РЕФЕРАТ

Философско-психологическая проблема бессознательного.


СОДЕРЖАНИЕ

1.      Введение. Понятие бессознательного.

2.      История и современная постановка вопроса. З. Фрейд и бессознательное.

3.      Структура бессознательного. Заключение.


Понятие бессознательного.

Наряду с сознательными формами отражения и деятельности для человека характерны и такие, которые находятся как бы за порогом сознания, не достигают надлежащей степени интенсивности или напря­женности, чтобы обратить на себя внимание. Термины "бессознательное", "подсознательное", "неосознанное" часто встречаются в научной и художественной литературе, а также в обыденной жизни.

Понятие психического значительно шире понятия сознания, которое обладает не поддающимися практическому учету градациями уровней, начиная от высшей ступени ясности, доходящей до удивительной силы прозорливости и глубины понимания сути вещей, и кончая полусозна­тельным состоянием (22).

Сознание отнюдь не исчерпывает всей психики. Существуют также неосознаваемые психические феномены, определенный класс которых представлен понятием бессознательного.

Психическая деятельность  может находиться в фокусе сознания, иногда не достигает уровня сознания (досознательное или предсознательное состояние) или опускается ниже порога сознания (подсознательное).

Совокупность психических явлений, состояний и действий, не пред­ставленных в сознании человека, лежащих вне сферы его разума, без­отчетных и не поддающихся, по крайней мере в данный момент, контролю, охватывается понятием бессознательного.

Зона максимально ясного сознания в психической деятельности сравнительно невелика.  За ней идет полоса просто явного сознания, а потом - минимального сознания, за которой   следует уже  неосознанное. Последнее выступает то как установка (инстинкт, влечение), то как ощущение (восприятие, представление и мышление), то как сом­намбулизм, то как интуиция, то как гипнотическое состояние или сно­видение, состояние аффекта или невменяемости.

К бессознательным явлениях относят  и подражание, и творческое вдохновение, сопровождающееся внезапным "озарением", новой идеей, рождающейся как бы от какого-то толчка изнутри (случаи мгновенного решения задач, долго не поддававшихся сознательным усилиям, непроиз­вольные воспоминания о том, что казалось прочно  забытым и прочее).

Бессознательное - не мистика, а реальность духовной жизни. С физи­ческой точки зрения бессознательные процессы выполняют своего рода охранительную функцию: они разгружают мозг от постоянного напряжения сознания там, где в этом нет  необходимости.

Для более четкого выявления места проблемы бессознательного в структуре знания важно соотнести феномены бессознательного с такими реальностями, которые обозначаются категориями "деятельность", "отражение", "общение", "личность", "отношение" (23).

Абстрактная схема строения деятельности, согласно которой выделяют собственно деятельность, действия и реализующие их операции, может служить одним из оснований  классификации феноменов неосозна­ваемой психической жизни человека, выделяющей место неосознаваемых психических явлений в структуре деятельности. Конституирующим признаком деятельности является мотив, т.е. некоторый объект, в котором опредмечивается потребность (2).

Хорошо известно, что мотив может быть неосознанным, также неосоз­нанным может быть психическое отражение самого потребностного состо­яния. Основным признаком действия является наличие сознательного предвосхищения будущих результатов, т.е. цели. Однако кроме такого осоз­нанного предвосхищения можно выделить и неосознанные предвосхищения, к их числу относятся некоторые виды установок. Таким образом, наряду с осознанными и неосознанными мотивами следует выделять осознанные и неосознанные предвосхищения будущих результатов, т.е. цели и уста­новки. Операции в человеческой деятельности также   имеют двоякую природу: одни являются продуктом трансформации сознательных действий и, в случае затруднений, могут вновь возвращаться в сознание, другие формируются по типу "прилаживания" к ситуации и вообще никогда не попадают в сознание, они функционируют как неосознаваемые автоматизмы.

Существование качественно  разнородных феноменов бессознательного исключают возможность распространения выводов, полученных при иссле­довании одного из феноменов бессознательного на всю область бессоз­нательного. Осознанные и неосознанные психические явления образуют две формы отражения внешнего мира и соответственно две формы управления, психического регулирования деятельности (осознанная и неосоз­нанная регуляция).

При исследовании частных форм психического отражения реальности мы сталкиваемся с необходимостью дифференциации ощущений, в которых человек отдает себе отчет, и ощущений, в которых он не отдает себе отчета.

Аналогичную дифференциацию можно провести и применительно к вос­приятию достаточно сложных объектов.

В области психологии научного творчества давно были описаны фак­ты, показывающие, что многие феномены творческой деятельности не носят осознанного характера. При исследовании  эмоциональных про­цессов выделяются феномены, когда человек может констатировать самый факт появления эмоционального переживания, но не может указать объект, вызывающий эти переживания, и случаи, когда даже самый факт переживания остается скрытых от субъекта (аффективные следы, или "комплексы") и выделяются лишь в условиях  специально организованного эксперимента (например, ассоциативного) (24).

При  анализе общения, которое сегодня "модно" противопоставлять деятельности, также  возникает необходимость изучения неосознаваемых психических явлений. Достаточно вспомнить классические исследования достоверности свидетельских показаний, в речевой коммуникации всегда присутствуют неосознанные компоненты.

Собственно психологическое изучение личности в системе обществен­ных отношений не может, естественно, игнорировать тот факт, что объек­тивно складывающиеся общественные отношения между людьми не обязатель­но отражаются ими на уровне сознания. Этот факт был выявлен К. Марксом при анализе  товарного фетишизма, при анализе личностей как персони­фицированных выражений социально значимых черт (3; т.1, с.88). Сущ­ность человека, понимаемая как совокупность общественных отношений, от него самого может быть скрыта. Если мы используем широкое опреде­ление личности, данное в свое время С.Л. Рубинштейном (21), то в содер­жание понятия "внутренние условия" мы должны включить и неосознавае­мые психические явления.

Применительно к категории "отношение" нужно дифференцировать "отно­шение" и "сознательное отношение". "Человек есть личность, - писал С.Л. Рубинштейн, - в силу того, что он сознательно определяет свое от­ношение к окружающему" (21, 34). Очевидно, что важно учитывать разли­чия между сознательно определенными отношениями и отношениями, кото­рые сознательно ещё не определены.

Таким  образом, система знаний о личности не может развиваться без интенсивного изучения и неосознаваемых явлений, и этим прежде всего определяется значение их исследований.

В литературе мы находим следующие два принципиально различных тол­кования термина "бессознательное". Принадлежат они Г. Рорахеру, извест­ному австрийскому философу и психологу, и Л.С. Выготскому.

Г. Рорахер: "Не существует неосознаваемой психической деятельности как промежуточного  звена между мозговыми  процессами и активностью сознания. Существуют только разные степени ясности сознания... В мозгу... непрерывно разыгрываются процессы возбуждения, которых мы совершенно не замечаем. Эти процессы неосознаваемые в точном смысле этого слова, но это не неосознаваемые психические процессы (неосознаваемые мысли, стремления и т.п.), а неосознаваемые процессы нерв­ного возбуждения, т.е. органические электрохимические проявления. Необходимо ясно понимать  это развитие, чтобы избежать недоразумений".

Наша позиция скорее отвечает тому пониманию места и роли бессоз­нательного, какое предполагает Л.С. Выготский: "Бессознательное не отделено от сознания какой-то непроходимой стеной. Процессы, начи­нающиеся в нем, часто имеют свое продолжение в  сознании и наоборот, многое сознательное вытесняется нами в подсознательную сферу. Существует постоянная, ни на минуту не прекращающаяся живая динамическая связь между обеими сферами нашего сознания. Бессознательное влияет на наши поступки, обнаруживается в нашем поведении и по этим следам и проявлениям мы учимся распознавать бессознательное и изучать его (3).


История и современная постановка вопроса

Одним из больших вопросов, история которых особенно тесно связа­на с борьбой мнений, является вопрос о бессознательном. Это одно из самых старых понятий. Имеется огромный пласт экспериментального материала, накопленного человечеством в течение тысячелетий и имею­щего непосредственное отношение к рассмотрению проблемы бессознательного. Это результат разработанных в философско-религиозных уче­ниях способов проникновения в глубины бессознательного, взаимодейст­вия с ним. Этот "эксперимент" не только проводился, но и своеобразно обобщался веками. Одним из проявлений этого обобщения является буд­дийская психология.

Примечательно, что буддийская психология во многом  опирается на наблюдения и эксперимент. С современными описательными науками ее сближает, с одной стороны, тщательно разработанная система классифи­кации сознания, и в частности тех, которые возникают при медитациях, и хорошо развитая терминология.

Но с другой стороны, это направление  мысли возникло в иной пара­дигме - резко отличной от парадигмы  современной науки и именно в этом смысле оно не может быть названо научным (15).

Общая идея о бессознательном встречается еще в древнеиндийском учении Потанджали, в котором бессознательном трактовалось как выс­ший уровень познания, как интуиция и даже как движущая сила Вселенной.

Оно восходит к демонии Сократа, утверждавшего, что он постоянно прислушивается к своему внутреннему голосу, как к своего рода веле­нию совести и непререкаемому авторитету.

Проблема бессознательного нашла отражение  в учении Платона о познании как воспоминании, тесно связанном о идеей о наличии в душе скрытых, неосознанных знаний, о которых сам субъект может даже сов­сем ничего не подозревать. Платон полагал, что человек не искал бы того, что ему еще не известно, если бы он предварительно не имел его бессознательно в своей душе (3).

Августин анализировал бессознательное в "Исповеди", где он сравни­вает сферу воспоминаний с необозримым, скрытым от сознания внутрен­ним помещением. То, что находится за пределами обозримого для субъекта в сфере его душевной деятельности, составляет неосознанное (22).

Иное освещение вопрос о бессознательном приобрел в концепции Декарта, который исходил из тождества психики и сознания. Отсюда идея о том, что за пределами сознания протекают лишь чисто физио­логические, а не психологические процессы (29).

Спиноза утверждал, что люди осознают свои желания, но не причины, которые их определяют. Само существование бессознательных мо­тиваций составляет человеческое бремя. Достижение же свободы осно­вано на осознании человеком реальности внутри и вне себя (22).

В истории философской и психологической мысли впервые лишь Лейбницу удалось вполне отчетливо сформулировать концепцию бессознательного как низшей формы духовной деятельности. Лейбниц полагал, что все явления сознания возникают в бессознательной жизни и что в бодрствующем состоянии наряду с наиболее ярко выступающими сознательными представлениями существуют как бы спящие или угасшие представления - малые перцепции. По Лейбницу, в уме нет ничего, что уже не дремало бы в виде представления в темной душе.

Бессознательными бывают врожденные идеи, приобретенные и вытесненные из сознания идеи, так называемые малые переживания, которые не осознаются из-за своей незначительности. Он пытался "восполнить пробел, когда сознание не подтверждает факта существования психики в субъекте" (26).

"Достойно внимания то обстоятельство, что психика, перешедшая в бессознательное, для Лейбница не является чем-то "глубинным", как позже у Фрейда, а просто продолжает свое существование в виде ослаб­ленного сознательного или малого восприятия" (26). И еще более решительно: "Лейбниц, несомненно, правильно указал, что сознание и психика не идентичны и для восполнения пробела между ними он ввел понятие "малое восприятие" (26).

Если мы вспомним теперь тезис о существовании "разных степеней ясности сознания", которую допускает и Г.Рорахер, то станет ясно, что перед нами стойкая, уже многовековая традиция в отношении к проблеме бессознательного, отвергающая его существование как опре­деленной психической реалии и соглашающаяся на его "допуск" в психологию разве только в качестве некоего ущербного, редуцированного "малого" сознания.

Кант связывал понятия бессознательного с чувственным познанием, с интуицией. Он указывал на наличие сферы восприятий и чувств, которые не осознаются, хотя и можно прийти к выводу об их существовании. Бессознательное - это темные представления в человеке, число которых безгранично (22).

Решительный шаг был сделан К.Юнгом, развившим представление о коллективном бессознательном, хотя концепция К.Юнга оказалась вне столбовой дороги современной науки (15).

В противоположность принципам рационализма представители теории романтизма, такие как Шопенгауер, Ницше, Э.Гартман выдвинули свою концепцию бессознательного, рассматривая его как волю в природе, ис­точник жизни, стихийное жизненное начало, которому противостоит беспомощное сознание. Так, например, Гартман утверждал, что "жизнь мира - не разумный, но целенаправленный процесс, в котором сознание - лишь орудие слепой мировой воли как движущей силы развития (22).

Такие психологи, как Гербарт, Фехнер, Вундт, У.Джемс и другие, положили начало психологическому исследованию проблемы бессознательного. Так, например, В.Вундт пытался установить связь законов логического развития мысли в бессознательными явлениями. Он утверждал существование не только осознаваемого, но и неосознаваемого мышления. Проводил различие между фокусом сознания, где объект ясно осознается и остальным полем сознания, где он или осознается неясно, или совсем не осознается. Границы между этими пунктами относительны и подвижны (29)

И.М.Сеченов прямо выступил против концепций, отожествлявших психическое и сознательное (32).

И.П.Павлов отмечал, что "мы отлично знаем, до какой степени ду­шевная, психическая жизнь пестро складывается из сознательного и бессознательного (1). Явления бессознательного Павлов связывал с работой тех участков мозга, которые обладают минимальной возбуди­мостью. Бессознательному пристальное внимание уделял К.С.Станиславский, считая, что оно играет существенную роль в процессе творчест­ва (8).

В советской психологии проблема бессознательного разрабатывалась главным образом школой Д.К.Узнадзе в Грузии (25, 26, 27, 32, 33).


Бессознательное и фрейдизм.
На необходимости исследования сферы бессознательного, его места и роли в поведении человека, пожалуй, больше всех настаивал австрийский психиатр З.Фрейд. Интерес к работам Фрейда, дискуссии вокруг его идей то утихают, то разгораются с новой силой,

1) Одни отвергают систему его взглядов, считают, что она не от­личается логической стройностью и научной доказательностью.

2) Другие, напротив, пытаются представить его одним из властите­лей дум современной эпохи. Таковы крайности.

В отличие от указанных крайностей, например И.П.Павлов по иному подошел к учению Фрейда, он писал: "Когда я думаю сейчас о Фрейде и о себе, мне представляется две партии горнорабочих, на­чали копать железнодорожный туннель в подошве большой горы - человеческой психики. Разница состоит, однако, в том, что Фрейд взял немного вниз и зарылся в дебрях бессознательного, а мы добрались уже до света (28).

Теоретическими источниками Фрейдовской концепции бессознательного являются существовавшие в XIX в. учения о психике, о гипнотическом внушении, о символике сновидений, о мифологии, о врожденном психическом наследии, о сексологии, о философии и психологии бессознательного и др.

Фрейд разработал эмпирический метод психоанализа. Он основан на наблюдении и самонаблюдении, на изучении подсознательных состоя­ний психики путем расшифровки того, как они проявляются: в символах, сновидениях, свободных ассоциациях, фантазиях, обмолвках и описках, зарисовках, симптоматических действиях, невротических симптомах и т.п.

Фрейд создал свою схему структуры психики. Он разделил ее на 3 основных пласта:

1) Самый нижний пласт и самый мощный так называемое "Оно" нахо­дится за пределами сознания: там хранятся прошлый опыт, разного рода биологические импульсивные влечения и страсти, неосознанные эмоции.

2) На этом массивном фундаменте бессознательного воздвигается сравнительно небольшой этаж сознательного - того, с чем человек актуально имеет дело и чем постоянно оперирует. Это его "Я".

3) И наконец, третий и последний этаж человеческого духа - "сверх-Я", нечто находящееся над "Я".

То, что выработано историей человечества и существующее в сис­теме науки, морали, искусства, культуры. Это идеалы общества, социальные нормы, система всевозможных запретов и правил. Иными словами, все то, что человек усваивает и с чем он вынужден считаться. Главным стражем "Я" является нравственная сфера личности - "сверх-Я". В ответ на греховные неосознанные побуждения оно терзает "Я" упре­ками, чувством вины.

Именно от "Оно", считает Фрейд, берет свое начало все, что именуется психическим. Именно эта сфера, подчиненная принципу наслаж­дения, оказывает, с точки зрения Фрейда, решающее влияние на поведение человека. Определяет его мысли и чувства, а через них и действия (22).

Фрейдизм провозглашает мощь инстинктов, влечений. Фрейд; различал сексуальные влечения и влечения смерти: если одна сторона бессознательного направлена на утверждение жизни, то вторая ориентирована на разрушение и смерть.

Человек по природе своей антисоциален: он находится в постоянном стремлении к удовлетворению своих желаний, влечений. А общество составляет враждебное окружение. Оно призвано направлять, контролировать и подавлять человеческие стимулы и инстинкты, ограничить или полностью лишить человека удовлетворения его страстей. Будучи подавленными и загнанными в подсознание, влечения превращаются в стремления, которые имеют уже культурную ценность. Фрейд назвал это сублимацией (6). Например, господствующими мотивами поведения, по Фрейду, являются сексуальные мотивы, в этом случае лишь через неудачи в любви возможна творческая трансформация.

Научного внимания в теории Фрейда заслуживает главным образом концепция вытеснения - особого защитного механизма пс6ихики. И.П.Павлов наиболее одобрительно относился именно к этой гипотезе. Что же такое вытеснение? С физиологической точки зрения - это процесс торможения возбудимых очагов, а с психологической - механизм сдерживания и подавления определенных влечений, побуждений, мыслей и чувств. Бессознатель­ное и есть та особая психическая область, все элементы которой пре­бывают в вытесненном состоянии, не находят выхода в открытом поведении.

Но идеи, изгнанные из сферы сознания, не теряют своих динамичес­ких сил; они продолжают активно воздействовать на сферу сознания, имеют свой специфический энергетический заряд.

Если вытесненное влечение не может преодолеть сопротивления разума, то стремится пробраться к свету обходными и путями, в замас­кированной форме. Это своего рода жидкость под большим давлением: непременно где-то прорвется и изольется наружу.

Вытеснение, по Фрейду, не ведет "беспричинной" борьбы с идеями и аффектами вообще, а выполняет важные жизненные функции:

- биологическую - охраняет "Я" от неприятных воспоминаний;

- социальную - подавляет неприемлемые влечения.

Процесс вытеснения наблюдается уже в раннем детстве, когда фор­мируются первые представления о недозволенном. Как общественно развитое существо человек знает и чувствует, что определенные побуждения должны сдерживаться, подавляться, находиться под контролем разума (9).

Особо болезненные, несовместимые с нормами данного общества и личного, побуждения вытесняются таким путем из сознания в сферу бессознательного, забываются. Сознание не исключает и не отвергает эти психические явления, оно их сдерживает, подавляет, переносит их на иные, разумные формы поведения.

Фрейд считал, что не только характер личности и ее поведение, но и искусство, наука и культура в целом определяются влечениями. Искусство, по Фрейду, одна из форм сублимации неудовлетворенного чувства наслаждения, переключения его из сексуальней сферы в сферу эстетическую.

Фрейд подчеркивал безраздельное господство бессознательного над сознательным и констатировал лишь6 антагонистические взаимоотношения между ними (9, 16).

Фрейд и его последователи не просто придавали и придают (особенно неофрейдизм в США) большое значение бессознательным процессам в душевной жизни человека, какие эти процессы действительно имеют, а гипертрофировали роль бессознательного вообще, сексуальных влечений в особенности (16).

Фрейд настолько увлекся проблемой бессознательного, что склонен был свести к нему всю психику: "Все душевные процессы по существу бессознательны... сознательные процессы являются только определен­ными проявлениями всей нашей душевной деятельности (30).

З.Фрейд выступил в качестве создателя хорошей  ли, плохой ли, но неоспоримо оригинальной позиции, заместившей простое коллекциониро­вание парадоксальных фактов и их изумленное созерцание. Это явилось, конечно, одной из главных причин, обеспечивших психоаналитическому направлению такой шумный успех (16).

Было бы ошибкой утверждать, что Фрейд впервые поставил проблему бессознательного. Эта проблема была поставлена задолго до него. Но в отношении теоретизации бессознательного, в отношении перехода от довольно путанной феноменологии этой проблемы к попыткам ее аналитического раскрытия с периода работ Фрейда началась подлинно новая эра.

Первое, насколько можно судить по литературе, международное со­вещание, созванное специально для обсуждения проблемы бессознательного (во всем ее объеме, а не только, как это не раз предпринима­лось ранее, различных специальных ее аспектов), состоялось более 70 лет назад, в 1910г. в Бостоне, США.

В этот период очень широко было распространено представление о бессознательном, как о факторе, учет которого необходим при анализе самых различных вопросов поведения, наследственности, природы эмоций, произведений искусства, взаимоотношения людей в больших и малых группах, общей истории и истории культуры (3).

На Бостонском совещании не происходил непосредственный спор с психоанализом. Его организаторы преследовали не столько критическую, сколько конструктивную цель: подытожить позиции, с которых можно было бы осмыслить бессознательное, его роль и функции, не прибегая при этом ни в какой форме к представлениям и постулатам психоанализа. Труды этого совещания, в которые были включены работы таких крупнейших авторитетов того времени, как П.Жане, Т.Рибо, Ф.Брентано, М.Припс и др., создали впечатляющую картину необычайной пестроты и противоречивости мнений, преобладавших в те годы по поводу проявлений бессознательного. Одновременно показали, что в центре споров оста­вались все те же вопросы, которые были поставлены в еще более ран­ний период, но к сколько-нибудь уверенному решению которых участники Бостонского симпозиума были отнюдь не намного ближе, чем их предшественники - виднейшие психологи и клиницисты XIX века. В истории разви­тия представлений о бессознательном Бостонский симпозиум представляет собой очень поучительный эпизод. Это была последняя попытка затормо­зить уже поднимавшийся вал популярности психоанализа, однако, зара­нее была обречена на неуспех (3).

Хорошо известна история отношений советской психологии к идеям психоанализа (32).

После довольно оживленной первоначальной, как критической, так и одобряющей, - реакции на эти идеи, оставившей в советской литературе 20-х годов заметный след, диалог между советскими исследователями и сторонниками психоанализа стал постепенно угасать.

Даже стойкое сохранение интереса к проблематике бессознательного, которое с самого ее начала характеризовало грузинскую психологическую школу Д.К.Узнадзе, не смогло остановить процесс.

Причиной здесь явилось, наверное, постепенное преобразование теории психоанализа из относительно узкой клинико-психологической концепции в форме которой она выступила на заре своего существова­ния, в доктрину широкого  философского и социального плана, окрашен­ную, с одной стороны; в биологизирующие, а с другой - в идеалистические тона. Дух психоанализа как системы социальных, мировоззренческих обобщений, характерная для него очень своеобразная методоло­гия познания оказалась настолько чуждой идеологическим установкам советской психологии, стилю и традициям осмысления природы человека, которых придерживаются советские исследователи, что находить обяза­тельный исходный "минимум общности" толкования, без которого никакой диалог немыслим, стало невозможным.

Именно в этом корни молчания, которое защищало с начала 30-х до середины 50-х г.г. обмен мнений, звучавший в более ранний период. В 1955 г. на страницах журнала "Вопросы психологии" была начата дискуссия по поводу теории установки, в которой затра­гивалась, в частности, и проблемы бессознательного. При подытожива­нии этой дискуссии было подчеркнуто, что крайне мало разработан вопрос о бессознательном и для того, чтобы занять правильную позицию и в этом вопросе, следовало не уклоняться от изучения его, а вплотную заняться им (3).

С конца же 50-х годов - в значительной степени по инициативе АН СССР, организовавшей в 1958г. специальную конференцию, посвященную проблеме отношения к психоанализу, - диалог был вновь возобнов­лен, а в 1962 г. на Всесоюзном совещании по философии вопросам физиологии высшей нервной деятельности и психологии еще более углублен (32).

На протяжении З0-50 г.г. развитие идей психоаналитической школы совершилось в полном отрыве от сложной эволюции представлений о бессознательном, происходившей в этот период в Советском Союзе и связанной исходно с именем И.П.Павлова, а несколько позже с именем Д.К.Узнадзе и его школы.

Возобновлению диалога советских исследователей с учеными, придерживающимися в той или иной степени психоаналитической ориентации, способствовали три причины:

1) возникновение в рамках советской психологии оригинального концептуального подхода к проблеме бессознательного, и уже тем самым признание советской психологией реальности этой проблемы;

2) сложное позднее развитие психоаналитических представлений во многом их преобразовавшее, позволившее им проникать в области, к кото­рым ортодоксальный фрейдизм отношения не имел, ставить и решать проблемы, которыми фрейдизм исходно не занимался;

3) выявление весьма широкого круга областей знания, тормозимых в своем развитии отсутствием разработанных представлений о природе и закономерностях неосознаваемой психической деятельности.

Когда Узнадзе развивает широкую идею психоло­гической установки, он отвергает и опровергает Фрейда, но само это опровержение означает определенный отклик на идеи Фрейда и их переработку. В этом проявляется неустранимая диалектика естественного развития больших идей, которую можно проследить в самых разных областях знания, ибо ни одна из подобных идей не создается без опоры на наследие прошлого, на труды и мечты предшествующих по­колений, которые должны быть восприняты и изменены, чтобы дать воз­можность выступить на передний план обоснованиям более высокого порядка.

Бессознательное в понимании Узнадзе выступает как система кате­горий более общего порядка, чем бессознательное в понимании Фрейда. Это различие в степени обобщенности понятий, которыми оперирует каж­дая из этих концепции - различие, имеющее фундаментальный принципиальный характер, - в значительной степени определяет как их взаимоот­ношение, так и создаваемые ими возможности анализа и общий стиль.

Не случайно именно в Тбилиси в 1979 г. был организован II Международный симпозиум по проблеме бессознательного, на котором обозначились новые перспективы развития теории установки с использованием всего того рационального, что содержится в недрах глубинной психологии (18).

На этом симпозиуме были представлены почти все существующие в советской и зарубежной психологии точки зрения на бессознательное психологическое: как те, которые пытаются обосновать законность бессознательного психического в психологии, так и радикально противоположные им.

В настоящее время мало кто отрицает существование психики вне сознания, реальность неосознаваемой психики. Исследуя психические явления, не возможно ограничиться анализом только их осознаваемых компонентов. Проблема соотношения осознаваемого и неосознаваемого является в психологии одной из важнейших. Совершенно очевидно, что такая оценка значения проблемы неосознаваемого предполагает, что психическая деятельность, протекающая в условиях ее неосознания субъектом , обладает рядом специфических качеств, которые оправдывают ее рассмотрение как дея­тельности осо6ого вида, как деятельности качественно своеобразной.

Проблема неосознаваемости - это при широком ее рассмотрении прежде всего проблема форм и механизмов неосознаваемости. Под неосознавае­мым подразумевается обширный и довольно аморфный класс состояний и процессов, весьма различных по своему характеру и происхождению.

Это разного рода рефлекторные автоматизмы и действия, выполняемые как постепенно образовавшаяся "привычка" и действия, выполняемые в условиях ситуационного отвлечения внимания "на другое". Поэтому "неосознаваемое" - это сборное понятие, конгломерат состояний.

Когда говорится о бессознательном, имеется в виду определенную разновидность неосознаваемых процессов, имеющих и свою специфическую феноменологию, и свои специфические отношения к вполне осознаваемым процессам, играющим свою специфическую роль в динамик психических процессов. Если отождествляется представление о бессознательном с представлением о неосознаваемом вообще, то возможно допускается ошибка смешения процессов, неосознаваемость которых имеет случайный, внешне обусловленный, преходящий характер (5).

Разновидность неосознаваемого - психологическая установка, выступает в двояком качестве: как эмпирическая реальность, подлежащая   научному анализу, и как объяснительное понятие.

Установка, безусловно, является важнейшей категорией психологии, но категорией отнюдь не вытесняющей или замещающей другие проявления неосознаваемости, а выполняющей свою специфическую роль в качестве фактора, скрытого или явно детерминирующего каждое проявление поведения человека.

В расширенном понимании установка становится фундаментальным самообразующим началом человеческой психики, обеспечивающим саму возможность ее функционирования во всем многообразии и индивидуальной универсальности. Включив в понятийный аппарат теории установки такие категории, как вытеснение, символику, психологическую защиту, можно строить универсальную теорию установки с поистине необозримыми горизонтами применения (4, 5, 9, 10, 18, 25, 26, 27, 32, 33).

Психофизиологические аспекты бессознательного широко исследуются в современной науке в связи с анализом сна и гипнотических состоя­ний, корковых и подкорковых образований, явлений автоматизма в трудовой и спортивной деятельности и т.п. В последнее время образуются возможности применения кибернетических представлений и методов моделирования бессознательного (1, 4). При всем этом целостной теории объясняющей механизм и структуру бессознательного до настоящего времени построить не удалось.

Структура бессознательного

Бессознательное не аморфно, оно имеет структуру, обладает свойством целостности.

1. Ощущения. Мы ощущаем все, что воздействует на нас. Но далеко не все становится при этом фактом сознания. Возможно образование условных рефлексов на различные раздражения внутренних органов, которые доходят до коры головного мозга, но не превращаются в ощущение как таковое, оказывая, однако, влияние на поведение организма. Существуют подсознательные ощущения. Получая одновременно множество впечатлений, люди легко упускают из виду некоторые из них Передвигаясь по улице, мы видим огромное число событий, слышим множество звуков, которые ориентируют нас в потоке уличного движения. Но мы фиксируем на них внимание лишь в случае какого-то затруднения или необычности. Бесчисленное множество явлений, свойств и отношений, существуя объек­тивно и постоянно "мозоля" нам глаза, не осознаются нами. Если бы на каждое воздействие человек должен был реагировать осознанно, он не справился бы с подобной задачей, т.к. был бы не в состоянии мгновенно переключаться с одного воздействия на другое или держать в фо­кусе своего внимания практически бесчисленные раздражители. К счастью мы обладаем способностью отключаться от одних воздействий и сосредоточиваться на других, вовсе не замечая третьих (22, 29, 31).

2. Автоматизм. Деятельность человека в обычных условиях является сознательной. Вместе с тем отдельные ее элементы осуществляются бессознательно или подсознательно, автоматизированно. Просыпаясь утром, мы машинально производим длинный ряд действий - одеваемся, умываемся, едим, пьем чай и др. В жизни у человека формируются слож­ные привычки навыки и умения, в которых сознание одновременно и присутствует и отсутствует, оставаясь как бы нейтральным. Любое авто­матизированное действие носит неосознанный характер, хотя не всякое неосознанное действие является автоматизированным.

Сознательная деятельность индивида возможна лишь при условии, когда максимальное число ее элементов осуществляется автоматически. Полностью сосредоточить внимание на содержании, например, в устной речи может лишь тот, у которого выработался автоматизм самого процесса произнесения речи. Для того, чтобы творчески исполнять музыку, надо иметь хорошие навыки игры на музыкальных .инструментах. Изучение различных видов автоматизма показало, что он далек от простой машинообразности, поскольку ему присуща способность перестраиваться "на ходу". Вместе с тем в психической деятельности имеются уровни непереводимые в область автоматизма. Например, нельзя свести к автоматизму весь процесс игры на каком-либо музыкальном инструменте.

Автоматизация различных функций составляет существенную и необходимую особенность многих психических процессов (процесс мышления, восприятия, речи; запоминания, практических операций и пр.).

Механизмы психической автоматизации избавляют сознание от постоян­ного наблюдения и ненужного контроля над каждым фрагментом действия.

В бессознательных действиях наше сознание присутствует, но оно не проявляет пристальности своего внимания за всеми деталями действия, а следит лишь за общей картиной.

Вместе с тем сознание осуществляя как бы суммарное наблюдение, в любое мгновение может взять под контроль автоматизированное действие (остановить его, ускорить или замедлить) (8, 21, 22, 13).

3. Импульс. Бессознательное проявляется в так называемых импульсивных действиях когда человек не дает себе отчета в последствиях своих поступков (22).

4. Информация. Бессознательное находит свое проявление и в информации. Она накапливается в течение всей жизни в качестве опыта и оседает в памяти.

Из всей суммы имеющихся знаний, в данный момент в фокусе сознания светится лишь небольшая их доля. О некоторых хранящихся в мозгу сведениях люди даже и не подозревают (23, 24).

5. Установка. Кардинальной формой проявления бессознательного является установка - психический феномен, направляющий течение мыслей и чувств личности. Установка представляет собой целостное состояние человека, выражающее определенность психической жизни, направленность в каком-либо виде деятель­ности, общее предрасположение к действию, устойчивую ориентацию по отношению к определенным объектам.

Устойчивая ориентация к объекту сохраняется, поскольку ожидания оправдываются.

а) человек, очевидно, перестал бы остерегаться волка, если бы при каждой встрече с ним, волк, ласково вилял хвостом у его ног.

б) если у человека плохая репутация, то даже самые невинные его поступки вызывают подозрение.

Иногда установка принимает негибкий, чрезвычайно устойчивый, болез­ненно навязчивый характер, именуемый фиксацией (человек может испытывать непреодолимый страх перед мышью, осознавая всю нелепость этого чувства) (22, 25, 27).

6. Воображение: психическая деятельность, состоящая в создании представлений и мысленных ситуаций, никогда в целом не воспринимавших­ся человеком в действительности. Воображение основано на оперировании конкретными чувственными образами или наглядными моделями действитель­ности, но при этом имеет черты опосредованного, обобщенного познания, объединяющего его с мышлением. Характерный для воображения отход от реальности позволяет определить его как процесс преобразующего отражения действительности.

Главная Функция воображения состоит в идеальном представлении результата деятельности до того, как он будет достигнут реально, предвосхищении того, чего еще не существует. С этим связана способность делать открытия, находить новые пути, способы решения возника­ющих перед человеком задач. Догадка, интуиция, ведущая к открытию, невозможна без воображения.

Различают воссоздающее и творческое воображение. Воссоздающее воображение заключается в создании образов объектов, ранее не воспринимавшихся в соответствии с их описанием или изображением.

Творческое воображение состоит в самостоятельном создании новых образов, воплощаемых в оригинальные продукта научной, технической и художественной деятельности. Оно является одним из психологических факторов, объединяющих науку и искусство, теоретическое и эстети­ческое познание.

Особый вид творческого воображения - мечта - создание образов желаемого будущего, не воплощаемых непосредственно в те или иные про­дукты деятельности.

Деятельность воображения может иметь различную степень произволь­ности, от спонтанных детских фантазий до длительных целеустремленных поисков изобретателя (12, 13, 19, 29).

К непроизвольной деятельности воображения относятся сновидения. Однако, они могут детерминироваться заданной в состоянии бодрствова­ния целью; таковы известные примеры решения научннх задач во сне.

Богатейшей сферой бессознательной душевной жизни является иллюзорный мир сновидений. В нем картины реальности, как правило, разорваны, не сцеплены звеньями логики, с философско-психологической точки зрения сон выступает как временная потеря человеком чувства своего собствен­ного бытия и мире. Психологической целью сна является отдых. Некото­рое люди обладают способностью обучаться во сне. Причем такую способ­ность можно развивать путем самовнушения и внушения в состоянии бодр­ствования, а также с помощью гипнотического внушения. Это явление именуется гипнопедией. С ее помощью неоднократно пытались обучать людей, например, иностранным языкам (7, 10, 11).

7. Интуиция: способность постижения истины путем прямого ее усмот­рения без основания с помощью доказательства. Процесс научного познания, а также различные формы художественного освоения мира не всегда осуществляется в развернутом, логически и фактически доказательном виде. Нередко человек схватывает мыслью сложную ситуацию (например, во время восприятия сражения, при определении диагноза, при установлении виновности или невиновнос­ти обвиняемого и т.п.).

Роль интуиции особенно велика там, где необходим выход за пределы приемов познания для проникновения в неведомое.

Но интуиция не есть нечто неразумное или сверхразумное, в процессе интуитивного познания не осознаются все те признаки, по которым осуществляется вывод и те приемы, с помощью которых он делается.

Интуиция не составляет особого пути познания, ведущего в обход ощущений, представлений и мышления. Она представляет собой своеобразный тип мышления когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании бо­лее или менее бессознательно, а предельно ясно осознается именно итог мысли - истина.

Интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но ее недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство. Это как бы свернутая логика мысли. Интуиция также относится к логике, как внешняя речь к внутренней, где очень много опущено и фрагментарно.

Одним из важных условии творчества является целенаправленная умственная деятельность. Максимальное и продолжительное "погруже­ние" в проблему” страстное увлечение ею. Когда Ч.Дарвина спросили, как он пришел к своему открытию закона естественного отбора, он ответил: "Я все время думал об этом" (22). Если пассивно ждать, пока решение само придет в голову, то оно может не прийти никогда. Уловить важность случайного наблюдения может лишь тот исследователь, который много и сознательно думает о проблеме (1, 8, 10, 13, 16, 21, 23).

Таким образом, бессознательное - не просто нечто "закрытое" для самосознания субъекта. Оно свободно от устоявшихся шаблонов, более гибко в направлениях своего движения, в способах образования ассо­циативных связей. В этом и заключается его эвристическая сила.

Структурные элементы бессознательного связаны как между собой, так и с сознанием и действием. Они оказывают влияние на них и в свою очередь испытывают их влияние на себе.

Характернейшей особенностью неосознаваемой психической деятельности является то, что на ее основе может быть достигнуто то, что не может быть достигнуто при опоре на рациональный, логический, вербализуемый и поэтому осознаваемый опыт.

Это "опережение" бессознательным хаотичности сознания возникает с особой отчетливостью, когда мы сталкиваемся с необходимостью осмысливания наиболее сложных сторон действительности, явлений, событий, которые настолько многогранны, настолько многокомпонентны и полидетерминированы, воплощаются в запутанном переплетении, в сетях настолько разнородных взаимосвязей и отношений, что попытки выявления их природы на основе аналитического и рационального подхода, на основе расчленения "глобального", целостных "континиумов" на их дискретные составляющие отступают в бессилии. И тогда может при наличии определенных психологических условий проявиться никогда не перестающая нас поражать мощь "нерасчленяющего" познания.

"Нерасчленяющее, интуитивное, опирающееся на неосознаваемую психическую деятельность, представлено в нашей душевной жизни исклю­чительно широко. Оно дает о себе знать даже при наиболее рационали­зированных аналитических и логических дифференцированных формах мыслительной деятельности (достаточно напомнить классические споры о роли интуиции в математике). Но особое "привилегированное" место ему отведено, конечно, в творчестве художественном (3, 4, 8, 10, 13, 14).

Процесс формирования того, что не осознается, зависит от актив­ности не в меньшей степени, чем возможности и функции последнего от скрытых особенностей бессознательного.

Подводя итоги и делая выводы можно определить основные общие положения для дальнейшего развития теории бессознательного: бессоз­нательное есть реальный психологический феномен; психологическую структуру поведения человека нельзя понять , отвлекаясь от фактов бессознательного; при построе­нии научной теории бессознательного необходимо использовать данные концепции психологический установки (3).