1. «Открытие» и характеристики

Фальсифицированная рукопись, изготовленная чешскими просветителями Вацлавом Ганкой и Йозефом Линдой, была «обнаружена» Ганкой в 1817 году якобы между стеной и шкафом в церковной башне (по другим данным, исходящим от него же — в погребе) в городе Кёнигинхоф на Эльбе (Двур-Кралове-над-Лабем, чеш. Dvůr Králové nad Labem). Выдана за обрывок обширного манускрипта XIII века (к этому веку относятся самые поздние из изображённых в ней событий). Написана чернилами, изготовленными по старинному рецепту (но с использованием обнаруженных при химическом анализе новейших красителей), на больших обрезках древнего пергамента (12 листов).

Содержание

«Краледворская рукопись» содержит 14 песен, из них — 6 эпических (посвящённых легендарным сюжетам ранней истории Чехии, татарскому нашествию XIII в. и др.), 3 лирико-эпических и 5 чисто лирических. На страницах эпического раздела рукописи чешские герои, неизвестные другим источникам (Бенеш Германов, Ярослав) одерживают победы над саксами или спасают Европу от татар (при попустительстве немцев). Рассказ о победе в 1241 году Ярослава из Штернберка (якобы предка графа Кашпара Штернберка, одного из основателей Национального музея) под Оломоуцем над татарами имел большой успех в русской историографии. Вымышленная Ганкой битва при Оломоуце (гораздо позже, чем была разоблачена сама рукопись) попала в труды Б. Д. Грекова «Золотая Орда и её падение» (1950)^[1], Л. Н. Гумилёва^[2] и др., третье издание БСЭ^[3].

Эти тексты имели большое пропагандистское значение в условиях чешского национального возрождения (как эзопов язык; прямая критика немецкого владычества была бы не пропущена цензурой). В лирических песнях очевидны сюжетные и лексические переклички с восточнославянским (русским и украинским) фольклором, а также со Словом о полку Игореве. Это соответствовало панславистским взглядам Ганки, рассматривавшего Россию как лидера грядущего освобождения и объединения славянских народов, а также его собственной языковой практике как просветителя (выступал за заимствования в чешский язык русских слов).

3. Разоблачение

До середины XIX века Краледворская рукопись была одним из символов чешского национального возрождения, сомнений в подлинности крупнейшие его деятели — П. Шафарик и Ф. Палацкий — не высказывали и даже выступили с совместной книгой о ней (существует спорная гипотеза, что они догадывались о фальсификации, но умалчивали о своих соображениях из патриотических чувств). Писатель-драматург Франц Закрейс защищал подлинность рукописи. Масштабная дискуссия вокруг подлинности обеих рукописей началась лишь во второй половине XIX в. Закат славы поддельной рукописи определился в 1870-е-1880-е годы, когда крупнейшие лингвисты (Я. Гебауэр), палеографы и историки (Я. Голл) в общих чертах доказали её подложность, однако дискуссия, сильно осложнённая политической подоплёкой, тянулась ещё долго и, по признанию большинства специалистов, завершилась обобщающими публикациями в 1911—1914 гг. Большую роль в избавлении нации от возвеличивающего её мифа сыграл Т. Г. Масарик, впоследствии первый президент Чехословакии, который руководствовался этическими соображениями (патриотическая идея не может основываться на лжи).

В наше время подлинность рукописей отстаивают некоторые движения националистического направления в Чехии.

4. Переводы

Краледворская и Зеленогорская рукописи неоднократно переводились (в том числе самим Ганкой) на разные языки, выходили двуязычные и многоязычные издания. Одну из песен Краледворской рукописи перевёл Гёте. Есть несколько русских переводов. Последний выполнен И. А. Новиковым в 1939 году, когда подложность рукописей была уже доказана (о чём он, возможно, не знал), из чувства солидарности с оккупированной немцами Чехословакией.

Литература

• Palacký, «Der Mongoleneinfall im Jahre 1241» (1843)
• А. И. Соколов, «Краледворская рукопись и суд Любуши» (1846)
• Н. В. Берг «Краледворская рукопись. Собрание древних чешских эпических и лирических песен» (М., 1846).
• «Kralodvorský rukopis od Nebeského»(«Ċasop. česk. Muz.», 1852-53)
• J. Vocel, «Aesthétický význam básni Zaboj a Jaroslav» («Č. č. M.», 1854)
• Julius Feifalik, «Ueber die Königinhofer Handschrift» (Вена, 1860)
• Kvèt, «Aesthetický rozbor rukopisu Kralodvorského» (1861)
• Jos. und Herrn. Jíreček, «Die Echtheit der Königinhofer Handschrift» (1862)
• А. А. Куник, «Спор о подлинности суда Любуши и Краледворской рукописи» («Зап. Имп. Акад. Наук», 1862);
• Некрасов, «Краледворская рукопись в двух транскрипциях текста, с предисловием, словарями, частью грамматическою, примечаниями и приложениями» (1872).
• В. В. Макушев, «Из чтений о старочешской письменности» («Филол. Зап.» 1877-78);
• В. И. Ламанский, «Новейшие памятники древне-чешского языка» («Ж. M. H. Пр.», 1879);
• И. И. Срезневский, «Былина о суде Любуши» («Р. Ф. В.», 1879);
• А. Стороженко, «Очерк литературной истории рукописей Зеленогорской и Краледворской», (Киев, 1880)
• J. Knieschek, «Der Streit um die Königinhofer und Grünberger Handschrift» (Прага, 1888)
• «Deutsche Zeitschrift für Geschichtswissenschaft» (1889 и 1890).
• Рукописи, которых не было. Подделки в области славянского фольклора. М., 2002. (исследование Л. П. Лаптевой, переводы А. С. Шишкова, Н. В. Берга и И. А. Новикова).

Список литературы: