Меняется не только речь матери. Так, можно отметить замедленное формирование и долгое удерживание особенно эмоционального выражения лица (глаза широко раскрываются, брови вскидываются), а также замедление, однообразие и повторяемость действий, необычные по темпу и ритму движения приближения и удаления от младенца: мать может быстро приближаться к ребенку вплоть до расстояния нескольких сантиметров от его лица.
Репертуар экспрессивных выражений лица ограничен и не меняется: выражение удивления - для проявления готовности или приглашения к взаимодействию; улыбка или выражение интереса - для поддержания контакта. Мать хмурится или отводит взгляд, если хочет закончить взаимодействие, а при его избегании сохраняет нейтральное выражение лица.
Главный вывод, который сделали исследователи, изучавшие поведение матери при взаимодействии с ребенком, состоит в том, что постоянные по содержанию и стереотипные проявления поведения создают у ребенка ощущение стабильности и предсказуемости окружающего мира, чувство безопасности.
Период приблизительно от 2 до 6 месяцев считается «медовым месяцем» взаимодействия матери и младенца. Именно тогда отчетливо проявляются слаженность, гармоничность, взаимное дополнение в их поведении. Они научаются читать сигналы начала и окончания активности друг друга, соблюдать очередность и выстраивать длинные цепочки взаимодействия. Так, во время кормления младенец сосет грудь, совершая серии движений длительностью от 8 до 10 секунд, прерывая сосание паузами от 2 до 5 секунд, в которых нет никакой физиологической необходимости. Большинство матерей (независимо от того, кормят они грудью или из бутылочки) во время таких пауз поглаживают ребенка, разговаривают с ним для того, чтобы стимулировать продолжение сосания. Интересно, что младенец начинает вновь сосать молоко и без стимуляции. Скорее всего, он использует паузы, чтобы вызвать ответную реакцию. Так возникает первый диалог между матерью и ребенком.

Глава 2. Отцы и дети
2.1 С чего начинается понимание?
В одном из московских детских садов психолог предложил детям 5-6 лет поиграть в игру «Дочки-матери». Девочки быстро распределили между собой роли мамы, дочки, бабушки, однако никто из мальчиков не соглашался быть папой, в лучшем случае - только сыночком или собачкой. После долгих уговоров один из мальчиков согласился на роль отца - лег на диван и сказал: «Дайте мне газету и включите телевизор. Не шумите! Я посплю, а потом буду играть в компьютер». Так он провел всю игру. На вопрос психолога, что делают мамы, бабушки, все дети, включая мальчиков, отвечали охотно и подробно. О том, что делают папы, рассказали немногие, и в самых общих словах: «Ходят на работу», «Зарабатывают деньги», «Ругают маму», «Наказывают».
И в самом деле, современный папа часто становится для ребенка чем-то мифическим, непонятным и недоступным. Он уходит рано утром, целый день где-то «на работе» занимается чем-то важным, а вечером возвращается усталым. Его хватает только на газету и телевизор, иногда на компьютер. По существу, работа, увлечения, жизнь отца проходят мимо внимания ребенка. Отец - не партнер, не друг, а некая карающая инстанция. «Вот скажу отцу, он тебе покажет, как не слушаться», - часто грозит мама. Такое отчуждение, отстранение от воспитания детей, похоже, являются стереотипом нашей «культуры отцовства».
Психологи опрашивали молодых пап из семей с ребенком первого года жизни: «Интересно ли вам общаться со своим малышом? Сколько времени вы с ним проводите? Играете ли вы с ним? В какие игры?». Большинство отцов отвечали так: «Да что он понимает! Вот подрастет, будем с ним в футбол играть, на хоккей ходить... А пока пусть мама с бабушкой нянчат. Не мужское это дело».
Установка на отстраненность часто становится источником непонимания, недоверия, конфликтов в последующие годы, вплоть до отрочества и юности. Упущенные с самого начала, в раннем детстве, первые контакты с малышом, общение во время ухода за ним, совместные прогулки, игры проявятся впоследствии в трудностях взаимопонимания между отцами и детьми, отсутствии у ребенка доверия и привязанности к отцу.
Проблема установления контактов младенца с отцом начиная с первых дней жизни хорошо изучена зарубежными психологами. В исследовании Маргарет Родхолм отцы получали возможность контактировать с детьми, рожденными с помощью кесарева сечения, примерно в течение 15 минут. Им предлагали держать ребенка на руках, разговаривать с ним, поглаживать головку, ручки и ножки новорожденного. Так же, как и для матерей, ранний контакт с ребенком повлиял на последующее взаимодействие: такие отцы были более активны, проявляли больше понимания потребностей детей, испытывали больше положительных эмоций в контактах с детьми.
Отцы, присутствовавшие при родах, говорят, что они переживали эмоциональный подъем, гордость, росли в собственных глазах. В ряде исследований было установлено, что позднее эти отцы привязываются к своим детям и заботятся о них гораздо больше, чем те, кто увидел ребенка впервые через несколько дней после его рождения. Присутствие на родах, совместные переживания и привязанность к жене укрепляют чувство общности между мужем и женой, которое нередко ослабевает, когда центром интересов матери становится новорожденный.
По результатам психологических исследований, младенцы, чьи отцы ухаживали за ними, начиная с первых дней жизни, показывают более высокий уровень умственного и физического развития, вырастают более эмоционально отзывчивыми. Между супругами возникает меньше трений, у них отмечаются единство целей и согласие в принятии решений по вопросам воспитания ребенка.
Однако психологи отмечали также, что отношение к младенцам отцов, стремящихся принять активное участие в заботе о ребенке, отличается от отношения матерей. Отцы преимущественно играют с ребенком, тогда как матери обычно пеленают, купают и кормят его. Даже ухаживая за ребенком, отцы предпочитают делать это в игровой манере. При этом они играют с детьми иначе, чем матери. Отцы больше склонны к энергичным играм, направленным в первую очередь на физическое развитие ребенка: они подбрасывают малышей, двигают их руками и ногами, играют в игру «по кочкам, по кочкам», качают на ноге, кружат, катают на спине... Матери же обращаются с малышами более осторожно, нежно разговаривают, поглаживают, бережно носят на руках. Интересно, что с самого раннего возраста младенцы при виде отца тянутся к нему и поднимают брови: «Раз папа здесь, будем играть». В ходе одного эксперимента малышам предоставлялась возможность выбора партнера по играм, и они, как правило, предпочитали отцов. Предполагается, что это можно объяснить тем, что отцы играют с ними в более подвижные игры (Бразельтон).
Отцы, у которых установились крепкие эмоциональные связи с детьми в младенческом возрасте, в дальнейшем оказываются более чуткими к изменяющимся потребностям и интересам своих взрослеющих детей. В целом такие отцы имеют большее влияние на своих детей, которые больше прислушиваются к ним, ориентируются на их мнение. Сыновья хотят походить на тех отцов, с которыми у них теплые, разносторонние взаимоотношения.
В США, Германии, Франции, других странах успешно функционируют «школы для пап», где учат ухаживать, общаться, играть с маленьким ребенком, понимать его, видеть в нем развивающуюся личность.
В России же с ее культурными и историческими особенностями наблюдается несколько иная ситуация, чем на Западе. Данные социологических исследований 1990-х годов хотя и отмечают рост приоритета семьи среди российских мужчин, но все же не выявляют трансформации образа отца в общественном сознании. Так, российские мужчины в большой мере сохраняют традиционный образ отца-кормильца и реализуют архаическую мужскую роль, продолжая считать уход за маленькими детьми и их воспитание преимущественно женским занятием. Этим отчасти социологи объясняют обнаруженную в результате опроса рассогласованность ожиданий мужчин и женщин относительно женской роли в обществе.Тем не менее полученные данные показывают, что не только на Западе, но и в России отцы все чаще привлекаются к уходу за грудными детьми и участвуют в их воспитании наряду с матерями, причем в семьях возникает сотрудничество, какого прошлые поколения не знали. Таким образом, функции отца в семье претерпевают сравнительно быстрые изменения, складывается новая модель отцовства, сочетающая в себе две формы эмоционального отношения к ребенку - условную отцовскую и безусловно-принимающую материнскую любовь (О. Карабанова).
2.2 Готовность к отцовству
Существует психологическая связь между сформированностью отцовского чувства и уровнем зрелости личности родителя. Вот почему гораздо чаще отцовство в полной мере переживается отцами поздних детей. Основная психологическая трудность «незрелых» отцов (что, впрочем, свойственно и молодым матерям) заключается в неумении извлекать удовольствие, радость от общения с ребенком. Зрелость отцовских чувств выражается в любящем, принимающем стиле воспитания, ориентированном на ребенка. Таким отцам свойственно опекать ребенка, заботиться о нем. Отцовство со всей силой захватывае их именно в первые годы жизни ребенка. Характеризуя любовь к ребенку зрелых отцов, можно сказать, что они испытывают потребность в том, чтобы научить ребенка, передать ему свой опыт, сделать ребенка своим наследником - в высшем культурном смысле, то есть передать в будущее все лучшее, чем владеет сам. Эти отцы более эффективны во взаимодействии с детьми раннего и дошкольного возраста. В соприкосновении с ребенком созревают истинно мужские черты - потребность и способность защищать, принимать на себя ответственность, внутренняя энергия и сила.
Что происходит, когда отцовские чувства или роль отца в семье недостаточно выражены? Как это сказывается на развитии ребенка?
Психологами хорошо изучены ситуации, когда отец хотя и присутствует физически, но в воспитании или развитии ребенка либо бездействует, либо действует искаженно. В таких семьях обычно наблюдается инверсия ролей: строгий авторитет здесь чаще представляет мать. В результате доминирования матери и отчуждения отца нарушается положительная идентификация ребенка с родительскими моделями. Возникает опасность трансляции искаженной модели отцовства в последующие поколения.
При нормальных условиях отец значительно влияет на половую идентификацию ребенка. Для сына уже в раннем возрасте он является своеобразным примером, моделью для подражания - следовательно, воздействует на формирование половой идентичности. Как замечает И.С. Кон, пассивные, отстраненные отцы оказывают незначительное влияние на формирование собственно мужских черт у своих сыновей; при этом недостаточный опыт общения с отцом и отсутствие приемлемой модели идентификации ослабляют формирование отцовских чувств у мальчика и юноши, что часто в будущем неблагоприятно сказывается на воспитании своих собственных детей.
Психиатр Р. Кэмпбелл отмечает, что влияние отца на половую идентификацию девочки наиболее значительно проявляется в период юности. Половая идентичность девочки есть одобрение себя самой как достойной представительницы женского пола. Именно в этом возрасте (13-15 лет) она должна получить признание своей значимости как будущей женщины в основном от отца. Он способствует формированию у дочери позитивной самооценки, выражая одобрение ее действиям, способностям, внешности. У девочек, воспитывающихся без отцов, при отсутствии реальной модели отношений между мужчиной и женщиной, может сформироваться нереалистичное отношение к лицам мужского пола. В сфере эмоционального развития выявлена связь между отсутствием или слабостью отцовского начала и гипермаскулинным или агрессивным поведением мальчиков. Чрезмерная враждебность по отношению к окружающим возникает у них как бунт против излишней зависимости от матери, ее феминизирующего влияния на протяжении первых лет жизни. Агрессивность, таким образом, есть выражение поиска своего мужского Я. Мальчики, чрезмерно привязанные к матери, могут испытывать затруднения при общении со сверстниками (Бютнер).
Известный отечественный психолог А.И. Захаров характеризует отцов, чьи дети болеют неврозами, как более робких, застенчивых, молчаливых, замкнутых, сдержанных в общении, чувствительных к угрозе, осторожных, негибких в суждениях, консервативных, ориентированных больше на собственное мнение, чем на мнение окружающих.
У импульсивных, порывистых отцов, склонных к неожиданным действиям, сыновья часто страдают неврозами в форме энуреза, тика, заикания. Мнительность, выражающаяся постоянными сомнениями в правильности своих действий, или педантизм отца также являются факторами невротизации ребенка.
Излишняя строгость отца может спровоцировать появление у сына страхов. Такой же эффект наблюдается у дочери в случае отсутствия четких требований и вседозволенности со стороны отца (А.И. Захаров).
2.3 Влияние отца на психическое развитие ребенка
Особенности отцовской роли в семье и воспитании детей определяются такими факторами, как доступность для ребенка, включенность в совместную деятельность с ним, ответственность за материальное обеспечение и организацию образовательно-воспитательной сферы ребенка. Сравнение «включеных отцов» и «включенных матерей», т.е. активно участвующих в воспитании, позволило сделать вывод о том, что такие отцы успешнее влияют на развитие ребенка, чем матери. Психологами получены данные, свидетельствующие о том, что у детей, растущих без отца, получают большее развитие гуманитарные способности. При сравнении материнского и отцовского стилей воспитания было показано, что авторитарность отца оказывает на умственные характеристики детей положительное влияние, тогда как авторитарность матери -отрицательное. Обнаружена определенная связь между одаренностью детей и уровнем сложности отцовской профессии.
Многие исследователи подчеркивают исключительную важность поведения родителей в первые годы жизни ребенка для развития его самооценки. Были выявлены, например, такие факты, влияющие на формирование положительной самооценки, как теплые отношения, заинтересованность, забота о ребенке, требовательность, демократизм в семейных отношениях.
Взрослые, заботящиеся о ребенке, должны стараться удерживать его поведение в определенных рамках. Иногда родители думают, что любой контроль за действиями ребенка помешает его творческой активности и самостоятельности, и потому лишь беспомощно взирают на то, как малыш делает все, что ему заблагорассудится. Другие родители убеждены, что маленький ребенок во всем должен вести себя сознательно, как взрослый. Они контролируют и ограничивают поведение ребенка, практически не предоставляют ему самостоятельности. Недостатки подобных крайностей очевидны. Любые указания родителей не должны выходить за рамки здравого смысла и обязаны учитывать потребности детей в безопасности, независимости и творческой активности.
Установки родителей, благодаря которым ребенок чувствует, что его любят, принимают в семье, относятся с уважением, порождают у него аналогичную самоустановку, приводящую к ощущению собственной ценности и успешности. Таким образом, тепло, забота родителей и их требовательность, продиктованные любовью, должны способствовать развитию положительной самооценки, а холодные, враждебные отношения приводят к противоположному эффекту.
Несмотря на то, что практически все родители любят своих детей, между ними существуют различия в том, насколько часто и открыто они выражают это чувство и насколько им свойственны холодность и враждебность (которые иногда даже способны вытеснить теплое и сердечное отношение к ребенку). Для нашей культуры нехарактерно внешнее проявление любви, нежности отца к ребенку. Редко увидишь на прогулке папу за руку с сыном - чаще они идут рядом и даже не разговаривают, как будто папа просто сопровождает ребенка. Обнять, посадить на колени, похвалить, расспросить, что видел на прогулке, в детском саду, удивиться, восхититься сооружением из кубиков, рисунком, умением танцевать, рассказывать стихотворение - все это несвойственно для большинства современных отцов.
В наши дни любовь отца к ребенку чаще всего выражается в покупке дорогой игрушки. Но гораздо больше даже самой привлекательной игрушки малышу нужны отцовские внимание, участие, понимание, дружба, общность интересов, дел, увлечений, досуга. Папа не просто кормилец - он человек, открывающий ребенку мир, помогающий ему расти умелым, уверенным в себе.
Очень осторожно следует пользоваться порицанием и запрещением. Младенцы уже в первом полугодии жизни чрезвычайно чувствительны к ним, а во втором становится очевидным, что поощрение взрослого приобретает роль стимула для развития действий ребенка. Доброжелательность, обращение к ребенку по имени, констатация его действия, сопровождаемая похвалой, будут способствовать тому, чтобы действие повторялось чаще и интенсивнее. Порицание и запрет следует высказывать мягко, доброжелательно; недопустимы порицания личности ребенка - их можно адресовать лишь отдельным его действиям. Так, следует говорить не «ты плохой», а «ты плохо сделал».
Еще одна негативная черта нашей традиции воспитания - преобладание порицания над похвалой. Многие папы думают, что воспитывать - значит делать замечания, запрещать, наказывать, и именно в этом видят свою родительскую функцию. В результате к 4-5 годам у ребенка складывается представление об отце как о человеке, который ожидает от него «неправильного», «плохого» поведения (в отличие от матери), низко его оценивает - не только тот или иной конкретный поступок, но и его личность в целом. В дальнейшем это представление распространяется на других людей - ребенок становится неуверенным в себе, ожидает от окружающих негативных оценок своих способностей и умений.
Особенно неблагоприятен для развития Я-концепции авторитарный стиль воспитания, характерной чертой которого является стремление к безапелляционности в суждениях и ясности во всякой ситуации. Поэтому любое наказание, любое требование к ребенку не содержат в себе даже намека на готовность принять его, помочь ему или убедить. Такие отцы могут временами искренне считать, что их ребенок плох целиком, без всяких оговорок. В результате у малыша с первых лет жизни растет уверенность в том, что его не принимают, не одобряют, и в конечном счете он приходит к убеждению в своей малоценности и ненужности для родителей. В поведении детей в результате такого воспитания отмечаются напряженность, отсутствие спонтанности. Кроме того, любая новая или неясная ситуация ассоциируется у детей с возможностью наказания, что в свою очередь сопровождается повышенной тревожностью и ощущением дискомфорта. А поскольку для ребенка раннего возраста очень многие ситуации являются незнакомыми, он почти все время пребывает в тревожном состоянии.
С воспитательной точки зрения поощрение более информативно, чем порицание. Когда ребенку запрещают что-либо, он узнает, чего не надо делать, но еще не знает, что и как следует сделать. Поэтому вслед за запретом или порицанием какого-либо действия необходимо показать ребенку положительный образец.
Собственные мотивы и побуждения авторитарных отцов всегда стоят на первом месте, а мотивы и побуждения ребенка для них второстепенны. Как правило, такие отцы убеждены в своей непогрешимости, уверены, что не могут ошибаться, поэтому требуют от ребенка абсолютного подчинения своей воле.
Однако, даже ругая и наказывая ребенка, родители наносят его самовосприятию меньший вред, чем проявляя к нему полное безразличие. Безразличие, незаинтересованность в ребенке приводят к деформации его образа Я.
Эффективный родитель выступает в роли консультанта своего ребенка по всем вопросам. Кроме того, он является «архитектором» окружающей среды. Мать и отец должны быть доступны для малыша, чтобы объяснять ему незнакомое явление, назвать новый предмет или новый субъективный опыт, похвалить за исследование, успешное действие. Важно также установить для малыша границы безопасной деятельности и помочь приспособиться к социальным требованиям. В то же время необходимо создавать среду, стимулирующую и поддерживающую познавательное и физическое развитие ребенка, побуждать его самостоятельно исследовать окружающий мир. Такое поведение родителей будет способствовать благоприятному умственному и эмоциональному развитию детей.
2.4 Социально-психологические модели отцовства
Согласно М. Мид, отцовство является социальным изобретением. Оно появилось позднее института материнства, когда на заре человеческой истории самцы столкнулись с необходимостью кормить самок и детенышей. Эта функция и поныне является определяющей для мужчин во всем мире.
Исторически развитие института отцовства связывают с возникновением частной собственности, когда появилась естественная необходимость ее наследования одним из сыновей. Так обществом за мужчиной, хранителем традиций, была закреплена функция обеспечения женщин и детей. Итак, родительское поведение мужчины является по своей сути социальным и без соответствующих социальных условий может легко исчезнуть. Кроме того, психологическое содержание отцовской роли во многом зависит от опыта собственной социализации мужчины в родительской семье, от того, какую модель отцовства демонстрировал в семье отец. Наиболее распространенной до недавнего времени была традиционная модель отцовства, в которой отец - кормилец, персонификация власти и высшая дисциплинирующая инстанция, пример для подражания и непосредственный наставник во внесемейной, общественной жизни. Отцовская роль включала в себя ответственность за воспитание, прежде всего сына. В традиционном обществе труд отцов был всегда на виду, что являлось базой для повышения их авторитета. Отец был главой семьи, человеком, который, принимая важные решения, советовал, руководил, потому что из всех членов семьи он был наиболее умелым, опытным, сведущим. Данная модель отцовства в той или иной форме до сих пор встречается в обществах, где сохраняются традиционные виды хозяйственной деятельности.
В последнее время в публицистике и СМИ дискутируются вопросы, связанные с традиционным и современным пониманием роли отца, возникают мифы о «крахе семьи», «утрате отцовского авторитета», «доминировании матери в воспитании детей».
Чтобы понять особенности нынешних отцов, следует рассмотреть изменения, происходящие с семьей в обществе. Изменения, связанные с семьей, наметились еще в 1960-е годы, когда резко возросла трудовая и профессиональная занятость женщин. Это привело к изменению их жизненных стратегий и положения в семье. Если раньше женщина социально и экономически зависела от мужа - главы и кормильца семьи, то теперь во многих семьях ответственность за материальное обеспечение семьи берут на себя женщины, успешно конкурирующие с мужчинами на производстве и в профессиональной карьере. При этом женщины все больше времени проводят вне семьи, и тогда перед супругами возникает вопрос распределения не только домашних обязанностей, но и воспитательных функций.
Новый взгляд на тендерные роли с ростом феминизации не мог не повлиять на институт отцовства. В традиционной модели роль отца в воспитании (особенно в первые годы жизни ребенка) рассматривалась как преимущественно вспомогательная. Однако уже в 1980-е годы в странах Европы и США социологи и психологи обозначили «новый образ мужчины», который был во многом противоположен традиционному. Отличия заключались прежде всего в отношении к маленьким детям: новая модель отцовства подразумевала участие в уходе, проявление заботы, умение вступать в эмоциональный контакт с ребенком.
Появление современной модели отцовства связывают с демократическими, гуманистическими тенденциями в обществе, равноправием супругов в распределении прав и обязанностей в семье. Отец и мать в современной семье представлены как равноправные партнеры. С точки зрения американских психологов, успешное отцовство характеризуется активным участием в воспитании детей, интересом к успехам ребенка и частым общением с ним. Обычно такие отцы менее суровы, лучше понимают своих детей по сравнению с отцами, проявляющими «чисто мужские» качества. Последние бывают гораздо более требовательными и строгими родителями, однако ежедневные заботы они склонны возлагать на жен.

Глава 3. Развитие ребенка в раннем возрасте. Влияние семьи на развитие ребенка
3.1 Бондинг
Уже через несколько минут после рождения ребенок, мать и отец (если он присутствует при родах) включаются в процесс бондинга - установления первичной эмоциональной связи между родителями и ребенком. Новорожденный способен бодрствовать в первые 30-40 минут после рождения. В это время он может попытаться сфокусировать взгляд на материнском лице, причем создается впечатление, что он прислушивается к ее голосу. Это вызывает прилив нежности у родителей, которые начинают разговаривать с ним. Они внимательно изучают все части тела малыша, разглядывают крошечные пальчики на руках и ногах, маленькие ушки, стараются определить, на кого из них он больше похож. Держа ребенка на руках, поглаживая, покачивая его, мать устанавливает с ним тесный физический контакт.
Психологи считают, что такие ранние контакты родителей с ребенком имеют важное психологическое значение для упрочения уз между ними. Известное исследование М. Клауса и Дж. Кеннела показало, что матери, которые сразу после родов были неразлучны с детьми, позднее демонстрировали значительно большую привязанность к ним, были более нежными и заботливыми, а их малыши лучше развивались.
Эти данные были подтверждены еще в ряде исследований по всему миру, что привело к изменению практики родовспоможения во второй половине XX века: сразу после родов младенца дают матери для установления первичной эмоциональной связи. Наиболее предпочтительным является физический контакт, когда обнаженного новорожденного кладут на грудь матери и она имеет возможность взаимодействовать с ним: трогать, рассматривать, разговаривать.
В целом же волнение от первой встречи ребенка и матери друг с другом и первые ростки привязанности между ними - это только фундамент отношений, которые еще должны сложиться, сформироваться на протяжении первых лет жизни ребенка.
3.2 Как родители влияют на образ «Я» ребенка
Помимо привязанности в результате взаимодействия с близкими людьми у младенца начинает постепенно формироваться образ «Я». Общение с взрослыми - важный источник знаний ребенка о себе. Что же именно он о себе узнает? Прежде всего, нечто самое общее и важное: нужен он или не нужен другим, любят его или нет. Для психического развития ребенка очень важно положительное переживание своей значимости для близких людей. Отношение младенца к себе отражает отношение к нему родных и близких. Родители, называя ребенка по имени, ласково, нежно разговаривая с ним, как бы авансом наделяют его личность уникальной значимостью, особой ценностью. Именно такие проявления взрослого, адресованные малышу, культурно обусловлены и передаются из поколения в поколение. Они способствуют формированию у ребенка положительного самоощущения, помогают определить свою значимость для других. Позитивное эмоциональное самоощущение становится основой для открытого, доверчивого отношения к миру.
Создавайте условия для развития образа Я ребенка. Для этого предоставляйте ему свободу выбора действий, игрушек, партнеров по игре. Уважайте право малыша на собственное мнение, проявления самостоятельности и независимости.
Время от времени подводите ребенка к зеркалу, улыбайтесь его отражению, называйте по имени, показывайте различные части лица (глаза, нос, щеки и пр.), тела (руки, ноги, живот и пр.).
Для того чтобы узнать, сложились ли у малыша первоосновы образа себя, подведите его к зеркалу и посмотрите, как он будет себя вести. При позитивном отношении к себе дети уже в конце первого года жизни с удовольствием рассматривают себя в зеркале, улыбаются, прищуривают глаза, морщат нос, красуются, рассматривают детали одежды (например, вышивку на карманчике), играют со своим отражением, улыбаются отражению взрослого. В этом возрасте они способны узнать себя в зеркальном отражении, могут использовать зеркало для коррекции внешнего облика совсем как взрослые.
С первых дней жизни следует относиться к ребенку как к личности, а не просто «объекту ухода». Это значит, что любое свое действие, любую процедуру, производимую с младенцем в различные режимные моменты (во время пеленания, купания, кормления, укладывания спать и т.д.), нужно сопровождать обращениями к нему. При этом полезно комментировать не только свои действия, но и действия ребенка, как будто он все понимает и может ответить. Речь взрослого должна быть выразительной, максимально адресованной малышу, включать в себя одобрения, относящиеся к личности ребенка (например, хороший, красивый, самый любимый и пр.), положительную оценку его действий (молодец, всю кашку съел; как хорошо маме улыбается; вот как громко погремушкой стучит и пр.), чаще называйте ребенка по имени.
В первые недели жизни младенец еще фактически не является партнером по общению, но постоянный поток воздействий, обращенных к нему, создает привычку и вкус к ласке, теплым словам и тем самым формирует потребность в общении.
Совсем иная картина наблюдается в поведении детей, когда близкие мало интересуются ими, редко играют, разговаривают, берут на руки. В некоторых семьях, чаще у молодых родителей, ребенок становится скорее объектом ухода, нежели полноценным человеком, личностью. Вследствие этого отношение ребенка к себе недостаточно развито, не имеет яркой положительной эмоциональной окрашенности. Глядя на себя в зеркало, такой малыш смущенно опускает глаза, отворачивается, он как будто не знает, чье там отражение. Иногда собственное отражение вызывает даже отрицательные эмоции: настороженность, тревогу, боязнь. Поскольку близкие взрослые не практиковали личностно-ориентированного общения, не придавали ему особой значимости, то и сам малыш недостаточно выделяет себя из окружающего, менее отчетливо переживает свое Я. Этим и объясняется отсутствие интереса к своему отражению в зеркале, а нередко и неприятие его.
Практикуя бережное, доброжелательное, уважительное отношение к малышу, родители и другие близкие люди укрепляют его положительное самоощущение, чувство своего Я. А это, в свою очередь, позволяет ребенку проявлять больше личностной активности, инициативы, интереса в освоении окружающего мира.
Развитие образа Я в раннем детстве.
На протяжении раннего детства у детей интенсивно развивается умение действовать с предметами. Это способствует формированию дальнейших знаний о себе, своих возможностях и способностях. Какие же новые знания о себе приобретают малыши на втором и третьем годах жизни? Наблюдения за детьми выявили появление в этот возрастной период целого ряда форм поведения, свидетельствующих о развитии самосознания.
Влияние на поведение других людей. Двухлетние дети начинают подчинять поведение других людей своим требованиям. Малыш прикладывает телефонную трубку к уху матери, просит взрослого пересесть на другой стул, помочь построить домик из кубиков, завернуть куклу, включить телевизор или издать забавный звук. Эти требования и просьбы связаны со стремлением оказать влияние на поведение взрослого. Дети не стали бы ничего требовать от родителей, если бы не были уверены, что те могут их послушать. Таким образом, можно полагать, что дети «знают» о своей способности влиять на поведение других людей.
Описание своего поведения. Обычно на третьем году жизни дети начинают употреблять местоимения «я», «мне», «ты», так как, очевидно, осознают свое отличие от других людей, а выполняя какое-нибудь действие, называют его вслух. Взбираясь на стул, малыш приговаривает: «Я сяду»; строя из кубиков башню, говорит: «Я строю», а направляясь на кухню, повторяет: «Хочу печенья». Дети демонстрируют также свою осведомленность в названиях предметов и явлений, соотнося их с собой. Например, ребенок говорит: «Я сижу», «Моя книга», «Моя машинка», «Я играю в куклу». К трем годам у детей появляется представление о собственном мышлении как процессе, скрытом от окружающих. Вот пример беседы взрослого с трехлетним ребенком, который приводит известный американский психолог Джон Флейвелл.
- Я могу видеть, как ты думаешь? - спрашивает экспериментатор.
- Нет, - отвечает ребенок.
- А если я загляну в твои глаза, я увижу, как ты думаешь?
- Нет.
- Почему?
- Потому, что там нет больших дырок.
- Ты хочешь сказать, что, если бы у тебя были большие дырки, я бы увидел, как ты думаешь?
Малыш кивает.
Чувство собственности. В социальном взаимодействии детей проявляются такие признаки самосознания, как чувство собственности. Два трехлетних незнакомых мальчика играли в разных концах комнаты в присутствии своих матерей. В течение первых 20 минут один из мальчиков, Саша, несколько раз подходил к другому, Коле, и отбирал у него игрушки. Вначале Коля никак на это не реагировал, но после очередного «нападения» подошел к Саше, взял машинку, с которой только что играл, и отнес к своим игрушкам. Через несколько минут Саша попытался отнять ее, но Коля крепко держал игрушку, отстоял ее.
Вероятно, потеря одной игрушки за другой породила у мальчика мысль о том, что игрушки эти принадлежат ему, хотя он играл с ними впервые. Сопротивляясь обидчику, ребенок утверждается в чувстве собственности, знании о том, что что-то, с чем он действует, может принадлежать ему.
Чувство сопереживания. С развитием образа себя у ребенка появляется способность понимать эмоциональное состояние другого человека. После полутора лет у детей можно наблюдать явное стремление утешить расстроенного человека. Так, малыш обнимает, целует расстроенную и огорченную чем-то маму, протягивает ей игрушки и сладости.