Восточный тип цивилизации. Восточная цивилизация.
Исторически первый тип цивилизации, сформировавшийся к 3-му тысячелетию до н. э. на Древнем Востоке: в Древней Индии, Китае, Вавилоне, Древнем Египте. Характерными чертами восточной цивилизации являются:
1.      Традиционализм — ориентация на воспроизводство сложившихся форм образа жизни и социальных структур.
2.      Низкая подвижность и слабое разнообразие всех форм человеческой жизнедеятельности.
3.      В мировоззренческом плане представление о полной несвободе человека, предопределение всех действий и поступков, независящими от него силами природы, социума, богов и т. д.
4.      Нравственно волевая установка не на познание и преобразование мира, а созерцательность, безмятежность, мистическое единение с природой, сосредоточенность на внутренней духовной жизни.
5.      Личностное начало не развито. Общественная жизнь построена на принципах коллективизма.
6.      Политическая организация жизни в восточных цивилизациях происходит в форме деспотий, в которых осуществляется абсолютное преобладание государства над обществом.
7.      Экономической основой жизни в восточных цивилизациях является корпоративная и государственная форма собственности, а основным методом управления выступает принуждение.
Современный цивилизационный подход, основываясь на идеях “культурного плюрализма”, на признании неустранимости культурных различий и необходимости отказа от всякой иерархии культур и, следовательно, отрицания европоцентризма, вносит целый уточнений в концепцию о принципиальном различии путей исторического развития Востока и Запада.
Все более утверждается мысль о том, что “отставание” Востока носит исторический характер: до определенного времени Восток развивался достаточно устойчиво, в том “своем ритме”, который был вполне сопоставим с ритмом развития Запада. Более того, ряд исследователей считает, что исторически Восток вообще не является альтернативой Западу, а выступает исходным пунктом всемирно-исторического процесса.
В частности, Л. Васильев рассматривает “азиатское общество” как первую цивилизационную форму постпервобытной эволюции общины, сохранившую господствующую в ней авторитарно-административную систему и лежащий в ее основе принцип редистрибуции.
Для возникших на Востоке деспотических государств характерным было отсутствие частной собственности и экономических классов. В этих обществах господство аппарата администрации и принципа централизованной редистрибуции (дань, налоги, повинности) сочеталось с автономией общин и иных социальных корпораций при решении всех внутренних проблем. Произвол власти при соприкосновении индивида с государством порождал синдром “сервильного комплекса”, рабской зависимости и угодливости.
Общество с таким социальным генотипом обладало прочностью, которая проявлялась, помимо прочего, в неискоренимой потенции регенерации: на базе рухнувшего по той или иной причине государства с легкостью, почти автоматически, возникало новое с теми же параметрами, даже если это новое государство создавалось иным этносом.
По мере эволюции этого общества появились товарные отношения и частная собственность. Однако с момента своего возникновения они сразу же ставились под контроль власти, и потому оказывались полностью от неё зависимыми. Многие восточные государства древности и средневековья имели процветающее хозяйство, большие города, развитую торговлю. Но все эти зримые атрибуты частнособственнической рыночной экономики были лишены того главного, что могло бы обеспечить их саморазвитие: все агенты рынка были заложниками власти и любое неудовольствие чиновника оборачивалось разорением, если не гибелью и конфискацией имущества в пользу казны.
В “азиатских” обществах господствовал принцип “власти — собственности”, т.е. такой порядок, при котором власть рождала собственность. Социальную значимость в государствах Востока имели лишь причастные к власти, тогда как богатство и собственность без власти мало что значили. Утратившие власть становились бесправными.
На рубеже VII — VI вв. до н.э. в Южной Европе в рамках общества такого типа произошла социальная мутация. В результате реформ Солона и связанных с ними процессов с полисах Древней Греции возник феномен античности, основу которого составляли гражданское общество и правовое государство; наличие специально выработанных юридических норм, правил, привилегий и гарантий для защиты интересов граждан и собственников.
Основные элементы античной структуры не только выжили, но и в синтезе с христианством способствовали формированию в средневековых городах-коммунах, торговых республиках Европы, имевших автономию и самоуправление (Венеция, Ганза, Генуя), основ частнособственнического рыночного хозяйства. В эпоху Возрождения, а затем Просвещения античный генотип Европейской цивилизации проявился в полной мере, приняв форму капитализма.
Несмотря на альтернативность социального генотипа античности по сравнению с эволюционным типом развития на Востоке, примерно до XIV — XVII вв. между Западом и Востоком было много общего. Культурные достижения на Востоке в это время были вполне сопоставимы по своему значению с успехами европейского Возрождения (система Коперника, книгопечатание, великие географические открытия). Восток — это крупнейшие в мире гидротехнические и оборонительные сооружения; многопалубные корабли, в том числе и для океанского мореплавания; разборные металлические и керамические шрифты; компас; фарфор; бумага; шелк.
Более того, Европа, выступая наследницей античной цивилизации, приобщалась к ней через мусульманских посредников, впервые познакомившись со многими древнегреческими трактатами в переводе с арабского. Многие европейские писатели-гуманисты эпохи Возрождения широко пользовались художественными средствами, разработанными в иранской и арабской поэзии, а само понятие “гуманизм” (“человечность”) впервые прозвучало на фарси и было осмыслено в творчестве Саади.
Однако между Востоком и Западом в рамках их традиционного в целом развития были и существенные различия, прежде всего в плане духовного освоения аналогичных достижений. Так, в Европе, несмотря на господство латыни как элитарного языка эпохи Возрождения, книгопечатание развивалось на местных языках, что расширяло возможности “демократизации” литературы и науки.
На Востоке сама мысль о том, что, например, корейский или японский язык может быть “ученым” языком конфуцианства, в то время вообще не возникала. Это затрудняло доступ к высокому знанию простых людей. Поэтому книгопечатание па Западе сопровождалось усилением авторитета книги, а на Востоке — Учителя, ученого-книжника”, “последователя” и “правильного толкователя” какого-либо учения.
Различными были также судьбы науки на 3ападе и Востоке. Для гуманистов Запада и гуманитариев Востока общими были синкретизм знания и морали, постоянная обращённость к посюсторонним проблемам человеческого бытия. Однако научная мысль Запада всегда была обращена вперед, и это проявилось в ее повышенном внимании к естествознанию, фундаментальным исследованиям, а это требовало соответствующего уровня теоретического мышления.
Научной добродетелью Востока являлось углубление в древние этико-философские трактаты в поисках скрытых в них предвосхищений.
“Ученые” конфуцианцы, демонстрируя свою идейную привязанность к классическим авторитетам, постоянно вращались в кругу лишь “правильных” к ним комментариев, даже не помышляя о том, чтобы изменить не только дух, но и букву канона.
Поэтому на Востоке “наука” до приобщения её к “западному” научно-рациональному типу оставалась в рамках рецептурной, практико-технологической деятельности. Восток не знал такого логического феномена, как доказательство, там существовали лишь предписания, “что делать” и “как делать”, и знания об этом в незыблемом виде передавались из поколения в поколение. В связи с этим на Востоке так и не возник вопрос об осмыслении в рамках методологической рефлексии всего того “научного” богатства, которое было накоплено тысячелетней в ходе рецептурно-утилитарной ученой деятельности.
На Востоке наука была не столько теоретической, сколько практической, неотделимой от индивидуально-чувственного опыта ученого. Соответственно, в восточной науке было иное понимание истины, господствовал не логический, а интуитивный метод познания, что предполагало ненужность строгого понятийного языка и всякого формального знания. Естественно, что различные конфуцианские, буддистские, даоссийские, синтоистские системы знаний, воспринимались европейцами как “вненаучные”, “донаучные” или “антинаучные”.
Характеризуя феномен “восточной науки”, некоторые исследователи обращают внимание на два момента. Во-первых, полагают они, мы упускаем из виду возрастную разницу цивилизаций Востока и Запада: “Может быть то, с чего начинали греки, для китайцев было пройденным этапом?”.
Во-вторых, “наука на Востоке носила синкретический характер” не потому, что не успела выделиться в самостоятельный вид деятельности, а потому, что научное знание было не высшей целью духовного опыта, а лишь его средством (Т. Григорьева).
Из этих предположении можно заключить следующее: на Востоке уже в то время или знали, что есть подлинная “вселенская” наука, и поэтому вполне сознательно миновали дедуктивно-теоретический этап её развития, или предвосхитили современные методологические искания в русле постмодернизма.
Однако более предпочтительным выглядит представление о том, что на Востоке доминировали иные, не дискурсивные стили мышления и познания, где идеи выражались не столько в понятийной, сколько художественно-образной форме, опорой которых служат интуитивные решения, непосредственные эмоции и переживания. Это придавало большую значимость интерпретации, а не трансляции накопленного мыслительного материала и социального опыта.
В XIV — XVII вв., когда наметился существенный перелом в альтернативном развитии цивилизаций Запада и Востока, с проблемой самоидентификации в западно-восточном культурном ареале столкнулась и Россия, заявившая теорией “Москва — Третий Рим” о своей православно-культурной и мессианской исключительности.
Вопрос об отношении России к цивилизациям Запада и Востока стал предметом теоретической рефлексии в XIX в. Г. Гегель, не видя будущности в культурно-историческом развитии России, вычеркнул ее из списка “исторических народов”.
П. Чаадаев, признавая своеобразие цивилизационного развития России, видел его в том, что “мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку и не имеем традиций ни того, ни другого, “мы все еще открываем истины, ставшие избитыми в других странах”.
Европейский Запад: зарождение Прединдустриальной цивилизации
В мировой истории Прединдустриальная цивилизация занимает особое место, как цивилизация переходного этапа, хронологические границы которой включают XVI-XVIII вв. Прединдустриальная цивилизация после тысячелетней паузы вернула Европе роль политического и экономического лидера.
Плавное, замедленное, традиционное и предсказуемое развитие Средневековой цивилизации сменяется эпохой ускоренного исторического темпа, противоборства старых и новых традиций, форм духовной жизни, знаний и навыков, социальных, национальных и государственно-правовых институтов, нарастающей неустойчивости, неупорядоченности, кризисов и революций. Если Средневековье заложило основы европейского мира (государства в их нынешних границах, формы власти и политической культуры, языки), то Прединдустриальная цивилизация раздвинула границы ойкумены, расширила границы рынка, открыла дорогу капитализму, возродила человека, предоставила ему право выбора, возвеличила разум, изменила представления об окружающем мире и возможностях его познания, поставила вопрос о смысле жизни, испытала восторг и разочарование революции.
Знаменательной вехой в истории Прединдустриальной цивилизации стало Возрождение (XIV-XVII вв.), которое по своему значению сравнимо с первой интеллектуальной революцией VI-IV вв. до н.э. в Греции. Не случайно Возрождение начиналось с обращения к древнегреческому наследию и явилось началом эпохи гуманизма, продлившейся до середины XIX в. В эпоху Прединдустриальной цивилизации произошла Великая научная революция, которая заложила основы современной науки в различных сферах знаний. Научный переворот был связан и с Общетехнической революцией, ибо он подпитывался достижениями практики и удовлетворял ее запросы. Укреплялись и расширялись границы рынка, шел процесс первоначального накопления капитала, становления капитализма в торговле, промышленности, морском транспорте, частично в сельском хозяйстве (процесс огораживания в Англии).
Прединдустриальная цивилизация бурное время предыстории капитала,но это и период стабильно-абсолютистского средневековья, когда формировались абсолютистские национальные государства. Великие географические открытия и морские путешествия привели к формированию мировых колониальных империй, среди которых первой стала Испания, а затем Англия. В Европе продолжалась дальнейшая консолидация единого исторического пространства, начало утверждаться господство материальной культуры, менялась социальная структура общества, стал появляться свободный собственник и предприниматель, возникла конкуренция и соревновательность, зарождалась новая идеология.
Прединдустриальная цивилизация складывалась на иных принципах, нежели предшествующая ей цивилизация Средневековья. Какие же это принципы?
Прежде всего это модернизация, т.е. разрушение самих устоев предыдущей традиционной цивилизации. Модернизация включала в себя: урбанизацию небывалый рост городов, которые впервые получили экономическое преобладание над деревней, оттесняя ее на второй план; индустриализацию постоянно нарастающее использование машин в производстве, начало которой связано с промышленным переворотом в Англии в конце XVIII в.; демократизацию политических структур, когда закладывались предпосылки становления гражданского общества и правового государства; рост знаний о природе и обществе и секуляризацию, т.е. обмирщение сознания и развитие атеизма.
Формируется новая система представлений о предназначении и роли человека. Человек предшествующей традиционной цивилизации был уверен в стабильности окружавшей его природы и общества, которые воспринимались как нечто неизменное, существующее согласно Божественным законам. Человек Прединдустриальной цивилизации считал, что общество и природу возможно и даже желательно контролировать, более того изменять. Другим становится отношение к государственной власти. В глазах людей она лишается Божественного ореола. О власти судят по результатам ее действий. Не случайно, Прединдустриальная цивилизация это эпоха революций, сознательных попыток насильственным путем перестроить мир. Революция ключевое слово Прединдустриальной цивилизации.
Меняется личность, тип человека. Человек Прединдустриальной эпохи мобилен, быстро приспосабливается к изменениям. Он ощущает себя частью крупной общности класса или нации, в то время как человек Средневековья был ограничен рамками своего сословия, корпорации, города, деревни. Происходят изменения и в системе ценностей массового сознания. Пропасть между массовым сознанием и сознанием интеллектуальной элиты уменьшается за счет роста грамотности и позже развития средств массовой информации.