Содержание
  Введение
1. Различные категории рабов
2. Правовое и имущественное положение различных категорий рабов
3. Древние подневольные работники рабского типа
Заключение
Список литературы
Введение
Законы древневавилонского царя Хаммурапи - это один из редчайших памятников далекого прошлого, который дошел до нас почти полностью. Его нашла в 1902 г. экспедиция французских археологов. На черном базальтовом столбе были выбиты законы древневавилонского царя Хаммурапи, который правил в первой половине XVIII в. до н. э. (1792-1750 гг.).
Хаммурапи завершил объединение Древней Месопотамии. Оживление в хозяйственной и культурной жизни, централизация потребовали систематизации старых и издания новых норм права, которые вошли в сборник законов. Он состоит из введения, 282 статей и заключения. Законы изложены в определенной системе. Вначале следуют статьи, в которых говорится о суде, затем идут предписания, касающиеся собственности, брака и семьи, орудий труда, защиты личности.
1. Различные категории рабов
Наибольший интерес представляют законы древневавилонского царя Хаммурапи. Это один из редчайших памятников далекого прошлого, который дошел до нас почти полностью. Его нашла в 1902г. экспедиция французских археологов. На черном базальтовом столбе были выбиты законы древневавилонского царя Хаммурапи, который правил в первой половине XVIII в. до н. э. (1792-1750 гг.).
Хаммурапи завершил объединение Древней Месопотамии. Оживление в хозяйственной и культурной жизни, централизация потребовали систематизации старых и издания новых норм права, которые вошли в сборник законов. Он состоит из введения, 282 статей и заключения. Законы изложены в определенной системе. Вначале следуют статьи, в которых говорится о суде, затем идут предписания, касающиеся собственности, брака и семьи, орудий труда, защиты личности. Конечно, такое деление условно, и его поддерживают не все ученые.[1]
Законы Хаммурапи - крупнейший и важнейший памятник права древней Месопотамии. Он впитал в себя многое из памятников права Шуммера и Аккада. Кодекс оказал огромное влияние на право других народов и в первую очередь на право хеттов. Хотя никаких теоретических сочинений по праву из Месопотамии до нас не дошло (их, видимо, и не было), Законы Хаммурапи представляют собой плод огромной работы по сбору, обобщению и систематизации правовых норм.
Вавилонское право, как и любое древнее право, не делилось на уголовное, гражданское, процессуальное, государственное и т. п. Текст Законов Хаммурапи носит «синтетический» характер, устанавливая одновременно и правила, и ответственность за их нарушение.
Общество, каким оно обрисовано в Законах Хаммурапи, состоит из свободных общинников (авилум), царских людей (мушкенум) и рабов (вардум), которые были собственностью своих хозяев. Положение царских людей на практике могло быть весьма различным: их высшие слои получали от царя очень большие наделы и были одновременно и общинниками, а низшие имели крохотные служебные наделы или даже только натуральные пайки и мало чем отличались от рабов. Иначе говоря, между свободой и рабством внутри категории царских людей существовали многочисленные промежуточные ступени.
Большое значение все еще сохраняла патриархальная семья, в которой возникли древнейшие формы угнетения и господства и в связи с этим оформлялись древнейшие виды скрытого рабства. Полновластным хозяином в патриархальной семье считался отец и муж. Ему обязаны были повиноваться все члены семьи. Обычай многоженства ставил жену в приниженное положение.
По ст. 129 законов Хаммурапи муж был «господином своей жены» (бел ашшатим), которую он приобретал как рабыню у своего тестя за определенный выкуп. Известный историк права П. Кошакер, критикуя идеализацию древневосточной семьи реакционными историками, указывает, что правовое положение замужней женщины в древнем Вавилоне «было ослабленным по сравнению с полноправными людьми, что позволяло в некоторых случаях с точки зрения права относиться к ней, как к предмету». По законам Хаммурапи за супружескую неверность жена каралась гораздо строже, чем муж. В случае неверности мужа жена могла взять свое приданое и вернуться в дом своего отца. Но в случае неверности жены ее следовало «бросить в воду». Судя по брачным контрактам, если жена отказывалась от своего мужа, то муж имел право ее продать как рабыню. Право собственности жены было ограниченным. Вдова не могла в полной мере свободно располагать своим имуществом: по законам Хаммурапи она не имела права отчуждать свое имущество после смерти мужа, ибо оно считалось наследством детей, среди которых старший сын имел право на преимущественную долю наследства. Таким образом, законодатель, защищая интересы богатых патриархальных семей, стремился сохранить все имущество в руках одной семьи. Судя по документам, детей часто продавали в рабство. В одном документе говорится, что некто Шамаш-Дайян продал в уплату своего долга кредитору всех членов своей семьи и принадлежавших ему рабов и рабынь. Ребенок считался собственностью отца. По ст. 14 законов Хаммурапи, кража малолетнего сына свободного человека каралась смертной казнью.
Развитие экономической жизни приводило к появлению долговой кабалы и затем к превращению этой кабалы в особую форму рабства. Земледельцы нуждались в земле, в семенах и в скоте, ремесленники - в сырье, а мелкие торговцы - в товарах. Беря ссуду, должники обязывались уплачивать большие проценты, обычно от 20 до 33%. Кредиторами выступали как частные лица, так и храмы, которые владели крупными богатствами. Должники нередко должны были гарантировать как своевременное возвращение ссуды, так и уплату процентов особым залогом (иногда в виде недвижимости, например, дома) или поручительством третьего лица. Если ссуда не возвращалась в срок, то ответственность падала на поручителя, который в свою очередь мог обратить в кабалу несостоятельного должника и даже захватить его семью и его имущество. Все это приводило к разорению и закабалению несостоятельных должников. Обострялись противоречия между бедняками, терявшими свое последнее имущество и стоявшими на грани рабства, и богачами, которые все больше сплачивались в сильный класс рабовладельцев. Чтобы немного смягчить вспышки классовой борьбы, законодатель пытался несколько оградить личность и имущество кабального должника от притеснений кредитора. Так, по ст. 117 законов Хаммурапи, если должник отдавал в долговую кабалу свою жену, сына или дочь, то кредитор имел право их держать в своем доме и пользоваться их трудом не более трех лет; на 4-й год он был обязан отпустить их. Очевидно, богачи часто задерживали у себя кабальных должников, стремясь превратить долговую кабалу в фактическое рабство.
Наконец, свод вавилонских законов запрещал кредитору самовольно брать из кладовой своего должника хлеб с целью возмещения ссуды. Возможно, что законодатель, стремясь изжить древние формы самосуда и обычного права, пытался несколько ограничить произвол богачей, часто притеснявших бесправных бедняков. Недаром законы требовали составления юридических документов, фиксирующих те или иные сделки, судебного разбора различных казусов и даже устанавливали формы судебной процедуры. В этом сказывается прогрессивный характер законодательства Хаммурапи.
Пытаясь ограничить произвол богатых и влиятельных кредиторов, вавилонские законы все же вводят оговорку, которая развязывала руки заимодавца, использующего подневольный труд кабального должника. В ст. 115 говорится, что «если взятый в залог умрет в доме взявшего в залог естественной смертью, то это не может повести к иску». Ведь законы Хаммурапи в конечном счете защищали интересы правящего класса богачей и рабовладельцев.
Разорение бедняков, долговая кабала и войны увеличивали количество рабов в стране. На рабов смотрели, как на вещи, их продавали, обменивали, дарили, передавали по наследству. В случае нанесения физического ущерба рабу или его убийства виновный должен был компенсировать владельца раба. Спасая свою жизнь, рабы нередко убегали от хозяев, но закон и власти, стремившиеся всячески защитить интересы рабовладельцев, карали смертной казнью того, кто «выводил за ворота, не принадлежащего ему раба» или «укрывал в доме беглого раба». Рабовладелец мог обратиться к государственной власти с просьбой поймать и вернуть ему беглого раба. При найме раба наниматель должен был брать на себя материальную ответственность в случае бегства раба. В случае продажи раба рекомендовалось в трехдневный срок определить, не является ли продаваемый раб беглым. Характерна ст. 282-я, устанавливающая наказание для непокорного раба, которому в случае неповиновения хозяину следовало отрезать ухо, как было сказано выше. Судя по законам Хаммурапи, рабов обычно клеймили, причем изменение клейма (как и изменение клейма скота) строго каралось.
2. Правовое и имущественное положение различных категорий рабов
Литература, посвященная законодательству Хаммурапи, является необозримой и охватывает целый ряд проблем. В данной работе будет рассматриваться лишь один момент, который до сих пор не разрешен еще до конца и допускает возможность различной интерпретации, а именно юридическое положение рабов в Вавилонии в XVIII в. до н. э. Прежде всего, хочется отметить странное на первый взгляд противоречие. С одной стороны, законы Хаммурапи проявляют исключительный интерес к рабовладению и рабам. Из 282 статей по меньшей мере 33 статьи упоминают рабов. С другой стороны, почти совершенно отсутствует интерес законодателя к экономическому положению раба, к рабскому труду и его роли в хозяйстве древней Вавилонии. Неизмеримо больше внимания уделяется условиям труда различных категорий свободных людей (ремесленников, работающих на заказ, арендаторов, наемных земледельцев и пастухов).
Однако надо учитывать одно важное обстоятельство. Вавилонского законодателя меньше всего интересовали труд раба сам по себе, условия работы, отрасли производства, в которых предпочитали использовать рабочую силу рабов, а также масштабы ее использования. Все это предоставлялось решать самому господину, эксплуатирующему раба, будь то индивидуальный рабовладелец или коллектив рабовладельцев. Суд в такие дела не вмешивался. Если для свободного наемного труда законом устанавливались определенные нормы и определялась степень вознаграждения (натурального или денежного), то для раба этого не полагалось. Частный рабовладелец или надзиратель, контролирующий труд дворцовых и храмовых рабов, сам решал, где, в какое время и сколько времени будут работать подневольные люди и сколько средств будет затрачено на их содержание. Поэтому законы Хаммурапи совершенно не интересуются различными видами использования рабов. Был ли раб пахарем или пастухом, камнерезом или кожевником, находился ли он в личном услужении господина или получал разрешение завести свой дом и хозяйство, юридический, статут его оставался одним и тем же. Государство заботилось о том, чтобы он подчинялся своему хозяину и не смел покинуть его, и, кроме того, судебные органы разбирают столкновения рабов со свободными людьми, не являющимися их хозяевами. Производственная деятельность рабов является для законодателя безразличной.
Лишь в двух случаях мы имеем довольно беглые сообщения о производственной деятельности рабов. В ст. 116 говорится о рабе, который отрабатывает долг своего господина в доме заимодавца. Если такой заложник умирал от побоев или дурного обращения, то заимодавец должен был отвесить 1/3 мины серебра (по-видимому, это равнялось средней стоимости раба), а также утрачивал право на возмещение долга. Показательно, что здесь законодатель разбирает конфликт между двумя свободными: собственником и временным владельцем раба. Сам раб не выступает как личность. Речь идет не о наказании за убийство, а о возмещении собственнику утраченного имущества.
В другом случае речь идет о совместном труде раба и его жены и детей (ст. 176), которые являлись свободными. Все они ведут общее хозяйство, и в случае смерти такого раба семейное имущество делится пополам. Половина достается хозяину раба, а другая - жене и детям раба, не принадлежащим его господину. Таким образом, здесь законодатель разбирал дело о совместном труде раба и свободных лиц, связанных с ним семейными узами. Право господина на продукцию труда самого раба не подлежало сомнению. Речь шла лишь о вычислении доли свободных лиц, и закон защищал их имущественные права, закреплял за ними продукцию их труда.
Не всякий рабовладелец имел желание самостоятельно организовывать те или иные хозяйственные предприятия и обременять себя хлопотами. Многие предпочитали поручать это дело рабам, учитывая, что и сам раб остается под их властью и все, что он зарабатывает, рано или поздно достанется им. Законы Хаммурапи вмешивались в эти дела только в том случае, когда соучастниками экономической деятельности раба оказывались свободные люди (его жена и дети). Только так можно понять ст. 175 и 176. Ни в коем случае нельзя считать, что они подрывали неограниченную власть рабовладельца над его рабом, получившим на практике экономическую самостоятельность, но без права передавать свое имущество (как мы видели, свою половину общего имущества) по наследству.
Законы Хаммурапи не ограничивали власти господина над рабом. Как мы видели, статья 116 предусматривала убийство чужого раба. Применить ее в случае убийства собственного раба было невозможно, ибо это привело бы к юридическому абсурду - виновник должен был бы уплатить стоимость раба самому себе.
С другой стороны, вавилонский законодатель не считал себя обязанным карать раба за какую-либо провинность его перед господином. В таких случаях наказание раба считалось делом самого рабовладельца. На это обстоятельство обратил внимание один из лучших зарубежных комментаторов рассматриваемого свода закона - П. Крювелье. Касаясь ст. 15, 16 и 19, где речь идет о наказании (и притом весьма жестоком) человека, укравшего раба (или рабыню) или спрятавшего беглого раба, французский исследователь отмечает, что смертной казни подвергались не рабы, а свободные люди. («Смерти предается отнюдь не беглый раб, но эта кара налагается на лиц, способствовавших его бегству»).
Надо к этому добавить, что господин мог сам убить раба, которого возвращали ему дворец или местные власти. Это подразумевалось само собой. Если он щадил жизнь провинившегося раба, то делал это скорее из расчета, чтобы сохранить даровую рабочую силу, чем из соображений гуманности.
Против всех этих выводов, вытекающих из целого ряда вавилонских законов, на первый взгляд свидетельствует последняя статья (282) свода законов Хаммурапи, на которую не раз обращали внимание комментаторы: «Если раб скажет своему господину: «Ты - не мой господин», то тот должен изобличить его как своего раба, и затем его господин может отрезать ему ухо». Эта статья свидетельствует о единственном случае, когда раб может судиться со своим господином, а законодатель неожиданным образом оказывается посредником между собственником и его одушевленным имуществом.
В первый момент может показаться, что этой статьей нарушаются все основные принципы рабовладельческого строя. Оказывается, что не сам рабовладелец определяет меру наказания своему рабу, а судьи, руководствующиеся точным указанием закона.
«Если жестока безответственность свободных за преступления против жизни и здоровья рабов, то так же жестока, наоборот, ответственность рабов перед рабовладельцем, например, раб карается калечащим наказанием уже за одно словесное непризнание власти рабовладельца».
Представления о жестокости, конечно, весьма относительны, и их нельзя отрывать от конкретной обстановки. Не надо забывать, что по ст. 192, приемный сын за такое же «словесное непризнание» власти приемного отца или матери подвергается более суровому наказанию, чем раб (отрезанию языка). Главное, однако, заключается не в этом. Законодатель вмешивается во взаимоотношения между господином и рабом лишь в одном случае, когда надо решить вопрос о законности порабощения того или иного лица. Далеко не всегда права рабовладельца на раба были юридически обоснованы. Вполне возможным были злоупотребления. Например, ст. 14 упоминает о краже «малолетнего сына человека» как о тяжком уголовном преступлении. Надо полагать, когда похищенный ребенок вырастал, он мог сделать попытку восстановить свои права через суд. С другой стороны, настоящий раб, лишенный свободы с соблюдением юридических норм, мог обратиться в суд с необоснованными претензиями на освобождение. Последний случай и предусматривает ст. 282. Чтобы охранять свободных вавилонян от обращения в рабство (возможного, как мы увидим ниже, лишь в исключительных случаях), закон допускал проверку прав рабовладельца на раба.
Ни в одной статье мы не найдем намека на какие-либо проступки раба против «законного» (с точки зрения Хаммурапи) господина. Нигде не говорится ни о лености, ни о дерзости и строптивости раба, ни о нанесении ран господину или убийстве господина. Можно не сомневаться, что за это с рабом расправлялись без суда. Только отрицание законности прав господина, когда надо было решить, является ли раб действительно рабом, требовало судебного разбирательства.
Конечно, вызывает удивление рекомендация конкретного наказания, которому должен подвергнуться человек, которого суд признал рабом. С точки зрения правовых норм рабовладельческого общества следовало бы просто отдать раба под власть лица, признанного его законным господином (как в случае поимки беглого раба).
Надо, однако, полагать, что закон закреплял укоренившийся обычай. Убийство раба не запрещалось, но считалось бессмысленным, непрактичным поступком. Самым обычным наказанием для раба считалось отрезание уха. Оно было болезненным и в то же время не лишало его трудоспособности, не приносило хозяину убытка. Интересно, что такое бесчеловечное калечение, как отрезание пальцев, законы Хаммурапи предусматривают лишь для свободного человека, совершившего то или иное преступление (ст. 195, 218, 226, 253), но не для раба.
Таким образом, предписание ст. 282 в законах Хаммурапи не должно нас удивлять. Речь идет о традиционном наказании раба, более жестоком, чем наложение обычного клейма. С такой меткой он лишался возможности заявлять претензии на освобождение. О дальнейшей его судьбе законодатель не заботился, и она зависела от воли рабовладельца.
Раб дворца или мушкенума мог вступить в брак со свободной женщиной, а дети от такого брака считались свободными (ст. 175-176). Вдова такого раба, если она была свободной, имела право забрать свое приданое и половину совместно нажитого имущества «для своих детей» (ст. 176). Вторая половина отходила господину умершего раба. Характерно, что дети в этом случае именуются не «детьми раба», но «ее детьми». Своих детей от рабыни ее господин мог признать своими законными детьми (со всеми вытекающими отсюда для них правами), но если даже он их таковыми и не признал, после смерти господина они и их мать получали свободу (ст. 170-171). Прочие рабы, видимо, не имели и этих скромных привилегий. Наконец, рабыню, родившую своему господину детей, после его смерти полагалось отпустить на свободу вместе с детьми, даже если они не были официально признаны отцом. Если же они были признаны, то имели право на долю в наследстве наряду с детьми от законной супруги (ст. 170-171). Раб, купленный в чужой стране и приведенный затем в Вавилонию, подлежал отпуску на свободу без выкупа, если выяснялось, что он «сын Страны», т. е. вавилонянин. Так как свободнорожденный вавилонянин в принципе не мог быть обращен навсегда в рабство и тем более продан в другую страну, то здесь, надо полагать, речь идет о жертвах вражеских набегов.
Раб являлся одним из объектов собственности. Телесное повреждение или убийство рабов квалифицировалось как нанесение вреда рабовладельцу. Такой вред подлежал возмещению в судебном порядке. Смертная казнь грозила не только тому, кто украл раба, но и спрятал беглого раба. За малейшее неповиновение своему господину невольника можно было искалечить. К тяжким уголовным преступлениям были отнесены: укрывательство и кража чужого раба, снятие клейма.[2]
За оскорбление действием, нанесенное свободному, раб карается отрезанием уха (ст. 205). Таким же образом карается и раб, оспаривающий свое рабское состояние. Ст. 282 кодекса содержит такое предписание: «Если раб сказал своему господину: «Ты - не мой господин», то господин может отрезать ему ухо». В более ранний период известны судебные процессы, в ходе которых рабы пытались отстаивать свою свободу. Как правило, они их проигрывали. Видимо, и теперь раб мог, по крайней мере «теоретически» оспаривать свое рабское состояние в суде, но проигрыш процесса уже грозил ему наказанием. Интересно, что в обоих случаях наказание назначается по суду (вместо непосредственной внесудебной расправы со стороны хозяина) и, будучи мучительным и позорным, вместе с тем не снижает ценности раба как рабочей силы. Права господина на его раба обеспечивались в ряде статей кодекса. Так, если кто-нибудь сломал кость у чужого раба или выбил глаз, то был обязан возместить ущерб его хозяину. То же полагалось за избиение беременной рабыни, в результате которого произошел выкидыш.
3. Древние подневольные работники рабского типа
Фактически в древней Западной Азии эксплуатировались не только рабы (а иногда и в большинстве не рабы); эксплуатировались внеэкономически следующие категории лиц, лишенных собственности на средства производства:
а) рабы, но, главным образом, рабыни; орудия труда в эпоху медного и бронзового веков часто практически не отличались от массовых типов оружия (ср., например, мотыгу и топорик-клевец), и в этом отношении безопасность рабовладельца от бунтующего раба не могла быть в должной мере обеспечена; поэтому пленных мужчин по большей части умерщвляли, а пользовались трудом женщин-рабынь или рабов, рожденных в доме, т. е., как правило, от самого рабовладельца. Заметим, что сферой применения рабского труда были преимущественно частные хозяйства; господствовавшие в них патриархальные отношения лучше предохраняли от рабского бунта, чем палка надсмотрщика в государственном хозяйстве; в государственном хозяйстве эксплуатировались почти исключительно рабыни - ткачихи, скотницы и т. п., причем их сыновья не числились рабами, а входили в общую массу царского рабочего персонала.
б) патриархально-зависимые лица - младшие родичи, клиенты;
в) должники;
г) царские работники, или государственные илоты. Отличие их от спартанских илотов состоит главным образом в том, что они принадлежали монархическому государству. Иногда они получали натуральное довольствие и эксплуатировались на чисто рабских началах (таковы гуруши III династии Ура, которых, однако, сами шумеры строго отличали от собственно рабов, по крайней мере, мужчин); иногда они назывались рабами, продавались и покупались (с момента поселения на земле - вместе с землей), но вели собственные хозяйства, за что были обязаны государю или его представителю продуктом и трудом (как у хеттов); иногда они эксплуатировались так, как и у хеттов, но рабами не считались и потому, в частности, не могли быть проданы или куплены (при Хаммурапи).
Существенно, что они в сословном отношении не отделялись от других царских людей, вплоть до возможности сделаться царскими служащими и занять высокие посты (правда, такая возможность открывалась, вероятно, главным образом евнухам).
Всех этих людей мне кажется возможным объединить под наименованием «древних подневольных людей рабского типа». Они и составляли один из двух антагонистических классов древнего общества, класс, лишенный собственности на средства производства и эксплуатируемый внеэкономическим путем; одной из его групп, иногда более, иногда менее многочисленной, являлись собственно рабы. Поскольку именно рабство было оптимальной для данной эпохи формой эксплуатации всех этих людей, можно было бы и весь класс эксплуатируемых называть рабами; теоретически это было бы обоснованным, однако, на практике эта нивелировка под оптимальный для рабовладельцев вариант ведет, как мы сейчас знаем к большой путанице и многим недоразумениям, к взаимному непониманию и научному разобщению, что практически задерживает развитие нашей науки. К тому же для одних обществ такое приравнивание всех эксплуатируемых групп к рабам будет справедливым, для других же - нет; для каких-то периодов одного и того же древнего общества оно правомерно, для иных - сомнительно или неприемлемо.[3]
Любопытно, что рабы могут выродиться в сословие или касту, уже мало имеющую общего с классом рабов, который, однако, тоже продолжает существовать. Так, в Вавилонии позднего периода раб-рабовладелец является вполне обычной фигурой. Юридически он - собственность какого-то хозяина, что, однако, совершенно не мешает его деятельности как рабовладельца. Однако же и в поздней Вавилонии классу рабовладельцев, состоящему из весьма различных социальных группировок (царские служащие; свободные горожане и даже рабы по сословной принадлежности), тоже противостоит класс подневольных рабского типа (в том числе и рабов), хотя не только он: важную роль играют наемные работники; что карается прикрепленных к участку царских и храмовых колонов, характерных для этого периода, то, быть может, и их следует вес еще относить к эксплуатируемым рабского типа.
Заключение
Само собой разумеется, что наряду с типичными формами эксплуатации существовали и менее типичные, например эксплуатация наемного труда, известная в Западной Азии с конца III тысячелетия до н. э., но принимающая особо широкий характер в городах I тысячелетия до н. э. Возможно, что кое-где найдутся и собственно крепостные. Но все это не изменит общей принципиальной картины. Ведь существуют же рабы и при феодализме, и при капитализме, от чего феодализм и капитализм еще не делаются рабовладельческим способом производства.
Очевидно, что эксплуатируемому классу древних подневольных работников рабского типа противостоит класс рабовладельцев. Однако противопоставление класса рабовладельцев классу подневольных работников рабского типа ни в какой мере не соответствует ни тому делению общества, которое создавали в своем мировоззрении сами древние, ни делению на государственный и общинно-частный секторы, так как рабовладельцами могли быть и общинники-собственники и граждански неполноправные царские люди, - как это хорошо известно из Законов Хаммурапи.
Список литературы
1.                История древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч.I. Месопотамия. М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»,1983
2.                Федоров К. Г. История государства и права зарубежных стран. Издательство Ленинградского университета, Ленинград,1977
3.                История Древнего Востока / Под ред. В.И. Кузищина. М., 1979
4.                История Древнего Востока / Под ред. И.М. Дьяконова. М., 1983

---