Министерство образования РФ

Урал ГАХА

Реферат на тему:

Храмы русской архитектуры

Выполнил: студент гр.

Проверил:

Г. Екатеринбург 2008г.

Архитектура Владимиро-Суздальской Руси

Церковь Бориса и Глеба в селе Кидекша

Остается до сих пор неясным, почему Юрий Долгорукий поставил каменный храм в четырех километрах от Суздаля в местечке Кидекша, тогда как в самом Суздале, являвшемся фактически главным городом княжества, он не построил ни одной белокаменной церкви. Предание о том, что в Кидекше находилась княжеская летняя резиденция, очень позднее — записано оно было только в XVIII столетии. Между тем в Кидекше сохранились остатки оборонительных валов. Здесь, на стратегически важном месте водного пути, вблизи устья речки Каменки («Каменка» на угро-финском языке — «Кидекша»), стояла небольшая крепость, прикрывавшая подступы к Суздалю. Эта речка с каменистым дном сливается с Нерлью, впадающей в Клязьму.

Типографская летопись, перечисляя постройки Юрия Долгорукого, упоминает под 1152 годом и храм во имя Бориса Глеба. «Степенная книга» сообщает о постройке церкви князем Юрием без какой-либо датировки.

Не исключено, что храм закладывался Юрием Долгоруким в честь своих младших сыновей Бориса и Глеба, соименных первым общепочитаемым святым Киевской Руси. Кидекшская церковь послужила усыпальницей для его сына — князя белгородского и туровского Бориса Юрьевича, умершего в 1159 году. Здесь же погребена жена Бориса Мария (†1161) и их дочь Ефросиния (†1202). Возможно, Андрей Боголюбский после смерти отца выделил Кидекшу в управление своему брату Борису, который «вовсе не отличался ратным духом» (Соловьев С.М. Сочинения в восемнадцати книгах. Кн. 1. — М., 1988. С. 695.).

Близ Борисоглебской церкви во время раскопок в 1851 году А. С. Уваров обнаружил «обломки колонн и баляс древнейшего византийского стиля», а позднее А. Д. Варгановым были найдены плинфы толщиной 3,5 см. Можно предполагать, что рядом с церковью находился княжеский терем.

Широко распространено утверждение, что Борисоглебовский храм, поставленный при Юрии Долгоруком в 1152 году, стал первым каменным памятником Северо-Восточной Руси. Однако это не совсем так. Здесь строил каменно-кирпичные храмы еще Владимир Мономах. Под 1108 годом в Львовской летописи говорится о постройке Владимиром Мономахом города Владимира и сделано важное прибавление: «И созда в нем церковь камену святого Спаса» (другие летописи относят строительство Спасской церкви к 1117 году). В родословце Супральской летописи есть топографическое уточнение: храм стоял «у Златых врат» , то есть, следует полагать, на том месте, где стояла более поздняя церковь с таким же посвящением. Однако археологическая разведка 1953 года не нашла никаких следов каменной постройки времен Мономаха. Правда, в черте Среднего города при земляных работах встречаются куски плинфы, похожие на кирпичи древнего периода. Место раннего Спасского храма так и не было найдено.

Храм в Кидекше стал первой чисто белокаменной постройкой в древнерусских северо-восточных землях. Он выстроен из хорошо отесанных квадров белого камня (высота — 43 см, длина — 27 см). На некоторых из них видны процарапанные знаки. Как и другие владимиро-суздальские постройки из камня, здание сложено в технике забутовки. Из квадров выкладывались две параллельные стенки, пространство между которыми забутовывалось камнями на известковом растворе. Фундамент, состоящий из булыжников, уходит на глубину около 1,5 м.

В 1238 году, при общем разорении Суздальской земли монголо-татарами пострадала и церковь Бориса и Глеба, но в следующем году усилиями ростовского епископа Кирилла она была отремонтирована. Впрочем, потом она долго оставалась заброшенной, и верха ее вместе с главой рухнули. Сохранились стены на всю их высоту по западному фасаду, а также центральные и западные прясла северной и южной сторон. В 1660-х годах при поновлении цекрви были разобраны и заново переложены своды, а также восточные столбы. Центральный объем храма при этом перекрыли сомкнутым сводом с маленькой декоративной главкой. Тогда же заложили южный портал и древние окна, пробив новые оконные проемы. Между тем древние окна и портал хорошо просматриваются в первоначальной кладке стен. Порталы очень простого профиля — в виде трех уступов. На середине высоты стен снаружи проходят небольшой отлив и аркатурный поясок, выше которого стена немного утончается. Аркатура, пожалуй, единственная существенная декоративная деталь памятника; впоследствии она разовьется в аркатурно-колончатые фризы будущих храмов владимиро-суздальского зодчества.

Внутри храма крестчатые столбы, лопатки простые однообломные, а наружные двухуступчатые. Сохранились своды хор и сами хоры, на которые входили, очевидно, изнутри храма по деревянной лестнице, ведшей к прямоугольному проему в северном своде хор.

Кладка и скупой декор храма прекрасно гармонируют с его общим строгим и суровым обликом. Архитектурный образ церкви Бориса и Глеба предельно лаконичен, спокоен и сдержан. Своей суровостью он сродни крепости.

В 1947 году в северном аркосолии была расчищена стенопись, исполненная, очевидно, в 80-х годах ХII века, при Всеволоде Большое Гнездо. По предположению Н. Сычева, на фреске изображена жена Юрия Долгорукого — Мария, происходившая из императорского рода Комнинов, а рядом — Пречистая Дева Мария, патронесса княгини (Сычев Н. Предполагаемое изображение жены Юрия Долгорукого // Сообщение Института истории искусства. Т. 1. — М.; Л., 1951. С. 51—62.). На южной стене различимо изображение двух всадников, возможно, волхвов или святых братьев Бориса и Глеба, во имя которых воздвигнут храм.

В ходе реставрационных работ 2004 года на восточном и западном склонах южного нефа были расчищены от слоев поздней штукатурки фрески XII века. В основном это растительные орнаменты и райские птицы. Они необычны и имеют определенное научное значение. В древних храмах Северо-Восточной Руси нет подобной стенописи домонгольского периода. Интересна и манера их исполнения, и цветовая гамма. Но работы по реставрации фресок были приостановлены.

Ближайшим аналогом церкви в Кидекше является Спасо-Преображенский собор в Переславле-Залесском, также построенный Юрием Долгоруким. Эти храмы, очевидно, возводили артели приднестровских мастеров, переданные в распоряжение Юрия Долгорукого его сватом — галицким князем Владимиром, в союзе с которым он боролся за киевский престол. В обоих памятниках видны черты романской архитектуры: использование техники белокаменной кладки, ранее не применявшейся в русских землях, строгая точность геометрических объемов, аркатурные фризы.

Архитектура Новгорода

Софийский собор 1045-1052гг

Собор Софии в Новгороде (рис. 1,2) — один из выдающихся памятников русском и мировой архитектуры, древнейшая (1045—1052 гг.) и самая крупная каменная постройка на русском севере.

Исключительное значение Софийского собора в общественно-политической жизни новгородского средневековья как главного здания и символа государства обусловило решающую роль его архитектуры в становлении не только новгородско-псковской школы, но и северо-русского зодчества вообще, поэтому выяснение композиционного замысла, определение древнейших форм собора и анализ последующих перестроек относятся к важнейшим вопросам истории архитектуры — вопросам об истоках и становлении русского зодчества.

В декабре 1961 г. было начато осуществление "Проекта воздушного отопления, совмещенного с приточно-вытяжной вентиляцией и кондиционированием воздуха" . Работы выполняла Новгородская специальная научно-реставрационная мастерская. Земляные работы внутри собора были начаты в декабре 1961 г. и продолжались весь 1962 г. В январе 1962 г. автору этих строк было поручено археологическое наблюдение, а затем и научное руководство работами ³⁾.

Учитывая уникальность памятника и множество неясных вопросов, с ним связанных, было решено воспользоваться устройством отопления для изучения его строительной истории. С этой целью на участках траншей магистральных каналов были проведены археологические раскопки и зондажи, давшие ответ на основные вопросы истории знаменитой новгородской постройки.

Прошедшие века и многократные перестройки существенно изменили первоначальный облик Софии, хотя самые ранние исследователи считали, что памятник в основном сохранился в древнем виде.

Уже в 30-х годах XIX в. Ф. Г. Солнцев представлял древнюю Софию как пятинефную постройку с западной галереей, которая имела вид экзонартекса с лестничной башней . И в середине XIX в. Макарий, автор первой капитальной работы по новгородскому зодчеству, утверждал, что "все повреждения не изменили того вида, который дан был [Софии] ... в половине XI века" .

Исследователи второй половины XIX в., напротив, сомневались в сохранности древнего памятника, полагая, что его уже не существует. В. Прохоров, например, писал: "Есть София новая, с именем которой соединены только древние исторические предания" . И это неудивительно, ведь во второй половине XIX в. памятник был совершенно искажен позднейшими перестройками, под которыми трудно было угадать подлинные формы XI в., поэтому попытки представить древнюю композицию и форму были очень далеки от истины и София Новгородская длительное время представлялась исследователям трехнефным зданием. Такие реконструкции во второй половине XIX в. предложили В. Прохоров , В. Суслов и А. Павлинов.

В 1893—1900 гг. под руководством В. В. Суслова были проведены крупные реставрационные работы, позволившие ответить на многие вопросы, касающиеся древнего облика собора. Однако вследствие недостаточной публикации результатов у последующих исследователей сложилось единодушное мнение о небрежном отношении Суслова к реставрации и изучению Софии Новгородской: "... в 1893 году В. Сусловым была искажена прекрасная древняя архитектура здания", — писал Н. И. Брунов . А. Л. Монгайт отмечал: "Небрежность исследователя (В. В. Суслова — Г. Ш.) ... лишает нас возможности опираться па его работы при решении вопросов, связанных с историей собора" ¹¹⁾. М. К. Каргер подчеркивал, что "к сожалению, В. В. Суслов..., имевший исключительную возможность изучить все стены собора без позднейшей штукатурки, лишь в очень малой степени воспользовался этими благоприятными условиями" ¹²⁾. Однако изучение обширных материалов В. В. Суслова убеждает в том, что мнение о небрежности его работы в Софии не отвечает действительности.

Рис. 1 Самый ранний известный план Софии Новгородской (начало XIX в.) Отдел рукоп. ГПБ, ф. 536 ОЛДП, Р 113, л. 16. Обнаружен С. Сивак.

В первую очередь об этом свидетельствуют рукописные материалы и большое число зарисовок и чертежей, хранящиеся в Музее Академии художеств ¹³⁾. Здесь часто отмечаются древние конструкции, в том числе на обоих этажах западной и южной пристроек ¹⁴⁾, а также полукруглые стены Рождественского придела ¹⁵⁾. Конечно, по такому значительному памятнику, как София Новгородская, наблюдения нужно было широко и подробно публиковать. К сожалению, имеющиеся публикации представляют собой краткие официальные отчеты и информации, в которых нет ответа на основной вопрос — о начальной объемной композиции Софии ¹⁶⁾. Лишь в протоколах X Археологического съезда в Риге 1896 г. сохранилось единственное опубликованное высказывание на эту тему: "Референт (т. е. В. В. Суслов — Г. Ш.) признал, что все боковые пристройки к собору, которые считались неодновременными со средней частью его, — построены одновременно" ¹⁷⁾. Однако Суслов не только не аргументировал это важное положение, но и ничего не сказал об архитектурно-конструктивном решении пристроек, их этажности, формах и функциональном назначении. Вероятно поэтому это высказывание не было замечено последующими историками архитектуры.

Вслед за И. Толстым и Н. Кондаковым, а также принимая во внимание летописные упоминания о захоронениях в притворах с середины XII в., А. Капустина считала, что "низкие нартексы, существовавшие на древних фундаментах до пристройки теперешних притворов", не первоначальны ²⁰⁾.

В отношении первоначальности пятинефного ядра у этих авторов сомнений уже не было. Однако позднейшие исследователи, ссылаясь на старые высказывания В. В. Суслова, все еще продолжали рассматривать Софию как трехнефный храм ²¹⁾. И последующие реконструкции ученых XX в. без новых натурных исследований и внимательного изучения материалов Суслова оставались умозрительными. В реконструкции 1927 г. Н. И. Брунов изобразил Софийский собор пятинефным не только без наружных галерей, но и без восточных членений крайних нефов ²²⁾. С этой реконструкцией согласен был и А, И. Некрасов ²³⁾.

В 1944—1947 гг. бригада Академии архитектуры СССР под руководством Н. И. Брунова произвела зондирование стен ²⁴⁾. Полностью графические результаты исследований так и не были опубликованы, но некоторое представление о ходе мысли исследователей дают реконструкции К. Н. Афанасьева ²⁵⁾, P. Кацнельсон и Н. Травина и отдельно Р. Кацнельсон ²⁶⁾ (рис. 3, 4). Частью общей программы исследований стали раскопки 1945— 1947 гг. под руководством А. Л. Монгайта ²⁷⁾.

Еще в 1944 г. Н. И. Бруновым была выдвинута гипотеза, полагающая, что древнейшей частью является пятинефное ядро собора с примыкающими по центральным осям с севера, запада и юга тремя притворами (рис. 5), к которым впоследствии, в XII в., были пристроены стены южной (Мартирьсвской) и западной (Корсунской) папертей (рис. 6), а в XVI в. выстроена северная паперть с приделом Иоанна Предтечи. Юго-восточный (Рождественский) и северо-восточный (Богословский) приделы Н. И. Брунов относил к перестройкам XII в. ²⁸⁾. Помещения в северо-восточном и юго-восточном углах, примыкающие к жертвеннику и дьяконнику, рассматривались как восточные башни ²⁹⁾.

А. Л. Монгайт поддерживал гипотезу Н. И. Брунова, хотя вынужден был признать, что вопрос первоначальности притворов еще не ясен ³⁰⁾, и считал, что археологические раскопки не дали возможности делать бесспорные выводы ³¹⁾.

Во время Великой Отечественной войны памятнику были нанесены большие повреждения ³²⁾. В процессе восстановительных работ, проводившихся Новгородской мастерской в 1944—1947 гг. А. П. Удаленков и С. Н. Давыдов отвергли мысль о трех притворах, предшествующих существующим папертям, придерживаясь предположения об изначальности основных существующих частей храма (северная паперть перестроена в XIX в.). Однако А. П. Удаленков представлял все паперти в виде открытых отдельно стоящих двухъярусных аркбутанов, объединенных аркадой в нижнем этаже. По его мнению, они послужили образном для аркбутанов Западной Европы ³³⁾ (рис. 7) и наличие их было вызвано технологией возведения стен: аркбутаны в процессе кладки подпирали огромные деревянные опалубки-щиты, заменим сложную систему деревянных опор. Указанные вспомогательные конструкции были якобы необходимы при возведении стен с большим количеством жидкого раствора.

Другие исследователи по-разному трактовали древнейший облик галерей. В отличие от А. П. Удаленкова, Ю. Н. Дмитриев, также участвовавший в исследованиях, отрицал существование открытых галерей, считая, что они "не только в верхнем, но и в нижнем эгаже представляли собою замкнутые помещения", как и ныне ³⁴⁾.

По мнению М. К. Каргера, открытые галереи, окружавшие собор, состояли, подобно наружным галереям Киевской Софии, из аркбутанов, соединенных между собой коробовыми сводами, но появление галерей он относил к перестройкам XII в. ³⁵⁾.

В отличие от М. К. Каргера, Н. Г. Порфиридов в своей книге поместил "предполагаемый первоначальный план Софии с открытыми со всех сторон галереями, но замкнутыми восточными приделами" ³⁶⁾. Там впервые опубликовано графическое предположение о том, что боковые восточные приделы первоначальны. Однако ни слова аргументации в пользу предполагаемой реконструкции сказано не было.

Поскольку северная галерея полностью перестроена в XIX в. и сведения о ней крайне скудны (напомним, Н. И. Брунов относил ее появление к XVI в.), было решено, используя земляные работы в северо-западной части галерей, с возможной полнотой выяснить строительную периодизацию и уточнить архитектурный облик наружных галерей. Этим вопросам и посвящается данная работа.

Рис. 9 Проект перестройки северной галереи архит. Праве

Рис. 10 План первого этажа. Реконструкция Г. Штендера на 1050 г.

А — место крещальни XI в., позднее Стефановского придела; 1 — погребение княгини Александры; 2 - погребение княгини Анны; 3 - погребение князя Владимира Ярославича

Интересен пример строительной деятельности мастеров, свидетельствующий о практической сметке и гибкости принимаемых решении. Вероятно, западная галерея возводилась раньше боковых. Ее северная стена и вся южная часть были перевязаны с кладкой основного объема ⁶⁶⁾, а верхние пяты аркбутанов не обеспечивали достаточного скольжения. При различной высоте объемов (кладка основного объема в верхней части опережала кладку галерей), а следовательно, и разной нагрузке произошли деформации (вертикальные сдвиги) в аркбутанах, что вызвало подведение полуциркульных арок под четвертные (рис. 25). При строительстве же боковых галерей стены (в южной галерее) и арки (в северной галерее и приделах) возводили впритык без перевязи с кладкой основного объема. Верхние пяты аркбутанов здесь обеспечивали необходимое скольжение опоры.

Первоначально входы в северо-западный придел были с запада ⁶⁷⁾ и юга из западной галереи. Как показали исследования, южный вход был заложен еще в XI в. в связи с устройством в западной паперти крещальни или в XII в. при погребении за проемом архиепископов Иоанна и Григория. Вновь проход сделан в 1856 г. ⁶⁸⁾

Материалы исследований представили функциональную и архитектурно-конструктивную сущность северной галереи в следующем виде. Уже первоначально в ней размещались два придела: в восточной и западной частях. Между ними находилась полуоткрытая паперть ⁶⁹⁾. Таким образом, на всем протяжении, за исключением центрального компартимента, северная галерея была замкнутой, в отличие от южной и западной ⁷⁰⁾ (см. рис. 19). Паперть отделялась от приделов двумя поперечными стенами: восточной с входом в восточный придел и западной, имевшей криволинейное очертание алтарной апсиды ⁷¹⁾.

Итак, в связи с размещением приделов исключается предположение об открытой аркаде во внешней стене северной галереи. Исключается и конструктивная основа в виде аркбутанов-полуарок, с асимметричным решением интерьера по продольной оси (именно такова южная галерея, не считая восточного придела и крайнего западного членения).

Об отсутствии северных аркбутанов свидетельствует и следующее: остатки древнейших выступов северной стены для аркбутанов слишком малы (55—60 см вместо 140—150 см южной и 260— 270 см западной галерей) и близки выступам противоположных лопаток. Следовательно, они являются остатками лопаток, переходивших в полуциркульные арки. Это убедительно подтверждают и одинаковые (парные) прикладки у противоположных лопаток.

С востока приделы были ограждены стенами апсид. Таким образом, северная галерея имела по продольной оси не только симметричное решение интерьеров, но и симметричное расположение архитектурных конструкций: лопаток по обеим продольным стенам, окон между лопатками ⁷²⁾, полукруглой апсиды и, наконец, малых форм, связанных с литургией, — алтарной преграды и престола (рис. 26, 27).

Из сказанного видно, что в первых этажах симметричных северной и южной галерей, а также западной различные функции потребовали разного архитектурно-конструктивного решения. В западной галерее, которую начали строить раньше, была сделана перевязь, что вскоре привело к деформации конструкций. Это было учтено при строительстве боковых галерей: несмотря на различную структуру, сущность их "работы" оказалась одинаково удачной. Деформации северной галереи еще в домонгольский период, обрушение и 1276 г., а также перестройка в 30-х годах XIX в. связаны с расположением северной галереи у оврага, засыпанного в 1044 г. за год до строительства Софии ⁷³⁾ (археологические исследования 1972 г. автора настоящей статьи и археолога Б. Д. Ершевского в Никитском корпусе).

Об атрибуции северо-западного придела. Следы престола и алтарной преграды, относящиеся к первоначальному строительству, с несомненностью свидетельствуют о размещении в этой части Софии придельной церкви еще в середине XI в. Восточные приделы (Рождественский ⁷⁴⁾ и симметричный ему Иоанно-Богословский ⁷⁵⁾), как и галереи, были задуманы и выполнены в комплексе строительства Софии ⁷⁶⁾. Следовательно, предположения о том, что Софийский собор вначале имел один престол, а придельные храмы устроены позднее ⁷⁷⁾, не нашли подтверждения.

Как же именовался северо-западный придел, каковы назначение и история его перестроек? Самое раннее известное нам упоминание "Иоанна в темнице" приводится в грамоте 1504 г., пожалованной Софийскому собору Иваном III. Если предположить, что придел был посвящен Иоанну Предтече не в XI в., то посвящение могло состояться в XII в. при захоронении здесь архиепископа Иоанна, но вероятнее всего, в 1439 г. в связи с чудом "обретения мощей" того же Иоанна Чудотворца — героя знаменитой легенды о битве новгородцев с суздальцами 1169 г. ⁷⁸⁾

В сообщениях летописей четко разделяются захоронения в приделах и притворах. Так, под 1186 и 1193 гг. говорится о захоронении архиепископов Иоанна и Григория в притворе ⁷⁹⁾, а под 1180 г. — о погребении князя Мстислава Ростиславича Храброго в приделе "... святей Софии у святыя Богородицы" ⁸⁰⁾. Двумя годами раньше другого Мстислава Ростиславича (Владимирского) погребли в притворе ⁸¹⁾. В 1199 г. "положиша в притворе архиепископа Мартирия" ⁸²⁾, а в 1218 г. "... в приделе святей Богородицы Василия Мстиславича" ⁸³⁾. И под 1223 г. говорится о погребении архиепископа Митрофана: "... в святей Софии в притворе" ⁸⁴⁾.

Следовательно, во второй половине XII в. при захоронении архиепископа Иоанна придела в западной части северной галереи уже не было. Археологические исследования это полностью подтверждают: при укреплении стен и сводов был разобран ранний престол и перестала существовать алтарная преграда, заложенная кладкой усилителей. Но характер расположения плит последующего пола в алтарной части дает основание предполагать возобновление придела ⁸⁵⁾, правда, это произошло уже после падения стены в 1276 г., так как упомянутый пол относится к восстановительным работам XIII в. Неизвестно, однако, наименование придела в это время.

Следующее после 1504 г. упоминание о приделе Иоанна Предтечи ошибочно отмечено под 1526 г. О больших строительных работах архиепископа Феодосия сказано: "Выметали опоры да своды доспели, да над гробом доспел теремци, да двери пробил" ⁸⁶⁾. Но там же строительные работы приводятся под 1547 г.: "Свящали церковь Ивана Предтечу. Церковь всю понови и двери на стороне придела" ⁸⁷⁾. Другие летописи описывают эти работы также под 1547 или 1548 г.: "Лета 7056 в той же церкви в святем Иоанне Предтечи в темницы архиепископ Феодосии подпоры деревянные из церкви выметал да своды каменные доспел, да над гробом над чудотворцевым доспил каменой теремец, да церковь всю выбелил, да двери пробил на северную страну противу чудотворцова гроба, да икон в церкви и алтаре прибавил..." ⁸⁸⁾. Дополнительные сведения убеждают в правдивости записи событий: "В исходе лета (1547 г. - Г. Ш.) владыка Феодосий повеле створити в придели святей Софии, в святом Иоанне Предтечи рекше в темници, двери в церковь от дьячего двора (на северную сторону - Г. Ш.), а другие в святую Софею ⁸⁹⁾, и надгробие устроя над гробом Ивана архиепископа Новгородского велми чюдно; н окно сотвори велико от дьячего двора: и свяша 10 лета 7056/го в начале индикта, месяца сентября... и повеле быти вседневной" ⁹⁰⁾. Из последнего контекста видно, что сообщение четвертой летописи заслуживает наибольшего доверия, а сообщение второй летописи о работах 1526 г. — поздняя вставка. Так как двери пробили в северной и южной стенах придела, напрашивается вывод о том, что двери до ремонта 1547 г. были одни и располагались с запада, со стороны Владычного двора еще с древности ⁹¹⁾.

По-видимому, после устройства новых дверей западный вход был заложен, что можно предположить из сообщения о погребении архиепископа Серапиона в 1553 г. "в приделе у Софии в церкви Усекновение честные главы Иоанна Предтечи..." ⁹²⁾ "идеже честный гроб великого чюдотворца Иоанна архиепископа Новгородского вшед в церковь на правой руце у полуденные стены... ⁹³⁾". Если бы ориентация захоронения Серапиона в юго-западном углу давалась относительно западного входа, достаточно было бы лишь части фразы: "вшед в церковь на правой руце..." Дополнение "у полу- денные стены" необходимо лишь при расположении двери где-то в середине северной стены придела.

Уточнение места захоронения Серапиона в рукописи первой половины XVII в., опубликованной А. Никольским: "Да вне темницы той (склепа у южной стены — Г. Ш.) в церкви Иоанна Предтечи гроб Серапиона архиепископа Новгородского позади (западнее — Г. Ш.) темницы" ⁹⁴⁾, — подтверждает отсутствие западного входа в это время, так как где-то здесь разместили гробницу архиепископа.

Несколько слов о формуле наименования придела. В поздних списках летописей и в литературе о Софии в названии придела Иоанна Предтечи часто встречается слово "темница". Одни авторы видели причину в том, что церковь была совершенно темной, другие считали, что она была тюремная (темничная), третьи - объясняли такое название пещерой-темницей склепа Иоанна. Вероятнее же, все дело в полноте формулы наименования, которая несколько длинновата и сокращалась новгородцами в различных вариантах: церковь "Усекновения честные главы Иоанна Предтечи в темнице".

Но о первоначальном именовании придела источники молчат, можно лишь делать предположения, которые приводятся ниже.

Придел Стефана-архидиакона. Уже в XIX в. Стефановского придела не существовало. Когда он появился и где размещался? Стефановский придельный храм, как и Предтеченский, впервые упомянут в грамоте Ивана III в 1504 г. ⁹⁵⁾ как "неизвестно когда и кем построенный" ⁹⁶⁾. Высказывались различные мнения о месте размещения придела.

П. Соловьев писал, что он находился на северо-восточной стороне ⁹⁷⁾ "у северной стены нынешнего собора" ⁹⁸⁾. В. Передольский придерживался иного мнения: "Придел этот был в задней части нынешнего Предтеченского-Темничного" и считал, что при пробивке в конце XIX в. западной части северной стены было разрушено погребение княгини Александры — супруги строителя собора ⁹⁹⁾.

А. Никольский в комментариях к публикуемой им рукописи XVII в. "О святей соборной церкви Софии Премудрости Божий иже в Велицем Новеграде и новгородских чудотворцах идеже койждо лежит" отмечал, что "Стефановский придел занимал одно из отделений (часть) Корсунской паперти" ¹⁰⁰⁾.

В Чиновнике Софийского собора в день памяти создателей храма 4 октября, установленный архиепископом Евфимием ¹⁰¹⁾ говорится: "…Рассылка властей по храмам где кому панихиды петь. В Корсунскую паперть у Стефана архиепископа... на создателях поставляют: на великого князя Владимирове гробе и великие княгини Анны 2 стопы..., да на великие княгини Александры гробе ковш кутьи да стопа... да на великих князях на великого князя Мстислава Ростиславича гробе и великого князя Феодора по стопе... да на дву гробах великого князя другого Мстислава, да в паперти на великого князя Василева по ковшу кутьи..." ¹⁰²⁾. Из текста видно, что "поставлялось" по одной стопе или ковшу на каждое погребение. Указание "на великого князя Владимирове гробе и великие княгини Анны 2 стопы..." свидетельствует об одном общем помещении, в котором находились две гробницы "создателей". В тексте нет точной локализации Стефановского придела, но видно, что он помещался в районе Корсунской паперти.

В летописце начала XVII в. читаем: "У Софейстии в паперти стого Стефана положен князь Володимер Ярославич и мати его княжня Анна..." ¹⁰³⁾. Из сопоставления этого описания с предыдущими выясняется, что Корсунская паперть, названная здесь папертью св. Стефана, является его притвором, через который попадали в Стефановский придел.

Это сообщение дает общее указание на то, что придел находился в северной стороне и в то же время в Корсунской паперти, с гробницей Александры у южной стены. А в рукописи А. Никольского ¹⁰⁵⁾, сказано: "А от митрополича двора... паперть каменная... и в той паперти на левой стране (в северной части — Г. Ш.) лежат создатели святаго храма того благоверный князь Владимер на каменном гробе на верх земли цел и нетленен да благоверные княгиня Анна, да за стеною в пределе святого архидиакона Стефана великая княгиня его Александра" ¹⁰⁶⁾. Несомненно перечисление гробниц "создателей" ведется от западного входа на север.

Итак, Стефановский придел локализуется в северо-западной части галерей. Но в каком членении?

Уже ясно, что изложенная выше точка зрения П. Соловьева несправедлива. Неправ и В. Передольский. Стефановский придел не мог находиться в западной части придела Иоанна Предтечи "за стеною" (северной) Корсунской паперти, так как эта часть помещения северной галереи была наглухо изолирована от Корсунской паперти ¹⁰⁷⁾, а из приведенных сообщений письменных источников известно, что Корсунская паперть является притвором Стефановского придела.

Следовательно, предположение о размещении Стефановского придела в западной части нынешнего Предтеченского отпадает. Остается Корсунская паперть. Таким образом, подтверждается указание Чиновника.

Посмотрим, где в западной галерее мог размещаться Стефановский придел с гробницей Александры. По рукописи Никольского, "У церьковных западных дверей налеве" (в центральном компартименте) погребен в 1627 г. митрополит Киприон ¹⁰⁸⁾; следовательно, если бы гробницы Владимира и Анны находились здесь, то либо погребению Киприона и других иереев это место не досталось, либо они вытеснили бы княжеские, чего не произошло, так как источники об этом молчат.

Значит, "создатели" до XVII в. находились в одном из двух компартиментов паперти, соседних с центральным. Если иметь в виду глухую стену, отделявшую западную паперть от придела Иоанна Предтечи, то станет очевидно, что придел Стефана с гробницей Александры удобнее всего размешается не в проходном компартименте, а в следующем за ним — тупиковом. С юга он был огражден стеной с дверью. Только в этом случае остальные компартименты Корсунской паперти окажутся папертью (притвором) Стефановского придела.

Следовательно, гробницы Владимира и Анны, находившиеся не в Стефановском приделе, а в паперти, и должны были стоять и первом компартименте к северу от центрального. У южного аркбутана — гробница Владимира, у северного — гробница Анны. "Да за стеною (за северным аркбутаном паперти — Г. Ш.) ... в приделе святого Стефана великая княгиня Александра" ¹⁰⁹⁾... "на правой страны" ¹¹⁰⁾, т. е. с юга. Итак, все разместилось по местам в соответствии с указаниями письменных источников.

При исследовании В. В. Сусловым западной паперти под современным полом между аркбутаном галереи и противоположной лопаткой основного объема, отделявшими Стефановский придел от остальной части Корсунскои паперти, обнаружен остаток каменной стенки на цемяночном растворе, которую, судя по надписи на зарисовке, В. В. Суслов принял за "седалище" — скамью, хотя по характеру линии видно, что верхняя кладка стены разобрана ¹¹¹⁾. К тому же скамья не могла размещаться поперек галереи, загораживая проход. К ней подходит гладкий раствор древнего цемяночного пола — "заливки" (рис. 28). Значит, это стенка, ограждавшая Стефановский придел с юга, а следовательно, выделение этого помещения из пространства галереи произошло, по-видимому, в период, близкий строительству (середине XI в.) ¹¹²⁾.

Исследование нами наружной стены западной галереи показало, что открытые арочные проемы были лишь в двух пряслах — главном и соседнем к северу (в отличие от южной галереи, где открытыми были все три компартимента).

Третье прясло, принадлежащее Стефановскому приделу, не имело арочной лоджии. Случайно ли это? Вероятно, нет. Напрашивается следующая гипотеза. С самого начала здесь, вне основного храма, размещалась необходимая в ранний период крещальня, где производился обряд крещения язычников, т. е. обряд обращения в христианство "оглашаемых" тут же рядом в западной галерее.

Северо-западный придел вначале мог быть посвящен Стефану-архидиакону. Позднее, как показали археологические исследования, он был ликвидирован и, возможно, с частью погребений перенесен в расположенную по соседству крещальню, к тому времени ставшую ненужной

Вопрос о времени погребения князей-"создателей" Владимира и Анны в западной галерее заслуживает специального рассмотрения.

Посвящение северо-западного придела Иоанну Предтече, как отмечалось выше, могло произойти в XV в. в связи с политическим актом архиепископа Евфимпя II --- "обретением мощей" и канонизацией "героя" битвы новгородцев с суздальцами архиепископа Иоанна — одного из прославленных государственных деятелей феодальной Новгородской республики.

Архитектура Московского княжества

Кремлевский Архангельский собор 1505-1509гг

Архангельский собор замыкает линию застройки на Боровицком холме. Северный и западный фасады его обращены на древнюю Соборную площадь, южный - на Москву-реку. Существующий Архангельский собор построен в 1505-1509 гг. Алевизом Новым. Постройка началась при Иване III и была закончена при его сыне, великом князе Василии Ивановиче. До этого здесь находился древний Архангельский собор, сооруженный еще Иваном Калитой в 1333 г. в память избавления Москвы от сильного голода. В начале XVI в. его из-за теснощ разобрали и освободили место для постройки более обширного храма. Стены собора, имеющие три членения с севера на юг и пять членений с запада на восток, завершаются зако- марами. Закомары украшены белокаменными раковинами, а фасады - пилястрами с капителями, карнизами и высоким белокаменным цоколем. Снаружи стены собора делятся на два яруса горизонтальным поясом, что придает ему вид двухэтажного гражданского здания. Венчают собор пять куполов. Центральный купол был позолочен, а боковые покрашены серебристой краскйй. o С восточной стороны к собору в конце XVI - начале

XVII в. были пристроены две одноглавые церковки - "святого Уара" и "Иоанна Предтечи". На севере и западе собор украшают резные белокаменные порталы в стиле итальянского Возрождения. С южной, западной и северной сторон были крытые галереи, сломанные в XVIII в. (сохранилась галерея только с южной стороны). В конце XVIII в. с северной стороны к собору архитектором М. Ф. Казаковым был пристроен в готическом стиле портал, разобранный в 1920 г. С юго-западной стороны к собору примыкает каменная палатка. Ее возвели в 1826 г. на месте бывшей "судной избы Архангельских вотчин", в которой чинился суд над оброчными крестьянами, не уплатившими податей. Подвалы этой "избы" сохранились до наших дней. Во время нашествия Наполеона на Москву французы устроили в Архангельском соборе винный склад, а алтарь использовали как кухню. Все ценности собора были расхищены. После разгрома наполеоновских полчищ собор восстановили в прежнем виде. Кроме дневного света, собор освещается девятью позолоченными паникадилами, сделанными в XVII в. Впервые собор был расписан вскоре после построения. Некоторые фрагменты стенописи, открытые при-реставрации 1955 г., дают возможность предполагать, что выполнялась она мастерами школы Дионисия. К 1652 г. первоначальная роспись сильно обветшала и была, удалена вместе со штукатуркой. После этого собор расписали заново (в 1652, 1660, 1666 гг.). Роспись собора производила большая группа художников, вызванных в Москву -"для государева дела" из многих русских городов - Костромы, Ярославля, Владимира, Вологды, Новгорода, Устюга и др. В их числе - московские жалованные иконописцы Степан Рязанец, Федор Козлов, Федор Зубов, Иван Филатов. Отбирал иконописцев замечательный художник Симон Ушаков. Стенопись Архангельского собора в целом выполнена в одной манере и носит литературно-повествовательный характер. Она раскрывает некоторые стороны русского быта, ярко отражает патриотическую борьбу русского народа за свою национальную независимость. С огромным мастерством написаны батальные сцены, прославляющие подвиги русских людей. Религиозная тематика в живописи отступает на второй план. Большой интерес представляют условные изображения русских князей. В них хорошо передан покрой княжеского платья, типичного для древней Руси, разнообразие растительного и цветочного орнамента. На юго-западном столбе изображен Александр Невский- герой Ледового побоища (1242 г.), на северо-восточном - его сын Даниил Александрович, при котором сложилось Московское княжество. На южной стене находятся изображения московских князей Ивана Калиты и Димитрия Донского. На протяжении ряда веков стенопись 1666 г. много раз прописывали маслом (в 1773, 1826, 1853 гг.). О древней росписи забыли и считали, что она не сохранилась. Центральную часть собора отделяет от алтарей резной деревянный золоченый иконостас 13-метровой высоты. Он представляет собой - образец резьбы по дереву XVIII XIX вв. В иконостасе размещены памятники древней русской иконописи XV-XVII вв., среди которых выделяется икона "Архангел Михаил", приписываемая Андрею Рублеву. Архангельский собор еще со времени Ивана Калиты был усыпальницей великих московских князей и царей. Самая древняя гробница - Ивана Калиты, умершего в 1342 г., - находится у южной стены собора.

Погребения .в соборе продолжались до Петра I. Исключением является захоронение императора Петра II, умершего в Москве от черной оспы в 1730 г. Всего в соборе - 54 захоронения, или 46 гробниц (есть гробницы с двумя и тремя захоронениями). Гро'бницы представляют собой надгробия из белого камня. На них вырезаны надписи славянской вязью о времени и имени похороненного князя или царя. В соборе похоронены Димитрий Донской и Иван III (гробницы у южной стены), Иван Грозный и его сыновья (гробницы в южном алтаре) и другие деятели русской истории. У правого юго-восточного столба помещается рака сына Ивана Грозного-царевича Димитрия, останки которого перенесены в собор царем Василием Шуйским в 1606 г. из Углича. Над гробницей была сделана резная белокаменная позолоченная сень. В 1955 г. ее реставрировали как памятник истории и прикладного искусства начала XVII в. и вернули ей первоначальный вид. Архангельский собор особо почитался великими князь ями и царями, которые приходили сюда на поклонение своим предкам - после венчания на царство, при отправ лении в поход, возвращении и т. д. o В собор делались богатые вклады, целыми деревнями приписывались крепостные крестьяне. Из архивных документов известно, что к Архангельскому собору было приписано 18 тысяч крепостных крестьян. Архангельский собор - замечательный архитектурно-художественный и исторический памятник.

Троицкий Монастырь Сергия Радонежского

История основания Троицкого монастыря. Роль Преподобного Сергия Радонежского

Троицкий монастырь был основан в середине XIV века (вероятнее всего в 1345г.) в глухих лесах северного Подмосковья. На холме Маковец, при слиянии рек Вондюги и Кончуры братья Варфоломей и Стефан, из города Радонеж, построили небольшую деревянную келью. Варфоломей приняв монашество войдет в историю под именем Преподобного Сергия. После основания монастыря его территория расширяется, сюда стекаются люди. В 1355 году в монастыре вводится общежитейный устав.

Основатель монастыря Сергий Радонежский (1314 - 1392) поддерживал политику московских князей по единению сил для борьбы за национальную независимость. Он становится духовным наставником московского князя Дмитрия Ивановича, крестит его детей, участвует в разрешении междоусобных споров.

Во второй половине XIV века произошло значительное изменение в политической жизни Руси. Все больше ослабевает ее зависимость от Золотой Орды. Дмитрий Иванович отказался от выплаты ей дани. Правитель Орды темник Мамай начал готовится к большому походу на русские земли. Летом 1380 года, собрав огромные военные силы, он двинулся к русским границам. Ему противостояли не разобщенные княжеские дружины, а общерусское войско. Перед решающим сражением князь Дмитрий приезжает в Троицкий монастырь, чтобы получить у Сергия Радонежского благословение на ратный подвиг. Игумен посылает с князем на битву двух монахов- воинов Александра Пересвета и Андрея Осляблю.

Русские войска действовали быстро и решительно, навязав ордынцам сражение в невыгодных условиях. С поединка между богатырями Пересветом и Темир- Мурзою (Челубеем) началось историческое сражение на Куликовом поле. Значение Куликовой битвы было огромно. Она укрепила влияние вдохновителей великой победы - Сергия Радонежского и его монастыря. Для того чтобы почтить память погибших в битве князь Дмитрий, уже получивший прозвище Донской, вновь посещает Троицкий монастырь.

После смерти Сергий был погребен на территории монастыря. В 1422 году он причислен к лику святых и провозглашен “покровителем земли Русской” и “заступником перед богом”. Над гробом Преподобного Сергия в том же году закончено строительство Троицкого собора, который и в наши дни является действующим.

Роль Троицкого собора в архитектурном ансамбле лавры

Белокаменный Троицкий собор (1422- 1423) стоит на месте трех последовательно сменявшихся деревянных церквей - 1345, 1356 и 1412 годов. Он отмечает собой исторический центр, вокруг которого происходило все последующее формирование монастырского ансамбля. Небольшая площадь перед ним до сих пор сохранила те же размеры что и во времена скромной обители Сергия. Но за шесть столетий вокруг этого здания появилось такое количество первоклассных памятников разных времен и стилей, какое вряд ли можно увидеть вместе где - либо еще. Так, непосредственно к Троицкому собору примкнул небольшой одноаписный храм - Никоновский придел (1548), недалеко от них разместилась Духовская церковь (1478); восточнее расположен величественный пятиглавый Успенский собор (1559- 1585), рядом с ним видна филигранная Надкладезная часовня (конец XVII в.); с северной стороны взметнулась в высь свеча пятиярусной колокольни (1740 - 1770), а всю западную сторону занимает протяженный Казначейский корпус келий (XVII - XIX вв.). В просветах между этими зданиями и как бы обрамляя их видны Митрополичьи покои (1778), монументальная Трапезная на высоких арках гульбища (1686- 1692) с миниатюрной восьмигранной Михеевской церковью (1734) у ее подножия, букет золотых глав высокой надвратной церкви (1693- 1699) над главным входом в монастырь, великолепно убранные изразцами торжественные царские Чертоги (конец XVII в.), вычурная ротонда Смоленской церкви на своеобразном стилобате из четырех криволинейных лестниц- папертей (1745) и нарядные Больничные палаты с шатровой церковью Зосима и Савватия (1635- 1638). Центр этой главной монастырской площади отмечен памятным четырехгранным обелиском из песчяника (1792), на гранях которого, говоря словами Н.М. Карамзина, “ изображены четыре эпохи славы монастыря и незабвенные услуги, оказанные им России”.

Троицкий собор, как главная святыня монастыря, больше и чаще других зданий подвергался различным дополнениям и переделкам. В следствии этого к началу XX века облик Троицкого собора оказался существенно искаженным.

Архитектура Троицкого собора

Исследования, а затем полная реставрация памятника (1966) показали, что он представляет собой образец того нового типа храма, который был выработан на московской земле в годы высокого подъема национального искусства, последовавшего за знаменательной победой на Куликовом поле. Это относительно небольшая четырехстолпная церковь с одной главой и тремя невысокими апсидами; строгую гладь ее стен завершают киливидные закомары, форму которых подхватывают два ряда кокошников, создавая переход к башнеобразному барабану, увенчанному шлемовидным куполом и крестом простого рисунка. Однако, несмотря на небольшие размеры, Троицкий собор производит впечатление величественного и мощного сооружения; весь его облик как бы подчеркивает мемориальное назначение храма, поставленного над гробом Сергия Радонежского. Так, необычен эффектный наклон стен к центру здания (до 45 см), придающий ему особую зрительную устойчивость и вместе с тем устремленность ввысь. Это впечатление усиливается пирамидальным сужением кверху высокого барабана и его постамента, а также последовательным применением подобного приема построения порталов, окон, кокошников и т.д.

Стены собора выложены из правильных блоков белого камня; узкие, редко расположенные щелевидные окна подчеркивают толщину и массивность его конструкций. Членение фасадов сохраняет традиционную трехчастность, но это уже не обычная владимиро-суздальская разбивка поверхности стен лопатками тонкого профиля с полуколоннами, переходящими в обрамление закомар. Плоские лопатки Троицкого собора очень массивны и приобретают значение конструктивных пилястр; на их копители опирается арочная кладка килевидных закомар, поле которых отделено от плоскости стен дополнительным уступом. Таким образом, здесь впервые в русской архитектуре появляется оригинальная трактовка классической ордерной системы, получившая затем своеобразное развитие в сооружениях последующего столетия.

Единственным украшением фасадов собора служит широкий пояс из трех лент искусно высеченного орнамента; он как бы стягивает тело храма, разделяя его на две неравные по высоте части, а также огибает верх алтарных апсид и высокого барабана главы.

Благодаря строгой закономерности в построении каждого элемента интерьера наклон стен и пилонов, крутые формы арок и сводов создают впечатление значительно большей высоты в храме, нежели это есть на самом деле. Такая стройная система хорошо продуманных искусственных ракурсов и оптических поправок (курватур) лучше всего свидетельствуют о высоком профессиональном мастерстве строителей этого храма, в совершенстве владевших сложным искусством архитектуры.

Торжественная архитектура Троицкого собора, строгость и монументальность форм хорошо соответствовала его назначению в качестве усыпальницы одного из популярных поборников единения земли Русской.

Архитектура Пскова

Троицкий Собор 1365-1367гг

Издревле Троицкий собор был главной святыней не одного только города Пскова, но и всей Псковской земли. Для Псковичей он имел тоже значение, что Софийский собор для Новгородцев. Воинственный клич: «постоим за Святую Троицу!» возбуждал мужество ратных людей во время битвы. Победу над врагом Псковичи приписывали не себе, а милости Святой Троицы. Всякое важное дело предпринималось не прежде, как помолившись Святой Троице. Самое государство Псковское отождествлялось с «домом Святой Троицы». Так, например Псковичи в 1461 году благодарят великого князя за посылку «в дом Святой Троицы» воинского отряда для борьбы с немцами. В Троицком соборе или возле него вершились все важнейшие государственные дела: в соборе сажались на княжение Псковские князья; возле собора находился княжеский дом; тут же собиралось вече; в соборе находился особый ларь для хранения государственных документов. Словом, - собор был центром государственной жизни Пскова.

Ныне существующий Троицкий собор есть 4-й по счету. Первый храм, по преданию, был сооружен во времена святой Ольги, приславшей из Киева «много злата и сребра» на его построение. Это был храм деревянный. Год сооружения его неизвестен, но если принять за верное указание летописи о посещении святой Ольгою Псковско-Новгородской области в 957 году, то следует признать, что первый Троицкий храм был выстроен во второй половине X века. Он простоял до 1137 года, когда святой князь Всеволод-Гавриил заложил на месте прежнего деревянного новый каменный собор, оконченный в 1138 году. Впоследствии в этот храм были положены мощи его создателя, святого князя Всеволода. Этот второй по счету собор простоял до 1363 года, когда свод его рухнул, повредив отчасти и святые мощи. В 1365 году на старом основании заложен новый собор при посадниках Анании и Павле и освящен в 1367 году. По счету это был уже третий собор. Спрашивается: какова была архитектура этих трех последовательных храмов? Относительно первого, деревянного, мы не имеем никаких сведений. Что же касается второго и третьего, то материалом для суждения о них служат следующие иконы: 1) святого Всеволода-Гавриила с храмом в левой руке – в Троицком соборе, у мощей благоверного князя. Храм изображен одноглавым, с 5-ю рядами закомар. 2) Такая же икона в Козмодемьянской церкви с Примостья; храм одноглавый, с 2-мя рядами закомар; над 2-м рядом стоит восьмигранник с окнами; на нем трибун также с окнами и с арочными украшениями по карнизу; на трибуне луковичная глава с 8-ми конечным крестом. 3) Такая же икона в церкви святого Николая со Усохи; храм пятиглавый, с двумя рядами закомар. 4) Такая же икона в Васильевской церкви. 5) Видение старца Дорофея в Псковской от пролома церкви – храм одноглавый с двумя рядами закомар, но форма последних отличается от двух предыдущих икон: на тех все закомары кружальные, а здесь они с заостренными подвышениями; расположение их так же иное. 6) Икона с тем же сюжетом, находящаяся в Гостином ряду, у лавки Жиглевича; храм сходен с описанным. 7) Сретенская икона; храм пятиглавый, с двумя рядами закомар, стоит на высоком подклете, вследствие чего форма его не кубическая, а вытянута вверх, весьма подходящая к нынешней; закомары с подвышениями, как на № 5; формы их и самое устройство почти тождественны с реставрацией собора Рождества Пресвятой Богородицы в Ферапонтовом монастыре (конца XV века).

Так как эти иконы, за исключением № 7, остаются неисследованными, к тому же некоторые из них закрыты ризами, то мы не решаемся делать никаких выводов, предоставляя это лицам сведущим и опытным. В 1609 году, во время сильного пожара, в Кремле взорвало пороховой склад, отчего рухнули все стены по обоим набережным – Великой и Псковы. В соборе все сгорело, кроме гробницы святого князя Довмонта. (Несмотря на то, что сведение это взято из летописи, не подлежит сомнению, что оно нуждается в существенной поправке: кроме мощей святого Довмонта, были также спасены и мощи святого Всеволода, почивавшие открыты в Благовещенском приделе Троицкого собора). Очевидно, что храм был исправлен, так как простоял до 1682 года, когда митрополит Маркелл приступил к постройке на его месте нового собора из тесаной плиты, на старой основе. Но не успели его выстроить как своды и вся верхняя часть обрушились. В 1691 году митрополит Илларион стал продолжать постройку, которая была, наконец, окончена и освящена в 1699 году, при митрополите Иосифе. Это и есть нынешний Троицкий собор, четвертый по счету. Он несколько раз подвергался пожарам и был реставрирован снаружи и внутри. В 1770 году к нему пристроены контрфорсы. В 1852 году средняя глава его была вызолочена, но с тех пор позолота сошла, и теперь все пять глав выкрашены в серый цвет. (По шведским источникам, в 1615 году купол Троицкого собора также был вызолочен). Последнее обновление собора происходило в 1871 году.

Храм выстроен в испорченном византийско-русском вкусе. Он двухъярусный, причем нижний ярус его есть, очевидно, подклет древнего собора. Длина храма 28 саж. 5 вершков, ширина 17,67 саж., высота средней главы 22 саж. 2 аршина, с крестом 36 саж. 2 аршина; но храм кажется еще выше от высоты места, на котором он выстроен. С западной стороны Пскова собор виден за 56 верст. Он имеет форму удлиненного куба, покрытого четырехскатной крышей с пятью куполами, поставленными не посередине, а ближе к восточной части. Последняя имеет три полукруглые апсиды, со сводами на половинной высоте храма. К северу и югу от апсид находится по одной пристройке, в которых помещены боковые приделы. Пристройки имеют свои особые апсиды и главки. С запада примыкает паперть, на которую входят по широкой крытой лестнице. Некоторые окна украшены разорванными фронтонами во вкусе конца XVII века. В нижнем ярусе находилась прежде усыпальница Псковских князей. При епископе Симоне Тодорском (1745-1753) здесь была устроена церковь во имя святой Ольги, но в 1770 году, после пожара, уничтожена. В 1903 году на ее месте устроена церковь во имя преподобного Серафима Саровского.

Вот как описывает архитектуру первых Троицких соборов Пскова Юрий Павлович Спегальский. «К концу 80-х или к самому началу 90-х годов XII века следует отнести возведение первого каменного Троицкого собора в Детинце. Церковное предание ошибочно приписывало его постройку князю Всеволоду-Гавриилу и относило ко времени пребывания князя в Пскове – 1137 году. Исследование Н.Н.Воронина установило правильную датировку собора и показало, что архитектура его была тесно связана со смоленской школой зодчества. Видимо, из этой земли были вызваны его строители. К обширному и высокому основному объему собора, завершавшемуся главкой, покоившейся на четырех столпах, с запада примыкало пониженное деление. Торжественная монументальность собора сочеталась с расчлененностью его масс. Благодаря этому собор, при большой величине, позволявшей ему господствовать над всем городом, архитектурно связывался с дробной застройкой.

В 1362 году обрушились своды старого Троицкого собора. Собор разобрали, и в течение 1365-1367 годов псковские каменщики создали его новое здание. Н.Н.Воронин высказал очень правдоподобное предположение, что руководителем этой постройки был псковский мастер Кирилл. Само это здание до нас не дошло, оно было разрушено в 1682 году, но сохранился ряд его изображений, и среди них подробный рисунок его, сделанный в конце XVII века. Как было отмечено псковским летописцем, новый собор строили на сохраненном основании старого. Этим на первое время, до усложнения собора пристройками, была определена композиция его масс. Но совершенно по-новому псковские каменщики решили верх главной, самой высокой части собора. Здесь они применили ступенчатые своды.

Новый Троицкий собор был сложен из плиты. Постамент под главой получил сложную форму, понижение угловых частей главного объема собора придавало его массам еще большую расчлененность. Стены здания были покрыты обмазкой и побелкой, сверкали под лучами солнца». Собор Святой Троицы 1367 года имел четыре придела – Благовещения Пресвятой Богородицы, Знамения Пресвятой Богородицы, святой Параскевы-Пятницы, святых Флора и Лавра. В 1420 году у Святой Троицы появились еще два придела – святых Бориса и Глеба и святого Александра Невского.

Отдельно стоит сказать о строителе второго каменного Троицкого собора – мастере Кирилле. О Кирилле известно очень мало. Н.Н.Воронин предполагал, что мастер начал работать во Пскове около 1365 года и связывал с его именем большую храмоздательную программу. С 1365 по 1390 гг. зодчий мог возвести в стольном городе 18 каменных построек, причем 12 из них – главные в самом центре Пскова: в Крому и Довмонтовом городе. В 1390-91 годах в Пскове свирепствовал «мор», и Кирилл, очевидно, умер во время эпидемии. Г.Мокеев в работе о мастере Кирилле Псковском пишет: «величайший зодчий Руси Кирилл, очевидно, предложил Псковичам на Вече после возведения им Троицкого собора расширить архитектурный символ до градостроительного: воплотить в Пскове высочайшую идею «Дома Святой Троицы», положив в ее основу эсхатологическую тему Конца Мира и Страшного Суда, тему 25 небесных престолов с сидящими на них Судьями Человечества (все описано в Откровении Иоанна Богослова). Причем, как церковный мастер, он обосновал реальность осуществления идеи, возможность строительства 25 символических престоло-храмов возле престола-храма Живоначальной Троицы.

Поддержав идею Кирилла, псковичи начали действовать. Сначала они выселили к торгу княжье подворье из Довмонтовой стены, а освободившуюся территорию отдали под некрополь. Здесь и раньше уже стоял храм святого Дмитрия Солунского, построенный деревянным в 1138 году для гробницы умершего князя Всеволода-Гавриила (с 1144 года – каменный). В XIII веке здесь же было возведено еще несколько храмов, вокруг которых хоронились, очевидно, воины княжеских дружин, затем знатные псковичи. Довмонтов город и превратился в конце XIV века в «город мертвых», противопоставив его Детинцу-Крому-«городу живых», где псковичи собирались на вече перед Троицей (впереди – живые, позади – мертвые, - как в день Страшного Суда).

После возведения Троицкого собора в 1367 году и церкви святого Иоанна Богослова (в противоположных концах будущего Дома), затем нескольких крайне необходимых церквей на посаде и в торгу, псковичи в 1373 году разрешили Кириллу торжественно начать строительство маленьких символических храмов-престолов перед Святой Троицей в Довмонтовом городе с возведением сначала храма имени святого Довмонта, затем храма имени святого Кирилла Иерусалимского, потом – двух Святых Ворот в Довмонтову стену, церкви Входа в Иерусалим, храма-крещальни Сошествия Святого Духа. Кирилл был инициатором строительства псковского Дома Святой Троицы за 25 престолов-церквей. Причем он успел возвести главные, основополагающие здания величественной белоснежной каменной пирамиды. А его последователи Еремей и Федор завершили священное строительство.

Недавно, в 1959-61 годах, при археологических раскопках в Довмонтовом городе были открыты остатки церкви святого Кирилла на Гребле у Смердьего моста. В среднем пролете храма возле правой западной колонны обнаружили под плитой пола одно единственное в храме мужское захоронение. Бренный прах монаха-зодчего Кирилла должен был попирать ногами каждый входящий помолиться в его храм… Здесь же представлялась возможность получить портрет величайшего зодчего нашего народа. Но эта возможность была упущена. Судьбу захоронения постигла участь всех захоронений Священного для вечевого Пскова некрополя Довмонтова города – кости этих захоронений по мере 25-летних раскопок выбрасывались на свалку самосвалами вместе с землей культурного слоя. Этому не помешала даже единичность захоронения в церкви на Гребле у Смердьего моста. Из священного храма-мавзолея Кирилла выбросили прах самого Кирилла».

Во времена вечевого Пскова к собору Святой Троицы были пристроены Сени. Сени Святой Троицы находились с южной стороны собора. Это был красивый двухэтажный притвор к храму, обращенный фасадом на Вечевую площадь. Сени были важнейшим объектом государственного значения, уникальным зданием именно вечевого Пскова. В Сенях заседал государственный Совет – Тайная Господа, вершился также светский суд; находился Ларь с государственными грамотами-договорами (архив), состоявший в ведении особого Ларника; хранилась государственная печать, государственная и соборная казна (в других ларях)… Собор вечевого Пскова был неразрывно связан Сенями с Вечем, поскольку Вечевая площадь была совмещена с площадью соборной. Сени находились «под сенью» Самой Святой Троицы.

Символика Пскова как «Дома Святой Троицы» стала разрушаться после 1510 года, когда была ликвидирована Псковская боярско-вечевая республика. Еще сильнее разрушению способствовала кардинальная перестройка города, проведенная при Петре I и Екатерине II.

После революции 1917 года Троицкий собор некоторое время принадлежал раскольникам из «Живой церкви» (фактически, он являлся единственным их приходом в Пскове). Как отмечала газета «Псковский набат» за 24 мая 1927 года: «Живая церковь в Псковской губернии заметной роли не играет, она имеет во Пскове лишь один приход (Троицкий собор)… Тихоновская церковь среди остальных религиозных фракций занимает господствующее положение».

В 30-е годы XX столетия Троицкий собор был закрыт и передан музею, в 1938 году здесь открылся музей атеизма. Многие святыни собора оказались в Псковском музее-заповеднике, где они находятся и ныне.

Возрождение Троицкого собора связано с деятельностью Псковской православной миссии. «Первые посланники Миссии прибыли в Псков вечером 18 августа 1941 года и сразу же попали в Троицкий кафедральный собор на богослужение, которое совершалось под великий праздник Преображения Господня. А за день до приезда миссионеров в главном храме Пскова была отслужена первая литургия после нескольких лет молчания и запустения… Первые дни были посвящены приведению в должный вид главного храма города – Троицкого кафедрального собора. Несколько последних лет в нем находился атеистический музей и «повсюду были видны следы работы кощунников из персонала антирелигиозного музея». Из подвального храма-усыпальницы «безбожниками» были выброшены и поруганы останки псковских святителей и других именитых людей Пскова. Все это собиралось, очищалось, «водружалось на должное место». Из городского музея (Поганкиных палат) в собор было передано множество священных предметов, церковной утвари, святых икон, в том числе чудотворные: благоверного князя Всеволода, а чудотворная Тихвинская икона Божией Матери был привезена немцами из Тихвинского монастыря и также была передана собору. На колокольню были возвращены колокола».

С 1941 года Троицкий собор снова стал действующим кафедральным собором Пскова. Из икон XX столетия, находящихся в соборе следует отметить икону святой благоверной равноапостольной княгини Ольги с изображением Свято-Троицкого собора в Пскове и Ильинской церкви в селе Выбуты, где, по преданию, родилась княгиня Ольга. Икона написана для Свято-Троицкого собора архимандритом Алипием, наместником Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря в середине XX века. Ежегодно день памяти святой равноапостольной Ольги (11/24 июля) отмечается в Троицком соборе как храмовый праздник при огромном стечении православных христиан.

В 1988 году к 1000-летию крещения Руси был обновлен придел Серафима Саровского (устроен иконостас, престол и жертвенник). Полы, церковная утварь сделаны заново. У Царских врат помещены справа икона «Спас Нерукотворный» и слева икона Богоматери «Слово плоть бысть», в составе деисуса введены иконы местных святых благоверных князей Всеволода-Гавриила и Довмонта-Тимофея Псковских, а завершает иконостас икона Богоматери «Знамение» - Царица Небесная, Заступница усердная за людей пред Сыном Своим и Богом нашим. На вратах справа – икона святого Серафима и слева икона еще одного молитвенника пустынножителя Никандра Псковского. Святой Никандр пустынножитель как и святой Серафим много лет провел в безмолвии и молитве, чем стяжал по милости Божией Святого Духа и прославил Господа многими чудотворениями.

Иконостас создан по проекту архимандрита Зинона, им же написаны иконы. Иконопись архимандрита Зинона – это молитва, отрешенная от земной многогрешной жизни. Иконы Зинона – это гармония, тишина бесстрастия, молитва чистая, звенящая как струна, тронутая Мастером и возносящая звук к Господу. Архимандрит Зинон обращает нас к первоисточнику, к времени, когда все иконописцы понимали икону как молитву.