативе со­вершил покушение на командующего маньчжурскими войска­ми, и наместник распорядился ввести дополнительные меры пре­досторожности. Прибывшие в Гуанчжоу суда тщательно обыски­вались, а у солдат «новых войск», которых не без оснований подозревали в революционных настроениях, отбирали патроны и холодное оружие. Несмотря на то что часть отрядов не смогла прибыть в город, 27 апреля восстание началось. Хуан Син во гла­ве отряда бойцов атаковал и с боем взял резиденцию наместни­ка. Однако после этого революционерам пришлось вступить в кро­вопролитный бой с подоспевшим крупным отрядом правитель­ственных войск. Столкновения продолжались до глубокой ночи, Хуан Син был ранен в руку, революционерам пришлось отсту­пить. Переждав несколько дней на конспиративной квартире, Хуан Син бежал в Гонконг. «Объединенный союз» потерял в этом вы­ступлении 72 человека. Несмотря на поражение восстания в Гу­анчжоу, известие о нем широко распространилось в Китае, и это выступление сыграло свою роль в нарастании антиманьчжурских и революционных настроений.

Первая половина 1911 г. прошла под знаком углублявшегося общественного кризиса, ярким проявлением которого было дви­жение «В защиту железных дорог». В мае 1911 г. пекинское прави­тельство приняло решение о национализации строившихся же­лезнодорожных магистралей, соединявших Ханькоу (пров. Хубэй) с провинциями Сычуань и Гуандун. В результате этого решения пострадали китайские держатели акций, уже вложившие сред­ства в это предприятие. Объявив о национализации, цинское

правительство одновременно договорилось о займе у консорци­ума, предоставленного капиталами западных держав (Англия, Франция, Германия, США). Таким образом власти рассчитыва­ли поправить свое финансовое положение. Одновременно это означало фактическую передачу контроля над этим крупней­шим проектом в области национального предпринимательства иностранцам.

Действия пекинского правительства вызвали взрыв негодова­ния предпринимательских кругов провинций, участвовавших в осуществлении этого проекта. В особенности пострадали вклад­чики Сычуани, совещательный комитет по подготовке консти­туции которой возглавил движение протеста против решения правительства. Осенью 1911 г. оно переросло в вооруженные стычки с правительственными войсками, которые цинские войска уже не смогли подавить.

Литература.

1. Фицджералд Чарлз Патрик. История Китая / Л.А. Калашникова (пер.с англ.). — М. : Центрполиграф, 2005. — 459с.

2. Грэй Джон Генри. История Древнего Китая / А.Б. Вальдман (пер.с англ.). — М. : Центрполиграф, 2006. — 606с.

3. Васильев Л. С., Лапина З. Г., Меликсетов А. В., Писарев А. А. История Китая: Учебник для студ. вузов, обуч. по ист. спец. / А.В. Меликсетов (ред.) — 3-е изд., испр. и доп. — М. : Издательство Московского университета, 2004. — 751с.

4. Архипов Дмитрий Борисович. Краткая всемирная история. Наукометрический анализ / РАН; Институт аналитического приборостроения. — С.Пб. : Наука, 1999. — 189с.

5. Бадак Александ Николаевич, Войнич Игорь Евгеньевич, Волчек Наталья Михайловна, Воротникова О. А., Глобус А. Всемирная история: В 24 т. / И.А. Алябьева (ред.) — Минск : Литература