Реферат Монголо-татарское иго на Руси. Проблема роли монголов в русской истории
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Министерство РФ по налогам и сборам
Всероссийская государственная налоговая академия
Реферат
по отечественной истории
Тема: Монголо-татарское иго на Руси.
Проблема роли монголов в русской истории
Проверил: Зубов В.В.
Москва, 2003 год
План:
I. Введение стр. 3
II. Основная часть стр. 4
- Административные механизмы ордынского владычества стр.4
- Отношения с Золотой Ордой в первые годы установления ига стр. 5
- Основные тенденции развития русско-монгольских отношений в первой половине
XIII
века стр.8
- Распад Золотой Орды и возрождение Руси стр. 9
- Прямое воздействие монгольского завоевания стр.13
- Развитие вопроса о монголах в отечественной историографии стр. 22
III. Заключение стр. 24
Введение
Монголо-татарское нашествие, походы 1237-1238 и 1240-1242 годов, без всяких сомнений можно считать глобальным бедствием для Руси. По своим масштабам разрушения и жертвы, понесенные в процессе монгольских завоеваний, не шли ни в какое сравнение с ущербом, который приносили предшествующие набеги кочевников и княжеские междоусобицы. Массовое разграбление и уничтожение собственности и жизни стало ошеломляющим ударом, который оглушил русский народ и нарушил
нормальное течение экономической и политической жизни на многие годы.
Вопрос о последствиях нашествия никогда не принадлежал к числу дискуссионных. Среди них не было и не могло быть каких-либо позитивных факторов. Но что дали русскому государству годы зависимости, «двести лет вместе» с народом, образ и принципы жизни которого не укладывались в рамки сознания простого русского человека, были резко полярными устоявшимся на Руси законам и традициям? Вне зависимости от оценки этого периода, необходимо признать, что его последствия были колоссальными и определили самобытный путь нашего государства во многих областях его развития.
Основная часть
Административные механизмы ордынского владычества
Основы Золотой Орды как автономного государства внутри монгольской империи заложил хан Батый после своего возвращения из западного похода в 1242 году, расположив свою столицу – Сарай, на восточном берегу Ахтубы. Монгольская политика на Руси не отличалась по своим целям от политики в других землях, находившихся под контролем хана. Перед Батыем стояли две основные задачи: навязать русским князьям покорность его воле и организовать сбор дани и налогов.
Подходы к решению этих задач варьировались в разных частях Руси. На Юго-западной Руси – в Переяславской и Киевской землях и в Подолии – монголы полностью устранили княжескую администрацию, заменив ее своим прямым управлением. В Галицкой, Волынской, Смоленской и Чернигов-Северской землях, как и в Восточной Руси, монголы установили собственное управление наряду с княжеской администрацией. Новгород после 1260 года был освобожден от присутствия монгольских чиновников, но не от обязанности платить налоги. Даже на тех русских землях, где князья оставались у власти в качестве вассалов хана, монголы оставляли за собой право ставить определенные местности и группы населения под свой контроль. Некоторые земли даровались также в удельное владение членам семьи Чингизидов. Так, Тула с прилегающими к ней окрестностями была передана великой хантун Тайдуле.
На большей части Руси, однако, монголы позволяли местным князьям продолжать править их княжествами под властью хана Золотой Орды и сюзеренитетом великого хана Монголии и Китая. Каждый русский князь должен был получить ярлык на великое княжение от хана. После этого посланник хана торжественно короновал его. Хан в любое время мог забрать назад княжеский ярлык, если у него были причины сомневаться в преданности князя. В случаях открытой оппозиции со стороны князя или народа, а также ссор между князьями, хан посылал на Русь рать во главе с баскаком. Со времени правления хана Узбека и позднее хан назначал баскака в стольный город каждого из важнейших русских княжеств.
В завоеванных ими землях монголы спешили определить платежеспособность населения, проводя его перепись («число»). Монгольские переписи населения на Руси проводились по приказу великого хана, согласованному с ханом Золотой Орды. Первую перепись в Западной Руси провели еще в 1245 году; тогда были обложены налогами: Киевская земля, Подолия и, возможно, Переяславская и Черниговская земли. После карательной экспедиции Бурундая в 1260 году, перепись населения была проведена в Галиче и на Волыни. В Восточной и Северной Руси осуществлялись две общие переписи. В 1258-1259 гг. подсчет населения производился в Великом княжестве Владимирском и в Новгородской земле. В 1274-1275 гг. еще одна перепись была проведена в Восточной Руси, а также в Смоленске.
В соответствии с основными принципами монгольской политики, «число» имело две основные цели: установить количество возможных рекрутов и определить общее количество налогоплательщиков. Соответственно и термин «число» имел два значения: количество воинов, которые должны были быть завербованы, и перепись населения с целью взимания налогов. Другими словами, каждое числовое деление представляло собой военно-финансовый район, территориальную единицу, с которой взималось определенное количество рекрутов и налогов. Как и в самой Монголии, количество солдат, которое должен был поставить район (десятую часть мужского населения), по всей вероятности, являлось основанием числового деления.
Во время сбора налога каждый баскак имел в своем распоряжении небольшой отряд монгольских и тюркских солдат, вокруг которого он должен был создать мобильное воинское подразделение для сохранения порядка и дисциплины в районе. В связи с этим следует заметить, что, хотя большую часть рекрутировавшихся русских воинов периодически отправляли в Золотую Орду и Китай, часть из них удерживалась для местных нужд. Каждому подразделению баскака отводилось постоянное жилье, которое со временем становилось процветающим поселением.
Во время правления Берке налоги на Руси взимались мусульманскими купцами. Эта система стала причиной многих страданий жителей и позднее была отменена; после этого количество налоговых чиновников существенно возросло. В ханских ярлыках русскому духовенству упоминаются три категории сборщиков налогов: писцы, сборщики налогов в сельской местности – даньщики и сборщики налогов и таможенных пошлин в городе – таможенники.
Существовало две основных разновидности налогов: прямые налоги с населения сельских районов и городские налоги. Основной прямой налог назывался данью. В основе его была десятина, десятая часть «со всего». Помимо дани существовали плужное – налог на вспаханную землю и ям – особый налог на содержание конно-почтовых станций. Еще один налог, упоминающийся в ханских ярлыках, - война (военный, или солдатский налог; по-видимому его собирали в те годы, когда вербовали рекрутов. Вдобавок к постоянным налогам ханы сохраняли за собой право, если сочтут необходимым, требовать дополнительный налог – запрос. Кроме того, когда князья-Чингизиды и ханские посланники путешествовали по Руси, предполагалось, что русские будут делать им «подарки», снабжать их пищей, фуражом, а также обеспечивать лошадьми и повозками для передвижения. Основной налог с городов назывался тамга и представлял собой налог с капитала, которым облагались гости и купцы среднего достатка.
Монгольская система управления функционировала в том виде, в котором первоначально была установлена, на протяжении примерно столетия. Она прекратила свое существование в Галиче в 1349 году, когда эту часть единой некогда страны захватила Польша; к 1363 году большинство других западнорусских земель признало господство великого князя литовского и также было потеряно для монголов. Монгольское правление в Восточной Руси продолжалось еще на протяжении столетия. Однако его характер изменился после реформы налоговой системы в начале XIV века. Впоследствии, после периода смуты в Золотой Орде в 1360-х и 1370-х годах монгольский контроль стал значительно слабее, исключая краткий период реставрации при Тохтамыше (1382-1395 гг.).
Отношения с Золотой Ордой в первые годы установления ига
Порядок подчинения монгольской власти на северо-восточных землях наладился не сразу. После разгрома Батыем и гибели великого князя Юрия Всеволодовича, княжение во Владимире принимает брат убитого, Ярослав, который поначалу даже надеялся на окончательное отступление монголов с русских территорий.
Но у северорусских князей было лишь несколько лет свободы, которые были успешно потрачены на отражение натиска с Запада. Основная тяжесть борьбы легла на плечи сына Ярослава Александра, проявившего себя как энергичного и храброго человека, а главное, настоящего патриота своей родины. «Русские – враги католической церкви», - говорилось в папской булле шведскому архиепископу, и у немцев и шведов появлялись все основания поступать с ними крайне жестоко. Если, например, захваченных эстов обращали в крепостное состояние, то русских просто убивали, не делая исключения даже для грудных младенцев. Немецко-шведская экспансия с целью насаждения католичества стала реальной угрозой православной вере, а следовательно, и существованию самой Руси. Считая гибельной борьбу на два фронта – отражение агрессии крестоносцев и открытое противостояние монголам, князья Восточной Руси переходят к политике компромисса с Ордой.
В 1242 году великий князь владимирский Ярослав I направляется в Орду, где, как сообщает летописец, был принят Батыем с честью и утвержден во власти словами: «Буди ты старший между всеми князьями в русском народе», т. е. властителем не только Северной, но и Южной, Киевской Руси. Его сын Константин отправился в Монголию с целью заверить в своей и отцовской приверженности, однако его присутствие оказалось недостаточным и в 1246 году, проправив «из руки» Батыя три года, князь Ярослав Всеволодович лично поехал в Каракорум, где присутствовал на церемониях, посвященных восхождению нового великого хана Гуюка на трон. Но Ярослав стал жертвой интриг и противоречий в монгольской верхушке: воспринимаемый как ставленник Батыя, вероятнее всего, он был отравлен вследствие возникшей вражды между великим ханом и ханом Золотой Орды.
В монгольской столице многое слышали о сыне Ярослава, Александре Невском. Его считали не только знаменитым полководцем, но и осторожным, осмотрительным политиком. На него рассчитывали в будущем как на собственного ставленника. Но, опасаясь участи отца, он не спешил в Каракорум.
В противоречие главному монгольскому правительству, Золотая Орда великое княжение Русское вручила попечению дяди Александра Святославу Всеволодовичу. Но все же, по решению Каракорума, ему удалось прокняжить не больше года, а власть на Руси в 1247 году перешла к сыновьям отравленного Ярослава – Александру и Андрею. Первому из них, очевидно за промедление, дали ярлык на Киевское княжение; второй стал великим князем Северной Руси.
Александру предстоял тяжелый выбор союзника. Ведь выбирать приходилось между Ордой, порабощающей его страну, и Западом, представлявшим угрозу православию. И дабы сохранить религиозную свободу, он пожертвовал свободой политической. Два подвига Александра Невского – его борьба с Западом и его смирение перед Востоком – имели единственную цель – сбережение православия как источника нравственной и политической силы русского народа. Александр Ярославич сумел разобраться в этнополитической обстановке и принять дальновидное решение. В 1251 году в Орде он побратался с сыном Батыя Сартаком, христианином несторианской конфессии, которому было поручено заниматься всеми русскими вопросами. Однако среди современников и даже родственников его политический курс не пользовался популярностью. Андрей Всеволодович был «западником» и объявил, что заключает союз со шведами, ливонцами и поляками с целью избавиться от монголов. Александр Невский ставит монголов в известность об этом союзе, и Сартак немедленно отправляет карательную экспедицию во Владимир (1252 год). Полководец Неврюй разбил войска князя Андрея, и тот был вынужден эмигрировать в Швецию. При этом «Неврюева рать» нанесла Восточной Руси урон не меньший, нежели поход Батыя. После этого Сартак даровал ярлык на владимирский стол Александру Невскому.
Активно выступал против татар и князь Даниил Галицкий, политический курс которого состоял в том, чтобы выделить Галицко-Волынское княжество в самостоятельное феодальное государство, ориентированное на Запад. Надо отметить, что прозападная партия на Руси, ненавидевшая монголов за их набеги, и связанная с Западной Европой торговыми, карьерными, культурными связями, была достаточно многочисленная, чтобы отстаивать свою политическую линию. Программа «западников» заключалась в следующем: опираясь на помощь рыцарей, объединить силы всех русских князей и изгнать монголов. К сожалению, будучи крайне привлекательной теоретически, эта программа никак не могла быть выполнена практически. Во-первых, рыцари ордена, купцы Ганзы, папа и император совсем не собирались тратить свои силы на объединение чужого им государства. Они ставили перед собой другую задачу – использовать русских ратников в борьбе с монголами, обескровить Русь и покорить ее, подобно Прибалтике. Во-вторых, к середине XIII века идея объединения Руси уже была полностью иллюзорной, и это понимал Александр Невский.
Батый умер около 1255 года, и ему наследовал его сын Сартак, который уже через год из-за симпатий к христианству был отравлен своим дядей Берке, первым из монгольских ханов принявшим мусульманство.
В этот период, нуждаясь в большом количестве войск для китайской кампании и предполагаемого завоевания Ближнего Востока, новый великий хан Мункэ, для того, чтобы рекрутировать воинов и собрать налоги, требует провести перепись населения по всей империи. Монгольские чиновники, уполномоченные выполнять эти обязанности, появились в Восточной Руси – в Рязанском и Муромском княжествах и в Великом княжестве Владимирском - в 1257 году. Хорошо помня ужасы карательной экспедиции 1252 года, народ великого княжества Владимирского не делал попыток к сопротивлению. Завершив реорганизацию управления на Востоке, монголы направили свое внимание на Новгород. Сначала новгородцы отказались впустить монгольских чиновников в свой город. Прекрасно зная, какие несчастия может им принести военное сопротивление, Александр Ярославич сам взялся убедить их согласиться на проведение переписи. Когда новгородцы отвергли его посредничество, он прибег к мерам принуждения. На этот раз против него восстал даже его сын Василий – его наместник в Новгороде; Александр захватил его, сурово наказал нескольких его сподвижников, и отправил сына во Владимир. Предупрежденные, что монгольские экспедиционные войска готовы выступить на Новгород, жители в конце концов согласились на проведение переписи на условиях самостоятельно вербовать воинов и собирать налоги в будущем. Это было очень важной уступкой со стороны монголов – ценой, которую они заплатили Александру Невскому за сотрудничество.
Международное положение Золотой Орды оказало значительное влияние на русские дела. Вовлеченный в дальнюю войну, Берке стремился как можно лучше обеспечить свой тыл со стороны Руси. Он употребил большую энергию, чтобы подчинить себе Даниила Галицкого. Вялый характер, который носили операции баскака Куремсы против Даниила, не удовлетворял Берке. В подавление Даниила был послан новый баскак Бурундай со значительными силами (1260). Даниил вынужден был смириться и срыть укрепления своих городов.
Иного рода отношения установились у Берке с Александром невским. Берке видел лояльное подчинение Александра и дорожил этим подчинением. Поэтому Александру и удавалось многого достичь от Берке. В 1261 году Александр настоял на открытии новой русской епархии с кафедрой в столице хана-мусульманина. При этом Берке предоставил епископу Сарскому право обращения в православие всех желающих обитателей Золотой Орды.
В 1262 году Александру удалось «отмолить» русских людей (Берке в этом году планировал послать на Русь карательную экспедицию, чтобы отомстить за избиение татарских откупщиков – сборщиков дани в ростово-суздальских городах). Александр провел в Орде несколько месяцев, но в результате Берке согласился на его просьбы.
Эта была последняя служба, которую великий князи владимирский Александр невский сослужил русскому народу. Он заболел во время своего пребывания в Орде и умер на обратном пути в городе Городце на Волге.
Князь Александр, так же как и его соратники принадлежал к поколению новых людей, поднявших Русь на недосягаемую высоту. Жертвенное поведение Александра Ярославича слишком разительно отличается от нравов древнерусских удельных князей. Сформулированная Александром доминанта поведения – альтруистический патриотизм – на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX столетия привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях. И наконец, именно потомками Александра Ярославича Невского строилась в XIV веке на развалинах древней Киевской Руси новая, Московская Русь.
А объединение Руси и курс на централизацию в дальнейшем открыли возможности для противостояния Золотой Орде.
Основные тенденции развития русско-монгольских отношений в первой половине
XIII
После многолетнего периода двоевластия и неопределенности в Золотой Орде, закончившегося в 1299 году, у русских князей начинают возникать сомнения по поводу непоколебимой природы ханской власти. Страх русских перед неумолимым механизмом монгольского управления существенно уменьшился. По крайней мере, чары были разрушены. Многие русские князья обнаружили, что они, хотя и слишком слабы, чтобы сопротивляться ханству, тем не менее могут извлечь пользу из разногласий между монголами. И пусть Тохта был теперь единым правителем Золотой Орды, все же он вынужден был считаться в своей политике с вельможами, окружавшими его трон, старшими князьями-Джучидами и военачальниками, а также с ведущими купцами и другими влиятельными группами. Поскольку по ряду вопросов между ханскими советниками возникали разногласия, русские князья всегда могли искать протекции у одного или другого монгольского князя или чиновника. И поскольку среди русских князей существовало соперничество, каждый пытался обеспечить себе своего собственного покровителя среди монголов, впутывая последнего таким образом в русские раздоры. В ожесточенной борьбе за существование каждый из них, в первую очередь, думал об увеличении своего удела и усилении собственного контроля над ними. Если он считал это полезным, то вступал в альянс с одним или несколькими соседними князьями, но на столько времени, на сколько это представлялось ему выгодным. В этой игре допустимыми считались все приемы: сила, дипломатия, уловки, интриги при ханском дворе. Со временем некоторые из князей стали значительно сильнее других, потому что им открылась новая перспектива: возможность одному править всей или большей частью Восточной Руси. Таким образом, борьба за уделы переросла между ведущими князьями за верховную власть; из разобщенных уделов постепенно возникало национальное государство.
Неизвестно, стояли ли перед первым удельным князем Московским, Даниилом Александровичем цели сделать своих потомков великими князьями объединенной Руси, но он последовательно, по крупицам, начинает расширять свое княжество; находится вдали от бесконечных междоусобиц своих братьев, благодаря чему приобретает большой авторитет и к началу XIV столетия становится одним из наиболее влиятельных князей на Руси.
В 1302 году переяславский князь, умирая бездетным, завещал младшему из своих дядей – князю Даниилу – город Переяславль, минуя старшего - великого князя Андрея Городецкого. Это было значительным усилением Московского княжества. Великий князь Андрей попытался отобрать город силой, потом поехал жаловаться хану. Однако Даниил, а после его смерти (1303) и его сын Юрий крепко держались за новое приобретение.
В 1304 году умирает великий князь Андрей и московский князь Юрий Данилович едет в Орду просить себе великого княжения в обход двоюродного дядя своего, тверского князя Михаила Ярославича. Тохта дал, однако, ярлык Михаилу, может быть в наказание московскому князю за упорство в вопросе о Переяславле. Кроме того, Михаил обещал больший «выход», чем Юрий. Как бы то ни было московский князь вышел на поверхность политической сцены тогдашней Руси; неудача не остановила его – с этих пор началась борьба между Москвой и Тверью за великое княжение, борьба, в которой московские князья обнаружили столько непреклонной настойчивости и железной энергии при полной беззастенчивости в средствах борьбы. У золотоордынских ханов при этом не возникало никаких преград для любого рода манипулирования происходящим процессом с целью извлечения собственной выгоды.
Преемником Тохты стал его племянник Узбек (правил с 1313 по 1341); его царствование обычно считают «золотым веком» Золотой Орды. Узбек был мусульманином – обстоятельство, которое несколько осложнило его избрание из-за оппозиции старомонгольской партии. С его восхождением на трон ислам стал официальной религией при ханском дворе и постепенно был принят большинством монгольских и тюркских подчиненных хана. Обращение на этот раз оказалось окончательным.
Узбек не делал попыток изменить положение вещей на Руси. Его целью было предотвращение формирования объединенного русского государства и сохранение баланса между русскими князьями, особенно тверскими и московскими. Он реализовал один новый проект: поскольку он даровал право собирать налоги ряду крупнейших русских князей, институт баскаков стал излишним, поэтому вместо них хан назначил специальных уполномоченных, которых можно было назвать его политическими комиссарами, наблюдавшими за делами в том или ином русском княжестве.
До определенной степени Узбек мог быть удовлетворен результатами своей политики. В течение десятилетия правления Ивана I в качестве великого князя владимирского в Восточной и Центральной Руси серьезных волнений не было. В силу добрых отношений между Иваном и Узбеком жизнь на московской земле представлялась более безопасной, нежели в любом другом месте, и население быстро увеличивалось.
Собственно говоря, любые политические устремления русских князей того времени неизбежно должны были вращаться в ограниченной сфере зависимой нации. Выступление против ханской администрации было бы смелой политикой – но была ли бы она конструктивной? Тверские князья попытались и проиграли. Подчинение московских князей власти монголов до периода больших усобиц в Золотой Орде являлось горькой необходимостью. То, что в этом отношении они следовали традициям своего предка Александра Невского, свидетельствует об их политической мудрости. Будучи ограничены в своих политических действиях добровольно избранной лояльностью к хану, московские князях, естественно, вынуждены были сосредоточиться на экономической активности. Становясь богаче и прибавляя к своим владениям новые города и территории, они накапливали ресурсы, необходимые для будущего сопротивления.
Распад Золотой Орды и возрождение Руси
Великая смута (по-русски – Великая Замятня), которая началась в Золотой Орде в 1359 году, представляла собой процесс смены у власти в течение десяти лет нескольких десятков ханов, большинство из которых были чисто номинальными политическими фигурами. Истинным происхождением тех, кто претендовал на престол, в этот период практически никто не интересовался. Вскоре территориальная целостность Золотой орды была утеряна: отделились камские булгары, мордва и гузы, которые жили на Яике, а оставшаяся территория распалась на две части. В одной из них, располагавшейся западнее Волги, к власти пришел темник Мамай. Он не принадлежал к роду Чингизидов, но был талантливым полководцем и дальновидным политиком, которому за считанные годы удалось восстановить на подвластной территории порядок.
В начальный период великой смуты русские князья продолжали действовать согласно установившемуся ранее порядку и испрашивали у каждого нового хана подтверждения своих ярлыков. При быстрых переменах на золотоордынском троне иногда случалось, что правящий хан не успевал выдать новые ярлыки, и русским князьям приходилось ждать в Орде, чтобы это сделал следующий хан. Когда власть делили два, или иногда больше соперничающих правителей, закономерным образом возникала ситуация, когда князья могли использовать одного хана против другого в собственной дипломатической игре.
С другой стороны, бесконечные манипуляции великокняжескими ярлыками со стороны ордынского правительства свидетельствуют о важном изменении в политике монголов относительно Руси. Они проявляют их страх перед растущей силой Москвы.
Действительно, смерть великого литовского князя Ольгерда в 1377 году уменьшила литовскую опасность, что позволило князю Дмитрию Ивановичу сосредоточить все свое внимание на Орде. Несколько лет борьба Руси с татарами уже шла, но сначала не с самим Мамаем, а с ханами, которые откололись от Золотой Орды после «замятни». Мамай попытался привести Русь к прежнему подчинению. Он понимал, что было бы бессмысленно пытаться подавлять возникающие местные бунты по отдельности, когда перед ним более серьезная опасность – крупномасштабное выступление Дмитрия Ивановича Московского, признанного сюзерена всей Восточной Руси (за исключением Рязани).
В 1378 году Мамай направил на Русь большое войско во главе с мурзой Бегичем. В последовавшей битве на р. Воже русские успешно использовали классический монгольский тактический прием окружения вражеской армии с обоих флангов; монголы потерпели жестокое поражение, и их остатки в беспорядке бежали на юг. Победа вызвала в Москве большой духовный подъем, но в то же время возникло множество опасений по поводу будущего. Все знали, что решающее сражение еще впереди.
Как бы ни был Мамай напуган известием о поражении Бегича, удержаться у власти он мог, только предприняв максимальные усилия подавить Москву. Чтобы победить, требовались различные приготовления, военные и дипломатические. Для укрепления своей армии Мамай нанимает генуэзскую пехоту, черкесов, алан, заключает соглашение с Ягайло Литовским и Олегом рязанским (было согласовано, что в случае победы территория Великого княжества Владимирского будет поделена между Рязанью и Литвой, а Олег и Ягайло будут управлять побежденными русскими землями как вассалы хана).
На Руси мало кто верил в возможность победы Дмитрия, и потому многие старались уклониться от участия в войне, как это сделал тверской князь. Несмотря на это, Дмитрию все же удалось собрать значительные войска, проникнутые религиозно-национальным энтузиазмом.
Дмитрий назначил сбор полкам в Коломне к 15 августа. Следуя советам князей Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского – братьев Ягайло, которые отказались признать его власть, - из Коломны Дмитрий немедленно повел свою рать на Дон, что бы предотвратить соединение литовского князя с Мамаем. Кровопролитная битва на Куликовом поле закончилась разгромом татарской рати. Мамай бежал с остатками своего войска, Ягайло поспешно повернул обратно в Литву.
В Куликовской битве Восточная Русь сделала максимум того, на что была способна в то время. Если бы распри в Золотой Орде продолжались, то это сражение обеспечило бы Руси немедленную независимость. В действительности, однако, единство и сильная власть в Орде были восстановлены вскоре после поражения Мамая. Практически не имея времени для передышки, Русь оказалась перед новым испытанием. И это испытание из-за тяжести потерь 1380 года она пройти не смогла.
Поражение на Куликовом поле для монгольской власти было ударом тяжелым, но не смертельным. Мамай собирал новую армию для следующего похода против Руси. В этот момент, однако, его поджидала куда более серьезная опасность: нападение конкурирующего монгольского вождя Тохтамыша, вассала Тамерлана, правителя Сарая. Столкновение двух армий произошло в 1381 году, и оканчилось полной победой воинов Тохтамыша. С победой он стал властелином и восточной и западной частей улуса Джучи – фактически одним из самых могущественных правителей того времени. Естественно, что он считал своим долгом восстановить власть Золотой Орды над Русью. Несмотря на поздравления и многочисленные подарки, последовавшие от московских князей, после его воцарения, Тохтамыш понял, что они не намерены соблюдать прежние обязательства. Он немедленно начал готовиться к нападению на Русь. Не приуменьшая силы русских, свой шанс он видел в неожиданности и скорости. В 1382 году был организован набег на Москву. И снова среди руководителей московской политики начала соблюдаться «добрая дума к Орде».
Это новое подчинение татарскому игу было единственным средством восстановить во всей Северо-Восточной Руси власть московского князя, подорванную агрессией Тохтамыша. Лишь этой ценой Дмитрию удалось закрепить за собой все, что стоило ему столько борьбы и усилий. Только благодаря такой политике великое княжение владимирское осталось прочно связанным с Московским княжеством: Дмитрий Донской передал его своему сыну Василию уже как «отчину» московских князей. В завещании Дмитрия высказана затаенная мысль о возможности быстрого падения татарского ига в будущем. «А переменит Бог Орду, дети мои не имут выходу в Орду платить, и который сын мой возьмет дань на своем уделе, то тому и есть», - так написал он в своей духовной грамоте.
Однако нарастающая литовская опасность толкало правительство Василия I в сторону Орды. Великий литовский князь Витовт планировал выступить защитником прав отстраненного от правления Тохтамыша, восстановить этого хана в Золотой Орде и таким образом наложить руку на саму Орду, а затем с помощью Тохтамыша овладеть Москвой. Столкновение с татарами (которыми начальствовали Темир-Кутлуй и Едигей) произошло на реке Ворксле и кончилось страшным разгромом армии Витовта (1399). Битва на Ворксле имела произвела заминку в деятельности Витовта и в его попытке овладеть Москвой с юга. Постепенно Витовт начал собираться с силами м вновь делать усилия к захвату восточнорусских земель. Отношения с Ордой возобновить при ордынском царе Шадибеке. Однако правитель Золотой Орды Едигей хотел получить с московского князя оплату татарской помощи против Литвы. Василий не желал пожертвовать своей самостоятельностью в пользу Орды. Тогда Едигей предпринял неожиданный набег на Москву (1408). Василий уехал на север собирать войско. Едигей стоял под Москвой около трех недель. Москва выдержала осаду, но все окрестные города были пограблены татарами. Наконец, взяв выкуп с Москвы, Едигей ушел на юг. Он вез из Руси большую добычу, но настоять на постоянном «выходе» от Москвы ему не удалось. А Витовт со своей стороны в ближайшие годы оставил Русь в покое. Он умер в 1430 году, не оставив наследника, и Великое княжество Литовское перестало представлять для Руси опасность.
Литовская Русь все больше тянулась к Польше, Московская – к татарам. Великий Князь Василий Васильевич ездил в Орду в 1431-1432 годах, долго жил там и получил ярлык на великое княжение. В Орде Василий был готов искать опору своей власти – и против мятежных родичей, и против ослабевшей Литвы. Но Орда сама давно уже перестала быть могучим дисциплинированным государством. В 30-х годах XV века Орда начала быстро распадаться. У Василия Васильевича с начала его княжения были приверженцы в Орде; теперь некоторые их них бросили Орду и перешли на службу московского князя. В составе боевых сил московского князя появились служилые татарские царевичи и ордынские князья с отрядами своих слуг и воинов. Если некоторые татарские царевичи переходили в москву на службу, другие, откалываясь от Орды, начинали воевать с Москвой или тревожить русские города набегами. В 1440-х годах на Рязань напал царевич Мустафа. Великий князь послал против него войско, усиленное рязанским ополчением. Казаками и отрядами мордвы; Мустафа погиб в сражении (1444). Несколько раньше, осенью 1438 года, хан Кичи-Махмет выбил из Золотой Орды родственника своего Улу-Махмета. Улу-махмет занял Белев, начал «даватися во всю волю русским князем», обещал, что, если русские князья помогут ему овладеть Золотой Ордой, он будет «стеречь земли русской», а «по выходы не посылати, ни по иное что». Однако великий князь Василий не послушался его уговоров и послал войско выбить его из Белева. Войско было разбито. В1439 году Улу-Махмет явился под Москву, простоял 10 дней и потом отступил.
Через несколько лет Улу-Махмет занял Нижний Новгород и начал оттуда делать набеги на Коломну, Муром и другие города. Весной 1445 года он послал двух своих сыновей против царевичей, но был разбит и попался им в плен. Событие это было совершенно неожиданным для самих татар. Василий был отпущен только через три месяца на условиях сбора значительного откупа. Для сбора этого откупа с Василием пошли многие татарские князья со своими людьми. Можно подумать, что иные из них прямо в это время перешли на службу великого князя. На Руси пошли доже слухи, будто Василий Васильевич «ко царю целовал крест, что царь сидеть в Москве и на всех градех русских, а сам хочет сести во Твери». Позже великого князя в Москве винили в том, что: «чему еси татар привел на русскую землю, и городы дал еси им, волости подавал еси в кормление? А татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение даешь татарам».
Татары приходили прежде на Русь как агенты чужой и далекой татарской власти; теперь татары хлынули на Русь в качестве постоянных служилых людей своей русской великокняжеской власти. В удовлетворении татарских князей русскими городами и волостями и заключались главные обязательства князя Василия, которыми он был опутан по выходу из татарского плена. Взамен Василий получал новый контингент служилых людей. Лишь более дальновидные из московских государственных людей понимали, что такой массовый прием татар на московскую службу означал собою, в сущности, конец Орды. Для большинства москвичей , наоборот, такое неожиданное легальное завоевание Московского Великого княжества татарами представлялось неслыханным бедствием и нарушением прав и преимуществ коренного русского населения; отсюда те жалобы, которые раздавались против Василия.
Около 1452 года одному из самых своих верных татарских помощников, Касиму, Василий дал в пожизненное владение Мещерский городок на Оке (который и стал затем называться Касимовым). Образование служилого татарского царства на юго-восточной окраине Московского Великого княжества имело непосредственное побуждение создать угрозу новообразовавшемуся Казанскому татарскому царству. Казанский царь Махмутек и мещерский царевич Касим были родными братьями, но именно из близость делала особенно ожесточенной их вражду. Казанское царство этим было ослаблено при своем возникновении. Орда окончательно распалась: помимо казанского, в это время образовалось еще Крымское татарское царство. Золотая Орда держалась после того в сарае несколько десятилетий, но была теперь обессилена; московский великий князь перестал ей подчиняться и оставил старшему сыну свою власть без всяких ссылок на ханские прерогативы. Этому сыну, Ивану III, было оставлено формально объявить об освобождении Руси от остатков Золотой Орды, что он и сделал в 1480 году.
Освобождение Восточной Руси от монгольского правления было результатом совместных усилий московских великих князей, церкви, бояр, дворянства, простых людей – практически всего народа. Новая монархия, которая создавалась в процессе сложного движения к освобождению, основывалась на принципах, не свойственным русским в период до монголо-татарского завоевания. Все классы восточнорусского общества теперь подчинялись государству. Можно было ожидать, что после достижения главной цели – обретения независимости, московское правление станет более мягким. Но случилось обратное. Неумолимо шло жесткое разделение общественных классов, которое достигло своего пика примерно к 1650 году, два века спустя после окончания монгольского правления.
Что стало причиной этого исторического парадокса? Ответ очевиден: непрочное положение московской монархии на международной сцене и постоянная угроза войны. На юго-востоке и на юге Московской Руси все еще угрожали татары; на западе борьба за власть между Москвой и Литвой (затем между Москвой и Польшей) продолжалась, вспыхивая с почти регулярными интервалами; на северо-западе, после захвата Новгорода, московскому правительству пришлось взять на себя задачу, которую раньше выполняли новгородцы: сдерживать натиск немецких рыцарей и Швеции на территориях, прилегающих к Финскому заливу, и в Карелии. Когда Москва отвергла господство хана Золотой Орды, все еще оставался ряд государств-наследников, и татары продолжали осуществлять свои набеги на южные и восточные земли Московии почти каждый год, грабя и захватывая тысячи пленников. Следовательно, после освобождения от монголо-татарской зависимости расходы русских ресурсов скорее увеличились, нежели уменьшились. В степях не существовало естественных границ между Русью и татарами, и в результате приходилось постоянно охранять всю границу. Большую помощь в этом оказывали касимовские татары, а также приграничные жители и казаки, но все же приходилось каждый год мобилизовать войска регулярной армии. Была создана хорошо продуманная система оборонительных укреплений, но во многих случаях татарам удавалось преодолевать препятствия и вторгаться в страну. В таких обстоятельствах единственным путем разрешения этой проблемы представлялось установление прочного контроля русских над степями либо военным, либо дипломатическим путем. С геополитической точки зрения, прорыв Ивана IV вниз по Волге к Астрахани стал важным шагом, поскольку разделил степную зону на два сектора, о каждом из которых можно было позаботиться по отдельности. Это явилось началом русских претензий на господство над степными народами. Этот процесс продолжался на протяжении XVII и XVII веков, завершившись на юге завоеванием Крыма в 1783 году.
Прямое воздействие монгольского господства
1)на русскую национальную экономику
Больше всего в катастрофе монголо-татарского нашествия пострадали города. Такие старые центры русской цивилизации, как Киев, Чернигов, Переславль, Рязань, Суздаль и несколько более молодой Владимир-Суздальский, а также некоторые другие города, были полностью разрушены, а первые из трех перечисленных потеряли свое былое значение на несколько столетий. Только немногие важные города в Западной и Северной Руси, такие, как Смоленск, Новгород, Псков, Галич избежали разорения в это время. Монгольская политика забирать самых искусных и квалифицированных ремесленников на службу к хану накладывала новое бремя даже на те города, которые не постигло физическое разрушение в первый период завоевания. К великому хану посылалась квота лучших русских ювелиров и ремесленников. Многие другие отправлялись к хану Золотой Орды для личных нужд, а также на строительство и украшение его столицы – Сарая. Ремесленники разног рода – кузнецы, оружейники, шорники и т. д. – поступали также в распоряжение членов дома Джучи, а также высших военачальников монгольских армий в Южной Руси.
Рассредоточение русских мастеров в монгольском мире сильно истощило на время источник опыта непосредственно Руси и не могло не прервать развития производственных традиций. С закрытием в Киеве в 1240 году мастерских по изготовлению эмали или пленением их мастеров исчезло и русское искусство перегородчатой эмали, достигшее в Киевской Руси столь высокого уровня. Производство скани остановилось почти на столетие, после чего возобновилось под влиянием центральноазиатских образцов.
Техника черчения также вышла из употребления и после монгольского нашествия и снова стала популярной только в 16 веке.
Другой серьезной утратой вследствие монгольского завоевания было искусство резьбы по камню. Последний шедевр этого рода - каменные рельефы на Георгиевском соборе Юрьева-Польского в Суздальской земле, которые были закончены незадолго до нападения монголов. Вообще, строительные ремесла в Восточной Руси претерпели значительный регресс. Каменных зданий в первое столетие монгольского владычества было возведено меньше, чем за предыдущий век, а качество работ заметно ухудшилось.
Монгольское нашествие и политика монголов в отношении ремесленников также сильно подорвали русское промышленное производство в целом. Даже Новгород был сначала затронут, но он быстро восстановился; там промышленная депрессия продолжалась примерно полвека. На большей же части Восточной Руси она продолжалась целое столетие. Только в середине 14 века, когда контроль монголов над Русью значительно ослабел, стало заметно возрождение некоторых отраслей производства, особенно металлургии. В течение 15 века большинство городских ремесел прогрессировало. Не только Тверь и Москва, но и меньшие по размеру города, такие, как Звенигород, превратились в оживленные ремесленные центры.
Исчезновение городских ремесел в первый век монгольского господства проделало на время серьезную брешь в удовлетворении потребительского спроса. Сельские жители вынуждены были зависеть от того, что они могли произвести самостоятельно, и это усиливало натурализацию хозяйства и патриархальность русской деревни. Князья, бояре и монастыри не имели альтернативы развитию ремесел в собственных имениях и старались привлекать квалифицированных мастеров в свои поместья для работы на них. Хотя княжеские поместья не имели подобных льгот, подобных монастырским, князь, если он был в хороших отношениях с ханом, часто мог договориться, даже в первые трудные десятилетия монгольского завоевания, что, по крайней мере, некоторых из ремесленников в его владениях не будут призывать на ханскую службу. В конце концов, князья и бояре сумели освободить некоторых из захваченных мастеров; а нескольким другим удалось бежать от монголов и вернуться на Русь. Таким образом, совсем немного кузнецов, гончаров, плотников, сапожников и портных жили в княжеских и церковных поместьях. Когда великокняжеское феодальное владение превращалось в большой город, эти ремесленники и многие другие продолжали работать для великокняжеского дворца, а не на рынок.
Сельское хозяйство было меньше затронуто монгольским игом, чем промышленные ремесла. В тех частях Южной Руси, которые находились под непосредственным контролем монголов, те сами поощряли возделывание зерновых, таких, как просо и пшеница, для нужд своей армии и администрации. В других частях Руси именно сельское население выплачивало основную часть дани, собираемой монголами или для монголов, поэтому они не были заинтересованы в снижении продуктивности сельского хозяйства. Та же ситуация была и в отношении охотничьего промысла и рыболовства. Выплавка железа и добыча соли также не уменьшилась, особенно потому, что большая часть поверхностных залежей железной руды (а в монгольских период на Руси разрабатывались только такие) и солеварен находились на новгородской территории; в северной части Великого княжества Владимирского они также располагались за пределами непосредственной досягаемости монголов. Устойчивый рост сельского хозяйства на Восточной Руси в монгольский период привел к превращению его в главную отрасль экономики. Развитие сельского хозяйства в центральной и северной частях страны являлось одним из следствий миграции населения в первый период монгольского господства в районы, казавшиеся наиболее безопасными от набегов, такие, как окрестности Москвы и Твери. Также быстро заселялись северо-восточные части Великого княжества Владимирского, преимущественно районы Костромы и Галича, а с ростом населения все больше и больше лесов расчищалось под пашни.
Как известно, контроль над торговыми путями всегда был важным аспектом монгольской политики, а международная торговля являлась одной из основ Монгольской империи, так же как и Золотой Орды. Золотоордынские ханы, и особенно Менгу-Тимур, много делали для развития торговли и с Новгородом, и с итальянскими колониями в Крыму и на Азове. Отсюда можно было бы ожидать, что монгольское господство будет благоприятствовать развитию русской торговли. В целом так и было, но не весь период. В первые сто лет монгольского владычества объем русской внутренней торговли сильно уменьшился из-за разрушения городских ремесел, а вследствие этого – неспособности городов удовлетворять потребности сельских жителей. Что же касается внешней торговли, то во время правления Берке ее монополизировала могущественная корпорация мусульманских купцов центрально-азиатского происхождения. Только при Менгу-Тимуре русские купцы получили шанс – и они знали как его использовать. Ядро обширной русской колонии в Сарае уже при Узбеке, несомненно составляли купцы. Из рассказа о казни великого князя михаила Тверского в лагере Узбека на Северном Кавказе известно, что там в это время жило какое-то количество русских купцов. По рассказу, они хотели положить тело Михаила в ближайшей церкви, но монголы не позволили им этого сделать.
Из описания похода Тохтамыша 1832 года поступают сведения о том, что к тому моменту русские контролировали судоходство на Волге. Русские летописи того периода демонстрируют хорошее знание географии Золотой Орды и по разным поводам упоминают не только Сарай, но и другие торговые центры, такие, как Ургенч и Астрахань. Информацию о них, несомненно, поставляли купцы.
Русские также были хорошо знакомы с генуэзскими колониями в Азовском регионе и в Крыму. Действительно, именно с городом Сурож русские купцы того периода вели самые выгодные дела. Эта группа, впервые упомянутая в Волынской летописи, стала известна как сурожане («торговцы с Сурожем»). В четырнадцатом веке сурожане играли важную роль в московской торговле и составляли фактически большую часть московских гостей.
Благодаря свободной торговой политике Менгу-Тимура и его преемников русская торговля с Западом за монгольский период также расширилась. Новгород поддерживал оживленную и выгодную торговлю с ганзейским союзом; Москва и Тверь торговали с Новгородом и Псковом, а также с Литвой и Польшей, а через них с Богемией и Германией.
2)на правительство и администрацию
Юридически говоря, в монгольский период Русь не имела независимого правительства. Великий хан Монголии и Китая считался сюзереном всех русских земель и временами действительно вмешивался в русские дела. В практических вопросах, однако, золотоордынский хан являлся высшим правителем Руси – ее «царем». Фактически же, как видно из истории русско-монгольских отношений, внутренняя политическая жизнь Руси никогда не прекращалась, а только была ограничена и деформирована монгольским правлением. С распадом Монгольской империи и ослаблением самой золотой Орды собственные политические силы страны вышли из-под монгольской надстройки и начали приобретать все больше и больше возможностей. Традиционные взаимоотношения этих сил, однако, были совершенно разрушены монгольским нашествием, а относительное значение и сама природа трех элементов власти (монархического, аристократического и демократического, которые уравновешивали друг друга), характерных для периода русской федерации княжеств домонгольского периода,претерпели коренные изменения. Здесь, как и в сфере национальной экономики, уменьшение роли городов являлось фактом первостепенной важности.
С политической точки зрения, разрушение в монгольский период большинства крупных городов Восточной Руси нанесло сокрушительный удар городским демократическим институтам, в киевский период процветавшим по всей Руси (и продолжавшим процветать в монгольский период в Новгороде и Пскове). Более того, только от населения городов, избежавших разрушения или восстановленных, исходила решительная оппозиция монгольскому правлению в течение его первого столетия. В то время как князьям и боярам удалось приспособиться к требованиям завоевателей и установить с ними определенное согласие, горожане, особенно ремесленники, жившие под постоянной угрозой призыва, вскипали негодованием при каждом очередном ограничении, вводимом новыми правителями. Поэтому монголы, со своей стороны, были полны решимости подавить сопротивление городов и ликвидировать вече как политический институт. Для этого, они склоняли к сотрудничеству русских князей, которые и сами опасались революционных тенденций вече. Совместными усилиями монголы и князья предотвратили общее распространение городских волнений во второй половине тринадцатого века и подавляли отдельные изолированные восстания. Власть вече, таким образом, резко сократилась, а к середине четырнадцатого века оно прекратило нормальную деятельность в большинстве городов Восточной Руси и не может рассматриваться как элемент управления.
В киевский период основными областями княжеского управления являлась судебная, военная и финансовая. Князь был верховным судьей и главнокомандующим армии, а его представители собирали налоги и судебные пошлины. После монгольского нашествия высшее управление всеми административными функциями принял на себя царь, монгольский хан. Власть русских князей строго ограничивалась узкой сферой дел, оставленных в их компетенции.
В судебной практике все русские князья находились теперь под властью хана и монгольского Верховного суда, и, как известно, некоторых из них казнили по приказу хана за реальные и мнимые государственные преступления. Хан также рассматривал большую часть главных судебных дел между русскими князьями. Русские, призванные в монгольскую армию, подчинялись монгольскому военному праву.
Твердо установив свои судебные прерогативы на высшем уровне, хан не вмешивался в тяжбы между русскими боярами и простолюдинами, позволяя князю каждой данной местности продолжать выполнять свои судебные функции. Вследствие подобной политики, из всех областей княжеской администрации судебная практика оказалась наименее затронутой монгольским правлением. И все-таки, после знакомства с монгольским уголовным правом и монгольскими судами, некоторые модели монгольского судопроизводства были приняты. Смертная казнь (неизвестная «Русской правде») и телесные наказания (ранее применявшиеся только к холопам) вошли в право Московии именно под монгольским влиянием. Согласно статьям Двинской грамоты 1397 года, выпущенной великим князем Василием I, каждый вор подлежал клеймению; за третью кражу следовало наказание смертной казнью через повешение; через отсечение головы происходили казни изменников. В «Судебнике» Ивана III 1497 года смертная казнь назначалась за следующие категории преступлений: призыв к мятежу, кражу церковного имущества, убийство, подмет (подбрасывание вещей в дом человека с целью в дальнейшем обвинить его в краже), поджог. Закоренелый убийца и разбойник, известный обществу в этом качестве (ведомый лихой человек) тоже мог быть казнен при подозрении в любом серьезном преступлении.
Также именно в период монгольского ига и, возможно, под влиянием монгольских судебных принципов, в уголовную процедуру Московской Руси входят пытки. Судебник Ивана III предписывает пытать подозреваемого без снисхождения и беспристрастно; главная цель пыток состояла, видимо, в получении как признания, так и информации о соучастниках преступления. Ответственному лицу поручалось, однако, не позволять жертве делать порочащие заявления против невинных людей. Впрочем, нельзя не заметить, что пытки в этот период широко применялись инквизицией на Западе, и их использование было привычным методом обеспечения «торжества правосудия».
С выступлением против Мамая, а в особенности после падения Тохтамыша, в русско-монгольских отношениях началась новая фаза: фаза значительной автономии. Основы монгольской административной системы, однако, остались неизменными, поскольку великие князья нашли их удобными и действенными. Таким образом, именно на основе монгольских моделей развивалась великокняжеская система налогообложения и военной организации с конца четырнадцатого по шестнадцатый век.
Что касается системы налогообложения, то дань оставалась главным источником дохода, а соха – основной единицей при обложении налогами. Монгольская тамга определенно приняла форму таможенных пошлин на импортируемые товары, кроме того, существовали внутренние таможенные барьеры, или мыт. Платы и сборы разного рода – большей частью, вероятно, установленные монголами – тоже собирались на каждой стадии транспортировки товара; существовали налоги на продажу скота и лошадей, такие, как привязное, или сбор за привязывание скота, роговое, или налог на рога, пятно за клеймение лошадей. Все собранные деньги хранились в великокняжеской казне и управлялись казначеем (тот факт, что сам термин заимствован из тюркского, ясно указывает на то, что и институт был создан по монгольскому образцу).
Другим важным источником великокняжеского дохода были судебные пошлины. В судопроизводстве только наиболее важные дела рассматривались лично великим князем. Большинство преступлений и дел находились в ведении его наместников в каждом значительном городе и волостелей в каждом сельском районе, которым в свою очередь способствовали тиуны (судьи) и доводчики (докладчики). Поскольку великокняжеская казна не располагала достаточными средствами, чтобы выплачивать жалование всем вышеперечисленным чиновникам, великому князю ничего не оставалось, как позволить им «кормиться» с района, в который они были назначены. Корни кормления уходят в киевский период, однако всеобщий характер оно приобрело только в период монгольского ига – за десятилетия непосредственного монгольского контроля народ был приучен к повиновению власти и исполнению долга перед государством.
Организация русской армии в монгольский период также претерпела значительные изменения. Не может быть никаких сомнений, что русские – которые сначала встретились с монголами в качестве врагов, а потом на долгое время стали их вассалами – получили прекрасное представление о монгольской военной системе и не могли не поразиться ее эффективности. Некоторые русские князья со своими войсками вынуждены были участвовать в различных кампаниях, предпринятых монгольскими ханами. Достаточно будет сослаться на роль ростовских князей в экспедиции Менгу-Тимура против аланских горцев в 1277-78 годах и участие московских и суздальских князей в походе Тохтамыша против Тимура столетие спустя. Кроме того, многие тысячи русских призывались в монгольскую армию регулярно, если не ежегодно. Вряд ли кто-либо из тех, кого забрали в Китай и поселили там, когда-либо получил шанс вернуться на Русь, но некоторые из тех, кого золотоордынские ханы использовали в Южной Руси, как, например, в походе Тохтамыша против Ногая в 1298 -99 годах, возможно, вернулись домой по окончании кампании и рассказали русским властям о том, что им пришлось узнать и увидеть.
Таким образом, русские неизбежно должны были ввести в своей армии некоторые монгольские порядки. Например, обычное деление вооруженных сил Московской Руси в конце пятнадцатого и в шестнадцатом веках на пять больших подразделений определенно следовало монгольской структуре. Эти подразделения по-русски назывались полками. Они были следующими: большой полк (центральное подразделение); полк правой руки; полк левой руки; передовой полк (авангард) и сторожевой полк(арьергард). Словосочетания «правая рука» и «левая рука» соотносятся с монгольскими; как и у монголов, подразделение правой руки в русской армии считалось более важным, чем левой.
Русские хорошо познакомились с монгольской тактикой окружения врагов с обоих флангов (битва при Воже является прекрасным примером этого). Больше того, они ввели в своей армии некоторые монгольские доспехи и вооружения. Еще в 1246 году войска Даниила Галицкого были экипированы в монгольском стиле. В войне против Рязани в 1361 году москвичи вполне успешно использовали лассо. Экипировка московской армии шестнадцатого века тоже испытывает определенное монгольское влияние.
Русская армия домонгольского периода состояла из двух основных частей: княжеской дружины и городского ополчения под командованием тысяцкого. Сельское население не подлежало мобилизации. При монголах ситуация изменилась. Прежде всего для нужд своих собственных вооруженных сил ими была установлена строгая система всеобщей воинской повинности, которая распространялась и на все сельское население. Во-вторых, разрушением или сокращением населения русских городов и ограничением власти вече они пошатнули основы системы городского ополчения; тысяцкий как военачальник остался не у дел, и впоследствии эта должность была упразднена.
Одновременно, хотя и не вследствие прямого монгольского давления, окончательно изменилась природа княжеской дружины. Постепенное отделение старших дружинников, сформировавших класс боярства, делало основной опорой княжеской власти младшую дружину, или княжеский двор. В военных походах бояре со своими отрядами сопровождали князя, но главным источником княжеской силы в военном ее смысле теперь стал именно двор. По существу, двор напоминал ordu Чингизидов. То, что русские того периода осознавали параллель между этими образованиями, можно видеть из записи Никоновской летописи под 1426 годом. В этом году, отвечая на просьбу великого князя Витовта помочь в его походе против Пскова, хан Улуг-Махмед послал ему свою орду; летописец переводит термин как «ханский двор».
Хотя княжеский двор был а определенном смысле продолжением гриди киевского периода, он во многих отношениях отличался от своего прототипа. Дворяне не являлись соратниками князя, они были его подданными. И, в отличие от бояр, были привязаны к службе: кто-то на время, кто-то на всю жизнь.
После ослабления Золотой Орды московские великие князья получили возможность использовать при необходимости введенную монголами систему всеобщей воинской повинности. Именно на основе монгольской системы князь Дмитрий Иванович сумел мобилизовать армию, с которой победил на Куликовом поле. Его сын Василий I еще раз использовал общий призыв при подготовке к нашествию Тамерлана.В шестнадцатом веке призыв проводили несколько раз. К тому времени он стал известен как посоха, поскольку требуемая квота рекрутов устанавливалась посошно.
3) на социальную сферу
Перемены, которые произошли в Восточной Руси за монгольский период в положении социальных классов, были не столь радикальны, как изменения в правительстве и администрации, однако они были не менее важными. Можно сказать, что в течение монгольского периода основы старого социального порядка – свободного общества – постепенно и настойчиво разрушались, не задевая поначалу внешней стороны. К моменту, когда Иван III провозгласил освобождение страны от монгольского владычества и покорил Новгород, основа новой структуры была готова, и новый порядок, порядок прикрепленного к службе общества, стал ясно просматриваться. Это особенно справедливо относительно высшего класса русского общества, бояр; как ни парадоксально это может показаться, но процесс их подчинения монарху завершился быстрее, чем строгая регламентация жизни и закрепощение низших слоев.
Московское боярство состояло из разнообразных и разнородных элементов. Некоторые бояре 14 и 15 вв. принадлежали к древним боярским родам Великого княжества Владимирского, значительное количество боярских семей были западнорусского происхождения, другие семьи наши источники относят к польскому и литовскому происхождению (хотя их точное этническое происхождение не всегда ясно). И, наконец, некоторые их лучших московских боярских фамилий были монгольского или тюркского происхождения. К ним можно отнести Вельяминовых-Зерновых, ветвями рода которых были Сабуровы и Годуновы. Арсеньевы и Бахметевы поселились на Руси в конце четырнадцатого и в середине пятнадцатого веков. В последующих столетиях в Москву перемещались менее значительные татарские фамилии, внося свою лепту в формирование в Московской Руси класса служилых князей.
В то время как основной обязанностью знати и дворянства, а также основой их прикрепления к государству стала военная служба, горожане и крестьяне несли тягло. Их главными обязанностями было платить налоги и отбывать трудовые повинности, когда это требовалось государству. Консолидация тягловых социальных классов (которые количественно составляли основную часть нации) завершилась в течение 17 века. Продолжительный процесс начался, однако, в монгольский период. Основным фактором на начальной стадии процесса являлась система всеобщего налогообложения и воинской обязанности, введенная на Руси монголами.
В период, предшествовавший монголо-татарскому игу, жители крупных городов не платили налогов, они формировали собственное ополчение, в котором служили как свободные горожане, а не призванные солдаты. Призыв и налогообложение, введенные монголами, вместе с ограничением вече коренным образом изменили статус городского класса в Восточной Руси, и после освобождения от монголов были использованы великим князем в интересах собственного правительства.
Как известно, церковь и ее владения были освобождены правительством Золотой Орды от налогов и других повинностей. Поэтому крестьяне на монастырских землях несли только монастырские повинности, но не государственное тягло. Напротив, крестьяне на других землях и платили дань, и несли воинскую повинность. Как ни парадоксально это звучит, привилегии церкви резко сократились после распада Золотой орды и укрепления власти великого князя московского. Церковь теперь должна была обращаться к великому князю за подтверждением своих льгот. Несколько великокняжеских грамот предоставили церкви административную неприкосновенность, но обложили крестьян церковных владений налогами. В результате к 1500 году статус монастырских крестьян приблизился к статусу крестьян других категорий.
4) на духовную и культурную жизнь
В средневековой Руси православная христианская церковь играла главную роль в духовной жизни нации. Таким образом, особенно после победы в Золотой Орде ислама, оставалось немного возможностей для прямого монгольского влияния на Русь в религиозной сфере. Косвенно, однако, монгольское завоевание влияло на развитие русской церкви и духовную культуру самыми разными путями. Первый удар монгольского нашествия был для церкви таким же болезненным, как и для других сторон русской жизни и культуры. Многие выдающиеся священники, включая самого митрополита, погибли в разрушенных городах; многие соборы, монастыри и церкви были сожжены или разграблены; множество прихожан убито или уведено в рабство. Киев, митрополия русской церкви, был так опустошен, что многие годы не мог служить центром церковной администрации. Из епархий больше всех пострадал Переславль, и епархию там закрыли.
Только после того, как Менгу-Тимур выдал русским церковным властям охранную грамоту, церковь еще раз оказалась на твердой почве и могла постепенно реорганизоваться; по прошествии времени в некоторых отношениях она стала даже сильнее, чем до монгольского нашествия. И правда, руководимая греческими митрополитами, посвященными в сан Византии, защищенная ханской грамотой, церковь на Руси тогда меньше зависела от княжеской власти, чем в какой либо иной период русской истории. Это время было также периодом, когда русская церковь имела возможность создать мощную материальную базу для своей деятельности. Уровень процветания, достигнутый церковью к концу первого века монгольского владычества, поначалу чрезвычайно помог в ее духовной деятельности.
Среди задач, стоявших перед церковью в монгольский период, первой была задача оказания моральной поддержки ожесточенным и озлобленным людям – от князей до простолюдинов. Связанной с первой была и более общая миссия – завершить христианизацию русского народа. В киевский период христианство утвердилось среди высших классов и горожан. Большая часть монастырей, основанных в то время, находилась в городах. В сельских районах христианский слой был довольно тонким, и пережитки язычества еще не были побеждены. Только в период монгольского ига сельское население Восточной Руси было более основательно христианизировано. Это было достигнуто как энергичными усилиями духовенства, так и ростом религиозного чувства среди духовной элиты самого народа. Большая часть митрополитов того периода проводила много времени, путешествуя по всей Руси в попытках исправить пороки церковной администрации и направить деятельность епископов и священников. Было организовано несколько новых епархий, четыре в Восточной Руси, две в Западной. Количество церквей и монастырей постоянно увеличивалось и в городах, и в сельских районах. Согласно Ключевскому, в первое столетие монгольского периода основали тридцать монастырей и примерно в пять раз больше - во второе. Характерной чертой нового монастырского движения являлась инициатива молодых людей с горячим религиозным чувством, которые, приняв монашеский сан, удалялись в пустыни для тяжелой работы, молитв и размышлений. Несчастья монгольского нашествия и княжеских усобиц, а также суровые условия жизни в целом способствовали распространению подобных умонастроений. Вдохновителем монашеского движения стал преподобный Сергий Радонежский, оказавший огромное влияние на духовное развитие и своих современников, и последующих поколений. Примером своей жизни, высотой своего духа Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в будущее, в возможность победы над монгольскими захватчиками. Кроме того, новые монастыри становились опорными пунктами крестьянской колонизации верхней Волги и северных районов Руси.
Церковный дух нашел яркое выражение в литературе, прежде всего в поучениях епископов и житиях святых, а также в биографиях некоторых русских князей. Основная идея большинства этих произведений заключалась в том, что монгольское иго- это кара Божья за грехи русского народа и что только истинная вера может вывести русских из этого тяжелого положения. В страданиях русских обвиняли преимущественно князей, которые истощали силы народа своими постоянными междоусобицами. Но простые люди также обвинялись за приверженность к пережиткам язычества и призывались покаяться и стать христианином по духу, а не только по названию.
В целом, в русском фольклоре и литературном творчестве монгольской эпохи можно заметить двойственное отношение к татарам. С одной стороны, - чувство неприятия и противостояния угнетателям, с другой, - подспудная притягательность поэзии степной жизни. Благодаря тенденции, связанной с неприязнью, былины домонгольского времени перерабатывались в соответствии с новой ситуацией, и название новых врагов – татар – заменило имя старых (половцев). Одновременно создавались новые былины, исторические легенды и песни, в которых речь шла о монгольском этапе борьбы Руси против степных народов. Разрушение Киева Батыем и набеги Ногая на Русь служили темами для современного русского фольклора. Притеснение татарами Твери и восстание тверичей 1327 года не только было вписано в летописи, но и со всей очевидностью составило основу новой исторической песни. Битва на Куликовом поле, конечно же, стала сюжетом для множества патриотических сказаний, фрагменты которых использовались летописцами, а позднее записывались полностью. Слагатели былин домонгольского периода чувствовали особую притягательную силу и поэзию степной жизни и военных походов. Та же поэтика чувствуется и в произведениях более позднего периода. Даже в патриотических сказаниях о поле Куликовом доблесть татарского витязя. вызов которого принял монах Пересвет, изображена с несомненным восхищением. В домонгольских русских былинах есть близкие параллели с ранними иранскими и тюркскими героическими песнями. В монгольскую эпоху на русский фольклор также оказывали влияние «татарские» (монгольские и тюркские) поэтические образы и темы. Посредниками в знакомстве русских с татарской героической поэзией были, возможно, русские солдаты, которых набирали в монгольские армии. Да и татары, осевшие на Руси, тоже внесли свои национальные мотивы в русский фольклор.
Обогащение русского языка словами и понятиями, заимствованными из монгольского и тюркского языков, или из персидского и арабского (через тюркский), стало еще одним аспектом культурного интеграционного процесса. К 1450 году татарский язык стал модным при дворе великого князя Василия II Московского, что вызывало сильное негодование со стороны многих его противников. Василия обвиняли не только в чрезмерной любви к татарам, но и к их языку. Вполне типичным было то, что многие русские дворяне в XV, XVI и XVII принимали татарские фамилии. Так, член семьи Вельяминовых стал известен под именем Аксак («хромой» по-тюркски), а его наследники стали Аксаковыми. Точно так же, одного из князей Щепиных-Ростовских звали Бахтеяр («удачливый» по-персидски). Он стал основателем рода князей Бахтеяровых. Ряд тюркских слов вошел в русский язык до монгольского вторжения, но настоящий их приток начался в монгольскую эпоху и продолжался в XVI и XVII вв. Среди понятий, заимствованных из монгольского и тюркского языков, из сферы управления и финансов можно упомянуть такие слова, как деньги, казна, таможня. Еще одна группа заимствований связана с торговлей и купечеством: базар, балаган, барыш, бакалея и т. п. Много заимствований среди слов, обозначающих одежду, головные уборы, домашнюю утварь, сельскохозяйственные культуры, драгоценные камни, слов, связанных с лошадьми, их мастями и разведением.
Фактор, который переоценить в развитии русской интеллектуальной и духовной жизни – это роль живших на Руси и обращенных в христианство татар и их потомков. Выдающийся русский религиозный деятель XV века, Св. Пафнутий Боровский, ставший основателем монастыря, был внуком баскака. В XVI веке боярский сын татарского происхождения по имени Булгак был посвящен в духовный сан, и после этого кто-либо из членов семьи всегда становился священником, вплоть до отца Сергея Булгакова, широко известного русского богослова XX века. Были и другие выдающиеся интеллектуальные лидеры татарского происхождения, такие, как историк Н.М. Карамзин и философ Петр Чаадаев. Чаадаев, вероятно, был монгольского происхождения, поскольку Чаадай является транскрипцией монгольского имени Джагатай (Чагатай). Возможно, Петр Чаадаев был потомком сына Чингисхана – Чагатая.
Весомым можно считать вклад монгольской традиции в русскую дипломатическую культуру. Монголы, всегда считавшие убийство парламентеров – «убийство доверившихся» величайшим грехом и жестоко мстившие за него, приучили русских князей к предельной осторожности в обхождении с иностранными послами. Русский церемониал во многих отношениях стал отражением монгольского образца.
Таким образом, основные понятия москвичей об обязанностях правительства по отношению к зарубежным послам и о правах послов по отношению к правительству той страны, в которой они пребывали, существенно отличались от западных представлений. Посол становился гостем московского правителя, и правитель должен был снабжать его и его свиту едой и питьем, обеспечивать ночлег и свободное передвижение и тщательно охранять его. Западные посланники часто протестовали по поводу избыточной заботы москвичей о их безопасности, нередко выливавшейся в назойливый присмотр. Как в монгольском, так и в московском дипломатическом церемониале большое внимание уделялось взаимным подаркам. Не только правители обменивались между собой подарками, - предполагалось, что и послы будут преподносить достойные дары правителям, которым они наносят визит. Московское правило, следуя образцу монгольского этикета, запрещало кому-либо из иностранных послов быть при оружии во время аудиенции у царя, с чем также крайне сложно было мириться посланникам из стран запада.
Знакомство москвичей с монгольским способом ведения дипломатии очень помогало им в отношениях с восточными державами, особенно с государствами, ставшими преемниками Золотой Орды.
Развитие вопроса о монголах в отечественной историографии
Проблема роли монголов в русской истории обсуждалась многими историками в течение последних столетий, однако согласие достигнуто не было. Из историков старшего поколения большое значение монгольскому воздействию на Русь придавали Н. М. Карамзин, Н. И. Костомаров и Ф. И. Леонтович. Карамзин является автором фразы: «Москва обязана своим величием ханам»; он также отметил пресечение политических свобод и ожесточение нравов, которые он считал результатом монгольского гнета. Костомаров подчеркнул роль ханских ярлыков в укреплении власти московского великого князя внутри своего государства. Леонтович провел специальное исследование калмыцких сводов законов, чтобы продемонстрировать влияние монгольского права на русское. Напротив, С. М. Соловьев отрицал важность монгольского влияния на внутреннее развитие Руси и в своей «Истории Руси» практически проигнорировал монгольский элемент, кроме его разрушительных аспектов – набегов и войн. Хотя и упомянув кратко о зависимости русских князей от ханских ярлыков и сбора налогов, Соловьев высказал мнение, что «у нас нет причины признавать сколько-нибудь значительное влияние монголов на русскую внутреннюю администрацию, поскольку мы не видим никаких ее следов». В. О. Ключевский сделал небольшие общие замечания о важности политики ханов в объединении Руси, но в других отношениях мало уделил внимания монголам.
Совершенно новую линию оценки периода, проведенного страной в зависимости от монголов, начинают разрабатывать в конце 19 – начале 20 вв. евразийцы. Сформулировав один из основополагающих принципов своей теоретической системы – принцип равноценности всех культур и народов земного шара – они приходят к выводу, что в корне негативной оценки этого периода лежит, прежде всего, предубеждение против монгольской цивилизации в целом. Веками о монголах формировалось мнение как о диком, отсталом народе, всей своей первобытной мощью обрушившемся на «культурные оазисы земледельческих народов» и приведшим в упадок не одну цветущую цивилизацию. Оспаривать такой подход казалось странным, но евразийцы знали: европейская культура не есть культура человечества, а живущий в другой системе отсчета народ, не может быть заведомо «диким» и неразвитым. Кроме того, они воспринимали Россию как страну-наследницу Монгольской империи, государство, призванное после ее распада обеспечивать единство Евразии. Факт разграничения русской и монгольской истории они считали просто невозможным.
Логическим продолжением идей евразийцев можно считать идеи Л. Н. Гумилева. Историк, которого на данный момент многие азиатские народы почитают как ведущего русского тюрколога, считал своим долгом развенчание «черной легенды», сложившейся вокруг монголов в результате из многочисленных завоеваний. Он, например. Приводит ряд ярких примеров «мифотворчества» исламских летописцев, явно стремившихся преувеличить жестокость и продемонстрировать беспринципность монголов. Так, парадоксальны сведения о взятии монгольскими войсками среднеазиатского города Мерва. Монголы захватили его в 1219 году и якобы перебили там всех жителей до последнего человека. Но уже в 1220 г. Мерв восстал, и монголам пришлось взять его снова. И, наконец, еще через два года Мерв выставил для борьбы с монголами отряд в 10 тыс. человек.
Во всех поступках монголы были движимы своей, недоступной для понимания поверхностного наблюдателя логикой и вполне установившимися понятиями этики. Монголы верили во врожденный характер человеческих достоинств и недостатков. Так, склонность к предательству считалась столь же неотторжимым атрибутом наследственности, как цвет глаз или волос, и потому предателей истребляли беспощадно вместе с их родственниками. Величайшим грехом монголы считали плохое обхождение с послами – «доверившимися» и потому беззащитными людьми. Этими факторами, в частности, можно объяснить истребление монголами русского города Козельска, под стены которого их привела память о Калке. Ведь тогда, пятнадцатью горами раньше, князь черниговский и козельский Мстислав был участником убийства монгольских послов. И хотя Мстислав к тому времени уже умер, монголы, руководствуясь понятием коллективной ответственности, стремились отомстить «злому» городу за поступок его князя.
Согласно Льву Гумилеву, между миром восточно-православным и миром западно-католическим существовали глубокие силы отталкивания, и это отталкивание древнерусского человека от «поганой латыни» было совершенно определенно сильнее отталкивания его от «поганых басурман» (иностранные писатели говорят единогласно: в Москве ни к каким иностранцам не относились с таким отвращением и недоверием, как к католикам). Здесь «срабатывала» такая таинственная сила, которую Гумилев назвал комплиментарностью, по определению - подсознательное ощущение взаимной симпатии и общности людей, определяющее деление на «своих» и «чужих». Комплиментарность и обусловила в свое время выбор Александра Невского. Согласно льву Николаевичу, с западной стороны грозила подлинная оккупация, а с другой – только «большой набег». Комплиментарность русских и монголов поддерживалась и веротерпимостью последних, и невысоким экономическим гнетом Руси. Русь платила дань, платила ее долго и исправно, но вряд ли она представляла собой огромные суммы. Князь Симеон Гордый, например, добровольно жертвовал равную всей дани сумму на поддержание Константинопольской епархии.
«Симбиоз» - обозначение, данное этому феномену Гумилевым, его новое теоретическое обрамление идеи, которая была высказана евразийцам. В 1926 году они сформулировали ее так: «прежняя разграничительная линия между русскою и азиатско-языческими культурами перестала ощущаться потому, что она просто исчезла: безболезненно и как-то незаметно границы русского государства почти совпали с границами монгольской империи, и не от кого стало с этой стороны защищаться».
Заключение
Проблема монгольского влияния на Русь, безусловно, многокомпонентна. Мы сталкиваемся здесь скорее с комплексом важных проблем, чем только с одним вопросом. Прежде всего – это непосредственный эффект монгольского нашествия: настоящее уничтожение городов и населения; затем последствия сознательной политики монгольских правителей для различных аспектов русской жизни.
Несмотря на огромное количество резко противоположных мнений о степени интеграции русского и монгольского обществ, без сомнений можно прийти к выводу, что превращение Руси в улус Золотой Орды привело к тому, что ее цивилизационная орбита сдвинулась а восточную сторону. Влияние восточной цивилизации сказалось на всех сторонах жизни и усилило цивилизационный раскол Руси, сохраняющей свои европейские черты.
Использованная литература:
q Вернадский Г.В. Монголы и Русь. М., 2001; Начертание русской истории. М., 2002
q Гумилев Л. Н. От Руси к России. М., 2002; Древняя Русь и Великая степь. М., 2002
q Лавров С. Б. Лев Гумилев. Судьба и идеи. М., 2001
