Реферат Капиталистые мужики
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
1. Преемники Петра1 продолжили его курс на модернизацию России и сближение ее Западной Европой. Государство покровительствовало
развитию крупной промышленности путем создания дворянских мануфактур. В годы правления императрицы Елизаветы Петровны, государственная власть, озабоченная развитием торговли и промышленности, приняла ряд решений, повлиявших на экономику и имевших огромное значение для раз вития предпринимательства
. В 1747г. было установлено единообразие в системе мер и веса: на Санкт-
Петербургском монетном дворе появились тор говые эталоны -- золоченый фунт и аршин .
В 1754г. были отменены внутренние пошлины. Так же именным указом от 13 мая 1754г. были созданы государстве нные банки для дворянства. Все эти меры способствовали развитию внутреннего рынка России. Но более успешное развитие, как банковское так и биржевое дело, получили только после восшествия на престол Екатерины II , проводившей политику "экономического либерализма".
Еще при правлении Елизаветы в интересах торговли дворян продуктами своего сельского хозяйства и крестьянского домашнего ремесла начали отменять монополию
казны на торговлю, в основном внешнюю, отдельными товарами. В 1750-е гг. была разрешена свободная продажа из всех портов и таможен товаров
бывших прежде предметами казенной монополии. Указом от 28 марта 1762г. был провозглашен отказ от системы монополий в промышленности и
торговле. ЕкатеринаII продолжила эту политику. В 1763г. был подтвержден провозглашенный в предыдущее царствование отказ от принципа
государственных монополий в экономике. Указом от 1782г. на всей территории России разрешалось иметь при домах лавки и торговать в них. Много численные новые торговые заведения при домах их владельцев привлекали покупателей относительно низкими ценами, что обеспечивало ускорение товарооборота и повышало прибыль.
При этом в эпоху правления ЕкатериныII произошло усиление крепостного права. Широко применялась раздача государственных крестьян и земель в
руки помещиков. Так же помещикам было разрешено не только ссылать крепостных крестьян в Сибирь, но и по закону 1765 года отдавать их на ка-
торжные работы, крепостным крестьянам запретили жаловаться государыне на помещиков, принимать присягу в суде, брать откупа и подряды. Но не смотря на усиление крепостного права законодательство ЕкатериныII 1762-1770 годов существенно улучшает правовое положение крестьянства, так
возможность беспрепятственно торговать и заниматься любыми промыслами благоприятно сказывается на благосостоянии крестьянского сословия
В тоже время подобные меры были экономически выгодны и дворянству, поскольку, занятие крестьян торговлей, домашними и отхожими промыслами, а так же мануфактурным предпринимательством позволяло ему получать более высокие доходы за счет оброка.
Конечно, все меры принимаемые государством, были направлены, в основном, в пользу дворянского сословия. ЕкатеринаII, например, укрепляла права дворянства, чтобы оно стало крепкой основой для ее самодержавной власти. Впервые частная собственность на землю была введена как привилегия дворянства. Далее последовало признание за дворянством гражданской свободы и гражданского права, что было отражено в ” “Жалованной грамоте дворянству” 1785г. Таким образом, в России появилось сословие обладающее гражданскими свободами и гражданскими правами.
Далее последовали городские реформы 1775-1785 гг., которые во многом изменили положение купечества в России, сделав его статус более четким. А «Жалованная грамота городам »1785г. позволила купечеству окончательно оформиться в качестве самостоятельного сословия.
В результате проводимой экономической политики проявился подъём промышленности и торговли. Ведущим в промышленности оставалось крупное мануфактурное производство. Общее количество предприятий: заводов и фабрик в разных отраслях промышленности возросло почти в четыре раза.
По ряду экономических показателей Россия вышла на передовые рубежи в Европе. Прежде всего, это относилось к металлургической промышленности. Хотя число предприятий металлургии и металлообработки – доменных, молотовых, железоделательных, медеплавильных – увеличилось незначительно (со 182 до 200), но это были уже более крупные и технически совершенные производства. К середине века главным центром русской металлургии стал Урал, оттеснивший на второй план старые районы металлообработки (Тулу, Каширу, Липецк, Олонец и Петрозаводск). В 1770-е гг. Урал давал 65% производства черного металла и 90% выплавки меди по всей России.
Во второй половине XVIII в. стала бурно развиваться легкая промышленность. Число только текстильных мануфактур – суконных, полотняных, шелковых и др. – возросло за время царствования Екатерины II с 231 до 1082, т.е. в 4,5 раза. Значительная часть продукции шла на экспорт.
Конкуренцию купцам в текстильной промышленности составили предприниматели-дворяне. В 1770-е гг., по данным Мануфактур-коллегии, из 305 текстильных пред приятий им принадлежали 57, причем на долю последних приходилось около трети общего оборота. Особенно много было вотчинных суконных производств, тесно связанных с казной. Из 40 основных суконных предприятий 19 принадлежали дворянам. К началу XIX в. из 98 суконных фабрикантов, поставлявших свои изделия государству, к дворянскому сословию принадлежали 74 человека, в то время как к купеческому – лишь 12. Дворянство не стояло в стороне и от таких "неблагородных", но приносивших большой доход видов деятельности, каковыми являлись винокурение и откуп. Некоторые помещики нажили крупные состояния на винной торговле, тем более что в 1754 г. они получили монополию на производство и продажу вина, а с 1775 г. специальным указом купцам было запрещено винокурение. Во времена Екатерины II возникло много вотчинных мануфактур, опиравшихся на барщинную эксплуатацию крестьян, которые получили наибольшее распространение как раз в винокурении и суконной промышленности. Кроме того, дворянство создавало посессионные мануфактуры, в которых соединялись элементы несвободного и наемного труда. Рабочая сила, земля и недра находились в условной собственности мануфактуры.
Хотя основную массу промышленных изделий, как и прежде, давало мелкое ремесленное производство, но все большее развитие получало не только городское, но и чрезвычайно развившееся сельское домашнее ремесло. Крестьяне поставляли на рынок холст и полотно, грубое сукно, обработанную кожу и овчину, гончарные изделия и изделия из дерева. Именно в крестьянской среде во второй половине XVIII в. заявили о себе известные в будущем предпринимательские династии Абрикосовых и др.
2. Новым явлением в российской экономике стала крестьянская мануфактура. Государственные и оброчные помещичьи крестьяне, расширяя собственное домашнее производство, начинали нанимать работников или использовали труд многочисленных надомников, покупая для них сырье, ткацкие станы и забирая готовую продукции. Так, благодаря предпринимательской инициативе крепостных крестьян графа Шереметева возник Иваново-Вознесенский текстильный район. В середине XVIII в. здесь было только пять полотняных мануфактур, а к концу 1780-х гг. – более 50, причем это уже были предприятия новой для России отрасли текстильного производства – хлопчатобумажной.
Не особенно идеальными были отношения и внутри крестьянства, в миру. Правда, исследователи общины отмечали, что в ней существовала взаимопомощь в особых случаях, в виде безвозмездной помощи, отсрочки платежей и повинностей, безвозмездного отвода земли под усадьбы вдовам и сиротам и тому подобное . В то же время при подворном землевладении крестьянин, временно нуждавшийся в деньгах, попадал в кабалу к односельчанину-кредитору, так что потом ему оказывалось трудно
поправить свое хозяйство. «Нравственное унижение бедняков гораздо сильнее там, где существует подворное владение. Там богатый крестьянин, сделав с бедняком выгодную для себя сделку, считает себя его благодетелем и всячески унижает его... Богач не только не щадит самолюбия своего должника, давая на каждом шагу чувствовать свою власть над ним...»
Такой противоречивой фигурой оказывается русский крестьянин в глазах его современников, в том числе и из крестьянства. Не был он воплощением братской христианской любви, смирения, доброты. И нравственность его, и религиозное сознание был и весьма относительны. .Крестьянство не было единым ни в каких смыслах, кроме чисто юридического, Перед отменой крепостного права в России в конце 40-х гг. XIX в. было около 120 различных категорий крестьянства, начиная от насчитывавших несколько сот или тысяч человек: обельные крестьяне Костромской губернии, потомки Ивана Сусанина, половники Вологодской губернии, потомки тех русских смердов, которые могли переходить от одного помещика к другому, белорусские панцирные бояре, ямщики, которые вместо уплаты оброчной подати государству должны были содержать лошадей для перевозки почты, приписные, приписанные в казенным заводам, и посессионные, купленные к частным заводам, которые должны были работать на нужды заводов – множество различных групп, общим для которых было – уплата подушной подати по самому факту своего существования, исполнение рекрутской
повинности и множества других денежных и натуральных казенных и земских повинностей, подлежащие телесным наказаниям и исполнение денежных или натуральных повинностей в пользу владельца.
Среди них самыми крупными были государственные, удельные и помещичьи или крепостные крестьяне.
Государственные крестьяне составляли примерно треть всего сельского населения. Они эксплуатировались самим государством: платили ему оброчную подать. Это была самая свободная (если так можно было сказать о дореформенном крестьянстве) и самая зажиточная группа. Еще с 60-х гг. XVIII в. они пользовались ограниченным самоуправлением, их наделы в общем были больше, чем у других категорий крестьянства, а оброки – ниже (но это только в среднем) и с 1801 г. они обладали основным правом свободного человека – правом вступления в сделки и приобретения недвижимой собственности, земли. Недаром после отмены крепостного права, когда все крестьянство слилось в единую массу, бывшие государственные крестьяне оказались зажиточнее прочих
Немногим более 20% сельского населения составляли удельные крестьяне, управлявшиеся удельным ведомством и платившие оброк на содержание Императорской фамилии. В общем и целом они по положению сближались с государственными, только самоуправление получили в конце XVIII в. В этих двух группах и было наибольшее число «капиталистых», крестьян, широко занимавшихся не только, а иной раз и не столько земледелием, но и промыслами и торговлей.
Около трети сельского населения до 1861 г. составляли крестьяне помещичьи или крепостные, принадлежавшие на праве частной собственности потомственному дворянству. Это была самая бесправная, самая обездоленная часть крестьянства. Всем своим имуществом крестьянин отвечал за исправное исполнение повинностей в пользу владельца. Права помещиков на наказание крепостных никак не ограничивались и даже смерть крепостного от телесных наказаний не считалась убийством. Только в 1833 г. законодательно определялось право помещика использовать наказания по его усмотрению, лишь бы при этом не было увечья и опасности для жизни, а с 1845 г. закон определил предел наказаний 40 ударами розог или 15 ударами палок и дал право заключения в сельской тюрьме на срок до 7 дней, а в случаях особой важности до двух месяцев, с наложением оков. С 1760 г. помещики могли ссылать крепостных на поселение в Сибирь с зачетом вместо поставки рекрутов в армию; ссылаемый не должен был иметь более 45 лет (с 1827 г. – 50 лет), с ссылаемым отпускалась жена и дети, мужского пола до 5 и женского пола до 10 лет . До конца XVIII в. присягу новому императору за крепостных приносили их владельцы, то есть крепостной не считался юридическим лицом и становился таковым лишь совершив тяжкое уголовное преступление и представ перед государственным судом: за мелкие преступления крепостных судили их помещики. Многими помещиками применялась так называемая месячина: у крестьян отнималась их полевая земля, поступавшая в барскую запашку, крестьяне всю неделю работали на барщине, за что раз в месяц получали продукты. Известный общественный деятель того времени, Ю.Ф. Самарин, писал; «Месячники стоят на самом рубеже между крепостным состоянием и рабством... Месячнику нет исхода из его положения, и, кроме скудно обеспеченного содержания и вечного труда на другого до истощения сил, будущность ему ничего не представляет». Разумеется, крестьян можно было дарить, обменивать и покупать с землей, на которой они сидели, и без земли, и даже продавать отдельно от родителей детей, достигших определенного возраста. И право вступления в сделки и приобретения недвижимости крепостные крестьяне получили только в 1846 г. Разумеется, это только юридическое положение крепостного крестьянства. Далеко не все помещики пользовались этими правами, всеми сразу или по отдельности. Масса крепостных и в глаза не видывала своих господ, проживая в «заглазных» имениях и управляясь выборными и утвержденными помещиком старостами. Не следует и представлять всех поголовно помещиков жестокими крепостниками, которые только и норовили содрать с мужика шкуру и как-либо иным образом проявить свою власть. В целом крестьянин рассматривался как кормилец своего господина, и немного было охотников рубить сук, на котором сидишь. Даже когда крепостные не имели права собственности, среди них были «капиталистые» мужики, владевшие и купчими землями, и фабриками: ведь значительная часть нашей торгово-промышленной буржуазии, такие как Морозовы, Третьяковы и прочие, вышла из крепостного крестьянства. Были даже единичные случаи, когда крепостные владели... собственными крепостными! Но все это записывалось до 1846 г. на имя владельца, который, конечно, в любой момент мог воспользоваться своим правом номинального собственника. И опять-таки далеко не все пользовались таким правом. Более того, помещики нередко гордились богатством своих крепостных, выставляли его напоказ и, если было нужно, не оставляли их без помощи. Нередко таких «капиталистых» крестьян ни за какие деньги не отпускали на выкуп: как же расстаться с предметом своей гордости. Отметим, что богатейшие крепостные-предприниматели почти без исключения принадлежали богатейшим помещикам, не гнавшимся за лишним рублем и содержавшим своих крепостных на весьма умеренных оброках; это и давало крестьянам возможность заняться предпринимательством и разжиться. Конечно, такие крепостные платили годовой оброк не в 15-20 рублей, а в сотни и даже тысячи, но опять же с таким расчетом, чтобы не разорить их вконец: стричь крестьянина рекомендовалось регулярно, но так, чтобы он мог вновь обрасти. Однако, чем мельче был помещик, тем выше был размер оброка, тем меньше оброчных и больше барщинных, тем интенсивнее работы на барщине, вплоть до того, что месячники в подавляющем большинстве принадлежали именно мелкопоместным владельцам, хотя были и противоположные случаи.
Крестьянин никогда не был свободным человеком, и в этом было его главное отличие. Всем понятно, что не был свободным крепостной, помещичий крестьянин. Не был свободен и крестьянин государственный или принадлежавший ведомству: даже при наличии собственности, главного признака и условия свободы, у него не было других прав свободного человека: права свободного передвижения и выбора места жительства и права выбора рода занятий: он должен был получать срочный паспорт, он не имел права поступления на государственную службу.
3. Так, в ходе социального и экономического расслоения в среде крепостного крестьянства стали появляться и зажиточные люди—«капиталистые мужики». Часто они появлялись в общинах староверов Многие из них стали основателями известных купеческих домов. Много крупных и мелких промышленников вышли из крестьян.Еще в дореформенную пору самые инициативные крестьяне, работая на предприятиях своих хозяев, через подставных лиц вкладывали деньги в прибыльные дела. Сколотив капиталец, покупали "вольную",а затем приобретали небольшие фабрики и заводы. Разбогатевшие "капиталистые мужики" со временем записывались в купцы, становились почетными горожанами. Бывшие крестьяне Алексеевы, Рябушинские, Крестовниковы , Солдатенковы положили начало самым крупным и знаменитым предпринимательским династиям. Савва сын Васильев" родился крепостным, но сумел пройти все ступени мелкого производителя и стать крупнейшим текстильным фабрикантом. Предприимчивый крестьянин Владимирской губернии открыл мастерскую, выпускавшую шелковые кружева и ленты. На единственном станке работал сам и сам же пешком ходил в Москву, за 100 верст, продавать товар скупщикам. Постепенно он перешел на суконные и хлопчатобумажные изделия.. Увеличению доходов способствовала даже война 1812 года и разорение Москвы. После того, как в первопрестольной сгорели несколько фабрик, был введен благоприятный таможенный тариф, и начался подъем хлопчатобумажной промышленности. За 17 тысяч рублей - огромные по тем временам деньги - Савва получил "вольную" от дворян Рюминых, и вскоре бывший крепостной Морозов был зачислен в московские столичных купцы первой гильдии. Дожив до глубокой старости, Савва Васильевич так и не одолел грамоты, однако это не мешало ему отлично вести дела. Своим сыновьям он завещал четыре крупные фабрики, объединенные названием "Никольская мануфактура".
Семья Морозовых была старообрядческая и очень богатая. Особняк в Большом Трехсвятительском переулке имел зимнюю оранжерею и огромный сад с беседками и цветниками.
Основателем ещё одной знаменитой династии стал Василий Иванович Прохоров. Его отец был монастырским крестьянином Троице-Сергиевой лавры, там он работал служителем. С митрополитом достаточно часто ездил в Москву по делам прихода, а заодно и приторговывал кустарными изделиями Троице-Сергиевого посада. В 1764 году, когда у монастырей были отобраны вотчины, Иван Прохорович освободился от крепостной зависимости. Переехал в Москву и стал мещанином Дмитровской слободы. Своего сына он пристроил приказчиком к одному старообрядцу, занимавшемуся пивоварением. Неслучайно поэтому позже, в 1771 году, Василий Прохоров открыл свое пивоваренное дело. Во время моровой язвы, в 1771 году, Василий Иванович тяжело заболел, и хозяин отправил его на излечение к своим единоверцам . Благодаря внимательному уходу верующих Василий Иванович выздоровел, но продолжительное пребывание в среде старцев не прошло для него бесследно. Он много времени уделял чтению книг, преимущественно богословского, религиозно-нравственного и мистического содержания. Целые десять лет Василий Иванович оставался верен старообрядчеству, а потом он снова перешел в православие.
В 1784 году Прохоров был приписан к московским купцам. Пивоваренное дело шло довольно неплохо, однако Василий Иванович с годами все больше ощущал противоречие между собственной глубокой религиозностью и характером промысла. Еще одной причиной для смены занятий Прохорова была встреча с Федором Резановым — редким знатоком красковарения и ситценабивного дела. Впоследствии Прохоров с Резановым породнится, выдав за него одну из своих родственниц. Они основывают небольшую ситценабивную фабрику, положив тем самым начало текстильной империи на Трех Горах — Прохоровской Трехгорной мануфактуре. По договору на пять лет Резанов и Прохоров поделили девять частей прибыли поровну, десятая часть отходила к Резанову «за его знания и распоряжение». Через пять лет партнеры купили у князя Хованского фабричное заведение с земельным участком, где развернули производство ситца и платков. Ситценабивное дело тогда было новым для России
. Однако на правительственную поддержку рассчитывать не приходилось: кредиты выдавались в основном на стратегические отрасли (металлургические заводы, суконные и парусиновые фабрики). Проблемой стал и набор рабочих — удалось переманить несколько человек из московских красилен. Но этого оказалось недостаточно, и поэтому Резанов самостоятельно обучил не один десяток рабочих и служащих фабрики.
. 1 мая 1813 года Резанов и Прохоров расстались. Сумма при разделе составила 150 тысяч в деньгах и имуществе. Василий Иванович был для
своего времени человеком грамотным, набожным, рассудительным, не случайно поэтому его многие годы избирали словесным судьей. У Прохоровых было девять детей, тем не менее, они взяли на воспитание и вырастили нескольких девочек, малолетних дочерей дальних родственников, а позже выдали их замуж с богатым приданым.
Умирая, основатель династии советовал детям придерживаться тех правил, которые ему самому служили основой во всех поступках: «Любите благочестие и удаляйтесь от худых обществ, никого не оскорбляйте и не исчисляйте чужих пороков; а замечайте свои, живите не для богатства, а для Бога, не в пышности, а в смирении; всех и, больше всего, брат брата любите». После смерти отца в 1815 году 18-летний Тимофей остался полным хозяином. Ему было не занимать энергичности: он успевал быть всюду и все видеть, ни одно дело не начиналось без его личного надзора, без его непосредственного распоряжения. Хозяин не мог терпеть ни сквернословия, ни неблагопристойных разговоров. Уже в 1817 году Тимофей единодушно был избран в словесные судьи при местном частном доме.
В 1826 году, проанализировав свой опыт судейской службы, Тимофей Васильевич написал об организации Попечительного Комитета над тюрьмами. Он сам приложил немало усилий в работе этого комитета. Например, посылал учителя своей школы и приходского священника для обучения грамотности к детям арестантов. Добился разрешения совершать для заключенных в пересыльном тюремном замке на Воробьевых горах богослужение. В 1843 году молитвенный зал заключенных был перестроен в храм, освященный московским митрополитом Филаретом.
По своим воззрениям и складу ума Тимофей Васильевич был выдающейся личностью. Его биография печаталась в школьных хрестоматиях.
Обычно квалифицированные рабочие кадры выписывались из-за границы. Прохоровы же с самого начала рассчитывали на собственные силы. Как только Тимофей Васильевич возглавил фабрику, он возобновил фабричное обучение.
В целях развития фабрично-заводского дела в России в 1828 году был учрежден Мануфактурный совет с отделением в Москве. Тимофей Васильевич был одним из первых деятельных его членов. Ему удалось через министра финансов провести в Совете Положение «О мерах к постоянному улучшению состояния рабочих на фабриках», которое было удостоено отметки Государя Императора: «Прекрасная мысль состоит в повсеместном введении». В пункте 4 этого Положения предлагалось фабрикантам не слишком обременять детей работой и по мере необходимости печься «об учении, состоянии им свойственном, учреждении на самих фабриках небольших школ или уроков, либо отправлении детей в другие учебные заведения». К 40-м годам XIX века в Москве и ее окрестностях при фабриках и заводах было открыто около 24 школ.
Тимофей Васильевич также заботился и о просвещении городской бедноты, преимущественно мещан. Его искренние речи по этому вопросу в Мануфактурном Совете встречали сочувствие среди членов московского
купечества, при содействии которого и было основано мещанское училище, давшее образование тысячам детей.
Еще в 19-летнем возрасте Тимофей Васильевич стал основоположником ремесленного обучения в России, сам написал для него программу и следил за занятиями, вечерами проводил чтения с рабочими фабрики.
В 1816 году на средства Прохоровых была учреждена ремесленная школа для малолетних работников (на 200 учащихся). Она стала первым учебным заведением такого рода не только в Москве, но и во всей стране. На протяжении первых 15 лет в школе обучалось до 30 учеников — детей рабочих и бедных жителей Москвы, которые принимались Тимофеем Васильевичем по контракту на 4—5 лет.
В 1830 году, когда в Москве свирепствовала холера, Прохоровы приняли в школу сверх практиковавшегося набора еще 80 детей из числа сирот и бедняков. Многие из них остались на фабрике, став кадровыми рабочими или служащими. Известный деятель народного образования С.А. Маслов после посещения «Трехгорки» писал: «Мы с благодарностью к Прохоровым оставили их фабрику, повторяя неоднократно между собою: вот настоящий фабричный приют для беднейших детей... Если бы при больших московских фабриках учредились подобные школы для беднейших детей, с приютом, как мы это видели у Прохоровых... какое бы это было благодеяние!». Дети рабочих одновременно обучались в фабричных мастерских и в школе.
Мастера обязаны были помогать ученикам и руководить их занятиями. Тимофей Васильевич сам следил за исполнением его воли, давал указания набойщикам, ткачам. Наиболее способные мальчики, окончившие курс обучения, поступали на различные фабричные должности (становились рисовальщиками, работали в лаборатории, в красильне, в фабричном управлении).
Содержание каждого постоянно живущего ученика с платежом податей обходилось в год по 260 рублей, зарабатывали ученики по 180 рублей. Годовой расход на школу, например, в 1842 году составил 25 845 рублей 67 коп. Старший учитель получал жалованье 1000 рублей в год, праздничные уроки оплачивались по 2 рубля 50 коп. за урок.
Нанимая к себе на фабрику работников, Тимофей Васильевич заключал с каждым из них договор, по которому они должны были обучать детей мастерству и быть для них примером в поведении и усердии к работе; безграмотные должны были посещать школу.
Тимофей был намного просвещеннее своего отца: кроме религиозной литературы, читал книги светского содержания — французских и немецких экономистов, философские труды. В 1832 году побывал в Германии и Франции, где изучал текстильное дело и слушал лекции по химии. Немецким языком Тимофей Васильевич овладел настолько успешно, что мог свободно участвовать в научных дискуссиях Он занимался широкой просветительской работой: устраивал не только школы для народа, но учреждал и библиотеки, читальни.
Наконец, первым в России стал устроителем фабричного театра. В 1820-м году здесь начали давать первые спектакли. Сцену приспособили в одном из фабричных помещений, исполнителями были ученики из фабричной школы. Прохоров сам следил за подготовкой актеров к представлению. Мать его также принимала посильное участие в устройстве спектаклей и шила костюмы для актеров. Спектакли продолжали ставить и в 1830-40-х годах.
Познакомившись за границей также с постановкой образования, он вместе с братом Константином Васильевичем подготовил проект создания технологического училища. Обратился за помощью к московским мануфактуристам, чтобы общими силами основать в Москве технологическое училище. Обязанность директора Прохоров брал на себя; в случае, если купечество откажет ему в доверии, предлагал из собственных средств платить жалованье тому лицу, которое будет избрано на этот пост.
С 1887 года на средства мануфактуры устраивались бесплатные народные спектакли. На сцене Прохоровского фабричного театра преимущественно шли произведения Островского, Гоголя, Писемского и других. Исполнителями в основном были служащие и рабочие фабрик товарищества.
Просветительская деятельность Прохоровых привлекла внимание императора: Николай I лично поблагодарил братьев за попечение о нравственности рабочих на фабрике. В своих записках Тимофей Прохоров отмечал: «Надобно впредь детей купеческих приучить к постоянному труду, к умеренности в потребном для жизни, к охотному богатению, но без малейшей алчности и зависти, к равнодушию в потерях выгод, но к неравнодушию потери совести и честного имени, к любопытности и любознательности, относящимся к нравственности и к делу: к постоянству в своем звании...
Тимофей Васильевич оставил после себя философские трактаты «О богатении» и «О бедности». В книге «О богатении» он обосновал благотворительную деятел ьность предпринимателя: «Человеку нужно стремиться к тому, чтобы иметь лишь необходимое в жизни;
раз это достигнуто, то оно может быть и увеличено, но увеличено не с целью наживы, богатства для богатства, а ради упрочения нажитого и ради ближнего. Благотворительность совершенно необходима человеку, но она должна быть непременно целесообразна, серьезна. Нужно знать, кому дать, сколько нужно дать. Ввиду этого необходимо посещать жилища бедных, помогать каждому, в чем он нуждается: работой, советом, деньгами, лекарствами, больницей и пр. и пр. Наградою делающему добро человеку должно служить нравственное удовлетворение от сознания, что он живет «в Боге».
Так, со временем Тимофей Прохоров становился все более просветителем, нежели коммерсантом. Он инициировал создание и стал членом попечительного о тюрьмах комитета. Благодаря его усилиям в пересыльной тюрьме на Воробьевых горах в 1843 году был открыт храм.
В биографиях известных купцов не раз упоминается, что не власть, слава и деньги двигали предпринимателями, не они были целью жизни, а дело. Дело, которое становилось своеобразным служением. К работе, труду староверы относились так же серьезно и ревностно, как к исполнению религиозных обрядов. Что и придавало их жизни регламентированность, упорядоченность, почти не свойственную остальной части населения. А если к этому прибавить еще жесткие ограничения, отказ от роскоши, почти аскетический быт, то становится понятно, почему предприниматели-старообрядцы так быстро богатели и легко обходили конкурентов.
Прохоровы одними из первых перешли к использованию торфа, угля и нефтяных остатков, они финансировали конкурсы на лучший способ очистки сточных вод. Сброса промышленных отходов в реку не допускалось, с самого начала существования мануфактуры на ее территории на достаточном удалении от берега имелись глубокие отстойники, содержимое которых раз в неделю вывозилось далеко за город.
Ярко и образно описал традиционный для московского купечества путь наверх великий Федор Шаляпин:"Российский мужичок, вырвавшись из деревни смолоду, начинает сколачивать свое благополучие будущего купца или промышленника в самой Москве. Он торгует сбитнем на Хитровом рынке, продает пирожки, на лотках, льет конопляное масло на гречишники, весело выкрикивает свой товаришко и косым глазком хитро наблюдает за стежками жизни, как и что зашито и что к чему пришито.Неказиста жизнь для него. Он сам зачастую ночует с бродягами на том же Хитровом рынке или на Пресне, он ест требуху в дешевом трактире, вприкусочку пьет чаек с черным хлебом. Мерзнет, холодает, но всегда весел, не ропщет и надеется на будущее.Его не смущает, каким товаром ему приходится торговать, торгуя разным. Сегодня иконами, завтра чулками, послезавтра янтарем, а то и книжечками. Таким образом он делается экономистом. А там ,гляди, у него уже и лавочка или заводик. А потом, поди, он уже 1й гильдии купец. Подождите-его старший сынок первый покупает Гогенов, Пикассо, первый везет в Москву Матисса. А мы, просвещенные, смотрим со скверно разинутыми ртами на всех не понятых еще Матиссов, Манэ и Ренуаров и гнусаво-критически говорим:-Самодур. А самодуры тем временем потихонечку накопили чудесные сокровища искусства, создали галереи, музеи, первоклассные театры, настроили больниц и приютов на всю Москву"
Купцы создавали семейные и акционерные товарищества, фирмы, торговые дома, расширяли рынки для оптовой торговли. Участвовали они и в железнодорожном и пароходном строительстве, владели большими машиностроительными и ремонтными заводами.
