План.
1.     Введение.

2.     Общественный и государственный строй.

3.     Феодальный вассалитет.

4.     Структура органов государства.

5.     Реформы Людовика IX (середина XIII в.).

6.     Список литературы.


Введение

Cредневековье — время многообразных социально-экономических и государственно-правовых процессов, свершавшихся в различных частях мира. Вместе с тем во всемирно-историческом масштабе веду­щей тенденцией развития этой эпохи стало утверждение феодализма, явившегося важным шагом вперед относительно рабовладельческого и, тем более, первобытно-общинного строя.

Генезис феодализма в разных регионах мира был неодинаков как по содержанию, так и по форме и времени свершения.

Наиболее раннее, постепенное развитие нового способа производства отмечается в центрах древней цивилизации и соответственно госу­дарственности: Ханьском царстве в Китае, государстве Гуптов в Индии, Кушанском царстве в Средней Азии, царстве Сасанидов в Иране и Месопотамии. В поздней Римской империи распадались рабовладель­ческие отношения и зарождались отдельные элементы “протофеодальных”.

Некоторые народы переходили к феодализму и феодальному госу­дарству непосредственно от первобытно-общинного строя. Этот про­цесс охватил кельтские, германские, славянские, тюркские, монголь­ские и многие другие племена. Природные условия их стран были менее благоприятны, чем регионов древних цивилизаций. Когда произ­водительные силы этих народов достигли уровня, обеспечивающею появление прибавочного продукта, у них начался рост населения, наме­тилось зарождение классового общества и государства.

Формирование основ феодализма свершалось и путем синтеза “протофеодальных” элементов, возникших в недрах рабовладельчес­кого и родоплеменного общества. Подобное происходило в европей­ских провинциях бывшей Западной Римской империи, захваченных сопредельными племенами. В ходе продолжительного взаимодействия (но немеханического соединения) “протофеодальных” элементов, формировавшихся в структуре разлагавшихся рабовладельческих от­ношений Рима (колонат и т.п.), и родоплеменных отношений завоева­телей появлялись предпосылки феодализма — необходимое условие рождения нового строя. Негативной стороной этого процесса явилось значительное разрушение производительных сил вторгшимися племенами, возвращение к натуральному хозяйству, значительное пониже­ние общего культурно-образовательного уровня большей части населения. Последствия этого сказывались долго и были изжиты лишь в течение нескольких веков.

Во многом поэтому ученые-гуманисты Европы XV—XVII вв., считавшие это время “сумерками” европейской истории, называли его “средним” между Античностью и Возрождением. Впоследствии термин “средние века” сохранился в исторической науке, хотя и приобрел иное содержание, обусловленное пониманием спиралеобразного paзвития истории, нередко в определенной мере повторяющей прошлое но обычно на более высокой ступени общественного прогресса.

С развитием феодальных производственных отношений эволюци- онировала феодальная государственность. В Европе этот процесс в основном прошел четыре главных этапа: раннефеодальная монархия, ленно-вассальная монархия (феодальная раздробленность), сословно-представительная монархия, абсолютная монархия. Впрочем не все европейские страны проделали этот путь одновременно и в полном объеме, что во многом определялось особенностями их национальной истории.

В Европе XVI в. четко обозначились признаки кризиса феодализма. С приближением антифеодальных революций получают развитие по­литико-юридические учения, обосновывающие новые демократичес­кие принципы государственного и правового строя и нередко исполь­зующие в качестве аргументации опыт античной демократии. В таком контексте восстанавливается историческая преемственность с пози­тивными достижениями Античного мира.

В единстве с эволюцией государств стран Западной Европы разви­вались их правовые системы. Важной чертой этого процесса периода феодальной раздробленности был “партикуляризм” права, т.е. отсутст­вие единого права для всей страны, что, однако, не устраняло тождест­венности его основ не только в национальных, но и общеевропейских масштабах, что объясняется принципиальным единством социально-экономических процессов, развивавшихся в географически сопредель­ных странах. Преодоление “партикуляризма” права стало особенно интенсивным начиная со времен сословных монархий. Наметилось сближение форм права стран континентальной части Западной Евро­пы. Обособленно развивалось феодальное право Англии. Вскоре обо­значились первоначальные очертания деления западноевропейского права на так называемую англо-саксонскую ветвь права и континен­тальную, своеобразной “подсистемой” которой стало рецепированное римское право.Диалектика многообразия и единства составляет важную сторону истории права средневековья, равно как и последующих эпох.



Общественный и государственный строй.

Феодальный вассалитет.

Французское королевство возникло после распада империи Каролингов. Его появление не внесло существенных изменений в основное направление социально-экономического развития областей, вошедших в его состав. Продолжалось развитие феодальных отношений, определявшее в конечном итоге развитие феодальной государственности. Здесь следует выделить период феодальной раздробленности (IX-XIII вв.).

Общественный строй. В IX—XIII вв. был завершен захват сеньорами крестьянских земель. Отныне в постоянном пользовании, а в ряде случаев владении крестьян находились лишь сравнительно небольшие участки (парцеллы) господской земли. Экспроприация крестьянских земель сопровождалась дальнейшим порабощением крестьян, превращением их в феодально зависимых. Формы и степень этой зависимости были весьма многообразны. Большинство крестьян стали сервами или виланами.

Феодальные повинности виллана не были связаны с его личной зависимостью. Виллан мог передать (продать) свою парцеллу другому лицу. Это освобождало ею от сеньориальных повинностей, которые переходили на нового владельца. Если виллан выполнял все феодаль­ные повинности, сеньор не имел права отнять у него надел, который в таком случае переходил к наследникам виллана.

Более тяжелым было положение сервов, находившихся в личной наследственной зависимости от своего господина. В его пользу они выполняли ряд повинностей, выплачивали значительное число различных податей и платежей. Разорительными для крестьян (как сервов, так и вилланов) были боналитеты — монопольное право собствен­ности сеньоров на хлебные печи, мельницы и т.д., сопряженное с обя­занностью крестьян пользоваться ими за плату, установленную госпо­дином.

Значительная часть крестьянства, т.е. подавляющее большинство населения страны, все необходимое производила в своем хозяйстве или и крайнем случае в пределах сельской общины, прибегая к помощи сельского кузнеца, ткача, гончара и т.д. Этой продукцией довольствовались и очень многие сеньоры. Таким образом, хозяйство имело ярко выраженный натуральный характер. Стабильных, устойчивых эконо­мических связей между отдельными районами страны еще не было.

Жестокая эксплуатация крестьян вынуждала их подниматься на борьбу против своих угнетателей. Массовые вооруженные выступле­ния крестьян имели место в Нормандии (X в.), Бретани (X в.), Фланд­рии (XI в.).

В рассматриваемый период несколько увеличилась численность го­родского населения. Получило некоторое развитие городское ремес­ленное производство. Но это были лишь первые и очень скромные успехи.

Государственный строй. Королевство состояло из множества фьефов— феодальных владений (герцогств, графств и т.д.), которые фор­мально считались его частью, а фактически представляли собой пол­ностью или почти независимые политические образования. Собствен­но власть короля на местах была очень слабой или отсутствовала совсем. Более или менее уверенно король чувствовал себя лишь в своих личных владениях — королевском домене. Знать упорно сопротивля­лась любым попыткам усилить монархию. Вместе с тем она никогда не выступала против королевской власти как таковой. Монархия олицетворяла политическую систему, в сохранении которой сеньоры были жизненно заинтересованы. Под знаменем короля они объединяли свои вооруженные силы, когда нужно было вести большую внешнюю или внутреннюю (против “своих” крестьян) войну. Представители знати неоднократно подчеркивали, что Франции нужен король, но король слабый. Этим они руководствовались, когда в связи с прекращением династии Каролингов избрали на французский престол графа Гуго Капета (конец Х в.). Первые Капетинги по существу не имели никакой власти в королевстве, за исключением своего небольшого домена.

Отсутствию единства страны, обусловленному в конечном итоге социально-экономическими отношениями, благоприятствовала и не преодоленная полностью ее этническая разобщенность. Население еще не чувствовало себя принадлежащим к одной народности. Северные и северо-восточные области (места наиболее массового расселения франков) являлись ядром формирования северофранцузской народ­ности. На юге и в центре складывалась родственная ей южнофранцуз­ская народность (здесь доминировали потомки романизированных галлов). В Бретани жили кельты, выселившиеся из Британии после захвата ее англами и саксами. Еще не сложился единый язык, хотя господствующие диалекты (северный и южный) были очень близки.

Феодальный вассалитет. Структура господства в конечном итоге определялась строем фео­дальных поземельных отношений, утвердившихся в тот период во Франции. Номинально верховным собственником всей земли в госу­дарстве считался король. Однако большая часть этой земли находилась во владении у крупных феодалов в качестве фьефа. Они считались вассалами короля, а он их сеньором.

Обычно передача фьефа и установление в связи с этим отношений вассалитета фиксировались особым договором. Его заключение сопро­вождалось символическим обрядом — оммажем. Вассал торжественно признавал себя “человеком” своего сеньора и приносил присягу на верность ему. В свою очередь сеньор совершал обряд вручения инвес­титуры: вассалу передавался символ его власти над фьефом (меч, пер­чатки — светским феодалам, скипетр — духовным). Вассал должен был нести военную службу в пользу своего сеньора вместе с подчиненными ему людьми. В конце XII в. военная служба вассала ограничивалась 40 днями в году. Вассал должен был выплачивать сеньору различные “по­мощи” по случаю посвящения в рыцари его старшего сына, свадьбы старшей дочери, выкупа сеньора из плена и некоторые другие. Вассал участвовал в суде своего сеньора, если подсудимым был вассал равного с ним ранга. Соответственно он не имел права в своем суде разбирать дела, подлежащие исключительной юрисдикции его сеньора. Вассал принимал участие в совещательном совете (курии) сеньора.

. В свою очередь сеньор брал обязательство оказывать своим васса­лам военную помощь в случае нападения на них и в определенных случаях материальную помощь. Если вассал не нарушал взятых на себя обязательств, сеньор не мог отобрать у него фьеф.

Феодальный договор практически не ограничивал правомочия вас­сала в управлении своим доменом. Не случайно, что именно в этот период иммунитетные права сеньоров достигли максимума. Иммуни­тет предоставлял феодалу право в пределах своих частных владений осуществлять административное и полицейское управление, творить суд в объеме предоставленной ему юрисдикции, взымать платежи и иные поборы.

Отношениями вассалитета были охвачены все представители гос­подствующего класса. Вассалы короля — герцоги Нормандский, Бур­гундский, Аквитанский, граф Тулузский и др., оставляя себе домен, передавали значительную часть своих владений в качестве фьефов нижестоящей группе феодалов (виконтам, баронам и др.). Таким обра­зом, вассалы короля сами становились сеньорами по отношению к своим вассалам. Последние были связаны подобными договорами с нижестоящей группой феодалов, и так вплоть до самой многочислен­ной группы мелких феодалов — “однощитовых” рыцарей.

Отношения вассалитета часто не совпадали с фактическим поряд­ком господства и подчинения, утвердившимся в стране. Сеньоры были заинтересованы в сохранении вассалитета в основном тогда, когда их сословным интересам угрожала серьезная опасность и нужно было объ-единить силы. В обычное время феодальный договор соблюдался лишь в той мере и объеме, в какой сеньор имел реальную силу заставить своих вассалов ему повиноваться.

Первые французские короли не обладали подобными возможностя­ми. Поэтому их могущественные вассалы чувствовали себя вполне самостоятельными государями. Они заключали соглашения между собой и с иностранными государствами, нередко в ущерб и против своего короля, вели войны друг с другом и против своего коронованно­го сеньора. Наиболее крупные сеньоры копировали в своих владениях королевскую систему управления. Крупнейшие из них даже чеканили свою монету.

Аналогичное положение наблюдалось и на нижестоящих ступенях феодальной иерархии. Разница была лишь в масштабах и возможнос­тях. В немалой степени этому способствовал принцип “вассал моего вассала не мой вассал”, т.е. вассал нес обязанности только по отноше­нию к тому сеньору, от которого он непосредственно держал фьеф.

В условиях феодальной раздробленности страну потрясали непре­рывные феодальные распри, которые дополнительным тяжким бреме­нем ложились на плечи народа.

Все это определяло в главном структуру и правомочия отдельных органов государства.



Структура органов государства.
Король был выборным. После смерти главы государства новый король выбирался его вассалами и высшими иерархами французской церкви.

Королевская курия, или Великий совет, была, по существу, единст- венным общегосударственным органом, имевшим возможность оказывать влияние на положение дел в большей части страны. Великий совет по своему характеру представлял собой съезд крупнейших феодалов страны. Он эпизодически собирался под председательством короля. Здесь рассматривались и в ряде случаев решались важнейшие вопросы внутренней и внешней политики, причем очень часто вассалы навязы­вали королю свою волю.

Управление на местах еще во многом повторяло систему управле­ния времен франкской монархии. Домен короля был сравнительно не­велик и почти совпадал территориально с его личными хозяйственны­ми владениями. Поэтому дворцовые управляющие, ведавшие королев­скими имениями, были одновременно и министериалами, заведовав­шими делами домена. Домен был территориально разделен на превотажи (округи), во главе которых находились прево — управляющие глав­ного в этом округе королевского имения. Министериалы (в центре) и прево (на местах) назначались королем и были ответственны только перед ним.

Суд. Ему были присущи все характерные черты средневековой юс­тиции. Каждый свободный должен был судиться “судом равных”. Под­судность каждого лица зависела от той ступени иерархии, на которой оно находилось. Соответственно вассал короля мог быть судим только ему равными — вассалами короля. Таким судом становилась Королев­ская курия.

Аналогичный порядок утвердился и на нижестоящих ступенях фе­одальной иерархии. Причем сеньор лишь председательствовал, наблю­дая за правильностью судопроизводства, судили вассалы, равные по рангу подсудимому. Нередко феодалы решали свои споры путем во­оруженной борьбы (“частные войны”).

В принципе “суд равных” должен был действовать и в отношении всех остальных непривилегированных, в частности горожан. Но в дей­ствительности сеньоры нередко нарушали этот порядок, стремясь при­брать к рукам местную юстицию. В немалой степени к этому их побуж­дала возможность присваивать судебные пошлины.

Несвободное население и прежде всего сервы судились их сеньора­ми или их министериалами и прево. Здесь безраздельно господствова­ла сеньориальная юстиция. Сеньоры делили между собой судебную власть в соответствии с условиями феодального договора. Судебные правомочия отдельных сеньоров не должны были превышать объем прав, установленных иммунитетом. Таким образом, сеньоры высших рангов имели большую судебную власть (“высшую юстицию”), чем нижестоящие, которые были наделены “низшей юстицией”. К компе­тенции первой относилось главным образом рассмотрение и вынесение приговоров по преступлениям, наказываемым смертной казнью (убий­ства, поджоги и т.п.), равно как и другие менее серьезные преступления; ко второй — также все, кроме преступлений, наказываемых смертной казнью. Исключение составлял разбой, который был в ведении и “низ­шей юстиции” и наказывался смертной казнью. (Следует учитывать, что под разбоем подразумевали и вооруженные выступления крестьян, доведенных до отчаяния произволом сеньоров.) В отдельных районах страны местные обычаи (кутюмы) вручали “высшую” и “низшую” юстицию всем сеньорам. На практике же военная сила, которой распо­лагал сеньор, определяла в конечном итоге объем его реальных возмож­ностей в области управления и суда. Границы между правом и произво­лом здесь окончательно стирались.

Судебная власть не была отделена от административной. Судебные органы еще не сложились организационно в обособленную систему. В компетенцию судебных органов входили правомочия, относившиеся к государственному управлению. Так, в частности, Королевская курия ныла не только “судом равных” для вассалов короля, но и совещатель­ным органом, где обсуждались важнейшие вопросы внутренней и клешней политики. Министериалы и прево одновременно осуществля­ли функции административно-хозяйственного управления и суда. Большими правомочиями в области суда была наделена церковь. Помимо обычной сеньориальной юстиции в своих владениях церковь рассматривала дела определенной персональной и предметной подсудности. Исключительно церковной юрисдикции подлежали уголов­ные и гражданские дела духовенства, а также лиц недуховного звания, но по службе связанных с церковью. Кроме того, церковные суды рассматривали дела всех, посягнувших на незыблемость догматов ре­лигии и авторитет церкви (ереси, магия, колдовство, осквернение цер­ковных зданий и религиозной символики). Ведению церкви подле­жали также преступления, связанные с “грехом” (внебрачное сожительство, лжесвидетельство, нарушение обязательств, скрепленных клятвой на кресте, и т.п.). Перечень подобных дел никогда не был точно установлен.

Вооруженные силы. Их основу составляло ополчение рыцарей вассалов. В его структуре сохранялись отношения вассалитета - сеньор был главой группы рыцарей-вассалов. С этим отрядом он в свою очередь входил в объединение, возглавлявшееся его сеньором. Дисцип­лина в таком войске практически отсутствовала. К тому же оно было о относительно невелико, хотя и надежно в классовом отношении. Во времена наиболее тяжелых внешних войн созывалось ополчение из горожан и вилланов. Но этому войску сеньоры никогда не доверяли. Король и наиболее могущественные феодалы содержали небольшие отряды наемников.


Реформы Людовика IX (середина XIII в.).

В конце периода феодальной раздробленности (особенно в XIII в.) наметилась тенденция к усилению королевской власти, которая полу­чила поддержку горожан. К этому времени города становятся центрами ремесла и торговли. В социальном отношении городское население не было однородным: богатые купцы-ростовщики, состоятельные собст­венники мастерских, рядовые ремесленники и городская беднота. Между городским патрициатом и рядовыми горожанами имели место серьезные противоречия. Но по ряду важных вопросов города выступа­ли почти как единое целое. Все горожане были противниками внутрен­них феодальных войн, сопровождавшихся разбоем феодалов. Разви­тию ремесел и торговли мешали границы многочисленных сеньориаль­ных владений, на которых подчас устанавливались различные провоз­ные пошлины. Более того, города были опутаны многочисленными поборами и повинностями в пользу феодалов, на земле которых они находились.

В таких условиях города начали все более решительно выступать против произвола сеньоров за городское самоуправление — коммуну. Эта борьба вскоре слилась с движением против феодальной раздроб­ленности. В ходе напряженного противоборства, которое не раз приоб­ретало форму вооруженных выступлений, ряду городов в конце концов удалось добиться от своих сеньоров городского самоуправления. Власть в коммуне получил городской патрициат.

Права городского самоуправления регламентировались особыми документами — хартиями, фиксировавшими городские вольности. Фи­нансовые и иные повинности городов были строго определены, пово­дов для злоупотреблений со стороны сеньоров стало меньше. Полно­правных горожан стали называть буржуа (от старогерманского “бург” — укрепленный город), лишь впоследствии это слово приобрело современное значение.

Коммуны добивались права иметь свою вооруженную силу — го­родское ополчение. Защищаясь от нападения чужих и “своих” сеньо­ров, города опоясались мощными крепостными стенами.

Горожане видели в сильной королевской власти решающий фактор преодоления феодальной раздробленности. Короли также были заин­тересованы в городах, которые давали им деньги, современное воору­жение и дополнительную военную силу (городское ополчение). Союз монархии и городов начал оформляться еще в Х в., но особой значимости он достиг в рассматриваемый период, стимулируя усиление королевской власти.

Одним из первых проявлений этого усиления явилась отмена выборности короля (начало XIII в.). Отныне престол переходил по праву наследования к старшим сыновьям королей из династии Капетингов.

Затем постепенно ликвидировался принцип “Вассал моего вассала не мой вассал”. Присягу верности вассалы всех рангов стали приносить непосредственно королю.

Монархия, опираясь на поддержку горожан, среднего и мелкого дворянства, начала расширять свой домен. Уже к концу XIII в. королев­ский домен, увеличившись в несколько раз, стал самым большим фео­дальным владением Франции, а короли — самыми могущественными среди сеньоров. В их руках сосредоточилась достаточная сила для того, чтобы принуждать большую часть своих вассалов к повиновению и предотвращать попытки дробления королевского домена.

В этот период были приняты важные меры, имеющие целью осла­бить сепаратизм феодальной знати. Среди них особое значение имели реформы Людовика IX (середина XIII в.).

Судебная реформа. В королевском домене была запрещена частная война, т.е. разрешение споров между сеньорами путем вооруженной борьбы. Соперники должны были обращаться в королевский суд. В остальных сеньориях были введены так называемые “40 дней короля”. В течение этого срока феодалы не могли начинать частную войну. Они были обязаны обратиться в королевский суд, который рассматривал их спор по существу. Только по истечении 40 дней, если суду не удавалось разрешить дело (подобных случаев с каждым годом становилось все меньше), стороны могли начинать войну.

Для претворения в жизнь этого решения почти во все области стра­ны были направлены королевские судьи. Лично заинтересованные в судебных штрафах и пошлинах, они активно вмешивались в юрисдик­цию феодалов. В итоге их значение возросло настолько, что к ним обращались не только сеньоры, но и все свободные, недовольные реше­нием сеньориального суда. Вскоре рассмотрение дел “высшей юсти­ции” стало исключительной компетенцией королевских судей.

Усложнившиеся функции королевской юстиции потребовали ее ор­ганизационного обособления. Из Королевской курии была выделена особая судебная палата — Парижский парламент. Это учреждение, ставшее высшей апелляционной инстанцией (за ним были сохранены и некоторые административные функции), в основном состояло из про­фессиональных юристов.

Финансовая реформа. В королевском домене в качестве главной расчетной единицы была введена королевская золотая монета. Вскоре благодаря своему высокому качеству она стала самой авторитетной монетой в стране и вытеснила местные деньги из обращения. Из Коро­левской курии выделилось еще одно учреждение — Счетная палата. Ведя учет поступлений судебных пошлин, она впервые в истории коро­левства получила реальную возможность непосредственно “прикос­нуться” к финансам отдельных сеньорий, а главное — способствовать увеличению доходов короны.



Литература
:
1.     Всеобщая история государства и права.-М.:Юристъ 1999г., под. ред.

К. И. Батыра.
2.     Курс лекций. (В. П. Чаплыгин)