Министерство образования и науки РФ

Федеральное агентство образования

Московский Педагогический Государственный Университет им. В.И.Ленина

Кафедра: «Политики»
Курсовая работа

На тему: «Глобализация и её возможные последствия для политического портрета России в 21 веке»
Выполнил: студент 3 курса группы

Турлаев Максим
Москва, 2010




Оглавление
Введение

Глава 1. Глобализационные процессы в политике

Глава 2. Изменение политического портрета России в ХХI в связи с глобализацией

Заключение

Список используемой литературы




Введение
Глобализация – это переход от экономик отдельный стран к экономике международного масштаба. Сегодня в мире, превратившемся в одну большую державу, промышленное производство носит международный характер, и деньги быстро и беспрепятственно текут из одной страны в другую. Также идет культурное обезличивание государств. В сущности, торговле границы не помеха. При этом многонациональные корпорации сосредотачивают в своих руках огромную власть, а деятельность анонимных инвесторов может либо способствовать материальному процветанию, либо приводить к экономическому упадку в любой точке земного шара. Глобализация — это и причина и следствие современной информационной революции. Потрясающие достижения в области телекоммуникаций, колоссальное расширение компьютерных возможностей и создание информационный сетей типа Интернет стимулируют процесс глобализации.

Нынешний период для России является переходным: расставшись с “привычным” тоталитарным коммунистическим прошлым, общество вступило на путь построения демократического государства. Несмотря на неустойчивость этого периода, обусловленную и низкой эффективностью преобразования экономики, и неконсолидированностью общества, идея правового государства постепенно укореняется в сознании россиян, особенно в образованных слоях. Несмотря на недовольство непопулярными переменами, граждане уже не хотят расставаться с входящими в привычку социальными и политическими свободами. Именно в этих непростых условиях состояние элит представляет собой один из важнейших показателей состояния общества и его перспектив развития.

Все это заставляет задумываться о политическом портрете России. Россия в мире представляется далеко не так как этого хотели бы в России, и сложности связаны не только с переходным периодом в истории, но и серьезными промашками в политической стратегии.

Актуальность данной темы обусловлена также тем, что с начала 21 век РФ активно вступать в обще мировое пространство. В этой связи особый интерес приобретают процессы создания политического портрета России в мире, этапы ее формирования, особенности и источники его изменения.

Цель данной работы заключается в освящении глобализации как общемирового процесса. Если говорить конкретнее по главам, то целью первой главы является показать влияние глобализации на изменение в политики в мире. Целью второй главы является осветить влияние глобализации на политический портрет России.

Задачи:

1. Показать глобализационные процессы в мире;

2. Определить влияние глобализации на мировую политику;

3. Выявить особенности влияния глобализации на Россию;

4. Дать характеристику политическому портрета России в 21 век.

Данная темы является хорошо изученной как в российской так и в зарубежной литературе. Среди зарубежных специалистов занимающихся данной тематикой надо назвать: Клаус Зегберс, Лоурэнс Линдсей и др.

К числу российских специалистов можно отнести: И.И.Лукашук, Долгов С. И, Иванов И. С и др.




Глава 1. Глобализационные процессы в политике
Политическая глобализация проявляется в институционализации международных политических структур. Так, например, европейская система формировалась как межгосударственная система – система попеременно конфликтующих и объединяющихся государств и империй. Более ранние мировые системы, в которых объединение достигалось главным образом с помощью насильственной силы, были подвержены колебаниям между многоцентровыми межгосударственными системами и мировыми империями, в которых одно доминирующее государство завоевывало все остальные государства региона. Современная мировая система осталась по сути многоцентровой, причиной чему явился переход к форме объединения, основанной на производстве и продаже товаров с целью получения прибыли, т. е. переход к капитализму. Государства, претендующие на роль гегемонов, предпочли последовать стратегии контроля над торговлей и над доступом к ресурсам, импортируемым с периферии, вместо того, чтобы завоевывать другие государства и получать от них подати.

Глобализация политических рынков выражается, прежде всего, в расширении круга экономических субъектов, на запросы которых вынуждены реагировать как национальные правительства, так и международные организации. Применительно к национальным государствам уже не приходится говорить об исключительной “национальной” или “территориальной” принадлежности экономических субъектов, интересы которых принимают во внимание правительства. В широком смысле речь идет о том, что круг источников политической поддержки правительства (а значит, и субъектов, в чьих интересах формируется экономическая политика) выходит за рамки территориально-государственных границ. Применительно же к международным экономическим организациям политическая глобализация означает появление многочисленных новых “игроков” мирохозяйственной системы (в первую очередь ТНК и неправительственных организаций), влияние которых по ряду параметров сравнимо с влиянием национальных правительств.

Сегодня многие авторы, особенно занимающиеся анализом влияния культурных факторов на политику либо собственно политической практикой, все чаще обращают внимание на то, что глобализация не обязательно предполагает принятие единых, универсальных норм и правил поведения, как нередко утверждали раньше. Т. де Монтбриаль отмечает в этой связи: “Когда мы говорим о глобализации, то вовсе не подразумеваем унификацию и стандартизацию. Ведь и конструкторы автомобиля не стремятся создать универсальную “мировую” машину, способную удовлетворять все вкусы. Это нереально. К примеру, продукция французской фирмы Данон в Париже рассчитана на вкусы парижан, в Санкт-Петербурге — на петербуржцев, а в Шанхае — на китайцев. Различия во вкусах, в менталитете никогда никуда не исчезнут”. Необходимо также иметь в виду, что отнюдь не всегда распространяются именно западные цивилизационно-культурные образцы. Налицо и обратный процесс. Симптоматичен интерес индустриально развитых сообществ к восточным религиям, африканской культуре и т.п. В этом смысле вряд ли возможно говорить о глобализации как о вестернизации мира.

Наконец, понимание глобализации как открытости (прозрачности) границ лучше всего отражает суть нынешней ее стадии. Вначале границы суверенных государств-наций оказались прозрачными в сфере экономических взаимодействий. Транснациональные корпорации, одни из проводников экономической глобализации нынешнего столетия, всерьез заинтересовались формированием благоприятных для их активности внешне- и внутриполитических условий. Л. Туроу, “переосмысливая грядущее”, писал в этой связи: “Товары могут создаваться в любом месте мира в зависимости от того, где их производство обойдется дешевле и сбываться там, где их удастся продать по наивысшей цене. Производственные цепочки могут приобретать глобальный масштаб. Например, акселерометр (миниатюрный полупроводниковый чип, используемый в качестве сенсора в автомобильных подушках безопасности) может быть разработан в Бостоне, собран и испытан на Филиппинах, упакован на Тайване и вмонтирован в автомобиль фирмы “БМВ” в Германии для того, чтобы эта машина была успешно продана в Бразилии”.

В настоящее время стало очевидным, что глобализация— гораздо более многосторонний процесс, не сводимый к чисто экономическим составляющим. Так, информационный обмен в планетарной сети Интернет в целом ряде случаев сам по себе ценен и значим. В итоге начали создаваться своеобразные “глобальные клубы по интересам”, нередко весьма влиятельные и в политической сфере. Процесс глобализации конца ХХ в. неверно понимать как собственно экономическое взаимодействие национальных сообществ — в нем отчетливо проявляются, а в некоторых отношениях доминируют политические и иные аспекты.

Важнейший фактор глобализации — это новые технологии, которые усиливают тенденцию к открытости межгосударственных границ. Использование новых технологий значительно влияет на статус страны: интегрирована ли она в мировое сообщество либо, напротив, находится в изоляции. Меняется смысл самого понятия территории, поскольку образуются даже виртуальные государства, например, “Свободная Бирманская Коалиция”, которая зафиксирована лишь в киберпространстве, но предлагает свою солидарную поддержку реально существующим политическим общностям и институтам. Подобные явления позволили считать развитие новых технологий пусковым механизмом глобализации.

В новых технологиях выделяются высокие технологии, включающие информационные и коммуникационные. Важность их для динамики глобализации очевидна. Проникновение информации через границы способствует демократизации мира, снижению вероятностей авторитарного управления и изоляционизма, ускорению темпов экономического развития. С каждым днем все труднее оградить какую-либо страну от информации из внешней среды, однако некоторые власти пытаются это делать, ограничивая доступ в Интернет, к примеру, за счет контроля над провайдерами. Но такая политика становится все дороже и бессмысленнее. И все же, несмотря на изложенные положительные качества и радужные перспективы глобализации, нужно видеть ее сложности и противоречия.

Это отнюдь не линейный, развивающийся равномерно и позитивно процесс. Политологи обнаруживают в нем множество неоднозначных, в том числе негативных, моментов. В одних странах и регионах глобализация в большей мере влияет, к примеру, на экономическую сферу, в других быстрее идет внедрение новых технологий. Так, в Южной Африке изначально широко распространились система банкоматов и сотовые телефонные сети, но при этом уровень жизни африканского населения остался крайне низким. Многие страны по разным причинам (политическая изоляция или самоизоляция, технологические возможности и т.п.) вообще оказались на периферии глобальных тенденций. Более того, в результате очень высоких темпов современной глобализации, прежде всего в технологическом плане, разрыв между странами, отдельными регионами, вовлеченными в данный процесс, с каждым годом становится все ощутимее.

Такая дисгармония развития, в свою очередь, порождает новые вызовы и угрозы миру: относительно бедные страны скатываются на еще более низкий уровень; из них идет поток массовой миграции (переселения) в благополучные регионы; в обделенных странах возникают плохо управляемые конфликты и т.п. В итоге появляются “новые недовольные”, “новые изгои” по размежеванию “Север –– Юг”, с одной стороны, а с другой — по линии расслоения населения в развитых странах, где формируется, преимущественно из иммигрантов, фактически не включенный в социально-политическую систему современный “низший класс”. Это явление уже зафиксировано в теориях “расколотых цивилизаций”, “столкновения цивилизаций” С. Хантингтона, противоречий центр–периферия И. Валлерстайна. Есть и другое очень важное обстоятельство. Вследствие прозрачности границ легитимные государственные институты утрачивают все большую часть своих властных полномочий. Государству сложнее регулировать национальную экономику, особенно мобильные финансовые потоки (яркий пример тому — финансовые кризисы 1997–1998 гг. в Юго-Восточной Азии и России).

Доступность информации, сильная зависимость современного мира от коммуникационных технологий создали еще одну проблему— кибертерроризма. Кроме того, биотехнологии открывают возможности контроля над поведением человека со стороны государства либо экстремистских организаций. В силу этих и иных негативных явлений глобализация способна затормозить или даже в ряде отношений обратить мировое развитие вспять: позволить распространение антидемократических тенденций, поощрить стремления отгородиться от влияний извне с помощью национализма, ксенофобии (навязчивого страха перед чужаками), самоизоляции, режима закрытости границ. Таким образом, глобализация, будучи общим вектором развития мира, уникальной равнодействующей разнообразных сил и тенденций, не предполагает прямолинейного движения “вперед и вверх”. Напротив, она может создать высокую вероятность (для конкретных регионов либо в отдельные исторические периоды) эволюционных зигзагов и регрессов, порождая тем самым новые вызовы мировому сообществу.

Оценивая анализ глобализации современной международно-политической наукой, можно констатировать, что ее основные проявления сводятся к нескольким группам факторов, совокупное взаимодействие и взаимовлияние составляет содержание самого этого явления:

- тенденция к становлению глобальной экономической системы, функционирующей по единым правилам в масштабе всей планеты;

- нарастание финансовых и информационных трансграничных потоков, неподвластных государственному регулированию и контролю;

- эрозия национально-государственного суверенитета в результате возрастающей проницаемости межгосударственных границ и ослабление традиционных функций государства (особенно в сфере безопасности);

- размывание границ между внутренними и внешними политическими, экономическими, информационными и другими процессами;

- распространение на весь мир западных (прежде всего, американских) стандартов поведения, образа жизни, потребления, досуга;

- формирование идеологии глобализма, призванной обосновать неизбежность происходящих изменений, их позитивный характер, а также обеспечить согласие общественного мнения и активное участие самых широких социальных и политических сил в формировании нового мирового порядка под руководством Запада и при лидирующей роли США. А.Д. Богатуров пишет в этой связи: “Очевидно, что глобализация – это не только то, что существует на самом деле, но и то, что людям предлагают думать и что они думают о происходящем и его перспективах”.

Одна из наиболее очевидных негативных тенденций глобализации, как это отмечают многие исследователи, является прогрессирующее нарастание разрыва не только в уровнях экономического развития между наиболее развитыми и отсталыми странами но и, соответственно, между богатыми и бедными людьми, как в мировом масштабах, так и в рамках отдельных, в том числе и наиболее благополучных государств. Также лишают надежды на демократизацию и большую справедливость мировых общественных отношений такие объективные последствия глобализации, как:

а) фискальная пауперизация (Б. Кассан),

б) вымывание среднего класса (Д. Горностаев),

в) манипулирование людьми в интересах “глобального управления” (В. Максименко),

г) попытки насаждения глобализации с помощью силы (А.Д. Богатуров, К. Зегберс, В. Кузнецов)

Взгляды ученых и политиков относительно вариантов политической структуры мира ХХI в. можно условно разделить на три группы.

По представлениям одних политологов, мир становится все более однородным, главным образом вследствие развития процессов глобализации, которые охватывают все новые регионы и страны и, так или иначе, влияют на компоненты экономического, социального, культурного, политического бытия человечества. В таких прогнозах глобализация обычно рассматривается как распространение западных моделей, ценностей, институтов на весь мир. Установочными в этом плане принято считать работы американского политолога и правительственного эксперта Френсиса Фукуямы, в частности, его публикацию “Конец истории?” (1989). В ней этот автор выдвинул тезис, в соответствии с которым падение коммунизма и распространение во всем мире рыночной экономики и либеральной демократии знаменует собой последнюю стадию исторического развития человечества.

С этой точки зрения “рыночная демократия” представляет собой конечный идеал международных отношений. Этот тезис породил полемику и вызвал массу опровержений и вопросов, в частности, о том, может ли история иметь окончание. Однако его оптимистический заряд идеей о возможности нового международного порядка, характеризующегося отсутствием войн, вооруженных столкновений, противоречивых интересов и торжеством общепризнанных идеалов и универсальных ценностей, сохранялся еще некоторое, правда, непродолжительное, время. Спустя 10 лет после публикации своей нашумевшей статьи Фукуяма заявляет: “История не умерла. Послание следует”. Вместо “конца истории”, пишет он, может прийти конец человечества, по крайней мере, в том его виде, каким мы его знаем. Дело в том, что прогресс науки и особенно биологии, несет с собой риск осуществления старой тоталитарной идеи об изменении человеческой природы и о вступлении истории в “постчеловеческую эру”, абсолютно непредсказуемую в политическом плане.

Прямо противоположный прогноз относительно будущего мира дают те исследователи, которые пишут о цивилизационном расколе. Причем приводимые основания для такого раскола различны:

- углубляющееся разделение на западную, латиноамериканскую, африканскую, исламскую, конфуцианскую, индуистскую, православно-славянскую, японскую цивилизации — у С. Хантингтона;

- тот же цивилизационный разлом, но иного рода - на сельскохозяйственную, индустриальную и постиндустриальную цивилизации - у Олвина Тоффлера;

- резкие перепады в степени профессионализма - у Владислава Иноземцева;

- уровень социально-экономического развития стран (высокий, средний и низкий), которым соответствуют центр, полупериферия, периферия мир-системы - у И. Валлерстайна;

- образование шести пространственно-экономических зон (североатлантической, тихоокеанской, евразийской, “южной” и двух транснациональных пространств, выходящих за пределы привычной геокартографии) - у Александра Неклессы.

В 1993 году профессор Гарварда С. Хантингтон выступил с идеей “столкновения цивилизаций”, диаметрально противоположной основным положениям концепции мирового порядка Ф. Фукуямы. По его мнению, на смену классическим конфликтам эпохи холодной войны приходят конфликты между культурами. Он не верит в способность государств-наций регулировать международные отношения, в связи, с чем делит мир на восемь цивилизаций и выводит будущие конфликты из отношений между первыми тремя из них – западной, китайско-конфуцианской и исламской. Неизбежность такого столкновения объясняется следующими причинами:

- во-первых, реальностью и непримиримостью различий между цивилизациями;

- во-вторых, взаимозависимостью мира, которая превращает его в “мировую деревню”, влечет за собой рост межцивилизационных взаимодействий и увеличение миграционных потоков;

- в-третьих, происходящими в мире процессами экономической модернизации и социального развития, которые отрывают людей от их корней и идентичностей, ведут к ослаблению государства и росту влияния религии;

- в-четвертых, всплеском межцивилизационных противоречий, что объясняется и двойственной позицией Запада: доминируя на международной арене в экономическом и научном отношении, он в то же время поощряет “возврат к истокам” в незападных цивилизациях, следствием чего является девестернизация элит развивающихся стран;

В третьей группе представленных политологами вариантов развития мира делаются попытки совместить обе современные тенденции: интеграцию и универсализацию мира, с одной стороны, и обособление его отдельных частей и областей человеческой активности — с другой. В начале 1990-х гг. обратил внимание на одновременное действие этих тенденций Бенджамин Барбер, а за ним и другие. Директор (в 1991–2002 гг.) Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI) Адам Ротфельд считает, что международные отношения определяются как центростремительными процессами (глобализацией или интеграцией), так и центробежными (фрагментацией, эрозией государств). Американский политолог Джеймс Розенау сконструировал даже особый термин для того, чтобы отразить такое переплетение направлений развития — фрагмегративность (совмещение фрагментации и интеграции).

Развернулись дискуссии и в плане будущей структуры международных отношений. Популярнее всех оказались две точки зрения: она будет четко однополярной (во главе с США и “восьмеркой” ведущих государств) либо многополярной (с ведущими центрами силы в различных регионах). Вместе с тем, большинство ученых, описывающих будущее мироустройство с использованием понятия поляризации, исходят лишь из фактора держав (или их союзов как центров силы), а значит, недоучитывают реалии, связанные с активной деятельностью негосударственных актеров на мировой сцене. В отличие от них, Дж. Розенау предполагает, что политическая структура мира ХХI в. будет напоминать, видимо, особым образом организованную сеть — по подобию Интернета — с множеством узлов и переплетений.
Глава 2. Изменение политического портрета России в ХХ
I
в связи с глобализацией
Глобальная цель. Если говорить о глобальной цели политического портрета России, стоит вспомнить предложенную Президентом России В.В. Путиным в начале 2000-х годов амбициозную установку – упрочить имидж России «как уверенной в себе державы с большим будущим и великим народом», то есть обеспечить продвижение бренда «Сильная и богатая Россия» для россиян и иностранцев.

Такая цель требует вначале анализа всего позитивного, что составляет сегодня портрет России, потом совершенствования и систематизации наработанного, а затем формирования новых символов и их смыслов с подверсткой к этому соответствующих социально-экономических программ. Здесь подразумевается комплекс элементов внешнего и внутреннего имиджа России, рассматривающихся в диалектическом единстве, а не только локальные экспортные варианты в виде выставок, праздников и т.п.

Старые символы.

Стержнем политического портрета являются старые символы. Под портретом «Россия» всегда понимались купола соборов, березки, бескрайние просторы полей, водка, продукты сельхозпроизводства, матрешки, балалайки, сувениры народных промыслов. За рубежом говорили о «загадочной русской душе», которая выражалась в русской классике литературы и искусства, «Русских сезонах», Большом и Мариинском театрах, красоте русских женщин, которая спасет мир.

В советскую эпоху это трансформировалось в бренды «Водка столичная», «Золотое кольцо», ансамбль и магазины «Березка», сувениры Хохломы, Жесткова, Палеха, икру красную и черную, крабы «Чатка», масло «Вологодское». Загадочная русская душа сделала СССР космической державой, а советские спортсменки наполнили содержанием понятие красоты. Красные флаг, звезда, серп и молот, Октябрь, Аврора и силуэт Ленина прочно вошли в сознание как советские символы-бренды.

Сейчас многое из этого продолжает работать, как, например, красное знамя Российской Армии и Гимн на музыку Б. Александрова, а что-то навсегда ушло в небытие вместе с Советским Союзом.

Весьма показателен сегодня опыт реконструкции ценностей русской политической традиции, провозвестниками которой стали «единороссы»:

-                     государство важнее этноса;

-                     идея главнее выгоды (склонность к идеократии)[1];

-                     порядок выше прогресса[2];

-                     консолидация нации вокруг лидера[3];

-                     потребность в широком общественном консенсусе (соборность)[4];

-                     стремление к справедливости (соответствующее моральному чувству распределение)[5];

-                     близость человека к воле, а не свободе, которая появилась как понятие только в 20 веке[6];

-                     чуждость русского народа европеизму и изоляционизму («Россия вбирает народы, сохраняя их»)[7].

(см. статью; выступление А. Исаева в РГГУ 2.06.06;; губернатора Д.Зеленина «Прорыв после развала» в «Коммерсанте» 23.06.06).

Такой чуть ли не политический мейнстрим требует по логике реконструкции традиции до конца - вплоть до идеи монархии. Но как с этим всем быть, если действующая российская Конституция утверждает республиканскую форму правления, а высшей ценностью - человека, его права и свободы?!

Поэтому без ревизии, как это многие делают, формируя новый ценностный образ России из недр русской политической традиции, сегодня нельзя просто отталкиваться от опыта постройки положительного имиджа дореволюционной России и СССР, когда формировалась своеобразная витрина общества, чтобы ею заслонить жесткую реальность авторитаризма и тоталитаризма.

Новые символы. Разумеется, уже закрепленные в сознании бренды стоит использовать, однако неизбежно встает и параллельная задача формирования новых символов. К сожалению, не успев создаться, новые российские символы стали испытывать трудности. Например, недавний социологический опрос показал, что о празднике 12 июня 80% столичных школьников не знали, что это День России, праздник ее суверенитета. То есть провозглашенный символ (бренд) не прошел и начальной стадии этапа brand awareness.

Налоги за использование государственной символики привели к тому, что понятия Герб России, Флаг России, Россия, Москва постепенно ушли из широкого внутреннего употребления. Или Петербург – самый ликвидный бренд России, по данным ВТО, известен лишь 15% населения Земного шара.

Шаги по продвижению положительного имиджа России.

Еще более сложная ситуация с восприятием нового бренда России наблюдается за рубежом.

Например, с 2001 года над улучшением образа России трудилось тогдашнее Минпечати. Тогда говорилось о мощной пропагандистской кампании в США и Китае, о конкурсе среди ведущих западных PR-компаний и о размещении некой социальной рекламы в зарубежных СМИ. В этом отношении работал также Российский союз промышленников и предпринимателей, продвигающий за рубежом образ России как страны, в которой нужно делать бизнес. Это дало результат – повышение инвестиционного рейтинга в России на 2 пункта. Правда, атака на ЮКОС перечеркнула достигнутое.

Да, некоторые PR-структуры занимались вопросами формирования современного имиджа России через информационную поддержку выступлений наших спортсменов на международных соревнованиях и PR-обеспечение международных спортивных соревнований в России. Бренд старой-новой России активно продвигался через искусство - например, через аукцион русского искусства в Швеции; открытие филиалов «Эрмитажа» в ряде стран; PR-сопровождение участия России во Франкфуртской международной книжной выставке-ярмарке, где предпринимались усилия по представлению России на мировом книжном рынке как страны традиций А. Пушкина, Л. Толстого и Ф. Достоевского, которые продолжаются современными российскими писателями.

Определенные шаги в направлении продвижения положительного имиджа России предпринимаются. Но они не системны, не опираются на признанные во всем мире технологии брендмаркетинга и брендинга.

Созданием положительного имиджа России за рубежом занимается и современное российское кино. И «Сибирский цирюльник», и «Русский ковчег» рассчитаны на внешнее потребление. И Сокуров, и Михалков лакируют отечественную историю для продажи на экспорт. Знаменитый слоган «Цирюльника» «Он русский. Это многое объясняет». - Объясняет – кому? Объясняет – зачем? Не американским же сержантам, плохо переносящим Моцарта. Во внутреннем строе таких произведений уже содержатся проговорки, показывающие, что без заграничной публики они не состоялись бы. Но даже такие вещи кажутся сегодня прорывом на фоне общего бездействия.

Можно вспомнить довольно неуклюжие примеры кобрендинга, работающие не столько «за», сколько «против» имиджа России как самостоятельного и предсказуемого государства. Так, в 2004 году к 300-летнему юбилею коронации Наполеона в течение трех месяцев в государственном национальном музее-панораме «Бородинская битва» проводилась выставка «Вершитель роковой безвестного веленья…», посвященная Бонапарту. Комплекс ощущений дополняли уличные перетяжки «Бонапарт», рекламирующие обувь из Франции, и бренди «Наполеон» в супермаркетах...

К сожалению, работа по созданию положительного имиджа России носит характер разрозненных островков, она бессистемна.

Стереотипы гипертрофированного имиджа России. Часто от предпринятых усилий мы имеем отрицательный эффект. Посмотрите, как по старинке работают «Голос России» или РИА «Новости», которые создавались как инструменты для этих целей. А созданный недавно телеканал « Russia today», сделанный по иностранным лекалам, с американскими ведущими, может ли он помочь иностранцам избавиться от стереотипов западного массового сознания? Напротив, мы сегодня можем наблюдать, как в массовом сознании Запада укореняются новые символы России, которые явно не рассчитаны на ее положительный имидж. Это – «Русская мафия», «Гиперпреступность в России», «Криминализация русского бизнеса», «Российская коррупция», «Плохой инвестиционный климат», «Управляемая демократия», «Всемогущий Роман Абрамович – владелец «Челси», «Россия – сырьевой придаток Запада»,«Спецслужбы и генералы у власти», «Синдром Ходорковского».

А это значит, что не создано системы «информационной защиты», обеспечивающей эффективные действия по нейтрализации шагов по подрыву престижа России за рубежом. С другой стороны, любые удары по имиджу любой крупной российской компании внутри страны автоматически, нередко в большей степени или более болезненно, сказываются на имидже других. Ухудшается общий инвестиционный, культурный и политический облик страны, ее возможности по продвижению своих интересов, защите интересов российского капитала за рубежом.

Что воспринималось бы в качестве позитивных действий по продвижению имиджа России? Как технологии брендинга могут способствовать его адекватному позиционированию?

1. Необходимо провести «инвентаризацию» символов по следующим категориям:

-                     бренды – исторические названия (города, здания, памятники);

-                     бренды – персоналии (государственные деятели, писатели, ученые, полководцы, спортсмены);

-                     бренды – товары (одежда, продукты питания, изделия народных промыслов);

-                     бренды – собственно символы (красный флаг, кремлевская звезда, двуглавый орел) и т.д.

Смысл «инвентаризации» - определить, какие из старых и новых символов реально работают (не работают) сегодня; на позитив или на негатив; что нужно продвигать (нейтрализовывать).

Новые бренды, которые необходимо продвигать, могли бы ускоренно и эффективно «выращиваться» на поле старых и позитивно известных брендов

2. Разработать бренд-концепцию России

То есть выполнение задачи «Россия – великая держава» предстает перед нами в виде формализованного глобального бренд-поля, состоящего, в свою очередь, из более локальных полей: исторического, персонального, товарного и других.

Отдаленные примеры подобного конструирования можно обнаружить в искусстве – например, на картине «Мистерии XX века» И. Глазунова, где художник изобразил 100-летний период мирового существования в виде группы исторических персоналий-брендов.

Такого рода задача уникальна и в принципе не решалась никем и никогда. Но она вызвана на повестку дня как особенностями развития рынка, так и состоянием массового сознания. Так, опросы ВЦИОМ начала 2000-х годов убедительно свидетельствуют: отказываться от мифа о «великой державе» россияне не хотят; признавать Россию слабой и второстепенной страной общественное мнение не желает. И… требует нового позитивного мифа, который позволил бы обеспечить гармоничное прочтение современного контекста. С учетом этих реалий новое креативное бренд-решение становится посильным и, разумеется, интересным.

При этом, конечно, нельзя допустить, перефразируя слова одного современного российского политика, чтобы Россия как бренд, вроде бы патриотичная и самодовольная, выглядела не лучше девки на панели, безуспешно пытающейся торговать собой и буквально навязывающейся клиенту-иностранцу.

Начать эту работу можно было бы с построения бренд-концепции принятых Президентом и правительством приоритетных национальных проектов, которые в массовом сознании пока никакого наполнения, кроме денежного, не имеют. Схему действий здесь можно представить на примере реальной разработки, подготовленной Агентством «Международный пресс-клуб. Чумиков ПР и консалтинг» по предложению Британского Совета – организации, продвигающей имидж Великобритании за рубежом через образовательные, культурные и другие программы.




Заключение
Развитие процессов глобализации ставит перед внешней политикой России новые сложные проблемы и в то же время открывает новые возможности.

На протяжении всей своей истории Россия ни при каких обстоятельствах не могла позволить себе проводить пассивную или изоляционистскую внешнюю политику. Напротив, национальные интересы России постоянно заставляли ее играть активную, а на определенных этапах — системообразующую роль в международных делах.

Тем более это актуально в современную эпоху, когда страна, как подчеркивал премьер-министр В. В. Путин, активно интегрируется в мировое сообщество. Россия в состоянии вносить существенный конструктивный вклад в дело формирования новой системы международных отношений, призванной в максимальной степени использовать преимущества глобализации в интересах всего человечества при сведении к минимуму ее отрицательных последствий. Разумеется, при этом необходимо и впредь проводить прагматичную, реалистическую политику, исходя из конкретных возможностей и национальных интересов. Залогом такой международной роли России являются начавшееся возрождение экономики страны, дальнейшая стабилизация демократических процессов, растущее согласие в обществе в отношении базовых принципов и приоритетов внешней политики.[8]

В предстоящий период в российской внешней политике будет неуклонно увеличиваться удельный вес экономической дипломатии. Здесь на передний план выходят такие задачи, как содействие укреплению экономики России и обновлению внешнеэкономической специализации, обеспечение полноправного участия в международных экономических организациях, помощь российскому предпринимательству в выходе на зарубежные рынки, привлечение иностранных инвестиций, решение проблем внешней задолженности. Россия относится к государствам, для которых глобализация таит в себе немало опасностей. Задача внешней политики – помочь минимизировать эти опасности, в частности содействовать формированию таких международных механизмов, которые обеспечивали бы наиболее благоприятные условия устойчивого, бескризисного развития российской экономики, ее органичное встраивание в систему мирохозяйственных связей при должном учете факторов, определяющих экономическую безопасность страны.

Традиционным для России приоритетом во внешней политике является Европа. На этом направлении реализуется основной массив ее внешних интересов. Пожалуй, из всех внешних факторов именно процессы, разворачивающиеся в Европе, оказывают наиболее значимое воздействие на происходящее в России. Здесь можно выделить две основные задачи. Первая – продолжение линии на создание стабильной, недискриминационной и всеобъемлющей системы европейской безопасности. Вторая – придание дополнительного импульса разностороннему сотрудничеству между Россией и Европейским союзом. Уже сейчас ЕС – один из главных российских партнеров в мировой политике и экономике. Главная цель в этом направлении – устойчивое, долгосрочное и равноправное партнерство с ЕС, свободное от конъюнктурных колебаний.

Критерий реализма и прагматизма будет определять и подход России к отношениям с НАТО. Объективно оценивая роль альянса, российская сторона исходит из того, что сотрудничество Россия – НАТО способно стать существенным фактором обеспечения безопасности и стабильности на континенте. Но степень эффективности сотрудничества и его уровень будут зависеть от готовности сторон в полном объеме выполнять взятые на себя обязательства, прежде всего по Основополагающему акту. Процесс расширения НАТО объективно ведет к закреплению в Европе зон с различной степенью безопасности и не может восприниматься Россией иначе, как направленный против интересов России.

Во внешней политике России будет неуклонно возрастать значение Азии. Будучи неотъемлемой частью азиатского пространства, Россия имеет здесь самые широкие интересы, которые наполняются дополнительным содержанием благодаря динамичным процессам развития региона. Российская дипломатия будет делать упор на активизацию участия в основных интеграционных структурах АТР и стремиться к углублению отношений со своими ведущими азиатскими партнерами, прежде всего Китаем, Индией, а также Японией.

Россия не будет пренебрегать развитием отношений с государствами Африки, их интеграционными объединениями. Здесь есть серьезный обоюдный интерес к расширению экономического сотрудничества и политического диалога. Имеется большое количество потенциальных возможностей, которые можно использовать во взаимных интересах.

Всеобъемлющий подход к искоренению международного терроризма предполагает задействование всего спектра мер политического, экономического, финансового, гуманитарного характера. Только военными средствами здесь на обойтись. Именно нищета, неграмотность, безработица, отсутствие равноправного доступа к благам научно-технического прогресса толкают людей в ряды экстремистов. ООН и ведущие финансово экономические организации и институты должны удвоить усилия в целях обеспечения более сбалансированных недискриминационных условий мирного социально-экономического развития. Россия согласна внести свой посильный вклад в дело искоренения террористической угрозы.

Непредвзятый анализ процесса глобализации подводит к однозначному выводу о том, что он должен быть управляемым. Отсюда – настоятельная необходимость единого центра, который мог бы координировать национальные, региональные и международные усилия на этом направлении.

Роль такого центра по праву принадлежит ООН. Универсальный характер всемирной Организации, ее обширный опыт многостороннего сотрудничества, солидные ресурсы и организационные возможности позволяют решать сложнейшие задачи по постановке глобализации на службу всем членам международного сообщества.

Выполняя свои функции, ООН должна адекватно отвечать на требования времени, постоянно наращивать свои оперативные возможности и повышать эффективность своих действий. Именно это должно быть основой процесса реформы ООН, который должен продолжаться на основе максимально широкого согласия всех государств-членов.

«В целом наши партнеры могут твердо рассчитывать, что политика России будет самостоятельной, предсказуемой, транспарентной, учитывающей законные интересы других государств, нацеленной на поиск совместных решений. Уверенность в этом придает тот факт, что страна вступает в период политической и экономической стабильности, а сформировавшийся внешнеполитический курс опирается на широкую поддержку общественности и ведущих политических сил России».[9]

Процессы глобализации сжимают пространство и время, делая земной шар все меньше. Сегодня на всех государствах лежит огромная ответственность перед грядущими поколениями за то, чтобы, укрепляя позитивные тенденции глобализации, всецело направить их во благо всего человечества. Добившись этой цели совместными усилиями, возможно будет построить в XXI веке подлинно безопасный, стабильный и процветающий мир.




Список литературы
1.                 Алябьева А.М. Мировая экономика, - М.:Гардарика, 2006. – 593с.

2.                 Антикризисное управление: учебник. под ред.проф. Э.М. Короткова, - М.: Инфра-М., 2006. – 620с.

3.                 Бандурин В. В., Рацич Б. Г., Чатич М. Глобализация мировой экономики и Россия. – М.: Буквица, 1999. – 279 с

4.                 Беяк У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма – ответы на глобализацию. – М.: Прогресс-традиция, 2001. – 301 с.

5.                 Кетова Н.П. Макроэкономика, - РнД.:Феникс, 2004. – 384с.

6.                 Леусский А. И., Тарасевич Л. С., Гребенников П. И. Макроэкономика, - М.:Юрайт. 2006. – 654с.

7.                 Луссе А.В. Макроэкономика, - СПб.: Питер, 2001. – 240с.

8.                 Макроэкономика: социально ориентированный подход: учебник для студентов экон. специальностей/Э.А. Лутохина и др, под ред. Э.А. Лутохиной, - М.: ИВЦ Минфина, 2005. – 400с.

9.                 Мировая экономика: социально ориентированный подход: учеб.пособие для студентов экон.специальностей/В.В. Козловский, Э.А. Лутохина; под ред. Э.А. Лутохиной. – М.: ИВЦ Минфина, 2005. – 352с.

10.            Прогнозирование и планирование экономики: учебник/под ред. Г.А. Кандауровой, В.И.Борисевича. – Мн.:Современная школа, 2005. – 476с.

11.            Рудый К.В. Международные валютные, кредитные и финансовые отношения, - М.: Новое знание, 2007. – 427с.

12.            Теория финансов: Учеб. пособие/Н.Е. Заяц, М.К. Фисенко и др., под ред.проф.Н.Е. Заяц, М.К. Фисенко, - Мн.: БГЭУ, 2005. – 351с.

13.            Уткин А.И. Глобализация: процесс и осмысление. – М.: Логос, 2001. –с. 253

14.            Яковец Ю.В. Глобализация и трансформация рыночной экономики - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2004. - 404с.

15.            Яковец, Ю. В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций / Яковец, Ю. В.; Ю.В.Яковец; Междунар. ин-т Питирима Сорокина-Николая Кондратьева. - М.: Экономика, 2001. - 346с.

16.            И.И.Лукашук Журнал российского права", 2001, N 4 «Глобализация и государство»

17.            Долгов С. И. Глобализация экономики. — М.: Экономика. – 2000

18.            Иванов И. С. Внешняя политика России в эпоху глобализации: Статьи и выступления. – М. 2002.

19.            Внешняя политика и безопасность современной России. Хрестоматия в четырех томах. М. – 2002.

20.            Журнал «Мировая Экономика и Международные Отношения» 2001-2002 гг.

Электронные источники

21.            Резолюции Генеральной Ассамблеи <http://www.un.org/russian/esa/economic/globalization_sgreports.htm>

---