ОГЛАВЛЕНИЕ:
ВВЕДЕНИЕ

1.     ОДНОСТОРОННИЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ АКТЫ ГОСУДАРСТВ

1.1                           Взаимность и её виды. Реторсии.

1.2                           Акты обязательства, признания и протеста – в их взаимосвязи и взаимодействии, их роль и значение в международно-правовом регулировании, включая регулирование международной ответственности государств.

1.3                           Международно-правовое признание.
2        МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО О ПРИЗНАНИИ И ИСПОЛНЕНИИ РЕШЕНИЙ ИНОСТРАННЫХ СУДОВ

2.1                     Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений.

2.2                     Границы судебного контроля за признанием и приведением в исполнение иностранных арбитражных решений.
3        МЕЖДУНАРОДНЫЙ ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС

3.1                     Признание и исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей) в гражданском и арбитражном процессуальных кодексах российской федерации.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Одним из проявлений государственного суверенитета является недопустимость иностранного вмешательства в юрисдикционную деятельность. Как правило, юрисдикционный акт обладает правовой силой только на территории соответствующего государства. Распространение законной силы судебного или несудебного акта на территории другого суверенного государства возможно лишь на основе равенства и взаимности в соответствии с международными соглашениями. Наличие таких соглашений расширяет компетенцию юрисдикционных органов, усиливая правовое значение выносимых ими актов, способствует укреплению международных отношений.

Судебные решения могут иметь правовые последствия за пределами того государства, где они вынесены, если это допускается государством, на территории которого это решение должно быть признано.

Признание на территории государства решений судов другого государства означает придание этим решениям такой же юридической силы, какую имеют вступившие в законную силу решения судов данного государства. Эти решения приобретают свойства неопровержимости, исключительности, а решения о присуждении - также исполнимости. Они обязательны для должностных лиц и органов государственной власти данного государства.

Для признания иностранного судебного решения в принципе достаточно лишь наличия международного соглашения, участниками которого должны являться как государство, где решение было вынесено, так и государство, где решение должно быть признано. Однако если и иностранное судебное решение должно быть принудительно исполнено, международное соглашение в подавляющем большинстве случаев не определяет соответствующих процедур. Это и понятно: нерационально разрабатывать некую общую, международную процедуру исполнения, если можно применять национальную процедуру, уже знакомую и законодательно разработанную для внутренних судебных решений каждого государства-участника.

Что касается актуальности выбранной нами темы, можем указать, в частности, на то, что в последнее десятилетие произошли глубокие изменения в российском законодательстве в сфере правового регулирования внешнеэкономической деятельности. Предоставление прав внешнеэкономической деятельности промышленным предприятиям, производственным кооперативам, развитие кооперационных отношений с организациями и фирмами других стран, создание совместных предприятий - все это открывало новые перспективы для активного взаимодействия и дальнейшего развития международного сотрудничества на уровне предприятий. Процесс интернационализации хозяйственной жизни ускорил процесс унификации материально-правовых норм в областях торговли, транспорта и др. В ходе экономической реформы и наши предприятия за рубежом, и иностранные фирмы в РФ получили более широкие возможности для осуществления инвестиционной и коммерческой деятельности, для использования различных форм совместного предпринимательства. В современных условиях хозяйственная деятельность юридических лиц не ограничена пределами одного государства, причем число таких юридических лиц все время возрастает. Экспорт капитала приводит к тому, что предприятия, созданные в одном государстве, принадлежат полностью или частично компаниям другого государства. Основная деятельность крупных монополий осуществляется вообще в нескольких странах.

Существуют многочисленные международные монополии, деятельность которых охватывает многие важные сферы мирового хозяйства: национальные общества, тресты, компании, имеющие за рубежом многочисленные филиалы, а также дочерние общества. Речь идет, таким образом, о монополиях, национальных по своему капиталу, но международных по сфере деятельности. Иные транснациональные корпорации: тресты и концерны, которые являются международными не только по сфере деятельности, но и по капиталу. В отличие от монополий первой группы, они принадлежат капиталу нескольких государств. Общим для этих двух групп является то, что те и другие монополии созданы как юридические лица одного государства. В других странах и те и другие монополии имеют многочисленные филиалы, отделения, а также дочерние общества. Наконец, многочисленные картели и синдикаты. Соответственно все эти изменения требовали урегулирования в деле правового обеспечения экономического, научно-технического сотрудничества между субъектами права различных государств, а также установление правового положения иностранцев в РФ, соответствующего правам человека, определенным международными пактами. Не удивительно, в этой связи, что роль и значение международных договоров государств о взаимном признании и исполнении судебных решений и арбитражей, содержащих унифицированные материально-правовые нормы, всё время возрастает. По мере того как наше общество становится все более и более открытым, по мере того как будут облегчаться и учащаться поездки граждан различных государств за границу, по мере того как будут расширяться процессы миграции населения, в том числе и миграции рабочей силы, значение соответствующих норм международного частного права будет возрастать. В условиях развития и углубления международного сотрудничества, создания в нашей стране большей открытости общее число приезжающих в РФ иностранцев все время увеличивается. Особенно возрастание числа международных договоров, как многосторонних, так и двусторонних, содержащих нормы по вопросам международного частного права, проявляется в области международного торгового права.

Четкое определение порядка рассмотрения возможных споров, создание тем самым определенных гарантий выполнения обязательств сторон призваны способствовать развитию на взаимовыгодной основе экономических отношений между странами. Быстрое и справедливое разрешение споров способствует расширению и облегчению торговли и сотрудничества. В подавляющем большинстве сделок, заключаемых отечественными организациями и фирмами других стран, предусматривается арбитражный порядок разрешения споров. Международная практика свидетельствует о том, что в последние годы возросло число рассматриваемых в порядке арбитражного разбирательства споров, одной из сторон которых выступает иностранное государство.

Правила, сформулированные первоначально в качестве правил международного договора, постоянно трансформируются в нормы внутреннего законодательства государств. В двойственной природе подобных унифицированных норм международных договоров, предназначенных для единообразного регулирования имущественных отношений с иностранным (международным) элементом, также проявляется правовая связь между международным публичным и международным частным правом. В практике международных отношений эти нормы, а также соответствующие методы регулирования направлены на правовое оформление экономических, научно-технических и культурных связей РФ с другими странами, служат развитию широкого международного сотрудничества, отражают мирную внешнюю политику нашего государства.

Говоря об имущественных и иных связанных с ними отношениях, необходимо подчеркнуть, что регулирование гражданско-правовых отношений между лицами каких-либо двух государств тесно связано с общим состоянием внешнеполитических отношений между этими государствами.




ОДНОСТОРОННИЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ АКТЫ

Взаимность и её виды. Реторсии.
Одним из основных начал, своего рода фундаментом для сотрудничества государств, служит специальная категория Международного частного права, именуемая “взаимностью”. Юридический смысл, вложенный в это понятие, имеет много общего с одноименным понятием, употребляемым в быту: идет ли речь о предоставлении прав или о выполнении каких-либо работ - все это обеспечивается при условии совершения другой стороной таких же действий. Взаимность означает: предоставление иностранцам в РФ таких же прав, свобод и возможностей, какими обладают российские граждане в соответствующем иностранном государстве; признание и исполнение иностранных судебных решении при условии признания и исполнении судебных решений РФ в соответствующем иностранном государстве; исполнение судебных поручений иностранных судов при аналогичном исполнении поручений судов РФ; в определенных случаях применение иностранного права при условии, если в соответствующем иностранном государстве к аналогичным отношениям применяется российское право и др[1].

Проблема взаимности непосредственно связана с такой объективной реальностью современного мира, как взаимозависимость государств. Наше государство неизменно выступает за укрепление экономических, научно-технических, культурных и иных связей с другими странами, поскольку и они стоят за укрепление деловых связей с Россией. Обе стороны должны стремиться к развитию таких связей на началах равноправия. Равноправие находит свое выражение и во взаимном признании государствами действия их законов независимо от принадлежности государства к той или иной общественной формации. Без этого сотрудничество между странами невозможно.

Всех ситуаций, при которых будет применяться взаимность, указать невозможно. Вместе с тем, не все ситуации, указанные выше, могут быть решены на основе взаимности. Как правило, наличие взаимности предусматривается в международном договоре. В том случае, когда такое положение отсутствует, считается, что нет оснований для предъявления требования взаимности. Другими словами, если в международном договоре или в национальном законодательстве не содержится нормы, обуславливающей совершение определенных действии на условиях взаимности, то эти действия должны быть выполнены в отношении иностранцев без соответствующей “проверки” аналогичной ситуации в иностранном государстве в отношении российских граждан.

В связи с взаимностью возникает вопрос о реторсии, то есть о применении ответных ограничений. Если одно государство принимает меры, наносящие неосновательный в порядке дискриминации ущерб интересам другого государства или его граждан, то это последнее государство может принять ответные ограничительные меры. Целью таких мер является обычно достижение отмены ограничений, установленных первым государством.

Если по отношению к нашему государству, нашим организациям или нашим гражданам будет применяться какое-либо ограничение дискриминационного порядка, то в РФ также может быть применена ответная мера ограничительного характера по отношению к гражданам и юридическим лицам данного государства.

В проекте третьей части ГК РФ предлагается новелла, формулирующая отношение Российской Федерации к категории взаимности. Российский законодатель определил, что суд РФ должен применять иностранное право независимо от того, применяется ли в соответствующем иностранном государстве к аналогичным отношениям российское право. Однако это основное положение дополнено традиционными “исключениями”, позволяющими в законах РФ устанавливать нормы, регулирующие применение иностранною права на условиях взаимности. Важным положением, содержащимся в ст. 1227 проекта ГК, является норма о “презумпции” взаимности: в случае, если применение иностранного права зависит от взаимности, предполагается, что эта взаимность существует между государствами, постольку не доказано иное. Помимо вышеуказанного в российском законодательстве имеются нормы, включенные в различные законы РФ, содержащие положения о взаимности.

В международном частном праве обычно различают два вида взаимности: “формальную” и “материальную”. При формальной взаимности иностранцы теми же правами, какие имеют отечественные граждане и юридические лица, в том числе и теми правами какими иностранцы не пользуются в своем государстве. Иностранцы не могут требовать предоставления им тех прав, которыми они наделены в своем государстве, если эти права не закреплены в законодательстве Российской Федерации. На принципе формальной взаимности основаны практически все договоры, заключенные РФ с иностранными государствами. При материальной взаимности государство предоставляет иностранцам те же права или обязанности, какими обладают свои граждане в соответствующем иностранном государстве. В силу различия правовых систем предоставление материальной взаимности оказывается, весьма затруднительным, так как в некоторых правовых системах просто отсутствуют гражданско-правовые институты, известные и распространенные в других. Предоставляя иностранцам национальный режим, по существу безусловный, т.е., не связанный с наличием взаимности в соответствующем иностранном государстве, - Российская Федерация может устанавливать определенные ограничения правоспособности в отношении иностранцев (реторсии).

Положение российских граждан за рубежом определяется как законодательством страны их местопребывания, так и нашим законодательством. Большое значение в этом отношении имеют положения международных договоров РФ с иностранными государствами" Предоставление в договорном порядке на основе взаимности определенного режима ставит своей целью предотвращение какой бы то ни было дискриминации российских граждан, изменения их правового положения в одностороннем порядке. Граждане РФ за границей пользуются защитой и покровительством Российской Федерации. Это предусматривает Конституция РФ.
Акты обязательства, признания и протеста — в их взаимосвязи и взаимодействии, их роль и значение в международно-правовом регулировании, включая регулирование международной ответственности государств.
В межгосударственных отношениях в ходе международного правотворческого и правоприменительного процессов весьма существенную роль играют так называемые односторонние юридические акты государств. В самом общем виде этот термин означает юридически значимый акт государства (действие или бездействие), выражающий его намерение установить новую норму международного права, изменить действующую норму или потребовать соблюдения действующей международно-правовой нормы. Сам по себе такой акт не вызывает юридических последствий, но в сочетании с реакцией на него других государств — адресатов одностороннего юридического акта порождает в соответствии с международным правом определенные юридические последствия. Само собой разумеется, что односторонние юридические акты государства выражают его волю, а установление новой или изменение действующей нормы может быть достигнуто лишь путем соглашения заинтересованных государств, т.е. путем согласования их воль. Иными словами, ничего принципиально нового в правотворческий процесс односторонние юридические акты государств не вносят. Но они порождают особую форму соглашения государств, согласования их воли по поводу установления или изменения международно-правовой нормы. Проблема односторонних юридических актов достаточно сложна и слабо разработана как в иностранной, так и особенно в отечественной международно-правовой доктрине. Поэтому в настоящей главе излагается собственная точка зрения автора по затронутой весьма важной проблеме, по необходимости весьма кратким образом.

В числе возможных односторонних юридических актов государств следует выделить три основных, а именно: акт обязательства (часто неудачно именуемый актом обещания), акт признания и акт протеста. Первые два акта действуют, как правило, в их сочетании. Акт протеста порождает различные юридические последствия в случае его признания правомерным и в случае отказа в таком признании государством-адресатом. Наиболее важным является акт признания в силу своего существа и частоты применения.

Рассмотрим прежде всего акт обязательства. Это одностороннее заявление государства в лице его компетентного органа о том, что оно берет на себя обязательство об определенном, в соответствии с изложенными условиями, поведении в межгосударственных отношениях, ранее не предусмотренное действующими международно-правовыми предписаниями, адресованное всем другим государствам или некоторым из них и так или иначе доведенное до их сведения (в частности, в письменной форме). Для того чтобы акт обязательства приобрел в соответствии с международным правом юридически обязывающую силу, необходимо, чтобы государства-адресаты (в некоторых случаях и другие заинтересованные государства) признали его, т.е. согласились с его правомерностью с точки зрения действующего международного права, особенно применительно к основным принципам международного права и иным его императивным нормам (об акте признания см. ниже). В противном случае они должны заявить протест (о соответствующем акте см. ниже). Признание государствами-адресатами акта обязательства порождает для них корреспондирующие этому обязательству субъективные права, естественно, в соответствии с изложенными в акте обязательства условиями (в частности, касающимися срока действия обязательства).

Приведем некоторые важнейшие примеры актов обязательства из практики СССР. Так, в 1982 г. он принял на себя обязательство не применять первым ядерное оружие; в 1983 г.  объявил об обязательстве не выводить первым в космическое пространство каких-либо видов космического оружия; в 1986 г. объявил о своем отказе от проведения любых ядерных взрывов. Акт обязательства в сочетании с актом его признания создает, на наш взгляд, ситуацию заключения неформального межгосударственного соглашения. Поясним, что термин-понятие «неформальное межгосударственное соглашение» учитывает, во-первых, что соглашение между субъектами международных отношений есть родовое понятие в отличие от договора, под которым ныне понимается соглашение в письменной форме, и, во-вторых, это соглашение неформально, поскольку нет обычных для международного договора стадий его заключения: от переговоров до подписания или ратификации как способа выражения согласия на его обязательность. Добавим, что в пределах срока своего действия и при соблюдении иных условий, сопровождающих одностороннее международное обязательство государства, оно не подлежит отмене или изменению. К сожалению, более подробно рассмотреть затронутый вопрос в настоящем труде автор не может. Что касается одностороннего акта признания, о значении которого говорилось выше применительно к акту обязательства, то существо этого термина-понятия можно определить следующим образом. Акт признания — это акт (действие или бездействие) государства, посредством которого оно в соответствии с международным правом признает правомерной юридически значимую ситуацию, созданную действиями другого (или других) государства, поскольку о наличии такой ситуации ему известно или должно быть известно. Последняя часть определения (со слова «поскольку») выражает обязанность государства (или государств), как создавшего юридически значимую ситуацию, так и признающего ее правомерной, действовать добросовестно, т.е. первое государство не должно утаивать ее наличие, а второе не должно делать вида, что о ней ему ничего не известно. Принцип добросовестности играет важную роль в указанном. правоотношении. Разумеется, речь опять же идет о проявлении воли заинтересованных государств и об их взаимном согласии с возникшей юридически значимой ситуацией. Разумеется также, что создавшаяся ситуация не должна входить в противоречие с императивной нормой международного права. В противном случае признание возникшей ситуации должно рассматриваться как юридически ничтожное. Особенностью акта признания является то, что признание может быть явно выраженным посредством акта компетентного органа признающего государства, обращенного непосредственно к другому заинтересованному государству (например, с предложением к вновь возникшему государству установить дипломатические с ним отношения), или же вытекать из его молчаливого поведения, составляющего, в частности, существо эстопеля как отказа от возможности признать в соответствии с международным правом то или иное соглашение недействительным. Незаявление государством протеста против возникшей юридически значимой ситуации в разумный срок обычно рассматривается как ее признание, кроме случая юридической ничтожности признания.

Сама суть признания предопределяет возможность молчаливого признания путем поведения. Презюмируется, что если государство в течение разумного срока не реагирует отрицательно на юридически значимое поведение другого государства или реагирует положительно, вступая с ним в правоотношения по поводу этого события, то оно признает такое событие правомерным. В противном случае оно должно заявить протест. В общем виде трудно, практически невозможно указать юридически значимые события, требующие их признания. Однако можно тем не менее указать, что помимо необходимости признания акта обязательства, о чем говорилось выше, такая необходимость возникает в случае территориальных изменений, которые обозначаются ныне в двух Венских конвенциях о правопреемстве государств слитным термином-понятием «правопреемство государств», которое означает смену одного государства другим в несении ответственности за международные отношения какой-либо территории. Такая смена имеет место либо при возникновении новых государств, либо в результате деколонизации зависимых территорий, либо в результате объединения двух или нескольких государств в одно государство, либо в результате разделения государства на два или несколько государств.

Издавна в международном праве существует институт признания государств. А в доктрине права разработана теория декларативности признания, которая единодушно разделяется отечественной доктриной. Суть этой доктрины в том, что признание нового государства другими государствами не конституирует, не создает нового государства, а лишь декларирует наличие нового суверенного образования. Однако нельзя при этом отвлекаться от конститутивного значения признания в части его правовых последствий. Признавая новое государство, существующее государство признает тем самым его международную правосубъектность и свою обязанность в отношениях к ним руководствоваться принципами и нормами общего международного права.

Наконец, односторонним актом государства, противоположным признанию, является акт протеста. Этот акт означает отказ государства признать юридически значимую ситуацию, созданную поведением другого (других) государства, правомерной, квалифицируя ее в качестве противоправной, коль скоро ему известно о наличии такой ситуации. Протест должен быть явно выражен и так или иначе доведен до сведения государства, которому он адресован, возможно, и до сведения других заинтересованных государств. Юридические последствия протеста различны в зависимости от того, признает или нет государство — адресат протеста наличие в его деянии (действии или бездействии) противоправности. Во многих случаях это признается, поскольку prima facie, т.е. с достаточной очевидностью, противоправность наличествует (например, в случае ареста или задержания лица, пользующегося неприкосновенностью его личности). И в порядке своей международной ответственности государство обязано, в частности, восстановить предшествующее status quo. Если государство — адресат протеста не признает его существа, то возникший спор подлежит разрешению тем или иным мирным средством. Когда спор разрешен в пользу потерпевшего государства, для государства-правонарушителя возникают отрицательные юридические последствия, составляющие предмет норм о международной ответственности государств, о принципиальных основах которых говорится в следующей главе.

Выше рассмотрены, таким образом, три основных односторонних юридических акта — акты обязательства, признания и протеста — в их взаимосвязи и взаимодействии, их роль и значение в международно-правовом регулировании, включая регулирование международной ответственности государств. Особо выделяется в числе этих актов акт признания, и именно ему здесь уделено особое внимание.
Международно-правовое признание.
         Понятие международно-правового признания. Признание – односторонний добровольный акт государства, в котором прямо или косвенно оно заявляет либо о том, что рассматривает другое государство как субъект международного права и намерено поддерживать с ним официальные отношения, либо о том, что считает власть, утвердившуюся неконституционным путем в государстве или на части его территории, достаточно эффективной, чтобы выступать в межгосударственных отношениях как представитель этого государства либо населения соответствующей территории.

         Обязанности признания не существует. Это - право государства. Разумеется, длительное непризнание, продиктованное откровенно политическими соображениями и игнорирующее реальности международной жизни, может стать фактором, серьезно осложняющим межгосударственные отношения.

         Признание может быть не явно выраженным. Его можно усмотреть в определенных действиях государства (предложении установить дипломатические отношения и т. п.).

         Теории признания. В доктрине существуют две теории признания: конститутивная и декларативная. Согласно первой, только признание придает дестинатору (адресату) признания соответствующее качество: государству - международную правосубъектность, правительству - способность представлять субъект международного права в межгосударственных отношениях. Наиболее уязвимая сторона этой теории заключается в том, что, во-первых, неясно, какое количество признаний необходимо для придания дестинатору упомянутого качества, и, во-вторых, как показывает практика, государства могут существовать и вступать в те или иные контакты с другими государствами, а правительства, пришедшие к власти неконституционным путем, эффективно представлять субъект международного права и без официального признания.

         Согласно декларативной теории, признание не сообщает дестинатору соответствующего качества, а лишь констатирует его появление и служит средством, облегчающим осуществление с ним контактов. Широко распространено мнение, что декларативная теория в большей степени отвечает реальностям международной жизни. Однако в тех случаях, когда признают субъектом международного права такие образования, которые объективно не могут быть ими (например, Мальтийский орден), признание приобретает конститутивный или, точнее, квазиконститутивный характер, придавая видимость приобретения качества, которое признающий желает видеть у дестинатора.

         Формы признания. Существуют две формы официального признания: де-факто (de facto) и де-юре (de jure). Они используются при признании государств и правительств. Различие между ними заключается в объеме правовых последствий, которые они за собой влекут для признающего и признаваемого в их взаимных отношениях: при признании де-факто объем наступающих правовых последствий уже. Никаких точных ориентиров и тем более норм, определяющих это различие или основания для использования одной или другой формы признания, нет. Практика показывает, что в основе их использования лежат политические соображения.

         Признание де-факто - выражение неуверенности в том, что данное государство или правительство достаточно долговечны или жизнеспособны. Признание де-факто может повлечь за собой установление консульских отношений, но не обязательно.

         Признание де-юре - полное, окончательное. Оно, как правило, влечет за собой установление дипломатических отношений. В любом случае считается, что установление дипломатических отношений означает признание де-юре.

         Встречаются случаи, когда государства, правительства (или другие власти) вступают в официальный контакт друг с другом вынужденно, для решения каких-либо конкретных вопросов, но вместе с тем не желают признавать друг друга. В этом случае говорят о признании ad hoc (в данной ситуации, по конкретному делу). Иногда целью таких контактов может быть заключение международных договоров.

         Виды признания. Их различают в зависимости от дестинаторов признания. Можно выделить традиционные виды признания (государств и правительств) и предварительные или промежуточные (признание наций, восставшей или воюющей стороны, организации сопротивления и правительств в эмиграции). Предварительные виды признания применяются в ожидании дальнейшего развития событий, которые могут привести либо к созданию нового государства (при признании нации), либо к стабилизации положения в стране, где власть нового правительства была установлена неконституционным путем.

         Провести четкую границу между этими видами признания на практике довольно трудно. Например, нация, борющаяся за свое освобождение, может быть признана в качестве воюющей стороны; власть, утвердившаяся на большей части территории страны и признанная воюющей стороной, мало чем может отличаться от правительства в традиционном понимании, сместившего предыдущее правительство с помощью вооруженной силы, и т. д. Многое здесь определяется конкретной обстановкой, политической прозорливостью признающего и другими обстоятельствами.

Вопрос о признании государства возникает в том случае, если появляется новое государство в результате объединения нескольких, либо если на месте одного государства в результате его распада появляется ряд более мелких, либо, наконец, если из состава какого-либо государства выделяется новое.

         Вопрос о признании государства может возникнуть и при кардинальном изменении государственного и общественного строя в результате революции. Однако на практике в таких ситуациях чаще прибегают к признанию нового правительства, особенно если революция не привела к серьезным территориальным изменениям. Например, после провозглашения в 1949 году Китайской Народной Республики СССР признал правительство КНР, а не саму КНР.

         Попытки выработать критерии признания правительств, пришедших к власти неконституционным путем, успеха не имели. Принято считать, что такое признание является обоснованным в том случае, если признаваемое правительство эффективно осуществляет власть на территории страны или на большей ее части, контролирует ситуацию в стране.

  Поскольку признание правительства может быть ошибочно истолковано как его одобрение, некоторые государства стали придерживаться политики воздержания от какого-либо официального признания правительств. Эта политика получила наименование доктрины Эстрады (по имени сформулировавшего ее в 1930 г. министра иностранных дел Мексики). По существу, как показывает практика, речь идет о молчаливом или подразумеваемом признании, так как в таких ситуациях обычно сохраняются дипломатические отношения или иные формы официальных контактов с новым правительством.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО О ПРИЗНАНИИ И ИСПОЛНЕНИИ РЕШЕНИЙ ИНОСТРАННЫХ СУДОВ

Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений
В создании условий, необходимых для эффективного использования арбитража как средства разрешения споров, которые могут возникнуть в процессе осуществления международных экономических связей, чрезвычайно важную роль играют международные соглашения. Первоначально вопросы международного арбитража преимущественно регламентировались в двусторонних договорах, заключавшихся между отдельными государствами - торговыми партнерами. В дальнейшем глобализация внешней торговли сделала необходимой и многостороннюю международную унификацию правового регулирования в данной области[2]. Речь идёт о Конвенциях о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. (Нью-Йоркская конвенция) и Европейской конвенции 1961 г. (Женевская конвенция).

Исполнение решений иностранных арбитражных судов на территории России встречается в практике  нечасто. Ведь решение должно быть вынесено арбитражным судом в отношении российской компании на территории иностранного государства. Этому факту есть простое объяснение: российские компании при заключении контрактов предпочитают указывать в арбитражной оговорке арбитражные и третейские суды, расположенные на территории России, т.к. при рассмотрении спорных вопросов вышеуказанными судами присутствуют неоспоримые удобства: меньше затраты, связанные с разрешением споров (арбитражный сбор), не требуется ехать в командировку, не требуется помощи иностранного адвоката, не требуется переводчик и пр.

Но тем не менее, несмотря на преимущества рассмотрения дел судами на территории России, на практике встречаются случаи необходимости исполнения уже вынесенных решений иностранного арбитражного суда. И в данной статье мы описываем подробный порядок исполнения данных решений.

В соответствии со ст. 80 Федерального закона Российской Федерации «Об исполнительном производстве», принятого Государственной Думой 04.06.97 г., порядок исполнения в Российской Федерации решений иностранных судов и арбитражей определяется соответствующими международными договорами Российской Федерации и настоящим Федеральным законом.

Одним из международных договоров, который регулирует порядок исполнения решений иностранных арбитражей, является Конвенция Организации Объединенных Наций «О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений», принятая в Нью-Йорке 10 июня 1958г. Советский Союз участвует в данной конвенции с 22 ноября 1960г. Поскольку Россия является правопреемницей Советского Союза по международным договорам, то положения указанной Конвенции распространяются и на Россию.

Согласно ст. III  Конвенции каждое договаривающееся государство признает арбитражные  решения как обязательные и приводит их в исполнение в соответствии с процессуальными нормами той территории, где испрашивается признание и приведение в исполнение этих решений, на условиях, изложенных в нижеследующих статьях. К признанию и приведению в исполнение арбитражных решений, к которым применяется настоящая Конвенция, не должны применяться существенно более обременительные условия или более высокие пошлины или сборы, чем те, которые существуют для признания и приведения в исполнение внутренних арбитражных решений.

Иностранным решением считается решение, вынесенное на территории государства иного, чем то государство, где испрашивается признание и приведение в исполнение решения[3]. Следует подчеркнуть, что Конвенции применяются также к признанию юридических последствий соглашения об арбитраже. В соответствии с Конвенциями они распространяются на любое иностранное арбитражное решение, независимо от того, вынесено оно в стране, которая является участником Конвенции, или нет. Такой широкий подход тем не менее ограничен возможностью для государства - участника Конвенции оговорить применение Конвенции только к решениям, вынесенным на территории другого государства - участника Конвенции. Следует заметить, что около двух третей участников Конвенции воспользовались правом сделать такую оговорку. Эта оговорка действует также в отношении Российской Федерации. Вместе с тем практическое значение этой оговорки все больше утрачивается в связи с тем, что число государств - участников Конвенции постоянно растет. Различная государственная принадлежность спорящих сторон не является предпосылкой применения Конвенций, так же как и сама сделка, из которой возник спор, по которому вынесено арбитражное решение, не обязательно должна быть международной, хотя на практике очень редко встречается случай, когда возникает необходимость исполнять иностранное арбитражное решение, касающееся внутреннего спора. Вместе с тем в условиях современной российской реальности существует возможность столкнуться с такой ситуацией, поскольку известны случаи, когда зарегистрированные на территории Российской Федерации предприятия с участием иностранного капитала ("джойнт венчерс") в своих договорах с российскими предприятиями предусматривают арбитраж в третьей стране. В связи с особенностями рассмотрения экономических споров в России, а именно наличием системы государственных арбитражных судов, важно отметить, что Конвенции применяются только к решениям арбитражных (третейских судов), не являющихся частью какой-либо системы государственной юрисдикции, в частности к решениям арбитражных органов, созданных и действующих в соответствии с Законом о международном коммерческом арбитраже. К числу таких судов относятся третейские суды, созданные для решения конкретных споров (ad hoc), так и постоянно действующие арбитражные институты, например Международный коммерческий арбитражный суд и Морская арбитражная комиссия при ТПП Российской Федерации[4].

Государственный суд не имеет компетенции рассматривать спор по существу, хотя он сохраняет компетенцию в отношении принятия мер предварительного характера, например обеспечительного ареста имущества должника.

Конвенции устанавливают, что признание обязательной исполнительной силы арбитражных решений и приведение их в исполнение осуществляются в соответствии с процессуальными нормами той территории, где испрашивается признание и приведение в исполнение этих решений. Установлено также, что в странах - участницах Конвенций не должны применяться существенно более обременительные условия или более высокие пошлины или сборы, чем те, которые существуют для признания и приведения в исполнение внутренних арбитражных решений.

Наиболее сложной частью Конвенции, касающейся исполнения иностранных арбитражных решений, считаются положения, предусматривающие основания для отказа в признании и приведении в исполнении арбитражного решения. Бремя доказывания наличия оснований для отказа в исполнении решения, перечисленных в части возлагается на сторону, против которой направлено решение. Суд, рассматривающий ходатайство о приведении в исполнение решения по собственной инициативе, может отказать в признании и приведении в исполнение решения по соображениям публичного порядка.
Границы судебного контроля за признанием и приведением в исполнение иностранных арбитражных решений.
В связи с либерализацией внешнеэкономической деятельности неуклонно возрастает количество споров, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности в области внешней торговли, международного технического и финансового сотрудничества.

В отношениях российских и иностранных предпринимателей очень часто бывает так, что место арбитража находится за границей. С этой точки зрения очень важны четкие и ясные механизмы реализации принятых на себя Россией международных обязательств в области внешнеторгового арбитража, признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных (третейских) решений, то есть понимание процедуры применения соответствующих международных договоров в нашей стране. Что мы имеем в виду, когда говорим о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений? Дело в том, что в идеале стороны, добровольно приняв на себя обязательство решать свои споры в негосударственном арбитражном порядке, также соглашаются добровольно подчиниться арбитражному решению. Такова традиция, заметим – вполне правильная, отражающая суть и принципы арбитража. Однако реалии (особенно в России, как это не печально) таковы, что главной задачей проигравшей стороне видится соблюдение своих имущественных интересов, уход от взыскания (например, затягивание процесса, отказ от добровольного исполнения арбитражного решения и другое), а не сохранение своего лица перед партнером. Специально для таких случаев государство снабжает иностранные арбитражные решения принудительной силой, для чего существует процедура их признания и приведения в исполнение. Эта процедура одновременно является и элементом государственного судебного контроля за иностранными арбитражными решениями, существующего в большинстве стран мира и необходимого для того, чтобы не допустить исполнения решения, вынесенного с существенными нарушениями прав сторон.

Взаимодействие арбитражной (третейской) и судебной процедур в ходе разрешения экономических (предпринимательских) конфликтов - одна из самых мифологизированных тем в российской науке международного частного права. Наиболее распространенным мифом является утверждение о невозможности судебного контроля за деятельностью арбитражей (третейских судов) или об ограничении такого контроля вопросами процедурного характера[5].

Результат большинства арбитражных разбирательств - арбитражное решение, с которым выигравшая сторона связывает свое право в добровольном или принудительном порядке требовать от проигравшей стороны исполнения своих требований. Проигравшая сторона может оспаривать арбитражное решение в государственном суде при условии предоставления доказательств его порочности. При установлении недостатков арбитражного решения полномочия государственных судов в различных правовых системах сводятся к: а) отмене, б) изменению арбитражного решения, в) передаче спора на новое арбитражное разбирательство. При невозможности устранения пороков арбитражного решения государственный суд может отказать в выдаче экзекватуры на принудительное исполнение решения арбитража[6].

В настоящее время вопрос о судебном органе, компетентном в России рассматривать ходатайство о признании и исполнении решений международного коммерческого арбитража (иными словами, иностранных арбитражей), в законодательстве Российской Федерации не находит однозначного решения. По этой причине уделим более серьезное внимание вопросам определения судебной компетенции.

На международном уровне многосторонние Конвенция ООН "О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений" 1958 года (В настоящее время в этой Конвенции участвуют 126 государств, включая все республики бывшего СССР, кроме Туркменистана и Таджикистана.), Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 года, а также ряд двусторонних договоров (между Российской Федерацией и Индией от 03.10.2000, Китаем от 19.06.92, между СССР и НДР Йемен от 06.12.85, Алжиром от 23.02.82, Ираком от 22.06.73) содержат норму о том, что решения международного коммерческого арбитража (иностранных арбитражей) проходят процедуру признания и исполнения в компетентном суде страны. Такую же формулировку о "компетентном суде" находим в п. 1 ст. 35 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже". При этом следует иметь в виду, что в ст. 2 названного Закона термином "суд" обозначается соответствующий орган судебной системы государства, а не суд общей юрисдикции. Функции же суда общей юрисдикции, которые в соответствии с данным Законом вправе осуществлять именно этот суд, ограничены самим Законом РФ "О международном коммерческом арбитраже". Так, функции по признанию и приведению в исполнение арбитражного решения, о которых говорится в ст. 35, не отнесены этим Законом к исключительной компетенции судов общей юрисдикции, как это следует из ст. 6 Закона.

Понятие компетентного органа определяется согласно национальному законодательству страны признания и исполнения решения и прежде всего Конституцией. Для определения компетентного судебного органа необходимо учитывать характер решений, выносимых международным коммерческим арбитражем, то есть категорию споров, которую полномочен рассматривать международный коммерческий арбитраж[7].

По национальному законодательству Российской Федерации в арбитражных судах рассматривается тот же круг частных предпринимательских отношений, что и в международных (иностранных) коммерческих арбитражах. В силу этого компетентными судами по рассмотрению споров, связанных с признанием и исполнением решений международного коммерческого арбитража, созданного за пределами Российской Федерации, являются арбитражные суды РФ. Компетенция арбитражных судов по данным вопросам подтверждается также тем, что решения национальных (внутренних) коммерческих арбитражей (третейских судов), рассматривающих предпринимательские отношения, признаются и исполняются в арбитражных судах. В связи с тем, что решения международного коммерческого арбитража также носят экономический характер, представляется нецелесообразным рассматривать ходатайства об их признании и исполнении в судах общей юрисдикции. Кроме того, судебная практика в этом вопросе должна быть единообразной в отношении как национального, так и международного арбитража[8]. По данному вопросу существует и противоположная позиция. Зачастую она основывается на том, что за рубежом процедура выдачи экзекватуры осуществляется в общих судах[9]. Считаем, что данный довод не учитывает принципа построения судебных систем в иностранных государствах. В большинстве из них не создано специальных экономических судов. В рамках общих судов там существуют специальные судебные структуры - суды и палаты по коммерческим (торговым) спорам. Именно они и компетентны смотреть дела, вытекающие из предпринимательских отношений, в том числе осложненных иностранным элементом, и рассматривать ходатайства о признании и исполнении иностранных третейских решений.

Таким образом, зарубежный и отечественный опыт свидетельствует о признании иностранных решений в специально созданном органе, имеющем компетенцию на рассмотрение предпринимательских споров. Российская Федерация характеризуется наличием в ней особой, специально созданной системы судов, компетентной рассматривать экономические, в том числе и внешнеэкономические споры, - арбитражных судов РФ. Необходимость подобной специализации подтверждается упомянутыми нами международными конвенциями, которые выделяют экономические правоотношения в отдельную сферу. В отношении решений государственных судов действует тот же принцип специализации. Например, заключены Брюссельско-Луганские конвенции по вопросам "Юрисдикции и принудительного исполнения судебных решений в отношении гражданских и коммерческих споров". Гаагской конференцией по международному частному праву разработана универсальная "Конвенция о юрисдикции и приведении в исполнение иностранных судебных решений по экономическим, гражданским и коммерческим спорам", подготовленная к подписанию в Гааге в 2002 году. Необходимость выделения экономических споров в отдельную категорию дел, их рассмотрение, а также признание и приведение в исполнение решений международного коммерческого арбитража в специализированных судебных структурах продиктована характером данных отношений. Прежде всего, в случае признания и приведения в исполнение решений международного коммерческого арбитража подлежит выяснению ряд специфических сущностных вопросов: о действительности арбитражного соглашения, об объеме арбитражной оговорки и объеме правоотношения, являвшегося предметом третейского разбирательства, о совпадении этих объемов с вынесенным решением, о защите публичного порядка Российской Федерации, а также некоторые процессуальные вопросы. При этом вопросы об объеме правоотношения и публичного порядка имеют здесь экономическую (предпринимательскую) основу. Здесь необходимо указать, что при рассмотрении ходатайства о признании и приведении в исполнение решения международного коммерческого арбитража суд не пересматривает данное решение по существу, но контролирует вынесенный третейским судом акт лишь по указанным выше вопросам, что определены в международных конвенциях. Тем не менее, конкретное разрешение таких специфических вопросов может быть выработано только судебной практикой в специальных составах (судах). Суд общей юрисдикции, не рассматривающий дела, относящиеся к специальной экономической категории дел, может иметь затруднения в оценке поставленных вопросов. Более того, именно на это отсутствие развернутой практики разрешения экономических споров в судах общей юрисдикции нацелены доводы сторонников сохранения компетенции признания и исполнения решений международных коммерческих арбитражей за общими судами. Суды общей юрисдикции в настоящее время считают возможным в рамках своей системы признавать и разрешать исполнение решений международного коммерческого арбитража. Арбитражные суды РФ в вопросах признания и приведения в исполнение иностранных третейских решений руководствуются общепризнанными принципами и нормами международного права, нормами Конституции РФ, законами "О судебной системе Российской Федерации", "Об арбитражных судах в Российской Федерации", Арбитражным процессуальным кодексом РФ и на их основании рассматривают ходатайства о признании и исполнении решений международного коммерческого арбитража. В результате отсутствия четкого законодательного определения компетентного суда, рассматривающего вопросы признания и исполнения решений международных коммерческих арбитражей в Российской Федерации, эти вопросы рассматриваются альтернативно как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами в зависимости от обращения лица, ходатайствующего о признании. Такой порядок не содействует формированию единообразной судебной практики по вопросам отмены и признания решений арбитражей (национальных и международных). Кроме того, в Российской Федерации отсутствует и развернутая база оснований оспаривания решений арбитража[10].

Между тем, в литературе не получил должного освещения вопрос о том, следует ли признавать и приводить в исполнение на территории РФ иностранное арбитражное решение, в котором неправильно применены нормы российского материального права. Основания для отказа в признании и приведении в исполнение такого решения Конвенция прямо не предусматривает. Большинство видных российских ученых, таких как А.Е. Суханов, М.М. Богуславский, Б.Р. Карабельников и другие высказываются за сохранение «статус-кво» по данному вопросу. Поэтому на первый взгляд представляется, что любые попытки придумать на национальном уровне еще какие-то новые основания для отказа, не оговоренные Конвенциями, будут означать нарушение международного договора России. Такова общая предпосылка всех рассуждений на указанную тему, сформулированная Конституционным Судом РФ в Определении от 26 октября 2000 г. N 214-О 4 по делу, в котором заявитель ссылался на ограничение права на судебную защиту ввиду отсутствия в перечне установленных законом оснований обжалования арбитражного решения, нарушения этим решением норм материального права.

С другой стороны, нет необходимости во введении тотального судебного контроля за арбитражными решениями, иначе роль третейского разбирательства необоснованно снижается до «внесудебных процедур» в виде необязательных переговоров сторон. Когда речь идет об иностранных арбитражных решениях, к этому добавляется возможное ухудшение имиджа Российской Федерации в международном коммерческом обороте[11].

Как известно, в настоящее время в нашей стране продолжается реформа судебной системы Российской Федерации. Представляется, что в ходе этой реформы целесообразно выйти и на современное, эффективное и прагматичное (без ложного романтизма) решение проблемы взаимодействия судов и арбитражей в сфере разрешения экономических (предпринимательских) споров. Для этого необходимо создание как единого непротиворечивого закона о третейских судах (национальных и международных арбитражах), так и внесение соответствующих изменении в АПК РФ. Не выглядит излишней и разработка специального законодательства о порядке оказания правовой помощи (а значит, исполнения иностранных судебных и арбитражных актов) в Российской Федерации.

Бирюков П.Н. Вопросы международного частного права. Воронеж, 1996

Бекяшев К.А. Международное публичное право. М.: Проспект, 1998.

Дмитриева Г.К. Международное частное право. М.: Юристъ, 1996.

Дмитриев Ю.А., Корсик К.А. Правовое положение иностранцев в РФ. М.: Манускрипт, 1997.

Звеков В.П. Международное частное право М., 2000

Ушаков Н.А. Режим наибольшего благоприятствования в международных отношениях. М., 1995.

Федосеева Г.Ю. Международное частное право: Учебник М.: “ОСТОЖЬЕ”, 1999

Современные международные отношения. Учебник / Под. ред. А.В. Торкунова. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — 584 с.

Цыганков П.А. Международные отношения. – М., 1996.

Курс международного права в 7-ми томах. – М., 1990. - Т. 3.

Моджорян Л.А. Основные права и обязанности государств. М., 1965.

Черниченко С.В. Международное право: современные теоретические проблемы. – М., 1993.

Об организации судебного контроля арбитражного разбирательства в Российской Федерации //"Арбитражная практика", № 04 (04) 2001.

Лебедев С. Н., Минаков А. И. Арбитражные соглашения и практика рассмотрения внешнеэкономических споров. Законодательство, 1997, № 2;

В.Н. Ануров. Юридическая природа международного коммерческого арбитража. М., 2000 г.

Тимохов Ю. А. О некоторых случаях судебного вмешательства в сфере международного коммерческого арбитража. В сборнике Международное частное право. М., 2000. С. 274.

Признание и исполнение иностранных судебных и арбитражных решений. Журнал "Бюллетень нормативно-правовой информации" N 30/2002.

Морозов, М.Э.; Шилов, М.Г Правоприменительная практика третейского разбирательства // Третейский суд. - СПб., 2000. - N 4.

Комаров, А.С Основополагающие принципы третейского суда // Вестн. Высш. арбитраж. суда РФ. - М., 2001. - N 4.

Муранов А. И. Проблема определения суда, компетентного рассматривать вопрос о приведении в исполнение в РФ иностранных решений по коммерческим спорам / А. И. Муранов // Московский журнал международного права.- 2000.- N 1. - С. 316-380.

Чаплыгина Т. Третейский суд саморегулируемой организации: теория и практика / Т. Чаплыгина // Рынок ценных бумаг.- 2000.- N 8. - С. 47-49.

Косова М. Исполнение решений иностранных третейских судов / М. Косова // Российская юстиция.- 2001.

Марышева Н. , Павлодский Е., Лазарева Т. Вопросы правового регулирования деятельности третейских судов при рассмотрении внешнеэкономических сделок / Н. Марышева, Е. Павлодский, Т. Лазарева // Право и экономика.- 2000.- N 12. - С. 79-82.

Муранов А. И. Признание или приведение в исполнение решения Международного коммерческого арбитража: обязательность такого решения, вступление его в силу и некоторые неясные моменты процедуры, в том числе в соотношении с вопросом об отмене решения / А. И. Муранов // Московский журнал международного права.- 2001.- N 3.

Муранов А. И. Еще раз об обязательности решений международного коммерческого арбитража и внутринациональных третейских решений по российскому праву / А. И. Муранов // Московский журнал международного права. - 2002. - N 1.

---