Реферат Психолог- практик, как субъект труда

Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28

Поможем написать учебную работу

Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.

Предоплата всего

от 25%

Подписываем

договор

Имя

Выберите тип работы:

Принимаю Политику конфиденциальности

Скидка 25% при заказе до 13.11.2024

Институт Экономики и Культуры

Кафедра Психология

ПСИХОЛОГ-ПРАКТИК КАК СУБЪЕКТ ТРУДА

Реферат

Автор: Качурин Алексей Валерьевич

студент 3-й курса

Руководитель: Печенов Сергей Владимирович

Москва

2009

Оглавление

Введение                                                                                                      3

I. Психолог-профконсультант как возможный посредник между

самоопределяющимся человеком и культурой                                           6

II. Кризисы разочарования и основные этапы развития психолога-профессионала                                                                                 8

III. Интеллигентность как возможный ориентир профессионального развития психолога-практика                                                                            12

Заключение                                                                                                 16

Литература                                                                                                  18

Введение

Сама идея "модели специалиста", тем более применительно к такой творческой и сложной профессии как психолог вызывает иногда сомнение. Обычно приводится примерно такое обоснование: невозможно втиснуть в "модель" все характеристики профессиональной деятельности (вместе с необходимостью импровизировать в труде), а также невозможно выделить общепризнанный, стандартно-образцовый "профиль личностных и профессиональных качеств специалиста", под который можно было бы "подгонять" будущих психологов. Скорее всего, такой профиль должен включать качества типа "доброта", "умение общаться", "любовь к людям (или к детям)", "порядочность" и т.п. Но, как известно, некоторые (если не многие) известные психологи обладали неуживчивым и даже скандальным характером (например, З. Фрейд) и были далеки от образца "внешней благодетели и пристойности", являя собой лишь пример внутренней порядочности и научной добросовестности. Но как безошибочно определить именно внутренние достоинства профессионала, да еще соотнести их с требованиями "профессионального профиля специалиста"?Одной из наиболее острых проблем при составлении "модели специалиста" является проблема построения "модели личности специалиста". Традиционно психологи с помощью тестов выделяют наиболее выраженные по разным шкалам и параметрам личностные качества успешно работающих специалистов и, таким образом, вроде бы и получается "личностный профиль специалиста". Но как измерить в баллах способность к творчеству, которое само по себе перечеркивает все нормы и стандартизированные оценки? Как измерить любовь к людям, порядочность, профессиональную и человеческую совесть? А ведь все это является нередко более важными составляющими профессионального успеха психолога, чем его знания и владение методиками.Чтобы хоть как-то выйти из тупиковой ситуации, специалисты иногда идут "от противного", пытаясь выделить явные противопоказания для работы в качестве психолога. Такими противопоказаниями для психолога могут быть:1. Ненависть к людям, стремление "мстить" им непонятно за что. К сожалению, есть такие озлобленные люди, которые сами нуждаются в психологической помощи, и которых самих к людям лучше не подпускать. Тем более страшно, когда такие "человеконенавистники" сами умудряются получать дипломы о высшем психологическом образовании и занимаются психологической практикой.2. Откровенное психическое нездоровье. Понятно, что психически больной "психолог" просто может оказаться опасным для своих клиентов, особенно когда он работает с детьми и подростками. Заметим, что сами школьники, отвечая на вопрос: "с каким психологом, с какими отрицательными качествами Вы не хотели бы иметь дело?", в большинстве случаев выделили такие характеристики, как "неумение общаться" и "психические заболевания".3. Неумение общаться, неспособность выстраивать с людьми отношения на взаимоуважительной основе. При проведении различных "собеседований" с поступающими на психологические факультеты абитуриентами сразу бросаются в глаза те из них, кто ведет себя нагло и вызывающе, а главное - постоянно перебивает собеседника, стремясь подчеркнуть сое превосходство. Применительно к будущей работе психолога - это не просто бестактность или невоспитанность, это препятствие для построения подлинно диалогического взаимодействия с клиентом (или с коллегами), это основа будущей манипуляции сознанием клиента, что для психолога должно рассматриваться как страшнейший "профессиональный грех".4. Применительно к будущему студенту-психологу можно выделить и такие нежелательные качества как "лень", безынициативность, а также - пассивную установку на то, что преподаватели "должны" постоянно интриговать и развлекать студентов на своих занятиях. При этом студентам остается лишь оценивать, какой преподаватель сумел их больше "увлечь", кто "большая/или меньшая очаровашка" и с каким преподавателем им "вообще интереснее". Можно представить себе студента-психолога, окажись он на лекции тех преподавателей, которые, являясь признанными авторитетами в своей области психологии, никогда не "заигрывают" со студентами и даже не стремятся им непременно "понравиться".При рассмотрении основных требований (и противопоказаний) к профессионалу-психологу следует вспомнить и о неизбежном формировании у опытных специалистов индивидуального стиля трудовой деятельности, который сложно подогнать под какие-то общепринятые стандарты и профили. Общая логика формирования индивидуального стиля профессиональной деятельности психолога предполагает следующие важные моменты: 1. Сначала психолог опирается на уже имеющиеся у него способности и умения, постепенно приспосабливая их к решению своих профессиональных задач2. Далее на основе имеющихся качеств и умений нередко возникают новые, ранее отсутствующие качества. 3. Наконец, постепенно формируется сложная взаимосвязанная система адаптированных и новых профессионально важных качеств. Такую систему качеств В.С. Мерлин называл "симптомокомплексом" и отмечал при этом: "Индивидуальный стиль деятельности следует понимать не как набор отдельных свойств, а как целесообразную систему взаимосвязанных действий, при помощи которой достигается определенный результат. Отдельные действия образуют целостную систему именно благодаря целесообразному характеру их связи" (Мерлин, 1986. С. 166-167). Обращаем внимание, что для полноценного формирования специалиста-психолога также важнейшую роль играет ориентация на какую-то цель (или даже идею), которая и мобилизует как различные знания и умения, приобретаемые в ходе обучения в вузе, так и постепенно накапливаемый опыт самостоятельной практической работы. Самое печальное здесь - отсутствие такой идеи, что не позволяет навести порядок в имеющихся знаниях и умениях, не позволяет обобщить свой опыт, так и оставляя его на уровне "мусора", т.е. на уровне несистематизированной, не связанной общей идеей "кучи" из отдельных впечатлений, знаний, умений и т.п. Можно также выделить основные этапы формирования индивидуального стиля деятельности психолога:

На первом этапе важно осваивать профессиональную деятельность по уже отработанным схемам и процедурам, т.е. научиться работать так, "как положено". Именно это гарантирует успешное выполнение поставленных задач. На данном этапе возможно выделение следующих подэтапов:

общая ориентировка в данной деятельности, когда начинающий работник "в целом" уже знает (или представляет) как надо работать, но саму работу в целом выполнять еще не может;
освоение отдельных действий и операций, а также - отработка отдельных процедур, приемов и методик работы;
освоение деятельности в целом (по нормативно-одобряемому, "правильному" образцу).

На втором этапе уже более опытный специалист (научившийся выполнять отдельные задания и даже освоивший определенные виды профессиональной деятельности в целом) может позволить себе некоторое отступление от нормативно-одобряемых образцов работы. Здесь можно выделить примерно следующие подэтапы:

возникновение общей идеи работы по-новому, по-своему (хотя бы примерное представление, как можно успешно выполнять профессиональную задачу иначе, чем это делается обычно);
проба и освоение отдельных действий по-новому;
постепенное проектирование и освоение всей деятельности по-новому, т.е. формирование своего, индивидуального стиля профессиональной деятельности.

Самое главное при формировании индивидуального стиля труда - не спешить и всегда иметь обеспеченные "тылы" в виде освоенной ранее деятельности по нормативно-одобряемому образцу, гарантирующему успешное выполнение работы в случае неудачного экспериментирования при выработке новых способов деятельности. Наблюдения за студентами и уже работающими специалистами позволяют выделить одну интересную закономерность. Обычно студенты и начинающие психологи, стремящиеся повысить свою готовность к будущей профессиональной деятельности, больше внимания уделяют развитию своих знаний, а по возможности и умений. Взрослые, уже работающие психологи по мере своего профессионального развития постепенно переключаются со знаний и умений на ценностно-смысловые аспекты своей деятельности. Они все больше ставят перед собой вопрос о смысле своего "пребывания в психологии", о том, что они могут дать психологии, и насколько она может обогатить их как личностей. В связи с этим возникает вопрос: стоит ли торопить события и ставить такие ценностно-смысловые вопросы уже перед студентами и начинающими психологами, или лучше подождать, пока они сами не "созреют" для таких вопросов. Мы считаем, что и здесь недопустимы какие-то стандартные подходы, поскольку все специалисты, и все студенты-психологи - разные, то и сроки "созревания" у всех тоже разные. А у кого-то такого "созревания" вообще может не наступить, хотя он может вполне эффективно выполнять свои профессиональные обязанности и даже считать себя зрелым психологом. Стоит ли разочаровывать таких психологов-специалистов, тем более что они даже приносят пользу окружающим. Проблема лишь в том, что более важным результатом профессионального труда является развитие личности самих профессионалов, а это развитие связано, прежде всего, с развитием ценностно-смысловой сферы личности. Недаром А.К. Маркова, выделяя уровни профессионализма, в качестве высшего такого уровня называет "уровень суперпрофессионализма", где главным этапом является "этап творческого самопроектирования себя как личности профессионала". Именно на этом этапе человек по-настоящему достигает своего "акме", т.е. вершины профессионального развития (Маркова, 1996. С. 52).При рассмотрении вопроса, каким должен быть специалист по профессиональному самоопределению, можно обратиться к проблеме "имиджа" психолога-профконсультанта. Можно поставить вопрос так: должен ли психолог-профконсультант быть "узнаваемым" по каким-то специфическим признакам? Скорее - да, так как это тоже творческая профессия (а "творцы" любят выделяться, им это помогает в работе); сам образ также способствует решению проблемы клиента (устанавливается большее доверие, клиент не тратит время на выяснение того, "настоящий" перед ним психолог или "не настоящий").

Следующий вопрос: какие признаки (или какое поведение), определяют "имидж" "настоящего" профконсультанта? Многое зависит от того, что это за психолог:

если он всего лишь "делает деньги", то должен "нравиться" своей клиентуре (как, например, это делают многие "целители" и "психотерапевты"), для этого желательно уметь выглядеть "экстравагантным";
если профконсультант работает в организации или "на фирме", где свои правила поведения и одежды, то придется "соответствовать" этим правилам;
если психолог служит идее, то обычно он держится скромнее;
если профконсультант сам в себе не разобрался, то он обычно пробует разные варианты поведения (может, сама одежда и пробное поведение что-то подскажут ему для нахождения своего "образа профессионала").

Имидж (авторитет, образ) профконсультанта может формироваться разными путями.1. Может помочь стремление к внешнему сходству с "настоящим" специалистом (каким видят его многие клиенты и коллеги-психологи, слава богу, для этого всегда есть множество примеров для подражания)2. Успешная помощь клиентам также способствует повышению авторитета психолога-консультанта, у которого со временем может появиться "Имя", о таком профконсультанте "узнают" и хотят работать именно с ним. 3. О каких-то профконсультантах может создаваться "общественное мнение", некая "харизма", хотя сами они ничем особенным не выделяются. Как известно, в некоторых организациях или в определенной среде потенциальных клиентов хотят, чтобы у них работало побольше "выдающихся" специалистов. Главная проблема построения имиджа заключается в том, что сам профконсультант как бы "разрывается" между стремлением соответствовать некому профессиональному стереотипу (чтобы вызывать доверие у клиентов, чтобы нравиться начальству и застрявшим в своем развитии коллегам-психологам), а с другой стороны, профконсультант - это творческая профессия, предполагающая творчество не только в мыслях, но и в поведении. В любом случае, на первоначальных этапах профконсультирования лучше соответствовать имиджу "настоящего специалиста" (не разочаровывать клиентов), а уже на последующих этапах работы - стараться быть самим собой. Самое печальное, когда профконсультанту так понравится "производить впечатление" на очередного клиента, что он уже не в состоянии выйти из своего профессионального стереотипа, лишая себя возможности развиваться в своей профессии.

1 Психолог-профконсультант как возможный посредник между самоопределяющимся человеком и культурой

В самом упрощенном варианте профконсультант может рассматриваться как "посредник" между подростком и миром профессий. Но, как это уже отмечалось, самоопределяющегося подростка собственно профессия часто волнует лишь как средство для нахождения своего места в обществе построения жизненного успеха (лишь со временем смысл может быть найден в самой профессиональной деятельности). Поэтому профконсультант реально выступает посредником между подростком и социумом, а также между подростком и более конкретными социальными институтами. Например, профконсультант может быть "посредником" между человеком и конкретной организацией, (предприятием, фирмой или учебным заведением). В этом случае психолог помогает человеку найти свое место в данной организации, но часто при этом он соблюдает интересы этой организации в ущерб интересам самоопределяющейся личности, т.к. организация платит психологу деньги, рассчитывая в перспективе получить от данного кандидата на работу высокую прибыль или реализовать какой-то иной свой интерес, часто отличающийся от интересов развития личности данного человека, ведь известно, что даже в вузах стремление к высоким показателям успеваемости (или "качества знаний") нередко достигается за счет ограничения возможностей личностного развития обучающихся.В другом случае профконсультант может выступать "посредником" между человеком и определенной социально-профессиональной группой. Например, после проведения психологических занятий со школьниками большая часть класса вдруг начинает выбирать профессию "психолог". Скорее всего, любящий свою профессию профконсультант просто сагитировал всех на нее. В иных вариантах это может быть просто "подыгрывание" школьникам, ориентирующимся на "модные" и "престижные" для данного момента профессии и профориентация именно на эти профессии. Здесь также происходит не столько выбор данной профессии, сколько ориентация на образ жизни данных профессионалов. Заметим, что для конкретных подростков привлекательной может оказаться не только "престижная" профессия, но и любая другая, иначе "непрестижные" профессии вообще никем бы не выбирались. Во всех этих примерах также проявляется стереотипизированное отношение к построению профессиональной перспективы. В каких-то случаях профконсультант может выступать "посредником" между человеком и конкретной государственно-административной системой. Например, это может быть агитация непременно заниматься "бизнесом" (в условиях построения "рыночно-базарной" экономики) или агитация осваивать военные специальности и готовиться к войне (в условиях милитаризованного государства). Здесь также самоопределяющегося человека приобщают к чему-то конкретному, часто не давая сориентироваться в более глобальной социокультурной ситуации. Хотя, несомненно, в случае реальной угрозы войны, определенная агитация и патриотическое воспитание должны осуществляться более активно. Наконец, в каких-то отдельных случаях профконсультант может выступать "посредником" между человеком и всей культурой, постепенно приобщая его к высшим идеалам и ценностям, созданным человечеством. Лишь только "осознав" или хотя бы "почувствовав" величие культуры, можно полноценно искать свое призвание в более конкретных жизненных ситуациях. Лишь в этом случае каждая конкретная профессиональная деятельность, как и любой жизненный поступок, будут пронизаны высоким смыслом, а не просто желанием "побольше заработать" и "попрестижнее устроиться".Одним из результатов такого "посредничества" может быть формирование "активного субъекта культуры", который не только соприкасается с ее величием, но и стремится что-то привнести в нее, сделать свой сознательный личностный вклад в культуру. В противном случае, человек все равно не может оставаться вне культуры, но здесь, скорее культура "захватывает" его в свое "пространство" и "использует" в своих целях всего лишь как подсобный материал. Видимо, как и в природе, в культуре есть свои "органические и неорганические химические элементы", свои "флора" и "фауна", а есть и свои активные субъекты (например, человек как уникальная личность). Еще Жан Поль остроумно заметил, что "бывают люди - растения, люди - звери и люди - боги"… Поэтому можно сказать, что если человек не стремится стать уникальной личностью, то он просто превращается в "культурный материал". Правда, в культуре, как и в природе, важны не только "активные субъекты", творящие и развивающие данную систему. Каждый вспомогательный элемент (подсобный "культурный материал") тоже имеет свой смысл для существования данной системы. Если самоопределяющийся человек находит смысл своего существования "вне культуры", то тогда сама культура находит для него смысл - смысл его пребывания в данном обществе и в культуре. Но каждый самоопределяющийся человек имеет право ориентироваться не на высшие ценности культуры, а, например, на примитивные ("земные") радости. Профконсультант может лишь познакомить консультируемого подростка с самой возможностью нахождения более интересных, но одновременно и более сложных жизненных смыслов - смыслов активного вхождения в культуру. Можно вспомнить и такой вид "посредничества", когда главным становятся личные отношения между профконсультантом и клиентом. В этом случае для профконсультанта важна не реальная помощь человеку в нахождении своего места в мире профессий, в обществе или в культуре, а самоутверждение за счет клиента. Например, профконсультант просто занимается банальным "самокрасованием" (внешне это выглядит часто как длинное и выразительное повествование о своих достижениях или о "величии" своей "любимой" психологии и т.п.), или "очаровыванием" клиента, или "гневное обвинение" и даже "запугивание" клиента в том, что он "совершенно неправильно представляет себе будущую жизнь" и т.п. Хотя еще Е.А. Климов говорил, что "минимальным позитивным эффектом профконсультации должно быть формирование оптимистичного отношения оптанта к своей профессиональной перспективе". Конечно, в этих случаях профконсультанту далеко до того, чтобы считать себя "посредником" между подростком и культурой.Главное, что у профконсультанта есть возможность помочь человеку сориентироваться не только в ограниченном смысловом "пространстве" данной профессии или в конкретной организации (что также по-своему важно), но помочь самоопределяющемуся человеку понять свое место в этом мире, в культуре.

К сожалению, при попытке реализовать такую возможность (посредничества между человеком и культурой) возникает масса сложностей:

Не все профконсультанты хотят быть такими "посредниками" (и это их право: самое страшное, если ориентация на ценности культуры будет проводиться в "обязательном порядке"; в том-то и ценность такой ориентации, что она добровольная!).
Не все клиенты охотно откликнуться на такое "посредничество" (у подростков еще необходимо сформировать потребность по-настоящему понимать мир, в котором они живут; сложность здесь в том, что постижение мира - это не только "радость открытия", но и "огорчения" и даже "страдания" от неизбежных разочарований; здесь также все должно осуществляться только на добровольной основе!).
Возможно и противодействие различных администраторов, заказчиков и коллег-психологов, которым сам факт выхода на ценности культуры может показаться бессмысленным, непрагматичным и даже вредным для психологической профконсультации (по принципу: "Зачем это нужно, когда нет времени и для более важных дел?").

В итоге профконсультант сам оказывается перед сложным профессиональным и личностным выбором: оставаться "хорошим", "удобным для всех" и "правильным" специалистом (например, исследовать у клиентов память, мышление и т.п., выдавая банальные рекомендации о "пригодности" или "непригодности" к такой-то профессии) или стремиться максимально реализовать свой шанс помогать самоопределяющимся подросткам приобщаться к высшим ценностям культуры и, в идеале, помогать им находить для себя смыслы в этом мире.

3. Кризисы разочарования и основные этапы развития психолога-профессионала

Вопреки обыденным представлениям, психологи относятся к кризисам не просто с "пониманием", но и с "уважением". Известное высказывание Л.С. Выготского о том, что "если бы кризисов не было, их следовало бы выдумать специально, иначе никак нельзя объяснить развитие личности ребенка" относится не только к возрастной психологии, но и к психологии становления профессионала.При этом кризисы имеют два основных возможных "исхода": 1) кризис может способствовать личностному развитию; 2) кризис может привести к личностной деградации, когда человек не может справиться со своими внутренними противоречиями и эти противоречия буквально "разъедают" человека изнутри (а если к этому добавляются и внешние неблагоприятные обстоятельства, то кризис вообще может закончиться печально). Таким образом, главное - научиться вовремя выявлять кризисы и управлять ими. Сам кризис - это своеобразный "шанс" для человека стать лучше, а для профессионала - перейти на следующий этап своего развития, ведь недаром говорится, что каждый последующий этап развития должен быть еще "выстрадан" (или еще "заслужен") человеком. И наоборот, если человек каким-то образом (незаслуженно) оказывается на последующем этапе своего развития, то за это обычно приходится расплачиваться и ему самому, и окружающим его людям (родственникам, коллегам или клиентам). Применительно к профессиональному развитию можно привести остроумное замечание В.П. Зинченко: "Каждый этап должен исчерпать себя, тогда он обеспечит благоприятные условия перехода к новому этапу и останется на всю жизнь. Классическая тупость чиновника объясняется игровой дистрофией в детстве" (Зинченко, 1995. С. 50). Для будущего психолога проблема заключается в том, чтобы умело использовать энергию своего кризиса (кризиса учебно-профессионального развития) и направить ее в конструктивное русло. Возможно, формирование у себя такого умения является для студента-психолога даже более важным результатом всего обучения на психологическом факультете, чем все знания и умения вместе взятые. Хотя формально результат обучения выражается в экзаменационных оценках, зачетах, в защищенных курсовых и дипломных работах, и мы с этим, конечно же, не спорим.Еще более интересным вариантом рассмотрения кризиса профессионального развития является не просто "использования" энергии кризиса, но и постоянный поиск для себя сложных проблем, которые надо как-то решать, т.е. своеобразное построение, проектирование, планирование кризисов или, если сказать по-другому, "построение" для себя "шансов" профессионального развития, а не просто "ожидание" этих "шансов". Как известно, творческого человека как раз и характеризует постоянная неуспокоенность, когда он все время ищет все новые и новые (все более и более интересные) проблемы и, именно решая их, по-настоящему реализует и развивает свой творческий потенциал. Но все ли студенты-психологи готовы к такому учебно-профессиональному творчеству? А если нет, то нужно ли себя обманывать и, таким образом, существенно усложнять себе жизнь? Но в том-то и прелесть обучения в высшем учебном заведении, что студент сам должен принимать решение относительно преодоления или непреодоления очередного кризиса, а также относительно поиска для себя все новых и новых проблем. Сами кризисы профессионального становления можно рассматривать и как постоянные "разочарования" ("кризисы разочарования") в различных аспектах своего обучения и будущей работы. Но самым болезненным "разочарованием" становится разочарование в самом себе, неуверенность студента в том, что он правильно выбрал профессию, что из него получится настоящий профессионал и т.п. По сути, это тот самый "шанс" для личностного развития будущего специалиста, который и надо использовать по-настоящему. Как отмечают самые разные исследователи профессионального развития (Э.Ф. Зеер, Б. Ливехуд, Г. Шиши и др.), именно изменение "Я-концепции", смена (или перестройка) иерархии жизненных и профессиональных ценностей лежат в основе многих кризисов профессионального становления. Но как непросто отказываться (или перестраивать) те ценности и смыслы, которые еще совсем недавно казались такими "важными" и "основательными", хотя почти каждому молодому человеку (и молодому специалисту) в той или иной мере приходится проделывать эту болезненную работу. Нередко молодые специалисты отчаянно сопротивляются перспективе изменить уже устоявшийся взгляд на окружающий мир, на свою профессию и, главное - на самого себя, на свое место в этом мире и в этой профессии. Лучшим средством защиты от такой перспективы является разочарование не в самом себе, а в окружающем мире, включая и разочарование в своей профессии, и в своем учебном заведении (в своей "альма матер"). Условно можно выделить примерно следующие варианты "защит-разочарований":1. Разочарование в своих некогда любимых преподавателях (на каком-то этапе студент вдруг "выясняет" для себя, что преподаватель - это тоже обычный человек, с обычным набором слабостей и недостатков). Хотя на первых курсах обучения многие студенты видят (очень хотят видеть) образец совершенства и пример для подражания.2. Разочарование в изучаемом предмете (в отдельных психологических дисциплинах или во всей психологии сразу). Вдруг студент "понимает" для себя, что психология, с которой он познакомился по популярным книгам или телепередачам, на самом деле, оказывается не такой "увлекательно-развлекательной" и вообще "скучной".3. Разочарование в своем учебном заведении, когда студент вдруг "узнает", что в других заведениях и преподаватели лучше ("солиднее" и "интереснее"), и библиотеки лучше, и соцкультбыт организован интереснее, и спортивные соревнования, и стажировки за границей, и КВНы, и девочки-мальчики симпатичнее и т.п. По-своему, студент может оказаться прав, но как известно, "хорошо там, где нас нет". А творческая позиция студента могла бы проявиться в том, что какие-то проблемы, например связанные с организацией досуга и "развлечений", можно решить и своими, студенческими силами.4. Разочарование в перспективах своей дальнейшей работы. Студент вдруг понял, что, скорее всего, он не сможет "хорошо" и "выгодно" устроиться по специальности или что ему долго придется довольствоваться очень маленьким заработком, ведь, как известно, психологи много не зарабатывают, особенно в условиях рыночной экономики.В этой связи уместно привести высказывание одного зарубежного экономиста и социолога, Людвиг фон Мизеса, который, рассуждая о ценностях и преимуществах рыночной экономики, откровенно поясняет: "Если вы предпочитаете богатству, которого могли бы добиться, торгуя одеждой или занимаясь профессиональным боксом, удовлетворение от занятий поэзией или философией, - ваше право. Но тогда, естественно, вы не заработаете столько, сколько заработает тот, кто будет служить большинству, ибо таков закон экономической демократии рынка" (Людвиг фон Мизес, 1993. С. 174). Но поскольку психология, как и философия с поэзией, относится к творческим (и даже благородным) видам деятельности, то данное высказывание Людвига фон Мизеса вполне применимо и к работе многих психологов. Хотя, конечно же, мало зарабатывать обидно, и если психолог обижается по этому поводу, то с чувством собственного достоинства у него все в порядке. Ну, а если достоинство студента-психолога или молодого специалиста подсказывает ему, что деньги все-таки важнее, то он может подумать и о профессиональном боксе, и о торговле одеждой и о прочих "доходных" занятиях (по Л. фон Мизесу)…

Основываясь на наблюдениях за студентами и уже работающими специалистами, мы можем условно выделить следующие этапы профессионального развития психологов:

Восторженно-романтический, когда до серьезных "разочарований" психолог еще просто не "дорос". Это по-своему прекрасный и даже необходимый для последующего развития этап - это своеобразная "база", эмоциональный "тыл", который создает особую, незабываемую "атмосферу" первого знакомства с психологией. А "атмосферы" в нашей жизни, как известно, многого стоят…
Этап самоутверждения, когда поскорее хочется "узнать что-нибудь этакое" или овладеть какой-нибудь "экзотической методикой". Тоже очень важный и необходимый этап - это основа будущей профессиональной гордости и чувства собственного профессионального достоинства.
Первые разочарования, а потом будут и последующие, о чем уже много писалось выше… Это наиболее ответственные этапы. Поскольку здесь решается основной вопрос: научится студент-психолог преодолевать эти "кризисы разочарования" или они попросту "сломают" его. Напомним, что важнейшим условием преодоления таких кризисов является поиск новых личностных смыслов в обучении и в последующей работе. Заметим также, что эти смыслы могут быть найдены только самостоятельно, ведь только тогда они могут стать "личностными".
Начало самостоятельного решения некоторых психологических проблем (теоретических или практических) с использованием уже известных технологий и методов. Заканчивается этот этап постепенным накоплением отрицательного опыта использования этих технологий и попытками работать как-то иначе (начало настоящего профессионального творчества и формирование своего индивидуального стиля деятельности).
Первые серьезные попытки работать по-новому. Часто эти попытки также заканчиваются "разочарованием в себе" и стремлением все-таки довести свои идеи до совершенства. Нередко на этом этапе наступает интересное "прозрение": студент вдруг "понимает" (наконец-то), что для творческой работы и импровизации в своем труде оказывается нужно хорошее знание психологической теории и методологии.
Обращение к теоретическим и методологическим основам психологии, т.е. ко всему тому, что на этапе обучения в вузе у многих студентов обычно вызывает откровенную "аллергию".
Импровизация и профессиональное творчество уже на основе обновленной теоретической и методологической базы, где органично соединяются теория и практика, наука и искусство.

Естественно, далеко не все психологи проходят "полный цикл" такого развития, многие просто "застревают" на каких-то этапах, т.е. попросту останавливаются в своем профессиональном развитии. Например, психолог "застрял" на восторженно-романтическом этапе (в каком-то смысле таким психологам даже можно позавидовать, поскольку все им видится в "розовом свете" и… никаких "разочарований"). От таких психологов может быть даже определенная польза: они всюду будут утверждать веру во "всесилие" психологической науки и практики. С такими психологами легко и уверенно чувствуют себя разные клиенты, заказчики и даже те психологи, которые мучительно преодолевают свои кризисы профессионального развития, поскольку восторженно-рамантическое настроение - это, прежде всего, настроение оптимизма и легкости, которого многим так не хватает (в том числе и серьезным психологам-профессионалам).Ни в коем случае нельзя осуждать таких "застрявших" в своем развитии психологов: значит, они обнаружили для себя определенный смысл в своей работе и им просто незачем искать какие-то более сложные и рискованные смыслы. Быть может, со временем они продолжат свой творческий поиск, а может, и не продолжат - это их право выбора!Наконец, можно обозначить еще одну возможную линию профессионального развития психологов. Главное здесь - постепенная смена основного акцента на тех или иных предметах своей деятельности.

Условно можно выделить следующие основные этапы в смещении основных акцентов в поиске главного предмета своей деятельности:

Первоначально, это ориентация на имеющиеся традиционные проблемы психологии (для психологов-теоретиков) или на проблемы обслуживаемых клиентов психологических служб. Главное здесь - показать свою способность решать эти проблемы и, таким образом, доказывать свою "полезность" для окружающих. Обычно здесь основное внимание уделяется познанию различных психологических "реальностей", понимаемых часто как "объективные реальности", т.е. независимых от субъективной и мировоззренческой позиции самого психолога. На этом этапе своего развития психолог не любит рассуждать о нравственности и профессиональной совести или понимает эту совесть слишком упрощенно ("не навреди!", "не обижай клиента", "не подтасовывай объективные факты" и т.п.).
Постепенно приходит понимание того, что во многом эффективность исследований или эффективность практической помощи зависит от методов исследования. На этом этапе постепенно происходит переключениея основного внимания с психологических реальностей (с объектов исследования и клиентов) на сами методы. При этом психолог все больше задумывается не просто о поиске и использовании методов, но и об их модификации и даже об их самостоятельном проектировании. Здесь осваивается принцип: каковы методы - таковы и результаты. В итоге все ориентировано на решение проблем (исследовательских или практических), т.е. на интересы того же клиента, но основные акценты все-таки меняются. Более того, на этом этапе психолог начинает понимать, что и сами результаты ("истина") тоже во многом зависит от используемых методов, т.е. психологическая реальность уже не предстает чисто "объективной" и ни от чего не зависящей.
На третьем этапе психолог постепенно "осмеливается" все больше опираться в своей работе и на свою собственную интуицию. И на свою мировоззренческую (нравственную) позицию, которая становится более важной, чем даже методы исследования или методы практической помощи клиенту. Недаром Е.А. Климов писал, что методика - это "совокупность внешних средств профессиональной деятельности психолога… дополненная профессиональным мастерством того, кто эту методику применяет" (Климов, 1998. С. 207-208). Но кроме традиционно понимаемого "профессионального мастерства" важную роль играет и общекультурный уровень, и нравственная позиция профессионала, что особенно важно именно в гуманитарных профессиях, к которым все-таки относится и психология. На данном этапе психолог все больше задумывается о своей личности, о том, каким образом его личность оказывает влияние на эффективность труда и как влияет работа на само развитие личности. При этом все больше и больше профессионала начинает волновать вопрос о смысле своей профессиональной деятельности, тем более, что именно смысл является стержнем личностного и профессионального развития.
Наконец, психолог все больше задумывается о своей "миссии", о своем "предназначении" и "призвании". Не только конкретные методы работы, но и вся профессиональная деятельность рассматриваются лишь как "средства" осуществления этой "миссии". Здесь профессионал фактически перерастает традиционные рамки своей профессии и стремится уже не просто решать какие-то конкретные проблемы, но и внести свой вклад в общечеловеческую культуру. Именно так он начинает относиться к своей конкретной работе с конкретными клиентами, рассматривая даже самые "мелкие" и "незначительные" свои дела как вклад в общественный прогресс и развитие культуры. Как пишет В.Э. Чудновский, "проблема смысла жизни - это, прежде всего, проблема "качества" жизни, а не ее масштаба" (Чудновский, 1997. С. 103).

Выделенные этапы развития психолога-профессионала в какой-то степени соотносятся с этапами развития внутринаучной рефлексии: от онтологизма, ориентированного на познание объективной истины - к гносеологизму, ориентированному на познание средств познания - к методологизму, ориентированному уже на производство (и даже "индустрию") этих средств (см. Зинченко, Смирнов, 1983. С. 11-12). Вероятно, есть что-то общее в развитии конкретного профессионала и в развитии конкретной науки (или научного направления).

4. Интеллигентность как возможный ориентир профессионального развития психолога-практика

Само обращение к проблеме интеллигентности может у кого-то вызвать "кривую усмешку": тема непопулярная (особенно в среде людей, "похожих на интеллигентов"). Если соотнести понятие "интеллигентность" с разными профессиями, то, прежде всего, образ интеллигента должен ассоциироваться с профессиями "врач" и "учитель". Именно психолого-педагогические специальности затрагивают самые сложные гуманитарные аспекты развития личности как школьников, так и взрослых людей. Поэтому было бы странным не затронуть проблему интеллигентности при рассмотрении психолога как субъекта организации помощи человеку, самоопределяющемуся в социокультурном пространстве.

Традиционно выделяют следующие варианты понимания "интеллигентности":

Интеллигент - это работник умственного труда. Хотя если такой человек оказывается негодяем (например, отличным профессионалом с высшим образованием), то вряд ли его можно назвать "интеллигентом".
Интеллигент - это воспитанный, обаятельный человек, знающий как вести себя в приличном обществе. Но сколько в мире обаятельных, изысканных и "хорошо пахнущих" ничтожеств.
Интеллигентность - это определенная нравственная позиция, это оппозиционность всему антигуманному, это неравнодушие ко всему, что происходит в обществе. Как писал известный философ А.Ф. Лосев, "если интеллигент не является критически мыслящим общественником, то такой интеллигент глуп, не умеет проявить свою интеллигентность, т.е. перестает быть интеллигентом" (Лосев, 1988. С. 318). Но если человек с развитой нравственностью не обладает образованием и элементарно невоспитан, то его также сложно назвать интеллигентом.
Интеллигент сочетает в себе прекрасное образование и воспитание с активной нравственной позицией, т.е. он неравнодушен к тому, что происходит в обществе и во всем мире. Настоящему интеллигенту не только "до всего есть дело", но он, в силу своего образования и положения в обществе, может хоть как-то повлиять на ситуацию и хотя бы попытаться улучшить ее. Такое понимание "интеллигентности" представляется нам пригодным для дальнейшего анализа, но есть еще одно довольно интересное понимание интеллигентности.
Интеллигентность - как развитое чувство долга перед своим народом, перед обществом, которое лежит в основе такого важнейшего качества, как скромность. Такое чувство долга перед обществом, а также перед менее удачливыми людьми, которым по разным причинам не удалось достичь жизненного и профессионального "успеха" - это результат понимания несправедливости в стартовых возможностях разных людей. Например, кто-то рождается в хорошей семье, в культурном центре, ходит в специализированные ("элитные") школы и т.п., а другой рождается в семье алкоголиков, вдали от культурных центров, с детства погружен в атмосферу злости и насилия. Естественно, у первого человека гораздо больше возможностей получить качественное образование и занять определенное положение в обществе, а второй человек, скорее всего, такого образования и воспитания не получит, и его положение в обществе будет не самым завидным.

При этом второй человек (с менее удачной профессиональной судьбой) будет даже приносить пользу обществу и часто в ущерб самому себе создавать возможности для того, чтобы кто-то с более благоприятными стартовыми возможностями получил образование и стал "интеллигентом". К сожалению, часто благополучие одних людей строится на относительном неблагополучии других людей, а всякие рассуждения том, что каждый является "кузнецом своего счастья" справедливы лишь для отдельных случаев. Например, в условиях нынешней России одни специалисты (большинство врачей и учителей) получают мизерную зарплату, а другие "специалисты", связанные с легализованной спекуляцией (с тем, что называют "бизнесом") получают в десятки раз больше учителей и врачей. Но ведь даже на уровне человека, не очень разбирающегося в экономике, ясно, что это явно несправедливо. К сожалению, несправедливость буквально пронизывает все, что связано с построением карьеры и достижением жизненного "успеха", например, в большинстве случаев совершенно разные возможности имеются для построения карьеры у тех психологов, которые живут в Москве, и у тех, кто оказался жителем отдаленных провинциальных городов (а в некоторых городах вообще сложно приобрести качественное психологическое образование, даже несмотря на обилие "коммерческих" психологических институтов и их филиалов). И если интеллигент не понимает своего долга перед теми, за счет кого он выстроил свой профессиональный успех, то это уже не настоящий интеллигент (например, образованный и воспитанный человек заявляет, что "он никому и ничего не обязан", и "ему наплевать на тех, кто не сумел добиться успеха", надо, мол, "меньше жаловаться и больше работать"). Еще А. Блок писал, что "одно только делает человека человеком - знание о социальном неравенстве".Но понимать мало: надо еще стремиться хоть что-то сделать для того, чтобы у всех людей расширились возможности и для получения хорошего образования и воспитания, и для сокращения социального разрыва между "благополучными" и "менее благополучными" слоями общества, и для возможности как можно большего числа людей к ценностям культуры. Некоторые авторы считают, что "самым гениальным (страшным) преступлением сталинского режима" было превращение отечественных интеллигентов в "узких специалистов", когда образованному человеку было небезопасно размышлять о происходящем вокруг: от него требовалось только качественное выполнение его основной работы, а за "лишние" размышления - репрессии (см. Барбакова, Мансуров, 1991. С. 148)… Благодаря этому в России сформировался особый тип "образованных и воспитанных" специалистов, которым "наплевать на все, что происходит вокруг" (в простонародье их называют "пофигистами"). Например, среди таких людей неприличным считаются "разговоры о политике", о судьбах "этой страны" и т.п. Еще А. Данте говорил о том, что "самые раскаленные места в аду предназначены для тех, кто в эпохи великих испытаний сохранял нейтралитет", а великий гуманист ХХ в. А. Швейцер писал, что "спокойная совесть - это изобретение дьявола". Страшно, когда такими людьми оказываются педагоги и психологи.Если раньше интеллигент опасался репрессий со стороны властей, то сейчас, при относительно слабой официальной диктаторской власти, современный интеллигент больше всего на свете боится так называемого "общественного мнения". Еще Э. Фромм писал о том, что "свобода, достигнутая современными демократиями", это "всего лишь обещание, но не исполнение обещанного", т.к. в итоге люди остаются зависимыми "от "анонимной власти рынка, успеха, общественного мнения, "здравого смысла" - или, вернее, общепризнанной бессмыслицы…" (Фромм, 1992. С. 236-237).Как ни парадоксально, но наиболее отчетливо и трагично такая зависимость от "общественного мнения" (и от мнения "своей тусовки") проявляется именно у представителей так называемых "творческих профессий" (писателей, артистов, музыкантов… и психологов). Объясняется это тем, что в среде наиболее творческих и редких профессий жизненный успех и карьера человека во многом зависят от их согласия с господствующими в этой среде мнениями и нормами. Если творческий человек высказывает свою иную нравственную позицию, то "тусовка" его обычно отторгает, отрицательное (презрительное) мнение о нем быстро распространяется в узком кругу "своих", "посвященных" людей, и такой смельчак просто не может реализовать себя как профессионал. И наоборот, в более массовых инженерных профессиях человек не зависит столь сильно от мнения своей профессиональной среды, т.к. в случае его отторжения конкретной "тусовкой", он гораздо проще сможет устроиться в другой организации по профилю своей работы, чем артист или художник. В итоге те люди (традиционная "элита", "интеллигенция"), которые должны быть выразителями свободной нравственной позиции, утрачивают в современном мире свое главное достоинство и превращаются лишь в пустых (но обычно очень "ярких") идолов массового сознания. Трагедия этих людей в том, что часто они вынуждены подстраиваться под примитивные вкусы обожающей их публики, хотя могли бы реализовать свой несомненный творческий потенциал более достойно. Как ни удивительно, но благодаря своему интеллекту, образованию и другим способностям они быстро находят варианты самооправдания и часто выглядят "вполне благополучными" и "довольными своей жизнью". Но это все "до поры, до времени". А впоследствии кто-то из них вполне может оказаться пациентом психотерапевта. Деградация отечественной интеллигенции имеет множество причин, в том числе и подверженность влиянию культуры "массового общества". Бывший госсекретарь США З. Бжезинский в своей книге "Великая шахматная доска" (1998) предлагает свою концепцию культурного превосходства Америки и пишет: "…в области культуры, несмотря на некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира…". Утверждая свою культурную экспансию, отмечает З. Бжезинский, Америка "широко полагается в этом на косвенное использование влияния на зависимые элиты", т.е. на интеллигенцию (Бжезинский, 1998. С. 36-37).Еще во второй половине 40-х гг. тогдашний директор ЦРУ США в своей работе "Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР" писал: "Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа на земле, окончательного, необратимого угасания его самосознания… Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, национализм и ненависть к русскому народу - все это мы будем ловко и незаметно культивировать… и лишь немногие будут догадываться или понимать, что происходит… Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способы оболгать и объявить отбросами общества" (цит. по: Зюганов, 1996. С. 1).Типичный пример: во многих квартирах российской "золотой молодежи" 60-80 гг. на самом видном месте обычно красовались полочки с пустыми импортными банками из-под пива и "пепси-колы", а также - панно из импортных коробок из-под сигарет. Это были своеобразные "иконостасы", на которые совершенно искренне молились (как на весточку из иного, свободного мира, как показатель некоторого "бытового диссидентства" и даже сопричастности к иной культуре и т.п.). Сейчас, в эпоху "демократических преобразований", такие "иконостасы" выставлены в каждом пивном ларьке. Можно сказать, что Россию не столько даже "шапками закидали", сколько - "голубыми штанами" (джинсами, о которых искренне мечтали долгое время многие российские молодые люди - будущие интеллигенты). В итоге получается, что в России несколько поколений интеллигенции воспитывались на идее "голубых штанов" (как одном из важных показателей "жизненного успеха" и "свободомыслия")Уже в наше время другой важный военный чиновник США, шеф военной разведки Дж. Клэппер восклицает: "Как низко пали русские!" (цит. по: Кьеза Дж., 1997. С. 45). Конечно, главная причина нравственной деградации интеллигенции не во "внешних врагах", а в нас самих. Проблема - как осознать и пережить это, как использовать такой "опыт" для нравственного возрождения и собственного личностного самоопределения? Не дай бог самим психологам оказаться в положении таких псевдоинтеллигентов! Самое страшное - это не использовать шанс помогать людям находить свое место в обществе и в культуре, опираясь на имеющиеся знания, опыт и возможности своей профессии (психолог-профконсультант). Человека, который не использует свои возможности, в простонародье называют "дураком". Есть смысл кратко рассмотреть эту ситуацию, которую условно можно обозначить как "психологический феномен дурака" (см. Пряжников, 2000. С. 56-64).Вопреки распространенному мнению, "дурак" - это не столько обозначение врожденного или приобретенного слабоумия или интеллектуальной ущербности (что отмечается даже в некоторых толковых словарях). "Дурак" - понятие оценочное и никакой уважающий себя психиатр или психотерапевт не станет называть слабоумного этом словом. Но, если дурак - это человек, не использующий свои возможности для совершения каких-то значимых дел, то следует признать, что набольшими возможностями как раз и обладают образованные, интеллигентные люди, да еще занимающие определенное положение в обществе. Получается, что именно у них наибольшая опасность (риск) стать дураками. Ведь сами по себе способности и таланты смысла не имеют, они важны именно как средство для совершения благородных дел. Еще А. Адлер считал, что главное для человека - быть принятым в обществе, найти в нем свое место и "содействовать благополучию других", т.е. реализовать то, что А. Адлер называл сопричастностью обществу. И наоборот, если человек не удовлетворен своим положением в обществе и не может внести свой вклад в общее дело, в культуру, то он будет преодолевать чувство собственной неполноценности стремлением к превосходству над другими людьми, в том числе демонстрируя свои (неиспользованные!) возможности. В свое время Ф. Ларошфуко говорил, что "нет глупцов более несносных, чем те, которые не совсем лишены ума". Зато Ф.М. Достоевский отмечал, что "дурак, познавший, что он дурак, это уже не дурак". Но как это осознать человеку, имеющему высшее гуманитарное образование и сдавшему все экзамены по психологии на "отлично" (ведь он уже по определению - "умный")… Его не очень-то беспокоит то, что происходит в мире, в стране и в культуре (для него культура - это стремление посещать престижные богемные "тусовки").Такой "отличный" психолог "выше всякой там политики", его не волнует будущее страны и ее народа, а сам народ воспринимается им как "быдло с заточками" (именно так характеризуют современные "демократические" СМИ тех обездоленных пожилых людей, которые пытались защищать свои социальные права и достоинство, используя законное право на демонстрации). Ему все это безразлично, т.к. формально он - "отличный дипломированный (или даже остепененный) психолог". Еще в прошлом веке В. Белинский с сожалением заметил: "Моральное равнодушие - болезнь слишком образованных людей".Иными словами, самый страшный грех для образованного человека, да еще с высшим гуманитарным образованием - это социальное, моральное равнодушие, а для психолога - это первый признак профессиональной несостоятельности, ведь он, по роду своей профессии, как раз и должен помогать человеку самоопределяться в обществе, в социальном мире и в сложном ценностно-смысловом "пространстве" Культуры...Именно в этом в высшей степени проявляется профессиональное и личностное достоинство психолога-профессионала, когда он осмеливается не только размышлять над тем, что ему "не положено", но и пытается реализовать лучшие, самые благородные свои идеи в профессиональном творчестве, опираясь при этом на свою профессиональную и человеческую совесть. Поэтому важнейшей проблемой для самих психологов является осознание реальной опасности стать "профессиональными дураками" (близко к тому, что К. Маркс называл "профессиональной идиотией", т.е. узкой специализацией, ограниченностью своего жизненного кругозора), т.е. риск превратиться в образованных специалистов, разбирающихся в различных и экзотичных концепциях личностного развития личности, знающих много умных и трудно выговариваемых слов и т.п., но не умеющих (или боящихся) использовать все это для помощи человеку в подлинном личностном и профессиональном самоопределении.

Заключение

Данный реферат был посвящен рассмотрению психологических проблем труда как в традиционном контексте, так и в контексте более современных представлений о труде как о важнейшем условии развития личного достоинства человека. Заметим, что "современность" именно такого рассмотрения труда очень условна, т.к. в истории Культуры труд чаще именно таким образом и рассматривался. Но поскольку история характеризуется определенной цикличностью, то применительно к современной ситуации (особенно в условиях переходного периода в России) можно сказать, что труд далеко не всегда является условием развития человеческого достоинства личности. Как говорил известный писатель-антифашист Станислав Ежи Лец, "каждый век имеет свое средневековье"… Применительно к проблеме труда (особенно в плане общественного признания труда) можно было бы сказать, что эта ситуация скорее напоминает "рабовладельческий строй" в худших своих проявлениях, чем даже "средневековье" (по Ст.Е. Лецу).Естественно, задачей учебного пособия было не изменение ситуации, а лишь скромное способствование лучшему пониманию ситуации на уровне сознания (и самосознания) будущих психологов-профессионалов. Заметим, что психологи вообще больше работают на уровне сознания, чем на уровне реальных действий (и реальных преобразований действительности). Хотя еще Ф. Шиллер говорил, что "слово всегда отважнее дела", а З. Фрейд писал о том, что "люди сильны до тех пор, пока они отстаивают сильную идею".Помимо главной идеи данного пособия - идеи справедливой оценки общественно-ценного труда, которая и лежит в основе чувства собственного достоинства - этой "первичной ценности" человека, пособие включает в себя обширный материал по истории психологии труда, по основам психографии, инженерной психологии, профессионального образования, профессионального самоопределения, а также по проблемам кадрового менеджмента в условиях организации, по проблемам производственных конфликтов и др. Таким образом, пособие может оказаться полезным для студентов, которые просто знакомятся с основами психологии труда, а также для тех, кто специализируется в данной сфере психологии и стремится не отмахиваться от реальных (и несомненно интересных) проблем развития личности в труде. В качестве некоторого подспорья для студентов, интересующихся проблемами психологии труда предлагаются примерные темы рефератов, курсовых и дипломных работ (см. Приложение 9).Будем надеяться, что само обращение к данным проблемам будет способствовать и развитию психологов (или студентов-психологов), осмелившихся коснуться темы личностного достоинства человека в труде на фоне пока еще господствующего равнодушия (или трусливого невнимания) к этой проблеме.

Список литературы

Барбакова К.Г., Мансуров В.А. Интеллигенция и власть. М.: Институт социологии АН СССР, 1991. 194 С.
Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геополитические императивы. М.: Международные отношения, 1998. 256 с.
Зинченко В.П. Аффект и интеллект в образовании. М.: Тривола, 1995. 64 с.
Зинченко В.П., Смирнов С.Д. Методологические вопросы психологии. М.: Изд-во МГУ, 1983. 165 с.
Зюганов Г.А. Россия - слова, слова // Завтра. 1996, апрель, №17 (125).
Климов Е.А. Введение в психологию труда. М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1998. 350 с.
Кьеза Д. "Прощай, Россия!" М.: ТОО "Гея", 1997. 271.
Лосев А.Ф. Дерзание духа. М.: Политиздат, 1988. 366 с.
Людвиг фон Мизес. Бюрократия. "Запланированный хаос". Антикапиталистическая ментальность. М.: Дело, 1993. 240 с.
Маркова А.К. Психология профессионализма. М.: "Знание", 1996. 308 с.
Мерлин В.С. Очерк интегрального исcледования индивидуальности. М.: Педагогика, 1986. 256 с.
Пряжников Н.С. S не равно $, или Личность в эпоху продажности: Учебно-методическое пособие. М.: МПСИ; Воронеж: Изд-во НПО "МОДЭК", 2000. 224 с.
Фромм Э. Человек для себя. Мн.: Коллегиум, 1992. 253 с.
Чудновский В.Э. Смысл жизни и судьба. М.: Изд-во "Ось-89", 1997. 208 с.

Bukvasha