План
Введение
1 Сведения из Талмуда
1.1 Причины отхода Элиши от веры
1.2 Происхождение прозвища «Ахер»
1.3 После отступничества
1.4 Взаимоотношения с рабби Меиром
1.5 После смерти

2 Образ Ахера
2.1 В еврейской традиции
2.2 В художественной литературе


4 Сноски и источники



style="page-break-before:always">1. Сведения из Талмуда

Сведения об Элише бен-Абуе довольно отрывочны. Талмуд рассказывает о многих событиях его жизни, начиная с его рождения y богатого иерусалимца и кончая печальной судьбой его дочерей, дошедших до нищеты и голода. Наиболее яркие контуры его личности обрисованы в Иерусалимском Талмуде.

Его отец, Абуя, был значительным лицом в Иерусалиме. После рождения сына он пригласил на обрезание сына знатнейших людей города и знаменитых учёных с рабби Иохананом бен Заккаем во главе. В том числе были приглашены рабби Элиэзер и рабби Иошуа. Услышав их беседу и увидев почести, которыми пользовались эти учёные, Абуя пришёл в восторг и дал обещание, что его сын посвятит свою жизнь изучению Торы. В этом Ахер впоследствии видел сам одну из причин своего падения.

Элиша стал одним из выдающихся знатоков Торы. Согласно одной вавилонской Барайте,^[1] Элиша бен-Абуя стоял во главе группы старейшин, занимавшихся исследованием законов.^[2] А согласно Мидраш Рут Раба^[3], о нём говорили, что послушать речи «такого мудрого и великого в познании Торы учителя, как он», собиралось множество людей даже в самой Тверии (бывшей в то время духовным центром в Земле Израиля).

В Тосефте^[4], а затем и в Талмуде^[5] он называется в числе четырёх мудрецов (вместе с Бен-Азаем, Бен-Зомой и рабби Акивой), «вошедших в Пардес»^[6] («Сад познания»), то есть постигших сокровенный смысл Торы. Из всех четверых только один рабби Акива вышел оттуда невредимым. Следует, однако, отметить, что в Тосефте четвёртый мудрец не называется по имени, а зовётся «Ахер» и лишь в позднейших источниках личность Ахера отождествляется с личностью Элиши бен-Абуя.

Элиша бен-Абуя известен также как автор афоризма в трактате Авот^[7]:

• «Кто изучает науку в юности, подобен пишущему чернилами на новой бумаге, a кто начинает учение в старости, подобен пишущему чернилами на стёртой бумаге».

В то же время, в версии Авот де рабби Натан эта притча приписывается другим мудрецам, a от имени Элиши бен-Абуя приводится целый ряд других притч, из них четыре на тему о важности соответствия между приобретением познаний и добродетельной жизнью. Например:

• «Человек, много учившийся и вместе с тем ведущий добродетельную жизнь, подобен человеку, который строит кирпичные стены на каменном фундаменте; сколько воды ни скопилось бы y основания стены, она не тронется с места; человек же, много учившийся, но не творящий добра, подобен тому, кто возводит каменную стену на кирпичном фундаменте: самый незначительный ручей в состоянии снести её».

Кроме того, Элиша говорит о тех трудностях, с какими сопряжено приобретение знания, и как легко утратить его.

• «Приобретается знание столь же трудно, как золотая посуда, a утрачивается так же легко, как стеклянная».

Многие полагают, что в притчах Элиши бен-Абуя содержится намёк на рабби Акиву, который принялся за учение уже в зрелом возрасте. Это мнение, однако, маловероятно, так как Элиша относится с большим уважением к рабби Акиве. Во всяком случае, в упомянутых притчах и сказаниях нет ни малейшего намека на отступничество Элиши.^[8]

1.1. Причины отхода Элиши от веры

О причинах отступничества Αхера мнения повествователей расходятся.

• По словам одних, мать его, будучи беременной, проходила однажды мимо языческого храма и восприняла в себя дух нечистый.
• Другие рассказывают, что виновником всего был отец Αхера, посвятивший его учению не из любви к Торе, a из тщеславия (или из веры в мистические силы).^[9]

Более вероятны, однако, предположения, основанные на событиях из жизни самого Элиши.

• Однажды во время пребывания в Генисарете он был свидетелем несчастного случая, постигшего человека, соблюдавшего закон, за исполнение которого Тора обещает долголетие, в то время как другой, нарушивший этот же закон, остался цел и невредим. Элиша задумался над произошедшим, усомнившись в учении иудаизма о мировой правде и возмездии. По-видимому, его не удовлетворила мысль, высказанная раньше его р. Яковом^[10], что долголетие, о котором говорит Тора, означает вечную жизнь в загробном мире.^[11] Более того, в трактате Кидушин^[12] сообщается, что р. Яков сам был свидетелем подобного факта, приведшего Элишу к отрицанию божественной справедливости.

• В другой раз Элиша увидел собаку, державшую в зубах язык мученика Иегуды бен ха-Нахтума, убитого римлянами.^[13] Он воскликнул тогда с горьким упрёком: «Нет правды в мире, нет возмездия после смерти».

В Вавилонском Талмуде^[14] отступничеству Элиши придаётся более умозрительный характер: Ахер, при входе в «Пардес», проник гораздо дальше, чем было позволено, и увидел восседающего там ангела Метатрона. Элиша до того был поражён увиденным, что принял его за Бога^[15] и принялся «разрушать насаждения». С тех пор Ахер стал утверждать, что миром управляют два Бога, а не один. Согласно этой версии, в попытке найти объяснение существования зла в мире Элиша доходит до дуалистического мировоззрения.

Талмуд также добавляет,^[16] что отступничество Ахера было обусловлено ещё и тем, что тот изучал греческую мудрость (философию) и еретические книги, а в его доме постоянно были слышны греческие песни.

1.2. Происхождение прозвища «Ахер»

Согласно Талмуду, имя «Ахер» впервые дала ему одна женщина. Некоторые полагают, что «Ахер» означает «некий», «какой-то» — местоимение, употребляемое в тех случаях, когда не хотят называть по имени того человека, о котором идёт речь.^[17] Более вероятно, однако, что имя Ахер (букв. «другой») было ему присвоено после того, как он изменил свое мировоззрение и поведение и стал другим, новым человеком.

1.3. После отступничества

Образ жизни Элиши в скором времени радикально изменился: он перестал соблюдать заповеди, прилюдно нарушал субботний покой и всячески вредил еврейскому закону, поощряя к этому окружающих. Иерусалимский Талмуд рассказывает, что он погубил многих ревнителей закона. В том числе он посещал школы и настраивал учеников против изучения Торы, называя это ненужным занятием и советуя им лучше учиться разным ремёслам: столярному, портняжному и т. д.^[18]. Он носил при себе еретические книги, и нередко случалось, что во время лекции они выпадали y него из-за пазухи.

Рассказывают, что во времена римских преследований периода царствования Адриана (117—138) Ахер препятствовал соблюдению субботнего покоя и покровительствовал нарушителям закона.^[19]

1.4. Взаимоотношения с рабби Меиром

Многие считают Элишу бен-Абуя учителем рабби Меира; и действительно, оба любили прибегать к притчам и аллегориям; р. Меир, так же как и Элиша, изучал греческий язык и был другом философа Авнимоса ха-Гарди. Согласно Вавилонскому Талмуду, р. Меир также не пользовался особой благосклонностью неба. В Мишне он часто цитируется не по имени, a под названием «Ахерим» — другие,^[20] возможно намекая на то, что он был учеником Ахера. С другой стороны, в Мишне часто наблюдается разногласие между р. Меиром и «Ахерим».^[21] Тосафисты объясняют, что под названием «Ахерим» р. Меир цитируется лишь в тех случаях, когда он приводит не своё мнение, a взгляды Элиши. В оправдание его отношения к Ахеру мудрецы Талмуда приводят следующее изречение: «р. Меир нашёл гранатовое яблоко, внутренностью воспользовался, a шелуху выбросил».

Рассказывается, что однажды р. Меир сидел в синагоге в Тверии и читал свою субботнюю лекцию, как вдруг он заметил из окна Элишу, ехавшего верхом на лошади; тогда р. Меир прервал свою лекцию и пошёл за ним. Элиша обратился к нему с вопросом: «Лучше ли учиться в юности или в старости?» Ответы р. Меира, по-видимому, не удовлетворили Элишу, и он изложил ему мнение рабби Акивы об этом предмете: «Твой учитель Акива не так говорил; горе нам, что мы потеряли его».^[22][23]

Когда р. Меир прошёл за городом расстояние, дозволенное в субботу, Элиша напомнил ему, что пора ему вернуться обратно. Меир воскликнул: «Вернись и ты, Элиша!», на что Элиша с грустью ответил, что для него это уже невозможно, поскольку однажды проходя в Йом-Кипур мимо синагоги он услышал Глас с Небес (Бат-Кол)^[24]: «Да вернутся ко Мне все дети Мои — кроме Ахера, ибо он познал Моё могущество и восстал против Меня».^[25]

В Вавилонском Талмуде отношения Элиши бен-Абуя к р. Меиру переданы в двух вариантах.

Первая версия рассказывает, что Элиша бен-Абуя спросил р. Меира о значении стиха Экклезиаста (Екк.7:14), но, не удовлетворённый ответом, сам разъяснил ему смысл стиха от имени рабби Акивы. После этого Элиша спросил р. Меира о значении стиха «Не сравнится с мудростью золото и стекло»  (Иов.28:17). Р. Меир ответил словами Ахера же (Авот де р. Натан), что знание приравнивается к этим двум предметам потому, что оно трудно достается, как первое, и легко растрачивается, как второе. «Но твой учитель Акива, — говорит Αхер, — иначе это объяснил: знание приравнивается золоту и стеклу в том смысле, что, подобно тому, как сосуд из золота и стекла никогда не пропадает: если он будет разбит, то обломки могут быть переплавлены в новый сосуд, так же точно, если человек со знанием сойдет с прямого пути, он легко может исправиться». — «Исправься и ты!» — взывает к нему р. Меир. «Нет, — отвечает Элиша, — я давно уже слышал голос из-за завесы: „вернитесь все, кроме Ахера“».^[26]

В другом варианте прибавляется, что Элиша бен-Абуя высказал р. Меиру сомнение в том, возможен ли для него возврат на путь истины (Тшува). Р. Меир предложил ему ходить из одной школы в другую и гадать о своей будущности по словам учеников. И они переходили из школы в школу, где спрашивали детей о том, какой стих из Св. Писания они изучали сегодня. Везде они услышали ответы, содержавшие дурные предзнаменования Элиши бен-Абуя. В последней, тринадцатой, школе они наткнулись на косноязычного мальчика. На предложение р. Меира произнести какой-нибудь стих из Св. Писания он произнёс 50-й стих из Псалмов: «нечестивому Бог сказал: для чего тебе толковать о моих законах». И в устах мальчика слово לרשע (ле-раша — нечестивому) звучало как לאלישע (ле-Элиша — Элише). Тут Элиша воспламенился гневом и пронзил мальчика ножом; он разрезал его на тринадцать частей и разослал их по всем синагогам, поправшим ранее честь его.^[27] По другому сообщению, он не зарезал мальчика, a «чуть было не убил его».

Перед смертью рабби Меир всё-таки снова посетил Ахера и призвал его покаяться. Элиша возразил ему: «Что стоит раскаяние умирающего?» Рабби Меир ответил на это стихом из Псалмов: «Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: „возвратитесь, сыны человеческие!“»  (Пс.89:4) и сказал, что никогда не поздно раскаяться и вернуться к Богу. Элиша залился слезами и умер, что рабби Меир интерпретировал как знак раскаяния учителя.

1.5. После смерти

Рабби Меир перенёс смерть учителя со смирением и твёрдостью, веря, что его последние минуты были посвящены примирению с Богом. Окружающие обратились к р. Меиру с вопросом: «Если тебя спросят на том свете, с кем ты хочешь быть вместе: с отцом своим или учителем, что ответишь?» «Учитель мне дороже отца».^[28] — «А послушают ли тебя?» — «О да! Есть галаха: В субботу спасают от пожара футляр Торы ради самой Торы. Точно так же спасён будет Элиша-Ахер ради Торы, которую он изучал».

По версии Иерусалимского Талмуда, по смерти Элиши с неба сошёл огонь, охватив его могилу, а р. Меир распростёр свой плащ, охраняя её от пламени. «Успокойся, — сказал он, — здесь в этом мире; там, если Всеблагой не простит тебя, я искуплю тебя, клянусь Богом!» Тогда огонь потух. Согласно Вавилонскому Талмуду^[16], на Небесах Элиша не мог рассчитывать на Вечную жизнь, поскольку отрёкся от Торы публично, но, вместе с тем, не мог быть отправлен и в Шеол, в награду за постигнутую им мудрость Торы. Р. Меир, узнав об этом, пообещал «Когда умру — произведу дым на его могиле!» с тем, чтобы Элиша был отправлен в Шеол и смог искупить свои грехи. И действительно, после смерти р. Меира из могилы Элиши пошёл дым. Тем не менее, р. Йоханан заметил, что этого недостаточно и пообещал после своей смерти вознести Элишу в Грядущий мир. Согласно свидетельству Талмуда, после смерти р. Йоханана, действительно, дым на могиле Элиши иссяк и было провозглашено, что Ахер вошёл в Рай.

Иерусалимский Талмуд сообщает, что через некоторое время после смерти Ахера его дочери обратились к р. Иегуде ха-Наси с просьбой о помощи. Ho p. Иегуда не пожелал их выслушать и резко приказал им покинуть его. Тогда дочери Ахера сказали: «Помяни знания отца нашего, a не дела его». — Слова эти тронули р. Иегуду до слёз, и он исполнил их просьбу. По словам Вавилонского Талмуда, он отнёсся к ним ещё строже; увидев их, он произнёс: «Неужели y этого человека есть еще потомство на свете?». Тогда с неба сошёл огонь и окружил его кресло. Патриарх заплакал и воскликнул: «Если небо заступается так за тех, которые изучали Тору, но пренебрегли ею, то как оно должно заступится за тех, которые дорожат ею!»

2. Образ Ахера

2.1. В еврейской традиции

Личность Ахера издавна служила предметом разногласий многих еврейских комментаторов и историков; в глазах одних он опасный еретик, другие же, свободомыслящие, прославляли его как глашатая свободы.

Сопоставляя разноречивые сказания об Элише-Ахере в талмудических источниках и принимая во внимание стремление талмудистов создать тип религиозного отступника, который соответствовал бы типу библейских апостатов, какими агадисты выставляли обычно Иеровоама, Доега и Ахитофеля, — можно прийти к следующему выводу. Носитель странного прозвища Ахер представляет, по-видимому, тип еретика-отрицателя; и то обстоятельство, что упоминание о нём нашло место не в трактате Сангедрин, среди лиц, лишённых удела в будущей жизни, a в трактате Хагига, где обсуждаются предметы, изучение которых обусловлено разными ограничениями, — указывает на то, что речь идёт об отступнике теоретическом.^[8]

В беседах Элиши с р. Меиром нет ни малейшего намёка на его свободомыслие и вообще ничего такого, что отличало бы его от всех прочих законоучителей того времени.^[8] Судя по свидетельству Талмуда, Элиша никогда не пытался совращать р. Меира с пути истины. Что же касается его призывов изучать ремёсла вместо Торы, то подобные взгляды, в сущности, разделяли и многие другие законоучители, также настаивавшие на изучении ремёсел.^[29] В то же время, рассказы о желании Ахера вернуться к Богу и его собственном убеждении, что для него нет возврата, при всей их загадочности рисуют, в сущности, человека, уже вернувшегося к Богу.

• Позднейший Мидраш «Ган Эден ве-Гехинном» («Рай и Ад»), хотя и помещает Ахера в седьмом отделе ада, среди грешников, терзаемых ангелом Далкиилем, вместе с тем прибавляет: «но Элиша спасается; рука, оттолкнувшая его, принимает его обратно»;
• Рабби Гай Гаон^[30], толкуя рассказ о «Саде познания», объясняет, что Ахер полагал, что в мире господствуют две силы, подобно тому как персы признают Ормузда и Аримана.
• Маймонид в Введении к трактату Мишны Зраим замечает: «мы не считали Элишу-Ахера в числе таннаев вследствие известного обстоятельства»;^[31]
• А. Брюлл (Andreas Brüll) считает Ахера склонным к христианству;^[32]
• Карл Зигфрид (Karl Adolf Siegfried) считает Ахера представителем филоновских идей;^[33]

2.2. В художественной литературе

В период Хаскалы (еврейского Просвещения) образ Ахера, наряду с образом Уриэля Акосты, стал символом борьбы с условностями ортодоксального иудаизма.

Ахеру посвящены следующие тексты:

• Йеллинек, Адольф, Elischa ben Abuja, Лейпциг, 1847; (нем.)
• Переработка первой части «Фауста» Гёте на иврите, сделанная Максом (Меиром) Леттерисом носит заглавие בן אבויה («Бен-Абуйя»), Вена, 1865 (в предисловии автор сравнивает Элишу с немецким чернокнижником; (иврит)
• М.Д. Хоффманн (M.D. Hoffmann), Tolĕdot Elischa ben Abuja, Вена, 1880; (нем.)
• Самуэль Бек (Samuel Bäck), Elischa ben Abuja-Acher, quellenmässig dargestellt, Франкфурт-на-Майне, 1891; (нем.)
• венский публицист Натан Бирнбаум писал по псевдонимом «Mathias Acher»;
• пьеса Якова Гордина «Элиша-бен-Абуя», 1906; (идиш)
• поэма Элиши Родина «Ахер» (образ Элиши увлёк Родина ещё в ранней юности, и он даже взял себе имя Элиша); (идиш)
• В собрании стихотворений Михаила Закса (Michael Sachs), Stimmen vom Jordan und Euphrat, Берлин, 1852; 3 изд., 1890, помещён цикл стихотворений, посвящённых Ахеру (стр. 145—156); (нем.)
• драма В.М. Волькенштейна «Ахер», 1922; (рус.)
• IV акт трагедии «Уриель Акоста» Карла Гуцкова, 1847 (русские переводы 1872, 1955); (нем.) (рус.)
• стихи Мартина Бубера, посвящённые Ахеру; (нем.)
• роман Милтона Стейнберга «As A Driven Leaf» («Как сорванный лист»^[34]), 1939; (англ.) (рус.)
• Альберт Ассараф (Albert Assaraf), L'hérétique: Elicha ben Abouya ou l'autre absolu, Париж, Balland, 1991; (фр.)
• Шимон Балас (שמעון בלס), ивр. והוא אחר‎ (англ. Outcast), Тель-Авив, 1991; (иврит) (англ.)
• Нурит Бээри (נורית בארי), ивр. יצא לתרבות רעה - סיפורו של אלישע בן אבויה‎, (ידיעות ספרים, 2007);  (иврит)
• рассказ Алексея Васильева «Мидраш ди рабби Ахер, 18: 1-10»; (рус.)

Литература

• «Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и мидрашей». Перевод С. Г. Фруга. Москва, Раритет, 1993, ISBN 5-85735-076-X .
• Еврейская энциклопедия, Изд. О-ва для Научных Еврейских Изд. и Брокгаузъ-Ефронъ. Спб.: 1906—1913; репринт: М.: Терра, 1991. ISBN 5-85255-057-4.

4. Сноски и источники

Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Элиша_бен-Абуя