Михаил Ильич Щелкунов (1884 – 1938) был ярким представителем образованных людей прошлого века. Он был известен как журналист, историк книги, библиофил и как один из теоретиков науки о книге - книговедения. В 1919 году он стал заведующим технической частью Госиздата и позже был одним из основателей Книжной Палаты и Музея Книги; читал лекции в Институте журналистики и в Высшем художественно-техническом институте. В период сталинских репрессий Щелкунов был незаконно сослан в ГУЛАГ, где и умер в 1938 году. Реабилитирован посмертно.

Для общего книговедения представляют интерес две фундаментальные работы Щелкунова – «История, техника, искусство книгопечатания в его историческом развитии»(1923) и «История, техника, искусство книгопеча-тания»(1926), отражающие эволюцию развития технологии изготовления книги – рукописной и печатной. Эти издания практически дублируют друг друга, за исключением вступительной части и заключительной главы в издании 1926 года. Именно в них содержатся основные тезисы Щелкунова по теории книговедения, изложенные им также в выступлениях на Первом и Втором Всероссийских библиографических съездах.

В своих трудах Щелкунов предлагает собственную систематизацию дисциплин, входящих в книговедение, поскольку, по его мнению, «до сих пор наука не дала такой сколько-нибудь удовлетворительной классификации, хотя попыток было очень много»[1].

Так, Щелкунов считает классификацию Лисовского лишь попыткой разграничить книговедческие науки, но попыткой относительно удачной, поскольку исходной точкой системы было выбрано книгопроизводство. Распределение  книговедения на книгопроизводство – книгораспространение – книгоописание стало шагом вперед по сравнению с ранее бывшей неразберихой, объясняемой тем, что библиотекари стремились поставить во главу книговедения библиотековедение, а библиографы – библиографию, прикрывая этими терминами все содержание наук о книге.

Десятичная классификация Дьюи Щелкунова тоже не устраивала, хотя он считал ее лучшей из существующих – в ней как будто все книговедческие науки именовались библиографией, но из этого понятия исключались история книги, техника производства книги, создание книги как продукта творчества автора и другие важные дисциплины. Как следствие, науки о книге были разбросаны по всей классификации, зачастую повторяясь в разных отделах и давая перекрещивающиеся индексы.

Именно отсутствие более или менее полной, понятной классификации книговедения, или библиологии, побудило Щелкунова создать собственную. Для этого сначала нужно было решить вопрос, что есть книга и результатом чего она является. Ответ, по мнению автора, может быть только такой:

«Книга есть продукт и орудие материальной и тесно с ней связанной духовной культуры, назначение которого – непосредственная и точная передача фактов и мыслей автора в виде писем и изображений максималь-ному числу людей с затратой минимальных усилий с их стороны»[2].

Книга здесь рассматривается как носитель, орудие непосредственной передачи, то есть как материальный предмет, вещь. А «поскольку же вещь является предметом потребления, причем таким предметом потребления, на изготовление которого требуется затрата человеческих сил, вещь становится товаром»[3].

Эта теория привела ученого к определению книговедения как «книжного товароведения»[4], представляющего собой синтез различных дисциплин – экономических, технологических, юридических и других. Данная наука, по Щелкунову, состоит из четырех областей – книгопроизводства, библиографии, библиополии и библиотековедения – соответствующих четырем стадиям, которые проходит книга как продукт потребления: создания, регистрации, распространения и собственно потребления.

На основании этой схемы строится вся классификация библиологии Щелкунова, довольно разветвленная, включающая огромное количество наук. В ней каждая из четырех главных областей книговедения рассматривается с точки зрения:

а) материальной стороны (ее составляют качественная и количественная стороны, а также обслуживание трудом и капиталом),

б) идеологической стороны,

в) публично-правовой стороны,

создавая, таким образом, двенадцать классов, входящих в классификацион-ную таблицу.

Это объясняется тем, что, по мнению автора, создаются: «в идеологи-ческом отношении – науки о книгах по их содержанию, в материальном отношении – науки о произведениях печати как о вещах, и в публичном и правовом отношении – науки о юридической стороне книжного дела»[5]. Интересно, что последние – в более ранней классификации 1923 года – Щелкунов даже выносил в отдельную, пятую область книговедения, - «отношение государства к книге (законодательство о печати и цензуре)»[6].

Каждый из двенадцати образующих таблицу классов, в свою очередь, делится на ряд подклассов – книговедческих дисциплин. Автор особо подчеркивал, что каждая из дисциплин представляет собой большую и сложную область науки и техники и может рассматриваться как в историческом аспекте, так и в современном; рассмотрение при этом может иметь динамический или статический характер, теоретический или практический подход.

В классификации Щелкунова важно обратить внимание на наличие отдела под названием «Методология библиологии = Философия книги. Общие вопросы книговедения. Значение книги». По сути, все эти вопросы входят в состав общего книговедения и, являясь как бы надстройкой, «стоят над нашей классификацией как определяющие самые принципы построения книговедения, и не только эти дисциплины: например, имеется немало сочинений, посвященных «любви к книге»… все они должны стоять вне этой классификации, сверху ее»[7].

Что можно сказать в общем о теории книговедения в трудах Щелкунова? Безусловно, его концепцию следует считать первой попыткой книговедения встать на материалистическую основу, по западному образцу. Как материалист, Щелкунов противопоставил точке зрения своего идеологического противника М.Н.Куфаева, считавшего книгу продуктом человеческой психики, взгляд на книгу как на вещь и на товар. Но это привело его к чрезмерному и неправомерному введению в состав книговедения дисциплин производственно-технологического и экономического толка. «Ему грозила опасность впасть в вульгарный материализм»[8] – высказался по этому поводу книговед А.А.Сидоров в статье «Советская история книги». Так или иначе, единой системы науки, сохраняющей свою целостность благодаря единству объекта и предмета, у Щелкунова не получилось. Но в те годы резкого столкновения мнений, попыток определения сущности науки о книге труды его были весьма полезны и сыграли немалую роль для становления книговедения – «храма, где нет иных богов, кроме книги»[9].

А что касается классификации библиологии Щелкунова, то сам автор меньше всего был уверен в том, что его система совершенно закончена; напротив, он считал ее только первой предварительной схемой, от которой может исходить каждый библиолог, если он хочет создать «стройную и на твердом фундаменте покоящуюся классификацию книг»[10].
Библиографический список:
1.                Книга: Энциклопедия. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. – С.725.

2.                Беловицкая А.А. Общее книговедение: Учебник.

3.                Щелкунов М.И. История, техника, искусство книгопечатания

               в его историческом развитии.–М.: Моск. ин-т  журналистики, 1923. –

               С.V - VII.

4.                Щелкунов М.И. История, техника, искусство книгопечатания. – М.-

          Л.: Гос. изд., 1926. – С.461 - 469.

5.                Сидоров А.А. Советская история книги// Книга: Исследования и

         материалы. – 1967. – Т.15. – С.142 - 143.

6.                Доклад М.И.Щелкунова – «Классификация  библиологии»//

         Библиографические известия. – 1926. - №№ 1-4. – С.233 - 238.
Московский государственный университет печати

Реферат по книговедению на тему

«Теория книговедения в трудах М.И.Щелкунова»

студентки 5 курса в/о (1гр.) Андрицовой Т.
Москва

2001

---