1. Россия2. История термина

В докладе группы авторов, озаглавленном «Россия в Средней Азии и на Кавказе: „центр силы“ постсоветского пространства», опубликованном в октябре 2001 года на сайте «Транскаспийский проект», зафиксировано появление этого вида ксенофобии:

Растет отрицательное отношение российского населения в целом к азербайджанцам. Здесь отметим, что пока азербайджанцы не ассоциируются с исламом. Однако, в последнее время прослеживается возможность объединения исламофобии с азербайджанофобией, которая, в свою очередь, уже реально существует.^[3]

Заведующая лабораторией миграций Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, президент Центра изучения проблем вынужденных миграций в СНГ Жанна Зайончковская также выделяет азербайджанофобию из более общей кавказофобии:

…Все знают, что Москве много и азербайджанцев, и армян, и грузин, и дагестанцев. Может быть, много в равной степени, но все же фобия носит ярко выраженный антиазербайджанский оттенок.^[4]

3. Причины азербайджанофобии в России

Как утверждают авторы доклада «Россия в Средней Азии и на Кавказе: „центр силы“ постсоветского пространства», около 3 млн представителей наиболее дееспособного мужского населения Азербайджана (составляющего свыше 8 млн) находятся на территории России и заняты исключительно в непроизводственной сфере — торговле и посредничестве. Азербайджанская диаспора монополизировала торговлю на бывших колхозных продуктовых рынках Москвы и прилегающих регионов, а также на рынках потребительских товаров во многих городах Приволжского, Центрального и Уральского федеральных округов. Этот процесс сопровождается «криминализацией территории массового проживания азербайджанских мигрантов», «резким ухудшением наркоситуации», «ростом социальной напряженности в отношениях с местным российским населением в районах вокруг рынков», при этом «подобные трения являются благодатной средой для всякого рода провокаций и столкновений» — что способствует отрицательному отношению российского населения в целом к азербайджанцам.^[3]

Азербайджанский писатель и переводчик Чингиз Гусейнов, проживающий в Москве с 1949 года, более умерен в своей оценке ситуации, хотя и он отмечает принципиальную роль коррупции в процессах, приводящих к усилению антиазербайджанских настроений среди коренного населения России. По его словам, этническая неприязнь российского общества в отношении «закавказцев», как правило, носит экономико-рыночный характер: «„Россияне“, точнее — русские земледельцы из провинции в стихии свободной состязательности проигрывают южнокавказцам, поддерживаемым взятколюбивыми административными структурами». Он полагает, что в советские времена к представителям закавказских народов относились с большей терпимостью «из-за их малочисленности обитания в самой России». Этническая неприязнь возникла лишь «в многочисленности, когда те стали явно заметны». При этом, по его мнению, несмотря на то, что азербайджанцы — наиболее многочисленная инонациональная диаспора в России, «власти не потакают настроениям азербайджанофобии, в отличие, скажем, от грузинофобии, — ведут себя сдержанно, не желая портить отношения с нефтеносной страной»^[5].

Заведующая лабораторией миграций Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, президент Центра изучения проблем вынужденных миграций в СНГ Жанна Зайончковская считает многомиллионные оценки численности азербайджанцев в России преувеличенными:

Наш Центр сделал специальные расчеты. Из семи миллионов азербайджанцев — два с половиной миллиона взрослых мужчин. Если мы допустим, что два миллиона азербайджанцев находятся в России, значит в Азербайджане вообще нет мужчин, все переселились сюда. Это явно преувеличенные данные. По нашим оценкам, из всего Закавказья единовременно присутствуют в России от миллиона до миллиона двухсот тысяч человек. Это не значит, что они постоянно здесь живут. В это число входят и временные трудовые мигранты — те, кто периодически возвращается на родину.^[4]

Жанна Зайончковская видит причины значительно более негативного отношения к азербайджанцам, чем к остальным мигрантам, в сочетании нескольких факторов: наибольшие внешние и культурные различия между ними и населением крупных городов России, отсутствие профессиональной квалификации у большинства мигрантов, занятость азербайджанцев в наиболее заметной, торговой сфере:

…Грузины заняты бизнесом, и увидеть их можно только вечером в ресторане «Тбилиси». Армян мы тоже не видим, потому что это либо ремесленники, сидящие в своих подвалах, либо асфальтоукладчики. <..> Азербайджанцы же, в основном беженцы из тех районов, которые теперь считаются оккупированными Арменией, — сельские люди, ничего не умеющие, кроме того, как стоять на рынке. А рынок — всегда яблоко раздора…
Таким образом, принимают огонь на себя те мигранты, которые на виду и которые заняты в сферах, непосредственно затрагивающих интересы коренного населения, а более всего — те из них, кто сильно отличается от местных жителей. Украинские и молдавские торговцы, заполняющие ряды московских рынков, не вызывают у населения такого неприятия и подозрений в обмане покупателей, как торговцы кавказские.^[4]

По мнению же политолога и этнографа Эмиля Паина, имеет место сочетание двух взаимосвязанных факторов формирования этнофобий: с одной стороны, это степень фактического различия во внешних признаках, поведении, культуре, образе жизни разных этнических общностей, а с другой стороны — информационное конструирование. По мнению Паина:

Оба фактора усиливают друг друга. В информационную эпоху люди руководствуются представлениями о том или ином народе, почерпнутыми не столько на основе своих личных впечатлений и контактов (они всегда весьма ограничены), сколько из сообщений прессы, зачастую искажаемых при дальнейшей трансляции в общественном мнении. Роль такой информации особенно велика по отношению к сравнительно новым для данной территории группам. Скажем, азербайджанцев сегодня обвиняют в том, что они захватили все городские рынки, взвинчивают цены, изгоняют «чужих» торговцев и т. д. Однако обычный русский покупатель, придя на рынок, вряд ли отличит азербайджанца от других кавказцев.

Информацию «о захвате» рынков «гостями» он получает из СМИ, которые вольно или невольно искажают реальную картину распределения представителей этнических групп в рыночном бизнесе. Прессу просто не интересует тот факт, что подавляющую часть рынков в стране всё же контролируют представители этнического большинства. Её интерес к русским хозяевам рынка просыпается лишь в некоторых особо «пикантных» ситуациях, например, в таких, как в Хабаровске, где главный хозяин городского рынка (его директор) Борис Суслов — бывший первый секретарь горкома КПСС.^[6]

Старший научный сотрудник Института социально-политических исследований РАН Александра Гришанова отмечает, что негативное отношение к азербайджанцам характерно не только для областей России с исконно русским населением, но и для Северного Кавказа. Причины те же: «ведущие позиции в бизнесе, не только в малом, но и в крупном».^[4]

Роль прессы в формировании негативного образа азербайджанца также отмечает сотрудник Института социологии РАН, к.и.н. В. М. Пешкова, которая провела контент-анализ публикаций в московской прессе об азербайджанцах. Согласно данному автору:

несмотря на то, что в прессе присутствует и информация, которая создает сложный, многосоставной собирательный образ азербайджанской общины (занятость в сфере культуры, принадлежность к интеллигенции, роль жертвы), и значит, может способствовать складыванию неоднозначного отношения к азербайджанцам, в подавляющем числе случаев воспроизводится типичный набор признаков, определяющих азербайджанскую общину как так называемое «торговое меньшинство», характеризующееся в силу их мигрантского статуса и культурной отличительностью как чуждое «нам».^[7]

4. Социологические исследования

В октябре 2006 года было объявлено о совместном проекте Центра изучения межэтнических отношений Института социологии РАН и Всероссийского азербайджанского конгресса (ВАК).^[2] В рамках проекта предполагалось проведение серии социологических исследований в Москве, Санкт-Петербурге и некоторых других городах России, где существуют крупные общины азербайджанцев. Среди прочих задач, стоящих перед исследователями — изучение азербайджанофобии в России и возможные пути преодоления этого явления. Какой-либо информации о ходе данной работы и полученных результатах на конец 2008 года не было опубликовано.

5. Армяно-азербайджанский конфликт

По мнению Стивена Сайдемана и Уильяма Айреса, поскольку территория Карабаха была населена, в основном, армянами, и после начальных этапов этнической чистки стала почти полностью армянонаселенной, она являла собой соблазнительную цель для ирредентизма, особенно для элит, пришедших к власти на волне армянского национализма. Эти элиты и их сторонники, вне всякого сомнения, были ксенофобски и нетерпимо настроены в отношении азербайджанцев, которых приравнивали к ненавистным туркам.^[8]

Список литературы: