Реферат Французская социологическая школа 2
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
от 25%
договор
Калужский государственный педагогический университет
им. К.Э. Циолковского
Институт социальных отношений
Реферат по истории психологии
Тема:
«Французская социологическая школа»
Выполнил: студентка очного отделения
группы СП-41
Баранова Д.В.
Проверил: преподаватель Попов А.
Калуга, 2007
Наряду с исследованиями психики на основе привлечения данных психиатрии в конце XIX века во французской психологии появилась школа, которая во главу угла ставила изучение социальных контактов. Если в первом случае для исследования закономерностей формирования психики использовался клинический метод, то во втором - изучение, людей в разных социальных ситуациях, в том числе и кросскультурные исследования.
Родоначальником этого направления, получившего название французской социологической школы, стал Э. Дюркгейм (1858 - 1917).
Дюркгейм (Durkheim) Эмиль (1858-1917 - философ, педагог и социолог, основоположник французской социологической школы. В противоположность атомистической психологии Тарда выступил с психологической концепцией общественной обусловленности человеческого сознания, с позиций которой он разрабатывал социологические проблемы морали, религии, воспитания и образования. Дюркгейм читал курсы по социологии и педагогике в университетах Бордо (с 1887 г.), Сорбонны (с 1902 г.). С 1896 по 1912 г. он издавал «Социологический ежегодник», получивший широкое признание среди специалистов различных общественных наук. Важнейшие работы Дюркгейма: «О разделении общественного труда" (1893, русск. пер. 1900 г.), «Правила социологического метода" (1895, русск. пер. 1899 г.), «Самоубийство» (1897, русск. пер. 1912 г.), «Элементарные формы религиозной жизни» (1912).
В противоположность индивидуализму ассоцианистической психологии Дюркгейм выдвинул идею об определяемости высших психических процессов человека обществом, которая развивалась на основе созданной им социологической концепции о природе общества и общественных отношений. Человек имеет двойственную биосоциальную - природу. К биологически определяемой части сознания Дюркгейм относил также и результаты практических отношений индивида с окружающим миром. В сфере материального производства индивид выступал как существо, находящееся только под влиянием объектов. Над этой свободной от влияния общества частью сознания надстраиваются «наиболее высокие формы человеческого духа», которые определяются обществом. Так Дюркгейм приходит к признанию двух факторов в развитии сознания человека.
Общество Дюркгейм понимал идеалистически, как реальность sui generis, которая сводилась им к совокупности мнений, знаний, способов действий и других явлений духовной культуры. Их он назвал «коллективными представлениями». Коллективные представления являются продуктом длительного развития общества и принудительно навязываются каждому индивиду. Трактуя общество идеалистически, как совокупность коллективных представлений, коллективное сознание, а общение индивидов - как психологическое общение во время коллективных собраний, церемоний, религиозных праздников и обрядов, Дюркгейм рассматривал индивида вне реальных производственных отношений - «скорее как общающееся, чем практически действующее общественное существо» (Леонтьев). Ученики и сотрудники Дюркгейма развили идеи учителя о тесной связи человека и общества и применили их к пониманию памяти (Гальбвакс), воли (Блондель).
Развивая позитивистскую концепцию Конта, он стремился создать объективную социологию как науку об обществе, изучающую особую духовную реальность. Он ввел термин «социологизм», под которым понимал несводимость социальной реальности к биологическим и психологическим явлениям. Общественные явления необходимо связывать с особенной социальной средой, с определенным типом обществ, находя в его характеристиках причины изучаемых феноменов.
Дюркгейм подчеркивал, что общество состоит из индивидов, но это не простое соединение частей, общества нет там, где есть одни только индивиды. Над индивидом стоит высшая духовная власть - коллектив. Целью коллективной жизни, по его мнению, является интеграция индивидов в сообщества, которые наделяются моральным авторитетом и потому способны выполнять воспитательную функцию.
Индивид нуждается в обществе, потому что в сплоченном коллективе человек не предоставлен только своим, часто слабым, силам, но «имеет долю участия в коллективной энергии, находит в ней поддержку в минуты слабости и упадка». Поэтому, как отмечал Дюркгейм, в группе люди могут даже пожертвовать своими интересами ради общей цели, а интеллектуальное развитие часто связано со стремлением исполнить свое социальное предназначение, т.е. высшие формы человеческой деятельности имеют коллективное происхождение.
Анализируя отношения между личностью и социальной солидарностью, ученый подчеркивал, что индивид, становясь все более автономным, в то же время сильнее зависит от общества, причем эти процессы совершаются параллельно. На основе своих исследований он приходил к выводу о том, что в основе формирования общества лежит механическая и органическая солидарность. Механическая солидарность - это солидарность вследствие сходства. При господстве в обществе этой формы единения индивиды мало чем отличаются друг от друга, они испытывают те же чувства, привержены тем же ценностям, общество сплочено, потому что индивиды еще не дифференцированы. Такое устройство характерно для ранних первобытных обществ.
При органической солидарности сплоченность основана на социальной дифференциации. Индивиды не похожи друг на друга, но тем не менее могут сосуществовать друг с другом, работать, принимать ценности другого и т. д. Этот тип общества характерен для современных цивилизаций, культурных обществ, основная характеристика которых - существование высшей морали, которой подчиняются все, независимо от вероисповедания, места проживания и т.д.
Отсюда вытекает главная идея Дюркгейма о том, что коллективное сознание отличается от индивидуального, так как развивается по своим законам, а не является результатом или выражением индивидуальных сознаний. При этом под коллективным сознанием он понимал «совокупность общих верований и чувств, свойственных в среднем членам какого-либо общества». Так он пришел к выводу о том, что индивид возникает из общества, а не общество из индивидов, поскольку свойства социальной системы не могут быть объяснены суммой элементов или сведены к ней.
Коллективная жизнь, как и психическая жизнь индивида, состоит из представлений, при этом индивидуальные и социальные представления сравнимы между собой, так как в обеих сферах социальной и психической - обнаруживается один и тот же закон. Коллективное представление - это особый факт социальной жизни, который определяет видение мира отдельной личностью. Оно является внешним по отношению к индивидуальным сознаниям, а затем постепенно интериоризуется ими.
Общество представляет собой совокупность ассоциированных индивидов, и система, которую они образуют, видоизменяется в зависимости от их расположения на территории, от количества и характера способов общения и общественного сознания. Очень важны и социальные явления, т. е. наиболее характерные особенности коллективной жизни - религиозные верования, обряды, правила морали, правовые предписания и т. д. Они обязательны, поэтому данный способ деятельности и мышления индивида не сотворен им, а идет извне, из социума. Эти особенности устанавливающихся в конкретном сообществе отношений и влияют главным образом на характер коллективных представлений.
Высказанные Дюркгеймом идеи о развитии коллективного сознания были использованы при изучении традиционных культур известным психологом, философом и этнографом Л. Леви-Брюлем (1857 -1939).
Леви-Брюль (Levy-Bruhl) Люсьен (1857 - 1939) - французский философ и психолог, изучал первобытное мышление. В первый период своей деятельности занимался историей европейской философии, особенно проблемами морали. Уже в работе «Мораль и наука о нравах» (1903) отразилось влияние идей позитивистской философии О. Конта и социологии Э. Дюркгейма. Здесь Леви-Брюль признает изначальность существования коллектива и выступает против позиции психологизма в изучении социальных фактов. Заинтересовавшись этнографическими материалами из жизни народов Африки, Австралии и Океании, находившихся на низкой ступени общественно-исторического развития, Леви-Брюль предпринимает попытку объяснить своеобразие мышления этих народов. С этого времени первобытное мышление становится предметом его исследований.
Основной труд Леви-Брюля - «Мыслительные функции В низших обществах» (1910). Дальнейшей разработке развиваемых здесь теоретических положений посвящены исследования последующих лет: «Первобытное мышление» (1930), «Примитивная душа» (1927), «Сверхъестественное и природа первобытного мышления» (1927, русск. пер. 1937 г.).
Используя заимствованное у Дюркгейма понятие «коллективных представлений», установленных обществом и усвоенных индивидом, Леви-Брюль анализирует первобытные мифы, верования, обычаи и другие и делает вывод о существенном отличии первобытного мышления от сознания цивилизованного человека. Специфичность первобытного мышления характеризуется двумя чертами: по содержанию - оно мистическое или магическое – в нем нет различия между естественным и сверхъестественным (Леви-Брюль использует термин «mystiquе»); по логике - оно нс чувствительно к противоречиям, непроницаемо для опыта и вместо направленности на установление логических отношений между предметами подчиняется закону сопричастия или партиципации: признает существование различных форм передачи свойств от одного предмета к другому путем соприкосновения, заражения, овладения и т. п. Эта особая логика обозначается термином «prelogique» и переводится как «пралогическое» мышление. В сфере практического действия (которое Леви-Брюль рассматривает натуралистически, как взаимодействие субъекта с объектом) мышление первобытного человека аналогично нашему: это мышление логическое, направленное на объективные стороны действительности.
Леви-Брюль подчеркивал, что «пралогическое» и «логическое» мышления представляют собой не сменяющие друг друга стадии, но сосуществующие типы мышления. Пралогическое мышление, определяя содержание коллективных представлений первобытного человека, не распространяется на сферу личного опыта и практических действий. В то же время в современном обществе, в котором доминирует логическое мышление, сохраняются и следы пралогического, например, в религии, морали, обрядах. Таким образом, в процессе исторического развития изменяется соотношение между первобытным и логическим мышлением, причем доля последнего увеличивается. .
Взгляды Дюркгейма и Леви-Брюля повлияли на концепции многих ученых - М. Гальбовакса, Ш. Блонделя и в некоторой степени даже Ж. Пиаже. Так, многие характерные черты эгоцентрического мышления, свойственного детям, имеют несомненное сходство с описаниями пралогического мышления Леви-Брюля.
Изучением социальных контактов людей и их влияния на психику отдельного человека занимался также Г. Тард (1843-1904). Он был не согласен с концепцией социологизма Дюркгейма, главным образом с его мыслями о механизмах формирования коллективных представлений. Концепция Тарда сложилась под влиянием работ Льебо и Шарко, доказавших большое значение внушения и гипноза в жизни субъекта.
Тард выдвинул концепцию, согласно которой основой социальных связей личности служат три фактора: подражание, изобретение и оппозиция (противодействие инновациям). В книге «Законы подражания» (1893) он, исходя из логического анализа различных форм взаимодействия, доказывал, что среди этих факторов доминирует подражание как основа присвоения индивидом установок, верований, чувств других людей. Внушенные извне мысли и эмоции определяют характер душевной деятельности как в состоянии сна, так и при бодрствовании.
Групповое поведение Тард трактовал как гипнотизацию множества людей, основанную на имитации, а само это поведение как одну из форм сомнамбулизма. В работе «Социальная логика»(1895) он писал: все, что человек умеет делать, не учась на чужом примере (ходить, есть и др.), относится к разряду физиологических явлений, а обладание какой-либо походкой, предпочтения в еде и т. п. - результат социальной жизни. Он подчеркивал, что в обществе подражание имеет такое же значение, как наследственность в биологии. В результате сложных взаимодействий возникают «изобретения», которые также распространяются по законам подражания.
Работы французских ученых помогли расширить предмет психологии, включив в него не только бессознательное, но и коллективную психику. Наиболее важным результатом их исследований стало осознание нового фактора, влияющего на становление психики, - культуры, исторического развития общества. Это позволило представить человека как результат не только биологического, но и культурно-исторического развития, показало новые аспекты взаимосвязи психологии с философией, историей, социологией. Обогатило психологическую науку и появление новых методов исследования психики - клинического, использовавшего материал патологического развития, и кросскультурного, позволявшего провести сравнительный анализ развития психики у разных народов.
Морис Гальбвакс (1877 - 1945) на материале памяти, Шарль Блондель (1876 - 1939) применительно к аффективно-волевой сфере утверждали социальный характер всей психики человека. М. Гальбвакс, социолог и психолог, учился в Париже у А. Бергсона и Э. Дюркгейма. Преподавал в Страсбурге и Сорбонне. Связывал психологию и социологию. В «общественной (коллективной) памяти» видел предпосылку культурных институтов и традиций.
По Ш. Блонделю, социальная обусловленность всей жизни индивида начинается задолго до того, как социальный опыт становится доступным человеку в форме идей. Эмоции и воля имеют социальную природу. «Наша первая пеленка есть первый саван нашей индивидуальности» - противопоставляет он свою позицию дюркгеймовской идее первоначально несоциализованной психики, а также учению о внутренней природе волевого процесс а как присущей нашему духу особенности У. Джемса. Значение французской социологической школы заключается не столько в развиваемых ею представлениях о типах мышления,- как раз это и подвергается критике,- сколько в выдвижении нового - исторического - подхода к исследованию человеческой психики. Проблема преобразования человеческой психики в ходе исторического развития общества получила последующее развитие как во Франции (К. Леви-Строе, А. Баллон, историческая психология И. Мейерсона), так и в других странах.
Э. Дюркгейм
СОЦИОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ
Печатаемая ниже статья (в которой французский ученый формулирует свой взгляд на индивидуальную и коллективную психологию, а следовательно, и на отношения, долженствующие установиться между социологией и обычной психологией) составляет лишь отрывок, несколько страниц из первой и последней глав обширного труда (объемистый том в 638 с. in-8), посвященного исследованию элементарных форм религиозной жизни в обществе и, в частности, тотемической системы в Австралии (Les formes e1emeetaires de 1а vie religieuse et 1с systeme totemique еп Australie. - Paris, Аlсаn, 1913).
.
В основе наших суждений имеется известное число существенных понятий, которые управляют всей нашей умственной жизнью; философы со времени Аристотеля называют их категориями разума: это понятия времени, пространства, рода, числа, причины, субстанции, личности и т. д. Они соответствуют наиболее всеобщим свойствам вещей. Они являются как бы основными рамками, заключающими в себе мысль; последняя может освободиться от них, только разрушивши самое себя. Другие понятия случайны и изменчивы, - нам кажется, что они могут отсутствовать у человека, у общества в ту или иную эпоху, первые же, напротив, представляются нам почти неотделимыми от нормальных отравлений разума. Они составляют как бы «костяк» последнего. Анализируя методически религиозные верования, непременно встречаешься с наиболее основными из этих категорий. Они родились в религии и из религии, они - продукт мысли религиозной.
Это наблюдение уже само по себе интересно, но вот то, что придает ему подлинную важность.
Религия есть явление существенно социальное. Религиозные представления суть коллективные представления, выражающие реальности коллективного характера. Обряды суть способы действия, возникающие среди тех или других общественных групп и предназначенные для возбуждения, поддержания или нового создания известных психических состояний этих групп. Но если категории имеют религиозное происхождение, то они должны быть одарены и общими свойствами всех религиозных фактов, они должны быть также явлениями социальными, продуктами коллективной мысли. По крайней мере (так как при современном состоянии наших знаний в данной области следует остерегаться всяких исключительных и радикальных тезисов) вполне законно предположить, что они изобилуют социальным содержанием.
Наблюдение подтверждает, что порядок, в котором все явления располагаются во времени, заимствован из социальной жизни. Разделения на дни, недели, месяцы, годы и т. д. соответствуют периодичности обрядов, праздников и публичных церемоний. Всякий календарь выражает ритм коллективной деятельности и служит для удовлетворения его правильности.
В мифологии является аксиомой, что часть равна целому. Эти колебания, испытанные началом тождественности, управляющим современной логикой, доказывают, что оно, будучи далеко не извечным свойством в умственной природе человека, зависит хотя бы только от части, от факторов исторических, а следовательно, социальных. Мы не знаем в точности, каковы эти факторы; но мы имеем право думать, что они действительно существуют.
При допущении этой гипотезы проблема познания получает новую постановку. До настоящего времени на этот счет имелись лишь две доктрины. Для одних категории были невыводимы из опыта: они логически предшествовали ему и являлись условием его возможности. Вот почему и говорят о них, что они априорны. Для других, напротив, они построены из отдельных опытов индивидуальным человеком, который и является настоящим творцом их.
Но то и другое решения вызывают серьезные возражения. Приемлем ли тезис эмпиристов? При утвердительном ответе пришлось бы отнять у категорий все их характеристические свойства. Они отличаются от всех других знаний своей всеобщностью и необходимостью. Они - наиболее общие понятия, которые в силу того, что они приложимы ко всему реальному и не связаны ни с каким объектом в частности, независимы от каждого отдельного субъекта. Они являются общей связью, соединяющей все умы, перекрестком, на котором они необходимо встречаются уже потому, что разум, представляющий собой не что иное, как совокупность основных категорий, облечен таким авторитетом, из-под власти которого мы не можем освободиться по произволу. Когда мы пытаемся восстать против него, освободить себя от некоторых из таких основных понятий, мы наталкиваемся на самое живое сопротивление. Следовательно, категории не только не зависят от нас, но, напротив, они предписывают нам наше поведение. Эмпирические же данные имеют диаметрально противоположный характер. Ощущение и образное представление относятся всегда к определенному объекту или к совокупности объектов определенного рода; они выражают преходящее состояние отдельного сознания: они в существе своем индивидуальны и субъективны.
В силу этого мы можем относительно свободно распоряжаться представлениями, имеющими подобное происхождение. Правда, когда ощущения переживаются нами, они нам навязываются фактически. Но юридически мы остаемся хозяевами их, и от нас зависит, рассматривать их так или иначе, представлять их себе протекающими в ином порядке и т. п. По отношению к ним ничто не связывает нас. Таковы два вида знаний, представляющие собой как бы два полюса ума. В подобных условиях вывести разум из опыта - значит заставить его исчезнуть, ибо такой вывод равносилен сведению всеобщности и необходимости, характеризующих разум, к простым видимостям, К иллюзиям, которые могут быть практически удобны, но которые не имеют под собой никакой реальной почвы. Это значит также отказаться признать объективную реальность логической жизни, упорядочение и организация которой и являются главной функцией категорий. Классический эмпиризм примыкает к иррационализму и часто сливается с ним.
II
. Почему общество может быть источником логической мысли?
Содержание логической мысли состоит из общих понятий (концептов). Исследовать, почему общество может играть роль в происхождении логической мысли, это значит спросить, в силу чего оно может принимать участие в образовании концептов.
Система понятий, посредством которой мы мыслим в обыденной жизни, уже содержится целиком в словаре нашего материнского языка, ибо каждое слово выражает концепт. Язык же фиксирован; он изменяется весьма медленно, и соответственно этому не менее медленно изменяется и система понятий, выражаемых языком.
Концепты суть коллективные представления. Они общи целой социальной группе, но не потому, то составляли простую среднюю величину из соответственных индивидуальных представлений; ибо в таком случае они были бы беднее содержанием, чем эти последние, между тем как в действительности они по богатству выражаемого ими знания далеко превосходят знание среднего индивида. Это не абстракции, которые имели бы реальное бытие лишь в индивидуальном сознании, а представления, столь же конкретные, как те, какие индивид может выработать из своего личного опыта. Если практически концепты всего чаще являются общими идеями, если они большей частью выражают категории и классы, а не отдельные предметы, то это происходит потому, что единичные и изменчивые черты явлений интересуют общество очень редко; в силу своей обширности, своих размеров оно может быть возбуждаемо лишь общими и постоянными свойствами вещей,
Вот это именно и создает ценность для нас коллективной мысли. Если концепты были бы лишь общими идеями, они не обогащали бы особенно познание, ибо общее, как мы уже указывали, не содержит в себе ничего, чего не было бы в частном. Если же это прежде всего коллективные представления, то они прибавляют к томy, что мы извлекли из нашего личного опыта всю ту мудрость и знание, которые общественная группа накопила и сберегла в течение веков. Мыслить концептами не значит просто видеть реальное с наиболее общей стороны, а значит бросать на ощущение свет, который его выдвигает в нашем сознании, проникает насквозь и преобразует. Понимать вещь - значит в одно и то же время схватить или определить ее существенные элементы и отнести их к известной совокупности вещей, ибо каждая цивилизация имеет характеризующую ее организованную систему концептов.
III
. Каким образом категории выражают социальные явления
Общество возможно лишь при том условии, если индивиды и вещи, входящие в его состав, распределены между различными группами, т. е. классифицированы, и если сами эти группы в свою очередь классифицированы одни по отношению к другим. Общество поэтому предполагает создающую себе организацию, которая есть не что иное, как классификация. Эта организация общества вполне естественно придается им и пространству, которое оно занимает. Чтобы предупредить всякое столкновение, нужно, чтобы всякой отдельной группе была отведена определенная часть пространства: иными словами, необходимо, чтобы пространство было разделено, дифференцировано и распределено и чтобы эти разделения и распределения были известны всем. С другой стороны, всякий созыв на празднество, на охоту, на военный набег предполагает, что назначаются сроки и, следовательно, что устанавливается всем одинаково известное общее время. Наконец, соединение многих усилий, ввиду достижения одной и той же цели, возможно лишь при допущении однообразного понимания связи между целью и средствами, служащими для ее осуществления. Поэтому неудивительно, что общественное время, общественное пространство, общественные классы и коллективная причинность лежат в основе соответствующих категорий; только в таких общественных формах и могли впервые быть схвачены человеческим умом с известной ясностью все эти отношения.
В конечном итоге общество вовсе не является тем нелогичным или алогичным, бессвязным и фантастическим существом, каким так часто хотят его представить. Напротив, коллективное сознание есть высшая форма психической жизни, оно есть сознание сознаний. Находясь вне и выше местных и индивидуальных случайностей, оно видит вещи лишь с их постоянной и существенной стороны, которую оно и закрепляет в передаваемых понятиях. Смотря сверху вниз, оно видит и дальше в сторону. В каждый данный момент оно обнимает всю наличную и известную действительность, а потому оно одно может дать уму рамки, пригодные для вмещения в них всей совокупности существ и позволяющие нам сделать из этой совокупности предмет нашего мышления. Но оно не создает эти рамки искусственно; оно их находит в самом себе. Приписывать логической мысли социальное происхождение не значит ее унижать, уменьшать ее ценность, сводить ее к системе искусственных сочетаний; напротив, это значит относить ее к причине, которая необходимо содержит ее в себе. Этим, конечно, мы не хотим сказать, что понятия, выработанные таким путем, должны быть непосредственно адекватны их объектам. Если общество есть нечто универсальное по отношению к индивиду, то оно само, однако, не перестает быть индивидуальностью, имеющей свою собственную физиономию и свою идиосинкразию. Поэтому и коллективные представления содержат в себе субъективные элементы, от которых их и необходимо постепенно очищать.
Общество - это наиболее могущественный фокус физических и моральных сил, какой только существует в мире. Нигде в природе не встречается такое богатство разнообразных материалов, сосредоточенных в такой степени. Неудивительно поэтому, что из общества выделяется своеобразная жизнь, которая, реагируя на элементы, ее составляющие, преобразует их и поднимает до высшей формы существования.
Таким образом, социология кажется призванной открыть новые пути к науке о человеке. До настоящего времени приходилось стоять перед дилеммой: или объяснять высшие и специфические способности человека путем сведения их к низшим формам бытия, разума - к ощущениям, духа - к материи, что в конечном результате приводило к отрицанию их специфического характера; или же связывать их с какой-то сверхэкспериментальной реальностью, которую можно было постулировать, но существование которой нельзя было установить никаким наблюдением.
Литература:
1. Ждан А.Н. История психологии. От Античности до наших дней / Учебник – М.: Академический проект, 2004. – 576 с.
2. История психологии (10-е – 30-е гг. Период открытого кризиса): Тексты / Под ред. П.Я Гальперина, А.Н. Ждан. – Екатеринбург: Деловая книга, 1999. – 480 с.
3. Марцинковская Т.Д. История психологии / Учебник – М.: Издательский центр «Академия», 2003. – 544 с.
4. Якунин В.А. История психологии / Учебник – СПб.: Издательство Михайлова В.А., 1998. – 376 с.
5. Ярошевский М.Г. История психологии. От античности до середины XX века / Учебник – М.: Издательский центр «Академия», 1997. – 416 с.