Василий Игнатьевич Живокини (1805^[1] или 1807, Москва, Российская империя — 30 (18) января 1874 года, Москва, Российская империя) — знаменитый московский комик XIX века, работал в Малом театре; сын итальянца Джованни делла Мома, приехавшего в Россию вместе со знаменитым зодчим Растрелли.

По другим источникамкаким?, настоящее имя Василия Живокини — Джиованнио Ламмона.

Мать Живокини, Пелагея Васильевна Азаревичева из семьи крепостных артистов Азаревичи, танцевала в балете в крепостном театре фаворита Екатерины II С. Г. Зорича, где с ней и познакомился будущий отец будущего знаменитого артиста и, женившись, привез в Москву. Сам Иоахим де Ламмона вначале был декоратором, затем камердинером графа^[2]. Чтобы семья жила в довольстве, он открыл макаронную фабрику, полностью сгоревшую в Москве в военном пожаре 1812 г.

В 1817 году Василий Живокини поступил в Московское театральное училище. В театральном училище Живокини готовился быть музыкантом и танцовщиком, но Ф. Ф. Кокошкин заметил драматическое дарование Живокини и перевел его в драматическую группу. В 1824 дебютировал на московской сцене в роли Дубридор — пьеса «Глухой, или Полный трактир». В том же году сыграл Митрофанушку («Недоросль»). Роль Митрофана была неоднозначно принята критиками: от восхищения до порицания молодого исполнителя за неверную трактовку. Живокини в этой роли был обаятелен, добродушен, по-детски наивен. Современники называли его «светлым комиком», он не мог сыграть отрицательного персонажа, сатирического героя^[2].

В 1825 году, по окончании училища, был зачислен в драматическую труппу московских императорских театров (с 1824 — Малый театр).

Вся пятидесятилетняя артистическая деятельность Живокини принадлежит Москве, которая видела его не только в бесчисленных комедиях, но и в операх («Аскольдова могила» — опера по роману М. Н. Загоскина, музыка Верстовского, «Цампа, морской разбойник, или Мраморная невеста» — опера Луи Жозефа Фердинанда Герольда, и др.). В «Ревизоре» он создал роль Добчинского, в «Женитьбе» — Кочкарева, в «Горе от ума» — Репетилова. В сферу дарования Живокини входило всё комическое, начиная с водевиля 1830-х годов и кончая опереткой 1860-х гг. Островский всегда охотно поручал Живокини роли купцов и приказных. Его творчеству характерно обращение к буффонаде, к простому веселью, естественности исполнения и уход от наигранности и напыщенности на сцене, он часто импровизировал, заостряя внимание зрителей на юморисческой направленности своих импровизаций. По утверждению Театральной энциклопедии, даже реалистические роли играл в обычной для него водевильной манере, не искал характерности. Он, как и Щепкин, был приверженцем старой актёрской школы и не понимал и не принимал новых реалистических веяний в театральном искусстве, которые принесли драматурги середины XIX века, в первую очередь Островский.

В 1826 году Василий Игнатьевич Живокини женился на учительнице танцев Лобановой, и тогда же перешёл из католичества в православие, а в 1841 году принял русское подданство, так как до тех пор имел австрийское гражданство, как и его отец. В 1829 году получил первый бенефис, в который шла трехактная комедия «Явная война»^[3].

Среди ролей: Жовиаль — «Стряпчий под столом», 1834; Мордашев — «Аз и Ферт» Фёдорова, Лев Гурыч Синичкин в одноимённом водевиле Д. Т. Ленского, 1839; Падчерицын (водевиль «Хороша и дурна, и глупа, и умна» — авторизованный перевод с французского Д. Т. Ленского), Загорецкий, позже Репетилов в «Горе от ума»; Кочкарев и Подколесин («Женитьба»), Земляника и Добчинский в «Ревизоре»; Расплюев («Свадьба Кречинского»), Рисположенский («Свои люди — сочтёмся»), Градобоев — «Горячее сердце», Толстогораздов — «Не сошлись характерами!», Курицын — «Не так живи, как хочется»; Арган «Мнимый больной», Алим («Школа жён» Мольера), Грумио («Укрощение строптивой» Шекспира), Шут в «Двенадцатой ночи»; помещик Шпундик в комедии «Холостяк», Алупкин в «Завтраке у предводителя» И. С. Тургенева и др.

К. С. Станиславский вспоминал: «Он выходил на сцену и прямо шел на публику. Став перед рампой, он от себя говорил всему театру приветствие. Ему делали овацию, и уж после этого от начинал играть роль. Эту, казалось бы, непозволительную для серьезного театра шутку нельзя было отнять у Живокини, — до такой степени она подходила к его артистической личности. При встрече с любимым артистом души зрителей наполнялись радостью. Ему устраивали еще раз грандиозную овацию за то, что он Живокини, за то, что живет с нами в одно время, за то, что дарит нам чудесные минуты радости, радости, украшающие жизнь, за то, что всегда бодр и весел, за то, что его любят. Но тот же Живокини умел быть трагически серьезным в самых комических и даже балаганных местах роли. Он знал секрет, как смешить серьезом». Партнерша Живокини, А. И. Шуберт говорила, что он был немного однообразен, но зато брал своей неистощимой веселостью: «Выйдет, бывало, на сцену — сразу все горе забудешь. С публикой он не церемонился, говорил часто от себя, прибавляя к роли. Но ему все с рук сходило». Он умел точно и по-настоящему смешно выполнять самые, казалось бы, нелепые трюки, смешить, используя гротесковые, эксцентрические приемы, и при этом не выпускать из виду суть персонажа. Он умел свободно выходить из образа, из действия, и напрямую общался со зрительным залом, иронизировал по поводу своей роли и пьесы в целом. Часто Живокини упрекали в нарушении художественного вкуса, но эти упреки перевешивала искренняя благодарность зрителя.^[2]

Большая биографическая энциклопедия, автор М. Василевская о В. И. Живокини:

Талант Ж., по отзывам современников, "был огромный, хотя и чисто субъективный; он не создавал типов, а данные ему типы, так сказать, приурочивал к своей личности и, может быть, недостаточно верно передавая бытовые стороны данной ему роли, превосходно передавал то, что в ней было «общечеловеческого». Этому выдающемуся таланту не хватало школы. Наделенный от природы чрезвычайною веселостью, комизмом, необыкновенным комическим жаром, Ж. не развил своих дарований трудом, изучением, наблюдением; он играл всегда по вдохновению, и поэтому игра его была неровная, невыдержанная, но захватывающая зрителя. По выражению одного из современников «Ж. 50 лет играл на сцене самого себя, но так играл, что не надоел этим в целые полвека»^[4].

Начиная с 1834 года и ежегодно Василий Игнатьевич Живокини гастролировал в провинции (Нижний Новгород, антреприза Рязанцева), а одно время даже имел там свою антрепризу.

Живокини преподавал в московском театральном училище драматическое искусство.

Напечатал свои «Воспоминания» в «Театральных Афишах» (1864, 2, 9 и 28 января, 3 февраля и 12 марта) и в «Московских Ведомостях» (1874, № 20-24 и 27). В 1914 г. вышли отдельной книгой: Из моих воспоминаний, «Библиотека театра и искусства», СПБ, 1914, февраль, кн. 2, с. 3-31.

В конце 1873 тяжело заболел и перестал выступать на сцене. Однако, почувствовав себя лучше, он решил возобновить работу в театре. 17 января 1874 состоялся спектакль с его участием, который Живокини едва довёл до конца и через несколько часов скончался^[1].

Василий Игнатьевич Живокини стал основоположником актёрской династии Живокини:

• Живокини, Дмитрий Васильевич (15.V.1829 — 8.I.1890). Сын Василия Игнатьевича. С 1848 до конца жизни служил в Малом театре; играл комические, преимущественно второстепенные роли;
• Живокини, Александра Васильевна (урождённая Петрова; 1840 — 10.I.1885). Жена Дмитрия Васильевича Живокини. Работала в Малом театре (1857-78). Исполняла преимущественно вторые роли в водевилях;
• Живокини-Марджанова, Надежда Дмитриевна (29.VIII.1876 — ?). Дочь Дмитрия Васильевича Живокини. Жена режиссёра К. А. Марджанишвили. Выступала на сцене с 1896.

Литература

• П. Боборыкин, «В. И. Живокини» (в сборнике «Складчина», СПб., 1874).

Список литературы: