Волгоградский Государственный Технический Университет
Реферат
«Значение и сущность приватизации»
Выполнил:

Андреев С. А.

группа Э-356
Волгоград - 1999

ВВЕДЕНИЕ

Проблема преобразования отношений и структуры собственности является одной из ключевых в ходе реформ, проводимых в любой из стран с переходной экономикой. Триада "стабилизация — либерализация — приватизация" стала классической для содержатель­ного определения направлений таких реформ, по край­ней мере на первой их стадии. Естественно, что стерж­нем реформы собственности в переходной экономике является приватизационная политика и практика. Вместе с тем этот процесс начался в России отнюдь не сразу, ему предшествовала целая серия подготовительных мер идеологического и правового характера. Точно так же с завершением приватизационных программ рефор­ма собственности в самом широком смысле в пере­ходной экономике не завершается, но лишь получает мощный старт, ибо только после "первичной" прива­тизации начинается формирование действительно эф­фективной системы прав собственности.

Приватизационная волна, захлестнувшая мир в 80-е годы, к началу 90-х годов докатилась до берегов Рос­сии и робко остановилась у последних бастионов ко­мандно-административной системы. Если в 80-е годы тема приватизации реально интересовала лишь узкий круг ученых академического толка, и то лишь приме­нительно к странам Запада и развивающегося мира, то где-то с осени 1990 г. в России начинается сверхактив­ное обсуждение приемлемой модели приватизации для внутренних нужд.

Сам термин "приватизация" становится одним из наиболее модных и обязательных атрибутов большин­ства экономических программ и дискуссий. Практичес­ки каждый мало-мальски заметный экономист счел своим долгом изложить личную концепцию прива­тизации или по крайней мере выразить свое отношение к предмету. Не только экономисты, но и специалисты из многих, отнюдь не сопряженных областей спешили выдвинуть свои концепции и щеголяли знанием зару­бежного опыта.

Если 1985—1989 гг. можно охарактеризовать как период косметических изменений действовавшей систе­мы, когда любые альтернативные формы собственно­сти рассматривались лишь в контексте "многоуклад­ной социалистической экономики" с доминирующим госсектором, то 1990—1991 годы — это годы более систематических реформ или, что точнее, более систе­матических концепций прорыночных преобразований. Заметный сдвиг произошел в идеологических подходах к вопросам собственности в целом и реформирования соответствующих отношений в частности. Последнее проявлялось и в содержании рассматривавшихся про­грамм, и в принятом в этот период законодательстве. Одновременно — на фоне продолжающихся дискуссий о допустимости альтернативных форм собственности и методах приватизации — резко активизировался спонтанный приватизационный процесс.

Думается, что если 1992 год войдет в историю России как год старта крупномасштабной реформы в сфере отношений собственности на основе разрабо­танного приватизационного законодательства, а год 1993-й — прежде всего как год интенсивного наращи­вания "критической массы" соответствующих количе­ственных преобразований, то год 1994-й должен стать переходным к новой приватизационной модели, ориен­тированной в первую очередь на стимулирование стру­ктурных изменений и инвестиционную составляющую приватизационного и постприватизационного процес­са. Очевидно, что любые серьезные изменения прива­тизационных схем и ориентиров должны основываться на оценках результативности пройденного этапа, тем более столь политизированного и популистского, как чековый.

Достаточно представить себе всю многогранность и специфику тех экономических, правовых, политичес­ких, социальных, исторических и национальных усло­вий, в которых развивается процесс реформ в России, чтобы не питать иллюзий относительно степени слож­ности задачи. Вместе с тем такие иллюзии имели и имеют место как в правительственных кругах и среди парламентариев, так и у экономистов-интеллектуалов любой ориентации. Крайне широк и разброс позиций по данному вопросу, отражающий практически всю политическую палитру российской общественной жиз­ни.
1. Цели, ограничения и особенности реформы собственности в переходной экономике
Цель реформы собственности как фундаментального элемента системных реформ в переходной экономике заключается в обеспе­чении базовых условий для нормального функциони­рования будущей рыночной системы. Именно в ходе процессов трансформации отношений собственности в масштабах страны возможно формирование новых мотиваций хозяйствующих субъектов и предпосылок для рационального изменения структуры производства как ключевых условий повышения эффективности про­изводства и роста национального дохода. Не вызывает сомнений необходимость приватизации и для форми­рования демократии в рамках политической системы, образования новых социальных слоев, которые не за­интересованы в коммунистическом реванше. Очень хорошая и лаконичная формулировка ключевой задачи приватизации в переходных экономиках дана А. Шлейфером: приватизация "ведет к постоянному перерасп­ределению контроля от бюрократов к инсайдерам фирм и внешним акционерам. Приватизация дает яв­ные преимущества для экономической эффективности потому, что она устанавливает первоначальные права частной собственности".

В этом смысле такие потенциальные цели привати­зации, как "всеобщая справедливость" или пополнение доходов госбюджета, неизбежно уходят на второй план. При этом тем не менее если достижение в ходе приватизации "всеобщей справедливости" попросту аб­страктно и практически нереально, то частичное реше­ние бюджетных проблем за счет доходов от приватиза­ции возможно в зависимости от избранных моделей.

Позитивное воздействие приватизационного про­цесса, равно как и относительно успешное решение собственно приватизационных проблем, достижимо со всей очевидностью лишь в комплексе мер по фи­нансовой стабилизации, либерализации цен, демоно­полизации производства, развитию финансовых ры­нков и проведению активной антимонопольной по­литики, открытию экономики для импорта товаров и капиталов. Собственно приватизация в условиях переходной экономики не ведет автоматически к по­явлению устойчивых жизнеспособных предприятий, она лишь создает необходимые экономико-правовые предпосылки для этого.

Перспективы реализации любой приватизационной программы в значительной степени зависят также от развитости частного сектора экономики и состояния финансовых рынков, степени доходности госпредпри­ятий, наличия правовых гарантий для иностранных инвесторов, политики профсоюзов, общего состояния экономики, наличия благоприятной институциональ­но-правовой среды в целом. При этом не только ха­рактер собственности, но сама рыночная среда, ор­ганизация работы фирмы и интенсивность управления определяют ее деятельность, а "экономическая эффек­тивность гораздо больше зависит от конкуренции, чем просто от природы права собственности". Таким образом, отсутствие либо наличие адекватной экономической среды в существенной мере определяет эффективность приватизации и ее масшта­бы. В свою очередь, масштабная приватизация есть неизбежная предпосылка трансформации переходной экономической среды в рыночную, прежде всего по­средством создания значительного сектора независи­мых от государства рыночно ориентированных компаний.

В условиях высокоразвитой рыночной экономики основной проблемой в рамках государственных прива­тизационных программ является выбор и отработка технических аспектов передачи прав собственности на отдельные компании в частные руки, пре­жде всего в целях обеспечения экономической эффек­тивности дальнейшего функционирования этих компа­ний. В постсоциалистических странах начальным эта­пом приватизации является выбор и теоретическое обоснование концепции и моделей приватизации, что сопряжено с целым рядом специфических особенностей.

Среди особенностей приватизации практически во всех странах с переходной экономикой исследователи отмечают такие, как:

— связь приватизации с изменением властных от­ношений в обществе;

— масштабы приватизации;

— отсутствие рациональной рыночно-конкурентной среды;

— огромные технические сложности;

— необходимость идеологического выбора;

— отсутствие на стартовом этапе необходимой ин­ституциональной инфраструктуры.

В условиях России разработка и реализация при­ватизационной политики особенно усложняется в силу действия — более весомого по сравнению с другими странами переходной экономики — следующих фа­кторов:

— во-первых, параллельно с процессом выбора гло­бальных моделей происходит масштабная приватиза­ция на микроуровне, спонтанный перевод государст­венных предприятий и имущества в иные формы со­бственности;

— во-вторых, высочайший уровень концентрации наравне с отсталостью многих секторов российской промышленности препятствует проведению эффектив­ной и социально "мягкой" структурной перестройки до и в ходе приватизации;

— в-третьих, именно приватизация и проблемы преобра­зования собственности есть та область экономических реформ, где политический и популистский прессинг наиболее тяжел.

Последнее обстоятельство, в частности, самым не­посредственным образом влияет на противоречивость и нестабильность законодательной базы, что проявля­ется в отсутствии единого правового подхода, одномоментном действии противоречащих друг другу нор­мативных актов, частой смене тактических установок и моделей, принятии в ряде конкретных случаев актов, дающих той или иной стороне эксклюзивные права вне рамок законодательства, в возможности отмены уже принятых решений.

Более того, высочайшая степень политизации прива­тизационного процесса в России и, следовательно, вынуж­денный конфликтно-компромиссный характер его разви­тия обусловливают объективную неизбежность абстраги­рования — по крайней мере на первом этапе осуществления приватизационной модели — от задач настоящей приватизации в пользу модели, ориентирован­ной на достижение социального компромисса.

Иными словами, мучительная выработка глобаль­ной макроэкономической модели с поправкой на "все­общую справедливость" и параллельно с интенсивно развивающимся спонтанным процессом объективно уводит в сторону от ключевой задачи приватизации:

последовательное и постепенное формирование новой экономической среды и мотиваций для конкретных экономических агентов, эффективно функциониру­ющий микроуровень, привлечение и поощрение пре­имущественно "крепких" инвесторов, защищенных безусловными юридическими гарантиями и заинтере­сованных не в "проедании" ресурсов предприятия, а в эффективной долгосрочной стратегии роста.

В любом случае это долговременный процесс, важ­ными составляющими которого являются стабиль­ность и непротиворечивость законодательства, учет политической атмосферы и настроений различных со­циальных слоев населения, обеспечение тщательно продуманного "баланса участии" в приватизационном процессе всех заинтересованных сторон. Если офици­альная приватизационная программа не будет в значи­тельной степени компромиссной и исходить из принци­па обеспечения такого "баланса участии" по всему комплексу реализации прав собственности, который существовал de facto или складывается спонтанно, то ее успех представляется более чем сомнительным.
2. Первые подходы к реформе
В ходе раннеперестроечных и последующих преоб­разований сама постановка вопроса о допустимости иных, кроме "общенародной", форм собственности яв­лялась одним из наиболее важных индикаторов реаль­ного продвижения и глубины реформ. Естественно, что появлению тех или иных законодательных актов и тем более конкретных новых форм собствен­ности предшествовал относительно длительный про­цесс постепенного снятия табу и ограничений комму­нистической идеологии. При этом использование в ка­честве реформаторских рекомендаций таких понятий, как "право частной собственности" и "приватизация", оставалось для периода 1985—1989 гг. не только непо­пулярным, но и потенциально опасным занятием.

С середины 1990 г. в ходе разработки правительст­венной и альтернативных программ перехода к рыноч­ной экономике дискуссия о приватизации перешла в более практическую плоскость: обсуждалась уже не сама правомерность этого процесса, а наиболее эффек­тивные и социально приемлемые методы его осуществ­ления. На практике же именно середина 1990 г. — та точка отсчета, с которой главным вопросом привати­зации стал вопрос о том, в чьих интересах она будет осуществляться.

Дискуссии осени 1990 г. выявили устойчивое деле­ние: политики и экономисты советской школы высту­пали за раздачу госсобственности, видя в ней демокра­тическое решение проблемы приватизации, те же, кто ориентировался на западную практику, отстаивали идеи быстрой корпоратизации с последующей посте­пенной продажей. До­статочно влиятельным, хотя в основном в завуалиро­ванной форме, оставалось и наиболее консервативное крыло советской школы, выступающее за идеалы "со­циалистического выбора".

Новый импульс развитию теоретических дискуссий придала интенсивная разработка с начала 1991 г. зако­нодательства по приватизации на общесоюзном и рес­публиканском уровнях. Пик обсуждений пришелся на весну — начало лета 1991 г. — время непосредственно перед принятием приватизационных законов союзным и российским парламентами. В этот период, если оста­вить в стороне взгляды тех, кто безоговорочно от­рицал необходимость кардинальной трансформации государственной собственности, четко выявились три основных подхода к осуществлению приватизации:

— создание коллективных ("народных") предпри­ятий как с неделимой, так и с коллективно-долевой (индивидуализированной) формами собственности;

— акционирование и открытая продажа акций госу­дарственных предприятий;

— бесплатная раздача государственной собствен­ности всему населению посредством различных вари­антов системы ваучеров в духе восточноевропейских концепций.

2.1. Создание коллективных народных предприятий

Сторонники этого подхода (В.Черковец, А.Бойко, В.Тарасов, Е.Ясин, Т.Попова и др.) предлагали безвоз­мездно или на основе льготного выкупа передать госу­дарственные предприятия в собственность (или только распоряжение) трудовым коллективам. Это позволяло, по их мнению, наиболее простым и безболезненным путем перейти к рыночным отношениям, субъектами которых станут трудовые коллективы самоуправляю­щихся предприятий. Среди преимуществ такого подхо­да в первую очередь называли его идеологическую приемлемость и привлекательность для широких слоев трудящихся, а также возможность быстро повысить эффективность производства, поскольку работники-со­бственники непосредственно заинтересованы в улучше­нии результатов деятельности своего предприятия.

Но именно эти моменты подверглись и наиболее убедительной критике со стороны противников кол­лективной собственности (П.Бунич, С.Глазьев, А.Зай-ченко и др.). Наибольшие сомнения вызывает тезис об экономической эффективности, базирующейся на заинтересованности работника-собственника в резуль­татах деятельности своего предприятия. В действите­льности работник-собственник прежде всего заинтере­сован в максимизации своего текущего дохода. Суще­ствует, следовательно, реальная угроза того, что коллективные предприятия будут стремиться неоправ­данно большую долю дохода направлять на оплату труда в ущерб интересам долгосрочного развития. Иными словами, они вряд ли смогут принимать эф­фективные решения в области инвестиционной полити­ки, идти на необходимый хозяйственный риск, обес­печивать интенсивное использование трудовых ресур­сов и ликвидировать избыточную занятость. Кроме того, процесс принятия решений в больших коллек­тивах в принципе сопряжен с огромными трудностями. Чаще всего, несмотря на формальное равноправие, решения принимаются достаточно узкой группой лю­дей либо же трудовой коллектив легко подвергается давлению извне.

Эти опасения полностью подтверждаются не толь­ко опытом югославских "народных предприятий", но и данными о сравнительной эффективности частных и коллективных самоуправляющихся фирм в странах с развитой рыночной экономикой. Последние в сред­нем характеризуются худшими экономическими пока­зателями, играют весьма незначительную роль в обще­национальном производстве и рассматриваются ско­рее как средство борьбы с безработицей, своеобразный социальный стабилизатор, чем как способ повышения эффективности производства. Сегодня эти опасения применительно к России подтверждаются и фактичес­кими данными.
Таблица 1. Структура собственности на предприятиях, где экономическое положение изменилось в 1993 г. по сравнению с 1992 г.  (оценки директоров, в %)

Собственники	Экономическое положение предприятия в 1993 г. по сравнению с 1992 г.
	улучшилось	не изменилось	ухудшилось
Фонд имущества	11	11	12
Трудовой коллектив	51	66	65
Директора	16	7	6
Инвестиционные фонды	1	2	3
Госпредприятия	0	1	1
Частные предприятия	6	6	3
Иностранные инвесторы	3	1	0
Банки и прочие	12	6	10
Итого	100	100	100

Следует отметить, что сторонники этого подхода резко различались по своему мировоззрению. Доста­точно упомянуть, что к ним относились и члены депу­татской группы "Коммунисты России", и один из ав­торов программы "500 дней" — Е.Ясин. Иными слова­ми, эту концепцию разделяли как "фундаменталисты", ориентирующиеся на коммунистические ценности или "общество народного самоуправления" и стремящиеся не допустить кардинальных преобразований отноше­ний собственности, так и умеренные реформаторы, выступающие за наиболее безболезненный и социа­льно приемлемый переход к рынку.

Водораздел между этими двумя группами прохо­дил по отношению к вопросу о характере коллектив­ной собственности. В принципе существует два вариан­та передачи предприятий трудовым коллективам — в неделимую и в коллективно-долевую собственность. Первый вариант, на котором настаивали "фундамен­талисты" в партийных и хозяйственных структурах, фактически предполагал создание "колхозов" в про­мышленности, что предоставляло бюрократии вполне реальную возможность сохранить свое привилегиро­ванное положение. Умеренные же реформаторы приде­рживались идеи создания коллективных предприятий с долевой, персонифицированной собственностью как неизбежного и закономерного процесса, поскольку он опирается на инициативу трудовых коллективов и по­зволяет сравнительно быстро вывести предприятия из прямого государственного подчинения.

2.2. Акционирование и продажа государственных предприятий

Не соглашаясь с приведенными выше аргументами сторонников коллективных предприятий, ряд экономи­стов предлагали пойти общепринятым в мире путем и распродать государственную собственность непо­средственно в частные руки. Небольшие предприятия предлагалось продавать на основе конкурсов или аук­ционов, крупные и средние — трансформировать в ак­ционерные общества и затем по мере формирования вторичного рынка ценных бумаг постепенно продавать акции институциональным и частным инвесторам.

Одним из основных достоинств продажи государст­венной собственности ее сторонники полагали возмож­ность связать "горячие деньги", стабилизировать фи­нансовое положение страны, а также направить полу­ченные средства на создание системы социальной защиты нуждающихся слоев населения. Необходи­мость продажи мотивировалась еще и тем, что только выкупленная, а не полученная даром собственность будет использоваться действительно эффективно.

Идеи продажи государственной собственности раз­деляли как радикальные рыночники, так и прагматично, а иногда и достаточно кон­сервативно   настроенные   экономисты,   близкие к правительственным кругам. Если первые исходили из того, что продажа государственной собственности в частные руки является наиболее прямым путем к полноценному рынку, то вторые гораздо больший акцент делали на возможности получить дополнитель­ные средства в бюджет, которые потом можно ис­пользовать не столько на социальные программы и оздоровление финансов, сколько на поддержание убы­точных предприятий и ВПК.

Существенна разница и в подходе к акционирова­нию государственных предприятий. Так, В.Селюнин, Б.Алехин, С.Глазьев выступали за обязательную про­дажу всех или значительной доли акций частным ли­цам и независимым от государства институциональ­ным инвесторам. За полноценное, хотя и постепенное, базирующееся на индивидуальных проектах акциони­рование выступали Г.Явлинский и Л.Григорьев, вы­двинувшие эти предложения в программе "500 дней". В рекомендациях же правительственных специалистов (Т.Попова, Г.Меликьян, С.Ассекритов) акционирова­ние носило во многом формальный характер, посколь­ку предполагало массовое создание закрытых акци­онерных обществ с продажей незначительной доли акций (порядка 10%) трудовым коллективам соответ­ствующих предприятий. Последний способ со всей очевидностью означал не что иное, как мимикрию господствующих бюрократических структур.

2.3. Бесплатная раздача собственности всему населению

Сторонники бесплатной раздачи государственной собственности всему населению (Л.Пияшева, П.Бунич, Г.Попов, О.Богомолов, В.Рутгайзер, П.Филиппов, М.Малей) считали, что оба рассмотренных выше мето­да приватизации непригодны прежде всего потому, что не отвечают критериям социальной справедливости. Раз в Советском Союзе декларирована общенародная собственность, то и распределяться она должна между всеми гражданами. При этом нередко ссылаются на авторитет Милтона Фридмана, еще в начале 80-х го­дов предложившего осуществить приватизацию госу­дарственных корпораций путем раздачи их акций все­му населению страны. Большое влияние на советских экономистов оказало также активное обсуждение, а за­тем и законодательное закрепление принципа бесплат­ной раздачи государственной собственности в Чехо­словакии, Польше и Румынии.

На практике безвозмездное распределение соб­ственности предлагалось осуществить посредством выдачи всем членам общества специальных платежных средств, которые затем должны быть использованы на покупку акций приватизируемых предприятий и друго­го государственного имущества. Функции специальных платежных средств должны были выполнять инвести­ционные или приватизационные чеки (Л.Пияшева, П.Филиппов), боны (А.Нуйкин), облигации (В.Рутгай­зер) либо сертификаты (О.Богомолов). Высказывалось и предложение открыть специальные инвестиционные (приватизационные) счета. Однако разница здесь, по сути дела, лишь в названии. Сам механизм распределе­ния собственности, предлагаемый в различных схемах, в принципе одинаков. Размер средств, приходящихся на одного человека, определялся путем простого деле­ния стоимости подлежащего разделу государственного имущества на общую численность населения (или то­лько его взрослую часть).

Для предотвращения инфляции и быстрого имуще­ственного расслоения общества большинство экономи­стов — сторонников бесплатной раздачи склонялись к тому, чтобы полностью запретить перепродажу ин­вестиционных чеков (сделать их именными) и на неко­торое время ввести ограничения на распоряжение ак­циями приватизированных предприятий. Для того что­бы уменьшить риск и создать людям равные стартовые возможности, некоторые экономисты пред­лагали в обмен на чеки выдавать гражданам акции не отдельных предприятий, а специально созданных хол­динговых компаний, которые будут держать акции нескольких акционерных обществ.

Пожалуй, ни один из рассматриваемых теоретичес­ких подходов к приватизации не вызвал такой ожесто­ченной полемики, как идея всеобщей бесплатной раз­дачи собственности. Наиболее резко против нее высту­пили Е.Ясин, Л.Григорьев, С.Алексеев, Т.Попова. Они утверждали, что авторы предлагаемого способа раз­дела государственной собственности прежде всего стремятся осуществить приватизацию ради приватиза­ции, любой ценой провести "коллективизацию" наобо­рот. По мнению критиков, сторонники безвозмезд­ной раздачи сосредоточились на популистски понима­емых   принципах   социальной   справедливости и технических деталях и меньше всего внимания об­ратили на условия достижения основной цели привати­зации — повышения эффективности производства. Острой критике подвергались также аргументы авторов этого подхода о равных стартовых возможностях, решении проблемы нехватки финансовых средств насе­ления. При этом в качестве контраргументов выдвига­лись недооценка колоссальных технических трудно­стей, неравномерное распределение собственности по регионам.

Следует также отметить, что наиболее "устойчивы­ми" и жизнеспособными оказались идеи сторонников собственности трудовых коллективов. Так, в февра­ле—апреле 1992 г. на страницах периодической печати некоторые российские экономисты и публицисты декла­рировали необходимость безвозмездной передачи ос­новной части собственности трудовым коллективам как хозяйственным единицам, преимущественно путем со­здания закрытых акционерных обществ. Парадоксаль­но, но среди ярых сторонников собственности трудовых коллективов оказывались и теоретики коммунистичес­кого толка, и многие отечественные ультранеолибералы, тогда как среди противников — российские демократы и бывшая и современная номенклатурная бюрократия.
3. Российская модель массовой приватизации
Широко известный термин "массовая приватиза­ция" объединяет два самостоятельных, но тесно свя­занных между собой процесса:

— корпоратизация средних и крупных государст­венных предприятий с последующей продажей (пере­дачей) их акций в руки граждан и негосударственных юридических лиц, то есть большая приватизация;

— наделение всего (части) населения инвестицион­ными купонами (чеками, сертификатами, ваучерами и т.п.), дающими право на часть приватизируемой государственной собственности (ваучерная привати­зация).

Другими словами, в рамках модели массовой при­ватизации корпоратизация представляет собой сторо­ну предложения, а наделение населения ваучерами — сторону спроса. Синтезом этих процессов в российс­ком варианте является политика продажи акций по закрытой подписке и на чековых аукционах. Необходи­мым элементом модели выступает также система ин­вестиционных институтов-посредников.

В то же время широко распространенной ошибкой является отождествление большой приватизации с ва­учерной программой: на самом деле ваучерная прива­тизация — лишь один из многих методов, которые должны применяться. Гибкое сочетание этих методов должно обеспечивать баланс между попытками рез­кого ускорения приватизационного процесса и дости­жения социальной справедливости в ущерб экономи­ческой эффективности (ваучеры) и необходимостью создания эффективного собственника и привлечением нового капитала. При всех недостатках российской модели и акцентировании на одной сверхзадаче фор­мирования широкого слоя собственников, при всем этом российская массовая приватизация к июлю 1994 г. фактически была осуществлена.

3.1. Причины запуска и основной замысел

И критики, и сторонники чековой модели, срок действия которой истек 30 июня 1994 г., сходятся только в одном: формальный количественный успех программы массовой приватизации бесспорен и очеви­ден. Итоги же реализации программы массовой прива­тизации, лежащие за рамками количественных оценок, всегда были и — тем более сегодня — остаются пред­метом как острых содержательных дискуссий, так и иррациональных спекуляций в политических целях. Видимо, чтобы попытаться относительно объективно подвести какой-то итог, необходимо вернуться в 1992 г. и понять обстановку и реальные цели введе­ния приватизационного чека.

Вспомним, в каких условиях принималось стратеги­ческое решение о "запуске" чековой модели (лето 1992 г.) как способа стимулирования приватизацион­ного процесса в России:

— отсутствие платежеспособного спроса населения;

— нулевой интерес к приватизации в России со стороны иностранных инвесторов;

— наличие свыше 240 тыс. государственных и му­ниципальных предприятий (что требовало типовых стандартных процедур приватизации);

— необходимость максимально высоких темпов легального приватизационного процесса (на первом этапе) для блокирования интенсивной спонтанной при­ватизации и обеспечения необратимости экономичес­ких преобразований в целом;

— потребность скорейшего формирования нового массового социального слоя, не заинтересованного в коммунистическом реванше;

— относительно благоприятное общественное мнение.

Все эти экономические и политические факторы и стали определяющими для разработки и запуска российской чековой модели. Каковы же были стра­тегические цели? Конечно, отнюдь не те формальные, которые были записаны в первой государственной программе приватизации. Реальная цель, как пред­ставляется, была лишь одна: временное мас­совое перераспределение и закрепление прав частной собственности в российс­ком обществе при минимуме социа­льных конфликтов в расчете на после­дующие трансакции в пользу действи­тельно эффективных ответственных собственников.

Учитывая условия, в которых начинался приватиза­ционный процесс в России, и именно эту реальную цель российского варианта массовой приватизации, можно примириться с ваучером. Рассмотрим теперь основные компоненты этой модели в их российской специфике.

3.2. Ваучерная программа

Концепция ваучерной программы в России была принята на заседании Правительства РФ 11 июня 1992 г. Приватизационные чеки (ваучеры) представля­ли собой государственные федеральные (и только фе­деральные) ценные бумаги с ограниченным сроком действия, равного достоинства (10 тыс. руб.), на предъ­явителя, с правом свободной продажи.

Последующие документы конкретизировали кон­цепцию правительства: разработан жесткий график ме­роприятий, сформирован специальный Координацион­ный совет, во всех регионах созданы территориальные комиссии. С 1 октября по 31 января 1993 г. была выдана подавляющая часть чеков (148 млн. штук). Су­щественных проблем в ходе выдачи приватизационных чеков (типа паники в Чехословакии в последние дни раздачи купонных книжек) не возникало. Тем не менее существовало немало других проблем.

Одним из ключевых при реализации ваучерной про­граммы стал вопрос о реальной покупательной спосо­бности и рыночном курсе ваучера. ГКИ первоначально исходил из реальной стоимости госпредприятий и дру­гого имущества, которое может быть продано за ва­учеры (35% или 1,4 трлн руб. в старых балансовых ценах). При этом особо подчеркивалось, что на ва­учеры приобретается имущество по старым ценам по­следней балансовой оценки, поэтому покупательная способность ваучера должна быть значительно выше эквивалентной суммы рублей 1992 г., а рыночная сто­имость будет возрастать. Если в октябре 1992 г. пред­ставители ГКИ оптимистично оценивали потенциаль­ную покупательную способность ваучера в 200—300 тыс. рублей, то в декабре эта цифра снизилась до 12—13 тыс. рублей.

Мгновенно (в первые числа октября 1992 г.) сфор­мировавшийся биржевой и внебиржевой рынок вауче­ров продемонстрировал в целом по России разброс цен по реальным сделкам от 200 до 70 тыс. рублей. Первые биржевые операции начались на Российской товарно-сырьевой бирже при курсе чека 5 тыс. — 10 тыс. рублей. В течение 1993 г. курс чека возрос от половины номинала до двух номиналов, удерживался на уровне в среднем 20 тыс. рублей в первые месяцы 1994 г. и в итоге при всех многочисленных колебаниях к июлю 1994 г. увеличился в среднем до 40 тыс. рублей.

Если для конца 1992 г. была характерна активная скупка чеков коммерческими банками и иными ком­мерческими структурами (прежде всего из налоговых соображений), то после кризиса в начале февраля 1993 г. на рынке чеков доминировал один ключевой "инвестор" — приватизируемые предприятия в лице как трудовых коллективов, так и автономных менед­жеров, закупающих чеки для закрытой подписки и при­обретения "своих" акций на чековых аукционах. Не­редки были также сделки между брокерскими фир­мами  и  приобретающими  чеки  директорами предприятий, в которых обе стороны получали допол­нительный доход на разнице наличного и безналич­ного курсов. Есть также некоторые данные об эпизоди­ческом появлении на рынке чеков иностранных ин­весторов, действовавших преимущественно через свои филиалы или посредников.

Во многом динамика курса чека была обусловлена политической ситуацией, темпами инфляции и спекуля­тивным биржевым и внебиржевым оборотом. В какой-то мере приватизационный чек стал ценной бумагой (финансовым инструментом), рассматриваемой вла­дельцем в отрыве от ее реального назначения. Тем не менее это не дает оснований относиться к курсу чека как к некой совершенно автономной от приватизаци­онного процесса величине.

Во-первых, именно текущий рыночный курс брался в основу предварительных "рыночных" оценок акций и предприятий после чековых аукционов (к примеру, при курсе чекового аукциона фабрики "Большевик" 0,1, то есть 1 акция на вложенный чек, и рыночном курсе чека 6000 рублей акция номиналом в 1000 рублей может быть оценена в 6000 в "чековых деньгах", соот­ветственно уставный капитал также оценивается как минимум в 6 раз выше).

Во-вторых, именно с текущим рыночным курсом чека (реальными затратами на его покупку) сопостав­лялась выгодность приобретения тех или иных акций на чековых аукционах. Вместе с тем опять необходимо сделать оговорку: установление "чековых цен" акций зависело не столько от финансового состояния пред­приятий, сколько от общего числа выставленных на продажу ценных бумаг.

В-третьих, именно от текущего курса чека зависела интенсивность скупки чеков самими предприятиями.

В силу этого и любая попытка оценить действи­тельную стоимость (в статике или в динамике) чека обречена на неудачу, если исходить из какой-то одной методики оценки. На наш взгляд, реальную картину дает лишь учет множественности курса чека. При этом в современных условиях попытка оценки чека через "доходность" предприятий (даже опосредованно — че­рез приобретаемые акции) вряд ли будет плодотвор­ной, и, следовательно, возможны лишь "квазирыноч­ные" и "имущественные" подходы:

— текущий рыночный курс в биржевом и внебир­жевом обороте (наличный и безналичный);

— рыночный в ценах момента эмиссии чеков, то есть осени 1992 г. с соответствующей инфляционной поправкой;

— средневзвешенный курс чековых аукционов (ко­личество номиналов акций на один чек) как наиболее вероятный показатель истинного положения дел;

— средневзвешенный курс чековых аукционов с уче­том переоценки основных фондов предприятий.

Существенно также, что, по оценкам, только 20% приватизационных чеков и основных фондов находи­лись в регионах, где их количество сбалансировано, и соответственно рыночная котировка ваучера должна была быть выше средней. Так, если покрытие основ­ных фондов ваучерами составляло на Севере лишь 53%, в Восточной Сибири — 58, Центрально-Черно­земном районе — 76, на Дальнем Востоке — 78, в По­волжье — 92, то на Урале избыток ваучеров составлял 3 %, Северо-Западе — 8, в Западной Сибири — 21, Волго-Вятском районе — 22, Центральном — 25, на Северном Кавказе — 67 %. Наиболее заметным след­ствием этого стала некоторая локализация ваучерных рынков в нескольких центрах и чрезвычайная выгод­ность игры на территориальных курсовых разницах, которая могла обеспечить до 200 % прибыли.

Правительство неоднократно принимало меры для поддержки курса чека на рынке (рассматривая это и как залог собственного престижа): увеличение квот чековой оплаты имущества до 35—90%, вовлечение в чековый оборот земли, жилья и муниципальной со­бственности, разрешение предприятиям скупать чеки из средств приватизационного фонда, обязательность оплаты 50% закрытой подписки чеками и другие. Но ключевым вопросом всегда оставалось ускоренное ак­ционирование предприятий для обеспечения предложе­ния чековых аукционов.

3.3. Акционирование государственных предприятий

Первым решительным шагом правительства в этом направлении стал широко известный Указ Президента РФ от 1 июля 1992 г. № 721 о принудительном акци­онировании федеральных предприятий. Хотя качество проработки типовых документов и умышленная примитивизация ряда процедур акционирования вряд ли могут быть оценены очень, высоко, тем не менее сам факт ускоренного преобразования около 6 тыс. пред­приятий в АО был во многом оправдан следующими соображениями:

— выпуск ваучеров в условиях возможного инве­стиционного кризиса в сфере приватизации рассмат­ривался ГКИ как важный канал подкачки инвестици­онного спроса со стороны населения, и в этом смысле акционирование значительного числа предприятий и эмиссия их акций были необходимы для обеспечения адекватного инвестиционного предложения;

— акционерная форма собственности (даже без сме­ны собственника) казалась более приемлемой для со­здания условий эффективного привлечения и перелива капитала между экономическими агентами в ситуации кризиса источников финансирования (собственной при­были, бюджета, банковских кредитов).

Работа по акционированию крупных госпредпри­ятий началась практически сразу после вступления в силу Указа № 721.

Таблица 2. Итоги акционирования государственных предприятий в Российской Федерации к 1 июля 1994г.

	Подлежат обязательно (крупные)		Преобразуются добровольно (средние)		Подразделения, выделенные в виде АО
	на 1.01. 1993	на 1.07. 1994	на 1.01. на 1.07. 1993 1994		на 1.01. на 1.07. 1993 1994
Включены в реестр пред­приятий, под­лежащих акци­онированию	4978	7129	-	-	-	-
Принято ре­шение о преоб­разования (комитетом)	2520	5437	2545	17 738	547	1784
Утверждено планов прива­тизации и ак­тов оценки	1326	4982	1546	17042	283	1053
Количество зарегистриро­ванных АО	674	4368	737	15 936	139	997
Уставный ка­питал (млрд руб.)	116,5	834	28,6	247	2,7	23
Стоимость имущества, пе­редаваемого по льготным схемам (млрд руб.)	24,5	231	10,0	56	0,44	10

 Если к 1 января 1993 г. в реестр предприятий, подлежащих обязательному акционированию, было включено 4978 предприятий, а зарегистрировано как акционерное об­щество 674, то к 1 июля 1994 г. эти показатели со­ставили соответственно 7129 и 4368. Всего же к 1 июля 1994 г. было зарегистрировано в качестве АО свыше 20 тыс. бывших государственных предприятий с совокуп­ным уставным капиталом 1,1 трлн рублей (старые балансовые цены), а в разных стадиях акционирования находилось и было включено в общероссийский реестр акционируемых предприятий более 30 тыс. предпри­ятий с оценочным уставным капиталом более 1,3 трлн рублей. Важно отметить, что около 23 тыс. из этих предприятий включились в процесс акционирования добровольно. Таким образом, чисто формально пред­ложение в рамках массовой приватизации было подго­товлено неплохо.

Безусловно, в перспективе значительная часть паке­та акций работников перейдет в руки "внешних" ин­весторов. Тем не менее любой промежуточный этап между моментом первич­ного распределения акций и появлением серьезного акционера — обладателя крупного пакета является не­сомненным препятствием для эффективного управле­ния АО со всеми вытекающими последствиями. В этом смысле разумной политикой было бы постепенное ограничение соответствующих прав работников пред­приятий.

3.4. Политика продажи акций. Чековые аукционы

В соответствии с курсом ГКИ на приоритетную поддержку ваучерной приватизации в нормативных документах жестко определена последовательность продажи акций конкретного предприятия: закрытая подписка для работников, продажа акций (именно акций, а не пакетов) на чековом аукционе, и только после этого продажа на инвестиционном конкурсе, из фонда акционирования работников предприятия и иные спо­собы. Все предприятия, принудительно преобразованные в АО, были разделены на пять групп в произволь­ной пропорции, акционирующиеся же добровольно — в зависимости от срока регистрации АО. Для каж­дой группы определялся крайний срок проведения че­ковых аукционов.

Количество акций, подлежащих продаже на чеко­вом аукционе, определялось как разность между об­щим количеством акций, подлежащих продаже за чеки (от 35 до 90% в зависимости от уровня собственности), и количеством акций, продаваемых за чеки по закры­той подписке и должностным лицам администрации на льготных условиях. Позднее была определена еди­ная обязательная квота акций, выставляемых на чеко­вый аукцион, в 29% от общего числа. Первый тип заявки — без указания минимума акций за 1 чек — должен удовлетворяться полностью, второй — с ука­занием предельной цены — в зависимости от спроса на акции. С учетом опыта проведения первых аукци­онов была также предусмотрена возможность дробле­ния номинала акции для удовлетворения всех заявок первого типа.

Несмотря на довольно жесткое законодательство, в течение всего срока проведения аукционов сохраня­лись такие негативные тенденции, как сопротивление властей в ряде регионов (по данным Аналитического центра администрации Президента РФ, в 1993 г. в 30—40% регионов было реализовано менее 3% че­ков, а 10 регионов обеспечивали 50% продаж всех акций) и отраслевых министерств.

Первые восемь показательных чековых аукционов прошли в декабре 1992 г. в Москве, Санкт-Петербурге, Владимире, Нижнем Новгороде и ряде других горо­дов. Всего же в декабре 1992 г. — июне 1994 г. в 86 регионах России на чековых аукционах были выстав­лены акции более 15 тыс. предприятий с суммарным уставным капиталом более 1,1 трлн. рублей и с числом занятых свыше 17 млн. человек, или почти 2/3 занятых в промышленности.

Таблица 3. Результаты чековых аукционов в Российской Федерации по месяцам, к 1 июля 1994г.

	кол-во предпр.	число регионов, в которых проведены аукционы	сумм. уст. кап., млрд. руб.	число занятых на предпр, тыс. чел.	суммарный проданный уст. кап.	число принятых чеков
Декабрь 1992 г.	18	9	3,0	42	0,51	0,16
1993г.
Январь	107	26	5,7	184	0,60	0,15
Февраль	195	40	6,4	174	1,49	0,54
Март	436	56	22,5	525	5,27	2,25
Апрель	618	69	30,1	811	7,03	4,43
Май	577	72	23,3	519	4,60	3,62
Июнь	878	79	27,8	767	6,36	4,28
Июль	895	81	35,0	690	8,14	6,64
Август	871	81	33,0	737	6,80	4,45
Сентябрь	792	83	37,8	792	7,39	4,71
Октябрь	961	83	45,2	896	8,35	4,41
Ноябрь	934	83	46,3	805	8,64	2,78
Декабрь	1021	83	48,1	976	8,70	3,38
1994г.
Январь	733	84	46,0	635	9,07	3,09
Февраль	779	86	60,8	1266	13,6	4,51
Март	967	86	109,8	1017	16,6	8,90
Апрель	1057	86	96,6	1206	16,4	13,2
Май	1119	86	69,3	1070	16,0	8,0
Июнь	2621	86	386,3	3234	55,4	23,7
Всего по аукционам	15779	86	1151	17816	202,8	104

В сре­днем на аукционы выставлялось 18,9% акций каждого предприятия (против 29 по закону), всего же за чеки продавалось — с учетом закрытой подписки — в сред­нем 71% акций (против положенных 80%).

Уставный капитал самих АО, акции которых выно­сились на чековые аукционы, колеблется от 1—2 млн. до 30 млрд. рублей (РАО "Норильский никель"), при среднем по России около 100 млн. рублей. Не меньший разброс характерен и для доли уставного капитала, выносимой на аукцион: минимум 3%, как АО "Строи­тель" во Владивостоке, и максимум 60%, как АО "Свердловскдорстрой".

По оценкам ГКИ, максимальным спросом пользо­вались (до появления акций ТЭК) акции отдельных предприятий машиностроения, пищевой, табачной, ме­бельной, деревообрабатывающей отраслей, гостиниц, предприятий в наиболее "престижных" регионах, а также крупнейших (в расчете на ликвидность их акций) и небольших (в расчете на скорейшее установление контроля). При этом наблюдался очень заметный разброс курсов в зависимости от региона при среднем взвешенном по всем аукционам в 1,8.

Наиболее дешевые акции были типичны для ау­кционов провинциальных предприятий (до 405 ты­сячерублевых акций за 1 чек), а рекорды по наиболее дорогим акциям ставили мелкие столичные пред­приятия в центре города. В среднем же отмечена прямо пропорциональная зависимость между ко­личеством выставляемых акций (соответственно раз­мером уставного капитала предприятия) и аук­ционным курсом.

Анализ "отраслевой структуры" чеков, вложенных через чековые аукционы, показывает, что 70% из них приходится на предприятия восьми отраслей: ма­шиностроение (11,4%), металлургия (11,1%), химическая промышленность (10,5%), нефте- и газодобыча (9,1%), нефтепереработка (8,9%), электроэнергетика (8,1%), почта и связь (5,8%), транспортное маши­ностроение (5,0 %).

Заключение

Главным результатом приватизации явилось то, что в России возникла принципиально новая система собственности, которая должна обеспечить повышение эффективности производства и подлинную демократизацию общества.
Литература:
1. Гайдар Е. Экономические реформы и иерархические структуры.
2. Журавская Е. Приватизация в России: законодательство и реальный процесс.
3. Михайлов С. О некоторых итогах приватизации в 1993 г.
4. Радыгин А. Реформа собственности в России.