1. Причины возникновения войн и их классификации

Основная причина возникновения войн — стремление политических сил использовать вооружённую борьбу для достижения различных внешне- и внутриполитических целей.

С возникновением в XIX веке массовых армий важным инструментом мобилизации населения для войны стала ксенофобия (ненависть, нетерпимость к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному, восприятие чужого как непонятного, непостижимого, а поэтому опасного и враждебного). На её основе легко разжигается национальная, религиозная или социальная вражда и поэтому со 2-й половины XIX века ксенофобия является основным инструментом разжигания войн, направления агрессии, определённых манипуляций массами внутри государства и т. д.

С другой стороны, европейские общества, пережившие разрушительные войны XX века, стали стремиться жить в мире. Очень часто члены таких обществ живут в страхе перед любыми потрясениями. Примером этого может служить идеологема «Лишь бы не было войны», преобладавшая в советском обществе после окончания самой разрушительной войны XX века — Второй мировой.

• По своему масштабу войны делятся на мировые и локальные (конфликты).
• Важное значение имеет также деление войн на «внешние» (external warfare) и «внутренние» (internal warfare) (см., например: Коротаев, Комарова, Халтурина 2007).

См. также:

• Воздушная война
• Морская война
• Локальная война
• Ядерная война
• Колониальная война
• Информационная война
• Холодная война
• сетецентрическая война

1.1. Поведенческие теории

Психологи, например Э. Дурбан и Джон Боулби, утверждают, что человеку по природе вещей свойственна агрессия^[2]. Она подпитывается сублимацией и проекцией, когда человек превращает свое недовольство в предубеждения и ненависть к другим расам, религиям, нациям или идеологиям. Согласно данной теории государство создает и сохраняет определенный порядок в местном обществ и в то же время создает базу для агрессии в форме войны. Если война является неотъемлемой частью человеческой натуры, как предполагается многими психологическими теориями, то полностью изжить её никогда не удастся.

Итальянский психоаналитик Франко Форнари, будучи последователем Мелани Клейн, предположил, что война является параноидальной или проекционной формой тоски^[3]. Форнари утверждал, что война и насилие развиваются на базе нашей «потребности в любви»: нашем желании сохранять и защищать священный объект, к которому мы привязаны, а именно к матери и нашей связи с ней. Для взрослых людей таким священным объектом является нация. Форнари фокусируется на жертвенности, как сущности войны: жажде людей умирать за свою страну и стремлению отдать себя на благо нации.

Несмотря на то, что данные теории могут объяснить, почему войны существуют, они не поясняют причины их возникновения; в то же время они не объясняют существование некоторых культур, не знающих войн как таковых^[4]. Если внутренняя психология человеческого разума неизменна, то подобные культуры не должны бы существовать. Некоторые милитаристы — такие, как Франц Александр, утверждают, что состояние мира — это иллюзия. Периоды, которые принято называть «мирными», на самом деле являются периодами приготовлений к будущей войне или ситуацией, когда воинственные инстинкты подавляются более сильным государством, например, Pax Britannica^[5].

Данные теории основываются якобы на воле подавляющего большинства населения. Однако они не учитывают тот факт, что только небольшое количество войн в истории было действительно результатом волеизъявления народа^[6]. Гораздо чаще народ насильно втягивается в войну своими правителями. Одну из теорий, которая ставит во главу угла политических и военных лидеров, разработал Морис Уолш^[7]. Он утверждал, что подавляющее большинство населения нейтрально по отношению к войне, и что войны случаются только тогда, когда к власти приходят лидеры с психологически ненормальным отношением к человеческой жизни. Войны затеваются правителями, которые преднамеренно стремятся воевать — такими, как Наполеон, Гитлер и Александр Македонский. Подобные люди становятся во главе государств во времена кризиса, когда население ищет вожака с твердой волей, который, как им кажется, способен решить их проблемы.

1.2. Эволюционная психология

Сторонники эволюционной психологии склонны утверждать, что человеческие войны — это аналог поведения животных, которые сражаются за территорию или конкурируют за еду или партнера. Животные агрессивны по своей природе, а в человеческой среде подобная агрессивность выливается в войны. Однако с развитием технологии человеческая агрессивность достигла такого предела, что начала угрожать выживанию всего вида. Одним из первых адептов этой теории был Конрад Лоренц.^[8]

Подобные теории были раскритикованы учеными, такими как Джон Г. Кеннеди, которые считали, что организованные, продолжительные войны людей существенно отличаются от драк за территорию у животных — и не только в части технологии. Эшли Монтегью^[9] указывает, что социальные факторы и воспитание являются важными причинами, определяющими природу и ход человеческих войн. Война все-таки является человеческим изобретением, имеющим свои исторические и социальные корни.

1.3. Социологические теории

Социологи долгое время изучали причины возникновения войн. На этот счет существует множество теорий, многие из которых противоречат друг другу. Сторонники одной из школ Primat der Innenpolitik (Приоритет внутренней политики) берут за основу работы Эккарта Кера (Eckart Kehr) и Ханса-Ульриха Вэлера (Hans-Ulrich Wehler), которые считали, что война является продуктом местных условий, и только направление агрессии определяется внешними факторами. Так, например, Первая мировая война была результатом не международных конфликтов, тайных сговоров или нарушения баланса сил, но результатом экономической, социальной и политической ситуации в каждой стране, вовлеченной в конфликт.

Данная теория отличается от традиционного подхода Primat der Außenpolitik (Приоритет внешней политики) Карла фон Клаузевица и Леопольда фон Ранке, которые утверждали, что война и мир являются следствием решений государственных деятелей и геополитической ситуации.

1.4. Демографические теории

Демографические теории можно подразделить на два класса: мальтузианские теории и теории преобладания молодежи.

Мальтузианские теории

Согласно мальтузианским теориям причины войн кроются в росте населения и нехватке ресурсов.

Так, папа Урбан II в 1095 году, накануне Первого крестового похода, писал: «Земля, которой вы унаследовали со всех сторон окружена морем и горами, и она слишком мала для вас; она едва дает пропитание людям. Вот почему вы убиваете и мучаете друг друга, ведете войны, вот почему столь многие из вас гибнут в гражданских раздорах. Уймите свою ненависть, пусть вражда закончится. Вступите на дорогу к Гробу Господню; отвоюйте эту землю у нечестивой расы и заберите ее себе».

Это одно из первых описаний того, что впоследствии было названо Мальтузианской теорией войны. Томас Мальтус (1766—1834) писал, что население всегда увеличивается до тех пор, пока его рост не ограничивается войной, болезнью или голодом.

Сторонники мальтузианских теорий считают, что относительное уменьшение количества военных конфликтов в последние 50 лет, особенно в развивающихся странах, является следствием того, что новые технологии в сельском хозяйстве способны прокормить гораздо большее количество народа; в то же время доступность контрацептических средств привела к существенному снижению рождаемости.

Теория преобладания молодёжи

Теория преобладания молодёжи существенно отличается от мальтузианских теорий. Её сторонники считают, что сочетание большого количества молодых мужчин (как это графически представлено в Возрастно-половой пирамиде) с нехваткой постоянной мирной работы ведет к большому риску войны.

В то время как мальтузианские теории фокусируются на противоречии между растущим населением и наличием природных ресурсов, теория преобладания молодежи фокусируется на несоответствии между количеством бедных, не наследующих имущества молодых мужчин и доступных рабочих позиций в существующей социальной системе разделения труда.

Большой вклад в развитие данной теории внесли французский социолог Гастон Бутуа (Gaston Bouthoul),^[10] американский социолог Джек A. Голдстоун,^[11] американский политолог Гэри Фуллер,^[12][13][14] и немецкий социолог Гуннар Хейнсон (Gunnar Heinsohn).^[15] Самюэль Хантингтон (Samuel Huntington) разработал свою теорию Столкновения цивилизаций, во многом используя теорию преобладания молодежи:

Я не думаю, что ислам является более агрессивной религией, чем любые другие, но я подозреваю, что за всю историю от рук христиан погибло больше людей, чем от рук мусульман. Ключевым фактором здесь является демография. По большому счету, люди, которые идут убивать других людей, — это мужчины в возрасте от 16 до 30 лет. В течение 1960х, 1970х и 1980х в мусульманском мире была высокая рождаемость и это привело к огромному перекосу в сторону молодежи. Но он неминуемо исчезнет. Рождаемость в исламских странах падает; в некоторых странах — стремительно. Изначально ислам распространялся огнем и мечом, но я не думаю, что в мусульманской теологии заложена унаследованная агрессивность."^[16]

Теория преобладания молодежи была создана совсем недавно, но уже приобрела большое влияние на внешнюю политику и военную стратегию США. И Голдстоун и Фуллер консультировали американское правительство. Инспектор ЦРУ генерал Джон Л. Хелгерсон ссылался на данную теорию в своем отчете за 2002 год «The National Security Implications of Global Demographic Change».^[17]

Согласно Хейнсону, который первым предложил теорию преобладания молодежи в её наиболее общей форме, перекос случается, когда от 30 до 40 процентов мужского населения страны принадлежит к «взрывоопасной» возрастной группе — от 15 до 29 лет. Обычно этому явлению предшествует взрыв рождаемости, когда на одну женщину приходится по 4-8 детей.

В случае, когда на одну женщину приходится 2,1 ребёнка, сын занимает место отца, а дочь — матери. Общий суммарный коэффициент рождаемости в 2,1 приводит к замещению предыдущего поколения, тогда как более низкий коэффициент ведёт к вымиранию населения.

В случае, когда в семье рождается 4-8 детей, отец должен обеспечить своим сыновьям не одну, а две-четыре социальных позиции (работы), чтобы они имели хоть какие-то перспективы в жизни. Учитывая, что количество уважаемых должностей в обществе не может увеличиваться с той же скоростью, как количество еды, учебников и вакцин, множество «обозленных молодых мужчин» оказываются в ситуации, когда их юношеский гнев выливается в насилие.

1. Их слишком много в демографическом отношении,
2. Они не имеют работы или застряли на неуважаемой, низкооплачиваемой должности,
3. Зачастую не имеют возможности вести сексуальную жизнь до тех пор, пока их заработки не позволят им завести семью.

Согласно Хейнсону, сочетание этих стрессовых факторов^[18] обычно приводит к одному из следующих результатов:

1. насильственное преступление
2. эмиграция («ненасильственная колонизация»)
3. бунт
4. гражданская война и(или) революция
5. геноцид (чтобы занять место убитых)
6. завоевание (насильственная колонизация, зачастую сопровождаемая геноцидом за пределами родной страны).

Религия и идеология в этом случае являются вторичными факторами и используются только для того, чтобы придать насилию подобие законности, но сами по себе они не могут служить источником насилия, если в обществе не существует преобладания молодежи. Соответственно сторонники данной теории рассматривают и «христианский» европейский колониализм и империализм, а также сегодняшние «исламскую агрессию» и терроризм как результат демографического перекоса^[19]. Сектор Газа является типичной иллюстрацией данного явления: повышенная агрессивность населения, вызванная избытком молодых неустроенных мужчин. А для контраста ситуацию можно сравнивать с соседним относительно мирным Ливаном^[20].

В качестве другого исторического примера, когда молодежь играла большую роль в восстаниях и революциях, можно привести Французскую революцию 1789 года^[21]. В зарождении нацизма важную роль играла экономическая депрессия в Германии^[22]. Геноцид в Руанде в 1994 году также мог быть следствием серьёзного преобладания в обществе молодёжи^[23].

Несмотря на то, что соотношение роста населения и политической стабильности было известно ещё с момента опубликования Меморандума 200 по национальной безопасности (National Security Study Memorandum 200) в 1974 году^[24], ни правительства, ни Всемирная организация здравоохранения не предприняли меры по контролю за рождаемостью для предотвращения террористической угрозы. Выдающийся демограф Стивен Д. Мамфорд (Stephen D. Mumford) приписывает это влиянию Католической церкви^[25].

Теория преобладания молодёжи стала объектом для статистического анализа Всемирного банка^[26], Population Action International^[27] и Берлинский институт демографии и развития (Berlin-Institut für Bevölkerung und Entwicklung)^[28]. Подробные демографические данные доступны по большинству стран в международной базе данных Бюро переписи населения США^[29].

Теория преобладания молодежи критикуется за высказывания, ведущие к расовой, половой и возрастной «дискриминации».^[30]